1. Фотографии на стене

Глава 1

Тёплый ветерок растормошил пушистые коробочки тополей, и лёгкие на подъём маленькие парашютики с резвостью разлетелись кто куда. Кто-то смог попасть в нужную воздушную струю и, подхваченный воздушным потоком, улететь высоко к облакам, для того, чтобы опуститься совсем в другой местности и пустить свои корни в далекой, ещё незнакомой земле. А кто-то приземлился рядом со своим деревом. С некоторыми пушинками ветер поиграл в забавную игру, перекатывая их по асфальту, да так и бросил пыльными, затоптанными в грязь, вечно спешащими куда-то людьми.

Марта, суетясь, перекладывала бумаги на своём рабочем столе в поисках мобильного телефона.

– Доброго утра! Что потеряли, товарищ майор? – спросил молоденький стажёр Ваня, заглядывая в её кабинет.

– Надеюсь, что доброе, Ванечка. Телефон ищу. Надо Аське позвонить. У неё скоро экзамены. Придумали какое-то ЕГЭ, а я переживать должна.

– Марта Леонидовна, на улице уже двадцать первый век пятый год. Давно ли мы узнали, что такое мобильный телефон, интернет? А тут ЕГЭ. Европейские стандарты. Сказали бы мне, я помог бы вашей дочери.

– Вань, ты ещё! Помощник нашёлся. Чего хотел?

– Поздороваться. Вот вижу, мучаетесь, решил помочь вам. А Ася у вас красавица. Вся в маму. Да вот ваш телефон!

– Подхалимаж на рабочем месте? Иди к себе, работай, – Марта улыбнулась симпатичному забавному парню.

Весна отдала свои позиции наступающему лету. В школах прозвенел последний звонок. Приближались экзамены, белые ночи, выпускной вечер в школе. Не за горами большой концерт на Дворцовой площади, где торжественно в акватории Невы появится величественная бригантина «Алые паруса». Символ любви и надежды во всё самое лучшее, что может произойти в жизни после школы.

– Давно ли я была на выпускном? Давно. Мне не посчастливилось побывать на празднике «Алых парусов». Господи, когда его закрыли? В семьдесят девятом? Ещё в Советском Союзе. А я окончила школу в разгар Перестройки. Сколько лет пролетело? Уже и дочери семнадцать. Да, старею.

Марта взяла зеркальце и внимательно посмотрела на себя. Провела пальцем по бровям, приглаживая их, подумав, что пора уже провести небольшую экзекуцию над ними. Немного подкрасила тушью для ресниц свою гордость густые и без того тёмные ресницы. Слегка наложила тельные тени на веки, подчеркнув необычные с зелёным оттенком глаза.

– Ничего, ещё жить можно, – сказала она, подкрасив помадой губы и поправив копну волнистых волос с каштановым оттенком, – да давно ли я была в возрасте Аси. Начинаю понимать высказывание: «Жизнь пролетела, что день».

Марте не удалось продолжить свои воспоминания. В кабинет постучали.

– Марта Леонидовна, на выезд. У нас убийство, – в кабинет майора Марты Леонидовны Снежиной вошёл начальник отдела Главного управления уголовного розыска по г. Санкт-Петербургу полковник Мезенцев.

– Что за убийство? – спросила Марта, убирая бумаги в сейф.

– Вроде как старушка отравилась таблетками, но в сочетании с ударом тупым твёрдым предметом.

– Отлично, только мы здесь с какого бока? Почему не в район, а к нам?

– С такого, Марта Леонидовна, с такого бока. Вызов получен от соседей, а они слышали крики. Что-то там всё загадочно и подозрительно. Так что вперёд и с песнями.

– Как прикажите, товарищ полковник!

Группа в составе всегда вежливого и большого ценителя чая криминалиста дяди Лёши, старого опера Александра Григорьевича Коршунова, постоянно мечтавшего провести не отгулянный за два года отпуск на своей небольшой, но уютной даче, и молодого стажёра Ванечки, мечтателя и болтуна, под руководством майора Марты Леонидовны Снежиной выехали на место происшествия.

– Так, а по какому адресу мы мчимся? – спросила Марта, набирая номер мобильного телефона дочери.

– На Ваську только бы в затор не попасть, – ответил водитель управления Андрей Михайлович, или, как его все называют, Михалыч.

– А подробней? – спросила она его, – Ася, ты как? А пока ещё на консультацию? Всё, всё, я молчу. Позвони. Осторожно. Так нам, на какую улицу?

