10. Лиза и Лис

Глава 1

Ад создан для того, чтобы медленно выжигать нас изнутри. Сначала у вас в душе после смерти раз за разом прокручивают самые неприятные ваши воспоминания. Вы переживаете стыд, позор, ужас, скорбь и боль раз за разом. Видите лица своих близких, понимаете, что не в силах ничего сделать. Потом лица близкие исчезают, и вы уже слышите только голос. Сначала кажется, что так даже лучше. Но голос тоже имеет значение, и становиться хуже. Вы просто забываете их. Своих близких. Час за часом пламя ада стирает из вас всё то, что делало вас вами. Вы забываете их лица. Их имена. А вскоре, когда воспоминания убирают совсем, то и голоса. Вы помните фразы, но уже не помните, что для вас это значило.

Зато вы учитесь к тому, чтобы быть демоном. Или не учитесь, если вас сочли недостойным. И вы продолжаете слушать болезненные свои воспоминания до конца дней бытия.

Словом. В аду быстро понимаешь, что или ты играешь по тамошним правилам, или не играешь вовсе. Я предпочел играть по правилам, когда-то, давным-давно. Или это было недавно? Уже не вспомнить. Сначала я, по привычке, цеплялся за то, что было для меня важным. Имя. Должность. Родные. Но сейчас уже нет. Осталось только одно. Смерть кого-то важного для меня мужчины на руках. Кем он был? Я не знаю. Может быть, он даже где-то здесь. Сломленный. У меня осталось только это, но и оно стиралось знаниями об аде. И колдовстве.

Я – будущий инкуб. А значит, мне много работать с людьми. На таких, как мы, здесь сваливают бюрократическую работу. Сейчас я делаю обход, потому как верховным демонам передали о беспорядках в нижнем секторе – здесь мучали и обучали демонов насилия. И среди большой плеяды насильников и убийц появился чародей, которого очень давно ждали. Потому что он поглощал силы демонов, заранее бронируя себе место в аду. И он был, безусловно, крепкой душой. Как мне казалось. По факту я видел что-то скрепленное и пережженное, будто изрядно мучащееся еще при жизни. Он хотел стать демоном еще там, на земле. А здесь таких не любят.

-Инкуб! – выдохнул он телепатически, заметив меня. – Инкуб, который скоро выберется на зеленую травку!

-Притихни, Ян. Ты снова устраиваешь концерты, – крикнул я ему.

-Инкуб, а инкуб, а давай друг другу поможем, а? – спросил он.

-И чем ты можешь мне помочь?

-Лисалисалисалисалисалисалиса! – внезапно запищала душа.

-Что с тобой?

-Мне нельзя её забыть. Нельзя любой ценой. Давай я научу тебя всему, а ты меня вытащишь, а?

Я невольно рассмеялся.

-Отсюда нельзя выбраться как-то по-другому, без согласования, – напомнил я.

-Можно, инкуб, можно. И я собираюсь это с твоей помощью провернуть! Нужно найти книгу. Я спрятал книгу! Найди её. Через моё тело меня можно достать отсюда. А я научу тебя колдовать. И дам тебе вспомнить, почему и как ты сюда попал. Ох, я знаю, как это сделать! Только найди книгу. Надоооооо найти книгу. Лиса. Лисалисалисалиса!

-Хорошо. Допустим. Где мне найти книгу?

-Берлин. Просто. Берлин. И там есть могила Иоганна Уз. Сломай печать, просто сломай печать и книга твоя! Там всёёёё есть. Всёёёёё есть об аде. Я тааааак долго это собирал! И там всёёёёё есть.

-Ладно, если выберусь, я найду её, – пообещал я душе, которую здесь звали Ян.

-Ты выберешься скоро инкуб. Ооооо, я чувствую, что ты выберешься скоро. Ты – хороший мальчик. А тут любят хороших мальчиков. И мы вспомним да. Вспомним, кто ты. И кто я. Только забери книгу. Нужна книга! Лисалисалисалисалиса!

