7000 километров неожиданностей - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Лена Весна (Сергеева Елена) (самиздат)

Пролог

Мечты моих обычных дней,
Что пробираются сквозь ветви...
Мечты, что всех лучей светлей
И всех друг ближе, заветней...
⠀⠀⠀⠀⠀
Что словно птицы в облаках
И слезы дождика грибного...
Все вроде тут, в моих руках.
Мгновенье. Разбежались снова...
⠀⠀⠀⠀⠀
И сбудутся ль когда-нибудь?!
Пробьются ли?! Достигнут цели?!
Не знаю. Но продолжу путь.
К звезде, что светит еле-еле...

Пролог

Кира лежит на моем плече и легко скользит пальчиками по моему прессу. До чего же я люблю ее нежные прикосновения. Я много чего в ней люблю. За наши полгода вместе мы окончательно притерлись друг к другу и даже смирились с некоторыми недостатками. Нет, мы оба можем поворчать и поссориться, только ненадолго. На долго нас не хватает: мы притягиваемся друг к другу, как магниты, и это факт.

Родители Киры приняли меня в штыки. Видимо, наше решение жить вместе после новости о расставании с Владом их шокировало. Но мы не видели смысла тянуть с этим. Мы прожили в путешествии бок о бок практически месяц и просто встречаться – было как отойти на уровень назад.

Моя мама тоже не в восторге от Киры. В ее окружении модельные девочки и моя не вписывается в стандарты красивой куклы, но мне все равно. Тем более пересекаемся мы с ней не чаще раза в месяц: она так и не простила мне мое желание завершить модельную карьеру.

Приподнимаюсь на локте, отчего малышка соскальзывает на простыни, и нависаю над ней. В ее глазах тут же вспыхивают знакомые любимые искорки желания. Сколько бы ни наслаждались друг другом, между нами искрит только от одной мысли о сексе, и одна пробежавшая искорка влечет за собой взрыв страсти.

Целую приоткрытые губы девушки и шепчу:

– Я придумал то, от чего ты не сможешь отказаться!

Фыркает.

– Это очевидно.

Обвожу взглядом ее лицо. Она специально закусывает губы, провоцируя меня снова поцеловать их.

– Я не о сексе.

В глазах девчонки море удивления, и я улыбаюсь и продолжаю:

– От нового путешествия.

Удивление сменяется восторгом, и она растягивает губы до ушей.

– Тебе понравилось путешествовать на машине?

Помню, Кира однажды сказала «с тобой хоть на край света», и я, немного перефразировав ее слова, произношу:

– Для тебя хоть на край света.

– И куда мы с тобой поедем?

– Не был в Италии дальше Рима, а всегда тянуло. Может, исследуем носок сапога или каблук?!

Кира воодушевленно начинает выплескивать свои эмоции:

– Да, круто. Знаешь, я видела в YouTube очень красивые видео с юга Италии. Вода там прямо бирюзовая и прозрачная, а еще скалы как в Португалии.

– Значит, решили?!

– Да! – девушка загадочно улыбается. – Столько всего надо продумать! Места, куда будем заезжать, достопримечательности, отели.

– Да. Только давай это сделаем вместе!

Кира недоверчиво смотрит на меня.

– Тебе правда будет интересно?

– Правда.

Она пытается еще что-то сказать, но я закрываю ее губы своими. Потом обсудим это и многое другое, а сейчас я хочу раствориться в ней, разделить наше желание, и пусть весь мир подождет.

1 глава. Кира

Жизнь вносит коррективы в наши планы,

И неожиданности входят в нашу дверь.

И то, что было столько дней желанно

Вдруг под сомненье ставится теперь…

– Капо-Ватикано считается самым красивым местом во всей Калабрии, – восторженно повторяю информацию, от которой Никиту, думаю, уже тошнит, но я не могу сдержаться. Меня прет от восторга, что послезавтра, мы закинем вещи в багажник машины и отправимся в новое путешествие навстречу приключениям и жаркой Италии. Только я, мой любимый парень и наш незаменимый Мини Купер.

– Да, малышка, – произносит он, снисходительно улыбаясь. – Не отвлекайся.

– Я слежу за доро́гой, – отрезаю и снова начинаю свою нескончаемую песню. – Ты помнишь, что помимо частного пляжа отеля в пешей доступности будет легендарный Гроттичелле?

– Да, Кира. Обязательно сходим туда.

Начинаю тормозить перед светофором, чтобы воспользоваться этой минутой и, выплескивая свои эмоции, иметь возможность не просто слышать ответы Никиты, но и наслаждаться зеркальной реакцией в его глазах. Идея о путешествии исходила от моего парня, и холодными зимними вечерами мы вместе долго обсуждали и планировали предстоящий маршрут.

– Не останавливайся, – командует он, почувствовав мои намерения.

– Сейчас будет желтый.

– Еще зеленый. Успеешь.

– Нет, – выдыхаю упрямо и давлю на педаль тормоза.

В тот момент, когда я почти останавливаю машину, раздается глухой удар, и Мини Купер выбрасывает на несколько метров вперед на разметку пешеходного перехода.

Сердце уходит в пятки, и я от страха до побелевших костяшек, вцепляюсь в руль, будто боясь, что меня, пристегнутую ремнем безопасности, выкинет из машины.

Секунды стучат в ушах, аккомпанимируемые участившимся пульсом, а я начинаю шумно всасывать воздух, анализируя: руки и ноги целы, ничего не болит. Осознав это, тут же поворачиваюсь, желая убедиться, что и с Никитой все в порядке.

Парень смотрит на дорогу через заднее стекло и хмурится, а меня накрывает осознание всего ужаса случившегося.

Я не просто устроила ДТП, а поставила под вопрос предстоящее путешествие.

Вылетаю из машины, чтобы оценить степень ущерба, хотя отдаю себе отчет: даже с незначительным дефектом автомобиль не пройдет границу, а восстановить повреждения за сутки нереально.

– Ненормальная! Кто тормозит на зеленый! – вопит мужчина, выпрыгнувший вслед за мной из Дэу Нексии, снесшей задний бампер.

Навалившийся стресс, осознание крушения планов, крики постороннего человека и, как итог, слезы, что сами собой без спроса начинают катиться из глаз.

– Эй, полегче. Выбирай слова, – гремит Никита, незаметно подошедший сзади, но мне не становится лучше от его поддержки. Я осознаю: во всем виновато мое баранье упрямство. Надо было слушать своего парня, ведь опыт подсказывает: в девяносто случаев из ста Ник прав.

Он сгребает меня в охапку и, целуя в волосы, пытается успокоить.

– Тише, малышка, все живы, все здоровы.

Отрываю заплаканное лицо от его груди, и с отчаяньем пищу:

– Как мы теперь поедем?

Никита вытирает большими пальцами мои мокрые щеки и уверенно произносит:

– Я все решу.

Зачарованно смотрю в глаза самого замечательного парня на свете и чувствую: мне становится лучше уже оттого, что он не разводит руками и не говорит: «Ты сама виновата. Ничего не поделаешь».

И я верю ему, потому что по-другому быть не может. Он никогда не подводил меня.

Хожу по комнате из угла в угол и мысленно воплю: это какое-то проклятье! Почему каждый раз, когда я собираюсь путешествовать, случается что-то, что мешает осуществиться задуманному? И если в первый раз неприятности вывалились в неожиданное знакомство с Никитой, то что должно случиться на этот раз?

Улавливаю звук открывшейся двери и лечу в коридор.

– Ее можно сделать?

– Можно, но не так быстро, – устало отвечает парень, и я ощущаю, что ниточка надежды, державшая меня на плаву, рвется.

– И что теперь? – бормочу, утопая в своих страхах.

Он снимает обувь и зовет за собой.

– Пойдем на кухню.

Мне не нравится начало, но выбора все равно нет.

Послушно плетусь за ним.

Никита включает чайник и поворачивается.

– На Мини поехать не получится. Взять в аренду под наши даты – не вышло. Сезон.

Сникаю, ожидая, что сейчас он скажет: «Я сделал все что мог. Извини», но парень говорит:

– Я предложил Тохе присоединиться к нам на своей бэхе. Он дал добро.

Хлопаю ресницами, въезжая в сказанное.

Путешествие не отменяется?!

Это огромный плюс.

Но незапланированные изменения…

Вздыхаю. Конечно, не об этом я мечтала. Третий лишний – это всегда третий лишний. Но если разместить на чаше весов возможность путешествовать, пусть и с другом Никиты, и выкинуть на ветер деньги и свои многоэтажные планы, то, естественно, первый вариант перевешивает. К тому же Антон – нормальный парень.

– Хорошо, – бормочу в ответ.

У нас все равно нет другого варианта, а я так хочу поехать.

Ну что, дорогие мои читатели, приглашаю вас в свою новую историю, в новую поездку. В этот раз махнем в Италию, в офигенное место: Капо-Ватикано (в Вконтакте буду опять размещать видео из личного архива).

С главными героями многие уже знакомы - это Кира и Никита из истории "На край света с первым встречным", а в остальном вас ждут неожиданностей... (книгу можно читать, как самостоятельную историю).

Поехали!

2 глава. Кира

Дорога серой лентой, поля, избушки, реки...
Любовь моя к дороге со мной будет навеки!
И буду каждый раз, разглядывая дали,
Мечтать увидеть то, что люди не видали...

Дорога серой лентой... Леса кругом, овраги...
И вот уже другие у государства флаги,
И речь почти другая, и домики не наши...
А мы все едем-едем... От дома дальше-дальше...

Укладываю вещи, мурлыча себе под нос новую песню Асии, что звучит из динамиков колонки, пока музыку не обрывает мобильный.

Сердце замирает: мало ли что опять.

Как-то я стала слишком мнительной.

– Что случилось?

Никита усмехается.

– Откуда такой пессимизм?

– После вчерашней аварии жду новых неожиданностей. Не знаю, как до завтра дожить, – доверчиво признаюсь я.

– Не накручивай себя. К тому же до завтра ждать не придется.

– Что?

– Мы выезжаем сегодня. В три. Успеешь сложить вещи?

Плюхаюсь на кровать и растерянно упираюсь взглядом в стену.

– Как сегодня? У нас бронь в Навинкай на завтра.

– Мать попросила Тоху заскочить к родственникам в Силламяэ. Так что придется немного скорректировать планы.

Мозг кипит, перелопачивая полученную и имеющуюся информацию.

– Надо срочно искать отель в... этом городе?

– Нет. Антон сказал: с ночевкой проблем не будет, – уверенно раздается из динамика.

– Как это понять? Забронировал гостиницу?

– Вроде как есть свободная квартира.

– Хорошо.

Отключив телефон, зависаю в своих мыслях.

После вчерашней аварии все как-то идет не так. Не скажу, что плохо, но иначе и мне, любящей определенность, не нравятся вмешательства обстоятельств.

Вздыхаю. Ладно – это не самый плохой расклад.

Смотрю на приближающийся к нам BMW X3 и чувствую легкое волнение. Вот оно – долгожданное начало пути длиною в семь тысяч километров, которое нам предстоит проделать.

Никита берет чемоданы и направляется навстречу. Я семеню за ним.

Машина паркуется и, едва замолкает двигатель, дверь с правой стороны открывается, и с пассажирского сиденья вылезает рыжеволосая девица.

Растерянно хлопаю ресницами.

Это еще кто?

Пока я в прострации таращусь на незнакомку, та, улыбаясь от уха до уха, бросает «привет» и, не теряя времени зря, виснет на Никите.

Мой парень улыбается! А еще вместо того, чтобы оторвать от себя нахалку, целует в щеку...

Пипец!

Как это понимать?!

Набираю в легкие воздуха. Спокойствие.

Внимание отвлекает вылезший из другой двери Антон, и я заставляю себя растянуть губы, которые совсем не хотят улыбаться.

– Привет, Кира, – здоровается парень и, подойдя, чмокает в щеку.

Пиявка, отлипнув от Никиты, тут же подходит к нам.

– Привет, – произносит она и смотрит оценивающе.

Тоже таращусь на нее.