– Вторую линию Васильевского острова.

Услышав ответ водителя, сердце Марты застучало так быстро, что казалось, его стуки услышит вся группа. Его удары глухо отдавались в висках. Она откинулась на сидение и закрыла глаза.

– Неужели? – подумала Марта, и мороз пробежал по её коже. Она не решалась уточнить адрес происшествия у водителя, – улица та же, вторая линия Васильевского острова.

– Всё! Если в этом году, товарищ начальник, опять не получится с отпуском, уйду на пенсию, – слышалось бурчание Александра Григорьевича.

– Ладно тебе, Александр Григорьевич! До лета ещё далеко. Пока распогодится, успеем ещё пару убийц окольцевать, – попытался успокоить его Ванечка.

– Вань, кто тебя за язык тянет? Накаркаешь ещё, – ответил дядя Лёша, – и так у нас дел невпроворот.

– Чего сразу накаркаешь?

– Правда, Ванька, беда с твоим языком, свалился на нашу голову! Тогда не то что лета, выходных не дождаться! А у меня на огороде полно работы.

– Александр Григорьевич, не понятно, зачем гробиться на грядках, если в любом магазине этих овощей завались? Ладно, когда в ваше время дефицит был. А сейчас?

– И чего бы он понимал? Ваше время! – передразнил стажёра старый опер, – ни черта ты не понимаешь, Ванька! А не понимаешь, так сиди и молчи.

– С такими заторами это не работа! Ну куда он прётся? – ругался Михалыч на очередного лихача, подрезающего ему путь.

– Тише, начальство разбудишь, – попросил Ваня, посмотрев на Марту.

Но Марта не спала. Воспоминания, которые она уже давно не стремилась воскрешать в памяти, окутали её своей волнительной волной и унесли в далёкие годы юности.

***

1988 г. Ленинград, СССР

В последнее время все мысли Марты были о том, что одеть на выпускной вечер. Да и вообще, стоит ли ей идти туда, где все девчонки будут наряжены, как невесты, в новые красивые платья, в модные туфельки. Где каждая будет считать себя Золушкой, пришедшей на бал, или Ассолью, спешащей на встречу к капитану Грею. В школе в последние дни учёбы девчонки только и говорили о предстоящем выпускном вечере. Сбиваясь в кучки, делились фасонами будущих своих платьев. Марта избегала таких разговоров. Чем она могла поделиться с одноклассницами? Тем, что боится даже намекнуть маме о приближающимся выпускном.

Глава 2

Марта огляделась. Странно, но время словно законсервировало свой ход в этой квартире. Прошло около двадцати лет, но всё осталось на своих местах. Те же тяжёлые плюшевые шторы, вазочки в старинной горке. Всё тоже, всё так же. Только новые обои на стенах. Но они очень напоминают своим рисунком прежние в этой большой старой столовой.

– Капитолина Захаровна Лисневская восьмидесяти двух лет обнаружена без признаков жизни своей соседкой Соколовой Валентиной Михайловной, – Александр Григорьевич Коршунов монотонно зачитывал протокол осмотра места происшествия.

– Валентина Михайловна пройдёмте, – Марта прошла на кухню и села за небольшой столик, – у Капы ничего не изменилось, – подумала она, – Валентина Михайловна, как вы попали в квартиру Капитолины Захаровны?

– В последнее время с ней творилось что-то невероятное, – сквозь слёзы начала свой рассказ соседка, на вид на лет так двадцать младше потерпевшей.

– Успокойтесь Валентина Михайловна, может вам капель? – предложила Марта, которой после увиденного самой бы не мешало выпить успокоительного.

– Капель я уже выпила, пока вас ждала. Страшно.

– Страшно? Чего вы боитесь?

– Знаете всё, что с ней происходило за последние полгода очень странно.

– Давайте по порядку. Начнём с ключей.

– Сначала мне их дал внук Капы.

– Подождите, так у вас были ключи от квартиры? Как имя внука, фамилия у него есть?

– Алик Лисневский.

Марта с удивлением посмотрела на женщину, – Алик? – переспросила она.

– Ну да. Алексей. Дело в том, что с Капочкой мы были очень дружны. Такая женщина! Я её очень уважала. Последние несколько лет, я скажем так, негласно присматривала за ней. Помогала, чем могла. Знаете, возраст. В поликлинику сходить и то проблема. Вот я и ходила с ней везде. Гуляли вместе. Помогала ей убрать-прибрать, мне не сложно. Пока силы есть. Но потом Алексей забрал у меня ключи.

