Адреналин для Рины

Глава 1. Поезд

ЧАСТЬ 1. ЗЕЛЕНЫЙ.

Рина возвращалась домой с рождественских каникул. Впрочем, это сильно сказано — «рождественские каникулы». Просто пять дней у брата во время «фэрий»*. И мигом от отпуска осталась неделя. Всего лишь неделя. Целая неделя. В которой тысячи предстоящих возможностей, что толпятся в очереди, протягивают руки навстречу в нетерпении, одна вперед другой — только взять все сразу невозможно. Выбери фаворитку, да хватай в охапку, не сомневаясь более ни мгновения, и лети вперед. Роковой выбор откроет или пещеру с сокровищами, или темный тупиковый тоннель. Никогда не знаешь заранее. Taking chances, одним словом**.

Плюс десять и солнечная погода совершенно не согласовывались с тем фактом, что вокруг декабрь, и что вот-вот двенадцать ударов часов на ратуше откроют путь в энный год. Сегодня в распоряжении Рины билет выходного дня и расцветающее утро с кнопками неиспользованных шансов. Волшебной дыре во времени это только способствует.

Встать на поезд в полпятого утра — все же не самая веселая вещь, и Рина содрогнулась: совсем скоро, через эту безжалостно точно отмеренную неделю подобное время подъема ждет ее каждый рабочий день. Но лучше эту мысль закинуть за конец фэрий, когда будильник призовет к ответу. Когда будет тошнить от недосыпа. Как и сейчас, впрочем. И на что каникулы сдались тогда?.. Надо было отсыпаться, а не в горы лезть, в карты с братом и его друзьями резаться, а по ночам обжираться его, брата, кулинарией с ним на пару, запивая коньяком, вином, ликером и водкой. Рину передернуло; лица родителей многозначительно бы перекосились, узнай они о таком «отдыхе». И теперь угроза ярче: перебрались неожиданно жить по соседству.

И где было ее благоразумие? Эмоции — ненасытные монстры, топчущие разум.

Спать сидя — не вариант, иначе потом привет, позвоночник. В темноте перед рассветом Рина закинула дорожную сумку на полку для багажа, выбрала уютное местечко у аварийного огромного окна, уткнулась коленями в спинку переднего сиденья, подключила айпад к зарядке и отыскала на ютубе ни разу не смотренную «Книгу мастеров». На чужбине начала просыпаться непонятная любовь к родному кинематографу. Или умиление родным фольклором и говором. Пес его поймет.

Настроение фильма попало в точку. Режиссура, конечно, оставляла желать лучшего, как и сценарий, и все же настрой на «иные миры» пришел. Ведь в поезде время будто застывает: прижавшись носом к стеклу, пассажир пялится на такую кучу миров, что проносятся за окном, и они не имеют над ним власти. Никакой, ни один из них. Пока он пассажир у стекла поезда, он свободен и невесом вне места и времени, в странно детском ожидании чудес. Пусть это лишь призрачная надежда. Надежда воодушевляет, и надежды для счастья уже достаточно. Надеяться надо. В нашем мире это все, что остается: надеяться на волшебное «не-знаю-что». Хотя бы для видимости.

Фильм закончился после Познани. Иванушка и Катя, разумеется, победили вселенское зло силой с потолка упавшей любви, голливудский хэппи-энд с неожиданным раскаянием злодейки и… новые предложения на ютубе, угрожающие запуститься в ближайшие тридцать секунд. Рине пришла шальная мысль посмотреть что-нибудь совершенно незнакомое. Без трейлера и аннотации. Ткнула пальцем в «Последнего тамплиера», не представляя, чем же он похож на наивную сказку про камни-самоцветы, но вскоре рассвет отвлек внимание на себя.

В чем волшебство восхода солнца, Рина не смогла бы объяснить. Просто… вот так проноситься мимо соснового леса с зовущими тропками, мимо полей, ласково подернутых ночным инеем, озера, вокруг которого несколько домов пыхтят трубами, моста через реку, несущую свет будущего дня в своих прозрачных пригоршнях, и это все, озаренное золотыми бесхитростными лучами… захватывало куда сильнее ютуба. Видать, за время Рининых каникул в городе гномов*** на Западном Поморье*** успело похолодать: болотца в поле с шевелюрами седой травы, что блестит морозом, идеально прикрылись прекрасным льдом. День обещает красоту. Можно прильнуть к стеклу щекой и впитывать великолепие утра до боли в сердце.

