31 ноября

Глава 1. О пользе стеклотары

- Здравствуй, Федор, - сказал приятный мужской голос.

Несмотря на мягкость интонации, человек в пятне света сжался в комок от ужаса. Со всех сторон его окружала темнота, разглядывавшая парня с интересом добренького седого профессора-вивисектора.

- Здравствуйте.., - жалобно проблеял Федя. Авоська с бутылками вывалилась из дрожащей руки, огласив пространство похоронным звоном.

- Говорить ты умеешь - это хорошо, - лоснилась довольством темнота. Голос ее звучал со всех сторон, и в тоже время - будто ниоткуда, - значит сможешь ответить мне на один вопрос...

Темнота приблизилась вплотную к Федору. Пятно света под его ногами сократилось до размера спасательного круга.

- Скажи мне Федя, - вкрадчиво спросила безысходность, - кто ты по жизни?

Федор задрожал, покрывшись испариной от страха. Воспаленный мозг стремительно перебирал варианты, выталкивая на поверхность сознания все более дикие и несуразные ответы.

- Че-человек! - наконец выпалил он в отчаянии, - я человек!

Сказав это, Федор умолк, с надеждой выпучив глаза на темноту. Та колыхалась и мерцала, словно неспешно обдумывая услышанное.

Затем прозвучал резкий хлопок, и окружающее пространство залило ярким светом. Тьма растеклась по углам, и Федя обнаружил, что находится посреди небольшой комнаты.

Со всех сторон его окружали зубы.

Голые стены были снизу доверху собраны из желтых заостренных частичек. Пол и потолок также состояли из зубов, как и расставленная по комнате мебель. Зубная ваза с зубастыми цветами возвышалась на зубном комоде. Из зубного зеркала на Федора взирала распахнутая в оскале челюсть.

Что хуже всего - зубы не стояли на месте, находясь в непрерывном движении. Они колыхались из стороны в сторону, скрипели и клацали в предвкушении близящейся грызни.

- Обожаю человеков! - произнесла комната с восторгом.

- У ВАС ТАКОЙ ВКУСНЫЙ КОСТНЫЙ МОЗГ!

Распахнув рот, Федор заорал. Мир вокруг него сомкнулся и принялся жевать.

***

Не знаю, где я, как сюда попал, и как мне выбраться из этого проклятого места. Нашел под шкафом эту тетрадь. Буду вести в ней дневник, дабы занять хоть чем-нибудь свою голову. Иначе так недолго лишиться рассудка...

Соберись, Аркадий Степанович! Подключи рациональное мышление! Тебе выпал уникальный шанс заглянуть в неизведанные тайны Вселенной. Лишь бы они в итоге не легли крестом на мою могилу...

__________________________________________________

- Ну что, Гриша? Снова не дала?! - веселясь, спросил Ярик, - вот ты бабораб! Лошара!

Салов стушевался и опустил глаза в пол. Больше всего на свете ему хотелось сейчас врезать своему другу. Но Ярослав обладал крепкой развитой мускулатурой и увесистыми как два булыжника кулаками, поэтому Григорий тактично затерпел.

- Можно подумать, у тебя вышло бы лучше.., - процедил он сквозь зубы и тотчас же об этом пожалел.

Ярик горделиво расправил плечи, словно выжидал этого момента с самого начала. С кислой миной на лице Григорий выслушал длинную речь, полную колких афоризмов, беззлобных подтруниваний и снисходительных, почти отеческих наставлений. Тема саловых неудач на любовном фронте плавно сменилась воспоминаниями о достижениях самого Ярика. Хронология последних впечатляла. Простираясь от момента Прописки и вплоть до детского сада, она пузырилась от феерических побед. Удивляла дерзкими тактическими ходами. Дразнило воображение изысканностью трофеев.

Эффект, производимый Яриком на женщин, был настолько неоспорим, что от падения в любовную яму Тарелкину спасал лишь статус его родной сестры.

