Курс теории дрессировки собак. Военная собака

Общие сведения

Приступать к изучению техники дрессировки можно только тогда, когда общий курс теории дрессировки будет достаточно усвоен, а главное осознан в целом.

Техника дрессировки представляет собой анализ практических разработок, давая серию практических «подходов» к собаке в проработке того или иного приема; так, например, одним из подходов для обучения собаки аппортировке явится так называемое «оживление» аппорта, т. е. игра с ним перед глазами собаки, вызывая этим инстинкт схватывания движущегося предмета. Другим подходом явится принудительное воздействие путем вкладывания аппорта в пасть.

Третьим подходом явится работа с костью (удвоение действия инстинктов: 1) движущийся предмет; 2) кость (пищевой рефлекс)) вместо аппорта, причем собака в силу тех же врожденных инстинктов будет схватывать кость, а дрессировщик, пользуясь этим моментом, станет связывать это действие с командой «аппорт». Таковы, примерно, виды различных технических подходов.

Перечислить их все — нет никакой возможности, ибо им нет числа, они возникают у каждого дрессировщика и зачастую носят индивидуальный характер; один дрессировщик создает более целесообразный подход, другой — менее.

Все подходы имеют свои определенные принципы. Одни из них берут в основу пути принудительных действий, другие строятся на развитии врожденных инстинктов.

Общий курс теории (методики) дрессировки, являясь основой всего дела обучения военных собак, дает нам объективные понятия о «психике» собаки — общий скелет всей дрессировки вообще.

В основу нашей примерной технической разработки приемов взяты занятия с молодой и здоровой собакой, с нормально развитой как с физической, так и психической стороной индивида, указывая только схематично приемы и их разработки.

К общим указаниям нужно отнести следующее:

Полезно заниматься 2 раза в день, утром и вечером. Нужно помнить, что иногда пятнадцать минут хороших занятий будут полезнее, чем час «скучных» занятий; «приятные» и «неприятные» упражнения нужно чередовать; если интерес к работе у собаки пропадает, то (в начале дрессировки) занятия нужно прекратить, стремясь к тому, чтобы к окончанию занятий собака оставалась с прежней заинтересованностью к достижению результата.

Нельзя распределять приемы всегда в одном и том же порядке, так как по истечении некоторого времени это послужит к образованию ряда нежелательных связей. При вводе принудительных мер, таковые нужно вводить крайне осторожно, постепенно увеличивая их влияние.

Практические занятия с военными собаками делятся на два цикла: 1) воспитательно-дисциплинарный, 2) специальный. В первом из них приводятся приемы общего послушания, приемы простые по своему построению, основанные на воспитании, главным образом, одного условного рефлекса, обычно 1-2 порядка. При прохождении и закреплении этих приемов выявляется и будущая специальность данной собаки.

К разработкам приемов специального цикла относятся работы над построением сложных приемов, в которые обычно и входят простые приемы, как составные элементы, как отдельные звенья общего комплекса сложных построений.

В настоящей книге мы имеем возможность примерно разработать тактическое и техническое построение одного приема воспитательно-дисциплинарного цикла и одного вида сложного приема. Таковыми более или менее глубокими разработками мы укажем примерный план технического построения простых и сложных приемов — все же остальные приемы будут указаны более или менее схематично.

Размеры книги не позволяют дать технические детали построения каждого приема, это — во-первых, во-вторых, мы уже указывали раньше, всех деталей предусмотреть и нельзя. То, что пригодно и нужно для одной собаки, совершенно не нужно для другой. Все зависит от характера и от особенностей этого характера. В силу этих соображений, любая техническая разработка приема носит элементарный характер. Научно подготовленный дрессировщик, пройдя общий курс теории дрессировки и хорошо его проработав, должен сам в зависимости от индивидуальных особенностей своей собаки, изобретать (продумывать) полезные возбудители, вызывающие желаемое ответное действие у собаки.

Впервые публикуемый общий курс теории дрессировки и ставит это своей главнейшей задачей. Все же некоторые обстоятельства заставляют нас дать, хотя и короткие, технические указания построения некоторых приемов.

По целому ряду причин мы лишены возможности дать их все в духе современной терминологии (учения о высшей нервной деятельности). Кроме того, большая часть из них изложена лишь схематично.

Необходимо оговориться, что по некоторым обстоятельствам мы лишены возможности дать в этом издании чрезвычайно сложный анализ работы по чутью (следовой работе); очевидно, обширный труд по этому вопросу, подготовляемый мною к печати, выйдет отдельным изданием (к печати готовится «Курс практической техники дрессировки»).

Методические указания по обучению и тренировке собак

Как в условиях обучения, так равно при тренировке и применении собаки ряд условий может облегчать или усложнять ее работу.

К таковым условиям относятся:

1) Взаимоотношения собаки и дрессировщика.

2) Условия окружающей среды.

I. К взаимоотношениям, собаки и дрессировщика может быть отнесено:

1) Состояние собаки.

2) Взаимоотношения собаки и дрессировщика.

II. К условиям окружающей среды могут быть отнесены:

1) Время суток.

2) Температура.

3) Ветер.

4) Почва.

5) Характер местности.

6) Состояние погоды.

7) Отвлечения внешнего мира.

8) Сила возбудителя.

Во всех случаях тренировки нужно итти от облегченных условий работы, постепенно усложняя таковую вводом условий, усложняющих работу. При отказе собаки от работы надлежит возвращаться к несколько облегченным условиям.

Необходимо помнить, что в период обучения и тренировки собаки, важнее всего возбудить и сохранить заинтересованность ее в работе, так как только интерес к работе вызывает у собаки активность и упорность в стремлении к достижению результата. В связи с этим, условия, усложняющие работу, вводятся попутно тому, как механизируется безотказность выполнения приема при более легких условиях работы.

Без такого сопоставления собака легко теряет активность в поиске и общую заинтересованность в работе.

По мере «механизации» выполнения приема, т. е. воспитания у собаки привычки к безотказности выполнения (закрепления условного рефлекса), дрессировщик, вводя дальнейшие условия, затрудняющие работу, должен учитывать их силу воздействия на собаку.

Дрессировщику необходимо учитывать состояние собаки. Под состоянием собаки надлежит понимать ее физическое и психическое состояние.

Под физическим состоянием подразумевается состояние здоровья собаки.

Психическое состояние определяется поведением собаки, обычно оно обусловливается: 1) потерей возбудимости и, наоборот, 2) развитием чрезмерной возбудимости.

В первом случае собака слабо реагирует на даваемые возбудители, становится вялой, пассивной, теряет злобу, энергию к поиску и вообще к работе; во втором случае, собака, наоборот, находится как бы в состоянии аффекта, чрезмерно жизнерадостна, активна, но не углублена в работу, исполняя ее крайне поверхностно.

Постольку, поскольку тот и другой вид не носит характера закрепленной наследственной передачи, дрессировщик должен установить причины, вызвавшие такое видоизменение характера. Обычно они сводятся для первого вида к следующему:

1) Неумелое и грубое обращение дрессировщика,

2) Несоразмерная с характером собаки дача сильных возбудителей, вызывающих страх у собаки.

3) Влияние погоды.

4) Передрессировка (однообразность урока и большое количество раз повторения приемов).

5) Физическая усталость собаки. Второй вид обычно обусловливается:

1) Наступлением течки (как для кобелей, так и для сук, но в меньшей мере).

2) Чрезмерное «одомашнивание» строевой собаки, отрицательно действующее на нее.

Дрессировщику необходимо при всех указанных явлениях учесть возможную причину их возникновения и немедленно устранить таковую.

Кроме того, все построение условий содержания собаки, плана занятий и порядка ведения их должно быть построено, приняв во внимание меры, предупреждающие возможность вредного влияния на состояние собаки.

«Взаимное понимание человека и собаки затруднено двумя основными причинами: 1) отсутствием средства сношения (речи), 2) разной плоскости мышления (разные границы психической работы)» (К. Моост).

В силу этих условий взаимоотношения остаются в виде дрессировки (искусственно устанавливаемой связи) и воспитания собаки (направление характера в желаемую плоскость, путем искусственно создаваемых условий окружающей среды).

Необходимо помнить, что характер дрессировщика, работающего с собакой, влияет и передается последней (особенно щенку).

Флегматичный и пассивный в движениях и интонациях дрессировщик убивает жизнерадостность и заинтересованность собаки в работе.

Дрессировщик должен быть весел, жизнерадостен, в меру спокоен, настойчив и решителен.

В основном принципе взаимоотношений должна господствовать доброта.

Игрой и забавой устанавливается доверие собаки к дрессировщику. Поддержание доверия собаки к дрессировщику есть основа правильных взаимоотношений.

Мягкое, спокойное и ровное обращение с собакой служит первыми шагами к сближению. Отчетливая манера дачи приказания необходима во всех случаях обучения. В те моменты, когда собака пытается проявить злую волю, например, в плоскости отказа от работы (без достаточных причин), взаимоотношения должны резко меняться — со стороны дрессировщика начинают звучать твердые интонации приказания, угрожающие и зовущие к исполнению; при колебании собаки звучит решительный тон угрозы и после момента выполнения приема, снова звучат мягкие и ласковые тона дрессировщика (дача контрастовых понятий угрозы и ласки необходима при обучении собаки, ибо границы ее миропонимания очень ограничены).

В решительные моменты уступки быть не должно, ибо влияние дрессировщика на собаку будет немедленно потеряно (но для того, чтобы требовать, нужно знать и продумать, выполнимы ли даваемые задания).

При всех заданиях нужно учитывать психологию (миропонимание) собаки не «очеловечивая» ее психики; последнее и является основой правильных взаимоотношений собаки и человека.

1) Время суток. Лучшим временем суток для работы является раннее утро. Это определяется свежестью атмосферы, свежестью сил собаки и обычным отсутствием отвлечений. Это важно учесть особенно в летний период, когда жара изнуряюще действует на собаку, в связи с чем и надлежит тренировку собаки начинать рано утром или под вечер, постепенно переводя ее в часы, наступления более жаркой погоды.

По мере тренировки собаки можно, естественно, переходить на более затруднительные условия работы, где, в силу уже установившейся твердой связи между дрессировщиком и собакой, последняя должна будет выполнить работу в даваемых условиях. (Собаки акклиматизированные, с приспособленными организмами к переносу жары, ставятся в более затруднительные условия.).

Во всех тех приемах, кои построены на развитии врожденных инстинктов (сторожевые, защитные и т. п.), работа в сумерках и в темноте дает лучшие результаты, ибо чувства собаки с наступлением темноты обостряются, и желаемые результаты наступают при минимальных возбудителях.

2) Температура. Как сильная жара, так равно и сильный холод являются сильнейшими отвлечениями физиологического характера, затормаживающими у собаки заинтересованность в работе и стремление к достижению результата.

Это особенно относится к жаре, так как при отсутствии потовых желез собака сравнительно быстро теряет свою выносливость и становится вялой. Поэтому, только путем постепенного закаливания организма, можно привить у собаки безотказность выполнения работы при любой температуре. В связи с этим при обучении нужно начинать от температуры, облегчающей работу собаки, повышая таковую по мере прохождения курса обучения (повышение температуры производится путем регулирования часов занятий).

Необходимо учесть, что при появлении вследствие жары вялости (особенно у упитанных собак) собака совершенно теряет заинтересованность в работе, вследствие чего самый прием начинает носить вид наказания, и собака, теряя активность в работе, выбывает из строя. Несколько предохраняющими мерами к этому послужит дача более сильных возбудителей.

При определении трудоспособности собаки для работы при данной температуре необходимо учесть акклиматизацию ее, т. е. приспособленность организма к работе в данных условиях.

Средними температурами, при которых возможен пуск собаки в работу, надлежит считать следующие:

Для обучающихся собак:

Тепла — 11-15°, холода 10° (при отсутствии ветра).

Для строевых собак:

Тепла — 25°, холода 15-20°.

3) Ветер. Одним из сильнейших факторов, усложняющих работу, является ветер (имеет особенное значение при работе собаки «по усилителю»).

Ветры по своему значению должны быть рассматриваемы в двух плоскостях: 1) по направлению, 2) по характеру. Говоря о направлении ветров, необходимо указать, что ветер бывает попутный, встречный, боковой и угловой.

Говоря о характере ветров их нужно подразделить на благоприятный и неблагоприятный. К первому относится южный и западный ветры, ко второму северный и восточный (в зимний период).

Для сохранения следа чрезвычайно важное значение имеет сила ветра, причем, в зависимости от силы ветра, время удержания запаха на следе находится в обратно-пропорциональном отношении.

Худшим направлением ветра для следовой работы является боковой, который отводит молекулы запаха со следа под углом в сторону, что заставляет собаку отклоняться в сторону, резать углы, забегать вперед и делать проскачки. Ориентировка в данном случае для собаки трудна, так как внимание собаки отвлекается рассеивающимися молекулами в воздухе, что и сбивает собаку с правильного направления. При ветре встречном (особенно на коротких следах) молекулы, идя по воздуху, заставляют собаку прибегать к верхнему чутью.

Что же касается попутного ветра, который весь запах, находящийся в воздухе, уносит вперед, оставляя таковой исключительно на следу (почве), то таковое направление является наиболее удачным (при легком ветре), заставляющим собаку пользоваться исключительно нижним чутьем.

4) Почва. При работе по следу (по усилителю) характер почвы имеет особенно важное значение, как держатель молекул запаха, оставленного на следе. По своему характеру почвы делятся на благоприятные и неблагоприятные.

К первым относятся: 1) влажная, 2) взрыхленная (чернозем), 3) луговая, 4) лесная, 5) глинистая, 6) торфяная, 7) снежный покров.

Ко вторым относятся: 1) сухая дорога, 2) каменистая, 3) песчаная, 4) болотистая (залитая водой).

Благоприятной почвой называется та, которая способствует к удержанию распространяющихся молекул запаха, оставленного на следе.

Пыль и мелкий песок в жаркую погоду при втягивании собакой запаха забивает поры обонятельных путей и притупляет ощущение запаха.

Лучшей почвой можно назвать луговую с проложенным следом по росе, худшей почвой — пыльная дорога днем.

Особенно важно при тренировке и работе учитывать сочетание условий почвы и ветра, принимая во внимание, что при почвах, удерживающих молекулы запаха (благоприятных), влияние температуры и ветра не носят резко доминирующего значения и, наоборот, — при почвах, не удерживающих распространение запаха (неблагоприятных), влияние температуры и ветра чрезвычайно усложняют и затрудняют работу.

5) Характер местности. К определениям характера местности относится рельеф, населенность и общее расположение местности.

Ровная местность облегчает работу собаки, сильно пересеченная усложняет таковую. Близость озера или реки освежает состояние атмосферы и также облегчает работу. Мелкие кустарники развивают у собаки активность в поиске (среди мелкого кустарника необходимо работать без поводка). Сильно изменяющийся рельеф полезен при развитии поиска, вызывая активность его, но должен быть вводим после работы по ровной местности.

Для собак активных работа в пересеченных местностях не затруднительна; пассивные собаки, работая на ней, сильно устают.

Перемена мест работы при тренировке необходима и должна носить постоянный характер, помня, что перемена впечатлений вызывает большую заинтересованность, а следовательно и более энергичный поиск.

Населенность местности и движение по ней является отвлечениями внешнего мира, а потому с ними и нужно поступать, как указано в соответствующей графе.

6) Состояние погоды. Свежесть общего состояния атмосферы является одним из сильных факторов, облегчающих работу; наоборот, напряженное состояние атмосферы (например перед грозой) вызывает упадок деятельности собаки и подавленность общего состояния (из-за неизвестности причин перемены состояния атмосферы).

Для собак активных и энергичных в работе мелкий дождь значения почти не имеет, собака со слабой конституцией может при дожде отказываться от работы. То же относится и по отношению к снегу.

Легкий ветер освежает собаку особенно в жаркие дни, но влияет на степень сохранности следа.

Встречные и сильные ветры мешают работе, затрудняя дыхание собаки и поднимая молекулы запаха.

7) Отвлечения внешнего мира. К отвлечениям внешнего мира относятся отвлечения физиологического характера, как, например, голод, половой инстинкт, боль, усталость и т. п. и отвлечения общего характера, как, например, шум толпы, железная дорога, выстрел, шум ветра, луч прожектора, дождь, дичь, животные и т. п.

Борьба с первым видом отвлечений значительно труднее, так как отвлечения физиологического характера являются врожденными (рефлекторными и инстинктивными) реакциями организма, а потому и требуют более сильных заглушителей (принудительных мер воздействия) с большим количеством повторений.

Отвлечения второго вида заглушаются путем постепенного ввода их и воспитания привычки к безотказности исполнения, затормаживая у собаки порывы к отвлечению путем дисциплинарных мер.

Ввод специальных упражнений на приучение собаки к отвлечениям обоих порядков обязателен.

Начинать эти упражнения надлежит после того, как взаимоотношения дрессировщика и собаки установятся в нормальной мере, а также после того, как связь команды с действием (исполнение приема) будет твердо закреплена.

Ввод отвлечений носит последовательный характер, переходя от слабейших возбудителей к сильнейшим с таким расчетом, чтобы дрессировщик при всех моментах отвлечения собаки мог воздействовать на нее силой уже установившихся взаимоотношений.

8) Сила возбудителя. Всякий возбудитель вызывает ответное действие — реакцию организма.

При разработке приема проводник должен тактически продумать какие возбудители, в какой мере и силе нужно дать (какой дать «подход»), дабы собака, хотя бы в начальной форме, выполнила требуемое действие.

Если данный возбудитель не вызывает желаемой реакции (действия), то проводник дает более сильный возбудитель; так, например, если собака не прыгает через барьер, где возбудитель прыжка был разбег дрессировщика и приостановка перед барьером (надежда на прыжок по инерции), то дрессировщик, уходя от сидящей собаки на другую сторону барьера — начинает уходить от нее и зовет ее, вызывая инстинкт следования за хозяином; если и это недостаточно сильно, то прыжок может быть вызван (для злобной собаки) натравлением собаки на помощника, возбуждающего собаку на другой стороне барьера и, наконец, прыжок может быть вызван на переброшенную через барьер кость.

В продуманной даче различных возбудителей, вызывающих у собаки желаемое действие, соразмерив их силы и характер, а также в твердом закреплении воспитанного приема и состоит искусство дрессировщика.

В разработке специальных приемов сильные возбудители, даваемые в начале обучения, постепенно начинают уменьшаться, стремясь к минимальной силе (дифференцируются).

