Адам

Знаки судьбы

Кто-то скажет, осень – пора уныния. Но только не я. Я обожаю буйство красок, которыми щедро одаривает нас это время года. Даже дожди и ливни, эти небесные истерики, люблю, когда они, словно смывая последние аккорды бабьего лета, обрушиваются на землю, оставляя после себя зеркальные, грязные лужи.

Я сидела у окна, счастливая и умиротворенная, наблюдая за суетой прохожих. Случайный взгляд упал на календарь: тринадцатое октября – вот он, долгожданный первый день моего отпуска!

Телефонный звонок разорвал тишину. Я услышала приглушенный голос матери, взявшей трубку. По её довольным возгласам догадалась: звонит бабуля. Едва успела подумать, чем это может мне грозить, как дверь распахнулась, и счастливая мама заглянула в комнату:

– Олеся, только что говорила с бабой Галей, – мать сделала паузу, заметив, как я закатила глаза, – даже не спорь, – предупредила она заранее, – нужно съездить к ней, присмотреть за хозяйством. Бабушке необходимо отлучиться на неделю к подруге, та совсем разболелась.

– Мам, – я подошла к ней, – ну это же нечестно! Только дождалась отпуска, а тут опять работа…

– Ничего не знаю, – мать отмахнулась, – вашу компанию все равно распустили без содержания, какая разница, где прохлаждаться, здесь или в бабкином доме?

– Ма, – проныла я, – а вдруг через пару дней скажут возвращаться на рабочее место? – попыталась увильнуть от поездки в деревню. – Кстати, почему бы тебе самой не съездить к своей матери?

– Во-первых, твой директор под следствием, так что вряд ли ты скоро выйдешь на работу. Во-вторых, бабуля очень хочет тебя увидеть, я у неё в прошлом месяце гостила. А в-третьих, подышишь свежим воздухом, а то вся зелёная, как лягушонок.

В этот момент за окном остановилась машина, и из распахнутых окон хлынула разухабистая песня: «Нет, ну какие времена настали, всё можно вылечить у бабы Гали, у ясновидящей у бабы Гали. Колдунья в шестнадцатом поколении, рукой поднимает моё настроение…»

Мы с матерью переглянулись и рассмеялись. Наша бабуля и впрямь была деревенской лекаркой.

– Ладно, соберу вещи, а завтра тронусь в путь, – решила я уступить, веря в знаки, которые иногда посылает судьба.

– Олеся, надо прогуляться до храма, прикупить для бабушки свечей, она просила, – мать выглянула в окно и добавила: – И возьми зонт, дождь собирается.

Я шлепала по лужам в направлении церкви, размышляя о своей жизни. Так уж сложилось, что подруг у меня не было, да и парня тоже. Мы жили с матерью вдвоем. Я закончила учебу и, благодаря отличной успеваемости, попала в крупную компанию на должность антикризисного управляющего. К сожалению, моя карьера оказалась недолгой. Из-за махинаций руководства фирма приостановила свою деятельность на неопределенный срок, а сотрудников отправили в неоплачиваемые отпуска.

Я оглянулась, осматривая окрестности. Какой же все-таки у нас прекрасный город, в котором я родилась, училась, жила и, возможно, буду жить дальше! Челябинск рос и крепчал вместе со мной, постепенно превращаясь в роскошный мегаполис. Из задумчивости меня вывел скрипучий старческий голос:

– Берегись! Дьявол рядом! – Я обернулась и увидела горбатую старуху, тыкающую в меня костлявым пальцем. – От него не спрячешься, не убежишь, он найдет тебя всюду!

– Извините, – попятилась я от нее, – я очень тороплюсь. – Развернулась и ускорила шаг, стараясь держаться подальше от неприятной особы.

Вслед мне донесся её хриплый голос:

– Любовь способна разрушить любые оковы, ослепить врага и растопить даже самые крепкие льды! – Я повернула голову, но старухи уже не было, словно растворилась в воздухе. Пожав плечами, я пошла дальше.

Я купила в храме три десятка церковных свечей, аккуратно завернула их в полотенце и убрала в сумку, затем вышла из святого места и направилась домой. Нужно было собирать вещи в предстоящую поездку.

Весь вечер прошел в хлопотах и приготовлениях. Когда сумки стояли у порога, на часах было около полуночи. Зевнув и потянувшись, я отправилась в кровать, которая звала к себе в тёплые объятия. Перед сном вспомнилась неприятная старуха на улице, пугающая демонами. Отбросив все негативные мысли, я погрузилась в крепкий сон.

