А что бы написала она?

Я помню, как ты отвернулся, когда я пыталась улыбнуться. Легкая усмешка промелькнула на твоих устах, когда я хотела что‑то сказать. Ты не узнал, сколько боли я пронесла в своем сердце все эти годы, думая о тебе как о своем герое, спасителе.

Все началось с того, что мать наговорила мне такие ужасные вещи, что холод охватил мою душу и мысли. Дети не должны слышать подобного, особенно в свой адрес. Потом она в первый раз подняла на меня руку. А вскоре перестала ее опускать вовсе. Побои стали постоянными. За что? Поводов всегда было достаточно: стоило мне не так что‑нибудь сказать, сделать или просто неправильно взглянуть.

Я стала чахнуть, угасать. Так умирает природа под слоями снега. Тяжелые, мрачные мысли уже не покидали моей маленькой головы. Однажды я даже попыталась… Но не смогла. Расплакалась...

И вот во всем этом кошмаре я однажды увидела по телевизору тебя — волшебного тебя, словно пришельца из другой вселенной. Твой взгляд, брошенный в камеру будто нечаянно, запечатлелся в моей памяти на всю жизнь. Тогда ты казался смыслом этой жизни. Ты и твоя музыка стали для меня спасительной влагой в пустыне одиночества и изоляции, оазисом в аду. Я так тянулась к тебе — такому красивому, талантливому и далекому, как осколок звезды в черном небе.

Однажды отец решил, что и мне самой не мешало бы всерьез заняться музыкой, и договорился со знакомыми преподавателями. Но мать опять все испортила: закатила скандал из-за какого-то пустяка, давясь возмущением и гневом. Она была словно дракон, который вот-вот исторгнет всепоглощающее пламя. Она не хотела, чтобы я ездила в музыкальную школу.

Однако все пришло гораздо позже — и музыка, и вдохновение. Были даже попытки что‑то сочинять в одном мобильном приложении. И кое‑что даже вышло неплохо…

Но я отвлеклась.

Когда мне исполнилось пятнадцать, я нашла форум твоих фанатов. Там была одна рыжая девчонка. Она не была красавицей, но, вроде, ты любишь огненноголовых. И однажды, на концерте, она привлекла твой взгляд и получила твой воздушный поцелуй.

А что я получила от нее? Лишь презрение. Она стояла в первом ряду и махала волосами мне в лицо. Я неуклюже потянулась к сцене под ее рукой — и она тут же оттолкнула мою руку. А потом продолжила махать волосами, словно показывая, что мне рядом с ней — и с тобой! — места нет.

Позже мы встретились с ней и другими фанатами и встали вместе для общей фотографии. Рыжая стояла передо мной. Убедившись, что я стою сзади, она поднялась на цыпочки и закрыла своей пестрой шевелюрой мое лицо. Наверное, это был акт полного презрения, попытка стереть меня из реальности.

Три года спустя. Ее уже нет рядом. Никаких больше фанатов — теперь я одна. Передо мной ты — мечта из детства, путеводная звезда среди нечеловеческой боли. Подхожу к тебе, а ты... Отворачиваешься.

Да, я не рыжая и не красавица. Но я тоже человек. Тот человек, который нес в себе свет любви и преданности, способный согреть даже мертвые, застывшие миры. По крайней мере, мне хотелось в это верить.

Но ты не со мной. Ты не смотришь мне в глаза…

«Неужели мать была права: „Да он на тебя и не посмотрит“?» — подумала я.

Да, они победили. Мать, рыжая — все они. Ты не со мной. Твой взгляд скользит мимо. И что‑то внутри меня умирает, засыпает навсегда.

Прошло уже столько лет, и вот я пишу о тебе. Я не мастер слова, и мои фразы выходят путанными, корявыми. Но я стараюсь хотя бы так выразить свои чувства. И задаюсь вопросом: а что она смогла бы написать о тебе? Какие слова нашла бы? Сумела бы избежать штампов и клише? Конечно, она написала бы все гораздо лучше, тоньше, ярче. Ведь ее мать вряд ли поднимала на нее руку в детстве, лишая возможности поверить в себя и реализовать свои таланты.

А что могу я? Я просто пишу, словно превращаю кровь в чернила, пытаясь описать то, что пережила. Буква за буквой, строка за строкой, будто раскрывая старую рану, пока не перестаю чувствовать боль.

Ты никогда этого не прочтешь. Ты не помнишь меня, хотя, возможно, ее ты не забыл. Ты никогда не полюбишь меня, хотя ее и мог бы. Но я все же задаюсь вопросом:

А что бы написала она? Какие слова нашла бы для тебя?