Кусачий клуб

Глава 16

В итоге, количество задержанных вампиров достигло семнадцати — Василий был одним из них, что удивило Клер, пока она не услышала, что Фрэнк заблокировал по его денежные операции, и Василий потратил слишком много времени, пытаясь получить свои деньги. Он всегда был нацелен на получение выгоды. К тому времени, когда он, наконец, сдался, для него было слишком поздно обходить блокпосты, установленные на выезде из Морганвилля. Он оказался на коленях перед Амелией, в то время как Оливер стоял с мечом в руках. Василий просил прощения и в целом извинялся, но Амелию это не позабавило. Совсем.

Клер пришлось уехать прежде, чем начались какие-либо фактические обезглавливания.

Позже, она услышала, что из семнадцати, четверо были осуждены как особо виновные, в том числе и Василий. Никто не сказал, что с ними сделали, но на самом деле, никому и не понадобилось. Она просто предположила.

Судьба Шейна решалась на специальном слушание перед Амелией и Оливером в закрытом режиме, и мэром Ричардом Морреллом — в качестве официального члена Совета. Клер не пускали. Как и Мирнина, хотя Мирнин и не побеспокоился о том, чтобы объявиться. Клер сидела в комнате ожидания с Евой, Майклом и помощницей Амелии, Биззи О'Мира, ожидая каких-либо известий.

Дверь, наконец, открылась, вышли Амелия и Оливер, и прошли мимо них, не обращая внимания на ожидающее трио. Ричард шел следом, выглядя так, словно его мучила головная боль, а в городе просто закончился весь аспирин, но он не выглядел сердитым и расстроенным.

Это был хороший знак.

Шейн вышел вслед за ним. По крайней мере, он не был в наручниках, и когда увидел Клер, он сказал:

— Не стоит так волноваться. Я на испытательном сроке.

— Какой испытательный срок? — Она протянула руку, и он взял ее своей левой рукой, поскольку правая была плотно забинтована и, должно быть, болела, потому что он практически ей не шевелил.

— Такой, где ты не сделаешь что-нибудь глупое или плохое, — сказал Шейн. — Все согласны с тем, что Глори запудрила мне мозги. Не все согласны, что сейчас всё уже наладилось. Так что я должен доказать, что я не собираюсь больше ввязываться в драки с вампирами.

— Господи, Шейн. Ты вел себя так еще с тех пор, как тебе было двенадцать, — сказала Ева. — Не просто будет сломать эту привычку.

— Ты знаешь, что я имею в виду. — Темные глаза Шейна встретились сглазами Клер на мгновение. — Они правы насчет этого. Я все еще чувствую… ну, знаете, гнев. Неудобство.

Думаю, это займет какое-то время.

Майкл поднялся.

— У нас с тобой всё в порядке?

— В порядке настолько, насколько я никогда не буду. Мне хотелось бы, чтобы ты не был… тем, кем являешься. Но ты всегда для меня будешь братом. — Он глубоко и прерывисто вздохнул.

— Знаешь, Глориане не удалось бы заставить меня сделать то, что делал я. Не без той внутренней мешанины, что была во мне: кто я, как меня воспитывали, кем был мой отец. Я всегда ненавидел вампиров. Винил их. Мне трудно смотреть на тебя и не думать обо всем этом. Но я пытаюсь. Это все, что я могу сделать.

Майкл протянул левую руку, Шейн взял ее, и затем крепко его обнял.

— Это все, что ты можешь сделать, — согласился Майкл. — Ты — мой брат.

— Тот еще брат.

— Братья иногда сорятся. — Майкл пожал плечами и отпустил. — Только помни, я мог бы одолеть тебя, если бы захотел.

— Помечтай, клыкастый мальчик. Помечтай.

Пока они разговаривали — если насмешки можно назвать разговором — Клер заметила расхаживающую по коридору Амелию и тихо беседующую с Оливером. Она направилась туда.

