Кузнец Рун. Отголоски прошлого (СИ)

Глава 23

Глава двадцать третья.

Сегай не мог уехать, не попрощавшись с молодой женой. Тихонько одевшись, он встал на одно колено и поцеловал свернувшуюся под одеялом калачиком Тью в лоб.

– Милая проснись – прошептал ученик шамана на ухо девушке.

– Куда ты в такую рань? – потянулась к нему жена, не открывая глаз.

– Дартак, сказал, что мы едем в Улай-Тлак.

– Куда? – девушка распахнула глаза и состроив недовольную мордашку, натянула под подбородок шерстяное цветастое одеяло, а затем села прижимая его к груди.

– В Улай-Тлак – повторил Сегай.

– Но это же, где-то у самого моря! – изящные брови Тьи сошлись на переносице, а поджатые губы вытянулись в тонкую нитку.

– Я ученик шамана и должен следовать за наставником – вздохнул Сегай, затем взяв руками личико Тьи, нежно поцеловал её в кончик носа – Обещаю, приехать, так быстро, что ты и соскучиться не успеешь.

Выйдя из своего жилища, юноша увидел, что рядом с шатром привязан Пятнаш и конь Дартака, но самого шамана рядом нигде не было. Пока Сегай седлал своего скакуна, к его новенькому шатру начали стягиваться другие кочевники. Кто-то ехал верхом, кто-то вел оседланного коня под узцы. Каждый из них здоровался с Сегаем и останавливался неподалеку. Последним приехал Дрекк, брат Тьи. Девушка, как раз откинув полог шатра, вышла наружу с небольшим узелком в руках.

– Вот, возьми с собой. Я испекла пару лепешек и положила вяленого мяса в дорогу.

– Спасибо – улыбнулся Сегайи взяв из рук жены завернутую в ткань еду, поспешил убрать еще горячую снедь в седельную сумку.

– Тья! – раздался голос Дрекка, брат девушки подъехал вплотную и сурово сдвинув брови спросил – Муж не обижает тебя?

– Нет, брат – пряча улыбку, склонила голову девушкаи потупила взгляд – Муж относится ко мне хорошо – а затем на мгновение стрельнула глазами в сторону Сегая и укоризненным тоном выдала – Вот только уезжает не весть куда, оставляя молодую жену совсем одну!

Сегай и Дрекк одновременно смутились. Зато остальные всадники слышавшие их диалог, расхохотались. Сегай неодобрительно посмотрел в сторону Тьи и перевел хмурый взгляд на смеющихся кочевников. А вспыльчивый Дрекк вообще мгновенно развернул коня к весельчакам и сжав челюсти переводил тяжелый взгляд с одного кочевника на другого. Тем хватило ума не бросаться шуточками в адрес сестры Дрекка из опасения получить в зубы. Все знали, что рука у него тяжелая. Да и вид нахохлившегося ученика шамана, не предвещал ничего хорошего. Все были наслышаны о его победе над химерой. Улыбки на лицах кочевников быстро угасли, многие начали нервно ерзать в седлах, отводя глаза в сторону или делать вид, что проверяют подпругу. Нарастающее напряжение разрядило появление Дартака. Увидев старого шамана, виновница небольшого переполоха змейкой юркнула в шатер. Окинув подозрительным взглядом, насупленных всадников, Дартак только хмыкнул себе под нос и сунул в седельную сумку своего коня, точно такой же сверток, что вручила Тья Сегаю. Запрыгнув в седло, шаман скомандовал:

– Двинулись. До заката, мы должны добраться до стойбища Куниц.

