Квалификация для некроманта

Глава 1

Мёрке как обычно проснулась затемно. Раньше вставал лишь смотритель за нежитью Йеден Стаат.

Девушка торопливо привела себя в порядок, обработала раны и сменила повязки на руках. Ожоги после прикосновения к раскаленным воротам Дорнфьола не проходили, причиняя сильные боли. Но к этому она быстро привыкла и уже не обращала внимания.

После нехитрой процедуры заклинательница побрела вниз к комнате Фирса Хассела. Дредкатт тарахтел, как разряжающийся кристалл, и по привычке следовал за создательницей, неловко перепрыгивая ступеньки на пришитых заячьих лапах. Лисий хвост тоже не придавал мертвому коту грации. Натт лишь на мгновение забылась и улыбнулась, глядя на странное существо, одержимое двумя неупокоенными душами.

Однако реальность быстро вернула ее обратно, когда рука перед закрытой дверью сложилась в кулак. Стучать было некому, единственный ключ лежал в кармане, а по ту сторону жила лишь тишина и воспоминания. Очнувшись, преподавательница приложила ключ-печать к замку и скользнула внутрь.

Некогда яркие сферы тускло мерцали на полках и под потолком. Натт заметила несколько, грозящих вот-вот погаснуть. Можно было попросить кого-нибудь с факультета элементалей или инженеров зарядить их. Но тогда пришлось бы пускать в святая святых посторонних, а кроме нее и дредкатта после смерти Фирса Хассела сюда больше никто не заходил. Девушка надеялась, так будет и дальше: только она, дредкатт и собственное горе.

Некромантка села на пол перед стеллажом со сферами памяти, раздумывая, какой слепок прошлого взять на этот раз. Мертвый кот точно страж лег у двери и прикрыл безумные глаза.

Пальцы девушки, обмотанные свежими бинтами, гладили холодные поверхности, пробуждая причудливую мешанину из картинок. Везде она. Вот ей двенадцать и она несмело пожимает руку чумазого мальчишки, только что спрыгнувшего со спины гигантского барса. Вот падает в глубокую яму и над ней склоняют морды уродливые звездорылы, ощупывая свою добычу кожными наростами. Тот же самый белобрысый паренек отгоняет огромных кротов и спасает горе-заклинательницу. Затем переплетенные руки и пламя, перетекающее в тело некромантки от юного волшебника. Как она могла забыть? Почему так долго не решалась ответить на чувства Фирса? Все было так очевидно. Он слишком неумело скрывал свою любовь и всегда оказывался в нужное время в нужном месте. В попытках защитить его от себя Натт оттолкнула парня на долгие годы, но это не убило его чувства. Глупый импульсивный южанин.

Девушка легла на пол и обхватила колени руками. То самое нужное время пришло. Здесь и сейчас. Почему же Хассел не торопится спасти ее от отчаяния и боли?

Громкий настойчивый стук заставил дредкатта мгновенно открыть глаза. Морда его настороженно повернулась к двери, а Мёрке тихо приподнялась, не решаясь ответить.

– Никого? – в коридоре раздался приятный мужской голос.

– Она должна быть здесь. Либо в своей башне, либо тут.

Хассел основательно озаботился звукоизоляцией. Разговор доносился приглушенно, но, несмотря на это, Натт узнала своего начальника декана Гостклифа Анда.

– Госпожа Мёрке, немедленно откройте дверь! – Магистр ядологии казался раздраженным.

Натт в последнее время доставляла ему немало забот из-за своего пугающего поведения. Упрекнуть некромантку было не в чем: пары она вела исправно, совещания не прогуливала и всегда с готовностью вставала на замены. Только в свободное от занятий время бродила по академии жутковатой тенью и разговаривала сама с собой. Многие жаловались и всерьез опасались, что преподавательница одержима демонами.

Анд устало выслушивал коллег и обещал присмотреть за подопечной. Он частенько вызывал ее в кабинет под разными предлогами и пытливо изучал красивое бледное личико. Мёрке не была одержима, она страдала, и декан видел это, но ничем не мог помочь. Несколько раз даже подумывал вызвать в академию Синда Форсворда. Один раз парень уже привел в чувство свою подругу и вернул ее в академию. Но всякий раз рука с пером замирала над бумагой. Слишком много неприятных воспоминаний было связано с мальчишкой, и странное чувство ревности не давало написать ни строчки.

