Купчиха

Глава 9

Разбудило Виолу громкое, слаженное пение, от которого бросало в дрожь. Она любила музыку, но только не такую: заупокойные гимны в её репертуар никогда не входили. А сейчас звучали именно они: кого-то хоронили… Мелькнула мысль, что за ночь нашли их убитых убийц и это их сейчас провожают к богу смерти, но она тут же отвергла эту идею. Не может быть, чтобы для бандитов устроили такие торжественные проводы. Это умер кто-то очень важный и богатый. Ради простого человека не наймут целый хор, который будет голосить на весь город.

За этим рассуждением последовал логичный вывод: умер оставшийся брат Ули и парень теперь не графёнок, а целый граф. Огорчаться по поводу смерти Виола не стала, с младшим сыном графини она знакома не была, но и радоваться за Ульриха не спешила. Теперь бедняге трудно будет вырваться из лапок любимой родственницы, ведь он для неё единственная гарантия будущего.

Так! Интересно, а Ули уже знает о своём новом статусе?

Она вскочила с постели и принялась быстро натягивать на себя одежду. Теодор вчера взял для них два номера и устроил Виолу отдельно, да ещё и напоил сонным чаем, беспокоясь, что после треволнений дня она не сможет уснуть сама. Правильно сделал! Вчера убитые так и стояли перед глазами несмотря на все усилия отвлечься, а после крепкого сна воспоминания поблекли и уже не так тревожили. Особенно после того, как она задала Тео вопрос:

— Дядя Тео, а нас не смогут обвинить в том, что мы их убили?

и получила ответ:

— Нет, деточка. Они вне закона. Убить их всё равно что пристрелить бешеную собаку. — он выташил из кармана связку амулетов, таких же золотых имперских монет на верёвочке, какую они нашли на теле стрелка из развалин, — У нас есть доказательства: каждый амулет привязан к своему владельцу магией. Мы вообще можем заявить, что уничтожили наёмных убийц из тайной гильдии и получить награду. Но сейчас я этим заниматься не собираюсь. А вот когда приедем в твой Альтенбург

Вчера вечером эти слова не показались Вильке убедительными, но с утра у неё оказалось совсем другое настроение. Тео сравнил убийц с бешеными псами? Да ей собак было бы в сто раз жальче, чем этих гадов. Ведь те не виноваты, что бешеные, а напавшие на них бандиты сознательно выбрали свой путь. Её только удивило, что им сравнительно легко удалось с ними справиться.

Ещё после развалин Тео объяснил, что демонизировать членов тайной гильдии не стоит. Туда идут те же самые люди, что и в нормальную гильдию наёмников: бывшие солдаты и просто парни, которым нравится убивать: есть и такие. Их ставят под начало опытного убийцы, который учит их прямо в деле. Неловкие и бестолковые либо погибают, либо попадают в лапы закона, лучшие делают карьеру. А уровень мастерства зависит от таланта и работы над собой.

Давешний Геспер, видимо, был вот таким опытным убийцей, который взял большой заказ, но не справился с ним, потому что пожадничал. В качестве рядовых исполнителей набрал случайных, плохо обученных людей. Хотя надо было отдать ему должное. Если это Геспер устроил Ули ту подставу на зачёте, то он придумал почти безупречный ход. Почти это потому, что он не предусмотрел дальнейшее. А если он и нападение на обоз организовал, то вообще гений. Но никакая гадалка не предсказала бы появление в жизни юного Эгона Виолы, которая сумела сохранить парню жизнь, а возможно и магию. Сам Тео вряд ли довёз бы его живым, даже если сумел бы вытащить из той мясорубки. По крайней мере сам Теодор в это крепок верил, пусть Вилька и сомневалась.

Выходит, она тот неучтённый фактор, который не могли предвидеть убийцы и который сломал все их планы. Ули в Эгоне, живой и относительно невредимый. По крайней мере без постороннего вмешательства не умрёт.

Да, тут кто-то умер!

