А82.1. Цена молчания

Глава 1. Дом-работа-дом

Вступление

Какую цену готовы заплатить люди за своё молчание в те моменты, когда стоит кричать о нависшей над ними угрозе? Мы всегда находим оправдания своей трусости: семья, кредит, риск потерять работу. Многое из того, что помогает оправдать наше бездействие, приходит на ум, но не вижу смысла перечислять всё. Причина лишь в том, что мы боимся действовать и брать на себя ответственность. Всегда ждём, что кто-то сделает всё за нас. Но спасательного отряда детдомовцев, не успевших набрать кредитов, всё нет и нет.

За подобное мышление город Плисовск заплатил очень высокую цену. В своём дневнике я попытаюсь описать то, что пришлось пережить городу и его жителям за своё молчание.

Новости из НПЦ по животноводству

По всем городским средствам массовой информации прогремела новость, что в нашем научно-практическом центре началась работа над разработкой вакцины от ранее неизвестного штамма бешенства.

Смущало в этой ситуации то, что сам вирус был обнаружен в Смоленском районе, но разработку вакцины было решено осуществлять в Плисовске, куда и свезли всех заражённых животных. Хотя, как мне кажется, дело скорее в размере гранта, который Москва выделила за данную услугу. А городские чиновники, учуяв размер свалившейся на них котлеты, радостно предложили провести разработку вакцины именно в нашем НПЦ.

Рядовые жители, в свою очередь, высказывали недовольство и обеспокоенность. Но, как это у нас принято, публично это делало не так уж много людей. Большинство негодовали, не покидая пределов собственной кухни.

Вскоре можно было наблюдать привычную для наших мест картину с задержаниями самых громких активистов. Далее следовало увольнение с места работы, статья в трудовой книжке и прочие блага социально ориентированного вектора развития. В такие моменты кухонные борцы за правду чаще всего чувствуют непроизвольное внутреннее облегчение, связанное с тем, что их подобная участь не коснулась.

За пару дней все уличные недовольства удалось подавить. Самые громкие, по закону жанра отправились в местный следственный изолятор, более трусливые предпочли свою гражданскую позицию дальше курилки не выносить.

Первый звонок

Первый тревожный посыл я получил на третий день после начала вышеописанных событий.

В тот день у меня в гостях был сосед по лестничной площадке, работавший в нашем НПЦ. Небольшие застолья посреди рабочей недели для нас не такое уж и редкое явление. Изрядно выпив, он рассказал о том, что по научному центру ходят слухи о сбежавшей собаке, инфицированной тем самым вирусом.

Как-либо подтвердить эту информацию он не мог, поскольку являлся рядовым представителем технического персонала, а не научным сотрудником.

Понятное дело, что в ситуации подобно той, что сложилась у нас в городе, будут рождаться различные слухи и спекуляции на тему новой заразы. Хоть к данной информации я отнёсся не с той серьёзностью, с которой стоило бы, но телескопическую дубинку, хранившуюся у меня без дела, начал брать с собой перед каждым выходом на улицу.

Уже через пару дней размеренной жизни после полученной мною информации, я полностью успокоился, приняв для себя услышанное как обычную сплетню, гуляющую по рабочему коллективу НПЦ. Но, несмотря на это, на всех встречавшихся мне собак я по-прежнему смотрел с настороженностью.

Случай на работе

Работал я санитаром в местной больнице. Работы хватало, учитывая, что на дворе пандемия, вызванная недоваренной летучей мышью. По крайней мере, официальная версия звучит примерно так, а там кто уже разберёт, что они на самом деле произошло.

Ближе к обеду, я случайным образом застал женщину, которая привела своего сына на курс уколов от бешенства. Стандартная процедура после того, как вас укусил бездомный пес, который даже внешних симптомов данной болячки не имел. Так, на всякий случай. По инструкции положено. Я бы и внимания на это не обратил, не будь того застольного разговора с соседом.

Дорабатывая свою смену, я пытался побороть чувство тревожности, охватившее меня после случая с укушенным парнишкой. По дороге домой я решил купить водяной пистолет в ближайшем магазине детских игрушек. Слышал, что больные бешенством боятся воды, следовательно, не будет лишним брызнуть жидкостью в морду лающего на меня пса, который теоретически, может встретиться на улице в любой момент. Слегка странным было думать о подобной вероятности. За всю мою жизнь подобное было всего раз, да и то на пробежке. Рядовая ситуация, когда на бегуна лает собака, находящаяся за забором, ограждающим частную территорию от общественной.

