Агония Бессилия

Глава 1.

Главы выходят раз в три дня.

Глава 1. Потревоженные воды.
Высокий резной забор скрывал очертания небольшого богато обставленного дома Таля Цвилити. Этот скрюченный, словно в каком-нибудь приступе жуткой болезни, старый мужчина в последние годы стал увядать, как трава осенью, также засыхая, сморщиваясь, желтея. На его тонком, с обтягивающей кости кожей лице всегда выделялся большой, даже огромный треугольный нос, по-свински приподнятый вверх. Маленькие заячьи губы в посмертии были задумчиво сжаты, словно он в очередной раз пересчитывал свой банковский счёт.
Богатый делец всегда был занят, когда его жена летала по миру, продавая свои странные картины, от которых на много метров фонило отвратительным смрадом, появляющимся в воображении человека подле какой-нибудь неприятной вещички.
Следователи лихо вспоминали эту бесстыдную женщину, которая уже как час должна была заполнить документы. Она бессовестно опаздывала.
- Конечно, какая богатая сучка будет спешить ради дрянных полицейских, у которых дел по горло! - зарычал Толстолобов. За все годы службы он ненавидел и избегал именно такие случаи, где умирал какой-нибудь магнат, а его ближайшие родственники оказывались чёрте где на куличиках, но в последнее время ему с напарником чертовски не везло.
- Не кипятись, старина, - закурил сигарету Александр Анисименко. Тонкий, как бамбук, среднего роста мужчина сидел в роскошном широком кресле, вертел папку с документами и пускал облачка вонючего дыма. В паре метрах от него стоял рыжий голубоглазый наглец, то подпрыгивающий на месте, то теребящий покрывало на трупе, то насвистывающий дурную мелодию.
- Конон, замолчи! Итак всё раздражает!
- Игнатушка, тебя всегда всё раздражает, - высокий крепкого телосложения докторишка весело ухмыльнулся, но перестал насвистывать, - я подтвердил смерть этого толстосума? Подтвердил. Подтвердил, что его не отравили? Не-ет, дорогуша, так что не спеши на меня кричать, перепутать могу невзначай. Мне то ничего, а вам... - он довольно зажмурился эффекту своих слов. Лицо Толстолобова покраснело от гнева, и он боднул головой, пытаясь сдержаться. Его товарищ невесело улыбнулся и продолжил неспешно потягивать косяк.
Громыхнул гром. Молнии не блистали на пасмурном небе, не тревожа сумрак этого дня. Срывался дождь.
Лампа посреди комнаты равномерно качалась, отвлекала на себя внимание.
- Потратим кучу времени в ничто, - тоненький мужчина скривил губы, нахмурился и повернул голову к окну. Беленькие, до дыр вымытые занавески подлетали вверх, подобно диявольскому призраку, и открывали чудесный вид на голые деревья и аккуратную дорожку, выложенную белым мрамором. По дорожке быстро шагала крупная особа в ярком оранжевом пальто. Грива распущенных волос с проседью даже не подлетала вверх от сильных порывов ветра, видно слишком была грузной, словно подражая грузности женщины.
- Дорого, наверное, обходится чистка такой дорожки в эту грязную осень, - улыбнулся Конон, разглядывающий презрительно скривившую губы вдову, раздражённо выстукивающую каблуками.
Крупная женщина показалась в проёме распахнутой двери. Её квадратное, ещё не заплывшее жиром лицо покраснело от быстрой ходьбы, на висках задержались капли пота.
- Здравствуйте, - она отчаянно посмотрела между фигурами вставших полицейских и, увидев умиротворённое мертвенно-серое лицо супруга, вздохнула.
- Вы ведь Тамила Цвилити? Тамила, вы позволите себя так называть?
- Да-да, конечно, - поспешно ответила женщина, - прошу, подождите. Я сейчас умоюсь, - она всхлипнула, дыхание её было сумбурным, прерывистым, отчего звуки, выходящие из её рта, казались свистящими и невыносимыми, - боги, как он мог оставить меня? Как?
Тамила старалась не смотреть в сторону белого покрывала, лежавшего поверх коченеющего тела.
- Вам нужно успокоиться, - как можно ласковее проговорил Игнат, но его грубый голос звучал угрожающе. Анисименко ничего не сказал, только нахмурился. Ещё в самом начале, когда он с напарником принялся допрашивать нашедшую труп горничную, его что-то тревожило. Словно колокольчик в мозгу.
Женщина забежала в ванную, послышался шум воды, печальные всхлипы.
К счастью, Тамила оказалась в крупном городе неподалёку этого, не пришлось её ждать часами.
- Итак, господа, Таль умер, верно?
- Да.
- Отчего же он умер?
- Не следовал указаниям врача, - вежливо улыбнулся доктор. Его обтянутые перчатками руки держали ящичек с медицинскими приборами и готовый отчёт.