Гостклиф не надеялся возродить отношения со своей подчиненной, но и делить ее с инквизитором не хотел, потому пытался самостоятельно исцелить Натт, нагружая работой, чтобы некромантка не сбегала на Иннсо Тод или не запиралась в комнате стихийника, как сейчас. И это в самый неподходящий момент, когда приехал магистр Эндэлиге Флэм со своей загадочной молчаливой спутницей.

– Натт Мёрке, я буду вынужден использовать мастер-ключ! – пригрозил декан, и с другой стороны торопливо заскреблись.

В ярко освещенном коридоре девушка не могла разглядеть лица. Она болезненно щурилась, пытаясь унять неприятную резь в глазах.

– Да, господин декан, что вы хотели? – На бледном, словно у фарфоровой куклы, лице отражались блики световых сфер.

Гостклиф поежился. Слишком живо встал перед глазами образ почившего магистра Деарда Рё’Тена. Тот не смог смириться со смертью возлюбленной и отправился следом. Нельзя допустить, чтобы Мёрке повторила судьбу своего наставника. Если лечить, то жестко и быстро.

– До полудня нужно освободить комнату аспиранта Хассела от личных вещей.

Некромантка издала что-то среднее между рычанием и шипением и загородила собой дверной проем:

– Не пущу!

– Это не обсуждается, Натт. Попроси кого-то из элементалей помочь. Теперь здесь будет жить магистр Эндэлиге Флэм. Мы, кажется, оговаривали с тобой такую вероятность, – невозмутимо заметил Анд.

Он резал по больному, видел, как девушка часто-часто моргает и гладит пальцами откосы.

– Господин Анд, я просил вас без официоза. Просто Дэл Флэм, – мягко поправил спутник декана.

– Магистр Дэл Флэм может катиться к чертям, – зло выдохнула Натт.

Гостклиф растерянно обернулся на нового преподавателя, но тот лишь грустно улыбнулся и покачал головой. Повезло, что призыватель оказался на редкость понимающим человеком. Хотя в присутствии мага декан все равно не мог отделаться от неприятного чувства. В душе поднималось нечто злое и необъяснимое, сменяясь затем печалью. Сам того не ведая, Дэл Флэм пробуждал в памяти старое болезненное воспоминание. Хотя, возможно, всему виной помутнение Натт, а новенький тут вовсе ни при чем.

– До полудня, госпожа Мёрке. Даю вам шанс лично забрать вещи. Больше такой возможности не будет. После обеда на совещании жду ключи от комнаты. Утренние занятия сегодня проведет Онни Веккер. Она все равно хотела попрощаться со студентами перед отъездом. – Декан ненавидел себя за стальные нотки в голосе, но так было нужно. Эта комната вытягивала из девушки жизнь. – Пойдемте, магистр Флэм.

Натт до боли сжимала ключ и смотрела вслед двум уходящим мужчинам. Гостклиф Анд еще сильнее поседел с начала учебного года после истории с попавшими в этерна сомниа студентами, а вот Эндэлиге Флэм, напротив, слегка взъерошил черные, как крыло бессат морт, волосы. Она уже презирала магистра, собиравшегося поселиться в квартирке Фирса Хассела. Но этот жест показался таким знакомым, что девушка засмотрелась и не заметила стоящего рядом студента.

– Ты чего забыл в восточном крыле, Брорд? – сухо поинтересовалась Мёрке.

На самом деле Натт было все равно. Спросила механически, надеясь, что стихийник поскорее уйдет. Светловолосый парень раздражал своими золотистыми прядями, веселой, слегка нахальной улыбкой и нотками ехидства в голосе. Фирс теперь мерещился всюду, за каждым углом, в каждом лице.

– Мы хотели…

– Мы? Ты тут не один? – Натт оглядела коридор.

– Инист, выходи! Мы попались, – крикнул маг.

Из-за арки, ведущей в астрономическую башню, появился некромант с шестого курса.

– Не мы, а ты. Меня мог не сдавать, – недовольно пробормотал студент.

– Что вы там делали? Наверху моя комната и мастерская аспиранта Хассела, туда никому нельзя, – начала злиться преподавательница.