Я отошёл от клетки. Насколько же разодрана эта душа и несчастна и что будет с ней хотя бы через сотню лет? Демонов насилия пытают сильнее всех. Потому что они не должны иметь ничего в душе. Сегодня я впервые с момента пребывания здесь рад, что пусть я и будущий слабый демон, но я не так сломлен, как мог бы быть.

И сегодня меня собеседуют старые демоны лжи. Или не сегодня? Здесь не бывает понятно.

Но я отправляюсь к ним. Это сначала, до выхода из ада, демоны сгустки энергии, пульсирующие, ярких цветов. Потом уже нет. Мы обретаем облик в соответствии со своими грехами. Вот у тех, кто меня собеседует, облик есть. А у меня нет. Я решаю окончательно избавиться от воспоминания о мужчине, что умер у меня на руках. Или, кто знает, может быть, Ян будет казаться мне адекватным. И стою я и смотрю на сидящего демона. Козьи рога в два ряда, большие кожистые крылья и нежный хвост, будто львиный.

-Имя? – спрашивает она меня. Нельзя не отвечать. Это уже двадцать шестое моё собеседование и я знаю. Нельзя не отвечать. Нельзя говорить, что не помню.

-Лис, – говорю я, потому что это западает мне в душу от воев Яна.

-Лис? – переспрашивают меня.

-Лис. Мне нравиться, как звучит. Пусть будет Лис.

-Имя вашего отца? – спрашивает демон.

-Адам.

-Матери?

-Мария, – отвечаю я.

-Жены?

Ого. До такого вопроса я еще не добирался. У меня была жена?

-Мария, – всё так же отвечаю я.

-Дочери?

-Мария? – спрашиваю я.

-Всех зовут одинаково?

-Именно.

-Как вы умерли?

-Самоубийство, – отвечаю я. Это мы не можем не знать, поскольку к нам таким особый подход. Нас считают дураками.

-Как вы себя убили?

-Отравил.

-Почему вы себя убили?

Нельзя говорить «я не знаю!». Нельзя!

-Я был не взаимно влюблен, – отозвался я. Брови демона взметнулись вверх. Неужели, я угадал? Я не помню этого. Если я угадал, меня будут мучать, выжигая эту информацию.

-Любимый цвет?

-Красный?

-Предпочитаемая музыка?

-Минуэт.

-Любимое блюдо?

-Картофель.

-Любимое животное?

Да когда же это кончиться? Я не помню ничего о своей жизни! Вообще ничего! Но допрос продолжался. Ведь главная идея ада не лишить тебя воспоминаний о жизни. А лишить тебя личности.

-Свинья.

-Любимый писатель?

-Гомер.

-Любимая одежда?

-Тога.

-Предмет, который ассоциируется у вас с домом?

-Напольные часы.

Глава 2

Через какое-то время я могу шевелить руками. Чудно. А еще чуднее, что под правой моей рукой оказывается небольшой такой колышек с острым краем. Предположительно это гвоздь. Потому что глаза или не восстановились, или тут слишком темно, чтобы я что-то понимал. Кто такой добрый, кто мне такое подложил?

И я начинаю этим гвоздем водить по стенам места, где я лежу. Меня не сожгли, что называется, счастье. А иначе я годами бы восстанавливался. Но я все равно лежу в каменном мешке. У меня нет нервных окончаний, потому я не чувствую стык. Царапаю наугад, и, кажется, насыпаю себе цементной крошкой на одежду. Чудно. Буду царапать именно туда. И царапаю так сильно, как пока могу.