Вроде как ничего особенного: простушка обыкновенная, но я уловила ее хищный взгляд, который девчонка кинула на Никиту, едва выйдя из машины. От такой можно ждать чего угодно.

– Милана, или Мила, – добродушно добавляет рыжая особа, пытаясь расположить к себе, но в глазах стоящей напротив девушки я читаю противоположные эмоции.

– Такое неподходящее имя, – бормочу себе под нос.

– Что?

– Попытаюсь запомнить, – бросаю с вызовом.

Милана вскидывает подбородок, словно принимая его, но быстро теряет ко мне всякий интерес и виснет на Антоне.

Может у нее какая-то атрофия и потому стоять без посторонней помощи девица не в состоянии, а я накручиваю себя из-за неожиданности, к которой не была готова?

Но едва начинаю думать о своей предвзятости, как та сладко щебечет:

– Никки, Тоша мало знает о предстоящей поездке. Расскажешь?

Кривлюсь, будто во рту вдруг стало невыносимо приторно. И, пока никто не видит, беззвучно передразниваю одними губами: «Никки».

– С этим тебе лучше обратиться к Кире, – улыбаясь, посылает в нужном направлении Никита, но лицемерка, вскользь взглянув на меня, теряет весь интерес к заданному вопросу, и я опять становлюсь недоверчивой и ревнивой.

– Девочки и мальчики, рассаживаемся и в путь, – командует Антон.

Скрипя зубами, отправляюсь на заднее сиденье машины вслед за рыжей заразой.

Не о таком путешествии я мечтала.

Трасса Санкт-Петербург Ивангород, которую именуют Таллиннским шоссе, в хорошем состоянии. Мы быстро проходим порядка ста пятидесяти километров, только на окружной Кингисеппа, из-за ремонта дорожного полотна и организованного реверса, приходится постоять.

Всю дорогу, пялясь в окно, пытаюсь вытянуть себя за волосы, как Мюнхгаузен, из отвратительного настроения, в котором тону. Рисую в воображении крутые места, что мечтаю посетить, представляю наши с Никитой романтические прогулки, но… Первое «но» сидит рядом и, вцепившись во впередистоящее кресло, словно издеваясь надо мной, трется возле моего парня, то и дело вклиниваясь в разговор ребят. Второе «но»: Ник никак не реагирует на эти посягательства в его личное пространство и ведет себя будто все нормально.

Подъезжаем к пункту пропуска между Ивангородом и Нарвой и, на удивление, перед нами не более десяти машин.

Вечер, что ли?

Я готовилась к многочасовой пробке, о которой читала, а тут…

Нет, конечно, по сравнению с финской границей десять машин это не минутное дело, но, по крайней мере, не многочасовое.

Отштампованные паспорта, досмотренный внедорожник и мы покидаем пределы России.

Проехав по мосту через Нарову, мимо стен Нарвского замка, оказываемся в другом государстве.

Эстонские пограничники неулыбчивые, неразговорчивые, и, я уверена: не понимают приколов. С замиранием сердца слушаю, как Антон пытается шутить с людьми-роботами, и прошу всех святых, чтобы Никита засунул кляп в рот этому сумасшедшему.

– Везете запрещенные товары? – раздается с жутким акцентом очередной вопрос.

3 глава. Никита

Мне кажется, что мир сошёл с ума...
И позабыл все то, что было свято,
И целомудренность уже давно распята
И никому, по сути, не нужна.

Теперь котируется только твой бюджет!
И если с этим у тебя в полном порядке,
То для тебя секс в качестве зарядки
И не одна тебе не скажет: "Нет!"

И девушки мечтают не о том,
Чтоб повстречать любовь свою когда-то,
А чтобы продаться... Подороже! Стать богатой!
Иметь машину, деньги, модный дом...

И позабыта романтизма суть -
Руки прикосновение, взгляд смущенный.
И предвкушение встречи двух влюблённых,
И чувства те, что не дают заснутьв...

Открываю глаза и щурюсь от утреннего света, пробирающегося в щель между плохо зашторенных занавесок. Кира спит, уткнувшись в мое плечо, и я аккуратно, чтобы ее не разбудить, выбираюсь из кровати и направляюсь в ванную.

Включаю воду в ду́ше и оборачиваюсь на звук открывающейся двери.

– Ой, извини…

На пороге стоит Милана. Ее взгляд скользит по моему полуголому телу. Извинения в нем нет.

– Ничего страшного, – бросаю, бесстрастно смотря в глаза бесстыжей девчонки. Привычка, что это делать не нужно, накрепко засела в моей голове. Я всегда рад, когда ко мне присоединяется Кира.

Жду, что нарушительница спокойствия закроет дверь и исчезнет, но та не двигается с места и чего-то ждет.

Чего?

Не была бы Милана девушкой лучшего друга, я бы вел себя жестче, а так…

Я, конечно, не испытываю иллюзий, что все ее маневры относительно меня случайны. Слишком много времени с детства проводил в обществе ушлых девиц, но все-таки почему-то хочется верить: Милана просто дура, которая желает всем нравится, и до конца не понимает, что творит.

Подхожу к ней и, пристроив пальцы на ручку, даю понять: собираюсь закрыть дверь.

Жаркий взгляд, кончик языка, словно случайно облизывающий губы…

Рука-лицо.

И смешно, и горько.

– Отойдешь?

Хлопает ресницами и, сообразив: я от нее хочу совсем не того, что она, резко разворачивается и уходит.

Неужели девица, действительно, ждала от меня чего-то другого?

Бред.

Вхожу в кухню и ловлю улыбку любимой девушки. Кира хлопочет у плиты, а на столе уже расставлены тарелочки с нарезанными колбасой, сыром, овощами, хлебом.

Подхожу и срываю поцелуй с желанных губ.

Если бы в любой момент нас не могли прервать, я бы уже усадил малышку на столешницу и, устроившись между ее ног, предлагал начать завтрак со сладкого.

Нехотя отрываюсь от Киры и плюхаюсь на стул.

Она ставит передо мной наполненную тарелку и начинает готовить яичницу себе.

– Доброе утро.

– Здорово, бро.

Антон садится рядом, и моя пчелка, вместе со своим «добрым утром», отдает ему свой завтрак.

– Это мне? – недоверчиво спрашивает парень, будто никогда в жизни не видел подобную заботу, и после ее кивка добавляет, улыбаясь от уха до уха: – Спасибо, Кира.

Девушка опять поворачивается к плите, но через несколько минут присоединяется к нам со своей тарелкой.

– Куда мы сегодня?

– Покидаем Эстонию, едем транзитом через Латвию и ночуем в Литве, практически на границе с Польшей, – выдает моя умница.

– Сколько по километражу?

– Семьсот сорок девять. Это самый большой переход, – произносит она, словно извиняясь за длительность предстоящего пути, что мы запланировали.

Антон улыбается и, хлопая меня по плечу, успокаивает:

– Сменный водитель есть, так что все норм.

В кухню входит Милана и, небрежно окинув нас взглядом, интересуется:

– Что на завтрак?

– То, что приготовишь, – отвечает моя маленькая стервочка, и я с трудом подавляю улыбку.

Рыжее недоразумение швыряет в нее убийственный взгляд и, фыркнув, демонстративно уходит из кухни.

Антон тут же устремляется за ней, оставив в тарелке недоеденную яичницу, а Кира закатывает глаза.

Притягиваю ее к себе.

Прорвемся.

От Силламяэ до границы с Латвией порядка семидесяти пяти километров скучной, однообразной дороги. Пялюсь на, исчезающую под колесами машины, серую ленту, пытаясь не уснуть, и иногда перебрасываюсь с Антоном короткими фразами. Все-таки сидя за рулем перемещаться в пространстве мне нравится больше.

Милана голодная и злая кемарит на заднем сиденье, а моя любопытная девочка глазеет по сторонам.

Спустя триста двадцать километров подъезжаем к Риге.

– Давайте заедем, – указывая пальцем на навигатор, заявляет проснувшаяся нарушительница спокойствия.

– Мы планировали пройти по объездной.

– Нам все равно надо поесть!

– В городе пробки. Потеряем много времени, а сегодня длинный переход, – спокойно объясняю ей.

– То есть есть не будем? – бросает наказание, что мы добровольно взяли с собой в дорогу.

– Поедим на заправке! – возмущенно вмешивается Кира.

– Серьезно?

– Да! Представляешь, там можно нормально поесть.

– Антон!

– Милая, ребята правы. Сейчас пройдем объездную и найдем что-нибудь приличное.

Вредина отворачивается к окну, и воздух в машине становится тяжелым от заполнившего негатива, исходящего от злюки.

Да, это не девчонка, а бомба замедленного действия.

Где-то возле объездной Каунаса Милану снова прорывает: «Я устала! Сколько можно ехать?! У меня уже все тело затекло! Какой идиот это придумал?»

Мужественно терплю ее нытье из-за безвыходности ситуации. Иначе бы остановил машину, высадил и пожелал бы найти другой удобный путь.

Антон, поначалу пытающийся успокоить свою бестию, притих, видимо, устал повторять одно и то же, а Кира, сцепив зубы, абстрагировалась и гасит свой негатив, разглядывая симпатичные картинки, мелькающие за окном.

Непростое испытание.

«Gazdų Vandens Malūnas» находим не с первого раза из-за отсутствия вывески и неточно указанной точки координат, но, поплутав, наконец, натыкаемся на гостевой дом.

4 глава. Кира

Люблю тебя до боли,
До дрожи, до истерик...
Люблю помимо воли!
Люблю превыше денег!

Люблю тебя до крика,
До стона, до мурашек...
Люблю безумно, дико...
Люблю хоть стала старше!

Люблю помимо долга
И разума превыше!
Люблю тебя так долго!
Наверно, это свыше...

Просыпаюсь с растерзывающим душу разочарованием.

Все не так.

Я столько мечтала об этой поездке, торопила дни, чтобы она скорее наступила, а сейчас хочется реветь от безысходности и самое ужасное винить в произошедшем некого, если только свое баранье упрямство.

Смотрю на Никиту, мирно посапывающего рядом, и сердце трепещет. Я его так люблю и… так ревную.

Не знаю, откуда взялось это разрушающее чувство: от собственной неуверенности в своей привлекательности или от давящей действительности? На любом мероприятии, куда бы мы ни пришли, всегда находилась одна или несколько особ, которые норовили занять мое место.

Нет, он не проявлял открытого интереса к ним, но и не был холоден, а многие современные девушки готовы вешаться на шею любому, кто не гонит их прочь.

Радовало только то, что вечеринок в нашей жизни было немного и то, что Никита перестал быть моделью. Иначе я очень скоро оказалась бы в психушке со своей паранойей.

Многие покрутят у виска, скажут: «Идиотка. Он тебя любит, а ты создаешь проблемы на ровном месте».

Согласна. Да и разумом все понимаю, но, когда вижу рядом с ним девицу, готовую на все, чтобы оказаться в его постели, со мной творится что-то неуправляемое.

Наверное, осознавать и давать советы всегда проще, чем им следовать.

Прижимаюсь к Никите всем телом, утыкаюсь носом в плечо...

Вчера просидела в ванной не меньше часа, желая, чтобы он уснул и не пришлось объяснять мое «давай завтра» и вываливать на парня свое отвратительное настроение.

Тот показательный секс за стеной как-много-ты-теряешь разозлил меня и убедил окончательно: эта рыжая стерва отправилась в поездку совсем не за красотами Европы, не к невероятному морю, даже не за компанию со своим парнем, а с намерениями попытаться отобрать у меня Никиту.

Тяжелая рука ложится мне на талию и скользит по спине вверх, вызывая приятную дрожь в теле и желание отключить мозг. Кладу ладонь на живот парня и веду вниз, мгновенно ощущая, как собственное тело обдает жаром и, перескакивая ступени возбуждения, переключается на состояние, в котором находилось вчера, когда нас прервали.

Моя простая ласка, как сигнал к бою, и уже через минуту оказываюсь прижатая к матрасу тяжелым крепким телом и, смотря в его сумасшедшие от желания глаза, хочу только одного, чтобы на этот раз нам никто не помешал.

