Куртизанка и джентльмен

Глава 18

– Я очень надеюсь, – сказала герцогиня, осмотрев руины башни Уитчерч, – что все это того стоило, не так ли?

Райдер, запрокинув голову, взглянул на почерневшие каменные стены, мокрые остатки сгоревших перекрытий и штукатурки и прижал Миракл к себе.

– Стоило жизни Миракл? О чем, черт возьми, вы думаете, ваша светлость?

– Я думаю, Хэнли поступил необдуманно. Герцог в ярости. Я распространила слух, будто граф погиб как герой, помогая тушить пожар.

– А вовсе не совершил поджог? – переспросил Гай. – Сначала он подпалил конюшни, зная, что солома и сухое дерево перегородок вспыхнут, как праздничный фейерверк. Благодарение Богу, конюхам удалось спасти лошадей.

– Да, – подтвердила герцогиня. Она повернулась и повела их назад, туда, где раньше была спальня Райдера. Часть пола начисто отсутствовала. Мебель была испорчена огнем и водой. – Домашняя прислуга, как видно, тоже принимала участие в тушении пожара с помощью этих ваших новомодных насосов, Райдерборн?

Райдер кивнул:

– Да, слуги проявили себя блестяще.

– Не зря вы их учили. Если бы они растерялись, пожар уничтожил бы весь замок. – Герцогиня скользнула взглядом вверх по облупившейся стене, возле которой находилось то, что когда-то было кроватью ее сына. – Жаль, однако, что безвозвратно утрачена эта картина. Я ее любила.

– Чего ради делать из Хэнли героя? – не унимался Гай.

– У него остались вдова и несколько малолетних детей, – ответила герцогиня. – Никто, кроме нас, присутствующих сейчас в этой комнате, даже сам Блэкдаун, не должен знать всей правды. Я не хочу, чтобы скандальная слава Миракл продолжала возбуждать интерес. Приготовления к свадьбе и без того непростая задача.

– И много ли нашлось высокородных чистоплюев, отворотивших от нас нос? – поинтересовался Райдер.

Герцогиня вышла на свежий воздух во внутренний дворик.

– Могу ответить одно: я сделала все, что в моих силах. Время покажет, одержит ли любопытство верх над предубеждением. Однако нам следует подумать, как быть дальше. Уайлдшей за исключением твоих комнат и конюшен, слава Богу, почти не пострадал. Вот только гобелен с изображением святого Георгия, который Дункан вытащил из большого зала; приводит меня в отчаяние. Избежав гибели во время пожара, гобелен этот вместе с несколькими весьма посредственными портретами ваших пращуров, о которых я ничуть не горюю, оказался почти уничтожен дождем.

– Стало быть, вы считаете, что свадебные приготовления могут идти своим чередом?

– Должны.

– Даже если мы рискуем остаться без гостей? – спросил Райдер.

– Милый мой сын, герцогиня Блэкдаун не поставит на карту свою репутацию и влияние в обществе, не обдумав все как следует. На тот случай, если мы вдруг решим, что Уайлдшею нанесен слишком серьезный урон, Артур предложил предоставить нам для проведения торжеств свой Стрэтфилд-Сэй.

– Артур? – переспросила Миракл, почувствовав легкую дурноту.

Герцогиня взглянула на нее:

– Дитя мое, надеюсь, герцог Веллингтон не был вашим любовником?

– Нет, – ответила Миракл. – Я подумала не о человеке. Мне никогда не доводилось лично встречаться с Железным Герцогом. Я вспомнила о его изображении на вывеске постоялого двора.

Одно мгновение герцогиня пристально смотрела на Миракл, а затем, повернувшись к сыну, бросила:

– Райдерборн! Помогите жене сесть!

– Ничего-ничего, – отозвалась Миракл. – Я превосходно себя чувствую!

– Надеюсь, – сказала герцогиня, – ибо вы, несомненно, носите под сердцем ребенка.

– Ты не знала? – спросил Райдер.

Миракл подняла на него глаза. Он отнес ее в покои для гостей, где они с Миракл располагались после пожара, и опустил на шезлонг.

– Я думала, меня одолевают тревоги о нашем будущем, – ответила она. – Порой поутру меня подташнивало. Я не могла смотреть на еду, но относила плохое самочувствие на счет беспокойства из-за предстоящей свадьбы. Мне в голову не могло прийти, что я беременна.

