Курьер Огненных Псов

Глава 26

Я стоял возле столов с закусками и смотрел на дорожку, которая шла от беседки. Саму беседку отсюда было не видно, а вот дорожка, с невысокими постриженными кустами по краям, просматривалась хорошо.

Помня, что много есть во время праздника неприлично, честно решил дождаться, когда Елизавета придёт, чтобы уточнить у неё. Гости только-только должны были начать прибывать, но некоторые из находящихся тут, уже набросились на еду. Почему им можно, а мне нельзя?

Вовремя заметил, как Елизавета действительно появилась на дорожке, но почему-то не пошла ко мне, а забежала в дом. Решив, что девочке приспичило в туалет, решил немного подождать. Когда же она не появилась через несколько минут, ко мне подкатило раздражение.

Я её сказал, что тут её жду. Весь вечер таскаюсь туда-сюда, ищу её, а она снова и снова куда-то прячется. Зачем вообще было просить играть роль её парня? Почему она сидела в той беседке без меня, если я должен играть роль, сидя рядом?

Всё, мне это натурально надоело. Нужно найти её и сказать, что сваливаю домой. Меня девушка дома ждёт. Настоящая.

— Девушка тут проходила минут пять-десять назад. Не видели, куда пошла? — Спросил я у охранников, стоящих у входной двери, проверив тот туалет, в котором бывал раньше.

— Пробегало тут несколько. — Лениво ответил один из них. — Все из аристочек, прислуга через эту дверь не ходит.

— Да, из них. — Кивнул я, подтверждающе. — Она была последней, в платье таком, ярко-красном, с поясом, с такой вот полосой изгибающейся. Рост мне по шею, волосы светлые, распущенные, длиной по пояс.

— Была такая. — Ответил другой охранник уверенно. — На второй этаж забежала, повернула направо. Вроде не спускалась.

— Если через чёрный ход не вышла. — Заметил первый. — Его отсюда не видно.

Поднялся на второй этаж. В обе стороны от лестницы шёл короткий коридор, который заворачивал куда-то вглубь дома. Правый коридор не просматривался, делая поворот, пошёл туда. После поворота толкнул первую дверь, она была закрыта. Толкнул вторую, напротив, она открылась. Заглянул внутрь.

На небольшом диванчике кого-то трахали. Сверху голых раздвинутых женских ног, двигалась волосатая мужская задница. Девушка охала, мужик, стоя на коленях на полу, пыхтел. Судя одежде, мужик — кто-то из охранников. У девушки короткое платье, в каких тут ходит местная прислуга. Видимо, у него и у неё рабочий перерыв.

Закрыл дверь, пошёл искать дальше.

Следующая дверь тоже оказалась закрыта, но только шагнул дальше, как за ней мне показался женский вскрик, заставивший остановиться.

Ведь наверняка и тут кто-то кого-то пользует, а я вломлюсь в разгар процесса.

Решив всё же проверить, надавил посильнее, но дверь не поддавалась. На меня накатила злость, что какая-то дверь мне мешает. Меня итак всё уже тут бесит!

Навалился уже всем телом, и дверь, слегка хрустнув, открылась. Хлипкие тут запоры. Если что — это не я, она уже была сломанной.

Осторожно заглянул внутрь. Ну, так и знал. Такая же парочка, тоже на диване, правда, этот побольше. Ещё одна голая мужская задница и женские ноги, но не задранные, а опущенные на пол. Похоже, процесс только начинается. Но только я собрался прикрыть сломанную дверь, я мне послышалось жалобное и плаксивое:

— Ванечка, спаси меня.

Тут же замер.

Вообще, я люблю своё имя. И достаточно много про него знаю. Когда-то оно было царским, но после одного из царей в восемнадцатом веке, (который был сумасшедшим), имя это перестали давать кому-то из высшего сословия. Типа, примета плохая. Три сотни лет среди аристократов не бывает людей с именем Иван, как в моём мире, так и в этом. На этой тусовке из сплошных аристократов, тем более.