На следующий день я снова увидел вчерашнюю женщину. На этот раз у хирурга, который накладывал швы ей на руку. Судя по количеству крови на кушетке, рана была не маленькой. Также моё внимание привлёк истерический плач особы.

Уже через несколько минут я понял, что далеко не боль являлась причиной столь ярких эмоций. Этажом выше, в стеклянном окне закрытой двери одного из кабинетов инфекциониста, я увидел её сына пристёгнутым к специальной больничной кушетке. Издавая душераздирающие крики, он пытался вырваться из прочно затянутых на его конечностях ремней. Мне было любопытно узнать, что с ним, но время, ограниченное выполнением должностных обязанностей, не позволяло мне этого сделать.

Весь день я провёл в инфекционном отделении с пациентами, больными пневмонией, которая в наше время была чересчур распространённым явлением. Когда моя смена подошла к концу, я, направляясь к выходу из больницы, любопытства ради, решил сделать это через этаж, на котором сегодня увидел того парнишку. Интересно, как он там. Вот только сделать мне этого не удалось.

Глава 2. Прогулка по свежему воздуху

Стоило мне выйти из подъезда, как перед моими глазами предстала картина, увидеть которую я никак не ожидал. На лавочке около подъезда, как ни в чём не бывало, покуривал сигарету мой сосед по подъезду Виктор Трофимович. Двор, на удивление был, мало того, что совершенно безлюдным, но и привычного скопления припаркованных автомобилей не наблюдалось. Расспросив соседа о том, что ему известно о происходящем в городе, я узнал много интересного.

Оказывается, вокруг города возвели кордон, препятствующий людям покидать его пределы. Всех, кто приближается ближе, чем на сто метров – расстреливают без суда и следствия. Помимо множества до зубов вооружённых военных и единиц боевой техники, на кордоне по всему периметру активно возводится бетонный забор. Всё настолько серьёзно, что за ночь был выкопан ров, который после заполнили водой и пустили электричество. А для тех, кого ров не прикончил, наложили минных полей.

Удивительно, как может измениться мир за один день. Пока я занимался просмотром сериалов и опустошением запасов алкоголя, на границе города массово расстреливали людей, которые, вопреки рекомендациям властей попытались его покинуть.

Но этим не ограничилось. Пока свезённые со всей страны силовики отстреливали людей на кордоне, солдаты с местной воинской части занимались гражданскими внутри города, причём также без разбора.

Я не особо хотел верить в подобное, но дядя Витя убедил меня в том, что обычная прогулка по городу развеет все мои сомнения. Я возразил: «А как же бешеные, что бродят по городу?». Виктор Трофимович сказал: «Их не так много, чтобы бояться».

В любом случае я собирался прогуляться до ближайшего отделения полиции, которое, к моему счастью, находилось не так далеко. Проспект Мира, на котором я жил, прямо выводил на Сухогрядскую улицу, где и находилось необходимое мне учреждение.

Поскольку выстрелов не было слышно уже достаточно большой промежуток времени, я решил идти по главной улице. Так будет проще своевременно обнаружить бешеного и сориентироваться, в какую сторону бежать. Если брать в расчёт возможного противника с огнестрельным оружием, то вряд ли солдат-срочник сможет попасть в цель более чем с 70-100 метров. Это ведь не траву зубной щёткой в зелёный цвет красить, тут опыт нужен.

Пробираясь вдоль проспекта Мира в сторону улицы Сухогрядской, я часто замечал, как из окон домов выглядывали люди, лица которых излучали чрезмерную степень запуганности. При всём этом на улице было достаточно спокойно и безлюдно. Непривычно было видеть тела убитых людей на родных улицах. Не сказать, что были прямо горы трупов, но одиноко лежащие тела всё же встречались. Проходя возле редакции местной газеты, я заметил даже труп военного на противоположной стороне улицы, через дорогу. Что ещё больше привлекло моё внимание, так это наличие у него оружия, которое по логике вещей, уже должен был спереть какой-нибудь случайный прохожий. Но раз этим прохожим стану я, то так даже лучше.