– Мы ничего такого… Честно! Хотели сделать вам приятное и зарядить сферы. Вы так зрение испортите, – оправдывался Кьют.

– Как вы открыли дверь? Она же опечатана.

Некромант приложил ладонь к лицу, а блондин-стихийник втянул голову в плечи.

– Идиот, – прошипел адепт смерти.

– Пожалуйста, не сдавайте нас Эмену Стольту и Гостклифу Анду, – взмолился парень.

– Посмотрим. – Преподавательница скрестила руки на груди. – Все еще жду объяснений.

– Я умею делать дубликаты печатей. Не всех, но… Помните, на той неделе Инист спрашивал вас о курсовой по бальзамированию лошадей? Вы отошли с ним в лабораторию, а я остался в аудитории. Тогда-то и снял слепок с ключа. Клянусь, мы для доброго дела! Все очень переживают, госпожа Мёрке.

– Не надо за меня переживать. Сама справлюсь. – Натт разглядывала протянутый Брордом дубликат печати. – Полезный у тебя навык, адепт Кьют. Сделай-ка мне копию этого к обеду. Справишься? – Она передумала обижаться на двух чрезмерно внимательных студентов и показала ключ от комнаты Фирса.

– Хорошо, – радостно закивал маг. – У аспиранта Хассела есть необходимые инструменты, сделаю прямо сейчас, только давайте мы вам поможем с его вещами для начала.

– Вы все слышали, да? – хмыкнула Натт, и ребята кивнули.

Ей было неприятно, что студенты стали свидетелями недавней унизительной сцены. Быть слабой в глазах учеников она не привыкла. Но с другой стороны, Инист и Брорд в последнее время двумя незримыми тенями ходили за некроманткой, пытаясь поддержать преподавательницу, не напоминая о случившемся. Они делали именно то, что было нужно, и девушка быстро смирилась со своими внезапными услужливыми фамилиарами.

– Мы будем очень осторожны. Покажите, что нести.

Натт доверила ребятам тащить кристаллы и книги Фирса, а сама взяла несколько сфер памяти и повела студентов в башню. Глядя на светловолосого Брорда Кьюта с коробкой, она не могла отделаться от невольного воспоминания. Тогда южанин так же поднимался в комнату некромантки.

Бесконечные перепалки, признания в любви, безумный прыжок с башни и тепло. Это все он. Навсегда и больше никогда.

Натт оступилась и чуть не уронила артефакты.

– Госпожа Мёрке, позвольте нам и сферы памяти отнести. Клянусь, ничего не разобьем, – пообещал Инист. – Лучше спокойно подготовьтесь к собранию, а мы сами справимся. Закроем комнату господина Хассела и мастерскую.

Натт казалось безумием доверить самое ценное двум студентам, но затем странное чувство вытеснило непрошеные сомнения. Отдаляться ото всех было ошибкой. А злиться на Гостклифа Анда тем более. Она сама часто повторяла ученикам, что одиночество для некроманта – путь во тьму.

– Не бойтесь, – подбодрил Брорд и протянул руку за печатью.

Нехотя положив на его ладонь ключ, внезапно ощутила небывалое облегчение: словно, отдав холодный кругляш, поделилась своей болью с двумя неравнодушными людьми.

– Мудрое решение, госпожа Мёрке, – улыбнулся Инист и вместе с другом отправился за остальными вещами.

Натт покорно ушла к себе. Распахнула дверь на балкон. Зимний холод тут же ворвался в комнату, но сейчас он был нужен как никогда.

Освободиться, очиститься, начать дышать. Новый день, новые люди, новые планы. Заклинательница даже позволила себе улыбнуться.

Сегодня она извинится перед деканом и Эндэлиге Флэмом. Попрощается с Онни Веккер и напишет письмо Синду Форсворду. После той ужасной сцены на озере она так и не смогла простить ни себя, ни его. Пришло время двигаться дальше.

В зале было довольно шумно. Каждый пытался выразить почтение призывательнице Онни Веккер. Многие грустно отмечали, что без Энд Драка факультету темных нечего будет представить на параде големов. Пирфанта Мёрке больше не поддерживала – непозволительная роскошь по затратам сил и энергии. С диковинной нежитью пришлось расстаться, и факультет осиротел сразу на два порождения.

