14 февраля в ноябре, или Страшная сказка для мамы

Пролог

Мужчина уверенно вел машину сквозь метель. Не знаю, как у него это получалось. Я смотрела в окно и видела только пушистых белых «мошек», которых закручивал в разнообразные узоры ветер. Не было видно даже, где мы едем: по дороге, по городу или уже по небу. Ехали мы минут десять. Как раз за столько можно добраться от моего деревенского домика до колледжа Борска. Я нервно облизнула губы и решилась уточнить:

– Куда мы едем?

– Ко мне домой, – спокойно сообщили мне, – Я живу за городом, люблю природу. А ты?

А я поперхнулась воздухом от такого заявления.

– Я думала, вы подбросите меня на работу… – выдавила я из себя. От страха горло сковало спазмом.

– Вообще-то, ты обещала мне ужин. Помнишь? Чтобы я мог исполнить твое заветное желание. «Вновь поверить в любовь» – кажется, так ты сказала. Сказала?

– Да-да, но мы говорили об ужине. А сейчас полдевятого утра. Я должна быть на работе! Меня ждут, – от возмущения я даже позволила себе повысить на этого невообразимого наглеца голос.

– Маша, сегодня целый день обещали метель. Скорее всего, студенты не придут. А преподаватели решат, что ты со своей окраины просто не смогла выбраться. Зато у меня будет целый день на воплощение твоего желания. Разве за пару вечерних часов можно вернуть веру в любовь? Это же не новый мобильник подарить.

Я сжала кулаки и глубоко вдохнула. Не помогло, хотелось кричать и кусаться.

– Когда мы говорили про ужин, я имела в виду ужин в ресторане! – заметила я.

– В Борске нет нормальных ресторанов. А я умею и люблю готовить.

Тут машина резко затормозила, и мой наглый кавалер, смотря прямо мне в глаза, демонстративно медленно расстегнул верхнюю пуговицу очевидно дорогой рубашки и снял с себя узкий черный галстук.

– Приехали! Я приготовил сюрприз. Ты не против, если я завяжу тебе глаза…

Глава 1

Днем ранее...

Я задумчиво шла по коридорам колледжа. Единственное среднее специальное учебное заведение Борска стало моим новым местом работы меньше недели назад. В небольшой сибирский городок пришлось переехать из Москвы из-за дочки Шурки, которая связалась с каким-то наркоманом-абьюзером. Во всех проблемах дочери я, естественно, винила себя, ведь после развода с Шуркиным отцом восемь лет назад так и не смогла взять себя в руки. Разочарование в людях, жалость к себе я загоняла в глубины своего подсознания с помощью работы.

Я всегда осознавала, что в отношениях с мужчинами выступаю в роли ведомой. Но быть на вторых ролях для женщины это же нормально? Меня так мать-одиночка воспитала, сильная женщина, которая работала от зари до зари и погибла в ДТП, возвращаясь из командировки.

Я готова была служить своему мужчине, заботиться о нем и его нуждах, поддерживать во всем, но ждала в ответ заботу, любовь и защиту. А получилось так, что мой будущий муж преподавал в институте, где я училась. Сначала он соблазнил меня, свою молоденькую студентку, заделал мне ребенка и посадил дома, запретив работать, параллельно распугав всех моих подруг. Как я еще умудрилась диплом защитить, не понимаю.

Через десять лет он заявил, что я скучная, подурнела и он любит другую. Ну, заявил – это громко сказано! Вспоминать об этом не хочется…

Впрочем, не о нем я переживала, а о дочери. Шурка уехала в Москву спасать моего бывшего мужа, своего отца. Он ни разу не связался с ребенком после развода. Я уже молчу про алименты. Но стоило только ему позвонить и сказать, что он нуждается в ней, как она тут же бросилась спасать его, рискуя собственной жизнью. И я ее отпустила, как тогда с наркоманом. Видела же что парень бедовый, но настоять на своем не сумела. А Шурка в результате пострадала…

Я так погрузилась в свои горькие воспоминания, что не заметила, как дверь из кабинета директора распахнулась и влетела мне прямо в лоб. Больше от неожиданности, чем от силы удара я потеряла равновесие и шлепнулась на попу. Из-за двери показался мужчина среднего роста, поджарый, в очень дорогом черном костюме. Он сердито нахмурил брови, недовольный тем, что кто-то ему помешал эффектно покинуть кабинет директора. Не удостоив меня вниманием, он размашисто пошел к выходу, но, сделав всего пару шагов, резко остановился, обернулся и стал внимательно осматривать меня всю. Мне даже показалось, что он принюхался.
«Может я опять шиворот-навыворот рубашку надела?» – задалась вопросом я, но вспомнила, что пуговицы было застегивать удобно, значит все с рубашкой хорошо.

«Может колготки порвались?» – сделала еще одну попытку объяснить странное поведение мужчины, скосила глаза на свои стройные ножки в колготках телесного цвета и тихонечко с облегчением выдохнула. В вопросах их целостности я была принципиальна, у меня всегда с собой было пять упаковок про запас, к счастью, в этот раз мои запасы мне не пригодились.

Я терялась в догадках, что он может во мне рассматривать: худая, мелкая, разве что густые каштановые волосы эффектно смотрятся, правда и они крашеные, потому как голова моя к сорока годам уже вся поседела.

Да и вряд ли волосы могли привлечь столь пристальное внимание к обычному преподавателю истории преуспевающего местного бизнесмена, если судить по дорогим наручным часам и пальто на меху. Я постаралась незаметно принюхаться к себе. Вокруг меня должен был летать флер моих любимых французских духов. Я их очень любила и предпочитала порой голодать, но благоухать ими. Никаких посторонних запахов я не почувствовала.

Между прочим, наглый тип был откровенно некрасивым: круглое плоское лицо, широкий нос, глаза-щелочки и полные слишком женственные губы. Больше всего меня оттолкнула неопрятная черная щетина на щеках мужчины. Может, с помощью этой растительности он пытался замаскировать круглые щеки и придать себе более брутальный вид? На мой вкус он сделал только хуже. Нет ничего страшного в круглых щеках, да и красавчиком мужчине быть не обязательно. Мой первый муж был красавец, а толку-то, только сердце растоптал. А такая небрежность во внешности, как эта трехдневная поросль, никак не вязалась с деловым стилем и идеально уложенной модной стрижкой незнакомца.