Через бесконечное количество времени вижу! Свет. Маленькую полосочку. Я угадал. Буду царапать дальше. Хорошо, может быть, что я где-то на поверхности, не захоронен. Плохо, что кто-то меня так крепко повелел захоронить. Но я пережил ад, переживу и это. С меня не убудет. Мой маленький свет со временем гаснет, и я даже как-то пугаюсь. Но потом понимаю, что это просто кончился день. И скоблю дальше. Иногда рядом ходят люди, и я прерываюсь, чертыхаясь и желая, чтобы они быстрее свалили. Они никогда не остаются рядом надолго. Скоблю дальше. Гвоздь стирается на третью неделю. Приходиться скоблить руками. Я уже чувствую боль, что есть боль, когда у тебя есть легкие и ты чувствуешь воздух идущий снаружи? Какое же это блаженство! Новые эмоции! И в одну очень темную звездную ночь, я выбираюсь, сдвинув многострадальную плиту. И впервые смотрю на себя. Что же. Я всё же мужчина, а то мало ли, воспоминания стерлись и об этом. Более того, каким-то чудом, одежда моя почти не сгнила! Я в тяжелом бархатном пиджаке, таких же штанах, шелковой просторной рубашке, но без обуви. Она не сгнила. Я просто босой. Но да ладно. Смотрю на руки и вижу, что кожа клоками кое-где восстановилась. Хорошо. А вот то, что я услышал хохот компании молодых людей неподалеку, плохо. Впрочем, я вижу украшения повсюду в виде тыкв и фонариков. Даже на моей могиле лежала тыква, которую я свалил. Ставлю плиту на место и собираюсь выходить из кладбища. Плана, куда двигаться, нет совсем никакого. Но точно знаю, что надо поесть. Я слышу, что меня окрикивают.

-Чувак, ты викторианский вампир или что-то такое? – слышу я мужской голос, и компания разливается смехом. Я, интереса ради, подхожу к ним. Я, кстати, знаю и что такое «викторианский» и кто такой «вампир». Подхожу к ним. Здесь один парень и две девчушки.

-А похож? – спрашиваю я.

-Ты реально криповый, чувак. С этой своей маской отсутствующей кожи, – говорит мне тот же юноша, что окликнул меня раньше. Он водит рукой возле своего лица и делает буууу. Девчонки, разодетые, судя по всему, ведьмами, смеются.

-А потусуешься с нами? – предложила одна из них. Я интуитивно понимаю слово, как «побудешь».

-Да, – говорю я. – Почему нет? Меня, кстати, зовут Лис.

-Да, пофиг. Администрация Лондона в этот раз зажлобилась на празднование Хэллоуина, да? Вообще отстойно всё украсили, – говорит мне парень. Я киваю, понимая, что надо будет есть с душами еще и понимание местного лексикона. И больше молчать.

-Видимо, у них нет денег, – предполагаю я.

-Да у них вечно нет денег! – возмущается девчушка. – Травку будешь?

Я вспоминаю, едят ли люди траву? И думаю, что нет, а оказывается, она подает мне сигарету-самоделку. Я слегка затягиваюсь, вздыхая дым в мои еще не до конца сформировавшиеся легкие.

Слегка кашляю и возвращаю сигарету. Выпускаю дым в небо и смотрю на звезды.

-Какой же прекрасный вечер, – невольно говорю я.

-Ты рассуждаешь как-то по-старперски, Лис, – возмущается на меня девочка. Я чувствую, что я ей интересен, потому что ей нравятся высокие и худые, коим я, собственно, и являюсь.

-Ну не звать же вас сразу в постель, ей Богу, – заявил я, чувствуя, что она хочет, чтобы я был агрессивнее. – Хотя, постель, это просто невероятно скучно. А вот кладбище... Кладбище может быть в разы интереснее в такое время. Я могу даже нежно впиться в шейку зубками, если попросишь, дорогая моя. Или не нежно. Или не в шейку.

Такой излишний напор, как, оказалось, возбуждает девушку. Её слегка пьяные глаза искрятся интересом.

-И ты, конечно, хочешь без презерватива? – спрашивает она. Я смутно предполагаю, что это может быть.

-Хочу так, как хочешь ты. И сделаю, как ты скажешь, – предложил ей я. Юноша в компании хохотнул, а другая девчушка уставилась осуждающе.

-Хочу в презервативе. И где-то здесь, – потребовали от меня. Я охотно схватил её за руку и повел в сторону могилы, откуда недавно вылез сам. Я там видел чудный склеп неподалеку, можно уединиться прямо за ним. Она хохочет, но послушно следует за мной. Я прижимаю её спиной о стенке склепа и припадаю к её губам своими. Сладко, как-то невообразимо сладко, что я даже забываюсь, и едва ли не съедаю душу целиком. Но быстро отрываюсь.