- А меня уверял: "Конечно, дорогая, я обязательно буду заботиться о своём здоровье". Я ему и поверила. Ах, как же рано он отбыл, ему-то всего шестьдесят три! - она зашлась в рыданиях. Так часто бывает — пока не увидишь тело, не поймёшь, не поверишь, не заплачешь, до последнего будешь надеяться, что это тупой, нелепый розыгрыш, вот и она заплакала позднее, гораздо позднее, чем узнала.
- Каждый день кто-то умирает. Все мы смертны. Ваш муж тоже не исключение. Вы желаете провести вскрытие и доподлинно узнать, от чего умер ваш супруг? - поинтересовался Анисименко, когда женщина вышла, всё так же громко всхлипывая и размазывая по опухшему сальному лицу слёзы. В таком виде она очень сильно походила на промокшую свинью или, если брать в расчёт обычную вежливость, попавшую под дождь упитанную мопсиху с по-странному гладким лицом.
- Ох, нет. Нет, нет, нет! Талли слишком не доверял докторам. Боги, он уверял меня, что если я разрешу его распилить по кусочкам (так он, точно, обожал называть посмертное вскрытие), то его злобный дух до самой смерти будет меня мучить во сне и наяву. Ох, я не выдержу! Это я, я виновата!
Всё её тело, подобно кораблю во времена шторма, шаталось и дрожало, а кости издавали ужасающие душу потрескивания. Даже бывалый во многих передрягах дядька Толстолобов едва выносил общество столь дурной особы.
- Вы должны проехать с нами.
- Да, я понимаю. Ещё столько документов нужно подписать и забрать, ух, - она, не сдерживаясь, всхлипнула и сдавленным голосом продолжила, - только мне не документы нужны, мне Таль нужен! А он здесь, в комнате, лежит, мёртвый...
- Прошу пройти в машину, - раздосадовано потёр лоб Толстолобов. Его покрытое щетиной лицо выглядело измученным и старым, как синий фасад здания. Всё в этом доме оказалось так странно, хоть и излишне помпезно.
Утром следующего дня Тамила Цвилити с посеревшим лицом, на котором проступили морщинки увядающей молодости, отбыла в дом покойного супруга с кипой готовых документов. С этого дня она официальная вдова, но в сердце поселилась только метель, изрыгающая печально завывающие ветра и впивающиеся в мясо льдинки.
В городском отделении, где всегда царила суматоха, ничего не отличалось от обычных дней. Убийства, кражи, изнасилования, нападения, пустые подозрения — темы звонящих в полицию людей ничем не отличались от привычных, и суета мерно протекала.
- Что-то меня всё равно заботит в его смерти.
- Анисименко, у нас больше сотни нераскрытых дел, а ты о смерти богатого свина беспокоишься? Нет, если это убийство, то от хорошей надбавки я не откажусь, но доказательства какие? Волосы рыжей курицы?
- Рыжей? Разве она не с серыми приезжала?
- Это не доказательство.
- Странно. Тётка, вроде, не бедная, свободная, проблем в семье не было, а мужа грохнула, - усмехнулся Язва уголками пухлых губ. Длинные прямые волосы постоянно взметывались в воздух от его резких, как у хищной птицы, движений, пока мужчина записывал медицинское заключение.
- Итак, наш пациент выпил пару литров виски, мне б так жить, не закусывал, это важно, правда, пока не знаю, зачем...
- Ты по делу говори, по делу! - не на шутку завёлся Игнат. Его характер был словно у бешеного пса, совсем не соответствуя миловидной внешности: мягким чертам лица, округлому подбородку, редкой щетине, небольшим глазам цвета персика и ровной спине. Спина его была даже ровнее, чем жердь. Толстолобова чуть ли не пытали, выспрашивая тайну, стоящую за его извечно идеальной осанкой, но мужчина молчал, как партизан.
- Окэй, - подражая американской интонации, проговорил Конон, - свалился на стол, где успешно пустил слюнки. Потом, видимо, мозг его заработал и он, как самый настоящий гений, пошёл к лестнице. Да, мы ведь умные люди, все телефоны держим только на первом этаже, а не подле себя. Тц, - он сквозь зубы вдохнул, покрутился на месте и продолжил, - и благополучно грохнулся, ещё в полёте крякнув от гипертонического криза. Осложнённого гипертонического криза. Он ведь до этого частенько злоупотреблял свининой, налегал на чай-кофе и баловался многим не рекомендованным его личным врачом. Не соблюдал диеты, зато уменьшил потребление соли. Неужели, проблеск здравого ума среди этого идиотизма! - мужчина выкрикнул последние слова и к самому потолку подкинул ворох бумаг, которые крупным дождём разлетелись во все стороны. В следующий момент он бросился собирать важнейшие документы, костеря себя на все лады.