Надо сказать, раскаяния на его лице я так и не увидела, но стояла смирно, глядя на мужчину, застывшего в пяти шагах от меня. У него вообще было удивительно безэмоциональное лицо, только в карих глазах промелькнула растерянность. Я думала, он сейчас извинится, но постояв пару секунд, мужчина развернулся и практически побежал к выходу. А я пожала плечами и отправилась работать.

Глава 2

Я отработала положенные пары, а когда вышла из колледжа в морозный сибирский вечер, меня тут же пробрало холодом до костей. Даже теплый пуховик и шерстяной пиджак под ним не спасали. Это явно не мой климат, подумала я, но чего не сделаешь ради дочери. А когда представила, что мне еще тащиться двадцать минут в автобусе, где, скорее всего, не будет свободных сидячих мест, мне совсем взгрустнулось. Радовало одно, Шурка прислала смс, сообщила, что добралась до Москвы.

Не успела я сойти с крыльца серого невзрачного здания, где теперь работала, передо мной остановился огромный черный джип. Стекло пассажирской двери поползло вниз и я увидела того самого высокомерного бизнесмена, из-за которого на моем лбу теперь красовалась шишка.

– Я могу вас подвезти? – сдержанно спросил он.

«С чего вдруг?» – удивилась я, но вслух сказала.

– Спасибо, не надо. Я на автобусе прекрасно доберусь.

«Конечно, ведь прокатиться на автобусе мечта любой женщины, особенно после работы да в час пик!» ­– съехидничала я про себя.

– Я настаиваю. В качестве извинений за вашу шишку, – строго сказал мужчина. От него исходила такая уверенность, что я невольно поколебалась в своей непреклонности. И он почувствовал мою слабину, вышел из машины обогнул ее и открыл передо мной дверь. Это, пожалуй, был вежливый жест, и проигнорировать его мне не позволило воспитание. Поэтому я села на кожаное черное сиденье и тут же почувствовала, как меня со всех сторон окутывает тепло и приятный запах, который на автомобильный ароматизатор не был похож, слишком утонченные нотки цитрусовых перемешивались с вкраплениями хвои. Скорее всего, это дорогой парфюм, решила я. Днем в коридоре колледжа я не заметила этого аромата. Неужели он к нашей встречи подготовился. Я была удивлена и несколько растеряна.

Мужчина сел на водительское место, тут же потянулся рукой к заднему сиденью и передо мной возник красивый букет ярко-алых роз. Немаленький такой букетик, роз так на пятьдесят, не меньше.

«Это что… он за мной ухаживает?» – удивилась я про себя, а вслух спросила:

– Не понимаю, зачем это?

Мужчина хмуро на меня глянул, помолчал и с видимым нежеланием ответил:

– Простите, я был неправ… Просто…

Он отчего-то нервничал, хотя его вид и поступки прямо-таки кричали о чрезмерной уверенности в себе.

– Просто вы забыли о том, что по коридорам обычно ходят люди? – не смогла удержаться от шпильки я.

– Я повел себя сегодня днем некрасиво. Приношу свои извинения. Я должен был сделать это сразу после инцидента. Но признаюсь, растерялся.

Вот это признание. Я была приятно удивлена его искренностью. Он пристально на меня смотрел и явно ждал ответа.

– Я вас прощаю, и совсем необязательно было покупать такой дорогущий букет. Это была случайность, думаю, завтра утром от шишки не останется и следа.

Он облегченно кивнул и взялся за руль. Машина тронулась.

– А откуда вы узнали про шишку, ее ведь из-под шапки не видно? – не удержалась я от глупого вопроса.

– Я заметил еще там, в коридоре, что у вас покраснел лоб. Так что был уверен, шишке быть.

Я кивнула, принимая объяснения, и расслабленно откинулась на спинку удобного мягкого сиденья. Мы медленно проезжали мимо редких фонарей и еще более редких прохожих. До дома такими темпами мы доберемся минут через пять, и тут меня пронзила мысль.

– Я же не сказала, где живу, – вырвалось у меня восклицание раньше, чем я успела обдумать, насколько умно сознаваться в подозрениях мужчине, которого подозреваешь.

Он оторвался от наблюдения за дорогой и спокойно взглянул на меня.

– Я навел о вас справки.

– В колледже еще не знают моего адреса, потому что у меня только временно жилье. Я недавно приехала в Борск, – зачем-то разоткровенничалась я.

– Адрес мне дала Аня.

Этот подозрительный тип знал к кому обращаться за справками. Аня, секретарь директора колледжа, большая громогласная женщина, производила впечатление человека знающего все сплетни города. Она и привезла меня с дочкой с вокзала прямиком в деревенский домик, где мы с Шуркой временно обитали вот уже почти неделю, хотя дочка была категорически против подобного жилья. А мне нравилось жить в деревянном доме. В нем, конечно, не было городских удобств, но была теплота и уют, которых в квартире не найти.

– Маша, вы не подумайте ничего такого. Просто… – начал оправдываться мужчина и снова завис.

– Просто вы хотели понять, стоит ли передо мной извиняться? – опять съязвила я, все-таки долгое одиночество и разочарование плохо повлияли на мое воспитание. Мама учила меня быть приветливой и вежливой, она бы наверно сейчас меня отчитала за подобное поведение.

Мы как раз подъехали к моему дому. Он мягко затормозил у калитки и развернулся ко мне.

– Просто вы мне понравились, – сказал он тихо, и в полумраке салона его глаза засияли, как у кошки.

Глава 3

Я моргнула и решила, что мне привиделось.

«Я ему нравлюсь?» – с удовольствием мысленно повторила я, отметив его откровенность. Мнение о нем стремительно пошло вверх.

«Да еще и вкус хороший», – тут же съязвила про себя.

