Агент пси-класса

ГЛАВА 1. «С удовольствием» стоит дороже

Виктория

— Переходите работать на нас. Премии, страховка, поддельные документы. Мы с удовольствием оплатим любые издержки.

— «С удовольствием» я беру суще-е-ественно дороже, — протянул мужчина и облизнулся. Меж губ мелькнул блестящий от влаги шарик серьги-штанги.

Редж был хорош: шикарный разворот массивных плеч, тёмные волосы, уложенные в крупный мужской пучок, твёрдый подбородок с трёхдневной щетиной — квинтэссенция утончённой мужественности и небрежной элегантности. И самое поганое в этой ситуации было то, что он знал, что хорош. И как мужчина, и как агент.

— Виктория, я до сих пор не услышал ничего интересного, — лениво растягивая слова, сказал этот великолепный экземпляр. — Мне не нужны ни четырёхзначный оклад, ни медицинская страховка, ни даже политическое убежище… У вас что-нибудь ещё есть?

Фантазия пасовала, как скульптор, обнаруживший, что вместо куска податливой глины ему привезли увесистый блок железобетона.

Тёмно-красный язык вновь порочно прошёлся по кромке белоснежных зубов, рождая совершенно развратные ассоциации. Не мужчина, а детонатор секса. Даже для монашки. Меня слегка заклинило на мысли, зачем мужчина может проколоть язык.

Ну вот, приплыли.

— Дайте-ка угадаю, — чётко очерченные губы изогнулись не то в кривой усмешке, не то в соблазнительной ухмылке, — а больше ничего и нет? Вам поручено меня заинтересовать… Я бы сказал «завербовать», но, боюсь, вербовка — не ваше, Виктория. Увы, услуги кабинетного психолога мне тоже не нужны.

Он сделал выразительную паузу, давая возразить, но я промолчала. Редж тем временем окинул наглым взглядом мою фигуру и добавил:

— Но я не отказался бы от более тесного контакта с вами, Виктория. Вне контекста организаций, на которые мы работаем.

В переводе на человеческий: «Оказывать какие-либо услуги не собираюсь, но тебя, крошка, с радостью поимею». Какое щедрое предложение…

— Нет, спасибо.

— Нет?

Мистер-Я-Самый-Сексуальный-И-Мне-Не-Отказывают чуть удивлённо приподнял бровь. Но я-то понимаю, чем рискую. Это не просто самоуверенный красавец, это в первую очередь профессиональный агент, опасный, как ионизирующее излучение. У таких не бывает «вне контекста работы», а я не оперативник, я с такими взаимодействовать не умею. Не та весовая категория.

— Ну нет так нет.

Мужчина пожал плечами, и я даже намёка на разочарование в его мимике не заметила.

«Это провал, Вика. Тут не то что завербовать, даже психологического портрета толком не составить! Вселенная… Это полный провал, и шеф этого не простит. Хуже быть не может».

Стоило так подумать, как взгляд напоролся на фигуру бывшего парня в дверях ресторана: он, прищурившись, внимательно рассматривал посетителей в зале. От дурного предчувствия захотелось застонать и провалиться кротовой норой в другую галактику. Как он тут вообще оказался?! Что же за день-то такой ужасный?!

Филипп внезапно увидел меня и размашистым шагом двинулся в нашу сторону. Бескрайний космос, останови его! Пускай там постоит! Метеорит на его голову!

Метров за десять Фил заорал:

— Как это называется, Вика?! Думаешь, я такой же лох, как и все твои предыдущие трахальщики?!

При взгляде на внезапного гостя глаза Реджа сверкнули азартом, он даже откинулся на спинку кресла, словно бы ему только что пообещали показать занимательное представление. Посетители за соседними столиками начали недоумённо оглядываться. Я поморщилась от досады. Вот поэтому я стараюсь не смешивать личную жизнь с работой. Любые контакты, пускай даже с почтальоном в подъезде, — это информация о человеке. А чем больше информации, тем чётче психологический портрет, а за ним и подбор правильных инструментов манипулирования не за горами.

— Филипп, давай поговорим дома.

— Дома?! — прогромыхал бывший. — Ты о каком доме сейчас говоришь? Из которого ты уже собрала всё шмотьё и смоталась? Думаешь, меня так легко кинуть?!

Он встал впритык к столу, но продолжал орать, словно между нами всё ещё оставался добрый десяток метров. Внезапно меня озарило: он специально это делает! Специально выследил, куда я направилась, и кричит так громко, чтобы я почувствовала себя неудобно в людном месте… Так-так-так… Он даже опёрся одним кулаком на столешницу, полностью игнорируя присутствие незнакомого мужчины за моим столиком, чтобы принять нависающе-угрожающую позу. Захотел взять меня испугом? Стыдом? Это что-то новенькое.

Я отодвинула кресло и поднялась, чтобы оказаться глазами на одном уровне с Филиппом. Лишь после этого сказала:

— Да, к этому давно всё шло. Я честно написала тебе, что нам пора расстаться, взяла вещи и съехала с твоей квартиры. В чём проблема?

Филипп аж покраснел от возмущения.

— В чем проблема? В чём пробле-е-ема?!

Он понял, что тактика по запугиванию с наскока не удалась, и огляделся. Наконец-то заметил Реджа. Тот сидел на своём месте с каменным лицом, но по крошечным мимическим сокращениям мышц я видела: ещё чуть-чуть — и заржёт. Нет бы ушёл, раз ни до чего не договорились! Что я ему, клоун для развлечения, что ли?

— Ты нашла себе папика покруче и считаешь, что меня можно бросить просто так? По записке на холодильнике?!

Ой не так всё было, ой не та-а-ак…

Филипп прекрасно знал, что я могу себя содержать, а перед «запиской на холодильнике» у нас состоялся разговор. Это вообще-то он настоял, чтобы я переехала в его квартиру. К счастью, я продолжала платить за аренду собственного жилья, чтобы иметь развязанные руки на всякий случай… Случай наступил, когда Филипп начал активно продавливать в отношениях.

— Фил, на этапе знакомства я сразу оговорила, что у нас лишь партнёрство. Но ты захотел большего. Я этого дать не могу, поэтому вышла из отношений, о чём тебе и сообщила. Всё честно.

На «всё честно» шея, лоб и щёки бывшего налились свекольной краской. Вообще-то Филипп молодой и занимается спортом, но с этим цветом лица смотрится так, словно вот-вот инфаркт схватит.

ГЛАВА 2. Матвей и другие «психи»

Неделей ранее. Разведывательное Управление Танорга

— Один из них слил информацию Пиксу, Вик! Но я не могу понять кто! Я уже до дыр пересмотрел все видео! Понимаешь? До дыр! Если я не вычислю, кто из агентов пошёл на предательство, то туго будет всем троим!

Друг, заламывая пальцы, сделал ещё круг по небольшому рабочему кабинету, выделенному мне в Разведывательном Управлении Танорга как внештатному гражданскому консультанту. Я вздохнула, потёрла уставшие глаза и снова посмотрела на экран монитора, где раз за разом со всевозможных камер освещалось открытие картинной галереи жены одного из сенаторов планеты. Многолетний опыт подсказывал, что именно такие шумные светские мероприятия всегда служили ширмой для перевербовки лучших учёных, утечки информации разной категории секретности и даже открытого подкупа изобретателей.

Танорг во все времена славился высоким уровнем жизни своих граждан, социальными пакетами, качественной медициной и едой… Но ничто во Вселенной не берётся из ниоткуда, а особенно деньги. Чтобы обеспечить население целой планеты хорошими условиями, надо иметь развитую экономику. Экономика Танорга упирается в экспорт технологий и инноваций, в современное программное обеспечение… в мозги, одним словом. В тот момент, когда происходит утечка мозгов или последних достижений, — страдает вся планета.

— Что было украдено на этот раз? — уточнила я, высматривая на экране троих подозреваемых.

— Схема станка для производства процессоров… — Матвей поморщился. — Раньше такие производил только Танорг, но после этой выставки, — кивок в сторону монитора, — Пикс объявил о якобы собственном изобретении ультратонких и ультрабыстрых процессоров. И удивительное дело — все! — характеристики совпадают с нашими! Вик, это сотни тысяч кредитов, понимаешь? У правительства дыра в бюджете, пенсии платить нечем… катастрофа! Они рассчитывали ещё минимум лет пять быть лидерами на рынке и поставлять эксклюзив.

Я кивнула.

— И самое обидное, что сдал кто-то из наших.

— А с психами они уже общались?

«Психами» на сленге Разведывательного Управления Танорга назывались профессиональные психологи, работающие с агентами после заданий. Они же — мозгоправы.

— Они разводят руками, каждый ручается за своего агента.

— Так если они даже после общения с подопечными не могут понять, кто сдал секрет, то как я смогу это сделать лишь по видео?! — изумилась я.

Время было уже позднее, а тут Матвей со своей просьбой помочь… Филипп уже, наверное, дома, у нас романтический ужин на вечер запланирован.

— Понимаешь… — Друг отогнул клетчатый ворот свободной рубахи, с силой растёр шею до красноты и понизил голос до шёпота: — Руководство думает, что кто-то из наших намеренно прикрывает агента. Мне даже посоветоваться не с кем!

Иными словами, любой «псих» может быть причастен, а я гражданская, даже в основной состав РУТ не вхожу. В рабочее время я уважаемый профессор психологии в университете и лишь несколько часов в неделю — внештатный консультант разведки Танорга. Была бы моя воля, вообще бы здесь не работала, но как уж сложилось.

Друг детства состроил умильно-просящую мордашку, смешно надув пухлые губы, а на подбородке появилась милая ямочка. Вкупе с короткими светлыми кудряшками он напоминал очень симпатичного пупса. Я вздохнула, понимая, что даже если бы сейчас было три часа ночи, то всё равно не смогла бы отказать Матвею — и не из-за его внешности, а из-за того, что он был моим единственным настоящим другом.

— Ладно, давай показывай. Кого подозреваешь?

Следующий час я рассматривала на записях умопомрачительную блондинку в вечернем винном платье с разрезом на бедре и глубоким вырезом на спине. Среди людей пиксиянку выдавало наличие шести рук и чуть-чуть иная, похожая на морскую раковину форма ушей, в остальном она выглядела и вела себя совсем как обычная человеческая девушка: смеялась, пила шампанское, знакомилась с участниками мероприятия, обсуждала картины и даже лично поздоровалась с хозяйкой картинной галереи. Были на видео и другие пиксиянки, но Матвей сказал, что именно Мэри Элл является исполнительным директором компании, которая внезапно изобрела печать ультрасовременных процессоров.

За весь вечер к красотке Мэри из агентов РУТ подошли трое. Все трое общались с девушкой, первый даже написал что-то на салфетке, второй два раза приносил бокал с напитком и поднос с канапешками, третий вёл себя предельно сдержанно, но пригласил на закрывающий мероприятие танец.

— Вот, вот! Смотри, он флиртует! — воскликнул Матвей, останавливая видео на нужном моменте и интенсивно стуча по экрану костяшкой пальца. — Игра бровями, повторение жестикуляции за объектом и широкая улыбка.