— Мэм? — сказала она. — Могу я спросить вас кое о чем?

— Надеюсь, это не одолжение. Я прямо сейчас не расположена к великодушию. — Амелия выглядела усталой, раздраженной и — как и Ричард — нуждающейся в большой порции аспирина.

— Ну? Озвучь просьбу.

— Мне… звонил рекрут. Из МТИ.

— МТИ, — повторила Амелия. — Что такое МТИ?

— Массачусетский Технологический институт. Это… фантастическая школа, которую я хотела посещать. Они приняли меня. Это очень важно, и они… сказали, что зачислили бы меня.

Амелия слегка приподняла брови.

— Когда?

— В начале следующего года.

Молчание. Клер прикусила язык, ожидая — Амелия думала, но она также и проверяла ее.

Желая, чтобы она нервно болтала. Ну, она и не собиралась. Она не собиралась выказывать слабость. Вместо этого, она подражала спокойствию Амелии, ее прямому взгляду.

Амелия улыбнулась. Это произошло медленно, почти незаметно, но это, безусловно, произошло. Она слегка кивнула и сказала:

— И вопрос в том, хочешь ли ты пойти в этот МТИ?

— Это то, чего я хотела всю мою жизнь, — сказала Клэр. — Это всегда было моей мечтой.

Амелия не преминула заметить прошедшее время ее глаголов.

— Хотела, — повторила она. — Было.

— Я должна пойти. Это — уникальная возможность. И если я не пойду сейчас, они не возьмут меня — у них слишком много людей, хороших людей, желающих попасть к ним.

— Итак, — проговрила Амелия. — Как ты думаешь тебе следует поступить?

— Спросить Вашего разрешения покинуть Морганвиль, — ответила Клэр. — Может быть надолго.

Амелия задумалась на несколько секунд.

— И ты полагаешь, что, из всех людей, именно тебе необходимо мое разрешение уехать? Ты знаешь тайны Морганвилля. Тебе уехать намного проще, чем кому-либо, за исключением, возможно, Мирнина. Я уверена, что ты установила множество способов ускользнуть незамеченной.

Так и было, конечно, и Амелия это знала — Клер не стала подтверждать или отрицать сказанное. Она просто ждала.

«Забавно», — подумала она. «Год назад, я бы дрожала. Теперь же совсем не чувствовала страха. Амелия могла убить ее, если бы захотела. У нее всегда была эта власть. Нет смысла опасаться ее.»

Клер внезапно вспомнила Миранду, столкнувшуюся с Джиной, знающую, что ее изобьют, но также знающую, что иногда немного боли и крови лучше, чем альтернатива.

— Я не буду приказывать тебе сделать что-либо, Клер, — сказала Амелия. — Это было бы бесполезной затеей. Ты поступишь так, как захочешь, а я сделаю то, что должна. Будем надеяться, что наши желания не противоречат слишком сильно. Не так ли?

И она ушла. Она даже не задала вопрос.

«Что ты собираешься делать?»

Но Клер уже знала. Она повернулась к своим друзьям, и Шейн стремился к ней, даже не осознанно, направляясь в ее сторону.

— Можем ли мы пойти домой? — спросила она.

— Кажется, это приличный план, — сказал Шейн. — Я на общественные работы четыре ночи в неделю. Но не сегодня. Я думаю, она хотела дать мне отдохнуть. Он поднял правую руку. — Уже есть один, хотя.

Ева застонала и ударила его ногой.

— Тебе так повезло, что я слишком устала, чтобы убить тебя прямо сейчас. Я не выношу твой юмор.

— Я тоже — сказала Клер. Она улыбалась. Было такое чувство, что сразу же что-то было фактически снято с ее плеч. Она собиралась пойти домой и сделать звонок, который изменит ее жизнь, возможно навсегда. Но не в худшую сторону.

— Что ты улыбаешься? — Спросил он ее.