В Аду царила мёртвая тишина. Сатана с любимой женой Анной отправились в путешествие, а трон свой он оставил на любимого старшего сына. Адам сидел, развалившись на престоле, постукивая пальцами по подлокотникам. Слуги, пробегающие мимо дверей зала заседаний, передвигались на цыпочках, лишь бы не вызвать гнев у сына Властелина Ада. Уж больно суров он был ко всем без исключения. Характер имел вспыльчивый, жестокий и неукротимый.

Адам задумался о заключённой ведьме, которую минуту назад увели на смертную казнь. Она посмела без разрешения высшего демона переместиться на Землю. Сын Сатаны стал вспоминать последние слова колдуньи, брошенные ему в лицо:

– Только знайте, Великий, вскоре вы сами воскресите мой прах, чтобы отблагодарить за девушку, которую полюбите больше всего на свете. Её имя – Олеся, запомни, Адам! Перед ней склонишь ты колени, когда придёт время!

– Не родилась еще та женщина, перед которой такой, как я, склонится, – проговорил сын Сатаны вслух, затем встал и направился на выход из тронного зала.

Дверь распахнулась, и на пороге появился Крас. Его улыбка озарила пространство вокруг. Он подошёл к Адаму и похлопал его по плечу:

Сатанеевка

На Небесах царил незыблемый покой. Бог, полулежа на перине из облаков, неспешно листал книгу «Бытия», внося легкие, едва заметные правки в ткань мироздания.

– Отец, – голос Михаила, возникшего в Райском саду, был полон тревоги, – мне необходим твой совет.

– Говори, дитя мое, – Всевышний отложил в сторону тяжелый фолиант, внимательно вслушиваясь в слова Архангела.

– Моей подопечной угрожает опасность, – Ангел замолчал, собираясь с духом, словно перед исповедью.

– Говори смелее, Михаил, я помню эту девочку, Олесю. Что с ней? – Отец небесный испытующе посмотрел на Архангела, и тень беспокойства омрачила его лик.

– Все верно, Отец. Вчера ночью, почуяв приближение Тьмы, я скрылся за платяным шкафом и наблюдал, – нимб над головой Ангела вспыхнул ярче от праведного гнева, – явился сам сын Сатаны, и в его глазах я увидел не только похоть и страсть, но и предвкушение жестокой охоты. Мы не можем отдать это светлое дитя на растерзание.

– Успокойся, Михаил, – Бог приблизился к своему Архангелу, – я знаю, почему ты так переживаешь за эту девушку, – Всевышний улыбнулся уголками губ, – поверь мне, Добро всегда победит зло, даже столь ужасное.

– Я не могу бросить свою малышку, она спасла мне жизнь, – выпалил Михаил, – готов пожертвовать крыльями, лишь бы защитить её.

– Хорошо, – задумчиво произнес Бог, – возможно, ты и прав. Я помню эту отчаянную девочку, четырех лет от роду, с волосами белыми, как пух у моих пузатых купидонов. Это произошло в деревне её бабушки? – Всевышний вопросительно взглянул на Ангела, и тот кивнул в знак согласия. – Малышка, не раздумывая, заслонила своего пернатого друга от демона своей крохотной спиной, получив страшные увечья. Я помню, как ты принес её сюда, в Рай, не имея на то права, – Михаил виновато пожал плечами и потупил взор. – Я исцелил смертельную рану, оставив лишь еле заметный шрам в виде креста.

– Прости, Отец, я осознаю свою вину. Не должен был показываться ребёнку, из-за этого пострадала Олеся, – крылья Архангела в смятении дрогнули.

– Кто старое помянет… – махнул рукой Бог, – все к лучшему, Михаил. Иначе я бы лишился своего лучшего Архангела.

– Что же делать? – Ангел ловил каждое слово Отца.

– В книге «Бытия» об этом еще не написано, ведь судьба Олеси сейчас на перепутье. Но раз ты так горишь желанием защитить свою подопечную, я разрешаю скрыть её от глаз Тьмы. Даю тебе на это свое согласие.

– Благодарю, – радостно воскликнул Архангел и, взмыв ввысь, помчался к девочке, спасшей его жизнь.