Время в поезде — счастливое, как и переменки в школе. Мир отобрать поездное время не в силах.

Мир за стеклом выглядит и знакомым, и сказочным одновременно. Ты не сойдешь там, где нет остановки, и можешь только воображать, что за мир там, на расстоянии протянутой руки, где никогда не окажешься. И если вдруг по полю понесется ковбой в клетчатом шейном платке, сопровождаемый Чингачгуком или Виннету верхом на мустангах, или у реки будет полоскать белье красными от мороза руками сама Либуше Шафранкова из «Трех орешков для Золушки», что ты им сделаешь? Это как тот шанс, который ты не успел ухватить. Который проплыл мимо окна. Вопросом «а если бы?»

Хощно. Старый вокзал с выбитыми, позеленевшими плитками. Пиканье входной двери. Рина вскочила. У нее каникулы, фэрии, в конце концов! И она может позволить себе еще пару часов вне реальности. До следующего поезда. Выходной билет действует до шести утра завтрашнего дня. Волшебная дыра во времени да продолжится!

Запах чуда и потенциальных шансов защекотал ноздри, а все еще золотистое солнце кольнуло девушку в глаз. Она выдохнула белое облачко пара, крепко сжимая коричневые ручки сумки из старинного гобелена, посмотрела вслед спешащему по делам насущным поезду и весело зашагала по шпалам в противоположном направлении.

Глава 2. Заклятье

Приходит момент, когда начинаешь задумываться, точно ли изменения и нестандартные ситуации — это то, для чего ты рожден. Или рутина не такое уж и зло? Так думала Рина, пробираясь через вагоны за неумолимым дяденькой-проводником к кондукторскому купе. Вероятно. Ибо Рина никогда не попадалась на таких странных вещах, как поддельный паспорт. Конечно, встреча с властями — тоже выброс адреналина, но такой запах приключений отдает гнильем. И шутки с законом плохи, тем более в чужой стране. Только ведь она не шутила. И бояться нечего. Просто у этого товарища прибор неисправен, наверное. Сейчас все прояснится. В конце концов, именно ведь на этот паспорт она делала визу. Он прошел через такое количество серьезных людей, что верить столь сумасбродному заявлению просто глупо. Зря она поддалась панике минуту назад.

А она почти поверила, что ее прошлое ей приснилось, и дядька прав, и она свалилась в Польшу с Луны, совершенно случайно забыв отметиться на границе. Воображение еще и не такие шутки играет. Бессовестное.

— Сюда, прошу вас, — дядька хотя бы был услужлив, пропуская ее в раздвинувшиеся сами по себе двери. Рина оглянулась на него, шагая вперед. Дядька замешкался, что-то отмечая в своем приборе. Девушка посмотрела перед собой и зажмурилась несколько раз. Это на купе никак не похоже. Раздвижная дверь привела к ступенькам, те, в свою очередь, к еще одним дверям, которые пришлось открыть лично, а далее — большой холл с высоким потолком, стульями, кассами или чем-то подобным, кабинетами, коридорами… Рина остановилась в изумлении и тряхнула головой. Она точно не упала с Луны? Может, это признаки маленького сумасшествия? Или ее подводит память, и она только что не ехала в поезде на полной скорости к Балтийскому морю? Девушка остановилась, готовая поверить во что угодно во имя своей растерянности. Адреналин зашумел в ушах. Побитые стрессом люди стояли в очередях, держали кипы документов, дамы-чиновники в строгих нарядах пробегали, как недовольные феи, из которых чуда не вытянешь, но совершить его могут только они, а потому приходится умолять, требовать и пускать в ход все свое обаяние и упрямство.

«Это похоже на наш местный ужонд*, голову на отсечение даю, — сказала Рина себе. — Даже та самая лепнина на потолке… Только как…»

— Сюда, — взял кондуктор ее под локоть, не давая времени даже прийти в себя.

«Думает, я сбегу, — пришла Рине мысль в голову. — Ну, уж нет, по крайней мере, не сейчас. Пока не выясню вопрос…» — под ложечкой неприятно заёкало.

Кондуктор ввел ее в один из ближайших кабинетов и втолкнул внутрь. Рина оказалась в голубоватом, освещенном лампами холодного свечения помещении с двумя столами и каким-то оборудованием. За столами сидели мужчина и женщина, оба — типичные чиновники, давно отвергнувшие такую добродетель, как сочувствие. Всем не насочувствуешься. Есть такое понятие, как буква закона. Вот и весь сказ.

