Адептка Риана Касс

Глава 1. Добро пожаловать в академию!

1

Долина реки Лиары считается красивым местом, но самые живописные места остались позади: чем ближе мы подъезжали к академии, тем скучнее становился вид из окна – сплошь хвойные деревья, теснящие дорогу с двух сторон. В пути можно было и поспать, благо что места в автобусе хватало, но вряд ли кому-то из нас, молодняка клана Ханн, сейчас удастся заснуть. Дремал только представитель клана, сидящий рядом с водителем, да и то периодически поднимал голову, оглядывался на нас и глядел на наручные часы: успеем ли вовремя?

Тишину нарушила худенькая большеглазая девушка с шапкой мелких каштановых кудрей:

— Ой, не могу, — выдохнула она. — Живот так и крутит.

— У меня тоже крутит, — ответила ей черноволосая девушка в очках, — и еще веко дергается.

— Спокойно, девчонки, — покровительственным тоном произнес Трэв Эстилл, с которым мы выросли на одной улице. — Не сожрут вас там, а если попробуют – обращайтесь ко мне.

— Ага, — «ожил» еще один парень, удостоенный в этом году чести учиться в академии, — погляжу я, как ты будешь ставить на место парней из Даннарван или Рейвус. Да тебя самого сожрут.

— Никого они не сожрут, — вступила в разговор еще одна брюнетка. — Все держатся по кланам, с нашими только Кинкедд общаются.

— Кинкедд точно ничем не лучше нас.

— Уверен?

Начался спор, в который включились многие из одиннадцати счастливчиков в автобусе; я помалкивала, но внутренне реагировала на каждое слово, и хотя старалась сохранять спокойствие, тоже ощущала, как нервное напряжение завязывается узлом в желудке, а волоски на теле приподнимаются.

Лиарская академия – единственное учебное заведение для оборотней во всем Шеррвире. Построенная в прошлом веке в обособленной долине реки Лиары, академия долгое время принимала только тех, кто может похвастать родословной, и считалась закрытой. Именно об академии того периода и ходят жуткие слухи – например, что адепты развлекались там охотой на людей и проводили кровавые ритуалы, а преподаватели экспериментировали, выводя «породу». Кто-то верит в это, кто-то называет страшилками, но одно с тех пор неизменно: только выпускники академии могут считаться настоящими оборотнями.

Автобус свернул с главной дороги, и я выпрямилась в кресле, заметив часть строений, виднеющихся за деревьями. Напряглись и остальные, и спор закончился ничем.

— Готовимся, — обратился к нам представитель клана и, повернувшись, оглядел каждого. — Вы у меня смотрите, чтобы без шуточек. А то «страшно», «живот болит»… Ничего у вас болеть не должно, понятно? Не ведите себя как дети малые, не позорьте клан – зря, что ли, деньги в вас вложили? Вы такие же адепты, как остальные, просто, считай, перескочили два первых курса и начнете с пятого семестра. Ментор, если что, вам все подскажет. И вообще, вам уже все сто раз разжевали на собрании, так что я повторяться больше не буду! — закончил он раздраженно и отвернулся от нас.

Вскоре впереди появились высокие забор и ворота академии, зловещие при всей своей эстетичной ковке; ходят слухи, что забор под напряжением на случай, если какой-нибудь незадачливый студент перекинется и захочет побегать по лесу. Автобус замедлился, подъехав к воротам; когда охрана проверила пропуск, нас пропустили в «святая святых» Лиарской долины. Пока мимо проплывали теперь уже декоративные деревья и милые зеленые лужайки с клумбами, я прикидывала, надолго ли задержусь здесь.

Я не отличница, но крепкая хорошистка и неплохая бегунья, и одна из преподавательниц в моем хайденском колледже, мадам Фло, решила, что я вполне могу вытянуть учебу в Лиарской академии, похлопотала, и вот я уже прошла отбор и еду в автобусе. На собрании перед отъездом нам сказали, что из всех поступивших обычно выпускается только треть, а в неурожайные годы бывало, что и всего четверть. Естественно, нас замотивировали на то, чтобы мы все очень постарались и получили дипломы, но и добавили, что если продержимся в академии хотя бы две семестра, то есть год, то все равно получим льготы. Так что цель у всех нас одна – пережить эти два семестра и хоть на полступени подняться в клановой иерархии, чтобы жить стало чуточку свободнее и приятнее. Других ведь социальных лифтов нет – не пробьешься сейчас, не пробьешься уже никогда. А лично мне еще мадам Фло не хочется разочаровать и подвести, хотя я и не понимаю, как она умудрилась меня пропихнуть.

Показались четырехэтажные каменные дома из красного кирпича; автобус остановился у одного из них, и представитель клана объявил, что это женское общежитие. Парням он велел подождать в автобусе, а нам, девушкам, объяснил, что сначала мы оставим вещи, потом нас поведут на обед, и только после этого встретимся с нашим ментором.

Взволнованные – и это мягко сказано! – мы вышли из автобуса и, держась рядышком, как стайка испуганных птенчиков, стали оглядываться и вдыхать здешний воздух. Воздух был хорош, в нем преобладали смолянисто-хвойные нотки, приносимые из леса, также я ощущала сладкую терпкость цветов с клумб неподалеку. Но цветы и хвоя просто фон, главенствующая нота другая, точнее, другие… звери. Мой зверь тоже проснулся и начал принюхиваться, и, почувствовав предвестники оборота, я потянулась в карман, где лежали таблетки блокатора.

— Убери таблетки! — рявкнул на меня представитель клана и, пройдясь перед нами всеми, сказал понимающе: — Знаю, кроет с непривычки, но держитесь без таблеток, покажите, что у вас хорошая воля. Первые дни сложно будет, потом освоитесь. Теперь взяли вещи и за мной, в коттедж. Будем вас селить.