– Эх, Михаил, – улыбнулся Бог, – все это тщетно, если в сердце демона проросло семя любви к смертной женщине с чистой душой, его не остановить. Я хорошо знаю отца Адама, моего сына Люцифера. Он был самым жестоким Властелином Ада, но перед светом души своей жены Анны дрогнул и изменился. – Всевышний откинулся на облачную перину и открыл книгу «Бытия»: – Нужно верить в Добро, Михаил. В этом наше отличие от Тьмы. – Больше Бог не произнес ни слова, погрузившись в чтение законов Мироздания.

Я проснулась рано, на часах было шесть утра. К моему удивлению, мама уже хлопотала на кухне, откуда доносился восхитительный аромат свежей выпечки. Вскочив с кровати, я сразу же вспомнила незнакомца, представившегося Ади, его обворожительную улыбку и чувственные губы. Взяв себя в руки, я отогнала шаловливые мысли и направилась в ванную комнату.

– Леся, я напекла вам с бабушкой беляшей, а билет на автобус купила через интернет и отправила тебе на почту, – кричала мама, пытаясь перекричать шум льющейся воды, – не забудь его распечатать.

– Хорошо, мам, – промычала я с полным ртом зубной пасты.

Через час я была готова к поездке. Предстоял долгий путь, около трех часов тряски до деревни. Сатанеевка, несмотря на свое зловещее название, славилась живописными окрестностями: со всех сторон ее окружал сосновый бор, где располагалось кристально чистое озеро, а дальше лес упирался в горные хребты. Все это вместе создавало атмосферу свежести и насыщало воздух кислородом.

– Выпей чаю, – мама вошла в комнату и поставила чашку на стол, – ехать далеко, надо подкрепиться с утра, дочка.

– Хорошо, – согласилась я, отставила кружку и пошла на кухню за беляшами.

Михаил замер в комнате, охваченный тревогой. Он молился о том, чтобы девушка вышла из спальни и дала ему возможность совершить обряд, который скроет её от Тёмных сил. Высшие силы услышали его мольбу. Как только за Олесей закрылась дверь, Ангел вырвал перо из своего крыла, поднёс его к чашке и опустил в жидкость. Его губы прошептали:

– Глаз демона затми, дитя убереги, Адама ослепи, Олесю заслони. – В кружке на мгновение вспыхнул яркий белый свет и тут же погас.

Архангел отбросил перо в тот самый момент, когда дверь распахнулась, впуская в комнату его подопечную.

Я залпом выпила чай, проглотила пару пирожков, схватила сумку и побежала на автовокзал, не забыв попрощаться с мамой.

Адам проснулся в своей постели с раскалывающейся головой. Воспоминания накатывали волнами. Он поморщился, почувствовав рядом обнаженное женское тело.

– Можешь идти, – произнёс он, не поворачивая головы.

– Чем ты недоволен, Ади? – промурлыкала Тёмная. – Вчера ты был полон страсти, милый. Хочешь, я снова стану блондинкой и позволю тебе называть меня Олесей? Кстати, кто это? – демоница в ожидании уставилась на сына Сатаны.

Новые знакомые

Бесшумно, словно тень, я заскользила к двери, крадучись на цыпочках. Сзади хихикнул домовой, словно шкодливый мальчишка. Обернувшись, я покачала головой, пригрозив пальцем:

- Не смей потешаться над хозяйкой!

Ему ли понять мой испуг? Не ему же довелось узреть существ, которым нет места в нашем мире. Остановившись у стены с иконой, я замерла в нерешительности. Воображение рисовало у порога клыкастого вурдалака, и я схватила святыню, прижав к груди вместе с зажжённой церковной свечой, той самой, что привезла для бабки. С таким арсеналом, полная решимости, я шагнула к выходу, ухватилась за ручку и распахнула дверь.

На крыльце стояли парень с девушкой, одаривая меня приветливыми улыбками. Но когда их взгляды скользнули вниз, к моей груди, они переглянулись в замешательстве.

– Эм, – замялся паренёк, пятясь назад. – Ты, никак, на крестный ход собралась, соседка? – Его глаза округлились, он схватил девушку за руку и потянул за собой. – Пойдём мы, кажется, не вовремя…

– Стой! – спохватилась я и рванула обратно в дом, возвращая святые вещи на свои места. Когда я вернулась, молодые люди стояли чуть поодаль от крыльца. – Уборку затеяла.