Некромантка решила подойти к Онни Веккер после собрания – не хотелось смущать присутствующих. Многие до сих пор не знали, как вести себя с убитой горем преподавательницей, и потому невольно сторонились ее. Натт не обижалась. Эту стену она выстраивала давно, еще до смерти Фирса Хассела.

Постепенно все начали занимать места, а Гостклиф Анд терпеливо ждал, пока в зале не установится тишина. Мёрке поймала взгляд теперь уже бывшей преподавательницы призыва и спиритуализма и улыбнулась. Госпожа Веккер, в свою очередь, энергично закивала в сторону первого ряда, где расположился магистр Эндэлиге Флэм со своей спутницей.

Натт не удавалось разглядеть мужчину и женщину, но одно она видела совершенно ясно: спутница новенького была нездорова. Дэл ласково поглаживал тонкое плечико, иногда крепко стискивая бледную ладошку. Аккуратно причесанные волосы без блеска и объема напоминали черный платок.

Сердце некромантки сжалось, когда она разглядела большие колеса у кресла, на котором сидела незнакомка. Вспомнилась возлюбленная Деарда Рё’Тена. В последние месяцы своей человеческой жизни она едва вставала с кровати и передвигалась на такой же каталке.

Мёрке задумалась: кем призывателю приходится черноволосая дева – сестрой или супругой? Хотя какая разница, некромантка по себе знала, что терять близких невыносимо в любом случае, независимо от степени родства. В сердце навсегда остается сосущая гулкая пустота, которую лишь со временем заполняют светлые воспоминания о любимом человеке.

Скоро и она научится. Приятное предчувствие грядущих перемен уже поселилось в ее сердце, как вдруг…

– Многие уже успели познакомиться с магистром Эндэлиге Флэмом, но хотелось бы дать нашему новому преподавателю возможность представиться официально. Прошу! – Декан сделал пригласительный жест.

Призыватель отпустил руку девушки и поднялся с места. Высокий темноволосый мужчина повернулся к присутствующим и немного смущенно улыбнулся.

Натт вцепилась в спинку впереди стоящего кресла.

Вдох-выдох.

Так просто не бывает! Но это же он!

Разве что глаза… Другие. Насыщенно-зеленые, такие яркие, что это даже пугает. Или не пугает? Ведь это он!

Мёрке вскочила с места и рванула вперед.

Вдох-выдох. Тянущее чувство в груди.

Ну почему именно в тот день, когда она пообещала себе жить дальше, все сложилось так?

Некромантка задела кого-то на бегу, забыв извиниться.

Позже. Сейчас важно только одно. Он вернулся.

Дэл Флэм не успел отпрянуть, как Натт грубо схватила его за воротник и притянула к себе.

Вдох-выдох.

Он тоже тяжело и горячо дышал. Растерялся на миг и ответил на непрошеный поцелуй.

Все исчезло. Аудитория, преподаватели, ошарашенный декан, боль.

Девушка не искала логики в произошедшем, все вопросы потом. Главное, что вернулся. Фирс Хассел вернулся. Все будет хорошо. Теперь-то уж точно!

– Дэл, – слабо позвала черноволосая девушка, – что происходит?

Призыватель опомнился и грубо оттолкнул Натт, а затем рухнул на колени перед своей спутницей.

– Милая, клянусь, я ни при чем. Это местная сумасшедшая, я говорил тебе о ней. – Он зло обернулся.

– Фирс, ты чего? – Мёрке не верила глазам.

Такой ненависти во взгляде стихийника не было никогда. Даже в детстве, столкнувшись с предательством подруги, он смотрел иначе.

Некромантка протянула руку к мужчине, чтобы коснуться его и понять, что происходящее не сон. Почему никто не замечает? Почему все вокруг смотрят на нее со смесью жалости и негодования? Даже Онни Веккер закусила губу и прикрыла ладонью лицо.

– Господин Анд, – отозвался магистр Флэм, – вы, помнится, обещали, что в стенах Тэнгляйха моей невесте ничего не будет угрожать. Почему в первый же день ваша сотрудница довела ее до приступа? – Призыватель достал из кармана мантии тонкий шприц и осторожно вколол успокоительное бьющейся в истерике девушке.

Гостклиф безмолвной статуей наблюдал за страшной сценой. Возлюбленная Флэма уронила голову на плечо жениха, а Мёрке продолжала шептать одними губами легко угадываемое имя погибшего аспиранта.