– Вам стало тяжело ухаживать за соседкой?

– Да что вы! Просто, Алик решил, что лучше будет, если он наймёт домработницу.

– Нанял?

– Нет, наверное, не успел.

– А тогда как вы вошли в квартиру? Вы сразу сообщили в полицию о произошедшем?

– Когда утром я подошла к двери, то квартира была открыта. Конечно сразу, Алексею надо было поторопиться с домработницей, вообще-то он был таким внимательным к Капе. Не знаю, почему он так затянул с домработницей,– соседка приложила носовой платок к глазам.

– Валентина Михайловна, а другие родственники у вашей соседки имеются?

– Знаете, я живу рядом с Капочкой больше десяти лет так, чтобы из родственников к ней никто не приходил.

– Может что-то она рассказывала вам о своей жизни, близких или дальних родственниках, друзьях. Или кроме этого внука у неё никого нет?

– Можно сказать и так. Она рассказывала, что её родной сын одно время был вдовцом. Потом женился на матери Алика. Это давно было.

– Алик это сын Бориса Сергеевича Лисневского от второй жены, я правильно поняла?

– Нет, нет. Он женился на женщине с ребёнком. Алик не родной внук Капочки. Но она всегда хорошо к нему относилась.

– А где сейчас находится родной её внук?

– Вот чего не знаю, того не знаю. Капа как-то рассказывала, что сын с семьёй уехал за границу.

– Куда?

– Кажется в Штаты. Но знаю точно, что там, за границей, у него была большая строительная фирма. Может родной внук и прижился там. Не знаю.

– Что ещё вы можете сказать об этой семье? Как Алик оказался в России?

– Капа очень скучала по сыну Борису. Она же совсем одна здесь осталась. Вот он и приехал вместе с женой и Аликом. Тут и начались все их несчастья.

– Несчастья? Подробней можно?

– Да как подробней? Я могу сказать, только то, что слышала от Капочки.

– Успокойтесь Валентина Михайловна. Что помните, то и расскажите.

– Да, да. Они приехали с женой и Аликом в Санкт-Петербург, сын Капочки открыл строительную фирму. Построил, правда, после гибели жены, большой дом. Так неожиданно.

– Что неожиданно, смерть жены или дом?

– Да всё, как-то быстро, неожиданно.

– А как она погибла?

– Кажется автокатастрофа. Боря потом как-то быстро женился на подруге невесты Алика. Понимаете, сын Капы с семьёй одно время жили в этой квартире. Но, признаюсь, не дружно они жили. Ссорились часто.

– Кто с кем? Сын с женой?

– И они, и жена с Капой, да и Капа часто на сына жаловалась. А Алик давно встречался с Соней. Хорошая девочка. Но вот как бывает. Бориса познакомили с подругой Сони и вскоре они сыграли свадьбу. Алик обиделся на отца. Всё-таки его мать погибла не так давно. Из-за этого Алик с Соней отменили свою свадьбу. А тут на тебе! Отец траур даже не стал соблюдать. Вот как бывает. Долго жили, жили, а потом раз, беда случилась и вот она новая любовь.

– А Капитолина Захаровна как отнеслась к свадьбе сына?

– Я бы сказала, она была в спокойно отрицательном состоянии. Знаете, скажу вам прямо, она не ладила с погибшей, но и не одобрила такую поспешность сына. Да ещё невеста, младше внука Капы. Что уж там произошло между ними, но Борис всегда ограждал и вторую жену, и третью супругу от общения с матерью.

– Что потом было?

– Потом молодожёны уехали в Штаты. Припоминаю, у него были дела какие-то по своей строительной фирме. Он со старшим сыном совладелец. Жили молодожёны там около полугода. Потом вернулись в Россию. Борис сыграл Альке с Соней свадьбу, потому, что Сонечка уже ждала ребёнка. Потом Борис и Инга, эта молодая супруга Бори, полетели куда-то на отдых за границу. И вот там произошло несчастье. Не знаю подробностей, но Борис утонул. Да… Капа еле пережила это горе. Представляете, единственного сына в коробочке привезли. Сожгли и привезли. Кошмар. Она места себе не находила. Не по-христиански это.

– Действительно что-то одни несчастья преследуют эту семью.