Ехали в основном шагом, лишь иногда переходя на рысь. Всадники вели тихую неспешную беседу, на повседневные темы. Кто-то даже умудрялся дремать в седле. Насупленный Дрекк молча ехал рука об руку с Сегаем. Юноша не совсем понимал, чем тот недоволен, но с расспросами к родственнику лезть не стремился. Захочет – сам расскажет. Когда до полудня оставалось чуть больше получаса, Дартак ехавший во главе колонны, направил своего коня немого левее их прежнего пути. Через пару минут, остальным стала ясна причина отклонения от маршрута. Из земли бил небольшой ключ, образуя неглубокий прудик, больше похожий размерами, на лужу. Вода в нем была прозрачной и холодной. Вокруг было множество следов копыт, как лошадиных, так и принадлежавших газелям. Чуть в стороне, в траве нашлось несколько старых кострищ. Дартак объявил привал и велел напоить своих лошадей. Оживившиеся кочевники, радостно бросились исполнять его приказ. Быстро разведя костер из углей вахи, принялись варить традиционно острую похлебку. Стреноженные кони потихоньку щипали траву, а насытившиеся степняки травили байки, прихлебывая горячий травяной настой. Сегай с огромным удовольствием и любопытством слушал всадников. В бытность н´каем ничего подобного он позволить себе не мог и потому откровенно наслаждался непринужденной атмосферой царившей у прогоревшего костра. Открыв рот слушал очередного рассказчика, убедительно восхваляющего свои заслуги и подвиги и вместе со всеми смеялся над возмущенным хвастуном, пойманным на несоответствии его рассказов действительности. С некоторым сожалением Сегай воспринял слова Дартака, о том, что пора продолжать путь.

До наступления вечерних сумерек навстречу им попался конный разъезд Куниц. Перекинувшись с Дартаком парой фраз, его командир отправил одного из своих воинов проводить гостей до стойбища. Спустя час отряд Степных Волков сидел у костра в стойбище клана Железных Куниц и ужинал. Дартака и Сегая принимал в своем шатре вождь Железных Куниц, Ратнак Гневливый. По левую руку от него восседала Лавра. Вождя очень интересовала недавняя охота на химер, в которой Куницы понесли самые большие потери из всех кланов. Ратнак слушал старого шамана, изредка бросая взгляды на Лавру, каждый раз подтверждавшую сказанное Дартаком кивком головы. Жена вождя, молчаливой тенью разлила травяной настой по пиалам хозяев и гостей, а затем добавив в каждую немного тикховой настойки, села справа от своего мужа.

– Что-то не похож он на того, кто в одиночку сумел победить столь опасного зверя – бесцеремонно рассматривая Сегая, озвучил свое мнение Ратнак, после того, как старый шаман закончил свой рассказ.

– Тем не менее, это так – в своей невозмутимой манере ответил Дартак.

– Да. Многие наши воины видели это своими глазами – кивнул вождь, вновь бросая взгляд на Лавру. Лицо шаманки исказила болезненная гримаса, и она опустила взгляд к полу.

– Всё – хлопнул себя по бедрам Ратнак – Идите спать. Утром вам соберут еды в дорогу и проводят до территории Змей.

Гости встали и поблагодарив вождя за гостеприимство вышли наружу. Лавра выскользнула следом. Догнав мужчин, она схватила Сегая за рукав куртки и безапелляционно заявила:

– Ты сегодня спишь в моем шатре.

– Что? – опешил юноша.

– Договор союза кланов – требовательно заявила Лавра, даже не думая отпускать рукав Сегая.

Юноша беспомощно обернулся к учителю.

– Ратнак изгнал Вайнака из клана? – после секундной паузы спросил Дартак.

– Да – сжав зубы, процедила шаманка.

– Куда он ушел?

– К Химерам.

– Ступай с ней Сегай. Я поговорю с Дрекком – вздохнул Дартак.

– О чем вы вообще? – наконец возмутился юноша, сделав попытку вырваться – Почему я должен идти с ней?

– Когда клан теряет шамана, согласно давнему договору между союзными кланами, вождь клана потерявшего носителя Дара, может потребовать шамана союзников зачать ребенка с женщиной его племени, дабы в будущем иметь возможность возместить потерю. Даже если оба родителя являются носителями Дара, не гарантирует, что ребенок тоже будет обладать им, но шансы на такой исход существенно возрастают.

– Но я же, женат! – вновь возмутился Сегай.

– А я слишком стар для этого – мягко ответил Дартак – и мы не вправе отказать сейчас Лавре. Именно об этом, сейчас мне и предстоит поговорить с братом твоей жены.

После того, как Дартак отвернулся и пошел прочь, шаманка буквально волоком потащила безвольно переставлявшего ноги Сегая к своему жилищу. Уже попав внутрь шатра Лавры, Сегай задал ей вертевшийся на языке вопрос:

– Почему вождь изгнал шамана из племени?

– Он изгнал не шамана – неохотно ответила хозяйка шатра, насыпающая в две пиалы различные травы – он изгнал сына, запятнавшего имя отца.