– Мёрке, в мой кабинет! Остальные расходятся по занятиям. О случившемся постарайтесь не болтать, – холодно приказал декан, направляясь к некромантке. Больно схватил ее за руку и потащил в коридор.

Она не сопротивлялась. Просто не сводила глаз с Эндэлиге Флэма.

Девушка покорно села на стул перед столом Гостклифа и положила руки на колени.

– Он жив!

Анд устало потер переносицу.

– Кто жив, Натт?

– Фирс. Разве вы не видите? – в ее голосе сквозило искреннее удивление.

– Нет. Он погиб. Ты сама знаешь. Магистр Дэл Флэм даже отдаленно не похож на аспиранта Хассела.

– Я не видела тела, только пепел. Он мог выжить. Вы читали легенды о птицах Сорплата? Фирс Хассел – феникс! – торжественно сообщила заклинательница, и декан сделал очередной шумный вдох.

– Тебе нужна помощь, Натт. Пожалуйста, позволь помочь.

– Нет. – Жуткая улыбка не сходила с лица.

– Хорошо. Почему я и остальные не видим то, что видишь ты?

– Я вижу душу. Мы связаны. Я его Мёрке, – упрямо твердила некромантка.

– Натт, это всего лишь красивая сказка. Фирс хотел произвести на тебя впечатление и рассказал старую легенду своих земель. Пожалуйста, приди в себя, не вынуждай принимать меры.

– Меры? Хотите отправить меня к мозгоправам? Я не безумна, господин декан, и знаю, что видела.

– Довольно! Ты не оставляешь выбора. Я слишком долго закрывал глаза на твое поведение, но сегодня моему терпению пришел конец. Ты не можешь вести занятия в таком состоянии и подвергать опасности студентов.

– Вы меня увольняете? – ухмыльнулась Мёрке.

– Нет. Скоро начнутся зимние каникулы. До них твои занятия по некромантии проведет Йеден Стаат, спиритуализм возьмет магистр Флэм, – Анд с осторожностью произнес имя нового преподавателя. – Я лично заменю тебя на теоретическом и практическом бальзамировании.

– Как это поможет? За работой я отвлекаюсь, а ты хочешь лишить меня моих студентов? – Натт не заметила, как перешла на «ты» в разговоре с деканом, но это заметил Гостклиф, и что-то вновь шевельнулось в его душе. – Даже не пытаешься понять меня!

– Думаешь, одна ты на свете кого-то потеряла? – Мужчина с укоризной посмотрел на подчиненную.

– Прости. – Она виновато опустила взгляд.

Именно гибель младшей сестры Анда послужила толчком к теплым отношениям студентки и преподавателя. Вместе было легче страдать: Натт оплакивала Квелда, а ядолог тосковал по Флельрок.

– Здесь все будет напоминать о нем. Уезжай, развейся. Ты была в западных землях, на родине инквизитора Форсворда? Старые фамильные склепы, известное на всю страну мемориальное кладбище. Пошепчись с мертвыми, наберись сил. У тебя будет почти месяц.

– Не знаю… У меня нет лошади, да и не хочу я на запад.

– В Форкелелс к родителям?

– Нет. Они начнут расспрашивать, жалеть. Не готова видеться с ними сейчас, – рассуждала девушка. – Ладно, начну с Рискланда. Поживу в гостинице. Вы правы, господин Анд, мне просто необходимо отдохнуть от Тэнгляйха. Пойду собирать вещи. А еще дредкатта нужно отдать «Северному альянсу» и попрощаться с ребятами, – заторопилась она.

Гостклиф нахмурился: Натт слишком легко подхватила идею с отпуском. Она определенно могла задумать очередную глупость, а он сам изгоняет ее из академии, где некромантка хотя бы под присмотром. Теперь декан уже ни в чем не был уверен, но интуиция подсказывала, что ей следует держаться подальше от новенького. На прощание он дружески обнял хрупкую подопечную, мечтая забрать ее боль и безумие, но это было невозможно.