Райдер буквально светился изнутри.

– Нет слов, чтобы выразить, как я счастлив.

Миракл погладила его по щеке:

– Тебе не кажется, что наш сын был зачат вспышкой небесного фейерверка в ту ночь, когда над Амброз-Фолли шел звездный дождь?

– Весьма возможно. Не назвать ли нам его Амброзом, если это мальчик?

– Не знаю, – ответила Миракл. – При мысли о том, что мой ребенок будет ездить в том жутком экипаже с драконом, который хранится у вас в Рендейле, мне хочется, чтобы родилась девочка.

– Но наш сын – будущий герцог, – с улыбкой заметил Райдер. – Ты хочешь отказать ему в наследстве?

– Только в той его части, которая приносила тебе вред. – Миракл присела и спустила нога на пол. – А что в самом деле произошло в Харроу, Райдер? Неужели и нашим сыновьям придется также страдать?

Райдер встал и принялся шагать по комнате.

– Полагаю, секретов между нами быть не должно. – Он посмотрел на Миракл. – Согласна?

Миракл поднялась с шезлонга и приблизилась к мужу.

– Нет, не должно, хотя на то, чтобы раскрыть их друг другу все до единого, жизни не хватит.

– Она у нас впереди, – сказал Райдер.

Миракл заглянула ему в лицо:

– Я все-таки, пожалуй, расскажу тебе о тех мужчинах, которые были у меня после Гая и до лорда Хэнли, если ты хочешь. Хотя я всегда считала, что это было бы жестоко с моей стороны. Но теперь я знаю, что ты часть меня самой, и заслуживаешь того, чтобы знать: в моей жизни не было ничего недостойного, чего ты, возможно, так опасаешься.

– Мне, в сущности, нет до этого дела, – ответил Райдер, – разве что это было тяжело для тебя.

– Я все-таки думаю, что тебя это волнует, Райдер.

– Мысль о том, что с тобой обращались небрежно или даже жестоко, мне невыносима. – Налицо Райдера набежала тень. – Чего ради ты решила одарить своими милостями Хэнли?

– Это моя единственная ошибка! После Гая у меня было всего четверо мужчин: Ричард Эйведон, лорд Дартфорд, сэр Робин Хэтчли и лорд Бернем.

Тень сбежала с лица Райдера, и он улыбнулся ей:

– Все достойные люди. Эйведон, правда, не отличался блестящим умом.

Миракл криво улыбнулась:

– Я водила знакомство с этими джентльменами не из-за их ума.

Райдер рассмеялся:

– А потом он женился, и Хэтчли тоже?

– Именно. Будучи молодыми людьми, не чуждыми идеалов, они после женитьбы решили отказаться от внебрачных связей.

– Но Дартфорд ведь холостяк.

– Лорд Дартфорд, увы, не может отказаться от выпивки и азартных игр. Как-то раз удача отвернулась от него, и он, оказавшись на грани разорения, представил меня сэру Робину.

– А Бернем, кажется, погиб на охоте в результате несчастного случая? Я очень сожалею, Миракл.

– Да, – кивнула она. – Он был человеком бесшабашным, остроумным и очень по-доброму относился ко мне. Мне кажется, я могла бы его полюбить. Узнав о его гибели, я обезумела от горя.

Райдер обнял ее за плечи и повел к шезлонгу.

– При этом присутствовал Хэнли.

– Да. Он тогда показался мне добрым и милым, а в то время мне ничего другого не было нужно, и три недели спустя я приняла его предложение.

– Однако он говорил о тебе ужасные вещи.

– Вот как? – Миракл спокойно посмотрела на Райдера. – Возможно, из-за неприязни к тебе. Однажды, будучи со мной на балу, он увидел, как ты вошел в зал, и тут же стал настаивать, чтобы мы немедленно уехали. В тот же вечер он потребовал, чтобы я связала его и избила. Я отказалась, и мы поссорились. Вряд ли он мне это простил – не мой отказ, конечно, а то, что он в моем присутствии потерял над собой контроль и приоткрыл завесу над тем, что собирался скрывать до конца жизни. Почему все-таки вы стали врагами?

– Сейчас это уже не имеет значения. – Он взял Миракл за руку. Его взгляд остановился на ее пальцах.