— Я не собираюсь в Массачусетский технологический институт — сказала она и поцеловала его. Он был удивлен, но он поцеловал ее обратно сладко, затем тепло.

— Ты, конечно, — сказал он ей. — Как только Амелия позволит тебе, ты соберешься. Ты обещала мне, что сделаешь это.

Она посмотрела на него и ее эйфория немного исчезла. Она обещала ему об этом. Но сейчас момент был здесь, и она не хочет.

Ее мобильный телефон позвонил, разрушая момент, и Клэр стиснула зубы и посмотрел на определитель номера. Конечно, это был Mирнин, ровно в то время.

Она нажала на кнопку и сказала: "Привет, Mирнин." Шейн сделал шаг назад и отвел взгляд. Так что не ушел, потому что чувствовал ревность. Предательство, даже если она не изменила ему. Это займет время. Могла ли она выбрать худшее время сбегать в Массачусетский технологический институт? Нет, нет, она не могла это сделать, то было окончательным.

Мирнин звучал взволнованным. Не настоящий сюрприз.

— Они снова забыли доставить, — сказал он. — Я снова не о первой положительной.

Остановись и получи мой кулер (радиатор) пожалуйста.

— Сейчас? Я далеко.

— Сейчас, или я не буду отвечать за мое неприятное поведение позже. — Мирнин повесил трубку, не дожидаясь ответа. Не то, чтобы было еще, что она могла сказать, кроме Да, конечно, я заберу кровь, прежде чем тебе надо идти есть кто-то.

— Поездка по делам? — спросил Шейн.

— Я могу пойти самостоятельно. Вы, ребята, домой.

— Нет. Я пойду с тобой, — сказал Шейн, колеблясь. — Я должен извиниться перед ним, тоже.

Я имею в виду, что я сказал.

— Ты не говорил, что это ему.

— Отчасти все еще должен сказать ему, что я сожалею. Он действительно спасал наши жизни.

Она не была этим довольна — Мирнину не нравилось, когда заглядывал Шейн, и потом, была еще проблема Фрэнка. Но Фрэнк должен быть сумасшедшим, чтобы показаться там перед Шейном. Верно?

Итак, Шейн пошел с ней в Банк крови, заполнил холодильник, и нес его всю дорогу обратно в переулок и вниз по ступенькам в лабораторию Мирнина.

То же старое сумасшедшее место. Мирнин натянуто стоял на одном месте, заложив руки за спину, позади одного из лабораторных столов. Он был одет в белый халат поверх его гавайской рубашки, выглядя при этом, как наименее надежный ученым во всем мире.

— Эй, — сказала Клер. — Мы принесли. — Мирнин не двигался и не говорил. Она нахмурилась. — Вы себя хорошо чувствуете?

Он слегка дрогнул, моргнул, и сказал, ровным голосом:

— Проголодался. Просто оставьте его там.

— Здесь? — спросил Шейн, и когда Мирнин не ответил, пожал плечами и бросил холодильник. — Ладно. Вот вам и быстрая доставка еды. А теперь мы уходим.

— Я думала, ты хотел извиниться, — прошептала Клер. Челюсть Шейна казалась крепко сжатой и напряженной, и он бросил на нее быстрый, непроницаемый взгляд.

— Хотел, — сказал он. — Но теперь не хочу. Просто это предел для меня, чтобы не врезать ему. Так что пойдем, ладно? Я не хочу чувствовать себя так. Больше не хочу.

— Подождите, — сказал новый голос. Женский. Мирнин резко повернул голову к ней, и Клер заморгала, когда увидела Ким.

— Ким? — выходящей из тени и направляющейся к ним. — Я знала, что ты придешь с ней.

Привет, Шейн.

Шейн моргнул, явно находясь в таком же замешательстве, что и Клер.

— Мм, привет? — Он посмотрел на Клер. — Откуда она взялась?