Так, например, в службе сторожевого охранения — вначале будет воспитываться злоба и недоверие к человеку, дразнящему собаку (сильное зрительное впечатление).

Затем помощник одновременно со зрительным впечатлением будет давать и звуковые возбудители (резкий шум), которые также начнут вызывать напряжение и должный разряд организма; затем, переходя на ночную работу, будут фигурировать лишь слуховые возбудители, производя шум, шорох и т. п., коль скоро собака будет четко реагировать на них (не имея зрительного возбуждения), переходя на стремление к минимальному возбудителю, давая ослабленные шум и шорох. Так постепенно, путем ряда упражнений, будет развиваться сторожевой инстинкт на ослабленные возбудители, доведя их до минимальной силы.

Имея кольцо посредине поводка можно одевать поводок через плечо, имея обе руки свободными.

Такой плановый порядок уменьшения силы возбудителей относится ко всем проработкам специальных приемов.

Приучение к кличке, поводку и ошейнику

Прежде чем начать дрессировку, нужно приучить собаку к себе, внушить ей доверие и приучить ее к предметам дрессировки. Было бы ошибочно думать, что можно с первого же момента сближения с собакой, надеть на нее «строгий» ошейник и, вытащив ее из клетки, итти, таща ее за собой, не обращая на нее внимания, в надежде, что она сама в конце концов привыкнет к следованию за дрессировщиком. Мы считаем этот способ совершенно неправильным, затягивающим дрессировку и делающим собаку нервно-пугливой с первых моментов занятий с ней.

Собаки бывают разных характеров и разных наклонностей, труднее всего, безусловно, работать с трусливыми собаками, не говоря о типе пассивных собак. Поэтому наша разработка данного приема и будет касаться, главным образом, типа трусливых собак.

Начинается приучение так: в правом кармане дрессировщик имеет лакомство (мелко нарубленные куски мяса). Собака находится в клетке. Подходя к клетке и отворив ее, дрессировщик мягко протягивает руку с куском лакомства и, говоря: «Ральф, ко мне», после некоторой паузы (если собака не пойдет к нему сама), подходит к собаке и отдает мясо, лакомство, поглаживая ее. Это повторяется два-три раза. Затем дрессировщик делает это, останавливаясь в 1-1,5 шагах от собаки и, протягивая руку, говорит: «Ральф, (пауза) ко мне». Часто после двух-трех раз собака при произнесении клички «Ральф» уже настораживается, а следовательно и начинает узнавать свою кличку. Зная по опыту нескольких раз, что из протянутой руки она получит лакомство, собака начинает сама тянуться за ним и подходит самостоятельно.

Каждый раз, при подходе, собака получает ласковое похлопывание, игру и поглаживание со словами «хорошо», «хорошо», попутно устанавливая этим и связь поощрительных интонаций с похлопыванием. Если же собака еще не подходит на протянутую руку с мясом, то дрессировщик со словами «ко мне» сам медленно подходит и отдает лакомство, ласково гладя собаку, а затем снова пытается заставить подойти собаку самостоятельно. Сначала нужно добиваться подхода собаки на протянутое лакомство на два-три шага, затем все больше и больше, все время связывая это с командой «ко мне».

Как уже сказано выше, к кличке собака приучается незаметно, как бы мимоходом, если дрессировщик произносит кличку при каждом обращении к собаке, заставляя ее этим настораживаться при произнесении клички.

Собака быстро усваивает, что все, что связано с произнесением клички, относится непосредственно к ней самой.

Необходимо обратить внимание, что ласковый голос дрессировщика не должен быть никогда искусственно деланным, а должен носить естественный характер, ибо практика показала, что собака очень скоро понимает фальшивые ноты, и ее доверие в дрессировщику рушится, что является почти непоправимым фактом в дрессировке.

Остается сказать о приучении к ошейнику и поводку. Прежде всего дрессировщик должен два-три раза войти в клетку, имея в руках ошейник и поводок, и во время ласковых поглаживаний собаки дать ей поиграть поводком и ошейником, а затем, лаская собаку, нужно несколько раз надевать и снимать ошейник, а затем снова поиграть с ним. После того как собака привыкнет к ошейнику и будет его носить, нужно во время той же ласки и игры с собакой пристегнуть карабин длинного поводка и побегать с ней, дав поводку поволочиться по земле, а затем взять его в руки, все время играя и лаская собаку. Никаких принуждений в первые два дня давать нельзя. Нельзя с первого же дня испугать собаку. После двух-трех дней можно начать ходить с собакой после того, как она немного утомится в игре, держа поводок (длинный) в руках и частью следуя за собакой, частью мягко направляя ее в желаемом направлении. Попутно с этим надевание ошейника и поводка нужно связать с выводом из клетки, для чего начать одевать их, придя в клетку перед выгулом собаки. При всех указанных действиях в основе должны быть заложены мягкость и доброта. Остается указать, что после того как собака не будет бояться длинного поводка и будет свободно бегать на поводке, для перехода к обучению хождения рядом у ноги, нужно начать сокращать свободу собаки, достигая это подтягиванием поводка (укорачивая его), но, дабы это не носило резкий характер, нужно в первые два-три раза фактически не подтягивать собаку, а самому подтягиваться (подходить) к ней, сокращая поводок и лаская ее.

Постепенно несколько взволнованная этим собака привыкнет к принудительному удержанию ее, и в таком случае можно будет перейти к фактическому подтягиванию собаки к себе.

Весь процесс приучения к кличке, поводку и ошейнику, а также и выводу из клетки должен занять не более 2-3 дней.

Целью проработки данного приема является прежде всего развитие у собаки общей дисциплины, подавление ее природных наклонностей и приучение к постоянному нахождению на определенном месте, у ноги дрессировщика.

Задачей дрессировщика является обучить собаку тому, чтобы по команде «рядом» (вместо этой команды может быть дано любое условное обозначение) собака была у левой ноги дрессировщика, не выходила бы из этого положения как во время стояния дрессировщика, так и при его ходьбе; причем собака в силу развитой дисциплины, следуя у ноги дрессировщика без поводка, не должна отбегать и в тех случаях, когда различные возбуждения, идущие из внешнего мира, будут будить врожденные инстинкты и звать собаку воспользоваться свободой.

Постараемся, зная основы теории дрессировки, самостоятельно выработать технический подход к воспитанию желаемого приема.

В грубых основных чертах построение приема сводится к следующему: в натуре собаки нет заложенной дисциплины, вследствие чего необученная собака, как только отпадет влияние поводка (этого сдерживающего начала ее нахождения у ноги), воспользуется полученной свободой и выйдет из желаемого состояния. Да и находясь на поводке, при всех явлениях внешнего мира, возбуждающих природные инстинкты собаки, как, например, пробегающая кошка, запах вкусной еды и т. п., она в силу указанных инстинктов попытается выйти из принужденного состояния — нахождения у ноги.

Воспитание этого приема сводится в принципе своем к заглушению природных инстинктов и воспитанию соответствующей дисциплины путем введения каких-то сдерживающих начал.

Сдерживающие начала являются тормозными процессами. В данном случае оборонительная реакция, вызванная мерами «принуждения» (парфорс, поводок и т. д.), тормозит инстинкты свободы.

Следовательно, нам нужно искусственно воспитать такое положение, при котором команда «рядом» явилась бы тормозом, т. е. подействовала бы на организм сильнее, нежели врожденные инстинкты, заглушая их. В силу этого нужно применить какое-то действие, которое могло бы быть заглушителем инстинкта. Лучшим заглушителем является другой яркий и сильный возбудитель, а именно: принуждение.

Для обучения (воспитание условного рефлекса) чему бы то ни было, мы знаем, нужно иметь 2 элемента, которые мы называем непосредственным и замещающим (условным) возбуждением. В данном случае первоначальным возбуждением явится самое нахождение у ноги (самый факт), а замещающим — команда «рядом» (его условное обозначение).

Следовательно, для того, чтобы обучить собаку итти у ноги по команде, было бы достаточно удерживать ее у ноги и связывать это положение собаки с командой «рядом». После известного числа повторных, одновременных действий, условный рефлекс будет воспитан, и собака будет «знать», что звуковое возбуждение «рядом» означает нахождение у ноги, но это еще далеко не все.

Знать еще не значит исполнять. В дополнение к этому нужно момент нахождения у ноги связать еще с каким-то заставляющим фактором, недопускающим возможности невыполнения желаемого действия, и если мы в разработку приема введем и этот третий элемент (заставляющий фактор), то мы достигнем постоянного исполнения собакой желаемого действия, ибо собака будет не только знать, но и будет вынуждена выполнять желаемый прием.

Что же явится здесь заставляющим фактором? Как воспитать у собаки необходимость выполнения требуемого действия? Очевидно, одного, уже воспитанного, условного рефлекса недостаточно, нужно прибегнуть к каким-то вспомогательным действиям. Тогда построим этот вспомогательный элемент так: постараемся воспитать у собаки такое впечатление, что всякий отход от ноги после команды «рядом» вызывает неприятность, что только нахождение у ноги является безопасным местом, а всякое нарушение этого положения ведет за собой неприятные последствия, другими словами, воспитаем другой вспомогательный условный рефлекс, где отход от ноги будет являться преддверием грядущей неприятности. Каким же образом нам удастся это сделать? Лучшим средством мы назовем здесь влияние поводка и «строгого» ошейника (парфорса).

Пусть всякий отход от ноги влечет за собой рывок поводка и действие «строгого» ошейника. Стоит только собаке отойти в сторону, отстать или вырваться вперед, как немедленно она почувствует неприятное, несколько болевое ощущение от действия парфорса, но стоит ей только вернуться к ноге, как неприятное ощущение моментально прекращается (в целях воспитания контраста), наоборот, она здесь почувствует ласкающую руку дрессировщика.

Нужно дать почувствовать, что только у левой ноги собаке покойно и хорошо, что ласковый голос дрессировщика звучит только в этом месте, а всякое нарушение и отход служит к получению неприятного сильного принуждения. Таким образом, в скором времени возникает желаемый новый рефлекс — нахождение у ноги вызывает приятность, а всякий отбег связан с немедленным получением неприятного ощущения.

При таком положении вещей, нахождение у ноги явится дифференцированной защитной реакцией (единственное положение, избавляющее от неприятностей).

Итак, собака знает, что звук «рядом» означает нахождение у ноги, затем она знает, что отбегать опасно и что самое покойное положение это есть нахождение у ноги, и это еще не все. Нужно как-то добиться того, чтобы одна команда «рядом» явилась бы и определяющей положение собаки у ноги, и в то же время заставляющим фактором.

Нужно как-то упростить прием. Для этого нужно ввести новый вспомогательный элемент, воспитать новый вспомогательный условный рефлекс. Если мы каждый рывок за поводок, возвращающий собаку к ноге, будем связывать с командой «рядом», произносимой в повышенном угрожающем тоне, пропорциональном силе рывка, и, наоборот, нахождение собаки у ноги будем связывать с той же командой «рядом», но произносимой мягким ласкающим тоном, то после известного числа повторных действий, при которых угрожающие тона при неисполнении будут повышаться все больше и больше, мы добьемся нового условного рефлекса — на интонацию. Другими словами, одна угрожающая интонация будет условно обозначать грядущую неприятность от парфорса (уже знакомый собаке заставляющий фактор), и собака, дабы избежать эту сильную наступающую неприятность, будет возвращаться к ноге, немедленно получая здесь интонацию ласки: «хорошо, рядом, рядом». При таком положении вещей наша цель будет достигнута вполне.

Мы тактически, не зная техники дрессировки, только в силу наших общих знаний теории дрессировки, составили наиболее целесообразный практический подход для обучения собаки команде «рядом». Он составился из образования трех условных рефлексов, из которых первый был основным, а два других вспомогательными.

1) Связь команды «рядом» с нахождением у ноги — получилось знание приема.

2) Связь получения сильного неприятного ощущения в момент отхода от ноги, и, наоборот, спокойное и приятное состояние во время нахождения у ноги — воспитан заставляющий фактор.

3) Связь угрожающей интонации команды «рядом» с получением сильного неприятного ощущения — действия обоих ранее воспитанных рефлексов объединены. Команда «рядом», произносимая в угрожающих тонах, является выразителем знания приема и одновременно заставляющим фактором к его выполнению.

Так, примерно, тактически, должен быть проработан каждый практический прием.

Зная границы психических возможностей собаки, зная «почему» собака выполняет те или иные действия, всегда можно продумать «как» нужно заставить собаку выполнить желаемое действие.

Перейдем к технической шлифовке приема «рядом».

Приступать к проработке этого приема нужно после того, как собака будет вообще достаточно приучена к поводку, ошейнику и своей кличке. Только после того, как собака привыкает к поводку, с одной стороны, пристегнутому к ошейнику, а с другой, — удерживаемому в руках дрессировщика, и будет свободно, без страха перед поводком, бегать на всей длине поводка, можно, идя вперед и увлекая за собой на поводке собаку, постепенно сократить этот поводок до 0,5, — 0,75 аршина и перейти к разработке приема «рядом». Было бы ошибочно думать, что поводок нужно держать почти вплотную у ошейника, удерживая этим собаку у ноги, наоборот, в целях скорейшего воспитания приема выгоднее держать поводок так, чтобы собака могла делать «ошибки», несколько выскакивая вперед и отставая; при таком положении вещей она скорее и ярче почувствует разницу последствий нахождения у ноги и при выбегании вперед или отставании.

Говоря о месте нахождения собаки, нужно сказать, что собака должна находиться у левой ноги дрессировщика, дабы правая сторона его (для свободного действия оружием) была совершенно свободна.

Старые учебники говорили, что собака должна находиться в таком положении, чтобы нос собаки не выдавался вперед далее колена дрессировщика. Я нахожу такое положение неправильным, ибо при таком состоянии дрессировщик, чтобы видеть и управлять собакой, должен постоянно и напряженно оглядываться назад. Целесообразней то положение, при котором собака приблизительно срединой корпуса находится у левой ноги; это положение не заставляет и ее быть чрезмерно напряженной и дает ей свободное движение в пределах длины ее корпуса.

Здесь может возникнуть вопрос, нужен ли для проработки приема парфорс или возможно удовлетвориться простым ошейником? Я полагаю, что лучше всего применять парфорс, ибо как в том, так и в другом случае мы при выбеганий собаки рывком будем возвращать ее на место, а в таком случае парфорс даст более резкое впечатление и, следовательно, скорее и ярче воспитает впечатление получения неприятности при выбеганий, что нам и нужно по существу. Влияние же простого ошейника будет преследовать ту же цель, но явится полумерой, что крайне нежелательно.

Любитель может указать нам, что собака может «испугаться» сильных и резких рывков. На это мы скажем, что сила даваемых принуждений должна безусловно соответствовать характеру собаки. Затем мы укажем, что с трусливой и робкой собакой мы вообще не рекомендовали бы заниматься, а занялись бы ее перевоспитанием. Для нормальной собаки влияние парфорса совершенно не страшно, ибо мы к стремились сознательно к тому, чтобы собака почувствовала при отбеге сильную и резкую неприятность; получаемая же ласка и награда при возвращении ее к ноге уравновешивают состояние собаки и только приучают ее находиться у ноги.

Техника влияния поводка такова: поводок пропускается через кольцо, образующееся от указательного и большого пальца левой руки и оканчивается в правой. В случаях выбегания вперед, левая рука делает рывок и одновременно резкой угрожающей командой «рядом» возвращает собаку на место к ноге, после чего та же левая рука гладит собаку, сопровождая это ласковой интонацией «хорошо, рядом, хорошо».

В случаях выбегания собаки в сторону, рывок с теми же интонациями и командой делается правой рукой через кольцо левой руки, не допуская того, чтобы собака стукнулась о левую ногу (после ряда таких явлений она будет бояться левой ноги). Дрессировщику нужно регулировать интонации и рывки так, чтобы при наличии сильных возбудителей, зовущих собаку, следовало еще более сильное воздействие дрессировщика, заглушающее призыв, идущий из внешнего мира.

При отставании собаки нужно прежде всего узнать причины этого явления; они обычно бывают: 1) по невнимательности, 2) по страху, 3) по упрямству. В первом случае нужно поступать так же, как и при выбеганий вперед. Во втором, резкий рывок явился бы еще большим воспитателем страха, а потому и недопустим; в таком случае нужно полуобернуться влево и ласковыми интонациями подозвать собаку, а после того как она подойдет — желательно побегать и поиграть с ней, дабы новые впечатления игры и удовольствия заглушили прежние впечатления страха. В случае проявления упрямства, рекомендуется просто, не обращая внимания, итти вперед, в таком случае влияние парфорса окажет свое действие, и собака безусловно перестанет сопротивляться и пойдет за дрессировщиком. После того как она пойдет, оставаясь все же за спиной, дрессировщик командует «рядом» и производит нужный рывок.

Таким образом идет обучение собаки. После нескольких повторных упражнений указанного типа дрессировщик должен произвести проверку, достаточно ли воспитан нужный условный рефлекс; для этого, в моменты выбегания, дрессировщик не производит рывка, а дает только угрожающей интонацией команду, и если собака после этого возвращается к ноге, прием, следовательно, усвоен собакой, и остается только его дальнейшая шлифовка. Если повышенная интонация не действует, то, значит, условный рефлекс еще не закреплен, и дрессировщик возвращается снова к одновременным действиям обоих возбуждений.

Точно таким же способом «выучивают» собаку и на хождение рядом без поводка. Переходят к этому тогда, когда связь команды с действием при хождении на поводке будет совершенно закреплена, а интонация приказания будет достаточным заставляющим фактором.

Дрессировщик идет, имея поводок в руке, и если ход собаки будет достаточно правильным, он тихо опускает поводок на землю, позволяя ему волочиться при движении собаки. Такое положение дает возможность, с одной стороны, управлять собакой одними интонациями, а с другой стороны — не дает собаке сразу почувствовать полную свободу. Если же и при таком положении вещей собака реагирует в достаточной мере на одну команду, — поводок снимается вовсе.

Затем настает пора ввести ряд отвлекающих возбуждений. Для этого собака снова берется на поводок и отвлечения начинают возбуждать внимание собаки; они обычно выражаются в приманивании собаки посторонними людьми, зовом собаки, воздействием на инстинкт преследования и т. п. При всех попытках собаки к выходу из положения «у ноги» следует знакомый нам резкий рывок, тормозящий влечение инстинкта (рефлекс свободы тормозится оборонительным рефлексом).