Глава 2.

Глава 2. Срывается дождик.

- Ты! - яростный крик вырвался из глотки Игната. Он всей нежной душой возненавидел своего напарника за холёную интуицию. Кто бы ему мозги на место поставил, а не хвалил "чудное чутьё"!

- Дождик накрапывает, - вдохновенно улыбнулся Александр, - скоро будем на месте. Тут-то нам точно должны сказать: была ли в городе рыжая стерва или нет.

- Какое тебе дело?! - никак не унимался Толстолобов, несмотря на то что сам очень хотел узнать интересные подробности. Уж очень не любил этот грубый гремлин показывать своё любопытство - это ведь женская черта.

- Не серчай, разомни косточки. Мы на месте, - холёный офицер доблестной полиции уверенно указал на обшарпанную, местами обмазанную какой-то дрянью вывеску "Bar dla svoux".

 - Это что за... - твёрдая, выдерживающая постоянное давление от скрежетавших зубов, челюсть встретилась с родной матушкой-землицей, звонко отскочила от оной и вернулась к владельцу.

- Это - местный бар для жуликов и информаторов. А ты думал, откуда я всё знаю! - он поучительно поднял палец и едва не потерял его, когда злющий напарник попытался вырвать явно лишнюю конечность.

- Всё, спокойно. Ты - телохранитель, я - заказчик. 

Толстолобов молчаливо выразил абсолютное согласие и с лицом-кирпичом вошёл вслед за "хозяином". Он совсем не понимал, что от него требуется, ведь в вопросах общения и выуживания сведений лейтенант Анисименко оказывался едва ли не лучшим во всей области.

Внутри бар выглядел как примитивная забегаловка в какой-нибудь подворотне: бармен неудачно смешивал напитки, разливая жидкость на барную стойку, в угар пьяные посетители неуклюже вертели неподъемным телом, пытаясь танцевать, мужики кричали друг на друга по самым глупым поводам, нарываясь на хорошенькую взбучку от сидящего в уголке полицея. Александр не обратил внимания на стычку краснолицых пьяниц, растолкал стоящих посреди дороги и зашёл в укромную каморку. Укромная каморка была не простой, поэтому вместо боковой стены имела кривоватую лестницу. Там, внизу, обстановка значительно отличалась. 

Интеллигенты в смокингах, так похожие на пингвинов с дальней Антарктиды, сидели за удобными невысокими столиками, потягивали напитки, а суровые телохранители недвижимо стояли рядом и, казалось, могли видеть даже то, что происходило за спиной. 