Там зовут именно меня!

Ворвался в комнату, быстрым шагом приближаясь к диванчику. Не зря краешек этих рассыпанных светлых волос показался мне такими знакомым.

Совершенно незнакомый парень в этот момент с рычанием разрывал красные трусики на щиколотках девушки. После чего, стоя на коленях, собрался окончательно пристроиться между ног. Хотя нет, этого типа я уже видел среди той тусовки в беседке. Там он скромно молчал, а теперь вот проявил себя.

— Ванечка, спаси меня. — Еле слышно снова пропищала Елизавета с закрытыми глазами, полными слёз.

Эта фраза сорвала меня с тетивы.

Боковым ударом ноги в голову, я сбил насильника на пол. Сдержав себя, чтобы не продолжить пинать именно в голову, зарядил несколько раз по почкам. Урод завизжал, прикрываясь, подсказав мне просто шикарную идею. Следующий удар он получил между ног. Если что-то и сломаю — вылечат. Тут магический мир, меня вон вообще из кусочков собрали за две недели.

Пнул ещё раз, потом ещё и ещё. По почкам, по ногам, по голове. Куда попало, лишь бы сильно! На меня накатила уже не злость, а лютая ярость!

Так, нужно остановиться, а то я его убью. А ну, куда пополз! Получи ещё.

— Вставай, урод. — Я наклонился и уцепил его за воротник двумя руками. — Вставай давай, или я тебе яйца отрежу. — Рывком поднял его на ноги, прислонил к стене между двумя окнами, а то он всё норовил закрыть голову руками, скрючиться и сползти на пол. — Да стой ты. Стой, сказал. — Ударил ещё раз в живот, но теперь просто кулаком.

Урод наконец-то поднял голову и увидел меня.

— Что? — Возглас удивления показал, что раньше он не знал, кто его пинает. — Да ты знаешь, кто я? — Он явно начал по новой набираться наглости. Ничего, сейчас снова её потеряет. Или я её выбью.

— Знаю, ты труп. — Заявил я уверенно. — Или импотент. Выбирай! — Держа его одной рукой, достал пистолет, щёлкнул предохранителем, приставил к его ноздре. Патрон не в патроннике, но об этом урод не знает. — Впрочем, я могу совместить, чтобы продлить себе удовольствие.

Только вот он не понял всю серьёзность момента, и начал вырывать свои руки из захвата. Пришлось ударить пистолетом в челюсть. Потом ещё раз, а то один не подействовал. Не стрелять же, действительно.

— Мой отец уничтожит тебя! — Завизжал пацан, когда я уже врезал рукояткой пистолета ему по губам.

— Твой отец в гробу перевернулся бы, если бы узнал, какой у него сын. — Послышался сзади меня возмущённый голос Елизаветы. — Ты никто! Ваня, держи ему пальцы!

Зачем держать пальцы, не понял, но внял. Рукояткой пистолета прошёлся по тыльной стороне ладошек, пару пальцев вывернул в болевом захвате. Между делом добавил в челюсть, а то что-то мне его взгляд не понравился.

— Ты, шлюха… — По новой начал он, увидев подскочившую Елизавету, но я ещё раз ударил его пистолетом, на этот раз не сдерживая удар. Врезал так, что зубы клацнули, но не вылетел ни один. Крепкая челюсть, тренированная.

— Выбирай выражение, когда говоришь о моей девушке. — Улыбнулся я прямо ему в лицо.

Тот наконец проникся, и больше не вякал. Но стараться вырвать руки не переставал.

— Раз он отказывается выбирать, то давай ты. — Повернулся я к Елизавете. — Что лучше, убить его, или яйца отстрелить? — Смотрю, девушка с заинтересованностью опустила взгляд на голый пах урода. — Мне лично нравятся оба варианта, даже прямо не знаю, что выбрать.