Секс на скрипучей кровати, секс в маленькой старой душевой кабинке и, о чудо, я другой человек, в голове которого не осталось ни одного таракана. Так и хочется перефразировать знаменитую фразу и сказать: «Занимайтесь любовью, а не идите на поводу у ревности».

Меня даже хватает, спустившись на завтрак, с настоящей улыбкой поздороваться с рыжей ведьмой и понадеяться, что вчера Антон вытрахал из ее головы все неправильные мысли.

Напрасно.

Царапнув меня взглядом и, едва выдавив приветствие, она усаживается на мое место рядом с Никитой.

Пока я ошарашенно проглатываю эту наглость, рыжая бестия, смотря на моего парня взглядом, способным проглотить, сладко тянет:

– Никки, помоги выбрать лучшие снимки.

Он берет протянутый телефон, а зараза бесстыже наваливается на него своей грудью.

Кипя от возмущения, плюхаюсь на стул рядом с совершенно спокойным Антоном, удивляясь, как можно быть таким близоруким и не видеть, что твоя девушка нахально подкатывает к другу?

– А вот эта? Хороша? Или на следующей лучше вышла? Ноги здесь кажутся длиннее. А грудь тут не слишком открыта?

Не сдерживаясь, закатываю глаза, слушая ее возгласы и ответы своего парня: «Да… Нет… Нормально».

– На твой взгляд, из меня получилась бы модель?

– Нет, – звучит неожиданно и оглушающе, словно выстрел.

Прячу злорадную улыбку и наблюдаю, как Ник возвращает телефон, а нахалка, поджав губы, отодвигается.

– Все модели костлявые, а ты у меня аппетитная, – пытаясь утешить, вставляет Антон, но девица игнорирует слова своего парня.

Конечно, это же не Никита сказал.

На столе появляются нарезки с колбасой, сыром и свежей выпечкой, а затем хозяйка приносит тарелки с яичницей, на которых по краю красиво выложены овощи, и спрашивает: «Какой кому напиток сделать?»

«Принцесса», скривившись, отодвигает тарелку и возмущается:

– А почему вы не спросили меня, что я хочу? Может, я предпочитаю блины.

– Блины детям, – миролюбиво объясняет женщина, и вредина, посидев еще немного насупившись, возвращает тарелку на место и начинает есть.

Видимо, вчерашний урок не прошел даром, и второй день подряд ехать голодной она не желает.

Грузим сумки, рассаживаемся и покидаем территорию усадьбы.

Провожая взглядом мельницу, думаю: несмотря на неприятные нюансы, это место останется запечатленным в памяти, ведь оно, помимо желания, погружает в историю настолько, что даже не хочется замечать неудобных мелочей. Например: туалетная комната маленькая и устаревшая и не слишком подходит для наших с Никитой развратных фантазий.

Дороги в Польше – это отдельная история. Составляя маршрут, никогда нельзя ориентироваться на расчеты Гугла, надо как минимум приплюсовывать час-другой.

Как и предполагали на пути нас встречают неожиданности: Сувалки перекопаны, будто специально к нашему приезду, и приходится крутиться по городу, объезжая закрытые улицы.

Но и дальше все как по учебнику: преимущественно двухполосная дорога с ограничением скорости, грузовики, пробки...

Стерва рядом начинает доставать уже после Ломжи:

– Опять проедем цивилизованный город, чтобы посетить какую-то «дыру», потому что тебе так захотелось?

5 глава. Никита

Не ломайте крылья тем, кто любит вас!
Тем, кто вновь не сводит восхищенных глаз,
Тем, кто так послушно ловит все слова,
У кого от счастья кружит голова...

Не ломайте крылья тем, кто любит вас!
Берегите чувства, что горят сейчас!
Не сверните ночью с верного пути!
Эти чувства могут больше не предти!

Не ломайте крылья тем, кто любит вас!
Даже если звезды спрятались сейчас,
Даже если нужен кто-то вам другой...
Не ломайте крылья! Ни тому, ни той...

Поглядывая на входную дверь, обсуждаю с Тохой дела в фирме, которую мы оставили на зама. Надо бы коснуться конфликта, что назрел между девчонками, ведь впереди еще столько километров и дней, но, понимаю, сейчас не время и не место.

Замечаю Милану в платье чулке с боевым раскрасом на физиономии и удивляюсь: она идет к нам одна.

Девчонка, видимо, прочитав немой вопрос на моем лице, выдает:

– Кира осталась дома.

– Почему? Вы опять поругались?

– Нет, – произносит рыжее недоразумение, смотря на меня с вызовом. – Просто она не нашла ничего сто́ящего, чтобы было не стыдно идти вместе.

Вспоминаю Киру, растерянно перебирающую вещи, когда я заглянул в комнату, ее брошенное ранее «устала». Похоже на правду.

– Пойдемте.

Бросаю взгляд на друга, потом на входную дверь.

Подняться поговорить?

Делаю шаг к дому.

– Ник, такси с минуту на минуту подъедет.

Останавливаюсь.

Кира наверняка расстроена и станет уговаривать никуда не ходить, но я не могу сейчас кинуть Антона. Он единственный не отказал. Даже мать послала подальше.

Ладно, проведу их и вернусь.

Shine Club Krakow один из лучших ночных клубов в городе. Три танцпола с тремя разными музыкальными стилями от house, edm, tech house, до rnb и latino, в которых крутые диджеи исполняют свои популярные сеты с интересным микшированием.

Да и интерьер, и светомузыка на высшем уровне, как и услужливый персонал.

Милана сразу оценивает все достоинства места и визжит:

– Мальчики, здесь так классно!

Рад, что ей нравится. Может, завтра будет не такой занозой и перестанет доставать Киру.

Проходим в зал на второй этаж, поскольку девчонка предпочитает Испанскую музыку.

Оглядываюсь. Атмосферно. Чувствую, как энергия битов непроизвольно проникает внутрь и появляется желание потеряться в ритме.

Давно я не бывал в подобных местах. Кира не слишком любит находиться на публике.

Ребята заказывают коктейли, но я отказываюсь. Как бы мне ни хотелось задержаться и в полной мере ощутить драйв своей прошлой жизни, я не могу оставить любимую девушку надолго одну.

Приближаюсь к Антону.

– Развлекайтесь, я пойду к Кире.

Друг кивает, но Милана, вероятно, считав мои слова с губ, виснет на шее, крича в ухо:

– Потанцуй со мной. Хотя бы один танец.

Я даже не могу наскрести в себе сил посмотреть на Тоху, поскольку ситуация, прямо сказать, некрасивая, но друг хлопает меня по плечу и просит:

– Потанцуй. Она давно мечтала о танце со звездой.

Хмурюсь, а нахалка, воспользовавшись моим замешательством, хватает за руку и тащит в центр танцующих.

Latino – невероятно сексуальная музыка и включает возбуждение на раз-два, но, видимо, только тогда, когда с тобой желанная девчонка. Все варианты раззадорить меня у этой двуличной особы терпят крах. Наоборот, мне неприятно, что она так откровенно трется о мое тело.

Отодвигаю нахалку, но та, словно магнит, опять липнет. Не сдерживая раздражение, беру ее за руку и отвожу в сторону, где не так орет музыка.

– Может, хватит уже вешаться на шею к другу твоего парня?

Она широко распахивает глаза и хлопает ресницами.

Сама невинность.

Хмурюсь.

В голове звучат слова Антона: «Она давно мечтала о танце со звездой».

Может Милана действительно глупая фанатка, непонимающая, что творит?

Злюсь на дурацкую ситуацию, на себя, на нее, на Антона.

– Возвращайся к своему парню, – бросаю и, больше не глядя на нее, пробираюсь сквозь толпу к выходу.

В квартире тишина и темнота. Стараясь не шуметь, иду в нашу комнату, но, войдя и вглядевшись в очертания, не вижу на кровати Киру.

Направляюсь в гостиную и замечаю ее силуэт на диване.

Включаю торшер. Девушка жмурит от света заплаканные глаза, но главное неприятное открытие: на ней надето очень милое платье.

Милана обманула.

Сажусь рядом, беру Киру за руку, но та вытаскивает ее, показывая, что злится.

Лить масла в огонь и оправдываться за счет лгуньи – это добавлять проблем в будущее, и я пробую выкрутиться так:

– Я отвел их и вернулся.

Молчит.

– Не сердись.

Встает с дивана и демонстративно уходит.

Иду следом за ней в комнату, догоняю и, несмотря на сопротивление, прижимаю к себе напряженное тело.

– Прости. Больше не попадусь ни на чьи уловки, – сдаваясь, признаю́сь я.

Она обмякает, а я, целуя ее в волосы, шепчу:

– Очень красивое платье. Ты, вообще, самая красивая.

Кира всхлипывает и я, отстранив ее от себя, стираю слезы со щек девушки.

– Прекрати плакать. У нас на этот вечер будет своя культурная программа.

Малышка поднимает глаза и внимательно всматривается в мои.

– Ночной Краков – это не только клубы. Мне есть что тебе показать.

Пока Кира скрывается в ванной, чтобы привести себя в порядок, я отыскиваю телефон и роюсь в контактах.

Моя прежняя работа оставила множество связей в разных городах и, надеюсь, сейчас поможет мне выпутаться из неприятной ситуации с головокружительными бонусами.

Нахожу нужный номер телефона, делаю звонок и улыбаюсь крутой идее, что осенила меня. Думаю, моя девочка тоже оценит ее и простит мою оплошность.

Такси, ночной город, завораживающий своими огнями, пристань…

Кира смотрит на меня ошарашенными глазами.

6 глава. Кира

Ты моя пропасть, моя ты вершина...
Как так случилось? В чем же причина,
Что за тобой я пойду на край света?!
Мне без тебя даже лето не лето!

Ты мой огонь! Ты моя глубина!
Чувства, что правят во все времена!
Моя опора! Моё падение!
Гордость моя и мое восхищение!

Ты моя боль! Ты моя радость!
Ты чувств моих необычная сладость!
Ты – мои слёзы, моя ты улыбка!
Счастье моё, что так хрупко и зыбко !

Ты – мое все! И я честно признаюсь,
Что каждый раз в тебя снова влюбляюсь!
Когда тону в синеве твоих глаз...
И никого нет вокруг, кроме нас...

Завтрак в Turnau City Aparthotel накрывают в кафе, размещенном в этом же доме, и мы с Никитой, не дожидаясь, когда проснутся соседи, идем туда вдвоем.

Не перестаю улыбаться. Я, вообще, улыбаюсь с того момента, когда, казалось бы, провальный вечер неожиданно стал незабываемым и романтичным.

Ник открывает стеклянную дверь, и мы входим в маленькое, но уютное помещение, где помимо нас сидит еще одна пара.

Набрав себе на тарелку всего понемногу, сажусь за столик у окна и, смотря на проезжающие машины, жду своего парня.

– Позавтракаем и поедем в старый город? – обрушиваю гложущий вопрос, едва Никита приземляется на стул рядом.

– Подождем ребят и пойдем.

Хмурюсь.

Он накрывает мои пальцы ладонью.

– Кир, я тоже бы хотел везде быть только с тобой, но мы же поехали не одни.

Вздыхаю. Да, глупая авария.

Видимо, считая, что недостаточно меня убедил, парень продолжает:

– Тоха не отказался и предоставил свою машину. Кто, как не ты, должна понимать, что это дорогого стоит.

Прикусываю губу и молча киваю. Я помню, как обзванивала своих друзей, предлагая подобное, и как они отказывали, перед первой поездкой на машине в Португалию.

Поднимаю глаза и собираюсь объяснить ему свое состояние:

– Да, знаю, просто эта…

В этот момент дверь в кафе отворяется, эта входит, улыбаясь в тридцать два зуба, и я сворачиваю разговор.

Через пару минут ребята присоединяются к нам и Антон, весело смотря то на меня, то на друга, спрашивает:

– Признавайтесь, куда вчера свалили? Мы думали, вы давно сопите в кровати, как два пенсионера, а дверь в комнату нараспашку и вас нет.