– А-а-а, – обрадовались ребята и протянули руки для дружеского рукопожатия. – Привет, соседка! Твоя бабуля с утра забегала, просила помочь тебе, если понадобится. Меня зовут Коля, – представился рыжий деревенский паренёк, чьё лицо густо усыпали веснушки. – А это, – он подтолкнул вперёд свою спутницу, – моя сестра Катька. – Девчонка одарила меня лучезарной улыбкой, и на её щеках тут же заиграли очаровательные ямочки.

– Заходите, – пригласила я новых знакомых в дом. На вид им было столько же лет, сколько и мне. – У меня пироги есть, конфеты и пряники.

– Нет, спасибо, – замотал головой Николай. – Зайдём позже, если помощь не понадобится. Мамке нужно дров принести, а Катерине хлеб испечь, – он задумался, почесал свои кучерявые волосы и добавил: – Давай к нам на обед. Вон видишь синюю крышу? – Он указал пальцем на домик, видневшийся неподалёку. – Туда, к полудню, будем ждать тебя с нетерпением. – Они помахали на прощание и убежали.

Я вернулась в дом в раздумьях. Странно, я не помнила этих ребят, хотя в детстве часто гостила у бабушки. Домовой уже позаботился о чае, и самовар пыхтел паром на столе.

– Чего это ты всех в хату зовёшь, не спросив Хозяина? – подбоченился он, нахохлившись, словно ворон, и смешно выпучив свои глазища. – Ещё и харчи вздумала направо и налево раздавать! Кстати, а где пироги, конфеты и пряники? – Он мило улыбнулся, выставив вперёд крохотные ручки.

– С собой привезла, мать в дорогу положила, – выпалила я, направляясь к походной сумке. – Совсем забыла вчера выложить.

– Вот заботливая у нас новая хозяюшка Олесечка! Ох, умница, красавица! – рассыпался в комплиментах домовой, пока я доставала продукты. Как только они оказались на столе, тут же были поделены пополам. – Вот эту часть я припрячу для себя, – заявил Василий, – а этой закусим на завтрак. – Он подмигнул мне и исчез за печкой.

– Эй, жадина, от кого прятать собрался, от меня же? – расхохоталась я над прижимистым новым соседом.

– А то как же! – он неожиданно вновь появился за столом, хватая беляш с мясом. – В твоём возрасте о фигуре печься нужно, тебе ещё замуж выходить. – Он откусил лакомство и зажмурил глаза от удовольствия.

– Между прочим, я не толстею, – уселась я рядом с малышом, наливая себе в чашку чай.

– Вот это уже хуже, – прочавкал Васька. – Это ж сколько ты за раз сожрать тогда можешь? Не напасёшься на тебя еды, экономить надо. Да помни, что сейчас сгорает быстро, со временем осядет на боках, лучше задумайся об этом заранее.

– Да, повезло мне с соседом, – еле слышно промолвила я, беря со стола конфету и отправляя её в рот.

– Это да, – услышал меня домовой, – я среди всей нашей деревенской братии лучший.

Я решила больше не разговаривать с маленьким скрягой. Позавтракала, а затем убрала со стола пустую посуду.

– Василий, а кто эти ребята, заходившие к нам в гости? Знаешь их? – поинтересовалась я у своего маленького сожителя.

– А то как же, знаком, – подтвердил Василий. – Они переехали к нам шесть лет тому назад. Хорошо знаю их домового Конрада, ох, и злющий гад! В гости не напросишься, а сам ко всем шастает и жрёт последние харчи. Скажу тебе своё мнение, – Василий поманил меня пальчиком к себе поближе. Я наклонилась к нему, и он прошептал мне на ухо: – Колдовское отродье вся их семья. Уж поверь мне, видала, как иконы святой перепугались. Будь осторожна с ними. Баба Галя любит этих ребят, общается, угощает, а ты берегись.

– Скажи, Вася, а моя бабушка ведьма? Мать рассказывала, она часто в лес за травками ходит, лекарства делает и заговаривает, – я внимательно вгляделась в сморщенное личико домовенка.

– Конечно, непростые вы тоже. Только есть тёмные личности, зло творящие, а бывает и наоборот, вроде Галочки: она светлая, никому плохого не делала, лишь добро творила. Да и ты, вижу, тоже сияешь теплом и чистой душой, – домовенок улыбнулся, подошёл ко мне и обнял за ногу.

– Спасибо, – похлопала я малютку по плечу. – Давай испечём торт для новых знакомых, чтобы не с пустыми руками к ним в гости идти.

– Чего удумала? – всполошился Васька и забегал по комнате. – Грабят, последние продукты переводят! – кричал он без умолку.