Она поспешила в комнату, которую заняли Теодор с виконтом. Её окна выходили не на улицу, а во двор: здесь заунывные песнопения были практически не слышны. Выходит, они могут ничего и не знать!

Скорее всего так и было. Ульрих сидел на кровати обложенный подушками, а Тео расставлял на столе завтрак, который скорее всего принесла служанка из трактира. Увидев Виолу, оба расплылись в улыбке, а Тео ещё и словами добавил:

— Ой, как хорошо! Ты сама встала и пришла, звать не надо. Садись завтракать, я на троих брал.

Виола оглядела стол и убедилась, что для Ульриха принесли специально приготовленную кашу, сдобренную мёдом и изюмом. На всякий случай понюхала: в привычный запах мёда и молока вплетался тонкий, горьковатый оттенок миндаля. Тео было хотел передать миску с кашей своему подопечному, благо тот уже вполне мог есть самостоятельно, но Виола его остановила.

— Дядя Тео, сначала понюхай. Мне кажется, или от каши пахнет горьким миндалём?

Наёмник втянул носом воздух и насупился.

— Думаешь, отрава? Эх, похоже на то. Ну что за идиоты!? Травить человека в помещении гильдии наёмников это додуматься надо.

Прямо на глазах у Виолы он вытащил из своего амулета небольшой, туго скрученный свиток и стило, нацарапал что-то на пергаменте и снова спрятал в свою гильдейскую бляху. Потом высунулся в коридор и крикнул пробегающей служанке:

— Эй, милая, зови сюда хозяина. Срочно!

Та звонко ответила:

— Хозяина нет, ушёл на похороны господина Касберта.

Тут поползли га лоб глаза Ульриха.

— Касберта? Касберт умер? Мой брат?

Юноша побледнел и сполз по подушке без чувств. Пусть Ули не питал к брату родственных чувств, но зато знал его с раннего детства. Осознание потрясало. Если до сих пор несмотря на то, что с ним произошло, он воспринимал происходящее как какую-то странную игру, тем более что ни разу не видел трупов своих потенциальных убийц, то тут вдруг до него дошло, что всё всерьёз. Разум этого не вынес и отключился.

Уже привычная к его обморокам Виола даже внимания особо не обратила. Очухается. А вот еду надо проверить. Всю. Мало ли, вдруг хозяин решил отравить не только виконта, но и их с Тео. Зачем? Да чтобы замести следы. Но от оладьев, масла, сыра и паштета ничем посторонним не пахло и она решила что есть можно. Но на всякий случай отказалась от чая, заменив его молоком, которое внушало доверие тем, что в него невозможно ничего подмешать незаметно, и не стала мазать оладьи вареньем. Теодор последовал её примеру, сказав:

— Эх, девочка, ты прямо воплощённая удача. Видно боги тебя любят.

Виола думала иначе. Удача? Как бы не так! Вот вчера действительно была удача. И нож она метнула наобум, и лопатка под руку попалась случайно. А то, что произошло сегодня, с удачей не имело ничего общего. Внимание, ответственность, старание ничего не упустить и всё проверить это да. Нормальные качества, необходимые купцам. Без них обсчитаешься или отпустишь покупателю вместо кардамона кориандр.

Тут завозился пришедший в себя Эгон. Вилька мгновенно приняла решение: накормить его тем же, что ела сама. Ничего, что это будут оладушки, а не жиденькая каша. Зато уж точно не помрёт.

Ту в их дверь постучали. Виола подумала, что вернулся хозяин или служанка что-то принесла, но Тео впустил в комнату мальчишку лет двенадцати, который браво доложил:

— Всё выполнил. Отдал в собственные руки. Госпожа велела сказать чтобы ждали. Как сможет, так сама сюда явится.

Тео сунул ему целую серебрушку и выставил вон. Затем повернулся к виконту, или теперь его следовало именовать графом?

— Я сообщил госпоже графине, что мы прибыли и ждём её распоряжений. Она обещала прибыть так скоро, как сможет.