Едва дверь захлопнулась, хозяин кабинета тяжело опустился на стул. С самого поступления с Натт было непросто. Но, может, именно это так притягивало к одержимой некромантке. Ее хотелось защищать, опекать, любить. Однако с этим удалось справиться только мальчишке-стихийнику, который незримо был с ней рядом всегда, до самого конца. Гостклиф знал это как никто другой: на первом курсе Хассел вытащил Мёрке из ледяной воды, иначе к списку погибших от келпи прибавилась бы еще одна душа. На втором Фирс до последнего отбивался от жуткого нечто, призванного тремя глупыми студентами. Затем Дорнфьол… Парень пожертвовал собой, чтобы вернуть Натт домой, а сам не выбрался.

Готсклиф Анд не мог отделаться от тоскливого чувства на сердце из-за гибели южанина. Мёрке можно понять. Ее нужно понять, но позже. Решение уже принято. Так будет правильно. Декан словно старался убедить сам себя.

В дверь постучали, и через пару мгновений, не дожидаясь приглашения, в кабинет зашел Эндэлиге Флэм, катя перед собой кресло со спящей девушкой. Хрупкая и по-детски трогательная, она чем-то напоминала Натт Мёрке, и магистр Анд залюбовался красотой невесты призывателя, забыв о своем госте.

– Мы не получили ключ, – подал голос Дэл.

Гостклиф перевел на него взгляд. Никакого сходства с Хасселом. Такой же бледный, как спутница. Пугающе яркие глаза, видящие явно больше, чем нужно. Магистр Флэм определенно молод, но в этом демоническом взгляде таились отблески чего-то древнего и неуловимого. Возраст мужчины невозможно определить, хотя, наверное, всему виной тяжелое испытание, выпавшее на долю Эндэлиге в виде неизлечимо больной возлюбленной. Деард Рё’Тен так же стремительно старел и выгорал изнутри, почти не меняясь внешне.

– Натт! – Во всей этой неразберихе он напрочь забыл забрать печать у некромантки. – Сейчас же догоню ее.

– Не стоит, – мягко улыбнулся Флэм. – Я бы хотел сам поговорить с госпожой Мёрке и извиниться. Я был весьма резок в выражениях, где можно ее найти?

Декану это показалось не самой лучшей идеей, но он не придумал ни одной причины помешать.

– Недалеко от комнаты Фирса Хассела, но там винтовая лестница в башне, вы не проедете с… – Анд все еще не знал, как зовут девушку.

– Илвмаре, – запоздало представил свою невесту Дэл Флэм. Он нежно провел кончиками пальцев по спинке кресла-каталки, а затем вновь одарил Гостклифа пронзительным взглядом. – Я доверяю вам, господин декан. Присмотрите за ней, пока отлучусь, и знайте – она моя жизнь.

Натт сидела на полу посреди заставленной вещами Хассела комнаты. Сферы памяти она решила хранить у себя, а не в мастерской. Одежду тоже не смогла убрать, и теперь коробки заметно сократили пространство в и без того скромной каморке.

Идея сбежать из академии внезапно захватила разум девушки, и сейчас она думала, что взять в Рискланд. Можно даже налегке, только бы подальше от Эндэлиге Флэма. Она вернется, и странный морок обязательно рассеется. Призыватель станет собой, и она больше не будет видеть в нем любимого.

Мёрке сдавила виски, прокручивая в голове свою недавнюю выходку. На глазах у коллег бросилась на новенького, но хуже всего она поступила с той несчастной в инвалидном кресле. По возвращении в первую очередь извинится перед невестой Дэла, объяснит, что перепутала. С кем не бывает?

Не бывает. Натт слишком хорошо знала это. Ничего не происходит просто так, и либо Флэм как-то связан с Фирсом, либо декан прав и ей нужна помощь. В любом случае в Рискланде есть специалисты. Можно навести справки, глядишь, и встретит кого-то знакомого. Или обратится к той самой знахарке, что спасла жизнь Мьюл. А Гостклифу не обязательно быть в курсе, что она воспользовалась его позорным советом.

Мёрке даже немного повеселела в предвкушении приключения и свободы от мрачных стен Тэнгляйха, когда настойчивый стук в дверь заставил ее подскочить на месте.

– Брорд? – крикнула Натт в надежде услышать голос студента, который обещал к вечеру сделать дубликат ключа по слепку.

– Нет. А кто такой Брорд? – недовольно спросил голос, совсем недавно хлестко отчитавший ее при всех.

