Квадрат жизни. Грань вторая. Школа

Смелая задумка

Теплым майским днем, когда все нормальные люди готовятся к экзаменам, наверстывают упущенное за прошедший семестр и не спят целыми неделями, я уже битый час наблюдал за облаками, лежа на крыше нашего дома. Есть еще более нормальные люди. Они отложили важные дела на потом, пусть даже на следующий год, и беззаботно гуляют под ясным небом. Везунчики вдыхают головокружительные ароматы поздней весны до заката, а иногда и до рассвета. Мне же требовалось срочно найти вдохновение, потерянное сегодня, где-то в третьем слое сновидений или вычесанное из головы массажной щеткой. Потому как рисовать без вдохновения, а тем более без гениальной идеи, все равно что в детстве с кислой миной строить домик из кресел подушек и одеял. А ведь мне до сих пор иногда хочется.

Мой безымянный кот во вдохновении не нуждался. Он от рождения просветленный и совершенный. Наш любимец наслаждался теплыми лучами солнца, возлежа в позе сфинкса рядом со мной. Такой же длинный, худой и хвостатый, только мой хвост из головы растет, а у кота, где природа решила. Солнце начало припекать. Кот жмурился, я делал козырек из руки, но не уходил.

Еще неделю назад я должен был начать рисовать картину-панораму, для участия в очередном всеобщем конкурсе «Новое пространство». Все пробные зарисовки беспощадно летели в мусорную корзину, после чего ритуально сжигались на заднем дворе, так как негоже осквернять наш мир таким безобразием. Испробовав сегодня самые абсурдные способы уловить то самое состояние, даже случайно разбрызгивая краску по бумаге, разглядывая отражения деревьев в лужах и делая другие нелепые вещи, я добрался до крайнего метода, проверенного временем.

Оторвав взгляд от облаков, я погладил Кота, и повернул его морду к себе. Вряд ли он уважит меня ответом, но вдруг.

– Рыжий, может ну его, этот конкурс? Есть и другие способы поступить в Объединенную академию изобразительных искусств, правда мне всего парочка известна… Попробовать еще раз пройти вступительный экзамен, зря что ли наше училище закончил, и мама особо порадуется.

Кот самозабвенно урчал, находясь выше моих сомнений и терзаний. Похоже, что давняя мечта, перенять мастерство наших друзей из иных миров и выйти в действительно бесконечное пространство творчества, не ограниченное размерами и культурой родной планеты, уйдет в печальный архив несбывшихся начинаний. Будет потом над чем погрустить, рисуя банальные иллюстрации для одноразовых сувениров и другой ерунды. Размышляя таким образом, я продолжал разглядывать импровизацию природы в небесах, но вместо гениальных идей видел бредовых животных с огромными пастями и множеством лап. Их неудержимо гнал ветер, меняя облик каждую минуту.

Окончательно устав мять спину на твердых металлических листах, я снова обратился к Коту, перешедшему в состояние гибернации. Только узенькие щелочки глаз приоткрыл, счастливчик.

– Котейка, давай поменяемся местами. Я с радостью буду спать в твоем гнездышке и гонять воробьев, может и к корму твоему привыкну с горем пополам, а ты…

Мою бессмысленную речь, сдавшегося лентяя, коим я никогда не был, прервал сигнал коммуникатора. Развернув перед собой интерфейс, и отвернувшись в тень, я чуть не съехал по скату вниз, но увидел рассылку новостей от сообщества, в которое не вступал, если еще дружу с памятью. Я забрался в мансардное окно своей комнаты, прячась от дневного зноя. Хотелось привычным жестом смахнуть уведомление, но остановился, вчитавшись в текст описания. Наверное, привлекла моя профессиональная тематика, ведь последнее время подписывался только на новости творческих школ.

Однако спокойно почитать не удалось, потому что с первого этажа послышался голос папы:

– Стол накрыт, опоздавшим буду благодарен за прибавку к моей порции, – ответом на его призыв стал топот трех пар ног и неразборчивые возгласы младшего поколения.