Пока я раздумывала, как бы помягче избавиться от наверняка головокружительных ухаживаний этого богатенького и неприлично молодого мужчины, моя рука была схвачена в плен. У него оказались очень длинные изящные пальцы. Пока я любовалась единственной красивой частью незнакомца, он поднес мою руку к губам, которые пусть и были чересчур полными, но сейчас мне показались очень даже соблазнительными.

«О чем я думаю? – удивилась я, и тут же сама себе все разъяснила, так как за последние восемь лет стала вполне самодостаточной женщиной, – Да просто у меня давно никого не было».

Я продолжала молча смотреть на мужчину, который явно ждал реакции на свое признание. Мне же нужно было сформулировать отказ. Я же уже не молоденькая дурочка и прекрасно поняла, что для этого избалованного типа я просто новое развлечение.

– Маша, поужинайте со мной сегодня. Если вам нужно переодеться, я подожду вас в машине, – не дождавшись моей реакции, заговорил незнакомец.

­– Извините, но я даже не знаю, кто вы! – заметила я и решила-таки высвободить свою руку, потому что мужчина все еще держал ее и нежно поглаживал.

Он встрепенулся и представился:

– Меня зовут Олег Михайлов. Я владелец и генеральный директор «Лесопилки Борска».

«Ну, сразу все понятно», – усмехнулась я про себя. Да на него здесь все молятся. Рабочие места, налоги, загрузка железной дороги – и это все один человек, который сейчас сидит рядом со мной и смотрит напряжённо в ожидании моего ответа. Он наверняка не привык получать отказы. Но все бывает впервые.

– Олег, вы меня извините, но я взрослая женщина, у меня даже дочь уже взрослая, мы с ней только что переехали, у нас куча проблем, которые нужно срочно решать. Мне не до легкомысленных свиданий.

Он нахмурился.

– Вы замужем? – строго спросил он.

– Нет, – призналась я.

– У вас есть мужчина? – продолжил тем же тоном свой допрос Олег.

– Не-ет.

– Вы сами сказали, Маша, что ваша дочь взрослая. Скоро она выйдет замуж, и вы останетесь одна. Вам не кажется, что пора задуматься о новом браке.

Меня его слова задели. Он сказал правду, но было неприятно, что посторонний мужчина указывает мне на мое место: женщины не первой свежести, у которой ни времени, ни выбора почти не осталось. Разговаривать с этим типом мне расхотелось окончательно, и я резко ответила:

– Вам кажется около тридцати, а мне сорок. Вы слишком молоды, чтобы стать первым претендентам на роль моего нового мужа.

Олег весь как будто заледенел, следующие его слова прозвучали резко:

– Мне тридцать шесть. У нас с тобой разница максимум четыре года, и она не имела бы никакого значения, если бы я тебе понравился.

Возражать не стала, только удивилась, как у него получается так молодо выглядеть, и это еще с дурацкой щетиной на щеках. Ну и, конечно, возмутило, что он стал мне тыкать.

Впрочем, заострять внимание на этом не стала, потому как, раз уж мы друг друга поняли, наше общение сейчас все равно закончится. Я выпрямилась и собиралась уже покинуть теплое ароматное пространство машины, когда он неожиданно схватил меня за предплечье и заговорил быстро, боясь, что я его недослушаю.

– Маша, наше знакомство не задалось с самого начала, но дай мне шанс произвести на тебя хорошее впечатление, загладить вину за шишку. Подари мне всего один ужин.

«Зачем ему сорокалетняя баба? С его положением он может поманить любую и получить в подарочной обертке» – размышляла я. Мужчина внимательно наблюдал за моей мыслительной деятельностью и проявил настойчивость:

– Очень прошу. Я еще никогда не бил женщин, даже случайно. Помоги мне смыть это пятно с моей души и репутации. Я готов исполнить любое твое самое заветное желание.

«Это была шутка? – удивилась я. Всегда считала, что, если у мужчины есть чувство юмора, с ним можно общаться, – Соглашусь, пожалуй, а то ведь не отстанет».

– Хорошо, но при одном условии.

Мужчина кивнул, предлагая мне продолжить.

– Один ужин. И если после него я скажу «нет», вы оставите меня в покое.

– Договорились! – искренне обрадовался мужчина, но в его глазах я заметила торжество и мне это не понравилось. Но согласие я уже дала.

– А желание? – вдруг спросил он, – Скажи мне свое желание.

Он смотрел на меня узкими и, видимо, оттого кажущимися хитрыми глазами. Я пожала плечами, хочет знать, пожалуйста, исполнить его все равно нереально.

– Я хочу вновь поверить в любовь.

Глава 4

Утром, как обычно, в доме было холодно. Я проснулась полностью замотанная в одеяло, наружу торчал только нос и тот был красным от переохлаждения.

«Надо срочно менять место жительства, иначе мы отморозим себе какие-нибудь важные органы», – подумала я с тоской. У меня были деньги на новое жилье. Мы с дочерью продали квартиру в Москве, да она была не в самом престижном районе, я бы даже сказала, наоборот, наш спальный район занимал последнее место в риэлтерских рейтингах. Но квартира в столице – это все равно большие деньги. Так что тосковала я не о расходах, а о доме. Не хотелось жить в городской квартире, где куча соседей будут смотреть тебе в спину и обсуждать твою личную жизнь, а вернее, ее отсутствие. Будут перемывать косточки моей неугомонной дочери, которая сменила место жительства, но не привычки. Что в Москве ее мало интересовала учеба, что здесь. Уже познакомилась с каким-то парнем. Этот хоть на наркомана не похож, уже радует.

Я умылась, надела свой классический черный костюм: удлиненный пиджак и юбка чуть ниже колена. Я не любила брюки. Носила их редко. Хотя в такие морозы нужно было выбирать именно их. Но длинный теплый пуховик и высокие сапоги пока спасали меня от переохлаждения.

Под костюм сегодня пришлась кстати белая рубашка на кнопках.

Сделала легкий макияж: выровняла тон, подкрасила ресницы, освежила лицо капелькой румян, а губам придала объем натуральной помадой. Я не любила краситься, но делала это ради Шуры, чтобы ей не было стыдно за мать-пугало.