– Устроил Кире романтический вечер, – произносит, подмигнув мне Никита.

Улыбаюсь и, не удержавшись, смотря в упор на стерву, добавляю:

– Спасибо тебе, дорогая. Ты же это специально оставила меня в квартире без ключа, чтобы я не пошла в ночной клуб, и тем самым предоставила Никите возможность устроить нам этот незабываемый вечер наедине.

Потому, как она зло смотрит, проглатывая мои слова, понимаю: монолог попал в цель. Поделом ей.

Выходим из кафе, и я, указав всем направление нашей прогулки, беру Никиту за руку и тащу его вперед по Варшавской улице к центру, отмечая: движение оживленное, как наверно в любом большом городе в наше время.

Доходим до Площади Матейки – одного из самых красивых мест в Кракове, и я сообщаю, оборачиваясь, чтобы меня все слышали:

– Эта площадь названа в честь знаменитого польского художника: Яна Матейко.

Потом, указывая на красивый монумент в центре, добавляю:

– Памятник Владиславу Ягелло – победителю в Грюнвальдской битве, в которой польско-литовские войска одержали победу над Крестоносцами.

И рассказываю дальше, несмотря на то что рыжая стерва демонстративно закатывает глаза, показывая, что я уже достала своей информацией:

– Там за памятником виднеется костел Святого Флориана, рядом стоит миниатюрная копия площади со всеми домами, а напротив – здание Европейского Университета.

Договорив, разворачиваюсь и молча иду вперед, к виднеющемуся круглому кирпичному зданию с башенками – Барбакану.

– Одно из укрепсооружений средневекового Кракова, – объясняю, когда мы приближаемся к нему. – Раньше соединялся с городскими стенами и выполнял роль дополнительной защиты крепости. Возведен в конце пятнадцатого века и никогда не был взят штурмом.

Избегая смотреть на кислое лицо рыжей девицы, добавляю:

– Местный жители называет его кастрюлей.

Никита усмехается сравнению, а я пытаюсь зарядиться от него позитивом, чтобы выдержать роль учительницы, которая вещает нужную не всем информацию.

Подходим к Флорианским воротам, и я снова выдаю:

– Это одно из самых древних сооружений города. Они начинают не только Королевскую дорогу, но и одноименную Флорианскую улицу, на которой можно увидеть древние постройки четырнадцатого века.

Проходим через них и двигаемся вперед мимо строений, каждое из которых хранит свою многовековую историю, пока не упираемся в городскую площадь, являющуюся самой крупной во всей Европе.

– Она построена еще в Средневековье, – произношу я, восторженно осматривая пространство вокруг.

– Мариацкий костел, дворцовый комплекс Збараски, статуя Адама Мицкевича, Ратушная башня, а там знаменитые Суконные…

– Ты про все это собираешься рассказывать? – перебивает нахалка, а Никита, царапнув ее сердитым взглядом, возмущается:

– Если тебе неинтересно, то посиди на лавочке, а я хочу послушать, что расскажет Кира.

Стерва переводит глаза на Антона, пытаясь заручиться поддержкой парня, но он, виновато смотря на нее, блеет:

– Я бы тоже послушал, милая.

Гневно сверкнув глазами, зараза разворачивается и идет по направлению к ближайшей лавочке.

Выдыхаю. Без нее мир определенно прекраснее.

Мы поворачиваемся к церкви Успения Пресвятой Девы Марии, так официально называется Мариацкий костел, и я начинаю рассказывать про него, но с каждой секундой замечаю, что Антон все меньше слушает и все больше смотрит на свою рыжую бестию.

Становится так его жалко. Эта девица, ничего не испытывая к нему, ловко крутит его чувствами, используя их для своих злодейских планов.

7 глава. Кира

Как в старой сказке, выбираем в жизни путь -
Куда пойти, направо или прямо?!
А может быть, налево нам свернуть
Тут нужно было?! Вот такая драма.

И мы стоим, рискуя прогадать,
Решаем, сомневаемся, боимся...
Так хочется звезду с небес достать,
И воплотить, к чему давно стремимся.

И каждый раз, сворачивая, вновь
Гадаем... Ведь не знаем же ответа.
И выбирая, деньги ли любовь,
Мечтаем, что найдём все вместе это...

Завтрак, сборы и нас встречает новая дорога длиной в шестьсот двадцать километров.

Выезжая из Кракова, попадаем на первое платное шоссе в Польше.

– Побор, – вслух читает Антон, и все дружно смеются над русским значением этого польского слова, написанного сверху на круглом знаке с белым ободком возле пунктов оплаты.

Платим десять злотых и отправляемся дальше.

Катовицы, Глявицы по объездной… Польша провожает нас очередным ливнем и Никита, сидя за рулем, адресует фразу рыжей девчонке:

– Идем по приборам. Не страшно, Милана?

Та молчит и никак не реагирует. Удивительно.

Адаптировалась, что ли?

Так, глядишь, к концу путешествия, станет лучшим членом экипажа. Это я шучу, конечно.

Может ее спокойствие всего лишь затишье перед бурей?!

Въехав в Чехию, съезжаем по указателям в сторону и покупаем виньетку, необходимую для проезда по стране. Антон клеит ее на лобовое стекло, и мы отправляемся дальше.

Острава, Простеев, Вишков, Брно.

Девица рядом вытягивает шею и смотрит, что Никита, проигнорировав указатели, ведущие на объездную, едет в город.

– И чего мы там забыли? – с вызовом спрашивает проснувшаяся в ней стерва.

Удивленно приподнимаю бровь.

– Кто-то недавно возмущался, что мы литерой проходим большие города.

– А что ты предложишь? Опять слушать твои лекции? Мне за год института хватило.

Отворачиваюсь, молча завершая разговор.

С кем я собралась спорить?!

Она из породы людей, которым всегда что-то не нравится и дело не в завышенных требованиях. Даже в идеальном месте подобные индивидуумы найдут к чему прицепиться, ведь дело в них самих: они изначально настроены ничего не впускать в себя. Мне реально жалко их. Они не умеют радоваться мелочам. Это глубоко несчастные люди.

Ставим машину на парковке, вылезаем и идем на главную площадь города.

– Площадь Свободы, – констатируя я. – Место, где соединяется история, современная архитектура и искусство.

Застекленный дворец «Омега», построенный в 2008 году, а рядом с ним – «Дом у четырех увальней» в стиле неоренессанса. Таков нынешний облик самой известной площади города Брно.

Смотрим центральный элемент, и я рассказываю:

– Чумной столб со скульптурами святых. Установлен в 1679 году. К нему жители Брно обращались за помощью во время эпидемии чумы.

Подходим к Дворцу Клейна, построенному в 1847–1848 годах, рассматриваем ренессансный «Дом господ из Липе» и, не желая портить себе настроение едкими комментариями одной «милой» девушки, закругляюсь и веду ребят в первое понравившееся летнее кафе.

Позже на машине проезжаем мимо старой Ратуши Брно, овощного рынка, под которым находятся средневековые катакомбы, и выезжаем на трассу.

Модржице, Погоржелицы, Миклув…

На пути начинают встречаться туннели, да и сам пейзаж меняется.

На одном из указателей Никита читает: «Pozor», что означает внимание, но мы переглядываемся и хитро улыбаемся друг другу, вспоминая первую поездку и случай с подобным словом в Варшаве.

Незаметно пересекаем новую невидимую границу и оказываемся в Австрии.

Виньетка на лобовое стекло и дальше в путь.

На горизонте появляются устрашающие уродцы-ветряки и Милана впервые интересуется, что это такое. Объясняю ей, а сама думаю: скоро точно пойдет снег.

Вену проходим по объездной, и в девчонке на соседнем сиденье вновь просыпается язва.

– Зачем надо было заезжать в тот убогий город, если можно было поесть в Вене?

– В Вене мы ночуем на обратном пути, – успокаивает Антон, но эту особу так просто не привести в чувства. Злясь, как минимум на весь мир, она отворачивается к окну.

Завораживающий пейзаж помогает не зацикливаться и относиться к вечному недовольству рыжей бестии спокойно. Наверно, я адаптировалась к нынешним условиям поездки.

Смотрю на горы, которые меня, девчонку, выросшую на равнине, всегда завораживают. Даже такие небольшие, поросшие растительностью, кое-где обсыпанные маленькими домиками, словно украшениями на торте.

Вообще, Австрия поражает своей умиротворенной красотой.

Эта страна – любовь с первого взгляда.

Забираемся на гору, следуя навигатору, и находим Obstbauernhof Planner –настоящую фруктовую ферму, на которой сегодня останемся ночевать.

Выхожу из машины и, смотря на потрясающую панораму, улыбаюсь. Даже кислое лицо подружки Антона не может сейчас испортить мне настроение.

Здесь лучше, чем на картинке из интернета. Непередаваемое сочетание гор и австрийских домов.

Через минуту к нам выходит молодая женщина и добродушный белый лабрадор. Стерва прячется за ребятами, испугавшись собаки, а я подхожу к нему и знакомлюсь с хозяином этого потрясающего места.

Заселяемся в простую, но уютную комнату в желтом гостевом доме, стоя́щем напротив хозяйского, и я тут же тяну Никиту во двор.

– Пойдем.

– Даже не передохнешь?

– Слишком мало у нас времени и слишком много привлекло деталей, которые хочется рассмотреть поближе и запечатлеть.

Помимо характе́рного деревянного хозяйского дома, украшенного цветами вдоль длинных балконов на двух этажах и, утопающего в окружении зелени сада, вокруг много интересных деталей: крест с распятьем, фонтан, фонари, скамеечки, а еще навес с мангалом, детская площадка, баскетбольное кольцо, гамак, батут. Развлечения на любой вкус.

А сколько повсюду милых мелочей: гнездо курочки с яичками, фигурка царевны-лягушки, сердечки, висящие у окон, и все это великолепие утопает в благоухающих цветах.

8 глава. Никита

Обиженные будут обижать...
Не потому, что злы или жестоки,
А потому, что боль им не унять.
Она сама их выпивает соки...

Счастливые тепло будут дарить
Улыбки, поцелуи и объятья.
Ведь по другому и не может быть,
Когда в душе так распирает счастье!

Все просто. Счастья формула проста!
Не обижайте никого! Не злите!
И если в мире будет доброта,
Вы на себе её и ощутите

Просыпаюсь рано и спускаюсь на улицу.

Усаживаюсь на лавочку возле дома, греюсь в лучах просыпающегося солнца и чувствую, как влажный нос утыкается в мою руку. Глажу Арона, так зовут лабрадора, и впитываю в себя весь позитив этого утра.

Минут через десять появляется Антон и, увидев меня, садится рядом.

– Чего не спится?

– Выспался.

– Сколько нам сегодня?

– Примерно четыреста пятьдесят.

– Раз плюнуть.

Улыбаюсь. Мне нравится его настрой и, поворачиваясь, говорю:

– Слушай, у меня к тебе предложение. Не в обиду только.

Его лицо вытягивается. Наверно, парень догадывается, что оно будет касаться его несносной подружки.

– Милане не слишком нравятся Кирины экскурсии, да и вообще, хочу устроить своей малышке романтический день в Венеции. Так что давайте отдохнем друг от друга, тем более, у нас разные апартаменты.

Антон выдыхает и тут же кивает.

– А что ты придумал для Киры? Может, мне идейку подкинешь. Милану порадую.

Я, конечно, не уверен, что эту особу можно чем-то порадовать, но делюсь с другом своими идеями.

Домашний завтрак на кухне, которую Кира готова полностью отфотографировать, сборы и красивейшая дорога по австрийским серпантинам мимо ухоженных домиков, идеально посаженных яблонь и педантично подстриженных газонов.

Выезжая из одного туннеля и въезжая в другой, слышу, как моя малышка восторженно их считает:

– Третий, четвертый…

А потом эмоционально восклицает:

– Смотрите, там дом прямо над туннелем!

Двести тридцать километров и позади остается Грац, Вольфсберг, Клагенфурт, а впереди великолепная Италия.

Чем дальше едем, тем выше становятся горы и на них появляются каменные залысины. Туннели попадаются все чаще, а еще мосты над пропастями. Реально завораживающие пейзажи и с заднего сиденья то и дело доносится: «Как здорово! Очень красиво! Волшебно!» И даже фырканье Миланы не утихомиривает Киру.

– Двигаемся на запад. Высота над уровнем моря – 380 метров, – сообщает Антон, пересевший на пассажирское кресло.

Да, сегодняшняя дорога – это что-то с чем-то!

– Смотрите, речка! – увеличивает диапазон восторженных слов моя девочка. – Высохшая, правда.

– Чего ты так вопишь? Речек в своей жизни не видела?!

– Милана, – вкладывая в ее имя столько просящих интонаций, обращается Антон, но та вопит:

– Мне что рот открыть нельзя?

Он, видимо, как-то особенно смотрит на нее, потому что на этом разговоры заканчиваются.

Удине, Пальманова, Портогруаро и мы все ближе к конечной точке нашего сегодняшнего пути – к Венеции.

Оставляем машину на парковке в материковой части города – Местре и едем в островную на автобусе по дамбе, соединяющей их.

Вапоретто – речной трамвай и главный вид общественного транспорта в островной части Венеции. Именно на нем мы отправляемся до своей остановки – S. Samuele, где наши пути с ребятами расходятся.

Хозяин, пришедший по звонку, показывает апартаменты Venice Pearl и уходит, а Кира сломя голову несется на террасу на крыше, где я и застаю ее.

– Как здесь круто! – растягивая губы от уха до уха, восклицает она.

Улыбаюсь в ответ. Мне нравится, когда малышка такая восторженно-эмоциональная.

Останавливается на мне горящим взглядом и с намеком констатирует:

– И мы совершенно одни.

Приподнимаю бровь.

– И что?

Хихикает.

– Можно пошалить.

Воодушевляющая идея.

Подхожу к ней, притягиваю к себе, целую. Она жмется ко мне всем телом, показывая на деле, что совсем не прочь осуществить сказанное, а потом, вообще, тянет за руку к выходу.

– Куда ты так спешишь?

– Неизвестно, что будет вечером. Да и завтра…

– Сегодня и завтра мы забываем, что поехали не одни.

Останавливается, отстраняется и удивленно таращится на меня.

Повторяю:

– Завтра только наше.

– Серьезно?!

Взвизгивает, обвивает меня руками за шею и шепчет возле моих губ:

– Помоги мне забыть о них прямо сейчас.

Приподняв ее за бедра, усаживаю на каменный парапет.

Малышка напрягается.

– Не здесь.

– Почему?

Эмоционально закатывает глаза.

– Никита, на нас уже смотрят.

– И что? – специально провоцирую ее я.

Она начинает злиться и пытается слезть, но я не пускаю, и сам несу ее к выходу.

Я и не собирался делиться деталями нашей близости с посторонними, но сердитая Кира с бешеным блеском в глазах – это завораживающая картинка, и я урвал себе кусочек наслаждения.

9 глава. Кира

Мы с тобой такие разные
Словно чёрное и белое
И при всём многообразии
Мы единое и целое!

Посмотрю и понимаешь ты
То, о чем я лишь подумала!
Этой жизни чистые листы
Заполняем счастьем, юмором.

Мы с тобой такие разные -
Словно небо и земля,
Но единой и цветастой
Нитью сшиты ты и я!

Эта нить такая прочная,
Что так просто не порвать!
И судьба, подруга склочная,
Не захочет разлучать!

Мы с тобой такие разные
Может, в том наш главный плюс ?!
Две души своеобразные
Обрели любви союз!

Просыпаюсь в кровати одна и разочарованно смотрю на пустующее место рядом. Я бы повторила все то, что мы проделали вчера вечером, тем более условия позволяют: вся квартира в нашем распоряжении.

Мне до сих пор не верится в подобный подарок судьбы, вернее, Никиты. Думаю, это он договорился с Антоном и избавился, пусть на время, от раздражающей меня девицы.

Вылезаю из постели и, в качестве приманки, ничего не накинув на себя, иду на поиски своего парня.

В гостиной тишина и полумрак, а вот на кухне…

Замираю в дверях и пялюсь на Никиту в переднике, надетом на голое тело. Залипательная картинка, особенно с заднего ракурса.

Мы встречаемся взглядами и примагничиваемся друг к другу.

– Сюрприз не удался, – констатирует парень, но я растягиваю губы и, мотая головой, направляюсь к нему.

– Да нет... Очень удался.

Хихикаю.

– Ты такой…

– Смешной?

– Нет, сексуальный.

Облизываю губы.

– Даже не знаю, чего я хочу больше: завтрак или тебя.

Он рывком усаживает меня на столешницу и пристраивается между моих ног.

– Не знаешь? Точно?

Глаза Никиты заставляют меня ощущать жар, беснующийся внутри, сидя на холодной поверхности искусственного камня, но я упрямо качаю головой, продолжая подначивать его. Но лишь только руки парня касаются моего тела, а губы накрывают мои, все игры уходят на второй план, и я сдаюсь на милость победителя, утопая во власти нашего обоюдного желания…

От апартаментов до главной площади Сан-Марко девятьсот пятьдесят метров, но идти по городу, который сам по себе является музеем под открытым небом, волшебно. Кажется, я сфотографировала и сняла каждый мостик через канал, каждый «плывущий» дом, при этом не забывая заглянуть в заметки и выдать какую-нибудь интересную деталь.

– Город расположен на более чем ста небольших островах в лагуне Адриатического моря.

Ориентируясь на карту, мы, не торопясь, продвигаемся к цели по тем улицам и мосткам, которые указывает навигатор, поскольку они хаотичны и не параллельны и тут легко заблудиться.

Очень непривычно, что здесь совсем нет дорог, движение происходит только по каналам. Самый оживленный – Гранд-канал, по которому мы вчера перемещались на вапоретто, мимо множества дворцов в готическом стиле и стиле эпохи Возрождения.

Подходя к главной площади, улицы становятся оживленнее и пестрят магазинами с сувенирами и, конечно, с масками.

Еще бы – это же Венеция!

Пройдя совсем немного, мы оказываемся на площади, которая является центром культурной, административной и религиозной жизни города. Ощущения ошеломляют.

Смотрю на собор Святого Марка и не могу отвести взгляд. Красивейшие мраморные декоративные элементы, колонны и статуи – он просто создан для восхищения.

– Редкий пример византийской архитектуры в Старом Свете, – выдаю по памяти. – Впрочем, он настолько уникален, что его собственный архитектурный стиль вышел за рамки одного.

Рассмотрев собор со всех сторон, открываю заметки и читаю, найденную информацию:

– История возникновения Сан-Марко берет свое начало с 828 года, когда, согласно легенде, двумя венецианскими купцами Рустико и Буоно из Константинополя были вывезены мощи апостола Марка…

Дальше на очереди изумительный Палаццо Дукале, который благодаря арочной галерее на первом этаже, кажется, парит в воздухе.

– Дворец дожей был построен в 14-15 веках в готическом стиле и служил резиденцией дожей Венецианской республики, а также местом заседаний Большого совета, суда и сената.

Разглядываем колонны Святого Марка и Святого Теодора – первый памятник, встречающий посетителей главной площади города, вернее, ее пьяцетты, приехавших по Гранд-каналу; библиотеку Сан-Марко – два белоснежных здания с ренессансным изяществом, украшенные скульптурами и лепниной и «Оролоджо» – часовую башню Святого Марка, где наверху расположены бронзовые статуи старика и юноши, которые бьют в колокол: за пять минут до окончания часа и через пять минут после его начала, символизируя ушедшее время и будущее.

Однозначно, эта площадь – душа и сердце Венеции, и она займет почетное место в моих воспоминаниях.

Устав от посещения музеев и разглядывания достопримечательностей, мы приземляемся в ближайшем кафе и, ожидая заказ, Никита, загадочно смотря на меня, объявляет:

– Официальная часть визита закончена, переходим к неофициальной.

Удивленно таращусь на него.

– Хочу тебя порадовать.

Губы сами собой расползаются в глупой улыбке оттого, что я уже радуюсь, не зная чему, ничего еще не получив. Как мало мне надо: три слова, которые подразумевают, что Ник меня любит и хочет, чтобы я улыбалась.

Любопытство распирает внутри, шариком наполняющимся воздухом, и, не в силах больше сдерживаться, взрываюсь:

– Куда мы идем? Что ты придумал? Расскажи.

Он провокационно улыбается.

– Еще пару минут терпения.

Мы подходим к каналу, где припаркована украшенная ковриком гондола с бархатными накидками и кисточками на сиденьях.

Гондольер в полосатой футболке и соломенной шляпе с лентой приветливо улыбается мне.

Оборачиваюсь и смотрю на Никиту. Он ждет моей реакции, и я висну на нем, едва сдерживая визг радости.

– Как здорово!

– Быть в Венеции и не прокатиться на гондоле – преступление. Это то же самое, как приехать в Питер летом и не увидеть развод мостов или прилететь в Париж и не подняться на Эйфелеву башню.

10 глава. Кира

Жалость раздают бесплатно...
Зависть надо заслужить!
И пусть на душе отвратно,
Надо просто дальше жить...

И идти своей дорогой,
И взлетать! Взлетать! Взлетать!
Грубой зависти убогой
Улыбнуться, помахать!

Пусть она даст стимул новый,
Пусть толчком будет в судьбе!
И пусть даже кто-то снова
Позавидуют тебе...

Жалость раздают бесплатно...
Зависть надо заслужить!
И пусть на душе отвратно,
Надо также дальше жить...

Смотрю на недовольное лицо подружки Антона и не могу не съязвить, пока парни в стороне и нас не слышат:

– Чувствую, ты без меня скучала.

– Все глаза выплакала, – отвечает она в своей манере, а потом, сощурившись, шипит: – Не слишком радуйся. Чем выше взлетишь, тем больнее падать будет.

Несмотря на настрой, не принимать ее ядовитые реплики близко к сердцу, чувствую, как внутри все скукоживается, будто из меня выкачивают воздух.

Понимаю: если не узна́ю, что стерва имеет в виду, изведу себя.

Набираю в легкие воздуха и спрашиваю:

– Что ты хочешь сказать?

Небрежно пожимает плечами, а на самом деле упивается фактом, что опять подцепила меня на крючок.

– Если парень не все тебе рассказывает – это нехороший звоночек. Скорее всего, не доверяет. А если не доверяет… Догоняешь?

Догоняю только то, что опять одни намеки и никакой конкретики.

– Либо говори прямо, что имеешь в виду, либо помалкивай.

– Хорошо.

Ее губы растягиваются в отвратительную улыбку, и она, наконец, выдает:

– Мама Никки тебя не выносит и потому не дала свою машину. Ты же в курсе?

Хмурюсь. Отношения с потенциальной свекровью, прямо сказать, у нас напряженные. Та почему-то считает, что я причина, по которой Никита оставил модельный бизнес.

– С чего ты это взяла?

– А Антон мне все рассказывает, – утирает мне нос коза ответом и новой насмешливой улыбкой.

Отворачиваюсь, пытаясь скрыть отрицательные эмоции, что прут из меня, как вода от мороза из земли.

Выехав из Венеции, мы сразу попадаем на платную дорогу и мчим к заветной цели сегодняшнего дня – к Риму. Впереди нас ждет порядка пятисот двадцати пяти километров.

Падуя, Феррара, Болонья…

Информируют указатели, а мы продолжаем свой путь.

Очень скоро снова меняется ландшафт: исчезают равнины и появляются горы, некоторые даже украшены, словно вишенкой на торте, старинным замком.

Флоренция, Ареццо…

Сбиваюсь со счета, сколько туннелей проезжаем. Дорога нанизывает их, словно бусины на нитку. Непонятно, где больше едем: внутри горы или по обычной дороге.

Все очень впечатляет.

Разглядываю неизменные спуски-подъемы, поля, виноградники, оливковые и фруктовые деревья, вот только испорченное настроение червоточиной внутри разъедает мое оказавшееся таким хрупким душевное равновесие.

Постояв в пробке перед Римом, мы въезжаем в этот сумасшедший и великолепный город.

Глазею по сторонам, выхватывая каждую деталь, пытаясь не упустить каждое мгновение. Завтра обязательно увижу своими глазами всемирные шедевры архитектуры, а пока – зарисовки автопутешественника.

Мысль о завтрашнем дне заставляет ощущать волнение, подобное тому, что испытываешь накануне грандиозного события.

«FH55 Grand Hotel Palatino» мы выбрали в первую очередь из-за его великолепного расположения: он находится в пяти минутах ходьбы от Колизея, недалеко от Венецианской площади и основных достопримечательностей. А еще за балкончик. Это было моей небольшой прихотью и, первым делом войдя в номер, я направляюсь туда. Хочу посмотреть, как все выглядит в натуре и, конечно, впитать в себя красоту вечернего города.

Никита подходит сзади.

– Ты чего сегодня такая тихая? Милана испортила настроение?

Пожимаю плечами.

– Кира, – звучит требовательно и я, больше не в состоянии держать в себе эту тяжесть, избавляюсь от нее, произнеся:

– Ты не все рассказываешь.

– Например? – спрашивает он, поворачивая меня к себе.

– Например, твоя мама не дала нам машину.

– Это так важно?

Задумываюсь.

Вот действительно?

Набираюсь мужества и честно мотаю головой.

– Твоя мама меня не любит, – констатирую, вздохнув.

Никита притягивает меня к себе и целует в волосы.

– Ты хочешь, чтобы тебя любил я или моя мама?

– В идеале, конечно, двое, но ты предпочтительнее, – выдаю со слабой улыбкой.

– Вот и выкинь все глупости из головы.

И я выкидываю, и сразу ощущаю себя так хорошо, так легко, будто резко скидываю минимум десять килограмм утяжелителей. Давно надо было поговорить, а не держать этот груз в себе.

В общем, сама придумала проблему, сама испортила настроение. Все как хотела стерва. Какая же я ведо́мая дура.

11 глава. Никита

Они стояли обе у окна,
Смотря, как с ветром дождь танцует танго...

- Красиво как! - произнесла одна.

Другая же ответила: - Как странно!
Что может в непогоде привлекать?!
В чем красота, если тоскливо, мокро?!

А собеседница: - Так страстно танцевать
Умеет дождь и рисовать на стеклах...

- Не вижу в этом красоты ничуть!
Вот, посмотри, - другая ей сказала
- Мое кольцо откуда не взглянуть
Прекрасно!

-Да, - подруга отвечала.
Но блеск камней, изящество их форм
Это не все прекрасное на свете!
И красоту можно увидеть даже в шторм,
И когда смерч поднимет грозный ветер...

Они стояли обе к окна,
Но видели все разными глазами.
Почувствовала красоту одна,
Другая пожимала лишь плечами...

На завтрак всего достаточно: омлет, сосиски, сыр, ветчина, овощи, йогурты, сок, кофе, выпечка. Накладываю горку загребущими руками, повинуясь ненасытным глазам, и смотрю на скромный завтрак в тарелке Киры.

– Для твоих наполеоновских планов нужны силы.

– Жарко, – выдыхает она.

Да, уже душно и даже кондиционер не справляется. Что же будет дальше?

– Рухнешь в обморок от голода до обеда, – пугаю ее, но она улыбается глазами и шепчет: – Ты же меня поймаешь и не дашь упасть.

– Конечно, не дам, – уверяю ее и, понимая: с ней спорить бесполезно, направляюсь к столу, где уже устроились Антон и Милана.

Выходим на улицу, и солнце припечатывается к коже горячими поцелуями.

Надо скорее идти на экскурсию по городу, чтобы не обгореть или не получить тепловой удар.

Посещение первоисточника Западной цивилизации, возраст которого скоро перешагнет рубеж в три тысячелетия, не стоял у нас под вопросом, когда выбирали места, которые хотим посетить. Мы единодушно согласились уделить Риму день, несмотря на то что дорожное движение в этом городе обладает особенностями, в которых, как в зеркале, отражаются характе́рные черты итальянцев: экспрессивность, эмоциональность, некоторая суматошность и отчасти пренебрежение правилами дорожного движения.

До Колизея всего шестьсот метров. Доходим до него за несколько минут.

То, что видим – впечатляет.

Даже вечно недовольная Милана застывает и любуется на величественный символ древнего Рима, ставшего одной из главных достопримечательностей не только города, но и всего мира.

– Колизей возведен в первые годы нашей эры, – благоговейно шепчет Кира, смотря во все глаза на открывшееся взору круглое арочное сооружение. – Здесь проводились ожесточенные гладиаторские бои, жестокие казни, пытки рабов, выставки экзотических животных и другие впечатляющие представления.

Берем полную экскурсию, с которой можно спуститься под арену и получаем огромное удовольствие. По крайней мере, я и моя девушка.

Это место, где теряется счет времени и захватывает дух от красоты и величия, несмотря на то, что это руины. Однако, от осознания того, сколько людей и животных здесь погибли для развлечения, передергивает.

Форум – еще одна главная достопримечательность в списке сегодняшнего посещения, и мы направляемся туда, благо находится он совсем рядом.

– Самый центр Древнего Рима, – рассказывает моя малышка, едва мы заходим на его территорию. – Изначально это был просто рынок, но постепенно он стал играть важнейшую политическую и религиозную роль в жизни древнего города. Здесь вершились законы, выносились приговоры, назначались консулы и объявлялись последние новости. Все это продолжалось до тех пор, пока после падения Римской Империи форум не был разорен варварами.

Ориентируясь на схему, ищем холм Палантин – место, где зарождалась Римская империя.

– Глубокая древность холма доказывается многочисленными археологическими находками: следы первого поселения датируются примерно 1000 г. до н. э., – читает Кира, словно уговаривая нас не передумать подняться туда. – Внешний вид Палатинского холма претерпел сильные изменения при императоре Октавиане Августе, который родился на нем и избрал его своей резиденцией. Все последующие римские императоры также стали жить здесь и можно увидеть руины дворца Тиберия, Нерона, Флавия.

– Это нечто, – выдыхает Антон, рассматривая город, что предстал перед нами как на ладони.

– Холм, на котором жили великие цезари, земля, по которой они ходили, – шепчет Кира.

Я поддакиваю им. Ощущения – до мурашек. Это место, как ожившая страница в учебнике истории.

Мы гуляем дальше, скрываясь от солнца в тени великолепных исполинских деревьев и итальянских сосен, среди произведений музейно-ландшафтного искусства и старинных построек: арок, остатков стен, полуразрушенных сводов храмов, многовековых колонн…

В кафе плюхаемся на стулья уставшие, но воодушевленные увиденным. Пока ждем заказанные блюда, на эмоциях продолжаем делиться впечатлениями.

– Давайте сэкономим время и доедем до Ватикана на такси, – меняет тему разговора Кира.

Мы с Антоном синхронно киваем, но Милана впервые за сегодня подает голос:

– Ты с ума сошла? В самую жару переться еще куда-то? Все вымотались!

– Можно совсем вымотаться. Мы в Риме, – упрямо вскинув подбородок, заявляет моя малышка и я добавляю:

– Поддерживаю.

Милана кривится.

– У нас по планам Ватикан, собор и площадь Святого Петра, фонтан Треви и менять ничего мы не намерены, – упрямо добавляет Кира.

– Ну, если вам не надоело пялиться на обломки, то пожалуйста, а мы с Антоном – пас.

Переглядываюсь со своей девушкой. В ее глазах сияют довольные огоньки. Идея Миланы принята на ура. Я тем более не возражаю.

– Да, давайте разделимся. Я тоже устал, – примиряюще вставляет Антон, а я смотрю на друга и чувствую жалость. Он бы легко потерпел жару, ради красоты этого восхитительного города, но из-за стервозной подружки отказывается от своих желаний. Впрочем – это его жизнь, его решения.

12 глава. Кира

Прозрачная лазурная гладь,
Лишь пятна, камни-родинки на чреве...
Мне эту красоту не передать.
Она повсюду: в море, в скалах, в небе...

Наверно, должен выглядеть так рай...
От красоты дыханье замирает.
И я шепчу себе: «Запоминай!»
Как солнце, уходя, на волнах тает...

Как море, закипая, все дрожит
Или бросается на камни в страсти дикой...
Волнуется, беснуется, кричит...
Неповторимо море многолико...

Прозрачная лазурная гладь
Невинно открывает дно морское...
В воспоминаниях я хочу забрать
Ее и бесконечный шум прибоя...

Выбравшись из утренних пробок, покидаем Рим.

– Сколько сегодня?

– Шестьсот сорок шесть километров, – отвечает Никита.

– Пфф, – выплевывает вечно недовольная особа рядом.

– Последний переход перед двухнедельным отдыхом, – словно пытаясь взбодрить свою девчонку, произносит Антон и заискивающе смотрит на нее.

Та закатывает глаза и демонстративно отворачивается к окну.

Вот и правильно. Вот и помалкивай и лицезрей красоту.

Машина рассекает пространство по шоссе, а я разглядываю старинный город на вершине плоской горы. Такой экзотический пирог для сказочного великана. Подобный уже встречался на нашем пути. Очень необычно.

Фрозиноне, Неаполь, Салерно остаются позади. За окном меняется пейзаж. Города теперь в низинах, в окружении «лысых» гор без буйной растительности, рядом с которыми чувствуешь себя маленькой букашкой, а еще появились пальмы, машущие своими ветвями-руками, а в туннелях, впервые за всю поездку, стоим в пробках.

Антон заезжает на заправку. Кручу головой.

– Почему тут так многолюдно?

Никита пожимает плечами.

Не желая терять время, возвращаемся на трассу и едем до следующей заправки, но там то же самое: столпотворение итальянских машин на улице и шум и гам внутри помещения.

Протискиваемся, стоим в очереди за гамбургерами и выходим к машине, чтобы съесть их в относительной тишине. Ворчание стервы не в счет. Оно уже как фон, к которому привыкли и не обращаем внимание.

Видимо, воскресенье в Италии принято всеми семьями тусоваться на заправках или это всеобщие неспешные остановки при перемещении из одной точки пути к другой.

Маратеа, Поллино…

– Тысяча метров над уровнем моря, – констатирует Антон, а Никита присвистывает.

– Да, высоко.

Преодолеваем спуски и подъемы и даже видим вдалеке несколько раз небольшой кусочек моря. До цели осталось всего ничего.

Козенца, Ламеция-Терме… Мы уже в регионе Калабрия.

– Нигде нет таких плохих дорог и грязных обочин, – констатирует стерва, но я на удивление с ней согласна.

– И машин покоцаных много, – добавляет Антон.

– Нищеброды, – фыркает девица.

Да, все так и дома заброшенные встречаются часто, но я не готова быть такой категоричной.

Южная Италия явно отличается своим более низким достатком, но я не привыкла оценивать людей по толщине их кошелька.

Последние километры пути пробираемся сквозь заросли непонятных кустарников и кактусов с большими плоскими овальными листьями выше человеческого роста.

Дорога жесть: извилистая, узкая, две машины не разъедутся. Наконец, выезжаем на более цивилизованную и упираемся в маяк.

Никита выпрыгивает из бэхи и бросает:

– Пойду узнаю куда дальше.

Переговорив по телефону, он подходит к воротам, у которых скоро материализуется женщина и пускает нас на территорию, где расположена наша Calabria Beach Villa's

Белые виллы с колоннами и террасами под черепичными оранжевыми крышами, фантастические кактусы, с которыми мы уже познакомились по пути, цветы, цикады…

Мне безумно все нравится!

Отдав ключи и проинструктировав, Мариэлла оставляет нас и я, смотря на Никиту, предлагаю:

– Сходим на море.

Милана закатывает глаза и направляется в комнату, в которую только что отнес чемоданы Антон, а Никита подмигивает, и мы отправляемся переодеваться.

Мы неутомимые.

Выходим из дома и идем по территории, интуитивно пытаясь найти море, а когда подходим к скале, откуда открывается вид на наш частный пляж, то захватывает дух.

– Это что-то с чем-то, – бормочу я, от восторга не в состоянии более красиво выразить свои эмоции.

– Классно! – выдыхает Никита следом.

– Смотри, от вулкана дым идет.

– Мы же читали, что Стромболи постоянно активен и знаменит частыми маленькими извержениями.

Киваю, но одно дело читать, а другое видеть своими глазами.

Смотрим еще немного на непривычный объект и подходим к каменной лестнице вниз. Да, бесплатный фитнес на время отдыха нам обеспечен, но ради такой красоты я готова спускаться и подниматься сколько потребуется.

Пляж, окруженный со всех сторон скалами, пустой. То ли сейчас мало вилл занято, то ли уже не время для плавания, но нам это только на руку.

Восхитительное Тирренское море, шепчущие на своем языке приветствия волны, солнце, начинающее прятаться за вулкан и мерцающее на поверхности прощальным волшебным блеском, и мы.

Сказка…

Сбрасываем одежду, аккуратно входим в море, ощупывая незнакомый берег, и окунаемся.

Теплая вода обволакивает разгоряченные долгим знойным днем тела, красота места – души. Думаю, так предположительно выглядит рай.

Я в полном восторге!

Видео ждет вашего просмотра) Завтра выходной.

13 глава. Никита

Ищите мелочи везде и всюду!
На счастье бейте только лишь посуду.
И с кислородом вы любовь вдыхайте,
И улыбаться всем не забываете!

Ловите мелочи за хвост руками,
Чтоб больше радости осталось с вами,
Чтоб больше смеха музыкой звучало,
А не поймаете — начните все сначала.

Храните мелочи в душе, под сердцем,
Чтобы с его сливаясь килогерцем,
Чтобы с душой сплетаясь бесконечно
Они вас сделали счастливыми. Навечно.

Если существует рай, то он выглядит именно так: безлюдный и невероятно красивый пляж и полуголая желанная девушка, обнимающая за шею, которую ритмично, нашептывая свои глупости, впечатывают в мое тело волны…

То, что происходит дальше, логичное и крышесносное завершение волшебной прелюдии…

Улыбаюсь, смотря в потолок и гоняя эти мысли по кругу, пока малышка не поворачивается ко мне и не прижимается к руке лбом.

Поддаваясь горячим эмоциям, сгребаю ее сонную теплую и целую в полураскрытые губы. Когда она рядом, кровь от головы приливает в другое место и хочется разбудить, лаская ее и, подмяв под себя, удовлетворить одно на двоих желание.

Кира мычит в мой рот и приоткрывает глаза.

– Сколько времени?

– Самое время заняться сексом, – шепчу ей, меняя ее выдох на свой вдох.

– У тебя всегда для секса самое время, – невнятно бормочет она.

Усмехаюсь и утягиваю за собой в страну удовольствия…

Кира хлопочет, накрывая на стол, и скоро перед нами с Антоном появляются тарелки с дымящимся омлетом.

– Спасибо.

– Выглядит очень аппетитно, – хвалит друг, а малышка благодарно улыбается и исчезает на кухне.

Вдыхаю свежий благоухающий воздух, смотрю на красоту вокруг. Сегодняшнее утро почти идеальное. Горячий секс, вкусный завтрак на террасе в восхитительном месте. Вот если бы еще, как было запланировано, мы находились наедине.

Отмахиваюсь и наслаждаюсь тем, что есть.

Спустя пару минут на террасе появляется заспанная Милана и, плюхнувшись рядом со своим парнем, бесцеремонно двигает его тарелку к себе, заявляя:

– Ты же не против.

Появившаяся на пороге Кира недовольно царапает взглядом нахалку и, сочувственно посмотрев на Антона, ставит перед ним тарелку со своим завтраком.

– А тебе? – спохватывается друг.

– Там еще осталось, – отвечает она и снова пропадает.

Вернувшись, садится рядом со мной и, наконец, начинает есть.

– Какие на сегодня планы? – интересуется Антон.

– Сегодня только море.

Стерва поднимается из-за стола и, даже не поблагодарив и не прихватив свою грязную тарелку, направляется с террасы.

– Стой, – кричу вслед. – Тарелку захватить не хочешь?

– А она не может? – звучит с вызовом.

– Кира не прислуга.

– Тогда Антоша отнесет.

Поворачиваюсь к другу, как к более адекватному, и произношу:

– Ужинать и обедать будем в кафе, но завтракать в доме и давайте договоримся: один день мы шуршим на кухне, другой – вы.

Девица в дверях недовольно кривится, но за нее отвечает Антон:

– Хорошо.

С утра на пляже опять никого нет. Точно рай!

Вода кажется еще более охренительной в лучах яркого солнца и просвечивает так, что видны не просто ноги, когда стоишь по горло, а даже дно, камни, рыбки, если отплывешь подальше. Нет они, конечно, не сравнятся с яркой палитрой морских обитателей Красного моря, но тоже круто.

Мы больше часа зависаем с Кирой на поверхности, исследуя в масках фауну у ближайшей скалы, пока, устав, малышка не выходит на берег, желая передохну́ть и погреться на солнышке.

Ко мне тут же липнет Милана.

– Никки, поплавай в маске теперь со мной.

В ответ на мой предостерегающий взгляд она объясняет:

– Ты хорошо плаваешь, Антон плохо, а я боюсь одна.

Нахожусь в воде рядом с ней еще минут двадцать в качестве инструктора и терплю, надеюсь, случайные прикосновения: то за руку, то за спину.

Когда девчонка устает, помогаю ей добраться до берега, где можно встать на ноги, но та вместо того, чтобы послушно принять вертикальное положение вскрикивает и набрасывается на меня.

Рефлекторно придерживаю ее за талию, и пытаюсь понять, что происходит, а нахалка обвивает мой торс ногами.

– Что это значит? – раздражаясь, спрашиваю ее.

– Ой, там что-то было. Испугалась, – лепечет, изображая, что ей страшно.

Не верю. Просто потому, что она лицемерка и истратила свой лимит доверия.

Указываю глазами ей на светлое дно.

– Смотри, никого нет.

Но Милана не собирается с меня слезать.

– Вынеси меня на берег, – шепчет ни на миллиметр не отлепляясь.

Вижу боковым зрением, что наши странные действия уже заметили и Кира, и Антон.

– Прекращай спектакль.

– Какой?

– Милана, я не идиот и твои попытки привлечь меня бесполезны.

Слезает, дует губы.

– Я не думала, что мою дружескую симпатию ты воспримешь так.

– Давай обойдемся без симпатии. Вообще. Ты девушка моего друга.

Поднимаемся по ступенькам под ворчание проснувшейся в Милане стервы.

– Дурацкая лестница... Дурацкое место.... Какая идиотка его выбрала.

– Я выбрал, Милана.

Затыкается.

– Для тебя превосходный бесплатный фитнес, – тут же язвит, ушедшая на пролет вперед Кира. – Сбросишь пару лишних килограммов.

– А от тебя от этого фитнеса останутся одни кости, – летит в ответ.

– Отчего же? От фитнеса только мышцы прокачаются.

Нахалка замолкает и, ворча уже лишь себе под нос, с остановками идет вверх.

На вилле Милана первая оккупирует ванну внутри, а я пускаю в душ на улице Киру, заслоняя ее от возможных чужих глаз своим телом. Когда, накупавшись, она идет в нашу комнату одеться, сам залезаю под летний душ и наслаждаюсь прохладной водой.

– Отличная задница, – слышу заразу.

14 глава. Кира

Мы не знаем, сколько нам дано...
Будет ли у завтра продолжение?!
Сколь раз отметим день рождение?!
Сколько счастья нам отведено?!

Мы не знаем, что нам предстоит
Пережить, осуществить, добиться...
Птицей ввысь взлететь или разбиться.
И куда судьба наша летит...

Мы не знаем... Минус - это?! Плюс?!
Однозначно, нам никто не скажет.
Мы как будто чьи-то персонажи.
И не выбраться никак из этих уз...

И решает свыше, что нас ждёт...
Будет ли у завтра продолжение?!
Сколь раз отметим день рождение?!
И когда последний миг придёт...

Завтрак от Миланы – это коряво порезанные бутерброды, просвечивающий кофе-бурда и негатив, написанный на ее лице.

Съедаю один шедевр кулинарного искусства, с риском подхватить какую-нибудь заразу, вдруг она не в курсе насчет санитарных норм при приготовлении пищи, и отмечаю про себя: надо на будущее прикупить йогуртов, на время ее дежурств по кухне, чтобы не ходить голодной до обеда.

Настроение, как и завтрак, оставляет желать лучшего. Если совсем недавно я думала, что все поползновения нахалки к Никите завершились, то теперь понимаю: ошиблась. Она просто выжидала удобного момента и сейчас активизировалась. От этого чувствую себе неспокойно. Нет, я верю Никите, но не доверяю ей.

Нацепив купальник и парео, собираю пляжную сумку и жду остальных.

Вчерашний утренний поход на море расстроил выходкой нахалки, хорошо хоть вечером ленивая девчонка не пошла с нами, и мы наслаждались морем и роскошным пляжем почти наедине (за камнями расположилась еще одна семья).

Но что ждать от нее сегодня?

Под привычное ворчание рыжей особы начинаем спуск по каменной лестнице.

После очередного поворота, натыкаюсь на огромного волосатого козла с черной головой и опасно торчащими рогами, в метрах трех от меня. От неожиданности резко торможу, не давая пройти остальным, и пялюсь на него. Он в ответ таращится на меня.

– Что ты нас задерживаешь? – раздается недовольно голос, который, уверена, долго будет сниться в кошмарных снах после возвращения в Питер.

Хочется ляпнуть: встретила твоего родственника, но я не настолько невоспитанная и просто ухмыляюсь про себя.

– Сними его, – раздается позади голос Антона, но лишь только я вытаскиваю телефон и, включив камеру, делаю пару шагов, чтобы заняться фотоохотой с более близкого расстояния, как он шустро направляется вниз, а затем вообще в сторону.

Дальнейшие акробатические па с полетом от одной скалы к другой заставляют наши челюсти отвиснуть. Нечасто приходится видеть летающего козла.

Оборачиваюсь на Никиту и смотрю ошалелым взглядом:

– Офигеть.

Кивает.

– Прикольно.

– А если он сорвется?

– Если на камни – разобьется.

Отходя от увиденного, начинаю медленно спускаться, все еще прокручивая необычную сцену полета и сожалея, что не успела ее запечатлеть.

Море сегодня штормит и плавать с масками Никита не разрешает.

Придумываю новую забаву: качание на волнах и отдаюсь ей полностью как маленькая девочка, утягивая за собой сторожащего меня парня.

Мы дурачимся, запрыгивая друг на друга, качаемся на волнах и периодически из-за невнимательности оказываемся с головой погруженные под воду или вообще шлифуем животами дно.

Уже собираясь выходи́ть на берег, замечаю недалеко от нас пытающегося привлечь внимание человека, и застываю. Это совсем непохоже на приветствие. Скорее всего, тот, кто сейчас машет руками, тонет.

Дергаю Никиту, указывая в сторону, где видела утопающего, и заторможено смотрю как он, не раздумывая, ныряет в волну и начинает плыть туда.

Внутри все холодеет. От парализующего страха за Никиту; от воспоминаний о злополучном рипе, который утащил меня в океан, в то наше первое путешествие; от ужаса, что неожиданно поднялся откуда-то из глубины сознания...

Отсчитывая секунды сумасшедше стучащим сердцем, не отрываясь, смотрю, как мой любимый человек приближается к цели, как потом две головы, покачавшись на волнах рядом, начинают медленно, но верно приближаться к берегу.

Уже почти у самой кромки ошарашенно осознаю – это Милана.

Злость накатывает до критических отметок и хочется, не стесняясь никого, заорать на нее: «Идиотка! Если не дорога своя жизнь, то незачем заставлять рисковать жизнью другого человека».