– Вайнак сын вождя?! – пораженно воскликнул Сегай. А потом решился задать еще один вопрос – А что за история с н´каями? Почему Вайнак, так остро отреагировал на то, что я был невольником?

– Ты специально затрагиваешь именно те темы, о которых я бы предпочла не вспоминать? – поморщилась Лавра, попутно разводя огонь в очаге – Вайнаку очень нравилась Рилия. Она, как ты мог уже догадаться, была н´кай. Он любил её, и чувства были взаимны. Все было хорошо, пока девушка не забеременела. Вайнак был безмерно счастлив. Вот только то, что сын возжелал жениться на девушке-н´кае, вождю, почему то крайне не понравилось. Характер у него еще тот, сам понимаешь, просто так прозвище Гневливый не дадут. В общем, они с сыном серьезно повздорили, и Ратнак в гневе отдал Рилию в другой клан. Чтобы глаза не мозолила. Вайнака после этого будто подменили. Он осунулся, стал угрюмым и замкнутым. Любое упоминание или вид н´кая, стали вызывать у него раздражение, видимо напоминая об утраченной любви. Покинуть племя и отправиться следом за ней он не мог, ему еще не исполнилось семнадцати. Любого другого это бы не остановило, но сын вождя… Сбеги он, его бы попросту силком привезли обратно. Кому нужны неприятности с Ратнаком? Отец, видя его состояние, дважды пытался женить его, но только окончательно испортил отношения с сыном. А потом у него проявился Дар.

Лавра замолчала, смотря в огонь. Вода тем временем закипела. Шаманка Куниц ловким движением подхватила котелок и наполнила пиалы с травами до краев.

– Знаешь – неожиданно продолжила она – тогда его поступок меня весьма озадачил.

– Ты об охоте? – на всякий случай переспросил Сегай.

– Да – кивнула Лавра – Вайнак никогда не был трусом. Я думаю, он сделал это специально.

– Поступил так, чтобы его изгнали? – округлил глаза юноша – Но зачем?

– Сначала я тоже была огорчена и сбита с толку. Только сегодня, когда твой наставник спросил меня, куда он ушел, все встало на свои места. Сам по себе он уйти не мог – вождь бы не позволил ему покинуть клан, тем более после того, как в нём проснулся Дар. Вайнак своим поступком не оставил отцу выбора кроме изгнания. Другого способа попасть к Химерам у него не было – и специально для непонимающего её Сегая пояснила – именно в этот клан Ратнак отдал Рилию.

Пока Сегай переваривал полученную информацию, Лавра достала свой тотемный жезл, и провела им над пиалами. Ученик шамана с жадностью рассматривал возникшие перед ним руны. Три из них ему были знакомы, они входили в рисунок символов, при помощи которых Сегай смог разжечь очаг, а вот две другие он видел впервые. Их то, он и попытался изо всех сил запомнить.

– Пей – шаманка протянула юноше одну из пиал, когда руны угасли.

– Что это? – принимая из её рук неожиданно холодную чашу.

– Специальный отвар. Я часто даю его парам, которые хотят завести ребенка.

Поколебавшись пару секунд, Сегай осторожно отхлебнул напиток. Он тоже был прохладным. И довольно приятным на вкус. От смакования настоя его отвлекло шуршание одежды. Подняв глаза, юноша увидел, как Лавра стягивает через голову свое платье. Через секунду она предстала перед ним обнаженной. Покраснев до кончиков волос, Сегай все же не мог оторвать взгляда от её крепкого тела. Довольная произведенным эффектом женщина, сдернула кожаный ремешок, удерживающий её волосы и тряхнув головой, заставила их рассыпаться по своим плечам. Шагнув вплотную к Сегаю, она движением руки заставила того допить свой напиток, откинула опустевшую чашу в сторону и одним рывком стянула с него куртку и рубаху. От аромата разгоряченного женского тела, Сегай, что называется «поплыл». Усевшись на него верхом, Лавра одной рукой обхватила его торс, другую запустила в волосы юноши и впилась долгим поцелуем в губы сидящего Сегая. Наконец оторвавшись от него, слегка откинулась назад тяжело дыша, уперлась правой ладонью в грудь юноше, взглядом победительницы посмотрела ему в глаза и с хищной улыбкой толкнула Сегая на шкуры, устилающие пол шатра.