-Ну, так, где презервативы? – спрашиваю я, и она кивает, завороженная. Ей уже не нужен секс со мной. Особенностью взаимодействия с инкубами является получение удовольствия от всех совместных действий.

Вскоре, мы возвращаемся, под смешки Райна и Мэли. Теперь я знаю все их имена. Ночь развивается стремительно и весело. За неё я успеваю перецеловать и покусать всех их, и они даже отводят меня на свою маленькую квартирку, что и снимают втроем. На рассвете, они сладко спят, а я подхожу к зеркалу в ванной, чтобы, наконец, увидеть себя своими же глазами.

А я симпатичный. Неудивительно, что я их так заинтересовал. Прямой нос. Глаза большие, насыщенного голубого цвета, волосы и кожа – белые, в отличие от ярко алых губ. Забавно. Я ведь действительно чем-то похож на вампира. Но в этом есть свои плюсы. Они сейчас достаточно популярны, могу сыграть на этом. Я снял свой костюм, спрятал в шкаф, а взял штаны и футболку Райна, что были мне очень малы в длину, но пока пойдет. Ходить придется пока босым, не хочу брать у этих студентов деньги на обувь.

Глава 3

Она проводит меня проулком к старому двухэтажному зданию, где на первом этаже находиться секонд хэнд. Мы заходим внутрь, народу, несмотря на утро, достаточно много внутри. Я четко осознаю, что найти на меня что-то нормальное будет проблематично, но особенностью демонов является четкое осознание размеров чего-либо, поэтому поиск одежды и обуви не затягивается. Женщина же терпеливо ждет меня неподалеку. Я еще не могу легко и просто читать мысли – недостаточно развит, но судя по выражению её глаз, она определенно что-то от меня хочет.

Расплатилась она, за мои вещи молча, попросила переодеться в них здесь же. Я послушался и вернулся к ней.

-Тебя бы нормально подстричь, Лис. Но, пойдем, поедим.

Она повела меня в уютный маленький ресторанчик с итальянской едой. Дешевый. Столы здесь были грязными, но запахи были обалденные. Официанткой была уставшая женщина с короткой стрижкой. Она даже не говорила. Просто подошла с листиком и поднятыми бровями.

-Ты будешь карбонару? – уточнила моя работодательница.

-Конечно.

-Две карбонары и два яблочных сока, - сказала она официантке. - Я просто подумала, что поступаю с тобой не совсем красиво из-за пожара в твоём доме. Фактически пользуюсь твоим положением.

-Будет хорошо, если ты хотя бы скажешь свое имя, - попросил я.

Она покраснела.

-Точно Лис, извини. Каролайн Дуэт.

-Ты мне ничего не должна, Каролайн. И я ни о чем не прошу. Но спасибо большое, что купила мне одежду. Я верну деньги за неё. Я запомнил сумму, - пояснил я.

-Не стоит. Люди должны помогать друг другу. К тому же, ты будешь на меня работать. Но, допустим, что ты будешь делать дальше? У тебя есть, где жить?

Её беспокойство было трогательным. Я улыбнулся.

-Я вчера ночью встретился с тремя студентами. Потому пока поживу у них в маленькой квартирке, - пояснил я.

-Стесняешь их?

-Самую малость. В ближайшие несколько лет, я собираюсь весьма усиленно работать, а значит, спать буду минимум.

-Я могу выделить тебе место в клубе. Для жизни.

-Всё нормально, Каролайн. Я справлюсь. Мне просто необходим небольшой финансовый капитал на первое время.

Нам принесли пасту, и это прервало беседу. Я ел с огромным удовольствием, смакуя каждую макаронинку. Она наблюдала за этим действом с улыбкой.

Через полчаса, она расплатились, и я пошёл её провожать назад, до клуба. Погода стояла чудесная. И пусть одежда была мне велика, чувствовал я себя прекрасно. Чувствовал… Классное ощущение, что-то чувствовать.