Миракл сжала его ладонь.

– Можешь не рассказывать, если это причиняет тебе боль.

– Боль? Нет. Теперь уже нет. Я все это похоронил в себе. Я был даже не первой его жертвой. Но изволь, я расскажу тебе, ибо не желаю ничего от тебя скрывать.

Миракл, приготовившись слушать, склонила голову ему на плечо.

– Это, наверное, обычное дело у мальчишек, – наконец начал Райдер, – когда они оказываются оторванными от дома и остаются без должного присмотра взрослых. Я оказался к этому не готов, ибо был первый из Сент-Джорджей, кто пошел в школу. Мой отец получал образование здесь, в Уайлдшее. Герцогиня считала, что сыновья должны общаться с другими мальчиками. Правда, она не вполне представляла, каким образом это должно происходить.

– Вы никогда до этого не встречались с Хэнли?

– Встречался, но не разговаривал. Он был тремя годами старше, но с первого взгляда невзлюбил меня. Это случилось почти сразу после моего прибытия в школу. Хэнли был предводителем группы старших мальчиков, которые заставляли новичков вроде меня проходить так называемую инициацию. Я оказал сопротивление. Но им удалось удержать меня за руки.

– Наверное, это было нечто поистине варварское.

– Хэнли держал нас лицом в воде, пока мы не начинали задыхаться, а его товарищи тем временем стягивали с нас штаны. Они хотели запугать нас и унизить, но мне повезло. Я сумел не дышать намного дольше остальных: без сомнения, сказалось регулярное плавание в Уайлде. Когда они позволили мне глотнуть воздуха, я набросился на них как зверь, но был отправлен в нокаут. Возможно, на свое счастье, потому что не помню, что было дальше.

– Ты просто знаешь это.

– Когда я очнулся, меня пронзила мысль о том, что я опозорен. Насилие над бесчувственным телом приносит мало удовлетворения. Между младшими мальчиками, побывавшими в подобных обстоятельствах, завязывается прочная дружба, а тот мальчишка, которого я полюбил как брата, оказался менее удачлив.

Миракл вздрогнула:

– Его изнасиловали?

– Несмотря на бесстрашие тигра, мой друг был хрупким и малорослым для своего возраста. Ему не повезло. Если бы мы в дальнейшем не показали Хэнли свою независимость, мы еще не раз подверглись бы нападению. Поэтому мы с другом заключили договор.

– Лорд Эйр, я думаю, был в детстве похож на ангелочка, – сказала Миракл.

– Каким образом, черт возьми?..

– Не волнуйся! Это его тайна, не наша. Во время путешествия из Шотландии он говорил о нерушимости ваших братских уз. Его мать выказала сдержанность – видно, у нее имелись на то свои причины. Стало быть, вы объединились, чтобы отомстить?

Райдер поцеловал ее.

– Со всей дьявольской мальчишеской изобретательностью. Хэнли не имел ни минуты покоя. Он никогда не знал, какие унизительные сюрпризы его ждут в следующий момент. Так продолжалось до тех пор, пока он не перешел в Оксфорд.

– И он не мстил вам?

– Пытался, но, я полагаю, наше открытое неповиновение просто сокрушало его. Мы перестали его бояться. И он мне этого не простил до конца дней своих.

– А может, он еще и стыдился, – предположила Миракл. – Вряд ли он так уж хотел быть жестоким.

– Нет. Он хотел заслужить признание среди мальчишек. А демонстрация жестокости всегда производит впечатление на подростков.

– То же самое было и в детском работном доме. Слава Богу, я была девочкой и не знала, что происходит в дортуаре мальчиков. Среди девочек все ограничивалось словесными оскорблениями и мелкими пакостями. Но у мальчишек всегда шла жестокая борьба за лидерство.

– Пожалуй, так же, как и в Харроу, – сказал Райдер.

– И лорд Хэнли всегда отчаянно стремился утвердить свою власть, – продолжила Миракл. – Он знал, что, став взрослым, ты будешь неизмеримо выше его по положению, и поэтому и возненавидел тебя. Интересно, он подозревал тогда, что может оказаться незаконнорожденным?

– Бог его знает!

– Это многое бы объяснило. Но ты в итоге его простил, не правда ли?