Стойбище Куниц, маленький отряд покинул еще до рассвета. Лавра угомонилась далеко за полночь, и Сегай клевал носом в седле. Расцарапанная спина саднила от любого прикосновения рубахи к коже. Только это и не давало ученику шамана уснуть окончательно и выпасть из седла. Пока кочевники седлали коней, Дрекк не проронил ни слова. Да вообще старался в сторону Сегая не смотреть. Впрочем, остальные кочевники тоже, дружно отводили глаза. Лишь однажды Сегай перехватил направленный на него взгляд своего шурина. К своему удивлению он не увидел в нем ненависти или недовольства. Скорее это была… зависть?

Дальнейшее путешествие проходило без каких либо неожиданностей. Въезжая на территорию очередного клана, представители Степных Волков через полчаса-час натыкались на конный разъезд или табун охраняемый представителями племени. Обменивались информацией и получали сопровождающего до стойбища клана. Далее гостей кормили ужином, хозяева получали порцию новостей и сплетен, а утром всадники продолжали свой путь. Иногда чтобы разнообразить свой рацион, кочевники разделялись и охотились. На одной из стоянок Сегай решил воспроизвести подсмотренные у Лавры руны. Но опять влил в них слишком много силы, заморозив до состояния сосулек изрядный пятачок травы перед собой. От него веяло таким холодом, что место стоянки в срочном порядке пришлось менять. Получив нагоняй от Дартака и удостоившись возмущенного ворчание остальных кочевников, он больше не смел экспериментировать без присмотра наставника. К середине второй недели пути глаз у Сегая настолько «замылился» от созерцания безбрежных просторов травяного моря, что любое, даже самое незначительное изменение ландшафта, воспринималось, словно праздник. Нечто выбивающееся из картины зеленой равнины, привлекло внимание ученика шамана. По мере приближения, Сегай рассмотрел, сначала яркое светлое пятно, а затем одиноко торчавший из травы темный столб, с каким-то светлым рисунком. Подъехав еще ближе, юноша увидел, что ошибся в оценке, столб был не один. По обе стороны от него, на одинаковом удалении друг от друга, в пределах видимости находились точно, такие же столбы. Они были сложены из темно-серого, грубо обтесанного камня. Высотой они не превышали человеческого роста и имели треугольное сечение, «острие» столба указывало дальше в степь. «Лицевую» же сторону сейчас Сегай и рассматривал. В верхней части столба, на каждой из двух видимых с этого ракурса юноше граней светлой ядовито зеленой краской, был нанесен один и тот же неизвестный Сегаю символ. Ученик шамана резонно предположил, что и на третьей, невидимой с этого ракурса грани столба, нарисован близнец первых двух. Причем все они совсем недавно были тщательнейшим образом обновлены. Об этом свидетельствовали свежие капли краски на траве вокруг столбов.

– Учитель, это что, пограничные столбы? – сам факт существования четкой границы в степи вызвал у Сегая недоумение. Кланы даже не пытались метить ареал своего обитания, определяя его предел, скорее на глазок. Границы пастбищ вовсе были условными. Вследствие чего, короткие стычки между соседями были обыденным делом. Но носили они при этом исключительно локальный характер, чаще всего заканчиваясь лишь легкими ранениями участников заварушки. И даже в случае нескольких смертей, с обеих сторон, крайне редко перерастали в серьезный военных конфликт или кровную месть. Они служили скорее поводом проявить свою удаль, почувствовать азарт боя, чтобы кровь у воинов не застаивалась. А захваченное пастбище с чуть более сочной травой, служило лишь временным призом, чуть ли не каждую неделю, переходя из рук в руки. Да и то, до тех пор, пока эту самую траву, хорошенько не подъедят кони. После чего, табун перегоняли на новое место. Следом устремлялись и соседи, чтобы продолжить противостояние. Поэтому пасти коней, чаще всего добровольно вызывались ищущие славы воины. Наиболее же ценными считались поля или небольшие лужайки, с произрастающим на них тикхом, так любимым лошадьми и ценимым кочевниками за мелкие ягоды, из которых получалась крепкая хмельная настойка. За обладание такими полями, порой бои велись всерьез. При этом выиграв стычку, чужих лошадей не трогали, позволяя проигравшей стороне увести табун в другое место. До следующей попытки. Угнать табун лошадей пасущихся на пограничном пастбище, считалось зазорным. Недостойным доблестного воина. Другое дело, если взял коня поверженного противника, в качестве трофея. А вот если удавалось увести хорошего скакуна из самого стойбища, тогда за него можно смело требовать выкуп. И ведь платили. Охотников до таких забав находилось немало. Особенно среди молодых кочевников, решивших покорить сердце приглянувшейся красавицы. В случае успеха, помимо богатого выкупа, будущий жених набирал немалый вес в глазах родственников девушки. Но таких счастливчиков можно было пересчитать по пальцам. Обычно попытка грабежа заканчивалась неудачей, угонщиков ловили и прилюдно выпоров, сдавали на руки представителям родного клана. Правда, не за красивые глаза. За незадачливых воришек, платить выкуп приходилось уже клану.