Отвлечения внешнего мира вводятся, конечно, последовательно и постепенно в порядке все большей и большей усложненности их.

Попутно нужно указать, что обычно молодые дрессировщики, прорабатывая прием хождения рядом, ведут работу на чрезвычайно небольших территориях, причем, пройдя 15-20 шагов, быстро поворачиваются обратно и, снова пройдя то же расстояние, опять же поворачиваются, все время находясь на территории размером в 20-25 шагов. Мне хочется изменить эту «традицию» всех дрессировщиков и вот по каким причинам: при таком положении вещей собака сразу же привыкает быть внимательной к нахождению у ноги на небольших пробегах, — стоит только сделать путь следования нормальным, как собака быстро выходит из состояния у ноги, теряет внимательность и начинает выскакивать вперед или в сторону, поэтому я считаю более целесообразным при обучении собаки хождению рядом делать пробеги нормально длительные, воспитывая внимание собаки сразу же к реальным условиям следования у ноги.

После того как собака будет выучена итти рядом на прямых направлениях хода дрессировщика, переходят к обучению следования рядом и при поворотах. Фактически обучать этому не приходится, здесь имеет место просто воспитание внимательности собаки к ходу дрессировщика. Техническое построение этого очень просто: имея собаку на поводке и идя с нею, дрессировщик делает резкий поворот вправо одновременно с рывком и резкой командой «рядом». Желание избежать резкого и неприятного рывка и послужит заставляющим импульсом к внимательности собаки, к поворотам дрессировщика. Указанный принцип является основным в приучении собаки к поворотам. При повороте влево, дабы нога дрессировщика не сделала толчка собаке, следует одновременно с поворотом рывок левой рукой назад; этим собака чуть-чуть отталкивается назад и при повороте влево окажется у левой ноги.

Мне приходилось наблюдать, как в первый период обучения собаки некоторые руководители требовали от дрессировщика твердого «уставного» шага, прямого держания корпуса и т. п. Спешу предупредить начинающих дрессировщиков, что этот взгляд является в корне неправильным и чрезвычайно тормозящим дело дрессировки. При таких условиях дрессировщик безусловно не может быть внимательным к своей собаке, непряженно следя за своим состоянием и не может наблюдать за ней, между тем как в первый период обучения дрессировщик должен быть особенно внимательным к собаке, постоянно следить за ее движениями, во-время поправляя их, быстро менять тона от ласковых до угрожающих и т. п. «Казенное» же хождение уставным шагом выработает дисциплинированного дрессировщика и недисциплинированную собаку. Полагаю, что вводить в общевоенную дисциплину собаку безусловно можно только тогда, когда приемы будут выучены.

Попутно с разработкой приема хождения у ноги, воспитывается и свободное состояние собаки по команде «гулять». В те моменты, когда собаке хотят дать отдых и свободное состояние, не в рамках служебной дисциплины, можно приучить собаку к команде «гулять», установив этот условный рефлекс путем выпуска собаки из клетки и путем снятия поводка во время ходьбы с одновременной дачей команды «гуляй». При длинных пробегах особенно рекомендую время от времени давать этот отдых, иначе собака, идя все время у ноги и находясь, следовательно, в некотором напряженном состоянии, устает и самостоятельно выходит из послушания.

Возвращаясь к вопросу о применении парфорса, возможна для некоторых собак и такая постановка. Собаке нужно дать «понять», что дрессировщик обладает многими способами, дабы принудить собаку к выполнению желаемого действия. В таких случаях начинать нужно с затяжного ошейника, при неисполнении — переход на парфорс и хлыст.

В этой примерной проработке простого приема мы показали способы построения приема, разделив их на: 1) тактическое построение приема, и 2) технические подходы и их построение. В таком же порядке должен строиться и каждый прием.

Целью данного приема является, прежде всего, выработка послушания, внимания к командам и развития общей дисциплины. Рядом комбинированных упражнений посадки, укладки и подхода вырабатывается нужная «выдержка» собаки. Кроме того этот прием впоследствии может быть введен как составное звено сложного приема.

Для установки желаемого условного рефлекса опять же требуется связать самый факт, самое действие посадки с его условным обозначением (командой «сидеть»). Можно было бы, не делая принудительных действий просто уловить естественный момент посадки и связать его с командой, но это совершенно нецелесообразно, так как прежде всего затягивает дрессировку при затрате большого времени на ожидания момента посадки, а главное, такое построение приема не дает у собаки воспитания необходимости посадки, ибо заставляющий фактор отсутствует.

Поэтому целесообразным подходом мы назовем следующее: полуобернувшись к стоящей у левой ноги собаке, дрессировщик, имея поводок в правой руке, левую руку кладет на крестец собаки (в области почек) и, нажимая вниз, принуждает этим собаку сесть. Одновременно с этим дрессировщик правой рукой слегка подталкивает поводком вверх, с некоторым наклоном влево. Вместе с этим, с воспроизводимым фактом посадки звучит команда (замещающее возбуждение) «сидеть», воспитывая уже знакомый нам заставляющий фактор в самой интонации кэманды, придавая ей несколько угрожающий оттенок («принуждение» как способ обучения).

Обычно собака в первые моменты обучения пытается встать; для предотвращения этого левая рука продолжает удерживать собаку, с большой резкостью нажима в моменты попытки встать и с более резкой командой.

Дрессировщик вскоре делает проверку установки рефлекса, не производя нажима рукой, а давая только команду. В случаях отказа возвращаются опять же к одновременным действиям. После того как необходимый рефлекс будет воспитан, дрессировщик переходит к воспитанию и развитию «выдержки», для чего после посадки собаки, имея конец длинного поводка в руке, дрессировщик медленно отходит от собаки (усадив ее), повторяя в несколько повышенном тоне «сидеть», «сидеть». Отходить первое время рекомендуется спиной по направлению движения.

Во всех случаях исполнения дается ласковая интонация и лакомство. При попытках неисполнения звучат тона угрозы и «напоминающее» подергивание поводка. В основу разработки данного приема положено воспитательное значение, развитие выдержки и общей дисциплины. После воспитания «механизирования» безотказной посадки переходят на развитие выдержки, удлиняя время сидения собаки, и вводят отвлечения «внешнего мира».

Как и в предыдущем приеме, разработка этого приема основана не на использовании природных инстинктов, а на принуждении (вначале как способ обучения, а затем, в нужные моменты, как способ воздействия).

Непосредственным возбуждением мы назовем принудительную укладку собаки, а замещающим возбуждением команду «лежать».

Прежде всего выясним вопрос, в каком положении должна лежать собака. Старые учебники старой школы дрессировки трактовали этот прием, говоря, что голова собаки должна быть вытянута и лежать на передних лапах, касаясь кончиком носа конца лап (беря в этом пример с охотничьих собак). Задняя часть тела не должна быть завалена на бок, а должна ровно лежать на обеих задних лапах; соглашаясь с последним положением, являющимся выразителем дисциплинированности собаки, хотя при долгом лежании и допустимо заваливать круп на бок, мы никак не можем согласиться с указанным выше положением головы собаки. Учитывая впоследствии укладку собаки при охране людей и предметов и вообще служебную работу, нам кажется странным то лишение собаки пользования чувством зрения и слуха, которое будет неминуемо при заставлении класть голову на передние лапы. Наоборот, мы говорим, что служебно-розыскная собака должна лежа внимательно прислушиваться и приглядываться к явлениям окружающего мира, т. е. быть настороже, чего она может достигнуть только при свободном пользовании головой. Правда, в таких случаях на собаку имеют более сильное воздействие отвлечения, идущие от внешнего мира, соблазняющие собаку выйти из лежачего положения, но путем дрессировки мы и должны, учитывая будущую работу в реальной обстановке, заглушить развитием общей дисциплины.

Укладка производится так: после того как собака сядет, дрессировщик, сделав полуоборот влево, накладывает левую руку на лопатки и нажимает несколько вниз; правая рука, взяв передние лапы собаки так, чтобы указательный палец прошел между двумя лапами, легко оттягивает их вперед, благодаря чему собака, естественно, ложится.

Все эти действия сопровождаются командой «лежать», причем левая рука некоторое время продолжает лежать на лопатках, парализуя попытки собаки встать. Укладка собаки может быть достигнута и короткими подергиваниями поводка вниз у сидящей собаки или быстрым и резким пригибанием собаки к земле (в зависимости от характера собаки).

Все остальное, как-то: дача угрожающих и поощрительных интонаций, воспитание выдержки и т. д., производится по тому же способу, как и в приеме «сидеть».

После того как прием будет исполняться собакой, можно перейти к воспитанию условного рефлекса 2-го порядка (на жест); необходимо для того, чтобы дрессировщик мог влиять на собаку на расстоянии. Для этого уже знакомая команда «лежать» (условный рефлекс 1-го порядка) связывается с постоянным опусканием поднятой руки (для посадки, наоборот, делается выбрасывающий жест вверх).

Безусловно, чем дальше отходит дрессировщик от собаки, тем меньше и слабее становится его влияние на нее. Поэтому, при разработке влияния дрессировки на расстоянии, команда должна произноситься с более резкими интонациями и вся практическая работа идет вначале на длинном поводке, которым дрессировщик различными подергиваниями и влияет на собаку.

Очень часто при даче поощрительных интонаций собака может выйти из лежачего положения; в таких случаях нужно обязательно усилить принуждение и резкость тона команды; так как этого можно добиться только при непосредственной близости дрессировщика к собаке, то и занятия эти нужно, как сказано выше, до полного послушания производить на поводке. Первое время при первых опытах укладки собаки, хорошо рукой удерживать ее в лежачем положении, мешая попыткам приподняться. После нескольких дней упражнения — дрессировщик, уложив собаку, начинает немного отходить на 2-4 шага спиной вперед, не натягивая поводка; затем снова возвращается, хвалит, говоря: «хорошо», «лежать, хорошо», и снова отходит все дальше и дальше, затем после некоторой паузы (выдержки) дрессировщик дает подзыв «ко мне», подзывая похлопыванием себя по ноге рукой или подтягиванием поводка или отбеганием нескольких шагов назад, следя за правильностью подхода.

Прыжки всякого рода имеют, главным образом, воспитательное значение, укрепляют мышцы, развивая у собаки ловкость, смелость, решительность и гибкость движений. Кроме того, прыжки приучают и к преодолению различного рода непредвиденных препятствий в обстановке реальной работы.

Техническими приспособлениями к этому приему являются: барьер (в виде забора), живая изгородь, канава, ров.

Барьер обычно состоит из двух штанг (высотою до 2,5 метров) на крепких брусьях в основании, лежащих на земле (чтобы при упоре лапами о доску, при прыжке, собака не опрокинула барьер). Кроме того, необходимо, чтобы барьер не шатался при ударе в него передними лапами собаки во время прыжка.

В обеих штангах прорезаны пазы, в которые и вставляются поперечные доски (желательно иметь их обрезанными «в четверть», чтобы при прыжке и сильном толчке лапами верхняя доска не отходила от следующей, так как в образовавшуюся щель возможно попадание задней лапы собаки). Ширина между штангами желательна в 4 аршина (при очень узких барьерах у собак замечается больше попыток обегать барьер).

Переходя к краткому техническому описанию приема, можно сказать, что существует целый ряд «подходов» для воспитания этого приема, но в основу всех их заложен инстинктивный прыжок собаки и связывание этого момента с командой.

Другими словами, дрессировщик просто должен подумать, какой возбудитель нужно дать собаке и на какой инстинкт нужно воздействовать. Что же явится лучшим возбудителем?

Можно, установив маленькую высоту (дабы она «не пугала» собаку, т. е. не заглушала бы действие инстинкта) усадить собаку перед барьером и, перекинув поводок на другую сторону, перейти туда самому, а затем звать собаку вначале знакомым звуком «ко мне, барьер», а затем, после ряда повторений только «барьер», закрепить на этом звуке рефлекс на прыжок.

Можно, не переходя на другую сторону, бежать с собакой к барьеру и перепрыгивать самому, увлекая собаку, а после 3-4 раз, подбегая к барьеру, самому не прыгать, допуская только прыжок по инерции собаки, связывая такие моменты с командой. Наконец, можно, бросая через барьер, на глазах собаки, кость, вызывать этим и ее прыжок. Для собаки, любящей аппортировать, бросок аппорта через барьер будет хорошим возбудителем; у собак же, работающих «на человека», хорошим возбудителем явится травля собаки по ту сторону барьера («на злость»).

Так или иначе, но прыжок, самый факт, будет воспитан, и в скором времени собака будет «знать», что звук «барьер» означает прыжок. Угрожающая команда, как и в каждой разработке, явится заставляющим фактором выполнения приема. Но здесь придется остановиться несколько подробнее.

Воспитывать прыжок надо на небольшой высоте, и собака на это обычно идет охотно. Коль скоро дрессировщик не испортит собаку частыми повторениями приема и собака будет еще заинтересована в его выполнении, все будет хорошо, но, перейдя к повышению барьера (а это должно пойти, как только связь команды с действием будет установлена), дрессировщик встретится с затруднением, с некоторой боязнью высоты прыжка.

На маленьких барьерах собака обычно перелетает их, не касаясь ногами. После предела (обычно — 1,25-1,5 аршина) наступает момент боязни высоты. Вот здесь и должен дрессировщик притти на помощь собаке, приучив ее не стараться перелететь барьер, не касаясь ногами, а, наоборот, зацепившись передними лапами за верхнюю доску, как бы взбираться на барьер, подтягиваясь вверх.

Лучшим способом для этого можно указать так называемую «посадку» собаки на барьер, когда дрессировщик, приподняв собаку, поднимает ее вверх только настолько, чтобы она зацепилась передними лапами за верхнюю доску, и в то же время в повышенном, угрожающем тоне дает, уже знакомую команду «барьер». В таких случаях, слыша знакомую команду и неизбежный заставляющий фактор — интонацию, собака инстинктивно подтягивается вверх и перепрыгивает барьер (вернее перелезает и спрыгивает с него).

Здесь нужно указать, что у многих молодых дрессировщиков обычно заметна погоня за рекордом высоты; этот взгляд в корне неверен, ибо это для реальной работы и не нужно, а в то же время соскакивание с большой высоты вредно отражается на собаке, сотрясая ее организм (собака не так пружинит при прыжке, как кошка).

Заканчивая краткие заметки о барьере, безусловно, нужно предупредить о недопустимости сильных принуждений при прыжках через большую высоту. За долгие годы практики мне нередко приходилось наблюдать, как стоящий по другую сторону высокого барьера дрессировщик, имея перекинутый поводок, резкими угрожающими интонациями и рывками поводка вызывает собаку к прыжку, причем собака, делая первый прыжок, сорвалась и стоит почти вплотную к барьеру (сорвавшаяся собака почти никогда не отбегает назад для разбега).

При таком положении состояние собаки является безвыходным — угрожающий зов и рывок дрессировщика, с одной стороны, и безусловная невозможность выполнения прыжка — с другой. Результатом таких действий является страх перед барьером и общий отказ от прыжка. Итак, безразлично, каким возбудителем воспользуется дрессировщик, вызывая прыжок, бросает ли он аппорт или кость, будет ли прыгать сам, увлекая к прыжку и собаку, использует ли инстинкт преследования и гнева, — построение приема основано на установке условного рефлекса, причем одним составным элементом является влияние природного инстинкта, а другим — команда. Прыжки через живую изгородь, канаву, ров с водой строятся по этой же схеме. Чрезвычайно полезно приучать собаку к прыжкам еще в щёнячем возрасте, когда они в игре встречаются с искусственно созданными препятствиями.

Цель обучения — приучение собаки возвращаться к дрессировщику в любое время и при любых обстоятельствах.

Разберем схематично тактическое построение этого приема. Если мы будем подзыв собаки связывать с получением неприятного, с получением каких-то болевых принудительных действий, то, естественно, у собаки быстро воспитается условный рефлекс на звук «ко мне», как на преддверие неприятности, и так как у собаки, находящейся на свободе, будет всегда легкий способ избавиться от грядущей неприятности, то она и воспользуется им, т. е. просто не пойдет на зов.

Мы часто видим, как дрессировщик говорит собаке угрожающе «ко мне», и собака или не идет к нему, или подходит с явно выраженным страхом, медленно, как бы стелясь по земле. Все это есть результаты установки нежелательной связи, нежелательного условного рефлекса.

Следовательно, мы, воспитывая подход собаки на команду «ко мне», в начале обучения, до механизации приема не должны связывать ее с получением неприятного, наоборот, желательно развить связь подхода с получением удовольствия.

Подход можно начать воспитывать еще в тот период обучения, когда собака не знает ни сидеть, ни лежать, т. е. в первые дни взятия собаки в руки. Отворяя двери клетки и стоя в 4-5 шагах от собаки, дрессировщик, протягивая лакомство, говорит «ко мне»; собака, слыша ласковые интонации, а главное, видя знакомое мясо, подходит. Этот момент снова связывается с командой «ко мне». Правильность и безотказность подхода воспитывается и шлифуется во все время обучения собаки, учитывая возможность «срыва» правильного подхода при внезапном появлении более сильного раздражителя (кошка, страх перед выстрелом и т. п.); нужно в период дрессировки сознательно вводить их, тормозя их тем или иным влиянием дрессировщика (работа на длинном поводке, интонации и т. д.).

Тактический подход к техническому построению приема таков: в те моменты, когда собака отвлечена чем-либо и дрессировщику нужно привлечь ее внимание, он должен в свою очередь отвлечь собаку, т. е. дать более сильное отвлечение, которое заглушило бы имевшееся отвлечение внешнего мира.

Остановимся на более резком и сильном отвлекающем факторе — на свистке.

Технически прием будет поставлен так: отходя от сидящей собаки, дрессировщик дает свисток и сейчас же дает собаке «лакомство» (под лакомством мы подразумеваем кусочек мяса). В первые дни собака связывает свисток с получением удовольствия.

Примечание. Во всех случаях практической разработки приемов заниматься нужно с неперекормленной собакой, ибо в противном случае у собаки теряется заинтересованность в получении лакомства.

Как только указанная связь установится, — переходят на более далекие расстояния и от собаки ждут явления отвлечения. Коль скоро такой момент наступит, дрессировщик дает знакомый свисток и после того как собака, естественно, станет смотреть на дрессировщика, он подходит и вознаграждает собаку. Постепенно расстояние увеличивается и дача лакомства производится не каждый раз, а затем и отпадает вовсе (постепенно увеличивая выдержку между свистком и дачей лакомства). В тех случаях, когда собака пытается самостоятельно подходить на свисток, дрессировщик дает угрожающую интонацию при команде «сидеть» или «лежать», смотря по тому, в каком положении находится собака.