Ох. У нее не было шанса объяснить — Ким, побег, все это. Она полагала, что Ким сбежит из города, а не придет сюда. Зачем ей это?

— Мирнин, что она здесь делает? — спросила Клэр. Она знала что она звучала немного на грани, но это было очень странно что у него были гости. Особенно гости, которых Амелия хотела арестовать.

— Она делает именно то, что ей хочется, — сказал Мирнин, и слегка повернулся, чтобы они могли увидеть серебряные цепи, обвитые вокруг его рук, от локтей вниз к запястьям. Часть была покрыта тканью, но не всё.

Там, где цепь коснулась его плоти, она жгла его.

— Мне бы намного больше это понравилось, если бы ты снимала их.

— Как она…?

— Она представилась сотрудником службы доставки, — сказал он. — Я был сосредоточен на расписывании за кровь. На самом деле, я не виноват, Клер.

Ким все еще направлялась к ним…нет, к Шейну. Ее глаза сфокусировались на нем со странным очарованием.

— Ты выглядишь очень хорошо, — сказала она. — Я слышала что Бишоп почти убил тебя.

— Один из нас все еще на ногах, — сказал Шейн и протянул руку, чтобы не подпустить ее к себе, когда она подошла слишком близко.

— Притормози. Мы не станем обниматься

— О-о, мы будем, — сказала Ким. — Ты и я, Шейн. Всегда были только мы вдвоем. Все, что нам нужно сделать, это избавиться от помехи.

Глаза Шейна расширились, и он перевел взгляд с Ким на Клер.

— Нет…

Стрела прошипела через всю комнату, размытым пятном из дерева и металла, и Шейн отпихнул Клер с пути.

Стрела погрузилась в его плечо, и она почувствовала теплые брызги крови Шейна на своем лице.

Он резко развернулся и упал.

Кто стрелял? Клер попыталась добраться до укрытия, но еще один выстрел преградил ей дорогу, срикошетив от стены, и заставил ее быстро остановиться.

Ким улыбалась, и сейчас улыбка стала злобной и жестокой.

— Я не прихожу без друзей, — сказала она.

— Мальчики?

Там были двое мужчин из джипа, которые спасли ее в пустыне, поняла Клер, и теперь она видела, как они, одетые в камуфляжную форму, сливаются с тенью. У обоих были арбалеты.

— Друзья, — произнесла Клэр. — У тебя нет друзей, Ким. Ты ударила своих друзей в спину ножом…

— Просто пристрелите ее, — сказала Ким. Один из мужчин, прицелился и снова выстрелил, но Клер удалось увернуться. Стрела зацепила ее волосы. Она спряталась за одним из лабораторных столов.

Ким закатила глаза:

— Вау, вы ребята ужасны. Вы не можете пристрелить ее?

Они все совершенно забыли о Мирнине, но вдруг, раздался металлический скрежет.

Ким посмотрела на него, пораженная.

— Слабое звено, — сказал он. — Как кстати. — Он проигнорировал Ким и мелькнул через лабораторию зигзагообразным узором, затем свернул в один угол. Человек в камуфляже там вскрикнул, затем стало тихо. Другой попытался выстрелить в Мирнина, но это тоже ничем хорошим не закончилось.

Мирнин направлялся к Ким, когда она взяла арбалет, лежащий рядом на столе, и выстрелила ему в упор в грудь.

Он пошатнулся, пробормотал:

— Только не снова, — а потом упал, с деревом в сердце. Недостаточно, чтобы убить. Но достаточно, чтобы обезвредить его.

Ким опустила арбалет.

— Остановись, — сказал Шейн. Его голос звучал встревожено и печально, и, когда Клер взглянула, она увидела, как он поднимается на ноги. — Стой. Что ты делаешь?

— Мне жаль, что ты пострадал. Они не целились в тебя, — сказала Ким. — Я не хочу убивать тебя, Шейн. Я потратила много времени, думая об этом. Как сделать это правильно.