– Не вздумай пересекать эту границу – окрикнул Дартак ученика, собиравшегося объехать вокруг столба.

– А, зачем они здесь? – не унимался Сегай, но коня все же придержал.

– Чтобы сохранить тебе жизнь – недовольно ответил шаман, а затем махнув в сторону столба рукой, все же пояснил – Там находится Хриз´Сеол.

– Чумной Бастион!? – поразился Сегай. Юноша даже привстал на стременах, чтобы увидеть воочию внушающую ужас любому кочевнику легенду. К своему разочарованию, ему удалось различить лишь маленькую черную точку, на пределе видимости. С сожалением отводя глаза от далекой обители, взгляд невольно зацепился за какой-то посторонний предмет в траве. Сегай вытянул шею в попытке приглядеться к нему. И то, что он увидел, ему совсем не понравилось. В нескольких десятках шагов от столба, среди зеленых стеблей, тут и там лежали пожелтевшие от времени кости. Много костей. По отдельности и почти целыми скелетами. В основном животные, но Сегай рассмотрел и пару человеческих черепов. Дартак тем временем пустил своего коня вдоль границы, огороженной далеко стоящими друг от друга столбами. Рассмотреть её оказалось довольно просто. Вдоль неё, трава была вытоптана лошадиными копытами. Очевидно, она регулярно патрулировалась. В подтверждение этого, буквально через пять минут, вдалеке показался патруль. Их тоже заметили, потому, как патрульные пришпорив скакунов, галопом рванули к ним.

– Оставайтесь на месте – приказал Дартак – разговаривать буду только я. Чтобы не случилось, даже не думайте хвататься за оружие.

После чего, шагом направил скакуна навстречу всадникам. Фраза оброненная шаманом, совсем не обрадовала воинов. Сегай тоже внутренне напрягся, на всякий случай, мысленно начав выстраивать рисунок морозных рун, готовясь в любой момент влить в них побольше силы.

Со стороны кочевников его приготовления остались незамеченными, а вот Дартак тут же обернулся и укоризненно покачал головой. Тем временем всадники приблизились к шаману вплотную. Часть из них остановилась около него, а другая, гораздо большая часть, стремительно взяла в полукольцо отряд Волков, прижимая их к невидимой границе Хриз´Сеола. Гарцующие кони под кочевниками хрипели после быстрой скачки, а их наездники сжимали в руках дротики, метательные топорики или короткие луки, с наложенными на тетивы стрелами. Но не оружие в их руках приковало к себе внимание Сегая, а их увенчанные четырьмя рогами шлемы. Они были искусно выполнены в виде голов самого опасного хищника степей – химеры. От удивления ученик шамана потерял концентрацию и заготовленные им руны рассыпались. Послышался гортанный окрик, и кочевники-химеры, расслаблено стали опускать оружие и разворачивать своих коней, чтобы продолжить свой вояж вдоль границы. К Волкам подъехал Дартак, в сопровождении одного из патрульных.

– Оклай проводит нас до своего стойбища, а затем мы поедем к святилищу – представил кочевника Дартак.

– К святилищу? – переспросил Сегай.