— Флиртует, — согласилась я, разглядывая кадр. — Но это очень явные невербальные знаки внимания. Я бы сказала, что этот мужчина увидел Мэри впервые и старается произвести на неё максимально благоприятное впечатление.

— А салфетка?! — Друг ткнул в экран. — Вик, он что-то передал ей! Разве это не доказательство?

— Доказательство, но как раз того, что они ранее не общались. Я не разбираюсь в технике, Матвей, но если весь секрет технологии можно зарисовать на салфетке, то это точно никакой не секрет. Скорее всего, парень написал свой номер коммуникатора. Нет, определённо это не этот агент. Давай следующего посмотрим.

Второй, тоже брюнет, как и большинство коренных таноржцев, вёл себя с Мэри чуть более раскованно.

— Следуя твоей теории, Вик, — протянул Матвей, нажимая паузу на видео, — эти двое уже были знакомы до выставки.

Я задумчиво кивнула. Походило на то, что действительно это не первая их встреча.

— …А значит, — продолжил друг, — у него все шансы оказаться той самой крысой, которая толкнула наш секрет.

На этот раз я отрицательно покачала головой.

— Не согласна. Знакомства мало, чтобы решиться на предательство такого масштаба. Отношения с пиксиянкой должны быть хоть сколько-то доверительными. Посмотри внимательно, он ей протянул палочку с канапе.

ГЛАВА 3. Филипп и замужество

Тем же вечером

Я сбросила туфли в прихожей и рванула на кухню, чтобы наскоро приготовить ужин. Пока мчалась до дома, думала, как объяснить Филиппу задержку на второй работе, о которой он понятия не имел, но, к счастью, прямо на пороге квартиры пришло сообщение: «Прости, дорогая, клиенты задерживают. Я опоздаю».

Я открыла холодильник, проводя трёхсекундную экспертизу имеющихся продуктов. Ах, нестабильные туннели! Надо было из ресторана еду заказать по дороге домой, но за рулём флаера это было делать неудобно…

Взгляд упал на упаковку креветок, и я мысленно возликовала. Паста с морепродуктами! Отлично! И к ней белое шардоне…

Голос мужчины, с которым я встречалась уже два года, застал меня за сливом кипятка из-под спагетти через дуршлаг.

— Да-да, — донёсся раздражённый голос Филиппа из прихожей сразу после хлопка входной двери. — И счёт выкати как за полное обслуживание... Двукратное!

Я торопливо переложила макароны в тарелки, смешала с креветками, и в этот момент на кухню зашёл Фил. Как всегда красивый, в голубой офисной рубашке, широкоплечий для коренного таноржца, с безупречной гелевой укладкой коротких волос. Он щёлкнул по кнопке коммуникатора, выключая связь с секретаршей.

— Нет, ну ты представляешь, Викусь, какие клиенты наглые пошли? Вначале пригнали флаер и заказали полный апгрейд, ребята в мастерской заменили всё, включая подвеску. А парочка вернулась через неделю и потребовала вернуть всё как было! Видите ли, с новой амортизацией их ребёнка теперь укачивает на заднем сиденье! И, главное, платить отказываются, мотивируя тем, что новые детали все у нас в сервисе остались! Как же я рад тебя видеть, дорогая! — Он обнял меня со спины и поцеловал в висок. — Хорошо хоть ты мозг не выносишь.

Фил такой Фил… Последнюю фразу он искренне считал комплиментом.

Мой молодой человек держал автомастерскую для воздушного транспорта и каждую неделю приходил с историями о жадных клиентах, которые хотят «всё и на халяву». Конечно, как психолог я могла бы ему посоветовать больше разговаривать с заказчиками и выяснять их желания «на берегу», давать тест-драйв машин с более мягкими подвесками… но как всё тот же психолог я осознавала, что Филипп не тот мужчина, который будет слушать советы женщины, ведь бизнес, флаеры и двигатели — всё это очень «мужское». Да и не за советами он обращается.

— Очень тебе сочувствую, — ответила на длинную тираду. — Ты много работаешь и большой молодец.

Фил расцвёл, подхватил тарелки с едой и лишь в последний момент спохватился:

— Да, а как, кстати, прошёл твой день?

— Отлично.

Я разлила вино по бокалам. Это мог бы быть по-настоящему романтический ужин, но в голове, к сожалению, всё ещё крутилось задание Матвея… А ведь своим сегодняшним наблюдением я сломала карьеру и, скорее всего, жизнь агенту-оперативнику. С другой стороны, не я толкала его на разглашение секретов, верно? И даже если он ничего не продавал, а Мэри Элл украла его компьютер, он ведь прекрасно осознавал, на что шёл, когда связывался с пиксиянкой.

Пикс постоянно пытается перехватить наши разработки, а иногда и в открытую предлагает выдающимся учёным Танорга бóльшие оклады. Вербуют не только тайных агентов, но и гражданских, которые, на взгляд правительства, могут совершить прорыв в науке и принести планете прибыль. Мозги, а не металлы — вот истинная валюта любого развитого Мира Федерации.

Филипп что-то рассказывал про работу, я, к своему стыду, совсем не слушала — лишь старалась кивать в такт. Мужчина снял пиджак, и под тонким голубым батистом отчётливо проступил рельеф бицепсов — результат усиленного посещения спортзала и личная гордость Фила. Мысли из Разведывательного Управления Танорга сразу скакнули в раздел: «А какое бельё я сегодня надела?»

Внезапно мужчина отложил вилку и взял меня за руку.

— Викусь…

— А?

Я ещё не доела свою порцию пасты, но так как Филипп определённо хотел повышенного внимания, пришлось отодвинуть еду с прибором в сторону.

— У нас сегодня годовщина. Два года, как мы вместе.

Согласно кивнула. Действительно, быстро время пролетело.

— Ты такая потрясающая и понимающая, не то что все эти современные девушки… — продолжил Фил.

Я напряглась, остро почувствовав, что сейчас будет давление. Возможно, Фил и не отдавал себе отчёт полностью, что делает, но с годами работы на РУТ у меня выработалась аллергия на любого рода манипуляции — профдеформация.

— …Ты переехала ко мне, у нас отличный быт и восхитительный секс. Мы идеально друг другу подходим. Я хотел бы, чтобы ты вышла за меня замуж, — закончил Филипп и поставил на стол синюю бархатную коробочку.

Я даже открывать её не стала — тяжело вздохнула и вытянула ладонь из мужского захвата. В висках резко и болезненно запульсировало.

— Фил, зачем тебе это?

— Как зачем? — изумился любовник. — Каждый настоящий мужчина должен быть непременно женат! Я считаю, что лучше тебя никого не найду, ну а ты — лучше меня! Викусь, ну посмотри хотя бы кольцо, я же старался, выбирал…

— Фил, нет. — Я даже отодвинулась от коробочки подальше, чтобы не дай Вселенная её не коснуться. — Мы всё обговаривали много-много раз. У нас взаимовыгодное партнёрство, которое устраивает обоих. Изначально я предлагала остановиться на свиданиях и сексе, всё.

— Но ты же ведь ко мне переехала!

«Потому что ты настаивал, а до обеих работ мне отсюда действительно ближе…» — подумала про себя, но озвучивать не стала.

— Да. Переехала.

Филипп понял, что этот аргумент не подходит, и попытался зайти с другой стороны:

— Викусь, да пойми же ты! Мы так здорово друг другу подходим! С самого начала… Когда мы начали встречаться, ты мне так понравилась, что я, например, совсем не испугался твоих шрамов на боках!

Ещё один восхитительный комплимент в стиле Фила.

Только через шесть месяцев отношений он всё-таки потребовал их свести лазерной шлифовкой с фразой: «Если ты меня любишь, то избавишься от этого уродства». На тот откровенный шантаж я поддалась сознательно, потому что понимала, что не дело всю жизнь носить шрамы на теле, пускай это и единственное, что осталось от родителей. В пять лет я попала в автокатастрофу, меня зажало между сиденьями, это спасло жизнь, но на рёбрах остались глубокие следы аварии. Лица родителей давно забылись, а потому долгое время казалось, что пока на теле есть хотя бы шрамы, я храню память о них.

ГЛАВА 4. Профессор Виктория Палладиум

Шестью днями ранее. Таноржский Университет

— Одно из самых сложных манипулирований — втереться в доверие человека и выстроить искусственные дружеские отношения. Повторюсь, это очень сложно, но если получается, то объект искренне будет помогать вам, отвечать на вопросы и даже может выдать коммерческую тайну. Кто расскажет, какие существуют жесты, демонстрирующие дружелюбное отношение к собеседнику?

В воздух взмыло множество рук, но я махнула ладонью, делая знак, что лекция закончилась и теперь можно говорить свободно.

— Вскидывание бровей, улыбка, понижение голоса до шёпота, наклоны головы к плечу, — моментально отозвался студент Кунцев.

Одобрительно кивнула.

— Всё верно. Последним часто пользуются собаки, когда попрошайничают. Ещё?

— Зрительный контакт. Чем дольше, тем лучше.

— Необязательно! — тут же вмешался студент Ярцев. — Если люди разных психотипов, то один может пытаться проявить дружелюбие, а другой воспримет долгий взгляд как агрессию.

— Тогда и шёпот не каждому понравится, — фыркнул Кунцев, поправляя на переносице очки с дужкой, склеенной дешёвым скотчем. — Кто-то вообще может подумать, что над ним издеваются.

Я улыбнулась.

— Совершенно верно. Мой вопрос изначально таил в себе подвох. Полная картина жестов, с помощью которых можно понравиться человеку, незначительно отличается и зависит от… — Я хотела сказать «психологического портрета личности», но не успела. Меня перебил восторженный вопль девушек с задних рядов:

— Профессор Палладиум! Смотрите! По-моему, это вам!

Две девушки наперебой тыкали пальцем в окно в форме полумесяца — именно такими оформлялись все залы для лекций Таноржского Университета. Видимо, при проектировании здания архитектор посчитал, что окна в виде полумесяца — оригинально и символично: настоящие студенты учатся и днём, и ночью. Как бы там ни было, но так уж сложилось, что моя лекция была последней, а в это время года очень рано темнело.

С гложущим нехорошим предчувствием я медленно обернулась к окну, уже слыша громкие свистяще-грохочущие звуки салюта. Густое тёмно-синее небо окрашивалось ярчайшим салютом прямо перед корпусом, где я вела занятия. Пёстрые жёлтые, красные и зелёные огни складывались в надпись:

«Виктория Палладиум, ты выйдешь за меня?»

Я так и замерла.

Ну Филипп… Ну зараза! Как же это в его духе: сделать красивый жест, чтобы сразить наповал или поставить человека в неудобное положение. Именно так он делал клиентам на новые флаеры затемнение стекол, подавал всё как подарок, чтобы они не отказывались, но потом включал работы в счёт.

А ведь я сказала ему вчера «нет»! Чётко и ясно! Глухое раздражение подкатило к горлу.

— Вы скажете ему «да»? Скажете? — Девушки звонко защебетали, захлопали в ладоши, а кто-то даже радостно взвизгнул.