Сновидение

Сны о море преследовали меня. Возможно, потому что для меня не существует ничего слаще, чем шепот прибоя и обжигающее солнце. Я утопала в горячем песке, подставляя лицо нежным, золотым лучам. Сквозь полуприкрытые ресницы скользнула взглядом вокруг. На всем побережье – ни души. Снова сомкнула веки, растворяясь в истоме. Чайки, словно белые призраки, кружили над головой, выкрикивая свои вечные поиски. Легкий бриз играл в волосах.

– Счастье – это быть здесь и сейчас, – прошептала я вслух, улыбаясь самой себе.

– Думаешь? – раздался рядом бархатный мужской голос. – А по мне, счастье – это видеть такую богиню каждый день, и желательно… в чем мать родила.

Я резко распахнула глаза и увидела, как надо мной нависает златовласый красавец. Поднявшись на локте, я прищурилась, пытаясь рассмотреть наглеца, который уже присел рядом. В голове мгновенно вспыхнул образ Ади, виденного во сне на днях. Его я узнала бы из тысячи. Он сидел, глядя на меня с обожанием, и ослепительно улыбался.

– Привет, – промурлыкал блондин, аккуратно смахивая песчинки с моей ноги и нежно поглаживая бедро.

Во сне я всегда ощущала зыбкость происходящего, понимая, что это всего лишь грезы. Иногда, даже закрывая глаза, я сама плела в голове чарующие истории, ныряя в сновидения и наблюдая их продолжение.

– Привет, Ади, – улыбнулась я в ответ своему воображаемому принцу. Если честно, я была приятно удивлена своему подсознанию, преподнесшему мне столь роскошный подарок. Обычно мне снились брюнеты, да и типаж был несколько иной.

– Узнала, зайка, своего змея-искусителя, – блондин наклонился так близко, что его дыхание опалило мои губы.

– Скорее, как орлица – своего барашка, – прошептала я и потянулась к нему за поцелуем.

– Для тебя, детка, хоть оленем буду, – наши губы слились в жадном, жарком танце. – Неужели все будет так просто? – Руки Адама начали скользить по моему телу, исследуя каждый его изгиб с упоением.

– Ого, а малышка и вправду лакомый кусочек, – раздалось сбоку, и чьи-то пальцы зарылись в мои волосы.

– Похис? – Адам испепелял друга взглядом, в котором вспыхивали алые искры. – Какого черта ты здесь делаешь? Советую свои шаловливые ручонки засунуть себе…

– Спокойно, Адам, не стоит волновать Олесю, – промурлыкал Похис с довольной усмешкой. – Испугается, и мозг тут же выкинет нашу девочку из столь чудесного сновидения.

– Кто ты? – прошептала я, любуясь еще одним мужчиной, возникшим из ниоткуда. От него исходила дикая, первобытная сексуальность. Я ощущала, как он опутывает мое непокорное тело невидимыми нитями похоти, притягивая к себе.

– Гад! – Адам схватил меня за талию и резко поднял на ноги. – Пойдем, девочка моя, прогуляемся. Видишь, какой дворец!

Я посмотрела в указанном направлении и ахнула. Там, словно мираж, стоял огромный царский особняк, переливающийся на солнце золотом. Монументальное строение манило к себе, словно желая похвастаться своим великолепием.

– Иди, Олеся, я догоню, – прошептал мне на ухо Ади и легонько подтолкнул в сторону дворца.

Не обращая больше ни на кого внимания, я направилась к сказочному замку, не в силах отвести взгляд.

– Какого фига ты здесь делаешь, Пох? – прошипел Адам, дождавшись, когда его возлюбленная отойдет на достаточное расстояние. – Ты представляешь, что я с тобой сделаю, когда этот сон закончится?

– Напугал! – фыркнул Похис в ответ. – Ну прости, просто хотел взглянуть на твою пассию и почувствовать, какие эмоции она в тебе пробуждает. – Инкуб проводил взглядом удаляющуюся фигуру девушки.

– Рад за тебя, ощутил сполна? – прорычал Адам. – Ты лишил меня восхитительного акта любви! Я убью тебя, Пох! – успокоившись, промолвил сын Сатаны.

– Сначала вспомни, малыш, в Мире снов я главный. Так что тебе сначала придется меня поймать, – Похис растворился в воздухе, а затем добавил возле самого уха Великого: – Чтобы поиски стали для тебя приятнее, прихвачу-ка я с собой твою любимую малышку! – Инкуб расхохотался, а Адам взревел, как раненый зверь.