Ровно в восемь я вышла на улицу. Мело сегодня знатно, вообще ничего не было видно. Вытяни руку, и варежку уже не рассмотреть. Кое-как добравшись до калитки, я неожиданно уткнулась носом в широкую мужскую грудь, обтянутую шерстяным пальто. Я подняла голову и с удивлением рассмотрела Олега.

– Привет! – едва приподняв уголки губ, поздоровался мужчина и глубоко вдохнул. Я растерялась. Никак не ожидала его увидеть здесь так рано. С опаской еще раз осмотрела его. Не красивый, но богатый. Невысокий, но рядом со мной, крохой, он возвышался великаном. Все-таки в моем низком росте тоже есть плюсы.

– Привет, – на автомате ответила я.

Он молча взял меня под руку и проводил к своей машине, которая оказалась припаркованной рядом. Распахнув передо мной дверь, он обхватил мою талию своими красивыми ладонями с длинными изящными пальцами и легко приподнял меня, как будто пушинку. В щуплом теле оказалась огромная сила. Он очень бережно опустил меня на сиденье и сам пристегнул ремень безопасности. Наши лица оказались в этот момент неприлично близко, меня окутал аромат апельсина и хвои. А еще от него исходил жар, будто он обогреватель. У меня вот уже неделю не получалось согреться. Мне вдруг захотелось прижаться к его телу, в надежде прогнать стылую оторопь из себя.

Он окинул меня взглядом, в котором был неприкрытый мужской интерес. И это было так непривычно, что пугало. Его губы оказались так близко от моих, я невольно затаила дыхание, а он, наоборот, резко выдохнул и отстранился, захлопнул мою дверь и занял свое место за рулем.

«Неужели я выгляжу такой беспомощной, что он обращается со мной как с ребенком?» – подумала я, но не возмущенно, а как-то меланхолично. Мне даже было приятно такое внимание ко мне. Давно никто со мной не нянчился. Я вроде как слабая женщина, да еще и не очень умная, мне всегда была нужна мужская поддержка, но где там. Последние восемь лет приходилось самой зарабатывать деньги, разбираться с долгами, распределять скудные доходы по коммунальным платежам и что-то выкраивать на еду. Я устала, мне захотелось вдруг почувствовать себя девочкой и ничего не решать. Хочет – пусть нянчится!

Мужчина уверенно вел машину сквозь метель. Не знаю, как у него это получалось. Я смотрела в окно и видела только пушистых белых «мошек», которых закручивал в разнообразные узоры ветер. Не было видно даже, где мы едем: по дороге, по городу или уже по небу. Ехали мы минут десять. Как раз за столько можно добраться от моего деревенского домика до колледжа Борска. Я нервно облизнула губы и решилась уточнить:

– Куда мы едем?

– Ко мне домой, – спокойно сообщили мне, – Я живу за городом, люблю природу. А ты?

А я поперхнулась воздухом от такого заявления.

– Я думала, ты подбросишь меня на работу… – выдавила я из себя. От страха горло сковало спазмом.

– Вообще-то, ты обещала мне ужин. Помнишь? Чтобы я мог исполнить твое заветное желание. «Вновь поверить в любовь» – кажется, так ты сказала. Сказала?

– Да-да, но мы говорили об ужине. А сейчас полдевятого утра. Я должна быть на работе! Меня ждут, – от возмущения я даже позволила себе повысить на этого невообразимого наглеца голос.

– Маша, сегодня целый день обещали метель. Скорее всего, студенты не придут. А преподаватели решат, что ты со своей окраины просто не смогла выбраться. Зато у меня будет целый день на воплощение твоего желания. Разве за пару вечерних часов можно вернуть веру в любовь? Это же ни новый мобильник подарить.

Я сжала кулаки и глубоко вдохнула. Не помогло, хотелось кричать и кусаться.

– Когда мы говорили про ужин, я имела в виду ужин в ресторане! – чуть повысив голос, заметила я.

– В Борске нет нормальных ресторанов. А я умею и люблю готовить.

Тут машина резко затормозила, и мой наглый кавалер, смотря прямо мне в глаза, демонстративно медленно расстегнул верхнюю пуговицу очевидно дорогой рубашки и снял с себя узкий черный галстук.

– Приехали! Я приготовил сюрприз. Ты не против, если я завяжу тебе глаза…

Глава 5

– Против! Категорически! – тут же, не раздумывая, ответила я и шарахнулась от мужчины.

«Извращенец какой-то!» – испугалась я.

Олег окинул меня долгим серьезным взглядом, по которому понять, что он чувствует, было совершенно невозможно. Я еще никогда в жизни не встречала человека с таким нечитабельным лицом, а я преподаватель и многие мои ученики на зачетах очень старательно скрывали от меня свои эмоции.

– Маша, – начал он вкрадчиво, – Ты оказалась с малознакомым мужчиной неизвестно где, и это очень далеко от людей, поверь. Вокруг метет метель, ни черта не видно, и ты боишься, что я завяжу тебе глаза? Ты серьезно?

– Ты решил меня запугать? – пискнула я. Он был прав: если у него плохие намерения, я уже в его власти. Даже если брошусь сейчас наутек, куда бежать не видно, он догонит и сделает со мной, что захочет. Я сглотнула.

Олег обвил мою руку своими изумительно красивыми пальцами, поднес к своим чувственным губам и поцеловал сначала тыльную сторону, а затем перевернул и едва уловимо коснулся губами изгиба кисти с внутренней стороны, там, где бьются маленькие венки, растревожив дыханием чувствительную тонкую кожу.

– Маша, доверься мне, пожалуйста. Я клянусь, что хочу тебя порадовать и только. Пока я рядом обещаю, с тобой ничего плохого не случится.

Я медленно выдохнула и попробовала проанализировать ситуацию:

«Если он не псих, возможно, мне даже понравится его сюрприз. А если псих, то ему лучше не возражать, чтобы не спровоцировать приступ».

Решившись, я повернулась к мужчине спиной, предоставляя возможность завязать мне глаза. Я услышала довольный смешок, и тут же моего лица коснулся холодный шелк, который пах апельсинами и хвоей. Олег аккуратно не туго завязал свой галстук на моей голове и легонько, едва уловимо провел рукой по моим убранным в хвост волосам. Возможно, думал, что я не почувствую.