— Ох, как это романти-ично!

— Вот бы мне тоже кто-то так предложение сделал!

— Ой, это, наверное, ужасно дорого — такие мощные салюты запускать!

Не дорого. Салют запускается с крыши арендуемого под автомастерскую здания. Место для Фила бесплатное, фейерверк он закупает оптом для ВИП-клиентов, а специалист в его конторе программирует огоньки на надписи… Одной надписью больше, одной меньше — на окладе не сказывается. Но да, романтично, тут не поспоришь.

— Профессор, у вас коммуникатор светится. Полагаю, отправитель сообщения хочет получить ответ, — заметил Кунцев, бросив взгляд на мою руку.

Я посмотрела на наручный браслет, на котором, разумеется, появился номер Филиппа. На миг аудитория притихла.

— Ответьте! Ну пожалуйста! — вновь наперебой заголосили девицы. — Скажите ему «да»! Звёздочки-галактики! Наша любимая профессор выходит замуж!

В висках снова запульсировало лёгкой болью, почти как вчера, когда мы поссорились с Филом. Я поморщилась и объявила:

— Лекция на сегодня закончена. Домашнее задание вышлю на коммуникатор старосте. Всего доброго.

Лица студентов вытянулись от обиды: определённо, они рассчитывали на шоу, но, к счастью, слово преподавателя было для них непререкаемым.

К тому моменту как я вышла на улицу, Фил прекратил попытки связаться со мной: видимо, почувствовал, что ничего хорошего его не ждёт. Или решил сделать очередной сюрприз, но уже дома?

Я глубоко вдохнула свежий осенний воздух Танорга и посмотрела на кобальтово-синее небо. В душе царил раздрай. Я чувствовала себя виноватой и в то же время безотчетно злилась на парня, с которым встречалась два года. Наверное, со мной что-то не так, раз я настолько остро реагирую на предложение руки и сердца. Надо ещё раз в спокойной обстановке объяснить Филиппу, что я этого не хочу.

Я несколько минут дышала, успокаивая нервы, а затем медленным шагом направилась к ближайшему пересадочному узлу.

Сумерки — самое прекрасное время суток на Танорге. Величественные стены университета загораются диодной подсветкой, воздушные трассы превращаются в неоновые ленты, бесшумные флаеры скользят словно металлические летучие мыши, а мерцающие огни небоскрёбов сливаются со звёздным небом, создавая иллюзию того, что город пульсирует и дышит светом. Всё движение на Танорге организовано центральной нейросетью, но в сумерках оно кажется особенно гармоничным, словно городские артерии пропускают через себя потоки жизни без единого перебоя.

Я машинально зашла в подлетевший с лёгким свистом экспресс, села на сиденье с подогревом и уставилась на ночной Танорг. То, что я приехала не домой к Филиппу или к себе, а на самую далёкую остановку пригорода к другу детства, я поняла лишь тогда, когда электронный голос сообщил название станции.

— Вот же шварх[1], как я могла перепутать номера поездов? — пробормотала я, изумлённо глядя на экран коммуникатора. Время было уже позднее.

Ладно, попрошусь к Матвею на ночь. Не выгонит же он меня.

[1] Шварх — распространённое ругательство на территории Федерации Объединённых Миров.

ГЛАВА 5. Опиши мужчину твоей мечты

Ночь. В доме Матвея

Матвей откинулся на спинку кресла, прищурил глаза и сложил пальцы домиком. Он любил так делать, когда о чём-то глубоко задумывался.

Разумеется, он меня не выгнал. Стоило заявиться на порог его квартиры, как явно готовящийся ко сну друг — пижамные клетчатые штаны, такая же рубашка и вязаный жилет красноречиво об этом говорили — тут же распахнул дверь пошире. Вручил чашку тёплого фиточая и плед, усадил в кресло и только после этого скомандовал:

— Рассказывай, что случилось?

Матвей был единственным человеком во Вселенной, кому я доверяла безоговорочно. С тех пор как погибли родители, он был мне как старший брат. Мы познакомились в интернате для бездомных, но я помнила нашу первую встречу как вчера. Мальчишка чуть крупнее сверстников, но ниже ростом сидел в углу и читал книгу с неинтересной серой обложкой. Он был таким же светловолосым, как и я, а потому, когда меня начали дразнить захухрей, подошёл и дал в нос обзывающемуся.

Уже позднее я узнала, что захухрями называли всех детей в интернате с более светлой кожей, блондинистыми или рыжими волосами, потому что считалось, что в нас течет кровь людей с Захрана, а коренные таноржцы смуглые и темноволосые. Это не было обзывательством, скорее, фактом, что в родословной отметились люди с более отсталой планеты, вот и всё. Но тогда поступок Матвея поразил, и я захотела подружиться с мальчиком, который за меня заступился. Именно Матвей умудрился подсадить меня на психологию, а из-за редкого перламутрового цвета волос нас часто принимали за родных брата и сестру.

Без приукрашиваний и лишних эмоций я рассказала другу обо всём, что меня беспокоило.

— Скажи, я всё придумываю? — устало спросила я, грея руки о бока пузатой чашки. — Фил же ведь неплохой… Может, это у меня заскоки? Может, я какая-то неправильная?

Вместо чёткого ответа Матвей поиграл сложенными домиком пальцами и задумчиво перечислил то, что я ему сама рассказала:

— Филипп получил от тебя отказ, после чего сделал предложение повторно. Он вычислил время, когда у тебя будет пара, чтобы в свидетелях было множество студентов, чьё мнение для тебя важно, и поставил в максимально неудобное положение. А ещё он написал обращение с фамилией, чтобы даже твои коллеги точно поняли, к какой Виктории обращаются. Это ты мне скажи, ты что-то придумываешь?

— Матвей, ну ты и…

— Ах да. Ещё вчера вечером, судя по твоим словам, он сравнил тебя с эфемерной нормальной женщиной не в твою пользу и поставил в упрёк отсутствие желания брака. Теперь всё. Так кто я?

— Прирождённый агент пси-класса. — Я возмущённо фыркнула и отпила чай, которого уже оставалось на донышке. — Никакой новой информации не выдашь, зато перескажешь слова собеседника и ещё сомневаться заставишь.

Удивительное дело, но уголки губ друга приподнялись, будто я ему лучший комплимент сделала.

— Спасибо.

— Да пожалуйста. — Я отмахнулась и оглянулась в поисках места, куда поставить пустую чашку.

Рассказ об отношениях с Филиппом занял добрый час, яркие негативные эмоции вытекли из меня вместе со словами, начало клонить в сон. Сейчас попрошу постельное белье и заночую на диване в гостиной, как это делаю время от времени…

Стоило подняться и опустить тару на журнальный столик, как в спину внезапно прилетел вопрос:

— Вик, опиши мужчину твоей мечты.

— Прости?

Я на секунду замерла, а затем изумлённо оглянулась на друга — он точно не шутит? Судя по серьёзному выражению лица — не шутил.

Не то чтобы тема личной жизни была у нас табу, но… Матвей всегда знал, что я не собираюсь заводить семью. Вообще. Так же и я знала, что все пассии друга в лучшем случае одномесячные, но чаще всего — односуточные. Агенты, а тем более пси-класс, — это особое сочетание характера, мировоззрения и возможностей. Несмотря на то что я себя к пси-классу не причисляла, а являлась всего лишь гражданским консультантом РУТ, я хорошо понимала, почему Матвей не стремится связывать себя никакими обязательствами.

Неуютная пауза повисла в воздухе. Матвей улыбнулся.

— Я всё понимаю, — мягко сказал он. — Ты никогда не захочешь кому-либо давать рычаги давления и резонно считаешь, что любая привязанность — это слабость. Но… допустим, ты никогда не работала на РУТ, допустим — ты самый обыкновенный профессор в Таноржском Университете, и только. Или вообще выбрала не психологию, а танцы. Во! Ты танцовщица. — Он щелкнул пальцами в воздухе. — Так какие мужчины тебе нравятся?

— Не люблю все эти штучки психов, ты же знаешь.

— Да ла-а-адно, — протянул Матвей, — я сейчас не как агент пси-класса спрашиваю, а как твой друг. Ничего из того, что ты здесь произнесёшь, не выйдет за стены этой квартиры. Клянусь!

Он облокотился на колени и взял меня за руку. Не ладонь в ладонь, а за запястье — обычный жест поддержки. Я вздохнула, так как и без дополнительных напоминаний знала: то, что я скажу Матвею, останется строго между нами.

— Ты же знаешь, что я спокойно отношусь к мужчинам.

— Знаю, — кивнул собеседник. — Но ты же встречалась два года с Филиппом, значит, это тебе для чего-то было нужно.

— Ну ты же встречаешься с девушками, — парировала я.

Матвей рассмеялся, но, как мне показалось, немного наигранно.

— Ничего серьёзного. Секс, непродолжительные отношения. Поверь, Вик, ни одна из них не была даже в этой квартире.

Я удивлённо вскинула брови: ничего себе откровение!

— Но речь не обо мне, а о тебе. Расскажи мне, какого мужчину ты могла бы полюбить. За кого действительно пошла бы замуж?

Я зависла как ржавенький робот, не веря, что агент пси-класса действительно спрашивает о таком. Мы знали друг о друге практически всё, дискутировали на любые темы, играли в монополию с девяти лет и обсуждали политику…

— Я могла бы полюбить мужчину, который обо мне искренне заботится, восхищается, не пытается манипулировать и с кем я чувствую себя в безопасности, — сформулировала основные пункты, пришедшие в голову.

ГЛАВА 6. Разведывательное Управление Танорга

Пятью днями ранее

Наутро я проснулась в пустой квартире с неожиданно ясными мыслями и чётким пониманием, что надо делать. Матвей убежал в РУТ, оставив на кухне тёплую записку, что не хотел будить, ключи от квартиры и завтрак. Последний я не стала есть, так как предпочитала обходиться чашкой кофе. Привела себя в порядок, убрала еду в холодильник, заправила постель, закрыла дверь и направилась к Филиппу домой.

То ли у Фила с утра пораньше в автомастерской сегодня были новые клиенты, то ли я запамятовала его расписание встреч, но очередная квартира встретила тишиной и запиской:

«Викусь, дорогая, сегодня вечером к нам приедут мои родители. Приготовь, пожалуйста, что-то вкусненькое и без морепродуктов. Ты же помнишь, у мамы на них аллергия».

И всё.

Никаких претензий или вопросов, почему я не пришла ночевать и почему не ответила на вчерашний звонок. Зато его родители, с которыми за все два года наших отношений я виделась от силы раза три-четыре, придут в гости.

Горький ком осел в горле. Я не сомневалась, что Филипп задумал очередное признание в любви и впечатляющее предложение. С учётом того, как он любил повторять, что у его матери слабое сердце, задумка молодого человека становилась видна как на ладони. Он продавливает согласие и рассчитывает, что мне неудобно будет потом идти на попятный. Если же я скажу «нет» при его родителях, то стану виновницей того, что его мама попала в больницу из-за нервных переживаний.

Не тратя больше ни минуты на размышления, я набрала номер транспортной компании и заказала грузовое такси, а также двух роботов-грузчиков и упаковочные материалы для переезда. Одновременно со звонком принялась методично обходить комнаты и собирать свои вещи. Мне с самого начала не нравился вариант переезда к Филиппу, но он так настаивал; говорил, что много работает и хочет видеть меня чаще, и я поддалась на уговоры… Опять же, его дом был ближе и к Таноржскому Университету, и к головному зданию РУТ.

Переезд в родную квартиру, которая всё время проживания у Фила стояла «законсервированной», осуществился неожиданно быстро. Я поймала себя на мысли, будто уже давно хотела вернуться, съехать от молодого человека и лишь искала подходящий повод. За все три с половиной часа, что я собирала коробки, Фил так и не объявился, а потому я набросала максимально короткое и ёмкое письмо, что приняла решение расстаться. Стоило оставить записку, как с души валился незримый камень. Вроде бы Матвей вчера не давал мне никаких советов и только выслушал, но после беседы с ним я почувствовала себя лучше.

В родную квартиру я вместе с роботами успела внести лишь треть вещей, когда на коммуникатор пришло сообщение: «Виктория, прошу срочно подъехать в РУТ. Нужна ваша консультация». Номер принадлежал строгому и суровому начальнику департамента. Оставив дела на роботов, я метнулась в душ, переоделась в свежий деловой костюм и помчалась на вторую работу.

Офис Разведывательного Управления Танорга, как всегда, встретил стерильно чистыми мраморно-белыми полами, светло-серыми стенами и дотошной проверкой документов на контрольно-пропускном пункте. Новый охранник хмурил брови, сравнивал моё изображение с базой данных и трижды просил приложить пальцы к сканеру отпечатков. Я терпеливо выполняла приказы, с тоской думая о том, что, наверное, даже первых лиц планеты не охраняют так тщательно, как головной офис РУТ.

Стоило зайти в кабинет шефа, как внутри всё похолодело. Это было типичной реакцией организма на Иосифа Игнатьевича. Вроде бы в кожаном кресле сидел обыкновенный мужчина средних лет с невыразительной внешностью, седыми висками, чуть опустившимися щеками и светло-карими глазами. Вопреки расхожим мнениям и слухам, глава департамента носил стандартные офисные костюмы и ничем не отличался от среднестатистического таноржца. Однако было в нём что-то такое, от чего всякий раз, когда я смотрела на высокое начальство, спина покрывалась мелкими капельками пота, а безотчётный страх выпускал цепкие коготки в мои лёгкие.

— А-а-а, мисс Палладиум, это вы? Проходите-проходите. — Иосиф жестом указал на сиденье напротив рабочего стола, что-то допечатал в ноутбуке, пока я усаживалась, закрыл крышку и остановил внимательный взгляд на моём лице. — Как ваши дела?

— Спасибо, всё хорошо.

Шеф выглядел добродушно, но я не обманывалась: именно этот человек, по сути, управлял всем Разведывательным Управлением Танорга. Именно по одной его подписи любого сотрудника могли сослать на самый далёкий астероид без суда и следствия. Спина сама собой выпрямлялась до состояния идеальной палки, а ладони приходилось контролировать, чтобы не сжать в кулаки. В итоге я их просто сцепила и уложила на колени.

— Вы выглядите напряжённой, — отметил собеседник.

Увы. Я хороший консультант по поведенческому анализу, но до полевого агента мне как пешком до Луннора. Я, чуть помедлив, кивнула.

— Это личное.

— Хм… Надеюсь, это напряжение не связано с внезапным предложением о замужестве от вашего молодого человека?

Я прикрыла глаза. Ну конечно… предложение Филиппа было написано на небе цветными фейерверками в центре мегаполиса. Было бы странно, если бы РУТ не обратило на это внимания.

— Не волнуйтесь. Я помню, что должна предупреждать о смене социального статуса, но я не собираюсь замуж.

— Вы уже вернулись на свою квартиру. — Шеф произнёс это не столько вопросительно, сколько утвердительно.

И этот момент, оказывается, обо мне уже доложили! Но как? Откуда? Я же ведь только утром приняла такое решение! Неужели слежка?

— Мы не следим за нашими сотрудниками, — словно угадав вектор моих мыслей, сообщил Иосиф Игнатьевич. — Но в жилище, указанное вами в анкете как основное место жительства, в систему «Умный дом» встроена кнопка экстренного реагирования в целях вашей же безопасности. Сегодня система передала, что вы впервые за несколько месяцев вернулись домой, да ещё и надолго. Служба безопасности посмотрела последние звонки с вашего коммуникатора и обнаружила заказ на переезд.

ГЛАВА 7. Кто ты, Редж Брайт?

Виктория Палладиум

Ближайшие пять суток слились в бесконечный выматывающий кошмар. Я вставала в пять утра и неслась в РУТ, садилась за материалы и до глубоких сумерек просматривала видеозаписи с господином Брайтом, возвращаясь домой за полночь. Питалась энергетическими батончиками, фастфудом и какой-то дрянью, лишь бы только сэкономить драгоценное время. В конце концов, последние ночи от выделенного срока оставалась дремать в офисе на неудобной раскладушке.

Лекции в университете пришлось отменить, сославшись на внезапную простуду. Студенты прислали гору сообщений с пожеланиями скорейшего выздоровления. Впрочем, моё состояние было недалеко от болезни: глаза болели от экрана так, будто в них насыпали песка, а в голове стоял ватный туман, но я тщательно пересматривала многочисленные фотографии, голограммы, видеоматериалы и заметки о Редже Брайте.

На первом видео господин Гроссмейстер был гладко выбрит. На нём красовались пёстрые парусные брюки с манжетами на щиколотках и широким поясом на талии, такие ещё называли «штаны-алладины», свободная безрукавка, а тёмные волосы были убраны в тугой пучок и скреплены причудливыми деревянными спицами. Редж вёл под уздцы верблюда и на рявкающе-лающем языке ожесточённо спорил с мужчиной, одетым один в один так же, но при этом имеющим нехарактерную для жителей Федерации жёлтую кожу.

«Отправился в составе делегации на планету Энхой и за три дня договорился с атаманом о выкупе шахты с ракетным топливом по грошовой цене, тем самым пополнил запасы горючего Космофлота, предотвратил экологически опасный взрыв и спас несколько десятков тысяч жизней. Энхойцы, согласно древней традиции, планировали развести костры в шахте и принести женщин в жертву подземному богу», — стояла приписка в соседнем документе.

К сожалению, языка планеты Энхой, не входящей в состав Федерации, я не знала, а по обрывочным фразам с видео ни один искусственный интеллект не смог распознать, о чём идёт речь. Я лишь сделала пометку, что агент, судя по всему, обладает феноменальной памятью на иностранные языки и напористым характером. Скорее всего, экстраверт, потому что не смог бы человек-интроверт так нагло и жёстко торговаться. Когда Редж говорил, лицевые мышцы активно сокращались, крылья носа раздувались, а челюсть постоянно была напряжена.

Следующий материал поставил меня в тупик. На этот раз не было видео, лишь голограммы и фотографии, но мне даже пришлось распечатать и сравнить внешность с предыдущим Реджем Брайтом.

Этот Редж, с другого задания, выглядел замкнутым и напуганным до ужаса мальчишкой в грязных рваных штанах и почему-то вывернутой наизнанку куртке на голое тело. Некогда гладкие чёрные волосы свисали колтунами на лицо, которое агент старательно держал опущенным. Даже в бесформенной куртке Редж смотрелся очень крупным, но он так двигался, так вздрагивал от редких толчков или прикосновений посторонних, что я готова была поклясться — этот человек боится всего вокруг! На одной голограмме Брайт присел на корточки, обхватил себя руками и начал раскачиваться из стороны в сторону. Габариты Реджа терялись на фоне того, как он себя вёл.

«Агент блестяще изобразил отстающего в развитии гуманоида на шаттле со школьниками, когда произошло нападение космических пиратов. Благодаря действиям Гроссмейстера двигатель звездолёта был замедлен. Истребители Космического Флота успели перехватить шаттл раньше, чем похитители увели корабль через границу Федерации. Для РУТ остается загадкой, почему, зная о предстоящем нападении, Космофлот не выслал подмогу сразу. В ходе операции ни один ребёнок не пострадал».

Строчка с характеристикой «экстраверт» была решительно вычеркнута из блокнота.

Дальше я несколько раз пересмотрела видео с Реджем Брайтом в приталенном, сшитом на заказ деловом костюме, со строгим чемоданом-сейфом в руке. Волосы мужчины были собраны в высокий ухоженный конский хвост. Редж о чём-то тихо переговаривался с высокопоставленным цваргом. Пометок к записям не было — видимо, наши не выяснили, что именно происходило на встрече, — однако мимика и поведение Гроссмейстера хорошо считывались. Редж представал уравновешенным и спокойным, как каменная стена. По результатам переговоров сейф перекочевал в руки цварга, хотя чувствовалось, что тот не хочет его принимать.

Мне не приходилось работать с цваргами, но я знала, что эти гуманоиды в силу строения организма с помощью рогов-резонаторов улавливают эмоции из воздуха и терпеть не могут, когда рядом кто-то ими фонтанирует.

Судя по застывшему, словно восковая маска, выражению лица Реджа и длительности переговоров, я сделала два вывода: агент первоклассно умеет владеть не только реакцией своего тела и мельчайшими сокращениями лицевых мышц, но и следит за сердцебиением и эмоциональным фоном. И, конечно же, в совершенстве знает цваргский язык.

Как это вообще возможно?!

Харизматичный, образованный, первоклассно играющий любую роль, умеющий убеждать и получать информацию. А ещё опасный. Чем дольше я смотрела видеоматериалы, тем отчётливее понимала: как же повезло, что Разведывательное Управление Танорга не конфликтует с Особым Отделом Космофлота. Да, это две совершенно разных организации, цели которых могут разниться, но на открытый конфликт Космический Флот с Таноргом точно не пойдёт. Да и один такой мужчина, как Редж, стоит целого подразделения.

После видео с переговорами я не то восхищённо, не то раздражённо покачала головой и перешла к другим папкам на флешке. На каждой фотографии, голограмме или видео действия и мимика Реджа Брайта были идеально выверенными, точными и неожиданными, как ход коня, приносящего шах. Я постепенно осознавала, почему ему дали прозвище «Гроссмейстер».

— Кто ты, Редж Брайт? — пробормотала я, пересматривая очередное видео, где мужчина вошёл в захваченное террористами здание и буквально за десять минут убедил их сдаться.

За пять дней у меня в голове воцарился хаос, но я так и не смогла составить не то что план по перевербовке агента Особого Отдела Космофлота, но даже его психологический портрет! Так, жалкие заметки: амбидекстр, легко обучаем, жонглирует языками, как боевики — ножами.