— Надо яйца отрезать. Медленно! — С улыбкой маньячки задумчиво протянула она. — А потом убить! Медленно!

Надо же, ей тоже нравятся оба варианта. Да мы с ней похожи.

— Дура, я тебя на каторгу отправлю. — Услышав, как я хмыкнул, он посмотрел на мою улыбку. — Я вас обоих на каторгу отправлю! — Завизжал урод, поняв, что защиты от девушки ожидать не стоит.

Его визгливый голос мне стал надоедать, и я врезал ему локтем под дых. С одного раза успокоить почему-то не получилось, пришлось добавить ещё. Вот неугомонный.

Так, надо что-то придумать. Ситуация какая-то патовая. На данный момент, я ни убить его не могу, ни в евнуха превратить, тут он прав. А если его отпустить, он отомстит.

Я много раз встречал таких людей в своей жизни. Они не понимают слова, не держат обещаний. Их надо бить палкой по хребту, пока этот хребет окончательно не переломится. И тогда этого горбатого исправит могила.

— Дай какую-нибудь тряпку, кляп ему сделать. — Попросил я у девушки. — А то вот-вот снова разорётся. — Урод в который раз затрепыхался, пришлось добавить ему ударов. Я уже давно не сдерживался, бил в полную силу, но действовало почему-то слабо.

Елизавета заметалась по комнате, подняла с пола какую-то красную тряпку, подала мне. Я хмыкнул, поняв, что это её разорванные трусики.

— Открой ротик, милый. — Два коротких удара локтем в живот, зажать нос пальцами, засунуть кружевную тряпку в раскрытый рот. В этот момент пришлось отпустить его руки, он потянул их к кляпу, но получил пистолетом по запястьям. — Вот так. Елизавета, натяни ему штаны. Не кривись, а сделай, что я сказал. Видишь, у меня рук не хватает, а его вид меня раздражает.

— Так ты не будешь ему резать яйца, а просто убьёшь? — Переспросила она с болезненным любопытством, встав сзади и натягивая спавшие брюки насильнику.

Тот начал ещё сильнее вырывать свои руки.

— Я же не убийца. — Улыбнулся я ей, добавляя ударов по кистям, а то он опять начал тянуть руки, куда не следует. — Он сейчас мне пообещает, что забудет про тебя и меня, и расстанемся полюбовно. Да перестань ты тянуть свои грабельки! Отвечай! Пообещаешь же? Ой, извини, ты же не можешь говорить. Куда! А ну-ка перестань тянуться к этой красивой тряпочке! Она тебе очень идёт.

Пришлось ударить рукояткой пистолета по плечам, чтобы ограничить ему активность конечностей, потом вывернуть руки за спину. Подсёк ему ноги, уронил на пол лицом вниз, всё ещё размышляя, что делать. Для начала, связать бы его. Почему курьерам не положены наручники? Сейчас бы пригодились.

— Он же потом отомстит. — Начала уговаривать меня кровожадная девочка, озвучивая мои мысли, потом пнула лежащего со всей силы. — Он не забудет. Он пообещает и обманет, вот увидишь, я его всю жизнь знаю. Ты, главное, пальцы ему держи. — Она снова пнула урода.

— Зачем пальцы? — Я и так едва удерживал его руки за запястья, на пальцы мне своих рук не хватало.

— Он на нашем источнике пробуждался, наша семья им основные техники давала. У нас всё на пальцы задействовано.

Класс. То-то он такой живучий! Я успел забыть, что аристократы поголовно маги, и этот явно не исключение.

Прижал коленом ему спину, чтобы окончательно уронить на пол, потом этим же коленом придавил ему руки, освободив одну свою. Не жалея и не сдерживаясь, начал бить по ладоням, пальцам. Урод подо мной что-то там мычал, но я не обращал внимания.

В это время Лиза в такт моим ударам продолжала пинать лежащего, аж язык высунула от усердия. Похоже, вымещала свой прошлый страх.

— Так. — Рыкнул я на неё, чтобы умерила кровожадность. — Перестань, он уже всё понял, и готов к сотрудничеству. Так ведь? — В ответ услышал невзрачное мычание. — Я ему верю, он умный человек и не будет мстить. Слушай, а почему ты его не вдарила магией?

Вспомнилось, как она в меня пулялась блестящими шариками, а тут какой-то урод её насилует. В этот раз никто ножа к её горлу не подставлял.

— Я же сказала, мы с одного источника пробуждались. — Убрала она тыльной стороной ладони мокрый локон, прилипший ко лбу. До этого девушка пару раз дёргала головой, пытаясь его смахнуть, но не получалось. — Мы с ним, получается, родственники по источнику. Дух не причиняет вред, а впитывается. — Так. Раз я пробудился там же, то подо мной лежит мой родственник. Как говорит мой батя про кого-то из двоюродных братьев: «Боже, не надо врагов, мне уже родственников достаточно». — Тебе он тоже не смог ничего сделать, ведь ты тоже у нас пробудился. — Добавила Елизавета, подтверждая мои мысли. — Иначе он бы сразу тебя ударил жемчужной нитью и вырвался.

— Эй, родственничек! — Слегка пихнул я вдруг затихшего урода. — Мы же можем договориться по-родственному, правда? — Убрал пистолет в кобуру, (всё равно стрелять в аристократа нельзя, себе дороже), взял насильника за волосы, развернул лицом вверх. — Ну-ка, моргни два раза, если согласен договориться. Вот, умница. — Повернулся к Елизавете. — Видишь, мы с ним договорились. Мне нужен твой пояс от платья.

— Зачем? — Расширила она глаза.

— У него штаны падают. — Показал я глазами на лежащего под моим коленом. Руки мои были заняты, одной я держал руки, другой волосы насильника. Вот и приходилось указывать глазами.

— Где?

— Сейчас упадут. — Заявил я твёрдо. Как раз вспомнил способ связывания, который в школе называли «милицейским». Почему такое название, хотя у нас давно полиция, не знаю. Но этот узел из ремня знали все пацаны школы.

Связав ремнём уроду руки спереди, снова поднял его на ноги. После, подвязав штаны поясом Елизаветы, погрузился в раздумья, не забывая держать одной рукой пальцы пленника.

Урод, явно сделав выводы о том, что я тоже пробуждённый, практически не сопротивлялся. Но я всё равно держал его пальцы в своём кулаке, пару раз хорошенько так зажал, покатав костяшки друг об друга. На всякий случай.

Пусть помнит, что шалить не стоит. Запулит жемчужный шарик, как в своё время девочка, в окно, и у нас появятся нежелательные свидетели. Нет уж, мы тут сами как-нибудь разберёмся. По-родственному.

— Слушай, а отсюда можно как-то выйти так, чтобы никто не видел? Ну, как у вас в особняке, что-то вроде подземного хода или телепорта.

— Нет, порталы только наш источник делать может, да и то, все остальные точки давно уничтожены. — Уверенно заявила девушка. — У Вергилевых источник на управление водой, думаю, у них секретный выход затоплен, чтобы пройти могли только члены семьи. Да и не знаю я, как в него попасть.

— Ага. Концы, значит, в воду. — Снова начал я думать.

Похоже, не обойтись без импровизации. И помощи друга.

— Слушай. — Несильно ткнул я кулаком затихшего насильника. — У меня к тебе деловое предложение. Ты же понимаешь, что остаться на этом празднике не можешь? Ты моргай, моргай, а то я как с трупом разговариваю. Или ты так стремишься им стать? Во-от так, можешь же, если хочешь. Мы с тобой вдвоём покинем этот праздник. Ты должен девушке крупную сумму. Не смотри так удивлённо, за потраченные нервы должен! Она должна получить компенсацию. У тебя же есть деньги? Смотри, Елизавета, как интенсивно заморгал. Сколько возьмёшь с него за моральный ущёрб?