В данном приеме необходимо воспитать связь (условный рефлекс) на звук «скорей» с ускорением движения. Основным принципом приема является следующее: идущий дрессировщик, имея свободно (без поводка) следующую собаку у ноги, переходит в бег, сопровождая этот момент с командой «скорей», — то же и при подходе собаки по команде «ко мне»; дабы ускорить темп подхода, дрессировщик отбегает от собаки, как бы притягивая этим собаку к себе; собака инстинктивно ускоряет темп подхода и в это же время слышит новую команду «скорей» (вначале была дана знакомая команда «ко мне»).

После ряда таких действий дрессировщик делает проверку установки связи команды с действием. Для этого, идя нормальным шагом, он дает команду «скорей» и, если рефлекс достаточно воспитан, собака ускоряет темп, а если нет, то дрессировщик снова возвращается к указанным действиям.

Лучшим способом приучения к выстрелам нужно признать постепенное приучение путем последовательных приближений собаки к месту, где производится стрельба. Боязливых собак в таких случаях нужно увлекать игрою, дачею лакомства и т. п., стремясь всеми мерами к тому, чтобы более сильные возбудители заглушали возбуждение, получаемое от выстрелов.

Чрезвычайно полезным можно считать нахождение вблизи питомника стрельбища или полигона. Кроме того, участие собак в подвижных лагерях, окружных маневрах и т. п. приучает их к более или менее реальной обстановке боя.

Здесь нужно помнить то обстоятельство, что собака должна быть воспитана оставаться индиферентной (безразличной) к выстрелам, а не реагировать на них каким бы то ни было образом.

В целях шлифовки внимания собаки мы рекомендуем заниматься под выстрелами приемами общего послушания, а главное «выдержкой», усиленно поощряя собаку лакомством. Необходимо выстрелы ввести и в ночные занятия, дабы заглушить страх огневых вспышек. Такой же порядок обучения нужно применять и при действиях огнеметов, прожекторов и т. д.

Плавание укрепляет организм собаки, освежает ее, а зачастую является одним из серьезных моментов специальных работ.

Самому процессу плавания учить собаку не приходится, ибо она инстинктивными движениями удерживается на воде и плывет, постепенно дифференцируя (уточняя) свои движения.

Все обучение сводится прежде всего к заглушению у некоторых собак страха к воде, затем шлифовке плавательных движений собаки и, наконец, исполнению некоторых приемов на воде.

Обучать собаку лучше всего в жаркий день, на отлогом берегу, создавая такие возбудители, кои вовлекали бы собаку в воду, т. е. заставляли бы ее войти в воду и поплыть. Нет ничего хуже вводить боящуюся собаку в воду принудительным порядком, таща ее за поводок, или, взяв на руки, бросать в воду. Такие действия на 90% приносят вред тем, что собака начинает еще больше бояться воды. Лучшими возбудителями, зовущими собаку в воду, мы назовем: бросание аппорта (если собака любит аппортировать), зов дрессировщика, переплывшего реку и уходящего от собаки, в последнем случае возможность потерять хозяина пересиливает нерешительность, и собака пытается плыть.

Стоит только раз, в сильную жару, собаке войти в воду, и поплыть, как она перестанет бояться воды, а возможно, и сама начнет искать возможности поплавать. Обычно, в первые дни своего плавания собака просто бьет лапами по воде, удерживая себя от погружения в воду, но это быстро проходит и собака начинает ориентироваться в определенных направлениях.

После того, как собака будет свободно плавать, можно начать заставлять ее проделывать на воде ряд упражнений, простых и сложных приемов от аппортировки из воды до доставки донесений через воду.

Необходимо помнить, что разгоряченную собаку нельзя посылать в воду: вышедшая из воды собака должна высохнуть на солнце или должна быть вытерта досуха.

Аппортировка предметов является одним из самых важных приемов вспомогательного характера. Целый ряд сложных приемов строится на привитой любви к аппорту. Охрана вещей, работа с бринзелем и, наконец, работа по следу, все это имеет в своем основании работу на аппорт. Необходимо, чтобы собака была всегда заинтересована в этом приеме, ибо только любя аппорт, она будет искать его или защищать при разработке приемов караульно-сторожевой службы.

Под этим приемом мы подразумеваем приучение собаки к схватыванию и носке предмета по нашей команде «аппорт».

Для работы военных собак, как мы уже сказали, этот прием имеет чрезвычайно большое значение, входя составным элементом в разработку сложных приемов военно-санитарной службы и иногда по сторожевому охранению.

Построим маленькую тактическую наметку практической разработки данного приема. Для этого вспомним кошку, «играющую» с прыгающей бумажкой, привязанной к веревочке, которую мы дергаем. Вспомним часто наблюдаемое нами стремление собаки броситься за брошенной палкой и подумаем над этим немного, мы видим, что всякая вещь, находящаяся в процессе движения, является возбудителем инстинктивного схватывания и это проявление инстинкта вполне понятно, вспомнив типичные моменты борьбы за существование. Для проработки данного приема, т. е. для воспитания данного условного рефлекса, мы должны каким-то путем вызвать у собаки момент схватывания желаемой вещи и связать это с условной командой «аппорт». Итак, замещающим возбудителем будет звук «аппорт», а непосредственным? — вот над этим-то и подумаем сейчас.

Непосредственными возбудителями могут быть или проявление врожденного инстинкта схватывания или (в данном случае выгоднее всего усилить раздражитель на вызов инстинктивного схватывания. Аппортировка является зачастую вспомогательным приемом, входя в состав более сложных приемов; поэтому необходимо, чтобы собака «любила» этот прием. Будучи же выученной на принуждение оборонительной реакции, собака будет «вынуждена» исполнять, но нужной заинтересованности и любви к аппорту иметь не будет) принудительное действие дрессировщика. В первом случае дрессировщик должен как-то искусственно вызвать этот инстинкт, во втором случае дрессировщик путем своих личных действий принудительного характера достигает того, что собака возьмет аппорт.

Лучшими возбудителями инстинкта схватывания мы можем назвать или так называемое «оживление» предмета, или инсценировку «отнятия» аппорта — кости (что обязательно вызовет схватывание кости — аппорта собакой и тотчас же будет связано дрессировщиком с командой «аппорт»).

Затем мы можем указать и на искусственное развитие злобы, заставляющее собаку в порыве злобы схватить аппорт, которым помощник дрессировщика дразнит собаку.

Схема технической разработки на «оживление» предмета такова:

Дрессировщик, имея в руке аппорт (палочку, обернутую мягкой материей, или соломенную чурку, обшитую кожей, размером: длиной 20 см, диаметром 3-4 см), своими движениями как бы «оживляет» его, сопровождая эти действия командой. Аппорт все время мелькает перед глазами собаки, то появляясь, то снова скрываясь; такое действие возбуждает собаку и вызывает инстинктивное схватывание. Как только собака схватит аппорт, дрессировщик сейчас же дает команду «аппорт, хорошо, аппорт» и заставляет удержать аппорт в пасти, поглаживая собаку.

Таким образом, после установки связи команды с действием, переходят на бросание аппорта, давая команду и указывая рукой. В таком случае, как только собака бросится и возьмет аппорт, следует команда «аппорт, ко мне», при попытке бросить аппорт, звучит угрожающая интонация «аппорт». Принесшую аппорт собаку награждают и дают лакомство.

Впоследствии в целях шлифовки приема не допускают сразу же бросаться за аппортом, как только он брошен, а воспитывают «выдержку». При всех этих разработках не нужно забывать нашей конечной цели — механизации исполнения требуемого действия, а потому постепенно все вводные вспомогательные элементы разработки отпадают.

Этот же прием может быть достигнут и другим путем, в котором первоначальным возбудителем будет принудительное действие дрессировщика. Схема его технического построения такова: дрессировщик, имея аппорт в правой руке, нагибается к сидящей собаке и положив большой и указательный пальцы левой руки в область соединения верхней и нижней челюсти, надавливает до того момента, как пасть собаки достаточно раскроется для принятия аппорта. Как только этот момент наступит, правая рука мягко вкладывает аппорт в пасть, причем неприятное ощущение, идущее от надавливания левой руки, моментально прекращается и слышится команда «аппорт, хорошо, аппорт».

Другими словами, скоро наступит такой момент, что собака, услыша знакомый звук «аппорт», связанный с неприятным болевым ощущением надавливания, сама откроет пасть, дабы избежать грядущей неприятности.

Некоторые молодые дрессировщики могут сказать, что собака будет «ненавидеть» аппорт, как вызывающий боль, но это не так. Умелое, а именно тактически продуманное отношение дрессировщика воспитает у собаки следующее: «взятие аппорта есть прекращение неприятности», ибо всегда при вкладывании аппорта прекращались какие бы то ни было принудительные действия дрессировщика.

Работа на принуждениях не достигает, в большинстве случаев, нужных для нас моментов. Обычно у собаки в этом случае любовь и заинтересованность к аппорту теряется, а раз это так, то аппорт уже не может явиться возбудителем для развития поиска или караульной службы, поэтому дабы сохранить аппортировку в роли вспомогательного приема, я рекомендую всеми способами стремиться вызвать инстинктивное стремление за аппортом. Лучшими способами я могу назвать работу на тряпочку, затем деревяшку, обвязанную этой тряпочкой, и работу на кость. Только после «механизированного» твердого аппортирования можно переходить на воспитание выдержки на держание аппорта в зубах (дисциплинарный характер), отдача же аппорта должна производиться по команде «дай», отнимая первое время аппорт путем разжимания челюстей.

Считая аппортировку одним из чрезвычайно важных приемов, мы говорим, что наших схематических указаний для обучения несколько недостаточно, так как мы даем только общий контур приема, не касаясь всех его технических деталей.

В процессе работы в различных случаях от собаки требуется, чтобы она голосом (лаем) давала знать дрессировщику о том или ином явлении (в зависимости от назначения собаки). Очень часто подача голоса является и вспомогательным приемом для более сложных разработок. Для достижения этого нужно прежде всего научить собаку давать голос по команде дрессировщика, т. е. связать команду с действием, затем, уже перейти к подаче голоса на расстоянии, а впоследствии, требуя подачу голоса при встретившихся перечисленных выше обстоятельствах, приучить собаку давать голос без команды. Практика показала, что подачу нужно отнести к разряду трудных приемов и вот почему. Мы знаем, что для того, чтобы связать команду с действием нужно, прежде всего, вызвать и воспроизвести самое действие. Большую часть предыдущих приемов мы строили путем нашего принуждения, воспроизводя этим самое действие; в данном приеме мы принуждением вызвать лай (голос) не можем, — здесь нужно поставить собаку в такие условия, чтобы обстоятельства вызвали инстинктивный лай, связывая его в этот момент с командой. Мы уже указали, что только после того, как связь команды с действием будет вполне установлена и подача голоса собакой, сидящей перед дрессировщиком, будет производиться при отвлечениях внешнего мира, нужно переходить к различного рода положениям собаки по отношению к проводнику, а затем и приучать к подаче голоса в условиях реальной работы, т. е. при нахождении вещи, человека, закрытой двери и т. п.

Эта вторая часть работы значительно легче воспринимается собакой, нежели первая; самое трудное в разработке этого приема это усвоение собакой принципа подачи голоса, сидя на месте перед дрессировщиком, ибо иногда чрезвычайно трудно заставить собаку залаять.

При предыдущих разработках связь наступает скорее, так как собака или видит предметы или ощущает те факторы, которые заставляют воспроизвести требуемое действие, в данном же случае звук команды не с чем связать, ибо нет предмета и нет непосредственного ощущения, обозначающего голос (лай). Здесь нужно ввести какие-то третьи условия, заставляющие (вызывающие) собаку к подаче голоса и, пользуясь ими, связать лай с командой.

Рассмотрим с научной точки зрения причины, вызывающие голос. Прежде всего позывом к подаче голоса является ряд возбуждений и самый голос (лай) является разрядом нервных напряжений, возникших путем тех или иных возбуждений чувств. При ведении пояснительных примеров: нервы собаки возбуждаются, благодаря дразнению ее помощником дрессировщика, они возбуждаются все больше и больше, напряжение организма увеличивается и ищет какого-то выхода; наконец, предел наступил и собака разражается лаем (разряд напряжения), — выход найден, напряжение ослабло. Человек рассержен и обозлен, нервы возбуждены, организм напряжен, человек разражается руганью, т. е. наступает разряд напряжения и реакция организма. Русский язык характерно говорит в таких случаях «он разразился руганью», слово «разразился» ярко указывает на связь вылетающего звука с разрядом нервного напряжения организма.

Взрыв бомбы — разряд снаряда; гроза, удары грома, разряд электричества; итак естественным природным признаком подачи голоса, звука — есть напряжение организма, а затем разряд его.

Поэтому и первоначальную дрессировку собаки, в целях подачи голоса, нужно строить на принципе разряда организма, вызванного преднамеренно произведенным дрессировщиком возбуждением чувств собаки.

Приведем ряд технических приемов лая (голос у собаки). Мы разделим их на следующие приемы:

1) Возбуждение на злость.

2) на лакомство.

3) путем стремления к хозяину.

4) Возбуждение, производимое путем развития сторожевых инстинктов.

В первом случае собака привязывается; дрессировщик, имея лакомство (кусочки мяса) стоит рядом, несколько позади ее; помощник дрессировщика, приблизившись к собаке на расстоянии пяти-шести шагов, притоптывая ногой и делая возбуждающее движение, влияет на собаку. В подавляющем большинстве случаев нормальная собака делает попытку к нападению и разражается лаем; в первый же момент лая помощник дрессировщика прекращает возбуждение, а от дрессировщика звучит команда «голос» и ласковые поощрения, выражающиеся в поглаживании и даче лакомства. При попытках собаки броситься, ее удерживают. Этот опыт нужно поставить в такие рамки, чтобы собака не могла понять, что команда «голос» зовет ее к нападению. Возражения о том, что разработка этого приема связывается с нападением собаки, не вески, ибо как только связь наступит и собака будет давать голос по команде дрессера — роль помощника отпадает; важнее может быть то обстоятельство, что собака, будучи сильно возбуждена и давая голос в пылу напряжения, может не обратить внимания на команду «голос». В таких случаях нужно давать команду громче и несколько наклоняясь к собаке, прекращая возбуждения при первом же лае, давая лакомство после первого же лая.

В последующей разработке помощник дрессировщика должен делать возбуждающие движения слабее и слабее и, наконец, прекратить их вовсе, переводя этим влияние на подачу голоса от себя к дрессировщику, который и возбуждает собаку.

В конце концов помощник дрессировщика в разработке приема не участвует совершенно и возбуждения идут только от дрессировщика. Если собака уже знает команду «фасс», то в данной разработке можно первые два-три дня давать ей команду «фасс, голос», после чего слово «фасс» должно отпасть.

Во втором случае (вызов голоса на лакомство) дрессировщик уходит с собакой в поле и, усадив ее, наступает ногой на лежащий на земле поводок, так, чтобы собака не могла подпрыгнуть. Затем дрессировщик вынимает из кармана кусочек мяса и дразнит им собаку, поднося и снова отводя его от морды. В первые моменты собака делает движения прыжка, силясь схватить этот кусочек (особенно если еще не получала обеда). После ряда неуспешных попыток ее возбуждение растет и она начинает издавать звуки или лая или ворчения (последнее очень скоро переходит в лай). В тот момент, когда она даст голос, звучит команда «голос» — рука приближается к морде и собака получает кусок мяса, а дрессировщик гладит собаку. Обычно собака быстро понимает, что на команду «голос» нужно залаять, после чего и получит лакомство.

Здесь не приходится говорить о том, что после 6-7 раз дрессировщик должен произвести опыт наступления связи команды с действием, т. е. произнести команду «голос» ранее, нежели будет показано лакомство. Этот порядок относится ко всем без исключения приемам.

Для трусливых собак хорошо вызывает голос следующий прием. Дрессировщик в уединенном месте привязывает собаку к дереву. Предварительно, немного погуляв с нею, начинает уходить. Собака рвется к хозяину и лает. В тот же момент звучит команда «голос», после чего дрессировщик возвращается и отвязывает собаку. Наконец, практика показала считать хорошим и следующий прием: собака с дрессировщиком находится в комнате, дверь закрыта; помощник дрессировщика производит за дверью шорох, возбуждающий собаку, затем таинственные шорохи приближаются к двери, возбуждение собаки растет, причем дрессировщик усиливает его развитие влиянием и со своей стороны, наконец, помощник подходит к двери, начинает возиться с ключом и стучать в дверь (тихо). Обычно возбуждение собаки, дойдя до апогея, в таких случаях разражается лаем, при появлении которого немедленно звучит команда «голос»; следует поглаживание собаки, и всякое возбуждение прекращается, собака успокаивается и отводится от двери. Затем прием повторяется.

Было бы ошибочно бояться связи стука или дачи лакомства с подачей голоса — эта связь не крепка, так как постепенно факторы, вызывающие возбуждения тускнеют и скоро пропадают вовсе, переводя ход возбуждения со стороны помощника дрессировщика на самого дрессировщика. В случае дачи лакомства, последнее по наступлении связи команды с действием заменяется только лаской и поглаживанием собаки. Необходимо указать, что время от времени, занимаясь с уже дающей голос по команде собакой, нужно все-таки поощрять ее, давая ей лакомство, а также вызывать ее голос на стук или путем влияния видимого помощника.

Как на одно из полезных средств, вызывающих голос, можно указать и на принцип перенимания, причем в таком случае собаку, не дающую голос, сажают рядом с хорошо дающей голос собакой, заставляя последнюю лаять по команде, вознаграждая ее лакомством после лая. Таковой наглядный прием, при требовании голоса, часто вызывает его и у недающей голоса собаки. Также можно добиться подачи голоса в обычные часы в клетке с пищей или для вывода на прогулку, и подойдя вплотную, вдруг повернуться и начать уходить. Указанный прием также вызовет голос, но не рекомендуется в питомнике с массовым размещением собак.

Все построения вышеуказанных приемов основаны на одном принципе — непосредственное возбуждение получается от ряда искусственно созданных возбуждающих обстоятельств, а замещающим возбуждением является команда. Взаимоотношение их между собой должно быть основано на общих формах взаимоотношений первоначального и замещающего возбуждения. Дрессировщику чрезвычайно важно учесть то обстоятельство, что собака быстро привыкает к командам, и связь быстро наступает в тех случаях, если команда произносится действительно в соответствующие моменты лая или еще лучше, в моменты порыва к лаю, а не тогда, когда собака находится в спокойном состоянии.