ГЛАВА 8. День Икс

Виктория Палладиум. Наше время

Сеть ресторанов «Звёздные завтраки» — одна из популярнейших на Танорге. Заказ еды через вмонтированное в столешницу электронное меню, высокое качество кухни, скоростные роботы-разносчики блюд, а также стены-перегородки из голографического материала, на которые проецируется космическое пространство Федерации в режиме реального времени, давно стали визитной карточкой Танорга. Многие туристы даже отдельным пунктом в программе вписывали посещение «Звёздных завтраков», потому что здесь было относительно недорого, очень вкусно и невероятно красиво.

Но не об этом я думала, заходя в ресторан.

Я знала, что Редж Брайт обладает мощной харизмой, но и представить не могла, что, встретившись с чёрным, как космос, взглядом, запнусь и полечу носом в пол.

***
Редж Брайт

Девушка, которую прислало Разведывательное Управление Танорга, с первой секунды дала понять, что не является полевым агентом. Шварх, да я даже сомневался, что она обычный офисный сотрудник! В лучшем случае — гражданский консультант-психолог с почасовой оплатой.

Зайдя в «Звёздные завтраки» на тонких шпильках, Виктория поскользнулась, и лишь моя нечеловеческая реакция не дала ей разбить голову. Я рванул с места и рефлекторно её подхватил. И лишь после того, что сделал, осознал, что это могло быть проверкой. Но нет, Виктория покраснела и столько раз извинилась, что стало ясно: никакая это не проверка и актриса из неё так себе.

Легко краснеющая блондиночка была одета в невзрачное однотонное деловое платье и графитовый пиджак, прекрасно оттеняющий огромные голубые глаза. Аккуратный маленький носик, сдержанный, почти незаметный макияж, минимум украшений и духи с сандалом из масс-маркета, которые ей совершенно не подходили. Типичная серая мышка… Нет, по внешности, конечно же, не мышка, но по поведению — да. Такие больше всего на свете ценят стабильность и предсказуемость, стеснительны, стараются избегать конфликтов, боятся критики и осуждения общества.

До ушей доносился лепет:

— Переходите работать на нас. Премии, страховка, поддельные документы. Мы с удовольствием оплатим любые издержки.

Она нервничала и ежеминутно кусала светло-розовые губы.

— «С удовольствием» я беру существенно дороже.

Сам не понял, как ляпнул такое.

То ли мне понравилось, как алеют щёки и ушки этой блондиночки, то ли маска обаятельного повесы, которой приходилось пользоваться, чтобы получать информацию от женского пола, настолько срослась с кожей, что этот застарелый намёк на горизонтальную плоскость соскочил с языка сам собой. Про себя я уже решил, что не нужна мне ни неопытная напарница, ни помощь РУТ в принципе. Откажусь, придумаю что-нибудь ещё. Ким поймёт.

И чтобы у РУТ не возникло вопросов касательно моего отказа, я добавил:

— Виктория, я до сих пор не услышал ничего интересного. Мне не нужны ни четырёхзначный оклад, ни медицинская страховка, ни даже политическое убежище. У вас что-нибудь ещё есть? Дайте-ка угадаю, а больше ничего и нет? Вам поручено меня заинтересовать… Я бы сказал «завербовать», но, боюсь, вербовка — не ваше, Виктория. Увы, услуги кабинетного психолога мне тоже не нужны.

Грубо, но мы и не в детские игры играем. Похоже, эта перламутровая блондиночка совсем не понимает, во что ввязывается. Знал я таких агентов в разных организациях… Ослеплённые воображаемой романтикой секретности, они неслись на задания, словно глупые мотыльки на огонь. Система их перемалывала в крошку в первую очередь. Для сильнейших такие, как Виктория, — разменные пешки в шахматной игре.

Я сделал выразительную паузу, окинул наглым взглядом фигуру собеседницы и добавил:

— Но я не отказался бы от более тесного контакта с вами, Виктория. Вне контекста организаций, на которые мы работаем.

Если она поймёт сейчас, что к ней относятся как к расходному материалу, то есть шанс, что уйдет из РУТ добровольно. К сожалению, нет у меня ни времени, ни возможности навести порядок в светловолосой головке.

— Нет, спасибо.

— Нет? — Отличный ответ! — Ну нет так нет.

Надо было прощаться, но не тут-то было. В «Звёздные завтраки» внезапно ввалился разодетый франт с совершенно непристойным криком:

— Как это называется, Вика?! Думаешь, я такой же лох, как и все твои предыдущие трахальщики?!

А в следующие десять минут я понял, как сильно просчитался с психологическим портретом кабинетной девчонки.

Типичная серая мышка обернулась валькирией. Вместо того чтобы блеять что-то бессвязное, она с достоинством поднялась с кресла и ловко поставила бывшего на место. Глазки кренделя испуганно забегали, в больную головку пришла «гениальная» мысль пригрозить иском о взыскании необоснованного обогащения.

Тошнит от таких. Как же это мелочно и омерзительно, когда мужчина при разрыве отношений пытается подсчитать, сколько потратил на женщину, и стрясти с неё издержки, словно она не оправдавшее его ожиданий финансовое вложение. Назвал бы его парнокопытным, но животные ведут себя куда как благороднее. Не мужчина — членоносец.

До чесотки в костяшках пальцев захотелось набить морду франту, но гораздо приятнее было смотреть на то, как преображается Виктория. Вроде бы изменились почти неуловимые детали: положение подбородка, осанка, жесты, разворот плеч и взгляд, — но клянусь, это была уже совсем другая женщина. Уверенная, знающая себе цену и не стремящаяся слиться с серой массой. Она не только не стушевалась, но и переняла оружие бывшего, оценив ещё и их секс. Каюсь, с трудом сдержался, чтобы не зааплодировать. Это было… феерично. Блестящая блиц-партия, однако!

Стоило ничтожеству удалиться из «Звёздных завтраков», как магия закончилась: величественная воительница вернулась к прежнему амплуа.

— Прошу прощения за неприглядную сцену с моим бывшим, мистер Брайт. Я уже поняла, что вы не хотите заключать сделку с РУТ, давайте доедим и…

— Я передумал.

Она изумлённо посмотрела глазами оттенка чистейших голубых топазов.

ГЛАВА 9. Мистер-Самоуверенность-И-Непредсказуемость

Редж Брайт

Удивление в ответе, что собственного флаера у Виктории нет, стал ещё одним доводом к тому, что сцена с Филиппом не являлась театральной постановкой. Девчонка интуитивно стремилась быть «как все». Большинство таноржцев не работает, припеваючи живёт на дотации от Аппарата Управления планетой и, если нужно куда-то съездить, пользуется общественным транспортом. Виктория явно ездила на левитационных поездах из тех же соображений.

«Быстро и удобно».

Какое, на фиг, быстро и удобно, когда у тебя две работы в разных районах мегаполиса?! А одна из них — РУТ! Глупость несусветная. О работах и финансах мисс Палладиум Ким тоже доложил. Нормальные оклады, на которые вполне себе можно купить даже два флаера и не остаться в долгах.

Стоило взлететь с парковки ресторана, как обнаружился хвост, да такой тяжёлый, что даже прятки под днищем грузовика отсекли лишь часть преследователей. Пришлось применить стандартную схему с рекой, ну и раз подвернулась такая возможность — проверить реакцию блондиночки. Кнопку превращения кабрио в закрытый флаер она нажала не сразу, но нажала. И даже в истерику не впала. Похвально. Определённо — профподготовка имеется.

Ну, разумеется, я не мог не пощупать голубоглазую красотку на жучки — ненавижу, когда за мной следят.

К собственному стыду, привычная процедура обернулась тесными штанами. Когда я прикоснулся к ушкам Виктории, она внезапно так протяжно и сладко выдохнула, что еле оттормозил себя на желании впиться в приоткрывшиеся розовые губы. Сквозь ткань делового платья проступили твёрдые соски-горошины. Ошеломительно чувственная женщина! Не отказал себе в удовольствии ощупать блондинку чуть тщательнее, чем требовала ситуация: в конце концов, вшивают же устройства и под кожу…

Когда коснулся потрясающе мягкой кожи на внутренней поверхности бёдер, Виктория вздрогнула и часто задышала, а салон наполнился терпким ароматом женского возбуждения. В этот момент пришлось отвесить себе увесистую мысленную оплеуху:

«Стоп, Редж, веди себя профессионально! Эта девушка — ключик к Разведывательному Управлению Танорга и необходимой информации. Надо лишь немного выждать, чтобы они доверились и сами сделали первый ход».

И всё же ладони непозволительно долго задержались на стройном теле Виктории, а в голову пришли мысли о том, какой всё-таки кретин её бывший. Как можно просрать такую девушку? Повторно тряхнул головой, выкидывая из неё лишнее, собрал предметы, куда могли установить прослушку, и избавился от них как можно скорее.

К счастью, Виктория поверила, что это было всего лишь стандартной проверкой.

«Никакого секса, Редж, с женщиной, с которой тебе ещё работать и работать! Думать надо головой, а не членом. Ко всему, остаётся вероятность, что она двойной агент пси-класса — работает и на Танорг, и на Пикс».

***
Виктория Палладиум

Квартира Реджа оказалась современной, красивой, но совершенно безликой — как номер в дорогом пятизвездочном отеле. Мраморные полы, выкрашенные в нейтральный синий стены, спальня с огромной кроватью, гостиная, по оформлению больше напоминающая кабинет, застеклённая лоджия с подвесным ротанговым креслом и кухня. Нигде ни единой фотографии, сувенира или статуэтки. Полевые агенты в РУТ часто меняли место жительства, так что отсутствие таких вещей не удивило. А вот что показалось по-настоящему неожиданным, так это прямо в прихожей сунутые в руки ноутбук и анонимная кредитная карточка.

— Вот выход в инфосеть. Закажи себе всё что нужно, но оплачивай только с этой карты, — как само собой разумеющееся скомандовал Брайт в раздражающей манере «приказываю, но ничего не объясняю».

— Всё что нужно? — терпеливо переспросила.

— Одежда, бельё, косметика, шампуни, сумки, заколки… — Он крутанул кистью в воздухе. — И вечернее платье обязательно. Лучше два, одно с открытой спиной. Деловое… хм, тоже пускай будет. Можно строгую тёмную юбку-карандаш, но поищи из кожи, чтобы смотрелась при этом вызывающе. Три блузки минимум, обувь, не забудь кроссовки и спортивный комплект. Леггинсы, футболки… Духи, пожалуйста, не бери. Не люблю искусственные запахи.

Целую секунду я переваривала распоряжение, а затем почувствовала, как раздражение вновь превышает допустимую концентрацию в крови. Нормально он так моим гардеробом и жизнью распоряжается.

— А я здесь надолго?

Невозмутимый взгляд чёрных как ночь и очень наглых глаз был мне ответом.

— Настолько, насколько это будет необходимым.

Вот как хочешь, так и понимай. Шварх, меня это категорически не устраивает! Я почувствовала, как злость медленно закипает в жилах. В файлах, которые я изучала, агент везде предпочитал действовать в одиночку. На тот момент это меня поразило, так как полевики РУТ всегда перестраховываются. Теперь же я понимала, что ни один нормальный человек просто не вынесет кооперативной работы с этим типом.