2

Внутри нас уже ждала комендантша, седовласая женщина в серой форме с темно-красной отделкой. Поздравив нас с поступлением и прибытием, она сверилась со списком, раздала нам ключи от комнат на втором этаже и сказала, что вечером расскажет правила проживания и ответит на наши вопросы.

Когда она закончила говорить, наш, из клана, напомнил:

— Оставьте вещи в комнатах и сразу спускайтесь, я размещу парней и вернусь, чтобы забрать вас. Пять минут, девочки!

Мы отправились на второй этаж; мне и высокой блондинке досталась самая дальняя комната. Открыв ее и войдя внутрь, мы не разочаровались: чисто, места для двоих вполне достаточно, а кроме кроватей есть два письменных стола, два стула, две тумбочки и два шкафа, причем мебель деревянная, в одном стиле, и на первый взгляд в хорошей сохранности.

— Левую или правую? — спросила у меня соседка по комнате, указав на кровати.

— Без разницы, — пожала я плечами.

Девушка бросила на правую кровать свою сумку и вслед за ней сама уселась; проверив мягкость матраса и проведя рукой по темно-красному покрывалу, она перевела взгляд на меня и представилась:

— Я Таша Дерден, кстати.

— Риана Касс.

— Не видела тебя на отборе, — произнесла Таша, разглядывая меня. — Где училась?

— В колледже экономики и права.

— То-то я гляжу, мордочка у тебя незнакомая; я в строительном училась, который в южном района Хайдена. Как думаешь, насколько быстро вылетим отсюда?

— Надеюсь, хотя бы не в первый день, — усмехнулась я и сглотнула. Хоть в комнате и было чисто, чья-то чужая энергетика, въевшаяся в эти стены, начала вызывать беспокойство.

— Уж первый-то день должны продержаться. Ну что, вниз?

Оставив вещи в комнате, мы спустились на первый этаж, где с комендантшей уже разговаривали еще две девушки из наших, а вскоре спустились остальные. Кого-то я знала еще по колледжу, видела на сходках клана или где-то в городе, а некоторых увидела впервые. Пока мы слушали комендантшу, подъехал автобус, и вместе с парнями нас повезли в столовую, находящуюся неподалеку от общежитий в отдельном здании, по красной каменной кладке которого поднимался плющ.

После долгой дороги приятно было вспомнить о еде, и даже нервы отошли на второй план; когда мы зашли в столовую, нас там, опять же, встретили и поздравили с поступлением. Столовая – она столовая и есть где угодно, но мне понравилось не слишком яркое освещение, темные обои и деревянная мебель – никакого пластика! Правда, линия раздачи пустовала, и нас попросили занять единственный накрытый стол.

Мы быстро управились с густым супом из бобовых, съели пасту с мясным соусом и на десерт умяли с чаем по куску пирога из песочного теста; на удивление вкусная столовская еда не могла нам не понравиться, и мы все немного порозовели и расслабились.

— А вкусно, — заявил, облизнув ложку, один из парней.

— Ничего особенного, — с кислым видом произнесла Моника Кенни, эффектная дочь шишки из нашего клана, которая в том году мелькала в газетах как победительница хайденского конкурса красоты. — И столовая эта только для нашего клана и клана Кинкедд.

— А ты хотела, чтобы тебя сразу с Даннарван посадили? — приподняла бровь брюнетка с короткими иссиня-черными волосами.

— Вот-вот, не успела приехать, а уже морщишься, — встряла Таша. — Скажи спасибо, что ты вообще здесь.

— Я не собираюсь быть здесь, я собираюсь быть там, — указала в каком-то абстрактном направлении Моника.

— Важная птица? — фыркнул Трэв.

— Стремлюсь к лучшему, — ответила рыжая и продолжила сидеть с таким видом, словно обедает не в уютной столовой, а на помойке.

Как только последний из нас доел пирог, наш надсмотрщик поднялся из-за своего стола и велел поторапливаться. Мы вышли из столовой, загрузились снова в автобус и поехали на встречу с ментором. Нас как новичков попросили приехать раньше остальных адептов, и это было заметно: никто, кроме персонала академии не прохаживался по дорожкам обширной территории кампуса, и странно это было – словно по опустевшему городу с замысловатой архитектурой едешь. Вдалеке я увидела часть внушительного бело-красного особняка ректора, где одновременно находится его приемная; особняк окружен садом, который наверняка разбит, чтобы дать хоть немного уединенности, и заодно защищен высоким ажурным забором. Мы проехали дальше, и показался академовский парк, в глубине которого путеводители обещают увидеть гроты, фонтаны и уединенные беседки с романтически-мрачными названиями, из которых я запомнила «Фонтан русалочьих слез» и «Грот тайной мысли».

Автобус свернул по дороге, и показались корпуса факультетов – «прекрасные образчики неоготики», как написано в путеводителе по Лиарской долине. В отличие от остальных строений, которые мы видели до этого, эти корпуса построены из серо-коричневого кирпича и выглядят более угрюмыми и строгими со своими узкими вытянутыми окнами и темными крышами. Автобус замедлился и остановился у главного корпуса, выделяющегося крышей, украшенной игольчатыми шпилями, высокими витражными окнами и двухбашенным фасадом. На крыльце у входной двери нас уже ждали двое: мужчина и женщина.

Наш представитель еще раз сверился с часами, пробормотал себе под нос «Вовремя вроде», и сказал, чтобы мы выходили. Когда все мы, одиннадцать новичков, вышли, наш представитель скороговоркой отчитался перед теми двумя на крыльце: «Здравствуйте-клан-Ханн-прибыл».