– А он точно твой ученик? – насмешливо бросил Оклай старому шаману и развернул коня в сторону, откуда приехал патруль Химер. Дартак проигнорировал шпильку кочевника. А вот Сегай мысленно обругал себя за несдержанность. Мог бы сразу догадаться, что речь идет об Улай-Тлаке. Спустя около получаса, Оклай свернул вправо от пограничных столбов и вскоре кавалькада всадников достигла стойбища клана Химер. Затем последовал уже привычный ужин у вождя клана и ночевка. И продолжение пути с первыми лучами солнца. Вот только стоило кочевникам выехать за пределы стойбища, как они увидели непривычную для степи картину. На горизонте, равном друг от друга расстоянии возвышалось несколько холмов. Именно к ним их маленький отряд и направился. К полудню, не доехав примерно пол лиги до склона ближайшего холма, Дартак приказал спутникам остановиться, разбить лагерь и ждать их возвращения. Кочевники начали спешиваться. Дартак остановил только Дрекка, велев тому доехать с ними до Улай-Тлака, чтобы позаботиться об их скакунах. По мере приближения стало видно, что в просветах трех видимых холмов, видны еще два. Достигнув ложбины между двух холмов, старый шаман спрыгнув на землю, стал копаться в седельных сумках и через минуту извлек из них небольшой холщовый мешочек и пару свернутых в тугой рулон шкур, сунув последние в руки Сегая, велел ему следовать за ним. ВнутрьУлай-Тлака вошли только Дартак со своим учеником, оставив своих коней на попечение брата Тьи. Миновав внешнее кольцо холмов, взору Сегая открылась необычная картина. Судя по всему холмы были рукотворными, поэтому они были словно близнецы похожи друг на друга, кроме того они по видимому располагались кругом. Точнее двумя кругами, внешним и внутренним. Каждый курган внешнего кольца, находился ровно напротив ложбины между холмами внутреннего круга. Стороны этих курганов, обращенных к центру Улай-Тлака, имели вид широких земляных ступеней, на которых один над другим, четкими рядами располагались дольмены, занимая весь склон, от подножия холма и почти до его вершины. Свернув направо, шаман с учеником обошли один из курганов внутреннего круга. Как только, они вошли в просвет между двух холмов, Сегай сразу же убедился, что дольмены точно также имеются и здесь. Правда, они выглядели более древними. Многие камни потрескались, или частично выкрошились. Но было видно, что за ними следят – мох и трава были тщательно счищены, а вдоль самих дольменов натоптаны тропинки. Эти подробности Сегай отметил мимоходом, потому, что все его внимание оказалось приковано к сердцу Улай-Тлака. Центр святилища занимала круглая, вымощенная камнем площадка, на которой с легкостью поместилось бы с десяток шатров. Вокруг неё, в паре шагов от края круга, ограниченного невысоким, по щиколотку кольцом камней, возвышались пять менгиров, высотой в три человеческих роста, каждый из которых находился прямо напротив центра каждого кургана внутреннего круга. Чуть ближе, между курганами и менгирами, в землю было вкопано множество тонких деревянных столбов-вех, увенчанных горизонтально расположенными поперечинами, крестовинами и даже колесами. На них в свою очередь, были подвешены на бечевках и нитках черепа различных мелких животных, кости, пучки птичьих перьев и множество железных и бронзовых украшений, которые тихонько шевелил своим дыханием легкий бриз. Верхушку каждого столба-тотема, венчал череп животного, с которым ассоциировал себя, тот или иной клан. Сами же столбы были обильно украшены резьбой и покрыты краской. Преимущественно белой, с редким мазками красной или черной. Миновав тотемные столбы, Дартак и Сегай перешагнули небольшой бортик, обозначавший границы каменного круга. Как только, они оказались внутри, Сегай буквально кожей почувствовал, как с каждым шагом все сильнее уплотняется воздух. Бросив встревоженный взгляд на учителя, юноша успокоился. Дартак, не проявляя ни малейшего признака тревоги, пусть и с трудом, но довольно уверенно шагал вперед. Когда они достигли центра круга, Дартак велел расстелить шкуры, которые под мышкой нес Сегай. Как только он это сделал, старый шаман немедленно уселся на одной из них, скрестив ноги и жестом велев ученику последовать его примеру. Пока Сегай устраивался на шкуре поудобнее, Дартак извлек из мешочка бронзовую чашу, какие то корешки, перетянутый бечевой сверток. В свертке оказался трут и огниво.