Мир исчез, но я его слышала. Машина негромко урчала, дул ветер, раскачивая деревья, стоящие рядом. Олег выключил машину, открыл дверь, в салон ворвался холод, я поежилась, но дверь хлопнула, и опять стало тепло. На несколько секунд я осталась наедине с ветром, стало страшно, захотелось сорвать повязку, но я даже руку поднять не успела, Олег открыл мою дверь и, подхватив меня под мышки, аккуратно поставил на землю. Я почувствовала, как мои ноги утонули в пушистом снегу. Мужчина обнял меня за талию, положил одну мою руку на свою и прошептал мне на ушко:

– Идем. Здесь всего десять шагов…

От его дыхания и близости у меня забегали мурашки по телу.

«Не зря мне гинеколог говорил, что воздержание до добра не доводит», – подумала я, ощущая томление внизу живота и делая шаг вперёд.

– Один, – тут же сказал Олег своим бархатным с хрипотцой голосом.

Я – еще один.

– Два.

Я шагала, он считал, а мои ноги все больше слабели. Когда оставался всего один шаг, он предупредил.

– Сейчас будет небольшая ступенька, и мы окажемся перед дверью. Не бойся, я тебя держу.

Мы сделали последний шаг вместе, он придержал меня, помогая подняться. Как это ни странно, но с ним было идти легко даже с завязанными глазами, мешало только возбуждение от его близости.

Я услышала, как что-то пикнуло и щелкнуло, и Олег мягко подтолкнул меня вперед. Я тут же почувствовала, что меня со всех сторон окутывает теплом.

За нами снова что-то щелкнуло, а мужские руки уже расстегивали молнию на моем пуховике. Олег быстро избавил меня от него, и я заволновалась, как бы он еще чего не снял, и была права в своих волнениях, потому что его голос неожиданно зазвучал откуда-то снизу:

– Позволь мне снять с тебя сапоги. У меня жарко. Я дам тебе тапочки.

Я едва заметно кивнула и нервно сглотнула. Еще ни один мужчина не стоял у моих ног, а я даже посмотреть на это не могла из-за повязки. Стало обидно, но обида длилась ровно до тех пор, пока его пальцы не обхватили мою лодыжку, жар от его ладоней я чувствовала даже через кожу и мех моих теплых зимних сапог. Он медленно потянул за бегунок молнии, высвобождая мою ногу. В его действиях не было и намека на сексуальность, но вся ситуация заставляла меня трепетать, и каждое его случайное касание мой кожи обжигало, и колготки не защищали от этого огня.

Когда я была избавлена от верхней одежды и обуви, Олег снова оказался у меня за спиной и прошептал с нотками торжества:

– Готова?

Я уже просто мечтала вернуть себе зрение, потому что остальные мои органы чувств разом сошли с ума от этого подозрительного мужчины.

Получив от меня очередной молчаливый кивок, ведь я не была уверена в собственных голосовых связках, Олег аккуратно снял с меня повязку. Я заморгала, привыкая к свету, осмотрелась и поняла, что попала в свой самый жуткий кошмар.

Глава 6

– Что не так? – настороженно спросил Олег, видимо, заметив мое выражение лица, в котором смешались страх, отвращение и разочарование, а все потому, что я оказалась в ноябре на праздновании Дня святого Валентина, который отмечают, если мне память не изменяет, а она-то как раз мне ни разу не изменяла, четырнадцатого февраля!

Первый этаж в доме Олега представлял собой большое общее пространство. Справа от меня была лестница, под которой я рассмотрела две двери. Слева была кухня моей мечты с островом. Даже беглого взгляда хватило, чтобы рассмотреть модную кофеварку, отличную духовку, посудомойку и огромный холодильник. В зоне входа и кухни потолок был чуть больше двух метров, а дальше шла зона гостиной и столовой с мягким уютным диваном у камина, круглым столом и высоченным потолком с балками. Вся стена напротив входной двери была окном, разделенным перемычками на большие квадраты. Вида из него рассмотреть пока не удалось, снаружи все еще свирепствовала метель.

Смутили меня не уют и продуманность интерьера. А то, что повсюду летали красные шарики в виде сердечек. На перилах лестницы висел постер с надписью «С днем Влюбленных!». На столе стояла ваза с гигантским букетом бордовых роз. На кухонном острове красовались два пирожных в виде сердечек, посыпанных розовой пудрой, и стояла бутылка игристого в ведерке со льдом, а рядом два узких бокала с наклейками в виде купидонов и пронзенных сердец. В общем, все огромное пространство дома наполняла дешевая шелуха для романтичных молоденьких дурочек, ряды которых я покинула восемь лет назад не без помощи моего бывшего мужа.

С каждой секундой моего молчания Олег мрачнел все больше. Брови его хмурились, губы поджимались. Но мне было не до его переживаний, на меня нахлынули собственные.

– Лучше бы телефон подарил! – бросила я сердито.

Олег тут же подошел к острову, открыл один из шкафчиков и достал оттуда небольшую коробку в розовой упаковочной бумаге. Он небрежно бросил ее на столешницу со словами:

– Пожалуйста.

«Как собаке кость», – тут же вспыхнула я и развернулась к выходу.

– Маш, что я сделал не так? – опять позвал меня Олег, – Я подумал, если ты окажешься в самом романтичном дне в году, то вспомнишь, как это прекрасно – любить…

Может быть, из-за того, что я не видела его лица с раздражающей меня щетиной, я отчетливо услышала в его голосе боль и задумалась. Он ведь старался. Где-то раздобыл со вчерашнего вечера столько реквизита, пирожные, розы, новый телефон. Когда я представила, во сколько это ему обошлось, мне стало стыдно за свое поведение. Олег же не виноват, что восемь лет назад мой муж умудрился бросить меня на четырнадцатое февраля.