— Добрый день, — сказала Рина, одновременно кивая головой, безуспешно осматриваясь в поисках стула и досадуя на холодный свет ламп. И так ситуация некомфортная, плюс документальные вопросы, в которых она как рыба на дереве, необъяснимо недружелюбные взгляды власть имущих, от которых она зависит, необходимость отстаивать свои позиции и, в дополнение ко всему, холодный свет, от которого внутри мурашки и дыхание сбивается. Попробуй тут адреналин удержать в пределах допустимого уровня.

— Добрый день, — сказала женщина.

Плохо. Если бы мужчина был тут главный, еще бы теплилась надежда, какая-никакая, рассчитывать на человечность… Женщины же враждуют интуитивно.

— Ваши документы, пожалуйста.

— Это… — Рина взялась вытаскивать его из сумки, отмечая, как не к месту дрожат руки. Смешно! Она ведь права в этой ситуации! Печати в паспорте ей не приснились, даже если это часть прошлого, да. - Это очень странно, потому что всегда пользовалась этим паспортом, проблем не было, я ведь его все-таки купила. - Наконец, знакомый коричневый корешок. — Вот.

Женщина покрутила паспорт в руках, показала мужчине, и они засмеялись.

— Вы правда хотите нас уверить, что это настоящий документ? — насмешливо поднял бровь мужчина. Лицо его отличалось резкими чертами, над ними словно поработало многолетнее выветривание; волосы слегка тронула седина.

— Ну, я так всегда думала, — с натянутой улыбкой махнула рукой Рина, перехватывая сумку из гобелена. Могли бы стул предложить, что ли. А то стоишь, как на дознании перед тюремным заключением. Рина надеялась, что не узнает, как точно выглядит эта процедура. Ага, надежда умирает последней. Еще и в пуховике жарко. — Вы посмотрите, я же и визу по этому паспорту делала, и штампы на границах, и… на фото я, еще с челкой, правда, но…

— Довольно, — стукнула женщина по столу кулаком. — Это так по-детски. Вам ведь известно, что проезд без удостоверения личности запрещен, уважаемая?

— Ну… — Рина почувствовала вполне ощутимый невидимый удар под дых и тут же слабость в коленках. — Конечно, но этот паспорт… мне выдал достойный доверия орган, вы проверьте. Почему по-детски? Я не понимаю, в чем проблема, честное слово. Я сейчас ожидаю получения вида на жительство, там даже печать есть, посмотрите. Так что… не могли ведь все административные лица ранее ошибаться, не так ли?

Глава 3. Бродяга

Глава 3. Бродяга

Рина потянулась сладко. Всю ночь ей снился позитивный триллер. Она в образе великолепной дамы в шелках оказалась в заснеженных горах, чтобы забрать какую-то жизненно важную бутылку из охотничьего домика, охотники об этом узнали и преследовали ее вплоть до деревушки с розовыми кустами, где она не удержалась и понюхала розу. Один из охотников, статный усач в белой рубахе пиратской наружности, что-то среднее между Зорро и Бандерасом (хотя, разве Бандерас и не сыграл Зорро?), заметил ее и залюбовался; и сон вроде бы она начала смотреть со стороны… Неожиданно на ничего не подозревающую девушку в накидке из голубого шелка попытался напасть какой-то бледный тип в черной одежде и с длинными волосами, ну точно злодей из аниме, и охотник бросился на выручку, но сам получил нож в спину от бледного типа… И на таком месте сон решил уходить!.. Рина перевернулась на бок, надеясь увидеть продолжение. Но образ благородного пирата-усача испарялся все дальше, она, теперь снова она, стояла над ним, распростертым, и ничего не могла сделать… Почему нам нравятся типы со злодейскими наклонностями и внешностью? И зачем, кстати, она бутылку украла?

Щеку что-то закололо. Рина открыла глаза. Сено. Хлопнула ресницами. Непонятно. Сено? Ну, конечно, сено! История с паспортом не приснилась. Рина застонала и ударила ладонью по мягкому сену.

— Еще не встала, а настроение уже ни в какие ворота? — услышала сзади голос.

— Ага…

Голос чуть хриплый, тоненький. Тот самый. Рина обернулась. Но никого не увидела. После телепортации и в невидимок поверить можно… Впрочем, в галлюцинации — скорее.