– Господин Флэм? – Сердце снова кольнуло.

– Во плоти. Разрешите? Или выходите ко мне. Нам нужно поговорить, – уже мягче сказал мужчина, и Мёрке заколебалась. Стоит ли пускать незнакомца в комнату, где хранится самое ценное, что у нее есть: осколки души Фирса Хассела, запаянные в десятки сфер? С другой стороны… Безумная идея возникла в голове, и девушка поспешно отворила дверь.

– Заходите, но у меня не прибрано. Сами знаете. – Она так жадно изучала лицо призывателя, что он немало смутился и отвел взгляд.

– Понимаю. Вы простите нас с деканом Андом. Даже не представляю, что было бы со мной, потеряй я любимую. – Дэл Флэм улыбнулся уголками губ и нежно посмотрел на Мёрке, так, как смотрел только Фирс.

– Вы про свою невесту? – осторожно спросила Натт, и по лицу призывателя прошла тень. Всего секунда, но некромантка поймала это странное выражение обреченности в глазах мужчины.

– Да. Илвмаре серьезно больна, и это разбивает мне сердце, – сухо признался Дэл. – И вы не ответили, кто такой Брорд?

Мёрке почувствовалась легкая ревность в вопросе, и она зачем-то начала оправдываться:

– Один из моих студентов. Помог перенести вещи. Очень добрый для стихийника.

– Понятно. – Магистр Флэм посмотрел на сферы. – Это все сделал Фирс Хассел?

– Да.

– Можно посмотреть на него? – Мужчина сделал шаг к стеллажу. – Интересно увидеть того, на кого, по-вашему, я похож.

– Его там почти нет, – Натт почувствовала, как в горле встал ком, – в основном я.

– Как мило. Так сильно любил вас?

– Сильнее, чем я того заслуживала, – горько добавила девушка.

– Можно создать сферу с ним из ваших воспоминаний. Пробовали? – предложил Дэл и, не спрашивая, взял пустой сосуд.

– Не могу, его образ ускользает всякий раз, когда пытаюсь сделать запись.

– Хотите, прямо сейчас заполним сферу вместе?

– Вы умеете?

– Немного. Ваши мысли, моя энергия. Думайте о Хасселе. – Он положил руку на голову некромантки, и ее разум мгновенно затуманился. Картинки из самых разных времен всплывали стремительным калейдоскопом. Астрономическая башня и стыдливый поцелуй. Сцепленные ладони и нежное пламя. Ночь в придорожной гостинице, прощальный взгляд и последнее несбывшееся обещание. Натт не могла выхватить ни одно из воспоминаний, они ускользали, а затем все заполнил недавний эпизод.

Дэл Флэм смотрел на себя глазами Натт Мёрке. В жемчужной сфере видел, как отвечает на поцелуй девушки.

– Простите… – Заклинательница закрыла ладонями лицо.

– Ничего страшного. – Магистр снова и снова просматривал воспоминание. – Любопытно.

– Что именно? – Девушка убрала руки и тоже стала наблюдать за парой.

– Это не я. Я выгляжу иначе. Вы действительно видите во мне другого человека.

– Гостклиф Анд прав, мне нужны целители, – устало выдохнула Мёрке и села на край кровати.

– Вам нужно время. Но не хотелось, чтобы вы уезжали из Тэнгляйха из-за меня, – внезапно сказал Флэм.

– Тогда тем более нужно уехать. У вас невеста, а у меня опасные галлюцинации.

– Вы правы. – Гость не торопился уходить и жадно изучал каждую деталь в комнате.

– Магистр Флэм, у меня к вам странная просьба. – Девушка поерзала на кровати, затем вскочила и вытащила еще одну пустую сферу и коробки.

– Что угодно, – с готовностью предложил призыватель, и Натт схватила его за руку и потащила в тесную ванную комнату.

Они стояли перед зеркалом, и Мёрке как никогда ясно ощущала нечто похожее на счастье. Пусть иллюзорное, но Хассел был рядом. Вероятно, всему виной одержимость погибшим парнем, но некромантке вдруг стало наплевать. Глупо было упускать шанс обзавестись сферой с образом любимого.

Оказавшись перед зеркалом, Натт передала артефакт своему гостю.

– Запишите моими глазами наше отражение.