— Может, лучше яйца отрезать? — С большо-ой надеждой в голосе, переспросила она.

— Ты что! — Внешне искренне возмутился я, едва сдерживая дёрнувшегося насильника. — Для мужчины нет ничего страшнее, чем потерять свои бубенцы. Уж лучше смерть, правда ж, парень? Вот, видишь, он тоже согласен. И согласен выкупить свою жизнь. Так сколько ты с него возьмёшь?

— Миллион! — Выдала она гордо. — Я даже дороже стою, но сделаю скидку.

— Ну ты сказанула. — Увидел я, как чуть не подавился трусами наш пленник. — Назови реальную цифру, которую он сможет выплатить.

— После смерти его отца, у них почти нет денег. — Пожала она плечами. — Максимум тысяч десять смогут найти. Да и то, вряд ли.

— Понятно. — Кивнул я удовлетворённо. — Слышь, герой-любовник, найдёшь десять тысяч? А сегодня? Не надо косить глазами, нужно постараться и собрать деньги. Вот это правильная реакция. Елизавета!

— Да?

— Застегни платье и выйди, проверь чёрный выход. — Она действительно до сих пор щеголяла расстёгнутым платьем, иногда соблазнительно мелькая белым пятном обнажённой кожи. Это отвлекало, честно говоря. — Надо узнать, если ли там охрана.

— Я тебе сразу скажу, что есть. — Начала она застёгивать пуговицы. — Там их даже больше, чем у главного входа должно быть.

— Ага. Придётся что-то придумать. О! Ковёр! Будешь у нас Кавказской пленницей. — Шлёпнул я пленника по плечу ладонью. — Хотя, нет, остановят за то, что раскрадываем хозяйскую собственность. Может, его переодеть? Я не видел, как он заходил в дом вслед за тобой, значит, зашёл через чёрный вход, там его могут узнать.

— Тут только платья. — Покачала головой Елизавета. — Мужские гостевые с левой стороны дома. Пойдём туда?

— Сможем до туда дойти незамеченными?

— Нет, центр лестницы виден из комнаты управляющей.

— Плохо. — Задумался, решая, что можно сделать. — Платья, говоришь. Точно, будет у нас Керенским! — Обрадовал я пленника. Поднял голову, чтобы глянуть на Лизу. — А ну-ка покажи, что тут за гардероб.

Платьев в шкафу, стоявшем в этой же комнате, нашлось немного, но парочка оказалась вполне подходящего размера. Выбрал что-то вроде длинного балахона, на пухловатую фигуру как раз.

Руки решил не развязывать, в рукава запихал парочку свёрнутых трубочкой полотенец. Заодно нашёл несколько платков, которыми обвязал уроду пальцы, а то уже устал их сжимать. Из одного платка сделал что-то вроде чадры или хиджаба, как он там у мусульман называется, я не знаю. По мне так, это не мусульманская одежда, а платок ниндзя. Вот его и сварганил, оставив на виду только глаза. Пусть сам смотрит, куда идёт.

— Гюльчатай! Спрячь личико. — Внимательно смотрел маскарад. Лажа, конечно, но в полутьме ночи, думаю, прокатит. Ну, или нет, попадёмся, так попадёмся. Убью его позже. Но убью точно. — Всё, можно выдвигаться.

— А куда? — Подскочила Елизавета. Она принимала самое активное участие в одевании пленника. Даже хотела сделать ему накладную грудь из двух платков, но я решил оставить нашу «наложницу» без сисек.