- Куда нам? - нетерпеливо прошептал Игнат. Ответом ему был звон бокалов, тихие разговоры и раздражённое сопение напарника. 

Его напарник подошёл к столику возле дальней стены, за которым сидел крупный мужчинка в коричневом пальто и бежевой ковбойской шляпе.

- Я уж думал, не дождусь, - сиплым болезненным голосом проговорил неизвестный и негромко хохотнул. Его голос будто принадлежал охрипшей злобной псине, норовившей вцепится в штанину.

- Как видишь, дождался, - Александр ухмыльнулся и кинул тонкую папку, - свидетельство. Давай информацию и расходимся. 

- Не торопи события.

- Что ещё? - он раздражённо повёл плечом и закурил сигарету.

-  Гонору у тётки много, почти всё скрыла, едва выудить удалось, - он с ожиданием уставился на сидящего напротив мужчину. 

- И? Разве это не твоя работа. Не тяни резину. Если ничего не нашёл, то ничего и не получишь.

- Жлоб ты, коп чёртов. Вот твоя информация и парочка улик. Несколько часов на это потратил, меня чуть не пристрелили, хоть бы надбавку...

Не дожидаясь продолжения Анисименко схватил протянутую папку, пролистал содержимое и, удовлетворённо кивнув, летящей походкой отправился к лестнице. Толстолобов тенью шёл за ним, сохраняя полуметровую дистанцию.

 - А я говорил! - с торжествующим видом прокричал Александр снаружи бара, - она приезжала за день до этого. Её чётко зафиксировала недавно поставленная камера на парковке недалеко от супружеского домика.

- Будто это что-то да даст, - буркнул Игнат и отключил сигнализацию. Машина неприветливо пиликнула, но запустила мужчин в салон.

В отделении Язва долго хохотал с товарищей:

- Как интересно! Рыжий волос серой курицы - это достаточная улика для задержания! Охо-хо-хо, мои глаза меня обманывают? Майор и лейтенант снова ничего не нашли? 

- Заткнись. 

- Кон, не всегда то, что кажется, есть тем, чем является.

- А ты мне зубы не заговаривай! Что дальше делать будете? Балду гонять? А кто другие дела раскрывать будет?

- Ты сам знаешь, - сдавленно зашипел Игнат, - у этого если загориться, то он не успокоится, пока не докопается. Придурок!

- Мне на почту отправили переписку Таля и его компаньона - Егора Снегурочкина. Почитайте, очень интересная вещичка, - Анисименко передал телефон Язве и Толстолобову. 

Игнат насмешливо ухмыльнулся, вчитался в строки, и совсем скоро улыбочка соскочила с его лица. Язва достаточно долго проработал с Анисименко, поэтому сразу серьёзно воспринял слова друга. Его низкий облепленный родинками, как клейкая лента мушиными лапками, лоб нахмурился, а пухлые щёки надулись.

- Изумительно, изумительная семейка! Неужто мы получим надбавку? Сань, срочно, пробей по своим базам этого Таля. С чего-то ведь жёнушка взъелась? Хм, или не жёнушка. Кажется, его мамаша живёт в соседнем городке. Пробью-ка я, а ты, Игнатушка, посиди, отдохни, всё равно бесполезен, - в глубоких голубых глазах проскользнула сдерживаемая насмешка. 

Глаза Толстолобова покраснели, став тёмно-оранжевыми, его вены вздулись, а лицо посинело от напряжения. Этот мужчина был слишком невыносим из-за вечно рвущегося наружу гнева. Наверное, именно поэтому работа - единственное утешение его жизни.

- Тихо! - сдавленно, будто ему прищемили мизинец, прошипел Анисименко. - Хукыжкин прислал:" Сегодня, в два часа сорок пять минут скончалась Ангелина Цвилити. Инфаркт".

- О! Я знаю, что нам нужно делать!

Игнат долго с подозрением смотрел на Конона, но тот, совершенно не обращая внимания на спасительные сигналы от Александра, продолжил как ни в чём не бывало: