7 чудес Светы. Счастье по контракту

ПРОЛОГ

— А вот и наши голубки! — прорисовывается у темного подъезда до боли знакомая фигура.

Сердце пропускает удар.

— Алексей, спасибо, езжай домой, — пытаюсь развернуть коллегу пока не поздно. — Это мой бывший муж, я разберусь.

— Да нет, никуда я не пойду, — упирается Синицын.

Влад сходу хватает его за рубашку и встряхивает, да так, что пуговицы рассыпаются по асфальту.

— Что вы себе позволяете?! — охреневает от такого поворота Леха.

— Прекрати! — вмешиваюсь я, переключая внимание Влада на себя. — Моя жизнь тебя больше не касается.

— Еще как касается, — злится бывший, подходя ко мне все ближе. — Я слежу за тобой! Сына бросила и пошла по клубам шляться? Такая ты мать, да, Свет? Может, зря я его с тобой оставил? Так это еще не поздно исправить.

Стоило догадаться, что и на этом официальном мероприятии у него найдется знакомый охранник или бармен, город у нас не такой большой. Все-таки доложили, сволочи, вот он и подкараулил.

— Даня с Верой у бабушки, — оправдываюсь я по старой привычке, хотя наш восьмилетний сын интересует его сейчас меньше всего.

Окинув взглядом моего случайного провожатого, Влад довольно скалится. Да уж, в весовой категории Леша Синицын, наш новый начальник юротдела, верный муж и отец двоих малышей, о которых весь вечер трещал без умолку, ему явно проигрывает. Подпивший Влад, с пеленок занимавшийся боксом, выглядит на его фоне весьма устрашающе.

Эх, знала бы, села в такси к Вовке Аверину из безопасников, когда мы все с корпоратива разъезжались. Вот только Синицын живет ближе, совсем не пьет, и опять же, жена, дети, приставать точно не стал бы. Такая дружеская компания меня более чем устраивала. А теперь я понимаю, что Лешка попал, и все по моей вине.

Синицын держится мужиком, даже пытается прикрыть меня своей тощей спиной, что-то вежливо отвечает Владу. А тот откровенно издевается и провоцирует. Зря Лешка старается. Сразу видно, вырос в другой среде, вот и считает, что всегда и со всеми людьми можно договориться.

Ага, как же! Вот мой бывший, например, воспринимает исключительно грубую силу, которой нам сейчас отчаянно не достает. В итоге все, что мне остается, так это взывать к его здравому смыслу, залитому приличной порцией алкоголя.

— Влад, пропусти. Напоминаю, ты здесь больше не живешь. А Алексей — это мой коллега, которого ждут жена и дети. Он просто подвез меня до дома, и уже уходит.

— Что, Светка, по женатым пошла? Ну-ну, — злобно усмехается бывший, перейдя на повышенные тона, и из форточек выглядывают любопытные соседи. — А я что говорил? Да кому ты нужна, безмозглая курица? Даже трахаля нормального найти не можешь.

— Я бы попросил выбирать выражения… — заступается за меня Синицын, но договорить не успевает. Влад набрасывается на него, словно дикий зверь, в голове которого сорвало предохранитель.

Удар, еще удар. Он будто чертова машина для убийства. Ненавижу!

— Нет! Нет! Нет! Пожалуйста, перестань, — застилают обзор слезы. Я пытаюсь его остановить, но в итоге, попав под крепкую мужскую руку, сама лечу на асфальт, больно ударяясь бедром.

Сердце оглушает ударами. О том, что будет дальше, я уже прекрасно знаю, проходили. Но где-то в душе все еще верю в чудо. Верю, что в этот раз обойдется без подбитых глаз, сломанных рук и носов, без травмпункта, заявлений в полицию и бесконечных извинений за идиотизм человека, с которым прожила добрых десять лет.

ГЛАВА 1 Горящая путевка

На следующий день в офисе я не нахожу себе места. Господи, как людям в глаза-то смотреть? После разговора с врачом и женой Синицына хочется провалиться под землю. Еще, как назло, по графику сегодня череда собеседований с соискателями, а у меня уже с утра глаза на мокром месте.

Первой в кабинет залетает Иринка, начальница отдела продаж и по совместительству моя лучшая подруга. Зная о сверхспособности этой женщины находить выход из любой ситуации и вовремя дать мне пинка, когда это необходимо, ей о случившемся я написала еще ночью.

— Свет, привет! Ну, как там наш Синицын? — ставит она на стол два стаканчика с кофе и присаживается поближе.

— Врач сказал, жить будет, — выдавливаю из себя улыбку. — А вот виртуозно играть на скрипке после такого перелома, это уже вряд ли.

— Ну и что ты, мать, приуныла? — усмехается Ирка, тряхнув гривой красивых каштановых волос. — Тоже мне, нашла Паганини! Леха, к твоему сведению, на скрипке никогда и не играл. Работа Синицына — языком на судах чесать. И твоего бывшего, кстати, он теперь точно по ним затаскает. Так что, провожатого на вечер ты выбрала очень даже удачно. Синица у нас птица гордая, он твоему Владу судебными исками весь мозг по кусочкам выклюет.

— Может, и так, — заставляю себя дышать, потому что грудь будто стальными обручами стянуло после такой ночи. — Только своей цели он уже добился: я с другими мужиками даже по работе общаться боюсь, чувствую себя как прокаженная, к которой опасно приближаться. У Влада везде свои люди, и если он задался целью не дать мне нормальной жизни, то не даст. Уж я-то его знаю.

В перерывах между собеседованиями в кабинет заглядывает Николай Иваныч, замом которого в службе персонала я и являюсь. Увидев его, я внутренне собираюсь, расправляю плечи. Мы всегда хорошо ладили, я и сейчас искренне рада видеть своего босса. Но мое расклеенное состояние скрыть от него не удается.

— Свет, ты чего? Из-за награждения что ли вчерашнего расстроилась? Да в нашей конторе так отродясь было, все лавры и премии уходят продажникам, якобы они компании прибыль приносят. А тем, кто в тылу пашет сверхурочно…

— Да я не из-за этого, Николай Иваныч. На корпоративе все отлично прошло, и в плане организации, и вообще. А после него…

Шмыгаю носом, и слезы сами бегут по щекам. Да что ж такое? Ведь только успокоилась.

— Снова твой Влад постарался? Что в этот раз натворил?

Иваныч у нас проницательный, не зря столько лет в кадрах с людьми работает. Он мне как отец, все понимает без лишних слов.

— Лешку Синицына избил, когда тот до дома меня подвез. И зачем я только, дура, согласилась? Знала же, что так может случиться.

— Знала она! Ты что у нас, провидица что ли? Будет тебе себя корить-то. Он ведь этого и добивается, сволочь такая, чтобы ты от людей шарахаться начала и всего боялась. Этим твоим страхом и питается, паразит. А ты не бойся, живи! И на него управа найдется.

Головой я понимаю, Иваныч прав. Но если бы все было так просто.

— С его матерью и связями, это вряд ли, — вспоминаю свою бывшую свекровь и содрогаюсь. — Не в этом городе. Здесь у Агаповых уже давно все схвачено.

— Так уезжай, — впервые выдает он на полном серьезе. — Начнешь в другом месте. С твоим опытом работы где угодно устроишься, рекомендации напишем, чем сможем, поможем.

— Сама-то я бы хоть сегодня. Только у меня ипотека еще на пятнадцать лет, и Данька… Вы же знаете, какой он у меня ребенок, творческий, и слишком ранимый, им заниматься надо. Нельзя его вот так с корнями выдирать, слишком долго потом к новым людям привыкает.

— Эх, Света, — вздыхает мужчина. — Сложности, они всегда будут, поверь моему опыту. А тебе из этого замкнутого круга вырываться надо. Да хотя бы в отпуск махнуть, перезагрузиться. Вернешься и посмотришь на все свежим взглядом, может, и выход найдется.

К середине рабочего дня последние новости о начальнике юротдела, загремевшего по моей вине на больничный, обсуждает уже вся контора. Встретившись с девчонками на обеде в кафетерии, сразу понятно, о чем пойдет речь.

— Свет, ты сама-то как? — первой заговаривает Любаша из бухгалтерии, скромная, одинокая, но в активном поиске.

— Я в норме, а вот Синицын… А если бы он его убил? Все, девки, больше никаких мужиков в моей жизни! Хватит! Если такое повторится, я себе просто не прощу, — закрываю лицо руками, понимая, что дошла до ручки.

— Эй, ты чего? Придумала тоже, никаких мужиков! В зеркало давно смотрела? Ты же молодая еще совсем и красавица, рано на себе крест ставить из-за какого-то мудака, — берется меня мотивировать Любаша, и у нее неплохо выходит. — А может, ну его все, и со мной на Кипр махнешь? У нас на марафоне счастья отпуск с перезагрузкой — обязательный пункт программы.

— Люба, дорогая моя, спасибо, конечно, но какой мне отпуск? На какие шиши? У меня Данька и ипотека. Я дальше маминой дачи этим летом точно не доеду.

— А это отличная идея! — загорается Ирка, явно что-то задумав. Ее цепкий взгляд отрывается от смартфона, и ничего хорошего не предвещает. Последний раз, когда она на нас так смотрела, мы с Любой очнулись уже под облаками в кукурузнике ее знакомого с парашютами за спиной.

— Всем месте махнуть на мамину дачу?

— Господь с тобой, — смеется она, — туда еще успеется. Даньку на пару недель найдешь куда пристроить?

— Так он уже там, с Верой к бабушке уехал. А в чем собственно дело?

— Свет, ты только сходу не отказывайся, ладно? Сперва подумай, когда еще такой шанс выпадет. Тут вот какое дело. У нас Гаранин должен был лететь от филиала, но он ногу сломал, докатался на байке.

— Это я знаю, сама его больничный оформляла.

— Ну так вот. Если вкратце, один из наших поставщиков проводил конкурс, а Андрюха этого его дорогущего оборудования взял и больше всех у нас в регионе продал. Короче, путевка горит, все оплачено, документы беру на себя. С тебя оформленный отпуск и собранный чемодан. Вылет в пятницу через неделю.

ГЛАВА 1.1 Топографический кретинизм

Неделя за работой и подготовкой к предстоящему отпуску пролетает незаметно. Синицын идет на поправку, Влад больше не объявляется, а я каждый вечер с нетерпением жду Данькиных звонков по видеосвязи.

— Сынок, привет, родной! Как же я по тебе соскучилась, — хочется протянуть руки и физически залезть в монитор, чтобы прижать его к себе.

— Привет, мам, — едва заметно улыбается он, а сам продолжает что-то увлеченно рисовать на планшете.

— Как прошел твой день! Как там бабушка? Как Вера? Над чем работаешь? — заваливаю я его вопросами, пытаясь вывести на разговор, но Данька больше слушает, чем говорит. Я давно привыкла к этой его отличительной черте, и знаю, что в душе сына так же, как и меня, переполняют эмоции, нужно только помочь им найти выход. А для этого требуется особый подход и терпение.

Мы многое перепробовали, и именно рисование стало для него настоящей отдушиной. Сперва обычными цветными карандашами на бумаге, а потом в профессиональных программах на графическом планшете, которые он с легкостью освоил.

Сын всегда отличался от других детей. «Ребенок с особенностями» — говорили психологи, при том, что никакого отставания в развитии и близко не было. По всем тестам Данька прилично опережал сверстников, но общаться с ними упорно не желал. Активным играм на детской площадке и живому общению сын предпочитал любые другие занятия в одиночестве.

Из-за этого мы и развелись с мужем. В картину мира Влада одаренный сын с творческими способностями никак не вписывался.

— Это все ты виновата. Бабу из него растишь! — то и дело кричал он, а Данька еще больше замыкался.

Влад-то мечтал уже в шесть лет притащить сына на бокс. И притащил, пока я не видела. Но о каком контактном виде спорта может быть речь, если ребенку с посторонним человеком даже заговорить сложно? В итоге, после такого заботливого папаши Даньке пришлось лечить не только синяк под глазом, но и психологическую травму.

Развод был тяжелым, нервы Влад потрепал мне знатно, и продолжает трепать. И все равно, сейчас я уже спокойна за сына. Оказавшись в здоровой психологической обстановке без постоянных конфликтов, прессинга и давления, Данилка заметно раскрывается, все чаще показывая голову из своего панциря. А еще делает потрясающие успехи в рисовании, чем я очень горжусь.

***

Сегодня в моей квартире царит особая праздничная атмосфера. В спальне у кровати красуется новенький чемодан, подарок Любаши, тщательно упакованный и готовый отправиться в далекое путешествие. На кухне смеются подруги, собравшиеся отметить наш предстоящий отпуск, и мое лицо впервые за долгое время не покидает улыбка. Кажется, даже воздух вокруг наполнен волнующим ожиданием новых приключений и искрит радостью.

— Свет, ну ты че зависла? Наливай, — заправляет прощальной вечеринкой Иринка, пока мы с Любой колдуем над закусками. — Эх, девчонки, я вам даже завидую. Уже завтра поезд в Москву, а там аэропорт, случайные попутчики и вся эта полетная романтика.

Я разливаю. Красивая рубиновая жидкость плавно перетекает в фужеры на тонких ножках. Только на душе неспокойно.

— Если честно, волнуюсь, как в первый раз. Я ведь без Влада никогда и не путешествовала, — признаюсь я, и самой становится неловко. Вроде, взрослая женщина, уже тридцатник почти, а все никак не перерасту свои детские комплексы.

— Знаешь, что, мать, все бывает в первый раз. Главное начать, а там как вольешься, еще самой понравится, — салютует бокалом Иришка.

— А что делать с моим топографическим кретинизмом? Влад хоть и полный козел, но в этом точно был прав. Я и в трех соснах заблужусь. Помните, как я однажды в Стамбульском аэропорту потерялась? А у нас рейс с пересадками, так из-за меня чуть не опоздали. Влад потом еще долго припоминал мне эту историю, уверяя, что, если бы не он, я так и осталась бы там жить на чемоданах.

— Тоже мне, спаситель хренов, — фыркает Любаша и тянется к тортику, но на полпути передумывает. — Нет, пожалуй, воздержусь. Полгода к этой поездке худела и наряды собирала, еще две недели можно потерпеть.

— Свет, ты же с людьми работаешь, нашла из-за чего переживать, — удивляется Ира. Уж она-то точно нигде не потеряется, в любой ситуации ориентируется молниеносно. А может, и правда, не знает, что это такое, когда тебя с головой накрывают эмоции, напрочь отключая другие функции? — Язык до Киева доведет. До стойки регистрации точно.

— А в особых случаях и до оргазма, — выдает наша подпившая скромница Любаша, и даже не краснеет.

— Вот это правильный настрой, я понимаю! — поддерживает ее Иринка. — Давайте там, не подкачайте! Это в восемнадцать есть что терять, а вам надо личные жизни устраивать. Не дело двум красоткам одинокими ходить, на чужое мнение оглядываться и до пенсии свои ипотеки выплачивать. Все это оставляем дома! А там сойдете с трапа самолета, вдохнете полной грудью, молодые и свободные, будто и не вы вовсе, а кто-то другой.

— Вот-вот, у нас на марафоне счастья так же говорят, — вставила свои пять копеек Любаша.

— Тост! За лучшие оргазмы, которые моим девочкам только предстоит пережить этими жаркими южными ночами!

ГЛАВА 2 Заарканить принца

Вот и наступает день, когда мы с Мирохиной отправляемся в долгожданный отпуск, и я не могу скрыть своего волнения. Мы встречаемся на вокзале с одинаковыми розовыми чемоданами. Цвет у них безумный, по-настоящему девчачий, но мне нравится. Любаша так вообще светится от счастья. Еще и нарядилась в дорогу, словно мне одной предстояло четыре часа трястись в поезде от Смоленска до Москвы, и еще больше в самолете, а ее ждала гарантированная встреча с каким-нибудь миллионером в первом классе.

— Ну как, нравится? — дефилирует она передо мной в своем новом летящем платье с сексуальным разрезом вдоль бедра и в босоножках на каблуках. Ее волосы идеально уложены волнами. Завершают образ продуманные до мелочей аксессуары и макияж, в то время как я для поездки оделась на скорую руку и вообще решила обойтись без косметики.

— Нравится, конечно. И не только мне, а всем мужикам в округе. Вон, охранник, чуть голову не свернул. Только в дорогу, наверное, неудобно в такой одежде?

— Эх, Свет, так ведь на это и рассчитано! — подмигивает мне подруга, но я все равно не понимаю в чем смысл. — Ты только оглянись по сторонам: джинсы, брюки, спортивные костюмы, кроссовки. Скукота! Все женщины одеты так, как этого от них ожидают. Зато я в своем новом образе способна удивлять и выгодно выделяться на общем фоне.

— Хочешь сказать, на этом вокзале все бабы как бабы, а ты суперзвезда? — не могу сдержать улыбки.

— Прости, Свет, — окидывает Любаша тоскливым взглядом мои джинсы с рубашкой, — но да. Поэтому теперь я так буду выглядеть всегда! Ближайшие четырнадцать дней точно. И если на горизонте замаячит принц на белом коне, то меня он заметит первой, мимо не проедет.

Доля логики в ее рассуждениях на тему «заарканить принца» определенно присутствует, но мой внутренний скептик все равно рвется наружу.

— А о том, что можно вывих получить, пока на каблуках тащишь свой чемодан по метро, и вместо белого коня уехать на скорой до больнички, вам на марафоне случайно не рассказывали? И это, еще не считая стертых в кровь ног, болей в спине и всего вытекающего.

Любаша обиженно поджимает губы, демонстративно от меня отворачиваясь, и мне становится стыдно.

Ну вот, и зачем я так? Не могла засунуть куда подальше свою гребаную практичность? Только настроение подруге испортила! Она ведь уже давно ждет этой поездки, и столько надежд на нее возлагает. Даже в церковь сходила и свечку поставила, чтобы все удачно сложилось, но это отдельная история.

— Прости меня, Любаш, прости, — обнимаю ее со спины, и замечаю, что Мирохина еще и на новый летний парфюм разорилась. — Сама не знаю, что на меня нашло. Нервы ни к черту. А ты у нас, и правда, красавица! И все эти твои перемены, они к лучшему. Что только раньше так к себе в бухгалтерию не наряжалась?

— Да для кого там? У нас одни бабы работают.

Любаша отходчивая душа, долго обижаться не умеет, и на ее лицо уже возвращается теплая улыбка.

— Прости, не стоило мне так говорить. Я же твой марафон счастья не проходила, вот и не знаю, что к чему.

— А ты слушай меня и учись. Счастье, знаешь ли, на дороге не валяется, его надо самим в свои руки брать! А еще мыслить позитивно, формировать в сознании правильную картинку и только в таком виде отправлять запрос во Вселенную.

Скорее для спокойствия Любы, чем для самой себя, но я соглашаюсь попробовать. Нам вместе, как минимум, еще пять часов куковать, и лучше провести их за приятной игрой в позитивное мышление и мечтах о каких-то сверхъестественных мужиках, чем обижаться друг на друга.

В громкоговоритель объявляют о прибытии нашего поезда, и мы дружно подрываемся с места, схватившись за свои одинаковые чемоданы.

В поезд до столицы я усаживаюсь с некоторой тоской. Наблюдая за семейными парами с детьми, невольно вспоминаю нас с Владом. Когда-то не так давно и мы были такими же счастливыми, и также путешествовали, бежали по перрону, отсчитывая вагоны: муж впереди с чемоданами, я за ним, боясь потеряться в толпе, с маленьким Данькой на руках. Только все это осталось в прошлом. И мы уже совсем не те люди, что были тогда.

Поезд трогается, набирая ход. Вот и я должна научиться двигаться дальше.

За окном, покачиваясь на ветру, пролетают зеленые кроны деревьев, и подобно золотым покрывалам мерцают на солнце поля, простирающиеся до самого горизонта. От всех этих необъятных родных просторов душу охватывает чувство свободы и… долгожданного умиротворения. Мир вокруг — он вон какой большой! А я тут все бегаю, суечусь со своими крохотными проблемами.

Смартфон едва заметно вибрирует в руке. «Хорошего пути!» — приходит сообщение от Веры. — «За нас не волнуйся, все под контролем. Максимум, что с твоим Данькой может случиться, прибавит пару кило на деревенском молоке».

Я улыбаюсь. Он у меня худенький. Пару кило ему точно не повредят. Фотография сына на заставке напоминает о наших самых счастливых моментах и теплых прощальных объятьях.

Ну вот, еще никуда не уехала, а уже начинаю по нему скучать!

В поезде нам с Любой встречаются разные попутчики: ворчливая старушка с вязальными спицами, безбашенный рокер с гитарой и такой же подругой-оторвой, семейная пара с близняшками-непоседами.

— Увы и ах, ни одного миллионера, — смеется сама над собой Любаша, осмотревшись по сторонам. — Ладно, хрен с его миллионами, но хотя бы симпатичного и одинокого. Вот и где они все? По каким норам попрятались?

— Так, не расстраиваемся! Мыслим позитивно, формируем правильную картинку, — подбадриваю я подругу. — Его здесь нет потому, что твой принц на белом коне в поте лица скачет за этим поездом.

— Да ну тебя, — отмахивается от моей шутки Люба.

— Ну ладно, ладно. Не на коне, а на своем частном самолете, где ждет не дождется встречи с тобой. Такой вариант устроит?

— О да! Так мне определенно больше нравится, — подкрашивает Мирохина губы, любуясь на свое отражение в зеркальце.

ГЛАВА 2.1 Аэропорт

Оказавшись в Москве на вокзале, я чувствую себя потерянной. Толпы людей, спешащих в разные стороны, огромные таблички с названиями платформ и направлений, какофония звуков — все это вызывает у меня подступающий приступ паники. А еще я жутко боюсь потерять Любу, которая в этот момент кажется мне сильной и уверенной.

— Нам сюда, — указывает она направление, и я спешу за ней, удивляясь, как ловко подруга маневрирует в толпе со своим объемным чемоданом.

Мы спускаемся в метро, и у меня перед глазами все начинает кружиться. Я стараюсь не показывать вида и глубоко дышу, знаю, это скоро пройдет, нужно только успокоиться и дать себе время. Но как раз времени у нас в обрез. Рейс Мирохиной на Кипр раньше моего на Сардинию, и вот она уже сломя голову мчится по аэропорту, задорно цокая каблуками.

— Нет, сперва зайдем в туалет, а после на регистрацию, — тянет она меня за собой, и в какой-то момент оставляет посторожить наши чемоданы. — Только не перепутай! Твой слева, мой справа.

— Да иди уже, — не могу сдержать улыбки. Вижу, как сильно она взволнована.

Пока у меня есть минутка, отвлекаюсь на смартфон. Ирка пишет, что требует ежедневный фотоотчет, где я буду навеселе и обязательно улыбаться от уха до уха. Еще и Вера шлет Данькины фотографии.

— Понаставили тут! Не пройти, не проехать, — сбивает меня с ног габаритная дама с тележкой.

Наши чемоданы падают, я раскорячиваюсь прямиком на них, едва не разбив смартфон, а эта беспардонная тетка даже остановиться не удосуживается, не то что извиниться. С прежним упорством она идет дальше таранить следующего, кто попадется на ее пути.

— Не ушиблись? — помогает мне подняться милая девушка, оказавшаяся рядом. Мир все-таки не без добрых людей.

— Я в норме, спасибо, — возвращаю вежливую улыбку.

Вместе мы поднимаем чемоданы, расставляя на положенные места. Этот справа, этот слева. Надеюсь, ничего хрупкого Любаша в своем не везет. А если и так, изменить что-то я уже не в силах, поэтому и волновать ее не стоит. Она и без того вся на иголках.

Указав напоследок верное направление к моей стойке регистрации, подруга со мной прощается.

— Ну все, Светуль, я побежала, — светится радостью Мирохина, что глаз не оторвать. Счастье удивительная штука, вон как женщину красит, получше любой косметики.

— Давай, Любаш! Вот увидишь, все пройдет отлично. Ты за эти месяцы столько посланий во Вселенную наотправляла, что еще копаться будешь, какого из принцев выбрать.

Мы обнимаемся напоследок и расходимся в разные стороны. Контакт Ангелины из московского филиала, которая должна меня где-то здесь встречать, уже давно забит в смартфон, ее я и набираю. В ухо текут ленивые гудки.

— Ангелина, здравствуйте! Это Светлана Агапова из Смоленска… — приготовилась я к долгим объяснениям, но в них не оказывается нужды.

— Свет, привет! Можно просто Геля, — отзывается она так, будто мы сто лет знакомы. — Стой, где стоишь, мы уже бежим.

— Мы? — не понимаю я, ожидая, что у меня всего одна попутчица.

— А ты думала! Сейчас со всеми познакомишься. И ребятам будет сюрприз. Уже представляю их лица.

Не проходит и получаса, как я оказываюсь в окружении шумной веселой компании.

— Ребят, знакомьтесь, это Светлана из нашего филиала в Смоленске, — представляет меня остальным подвижная худощавая брюнетка со стрижкой каре, та самая Ангелина.

— А где Гаранин? — явно расстроена новостью одна из девушек, яркая и рыжеволосая.

— Юль, — по-свойски опускает руку на ее плечо Геля. — Андрюха ногу сломал, в этот раз без него.

— А вот мне такая замена очень даже нравится, — улыбается молодой загорелый мужчина с выразительными карими глазами. — Саня, Ростов-на-Дону, — первым представляется он, протягивая руку.

— Рада знакомству, — пальцы утопают в горячей мужской ладони, и мое внимание тут же перетягивает на себя его татуированный приятель с серьгой в ухе и с какой-то рок-группой на футболке.

— Марк, Питер, — взяв мою руку, Марк неожиданно склоняется над ней, оставляя неспешный поцелуй.

— Ну-ну, целиком девушку не засоси, культурная столица! — хохочет рыжуля, и ее заразительный смех подхватывают остальные. — Юля, Уфа, — представляется она, ловко перехватив меня из рук Марка.

— Ждана, Тула, — мило улыбается третья девушка с модной стрижкой и выбритыми висками. Но все мое внимание привлекают ее короткие шорты, открывающие стройные длинные ноги. С таким ростом ей бы в баскетбол играть, или по подиумам выхаживать, а не продажами заниматься.

— Кто тут у нас остался? — оглядывает дружную компанию Геля. — Борь, ты чего отбиваешься от коллектива? А ну, иди к нам, — машет она рукой видному мужчине в строгом деловом костюме, отвлекшемуся на телефонный звонок, но ему сейчас явно не до нас. — Борян топ-менеджер из Новосиба, — шепчет она мне на ухо, пока остальные, не стесняясь, обсуждают мое появление. — Ну очень крутой мужик! Пантовый немного, а так ничего, особенно когда выпьет.

Посадка в Москве проходит гладко. Регистрация на рейс, сдача багажа, предполетный досмотр. Только впереди еще четырнадцать часов пути и две пересадки: в Стамбуле, и в Риме. Прямых рейсов из Москвы до Сардинии сейчас не летает.

Геля все время держится рядом, будто взяла меня под опеку. Мы и сидим на соседних местах. Уж не знаю, совпадение это, или у них с нашим Гараниным какие-то особые отношения? Билеты-то его. Но и расстроенной из-за отсутствия Андрюхи она нисколько не выглядит.

Ожидая очередного взлета, я чувствую, как в сердце бурлят эмоции. Всегда мечтала побывать в Риме, жаль только, что пересадка будет всего два часа, и выйти в город, а уж тем более что-то посмотреть мы не успеем. Но и сама эта поездка настоящий подарок судьбы, не иначе. Когда бы еще я сама собралась на Сардинию?

Будто ребенок я прилипаю к иллюминатору, наблюдая, как земля удаляется все дальше и дальше, строясь в крошечные узоры и превращаясь в мозаику полей, лесов и домов. И вот уже под нами проплывают облака, словно пушистые острова в океане голубого неба. Я вижу, как мир становится все меньше, и сама постепенно отдаляюсь от обыденности и рутины, в которых за последний год погрязла с головой.

ГЛАВА 3 С добрым утром!

Ко второй пересадке во Фьюмичино усталость берет свое. Аэропорт просто огромный, четырех терминальный, названный в честь знаменитого итальянского живописца и изобретателя Леонардо да Винчи. Не зря его называют главными воротами Рима.

На город за окнами в пол плавно опускаются сумерки. Вроде, и вздремнула в самолете, но к таким длительным путешествиям нужно иметь привычку. А я птица скорее домашняя, мне требуется уют и комфорт.

— Мы по магазинам! — объявляет Ждана, едва не выпрыгивая из своих коротких шортов от предвкушения. — Не Рим, конечно, но основные модные итальянские бренды и здесь представлены, пошопиться успеем.

— Я воздержусь, — удивляю своим отказом девчонок, ссылаясь на усталость. Да и не на что мне особо гулять по магазинам. Деньги еще могут пригодиться.

Услышав это, Марк с Саней тут же подхватывают меня под руки.

— Света с нами, мы за ней присмотрим, — заверяют они в один голос, и я не знаю, как на это реагировать. Может, все-таки с девочками пойти, пока не поздно?

Боря из Новосиба отрывает от смартфона свой уставший взгляд, и смотрит на меня так, будто впервые увидел. Вроде, во мне и не изменилось ничего с нашей последней встречи, только волосы распустила, неудобно было с хвостом спать в самолете. Светлыми волнами они рассыпались по плечам.

— Идемте. Я знаю здесь отличный итальянский ресторан, хоть поужинаем нормально, — предлагает он, и почему-то сразу внушает мне доверие.

— Что за люди? Вам бы только пожрать, — усмехается Геля.

— Ну, извините, музеев в аэропорту не построили, — отбивает подачу Саня, просияв своей белозубой улыбкой.

Взрослым небритым шалопаям Геля показательно грозит кулаком.

— Смотрите у меня, головой за Свету отвечаете. И много не пейте! Нам от Кальяри еще до отеля добираться. Как в прошлый раз вас на себе не потащим.

— Хорошо, мамочка, — язвит Марк, и не думая выпускать мою руку из своей.

Сперва мне неловко в окружении трех едва знакомых мужчин. Я ощущаю на себе их взгляды и внимание, будто они соревнуются за новую игрушку. Так всегда бывает, когда в слаженную компанию, где все друг друга знают как облупленные, вливается свежая кровь.

Чувствуя некоторую мою скованность, ребята не лезут в душу, и не пристают с расспросами, больше рассказывая о себе. Саня травит анекдоты, Марк вспоминает в красках их прошлую совместную поездку на Кубу, кстати, так же проплаченную каким-то поставщиком. А Борис… он, вроде, с нами, но держится особняком, лишь изредка поддерживая беседу. При этом смотрит на меня так, что я с трудом выдерживаю его слишком внимательный взгляд.

— И давно вы вместе? — Марк и Саня беззастенчиво ржут. — В смысле, путешествуете, — краснею я, понимая, что ляпнула не то.

— Уже года три, или даже четыре. Да, любимый? — подыгрывают ребята. — Как первый такой конкурс от поставщика выиграли, так и не расстаемся. Оказалось, это отличный стимул усердно работать весь год, чтобы каждый отпуск проводить в новом уголке планеты.

Напряжение спадает, узнав меня получше, их заигрывающие улыбки становятся более дружескими. А потом нам приносят заказ, и голодные мужчины переключаются на еду. Ресторан действительно отличный, и компания тоже. Время бежит незаметно. Мы едва успеваем расправиться с ужином, чтобы встретиться с девчонками и пройти на посадку.

Ждана и Юля наперебой хвастаются покупками, а Геля передает меня в «самые надежные руки», с ее слов, конечно же. Оказывается, в этот раз она сидит в другом конце самолета, а мне, согласно билету, предстоит лететь до Сардинии рядом с Борисом.

— Давай помогу, — оказывается он прямо за моей спиной, как раз, когда я пытаюсь запихнуть на верхнюю полку свой рюкзак. Чужое горячее дыхание обжигает макушку. Или мне это только кажется, от того, что он подошел слишком близко?

— Да, пожалуйста, — не сразу соображаю я, и проскальзываю на свое место, уступая борьбу с отсеком для ручной клади этому серьезному мужчине.

С поставленной задачей Борис справляется за считанные секунды, и рюкзак у него сразу влезает, и отсек без проблем закрывается. Еще бы, с его-то ростом. Или у меня просто руки не оттуда растут?

Борис опускается в соседнее кресло.

— Спасибо, — не скрываю благодарной улыбки.

— Обращайся, — впервые улыбается он мне ответ, устало, словно его что-то удручает, но вполне искренне.

Большую часть времени Борис молчит, только я не перестаю ощущать на себе его взгляды и косвенные жесты в мою сторону.

Со временем усталость берет свое, и благодаря уютным креслам я незаметно проваливаюсь в сон. Лишь услышав объявление о том, что самолет идет на посадку, я распахиваю глаза, к своему стыду, обнаружив, что спала все это время на крепком плече соседа.

Я смущенно поднимаю взгляд, встречаясь с серыми глазами Бориса, и он смотрит на меня с теплой улыбкой.

— С добрым утром.

— Прости, я не хотела...

— Не стоит извинений, ты выглядела уставшей.

Благодарность смешивается со смущением, и я чувствую, как от этого начинают гореть щеки.

— Надеюсь, я хотя бы не храпела, и не напускала слюней на твою белоснежную рубашку? — пытаюсь перевести наш нелепый диалог в шутку, но в его глазах совсем мало смеха.

— Даже если и так… Мне понравилось просыпаться рядом с тобой.

ГЛАВА 3.1 Викинг

Он смотрит мне в глаза, ожидая реакции, а я теряюсь, будто неопытная девчонка. Другая на моем месте обрадовалась бы такому признанию. Борис видный мужчина, этого у него не отнять. Вот только я слишком долго была скована обязанностями и рутиной семейной жизни. Я давно забыла, что такое легкость общения с мужчиной, флирт и влечение.

А еще я не знаю, что мне теперь делать с этой информацией, и как выбросить ее из головы. Даже когда я спускаюсь по трапу следом за другими туристами, разыгравшаяся фантазия подкидывает в голову образ Бориса, манящего своей загадочной улыбкой с соседней подушки. От видения чужого мужика в собственной постели я едва не спотыкаюсь. Меня охватывают самые смешанные чувства, от приятного волнения до тревоги. Может, я еще просто не готова к такому повороту?

Первые лучи рассвета над Кальяри разукрашивают небо яркими красками, совсем рядом широким лазурным полотном до самого горизонта тянется залив. Я вдыхаю теплый соленый воздух, он наполняет легкие свежестью и невероятным ощущением свободы.

— Ребят, давайте поактивнее! — организует всех Геля. — Получаем багаж и на парковку, нас там уже автобус заждался.

Мой розовый чемодан выплывает на багажной ленте. Подхватив его, следом за Юлей и Жданой я шагаю на выход. Борис держится рядом. Мы встречаемся взглядами, но при остальных больше не заговариваем друг с другом. Также молча он перехватывает из моих рук чемодан, не позволяя сделать это подоспевшему Марку, когда дело доходит до погрузки нашего багажа в автобус.

Значительная часть пути до экоотеля проходит вдоль побережья. Пейзажи за окном открываются просто великолепные: пальмы, зеленые холмы, песчаные пляжи и величественные скалы, последние освещаются утренним солнцем. Красота неповторимая!

На входе в экоотель даже в такую рань нас радушно встречают. Я читала, что сардинцы очень гостеприимный народ, а теперь в полной мере ощущаю это на себе. Территория довольно большая и очень ухоженная. Вдоль береговой линии стройным рядом тянутся одинаковые аккуратные домики. Но имеются и административные здания покрупнее.

Нам с Гелей достается домик почти в самом конце, рядом с конюшней, и мы дольше остальных плетемся к нему, устало волоча за собой свои огромные чемоданы.

— Вот же, черт! Кажется, нам дали не тот ключ, — ругается она, и разворачивается к зданию администрации, оставляя на меня свой чемодан.

Я жду, пока она вернется, и мое внимание привлекают гуляющие в загоне лошади, изящные и грациозные. Одно время, еще до рисования, мы с Даней посещали загородный конный клуб — психолог посоветовала. Сыну эти занятия очень нравились, и мне тоже. Не удержавшись, я подхожу поближе к животным и оказываюсь за раскидистыми кустами, когда со стороны дороги к загону подъезжает красный пикап.

Едва выйдя из машины, водитель стягивает с себя майку, и в одних джинсах принимается разгружать сено для лошадей. Он не замечает моего присутствия, а вот я, увидев его за работой, как завороженная уже не могу отвести взгляд. Ощущение, будто герой из сериала про викингов сошел с экрана. И дело не только в его светлых волосах, недельной щетине, и рельефных мышцах, при каждом движении соблазнительно перекатывающихся под кожей. В нем присутствует та самая суровая северная красота, настоящая «порода», как сказала бы Иринка.

На местных он совсем не похож. Неужели кто-то из персонала отеля? Для рядового сотрудника викинг держится слишком уверенно, двигается неторопливо, будто все это ему в удовольствие, да и выглядит очень ухоженным.

Пока я мучаюсь этими вопросами, мужчина подходит к вороному коню и заботливо гладит его, общаясь со зверем почти как с давним другом. Он говорит ему что-то на незнакомом языке, а я ловлю себя на том, что мне приятен его голос. Эта демонстрация нежности и понимания между ними трогает мое сердце. С одной стороны, я чувствую себя вовлеченной в эту идиллию, а с другой, замираю будто воришка и почти не дышу в своих кустах. Как-то уже неловко выдавать себя, если не сделала этого с самого начала.

Только у судьбы на меня свои планы, и со стороны домика доносится громкое:

— Свет, ты долго еще будешь видами любоваться? Я-то тебя понимаю, там есть на что посмотреть, — посмеивается моя соседка, намекая на полуобнаженного мужчину, и тот, естественно, меня замечает. — Нам вещи пора разбирать. После обеда уже первая экскурсия.

Сквозь ажурную листву пронзительный взгляд светлых голубых глаз встречается с моим, и меня будто разрядом электричества прошибает. Обезумевшее сердце колотится о грудную клетку так, что едва колени не подкашиваются, щеки неумолимо заливает краской. Мне бы сказать хоть что-то, поздороваться, английский у меня неплохой, его он наверняка знает, но вместо этого я позорно сбегаю, пугаясь даже собственной реакции.

— Свет, ты чего? — удивляется Геля. А заметив мое состояние, добавляет: — Да расслабься ты. Он все равно ничего не понял, здесь на русском никто кроме нас не говорит. Вы хоть познакомились? — с любопытством приподнимается идеальная темная бровь на ее симпатичном лице, пока я пытаюсь отдышаться, будто кросс с препятствиями пробежала.

— В другой раз, — отрезаю я, и топаю осматриваться в свою комнату с индивидуальной ванной. Прохладный душ мне сейчас точно не повредит.

Застыв перед зеркалом в одном полотенце, я рассматриваю собственное отражение и едва себя узнаю. Нет, вроде, все как обычно, это все та же я: стройная, подтянутая, со светлой кожей, забывшей про южный загар, и светло-русыми от природы волосами, после душа до самых лопаток спадающими мокрыми сосульками по плечам. Вот только, мои зеленоватые глаза лихорадочно сияют, и вся я будто свечусь изнутри каким-то давно забытым детским восторгом или предвкушением чего-то волшебного, кто ж его разберет.

Когда со мной последний раз такое было? Может, лет десять назад, когда я только встретила Влада. Тогда, в свои девятнадцать, я была совсем другой: веселой, заводной, бесстрашной, легкой на подъем. Я любила петь и танцевать, что и делала при любой удобной возможности от души и с удовольствием. С моего лица, казалось, не сходила улыбка.

ГЛАВА 4 Клятва

Покрасневшее от слез лицо Мирохиной на экране не предвещает ничего хорошего. Я и сама, глядя на нее, вот-вот готова расплакаться. При этом подруга что-то усердно продолжает строгать на разделочной доске и жевать с хрустом. Стресс заедает, не иначе. Ну вот, сейчас из-за меня и все ее похудение насмарку пойдет.

— Любаша, милая, прости! — начинаю я тараторить без лишних приветствий. — Сама не знаю, как так вышло. Точнее, догадываюсь. Это все та наглая тетка в аэропорту, сбившая меня с ног. Но ты не переживай. Я сейчас же побегу и все узнаю, как отправить тебе на Кипр твой чемодан. Прилетит в лучшем виде.

— Свет, не надо никуда бежать, — Люба поудобнее пристраивает свой смартфон, и теперь я вижу, как она засыпает в сковороду нарезанный лук. — До чего щипучий, зараза! Сейчас, пять сек, только умоюсь.

На время она пропадает с экрана, а я снова возвращаю способность дышать. Ну что, помирать Мирохина, вроде, не собирается, и ревет вовсе не из-за своих вещей. Могло быть гораздо хуже.

— Так, я вернулась, — голос Любаши звучит на удивление бодро. — По пересылке чемоданов я уже все узнала, и это не вариант. Во-первых, обойдется нам это совсем не в копеечку, а во столько, что еще на один отпуск хватит. Во-вторых, пока мы их получим, эти самые наши отпуска уже успеют закончиться. Короче, не вижу смысла заморачиваться с пересылками.

Ее холодная рассудительность и спокойствие поражают меня в самое сердце. Куда подевалась прежняя паникерша Мирохина, которая еще недавно из-за любого пустяка готова была лезть из кожи и рвать на себе волосы?

— Люб, ты точно уверена, что все нормально? Ты же эти наряды полгода собирала, все продумала до мелочей.

— Свет, я в норме, за меня не переживай. Сначала, и правда, я была в шоке. А потом подумала обо всем и уже отошла. Если так случилось, значит, у Вселенной есть для нас какой-то план. Случайности не случайны. Понимаешь?

Я понимаю. Только как-то много стало в моей жизни случайностей. И прежнюю Любашу я совсем не узнаю. Ее в самолете инопланетяне что ли подменили? Или это благотворное влияние морского воздуха так быстро сказывается?

— И что нам теперь со всем этим делать? В чем ходить две недели?

— Как в чем? Считай, мы просто поменялись вещами. Размер одежды у нас одинаковый, и обуви, кстати, тоже. Это даже прикольно, примерить на себя чужой образ, почувствовать себя кем-то другим.

— Это да. Только у меня там все удобное и скорее спортивное, или старая добрая классика.

— Ничего, на мне теперь и спортивное хорошо сидит. А мои сексуальные наряды пусть хотя бы тебе пригодятся. Вот увидишь, еще встретишь кого-то, для кого захочется их надеть.

— Кажется, уже встретила, — признаюсь я, ощущая острое желание с кем-то поделиться.

— Так это замечательно, Свет!

— И ты даже не будешь обижаться из-за того, что я твоими стараниями разгуливаю по Сардинии как суперзвезда?

— Не буду, конечно, — загадочно улыбается Люба. — Но с одним условием! Поклянись, что прочтешь от корки до корки пособие марафона Счастья, и хотя бы попробуешь применить советы из него на практике.

— Мамой клянусь, — с облегчением выдыхаю. Книжонка там небольшая, на пару вечеров только и хватит.

— Нет-нет, не мамой. Данькой поклянись, тогда точно прочтешь.

— И Данькой тоже клянусь, — едва сдерживаю смех. Вроде, взрослые уже женщины, а чем занимаемся? Еще немного и начнем на мизинчиках мириться. — Лучше расскажи, что ты там готовишь?

— Креветки в сливках, — с аппетитом облизывается Любаша. — Они здесь знаешь какие, загляденье! Ароматные, только выловили. Специально апартаменты с кухней брала, и не пожалела.

Закончив разговор, я снова возвращаюсь к Любашиному чемодану, открываю его будто сундук с сокровищами.

— Так, ну и что тут у нас, — аккуратно распаковываю вещи, подмечая, что у Мирохиной отличный вкус.

Я развешиваю все по вешалкам, невольно примеряя на себя тот или иной образ. Остановившись на ажурном небесно-голубом сарафане, я надеваю его и словно девчонка кручусь перед зеркалом.

«Цвет такой же чистый, как его глаза», — невольно проносится в мыслях воспоминание о незнакомце. Я ловлю себя на том, что, даже ничего о нем не зная, уже с нетерпением жду новой встречи. Я взволнована. Сердце стучит чаще обычного. В глазах мелькают мечтательные искорки, и улыбка не покидает моего лица. Меня не оставляет странное ощущение, будто я стою на пороге чего-то важного в моей жизни, и не могу дождаться, чтобы узнать, куда все это заведет.

— О, какая ты хорошенькая! — вваливается в комнату Геля, оценив мой наряд. Сама она в купальнике и с полотенцем, перекинутом через плечо. — Я тут подумала, конечно, после этого адского перелета было бы разумно поспать. Но разве мы не русские люди? Где мы, и где разумно? Короче, погнали на пляж.

Я соглашаюсь, не в силах сдержать улыбки. Выходит, и я русская на всю голову. Заснуть в таком перевозбужденном состоянии у меня вряд ли получится. Ночью посплю. А вот собственными глазами оценить пляжи Сардинии, которые считаются одними из лучших во всей Италии, мне и самой не терпится.

— Пять минут. Только купальник отрою.

Купальников у Любаши в чемодане оказывается аж три на выбор: слитный и два раздельных. По старой привычке не выделяться, которая сама собой выработалась после жизни с ревнивым мужем, рука тянется к самому закрытому, больше подходящему для подводного плавания. Но в голове тут же всплывает обещание Мирохиной, и это ее странное пророчество про планы Вселенной и неслучайные случайности.

«Здесь Влада нет, и по морде за слишком откровенные на меня взгляды в этот раз никому не прилетит», — внушаю я себе будто мантру, и надеваю самый открытый и яркий. Выгляжу я в нем прекрасно, сама себе нравлюсь. Спасибо тому же бывшему. За этот год нервотрепки после развода все мои лишние килограммы сами собой сошли на нет, а спортзал, который помогал справиться со стрессом, быстро привел мышцы в тонус. Когда еще, если не сейчас мне такое носить?

ГЛАВА 4.1 Пляж

Залив потрясает красотой и окружающими видами. Пляж отеля обустроен по высшему уровню и выглядит он просто как картинка с рабочего стола. Синее море, белые яхты на горизонте, яркие паруса серферов где-то впереди и высокие отроги скал, вздымающиеся надо всем этим великолепием.

Море, в которое я первым делом забегаю, теплое, вода прозрачная, ноги утопают в песке. Гостей отеля в этот час на пляже не так много, оно и понятно, солнце палит не на шутку. Моего утреннего незнакомца здесь тоже не оказывается. Зато наша компания из России, даже не сговариваясь, незаметно сама собой подтягивается на пляж.

— О, девчонки! Вам тоже не спалось? — встречает нас с широкой улыбкой Марк. Симпатичный, жилистый. Сейчас, застав этого молодого мужчину в одних плавательных шортах, мой взгляд невольно приковывают его модные татуировки. Кто-то сказал бы, перебор, но на его теле они смотрятся вполне гармонично.

— По коктейлю? — подмигивает нам Саня и, получив одобрение, направляется к бару. Темноволосый и смуглый от природы, со спины он не особо отличается от местных.

Юля и Ждана тоже здесь. Не знаю, сколько они уже там плавают, уцепившись за один огромный надувной круг в форме пончика, но похоже, пока и не собираются вылезать из моря.

— А где Борьку потеряли? — первой замечает нехватку бойца наша активистка Геля. — Снова работает онлайн?

— Что-то вроде того, — усмехается Марк, внимательно наблюдая за тем, как я снимаю парео.

— Иногда у меня складывается ощущение, что он у них там один за весь Новосибирский филиал пашет. Отдохнуть мужику нормально не дают, демоны, — ругается Геля и тащит меня за собой в море, не позволяя Марку в полной мере налюбоваться открывшимися видами.

— Эй! А как же коктейли? — кричит нам вдогонку Саня.

Геля резко тормозит и разворачивается, я вместе с ней. В крепких мужских руках два изящных бокала с ярким содержимым, украшенные трубочками с зонтиками.

— Вот смотри, Агапова, и наслаждайся. Думаешь, будь я тут без тебя, бежал бы он так за мной? Ага, хренушки. В наших отношениях это уже давно пройденный этап. А пока мужики ради тебя готовы стараться, надо их поощрять. Так что, улыбаемся и машем.

— Ой, Санечка, спасибо! Ты настоящее золото, — кокетничает Геля, по-свойски закидывая руку на его крепкое плечо.

— Спасибо, Александр! А как вкусно, — включаю и я все свое обаяние, наблюдая за тем, как у мужика разбегаются на радостях глаза.

Накупавшись вдоволь и насмеявшись от души, мы возвращаемся в свой домик, чтобы переодеться к обеду и предстоящей экскурсии в Кальяри. Я уже давно собрана, а Геля залипла в ноуте по каким-то рабочим вопросам.

Пользуясь появившейся свободной минуткой, я открываю пособие Марафона счастья. На первых страницах меня ожидаемо встречают яркие картинки и мотивационные речи для новобранцев. Мой внутренний скептик скрипит зубами. Зачем я только дала Любаше это глупое обещание? Но ведь уже дала, а данное слово я привыкла держать.

«Ладно, что тут у нас?» — перехожу сразу к делу, то есть к заданию первого дня марафона.

«Сегодня ваше задание будет очень простым и приятным: порадовать себя любой покупкой. При этом цена покупки не имеет значения. Ваша задача купить что-то только для себя, возможно, то, что вы давно хотели, но по каким-то причинам не решались, то, что принесет вам радость.

В чем смысл задания: покупка для себя — это краткосрочное счастье. Зато, такое простое действие и полученные эмоции вдохновят вас на новые свершения, которые потребуют от вас уже больших усилий».

С самим заданием все понятно. Уверена, на улицах Кальяри я найду чем себя порадовать. Но на этом веселье не заканчивается:

«Начните вести свой «дневник счастья» и записывать туда не меньше трех событий прошедшего дня, которые сделали вашу жизнь интереснее, и внесли в нее новые краски».

Ну, конечно, а я тут хожу страдалица, мучаюсь. А это мне ведения дневника для счастья не хватает!

На пляже в этот день Борис так и не появился. Зато он оказывается первым из наших, кого мы с Гелей встречаем в ресторане отеля за обедом. В футболке поло и легких брюках он смотрится не менее привлекательно, чем в строгом деловом костюме. Его короткие волосы стильно уложены, модные часы и солнцезащитные очки дополняют образ. Заметив нас, мужчина поднимается из-за стола и приглашает к себе. Даже смартфон, который почти не выпускает из рук, в этот раз он отправляет в карман.

— Удалось отдохнуть после перелета? — взгляд его темных глаз словно не замечает Гелю, и я чувствую себя рядом с этим мужчиной еще более неловко.

— Мы были с нашими на пляже, — первой отзывается Ангелина, с увлечением изучая меню.

— Там здорово.

— Даже не сомневаюсь, — устало улыбается Борис и глубоко вздыхает, будто взвалил на свои плечи все тяготы этого мира. — В следующий раз обещаю к вам присоединиться.

Пока несут заказ, к нашему столу подтягиваются и все остальные. Юля и Ждана, увидев Бориса, не скрывают своих счастливых улыбок, Марк с Саней по обыкновению шутят по делу и без.

— Надеюсь, на экскурсию на рынок в Кальяри ты едешь с нами? — продолжает его расспрашивать Геля, а я начинаю смущаться, даже ем с трудом, потому что взгляд Бориса так или иначе останавливается на моей персоне. Со временем это замечают и ребята.

— А у меня есть вариант оставить четырех прекрасных девушек на этих двух шалопаев? — переводит Борис все в шутку, и уделяет должное внимание остальным девчонкам, за что я ему особо благодарна. — Ну уж нет, не дождетесь. Я еду с вами.

ГЛАВА 5 Сувенир на память

Кальяри — не только столица Сардинии, но еще и город холмов и ветров. Пока мы едем по нему в автобусе с обзорной экскурсией вместе с другими гостями нашего отеля, не особо это ощущаем. Но стоит выйти, как нас встречают улицы-горы, переулки-лестницы. И это я не преувеличиваю, разного рода восхождения в Кальяри обычное дело.

— Держись крепче, — подставляет руку Борис, заметив, как непросто дается мне эта экскурсия в босоножках на каблуках.

В другой раз я бы точно отказалась от такого предложения. Не привыкла я к тому, что кто-то за мной ухаживает. В обычный день еще и Даньку тащила бы на себе на эту гору, и не жаловалась бы. А тут сама не знаю, что на меня находит. Или это чертовы каблуки, которые сто лет не носила и красивый Любашин сарафан? Но вдруг так захотелось почувствовать себя слабой и беззащитной, что я, не думая, хватаюсь за его крепкую руку. И передвигаться, кстати, становится действительно легче.

— Кальяри расположен на юге Сардинии с видом на одноименный залив, который также называют «бухтой Ангелов», — вещает на английском женщина экскурсовод, попутно предлагая всем нам сфотографироваться на шикарном фоне.

— Улыбаемся! — оказывается рядом Геля с селфи-палкой, и нас с Борей окружают остальные наши ребята.

— Можно еще на мой? — прошу я ее, протягивая смартфон. Своим дома тоже надо что-то отправить.

— Да, конечно. Тебя одну, или вас вдвоем? — многозначительно улыбается Геля, и мне становится неловко, что нас с Борисом так быстро записали в пару. Мы ведь почти не знаем друг друга, и только присматриваемся.

— И так, и так, — решает за меня мужчина и уже сгребает в охапку, пристраиваясь поближе, словно я дала на это разрешение.

С моего лица даже улыбка пропадает. Влад тоже всегда так делал, все решая за нас двоих, искренне считая, что я на это не способна.

— История города начинается в восьмом веке до н.э., в этот период финикийцы основали здесь поселение Каралис, что значит «город Бога», — увлеченно рассказывает экскурсовод, и мы продолжаем движение. В этот раз я уже не беру Бориса за руку, когда он ее предлагает, но мужчина все равно держится рядом, словно я в любой момент могу передумать. — В шестом веке до н. э. оно было захвачено Карфагеном. В третьем веке до н.э. Сардиния была завоевана Римской империей. В это же время Кальяри становится столицей Сардинии, а его жители получают права римских граждан…

Я стараюсь наслаждаться экскурсией. Я в восторге от этого города со столь богатой историей, где строго и педантично делят территорию зелень и камень. К моему удивлению, Кальяри вообще считается одним из самых зеленых городов не только на острове, но и во всей Италии.

В то же время, меня не оставляют мысли о том, не слишком ли я строга к Боре? Ну, подумаешь, захотел человек совместное фото. Это ведь еще не значит, что он такой же твердолобый баран, как мой бывший. А я с щедрой руки уже приписала ему и все его остальные черты.

— Все в порядке? — будто чувствует он, о ком я только что думала. Взгляд серых глаз замирает на моем лице, и я понимаю, что погорячилась на его счет.

— Да, более чем, — одариваю мужчину теплой улыбкой. — Просто хочу порадовать себя необычной покупкой. Вот и задумалась, что бы такое привезти из Сардинии.

Подхватив эту тему, Борис подкидывает все новые и новые варианты от истинно Сардинских сувениров до изысканных деликатесов, которых я никогда не пробовала. Он много где бывал и достаточно эрудирован. Напряжение между нами спадает, и я ловлю себя на том, что, если он не переходит черту, мне приятно общение с этим мужчиной.

— Посещение местного рынка — это всегда возможность заглянуть в сердце обитателей города, понять, чем они живут, какие у них предпочтения, — рассказывает он, и я снова держу его за руку.

В этом месте особенно много людей. Сардинский, итальянский, английский — сотни голосов на разные лады сливаются в единый поток, в котором я боюсь потеряться, зная эту свою особенность.

Продуктовый рынок пользуется у местных заслуженной популярностью. Ощущение, что попала в гастрономический рай! Фрукты, овощи — все такое необычное.

— А это что за фрукт? — разглядываю я с интересом, и приветливый продавец, который мало что понимает на английском, с радостью меня угощает.

— Попробуй, тебе понравится, — улыбается Боря, глядя, как я радуюсь всему новому, будто ребенок.

— Что это хоть такое?

— Не знаю, как по-научному, а в простонародье фикодинья (Fico d'India), то есть индийская фига, — просвещает меня мужчина. — Это плоды огромного кактуса. Он, кстати, может вырастать в человеческий рост и даже больше.

— А этот кактусовый фрукт очень даже ничего, — понемногу вхожу я во вкус.

Только наши активисты уже перемещаются в рыбные ряды, желая прикупить каких-то морских гадов, чтобы вечером в отеле приготовить их на мангале, и мы с Борисом следуем за ними, стараясь не отставать.

В этой части рынка невольно вспоминаются уроки биологии. Да я за всю свою жизнь столько морских тварей даже на картинках не видела! Марк с Гелей и Жданой, которая единственная из нас бегло говорит на итальянском, уже уплетают моллюсков с лимоном. Меня эта участь тоже не обходит стороной. До чего же вкусно! А я еще сопротивлялась.

На всех этих гастрономических приключениях можно бы уже и успокоиться, только я хочу привезти из Сардинии сувенир на память, купить что-то для себя, как в задании марафона.

Оказавшись на торговой площади с множеством магазинчиков на любой вкус, ребята разбредаются кто куда. Я подумываю о сувенирах из пробкового дерева, их здесь великое множество: сумки, кошельки, украшения, ежедневники. Оно и не удивительно, пробки больше, чем на Сардинии, в мире добывает только Португалия. Но у Бориса свое мнение на счет памятных сувениров для девушки, и он затаскивает меня в лавку с украшениями из редких красных кораллов.

Бусы, броши, браслеты... Украшений столько, что разбегаются глаза.

— Может, серьги? — предлагает Борис, и я охотно киваю. Удивительно, но мы быстро сходимся на одном и том же варианте. Яркие и сдержанные, то, что надо. Я примеряю их перед зеркалом, по-настоящему наслаждаясь покупкой.

ГЛАВА 5.1 Ангел-хранитель

С площади я добираюсь до улицы, только улица не та. Я понимаю это почти сразу, не обнаружив цветочного магазина на углу и ажурных кованых балкончиков на зданиях, которые приметила еще когда мы спускались к площади. Я заблудилась, стоит признать очевидное. Приступ страха и тревоги захлестывает с новой силой, буквально подкашивая меня с ног. Я задыхаюсь и ощущаю, как немеют конечности.

«Зачем, зачем я только сорвалась с места? О чем я думала, куда меня понесло?» — мысленно корю себя, только легче от этого не становится. Конечно, было бы разумнее дождаться Бориса. Только уже поздно. К глазам подступают слезы. Вот-вот и я грохнусь в обморок посреди чужого города, где никому нет до меня дела.

— Are you okay? — доносится будто сквозь толщу воды знакомый мужской голос.

Я удивленно моргаю, из последних сил цепляясь за каменную стену здания. А еще замираю, вглядываясь в его лицо. В солнечном свете голубые глаза напротив кажутся ярче, чем были утром, когда мы встретились у конюшни.

Нет, я совсем не okay, и все больше теряю связь с реальностью. Это ж надо, как меня припекло, уже галлюцинации начались! Еще и такие реалистичные. В глазах темнеет, и меня так своевременно подхватывают сильные мужские руки, не позволяя упасть на землю.

— Тебе нужно в больницу, — продолжает он все так же, на английском. При этом держит с такой легкостью, будто я ничего не вешу. — Я отвезу, только дыши.

Голос незнакомца удивительным образом успокаивает, сама того не понимая, готова ему довериться. Я киваю, отвечая согласием. В его руках я чувствую себя защищенной. Мне больше не страшно. Совсем. Даже, когда он несет меня в неизвестном направлении и усаживает в свой красный пикап, тут же включая кондиционер.

Потоки прохладного воздуха окутывают мое тело, и кажется, что мир вокруг замедляется, как и мое слишком частое дыхание. Автомобиль срывается с места. За окном пролетают дома, и незнакомые улицы. Вот мы выруливаем на какой-то проспект, ловко встраиваясь в шумный поток других машин. Все это время незнакомец за рулем поглядывает в мою сторону. Он ничего не говорит, но я вижу, как мужчина напряжен, и как взволнованно на меня смотрит.

Приступ понемногу отступает. В голове проясняется, дыхание становится все глубже и ровнее.

— Не нужно в больницу. Мне уже лучше, правда, — шепчут пересохшие губы.

— Ты уверена?

— Да. Со мной такое бывает. А тут еще долгий перелет наложился.

— Тогда в отель? Вызовем доктора туда.

— А совсем без доктора никак? — чувствую себя на месте моего сына, который на дух не переносит больницы и стряпает при этом такую смешную физиономию. — Все, что мне нужно, это нормальный сон. А еще воды, если есть.

Автомобиль тормозит на светофоре. На мою просьбу мужчина протягивает мне стеклянную бутылку минералки. Наши руки встречаются, и я смущаюсь от того, как долго и проницательно он на меня смотрит. Пытается оценить мое состояние, или мне это только кажется? Пользуясь случаем, я рассматриваю его в ответ.

Светлые, будто выгоревшие на солнце волосы, удлиненная стрижка. Она небрежно уложена, но ему так даже идет, и выглядит стильно. Выразительные голубые глаза, такие серьезные и одновременно загадочные, притягивают своей глубиной. Четко очерченные брови, высокий породистый лоб и прямой нос подчеркивают его симметричное лицо. Крепкая челюсть с трехдневной щетиной добавляет мужественности и харизмы.

Губы у него не сказать, что полные, но и не тонкие, чувственные, выразительные. Залипнув на них, я невольно сглатываю и ищу спасение в бутылке, как бы смешно это не звучало. Пью с такой жаждой, будто целый день блуждала по пустыне.

— Вкусно, — признаю я, и уголок мужских губ едва заметно ползет вверх.

Светофор переключается на зеленый, а внимание водителя на дорогу. Под его взглядом было трудно сохранять спокойствие, сердце и сейчас бьется быстрее обычного.

Да уж, пока я считала его своей галлюцинацией, все было как-то на порядок проще. Теперь же, украдкой рассматривая в профиль сосредоточенное лицо моего ангела-хранителя, меня снова накрывает волнение, только уже совсем по другой причине.

— Как тебя зовут?

— Светлана, — представляюсь я.

— Лана, — повторяет он на свой манер. И мне нравится, как мое имя звучит из его уст.

— Можно и так, — улыбаюсь я.

— А я Бьерн.

— Бьерн... — его имя кажется мне странным, лаконичным и немного грубым, но по-настоящему мужским. — Что оно значит?

— Тебе действительно интересно?

— Да. Неужели никто не спрашивал? — удивляюсь я. — Как корабль назовешь, так он и поплывет.

— При чем здесь корабль? — не понимает Бьерн.

— У русских куча всяких поговорок, — отмахиваюсь я. — Суть в том, что значение имени — это важно, оно накладывает определенную энергетику на своего носителя и даже может стать его судьбой. Вот, Светлана, например, это «светлая», «чистая душой».

— Хорошо. Раз это так важно, Бьерн означает «медведь», «защитник».

— Высокому и хорошо сложенному викингу «медведь» определенно подходит, — выдаю я, не подумав. — Так ты работаешь в отеле? — пытаюсь сменить тему, но уже поздно. Конечно, он все услышал. Бьерн даже про дорогу забывает, в его голубых глазах пляшут огоньки веселья.

— Да, работаю. Можно и так сказать, — подтверждает мое предположение мужчина. — А еще живу в соседнем домике. Поэтому видеться в ближайшие дни мы будем определенно часто.

Это на что он такое намекает?

Мои щеки, как у влюбленной девчонки-переростка, начинают пылать от смущения. Ну все, я точно пропала! Зато сексуальный гардероб Мирохиной пойдет в дело. И пусть Бьерн не какой-то там миллиардер, а рядовой сотрудник отеля, для меня это не важно. Лишь бы человек был хороший. С крутым бизнесменом, который ни во что меня не ставил, и до сих пор не дает нормальной жизни, я уже пожила. Спасибо, такого счастья мне больше не надо.

ГЛАВА 6. Вечеринка

— Ну ты, Свет, даешь! Вот так взять и пропасть средь бела дня, — будит меня своим появлением Геля, как всегда активная и деловитая, с шилом в одном месте, не иначе. За окнами во всю царит ночь, или это здесь вечера такие звездные? Кто же их разберет. Срубило меня знатно, только и успела раздеться и до подушки доползти. — Спасибо, что через ресепшен отеля экскурсоводу догадалась сообщить. Телефон-то твой у меня остался.

Я ничего не сообщала. Могу только догадываться, кто сделал это за меня. Бьерн единственный, кто знал, что я осталась без связи, и как с его помощью я сбежала с экскурсии, вернувшись в отель. Вспомнив об этой невероятной встрече, и о том, как он проводил меня до самой двери, мое лицо озаряет мечтательная улыбка.

— Агапова, ты меня слушаешь вообще? С тобой все нормально?

— Более чем. Сон хороший приснился. И, если не возражаешь, мне хотелось бы его досмотреть.

Я снова откидываюсь на подушки, только Ангелина и не собирается уходить. Вместо этого она присаживается на кровать, выкладывая мой смартфон на тумбочку, и даже по-хозяйски подключает его к зарядке.

— Мы с ребятами, когда ты из магазина удрала по-тихому, уже было решили, что ты тайный шопоголик в завязке, — хихикает она.

— А такие бывают?

— Еще бы! У нас в Москве этих анонимных клубов по интересам пруд пруди. Ну, знаешь: «Меня зовут Света, я шопоголик, но я не трачу деньги с кредитки уже целых пять дней». «Молодец, Света, ты кремень! Так держать!» — озвучивает по ролям Ангелина, не скупясь на жестикуляцию, и я едва сдерживаю прорывающийся смех.

— Версия была отличная, но не рабочая. У меня и кредитки-то нет, предпочитаю жить на свои кровные.

— Ну, не знаю, ты просто в Риме отказалась с нами по магазинам прошвырнуться, а у самой оказывается такой шикарный гардероб в чемодане. Вот девчонки и предположили… Короче, мы так и искали бы тебя с ребятами по бутикам до ночи, если бы не этот звонок, — смеется Геля, и я вместе с ней, подмечая, что моя новоиспеченная подруга как-то незаметно уже с ногами перебралась ко мне на кровать.

В ответ на ее открытость и искренность, мне тоже хочется чем-то поделиться. И я рассказываю Геле про Любашин чемодан, про приступ панической атаки, и о том, как я заблудилась на улицах Кальяри, и кого случайно встретила.

— Ты меня сейчас разводишь, да? — округляются ее глаза. — Такого не бывает. Не в один день точно.

— Поверь, со мной случается и не такое, — смеюсь я. — Мама до сих пор зовет меня «чудом из чудес».

— Вообще-то, звучит обидно.

— Ничего, я привыкла. И, как видишь, стараюсь поддерживать репутацию.

Мы снова улыбаемся. Сон как рукой сняло. Я рада, что мне досталась такая мировая соседка.

— Слушай, я ведь не за этим пришла, — осеняет Гелю, и она достает из кармана бархатистую коробочку. — Свалила и ладно, с кем не бывает. Но тут тебе просили кое-что передать.

— Кто просил?

— Ты сперва открой, — загадочно улыбается девушка. — Красота необыкновенная!

Коралловые серьги, ну, конечно. Те самые, которые мы выбрали вместе с Борисом для моей необычной покупки в марафоне.

— Спасибо. Нужно вернуть ему деньги.

— Боря сказал, что это подарок и денег не возьмет.

— Нет, так не пойдет, — убираю серьги обратно в коробку и решительно захлопываю, чтобы не мозолили глаза. — С чего бы ему дарить мне подарки? Я и сама в состоянии за себя заплатить.

— Свет, да расслабься ты, не загоняйся. Подумаешь, мужик решил сделать приятное. Это же не платина с бриллиантами и ни к чему такому не обязывает. Так что, надевай красоту и идем на вечеринку! Ребята на пляже устроили барбекю с танцами в честь заезда, будет весело.

Предложение звучит заманчиво, да и чувствую я себя на порядок лучше. Немного прогуляться по берегу и подышать морским воздухом перед сном точно не повредит.

— Хорошо, идем.

— Светка, я знала, что ты наш человек! — пищит от радости Геля, и подрывается в свою комнату наряжаться. — А там с Борькой сами и разберетесь со своими отношениями, я только курьер, — бросает она невзначай, исчезая в дверном проеме.

— Да нет у нас никаких отношений, — кричу ей вдогонку, чтобы сразу расставить все точки над «и».

Распахнув двери гардероба, я какое-то время еще решаю, что выбрать на этот вечер.

— Может, пока и нет, — снова появляется в проеме голова Гели с задорной улыбкой на губах, накрашенных алой помадой. — Но ты ценными экземплярами так сразу не разбрасывайся. Сперва присмотрись повнимательнее.

***

Мимо вечеринки, что закатили на пляже, не пройдешь. Еще издалека нас встречает приятная музыка и факелы, зажженные по периметру. Люди танцуют в свете огня, костров и бескрайнего звездного неба. Ароматы барбекю, сочных тропических фруктов и морской свежести наполняют воздух, создавая неповторимую атмосферу праздника.

Повсюду слышны веселые разговоры и смех, звон поднимающихся бокалов. Стоит оказаться среди ребят, такой же бокал появляется и в моей руке.

— А вот и наш Светик, — встречает меня захмелевшей улыбкой Марк. — Ты как, солнце, норм?

— Да, все отлично, — отпиваю напиток, осматриваясь по сторонам, и уже невольно пританцовываю.

Атмосфера невероятная! Вроде, только первый день, но меня понемногу отпускает. Домашняя суета, работа, материнские обязанности — все это осталось где-то далеко, и я осознанно даю себе право расслабиться, сбросить десяток лет и почувствовать себя, если не совсем девчонкой, то хотя бы молодой свободной женщиной.

Наши, русские, и иностранцы, так же отдыхающие в отеле, все перемешались между собой и активно знакомятся. Ждана и Юля общаются с кем-то на итальянском. Ну, как общаются, Юлька строит глазки кареглазому красавчику, тот отвешивает ей комплименты, Ждана переводит, в то время как сама засматривается на его друга. Саня тоже без дела не сидит, по обыкновению бегает с коктейлями за девчонками, и только Бориса снова нигде не видно.

ГЛАВА 6.1 Бинокль

Проснувшись за пару минут до заведенного будильника, по которому обычно встаю на работу, еще какое-то время я потягиваюсь на кровати. Ну что за проклятая привычка? Казалось бы, отпуск, спи себе на здоровье сколько влезет. Но нет, надрессированное многолетними ранними подъемами тело ни свет ни заря само тащит тебя умываться и попить водички.

Подхватив из ящика тумбочки пособие Марафона счастья, я набираю себе ванную с пеной, а погрузившись в нее, с интересом изучаю новое задание.

«Сегодня вы проживете день помощи и благодарности. С самого утра дайте себе установку проявлять внимание к окружающим и, когда это необходимо, оказывать помощь. Конечно, всегда проще ответить отказом, или просто пройти мимо. Но в этот день постарайтесь изменить привычный порядок вещей и даже проявить инициативу, если вы действительно можете быть кому-то полезными. Практика показывает, что, совершая такие простые действия, к концу дня вы непременно ощутите внутреннее удовлетворение.

На первых страницах пособия (которые я вчера благополучно пролистала) мы учились наблюдать и находить красоту в простых вещах, сегодня постарайтесь разглядеть тех, кто нуждается в вашем внимании.

Не забывайте вести «дневник счастья», записывайте туда не меньше трех важных событий прошедшего дня…»

— Помощь и благодарность, проявлять внимание к окружающим, — проговариваю вслух, настраиваясь на предстоящий день, блаженно раскинув руки по бортикам ванны. — Что ж, звучит неплохо, вызов принят.

***

Поднявшись с чашкой кофе на балкончик на втором этаже, мне открывается невероятный вид: бескрайняя голубая гладь моря, на которой играют лучи утреннего солнца, и пара белых парусников, покачивающихся на волнах. Свежий морской ветер ласкает кожу. Стоит закрыть глаза, и в голове уже слышен шум прибоя, такой спокойный и умиротворяющий…

— Руки чуть выше, вот так. Удар, еще удар, — врывается в мои мысли голос Бьерна, и я сквозь листву раскидистого дерева замечаю его на лужайке у соседнего дома в боксерских перчатках.

Выходит, не одна я здесь такая ранняя пташка.

Напротив моего красавчика-соседа стоит тот самый Франческо, инструктор по дайвингу. Мужчины начинают тренировку и я, кажется, даже перестаю дышать. Бьерн энергично двигается, выполняя удары и блоки. Его уверенность и мастерство захватывают все мое внимание. Жаль только, что с этого расстояния и из-за дерева прямо перед нашим балконом его не так хорошо видно. Вот бы сейчас...

— Не благодари, — хлопает меня по плечу Геля, всучив в свободную руку ни что иное, как бинокль, о котором я могла только мечтать.

— Ангелинка, ты просто волшебница!

Я не спрашиваю как и откуда, тепло обнимаю ее в ответ, не скрывая счастливой улыбки, и возвращаюсь к подглядыванию, пока все самое интересное не закончилось.

Сердце радостно ускоряет ход. Теперь я могу наслаждаться не только каждым его движением, но и следить за выражением его лица, и чувствую, что влечение к этому мужчине только укрепляется с каждой секундой. Взволнованная тем, что происходит на лужайке, я забываю обо всем вокруг и желаю лишь одного: познакомиться со своим таинственным соседом как можно ближе, узнать, что привело Бьерна в этот отель, чем он увлекается и живет. Ну и, конечно, как обстоят дела в его личной жизни.

Кто знает, вдруг у него там в далекой Швеции милая женушка и десять голубоглазых детей по лавкам, а я тут слюни на чужого мужика пускаю. Нет, так дело не пойдет. Сперва разведка и только потом тяжелая артиллерия из чемодана Мирохиной.

ГЛАВА 7 Помощь и благодарность

— Я тут подумываю записаться на курс подводного плавания к Франческо, но одной как-то стремно, — выдает за завтраком Геля, когда за столом никого кроме нас не остается. Марк и Саня, быстро перекусив, уже куда-то ускакали, а остальные, видимо, предпочитают этим ранним утром понежиться в своих постелях и никуда не торопятся.

«День помощи и благодарности» — тут же всплывает в моей голове, и я неохотно, но проявляю инициативу.

— Так пойдем на эти курсы вместе!

— Свет, ты серьезно? А сама-то хоть раз погружалась? — загораются радостным предвкушением ее глаза.

— Было дело, — вспоминаю я. Но если еще совсем недавно этот опыт казался мне ужасным, то теперь, сквозь призму времени я смотрю на него уже другими глазами. — Мой бывший, Влад, фанател от подводной охоты. Они каждую зиму с мужиками в бассейне тренировались, как-то он и меня с собой затащил, хоть я и не просила. Они с друзьями и на водоемы регулярно куда-то выезжали.

— Рыбу-то хоть привозил?

— Ага, как же. Охотник, блин! Мне после этих его поездок один перегар и доставался. Нет, не один, еще вечно сохнущий в ванной гидрокостюм в полный рост. Как вспомню, так вздрогну.

Геля смеется, и я вместе с ней.

— А как тебе само погружение?

— Да никак. Если бы Влад еще объяснять что-то умел нормально, а не рычать на меня без перерыва, может, что-то из этого и получилось бы. А так только все желание отбил.

— Но там-то был пустой бассейн, а здесь будет море, рыбки.

— И красавчик Франческо, — улыбаюсь я, понимая, ради чего все это затевается.

— И Франческо тоже, — мечтательно закатывает глаза Геля. — Что, так сильно заметно?

— Нет, нисколечко, — вру и не краснею.

Я ведь и сама не далеко от нее ушла с этой нежданной влюбленностью, обрушившейся на меня будто снег на голову в жаркий итальянский полдень.

Окрыленная предстоящими занятиями по дайвингу Ангелинка срывается с места и бежит разыскивать своего улыбчивого инструктора, чтобы записать нас поскорее на курсы. Я желаю ей удачи и отправляюсь прогуляться по берегу. Должна же я разыскать хоть одного несчастного, нуждающегося в моей помощи.

Только этим утром на пляже отеля на удивление спокойно. Или это последствия вчерашней вечеринки, с которой почти наверняка никто не вернулся трезвым?

Пустынный пляж покрыт теплым мягким песком. Вода тихо плещется у берега, образуя нежные волны. Небо ясное, безоблачное. И только шумные птицы, кружащие в воздухе, издают радостные крики, разбавляя тишину и мое одиночество.

Так и знала, ни одной потенциальной жертвы. Вот и кому мне, спрашивается, помогать в день помощи и благодарности? Кого и за что благодарить?

Морской бриз нежно касается лица, принося с собой запах соленой воды и свежего воздуха. Отбросив лишние мысли, я наслаждаюсь моментом уединения и спокойствия, красотой и гармонией с природой.

Накупавшись в море, я не спешу из него выбираться, так и лежу с закрытыми глазами на песке, ощущая, как набегающие волны нежно ласкают мое тело, унося с собой груз пережитых дней.

— Спасибо, Господи, за всю эту невероятную красоту вокруг. Как же хорошо! — хочется кричать в голос, но на это у меня не хватает смелости, и моя благодарность создателю срывается с губ лишь тихим шепотом.

Кажется, я уже попала в рай. Иначе, что это, если не он? За моего ангела-хранителя я благодарю всевышнего отдельно.

— Лана, — раздается обеспокоенно где-то над моей головой, а шеи в районе сонной артерии касаются чьи-то пальцы.

Я испуганно распахиваю глаза, встречаясь с пронзительным взглядом небесно-голубых глаз.

Бьерн…

Не верю тому, что вижу.

— Привет.

Я ведь только что о нем думала, и вот, пожалуйста! Разве не чудо? Хотя, если совсем на чистоту, я теперь почти все время о нем думаю, даже во сне, и это все больше напоминает помутнение рассудка.

Взволнованное сердце ускоряет ход. Я стараюсь, но никак не могу совладать со своей слишком счастливой, идиотской улыбкой, в которую сами собой растянулись губы. Так и лежу на песке, разглядывая его красивое мужественное лицо вверх ногами.

— Привет. Тебе снова нужна помощь?

Ну вот, чего и стоило ожидать: мужчина мечты принял меня за полоумную.

— Нет, что ты, — поднимаюсь на ноги, чувствуя себя рядом с Бьерном без вчерашних высоких каблуков такой маленькой и хрупкой. — Напротив, сегодня я сама собиралась помогать всем вокруг, а еще благодарить.

— Это какой-то челлендж?

— Скорее, необъяснимый душевный порыв, — порю всякую чушь, пытаясь скрыть волнение за улыбкой. Не рассказывать же ему про дурацкий Марафон счастья, на который я подписалась. — Не обращай внимания, у нас, у русских, такое бывает.

— Мне нравится твой порыв, — Бьерн щурится на солнце и улыбается в ответ, продолжая меня разглядывать. — А еще я рад, что с тобой все в порядке. Потому что, когда увидел тебя здесь совсем одну, будто выброшенную на берег, уже приготовился делать искусственное дыхание.

И лучше бы он этого не говорил. Стоит только представить прикосновение его губ к своим, как у меня подкашиваются колени от удовольствия. Ну вот! Зря я так быстро подала признаки жизни. В руках такого спасателя моя благодарность всевышнему абсолютно точно преумножилась бы многократно.

ГЛАВА 7.1 Искренность

За разговором я и сама не замечаю, как напрашиваюсь к Бьерну в помощницы. Правда, сперва он ведет себя странно, будто не понимает, о чем речь. Или боится подпускать меня к лошадям? Но стоит сказать о том, как сильно я люблю этих животных, и как рада буду помочь их почистить и покормить, все тут же встает на свои места.

В конюшне на удивление чисто и ухоженно, пахнет свежей соломой. В окна косыми лучами льется солнечный свет, подсвечивая кружащие в воздухе пылинки. Услышав наши голоса, особо любопытные лошади выглядывают из своих боксов.

Пожилой мужчина в фартуке и рабочих перчатках, увидев нас, почтенно склоняет голову. Он что-то говорит, обращаясь к Бьерну на сардинском, затем они оба переводят взгляды на меня и, кажется, что о чем-то спорят. Но я ничего не понимаю, и только улыбаюсь, стоя в сторонке.

— Что он сказал?

— Что будет рад, если ты нам сегодня поможешь с лошадьми.

— Что-то его интонации не особо походили на радость, — все еще сомневаюсь я.

— Не бери в голову. Недовольство Иларио касалось исключительно наших с ним вопросов. А так он отличный старик, вот увидишь.

Бьерн проводит для меня небольшую экскурсию и знакомит с подопечными. Делает он это так, словно эти великолепные создания являются его старыми добрыми друзьями.

— Это Генри, — показывает он на крупного рысака с блестящей шерстью, — а вот его подруга, Нимфа.

Я слушаю, затаив дыхание, слежу за выражением его глаз, и приятными интонациями в голосе.

Подхватив в руки увесистый мешок с кормом, Бьерн плавно переходит к обучению.

— Лана, — просит он подойти меня поближе, в то время как сам открывает бокс с жеребцом. — Первое, что ты должна знать — лошади чувствуют твое настроение. Если ты спокойна, они тоже будут спокойными.

Он осторожно открывает мешок с кормом, и аромат свежей овсянки разлетается по конюшне. Наблюдая за тем, как Бьерн наполняет ведро, я замечаю, сколько заботы и любви он вкладывает в этот процесс. Каждый его жест, каждое движение кажутся продуманными и последовательными.

— Теперь, когда ты наполнила ведро, — продолжает он, — важно правильно подойти к лошади. Говори с ними, пусть слышат твой голос. Они должны знать, что ты не представляешь опасности.

Вдохновленная его словами, я наполняю ведро для Нимфы и разговариваю с ней, но подойти к кобыле отчего-то не решаюсь. Я не на шутку взволнована, и животное мигом подхватывает мое настроение. Ее глаза широко распахнуты, она насторожена и следит за обстановкой вокруг. А еще громко фырчит.

— Погладь ее, — подсказывает Бьерн, — и она поймет, что ты настроена дружелюбно.

Я подхожу ближе, но животное так подозрительно на меня косится, будто ожидает подвоха. Вот и как ей объяснить отчего столь громко колотится мое нерадивое сердце? Она ведь тоже девочка, сама что ли никогда не влюблялась?

— Позволь мне помочь, — оказывается за спиной Бьерн.

Ничего больше не говоря, он аккуратно подхватывает мою ладонь и опускает ее на шею кобыле, бережно накрывая своей. Наши пальцы волшебным образом переплетаются, становясь единым целым. Так мы и гладим Нимфу по блестящей шерстке, ласково, плавно и неторопливо.

— Расслабься, — отзывается мурашками по шее его сексуальный шепот.

— Я стараюсь, правда, — отвечаю отчего-то так же тихо.

— Не нужно стараться. Просто набери полную грудь воздуха и выдохни. Отпусти.

— Кого отпустить? Лошадь?

— Нет, Лана, не ее, — улыбается Бьерн, продолжая направлять мою руку. — Ты ей нравишься.

— Правда? — не могу сдержать искренней радости.

— Да, и даже очень. Только взгляни на ее глаза и уши. Она получает удовольствие.

— Только она одна? Вот бы и по человеческим ушам было так же легко определить настроение.

На лицо просится кокетливая улыбка. Как же мне хорошо рядом с ним! Так легко и свободно, словно Бьерн заражает своей уверенностью, и все терзавшие меня до этого сомнения разом отступают.

— Зачем что-то определять, когда можно спросить прямо, и получить ответ.

— Лошадиные уши в отличие от людей не врут, — признаю я с некоторой горечью.

Сама не знаю почему, но в голове так некстати оживают воспоминания последних месяцев нашего с Владом брака, когда мы оба отчаянно не желали признавать, что чувствам пришел конец, и не решались посмотреть правде в глаза. Паршивое было время.

— За все человечество обещать не могу, но лично я никогда не стану лгать тебе о том, что на самом деле чувствую.

От его нежданного признания сердце ускоряет ход. Наши ладони одновременно замирают, и мы с Бьерном встречаемся взглядами. Он смотрит на меня с таким теплом, словно пытается унять мое смятение.

— И что же ты чувствуешь сейчас?

— Чувствую, что могу тебе доверять. А еще… что мне очень хорошо, когда ты рядом.

Пронзительный взгляд голубых глаз останавливается на моих губах, и я нервно сглатываю. Я ощущаю жар его ладони и приятное дыхание на своих волосах.

— Спасибо за искренность.

Не знаю, чего я жду. Что он набросится на меня как в каком-то глупом фильме, повалит в сено, осыплет поцелуями? Нет, в жизни так не бывает. Точно не здесь, и не с ним. Вместо этого у конюшни слышатся знакомые голоса, лошадь недовольно бьет хвостом, требуя продолжения, мы с Бьерном резко размыкаем руки.

— Агапова! Если ты где-то там, то лучше выходи добровольно, — раздается звонкий голос Ангелинки. — Иначе они все равно тебя найдут и унесут силой.

— Кто найдет? Куда унесут? — отзываюсь я, выглядывая из загона.

Ну, конечно, вся честная компания в сборе, кто бы мог сомневаться! Борис и тот с ними, стоит при полном параде в своих солнцезащитных очках.

— Вот они и унесут, даже не сомневайся, — кивает в сторону парней Ждана.

— Ага, своих не бросаем, — от уха до уха улыбается Саня.

— Куда хоть идем-то?

— Вас ждет фантастическая прогулка по Соляным озерам, — ржет Марк, выхватив строчку из рекламного буклета, который для достоверности прихватил с собой. — Так вы с нами, Светлана?

ГЛАВА 8 Розовый фламинго

— Этот волшебный остров известен не только своим кристально-чистым морем, широкими песчаными пляжами, но также розовыми фламинго, которые избрали Сардинию идеальным местом для выведения потомства, — вещает экскурсовод, пока самые неторопливые из нас вылезают из автобуса, подтягиваясь к остальным. — Каждый год весной в Кальяри слетаются тысячи фламинго.

— Что их здесь так привлекает? — раздается вопрос из толпы, и все дружно устремляют взгляды на нашу молчаливую рыжеволосую Юльку.

— В первую очередь, среда обитания, — радуется хоть какому-то оживлению в группе экскурсовод. — В бесконечных запрудах бывшей солеварни Кальяри для фламинго имеется все необходимое: низководье, богатая питательными организмами мало-соленая вода, а так же безопасность и недосягаемость для хищников.

Мы продолжаем движение по берегу, любуясь невероятными видами. Ангелинка, когда не вздыхает по своему Франческо, то и дело напоминая мне о завтрашнем выходе в море с аквалангами, с интересом вглядывается в бинокль. Марк и Саня кружат возле девчонок, с которыми познакомились на вечеринке. Ждана с Юлей не отстают: они затащили на экскурсию своих горячих итальянцев и, кажется, все больше находят с ними общий язык. Все веселятся, и только Борис в стильных солнцезащитных очках словно моя большая и грозная тень все время держится рядом, но отчего-то молчит.

— Парк Молентарджус по праву считается лучшим на острове, — продолжает экскурсовод, — прежде всего, благодаря его многочисленным обитателям. Здесь можно увидеть множество исчезающих видов птиц: знаменитых розовых фламинго, цапель, черных аистов с ярко-красными лапами и клювами, редкие виды бакланов.

— Молента…что? — дурачится Саня, передразнивая экскурсовода, но та не остается в долгу.

— Название парка происходит от сардинского «су molenti», что означает осел.

Марк смеется в голос, Саня дуется, принимая на свой счет.

— А ослы-то здесь причем?

— На них в прошлые времена перевозили соль, собранную из солончаков.

— А почему солеварни закрыли? — сыплются все новые вопросы.

— В средние века солеварни привлекали в Кальяри многочисленных завоевателей, ведь соль ценилась на вес золота. А закрыли их только в семидесятых годах прошлого века из-за загрязнения морской воды. Двадцать лет спустя местные власти решили создать в этом районе парк-заповедник.

Пока мы дружно плетемся пешком, нас обгоняет группа туристов на велосипедах, от которых мы в свое время отказались. Также можно было взять и водную экскурсию, но мы сперва захотели посмотреть все с берега и погулять по парку.

Здесь действительно красиво, есть на что посмотреть. Босоножки Мирохиной на мне тоже чудо как хорошо смотрятся, но с каждым шагом я вспоминаю о Любаше с ее неумолимым стремлением к красоте все чаще, и не всегда добрыми словами.

— Что-то не так? — оказывается рядом Борис, подставляя свое твердое плечо, пока я не хуже фламинго скачу на одной ноге.

— Мозоль натерла. Сейчас. Где-то в сумочке должен быть пластырь.

— Не торопись, я тебя держу, — опускаются на талию его теплые ладони, но этим все не ограничивается: Боря будто ребенка усаживает меня на свое колено.

Мне неловко, и я невольно оглядываюсь по сторонам. Только до нас в этот конкретный момент никому нет дела, все словно сговорились. Геля без перерыва что-то фоткает, и увлеченная этим занятием уходит дальше вдоль берега. Остальные разбились по кучкам, шутят, смеются, общаются с экскурсоводом, но даже не смотрят в нашу сторону. Незаметно мы с Борисом отрываемся от группы и остаемся наедине.

Он сегодня какой-то странный, слишком молчаливый. Его вечно звонящий телефон тоже взял тайм аут, за всю дорогу даже ни разу не пикнул. Стоило бы порадоваться за человека. Может, наконец дадут ему спокойно отдохнуть? Только сам мужчина отчего-то мрачнее тучи, словно что-то его удручает.

Надеюсь, это не из-за той встречи с Бьерном в конюшне? Нет, конечно. Эту мысль я сразу отметаю. Кто я такая для Бориса, чтобы он меня ревновал, еще и к служащему отеля? Здесь должны быть причины посерьезнее. Вспомнив девиз дня о помощи и благодарности, я решаю не оставаться равнодушной.

— У тебя что-то случилось? — заглядываю в его задумчивые серые глаза, и понимаю, что попадаю в точку.

— Нет… То есть, да.

— Что-то на работе?

Отрицательно качает головой.

— В семье? — не отстаю я.

От Гели я знаю, что Борис не женат, но на этот мой вопрос он почему-то не торопится отвечать. Может, что-то с его родителями?

— У тебя ведь есть сын, Даниил. Сколько ему?

— Восемь, — не понимаю, к чему Боря клонит.

Конечно, я рассказывала ему о Даньке пока мы летели в самолете. Как любая нормальная мать о своем чаде я могу говорить часами, особенно, если меня вовремя не заткнуть. Но я и подумать не могла, что взрослому несемейному мужику это может быть интересно, и уж точно не подозревала, что он запомнит его имя.

— Тогда, пожалуй, ты здесь единственная, кто сможет мне помочь, — улыбается Борис своей немного грустной и усталой улыбкой, и я, еще толком ничего не сделав, уже испытываю определенное удовлетворение, то самое, которое обещали по итогу дня в пособии Марафона счастья.

ГЛАВА 8.1 Алиса

Речь определенно пойдет о детях, и мои глаза загораются интересом.

— Выкладывай уже, — подбадриваю я Бориса, закончив со своей мозолью.

С пластырем на пятке идти становится на порядок легче, но мы никуда не торопимся, ведь дело, судя по всему, у нас деликатное.

— Это моя Алиса, ей десять, — с фото на экране нам улыбается симпатичная девчонка в джинсах и розовой футболке.

— Вся в отца, — подмечаю я, — глаза у нее точно твои.

— Алиса не моя дочь, а моего старшего брата, — поправляет меня Борис, запихивая смартфон обратно в карман. — Когда она родилась, я был еще совсем зеленым, только универ заканчивал, зато брат в то время уже уверенно стоял на ногах, бизнесом заправлял, дом строил. А потом… Алиске и трех не было, когда Серега с женой погибли в аварии.

Сердце пропускает удар. Я перевожу взгляд на Борю и вижу, что ему и сейчас тяжело об этом говорить. Да уж, не такой истории я ожидала.

— Сочувствую.

— Не стоит, все в прошлом. Справился, пережил. Тяжелее всех пришлось не мне, а Алиске.

— Ты ее вырастил? — догадываюсь я.

— Если это можно так назвать, — усмехается он над самим собой. — Няньки ее вырастили, пока я впахивал за троих и по карьерной лестнице пробивался, чтобы обеспечить малявке все самое лучшее.

— А родители твои помогали?

Борис замолкает, хмурится, и я уже корю себя за чрезмерное любопытство.

— Нет у меня никого, — под носок его модных лоферов попадает небольшой камень, и он с силой его пинает. — Мать умерла, батя спился. Самого брат вырастил. Серега всегда был такой: развитый не по годам, смекалистый. Вырвался из нищеты и меня на ноги поставил, отучиться заставил, теперь я ему долги возвращаю.

Мне нечего сказать. Не понаслышке знаю, как алкоголь разрушает семьи. У знакомых у каждого второго кто-то из родни да пьет: отец, дед, мужья, матери. И все мы настолько привыкли к этой жуткой реальности, что его рассказ не заставляет шевелиться волосы на моей голове, хотя, по-хорошему, должен бы. «Все пьют», — ответит любой русский, вопрос меры и разрушительных масштабов этого пристрастия.

— Так что с Алисой? Ты ведь о ней хотел поговорить, верно?

— Да ты мысли читаешь, — тепло улыбается Боря. — Я тут пережестил немного и она объявила голодовку.

— Давно?

— Еще вчера, — с ужасом вздыхает сердобольный родитель.

— И по какому поводу?

— Хочет, чтобы я отпустил ее пожить у подруги на время моего отпуска, а не оставлял под присмотром Сметаны Вареньевны.

— Кого-кого?

— Это наша няня и домработница по совместительству. Светлана Валерьевна Алиске как родная бабушка, столько лет уже с нами.

— Ясно, — улыбаюсь я, взглянув на этого статного серьезного мужчину с новой стороны. В роли заботливого отца, который с такой нежностью вспоминает о ребенке, он невольно вызывает симпатию. — Так чего же ты хочешь от меня?

— Совета, — признается в своей слабости этот сильный мужчина. — Еще совсем недавно все было так просто: совместные прогулки, мультфильмы, попкорн, новые куклы, мишки и все! Алиска меня обожала. Вешалась на шею, стоило прийти с работы, а еще трещала без умолку, рассказывая обо всем, что видела за день. Теперь все стало иначе.

— Дай угадаю. Она запирается в комнате, грубит, ничего не рассказывает, и, конечно, не вылезает из своего телефона.

— Вы что, с ней знакомы? — искренне удивляется Борис.

— Нет, — не могу сдержать улыбки. — Просто я и сама когда-то была очень вредным подростком и давала родителям жару.

— И что мне с ней делать? — разводит он руками. — На работе целый филиал держу под контролем, планы перевыполняем, а здесь не могу с капризной девчонкой справиться.

— Наберись терпения, — как-то естественно касаюсь его руки, желая подбодрить, и Боря останавливается, внимая каждому моего слову, словно я открываю ему секреты мироздания. А еще не сводит с меня своих внимательных серых глаз. — То, что она сложнее выходит на контакт, вовсе не значит, что Алиса стала меньше тебя любить. Даже если она этого не показывает и все делает наперекор, поверь, сейчас она нуждается в тебе еще больше, чем раньше. Не дави, и не командуй, как на работе с подчиненными. Стань для нее добрым другом, который всегда выслушает и попытается понять.

— Ты бы ей точно понравилась, — срывается с мужских губ, а его рука тянется к моему лицу, заботливо убирая выбившуюся прядь за ухо.

Мне неловко от этого интимного жеста. Где-то в душе Борис мне определенно нравится, но не так сильно, как Бьерн. Я всего-то хотела помочь ему в отношениях с ребенком, но точно не собиралась давать ложных надежд. Вот только правильно ли он меня понял? И можно ли остаться друзьями, постоянно игнорируя все эти намеки и ухаживания?

— А что делать с ее голодовкой? — настигает его насущная проблема, и на мужественное лицо возвращается волнение. — Она же умрет там, пока я из этого отпуска вернусь.

— Борь, не смеши. Девочки такие продуманные создания, что перед объявлением голодовки обязательно запасутся мешком печенек на неделю. Поверь, ничего с ней не случится.

Мы улыбаемся друг другу и продолжаем путь, наслаждаясь видами: соляными озерами сиренево-розового цвета, и сотнями изящных птиц, издалека напоминающих воздушное розовое облако. В тени раскидистого дерева мы, не сговариваясь, останавливаемся.

— Но пойти на компромисс и показать, что ты готов к переговорам, лишним не будет. Сделай первый шаг, покажи, как сильно ты ее любишь и на какие активные действия ради нее готов. Женщины в любом возрасте такое ценят.

Где-то совсем рядом слышен цокот копыт, и я замечаю приближающегося Бьерна на его вороном красавчике Генри. Сердце отбивает радостный бит.

Вот это сюрприз! Как же он хорош на коне! Не мужчина, а мечта, настоящий сказочный принц.

— И ты тоже? — возвращает мое внимание Борис.

— Что я? — теряю суть разговора, думая о своем.

Бьерн в это время становится все ближе. Мы для него сейчас как на ладони под этим одиноким деревом.

ГЛАВА 9. Мой выбор

Я смущаюсь от происходящего и глубоко дышу. В голове пульсирует только одна мысль: «Нет, нет, нет! Я не позволю ему этого сделать». Стоит Борису ко мне приблизиться, я выставляю перед собой руку, словно защитный барьер, и это срабатывает.

— Кажется, за мной приехали, — произношу я, аккуратно отступая на пару шагов, чтобы подчеркнуть, что он неправильно меня понял.

— Уверена, что за тобой?

— Более чем, — улыбаюсь я, не скрывая своей радости, только Борис не на шутку заводится.

— Кто он вообще, Свет? Конюх, инструктор по верховой езде?

— А это имеет значение?

— Вообще, да. Это курорт. Сколько у него за сезон таких, как ты? И что он может тебе предложить? Хотя бы об этом подумай.

Я не верю своим ушам. Вот уж не ожидала от него такое услышать. Да и какое он имеет право читать мне нотации?

— Спасибо, уже подумала.

Борис переводит презрительный взгляд на Бьерна, и я почти слышу, как в этот самый момент с грохотом рушатся его надежды. Но это мой выбор, и он должен его принять, тем более, я ничего ему не обещала.

Ноги сами уводят меня к Бьерну, который с интересом наблюдал за этими последними минутами нашего неловкого общения, но тактично держался в стороне. И пусть я по-прежнему ощущаю на своей спине внимательный взгляд серых глаз, пронизывающий до самых костей, и все равно рада, что мы наконец все прояснили. А еще быстро нахожу спасение в компании своего красавчика-викинга.

— Прокатимся? — улыбается он, и протягивает мне крепкую ладонь, помогая оседлать коня.

— Да, с удовольствием.

Как только я оказываюсь в его объятьях, чувствую себя в абсолютной безопасности.

— Как же это здорово, что ты здесь оказался, — произношу я с облегчением. — Я как раз натерла ногу, и вряд ли смогла бы пройти весь этот путь обратно.

— Ты рада мне только поэтому? — усмехается Бьерн, его глаза искрятся задором.

— Нет, не только.

— Значит, сюрприз удался. Твоей ногой тоже обязательно займемся, но позже.

Я чувствую, как он смотрит на меня, как воздух звенит между нами, и сердце пропускает удары. Его взгляд такой притягательный, что невозможно оторваться. Приходится собрать всю силу воли, чтобы разорвать этот зрительный контакт и вернуть рассудок.

Мы отправляемся в неспешную прогулку по побережью парка, и быстро обгоняем нашу группу.

— Вы только посмотрите, она снова от нас сбегает, — наигранно возмущается Саня, и машет нам руками, словно пытается остановить.

— Я бы и сам от тебя сбежал, — хохочет Марк, толкая друга в плечо. — Молодец, Свет, так держать!

Девчонки тоже не остаются равнодушными, увидев нас с Бьерном на коне, и посылают теплые улыбки. Геля сразу берет нас в кадр, делая несколько снимков.

Мы едем дальше, и наши остаются далеко позади. Ветер играет в моих волосах и раздувает платье, оголяя ноги. Бьерн рассказывает мне интересные факты о парке, и не скрывает, что любуется мной, пока я наслаждаюсь пейзажами: белоснежными песчаными пляжами, яркой зеленью деревьев, розовыми фламинго, грациозно шагающими по подтопленному берегу. Это место словно создано для романтики и таких вот прогулок. При этом мужчина держится очень тактично и не переступает черту.

— Благодаря двум насосам, качающим воду из моря, в запрудах поддерживается определенная соленость воды, позволяющая развиваться некоторым растениям и организмам, — поясняет он, и я с интересом слушаю. — В этих запрудах растет саликорния, растение, которое находясь в соленой воде частично окрашивается в красный цвет. Саликорния является кормом для малюсеньких креветок, которыми и питаются фламинго на Сардинии.

— Чем краснее креветка, тем розовее фламинго?

— Да, именно так, — подтверждает он мою догадку. — Сардинские розовые фламинго представляют собой особый вид. И чем фламинго розовее, тем он здоровее.

— А вот такого я не знала.

С каждым шагом коня, моя радость обретает новые грани: я чувствует, как близость Бьерна согревает мое сердце, его притягательный запах, мужественность и уверенность делают меня невероятно счастливой. Я и не ожидала, что обычная конная прогулка может подарить столько особых мгновений единения, где забываешь о своих неловкостях и тревогах, позволяя новым чувствам разгуляться на воле.

Мы смеемся и наши голоса смешиваются с целебным шумом волн. День проходит незаметно. Когда мы возвращаемся обратно в отель, вечернее солнце начинает склоняться к горизонту, окрашивая все вокруг мягким золотистым светом.

— А тебе не достанется от начальства за то, что ты весь день провел со мной? — как-то само срывается с языка.

— Это еще почему? — искренне удивляется Бьерн.

Как настоящий джентльмен он подходит к коню и, осторожно обхватив меня за талию, помогает спуститься на землю.

— Вряд ли твой босс будет доволен, если узнает, что сотрудник вместо работы разгуливает по пляжу.

— За мое начальство не беспокойся, — улыбается он так, словно я чего-то не понимаю. Его сильные руки держат меня крепко, но с уважением, и этот момент кажется длится целую вечность.

Сердце колотится в груди, по всему телу разливается смущение. Бьерн не спешит отпустить меня, продолжая смотреть прямо в глаза, и под этим его взглядом я чувствую себя такой уязвимой, почти обнаженной. При этом в нем нет ни намека на спешку или желание перейти к следующему шагу, и я окончательно теряюсь, не понимая, как себя вести.

— Спасибо за эту прогулку, — произношу я.

Его взгляд становится еще более нежным. Слегка наклонив голову, Бьерн отвечает:

—Увидимся.

Звучит просто, но в его голосе есть некая загадка, и никаких конкретных планов, как будто он оставляет все на волю судьбы.

— Да, конечно. Увидимся.

Я улыбаюсь, делаю вид, что все в порядке, но в голове оживают слова Бориса о том, что не стоит ожидать слишком многого от романа с сотрудником отеля. «Кто знает, сколько у него за сезон еще таких вот Свет?» — эта мысль заставляет меня почувствовать легкую грусть. Как бы я не старалась сосредоточиться на мгновениях радости, которые сегодня пережила, теперь внутри меня гложет неуверенность.

ГЛАВА 9.1 Разведка

Едва проснувшись, я тянусь к пособию Марафона Счастья. Ну и что там у нас сегодня?

Еще пару дней назад сама мысль уподобиться Любаше, которая без этих записей жизни своей не представляет, вызывала во мне отторжение. Со стороны ее увлечение походило скорее на одержимость. Вот только стоило распробовать на вкус эту простую философию счастья, которое, как оказывается, можно взять в собственные руки, и мне становится даже интересно, что подготовил нам день грядущий.

«Сегодня вам нужно выделить время для себя любимой, разрешить себе расслабиться и отдохнуть так, как вы того хотите. Это может быть медитация в тишине, или под любимую музыку, чтение книги, прогулка в парке, день SPA — все, что вам только захочется. Балуйте себя и любите!»

— Звучит заманчиво, — улыбаюсь я собственным мыслям, уже представляя, чем конкретно хочу заняться. И если дома с Данькой и бесконечной рутиной выделить время на пассивный отдых было бы проблематично, то здесь, на курорте, сделать это сам Бог велел.

Бросив взгляд на часы, я вооружаюсь биноклем и выхожу на балкон. Вот только Бьерна и Франческо как вчера на поляне не обнаруживаю. Пусто и тихо. Может, они тренируются не каждый день? Или Бьерн проспал утреннюю тренировку? Нет, на него это не похоже.

Я уже было собираюсь уйти с балкона, но тут мое внимание привлекают звуки открывающихся ворот. Бьерн выкатывает из гаража модный мотоцикл, продолжая со всей серьезностью в голосе общаться с кем-то в наушниках по телефону. Его тон холоден, полон строгости и металлических ноток, как если бы прямо сейчас решался вопрос на миллион долларов. Таким прежде я еще никогда его не слышала. При этом выглядит он как обычно неформально: футболка, джинсы, удлиненная стрижка, по которой в лучшем случае наспех прошлись пятерней, но никак не расческой.

Я наблюдаю за ним, и мое сердце ускоряет ход. Так или иначе, после нашей вчерашней прогулки мои мысли возвращаются к этому мужчине. А еще в этот самый момент я очень жалею, что не проявляла особого интереса к языкам и ни слова не понимаю на шведском.

— Мама дорогая, прямо как наш генеральный, один в один. Аж сердце в пятки ушло. И кого это, интересно, он так усердно отчитывает? — появляется за моим плечом Геля с чашкой ароматного утреннего кофе.

— Кто ж его знает, — пожимаю я плечами.

— Вот не думала, что здесь, на конюшне, такая нервная работа.

— Может, в семье какие-то проблемы. Да и с местными он на шведском не разговаривает, общаясь в основном на английском, итальянском или сардинском, — заключаю я, основываясь на своих наблюдениях.

— Ого! Четыре языка. Неплохо для обыкновенного трудяги, который занимается лошадьми, — подмечает Геля, и я задумываюсь о том, что это, возможно, еще и не полный список.

— С одной стороны, достойно уважения. А с другой, владение кучей языков для европейца не редкость. Они с детства растут в среде, где путешествие в другую страну или общение с соседом-иностранцем скорее норма, чем исключение. Это вам не наша необъятная Россия-матушка, которую и за всю жизнь из конца в конец можно не объехать, общаясь с каждым встречным на родном русском.

— Это да, — соглашается Геля. — Если бы не мои постоянные командировки и взаимодействие с зарубежными партнерами, хрен бы я этот английский на таком уровне освоила. А без постоянного общения с носителем языка, сколько не учи, на практике все забывается очень быстро.

Мы дружно провожаем взглядами удаляющийся мотоцикл и крепкую спину Бьерна, после чего сходимся на одной мысли:

— И все-таки он какой-то подозрительный для рядового сотрудника.

— Я и сама хотела бы узнать о нем побольше, — слетают с языка мысли вслух.

— Думаю, я могу тебе в этом помочь, — загорается азартом моя неугомонная соседка. — Утренняя йога, а затем SPA, там местных девчонок о твоем красавчике и расспросим. Должна же на весь отель найтись хоть одна сплетница.

Сперва эта мысль кажется мне гениальной, ведь именно на йогу и в SPA я как раз и собиралась, а теперь еще и в приятной компании. Где, как не в женском коллективе сотрудниц отеля, следует проводить разведку? Но вскоре появляются и первые сомнения.

— А если местные девушки сами имеют на Бьерна виды? С чего им про него рассказывать потенциальной конкурентке?

— Тогда перед погружением попытаем счастье с Франческо, — не теряет оптимистичного настроя Геля. — Он-то на него виды точно не имеет и будет рад пристроить друга в хорошие руки.

— В хорошие руки, — вырывается из меня нервный смешок. — Скажешь тоже! Вообще-то, Бьерн взрослый мужчина, а не несмышленый щенок.

— Знаешь что, Свет, — по-дружески опускается на мое плечо девичья ладонь. — Каких бы крутых мужиков все они из себя не строили, а в душе и есть несмышленые щеночки, стоит только почесать в нужном месте.

* * *

Утренний сеанс йоги должен пройти на живописном берегу моря. Солнце освещает всю округу мягким золотистым светом, свежий морской воздух наполняет легкие и придает бодрости. Пока Ангелинка продолжает на ходу обмазываться кремом с SPF, я запрокидываю голову, ощущая, как тепло солнца ласково касается кожи. Всю дорогу она втирает мне что-то про фотостарение, но мысли витают где-то совсем в другом месте. С каждым вдохом мое тело наполняется энергией. Или я просто влюбилась как девчонка, вот и чувствую, будто за спиной расправляются крылья?

— Свет, ты меня вообще слушаешь? — не отстает Ангелина.

— Конечно, слушаю. Но это место такое волшебное, — раскидываю я руки в стороны, и на лице Гели расцветает улыбка. — Только оглянись вокруг: поющие волны, рассекающие спокойную гладь моря, яркие бутоны тропических цветов, распускающиеся на фоне зелени. Здесь можно найти все, чего душа пожелает! А о неизбежности старения, с солнцем или без него, давай подумаем дома.

По дороге в студию йоги мы проходим мимо сотрудников отеля, занятых своими делами. У стойки регистрации Геля останавливается и заводит ни к чему не обязывающий разговор. Сотрудница, молодая женщина с короткой стрижкой, лишь на мгновение задерживает на нас заинтересованный взгляд, но затем быстро отворачивается, словно мы ее отвлекаем.

ГЛАВА 10 Отечественный производитель

Высокий, широкоплечий, подтянутый. Борис выглядит как всегда безупречно: гидрокостюм сидит на нем как влитой, солнце играет в его темных волосах, краешки мужских губ изгибаются в сексуальной улыбке. И только напряженные морщинки в уголках глаз выдают следы внутренней борьбы, причудливую смесь вины и сожаления из-за нашего вчерашнего разговора.

— Привет, — первым здоровается он.

— Привет, — не знаю куда деться от его слишком внимательного взгляда.

— Ты тоже понырять, или так, мимо проходил? — улыбается Ангелина, делая вид, что она тут совсем не причем и не подстраивала этой встречи, после чего виртуозно переключается на Франческо.

Мы с Борей остаемся наедине. Я уже и не сомневаюсь, что здесь он именно по ее наводке. Геля с самого первого дня пытается сделать из нас пару. Хотя, какая теперь разница? Я не держу на нее из-за этого зла. Поныряем каких-то пару часов в одной компании и разойдемся. Мы и не ругались с Борей, чтобы прятаться друг от друга до конца отпуска. Просто наш разговор зашел в не совсем правильное русло.

— Прекрасно выглядишь, — скользит мужской взгляд по моей фигуре в закрытом купальнике.

— Спасибо, взаимно.

— Свет…

Интуитивно складываю руки на груди, ожидая очередной атаки. Знаю, ему не понравился мой выбор, а Бьерн так вообще словно кость поперек горла. Но обсуждать эту тему с Борей я больше не собираюсь.

— Прости меня за вчерашнее. Я не должен был так говорить…

— Как? Словно имеешь на меня какие-то права?

— Да. Наверное, — хмурится он, явно не ожидая подобной прямоты.

— Ничего, Борь, проехали.

Инструктаж по дайвингу проходит на борту катера, который приятно покачивается на волнах. Я ожидала, что желающих будет больше, но вместе с Франческо нас всего и набирается шесть человек: трое более опытных мужчин и трое девушек-новичков. Гелю как-то естественно Франческо берет под свое крыло, а я оказываюсь в одной паре с Борисом.

Пройдясь по основам безопасности, инструктор демонстрирует нам для чего нужно снаряжение и дает советы о том, как вести себя под водой. Все слушают с вниманием, я тоже стараюсь не отвлекаться. Но время от времени ловлю себя на мысли о Бьерне, который остался где-то там на берегу. Хотя, за весь этот день с самого утра я его больше не видела. Вернулся ли он вообще в отель после того, как рано утром сорвался куда-то на мотоцикле?

Для первого погружения мы отходим не так далеко от берега, только внутри мне все-равно тревожно. Невольно вспоминается, как орал на меня тогда в бассейне бывший муж, и вместо того, чтобы разложить все в своей голове по полкам и настроиться на нормальный лад, меня захлестывают эмоции.

— Волнуешься? — Борис проверяет снаряжение и все время крутится рядом.

— Да, немного.

— Это нормально, — улыбается он, и ловко подтягивает ремни на моем жилете, контролируя, чтобы все было закреплено правильно. — Помню свое первое погружение лет пять назад, так у меня дух захватывало, будто у ребенка.

Его искренность подкупает. Борис уверенный в себе и внимательный, он не упускает возможности сделать мне комплимент или предложить помощь, только его желание быть ближе никуда не исчезло. Я ведь ему вчера почти прямым текстом сказала, что мое сердце занято другим. Но нет, он и не думает отступать, всякий раз вызывая у меня целый букет смешанных чувств. Правда, стоит признать, что его попытки стали более осторожными и будто бы случайными.

Погружение начинается. Вдох, выдох, и на поверхность вырываются забавные пузырьки воздуха. Я открываю целый подводный мир, где чувствую себя, будто космонавт в невесомости. Яркие рыбешки проносятся перед глазами словно кусочки радуги, и все мои волнения остаются где-то там, на поверхности.

Стоит мне растеряться, Борис снова оказывается рядом. Мы общаемся жестами для дайверов, и я показываю, что в норме, хоть у самой сердце колотится от восторга. В таком состоянии меня врядли можно назвать адекватной. Он заглядывает сквозь маску в мои наверняка безумные глаза и берет меня за руку. Я не возражаю, так безопаснее.

Какое-то время мы плывем, держась за руки, и встречаем озорную морскую черепаху. Каждый миг, проведенный под водой, наполняет сердце восторгом и безмятежностью, словно в этом волшебном мире исчезают все тревоги и нерешенности.

Когда мы поднимаемся на поверхность, я не могу сдержать улыбку. Мое сердце преисполнено благодарности к Борису за его поддержку и понимание. Это погружение стало для меня не просто очередным приключением, а настоящим открытием.

— Спасибо, что был рядом.

— Всегда пожалуйста, — согревают теплом его серые глаза. — Да ты вся светишься! И тебе очень идет, улыбайся почаще.

Его пальцы как-то естественно тянутся к моему лицу, убирая в сторону прилипшую мокрую прядь, и я замираю на месте, будто не могу очнуться ото сна. Где-то совсем рядом щелкает затвор камеры.

— И еще один кадр на память, — командует Ангелина, и мы разворачиваемся к ней лицом, мужская ладонь приятной тяжестью опускается на мое плечо. — Раз, два, три, сосиска!

* * *

Остаток насыщенного дня я провожу в своей комнате, и пытаюсь максимально расслабиться, следуя заданию Марафона Счастья. Вечером созваниваюсь с родными по видеосвязи, почти час общаюсь с сыном, по которому жутко соскучилась, отправляю Иринке обещанный фотоотчет.

Когда я выхожу на балкон с чашкой чая, на Сардинию уже опускаются сумерки. Закаты здесь необыкновенные, будто попала в рай! Вот только в окнах Бьерна по-прежнему темно, он так и не возвращался. И этот факт отпечатывается таким же темным пятном на моем сердце.

«Мог хотя бы предупредить, что уезжает», — гложет меня внутренняя обида. С другой стороны, с чего ему передо мной отчитываться, если он и на следующее свидание меня не позвал?

— Смотри, что вручил мне Франческо! — влетает в комнату моя соседка-энерджайзер, размахивая какой-то красочной листовкой. — Та-дам! Приглашение на парный танцевальный конкурс, который состоится уже завтра на вечеринке. Туда, кстати, приедет руководство NordicTech.

ГЛАВА 10.1 Новый опыт

В эту ночь мне снится странный сон, будто я оказываюсь на закрытом приеме в старинном особняке, где все гости одеты в шикарные вечерние наряды, а их лица скрыты масками. Я и сама в маске. Мою руку приятным теплом согревает крепкая мужская ладонь. Незнакомец в деловом костюме ведет меня за собой и знакомит с гостями, только отчего-то представляет чужим именем. Я смеюсь и улыбаюсь. Я будто попала в кино, примерила чью-то роль, несомненно красивую, только мне в ней неуютно. А еще жутко интересно узнать, кто он, мой таинственный спутник в маске?

— Идем, — снова тянет он меня за собой, и мы поднимаемся по широкой лестнице, скрываясь в пустом коридоре с бесконечными дверьми и полотнами художников на стенах, будто это и не жилой дом вовсе, а картинная галерея.

Голоса других гостей становятся все тише, зато все отчетливее слышны наши шаги и биение моего взволнованного сердца.

Он заводит меня в одну из комнат, и резко разворачивается, прижимает своим крепким телом к стене. Горячее дыхание опаляет кожу. В свете горящих свечей на мужском запястье сверкают дорогущие часы. Важный, строгий, уверенный в себе, он будто сошел с обложки делового журнала.

Горячая ладонь нежно, но настойчиво очерчивает контур моего лица. Незнакомец срывает мою маску и с жадностью припадает к губам. Как же сладко он меня целует, словами не передать. Между ног оседает приятная тяжесть возбуждения.

— Лана… — раздается тихим шепотом, и я тянусь к его маске, уже догадываясь, кого под ней увижу, но в последний момент просыпаюсь.

— Бьерн? — распахиваются мои глаза.

За окном вовсю занялся рассвет, а я все не могу выкинуть из головы этот странный сон. Так и сижу какое-то время на кровати, растирая лицо руками. Приснится же такое! Наваждение и только. Фильмов что ли пересмотрела, или перечитала романов о любви? Где Бьерн с его потертыми джинсами и лошадьми, и где подобные приемы, на которых сливки высшего общества собираются похвастаться новыми особняками, заводами и пароходами? Нет, все это лишь игра моего воображения. А вот возбуждение, которое я испытываю от мысли об этом мужчине, вполне настоящее.