– Это что. Инга когда вернулась с прахом мужа, то некоторое время жила с Капой. У них у обоих была сильная депрессия. Капа еле ноги передвигала. В общем, не ладили они. Не нашли общий язык, понимаете? Инга молодая женщина, а Капа совсем другого воспитания. Вскоре Инга переехала к Сонечке и Алику за город. И тут опять удар. У Алика и Сони родился, но вскоре умер мальчик.

Глава 3

На оперативке Марта чувствовала себя неловко. По-хорошему ей надо отказаться от ведения дела. Так как оно связанно со смертью известного ей лица. Близкого не близкого человека, не важно. А в принципе, куда ближе – происшествие случилось с бабушкой отца её дочери. Но Марта решила сообщить об этом полковнику после того, как выяснится участие Артёма в этом деле. А вдруг, это не его видела соседка в ту ночь? Она описала совершенно незнакомого для Марты мужчину.

– И почему я думаю сразу о нём? А он всё живёт, наверное, в далёких своих Штатах, и никогда не вспоминает обо мне, – думала Марта, машинально листая страницы дела.

– Майор Снежена, какие мероприятия проводятся по данному делу? – обратился к ней полковник Мезенцев.

– Опрашиваются соседи. Разыскиваем молодую жену сына потерпевшей и её родного внука.

– Что имеется ещё не родной?

– Да. Пасынок сына от его второго брака, – Алексей Лисневский, тридцать шесть лет, регистрация: Вторая линия Васильевского острова. Но в этой квартире он только зарегистрирован, а принадлежит она в равных долях потерпевшей и вдове её сына Инге, которую мы и разыскиваем. На свою долю в квартире Лисневская оставила Алексею завещание. Теперь ему принадлежит половина этой квартиры. У потерпевшей было продолжительное общение с ним.

– В смысле продолжительное?

– Пётр Кузьмич на протяжении многих лет, это же её внук, – уточнил стажёр.

– Понятно, понятно. Марта Леонидовна продолжайте.

– Сейчас идёт работа со свидетельницей над словесным портретом мужчины, с которым в день убийства у потерпевшей был эмоциональный разговор. Со слов соседки, конечно.

– Понятно, – полковник задумчиво посмотрел на Марту, – Майор Снежина, с вами всё в порядке? Что ты такая кислая Марта? Энтузиазма в глазах не вижу. Ты считаешь, что это не простое отравление бабушки с маразмом?

– Петр Кузьмич Лисневская совсем не походит на маразматичку. По рассказам опрошенных соседей, она была вполне логично рассуждающая женщина. Немногословная и особо не афиширующая свои семейные дела.

– Но так в чём дело? Возможно, она давно созрела до самоубийства. Произошёл эмоциональный скачок и результат – горсть таблеток и никаких мучений потом. Упала, ударилась. Результат смерть. Так что, доводите дело до ума и закрывайте. А то с вами я никогда на пенсию не выйду. А дел у нас и так полна коробочка.

– Хорошо.

– Марта, что хорошо? Что я закрою это дело и с чистой совестью на волю?

– Ну что вы такое говорите, товарищ полковник?

– Я же вижу, что ты в чём-то сомневаешься.

– Пётр Кузьмич я ещё раз хочу покопаться в квартире потерпевшей. И ещё вот, что. Надо поднять дело о гибели жены сына погибшей и смерти младенца.

– Какого ещё младенца? Страхи какие.

– Правнука потерпевшей. Ему месяц исполнился. По рассказам соседки он задохнулся. Понимаете, младенцев после кормления нельзя класть на спину. А его нашли лежащим в кроватке на спинке, захлебнувшимся молочной отрыжкой. Отрыгнул и всё.

– Что такое отрыгнул и всё?

– Захлебнулся и умер.

– Как это? А мать его что же?

– Выпила снотворное перед кормлением и уснула крепко.

– Ну? И ты видишь в случившемся умысел? Что, снотворным её специально накормили? Какой умысел в этом? Кому нужна смерть младенца? Что там наследство большое?

– Так вот я и хочу разобраться. Какое-то муторное это дело. Зачастили в этой семейке родственники умирать, погибать.

– А кто ещё?

– Сначала вторая жена сына Лисневской попала в автомобильную аварию. Потом сам сын утонул. Вскоре смерть младенца. Следом смерть старушки. И куда-то пропали родной внук и третья жена сына потерпевшей. Пока не можем выяснить их местонахождение.

– Родной, неродной внук, жёны вторые, первые… Живут же люди, – горестно ухмыльнулся полковник.