Бежать я не стал, не столько из-за статуса старшего, сколько от увлечения текстом. Глянув на собранный замок из конструктора, я успел подумать о недалеком прошлом, когда тоже был таким сорванцом. Внизу опять шумели. Папа пытался острить, как всегда неудачно. Он снова старается мирно собрать нашу большую семью без хлопот и напускной серьезности. Перечить родителям не по мне, как и отказываться от домашних вкусностей, поэтому пришлось встать.

Проходя через царство хаоса своей комнаты-мастерской, я огибал островки одежды, рифы из смятой бумаги и держал на всякий случай вытянутую руку впереди. Мне не терпелось дочитать. Сильно увлекшись, я не заметил, как спустился по добротной дубовой лестнице и вошел в гостиную. По глазам резанула ослепительная белизна ее высоких стен, украшенных моими полотнами. Все уже собрались. Младший Данька заметил опоздание самого пунктуального художника, и радостно корчил рожицы, торжествуя над моим редкостным проколом.

Мама собиралась сказать что-то нелестное в мой адрес, но я успел ее опередить:

– Похоже, мне несказанно повезло. Пап, наконец можно с чистой совестью забыть про этот безнадежный конкурс. Нашлась отличная замена. Там вероятность успеха больше, пусть и потрудиться придется полгода.

– Сынок, тише, я полностью разделяю твой восторг, – в привычной для себя манере проговорил папа, накладывая салат на тарелку. – Тебя сейчас переполняют эмоции, поэтому сперва съешь свою порцию, уложи скачущие в голове мысли ровными рядами, а в желудке слоями еду, и расскажи нам связно о своей находке, – он даже ложкой орудовал также последовательно, как говорил.

Внутренне согласившись, я сел на свое место, рядом с Дашей, которая, не скрываясь радовалась новым вестям. Она уже целый год ждет отъезда старшего брата. Видимо устала от моей опеки и заботы. Я мало разделяю ее мнение, ведь искреннее стараюсь, но в целом согласен, пора уезжать и становиться самостоятельным. Вспомнились три прошлых года учебы в соседнем городе, но это несерьезно. Я с радостью взялся за еду, вдумчиво пережевывал, но вкуса почти не замечал, потому что уже строил грандиозные планы о предстоящем событии, и грезил наяву. Вопреки моей рассеянности, в голове подбирались нужные слова, припомнились уже известные случаи и несколько защитных доводов. Кто знает, вдруг родители окажутся недовольны задумкой.

Неожиданно узрев дно своей тарелки, я обратился к папе, вытирающему рот Даньке:

– Все обдумал. Сейчас будет защитная речь, – в ответ мне Олег с Игорьком подскочили со стульев, ухватив тарелки, и умчались на кухню. – Вместо долгого участия в конкурсах для космических гениев, не говоря об открытии личного клуба, мне хочется пройти испытание в «Старшей школе изобразительных искусств», – немного помедлив, я рискнул добавить. – С глубоким погружением. Это с лихвой обеспечит будущее поступление.

Папа расплылся в улыбке, покачивая головой, в чем-то внутренне соглашаясь, зато мама, уже наводившая порядок, всплеснула руками, вобрала побольше воздуха, затем выпалила:

– Ты хоть представляешь, что это такое? Я не имею ничего против современной науки, но глубокое погружение, это же насилием над разумом. Ты представляешь, что с тобой может случиться? Сам же знаешь, во что превращаются погруженные. Чего стоят только эти безумные боевые арены, с клановыми бойцами. Я не…, – папа мягко прервал ее проест, взяв за плечи и усадил в кресло.

– Дорогая, ты слишком сгущаешь краски, – сказал он. Все не так плохо, к тому же наш отрок уже вполне взрослый, чтобы принимать решения и нести ответственность. А для боевой арены ему надо лет восемь в клане жить и тренироваться, так что не перегибай. Я прав? – обратился он ко мне.