– Если бы не Хэнли, мы с тобой, возможно, не встретились бы. Я рад, что наш ребенок зачат после того, как я окончательно прогнал из своего сердца ненависть к нему.

– В ту ночь на крыше Амброз-Фолли, думаю, сами небеса постарались стереть прошлую боль, – проговорила Миракл. – До встречи с тобой я не знала, что не только близость с мужчиной, но и вся жизнь может быть освящена любовью. А истинная любовь, поселившаяся в сердце, не оставляет места ревности.

– Значит, на сей раз мы будем венчаться как два девственника, – с улыбкой произнес Райдер.

– При том, что я брюхата? Твои слова звучат как богохульство! Скажем просто, что мы снова поженимся с сияющими сердцами.

Под многообещающими голубыми небесами занимался день свадьбы. Все утро и большую часть предыдущего дня в Уайлдшей съезжались кареты. Замок трещал по швам. В крыле Уитчерч начался ремонт, но Райдер с Миракл намеревались сразу после церемонии уехать в Рендейл.

Диллард среди множества аристократов ощущал неловкость и нервничал. Мэри осталась в Дербишире с новорожденной и остальными детьми.

– Я начал жизнь с чистого листа, Мирри, – сказал Диллард. – После того, как у меня родилась еще одна дочь.

– Мистер Дэвис помог тебе наладить дела? – спросила Миракл.

– Да. Я поклялся больше не пить. Именно выпивка погубила нашего отца. Она и меня грозила погубить. Больше ни капли в рот не возьму.

– Даже шампанское в день нашего венчания?

– Даже шампанское, – кивнул Диллард с теплой улыбкой. – Ведь я должен буду проводить тебя к венцу вместе со всеми этими проклятыми тори.

Миракл поцеловала брата.

– Возможно, они все аристократы, Диллард, но они не тори.

– И вот еще что, Мирри, – продолжил он, – ты не все потеряла. Мистер Дэвис только что сообщил мне об этом. Некоторые из моих кредиторов оказались мошенниками. Он восстановил большую часть твоих инвестиций, а также вернул твои драгоценности, которые забрал у меня в Манчестере этот чертов жулик О'Нил. И если не хочешь, можешь не выходить замуж за этого богача.

– Милый мой, глупый братец, – отвечала Миракл. – Я бы вышла за Райдера, даже если б он был беден, как наш отец. Мы, как и вы с Мэри, женимся по любви.

– Что ж, тогда благослови тебя Господь! Дай Бог вам хорошую семью, Мирри, – ответил Диллард. – А теперь, если ты готова, нам пора идти.

В старинной часовне собрался весь цвет общества. Среди гостей, разумеется, был Гай, державшийся возле сестер Райдера и их тетушки леди Кроуз. Не пришли всего несколько высокородных педантов, но Миракл чувствовала только одно – восторг и уверенность влюбленной женщины.

Райдер, высокий и элегантный в своем свадебном костюме, поманил ее к себе, и все головы с любопытством и восхищением повернулись в его сторону.

– Возлюбленные братья и сестры, – начал священник. – Мы…

Вдруг по толпе прокатилось волнение. Все стали огладываться. Священник опустил молитвенник.

Задняя дверь часовни распахнулась, и внутрь вошел высокий человек с орлиным носом. Он обвел взглядом присутствующих и кивнул матери Райдера.

Герцогиня с достоинством ответила на приветствие гостя.

За новоприбывшим лакеи в блестящих ливреях внесли в часовню крытые носилки и поставили их на пол. Оттуда появился мужчина. Он был невероятно толст, нарумяненные щеки под старомодным париком ярко пылали.

Высокий господин взял его под руку. И двое мужчин начали медленно продвигаться вдоль прохода, пока не вышли вперед.

Все присутствующие в церкви мужчины склонились в поклонах, а дамы присели в глубоких реверансах. Райдер стиснул руку Миракл.

– Да, я узнала его, – прошептала она, низко приседая. – Это герцог Веллингтон.

Райдер, склонившись в поклоне, подмигнул ей.

– Его прибытие, кажется, означает окончательную победу моей матери.

Миракл взглянула на награды, украшавшие широкую грудь другого гостя.

– О Господи, – произнесла она. – Да это же король!

Герцогиня Блэкдаун с улыбкой подняла на Миракл глаза.