– Пасынка сына потерпевшей – Алексея Лисневского, если узнают на опознании, придётся задержать.

– Понятно, что ничего не понятно. Понятно то, что ты собралась дела минувших дней притянуть к сегодняшней истории и не понятно, что ты собралась найти в квартире?

– Пётр Кузьмич, товарищ полковник, лишний осмотр не помешает.

– Ну, если посмотреть вглубь, то да, вопросы имеются. Бывает, наверное, и такое. Череда непредвиденных трагических случайностей, понимаешь. Но мы работаем по факту. И дело у нас открыто по факту! Марта, ты меня слышишь? По факту смерти старушки. И я надеюсь, ты не очень долго будешь возиться с этим делом.

– Слушаюсь, – Марта, окутанная своими мыслями, вышла из кабинета.

– Слушает она, – пробурчал полковник, – а ещё жена говорит, что пора кафе заказывать на прощальный сабантуй. С ней выйдешь на пенсию, как же.

Полковник Пётр Кузьмич Мезенцев работает с Мартой со дня её распределения к нему в управление. Ему нравилась эта всегда спокойная, умеющая держать при себе свои эмоции женщина, годившаяся ему в дочери. Не имея своих детей, они с женой Нелли Михайловной, очень привязались и опекали Марту, удивляясь её способности при таком загруженном графике жизни и беспокойной работе вырастить самостоятельную, умную дочь-красавицу. Правда и они приложили к этому процессу свои силы и любовь к девочке, считая её своей внучкой.

Чета Мезенцевых как-то незаметно стала родной для Аси, дочери Марты. Они знали, что Марта растила её одна, так как родных у неё не было. Кроме женщины Насти, по рассказам Марты проживающей долгое время с ней в одной квартире и помогающей ей растить дочь пока Марта училась в институте. Но определив Асю в первый класс, Настя вышла замуж за иностранца и уехала в Финляндию. Вскоре после появления Марты в управлении шефство над Асей взяла жена Мезенцева.

Теперь при случае Ася всегда говорит Марте: – Мама, это для тебя Мезенцевы начальство, а для меня бабушка и дедушка. Марта и не возражала. Аська с лёту определяет хороших людей.

– Вот поэтому я и не замужем. Не все претенденты могут пройти лазерный взгляд моей дочери. После короткого общения, Аська сразу скажет наш или не наш это человек, – говорила Марта, интересующимся её семейным положением и предостерегающим о том, что, годы-то идут, – пусть идут, – отвечала она, – а нам и так хорошо!

Глава 4

Марта вошла в квартиру Лисневской и сразу поёжилась от нахлынувшей на неё прохлады. Она подошла к окну и раздвинула тяжёлые плюшевые шторы, отделяющие быстро пробегающее время с законсервированным миром квартиры старой хозяйки.

Марта осмотрелась. Ничего не изменилось. На стенах те же картины, портрет хозяйки, так напоминающий великую актрису Ермолову. Наверное, Капитолина Захаровна гордилась сходством с ней и пыталась походить на неё.

– Не знаю, как они были похожи характером, а осанка, такая же величественная, – подумала Марта, глядя на портрет женщины.

Марта медленно ходила по комнатам, внимательно разглядывая всё вокруг.

На красивом комоде большой старинный фотоальбом. Марта открыла его и стала медленно листать плотные страницы, рассматривая незнакомые лица на фото. В нём находились фотографии только из прошлого и даже позапрошлого века, словно хозяйка так прочно срослась с той, давно ушедшей жизнью, что не желала смешивать её даже с новыми карточками, подтверждающими, что всё в этом мире меняется иногда так быстро и, к сожалению, не так, как нам хотелось бы.

Рассматривая развешанные на стенах в строгом порядке фотокарточки в красивых, одинаковых рамках, она остановила свой взгляд на нескольких фото женщин.

– Странная подборка. Первая фотография совсем старинная, видно из позапрошлого века. Женщины не похожи друг на друга. Одно и то же кресло и одна и та же поза.

Марта что-то предположив, вошла в соседнюю комнату.

– Вот и кресло. Надо же – раритет какой. И в блокаду выжило, не спалили. А почему женщины сидят в одной и той же позе? Вековая традиция?

Марта села в кресло, как сидели в нём женщины на фото.

– Их всех должно ещё что-то связывать. Родство? – Марта подошла опять к стене с фотокарточками.

Она внимательно всматривалась в каждую из женщин.