Мы считаем необходимым указать на часто встречающуюся у молодых дрессировщиков и несколько своеобразную разработку этого же приема — обычно она выражается в следующем: дрессировщик, наклонясь перед следующей ссбакой и держа ее коротко левой рукой за поводок, правой быстро махает перед мордой собаки с правой стороны и беспрестанно требует «голос», «голос», «голос». В конце концов собака, возбуждаясь беспрерывным маханием в некоторых случаях и дает голос, после чего махание рукой прекращается и собака получает лакомство. Рядом последовательных упражнений собака привыкает и осознает, что раздражающее ее махание и звуки «голос», «голос» прекратятся, как только она залает, и она, дабы избегать неприятного раздражения, дает голос. Разработка данного приема своеобразна, потому что построена на принципе «от обратного», где команда является возбудителем, т. е. непосредственным возбуждением, являясь в то же время и замещающим возбуждением.

Все указанные выше способы имеют своей целью вызвать подачу голоса и связать это с командой, дабы собака по команде начинала облаивание. Как только это будет достигнуто и связь команды с действием (лаем) будет у собаки прочно закреплена, начинается шлифовка приема, заключающаяся на связь с жестом, требующим голос, и подачей голоса на расстоянии. Для этого дрессировщик выбирает наиболее удобный для него жест и при требовании голоса постоянно применяет его. Время от времени, пробуя наступление связи, т. е. производя жест вначале до команды, попутно с этим дрессировщик начинает, усадив собаку, отходить от нее на небольшое расстояние (спиной вперед), требуя подачу голоса; при неисполнении дрессировщик возвращается к собаке и, в целях принуждения, применяет сухой короткий рывок, настойчиво требуя голос в несколько повышенной интонации. Здесь нужно учесть то, что собака, не подав голоса и оставшись сидеть, видя ваше подхождение с повышенными интонациями, может сойти с места, а потому и угрожающий тон при подходе неуместен.

Необходимо также указать, что очень частое требование голоса утруждает собаку, а потому и не рекомендуется более 3-4 раз за время одного урока; как только собака начинает давать голос на расстоянии, последнее увеличивается все больше и больше и только после того, как подача голоса по команде или жесту станет для собаки обязательной и она будет выполнять это без малейшей задержки, находясь в любом расстоянии и положении по отношению к дрессировщику, можно начать переходить к разработке сложных приемов, т. е. подачи голоса перед найденными людьми и предметами или перед закрытыми дверями.

Это обычно достигается тем, что при всех встретившихся закрытых дверях дрессировщик настойчиво требует «голос», после чего дает лакомство и отворяет дверь, пропуская собаку. Это обстоятельство быстро входит в привычку.

Труднее дрессировать собаку на подачу голоса у найденных людей. Начинать эту работу нужно в тот период, когда собака приучается к обыскиванию местности, причем дрессировщик должен сдерживать собаку от бросков на спокойно лежащего или стоящего человека, требуя «голос». В первые дни допускается и некоторое возбуждающее влияние, исходящее от найденного человека. Самым трудным бесспорно является обучение к подаче голоса перед найденным предметом, в силу тех обстоятельств, что собака обычно аппортирует найденные вещи. Поэтому с первых же дней нужно приучать собаку не поднимать найденные вещи, а только облаивать их. Занятия в таких случаях нужно производить на поводке, предостерегая рывком всякую попытку схватить лежащий предмет.

При всех случаях найденных предметов, дрессировщик должен настойчиво требовать подачи голоса, усаживая собаку, а затем, подняв вещь, давать лакомство, ласково гладя собаку, произнося поощрительные интонации. При всех попытках взять вещь следует окрик «фу» и рывок, после чего сейчас же звучит команда «голос» и поощрение и лакомство при исполнении.

Шлифовать подачу голоса нужно совместно с развитием приема обыскивания местности.

Надо иметь в виду, что вызов лая на злость, в целях закрепления подачи голоса по команде, не надежен, так как при сильной злобе, лай выливается в бессознательно-инстинктивную форму, в крайнем случае это допустимо только для установки первоначальной связи.

Обучение приемам использования собаки в полевой службе войск

Цель обучения. Несение службы охранения на месте (особенно ночью) на передовых линиях и предупреждение дозора при случаях возможного приближения разведки или частей неприятеля.

Выбор собаки. Обычно при прохождении приемов общего воспитательно-дисциплинарного цикла, выявляются наклонности собаки и ее характер. Для работы в службе охранения, а равно и для разведки выбираются собаки смелые, жизнерадостные, достаточно злобные, легко возбудимые хотя бы и слабыми раздражителями и несколько недоверчивые к чужим людям.

Прежде всего разберем наше задание: нам нужно иметь такую военную собаку, которая, находясь в сторожевом охранении, в силу своих обостренных чувств, особенно ночью, обнаруживала бы попытки разведки неприятеля, а возможно и его наступление, и каким-либо способом сообщения предупреждала бы об этом наши сторожевые части.

Собака была издавна отличным сторожем и потому так называемые сторожевые инстинкты безусловно заложены в ней, являясь врожденными. Кроме того, мы прекрасно знаем, что чувства собаки развиты в значительно большей степени, нежели у человека, а ночью, когда вообще все чувства обостряются, собака представляет собою, безусловно, более чуткого и бдительного сторожа, нежели человек.

Возникает ряд вопросов примерно следующего содержания:

1) где определяется место собаки в охранении,

2) каким образом собака сообщает о замеченной опасности,

3) как приучить ее вообще к несению службы сторожевого охранения.

Наиболее рациональным и правильным определением местонахождения собаки можно считать нахождение ее непосредственно у дозорного. Это вполне отвечает и основному заданию.

Дозорный пользуется собакой, как усилителем своего зрения, слуха и обоняния, отсюда и место собаки при дозорном, дабы по поведению собаки дозорный мог всегда и немедленно узнать о приближающейся опасности.

В 1926 г. по вопросу об использовании собаки в охранении было выдвинуто два предложения: одно сводилось к тому, чтобы собака находилась не непосредственно у дрессировщика, а выдвигалась на 150—200 шагов вперед и оставалась там (так называемая «дальняя сторожевка»); сигналом же опасности при таком положении собаки являлись движения собаки, дергающие сигнальную веревку, конец которой находился в дозоре.

Но вскоре опыт показал нецелесообразность этого построения сторожевки, ибо возник вопрос, что же должна делать прикрепленная к колышку или даже не прикрепленная собака при движении на нее неприятеля, — или попадать, безусловно, в «плен», или бежать к своему дозору, но бежать назад для злобной собаки чрезвычайно трудно, так как здесь нужно перебороть наступательные инстинкты. Все это и указало о нецелесообразности такого построения приема. Гораздо важнее является вопрос о способе оповещения об опасности. Второе предложение, будучи чрезвычайно оригинально построено, сводилось к следующему: к поясу дозорного привязывался маленький аппорт («бринзель») и собака в момент приближения опасности должна была молча схватывать и тянуть этот «бринзель», — таковое действие и являлось сигналом.

Безусловно, обучение этому приему довольно затруднительно по следующим причинам. Здесь прежде всего у собаки нужно воспитать общее недоверие и злость к тому неизвестному, который олицетворяет собой опасность, затем нужно воспитать связь между появлением опасности и обязательным отнятием «бринзеля», ибо только эта связь и могла заставить собаку схватывать и тянуть «бринзель». Но, к сожалению, прием этот, возможно эффектный для публичных демонстраций, очень и очень сомнителен в выполнении работы при реальной обстановке, ибо у собаки при таком построении приема борятся два начала: одно заставляет ее настораживаться и стремиться вперед (инстинкт наступательный) и другое (искусственно созданное) заставляет ее, наоборот, делать 2-3 шага назад к дрессировщику и схватывать за бринзель. Трудно сказать, что пересилит в реальной обстановке, когда «опасность» может появиться не через 5 минут после выхода на сторожевку, а через 2-4 часа, врожденный ли инстинкт, зовущий ее к лаю и влекущий вперед, или подергивание за бринзель, висящий у дрессировщика. Опыты 1926 г. показали трудность и нецелесообразность, по моему мнению, этого предложения. Кроме того, нецелесообразно и обучение дерганью за бринзель, ибо нельзя допустить мысли о том, что дозорный будет спать и его толчками придется будить. Единственное оправдание «бринзеля», по-моему, это заглушение лая, в виду взятия бринзеля в пасть собакой.

Лучшим способом оповещения, наиболее легко достигаемым, является, я бы сказал, использование врожденного инстинкта и естественных движений (поведения) собаки, поэтому проработку сторожевой службы военной собаки я считаю следующей:

1) Развитие сторожевых инстинктов и приучение к внимательной и бдительной сторожевке (в начале реакция вызывается более грубым проявлением возбудителя, а затем собака начинает реагировать на мельчайший шорох).

2) Заглушение лая (этого естественного разряда накопившегося напряжения организма, под влиянием возбуждения, идущего от внешнего мира).

3) Естественное настораживание (поведение) собаки, при приближении опасности и естественное стремление вперед, вызывающее натягивание поводка, который и пристегнут к поясному ремню дозорного. Последнее заменяет более сложную хватку за бринзель, если бы это и было нужно.

Указанная выше разработка построена на врожденных, инстинктивных действиях собаки, а потому, я считаю, наиболее легка в достижении, наиболее рациональна и безотказна в исполнении.

Обучение сводится в принципе к следующему: после того, как у собаки будет воспитана, путем натравливания, недоверчивость к посторонним и явно выраженная злоба, дрессировщик начинает работу по сторожевке днем. Для этого он уходит с собакой (без помощника) в уединенное место (дабы отвлечения внешнего мира совершенно не имели места) и, привязав собаку к поясному ремню, начинает ждать.

После некоторой паузы из-за кустов или деревьев показывается помощник (ушедший несколько ранее) и, с легким шумом приближаясь к собаке, делает наступательные движения. Такое положение безусловно возбуждает собаку и она или настораживается, или делает попытку броситься вперед, натягивая поводок.

Для слабо реагирующей собаки дрессировщик должен давать вспомогательную, натравливающую команду «фасс, слушай» (впоследствии после выучки «фасс» отпадает, а «слушай» останется командой, вызывающей наиболее напряженное настораживание).

Безусловно, напряжение организма собаки в этот момент будет настолько велико, что оно, естественно, выльется в лай, но об этом несколько после.

После того как собака даст желаемую реакцию, появившийся помощник скрывается, а собаку хвалят.

После ряда повторных упражнений наступает момент, когда у собаки устанавливается связь процесса сторожевки с естественным настораживанием.

Мы сказали несколько ранее, что помощник приближается с шумом — это было сказано вполне сознательно и требуется тактической постановкой приема. Вскоре дрессировщик переходит к работе в сумерки, когда зрительное впечатление от идущего помощника уже теряет свою остроту, и собака, главным образом, реагирует на производимый шум. Затем наступает такой момент, когда работа ведется при полной темноте и собака реагирует исключительно на шум, но рефлекс уже закреплен и постепенное заглушение шума, доводящее его до почти ничтожного шороха, все же дает нужную реакцию (к шуму надо отнести хруст веток, шаги, звук оружия и т. п.). Нужно добиться того, чтобы чем меньше и слабее являлся шорох, тем бдительней и напряженней была бы собака.

Необходимо отметить, что очень часто молодые дрессировщики, выводя на занятия собак, начинают производить возбуждающий шум вскоре после установки собаки, и производят его через определенные промежутки, — с одной стороны, это быстро у собаки устанавливает нежелательную связь, а с другой стороны — делает ее бдительно напряженной (ожидающей шума) только на незначительный первый период времени.

Места работы и помощников необходимо постоянно менять, также в целях избежания нежелательных связей.

Как сделать, чтобы собака не лаяла при получении возбуждений?

Безусловно, лучшее средство — это хирургическая подрезка голосовых связок у сторожевых и разведывательных (не караульных) собак или применение соответствующего намордника. Заглушение же лая посредством перебарывания инстинкта, путем дрессировки, представляет собой чрезвычайно трудную, систематическую работу.

Для рациональной и правильной постановки обучения начинающим дрессировщикам нужно дать один совет: условия сторожевого охранения всегда можно создать точно такие же, какие они были бы и в районе реальной обстановки фронта. Поэтому, никогда не нужно «играть» в сторожевое охранение. Так, например, никак нельзя допускать, чтобы дрессировщик, придя к месту сторожевки вместе с помощником и собакой, предлагал последнему уйти вперед, дабы он мог начать наступать оттуда. Это положение, безусловно, не вызовет требуемой реакции у собаки, ибо все его построение неестественно. Нельзя допустить ни малейшего шума в окружающей среде и только при таких обстоятельствах серьезного подхода к делу и создания естественных, реальных условий ночных сторожевок — собака привыкнет к ним, как к естественной необходимости настораживания и к определенным, указанным выше, действиям.

По прохождении общего послушания и воспитательных приемов, надо обратить внимание на необходимое развитие сторожевых инстинктов, злобы и недоверия к посторонним, путем охраны вещей.

Усложнение работы охранения состоит:

1) Развитие злобы на зрительный возбудитель (помощник производит возбуждение своими движениями) (работа днем).

2) Развитие злобы и сторожевых инстинктов на зрительный и звуковой возбудители (помощник производит возбуждение своими движениями и шумом) (работа днем).

3) То же (в сумерки).

4) То же, причем зрительный возбудитель слабеет (густые сумерки), оставляя доминирующим звуковой возбудитель (шум, шорох).

5) То же (в ночное время). Работа ведется исключительно на звуковой возбудитель.

6) То же (в ночное время). Звуковой возбудитель слабеет (в силу развитого сторожевого инстинкта), реакция все же наступает).

7) Шлифовка на длительные настораживания и минимальность звукового возбудителя.

8) Время появления возбудителя увеличивается до 2-8 час.

Примечание. Вначале лай допускается. В целях развития сторожевого инстинкта вначале дается естественный разряд напряжения организма. После того как сторожевой инстинкт разовьется в достаточной мере, работа ведется в наморднике, не допускающем возможности лаять, или вводятся соответствующие тормозные процессы.

Основные принципы обучения те же, что и при сторожевой службе, идет то же воспитание недоверия к чужим людям и развитие настораживания. Вся разница лишь в том, что собака не стоит у дрессировщика, а идет с ним, делая поиск (чутьем, зрением и слухом).

Задачей ее является, как и в службе охранения, быть усилителем чувств дозорного. По соответствующему поведению собаки (настораживанию, тяги вперед, принюхиванию, напряжению головы и ушей), дозорный узнает о том или ином подозрительном явлении и принимает соответствующие меры.

Самой сложной и самой трудной работой военной собаки является служба связи. Трудность определения пробега, отсутствие на известном расстоянии влияния дрессировщика, — вот основные факторы, затрудняющие работу собаки.

Успеха в этой работе можно ожидать только тогда, когда выполнение приема станет совершенно механизированным, войдет в «привычку» собаки и ясно будет выявлена ее безотказность в работе.

Все эти положения и указывают на трудность обучения и на трудность применения уже обученной собаки.

Какую пользу может принести связная собака и в каких случаях она должна работать по связи? Прежде всего, ее работа будет состоять в поддержании связи в мелких частях войсковых соединений. Было бы ошибочно тренировать собаку на доставку донесений на расстоянии 5-10 км, ибо это бесцельно и ненужно.

Бесцельно тренировать собаку на дальние пробеги по связи; здесь ее роль сводится к нулю. Связь в тыл на 7-8 км, а тем более дальше, прочно поддерживается и телефоном, мотоциклом и радио. Здесь собака не нужна вовсе, она реально нужна там, где связь устанавливать невозможно; она нужна там, где связь поддерживается цепочкой, где связь слаба, а под непосредственным огнем противника установка технической связи трудна.

Другими словами, собака по связи должна работать там, где другие виды связи становятся ненадежными и затруднительными. Это может быть в условиях наступления мелких частей, в службе охранения и, вообще, только в мелких войсковых соединениях — взводов и роты на передовых линиях борьбы.

В связи с этим и пробеги собаки должны быть не более 1-1,5 км.

Для того, чтобы собака в реальной обстановке работала безотказно, нужно настойчивым и методическим трудом механизировать работу собаки. Для достижения этих результатов нужно, учтя всю трудность обучения этому приему, глубоко тактически и технически продумать построение самого приема.

Прежде всего нужно установить связь команды с действием, т. е. воспитать у собаки условный рефлекс движения на команду «на пост». Для достижения этого дрессировщик берет с собой лакомство (кусочки мяса), хорошо знакомого собаке помощника и выходит в поле. Обычно, техническое построение приема таково: помощник берет собаку и уводит ее от дрессировщика на 15-20 шагов, затем поворачивается лицом к стоящему дрессировщику и, левой рукой удерживая собаку, правой рукой указывает на дрессировщика и, произнося «на пост», отсылает собаку. Собака, в силу стремления к хозяину, естественно, бежит к нему. Затем роли меняются. Такой же отсыл собаки делает дрессировщик, указывая на помощника. Так как заставляющий импульс в данном случае слабый (уходит от хозяина), то помощник зовет собаку знакомой командой «ко мне» (впоследствии, когда условный рефлекс на команду «на пост» будет воспитан, команда «ко мне» отпадает).

Подошедшая собака, а на маленьких расстояниях в 20-25 шагов собака подходит, вознаграждается лакомством, которое дает помощник. Дачу лакомства в данном случае нужно поставить так, чтобы она явилась заставляющим импульсом стремления на пост от дрессировщика к помощнику и обратно (лакомство дает и сам дрессировщик).

Здесь нужно учесть то обстоятельство, что чем больше будет увеличиваться пробег, тем меньше становится желание собаки итти на дальний пост, и тем, следовательно, больше должен быть заставляющий импульс (лакомство).

Никакого принудительного действия до механизации приема не допускается.

Постепенно расстояние между дрессировщиком и помощником увеличивается и доходит до 500—800 шагов, причем оба пункта все время продолжают быть видными для собаки.

В момент посыла дрессировщик всегда делает небольшой пробег вперед и указывает направление рукой, одновременно с командой «на пост».

Бывают такие явления, что собака идет к помощнику несколько медленнее, нежели от него. В таких случаях хорошо производить занятия до кормежки, а помощнику надлежит давать собаке за пробег несколько большую порцию мяса, нежели дрессировщику. Постепенно дрессировщик перестает вознаграждать собаку лакомством, переходя исключительно на ласку.