— Она не пригласила к себе в замок? — удивился Ульрих.

— Думаю, она сделала разумный выбор, — вздохнул Теодор, — Не зная, как я смогу безопасно провести тебя по городу в такой день, решила ознакомиться с ситуацией на месте. Так что будем ждать.

Графиня явно не торопилась. Близилось время обеда, а её всё не было. Зато вернулся Томас, хозяин трактира и по совместительству представитель гильдии в Эгоне. Служанка передала ему приглашение Тео и он поторопился явиться на зов. Вот только совершенно не ожидал там увидеть то, что увидел.

Вместо людей, суетящихся у трупа, он застал прямо-таки идиллическую сценку: Теодор и Виола сидели у постели довольно бодрого больного, и о чём-то тихонько разговаривали. А на столике у кровати стояла та самая каша, уже остывшая, но не потерявшая своих смертоносных свойств. Больше никаких остатков завтрака не наблюдалось. Заметили, понял Томас.

Заметив трактирщика, Тео приветственно замахал:

— А, это ты? Заходи, заходи. Вопрос к меня к тебе имеется. Ка у гильдейца к гильдейцу,

У Томаса возникло непреодолимое желание развернуться и бежать куда глаза глядят, но было поздно. Поэтому он вошёл в комнату и закрыл за собой дверь в коридор. Закрыл старательно, не торопясь. Она, как и все двери на этом постоялом дворе была зачарована чтобы наружу не просачивались никакие звуки. Так делалось во всех представительствах гильдии: то, что происходит между наёмником и нанимателем всегда тайна, а тайны надо уметь хранить.

Именно на это сейчас и рассчитывал Томас. Если Теодор не послал ешё уведомления, а вздумал разобраться своими силами, что было на него похоже, то у трактирщика есть шанс. Убить всех, вывезти за город и скинуть в какую-нибудь расщелину. Всё-таки он моложе и сильнее Теодора, а если сработает фактор внезапности Девушка и больной мальчишка трудностей представлять не должны. Затем инсценировать отъезд невредимого Тео, используя гильдейский его амулет Да, это шанс. И перед гильдией отмажется, и заказчика удовлетворит.

Не сработал. Вернее, сработал, только наоборот. Как только дверь захлопнулась, замыкая магический контур, Тео одним прыжком оказался за спиной у Томаса и скрутил его так, что тот не мог двигаться. Всё-таки сытая жизнь на постоялом дворе и полный постоянных опасностей путь наёмника очень разные вещи. За без малого пять лет трактирщик сильно сдал, чего не желал замечать. И напрасно, иначе его бы не скрутили так по-глупому.

— Дружочек, — защипел Томасу в ухо Тео, — Нашему больному тут кашку принесли от твоего имени. Сдаётся мне, что она отравленная.

— Да что ты такое говоришь?! — возмутился тарктирщик, поняв, что вырываться бесполезно, — С каких это пор на моём постоялом дворе людей травят?

— Вот и мы хотим это узнать, — милым голосом образцовой ученицы произнесла Виола.

— Глупости какие! Каша отличная! — твердил Томас, в тщетной надежде что ему поверят.

— Отличная, говорите? — обрадовалась девушка, — А ну-ка, дядя Тео, открой этом красавчику ротик, пусть попробует своей кашки.

— А-аааа! — заорал Томас, увидев ложку у самого своего рта, но вовремя спохватился и замолчал.

Он уже всё равно себя выдал, а помогать этой гадюке запихивать ему в рот отравленную кашу идиотизм.

Девушка держала ложку с кашей у его губ, но пытаться засунуть её внутрь не торопилась, смотрела на наёмика, ждала его решения. Тео решил рассуждать вслух, чтобы все были в курсе его замыслов.

— Знаешь, деточка, у нас есть две возможности. Во-первых не стоит забывать: я уже отослал сообщение об его предательстве. С доказательствами трудностей не будет, хватит и кашки. Ты уже отложила немного в отдельную баночку?