Приняв душ, я уже привычно открываю пособие Марафона счастья.

«Сегодня ваша задача получить новый опыт, который принесет или продлит состояние вашего счастья.

Например, вы всегда мечтали съездить в Париж, или когда-то уже побывали в Париже и у вас остались приятные впечатления. Тогда ваша задача на сегодня может быть следующей: выучите несколько фраз на французском языке, или приготовьте дома блюдо из французской кухни, которое порадует вас и ваших близких.

Или, например, вы всегда мечтали научиться танцевать танго, но так и не нашли на это времени. Хватит откладывать мечты на пенсию, время пришло! Сегодня же найдите ближайшую студию танца и запишитесь на пробный урок.

Важно то, что вы должны получить не просто впечатления, а именно новый опыт или навык. Мечтайте смелее, подключайте фантазию и у вас все обязательно получится!»

Переваривая задание на день, я незаметно выхожу на балкон. Только все мои мысли и устремления так или иначе сводятся к сбежавшему соседу. Еще и этот сон, полный страсти, не выходит из головы.

— Куда же ты подевался, Бьерн? — срывается шепотом с губ, и я закрываю глаза, подставляя лицо ласковому утреннему солнцу. Легкий бриз путается в распущенных волосах, нежно ласкает кожу.

— Доброе утро, Лана, — доносится откуда-то снизу, и я не сразу понимаю, что это происходит наяву.

Глаза распахиваются, сердце ускоряет ход. Задрав голову, Бьерн, каким-то чудом оказавшийся под нашим балконом, смотрит прямо на меня, и так тепло улыбается, что мои губы тут же расползаются в приветливой улыбке.

— Доброе утро! И давно ты там стоишь?

— Извини, что напугал. Я только вернулся…

— Откуда?

— Пришлось срочно улететь. Семейные дела, — всего на мгновение его красивое мужественное лицо становится предельно сосредоточенным, словно эти самые дела лежат на нем тяжким грузом.

— Хочешь сказать, ты уже успел побывать дома, на родине?

Бьерн улыбается, разглядывая меня так, словно успел соскучиться, и кивает.

— Но как такое возможно?

Мысленно пытаюсь прикинуть, а летают ли вообще рейсы в Швецию из Сардинии без пересадок? Да даже если и так, как он мог уложиться в одни сутки?

— Какие планы на день? — будто нарочно переводит он тему, и я внутренне ликую, ожидая продолжения.

— Пока никаких.

— Тогда дай мне полчаса, и я украду тебя на весь день, если ты, конечно, не возражаешь.

Украдет! Он украдет меня на весь день! Как же здорово это звучит, аж колени подкашиваются от счастья. Да после такого предложения я прямо сейчас готова сигануть с этого балкона в его крепкие объятья.

День обещает стать незабываемым, а у меня всего полчаса на сборы. Естественно, я подрываюсь наряжаться и приводить себя в порядок. Арсенал из чемодана Мирохиной приходится в помощь. К назначенному времени я любуюсь собственным отражением в зеркале, попутно пытаясь унять разбушевавшееся сердце.

— Доброе утро, — зевая и потягиваясь, из своей спальни выходит Ангелина.

— Доброе.

— Ты куда это сбегаешь в такую рань, еще и при параде?

Я поднимаю на нее взгляд, и не могу сдержать загадочной улыбки, которая так и просится на лицо.

— А ты догадайся.

Пока я застегиваю босоножки, она деловито складывает руки на груди и подпирает плечом дверной косяк.

— Бьерн что ли вернулся?

— Да ты у нас экстрасенс.

— Ага, если бы, — вздыхает подруга, привычно сдувая со лба свою непослушную челку. — Тут и гадать нечего, у тебя все на лице написано. К вечеру хоть вернешься? У нас мероприятие, не забывай.

— Постараюсь, мамочка, — распахиваю дверь и замечаю, что Бьерн уже стоит у порога.

Геля смеется за моей спиной:

— Веди себя хорошо, доченька! И про танцевальный конкурс не забудь! Надеюсь, ты тоже поучаствуешь.

Нежные лучи солнца пробиваются сквозь листву, утренний воздух наполняет легкие свежестью. Стоит нам с Бьерном встретиться взглядами, и в душе нарастает волнение. Он сразу же заполняет все мои мысли.

ГЛАВА 11 Смелая девочка

Простой завтрак становится для меня чем-то особенным. Я вижу, как Бьерн воспринимает этот мир, как сильно любит жизнь и невольно заряжает своей энергией. Я легко покачиваю ногой под столом в такт собственному волнению, и осознаю, что каждое его движение, каждое слово и взгляд незаметно исцеляют мое израненное сердце. После развода какое-то время мне казалось, что я вообще больше не сумею полюбить, открыться кому-то и уж тем более довериться. Долгие месяцы я буквально собирала себя по кусочкам. Но сейчас, рядом с этим мужчиной с самой загадочной улыбкой на свете, я вновь чувствую себя цельной и по-настоящему живой.

— Море всегда вызывает у меня вдохновение. С детства мечтаю отправиться однажды в кругосветное путешествие на яхте, — признается он и щурится на солнце.

— А я на яхте никогда и не каталась, — как-то само слетает с языка.

— Почему? — удивляется Бьерн, а мне странно, чего тут может быть непонятного.

— Да все просто, денег не было. Первый раз я выбралась на море будучи уже студенткой. Добирались до побережья мы с друзьями автостопом, жили в палатках и всю неделю питались в основном солнечной энергией. А потом я вышла замуж, появился Данька, и все мои мечты отошли на задний план. Какие там яхты? Приходилось радоваться тому, что подгузники было на что купить, — смеюсь я, и Бьерн смеется вместе со мной. Может, мы и из разных миров, но нам хорошо и комфортно вместе, и я не стесняюсь быть рядом с ним самой собой.

Вот только перевожу взгляд на морскую гладь и понимаю, что мои мечты до сих пор остались где-то там, задвинутыми на задний план. Кажется, я за эти годы и мечтать-то разучилась.

— А на гидроцикле когда-нибудь каталась?

— Нет.

— На водных лыжах?

Я снова качаю головой. Вроде, мелочи, только к глазам подступают слезы. Взрослая ведь уже женщина, а как много еще в жизни я не пробовала, того, что для других людей с детства является нормой.

— А хотела бы? — Бьерн снова касается моей руки, нежно накрывая пальцами, будто подбадривает.

— Да, конечно, — признаюсь я. — Правда, где-то внутри боюсь, что буду визжать от страха и выглядеть глупо.

— Если и будешь, то только от удовольствия. Тебе понравится, вот увидишь, — подмигивает он, и я уже понимаю, чем мы займемся дальше.

* * *

Бьерн стоит на берегу, наблюдая, как я с нетерпением подбегаю к гидроциклу. В моих глазах светится предвкушение, а сердце трепещет от волнения. Он занимает место водителя, я запрыгиваю на сиденье за ним, но никак не решусь обнять его.

— Ты готова? — смотрит на меня через плечо.

— Да! — восклицаю я, мой голос полон энтузиазма.

— Тогда поехали!

Стоит гидроциклу рвануть вперед, и я вцепляюсь в Бьерна, отбросив всякие сомнения. Ветер свистит в ушах, вода брызгает вокруг нас, наполняя адреналином каждую мою клеточку. А еще я чувствую тепло его тела и твердость мускулов под ладонями, что вызывает самые невероятные эмоции.

Мы мчимся по заливу, оставляя за собой шлейф из брызг, переливающихся на солнце. Вокруг нас простираются кристально чистые воды, отражая голубое небо и плывущие по нему легкие облака. Любоваться такими видами и ощущениями полета над водой можно бесконечно долго, но еще больше мне нравится то, что Бьерн рядом со мной.

— Вот видишь, это просто невероятно и ничего сложного! — радостно кричит он, оборачиваясь ко мне с широкой улыбкой, и его голос теряется в звуках мотора.

— Никогда не испытывала ничего подобного! — отвечаю я, и меня переполняет счастье. — Я хочу еще быстрее! Еще!

Бьерн смеется в ответ и увеличивает скорость. Ветер обжигает лицо, но я ощущаю только волшебство момента. Каждое движение наших тел создает электрические искры, и даже несмотря на шум волн и рев двигателя, между нами возникает доверие и нежность.

Я обнимаю Бьерна все крепче, чувствуя, как каждый рывок гидроцикла заставляет нас сближаться. А потом он предлагает мне занять его место и порулить самой. Он показывает мне, как правильно управлять гидроциклом, объясняет каждый шаг с ясностью и терпением.

— Смотри, просто расслабь руки и следи за волнами. Почувствуй, как гидроцикл откликается на твои действия.

Бьерн наглядно демонстрирует, как маневрировать на воде, а когда я пытаюсь повторить, мягко подсказывает, когда нужно повернуть и как распределить вес.

— Умница! Вот так, — подбадривает он, обнимая меня за талию, и его крепкие руки дарят мне уверенность. — Вот видишь, ты отлично справляешься, — шепчет он мне на ухо. — Все очень просто, когда ты не боишься. Я горжусь тобой.

Я чувствую, как его дыхание касается моей кожи, и внутри все разгорается от удовольствия. Я ловлю каждое его слово и нежный шепот, которые наполняют меня решимостью. Каждое движение гидроцикла становится более уверенным, когда я ощущаю поддержку Бьерна.

— Моя смелая девочка!

Я смущенно улыбаюсь, чувствуя, как сердце наполняется теплом. Да мне за десять лет семейной жизни Влад ни разу подобных слов не говорил, никогда не поддерживал меня так, не хвалил и не гордился мной. Зато даже на крохотные мои промахи и ошибки всегда указывал охотно, сравнивая с дерьмом, словно самоутверждался за мой счет. А, может, так оно и было? Только сейчас это неважно.

В этот момент волны и ветер, кажется, сливаются воедино с моими эмоциями, и я понимаю, что с таким человеком, как Бьерн, смогу добиться всего, чего только захочу.

Как он и обещал, весь день мы проводим вместе: катаемся на лошадях, забираемся на гору «Седло дьявола», и прямо там устраиваем пикник. Чем выше мы поднимаемся, тем круче открывается вид: с одной стороны симпатичный маяк, с другой — выжженные солнцем деревья. Если вынести за скобки пляжи и чистейшее море, то именно эту достопримечательность Кальяри я бы назвала номером один.

— А откуда у этой горы такое жутковатое название?

Бьерн переводит на меня задумчивый взгляд, но не торопится с ответом. Еще с утра он был жизнерадостным, активным и веселым, мы много смеялись и шутили. Но чем ближе подкрадывается закат, тем серьезнее он становится, словно в душе этого сильного и загадочного мужчину что-то тяготит.

ГЛАВА 11.1 Сюрприз

— Хочешь сказать, ты так и не узнала, что он от тебя скрывает, когда Бьерн уже был готов выложить все карты на блюдечке?! — возмущается Ангелина, продолжая крутиться перед зеркалом и наводить макияж.

Обложившись косметикой, я делаю тоже самое, только с меньшим энтузиазмом.

— Да, не узнала, — признаю и самой становится обидно из-за того, как нелепо все вышло. — Сперва я была не готова его выслушать, а после он уже не мог нормально говорить.

— Что значит, не мог?

— То и значит. Там, на горе, к нам прилип какой-то его знакомый из отеля, и как мы не пытались от него избавиться…

— Надеюсь, вы не скинули этого бедолагу с горы? — хохочет Геля.

— Нет. Но сделать это хотелось и даже очень. Прилип, как банный лист. Короче, мы с Бьерном договорились встретиться на вечеринке и вместе поучаствовать в конкурсе. Исходя из этого, не думаю, что он собирался сообщить мне что-то страшное.

— Если у тебя и есть соперница, о которой ты не знаешь, пусть лучше она будет страшной, — подмигивает Геля, поймав мой взгляд в отражении зеркала, и хитро улыбается. — А даже если и нет, сегодня ты затмишь в глазах Бьерна и ее, и всех остальных, вот увидишь. Как насчет помады поярче? Мне кажется, она больше подойдет к твоему эффектному платью.

* * *

Вечеринка в ресторане отеля излучает атмосферу праздника. Ангелина держит меня под локоть, когда мы входим в зал, и правильно делает. Все взгляды сразу обращаются к нам, дыхание на мгновение замирает, колени подкашиваются. Да, я знала о том, что вечернее красное платье Мирохиной удачно подчеркивает фигуру, но таких восхищенных отзывов точно не ожидала.

Нас встречает декорированный зал, мерцающие огоньки, живая музыка и аромат изысканных блюд, заполняющий пространство. В углу ресторана у бара, где виртуозно смешивают коктейли, мы замечаем наших друзей.

— Какая потрясающая красота! — первым выходит встречать нас Марк.

За ним уже привычно подтягивается Саня с бокалами. Ребята сегодня все в строгих модных костюмах и при галстуках, такие серьезные и представительные, что не узнать, после пляжных футболок и шортов.

— Светлана, ты неотразима, — встречаюсь с пронзительным взглядом серых глаз Бориса, и даже краснею от того, как он на меня смотрит. Подобно приливной волне меня захлестывает его мощная энергетика.

— Спасибо. Ты сегодня тоже отлично выглядишь. Впрочем, как и всегда, — тепло улыбаюсь, пытаясь поддержать разговор.

Стоит отвлечься на минуту, и Ангелина уже болтает с Франческо. Кажется, все постояльцы отеля уже собрались, только Бьерна до сих пор нет. Даже продолжая беседовать с Борисом, глаза сами ищут в толпе его статный силуэт и светлые, немного растрепанные на ветру волосы, но так и не находят.

Где же ты, Бьерн? Не мог же ты оставить меня на этот вечер, когда так нужен?

Тем временем остановившийся рядом со мной Борис искрит обаянием и сыплет комплиментами.

— Как насчет коктейля? У нас тут особенный мохито! — предпринимает он очередную попытку меня напоить, словно надеется, что так быстрее падет моя оборона и я стану более к нему расположенной.

Я благодарю и улыбаюсь, но мои мысли, словно плывущие по небу облака, уносит далеко от Бориса и его ухаживаний.

— Спасибо, но я, пожалуй, откажусь, — не обращаю внимания на его настойчивость. Все мои чувства направлены только на одного человека.

«Почему он задерживается? С ним что-то случилось?» — крутится в мыслях, и я снова и снова пытаюсь отыскать его в толпе.

Я стою в углу зала, окруженная яркими огнями и звуками веселья, но внутри меня нарастают волны тревоги. Время тянется медленно, или мне это только кажется, потому что мысли заняты одним Бьерном. В конце концов, на сцене появляется ведущий и начинает развлекательную программу.

— Дамы и господа, позвольте представить вам наших дорогих гостей: основателя компании NordicTech Огрена Форсберга, и его сына, действующего генерального директора компании, Бьерна Форсберга!

Услышав его имя, я замираю. Бьерн Форсберг? Генеральный директор NordicTech??? Эта информация не желает укладываться у меня в голове, будто неправильный кусочек пазла.

Пока я еще сомневаюсь в происходящем, и в душе надеюсь, что это не мой, а какой-то другой Бьерн, и все это лишь глупое совпадение, на сцену поднимаются те самые дорогие гости из Швеции.

Бьерн выходит к микрофону не один, а с молодой привлекательной спутницей и мужчиной постарше. Но самое поразительное – это его внешний вид. Вместо небрежной футболки и джинсов, как сегодня днем, он одет в стильный дорогой костюм и ботинки. На его запястье поблескивают модные часы подстать образу. Его волосы, обычно растрепанные на ветру, в этот раз идеально уложены. Я смотрю на него, и не могу поверить своим глазам. Это не тот Бьерн, которого я знала. Теперь он выглядит как мужчина с обложки на миллион долларов. Может, это его брат-близнец, о котором он пытался мне рассказать?

Сердце сжимается. Это какой-то обман, недоразумение. Я чувствую себя преданной, когда он уверенно подходит к микрофону и, как ни в чем не бывало, начинает говорить, приветствуя публику от лица генерального директора. Для него это словно привычное дело.

Бьерн находит меня взглядом, и на мгновение замирает, теряя ход мысли, а я едва не роняю бокал, который Борис все-таки успел мне вручить. Только теперь мне неуютно под его взглядом. Я растеряна и не знаю, что чувствовать — гордость за него или боль от обмана.

А еще мучаюсь вопросом: почему Бьерн скрывал правду? Неужели боялся, что меня заинтересуют его деньги? Боль разочарования пронизывает, как холодный нож. Я продолжаю смотреть на него, тщетно пытаясь распознать старого друга, такого простого и открытого. Но вместо этого передо мной стоит незнакомец, появление которого сразило меня наповал. Тревога и недоумение захватывают в свои сети, не позволяя отдышаться. Кто он на самом деле? И зачем весь этот розыгрыш?

— Свет, с тобой все в порядке? — первым замечает мое состояние Борис и явно волнуется. — Он что, не говорил тебе? — кивает в сторону сцены. — Вот же мудак…