– Найди десять отличий. Нет, найди сходство, объединяющее всех женщин. Родство, это естественно. Даже, невзирая на их несхожесть, они могут быть родственниками не по крови. И то, что это женщины разных временных поколений, очевидно. Лица, причёски и одежда явно указывают на это. Так что смотрю и не вижу! Брошь! У них у всех одинаковая брошь. И сидят они так, чтобы эта вещица хорошо просматривалась на фото. Интересненько.

Марта вышла на лестничную площадку и позвонила в дверь соседней квартиры.

– Валентина Михайловна добрый день, майор Снежина. Вы не могли бы зайти в квартиру Капитолины Захаровны?

– Одну минуту, дорогая, только переоденусь, – сказала та, удивлённо выглянув из своего тихого уголка, – никого не ждала, решила заняться собой. Минуту подождите, я только переоденусь.

Через минут пять в квартиру потерпевшей вошла дама, явно старающаяся любыми путями скрыть свой возраст. В платье, подчёркивающем её нестареющую фигуру и с модельной стрижкой на дорогом парике.

– Вы прекрасно выглядите, – Марта не удержалась от заслуженного комплемента.

– Вы ещё добавьте для своих лет.

– Ну что вы? Я искренне.

– Не обижайтесь дорогуша. Года, года бегут, а жить хочется всё дольше и лучше, – улыбнулась женщина.

– Валентина Михайловна кто изображён на этих фотографиях?

– Так это все невестки рода Лисневских. А на этой фотографии первая жена погибшего Бори, сына Капочки. А вот и сама Капитолина Захаровна совсем молодая, а стать какая?

– Почему у них у всех одна и та же брошь на груди? Она, что передавалась по наследству?

Марта заметила, как на лице соседки вспыхнул румянец.

– Извините это личные подробности, о которых неприлично спрашивать. Мне Капа, ни о каких наследственных вещах не говорила. А я и не интересовалась такими подробностями. Но однажды она показала мне Наденьку на фото и сказала, что Борька, подлец, извините, уж так она и сказала, недолго страдал после кончины своей первой жены. Женился на матери Алексея. Хотя он женился второй раз почти через десять лет после смерти Надежды. Недолюбливала она вторую жену своего сына. А вот Альку, сына нелюбимой невестки любила, баловала. Странное обстоятельство, но это факт.

– Значит, последней невесткой в своём роду она считала мать старшего внука Артёма Борисовича?

– Получается так, – почему-то недовольно ответила соседка.

– А как она относилась к третьей его жене.

– К Инге? Я же вам уже рассказывала. Это не секрет. Она ненавидела её. Прошу прощения, но мне кажется, это чувство у них было взаимным.

– Вы хотите сказать, что молодая жена тоже…

– Во всяком случае, мне так показалось. Я свободна?

Марта проводила Валентину Михайловну, но ей так и не стало понятно, почему у пожилой женщины резко испортилось настроение.

– Бывает, – решила Марта, – как не молодись, а возраст берёт своё.

***

Соня жена Алексея Лисневского находилась в квартире матери, Лилии Ивановны, и почти не выходила из своей комнаты. Она не могла оставаться в коттедже Лисневских, после всего, что там произошло. Алексей тоже переехал к тёще в эту маленькую двухкомнатную квартиру. Он не мог оставить жену одну. Уже месяц прошёл после смерти Ёжика, как все любя называли малыша, но Соне, казалось, лучше не становилось.

От горестных воспоминаний у Сони медленно покатились слёзы, оставляя на подушке большое мокрое пятно.

С Алексеем они познакомились давно, сразу после возвращения его с родителями из Штатов. Вскоре, решили узаконить свои отношения. Мама Сони Лилия Ивановна, сначала была рада свадьбе, но после знакомства с родителями Альки, изменила своё отношение к этому мероприятию. Как только Соня не пыталась убедить свою мать в том, что родители Альки вполне приличные, хорошие и добрые люди, на все её доводы, Лилия Ивановна отвечала одним: или я, или они. Несмотря на материно несогласие на брак дочери, влюблённые решили зарегистрироваться сами, без привлечения родителей и укатить в свадебное путешествие. Но их планам не суждено было исполниться. Неожиданно в автомобильной катастрофе погибла мать Алексея, и было решено повременить со свадьбой. Но спустя два месяца выяснилось, что вдовец влюбился, как мальчик, да не в кого-то, а в лучшую подругу Сони Ингу.