Виола утвердительно кивнула, хотя до сих пор о баночке речь не шла.

— Отлично! — обрадовался Теодор, — Но есть и второй вариант, он мне кажется наиболее разумным. Раз уж вина всё равно доказана, а время поджимает, мы можем передать этого негодяя в руки заинтересованного лица. Пусть творит суд и расправу.

— Ты имеешь в виду госпожу графиню, дядя Тео? — раздался звонкий голос Виолы.

— Ну конечно!

Ульрих на кровати захлопал в ладоши.

— Гениально! Даже в лучшем столичном театре Элидианы мне не доводилось видеть столь увлекательной и хорошо сыгранной пьесы! — воскликнул он, — Действительно, отдайте этого типа госпоже Гедвиге. Он пожалеет что на белый свет родился.

Виола тем временем положила ложку обратно в тарелку с кашей и принялась копаться в сумке, приговаривая:

— Ну где же она, где?

— Ты что-то потеряла? — осведомился Ули.

— Верёвку, — призналась девушка, — Где-то тут лежал у меня моток. Думаю, если связать этого гада, то будет удобнее. У Тео освободятся руки. А, вот же она!

Не прошло и пары минут, как Томас был обкручен верёвкой как колбаса и привязан к стоявшему в углу дубовому комоду. Не самая удобная мебель для привязывания, но Виола пояснила свой выбор тем, что так Томас не будет мешаться честным людям на проходе.

Не успели они с Тео закончить работу, как услышали стук в дверь.

— Неужели графиня? — изумился Теодор, — быстро она!

Но за дверью стоял тощий пацанёнок, которого посылали в замок с запиской. Он надулся от осознания важности своей миссии и выпалил явно заученные слова, игнорируя знаки препинания:

— Графиня Гедвига внизу и спрашивает может ли она подняться и посетить граф Ульриха Эгона здесь присутствующего!

Тео потрепал мальчишку по волосам.

— Скажи графине, что мы её ждём с нетерпением.

Паренёк развернулся и бросился вниз по лестнице. Тео не стал закрывать за ним дверь, наоборот, застыл на пороге в ожидании. Виола ждала с нетерпением: ей хотелось сравнить придуманную графиню с настоящей. Томас замер в ужасе. Только Ульрих зевнул и отвернулся к стене: он не ждал от встречи с мачехой ничего хорошего для себя и не стремился её приветствовать.

Прошли несколько томительных минут и наконец по лестнице застучали каблучки. Графиня Гедвига появилась как-то вдруг и вся, как будто раздвинулся занавес в театре. Она совсем не походила на образ, созданный воображением Виолы. Никакой унылой грымзы. Да немолодая, да, во всём чёрном, да и как иначе: сегодня она похоронила сына. Но в остальном Невысокая, стройная, голубоглазая, с облаком седых кудрей на изящно посаженной головке она напоминала фарфоровые статуэтки, которые производил Альтенбургский завод Бингшольца. Если переодеть её из чёрного в розовое или голубое как раз получилась бы "добрая фея" из последней коллекции. Только вот глаза у этой феи смотрели холодно и выражение в них было отнюдь не доброе.

Она вошла в комнату ни на кого не глядя, подошла к Ульриху, окинула его оценивающим взглядом и спросила:

— Ходить можешь?

— Плохо, — честно признался оторопевший юноша.

— Тогда тебя отнесут, — приняла решение графиня и махнула рукой, — Фриц, Мориц, сюда!

Двое здоровенных громил материализовались как из воздуха и вытянулись в струнку в ожидании приказа. Гедвига тянуть не стала:

— Забирайте господина графа и несите его домой. Поместить в зелёной комнате, приставить прислугу, вызвать лекаря. Дворецкий всё знает. Скажите Хельмуту: пусть сопровождает вас вместе со своим отрядом до замка, а затем возвращается сюда за мной. Здесь на карауле оставить двоих, не больше. Поняли?