-Ты радуешься, - заметила она.

-Именно. Когда всё теряешь, появляется новое умение радоваться мелочам.

Это заставило её задуматься.

-Жду тебя вечером, - сказала она, желая покинуть меня, но я успел схватить её за руку и чмокнуть в щеку. Мало для еды, но достаточно для воспоминаний.

-Это благодарность. Не подумай, я к тебе не пристаю, - пояснил я.

-Да я и не против была бы, чтобы ты приставал, - сказала, улыбаясь, Каролайн и пошла назад в клуб. Я же вернулся к той компании, что нашла меня вечером. Грейс, видимо, уже убежала на работу. А Райан и Мэли еще остались и теперь завтракали на кухне

-Извини, что взял твои вещи, - сказал я пареньку.

-Да без проблем, бро. Сгоревший дом накануне Хэллоуина это капец, чувак. Но, смотрю, ты уже где-то нашёл одежду по размеру.

-Я устроился в клуб «Паук» стриптизером, - пояснил я и молодые люди переглянулись между собой. – Но это неважно. Я хочу попросить у тебя мобильный телефон. Временно. Деньги за звонок я верну. Можно?

-Конечно, - отозвался Райан.

Он разблокировал и подал мне смартфон.

Я взял с собой трубку и вышел в соседнюю комнату. Два года назад в «Паук» являлся некий холеный мулат по имени Стивен Драй. Он оставлял визитку для Каролайн, с целью… Склонить стриптизеров на более откровенные услуги. Проституцию. Женщина же визитку своим показала, но четко дала понять, что в «Пауке» такое разрешать она не будет. У неё интересное понятие о стриптизе как об искусстве. И вот сейчас я звонил этому самому Стивену.

-Алло? – сказали на той стороне трубки. – Если вы что-то хотите продать мне, то сразу идите к черту.

-Нет. Я – новый стриптизер «Паука», нашёл вашу визитку с надписью «руководитель массажного салона». Думаю, я мог бы у вас поработать.

-Хорошо языком работаешь? – спросили у меня на том проводе.

Я невольно свой язык прикусил.

-Думаю, неплохо, - признался я.

-Голос у тебя молодой. А ты симпатичный? Если устроился как стриптизёр, то, скорее всего. Если ты сейчас подъедешь в розовый двухэтажный дом на Видоу стрит 63 и скажешь женщине там, что ты от меня, сделаешь ей куни, я заплачу тебе четыреста фунтов.

-Считайте, что я уже там, - говорю ему я и отключаюсь. Оборачиваюсь и вижу Райана.

-Это с кем ты так? – спрашивает он.

-Да, пытаюсь устроиться шлюхой,- пояснил я.

-Это не обязательно, Лис, знаешь ли. Ты можешь пожить у нас, - предлагает мне парень. Я кладу ему руку на плечо.

-Послушай, по большому счету, работа в сфере услуг секса, это именно то, о чём я мечтал. Поэтому не думай, что я как-то страдаю из-за этого.

-Но проституток же вызывают страшные женщины. И мужчины.

-И? Всем нужна любовь.

-Ну, мерзко же! – возмущается паренек. Я смеюсь.

-Омерзение – черта, которая не дает нормально заработать. Вот увидишь. За несколько месяцев я заработаю много денег, и ты даже будешь мне завидовать.

Я покинул их и отправился по адресу, который мне назвали. Благо тут было совсем недалеко, можно было срезать дворами. Дом был, что называется, в «викторианском стиле». Я позвонил в дверь, и мне открыла благодушная бабуля лет семидесяти с пушистой прической редких седых волос, в вязаном платье розового цвета и переднике.

-Я от Стивена, - сказал я, ощущая, что это милейшая бабуля желает зажечь. Она осмотрела меня критически.

-Он сказал тебе, что надо делать? – спросила она. Я кивнул.- И ты уверен в этом? Я плачу хорошие деньги и не хочу, чтобы это было уныло, или ты отказался в самый напряженный момент, понимаешь меня?