«Глубокий вдох и выдох, Виктория…»

— Редж, объясни мне, пожалуйста, что происходит. Вначале ты меня забираешь из «Звёздных завтраков» так, будто за нами по меньшей мере облава всей Системной Полиции, потом выкидываешь личные вещи без спроса. Коммуникатор, кстати, был единственным средством связи с РУТ! Как я теперь им сообщу о том, что ты согласился на нас работать?

— Так ты уже доложила.

Я открыла рот и закрыла. Уел, класс.

— А дальше? Следующее задание?

— Они перешлют мне. Свяжутся по тому же каналу, как договаривались сегодня на обед.

— А я как буду работать с РУТ?

— Никак.

Я чуть было не потеряла дар речи от непрошибаемой наглости некоторых. Надо попробовать по-другому:

— У меня есть ещё одна работа. Я профессор психологии в университете, мне лекции читать надо! Отвези меня домой, пожалуйста.

— Читай удалённо. Ноутбук я тебе дал.

Редж плюхнулся на диван и лениво потянулся, словно большой чёрный ягуар, демонстративно показывая, как устал за день.

Пообедал в ресторане и погонял на флаере.

ГЛАВА 10. Шахматы

Редж Брайт

Вначале я провоцировал Викторию на эмоции по привычке: может, проколется где? Но в какой-то момент поймал себя на том, что просто кайфую с её реакции.

Люди под эмоциями и просто люди — это две совершенно разные истории. Можно годами общаться со спокойным уравновешенным человеком, а потом в неожиданной ситуации узнать, что он, к примеру, психопат. Или трус. Или до одури боится гусениц, а когда напьётся — избивает жену. А можно создать стрессовую ситуацию и сразу копнуть глубже. Проще всего вывести человека на злость или раздражение, чтобы понять, каков он на самом деле, по крайней мере определиться с вектором «ненормальности». Даже агенты, которые годами учатся вживаться в роль подставного лица и правильно реагировать на ситуации, всё равно часто лажают.

Виктория не лажала.

Да, она злилась. Потрясающе злилась! Вкусно! Крышесносно.

Внутри всё аж сводило сладкой судорогой удовольствия от метающих молнии взглядов холодных голубых глаз. Подрагивающие ноздри. Светлая кожа. Упрямо сжатые губы. Валькирия как есть! Того и гляди вот-вот мощные крылья распахнутся за спиной! Ким как-то назвал меня извращенцем, я даже спорить с этим утверждением не стал.

Виктория совершенно точно не являлась двойным агентом, но всё ещё пыталась влезть в шкуру «воспитанной секретарши». Привычка быть «как все таноржцы» была её собственной, глубоко въевшейся в подкорку. Даже сейчас, впервые оказавшись вне зоны видимости соглядатаев из РУТ, она почему-то стремилась забиться под старый купол слежки. Зачем? Уверен, на этот вопрос она никогда бы не дала прямого ответа. Здесь надо было копать… тонко и осторожно. Как сапёру, которому предоставили обезвредить целое минное поле.

Идея сыграть в шахматы пришла в голову неожиданно. В конце концов, не просто так мне когда-то дали прозвище «Гроссмейстер».

***

Виктория Палладиум

Я сидела на длинноворсовом ковре, облокотившись на стеклянную поверхность журнального столика, и размышляла над следующим ходом. Редж Брайт с комфортом утопал в низком кожаном кресле напротив. Он опёрся локтями на колени, оставив рубашку расстёгнутой, и с азартом приготовившегося к прыжку ягуара раздувал крылья носа и следил за партией.

С каждым ходом атмосфера в гостиной становилась всё более напряжённой. Редж наступал, не оставляя времени на раздумья. Его фигуры нападали на мои, создавая угрозу с разных флангов. Я только и успевала, что защищаться.

Ход слоном.

Моя рокировка.

Вывод чёрного ферзя на центр поля.

Белый король спрятался в заслоне из пешек.

Редж задумчиво кивнул, словно поступил бы на моём месте так же.

— Так из-за чего ты, говоришь, рассталась с Филиппом? — неожиданно спросил он, двигая ладью вперёд.

Я тоже двинула. Свою.

— Я не говорила.

Хорошая попытка, но рассеянных консультантов в разведке не держат.

— Ну так расскажи, — вкрадчиво-искушающим голосом предложил мужчина напротив и на этот раз подтолкнул пешку.

Я посмотрела на доску. Расклад не в мою сторону, но незаметно подтащить силы с левого фланга могу…

— Это личное.

— И? Ты не можешь мне рассказать или не хочешь?

Редж выгнул тёмную бровь и посмотрел так пристально, что я увидела мерцающие звёзды в глазах, обрамлённых длинными ресницами. Очнулась, когда поняла, что уже несколько секунд беспардонно пялюсь в породистое лицо мужчины. Тряхнула головой, снимая наваждение, и переставила белого коня.

— Не хочу.

Ферзя у его короля нет, мне ещё два хода, и будет шах.

Брайт шумно выдохнул, взял за корону самую сильную фигуру и…

— Тогда шах и мат, дорогая Виктория. Эту ночь ты проведёшь со мной.

Как мат?!

Я обескураженно посмотрела на доску и сглотнула… Действительно, моему королю некуда деваться.

— Если бы ты оставила королю больше воздуха, — Редж близко наклонился и обдал меня горячим дыханием, — то у тебя было бы место для отступления. А так его нет. — Он дотронулся до одной из пешек в заслоне и переставил ближе к центру. — Вот так. Понятно?

Я кивнула.

— Всё-таки не зря тебе дали псевдоним «Гроссмейстер», — вырвалось само собой.

— Поверь, я сам не играл в шахматы уже очень давно. Ты сильный противник.

Ну-ну. Я бросила скептический взгляд на оппонента.

— Ещё партию? — внезапно предложил Редж, прищурившись.

Я сглотнула. Только-только привыкла к мелькающему в полах расстёгнутой рубашки совершенному мужскому торсу, как поняла, что с трудом не поддаюсь на провокацию его глаз — неодимовых магнитов. Радужки настолько тёмные, что граница со зрачком почти незаметна. Вселенная, такую внешность вкупе с бархатным голосом и чёрными глазами надо запрещать законом! А ещё убойная доза обаяния…

Ну как можно чувствовать влечение к мужчине, который тебя чуть не угробил во флаере, отказывается нормально отвечать на вопросы и растоптал эго, обыграв в шахматы? Оказывается, можно.

Бесит.

И собственная реакция на него — тоже бесит.

— На желание? — спросила преувеличенно спокойно.

Редж отрицательно качнул головой.

— Слишком скучно. Предлагаю «правда или действие».

Детская забава? Он серьёзно?

— Только при условии, что ты не потребуешь раскрыть секреты разведки Танорга.

Мужчина пожал плечами.

— Всё, что необходимо, мне и так сообщат, я же теперь работаю на твоё начальство. А если тебе не понравится вопрос, ты всегда можешь заменить его на действие.

Пару секунд я размышляла. В принципе… Всё, что могло, уже случилось: я здесь, в его квартире, в роли помощницы с неясными обязанностями. РУТ, которое обычно приглядывает за своими сотрудниками, после сегодняшнего совершенно точно потеряло меня из виду. Да и надо дождаться, когда они подготовят новое задание для Брайта и свяжутся с ним. Впереди целый вечер, Редж вряд ли отпустит меня погулять, а ещё одна партия в шахматы хуже не сделает. Словно вторя моим мыслям, за окном громыхнуло и полил дождь.

ГЛАВА 11. Первое задание

Виктория Палладиум

Меня разбудили солнечные лучи. Просыпаться не хотелось, потому что этой ночью мне снилось что-то приятное и тёплое. Я сладко потянулась, открыла глаза и поняла, что проспала всё на свете. Будильник-то не звонил! Прошла пара секунд, прежде чем я вспомнила, что коммуникатор разбился благодаря одному наглому типу, я осталась ночевать у Реджа и меня не ждут ни в университете, ни в офисе РУТ. Соседняя часть кровати была разворошена — похоже, мужчина спал здесь же, — но простыни давно остыли.

«Ушёл, не сказал куда, зачем и на сколько. Всё в духе Реджа Брайта», — едко прокомментировал внутренний голос.

Часы в гостиной показывали два пополудни, и я повторно распаниковалась, глядя на цифры.

«Ну а что ты хотела? Почти пять суток не высыпалась, вот и отдача», — тут же заступился за организм всё тот же голос.

Взгляд неожиданно наткнулся на бежевый свёрток и записку на том самом журнальном столике, где мы вчера играли в шахматы. Последнюю я сразу развернула.

«Милая Виктория,

Ты так сладко сопела в подушку и пускала на неё слюни, что мне не захотелось тебя будить. Так как я понятия не имею, когда ты проснёшься, а мысль купить себе одежду почему-то вызвала у тебя панический ужас, я взял эту архитяжелейшую и ответственную миссию на себя. Будь готова к семи.

Мужчина с безупречным вкусом»

— Вот же клоун! — фыркнула, отчего-то улыбаясь.

В свёртке оказалось потрясающее вечернее платье на тонких лямках и с вырезом на спине. В меру элегантное, в меру выходное, белое, с дымчато-голубым сиянием, без вульгарных принтов. Ткань мерцала, напоминания звёздный свет — холодный и недоступный. Нижнее бельё — красивое, подходящее к платью и — слава Вселенной! — без откровенных провокаций. С Реджа бы сталось… Туфли-лодочки на шпильках, серьги с крупными топазами, чулки, миниатюрный клатч и коммуникатор в виде изящного браслета.

Последний я тут же включила и обнаружила в списке контактов лишь один номер под лаконичным псевдонимом «Гроссмейстер». М-да, судя по платью, вечером намечается что-то грандиозное.

Чтобы не искушать судьбу в лице одного наглого типа, я всё-таки села за ноутбук и заказала полный гардероб себе сама. К вечеру могут не успеть доставить, но на ближайшие дни будет в чём ходить. По привычке зашла на кухню, хотела сделать себе кофе и заказать что-то вроде йогурта, но обнаружила на плите лазанью, яичницу и творожную грушевую запеканку. Рядом лежала ещё одна записка.

«Ешь. Не отравлено».

Повторный фырк вырвался сам собой. Наверное, я извращенка, но записка показалась милой.

— То есть если бы отравил, то так бы и написал? — пробормотала под нос и подхватила лазанью, чтобы поставить в холодильник.

Но в холодильнике ждала ещё одна записка!

«Я серьёзно. Съешь столько, сколько влезет. Считай, что это завтрак, обед и ужин. Вечером нас могут попытаться отравить. Домашняя еда безопаснее.

Непревзойдённый мастер кулинарных шедевров»

— М-да… с самооценкой, Редж Брайт, я смотрю, у вас всё в порядке… — произнесла со вздохом и достала десертную вилку.

Начала с запеканки. Она оказалась настолько вкусной, что захотелось ещё… Заела её яичницей, а лазанью отложила на вечер, чтобы плотно поесть перед выходом.