Рина села, пролохматила волосы, убеждаясь, что в них осталось куча сена, отыскала заплечную сумку, а в ней — айпад.

— Хоть бы связь была… — пробормотала. — Для начала надо узнать, где я. Давай, сэр Айва…

Так она в шутку называла айпад, когда ей хотелось его оживить.

Кружочек местоположения старательно крутился, мигая точкой. Рина барабанила пальцами по подбородку, не сводя с него прищуренного взгляда. День, похоже, снова солнечный: в щели сарая льются лучи. В городе — сеновал, это же надо такое.

Кружок остановился. Синяя точка замигала на экране.

— Ура, сигнал, — сказала Рина, уменьшая масштаб. И уронила планшет в сено. Быть не может. Недалеко Байкал?.. Рина захихикала, снова чувствуя себя сумасшедшей. Нехило. — Да нет, просто, сэр Айва, локализация у тебя глючит. Иначе быть не может.

Шорох в стене заставил Рину насторожиться. На расстоянии вытянутой руки нежился вчерашний черный кот, смешно откинув лапки.

— О, кошак! — обрадовалась Рина, сгребая его за худое тело в охапку.

— Но-но! — кошак выгнулся и выскользнул из ее объятий. — Только без рук!

Рина онемела. Это хриплый тонкий голос, словно прокуренный. Который вчера кричал «Бежим!», вечером рассказывал про уехавших хозяев, утром прокомментировал настроение…

— Это невозможно, — выдохнула она с усилием.

— Я тоже так думал, — невозмутимо отвечал кошак, брезгливо вылизывая лапу. — Но ты вчера сказала, что понимаешь меня. И это здорово.

— Еще бы… — сглотнула Рина. В горле пересохло. — Но… почему это? Ты… принц какой-нибудь заколдованный, что ли? — нервы сорвались с привязи, она затряслась от подобострастного смеха, прикрывая рот ладонью.

— Какой еще принц! Я нормальный уроженец городских трущоб! — приосанился кот. — Зовут по-разному, но лично я величаю себя Бродяга, и этого довольно. Так ко мне и обращайся.

— Разница невелика, — усмехнулась Рина. — Ваше величество Бродяга.

— Какие величества! — выгнул кот спину и шевельнул хвостом. — Просто Бродяга, и все!

— И почему я тебя понимаю, просто Бродяга?

— Не знаю, — уставился кот в никуда. — Наверное, у тебя чистое сердце, и ты спасла меня.

— То есть, спаси я какую-нибудь дворняжку, тоже бы с ним разговаривала?

— Ты что! У меня же тоже чистое сердце и аналитический склад ума. У какой дворняги это найдешь? — обиделся Бродяга.

— Ну, мало ли, разве не бывает таких. С чистым сердцем.

— Сомневаюсь. Вот же гадство. Я думал, наконец, заведу интеллектуальную беседу, а ты…

Рина машинально поискала рукой свой сэра Айву в сене. Вот и он. Бродяга скептически следил за ее действиями краем глаза.

— Хотя, — сказала Рина, улыбаясь ему примирительно, — знаешь, я давно мечтала завести черного кота с глазищами, как у тебя.

— Фи, — фыркнул Бродяга, — завести? Глупые вы, люди, думаете, вы котов заводите? Это мы решаем, на самом деле. Какого человека себе завести. И завести ли вообще.

— Я заметила, — прыснула Рина. — То, что вы считаете себя властелинами мира, у вас на усах написано.

Глава 4. Сказание

— Сомневаюсь, что это такая уж проблема — пройтись по городу, — возразила Рина. — Спасибо за сосиски, конечно, но я бы и от кофе не отказалась. К тому же, я пока еще не рыжая, а, если верить тебе, необразованных людей без документов хватает.

— Но не без меток же! — вытаращил Бродяга свои зеленые глаза, поблескивающие в темноте.

— То есть, бывают такие, что получают метку, а образование — нет?

— Все по способностям. Учиться может каждый. Если дурак, то и с меткой — дурак… Но метки — это обязательное гособследование для всех. Ну, рыжих игнорируют, да. А у тебя ее нет!

— Перестань, не будет же меня каждый встречный проверять. И я водолазку надела. А еще на мне пуховик и широченный шарф.