– Госпожа Мёрке, это обман памяти вашего возлюбленного. Я не он, – виновато пробормотал Флэм, словно это зависело от него.

– Пожалуйста, у меня не осталось ничего. Его вещи не несут тепла. Кристаллы с заключенной в них магией потускнели. На сферах запечатлены не самые лучшие моменты. На многих я отталкиваю Фирса и не отвечаю на чувства. Помогите исправить это хотя бы в фантазиях.

– Хорошо. – Одной рукой он обнял девушку, второй сжал сферу.

Они хорошо смотрелись рядом. Слишком правильно и естественно, что не хотелось отпускать. Мужчину захлестывали чувства Натт. Пытаясь запечатлеть ее видение, он невольно улавливал сильное томление и нежность, смешанные со сладкой горечью от осознания, что через несколько минут им обоим придется вернуться в суровую реальность. Он не Фирс Хассел, но очень сильно захотел подыграть. Так сильно, что сам забылся.

Дэл не заметил, как уже сам притянул девушку к себе.

Они довольно быстро поняли, что происходит, но страх мешал остановиться. После этого запретного поцелуя придется что-то говорить друг другу, встретиться глазами. Непременно нахлынет чувство вины перед живыми и мертвыми, и, чтобы немного оттянуть момент, призыватель не выпускал Мёрке.

Переполненная сфера обожгла ладонь мужчины. Он чуть не выронил артефакт и зашипел от боли. Это помогло обоим прийти в чувство, но они старательно избегали смотреть друг на друга.

– Пожалуй, я пойду. Госпожа Мёрке, простите, но не могу оставить вам сферу. Если это попадет в руки Илвмаре, она точно не переживет. – Дэл глядел себе под ноги.

– Понимаю, это ваше право. Простите.

– Не за что. Я сам пришел к вам.

Неловкость до краев заполнила крохотную ванную комнату, и Натт поспешила поскорее выйти в не менее тесное помещение. Ей хотелось открыть балкон и почувствовать на горящем лице холодный ветер. Пусть слабую иллюзию полета, как тогда…

– Позволите забрать печать от бывших покоев аспиранта Хассела?

Девушка замерла, поглаживая в кармане круглый ключ, который от ее прикосновений стал горячим.

– Это сложно.

– Я знаю. – Флэм протянул раскрытую ладонь. – Мне очень жаль, что все так вышло.

Мёрке быстро отдала печать, резко отвернулась и закрыла лицо руками.

– Уходите.

Мужчина с тоской смотрел на потерявшую надежду девушку, пережившую сегодня одно из самых тяжелых испытаний. Поверить, что любимый жив, а затем вновь его потерять.

– Мне жаль, что я не Фирс Хассел, – вырвалось само собой, и Натт вопросительно посмотрела на гостя покрасневшими от слез глазами.

– Что вы имеете в виду?

– Я хотел бы стать вашим Фирсом Хасселом.

– Разве вам не привычнее быть Эндэлиге Флэмом? – горько усмехнулась некромантка.

– Не знаю.

– Вы хоть понимаете, насколько двусмысленно звучит то, что вы предложили? – Натт вытерла слезы.

– Конечно. – Что-то шкодливое на миг загорелось в зеленых глазах, вновь сменившись тоскливой обреченностью. – Надеюсь, ваш отпуск будет плодотворным, а душевный недуг пройдет, чтобы вы смогли жить и работать дальше.

– Спасибо. Я еще даже не решила, куда хочу отправиться.

– В Сорплате в это время года очень красиво. Особенно в прибрежной части. Скоро зацветут платаны. Вы слышали о платанах?

– Слышала, – прошептала Натт, чувствуя, как новая волна надежды топит разум.

– Если будете там, привезите мне половинку листа, госпожа Мёрке… До встречи. – Дэл Флэм почтительно поклонился и скрылся за дверью.

Мысли молодой преподавательницы внезапно прояснились, она вновь взяла пустую сферу и записала очень старое и горькое воспоминание, в котором Фирс рассказал ту самую легенду о дереве влюбленных.

Девушка посмотрела вслед ушедшему призывателю. Это не могло быть простым совпадением. Флэм определенно подал знак. Теперь ход за ней, и Мёрке знала, кого навестит в Рискланде первым делом и кто может знать о фениксах.