И Ульрих, и Теодор порывались что-то сказать, но не преуспели. Графиня Гедвига одарила обоих такими взглядами, что язык примёрз к нёбу. Здоровяки же поторопились выполнить приказ своей госпожи: завернули Ули в одеяло, затем один из мужиков (Фриц или Мориц?) подхватил его на руки как младенца, и оба покинули гостиничный номер. Графиня осталась. Она села на стоявшее у стены кресло, превратив его в трон, устало улыбнулась и произнесла:

— Ну а теперь поговорим. Это вы Теодор Бенье?

Теодор хотел испустить своё сакраментальное "эх", но под взглядом графини у него вышло только:

— Да, это я.

— Вы опоздали, Теодор Бенье. Ульрих должен был оказаться дома ещё как минимум декаду назад. Я подумаю о том, урезать ваше вознаграждение или не платить вам вовсе.

Тео хотел что-то сказать, но только беспомощно раскрыл и закрыл рот.

Тут дама заметила наконец привязанного к комоду трактирщика и брови её удивлённо взлетели вверх.

— А это что такое? Объясните мне, Теодор Бенье, почему хозяин этого трактира связан? Разве он не член одной с вами гильдии?

Тут Виола, которая уже успела разозлиться на графиню за то, как она обошлась с бедным Ули, не выдержала.

— А это, госпожа графиня, тот, кто покушался на молодого графа Ульриха уже здесь, в Эгоне. По его приказу на завтрак юному графу подали кашу, приправленную цианидом. Если не верите, убедитесь сами. Вон она стоит на столике.

Гедвиге поведение наглой девчонки не понравилось. Она уже продумала мизансцену и собралась выгнать Тео, не заплатив. Знала: мужчина с ней связываться не будет, поедет прочь несолоно хлебавши. Но если в дело затесалась девица Ситуация может развиваться совсем не так, как рисовала себе графиня. Поэтому она скроила презрительно-высокомерную мину и обратилась уже к Виоле:

— А вы кто, собственно, такая будете, милочка, и что здесь делаете?

Та отчеканила:

— Я купеческая вдова Виола Пропп, в девичестве Шапс. Ехала с Теодором Бенье и виконтом Ульрихом Эгоном в одном обозе. На нас напали бандиты и только мы трое спаслись.

Графиня поджала и без того тонкие губы.

— Очень грустная история, но я не вижу тут причины почему вы оказались здесь.

Тео хотел что-то сказать, но не успел. Виола продолжала тем же чётким, хорошо поставленным голосом:

— Если вы, ваше сиятельство, не понимаете, я вам объясню. Ваш "сын"(она выделила последнее слово голосом) был тогда не просто без сознания, он был на грани жизни и смерти. В одиночку Теодор не мог справиться с вашим заданием, а его напарник погиб. Поэтому он предложил мне ему помочь и я согласилась. У меня есть опыт и знания для выхаживания больных и раненых. Как видите, они оказались полезны: граф Ульрих жив, хоть и не совсем здоров, но это дело времени. Так что я помогала Теодору Бенье доставить его светлость в Эгон.

— Даром? — с презрением выплюнула Гедвига.

— Почему даром? — удивилась Виола, — За ту долю, которую должен был получить напарник. А ещё Теодор Бенье обещал после выполнения задания проводить меня к моим родным в Альтенбург. Женщине, как вы знаете, опасно путешествовать одной.

— Ну-ну, милочка, мечтайте дальше, — фыркнула графиня и больше не обращала на Вильку внимания, как будто той не было в комнате.

Теперь она сосредоточилась на Теодоре.

— Ваша подружка очень мило мне всё объяснила, но это не умаляет вашей вины. По вашей милости я, — она быстро поправилась, — Ульрих как законный наследник чуть не потерял своё графство. Его практически признали мёртвым и сюда уже едет назначенный королём новый владетель. Вам было велено доставить Ульриха из Элидианы в Эгон как можно быстрее. А вы плелись как черепаха да ещё притащили сюда неизвестную девицу, о которой в нашем договоре не было ни слова. Вы провалили своё задание, Теодор Бенье, я поставлю гильдию в известность и не заплачу вам ни гаста!