Ким казалась серьезной и очень сумасшедшей. Клер не знала, за кого она больше всего боялась — за Шейна, раненого, со струящейся кровью по его пальцам, растекающейся вокруг его ног, или за вампира, лежащего совершенно неподвижно, неподалеку.

— Ты чокнутая, — сказал Шейн и имел это в виду. — Если ты ожидаешь, что я люблю тебя…

— Ты любишь меня. — Ким звучала совершенно уверенной в этом: — Это просто потому что она на моем пути.

— Поверь мне, это не так.

— Ты говоришь что не хочешь меня?

— Абсолютно.

Ким вытащила пистолет из кармана ее штанов, и направила его прямо на Шейна. Он не шевельнулся. Может быть, он просто слишком устал.

— Как на счет сейчас? — спросила она. — Ты хочешь меня сейчас?

Шейн вздохнул.

— О, так как сильно, как получить рак. Так что стреляй уже.

Она собиралась — Клер видела это в ее глазах — но потом Фрэнк Коллинз мелькнул в поле зрения всего в футе от лица Ким.

Она завопила в ужасе. Даже сумасшедшие люди могли бы повести себя так, когда призрак с жестоким лицом отца Шейна появился в момент своего триумфа.

— Только не моего сына, — сказал Фрэнк. — Ты не причинишь боль моему сыну.

Шейн вытаращил глаза.

— Папа? — Он казался ошеломленным и не верящим, но он тоже мог это видеть — плоское, черно-белое изображение его отца, прозрачное и парящее между Шейном и его возможным убийцей.

Ким выстрелила, но пуля вышла неконтролируемо, промахнувшись мимо Шейна, по крайней мере, на фут. Клер вскрикнула и побежала так быстро, как она могла через лабиринт книг, разбросанной одежды и стеклянных стаканов. Она перемахнула через стул и приземлилась рядом с открытым шкафом, где Мирнин держал различные вещи, слишком опасные в обращении.

В том числе набор серебряных колов, которые Ева сделала для Клер и которые Мирнин изъял и положил в шкаф для сохранности.

Клер схватила один и отчаянно бросила его, когда Ким попыталась прицелиться снова. Он не убил ее, но основательно ударил ее по голове, врезавшись в череп сбоку, она пошатнулась и опустилась на одно колено.

Френк Коллинз повернулся к Клэр и закричал:

— Наручники, вторая полка! Поспеши, черт возьми!

Она нашла их. Они были серебряными, но работали прекрасно. Она подошла к Ким, когда та поднималась с колен, и повалила ее вниз, чтобы нацепить на нее наручники. Ким кричала, пиналась и ругалась, но Клер удержала ее. Она хотела стукнуть глупую голову Ким о пол, но не решилась, потому что она знала, что не сможет остановиться. Она вся дрожала от ярости.

Она посмотрела вверх и увидела, что Шейн смотрел на них с пустым, перепуганным выражением на лице. Мгновение она не могла понять, почему — это не могло быть из-за Мирнина, поскольку он не волновался по этому поводу. И, конечно же, он не волновался из-за Ким…

А потом адреналиновая дымка растаяла, и осознание того, на что он смотрит, поразило Клер болезненным ударом.

Его отец.

Френк Коллинз.

Черно-белый призрак человека, который, как он подумал, был благополучно и даже героически мертв.

— Здравствуй, сынок, — сказал Фрэнк. Его голос был мягким, но нечеловеческим, когда прошептал из радио и динамиков телефона по всей лаборатории. — Жаль, что тебе пришлось узнать об этом так. Я никогда не хотел, чтобы это произошло таким образом. Я никогда не хотел, чтобы ты знал.

У Шейна из плеча торчала стрела, но, похоже, он просто забыл про нее, потому что эта боль была намного хуже. Он сделал шаг вперед, потом еще, потом, казалось, просто… застыл.