Я была хоть и тихой женой, но не глупой, поэтому почувствовала, когда между мной и супругом пробежал холодок. Чтобы оживить брак, я решила отпраздновать четырнадцатое февраля. День влюбленных – прекрасный повод вспомнить, что такое прелюдия, оральные ласки и громкое проявление эмоций. Чтобы нам никто не мешал, я отправила Шурку к закадычной подруженции своей матери. Мама погибла, но с Тамарой Михайловной я отношения поддерживала, поздравляла ее с праздниками. Вот и пригодилась старушка. Я купила красное белье, запекла свинину, как любил муж, приготовила бутылочку красного сухого, ждала его… А он около одиннадцати вечера прислал смс: «Я сегодня не приду. Полюбил другую. Хочу развод».

Дальше было только хуже. Утром он явился и заявил, что я никогда не отличалась особой притязательностью, и попросил освободить помещение. А помещение это на минуточку трешка в хорошем районе Москвы. И ремонт в ней я сама делала, каждый выключатель, каждую салфеточку сама выбирала. Врождённые гордость и скромность не дали мне опуститься до скандала, молча собралась и ушла. Я не из тех, кто будет навязывать себя или что-то доказывать. Так что Шурка от бабы Томы переехала сразу в однокомнатную квартирку, которая досталась мне по наследству от матери. Мы с ней обе тогда потерялись в жизни.

За восемь лет я впервые пошла на свидание. И сейчас за мной стоял мужчина, напряжение, исходящее от которого, я чувствовала спиной. Он так много сделал, чтобы просто порадовать меня. Зачем ему это надо? Нет. Не так. Неужели я ему так нужна?

Я развернулась и честно призналась:

– Ненавижу этот праздник. Очень плохие воспоминания у меня с ним связаны. Ты этого не знал, но сюрприз не удался!

Мужчина буравил меня взглядом всего пару секунд, потом снова пошарил по ящикам, достал шило и направился ко мне.

«Он что? Он сейчас меня им убьет?» – испугалась я, отступая от стремительно приближающегося мужчины.

Глава 7

Олег не дошел пары шагов, видимо, заметил страх в моих глазах. Протянул шило и с лукавой полуулыбкой предложил:

– Ненавидишь этот праздник, так сожги его в камине, уничтожь все приметы, поквитайся.

Я несколько раз хлопнула ресницами, потом перевела взгляд на воздушные шарики, и в моей душе разлилось ликование. Да! Я это сделаю. Я поквитаюсь за ту боль, что выжгла мне сердце, за мокрую подушку, за морщинки вокруг глаз, за пустоту и холод последних восьми лет.

Выхватив из рук мужчины шило, я подбежала к ближайшему красному сердцу, потянула его за нитку, крепко ухватилась и всадила прямо в центр острие. Раздался оглушительный «бум» и в моих руках остались лишь красные ошметки резины. А меня будто наполнили гелием. Я буквально летала по просторному помещению и не успокоилась, пока не лопнула все дурацкие шары.

Когда ни одного целого не осталось, я еще раз осмотрелась. Без этих красных пятен дом Олега выглядел удивительно уютно. Архитектор и дизайнер знали свое дело: штукатурка на стенах теплого оттенка топленого молока, мощная грубая паркетная доска под орех на полу, мебель в тон добротная и невычурная. Это был дом моей мечты, но мечтать не вредно, говорят…

Олег наблюдал за моим вандализмом и не вмешивался. Только когда я замерла между диваном и обеденным столом, сервированным на две персоны, он подошел к лестнице и оторвал от перил плакат.

– Хочешь его сжечь? – спросил он осторожно, как будто с душевнобольной разговаривал.

Я усмехнулась про себя, представив, как выгляжу со стороны, с остервенением уничтожая следы четырнадцатого февраля. Но плакат я все же забрала из его рук и, разрывая на ходу плотную бумагу, устремилась к камину. Смотреть, как корчатся в огне скомканные мной обрывки постера, было еще приятнее, чем слышать взрывы лопающихся шариков.

Я сидела прямо на мягком бежевом ковре в метре от камина и с наслаждением вдыхала аромат горящего дерева, слушала треск огня. Олег присел рядом, но не вторгся в мое личное пространство, оставив между нами достаточную дистанцию, чтобы я не чувствовала себя в ловушке.

«Он чуткий», – сделала вывод, а мужчина протянул мне открытку в виде сердечка.

– Можешь тоже сжечь, – сказал он. Я обрадовалась, несмотря на усталость после войны с воздушными шариками, во мне все еще оставались искры ярости и злости. Я уже готова была порвать валентинку и бросить ее в огонь, но заметила во взгляде Олега тоску, может, конечно, показалось, но я опустила руку с открыткой на колени.

– Ты не против, если я сначала прочту? – спросила я, неожиданно переходя на «ты». В конце концов, этот мужчина стал свидетелем, как я прикончила более сотни шаров, кажется, он заслуживает доверия.

На мой вопрос Олег удивленно приподнял бровь и кивнул.

Я раскрыла бумажное сердечко и прочла надпись, сделанную аккуратным ровным почерком: «Маша, я очень долго тебя искал. Будь моей. Олег»

Это было искренне и трогательно. Без пафосных слов о вечной любви и верности. Меня, конечно, тут же захлестнули сомнения, ведь он меня не знает, с чего взял, что искал именно меня. Но слова все равно тронули, даже глаза защипало. Чтобы скрыть нахлынувшие чувства, я швырнула открытку в камин и резко встала.

– Пить хочется, – сообщила я мужчине голосом охрипшей вороны. Он посмотрел на меня снизу вверх, и я точно увидела в его взгляде обиду. Но когда он одним плавным движением поднялся, на его лице уже была маска полнейшего равнодушия. Он поманил меня на кухню и предложил, взяв в руки пузатую бутылку:

– Давай выпьем!

– Сейчас только девять утра! – возмутилась я.

– Представим, что мы аристократы! И я разрешу тебе разбить бокалы после первого тоста… – хитро прищурившись, улыбнулся мне Олег.

Это было очень заманчивое предложение, и я приняла протянутый мне бокал.

Глава 8

– За любовь с первого взгляда, – порадовал меня тостом Олег с совершенно серьезным выражением лица. Он хотел наполнить мой бокал, но я упрямо прижала его к себе, потому что у меня имелись возражения.

