Купол на Кельме

ЭПИЛОГ

Двенадцать лет назад по свежим следам я составил записки об экспедиции на Лосьву, думал превратить их в повесть. Но все не находилось времени – то путешествия, то научные статьи. В конце концов я передал записки товарищу – геологу, а тот привлек еще литератора. Вдвоем они почему-то писали вдвое дольше…

Но вот книга закончена. И с авторским волнением я читаю главу за главой героям этой книги: Маринову, Ирине, Левушке, Глебу, Николаю…

Судьбы бывших студентов сложились по-разному.

Пожалуй, интереснее всего у Левушки. Он составил себе расписание жизни на двадцать лет вперед и выполняет его с чрезвычайным упорством. Выбрал он себе очень интересное дело, где все еще впереди, – геологию морского дна. И уже сейчас известен как молодой, способный и не по годам самостоятельный исследователь.

Глеб перешел на эксплуатацию – работает заместителем директора шахты в Донбассе. У него есть необходимое для руководителя спокойствие, умение неторопливо заниматься десятками дел, все помнить, на все находить время.

У Николая дела несколько хуже. Вскоре после экспедиции на Югорский кряж он женился, не нашел в себе выдержки, чтобы завершить учение. Он работал в разных городах, менял профессии, но сейчас вернулся к геологии и кончает институт заочно.

Маринов работает в Сибири и каждое лето проводит в экспедициях, хотя ему уже за пятьдесят и его жена считает, что ему пора отдохнуть. По-прежнему у него громадные маршруты, сложные задания, но за лето он успевает пройти вдвое больше других и сделать втрое больше.

Я знаю обо всех его работах, потому что Ирина каждое лето ездит с ним и категорически отказывается поехать со мной.

– Мы с тобой товарищи, – говорит она. – А у Леонида Павловича я учусь, как тогда, на Югорском кряже.

Каждая глава вызывает воспоминания. Глеб вносит поправку: на первом обнажении были и пермские породы.

– Нужна точность, – говорит он, – иначе никто не поверит.

Левушка просит вычеркнуть эпизод с потерянной картой.

Маринов хмурится, шагая по комнате из угла в угол.

– Получился стандарт, Гриша, – говорит он. – Типичный приключенческий шаблон. Да, все это было, что вы описали, но не надо было описывать ту экспедицию. Из двадцати пяти моих экспедиций вы выбрали самую неорганизованную. Мы нарушали планы, делали глупости, неосторожно застряли. В хорошей экспедиции не должно быть приключений. Хотите, поедем со мной в этом году на Подкаменную Тунгуску? Я покажу вам образцовое путешествие без приключений.

Может быть, я поеду. Пожалуй, поеду. Не стоит упускать случая. Но надо ли описывать только образцовые путешествия?

Помню, однажды на Лосьве рыбачили мы с Тимофеем. Он сразу нашел нужное место, закинул бредень, за десять минут обеспечил нас обедом, ужином и завтраком и при этом рассказал мне очередную историю «с крючком», как он упустил громадного сома – «в жизни такого не видел».

«И что ты все прибедняешься, наговариваешь на себя? – сказал я. – Я же знаю, что ты молодец, ловить умеешь и стрелять умеешь. А толкуешь только «о крючках».

«А кому же интересно «без крючка»? – ответил он. – Если поймал, стало быть, делал, как люди, обычным порядком, по закону. Почему сорвался сом – в понятие надо войти. Дурак, конечно, посмеется, а у которого голова на плечах, тот разберется, чтобы не падать, где другие поскользнулись…»

Книга в ваших руках. Разбирайтесь, дорогие читатели!