Время ещё оставалось, а потому я без зазрения совести экспроприировала футболку и шорты хозяина квартиры, взяла ноутбук, утонула в низком кресле и провела удалённую лекцию по психологии. Темой урока выбрала трафаретную технику. Соскучившиеся студенты были счастливы.

— Один из самых серьёзных камней преткновения практикующих специалистов по поведенческому анализу — это работа с большим объёмом данных, — рассказывала я, а студенты терпеливо записывали.

— Профессор Палладиум, но ведь для этого есть же компьютеры! — неожиданно возмутился Ярцев.

— К сожалению, их не всегда удобно использовать. Например, у вас в аудитории сидит двадцать человек, и стоит задача в кратчайшие сроки выявить скрытого садиста. Какие ваши действия, Ярцев?

— Ну-у-у… переговорить с каждым по отдельности, внести данные в компьютер, обработать…

— Даже если говорить с каждым по десять минут, то на двадцать человек уйдет больше трёх часов. Подчёркиваю, задача — определить опасный элемент в кратчайшие сроки. Ещё идеи?

Класс промолчал. Я продолжила:

— Когда имеется большая выборка людей, из которых надо выявить девиантного, то проще всего заранее подготовить несколько идентичных карточек, на которых схематично отобразить рассадку опрашиваемых. В нашем случае вы рисуете двадцать кружочков, как они сидят. Далее вы говорите что-то максимально провокационное и отмечаете красным только те кружки, чья реакция подходит под отклонение.

— О! Я знаю! — вмешался Кунцев. — Например, можно бросить фразу, что использование электрошока в дрессировке — это нормально и даже правильно, если хочется научить питомца послушанию как можно быстрее.

— Верно. — Я кивнула. — Те, кто откинутся на спинку стула, попытаются дистанцироваться от ваших слов, скрестят руки или ноги — не наши клиенты. Тех же, кто проявит положительную реакцию на эти слова, еле заметно кивнет или облокотится на колени, подавшись вперёд — окрашиваем красным цветом. Люди в толпе чувствуют себя в большей безопасности, чем тет-а-тет с психологом, поэтому часто даже не пытаются скрыть реакцию. Повторяем так несколько раз и накладываем листы друг на друга как трафареты. Получившийся самый тёмный бордовый кружок — и будет искомый садист. Всё понятно?

Студенты одобрительно загудели.

Время медленно подходило к часу икс. Я приняла душ, сделала тщательный макияж — чуть ярче, чем обычный, — уложила причёску волосок к волоску.

— Выше подбородок, Виктория, — сказала своему отражению. — Сегодня ты не рядовой офисный планктон, сегодня ты должна составить достойную пару на вечернем мероприятии самому Реджу Брайту.

ГЛАВА 12. ГАЛА-Ночь

Виктория Палладиум

Сверкали диодные ленты, ярко блестели бриллианты в нескромных декольте женщин, и разноцветным огнями вспыхивали инсталляции технологических новинок. Я сжимала бокал шампанского, чтобы не выглядеть совсем уж глупо, и тихо кипела от злости. Внутри всё зудело от нарастающего напряжения.

Стоило Реджу ступить на борт лайнера, как он со словами «развлекайся, я скоро вернусь» умотал к шестируким красоткам и второй час проводил в обществе роскошных женщин, разве что не заливающих его слюной.

— Ну и зачем было меня звать? С таким же успехом могла потом видеозаписи пересмотреть, — тихо бурчала я, пытаясь сосредоточиться на гостях.

Умом понимала, что моя реакция ненормальна, но…

Пресловутое «но» не давало покоя.

Вместо того чтобы заниматься работой, я наблюдала, как Редж смотрит в глаза одной из пиксиянок в вызывающе бордовом платье, что-то говорит, а затем скользит белоснежными зубами по нижней губе. Такой характерный жест Брайта. Он несколько раз так делал, пока мы играли в шахматы, а теперь так же флиртует с другой женщиной. И одно дело знать, что вот этого мужчину все вокруг считают шикарным самцом, а другое — своими глазам видеть, как он беседует с незнакомкой, и от этой прелюдии у меня щёки горят ярче, чем от секса с Филиппом.

Прямо на моих глазах ладошка шестирукой красотки ложится на пояс Реджа Брайта, а вторая — непозволительно интимно на его литую грудную мышцу. Мне не доводилось трогать агента, но я точно себе представляю, насколько они твёрдые на ощупь. Светловолосая девушка — что у него, пунктик, что ли, на блондинок?! — что-то говорит ему на ухо, а Брайт откидывает голову и смеётся. Крупный кадык под загорелой кожей ходит вверх-вниз. Пиксиянка тем временем тянется третьей рукой к его волосам, но Редж неожиданно ловко перехватывает женскую кисть, вынимает спицу из волос и бережно передаёт в руки красотке.

«Спокойствие, Виктория, только спокойствие. У него своя работа, у тебя — своя. Это ничего не значит».

Спица — не оружие и даже не металл, так как на входе охрана лайнера потребовала у Реджа оба украшения на проверку. Гроссмейстер пояснил, что это застывшая, отполированная до блеска чёрная лава — редкий и красивый материал, но крайне хрупкий.

— Привет, Вик. Ты всегда красивая, но сегодня просто ослепительно.

Мужская грудь загородила вид на легендарного агента. Я моргнула и подняла взгляд. Несколько секунд ушло, чтобы узнать в молодом человеке в тёмно-зелёном костюме со строгой гелевой укладкой Матвея. Последний раз я его видела в клетчатой рубашке, вязаной жилетке и домашних тапочках, а светлые бараньи кудряшки торчали во все стороны.

— О, спасибо… Матвей, — улыбнулась чуть рассеянно. — И ты здесь?

— Разумеется, все наши сегодня здесь. — Друг детства склонил голову к плечу. — А про тебя ходят слухи, что ты стала напарницей Гроссмейстера.

В голосе друга прозвучали явственные нотки укора. Матвей столько раз предлагал работать с ним в паре, а я отказывалась, ссылаясь на то, что не хочу быть полевиком, и вот, пожалуйста.

— Это… временно. У меня не было выхода. Такое условие договора. Прости.

Он кивнул, внимательно смотря на меня, и перевёл тему:

— В этот раз собралось много гостей. Заметила что-нибудь необычное?

— И да, и нет… — Я покусала губы. Заметишь тут что-нибудь, когда перед глазами постоянно один ловелас соблазнительно хохочет и стреляет искушающими взглядами. — Вон там, у платформы с макетом многоступенчатого двигателя, цварг в шоколадном смокинге долго расспрашивал учёного и даже попросил что-то ему показать на пальцах.

— Цварги дотошные, иногда лезут глубоко в разработки, но у них кредитов лопатой греби. Им проще купить, чем своровать. Но я передам начальству, чтобы присматривали.

Я кивнула. Всё верно. Цварг — самая богатая планета Федерации, в воровстве замечен не был ни разу… по крайней мере, технических разработок. Миттары интересуются в основном достижениями в медицинской сфере, люди с Захрана если и прилетают, то ни в зуб ногой в том, что происходит на ГАЛА-Ночи. Образование слабенькое, да и приезжают на Танорг они с туристическими целями… а вот Пикс — одна сплошная головная боль.

— Сегодня много пиксиянок. Даже Императрица лично решила посетить мероприятие.

— Здесь есть первые лица Пикса? — Я изумлённо распахнула глаза. — Где?

— Так вон же, Брайт её обрабатывает. Не удивлюсь, если узнаю, что он её уже трахнул. Если нет, то уверен, он сделает это сегодня же ночью, — фыркнул Матвей, небрежно указывая бокалом в сторону Реджа и шестирукой красотки. Последняя стояла к нам в профиль и заправляла прядку волос за очаровательное ушко с необычным, как морская раковина, краем. — Но в целом я его понимаю. На Пиксе централизованная власть и матриархат. Заполучить Императрицу в любовницы — это карт-бланш на всё. Любая информация, любые данные.

Несмотря на то что я думала о флирте Реджа примерно то же самое, внутри всколыхнулись иррациональное возмущение и обида за первоклассную работу агента пси-класса.

— Вообще-то я изучала его дела, он везде работал максимально чисто.

— Ну разумеется. Просто он работает членом, а мы с тобой — головой.

— Нет, Матвей, я это и пытаюсь до тебя донести! Работай он… как многие наши, он бы не достиг таких высот.

— Пф-ф-ф, ты что, его защищаешь? — изумился Матвей, а затем напрягся и стал серьёзнее. — Вик, ты, надеюсь, с ним не спишь?

На лице его застыло такое брезгливое выражение, что я обалдела. Какой чёрной дыры я должна отчитываться о личной жизни? Одно дело, когда я прихожу за советом, другое — вот так беспардонно.

Словно почувствовав, что преступил невидимую черту, Матвей тут же исправился:

— Прости меня, пожалуйста, Вик, я очень за тебя переживаю, вот и всё. Не хотел, чтобы ты расстраивалась из-за этого, — кивок в сторону Реджа, — как из-за Филиппа. И, кстати, раз зашла речь…

Друг детства говорил что-то ещё, но я словно в замедленной съёмке увидела, как над его левым плечом Редж пригласил на медленный танец ту самую пиксиянку. В груди дёрнуло, будто оса ужалила.

ГЛАВА 13. Императрица Пикса

Редж Брайт

Императрица Пикса увидела нас с Викторией в ту же секунду, как мы вошли в основное помещение лайнера. Я это подкоркой головного мозга почувствовал. Чтобы не подставить Палладиум под удар, оставил её в безопасном месте, куда мог бы поглядывать в случае чего, и в одиночку двинулся в сторону самой опасной, жестокой и деспотичной женщины Федерации. Сегодня она прилетела на ГАЛА-Ночь в кровавом платье с неприлично глубоким декольте. Если бы не жемчужное украшение, которое закрывало шею, плечи и даже грудь, а также надменное выражение лица, эта вульгарная тряпка отлично подошла бы шлюхе. Лиарелла всегда одевалась на грани. Впрочем — Императрица же — может себе позволить.

— Ваше Императорское величество. — Я отвесил глубокий поклон, как это было принято на Пиксе, но в ответ получил лишь закатанные к потолку глаза.

— Редж, я давно тебе говорила, что для тебя я Лиарелла, а лучше Лиар. И вообще, я здесь инкогнито, давай без официоза.

— Инкогнито, когда половина лайнера знает тебя в лицо? — Я демонстративно оглянулся, показывая, что пикси на сегодняшней выставке собралось предостаточно. Куда больше, чем цваргов или миттаров.

В ответ Лиарелла лишь игриво пожала плечиком, схватила с ближайшего подноса два бокала с шампанским и вручила один мне.

— Выпьешь за здоровье Императрицы? — игриво предложила она.

Она прекрасно знала, как спиртное на меня действует, и всё равно совала в руки. Сука. К счастью, я выпил нейтрализующие алкоголь таблетки заранее.

— Откажешься — будет межгалактический скандал, — надавила пиксиянка, видя, что я не притрагиваюсь к напитку. На лице застыла обольстительная улыбка, а в глазах — арктический холод.

Пришлось пить.