Тео был не просто возмущён, он был в ярости. Эта сучка смеет говорить такое ему, тому, который вытащил её единственную надежду практически с того света?! Ну нет, он этого так не оставит. Если бы рядом не было Виолы, он не стал бы связываться с владетельной стервой, но позволить унижать себя перед своей доченькой он не мог. Орать на графиню не следовало, это он понимал, поэтому сделал несколько глубоких вдохов и продолжительных выдохов, немного успокоился и заговорил:

— Мне кажется, госпожа графиня, в погорячились. Ваши чувства можно понять, но в сердцах вы забыли о том, что написано в договоре. Я должен был доставить Ульриха Эгона домой так быстро, как это возможно. Я и доставил его с максимально возможной в данных обстоятельствах скоростью. Быстрее было нельзя и я готов доказать это перед советом гильдии. Доставил его живым и в состоянии, когда его жизни ничего не угрожает. Это немного больше того, что требовалось от меня по контракту. А про Виолу скажу так: это мой напарник. По договору я исполняю задание не один, а с напарником. Нигде не было оговорено кто это должен быть, а посему я мог привлечь кого угодно. Вот я и привлёк. Именно благодаря Виоле, её заботе, знаниям и умениям юный граф сейчас жив и относительно здоров. Если учесть, что я получил для транспортировки едва ли не труп, в котором едва теплилась жизнь и напрочь отсутствовало сознание, а привёз вам вполне дееспособного человека, то я не просто выполнил, я перевыполнил задание. Если вы отказываетесь платить, то должны будете это обосновать и не передо мной, а я заранее могу сказать, чью сторону примет совет нашей гильдии. Вы, конечно, можете мне не заплатить, воля ваша. Но советую вам подумать. Если сейчас вы так поступите, то больше никогда не сможете обратиться в гильдию за защитой и помощью, а в вашем положении оно бы очень не помешало. Кто-то же нанял Томаса и остальных чтобы юный виконт не доехал до родного дома?! Не думаю, что этот неизвестный откажется от своей цели.

Пока он говорил, надменное выражение на лице графини сменялось испуганным. До неё наконец дошло, что она пока ещё не победительница и скидывать наёмников в отбой рановато. Но сдаваться просто так она тоже не собиралась, поэтому поднялась и проговорила:

— Оставайтесь на этом постоялом дворе до завтра, Теодор Бенье. Я подумаю и пришлю кого-нибудь чтобы сообщить вам своё решение.

Она сделала шаг и вдруг остановилась, указывая пальцем на связанного Томаса:

— А с этим что делать?

— С разоблачённым отравителем, госпожа графиня? — удивился в свою очередь Тееодор, — Думаю, поступить по закону графства. Доказательство имеется, свидетели готовы дать показания. До суда тюрьма, а там виселица, я думаю.

Графиня гордо подняла голову. Её трясло от негодования, но показать свое состояние Гедвига сейчас не рискнула бы никому. С другой стороны гнев и злобу ещё никто не отменял. Эти люди её унизили, а она принуждена терпеть их общество. И всё из-за этого пащенка Ули! Ну, он поплатится, пусть только выздоровеет и примет титул. Где носит этого Хельмута? Она хотела уйти как можно скорее, но не могла передвигаться по городу без должного эскорта. Да и преступника кто-то должен препроводить в тюрьму.

Но ждать своих людей она предпочла в другом месте и, не попрощавшись, покинула комнату, где ещё недавно находился её пасынок. Двое караульных проводили разгневанную госпожу в трактир, откуда по этому случаю выгнали всех. Жена пленного Томаса, которую супруг не посвящал в свои планы и дела, с поклоном поставила перед госпожой Гедвигой поднос с чайником, молочником и сдобными розанчиками.

— Ты жена хозяина этого трактира? — спросила графиня, нашедшая наконец того, на ком сорвать злость.

— Так точно, ваша светлость, — снова поклонилась женщина.