– Я не верю в любовь с первого взгляда!

Олег, пожав плечами, стал наполнять свой, при этом хитро посматривая на меня.

– Хорошо. Я выпью за любовь с первого взгляда, а ты выпей за любовь со второго, –предложил мужчина.

– А если я вообще не хочу за любовь пить? – состроила я рожицу обиженного котенка.

Олег усмехнулся, и эта полуулыбка сделал его круглое лицо чуть более привлекательным.

– У нас сегодня День святого Валентина, поэтому все наши тосты будут исключительно за любовь, – заявил мужчина, – Считай это данью традициям. Ты же историк, ты должна чтить традиции.

– Вообще-то, на дворе середина ноября… – отчего-то продолжала упорствовать я, раньше за мной такого не водилось. Для меня всегда проще было согласиться. Но Олег вызывал во мне протест всем своим видом. Его поведение и отношение ко мне не поддавались логическим объяснениям, из-за чего я терялась и протестовала. Порядок во всем – вот мой девиз. И если кто-то или что-то не подчинялось моему порядку – шло лесом. Может быть, поэтому я отпустила свою дочь со странным маргиналом, просто она выступала единственным источником беспорядка в моей жизни. Это был трусливый поступок, я уже сотню раз о нем пожалела. Но навороченного в прошлом не исправить…

Теперь Олег пытался перевернуть все с ног на голову. Даже нормальное течение времени его не устраивало.

– На дворе середина ноября, а в этом доме специально для тебя четырнадцатое февраля, – подтвердил мои мысли мужчина и подошёл ко мне вплотную. Я тут же почувствовала жар его тела, и это было отчего-то приятно. Может быть, поэтому я сдалась и протянула ему пустой бокал.

Игристый напиток бурлящим ручейком устремился вниз, а веселые пузырьки бодрым хороводом – вверх, образовывая искрящуюся пену, которая так и норовила выплеснуться через края бокала. Пока этого не случилась, я сделала глоток. Холодный напиток ударил в нос газиками, в глазах тут же защипало, а на языке стало щекотно и приятно.

– М-м-м, вкусно, – довольно прикрыв глаза, выдохнула я.

Олег все еще стоял неприлично близко. Моя похвала вызвала довольную улыбку на его небритом лице. Улыбка ему очень шла, в отличие от щетины.

Чтобы избавиться от ощущения близости наших тел, я сделала шаг назад и с удовольствием грохнула о деревянный пол опустошённый мной бокал. Стекла разлетелись по кухне. В голове появилась какая-то бесшабашная лёгкость, несвойственная мне. Может, из-за игристого, а может, из-за горячих взглядов, что бросал на меня молодой и очень уверенный в себе мужчина.

«Его, наверно, все беспрекословно слушаются на работе», – подумала я, беззастенчиво рассматривая Олега, пока он был занят делом. Он тоже, хоть и не так театрально, но разбил свой бокал. Потом снял пиджак и извлек из-под лестницы пылесос-швабру. Уже через минуту пол на кухне был очищен от осколков, а я оценила его по-мужски широкие плечи и развитую мускулатуру рук, красиво обтянутую белой тканью рубашки.

– А что будем делать с этим? – спросил Олег и пододвинул ко мне тарелочку с пирожными, – Может, ты хочешь размазать их по моему лицу?

В последнем вопросе явно слышался сарказм.

– А ты разрешишь? – уточнила я. Пришла моя очередь хитро щуриться и игриво улыбаться.

– Нет, – последовал короткий и четкий ответ.

Я пожала плечами.

– Не больно-то и хотелось. Выглядят они очень вкусно, – сказала я и, взяв одно двумя пальчиками, с удовольствием откусила кусочек. Мой нос обласкал аромат свежей выпечки. А что это была за неземная вкуснотища! Лимонный бисквит прятал в своей воздушной серединке нежнейший крем из маскарпоне, а сверху был посыпан малиновой пудрой. Я чуть язык не откусила от восторга.

– Где ты купил это чудо?

Я заговорила с набитым ртом, не смогла сдержать эмоции. Олег расслабился и улыбнулся мне искренно, и это, пожалуй, была самая прекрасная улыбка из его арсенала.

– Я сам их испек по рецепту матери. Она очень вкусно готовит, но по иронии судьбы именно я самый талантливый ее ученик. А ведь у меня две сестры.

Какой все-таки непредсказуемый мужчина. Богатый и молодой, привыкший подчинять и властвовать, но такой заботливый и домашний.

«Наверняка должен быть какой-то подвох», – подумала я, а вслух пошутила:

– И самый хвастливый!

В ответ я услышала лишь смешок, возражений не последовало. Я проглотила последний кусочек пирожного и голодными глазами посмотрела на второе. Олег не мог не заметить этот взгляд, но неожиданно он сделал шаг ко мне, обхватил ладонями мое лицо и прошептал:

– У тебя пудра в уголке рта. Ты не против, если я…

Он замолчал, недоговорив, продолжая гипнотизировать меня своим взглядом.

– Я не против, – прошептала в ответ. Быть с чумазым лицом на свидании мне не хотелось. Я думала, он аккуратно вытрет пудру с моего лица, но ошиблась. Сначала он нежно едва уловимо поцеловал меня, а затем слизнул пудру с уголка губ.

Я резко дернулась назад, но тут же моя голова была схвачена в плен, и его губы жадно смяли мои. Этот поцелуй был чем-то средним между лаской и укусом. Мое сердце застучало марш, отчаянно и победно одновременно, как во время атаки наших войск под Полтавой. У меня давно не было мужчины. Но я точно помнила, что так меня еще никто не целовал. Когда его язык проник в мой рот, я невольно прогнулась в пояснице, прижимаясь животом к его животу, стремясь быть как можно ближе к его жару. Его рука в ответ переместилась на ягодицы и прижала меня плотнее к мужскому телу. Его напору невозможно было сопротивляться, и я обхватили его плечи. Он отпустил мои губы и переключился на шею, нежно обласкал ее языком, пощекотал ушко своим горячим дыханием. Я рвано выдохнула от удовольствия и желания получить больше.