Лиарелла засияла так, словно я ей в вечной любви поклялся.

— Размышляешь, что присвоить на этот раз? — не удержался от колкости. Оскал с лица стервы хотелось стереть любыми способами.

— Но-но, давай без оскорблений, Редж. — Императрица погрозила пальчиком, держа бокал. — Я прилетела развлечься и поддержать соседний Мир на самом важном ежегодном мероприятии, а девочки… Я попросила их сегодня не хулиганить. А от какой ты здесь организации? Или сам по себе?

— У тебя же есть соглядатаи в РУТ, разве нет?

— Ох, Редж, ну что за подозрения? — Она демонстративно стала обмахиваться сразу несколькими ладонями, а затем улыбнулась. — Поверить не могу, что эти глупые людишки действительно принимают тебя за агента пси-класса.

Я промолчал, собираясь с духом. Прежде чем приступать к плану «Б», надо было попробовать план «А». Как бы глубоко противна Императрица мне ни была, если она ответит положительно, это спасёт нас от вторжения вольтеранцев.

— Лиарелла, я могу по старой памяти попросить тебя об одолжении?

Тонкие серебристые брови взмыли на лоб.

— О-о-оу, ну если сам Гроссмейстер просит меня об одолжении…

— Вы взяли вольтов. Это собственность вольтеранцев. Верните их, пожалуйста.

— Погоди минуточку… — Лиарелла картинно сделала вид, что задумалась. — Я правильно понимаю, ты утверждаешь, что животные, проживающие на планете, которая астрономически находится в ведении Пикса и юридически, по законам Федерации Объединённых Миров, принадлежит Пиксу, должны быть отданы каким-то мифическим существам?

«Мифическим существам» полоснуло по нервам. Перед глазами встало не по годам морщинистое лицо Рафаэля в медицинской капсуле, который изо всех сил убеждал вольтеранцев дать нам ещё немного времени. А ведь они сами даже ввязываться в это не захотят. Снесут весь ФОМ к шварховой праматери за один день, и дело с концом.

Я скрипнул зубами.

— Да. Вольтеранцы существуют. Они готовятся к вторжению, если Пикс не отдаст вольтов им обратно.

— Пикс входит в состав Федерации. Если на Пикс нападут, то Космический Флот нас защитит. Это его обязанность. Да и как ты себе это представляешь? Что я за Императрица буду, если начну раздавать собственность Пикса по чьим-то требованиям?

«Видит Вселенная, я пытался…»

Внезапно женская рука уверенно взяла за ладонь, скрещивая пальцы, и ухо обдало горячим шёпотом:

— Я бы никогда и ничего не отдала, Редж, но ты — моя слабость. Старое предложение всё ещё остаётся в силе. Сделай мне ребёнка, и я отдам тебе всё, что пожелаешь. Хоть всех вольтов, хоть полпланеты в рабство. Ну же, дорогой, я знаю, что я в твоём вкусе. Тебе всегда нравились яркие и сильные женщины. Ты любитель эксклюзива, иначе бы не запал на Трилору.

Сдерживая плещущееся внутри отвращение, я аккуратно вытянул ладонь.

— А где же Первый Лорд сегодня? — демонстративно окинул взглядом зал.

— У него внезапно заболела голова перед поездкой, — шумно вздохнула Лиарелла так, будто ей было дело до супруга. — Он решил остаться дома. Но ты не переживай, он не будет возражать, если я забеременею от тебя, признает ребёнка своим.

Я фыркнул.

— Ну разумеется, на вашей планете мужчины не имеют права голоса. Как только они чем-то недовольны, вы их или переубеждаете, или кастрируете.

Императрица вновь закатила глаза.

— Да, переубеждаем. Это дар свыше, глупо им не пользоваться. Ещё скажи, что ты своим не пользовался ни разу, а касательно законов… Нормальные они у нас. Мужчина, хоть раз поднявший руку на женщину, должен быть кастрирован. Не вижу в этом ничего плохого. Вон на Цварге женщины не могут покинуть планету без согласия мужа, брата или отца — лучше, что ли? У нас мужчины имеют куда как больше прав, и в свободе перемещения их никто не ограничивает. А насчёт ребёнка — подумай.

— Ты убила моего ребёнка. Забыла?

— Не драматизируй. — Лиарелла махнула рукой. — Это была честная сделка. Я объяснила Трилоре, какая выгода её ждёт, если она сделает аборт, и она его сделала. Вот и всё.

Она сказала это легко, а мне как будто кто-то вспорол грудную клетку тупым ржавым ножом. Внутри разрасталась холодная ярость, устремляясь к горлу, словно жидкий азот. Рафаэль как-то говорил, что у таких, как мы, в принципе дети рождаются редко из-за аномалий головного мозга. Когда Трилора сказала о беременности, я был так счастлив. К сожалению, радость продлилась не долго…

ГЛАВА 14. Ревность

Виктория Палладиум

— Это моя женщина. Парень, ты опоздал.

С этими словами один наглый и самоуверенный болван впился в мою шею поцелуем, да таким, что я лишь через секунду осознала — Редж специально оставляет засос. Лицо Матвея вытянулось, глаза расширились от изумления, а руки непроизвольно сжались в кулаки.

— Редж, ты рехнулся?! — заорала я во все лёгкие, разворачиваясь к сбрендившему Гроссмейстеру.

Я, конечно, понимаю, он весь из себя особенный и легендарный, но это уже все границы переходит. Как мне теперь вот с этой «красотой» придётся провести остаток ГАЛА-Ночи?! Я не говорю о том, что такое поведение — свинство по отношению к моему лучшему другу!

— Нет, я всего лишь ставлю клеймо на свою женщину, чтобы ей не предлагала свидания всякая шушера, — ответил Редж, даже не смотря на меня. Его взгляд буквально впился в лицо Матвея, верхняя губа напряжённо приподнялась, обнажая белоснежный оскал.

— Отпусти Вику, — тихо, но четко произнёс Матвей. — Ей не нравится, как ты её держишь.

Обжигающая лапища теперь находилась на пояснице, но, честно говоря, меня это волновало в последнюю очередь.

— Редж, да что с тобой такое?! Мы же пара лишь по легенде! Веди себя нормально, — зашипела я так громко, как могла, чтобы нас не услышали. На корме никого не было, но гости могли появиться в любой момент.

Меня проигнорировали.

— По крайней мере, я не пользуюсь такими грязными методами, как спаивание девушки, чтобы её уложить в постель! — заявил Мистер Я-Вдруг-Решил-Поревновать.

— Какое спаивание?! Я всего пару глотков сделала… Да что такое?!

Я ударила кулаком по мощной груди, но на меня не обратили внимания. Как будто меня здесь нет! Взбесило не на шутку. Терпеть не могу, когда меня не воспринимают всерьёз!

— Отпусти её. — Матвей откинул бокал с остатками шампанского прямо за борт. Черты его лица заострились, милая ямочка на подбородке исчезла, в глазах промелькнула такая стальная уверенность в своей правоте, что я не узнала собственного друга.

— А не то что? — с вызовом спросил Редж, вминая меня правой рукой в своё тело так, что на миг дышать стало тяжко.

— А не то пожалеешь!

С этими словами Матвей шагнул вперед и замахнулся для удара. Я вскрикнула, осознав, что сейчас произойдёт. Увы, поздно. Привыкший вступаться за меня ещё со времён интерната, Матвей полез в драку. Он был не таким раскачанным, как Редж, но явно рассчитывал на удар со слабой стороны. Шаг, замах… Но швархов амбидекстр Брайт поймал его кулак прямо в воздухе. Ещё одно невидимое глазу движение — и Матвей полетел за борт прямо в воду!

— Редж, ты что! Он же утонет! — в ужасе воскликнула я, лихорадочно соображая, что можно сделать, чтобы спасти Матвея и привлечь как можно меньше внимания к инциденту. Счастье, что на корму до сих пор никто не забредал!

***
Редж Брайт

— Не утонет твой драгоценный, — прорычал я и стащил пиджак этого блондинчика с телячьими глазами с плеч Виктории.

От чужой мужской одежды омерзительно несло одеколоном с сильнейшей отдушкой. Фу!

Объяснять, что любой полевой агент вообще-то сдаёт физические нормативы, было выше моих сил. Какая-то часть меня понимала, что я перегибаю палку, но пара часов в обществе Императрицы и болезненное напоминание, что я мог стать отцом, вывели из равновесия. Подкат слащавого красавца к Виктории добавил ярости, а её иносказательное признание, что он ей дорог, стало последней каплей.

Кожа Вики мгновенно покрылась мурашками, перламутровые волосы растрепались на ветру, а голубые глаза вспыхнули яркими молниями. Она сама в этом тонком, обтягивающем фигуру дымчатом мерцающем платье выглядела как разряд электричества на миллионы вольт. Не думая ни секунды, я подхватил сопротивляющуюся валькирию на плечо: так ей будет теплее, а мы найдём место поговорить тет-а-тет. Виктория с силой замолотила по пояснице:

— Отпусти! Я должна помочь ему!

Я процедил ругательство сквозь зубы, открепил от кронштейна спасательный круг и бросил в воду.

— Теперь выползет обратно. Довольна?

Виктория присмирела, хотя напряжение от неё буквально шарашило мне куда-то в живот. Мы были как два разноимённых заряда в грозу. Я — земля, она — небо. В любую секунду прорвёт. Если не найти громоотвод, случится беда.

Широкими шагами я направился к лестнице на нижнюю палубу. По дороге встретился официант, к счастью — андроид; поэтому мужчина, несущий женщину на плече попой вверх, не вызвал у него никакой реакции.

— У вас там… человек за борт свалился. Видимо, лишнего перебрал.

— Сообщение об угрозе жизни разумного существа принято, — отозвался андроид, а у его виска загорелся красный диод беспроводной связи.

«Отлично, теперь точно вытянут».

Впереди показались ступеньки, а из-за спины донеслось недовольное:

— Редж, если бы не все твои предыдущие выходки, то я была бы уверена, что ты пьян в дрова!

«Может, и пьян», — согласился мысленно, но вслух перевёл стрелки:

— Алкоголь замедляет работу центральной нервной системы и снижает способности к критическому мышлению. Некоторые бессовестные мужчины пользуются опьянением девушек, чтобы склонить их к интиму…

— Вселенная, да я пару глотков только сделала! Он меня на свидание пригласил! И пиджак предложил, чтобы я не мёрзла! Это называется ухаживанием и заботой…

Шлёпнул по аппетитной заднице на плече.

— Пиджак — это покровительство! Твои плечи покрывают мужской тканью, то есть мужчина откровенно заявляет «я хочу тебя покрыть»! Он ещё тебя и своим запахом помечает, чтобы другие самцы не лезли спариваться!

— Редж, что ты несёшь? Что за первобытно-варварские взгляды?!

Я сам не знал, что несу. Видимо, в пик злости кровь предков по материнской линии заговорила. Мы наконец-то зашли в каюту, я сбросил свою украденную жертву на единственное в помещении кресло. С мебелью тут было туговато, зато большую часть пространства занимал огромный бильярдный стол.