- Восхитительно.., - угрюмо дослушал монолог Салов, - ты мой новый кумир...

Сидя на продавленном диване, они разглядывали стены. Обои на них были нарочито-веселого желтого оттенка, с детскими каляками-маляками в виде улыбающихся рожиц. Неясный серый свет падал из квадратного окна над батареей.

Почувствовав легкую дрожь в кармане, Григорий сунул туда руку. Нащупав знакомый предмет, он вытащил на поверхность металлическую зажигалку. Найденная давным-давно в одной из комнат, та была пуста, но Салову нравился зернистый трескучий звук, издаваемый при чиркании колесиком.

Зажигалка была теплой, с приятно-закругленными боками. Лежа в ладони, она издавала мягкую, почти бесшумную вибрацию.

"Я знаю боль. Она - где унижают", - гласила на боку выгравированная надпись.

Откинув в сторону колпачок, Григорий поднес сопло к носу и ощутил едва уловимый запах керосина.

- Жрать охота, - зевнув, сказал Ярик. Поднявшись на ноги, он направился к двери, - айда на базу. Бутылки сдадим.

Григорий остался сидеть, погруженный в мрачные раздумья. Обстановка в его жилище удручала. Старый полосатый матрас лежал в дальнем углу, топорщась от ваты. Единственное окно было намертво закрыто. По другую сторону простирался живописный пейзаж в виде сырой от тумана кирпичной стены. Впрочем никаких других наружных видов в этой квартире отродясь не наблюдалось.

Глава 2. Знаменательное событие

Легенда о Смотрящем.

Среди жильцов гуляет байка о Смотрящем. Он же Козел. Он же Царь червей. Он же Валериан Адамович.

Местные поговаривают, что шастая по коридорам, ты можешь встретить некое существо, зовущее себя Смотрящим. Он задаст тебе один единственный вопрос, который задает каждой своей жертве. Что это конкретно за вопрос, никто точно не знает, т.к. пока еще ни один человек не остался в живых после такой встречи.

У тебя будет одна попытка дать верный ответ. В случае провала, пеняй на себя.

Также говорят, если на Козла натыкается целая группа, то вопрос задается только одному ее члену. От его ответа зависит судьба всех. Считается, что Смотрящий выбирает на эту роль самого никчемного...

__________________________________________________

- Почему она с нами сдавать бутылки не ходит? - обиженно ворчал Салов. Стоя у торгового автомата, он опускал монетки в щель.

- И собирать тоже не ходит. Мухомор вот ходит, когда трезвый, а она - ни-ни. Шикарно устроилась!

- Она всегда такой была, - ответил Ярик. Вернувшись на кухню, он заметно повеселел и перешел в свое обычное болтливое настроение, - ни дня в своей жизни не работала. Я имею в виду настоящую работу, а не ту чушь, которой она занималась.

- На кой ляд мы вообще с ней едой делимся?

- Я ее брат. Я обязан за ней приглядывать. А вот у тебя какое оправдание?

Григорий обернулся и увидел на лице друга ерническую ухмылку. Не найдя, что ответить, он вернулся к созерцанию автомата. Красный прямоугольный ящик величественно стоял в углу кухни, деля свое соседство с холодильником. Подсвеченную лицевую панель усеивали ряды квадратных кнопок. К каждой из них прилагалась наклейка с изображением того или иного товара и краткая приписка с наименованием и ценой.

Некоторые из кнопок сияли, обозначая доступные к покупке слоты. Каждый день перечень менялся: одни кнопки гасли, другие зажигались. Но из всего разнообразия товаров автомат никогда не предлагал больше трети.

В этот раз ассортимент был представлен:

Семечками подсолнуха, обжаренными - 35 коп.

Колбасой " Dogторская" (приписка: "70% мяса") - 1 рубль 20 коп.

Лапшой быстрого приготовления "Испыт. образец БР-210а". - 20 коп./шт.

Буханкой хлеба "Кирпичный" - 25 коп.

Банкой с чем-то светящимся и синим "Икра грибная" - 70 коп.