— Мы сейчас скатаемся к нему домой за деньгами. Возьмём твою машину, Андрей нас отвезёт. Там этот тип отдаст мне деньги, я вернусь с деньгами и без него. — Краем глаза я следил, как реагирует на мои слова пленник. — Таким, как он, доверять нельзя. — Сделал я серьёзным голос. — Пусть сразу отдаёт, что обещал.

— Да, этот обманет легко. — Согласилась она. — Пошли.

Охрану на выходе чёрного хода из дома миновали вообще без вопросов. А вот на дальних воротах нас остановили.

— Куда?

— Какое вам дело, куда я повела служанку и охранника? — Включила аристократку Елизавета. — Я хочу отправить их домой. Не вам указывать, что мне делать со своими слугами.

— Обратно без пропуска не пустим. — Тут же пошёл на попятный охранник, зачем-то решил оставить за собой последнее слово.

Второй так вообще к нам не подходил, а этот оказался чересчур любопытным.

— Я зайду через другие ворота, там меня знают в лицо. — Фыркнула дочь барона.

Еще минут десять мы добирались до стоянки автомобилей, обходя территорию вдоль забора. Вышли мы через ближайшие от чёрного входа ворота, идти почти через всю территорию усадьбы до главных ворот я не рискнул. В пути маскарад могли спалить, взрослые гости уже начали прибывать, народу шлялось немало.

Я с «наложницей» на стоянку не пошёл, договорился, что Елизавета прикажет Андрею выехать со стоянки и остановиться в метрах стах. Там мы и сядем в машину.

Урод вёл себя на удивление покладисто, видимо, близость свободы его расслабила. Вот он, наверное, удивился, когда перед тем, как усадить в машину на заднее сиденье, я с полной силой ударил его по затылку рукояткой пистолета.

Хватило одного раза. Другому такой удар точно бы пробил череп, а этот только сознание потерял.

— Так надо. — Ответил я на вопросительный взгляд Андрея, заталкивая обмякшее тело на сиденье.

— Ты там её не убил? — Спросил он задумчиво.

— Не страшно, часом раньше, часом позже. — Отмахнулся я. — Так, теперь вопрос: где можно спрятать тело, чтобы его не нашли? Желательно, никогда. Готов выслушать варианты.

— Это вообще кто? — Кивнул Андрей головой на валяющееся тело.

— Веришь, даже имени не знаю. — Пожал я плечами. — Но убью, рука не дрогнет. Надо только тело спрятать, а то у Елизаветы будут неприятности.

— У неё, не у тебя? — Усомнился он в моих словах. — Открой ей лицо, я должен посмотреть.

Ничего не имея против его любопытства, я сорвал платок с лица беспамятного насильника.

— Мать твою. — Выругался водитель. — Елизавета точно в курсе? Он же её друг детства.

— Да? — Настал черёд удивляться мне. — Похоже, детство кончилось. Да и дружба тоже. — Видя, как он требовательно смотрит, решил всё же объяснить. — Он пытался изнасиловать Елизавету. Почти преуспел, я снял его без штанов с голой девушки в последний момент.

— Извини, я должен это уточнить. — Он достал телефон. — Что-то не берёт. — Андрей набрал новый номер. — Сенёк, сейчас мимо тебя пройдёт моя, дай трубочку. А, уже идёт. Елизавета, тут твой, хм, парень привёл одну… особу. — Андрей во время разговора делал многозначительные паузы, чтобы показать важность слов. — Я хотел бы уточнить, ты знаешь, что он собрался с ней сделать? Нет, не за деньгами. Точно нет. Так ты не в курсе, значит. — Многозначительный взгляд в мою сторону. — Да, подходи сюда. — Он опустил руку с телефоном. — Знаешь, парень, похоже, ты мне соврал. Нехорошо так делать. — Он вытащил пистолет, щелкнул предохранителем. — Оружие брось.

— Есть немного. — Сознался я в некоторой подтасовке фактов, спокойно убирая своё оружие обратно в кобуру. — Самую малость.