– Да, папа. Меня больше пугают традиционные способы поступления в Объединенную академию, чем несколько напряженных месяцев в Старшей школе. Знаю, там все иначе. Я успел прочитать, что важна даже не столько учеба, сколько поведение и поступки учеников. А вы меня отлично воспитали. Всего полгода. Это не смертельно.

– Ты сейчас сильно воодушевлен и думаешь о получении желаемого любой ценой. Имей ввиду, что попасть в школу с глубоким погружением, не значит пройти ее. Сейчас все кажется простым, когда ты сидишь в уютном родительском доме, – он поднял руки вверх, словно сдаваясь. – Нет-нет. Не говорю, будто эти школы непроходимы. Но суженное сознание не позволяет учиться в полную силу.

Я откинулся на спинку стула, гладя на Дашку, внимающую нашей беседе, ведь ей тоже пора определяться с будущим, и сказал:

– Чтобы там ни было, попробую. Мне, честно говоря, надоело уже год работать для конкурсов, как ты говоришь, в уютном доме. Пусть будет жестко… Я справлюсь. Там важна разумность, и она у меня есть, хоть отбавляй, но можно и прибавить.

Мама успокоилась, или только сделала вид. На папином лице читалось одобрение. Не ожидал, что они так быстро согласятся. С другой стороны, в худшем случае потеряю полгода, да и то, любой опыт полезен. Мы пришли к общему согласию и до конца следующего дня обсуждали детали предстоящей учебы, а я успевал изучать сведения в сети. К счастью, сборы вещей не требовались. Сейчас всем известно, что для глубокого погружения нужен только ты, остальное дадут на месте. На информационном портале Учебного центра нас приятно удивило отсутствие платы за обучение. Вместо нее значился неясный пункт, об интеллектуальной, но пассивной помощи для ученых, которые заняты изучения мозга, личности и чего-то еще.

На следующий день, после подачи заявки, меня пригласили явиться уже завтра. Вполне большая фора, даже расслабиться можно. Оставалось лишь добраться до областного центра, в тот самый Учебный центр, где и произойдет глубокое погружение. Мне хотелось проявить полную самостоятельность, однако родители вызвались в роли сопровождающих, и транспорт мне не доверили. Мама отказывалась слушать возражения, правда я особо не перечил, решив избавить ее от лишних волнений.

Тем не менее, за час до отъезда, она забыла о том, что я почти взрослый человек, и продолжала увещевать как маленького:

– Пойми меня пожалуйста, поступления случаются не каждый день, особенно такие, поэтому позволь нам находиться рядом все время. В школе ты будешь избавлен от нашего докучливого присутствия. Может временно забудешь, как и все свое прошлое. Поэтому будь молодцом, и давай лучше вылетим заранее, – но это уже было сказано в сторону папы, с самого утра, суетящегося в ангаре.

На мое счастье, неугомонные близнецы вместе с Дашей отбыли в самую обычную школу, шутливо попрощавшись со мной. Беззаботное детство, даже завидно. Тем временем папа вывел во двор наш старенький гравилет, остановив его прямо над цветочной лужайкой, и деловито осматривал кормовой отсек. Не знаю от чего, но его изящные обводы, похожие на морские волны, нравились мне больше, нежели современные капли или эллипсоиды. У папы под ногами крутился Данька, больше месяца не летавший на переднем сидении. Он точно устроил бы грандиозны концерт, будучи безразличным к моему будущему. Однако нас выручили гости. Мой дядя, со своим семейством, увлекли нашего непоседу в сад, заняв игрой.

Видимо этого момента и дожидался отец, потому как сразу скомандовал:

– Все по местам. Двигатель в порядке. Через час будем на месте, а с такой погодой, лететь одно наслаждение, – он лихо захлопнул свою дверцу, и дождавшись активации ложементов, рванул вверх, распугав стаю голубей.