Клер все же ударила Ким головой о пол, всего один раз, но достаточный, чтобы она перестала бороться на минуту, и потом она пошла в сторону своего парня.

Фрэнк Коллинз остался на месте, на безопасном расстоянии. — Не вытаскивай стрелу, — сказал он. — Лучше сделать это в госпитале. Может быть задета артерия.

— Ты мертв, — проговорил Шейн. — Ты мертв.

— Я все еще мертв, — согласился Френк. — Это просто изображение, сынок. На самом деле меня здесь нет.

— Но ты здесь. — Горло Шейна двигалось так, словно он пытался проглотить огромный, не пережевываемый кусок шока и печали. — Он сделал это. Мирнин вернул тебя. Для своей машины.

— Не вини Мирнина. Выбор стоял между мной и Клер. Я предпочел, чтобы это был я.

Шейн покачал головой. Он больше не смотрел на своего отца, или на Клер, или на чтолибо другое, кроме окровавленной ткани его джинсов. Лицо его было бледным от шока, а глаза широко распахнутыми.

— Шейн… Я звоню в скорую, — сказала она. — С тобой все будет в порядке. Всё будет…

— Не будет, — перебил он и посмотрел в ее глаза. Она вздрогнула. — Ты знала. Ты знала. И ты ничего не сказала мне.

— Я сказал ей не говорить, — сказал Френк.

Шейн не обратил на него внимания.

— Ты знала, — сказал он, как будто его сердце разрывалось. Он слегка качнулся и закрыл глаза. — Ты знала, Клер.

Она была напугана и тяжело дышала. Он умирал? Нет, кровотечение было не сильное — он, несомненно, будет в порядке… Конечно же, они будут в порядке…

— Клер. — Голос Мирнина, лишь шепот. — Клер, помоги. Помоги.

Она оглянулась. Глаза его были открытыми, темными и страдающими… такими же, как у Шейна. Это была стрела. Она не полностью прошла через сердце, но достаточно близко, чтобы это было причиняло ему боль.

Но это означало покинуть Шейна.

— Иди, — сказал Фрэнк. — Шейн достаточно стабилен. Проверь Мирнина.

У нее не было выбора, но она знала, что Шейн посмотрит на это иначе.

Она подошла к своему вампиру начальнику, взялась за стрелу и за три чудовищных рывка выдернула ее.

Сейчас Шейн лежал свернувшись, выглядя избитым и побежденным, и, когда вторая стрела была удалена из груди Мирнина, она оставила его и побежала обратно к Шейну. Она обхватила его и сказала:

— Прости меня. Прости. Я никогда больше тебя не покину. Они позвали меня в МТИ, но теперь я туда не пойду — ни в январе, вообще никогда. Я не поеду. Я люблю тебя…

Темные глаза Шейна открылись и сосредоточились на ней, и она почувствовала, что весь мир рушится в темноту под ее ногами.

— Ты знала, — сказал он, и затем искра понимания вспыхнула в его глазах. — Январь. Ты собиралась уехать в январе.

— Нет, я…

— Ты и этого мне не сказала.

— Шейн, я…

— Я так не могу. Просто оставь меня в покое.

Клер отскочила назад сквозь мерцающее изображение Фрэнка, и еще дальше, пока она не прижалась к холодной, тяжелой части одного из лабораторных столов.

Затем она воспользовалась своим сотовым телефоном, чтобы вызвать помощь.

Шейн не сказал ей больше ни единого слова. Ни слова никому.

Ни слова еще несколько дней.

Прошла почти неделя, а Клер все еще чувствовала озноб, словно она застряла в страшном, пустом месте, полном темноты и одиночества. Ева пыталась подбодрить ее. Как и Майкл. Но был еще призрак Шейна, никогда не выходившего из своей комнаты, за исключением случаев приема пищи и посещения ванной, который преследовал их дом теперь.

Шейн, который ненавидел ее.