Я стояла у распахнутых дверей царского сооружения. Вблизи дворец был еще прекраснее, чем издалека. Мое удивление возросло, когда я коснулась стен. Они и вправду были возведены из золотых слитков, как и пол, лестница, ведущая на верхние этажи, и даже мебель.

– Чудеса! – выдохнула я и закружилась на месте. На противоположной стене от входа висело старинное антикварное зеркало, инкрустированное алмазами. – Обалдеть! – я потянулась к нему, растопырив пальцы.

Прикосновение вызвало неподдельный восторг. Все-таки все женщины любят драгоценные камни, а кто говорит обратное, просто лукавит, ведь им не доводилось трогать их в таком количестве. Я посмотрела на свое отражение и удивилась: вместо купальника на мне были надеты свитер, джинсы и белые кроссовки. Зеркало заискрилось, и на месте моего отражения возникла иная картина: в глубине стекла раскинулся страшный темный лес, пугающий своей чернотой и карканьем ворон.

Со спины послышался крик Адама:

– Не смей, Похис, гад! Обещаю, если остановишься сейчас, смерть твоя будет легкой. В противном случае, я буду отрывать тебе каждую конечность, и не по одному разу.

– Готов рискнуть, – из зеркала показалось довольное лицо брюнета, и он схватил меня за талию, затягивая в отражающую гладь.

Обитель света

Я прильнула всем телом к шершавым дубовым створкам, осенила себя крестным знамением и выпустила сдавленный вздох. Сердце в груди трепетало испуганной птахой, никак не желая смириться с тревожным ритмом. В тот же миг дверь содрогнулась от яростного удара, словно от брошенного камня, и меня отшвырнуло вглубь комнаты, едва ли не на пару саженей.

– Выходи, – проревел Адам, его голос сочился бешенством, – туфельку обронила, Золушка.

На подгибающихся ногах, как будто после долгого странствия, я вновь приблизилась к двери, стараясь уловить хоть звук за ее толщей, но кроме заунывного воя проливного дождя не слышала ничего.

– Я слышу тебя, Олеся, ты совсем рядом, твое дыхание предает тебя, – прошептал демон, и в голосе его прозвучали ласковые, опасные нотки, – иди ко мне, милая, не трону.

– Нет, – замотала головой, пытаясь откреститься от наваждения, – прошу, оставь это святое место, дай покой хотя бы в божьей обители.

– Что ж, – прошипел демон, как змея, готовящаяся к броску, – сиди, прячься, но не думай, что сможешь торчать там вечно. И помни, как только вернется твоя бабка, я убью ее.

– Не смей трогать бабу Галю, – злость, вспыхнувшая мгновенно, пересилила сковывающий страх, – даже для такого, как ты, это перебор.

– Я сказал, для меня нет ничего святого, я – сын Сатаны, Адам, во мне нет и никогда не было добра, и не будет, – Тёмный выдержал паузу, наслаждаясь произведенным эффектом, и добавил: – Зря ты будишь во мне азарт охотника, Олеся, тебе же будет хуже. Ни одна жертва еще не ускользала из моих цепких лап. Бросаешь вызов самому сильному демону Ада? – блондин расхохотался, и в этом смехе не было ничего человеческого, – Отлично, я принимаю его. – Больше он не проронил ни слова.

Внутри храма царила тишина. Тепло, исходившее от стен, обволакивало тело, а мерный треск свечей, постепенно усмирял разбушевавшуюся панику. Я приблизилась к иконе «Святая Троица» и всмотрелась в лики трех ангелов, ища в них утешение.

– Что привело тебя в наш Храм, дитя? – раздался рядом добрый, располагающий голос, – ты из «Сатанеевки»? Меня зовут отец Павел.

– Здравствуйте, святой отец, – я обернулась к мужчине. На нем была надета черная ряса, и такого же цвета головной убор – скуфья. На груди у батюшки висел внушительный крест, – я к бабушке приехала, погостить, – выдавила я подобие улыбки для Павла.

– Похвально, чадо, молодец. Очень уж ты похожа на Галину из тринадцатого дома, не ее ли ты внучка? – внимательно осмотрел меня батюшка, подмечая отсутствие калоши на одной ноге и общее впечатление запущенности во внешнем виде.

– Да, это моя бабуля, – обрадовалась я осведомленности святого отца, значит, он хорошо знает всех жителей, и есть огромная вероятность, что не прогонит.

– Уникальная женщина, твоя бабушка. Мучался я со спиной два месяца, а она таких замечательных травок принесла, вмиг поправила здоровье, – Павел раскрыл свои объятия, – очень рад видеть новое лицо в деревне.

– Спасибо, – я обняла служителя, вдыхая приятный аромат ладана, исходивший от его одежды, – можно мне у вас остаться, пока бабуля не вернется? Она уехала к подруге, а мне страшно одной в доме.

– Здесь рады любому живому существу, дитя, – спокойно пояснил отец Павел, – тебе выделят келью, живи, сколько душе угодно. Мы не вправе отказать в убежище никому, тем более такой светлой девочке, – батюшка похлопал меня по спине и дружелюбно подмигнул, – располагайся. – К нему подошла щуплая старушка, напоминая женщину сошедшую со старинной гравюры. Отец Павел шепнул ей что-то на ухо, а потом вновь обратился ко мне: – Мария проводит тебя в твою комнату. Если я понадоблюсь, зови. – Священнослужитель удалился, а пожилая дама взяла мою руку в свою иссохшую ладонь и повела внутрь святого места.

Так началась моя жизнь в Храме. Рано утром все вставали и молились, затем работали, не покладая рук, и снова молились. Конечно, были и трапезы, хоть и постные, но все равно это было во сто крат лучше, чем находиться рядом с Тёмными существами. Дожди не прекращались, навевая уныние на окружающий мир, сплошная серая пелена окутала все вокруг. Ко мне приходили Коля с Катей, и мы общались через небольшое окошко, выходящее на улицу. По их словам, в деревне царили тишина и покой, демон больше не появлялся, а домовенок Васька очень скучал, передавал привет, а так же требовал возврата своих десяти конфет.

Как-то вечером ко мне зашел отец Павел, и мы долго беседовали обо всем на свете. Когда он уже собрался уходить, я все-таки решилась задать ему мучивший меня вопрос.

– Святой отец, скажите, вы верите в присутствие в нашей земной жизни Тёмных существ? – я потупила взор, потому что было немного неловко обсуждать демонов в таком святом месте.

– Я думаю, Олеся, если существует Бог, добро, Ангелы, Небеса, то должно быть и нечто противоположное, то, что пытается переманить человеческую душу, внести в нее сомнения и смятение. Помни, дитя, нельзя поддаваться им, – глаза отца Павла горели добрым светом.

– Инкуб, – сорвалось с моих губ, в надежде узнать хоть какую-то информацию, потому что я жутко боялась засыпать каждую ночь, стараясь делать это ближе к утру, чтобы лишить возможности знакомого Похиса проникнуть вновь в мое сознание и, не дай Бог, овладеть телом.

– Слыхал о таком. Приходили ко мне прихожанки, рассказывали об этом Темном творении, способном вызвать грех даже в самой благочестивой даме, – священнослужитель вздохнул, – но скажу тебе то, что говорил и им: вера – великое чудо, дарованное нам Богом. А еще молитва. Вот явится к тебе этот искуситель в сновидении, а ты его встреть святым распятием и восхвалением Отца нашего на Небесах.

Тридцать первое октября

Я стояла в роскошных апартаментах, словно пленница в пылких объятиях Адама. Ледяной ужас сковал душу, предчувствуя неминуемую ловушку. Подняла взгляд на самодовольное лицо демона, расплывшееся в хищной усмешке.

– Охота окончилась, едва начавшись, – Ади отпустил меня, его голос сочился насмешкой. – Странные вы, смертные. Зачем столько усилий, если исход предрешен?

– Наверное, потому что исход никогда не предрешен, – парировала я, оглядывая блистательный интерьер. – Мы не знаем, что ждет за следующим поворотом. Еще не вечер, Ади, все может измениться в мгновение ока.

– Смешно, – Тёмный пожал плечами. – Хочешь, я расскажу о твоих планах на этот вечер? – Я хранила молчание. – Тебя ждет честь разделить ложе с самым великолепным демоном Ада. А потом – ночь, ибо я ненасытен в постели с теми, кого желаю, – его взгляд скользнул по мне, оценивая с головы до ног.

– То есть, ты даже не спросишь, хочу ли я этого? – Я вглядывалась в его наглое, надменное лицо.

– Опять эти смертные уловки: говорить «нет», подразумевая «да». Желать, но отгонять желания, – перечислял Ади. – Знаешь, ты не первая земная женщина в этих покоях. Каждая борется за свою честь, а после ночи в моих объятиях умоляют остаться. Сейчас еще скажешь: плотские утехи только после брака! – Сын Сатаны разразился хохотом.

– Я не ханжа, – дождалась, когда он успокоится, – но с мужчиной, для которого женщина – лишь игрушка, спать не стану.

– Ого, – демон вскинул бровь. – Посмотрим. Разговор окончен. Просидишь здесь до вечера. Вернусь около семи. Советую подготовиться, хотя бы морально, – он подмигнул. – И не думай о спасении. Здесь нет друзей, да и о твоем присутствии знаем только я и ты.

Ади развернулся и неторопливо покинул комнату, заперев дверь на ключ. Я подошла к столу у окна и увидела книгу Данте Алигьери – «Божественная комедия». Она была раскрыта на странице, где крупными буквами пылало: «Входящие, оставьте упованья».

– Хороший знак, – пробормотала я, захлопывая том. – Как раз вовремя, чтобы поддержать попавшую в беду.

Вспомнилось, как мы гадали с девчонками в школе. Брали книгу и задавали вопрос, потом называли страницу и строку, где крылся ответ.

– Попробуем, – я схватила книгу и спросила: – Это конец? – Открыла страницу, отсчитала строку и прочла: – «Не бойся тьмы, хоть и страшна она на вид».

Я уставилась в окно. Внизу простирался черный сад, отталкивающий отсутствием красок. Вдали чернел лес. Над деревьями кружили темные птицы.

– Да уж, обстановочка еще та, – я опустилась на стул и обхватила голову руками. – Ну давай, мозг, работай. Сейчас ты мне очень нужен.

Адам ликовал, словно ребенок. Он направился к бассейну, чтобы остудить голову и унять сексуальное напряжение. С разбегу нырнул в прохладную воду и, вынырнув, увидел своих друзей.

– Адамчик! – позвал Похис. – Пока твоя зазноба в Храме, предлагаю игру.

– Не сегодня, – отмахнулся Адам, решив не выдавать тайну нахождения Олеси совсем рядом.

– Испугался? – заржал Пох.

– Сыграйте сегодня с Красом без меня, – Адам выбрался из бассейна и направился к друзьям. – Почему каждое тридцать первое октября одно и то же? Вы колдуете над моей дверью, и я попадаю к неадекватным людям или озабоченным рабыням. Пох, сегодня приколись над Кра, прошу.

– Еще скажи, что девчонки не понравились? Мы видели твое довольное лицо после них, – потешался инкуб. – Мистер неудержимый самец! – Друзья загоготали.

– Разговор окончен. В этом году я пас. Угощу вас вином, отец привез из Древней Греции, – Адам взмахнул рукой, и в ней оказался кувшин с ароматным напитком.

– Как знаешь, – Похис протянул бокал, подмигивая Красу.

Разделив бутылку на троих, друзья решили переместиться в бар. Адам взглянул на часы: четыре часа. Времени до семи – вагон.

Я ходила по комнате взад-вперед. Дверь не поддавалась. Окна не открывались. Вдруг у входа в покои послышался шорох и девичьи голоса. Я прислушалась.

– Венера, его нет в комнате. Опять с друзьями развлекается, – прошептала девушка.

– Почему он дверь закрыл, Алана? – спросил второй голос. – Обижусь и не стану передавать ему подарок от матери с отцом.

– Извините, – робко кашлянула я. За дверью воцарилась тишина.

– Вот же паршивец, – выругалась Алана. – Опять притащил в Ад смертную. Мать ему за это по голове не погладит. Как тебя зовут?

– Олеся. А вы кто? – Я прижалась ухом к замочной скважине.

– Сестры этого злобного дурака, – проговорила Венера. – Надеюсь, он тебя не обидел? Извини, но нам вход в его комнату закрыт. Он ставит защиту. Даже отцу трудно проникнуть без его согласия.

– Откройте мне. Я хочу выбраться отсюда.

– Отойди от двери, мы посмотрим на тебя в щелку, – попросила Алана.

Я отошла в середину комнаты.

– Вернись, – крикнула Венера. Я подошла обратно ко входу. – Мы поможем. Сейчас Алана переместится к маме. Запасные ключи только у нее, по распоряжению отца. Как ты узнала о нашем брате?

Я пересказала сестрам Ади всю историю. Они слушали внимательно. Когда я закончила, Алана вздохнула.