Чаем "Принцесса Иггдрасиль" листовым - 90 коп.

Солью поваренной (приписка: "для кулинарных и оккультных нужд") - 10 коп.

Сгущенкой из молока улиток - 15 коп.

Шоколадом "Цвет надежды" - 50 коп.

Справа от панели располагались вертикальная прорезь для монет и крошечный отсек для сдачи. Сбоку торчал длинный рычаг в виде палки с шариком. Заполнив щель деньгами, Салов принялся яростно жать на кнопки. Немного поколебавшись, он пожертвовал двумя пачками лапши и выбрал вместо них плитку шоколада.

- Кстати, из нас двоих ты единственный, кто ей шоколад покупает, - заметил подошедший Ярик. Сунув руку в карман, он нетерпеливо бренчал мелочью в ожидании своей очереди.

- Может в этот раз я не ей, - огрызнулся Салов, - может в этот раз я сам съем. А она пускай сухари грызет.

- Да-да, конечно...

На кухне горел приглушенный свет. Настенные часы беззвучно отсчитывали внеземное время. Мухомор исчез, оставив после себя грязную посуду и атмосферу термоядерного перегара.

Закончив выбирать, Григорий дернул за боковой рычаг. Автомат вздрогнул, словно пробуждаясь от летаргического сна, и затарахтел пробирающей до костей дрожью.

Дождавшись, пока тот закончит, Салов распахнул отсек снизу и принялся извлекать продукты. Шоколадку он вынул последней и сунул в карман своих брюк.

***

Седьмые сутки с момента Прописки. Исследовательские записи. Часть 2.

Квартира поделена на три части. В центре располагается крохотная жилая зона (ЖЗ), в которую входят кухня, санузел, "база" и полсотни комнат, из которых, не считая мою, заселены только семь. Справа и слева от ЖЗ коридор убегает в кромешную темноту.

Над дверью каждой комнаты висит лампочка. Если внутри живет человек, она горит. Когда обитатель комнаты умирает или без вести пропадает, лампочка сама собой гаснет, сокращая освещенную область коридора. Действует этот принцип и в обратную сторону. Когда в Квартире объявляется новый жилец*, и заселяется в свободное помещение, лампочка над его дверью вспыхивает и не гаснет, вплоть до самого конца...

По словам Ярослава, раньше здесь жило больше людей, но теперь часть из них либо мертвы, либо исчезли. Комната, в которую меня заселили, раньше принадлежала некому Феде. После его исчезновения, она долгое время пустовала.

* Спонтанное перемещение человека в Квартиру местные называют Пропиской или же "взял ипотеку".

Глава 3. Шаги в темноте

По-прежнему седьмые сутки с момента Прописки. Исследовательские записи. Часть 3.

Как уже говорилось ранее, вся соль в размерах. Точнее говоря - в длине. Определить точную протяженность коридора невозможно. Покидая ЖЗ, местные предпочитают ходить в правое ответвление, считая его более безопасным, чем левое.

Помещения за пределами жилой зоны необитаемы. Жильцы рыскают по ним в поисках пустых бутылок, которые затем можно сдать в пункте приема стеклотары (он же просто "база"). Вырученные деньги тратятся на еду, которую отпускает торговый автомат, установленный на кухне.

По словам Ярослава, максимальное расстояние, на которое они углублялись вглубь правого коридора - 58386 шагов. Вглубь левого - 9183 шага. И в том, и в другом случае, это далеко не предел. Квартира тянется без конца в обе стороны. Бесконечная коммуналка!

Выхода наружу нет. Все комнаты похожи друг на друга и не имеют дверей, кроме входной. Все окна смотрят на одну и ту же кирпичную стену.

Также, по словам Ярослава, Квартира имеет свойство меняться. Стабильной остается только ЖЗ. За ее пределами в уже исследованных комнатах периодически обновляется интерьер, и появляются новые вещи, в том числе пустые бутылки. Выглядит это так, словно Квартира подкармливает своих жильцов.