Прибегающая собака на пост вначале вознаграждается сейчас же, затем дача лакомства оттягивается. От собаки требуется спокойно сесть перед дрессировщиком или у его ноги, дабы он мог открыть сумку, вынуть донесение и прочитать его (это полезно делать каждый раз, чтобы собака «привыкла» к такому роду действий).

Очень часто прибежавшая на пост собака рвется к обратному пробегу. В таких случаях оттяжкой дачи лакомства собака удерживается, а затем и вообще не посылается обратно тотчас же по прибытии, а укладывается и отдыхает. Посылается обратно собака через разные промежутки времени (дабы не установилась нежелательная связь с временем возвращения обратно).

Постепенно команда «на пост» становится все более и более требовательной, с заметными угрожающими интонациями при попытках отказа. Пробеги удлиняются, но остаются видимыми, и связь команды с действием настолько закрепляется, что само действие пробега механизируется и становится безотказным. Тогда постепенно вводятся отвлечения внешнего мира в виде стрельбы, движения людей и т. п.

Было бы ошибочно тренировать собаку, делая пробеги по дорогам и вообще по определенным рубежам. Это вообще поведет к нежелательным связям пути пробега с направлением дороги, лучший способ будет тот, при котором направления и характер пути будут постоянно меняться.

Чрезвычайно полезным в период обучения можно считать следующее: помощник удаляется на видимый пост, на глазах собаки, показывая ей лакомство. Такой вспомогательный прием, безусловно, увеличивает стремление собаки на пост.

Попутно нужно указать, что посылка на пост при ежедневных упражнениях не должна быть более 1-2 раз туда и обратно и оканчивать занятия рекомендуется не тогда, когда собака устала от совершенных побегов, а тогда, когда у нее еще есть стремление к очередному пробегу; при такой постановке у собаки безусловно остается необходимая заинтересованность в работе.

После того как связь между видимым постом будет достаточно механизирована и безотказна, работа может быть усложнена развитием передачи на невидимые посты. Достигается это обычно следующим способом: помощник, взяв от дрессировщика собаку, уходит на 300—400 шагов, таким путем, чтобы пост, на котором остался дрессировщик, постепенно стал бы невидимым (лес, кустарник и т. п.). После того как помощник придет с собакой на место, он посылает собаку к дрессировщику и она возвращается к хозяину на невидимый для нее пост (но по знакомой дороге). Затем собака может быть послана от дрессировщика к помощнику: также на невидимый пост (дорога станет уже знакомой).

Можно поступать и так: помощник уходит на глазах собаки и скрывается с ее поля зрения, после чего собака посылается на пост. В силу механизированного навыка собака стремится вперед и, пробежав известную дистанцию, снова начинает видеть помощника. После ряда повторных упражнений, собака посылается и на совершенно невидимый пост.

Число помощников может быть увеличено до 3-4 человек. Это нужно для того, чтобы впоследствии одна и та же собака могла обслуживать 3-4 поста.

Возможно обучать собаку доставлять донесения и на определенный пункт (штаб), для чего нужен ряд специальных посылов на этот новый пост (при другой команде). Предварительно собака, вообще, должна быть обучена основам связной службы.

При установке связи с невидимым постом возможна и такая постановка обучения: дрессировщик вместе с помощником и собакой уходят на новое место, которое является невидимым от их исходной точки, а затем, оставив собаку на руках у помощника, дрессировщик на глазах у собаки возвращается обратно на исходную точку.

Вообще надо твердо и определенно сказать, что работа по службе связи с собакой может протекать лишь при наличии следующих обстоятельств:

1) видимый пост — дистанция 400—700 шагов;

2) невидимый пост, но знакомый или по знакомой дороге;

3) связь может быть установлена между несколькими, но знакомыми для собаки людьми (при наличии пункта 1-го или 2-го). Военная собака связи может поддерживать связь и между двигающимися колоннами, ориентируясь по направлению дороги. (Для достижения последнего требуются особо разработанные походы.)

Некоторые дрессировщики допускают ввод в службу связи военной собаки работу по следу. С нашей точки зрения это совершенно недопустимо, ибо в обстановке фронта общая масса красноармейских частей, делая различные маневренные передвижения, не может сохранить цельность следа и работа по следу в таких условиях, вообще, проблематична (мы уже не говорим об «индивидуальном» запахе следа).

Но это не значит, что мы говорим против работы по чутью вообще. Нет сомнения, что самый верный и самый лучший способ установки связи посредством собаки — это использование ее чутья при работе «по усилителю».

Основы этой работы заключаются в следующем: помощник дрессировщика (имея в особом аппарате, укрепленном у ноги, сильно пахучую жидкость, падающую каплями при каждом шаге дрессировщика) проходит между намеченными постами, связывая их сильно действующим запахом.

Молекулы этого запаха чрезвычайно медленно рассеиваются в воздухе и только после 20-24 часов требуется вторичная прокладка следа с «усилителем», в целях возобновления этих воздушных связующих линий. Здесь нужна особо выдрессированная собака для работы по следу, с искусственно воспитанным стремлением к пробегу по усилителю. Будучи пущенной с поста, в любое время, пока молекулы усилителя не рассеялись совершенно в воздухе, собака приходит на другой пост, работая безотказно. Такой способ передачи я считаю наиболее правильным и наиболее верным.

Один из труднейших моментов при обучении собаки работе по связи — это вопрос о влиянии дрессировщика на собаку на расстоянии.

Опыты показали, что чем дальше находится собака от дрессировщика, тем слабее его влияние. Это вполне понятно, так как сила возбудителя с увеличением его поля деятельности уменьшается. При работе по службе связи это чувствуется особенно остро, так как вскоре же после первоначальных упражнений, расстояние между двумя отправными точками начинает увеличиваться и, следовательно, влияние уменьшается. Необходимо как-то сохранить силу влияния (заставляющий фактор) и в тех моментах, когда собака уходит из поля непосредственного влияния дрессировщика; нам приходилось часто наблюдать, что такие сильные возбудители, как «фу» и «ко мне» совершенно теряли свое значение, коль скоро те или иные посторонние возбудители тормозили влияние «фу» и «ко мне».

Новейшим способом сохранения силы влияния дрессировщика на расстоянии, где он не может принять мер принудительного воздействия, явилось электричество. Опыты, проводимые сейчас, дают большее количество положительных результатов, чем отрицательных. Идея применения состоит в следующем: собака, посылаемая «на поиск», идет с катушкой двойного провода (легкого типа), который все время разматывается на ходу собаки (принцип размотки телефонного кабеля). Индуктор, дающий электрический разряд, стационарно укреплен на исходной точке собаки; под седлом у собаки с обеих сторон провод обнажен и укреплен так, чтобы он мог передавать ток на собаку. При таком положении вещей обороты ручки индуктора посылают электрический разряд (сильный раздражитель) в собаку; здесь электрический разряд является и тормозом к отвлечению и заменяет команду «на пост».

Схема построения применения этого аппарата такова:

1) Собака приучается коротким пробегам с командой «на пост».

2) При удлинении пробегов и при случаях отказа вместе с командой «на пост» дается электрический разряд, он производит двоякое действие — панический бросок собаки вперед «на пост» (действие тока немедленно прекращается) или ряд произвольных движений, объясняемых страхом (бросок на землю, в сторону), в последнем случае необходима немедленная помощь дрессировщика; и т. д.

3) В конце концов одна надетая катушка у собаки уже является возбудителем нужного нам условного рефлекса безотказного стремления на пост.

Идея этого опыта безусловно верна. Будущее покажет целесообразность тех или иных технических деталей.

В настоящий момент другого фактора, влияющего на собаку на расстоянии, нет.

Примечание. Все вышеизложенное относится к периоду обучения собаки.

Техника обучения собак с каждым годом совершенствуется и делается «портативнее». Может быть, недалеко то время, когда посылаемая на пост собака будет иметь на вьюке радиоприемник, и инструктор, наблюдающий за работой, будет давать при остановках собаки на пробеге, через посыльную станцию, находящуюся у него, резкую команду «на пост». Правда, и это не есть предел исканий, ибо оно будет действительно только на видимом пробеге собаки.

В тех случаях, когда собака работает на невидимые посты, очевидно придется давать время от времени повторные команды, «подстегивающие» собаку, но это все впереди. Пока мы располагаем слишком незначительными способами влияния на собаку на расстоянии; лучшими из них являются:

1) Полная механизация работы собаки на коротких пробегах.

2) Постоянное поддержание заинтересованности в пробеге.

3) Люди (пешие или на лошади), спрятанные на пути пробега, на случай остановки собаки (очень рискованный и проблематичный прием).

4) Влияние электричества.

Лучшими из них все же нужно признать первые два основные фактора.

К этой части работы военных собак нужно отнести: 1) вьючную службу в походе и 2) доставку патронов или воды в стрелковые линии. В первом случае, общие принципы равносильны службе повозочной, а во втором случае, служба связи (дополненной систематическим приучением к носке тяжести на спине). Сюда же нужно отнести и размотку телефонного кабеля, причем катушка должна находиться у собаки, а не на исходной точке, потому, что в последнем случае собаке придется тянуть на себе всю длину провода, что крайне изнуряет собаку и может, кроме того, задержать пробег в виду «зацепки» провода за камень или за дерево. Для вьючной службы могут быть приспособлены наиболее выносливые собаки связи, которые при тех же командах «на пост» и при тех же положениях людей будут доставлять необходимые вещи в стрелковые цепи.

К особенно важному здесь нужно отнести равномерное распределение груза, путем изготовления специальных сумок и постепенная тренировка собаки с увеличением тяжести. В центральном питомнике — Школе военных и спортивных собак РККА в 1925 г. собака «Джим» свободно носила груз до 18 фунтов на расстоянии более километра, делая пробег 2-3 раза. Это свидетельствует о постепенном втягивании собаки в работу.

В тех обстоятельствах, при которых лошадь лишена возможности быть перевозчиком груза, а силы людей должны быть сохранены, возможно применение для этих целей собак.

Такая работа должна быть возложена на собак чрезвычайно сильных, крупных, особо выносливых, имеющих спокойный характер (последнее также имеет большое значение).

Для обучения этому требуются особо приспособленные повозки и шлейки со сбруей по специальным образцам.

Наиболее необходимые виды повозочной службы следующие: подвозка пулеметных лент (4 ленты), подвозка патронов (4 цинка), подвозка воды.

Конечно, помощь собаки в повозочной службе во время похода сводится почти к нулю, но зато во время боя она может оказаться и незаменимой.

Все обучение схематично сводится к следующему: 1) вначале собаку обучают службе связи, 2) затем к ношению сбруйки и 3) к работе с пустой повозкой, постепенно увеличивая нагрузку.

Постепенно собака «втягивается» в такую работу и исполнение механизируется. Втягивание должно носить систематический характер, постепенно увеличивая расстояние и постоянно вознаграждая собаку лакомством и лаской за исполнение.

(Основные принципы работы военно-санитарной собаки схематично указаны в отделе анализа обучения.)

Прежде всего необходимо указать, что караульную службу ни в коем случае нельзя смешивать со службой охранения, ибо первая состоит в охране складов, магазинов, лагерей военнопленных (работа в тылу) и допускает естественный разряд нервного напряжения (лай), как оповеститель опасности.

Схематичное построение этого вида работы сводится к следующему:

1) развитие природных инстинктов злобы и недоверия к посторонним лицам;

2) развитие сторожевых инстинктов путем воспитания защитных процессов, при искусственном, активном наступлении на собаку;

3) закрепление связи проявления сторожевых инстинктов с моментом появления наступающего постороннего лица.

(Лица и форма их одежды, а также время появления должны постоянно меняться.)

Человечество издавна, с первых моментов применения собак, стало применять их к сторожевой службе. История говорит, что люди и одомашнили дикие виды собак, преследуя цели охраны. Так или иначе, но у нормально развитых собак принципы охранно-сторожевой службы вложены в инстинкты самосохранения, и этим и воспользовался человек, применяя собаку к сторожевым целям. Дело дрессировщика развить и отшлифовать эти засыпающие инстинкты. Конечно, на ряду с этим приходится встречаться с такими экземплярами, у которых рядом подготовительных упражнений нужно развить злобность, позыв к активности или искоренить трусливость, но основной принцип сторожевого инстинкта остается неизменным в каждой собаке.

Выясним вопрос, какая роль требуется от охранно-сторожевой собаки. Главной ее задачей является разбудить окружающую среду лаем при попытке взять или подойти к охраняемому предмету, будь то вещь или запертая дверь. Побочно вытекает и необходимость заглушить желание собаки взять в пасть охраняемый предмет, не лаять при простом проходе человека, на расстоянии большем, чем 10-15 шагов от собаки (в зависимости от требуемых условий) и, наоборот, развивать ее лай только при приближении человека, при попытке его взять охраняемую вещь или при нападении. Безусловно, с этими разработками связан и отказ от корма, даваемого чужими.

Разберем технику сторожевой службы собаки. Прежде всего вся наша дрессировка должна быть построена так, чтобы в памяти собаки установилась следующая формула: «Всякий нападающий, тихо и ласково манящий или подходящий, зовущий и бросающий, с ласковыми интонациями, лакомые куски и вообще всякий приближающийся близко к охраняемой вещи — есть враг мой».

Охранно-сторожевая служба может быть службой на цепи, службой на блоке и службой без привязи. Прежде всего обучение идет с привязанной собакой (на цепи). Перед началом обучения нужно обратить внимание на ошейник. Затяжной, а тем более строгий ошейник ни в коем случае употребляем быть не может, дрессировка идет исключительно на простом, широком (три пальца) мягком ошейнике, так как собака, рвясь под влиянием сторожевых инстинктов, узким ошейником, а тем более парфорсом, легко натрет и поранит шею, и получаемая боль будет естественным заглушителем сторожевого инстинкта.

Техника разработки приема такова. Дрессировщик приносит большую хорошо обглоданную кость и, привязав собаку посредством цепи (на простом широком ошейнике), кладет на землю перед нею так, чтобы собака при бросках вперед не могла бы схватить ее; в данном случае (в начале обучения) хорошо класть именно кость, потому что собаке будет легче понять принципы защиты, ибо кость явится здесь «принадлежащим ей предметом», чего не вызовет вид какой-нибудь корзины, портфеля, двери дома и т. п. В этом случае скорее и легче будет итти нарастание возбуждения, разрядом которого и явится лай. Впоследствии, когда связь с привязыванием и охраной наступит, охраняемые предметы придется постоянно менять, что и послужит для собаки обобщением принципа охраны. Также постоянно придется менять и помощников, воспитывая этим тоже обобщение недоверчивости к каждому постороннему человеку.

После того как дрессировщик положил кость и привязал собаку, он остается рядом, стоя за собакой, и на сцену после некоторого перерыва появляется действие помощника, который показывается в поле зрения собаки. Приближающийся помощник начинает делать попытки взять лежащий предмет или грозно наступая или делая крадущееся движение, ставя в основу желание возбудить собаку. Подходя близко, помощник, нагибаясь, делает движение взять аппорт; обычно собака, будучи достаточно возбуждена, громко лает. В тех случаях, когда активность собаки выражается слабо и она не делает попыток бросаться вперед — возбуждение усиливается дразнением собаки, легкими дотрагиваниями до нее веткой или палкой, делая мягкие удары или просто замахиванием, поднятием камня (учитывая характер собаки). Основной ролью самого дрессировщика является прежде всего усиление возбужденности и удержание от бесцельного лая. Разработку приема желательно производить в ночное время, чередуя его с дневным в пропорции 3:1.

Вернемся к дальнейшей работе. Помощник снова начинает делать крадущиеся движения, снова идет натравливание и, наконец, подойдя близко, в те моменты, когда возбуждение собаки достигает предела, помощник делает испуганный вид и скрывается; дрессировщик ласкает и успокаивает собаку. Рекомендуем лучше всего приглашать в помощники незнакомого для собаки человека, обязательно меняя его после одного-двух раз, так как на «своих» людей собака редко проявляет хорошую активность. Когда путем ряда повторных упражнений собака воспитает враждебность и недоверчивость к каждому подходящему, переходят к воспитанию спокойного состояния собаки при каждом появлении или спокойном проходе человека (если это нужно по заданию). Для этого нужно, прежде всего, не злить и не натравливать собаку на появившегося спокойно проходящего мимо человека, давая возбуждающие интонации только при попытке помощника к наступлению на собаку и при приближении к охраняемому предмету. В тех случаях, когда собака начинает самостоятельно бросаться на спокойно идущего мимо человека, следует сильное влияние дрессировщика, выражающееся в резком окрике «фу» (приостановка нежелательного действия) с одновременным резким рывком поводка, а затем даче команды «сидеть». Необходимо указать, что помощник не должен быть одет в специальный костюм, предохраняющий от укусов, так как собака находится на цепи, а лишнее одевание костюма послужит для закрепления нежелательной связи зрительного впечатления от костюма с яростным набрасыванием на него. В этом приеме возможно появление нежелательной связи момента привязывания на цепь с появлением лая. Во избежание этого нужно ввести периодическое привязывание собаки без работы помощника. При всех случаях возбуждающего влияния помощника последний, доведя собаку до сильного раздражения, должен убегать, делая испуганный вид, дабы собака чувствовала себя победителем, получая за это похвалу и ласки дрессировщика. Помощник должен влиять на собаку не только посредством резких и наступательных движений, но и целым рядом других действий, например, криками «фу», «на место», «хорошо», «дай», а также путем приманивания лакомыми кусками и т. п. В такие моменты дрессировщику, находящемуся здесь, особенно необходимо давать вспомогательную возбуждающую команду «фасс». Попутно приходится указать, что от чрезмерно длительного и шумного напряжения активность собаки начинает охладевать; в таком случае необходимо немедленно инсценировать бегство помощника. Очень хорошо при бегстве давать собаке понять, что ее испугались, оставляя на месте хлыст, перчатки, шапку и т. п. Это, обычно, делает собаку еще более удовлетворенной. Что касается силы и активности производимых натравливаний, то ими должен руководить такой принцип: «Чем сильнее враждебность собаки, тем должно быть сильнее натравливание», а не наоборот, другими словами — нельзя на робкую собаку нападать с громкими криками и резкими движениями, ибо этим не разовьешь ее злобу, а, наоборот, сделаешь ее еще более трусливой. Общий принцип обучения готов.