Графиня взяла с подноса розанчик, поднесла к носу, демонстративно понюхала и положила его на место. Бросила на бедную женщину острый испытующий взгляд и кинула как бы невзначай:

— Что будешь делать когда твоего мужа казнят?

— Ой! — испугалась несчастная трактирщица, — За что? За что казнят, ваша светлость?

— За преступление, — веско произнесла графиня.

В этот момент в зал с улицы наконец-то вошёл начальник замковой охраны Хельмут с четырьмя стражниками.

— Вот кстати! — обрадовалась Гедвига и приказала, — Трактир закрыть до выяснения обстоятельств. Прислать сюда парочку сыщиков из городской полиции, пусть ищут яд и бумаги. Тот, кто нанял отравителя, не мог не оставить следов.

— Отравителя? — не понял Хельмут и тут же получил:

— Не перебивай меня! Отравитель хозяин трактира. Он там, наверху. Теодор Бенье его разоблачил и связал. Преступника надо отвести в замковую тюрьму, — и махнула рукой на разрыдавшуюся трактирщицу, — Молчи, дура! Если ты ни в чём не замешана, тебя никто не тронет, — затем снова обратилась к начальнику своей стражи, — Да! Пусть сыщики допросят Теодора Бенье и девицу, с которой он сюда прибыл. Они свидетели.

Старая, злобная крыса, — подумала Виола, наблюдавшая всю сцену с верхней ступеньки лестницы. Следить и подслушивать, конечно, некрасиво, но что делать, если по-другому информацией не разживёшься? Ей очень хотелось знать, что будет дальше с Ули, но пока никто не спешил удовлетворить её любопытство.

Заметив, что тот, кого Гедвига называла Хельмутом, собирается подняться, она метнулась обратно в комнату и вовремя! Практически следом за ней вошёл Хельмут и двое его подчинённых. Они, не обращая внимания на присутствие Тео и Виолы, отвязали Томаса от комода и привязали к себе. Видимо, тут практиковался такой метод доставки арестованных. Затем они ушли, уведя с собой трактирщика, а Хельмут задержался, чтобы дать указания.

— Никуда до завтра из трактира не уходите. Скоро сюда придёт наш чиновник, чтобы задать вам несколько вопросов. Постарайтесь дать на них честные и развёрнутые ответы. А утром дождитесь посланного от госпожи графини.

Он уже было повернулся, но Виола его остановила:

— Эй, господин стражник, не имею чести знать ваше уважаемое имя! Возьмите тарелочку с отравленной кашей! Это доказательство преступления, а мне совсем не хочется, чтобы злодей потом мог говорить, будто мы отравили кашу уже после чтобы его подставить.

Хельмут пожал плечами, но тарелку взял. Спросил:

— А если я её заберу он так сказать не сможет? Вы же оба находились с этой тарелкой в комнате без свидетелей.

— Сможет, — кивнула Виола, — но ему будет трудно это доказать и обосновать. Сейчас по каше заметно, что с того момента как она начала остывать к ней никто не прикасался.

— А до этого момента? — заинтересовался Хельмут.

Виола широко и радостно улыбнулась стражнику, так, что он не мог не улыбнуться в ответ.

— А до него у нас свидетели есть. Госпожа графиня и господин граф Ульрих.

Тот ничего больше не сказал, забрал кашу и ушёл. Но на лице его ещё долго сохранялась тень от улыбки Виолы. Девушка ему понравилась, но он отлично понимал, что он должна была очень не понравиться Гедвиге. Храбрая и своевольная, она совсем не боялась гнева графини. Хельмут знавал таких девиц, видел в вольных королевских городах и они всегда были ему симпатичны. Но судьба судила проводить жизнь в унылом графском городе, служить злобной старой кошке, которая ради того, чтобы не выпускать вожжи из рук готова была на любую гнусность. Хотя её оппоненты действовали ничуть не лучшими методами, а иногда просто выходили за рамки закона. Вот как сейчас.