__________________________________________________

Стоя у двери с Эйфелевой башней, Ярик взвалил на плечо увесистую дубину. В толстый конец ножки от стола были вбиты гвозди, образуя импровизированные шипы. Ради вылазки парень сменил прикид на камуфляжные штаны, куртку из толстой кожи и высокие сапоги-говнодавы. На его голове торчала темно-синяя каска, с прикрученным ко лбу фонариком.

Григорий сжимал молоток, время от времени поправляя схожую каску, только черного цвета. Помимо этого, его арсенал был представлен новогодними хлопушками, рассованными по карманам и предварительно заправленными солью. Ради похода Салов натянул монтажный пояс и пристроил за спину пустой рюкзак для бутылок.

Подняв кулак, Ярик злобно отдубасил им по двери.

- Ат-кры-та! - раздался по ту сторону голос Христины.

Шагнув внутрь комнаты, Салов увидел затылок ее хозяйки. Тарелкина сидела спиной ко входу, разглядывая себя в настольном зеркале. Овальная поверхность в резной раме отливала серебром в тусклом свете. Отражение девушки взглянуло на вошедших, и ее хозяйка повернулась к ним на вращающемся стуле. По затылку Салова пробежала дрожь. Ему почудилось, что взгляд зеркальной Христины задержался на его лице на долю секунды дольше, чем полагалось.

- Ты готова? - осуждающе спросил Ярик.

- Конечно! - вскочив на ноги, как пружинка, Тарелкина распрямилась в полный рост. С момента их последнего разговора минуло больше часа, но одета она была во все тот же наряд.

Устало покачав головой, Ярик снял с плеча дубину и оперся на нее как на трость.

- Хрюся, я тебе что велел делать? - спросил он голосом, вобравшем в себя тяжесть целого мира.

- Подготовиться к вылазке и вооружиться.

- И что? Где твое оружие?

- Как где? Вот.

Тарелкина потянула за веревочку, обвитую вокруг ее шеи. На ее конце болтался крошечный серебряный свисток.

- И еще вот! - горделиво добавила девушка, вытаскивая из ящика стола маленький фонарик. Тот был веселого ярко-красного цвета. Довольная собой Тарелкина щелкнула кнопкой, направив луч под ноги брату.

- Господи-Иисусе-Дева-Мария, - судорожно выдохнул Ярик, - Хрюся! Просто держись сзади и ступай строго там, где ступаю я.

***

Линия из соли прочерчивала границу между неизведанным и жилой зоной. Троица мялась у входа в левое ответвление общего коридора, не решаясь идти дальше.

Стены и потолок здесь были украшены аркой из новогодней гирлянды. Последняя была прибита неизвестно кем, задолго до того, как обитающие сейчас в Квартире люди прошли через свою Прописку. Крохотные лампочки мигали разноцветными огоньками, подзаряжаясь электричеством от загадочного источника.

Близ правой стены, впритык к барьеру из соли, стояла кадка с фикусом. Растение никто не поливал, что не помешало тому разрастись до уровня глаз Ярика. Тоненькие веточки с зелеными листками мерно покачивались, несмотря на то, что воздух в коридоре был неподвижен. Выглядело это так, будто фикус реагировал на сквозняк, дующий в ином измерении.

- Ну что: по коням? - наконец решился Салов. Бросив быстрый взгляд на Христину, он мужественно переступил черту из соли.

Сильная мужская рука ухватила его сзади за рюкзак. Григорий дернулся и замер по-дурацки - с вытянутым в воздухе ботинком.

- Гриха, ты охуел! - прошипел ему в ухо Ярик, - глянь, что у тебя под ногами!

Салов опустил глаза. В свете мигающей гирлянды, он заметил на линолеуме круглое пятно. Почти неотличимое по цвету от остального пола, оно казалось обычным строительным браком.

- В чем дело? - спросила Тарелкина.

- Смотри, - ответил Ярик и ткнул в пятно концом своей дубины.