Визуал

Решила показать вам героев, не всех вы еще знаете, но обязательно познакомитесь! Как вам образы?

Глава 9

Олег подошел ко мне вплотную, я рассматривала его лицо, совершенно забыв о правилах приличия. Теперь, когда щетина не отвлекала на себя мое внимание, я с удивлением обнаружила, что у него волевой квадратный подбородок, и глаза не просто узкие, они красивой миндалевидной формы и удивительно солнечного коричневого оттенка. После бритья стало видно, что у него мягкая ровная кожа. Мне захотелось ее потрогать, он стоял, не шелохнувшись, и я, осмелев, протянула руку к его щеке. Невероятно приятные ощущения, как будто по воздушной муке похлопываешь. А еще теперь стало невозможно не замечать его красиво очерченные чувственные губы. Он их облизал, и я, моргнув, одернула себя. Мой взгляд вновь вернулся к его глазам, и я покраснела до ушей. Он прекрасно видел мой немой восторг и сам испытывал схожие чувства. Ему явно понравилась моя реакция на его преображение.

Я готова была провалиться сквозь землю или трусливо сбежать, но он перехватил инициативу, спросив:

– Ты поможешь мне приготовить для нас обед?

Самое радостное для меня было то, что в этом вопросе и в тембре, которым он был задан, не было и намека на секс. Я тихонько выдохнула и как можно более безразлично ответила:

– Конечно. А что у нас на обед?

Он направился в сторону кухни, бросив через плечо:

– Утка в медово-соевом соусе с картофелем по-деревенски и салат из свежих овощей с авокадо и королевскими креветками.

Звучало это невероятно вкусно, и я радостным щенком помчалась догонять Олега, готовая преданно служить ему на его великолепной кухне.

К счастью мужчина сам хотел произвести на меня впечатление, а не проверить мои скудные навыки в готовке. Задания, которые он мне давал, были элементарными: помыть овощи, порубить большими кусочками огурцы и помидоры, порвать листья салата.

Сам же он отбивал мясо, делал соус, жарил креветки для салата, резал правильными дольками картофель. Его изящные пальцы порхали над едой, как балерины по сцене, я любовалась их танцем и ловила себя на том, что искренне восхищаюсь им. Приходилось периодически давать себе мысленные подзатыльники, особенного, когда уличала себя в провокационном любовании его ртом.

«Черт! Все-таки воздержание – штука вредная и подлая. Никогда не знаешь, в какой момент тебе за него прилетит», – стонала я про себя.

За работой на кухне мы болтали о любимых фильмах, книгах, музыке. Мы были из одного поколения и одинаково обожали советские комедии, американские боевики девяностых годов и не понимали кино по комиксам.

Когда Олег поставил утку и картофель запекаться, он предложил в ожидании горячего накрыть на стол. Пока я расставляла тарелки, он включил музыку, какие-то испанские баллады. Голос певицы с хрипотцой обволакивал и растекался по венам пьянящим желанием. Я невольно начала раскачиваться в такт. Олег заметил это. Протянул руку и предложил:

– Потанцуем?

Я, не раздумывая, вложила в его красивую горячую ладонь свои вечно озябшие пальцы, он тут же привлек меня к себе и закружил. Он вел уверенно, двигаясь с грацией кошки. Танец с ним не был похож на банальное топтание на месте. Он отстранялся, крутил, наклонял меня в разные стороны, прижимал, отпускал. Мне было приятно наблюдать за тягучими плавными движениями его гибкого тела.

– Где ты научился так танцевать? – спросила я, когда смолкла очередная сдержанно страстная композиция.

– Это врожденный дар, – хитро улыбаясь, сообщил мне Олег. Тут звякнул таймер, и он пошел извлекать утку из духовки, а я метнулась на кухню за салатом.

Обед был не просто вкусным, он был изысканно утонченным. Я ела, и мне казалось, что мой язык уже в раю.

Со стола мне убрать не позволили, даже помочь не разрешили. Я села на мягкий обволакивающий диван и стала любоваться пляской огня в камине. Языки пламени кружились друг с другом в страстном танце как мы с Олегом совсем недавно.

«У нас получилось настоящее романтическое свидание, – лениво подумала я, – Может, веру в любовь он так и не смог во мне возродить, но вот пробудить желание точно».

Когда Олег вернулся, он сел не рядом со мной, а подле прямо на пушистый ковер. Его рука стала нежно гладить мои ноги, затянутые в колготки. Он смотрел на меня напряженно, как будто спрашивал о чем-то, но я не понимала о чем, пока его рука не заскользила по внутренней стороне бедра мне под юбку. Я инстинктивно сжала ноги и накрыла его руку своими, не пуская дальше.

– Маш, – позвал он вмиг охрипшим голосом, – ты же этого тоже хочешь. Почему ты сопротивляешься? Тебе кто-то причинял боль?

Он спросил так, что у меня не возникло сомнений, его это действительно тревожит и волнует. Может быть, поэтому я сказала правду, не увиливая:

– Душевную.

– Из-за него ты ненавидишь четырнадцатое февраля?

Я кивнула.

– Это твой первый муж?

Снова кивок.

Олег поцеловал мое колено, обхватил одну руку и поцеловал ее.

– Я не причиню тебе боль. Обещаю. Позволь мне сделать тебя счастливой.

Я очень хотела быть счастливой. И очень хотела, чтобы он снова меня поцеловал. Но у меня не было никого восемь лет. Комплексы и страхи наглухо забаррикадировали для любых желаний проход в мое сознание. Олег видел на моем лице сомнения. Он резко встал и ушел в коридор.

Я недоуменно хлопнула пару раз ресницами, чтобы прогнать слезы, накатившие из-за воспоминаний и внутренней борьбы. Пока я брала эмоции под контроль, Олег уже вернулся и протянул мне свой черный узкий галстук со словами:

– Если ты боишься моих действий, действуй сама. Сегодня я подчинюсь любому твоему приказу.

Его глаза дразнили, а губы, искривленные в хулиганской усмешке, провоцировали.

«Этот властный сдержанный мужчина предлагает мне доминировать!», – шокировано подумала я, уже не сомневаясь в своем решении.