Только я собрался переходить дорогу, как из здания библиотеки в панике выбежал пожилой мужичок, который бросился в сторону этого же вооружённого мертвяка. Я же решил спрятаться за стоящую машину и наблюдать за происходящим, поскольку до заветного оружия ему было сильно ближе, чем мне. Присмотревшись, я вспомнил его. Он был сотрудником библиотеки, с которым мне приходилось пару раз иметь дело, посещая данное заведение.

Схватив АК-74, он обернулся в сторону входа, откуда в этот момент выбегала женщина, у которой невооружённым глазом прослеживались признаки инфекции: неразборчивые громкие выкрики, агрессивное поведение и обильное выделение слюны, которая буквально стекала изо рта.

Направив дуло автомата на бешеную преследовательницу, он попытался выстрелить, но что-то пошло не по плану. Вероятнее всего, винтовка не была снята с предохранителя. Забавно, но посещая библиотеку, порой можно было слышать, как он хвастался своей службой в рядах КГБ. Рэмбо, сбивавший натовские вертолёты из рогатки, попутно уничтожающий вражеские полки при помощи одной лишь сапёрной лопатки, как оказалось, не знал про предохранитель в огнестрельном оружии. Уже в следующий момент бешеная оказалась достаточно близко, чтобы вцепиться ему в шею. Раздался визг, подобный тому, который вы слышите при срабатывании системы оповещения антивируса «Касперского».

Когда всё нормализуется, я наверняка буду скучать по его угрозам судебных разбирательств из-за просроченных книг, но сейчас мне следовало воспользоваться моментом и двигаться дальше. Начав свой ход, я обратил внимание на окно дома, из которого с ужасом в глазах за происходящим наблюдала пожилая женщина. И я на секунду призадумался, каково им, совершенно беззащитным людям, которые не способны постоять за себя, что сводит их выживаемость в подобных условиях к нулю. Но потом вернулся к мысли, что своя рубаха дороже чужой шкуры, и последовал в сторону отделения полиции.

Проходя вдоль швейной фабрики, я обнаружил, что двери и окна на всех проходных заколочены. В принципе, в сложившейся ситуации хорошо иметь бетонный забор, а единственные места, из которых возможен вход на территорию – заблокировать всеми возможными способами. Но хватит ли внутри ресурсов, чтобы долго держать осадное положение? Это, как-никак швейная фабрика, а не пищеблок. На местном рынке и вовсе было безлюдно. Ворота нараспашку и, если смотреть со стороны, прямоходящих форм жизни там не наблюдалось.

Я приближался к пункту своего назначения. Дорога у отделения полиции была устлана колючей проволокой, и численность трупов вокруг явно превышала то количество, которое я видел по дороге сюда. Пытаясь аккуратно переступать проволоку, я случайно задел штаниной одну колючку. Раздался звон. Оказалось, по краям каждого отрезка проволоки были прикреплены небольшие колокольчики.

Глава 3. Дождь

Провёл я на крыше около двух или трёх часов, как мне тогда казалось. План спасения в голову никак не приходил. Была надежда на то, что где-нибудь раздастся громкий звук и вся эта орда побежит на него. А побежит ли вообще? Вдруг, если инфицированные знают, что потенциальная жертва прямо перед носом, то не станут отвлекаться на посторонние шумы и прочие факторы. Благо голод меня ещё не мучил. Но до сих пор не давала покоя мысль: «Откуда их столько взялось?». Ведь пройдя по городу около двух километров, я встретил всего одну особь, а тут на звук от гранаты сбежалось сорок семь штук. Да, я успел их пересчитать, находясь на крыше. В тот момент это был единственный способ занять себя чем-либо, дабы хоть немного отвлечься от сложившейся ситуации.

Решение проблемы возникло неожиданно и, само собой. Начался дождь! Неожиданностью он стал потому, что небо хоть и было весь день пасмурным, но эта погода воспринималась в последние дни, как норма, без предпосылок к осадкам.

Бешеные, которых накрыли осадки, мерзко завопив, начали разбегаться по ларькам, под крышами которых им удавалось укрыться от воды. Те, которым места в укрытии не хватало, находясь определённое время под воздействием воды, начинали хвататься за шею, после чего падали на землю, дёргаясь, как казалось со стороны, от возникавших судорог по всему телу, после чего умирали.