Перейдем к развитию приемов охраны, т. е. к переходу работы собаки в отсутствии дрессировщика, ставя этим собаку в плоскость реальной работы. Здесь за основу должен быть взят следующий принцип: чем дальше уходит дрессировщик и дольше отсутствует, тем больше слабеет враждебность собаки и ее активность (это относится к молодым собакам, старые работающие собаки почти не теряют враждебности в отсутствии дрессировщика). Технически это проводится следующим порядком: собака остается на цепи и на простом ошейнике, кроме того, на собаку надет парфорс (затяжной ошейник) и к нему пристегнут длинный поводок; дрессировщик, имея в руке длинный поводок, отходит назад, оставляя собаку на цепи. Длинным поводком дрессировщик не пользуется до тех пор, пока не потребуется его влияние во время бросков собаки на спокойно идущих вдали, или спокойно стоящих. Другими словами дрессировщик действует на расстоянии так же, как он действовал бы, находясь вблизи собаки; в конце концов длинный поводок может быть еще увеличен; его влияние связано с угрожающей интонацией, командой «фу», и дрессировщик может начать скрываться с поля зрения собаки, продолжая наблюдать за ней, приходя на помощь в критические минуты необходимости, действуя различными интонациями в нужные моменты.

Вначале мы говорили, что охраняемый предмет кладут так, чтобы собака не могла его достать, будучи привязана на коротком поводке, так как у собаки имеется привычка брать в зубы охраняемый предмет. После хорошего развития принципов охраны мы будем класть предмет так, чтобы она могла его взять, и при попытках к этому немедленно должно звучать резкое «фу», как общая команда к приостановке нежелательных действий, и резкое принудительное действие парфорса.

В целях усиления лая и установки необходимости лая с моментом охраны или при всех слабых попытках собаки к лаю, мы рекомендуем давать команду «голос», если собака лает на команду «голос». Несколько впереди мы остановились на том, что дрессировщик скрывается вовсе, — в этих случаях время отсутствия дрессировщика постепенно увеличивается от 1 минуты до 2 часов и больше с постоянным наблюдением и влиянием дрессировщика на собаку в нужные моменты.

К разработке этого же приема нужно отнести и ограждение собаки от влияния посторонних лиц путем задабривания и ласки собаки, а также путем дачи ей лакомых кусков. Это вообще достигается внушением полного недоверия к чужим людям, для чего помощники, начав ласкать (идущую на это) собаку, начинают ее дразнить и даже слегка ударяют (пропорционально ее храбрости и злобы), особенно в тот момент, когда задобренная предыдущими действиями собака ждет дальнейших ласк и лакомств. Нужно указать вообще, что возбуждения, даваемые помощником, должны носить характер возбуждений, могущих быть в действительной обстановке. В ночных упражнениях, — а к ним нужно переходить как только собака будет достаточно реагировать в дневной обстановке, — надлежит упражняться в настораживании собаки на слух, путем связывания нападения на нее с шорохом и шумом.

В некоторых случаях охрана производится на блочных установках, — основные принципы обучения остаются те же.

В начале уже кратко говорилось о простом ошейнике; мне в практике приходилось видеть дрессировку собак по охране, на которых были надеты, по незнанию дрессировщика, затяжные и даже строгие ошейники. Это, конечно, вело к печальным результатам, появлялись поранения горла собаки, а также и отказ от работы, в виду установки в памяти собаки нежелательной связи, что бросаться не следует, так как за это следует боль (наказание). У тех же собак, у коих влияние инстинктов было выражено сильнее, это не наблюдалось; что же касается собак со слабо развитыми инстинктами, то они вместо развития сторожевых инстинктов естественно пошли на плоскость понижения. Это влияние еще раз говорит об обязательном продумывании дрессировщиком деталей каждого приема, теоретически анализируя его.

Говоря о ночных работах и об их пользе, я считаю необходимым еще раз указать на них особенно для несколько робких собак. Ночью, как известно, чувства обостряются, действия инстинктов повышаются, организм становится напряженней; основываясь на этом, естественно, можно легче достигнуть при толковой работе дрессировщика и помощника охранно-сторожевых стремлений собаки.

Необходимо указать на то, что первое время собака будет засыпать в ночной обстановке. Поэтому необходимо строить упражнения так, чтобы «ночь превратить в день, а день в ночь». Беспокоя собаку 6-7 раз в ночь, это достигается в течение месяца. Впоследствии, если собака и будет спать, то чрезвычайно чутким, тревожным сном.

После того как предыдущими упражнениями у собаки будет воспитано недоверие к чужим людям и будет в достаточной мере развита злоба и сторожевые инстинкты, можно перейти к службе защиты, задержания и конвоирования. Техническая разработка такова: дрессировщик идет, имея собаку на поводке, карабин поводка пристегнут к широкому и мягкому ошейнику. Навстречу им появляется помощник, одетый в специальный костюм (специальным костюмом называется костюм из брезента с прослойкой ваты, — это предохраняет помощника от покусов), или, в целях избежания нежелательной связи вида костюма с необходимостью нападения, одетый в обычное платье с одним специальным рукавом на правой руке. Не доходя 4-5 шагов, помощник начинает делать угрожающие жесты по отношению к дрессировщику, замахиваясь палкой и т. п. Таковые действия помощника должны производиться на глазах собаки и в сфере ее внимания. Естественно, что возбуждение собаки нарастает и она переходит в активное наступление; дрессировщик ободряет ее и знакомой командой «фасс» усиливает возбуждение собаки. Когда возбуждение достаточно возросло, дрессировщик отпускает собаку, которая бежит и схватывает помощника. Здесь роль помощника сводится к тому, чтобы, подставляя правую руку, приучать собаку хватать именно ее. Здесь может быть несколько комбинаций: для усиления злобы помощник может продолжать бороться с собакой, работая с палкой, может делать попытки к бегству и т. п. Попутно со всем этим, переходят к приучению не трогать спокойно стоящего человека, в этом случае помощник прекращает все активные действия, оставаясь стоять без движения, собака естественно, в пылу развившихся инстинктов, будет продолжать свое нападение. На сцену выступает влияние дрессировщика, следует сильный окрик «фу», сопровождаемый рывком, повторяющийся в случае продолжения нападения, и затем приказание «сидеть». В это время помощник, естественно, не производит никаких действий. Как только собака несколько успокаивается, следует ласковое поощрение «хорошо», и поглаживание собаки. Здесь не нужно бояться давать достаточно сильные принуждения со стороны дрессировщика, так как эти действия выставляются в противовес разбушевавшимся природным инстинктам и должны действовать на собаку сильнее последних, заглушая их. После достаточно большой выдержки помощник начинает снова движения активного характера, снова звучит знакомое «фасс», и снова собака переходит в нападение, затем снова помощник остается без движения и снова дрессировщик своим влиянием прекращает нападение собаки, его тон твердый, решительный и угрожающий.

В каждом таком случае помощник свои движения производит в духе нападения на дрессировщика или на собаку. По окончании работы было бы ошибочно уходить помощнику, так как тогда собака должна была бы преследовать его, уход помощника не должен быть уложен в сознании собаки, ибо он противоестественен ее пониманию, наоборот дрессировщик уводит собаку, оставляя стоящего без движения помощника. Нечего и говорить, что окружающая обстановка и помощники постоянно меняются, дабы у собаки не установилась нежелательная связь с местом и с определенным лицом.

Попутно с этим, приблизительно в пропорции 3:1, помощники проходят мимо дрессировщика, идущего с собакой и не нападают, это воспитывает внимание собаки прежде всего и служит также предупреждением к образованию нежелательной связи встречи человека с обязательным нападением. В случае бросков собаки на спокойно идущего навстречу помощника, немедленно следует рывок и резкое «фу».

Постепенно момент нападения помощника переходит от расстояния 4-5 шагов на ближнее расстояние, когда он равняется с дрессировщиком плечом к плечу, — это прежде всего механизирует всю работу, а, кроме того, и увеличивает внимательность собаки к каждому движению чужого человека. Постепенно положение помощника по отношению к дрессировщику меняется, так например, нападение следует от идущего сзади или нагоняющего помощника, во всех случаях надлежит поступать как указано выше.

Как мы уже указывали, число спокойных встреч и проходов нужно увеличивать, доведя до отношения 10:1, причем помощники должны встречаться в разных комбинациях, т. е. идущие сбоку, навстречу, сзади и т. п. Если собака спокойно относится к выстрелам, то моменты нападения нужно связать с ними, причем, конечно, стрелять нужно не только помощнику, но и самому дрессировщику. Затем рекомендуется в процессе практических работ ввести нападение на дрессировщика одновременно двух и трех человек, работая по тем же указаниям.

Остается сказать несколько слов о задержании и конвое; под словом задержание мы подразумеваем достижение полной парализованности движений помощника, изображающего преступника; лучшими способами задержания бегущего нужно считать тот, при котором собака кусает ноги бегущего или бросается ему на спину, схватывая за воротник; в первом случае, если преступник вооружен, ему легче справиться с собакой, нежели тогда, когда собака задерживает его посредством прыжка на спину. Разберем оба для того, чтобы у преследующей собаки (а она преследует в силу развитых у нее ранее инстинктов преследования бегущего и злобы), выработать хватку за ноги; для этого нужно, чтобы во всех упражнениях на привязи помощники возбуждали злобу у собаки замахиванием ногами или подсовывая ноги. Благодаря таким действиям возбуждается злоба как бы к ногам при бегстве преступника. Помощник в те моменты, когда собака настигает его, отмахивается и защищается ногами. Все это как и предохранительный рукав на правой руке, воспитывающий хватку за правую руку, приучает собаку кусать за ноги. При упражнениях помощники, убегая, должны всегда следить, хочет ли схватить за ноги догоняющая собака и если нет, то им надо сейчас же возбуждать внимание собаки к ногам, делая ими как бы «брыкающие» движения. Как сказано выше, есть и другой способ задержания, это прыжок на спину и хватка за воротник. Приучение к этому значительно труднее. Прежде всего помощник начинает возбуждать злость мешком теми же способами, как и вообще воспитывается злость у собаки. Затем дразнит собаку, таща мешок по земле; здесь необходимо указать, что собака должна быть на длинном поводке и на парфорсе, дабы дрессировщик мог всегда оказать сильное влияние на собаку, если она будет делать хватку не того, за что нужно. Естественно, что хватка за мешок должна поощряться возгласом «хорошо, фасс, хорошо», а при всех нежелательных действиях следует «фу», сопровождаемое рывком парфорса. После того как собака будет схватывать при убегании преступника за волочащийся мешок, его несколько поднимают и помещают на спине дрессировщика (на пояснице), затем выше, попутно с этим мешок уменьшается в своем объеме. Когда хватка будет достигнута и в этом положении мешка, таковой просто перекидывается за спину и делается тонким, как бы обвивающим шею помощника; предпоследней комбинацией будет подшивка такого мешка под воротник и последней стадией (к тому времени хватка собаки будет совершенно механизирована), мешок не употребляется вовсе, а работа идет на один воротник (возможно, несколько увеличенный в размере). При всех случаях поднятия мешка по спине вверх и при хватке за воротник, дрессировщик всегда помогает ориентироваться собаке, побуждая ее на прыжок, указывая рукой на воротник при команде «фасс». При такой дрессировке, во время прыжка собаки на спину, возможно падение дрессировщика; в таком случае вытянутые вперед руки должны всегда закрывать лицо (лежать ничком, низко опустив голову). Вместе с этим идет и влияние дрессировщика на нетрогание спокойно лежащего (так же как и нетрогание спокойно стоящего человека); обычно в таких случаях дрессировщик подходит по поводку (перебирая его в руках и приближаясь, командуя «сидеть», силой усаживая собаку в тех случаях, если разбушевавшиеся инстинкты не дают собаке успокоиться. Когда собака будет усажена, дрессировщик отходит (так же по поводку) назад и делает выдержку. При всякой попытке помощника броситься вперед, встать, снова переход в активное действие и команда «фасс».

После некоторых повторений указанной работы на одном или двух длинных поводках поводок снимается, и все указанные выше действия повторяются на свободе; этими упражнениями по существу и заканчивается задержание (команда «задержи» или «фасс»). Переход на конвой при таковом обучении собаки достаточно прост. Техника его такова: дрессировщик командует «сидеть», помощник, изображающий преступника, встает (собака удерживается при попытке броситься резкой командой «сидеть»; и группа из дрессировщика, помощника и собаки начинает итти вперед, имея преступника (помощника) впереди (3-4 шага) после прохода известного расстояния помощник делает попытку к бегству или к нападению на дрессировщика — в такие моменты собака, дрессированная рядом предыдущих упражнений, самостоятельно бросается преследовать и производит задержание, как сказано выше. Остается указать последнее — это отозвание собаки от преступника.

В принципе здесь сначала должно быть произведено как бы охлаждение резко проявленных собакой инстинктов, а затем и отозвание; в практике обычно вначале звучит резко «фу», а после небольшой паузы команда «ко мне» в тех случаях, когда собака все же не подходит к дрессировщику, работу переводят снова на поводок и его влиянием заставляют выполнить указанный прием.

Заканчивая этот отдел техники, нужно уделить несколько глав и о воспитании у собаки небоязни к ударам. Во всей этой группе приемов, как-то при охране предметов при нападении и т. п., помощник всегда работает с палкой или прутом или с оружием в руках. При всех этих случаях собака всегда привыкает так или иначе к наносимым ей ударам; все дело в том, что здесь должен быть проведен и соблюден один принцип: наносимый вначале удар должен быть возбудителем злобы, а не страха, он должен будить инстинкт гнева, а не боязни, он должен как бы дразнить собаку, вызывая ее на более резкие активные действия, даваемые сильные удары в начале дрессировки заставляют собаку избегать этой работы. Практика показала, что в пылу азартных нападений злобную собаку заставляют все больше и больше нападать, а ее инстинкты самосохранения всегда придут к ней на помощь в смысле увертливости — здесь учить собаку не бояться ударов не приходится, нужна только тренировка собаки на удары, а проводить эту тренировку нужно, только придерживаясь указанного выше принципа.

Построение этих приемов в принципе состоит из развития у собак агрессивных реакций, вызываемых действиями оборонительного (защитного) инстинкта. Оборонительные реакции могут быть и в виде страха. Дабы они не приняли эту форму, необходимо предупредить возможность запугивания собаки при даче сильных возбудителей. Здесь дрессировщик должен помнить, что всякое наступление вызывает (в принципе) защиту и отступление, а всякое отступление вызывает активное наступление.

Прежде всего прием «отказ брать» корм вытекает из разработок приемов караульной службы. В реальной обстановке преступник, подходящий к сторожевой собаке, почти всегда пытается обезвредить ее дачей отравленного корма или хотя бы несколько приручить ее к себе. В приеме отказа от корма могут быть поставлены следующие задачи: отказ от пищи, даваемой чужими в присутствии дрессировщика, затем в его отсутствии и, наконец, отказ брать найденный корм. В такой последовательности будем вести и мы нашу разработку. Общими целями являются: 1) предохранение от отвлечения собаки при работе в случае нахождения пищи, 2) предохранение жизни собаки при попытке подбросить ей отравленную пищу, 3) развитие общей дисциплины, а также выработка и закрепление выдержки и заглушение природных инстинктов.

Исходя, главным образом, из последнего фактора и учитывая здесь обязательное проявление природных инстинктов, которые вызовут желание схватить предлагаемый корм, приходится прежде всего не допускать постановки собаки на плоскость соблазна, т. е. не производить работу во время ее голодного состояния, ибо в эти минуты природные инстинкты будут обострены до крайности. Поэтому мы и рекомендуем начинать работу с нормально питающейся, не голодной, но и не перекормленной собакой, так как в последнем случае она будет отказываться не под влиянием дрессировщика, а под влиянием полного отяжеления. Впоследствии, когда прием будет достаточно усвоен и прочно закреплен, возможна работа и со слегка недокормленной собакой, и это послужит даже на пользу, делая ее более дисциплинированной, но злоупотреблять этим, в особенности в первое время, совершенно нельзя.

Перейдем к технической проработке. Мы уже знаем, что каждый прием строится на развитии или заглушении природных инстинктов или на так или иначе выраженных действиях принудительного характера. Здесь мы скажем, что в данном приеме инстинкты играют также первую роль, но как раз противную нашим требованиям. Здесь нужно всю работу ставить в плоскость заглушения природного инстинкта путем действия принуждения второго вида (т. е. способа воздействия), которое в то же время будет и способом обучения, причем эти принудительные действия постольку, поскольку их роль является заглушением инстинкта, должны быть даваемы сильнее, нежели дают возбуждение сами инстинкты. Итак, кратко формулируем следующее: дрессировка по данному приему заключается в том, чтобы дать понять собаке, что принятие пищи из чужих рук и самостоятельное взятие пищи при случайном нахождении ее вызывает сильно неприятные ощущения, увеличивающиеся пропорционально увеличивающемуся желанию взять пищу. Здесь необходимо добавить несколько слов о том, что: «сила выявления заглушаемых инстинктов пропорциональна расстоянию собаки от дрессировщика» (т. е. его влиянию на собаку), не говоря уже о моментах совершенного отсутствия дрессировщика. Вот почему вся эта дрессировка должна протекать в твердых дисциплинарных взаимоотношениях дрессировщика и собаки. Здесь нужно сказать, что мы не согласны с мнением К. Мооста, который говорит, что вначале нужно приучать собаку, путем действия сильных принуждений, не брать корм от самого дрессировщика, из его рук.

Мы говорим, что все влияние в данном приеме должно итти от помощника, только помощник воспитывает недоверие собаки к посторонним, в трактовке же К. Мооста собака явно будет терять доверие и к самому дрессировщику.

Технически выполнить прием мы предлагаем так. Собака привязана, дрессировщик стоит рядом, помощник (постоянно меняющийся) подходит к собаке, имея в руке лакомство, он меняет свои подходы, то они крадущиеся, то спокойные, то смело идущие на собаку, тон его голоса различен от ласкового до безразличного. Приближающийся помощник протягивает руку с кормом к морде собаки, — собака доверчиво (если раньше не была дрессирована на охрану) делает попытку взять корм; в этот момент ласковый тон помощника исчезает, и собака получает удар рукой помощника по морде взамен лакомства, к которому тянулась; одновременно с этим идет и влияние дрессировщика, выражающееся в команде «фу» и отдергивании собаки от куска рывком поводка. Несколько повторений указанных действий, и собака становится недоверчивой к протянутой руке, потеряв веру в чужого человека; для контраста и более яркого закрепления этого, желательно, чтобы дрессировщик время от времени давал собаке пищу (лакомство) сам и ласково при этом гладил собаку — это, конечно, еще больше подчеркнет веру только в дрессировщика и недоверие к корму, даваемому чужим.