— Постарайся не делать резких движений. — Он предупреждающе качнул дулом пистолета.

— Даже не собирался.

Через пару минут к нам подбежала запыхавшаяся Елизавета.

— Что случилось? — Спросила она Андрея. — Ты почему угрожаешь Ване?

— Он говорит, что собрался убить Захара. — Андрей кивнул на лежащего. — Что это для твоего блага.

— Ванечка, ты правда так сказал? — Повернулась она ко мне.

— Да. — На что девочка радостно подпрыгнула, негромко взвизгнув.

— Милый! — Впервые назвала она меня так. — Я тебя обожаю! — Она подскочила к задней двери и попыталась меня обнять, но сделать такое с сидящим внутри сложно. Оставив глупые попытки, повернула голову к Андрею. — А можно мне с вами?

— НЕТ! — Категорично заявили мы оба почти синхронно.

— Ну вот. — Надула девочка губки. — Тогда пообещай, что сначала отрежешь ему там всё! — Поставила она мне условие наставительным и строгим голосом. — Обещаешь?

— Так он действительно пытался тебя изнасиловать? — Наконец-то опустил пистолет Андрей.

— Да! — Почти крикнула Елизавета, повернувшись к водителю. — Ванечка меня снова спас. Я его обожаю!

Тут она повернулась ко мне, взяла мои щеки в обе ладошки. Я сидел в машине, а она стояла рядом, так что смотрела она на меня сверху вниз. Пару секунд мы разглядывали глаза друг на друга, после чего девочка притянула моё лицо и поцеловала. Очень страстно и жадно.

Наш первый поцелуй пах чем-то пряным. Девушка целовалась явно не в первый раз в жизни, вышло у неё даже как-то по-домашнему. Возможно, мне это показалось, потому что воспринимал я её не как желанную женщину, а скорее, как сестру. Младшую.

— Убей его и возвращайся. — Прошептала Елизавета, счастливо улыбаясь. — Обещаю, ты не пожалеешь.

— Хорошо. — Кивнул я утвердительно. — Возьми это. — Я повернулся назад и выдернул изо рта будущей жертвы кляп в виде её трусиков. — Лишняя улика. И пояс свой забери, сейчас вытащу, он там глубоко под платьем.

— Потом вытащишь. — Беспечно махнула она рукой. — Мне и эту тряпочку некуда деть. Фу, она сырая! Лучше сунь её к себе. Давай я сама. — Она спрятала трусики в карман моей куртки, повернулась к водителю. — Андрей, вы же сделаете всё хорошо, да?

— Да. — Кивнул тот твёрдо.

— Папе не надо докладывать, он знать не должен. — Выдала новое условие девочка.

— Вы же понимаете…

— Андрей! Пусть Ванечка успел вовремя, я всё равно не хочу, чтобы мой позор стал хоть кому-то известен, кроме вас с Иваном. Пообещай мне!

— Хорошо, ваши родители не узнают, что хотел сделать Захар. — Кивнул водитель, словно через силу. — Никто не узнает.

— Отлично. Ты очень хороший. — Она повернулась ко мне. — Всё, милый, я побежала. Возвращайся, я тебя жду.

Она хотела захлопнуть дверь машины, но я тут вспомнил ещё об одном обстоятельстве. Я же на работе!

— Стоп. — Остановил я дверь, которая сильно ударила меня по руке. — Возьми вот это. — Сунув руки в карманы, вытащил трекер и мобильник. Трусики тоже вытащились, но я их спрятал обратно. — Пусть это побудет у тебя, пока я катаюсь.

— У меня некуда положить. — Показала она на платье, на котором, понятно дело, не было карманов. Интересно, куда она дела сумочку? Была с ней, когда приехала.

— В руках подержи. Я приеду, обратно заберу. — Не знаю, как мобильник, но перемещение трекера точно пишется у нас на базе. — Вот теперь, пока.

И захлопнул дверь машины.