Вот только взглянув на ее заплаканное лицо, на дрожащую жалкую скрюченную фигуру, я молча иду за полотенцем и протягиваю сумасшедшей.

Она укрывается им и обессиленно плюхается на песок. Тут же подбегает дремавший на берегу Антон.

– Мила, что случилось? Почему ты пошла в воду в шторм? – взволнованно спрашивает он, садясь рядом и обнимая ее.

– Волны небольшие были… Я думала… – начинает сбивчиво пищать девчонка.

Замечаю ее ободранную руку и бедро и, переглядываясь с Никитой, молча соглашаемся, что надо закругляться и поднимать ее наверх.

– Антон, – зовет он. – Милане необходимо обработать ссадины.

Парень поднимает девушку и ведет к лестнице, Никита следует за ними, чтобы помочь, а я начинаю складывать вещи.

В доме нахожу аптечку и протягиваю Антону.

Он смотрит на меня просящим взглядом.

– Ты можешь помочь?

Конечно, я не горю желанием оказывать первую помощь этой безмозглой дуре, но и отказать не могу.

Киваю, достаю обеззараживающую жидкость и ватные диски и, присев рядом с ней, приступаю.

– Ааа… – кричит девчонка.

Молча пережидаю и начинаю дальше обрабатывать ссадины до следующих оглушающих криков.

Терпеть боль она явно не может. Надеюсь, этот эпизод хоть чему-то ее научит. Хотя бы элементарно думать головой перед тем, как что-то делать.

15 глава. Кира

Просто лето, просто море,
Просто чайки, громко споря,
Кружат в небе над мной...
Вот, наверно, рай земной...

Просто солнце, шум прибоя
И соленое такое
Ветерка прикосновение...
Ах, остановись, мгновенье...

Просто небо, просто лето
И душа моя согрета
И раскрыв свои объятья,
Обнимаю тебя, счастье..

После завтрака решаем отправиться на самый красивый и известный пляж Тирренского побережья – Гроттичелли, поскольку «ободранной» Милане сейчас не до плескания в море, а там можно взять катамаран и покататься.

Я, конечно, не слишком беспокоюсь об особе, которой наплевать на всех кроме себя самой, но планы посетить знаменитый пляж были, и я не возражаю, чтобы это сделать сегодня.

Выходим через ворота и направляемся в противоположную сторону от нашего обычного утреннего маршрута. Мы находимся на мысе и море у нас практически с любой стороны.

Чтобы развлечься, плетясь в горку, читаю на ходу записанное в заметках:

– Скалистый мыс Капо-Ватикано находится в провинции Вибо-Валентия на берегу Тирренского моря. Здесь расположены одни из самых красивых в мире пляжей. Мыс традиционно считают священным местом, поскольку, согласно легенде, в пещере скалы когда-то поселился отшельник, который использовал ее для молебнов.

Убедившись, что меня слушают, добавляю от себя:

– Пляж Гроттичелли заслуженно считается одним из самых красивых на Побережье Богов. Длинная прибрежная линия на любой вкус: мелкая галька, песочек и камни ближе к скалам, кристально чистая вода.

Минут через двадцать пять доходим до нужного места и… разочаровываемся.

Нет, место реально красивое, но только наш восхитительный частный пляж, похоже, уже ничто не переплюнет. Хочется отфотошопить картинку перед глазами и убрать непривычно большое количество отдыхающих. Хотя, наверно, я капризничаю: людей много только по моим новым меркам, но все познается в сравнении и никакие катамараны, зонтики и кафе не заменят мне эксклюзивного уединения.

Радует, что из-за низких темпов развития большинство пляжей Калабрии еще окончательно не испорчены и не застроены в привычном понимании продвинутых туристов. Пляжный отдых здесь только начинает активно развиваться, и еще можно насладиться идеально чистым морем в практическом уединении.

Платим за водную посудину с горкой и, устроившись на ней, отчаливаем. Парни усаживаются вперед и направляют нас в море.

Милана в шляпе с широкими полями и парео, намазанная в открытых местах тонной крема, плюхается напротив, и я чувствую ее гипнотизирующий взгляд через солнечные очки.

Что она хочет увидеть?

С вчерашнего дня я не изменилась.

Не знаю, но мне все равно.

Всматриваюсь в прозрачную лазурь воды, в открывающиеся виды этих завораживающих скал, пытаясь сохранить в памяти красивые картинки.

– Мальчики, хватит. Далеко уже, – верещит возмутительница спокойствия и парни, не желая с ней связываться, останавливают катамаран, позволяя ему дрейфовать в волнах.

Практически синхронно скидываем одежду, и я смотрю кто первый рискнет испробовать горку.

Антон косится на Никиту и что-то ему бросает. По тому, что я ни разу не видела, чтобы он далеко заплывал в море, догадываюсь: пальма первенства достанется моему красавчику.

Так и происходит: Никита, улыбаясь как мальчишка, легко взбирается по лестнице и, с грохотом съехав, плюхается в море с веселыми звуками.

Тут же всплыв и откинув с лица лезущие в глаза мокрые волосы, зовет:

– Давайте ко мне! Классно!

Вопросительно смотрю на Антона, и он двигается к лестнице и, неуклюже вскарабкавшись по ней, с дикими криками съезжает в воду.

– Понравилось? – спрашиваю его, едва он всплывает.

– Нормально, – отвечает парень и тут же гребет к катамарану.

Набираю в легкие воздуха и забираюсь на горку.

Слегка потряхивает от адреналина, бурлящего в крови. Неизвестность всегда будоражит, но я настроена решительно. Обязательно хочу скатиться с горки в открытое море.

Визжу, скользя на попе, зажимаю нос буквально перед падением и погружаюсь в воду. Выныриваю, встречаю глаза Никиты и свечусь от восторга как солнце, что светит в небесах.

– Круто!

Не меньше часа мы ныряем с горки, плаваем в открытом море, радуясь своей забаве, будто дети.

Конечно, немного страшно от осознания, что подо мной многометровая бездна, но рядом с Никитой я чувствую себя защищенной и почти ничего не боюсь.

Обедаем мы в кафе с прекрасной местной кухней, прямо на берегу, а потом перемещаемся под зонтик и в полудреме наслаждаемся ничегонеделанием.

Вечером, отдохнув от отдыха, оставив лентяев в доме, мы с Никитой отправляемся прогуляться по ближайшей улице, где расположены кафе, магазины с сувенирами и еще живописная смотровая площадка, с которой видно знаменитый пляж. Она находится в двух шагах от виллы, но мы еще так и не побывали на ней.

Здесь всегда полно́ туристов и никогда не бывает свободно. Все хотят запечатлеть себя на фоне изрезанных скалами берегов, таящих секретные бухты, в которые попасть можно по горным тропам или на лодке.

Кое-как отыскав место, где приткнуться, делаем селфи, сча́стливо улыбаясь камере телефона.

Возвращаемся на дорогу, доходим до маяка в виде цилиндрической башни, высотой около восьми метров с вращающийся сигналом, рассматриваем его.

– Маяк расположен на скале высотой более ста десяти метров. Построен в 1870 году, – выдаю по памяти информацию, которая осела в голове оттого, что я без конца читала заметки об этом сказочном месте.

Полюбовавшись им еще немного, возвращаемся на виллу и сразу скрываемся в свой комнате. Как бы мы ни устали за день, секс вечером у нас по расписанию.

16 глава. Никита

Когда ты смотришь смерти в глаза,
Когда лишаешься близких людей...
Визжат безжалостно тормоза,
В болиде бешеной жизни твоей...

Все, что проехал - перечеркнёшь
И перестроишь новый маршрут,
Ведь неожиданно ты поймёшь:
Проблемы все ерунда! Пройдут!

А важен каждый миг, каждый вздох,
Ведь зыбко в мире все и порой...
Удары все получаешь врасплох!
Что завтра будет, не знаешь с тобой!

Когда ты смотришь смерти в глаза,
Когда лишаешься близких людей...
Ты понимаешь, так дальше нельзя!
Все надо в жизни менять своей!

Помогаю Кире готовить завтрак: мою овощи.

Замечаю чей-то пристальный взгляд, оборачиваюсь и встречаюсь с черными бусинками глаз спаниеля, стоя́щего в дверях.

– Привет, – говорю, улыбаясь, и сажусь перед ним на корточки познакомиться. Тут же соображаю: пес же не привык к русской речи и, исправляясь, произношу:

– Buongiorno.

Он позволяет погладить себя по темной шерсти и даже виляет хвостом. Выглядываю во двор, выискивая глазами его хозяина, но никого нет.

На кухне появляется Кира и таращится на нас.

– Откуда он?

– Не знаю. Пришел в гости. Давай его угостим чем-нибудь.

– Отдадим Милану на завтрак, – смеясь, предлагает она.

Ухмыляюсь ее остроумию.

– Боюсь она ему не по зубам.

Малышка отрезает колбасы и протягивает нашему гостю.

Спаниель, аккуратно взяв угощение с руки девушки, проглатывает в одно мгновение, и та уже несется за следующим куском.

Снова угощает и я, смотря в бездонные, как и его желудок глаза, зову пса жестами за собой, иначе понимаю: на завтрак нам останутся только овощи.

На море сегодня настоящий шторм. Не спускаю глаз с Киры, которой не усидеть на берегу. Она не заходит далеко, но волны умудряются то и дело затягивать ее в свою бездну и приходится вытаскивать малышку обратно. Хорошо хоть Милана, испытав на себе все прелести купания в шторм, сидит на берегу и даже не подходит к кромке воды.

В очередной раз вытаскивая свою девочку из пенящейся пучины, замечаю черную точку, мелькнувшую в волнах.

Приглядываюсь.

Не показалось?

Какой идиот отправится купаться в такой шторм?

Кира, перехватив мой взгляд, тоже замечает чью-то качающуюся на волнах голову, поскольку вцепляется в меня двумя руками, словно пытаясь удержать на берегу рядом с собой.

Хмурюсь. Оцениваю ситуацию.

Слишком большие волны, слишком много скал на пути, о которые может шарахнуть до потери сознания, а главное – точка в море не сигналит о помощи. Конечно, бывает, что утопающих парализует от страха, но…

Занимаю выжидающую позицию и наблюдаю.

Некто медленно, но верно приближается к берегу. У него явно хороший ангел-хранитель: он уже проделал приличное расстояние и миновал опасные места.

Когда сумасшедший оказывается практически у берега, вытаскиваю свою руку из цепких пальчиков Киры и помогаю ему выбраться.

Мужчина падает на песок и, тяжело дыша, неподвижно лежит. Опускаюсь рядом, спрашивая понимает ли он английскую речь, и когда тот кивает, уточняю о самочувствии.

– All okay, – выдыхает счастливчик, но я вижу: это не совсем так.

Выяснив, что он приплыл с соседнего пляжа и осознавая: возвращаться так же – самоубийство, объясняю ему, где мы находимся и предлагаю отправиться через нашу территорию пешком.

Мужчина соглашается, и через минут пятнадцать, поручив Антону не спускать глаз с девчонок, я провожаю его к выходу.

Темнота постепенно сжирает цвета, а мы с Кирой, обнявшись, стоим над пропастью, обросшей огромными кактусами, и любуемся малиновым закатом и очертанием вулкана, а рядом заговорщицки подмигивает яркий глаз маяка.

– Действительно, побережье Богов, – шепчет моя девочка восхищенно. – Каждый закат уникален, а сегодняшний вообще фантастический.

Целую ее в висок.

– А наблюдать его с тобой – незабываемо.

Она широко улыбается. Я не вижу, но чувствую это, и яркий сироп неба разливается сладостью в душе.

– Представляешь, в ясные дни можно рассмотреть не только Стромболи, но и другие Эолийские острова.

Киваю.

Под уже привычный аккомпанемент цикад медленно возвращаемся к вилле, чтобы посидеть там, попивая вино, любуясь мерцающими огнями выступающего мыса и, наблюдая, как выходят на охоту квартирантки, что приютились на крыше дома – маленькие ящерки.