В такие моменты дрессировщик командой «фасс» может вызвать у собаки, кроме недоверия к помощнику, еще и злость, но здесь нужно обратить серьезное внимание на то, что «фасс» нельзя давать в момент приближения помощника, а только после того, как помощник ударяет собаку, иначе — «фасс» будет преждевременен, и собака начнет озлобляться не от неудачи, а от влияния «фасс». Продолжением всего этого может быть бегство помощника, причем возможно снятие с собаки поводка и позыв к задержанию. При бегстве лакомство должно быть брошено помощником, собака иногда может схватить его (при слабом инстинкте преследования бегущего); в таких случаях схваченный кусок должен быть горек (предварительно посыпан немного хиной); фактически при предыдущих указаниях у собаки не будет воспитано недоверия к корму, даваемому чужими, а будет развито недоверие к чужому, дающему корм; дабы совместить и первое и второе необходимо, чтобы в памяти собаки твердо установилось, что даваемый посторонними лицами корм противен, горек и причиняет боль.

Как сказано выше, ради скорейшего и сильнейшего закрепления приема сам дрессировщик, особенно в первые дни обучения, после попыток дачи корма помощником, сам дает лакомство и хвалит собаку.

Разработка приема может быть поставлена и так. Помощник, подходя с ласковыми интонациями, протягивает лакомство, но собака, уже несколько усвоив прием, не берет корм, ассоциируя это с уже бывшими неприятными последствиями для нее. Тогда этот корм нужно бросить на землю и при попытке взять его он должен быть горек, — но возможно, что и на брошенный корм собака не реагирует, тогда помощнику полезно сделать движение тела, как бы поднять корм, часто в таких случаях собака делает попытку взять корм, — конечно результат для собаки тот же. Дабы собака не закрепила в памяти, что только мясо горькое, даваемый корм меняется.

В зависимости от характера собаки и при трусости ее можно в момент взятия лакомства не ударять собаку, а удовольствоваться только горьким куском. Места и время занятий постоянно меняются вплоть до ночных занятий и работой в доме, все влияние исходит от помощника, на долю дрессировщика остаются предупреждающие действия; постепенно дрессировка переходит к работе в отсутствие дрессировщика, принципы ее те же, только дрессировщик вначале влияет, отходя от собаки, длинным поводком и парфорсом (собака привязана на цепи и простом ошейнике), а затем, сняв поводок, наблюдает издали за собакой, будучи ею невидим и приходя на помощь интонациями, в нужные моменты. Дабы отучить не брать с земли найденный корм, возможен следующий подход: во время прогулок собака находит лакомый кусок, но, схватив его, получает горечь, а затем окрик «фу» со строгой интонацией и рывок. Что касается окрика «фу», то его нужно делать при попытке схватить кусок, в таких условиях этот окрик будет играть роль предупреждения.

Все построение приема в принципе сводится к угасанию пищевых рефлексов, за счет оборонительных. Мы знаем, что более сильный рефлекс подавляет более слабый. Следовательно, необходимо, чтобы даваемые раздражители, вызывающие защитные реакции, были бы достаточно сильны и ярки.

Схема подготовки собаки по караульно-сторожевой службе.

1) Развитие общего недоверия и настороженности.

2) Развитие злобы на человека.

3) Приучение к цепи и блоку.

4) Воспитание связи между появлением шороха и причинением «неприятности».

5) Развитие длительного сторожевого напряжения и внимательности.

6) Патрульная (обходная) служба с человеком и без человека.

7) Воспитание небоязни выстрелов и ударов.

8) Воспитание приемов защиты, конвоя и задержания.

9) Отказ от корма, даваемого чужими.

10) Тренировка по охране зданий, складов (внутренняя и наружная охрана).

11) Тренировка на комплексные работы по караульно-сторожевой службе.

Общие указания к главе о технике обучения

Указанные выше технические построения подходов дают лишь основную канву, основные примерные принципы построений и не больше.

«Подходы», т. е. нужные возбудители должны быть отыскиваемы самим дрессировщиком, ибо они могут быть различны для каждой собаки. Здесь же мы указываем наиболее типичные из них и чаще других употребляемые.

Индивидуальные особенности почти каждой собаки потребуют их изменения и дополнения.

При тренировке военной собаки необходимо учесть главнейший фактор, всплывающий в вопросах реального применения собак в бою. Это воспитание безотказной работы непосредственно под огнем противника. Безусловно, все инсценировки при «холостых» выстрелах ни в коем случае не могут создать нужного эффекта. Непередаваемое свистящее жужжание летающих пуль и завывание шрапнели, действуют совершенно по другому, нежели действуют выстрелы на маневрах.

Казалось бы, что все это не должно было бы отражаться на психике собаки, так как последней «непонятно» значение этого свиста так, как понятно это человеку.

Но дело не в том. Инстинктивный страх неизвестного, совершенно не обычного, незнакомого и поэтому непонятного явления, внезапно появляющийся и исчезающий, вот причина безотчетного «животного» страха.

Необычайная обстановка с мелькающими, свистящими звуками способствует безотчетной панике.

В силу этих соображений необходимо во всех курсах по подготовке военных собак, как обязательное упражнение, шлифующее работу, ввести ознакомление собак с действительным огнем противника. Я не говорю здесь о технике этих упражнений, я говорю лишь о самой идее. Она необходима так же, как необходимы ночные занятия с игрой прожекторных лучей и с ракетами. Срочно необходимо сделать соответствующие опыты, дабы сделать установку на действительную помощь военных собак в моменты действительного боя. Только после этих опытов может быть разрешен ряд спорных вопросов о действительной помощи собак в боевой обстановке.

Такие опыты должны быть проводимы в обязательном порядке.

Перед маневрами или в других случаях обычно усиливаются занятия с собаками, с целью добиться лучшей подготовки. Результаты бывают в большинстве случаев совершенно обратные, собаки начинают работать хуже, чем они работали месяц тому назад. Такие примеры являются типичными случаями перегрузки, передрессировки собак. Как нельзя при плохой «аппортировке» собаки злоупотреблять этим приемом, давая его по пятидесяти раз в день, вызывая этим у собаки отвращение к аппорту, так нельзя давать перегрузку и в часах занятий, усиливая занятия с 4 до 6 часов в день или делая их два раза в день по 3-4 часа. Этим мы, конечно, ухудшим дело, ибо собака потеряет интерес к работе — этот главнейший фактор дрессировки.

В таких случаях приходится, наоборот, давать отдых собаке, прерывая занятия на 3-4 дня, вводя в эти дни купание собаки, прогулки и игры.

Практики-дрессировщики прекрасно знают это и, в целях недопуска перегрузки в занятиях, вводят один день среди недели — свободный. Здесь необходимо помнить, что чем однообразней и чаще повторяется прием, тем меньше у собаки интереса к его проработке.

Опытные руководители и дрессировщики перед испытанием собак один-два дня совершенно не ведут занятий. В подавляющем большинстве случаев, результаты этого мероприятия бывают превосходны, собака четко и с охотой исполняет требуемые приемы.

Высказанная здесь мысль особенно должна быть учтена при составлениях плана занятий и еженедельных расписаний.

До сих пор вопрос об отдыхе дрессировщиков также не получил своего разрешения. Основанием к поднятию этого вопроса является чрезмерная нервная «нагрузка» дрессировщика. Каждый педагог изнашивает нервы больше чем человек, занимающийся физическим трудом. Работа над детьми сильнее треплет нервы, чем работа над средним возрастом и это вполне понятно, ибо при работе с детьми больше взаимных непониманий, больше напрягаются и сдерживаются нервы педагога, искусственно идущего по плоскости детского миропонимания.

Еще ярче это проявляется при обучении собак. При всех ошибках собаки дрессировщик должен прежде всего искать ошибку в своих действиях. Во всех без исключения моментах дрессировщика, последний должен мыслить не умом своего масштаба, а заключать свою психику в определенные границы миропонимания собаки. Эта черта является главнейшей и в то же время труднейшей при дрессировке.

Постоянное напряжение нервов, постоянное сдерживание себя при ошибках собаки, — вот главнейшие причины расшатывания нервов дрессировщика. К этому надо добавить, что такая «нагрузка» является ежедневным явлением. Все это говорит о приравнивании должности дрессировщика к «вредным цехам», требуя увеличенного времени отдыха.

Будущее покажет во что это выльется. Специальные врачебные комиссии вырабатывают соответствующие нормы.

Мы считаем необходимым указать на это, ибо десятилетняя практика наглядно показала, что постоянная работа с собакой изнашивает нервную систему значительно скорее, чем какая-либо другая работа.

Дело применения служебных собак в целом, особенно за последнее пятилетие, шагнуло значительно вперед. Тяжелый фронт борьбы с кустарничеством в основной своей идее остался позади. Сейчас молодой дрессировщик научился анализировать. Это и есть тот основной момент, стоивший неимоверных усилий в борьбе со старыми методами дрессировки. Работникам старой школы метод анализа был явно невыгоден, ибо он срывал ореол таинственности «великого мастера» дрессировщика. Это и затрудняет борьбу. Но борьба в основе своей закончена и первая боевая позиция взята наукой. Молодому дрессировщику даны твердые научные данные, благодаря которым он, не блуждая в потемках, умеет сам путем анализа найти такой вид возбудителя, который в данный момент, при данной обстановке и при данном состоянии собаки, даст желаемый эффект. Главное сделано.

На ближайшей очереди стоят другие вопросы, — вопросы, требующие срочного решения, вернее не решения, а начала упорной проработки их. Это вопросы норм веса и роста (стандартизация) собак, а затем вопросы психо-технического обследования дрессировщиков и (что еще труднее) собак.

До сих пор мы исходили в вопросах выращивания молодняка, беря в основу «личный опыт» и «приблизительные» определения. Мы не имеем стандартных норм роста и веса и зачастую, видя болезненно раздутого щенка, говорим об его «хорошей упитанности» (пример несколько груб, но в принципе это так). Для определения той же «упитанности» обычно «прикидывают» щенка на руку и выносят с безапелляционным видом то или иное определение. То же обстоит и со взрослыми собаками. Ведение ежемесячного провеса совершенно не спасает положение вещей.

Допустим, что двухлетняя собака имеет следующую (примерную) запись провеса (все взвешивания производились до еды): сентябрь октябрь ноябрь декабрь 35 кг 33 кг 31 кг. 29 кг — можем ли мы сказать, что эта собака теряет свой вес и положение угрожающее?

Конечно, нет. Так как мы не знаем ее нужного, полезного рабочего, среднего веса, если ее рабочий вес должен быть около 32-33 кг, то промерку октября — 33 кг мы запишем как «0» (нормальную) и результат провески сентября — 35 кг мы отнесем к невнимательности владельца собаки за перекорм; если же ее рабочая норма будет около 35-36 кг, то промер того же октября — 33 кг мы будем считать уже как минус и также отнесем к невнимательности владельца собаки за недокорм; провеска декабря — 29 кг и это падение не страшно, ибо оно естественно с наступлением холодов.

Итак из приведенного примера для определения среднего рабочего веса видно, что по этой линии мы ушли не далеко; простые взвешивания, как бы они часты и правильны ни были, дают не так много, как кажется с первого взгляда. Они «безотносительны» и это их главный минус — мы до сих пор не знали хорошо или плохо 35 кг для собаки такого-то возраста, а раз это так, то мы не можем и сказать в плюс или минус идет рядом стоящая цифра.

Но мы должны иметь эти средние рабочие нормы. Госпитомники и любители должны рано или поздно поднять этот вопрос. Мне кажется, что сейчас не рано и не поздно, а как раз вовремя.

Помимо этого мы должны иметь помесячные нормы роста и также средний рабочий рост. Мы должны стремиться к тому, чтобы, взяв 3-месячного щенка, могли уверенно сказать, что ему не хватает до нормы 800 г веса и 3 см роста. Без этого мы будем блуждать в «субъективных» потемках.

Вторым вопросом текущего дня является вопрос исключительной важности — вопрос научно-обоснованного подбора людей, идущих в наше дело, и, наконец, самое важное, подбора собак, поступающих в дрессировку.

Если в смысле веса и роста и имеются проблески какой-то работы, то в последних вопросах не сделано еще ничего реального, кроме мысленных намеков, схематичных набросков. Между тем, эти вопросы имеют решающее значение. Я затрудняюсь себе сказать, что важнее для нашего дела, правильный подбор людей или правильный подбор собак. Мне все же кажется, что людей, ибо если мы будем иметь дрессировщиков, не любящих дело и не могущих по своим качествам быть ими, то как бы хороша ни была собака, должных результатов не будет.

Не все люди одинаковы в своем «психическом» укладе, благодаря разным особенностям характера, по-разному делается и работа. Для хорошего дрессировщика мы должны предъявить большие требования. Примерно, они сведутся к следующим отдельным чертам характера:

1) Заинтересованность в деле.

2) Любовь к собаке.

3) Заботливость.

4) Находчивость.

5) Смелость.

6) Сообразительность.

7) Настойчивость.

8) Терпеливость.

9) Выносливость.

10) Наблюдательность.

11) Подвижность.

12) Хладнокровие.

13) Общая физическая развитость.

14) Энергия.

(Наименования по несколько устаревшей терминологии.)

Как видно, требования не маленькие. Подбор достаточно труден, ибо универсальных людей мало. Все же все указанные 14 пунктов являются нужными факторами и как-то должны быть выявлены.

Можем ли мы представить пользу от дрессировщика, если он не любит собак, или не находчив, или не настойчив или не обладает подвижностью? Думаю, что нет.

Такого подбора людей сейчас нет. Примитивно спрашивают: «а ты любишь собак?», «а вы терпеливы?». Я думаю, что не найдется такого человека, который бы подал заявление о принятии и ответил бы, что он не любит собак.

Нужен отбор научно-обоснованный, нужна такая обстановка отбора, которая лишает возможности неточных выводов «со слов».

Америка давно отрешилась от слепого набора людей на службу; «психо-техническое» обследование поступающего стало обязательным при каждом поступлении. Психофизическое состояние человека точно проверяется, и несоответствующие своему назначению работники почти отсутствуют. В России таким психо-техническим обследованиям подвергаются ряд работников, как-то: стенографистки, летчики, артиллеристы, пожарные, и т. п., уже выработан ряд тестов (вопросов, задач и способов обследования), по которым контролируется память и устойчивость, объем внимания, скорость соображения, находчивость и т. п. качества,

Нашего дела эти методы еще не коснулись. До сих пор, беря человека и обучая нашему делу, мы не знаем, пригоден ли он для нашей работы и, наоборот, давая ему собаку для дрессировки, мы так же не знаем, обладает ли она необходимыми для работы физическими и «психическими» качествами. Пока мы бродим в потемках и нередко талантливый дрессировщик «разочаровывается» в деле, так как ему попадается непригодная собака, которую мы «еще не выявили», относя все недочеты к бедному дрессировщику, и нередко хорошая собака губится дрессировщиком, не имеющим права работать по этой специальности.

Предлагаемый мною отбор необходим. Он кажется трудной и кропотливой работой. Вопрос о техническом построении этих опытов требует тщательной коллективной проработки лучших авторитетов нашего дела и профессуры. Здесь я даю лишь основную идею. Задача каждого собаковода, инструктора, курсанта и любителя — помочь в нашем общем деле. Выработка тестов зависит от логического мышления и наблюдательности автора. Необходимо помнить, что люди идут на такого рода обследования с известным «предубеждением» и зачастую говорят неправду, поэтому нужно ставить тесты, по возможности, так, чтобы человек не знал, что его обследуют. Пример теста: поступающий человек входит в кабинет экспериментатора; ему предлагают садиться; после ряда переговоров в комнату вводят собаку, указывая на которую, экспериментатор говорит: «вот с этой собакой вы будете работать». Вскоре после этого экспериментатора вызывают и, он, говоря «посидите немного я скоро приду», уходит, и человек остается один; из соседней комнаты через «глазок» все время ведется наблюдение. Поведение человека, когда он один и наличие той собаки, с которой ему придется работать, может дать ряд нужных и полезных моментов. Здесь я указал примитивный пример. Подобных задач можно придумать много. Все они требуют соответствующей проверки и корректив.

Ряд тестов для обследования дрессировщиков может носить и вопросный характер (вопросы и ответы). Еще труднее придумать вопрос о психо-физическом обследовании собак. Физические качества определить сравнительно легче. Построение этих опытов нужно проводить, стремясь к выявлению приблизительно следующих качеств:

1) Рост.

2) Мускулатура.

3) Общее физическое состояние.

4) Обоняние.

5) Слух.

6) Зрение.

7) Выносливость.

К выявлению «психических» качеств нужно отнести следующие:

1) Активность.

2) Смелость.

3) Злобность (если требуется по роду службы).

4) Возбудимость.

Так, например, тест на злость должен быть построен так, чтобы можно было тем или иным возбудителем «вывести собаку из себя». Например: путем отнятия чашки с едой или путем соответствующих физических возбудителей.

При появлении реакции на возбуждения злости узнают:

1) Силу возбуждения.

2) Скорость возбуждения.

3) В чем она выражается.

Тесты на трусость могут быть в виде надвигающихся предметов странной формы (собака боится больше вещей нежели людей, т. е. всяких новых форм вещей) или внезапных сильных возбудителей, световых и шумовых, причем эти возбудители внезапны и появляются во время исполнения того или иного задания.

Ряд тестов с лабиринтом (тест на ориентировку) и зажигающимися камерами (тест на следовые рефлексы) дадут то, что нам нужно и чего еще нет у нас.

Мне кажется, что этот вопрос не может быть ведомственным; он бесспорно должен иметь междуведомственный характер (между теми ведомствами, которые ведут работу с служебными собаками), он должен быть общим. Он стоит во всей своей важности на пороге текущего дня.

Только широким обменом мнений и цифр можно достигнуть желаемых результатов. Нужно начать это делать немедленно, так как за спиной этих вопросов громоздятся другие, не меньшей важности.

Занимаясь в настоящее время проработкой данных вопросов, я буду крайне признателен тем читателям, которых так или иначе заинтересует поднимаемый мною вопрос и которые найдут нужным обменяться со мной своими мнениями.

(Адрес автора: Москва, ст. Вешняки, Казанской ж. д., Октябрьский пр., д. 19, Всеволод Васильевич Языков.)