Алексей же Кирилович Кувырков даже не слыхал и этих разъяснений и потому имел повод еще более оставаться в азарте. Иваном Грозным он приехал домой, обругал отпиравшую ему дверь кухарку и позвал Кордулию Адальбертовну.
– Бывают у вас в Польше опухоли? – спросил он экономку, крепко схватя ее за руку.
– Что вы гармидер ночью поднимаете? – отвечала спросонья недовольная полька.
– Опухоли у вас бывают? – громовым голосом закричал Алексей Кирилович.
– Ну бывают.
– В самой вещи?
– В самой вещи.
– Чудесно! Я не знал этого, однако.
– Ну то знайте.
– Ага!.. Да, да, я буду знать. А напшикшить поляк русской компании может?
– Ну может.
– Может!
– Ну может же, может.
Алексей Кирилович повернул экономку, толкнул ее за двери и, позвав кухарку, настрого приказал ей не пускать на порог Бонавентуру Каетановича и затем лег в постель, недовольный, взволнованный, раздраженный.