– Здесь слишком большая концентрация силы, лучше не рисковать – прокомментировал Дартак удивленный взгляд ученика. Сегай прикрыл глаза и прислушавшись к своим ощущениям, вздрогнул. Силой было пропитано все вокруг. Воздух, камни, земля под ними. Причем её было настолько много, что у юноши даже зубы заныли. Он каждой клеточкой своего тела ощутил напряжение, перекручивающее и искажающее обычное восприятие мира. При этом вся эта мощь, была совершенно другой по ощущениям, нежели та, что он ощущал прежде. Не живой. Дартак раздул в чаше занявшийся трут и стал аккуратно, по одному подкладывать в зародыш пламени корешки. Они быстро прогорали, распространяя сладковатый аромат, от которого у Сегая начала слегка кружиться голова.

– Теперь молчи. Говорить буду только я. Не звука! Понял? – шаман дождался кивка ученика и вытащив свой жезл, держа его вертикально обеими руками начал медленно водить им над чашей, будто размешивая полупрозрачный дымок. Сегай борясь с головокружением, уставился во все глаза на чашу, над которой начали одна за другой вспыхивать незнакомые ему руны. Сначала он пробовал их запоминать, но символов с каждой секундой становилось все больше, а когда они начали вращаться вслед за жезлом шамана, он бросил эту затею. Подняв голову, юноша увидел и услышал, как поднимается ветер, но только за пределами каменного круга. Он шевелил мелкие предметы и украшения на тотемных столбах и пригибал траву под ними. Сегай обратил внимание, что ветер движется точно по кругу, в ту же сторону, что жезл Дартака. Легкий перезвон, который издавали развешенные на вехах украшения, усиливался с каждой секундой, хотя Сегай по-прежнему не чувствовал ни малейшего дуновения ветра. Затем буквально в одно мгновение звон стих. Переход к тишине был столь внезапным, что она попросту оглушила ученика шамана. С изумлением Сегай рассматривал застывшие в невозможном положении украшения на тотемных столбах. Словно игравший ими ветерок внезапно решил превратиться в прозрачный лёд, заставив замереть свои игрушки в причудливых позах. Дольмены на склонах курганов начали сочиться туманом, стелившимся по земле и медленно охватывая центральный круг. Что примечательно, туман не пересекал границы круга, словно его останавливала невидимая преграда. Через минуту, в густом тумане остались видимыми только пять менгиров, все остальное оказалось скрыто молочной пеленой. Туман стал сгущаться возле менгиров, а потом подобно плющу, стал обвивать стоящие камни, неуклонно забираясь все выше, пока полностью их не поглотил. Какое то время столбы тумана колыхались, а затем превратились в огромные лица с пустыми глазницами, а над площадкой стал разноситься звук, похожий на шум дождя. Сегай хотел было протереть глаза и прочистить уши, но тут лица заговорили. Их голоса напоминали одновременно шелест травы и звук сыплющегося песка.

– Что тебе нужно Дартак, ученик Нандура? – зашевелило губами одно из лиц находящееся прямо перед людьми.

– Не нарушив клятвы данной своему наставнику, я взял ученика, принявшего дар через Узы Крови.

– Пустая трата времени, которого у тебя и так почти не осталось – прошелестели лица.

– Он необычен, я хочу знать больше.

– Все они необычны – прошелестел один дух.

– И опасны – подхватил другой.

– Особенно для себя – выдохнул третий.

– Да – согласился Дартак – Но именно поэтому я и приехал с ним сюда.

– Ты тратишь свое время – последовал ответ.

– На недавней охоте, он убил зверя и поглотил его душу – настаивал Дартак – Как это вообще возможно?

После его слов духи зашелестели еще сильнее. Затем заговорили в разнобой:

– Поглотил душу?

– Душу зверя?

– И остался жив?

– Не сошел с ума?

От посыпавшихся на него вопросов Дартак на мгновение растерялся, но быстро взяв себя в руки:

– Я пришел искать ответы на свои вопросы. Но пока, вы не ответили ни на один из них.

Духи какое-то время молчали. Лица колыхались и Сегай чувствовал, как его пристально разглядывают и оценивают. Ощущение было не из приятных. Холодные мертвые взгляды призраков, казалось ощупывали его душу, заставляя внутренне содрогаться. Затем мерзкое ощущение чужого внимания пропало и лица вновь устремили свои пустые глазницы на Дартака.

– Касаемо твоего ученика – прошелестел наконец один из духов – Мы хотим дать тебе один совет.

– Какой же?

– Убей его! – хором ответили все пять лиц.