Врачи дали ему хорошие шансы с его раной — немного времени и реабилитации, и он будет в порядке. Ким возвращалась в тюрьму навсегда. Мирнин восстановился менее чем за два часа, осушив половину холодильника крови, и выглядел подозрительно заинтересованным окровавленным полом, где стоял Шейн. Но Клер не хотелось думать об этом. Она не разговаривала с ним, и он не давил.

Фрэнк пытался поговорить с ней через ее телефон, и она, в конце концов, выключила его.

Сегодня был первый день, когда она снова включила его.

Пришло три сообщения из МТИ.

Клер лежала на своей кровати, уставившись в потолок, прослушивая их один за другим через динамик. «Мисс Дэнверс, я лишь звоню проверить, не приняли ли вы решение…». «Мисс Дэнверс, мне срочно необходимо услышать от вас к концу выходных, держать ли ваше место на следующий год…». «Мисс Дэнверс, я обеспокоен тем, что вы не перезвонили…».

Она начала набирать номер телефона. Ее пальцы казались онемевшими и толстыми, и она не была уверена, что не расплачется, но она набрала номер.

Он ответил после второго гудка.

— Сэр? — Она была права, слезы навернулись сразу же. Клер откашлялась. — Сэр, это Клер Дэнверс. Я сожалею, что так долго вам не перезванивала.

— О, отлично. Я ждал вашего звонка, — сказал Рэдэймон. — Вы урегулировали все свои вопросы? Можем ли мы подтвердить вашу запись? Потому что, вынужден сказать вам, мисс Дэнверс, несколько озадачил тот факт, что потребовалось так много времени, чтобы услышать вас. Мы, как правило, совсем не колеблемся.

Клер услышала звук от двери. Шейн стоял и смотрел на нее. Он был в потрепанной футболке и спортивных штанах, а плечо его было по-прежнему забинтовано. Его волосы выглядели так, словно он расчесал их при помощи миксера… но всё равно, она почувствовала, что ее сердце пропустило удар, а затем бешено застучало.

Клер медленно села, прижимая телефон к уху.

— Насчет января, — сказала она и облизнула губы. — Я знаю, что вам нужно мое окончательное решение. — Она смотрела прямо в темные глаза Шейна, ожидая сигнала. Ожидая чего-нибудь.

Он совсем ей не помог. Но он был там. В первый раз, он был там.

Клер сделала резкий, болезненный вздох, и сказала:

— Мне очень жаль, но я не буду свободна. Благодарю вас, что рассмотрели меня. Если возможно рассмотреть мое заявление повторно на следующий год, я соглашусь.

— Мисс Дэнверс, я надеюсь, вы понимаете, что это очень важное решение, — сказал Рэдэймон. — МТИ был бы очень рад видеть вас в качестве студента.

— Да, сэр. Спасибо. — Она заколебалась, и попыталась вложить всю свою любовь во взгляд, который соединял ее с Шейном. — Но сейчас я должна остаться здесь. Я абсолютно не могу уехать. Не сейчас.

Она повесила трубку и бросила телефон на кровать. Шейн заговорил, очень тихо: — Ты сделала это ради меня?

— Да. И нет. Потому что я не могу уехать, когда тебе больно, но я также не могу уехать, потому что здесь столько всего, чему я могу научиться. — Она быстро вдохнула. — МТИ может научить меня удивительным вещам, но он всегда будет там, и наука — не умирающая область.

Мирнин знает то, чему меня никто в целом мире не сможет научить, вещи, которые были забыты, которые нужно помнить. Я знаю, тебе он не нравится, но его обучение… уникально.

— Ну, это в точку. — У него не было никакого выражения, а язык его тела был настороженным, в лучшем случае.

— Что еще?

— Я не могу уехать, пока не закончатся все приготовления к свадьбе Евы и Майкла.

— Это может занять некоторое время.

— И мне пока еще нет восемнадцати. Я думаю, что мои родители были правы всё это время.

Я не думаю, что готова уехать так далеко.

Он почти улыбнулся.

— Не готова покинуть Нигде, штат Техас, чтобы отправиться в Бостон. Ты думала об этом?

— О, да, — ответила она. — Я думала об этом несколько дней.

— Ты когда-нибудь думала о другом ответе?

— Да, — сказала она. — Но не долго. Потому что есть еще одна причина: я не хочу покидать тебя.

Шейн сделал шаг в ее комнату. Только один шаг. Она соскользнула с кровати и сделала два к нему.

И они встретились на середине, не касаясь, просто смотря друг на друга. Пытаясь найти что-то в лицах друг друга.

Жаждущие и напуганные, чтобы надеяться.

Клер сказала:

— Мне нужно сделать это прямо с тобой, Шейн. Потому что я люблю тебя. — Она обещала себе, что не будет плакать, обещала, но теперь ее глаза горели и были полны слез. Она не позволила им упасть, когда сняла кладдахское кольцо с пальца и протянула ему. — Но я понимаю, если ты хочешь вернуть его обратно. Я понимаю, если ты считаешь, что не сможешь мне доверять. Ты думаешь, я предала тебя, но это не так. Я действительно пыталась…

— Господи, — сказал Шейн. — Ты совсем меня не понимаешь.

И тут он наклонился вперед и, с его здоровой рукой, надел кольцо ей на палец. Он поместил свой лоб против нее мельком, затем поцеловал ее. Это был самый приятный, самый опытный поцелуй, который он когда-либо давал ей, и это заставило слезы вырваться на свободу, и все, что она могла попробовать была соль и отчаяние и молчания между ними…И затем он обнял ее.

— Я не сержусь на тебя, и я не думаю, что ты меня предала — сказал он. — Не после первых нескольких минут. Я знаю, почему ты сделала это, почему ты держала это в секрете. Ты должна была. Ты не хотела сделать мне больно. Я понимаю.

Она вздрогнула от облегчения и расслабилась в его объятьях. Его рука погладила ее волосы.

— Я хочу, чтобы ты сказала мне, — сказал он, — но Фрэнк был прав. Я предпочел бы было ему, живущиму в этой машине, если она должна была быть кем-то. А может быть, это нормально так. Он точно не ушел, но он не может больше навредить мне. Он просто голос.

Призрак. Воспоминание. Может быть, все лучшие части моего папы, и не из худших.

— Тогда почему ты не поговорил со мной об этом? — Она пыталась сказать это разумно, но вырвалось в вопле, полном боли.

— Потому что я хотел, чтобы ты решила по своему усмотрению. И я знал, что если я не говорю вообще, ты знаешь, насколько нужна мне прямо сейчас.

— Я нужна тебе? — Она взглянула на него и почувствовала как ускорилось ее сердце. — Это была самая тяжелая неделя в моей жизни, не прикасаться к тебе. Не говорить с тобой. Ожидая того, что ты собираешься сделать.

Он снова поцеловал ее, теплым, влажным прикосновением губ, совершенно контролируемо:

— Но это не имеет значения, если ты останешься или уедешь. Ты все еще будешь нужна мне. Так что если ты уедешь в Бостон, я буду ждать. Прямо здесь, в любое время как я тебе понадоблюсь.

Клер улыбнулась под его губами и почувствовала, что он тоже улыбается. Это было, как выход солнца после долгих, холодных дней.

— Ты знаешь что? — прошептала она. — Я нуждаюсь в тебе прямо сейчас.

Его голос стал ниже.

— Сейчас?

— Прямо сейчас.

— Оу, — произнес Шейн и отступил с ней медленно к кровати. — Это именно то, что я собирался сказать.

— Господи, — прошептала она, но слово было потеряно между ними, когда он целовал, так горячо и сладко.

И еще раз… ей нравилась его версия больше.