— Ну да… — Бродяга тоскливо смотрел, как Рина пролезает в дыру между досками. — Только смотри, внимания к себе не привлекай! Черных котов не спасай, например!

— Боишься конкуренции? — лукаво заглянула Рина в лаз. — Ладно, не буду, обещаю, — подмигнула девушка кошаку. — Увидимся вечером. Пункты плана помнишь?

— Ну да… — протянул Бродяга уныло. — Найти адрес Академии и эту, как ее… хню.

* * *

Если не обращать внимания на такие невидимые кастовые различия, как метки (Рина содрогнулась: это что ж, скажем, при регистрации брака тоже нужны метки и соединяют священными узами только дуалов*? Или дружить можно только в своей квадре или как там? Ну и мир, крыше поехать — нечего делать.), мир выглядел вполне знакомо и узнаваемо. Те же дебри вдалеке от центра, те же вывески с неоном и без, автомобили, разве что чуть иной формы, люди как люди. Небо то же, земля та же. Рина приободрилась. Не все потеряно, в конце концов. С проклятием или без, она работала учительницей, и при всех социофобиях базовый навык общения держала на высоте. Справится и здесь. Выбора, к тому же нет.

Только учеба… И подделка на звание рыжей красавицы… маячили впереди неприятным пятном. Что же, чтобы достигать целей не всегда приходится заниматься только тем, что нравится. Не сахарная она, справится. С хулиганом Гурамом справилась в свое время? Там, где родители спасовали? Значит, и в Академию Рыжих Красавиц пробьется. Название глупое донельзя.

Автомобиль резко заревел гудком, Рина подскочила на месте и сказала свое привычное в таких ситуациях «Ой!» Сейчас только в аварию попасть. Как много для человека значит обычный паспорт, а!

— Простите, — быстро поклонилась она размахивающему руками шоферу. Даже желания нет в его тирады вслушиваться.

Аптека. Пора приступать к выполнению плана. Рина толкнула дверь, и зазвенел колокольчик. Небольшая очередь среди стеклянных стеллажей, уставленных баночками, пробирками и коробочками. Рина почувствовала страшное волнение. Она в закрытом помещении с людьми! Одна! Сердце неистово забилось, дыхание участилось, в ушах зазвенело. Знакомое чувство, но, ей казалось, она уже справилась. Так нет, тетка все вернула на круги своя.

«Возьми себя в руки, — сказала Рина сама себе. — Ты скоро будешь сидеть студентом в аудиториях, изображать из себя непонятно кого и учиться непонятно чему. Вот это будет ого-го, а сейчас делов-то: спросить у аптекаря хну, отстояв очередь. Хну… и хоть бы хны».

— Кто последний? — спросил старушечий голос после краткого звонка колокольчика.

Рина подняла руку и вякнула: «Я».

Какое счастье. Больше говорить с очередью не придется. Движение замерло. Бабулька у окна выясняла, почему валерьянка так подорожала и какое средство от запора эффективнее.

— Ужас один, — оглянулась на Рину женщина лет сорока. — Это у нее развлечение такое?

Рина смущенно улыбнулась. Еще и в разговор ее втягивают. Этого не хватало.

— Девушка, пропустите меня? — вдруг активизировалась старушка из последних. — У меня удостоверение.

— Знаете, женщина, — включилась сорокалетняя, — мы тут люди занятые, вас пропускать, а потом по полчаса ждать, как вы хобби наслаждаетесь.

— Так я не вас прошу, а девушку, — обиделась старушенция.

Рина кивнула, с ужасом обнаруживая, что язык прилипает к небу. Хоть роль глухонемой играй. Но в Академии с таким конкурсом вряд ли милостивы к глухонемым. Быть красавицей и так нелегко, а уж у глухонемой шансов вообще не будет… Надо тренироваться. Старушка уже впереди, но Рина так просто отсюда не уйдет.

Звякнул снова колокольчик. Посетителей в аптеке куча, все в этой дыре больные, что ль? Почему вошедший ничего не спрашивает?.. Сейчас тоже пролезет вперед, и она будет торчать в аптеке до вечера…

Первая бабулька наконец закончила покупки и медленно отсчитывала мелочь. Очередь грозила взорваться от напряжения. Вошедший топтался сзади.

— Я последняя! — выпалила Рина, поднимая руку. Все повернули головы и воззрились на нее с упреком и удивлением. Она оглянулась на мужчину, что скромно стоял за ней.