Как только внизу стало безопасно, я спустился с крыши павильона на землю, чтобы убраться как можно дальше от этого проклятого места. Инфицированные даже и не думали бежать за своей жертвой. Покинув территорию рынка, моему взору открылась неожиданная картина. На улицах города начала появляться жизнь!

Люди хоть и немного, но начали заполнять улицы, отправляясь на выполнение дел, необходимых для выживания: добыча медикаментов, еды, одежды и иных необходимых предметов быта. Мне сразу в голову пришёл роман Ричарда Мэтисона «Я – легенда». Тоже постапокалиптический мир, в котором одни орудуют ночью, а другие, точнее, другой, днём. Только в нашем случае вместо дня и ночи, фигурирует дождливая и без дождливая погода.

Подумать только, пока я, следуя рекомендациям руководства города, отсиживался дома, попивая коньяк за просмотром сериалов, полностью изолировавшись от внешнего мира, остальные учились выживать в новых условиях. Может, не все, но достаточно большое количество людей, если судить по оживлённости улиц.

Жаль только, что нельзя точно спрогнозировать время, в течение которого будет идти дождь, чтобы планировать более длительные вылазки. Сам же я, пока есть возможность, собирался вернуться за АК-74, в надежде, что он всё ещё лежит там. Пока ситуация позволяла, я решил пробежаться трусцой, не боясь внезапного нападения кусачих.

Радости моей не было предела, когда по возвращении я обнаружил, что винтовка по-прежнему в руках у пожилого библиотекаря, туша которого была знатно истерзана. Обрадовал и тот факт, что магазин оказался полностью заряжен. Но, на этом подарки Фортуны не закончились. Решив обыскать и тело военного, которому изначально и принадлежал АК, я обнаружил кобуру, с находящимся в ней пистолетом Макарова и несколько комплектов сухого пайка в армейском рюкзаке, который был в весьма хорошем состоянии.

Мысли о том, почему это добро так долго пролежало здесь нетронутым, меня, конечно, немного беспокоили, как и отсутствие людей на данной улице в дождливую погоду. Хотя второй момент можно объяснить тем, что тут поблизости всего один небольшой продуктовый магазин, который уже, скорее всего, разворовали, в то время как поток людей на улице Сухогрядской связан с наличием нескольких крупных торговых объектов в том районе.

Прокручивая в голове все вышеперечисленные догадки, я невольно посмотрел в сторону того самого небольшого магазина, который находился прямо напротив меня. Из-за прозрачной стеклянной двери за мной наблюдал парень, лет двадцати пяти на вид. Внешних признаков заражения в нём не наблюдалось, глаза только желтоватые какие-то, но в остальном, всё было в норме. Да и был он весьма спокоен. Но раз он тут раньше меня, почему сам не подобрал лежащее на виду оружие.

Как только у нас установился зрительный контакт, он жестом руки подозвал меня к себе. Я сразу подумал, что он немой и, возможно, ему нужна помощь. Но инстинкт самосохранения взял верх, поскольку всё это было очень странно. Как только всё найденное снаряжение было на мне, я решил отправиться домой, пока дождь позволял мне это сделать относительно безопасно.

По пути домой я начал обращать внимание на тела, лежащие вдоль дороги. Они не были обглоданы, как, например, в фильмах про зомби. То есть, заражённые нападают не для того, чтобы полакомиться добычей. Они будто пытаются убивать любую живность, которая им попадается, при этом не нападая друг на друга. Действуют по принципу: «Увидел, напал, убил.». Об этом свидетельствовало и то, что на телах с огнестрельными ранениями, то есть убитых военными, не наблюдалось укусов или царапин, как у тех, кого убивали бешеные. Значит, мертвечина им неинтересна? Но возникал и другой вопрос, зачем военным убивать гражданских, которые не инфицированы?

Дождь прекратился. До дома мне оставалось метров триста. Теперь я уже шёл более настороженно, поскольку впереди могла встретиться одна из этих тварей, либо целая орда, как возле рынка. Моё счастье, что, пройдя метров сто в спокойном темпе, мне приспичило оглянуться. Примерно в двухстах метрах, за мной бежал тот самый парень из магазина. Причём выражение его лица в тот момент, вызывало у меня ужас. Глаза были выпучены, а на лице прослеживался злобный, довольный оскал, как у преследующих жертву маньяков из фильмов ужасов.