Академия Дивинат, или Принцесса для Темного

Глава 1. Корзинка с чарами. Диана

— Вы снова подрались. — Ректор смерил нас — в очередной раз набедокуривших адепток — своим фирменным уничтожающим взглядом. — Ваша вражда начинает надоедать.

— Вражда? — спросила притворно-удивленно, натянув на себя самый невинный вид, на который только была способна. — Я бы не назвала это враждой, ре…

— Я не давал вам разрешения говорить, Ла Ноэр, — оборвал он меня резко и холодно.

Лизабет, самая ненавистная девчонка во всей академии, довольно усмехнулась. В иной ситуации могла и смехом разразиться — замечание-то сделали не ей! — но сейчас лишь сдержанно улыбалась.

Ну и чего она ухмыляется? Можно подумать, я прощу ей эти насмешки. Вроде уже взрослая дама, четвертый курс, еще один, и на носу выпуск, а по-прежнему задирает первокурсников. Я, конечно, на втором, но без четырех месяцев новенькая, а у этой стервы особый нюх на таких, как я, — людей с «особенностями». Вот и прицепилась она ко мне, как кровосос, в мой самый первый учебный день и достает до сих пор.

Ничего ее не останавливает. Ни вежливые слова, ни грубые, ни драки, ни наказания от преподавателей. Я ей даже руку и нос ломала, а она затихнет на время, а после все по новой.

— Отмоете туалеты на всех этажах, — выдал очередное наказание ректор. — Обе.

— Но, магистр Бекфорд, я же не… — начала было Лизи, но мужчина прервал ее и жестом руки, и грозным взглядом, и не менее грозным голосом одновременно.

— Вы разбили любимый фарфоровый набор мадам Тельтрейн, адептка Эдельте. Вы более чем заслуживаете наказания, раз довели женщину до слез.

Лизи недовольно поджала губы, а ухмылялась теперь я. Для такой белоручки не придумать наказания суровее. Бекфорд просто жжет!

К тому же нет никакой гарантии, что я стану ей помогать. Будет драить туалеты в глубоком одиночестве.

— Свободны. — Ректор махнул рукой, как будто мошку отогнал, и сосредоточил внимание на бумажках, усеявших его стол.

Еще чего! Я что, зря испытывала терпение этой задиры и деканши, чтобы так быстро покинуть его кабинет? Я сюда уже четвертый месяц чуть ли не каждый день попадаю, а результатов, кроме равнодушия, это не принесло…

Так что я не сдвинулась с места, в то время как Лизабет злобно пихнула меня в плечо и стрелой вылетела в коридор. Бедняжка. К отдраиванию туалетов — особенно мужских — ей нужно морально подготовиться.

— Вы что-то хотели уточнить, адептка Ла Ноэр? — выдохнул наконец магистр Бекфорд.

Слегка устало, стоит признать. Даже жаль его. Немножко. Стало быть, я не первая и не последняя проблемная студентка в королевской академии боевой магии, но, похоже, единственная, кого ректор начал видеть чаще, чем свое отражение.

И все же я была не права. Мои частые визиты в кабинет главы Академии Дивинат принесли кое-какие плоды. К примеру, Бекфорд незаметно начал снимать маску строгого непробиваемого темного, когда мы оставались наедине, и не боялся показаться при мне… уставшим.

Да, уставшим. Назвать его слабым язык не поворачивается.

Такой мужчина… Одни широкие плечи чего стоили. На его занятиях адептки чуть ли в рот ему не заглядывали. Смотрели завороженными глазами, словно он занимательную историю рассказывал, а не скуку смертную. Завидный холостяк во всем королевстве Эрисфейл, не считая его племянничка и магистра Бертингера. Оно и понятно: принц все-таки, брат короля. В придачу к титулу недурной внешностью обладает.

Быть может, я тоже глаз на него положила бы… Если бы не преследовала иную цель.

— Адептка? — Ректор поднял на меня взгляд. — Эдельте наслала на вас заклятие остолбенения? В чем дело?

— Куда вы дели мою корзинку? — протянула обиженно и бегло осмотрела кабинет.

Нет, моего «подарка» на видном месте не было.

— Это…

Он выдохнул и откинулся на спинку кресла. На миг прикрыл глаза, проводя ладонью по лицу.

Боги, да я и правда его доконала. Это не совсем тот эффект, которого я желала добиться. Но уже не холодное безразличие, и то хорошо.

— Она чудесна, — заговорил, не глядя на меня. — Но я предпочел скрывать ее от посторонних глаз.

— Вот как? Но посторонних здесь нет. Покажите мне ее.

— Зачем? — крайне удивившись, он встретился со мной взглядом.

— Хочу убедиться, что вы ее не выбросили. Знаете, как я старалась? Со всей любовью плела… Стащила… то есть одолжила самые свежие фрукты у кухарки. Блестки на пергаменте — мое личное колдовство.

— Великий Хаос. — Бекфорд скривился, словно я ему в рот дохлого жука сунула. Хотя не… От такого он не скривился бы. — Ла Ноэр, вы чудовищно… проблематичны.

За осквернением моей наичистейшей натуры последовало мановение руки. Мужчина провел ладонью над столом, и на пустом месте возникла корзинка. Чары сокрытия спали.

Пф-ф! А я еще думала, почему это место пустует с учетом того, что на столе ректора творится самый настоящий хаос.

Неужели он к ней даже не прикоснулся с того самого дня, как я ее сюда притащила? Просто взял и… скрыл?

Уморительная ситуация.

Глава 2. Превращение в ушастую. Диана

Хотел тут же скрыть мой подарочек, но я его остановила, мгновенно приблизившись к столу.

— Вы даже не попробовали фрукты. Они же испортятся.

— Они уже испорчены. — Он изогнул бровь, не сводя с меня проницательного взгляда. — Приворотным зельем.

Подумаешь…

Между прочим, там не только приворот задействован. Еще чара соблазнения — чтобы уж наверняка, — капелька чар послушания, сыворотка правды. Ничтожно малые дозы, но этого хватит, чтобы превратить такого здоровяка в послушную амебу.

Нет, я не изверг, конечно. Просто за четыре месяца так отчаялась, что решила прибегнуть к крайним мерам.

Что ж он такой недотрога? Я из кожи вон лезу, а он все не соблазняется!

— Соизволите объясниться, к чему все это?

— Вы только сейчас решили разобраться? Неделя прошла так-то…

— У меня не было времени, — деловито сказал он. — Но я уже успел привыкнуть к вашему безумству и решил сделать вам маленькое одолжение: забыть, что вы хотели меня совратить. Но раз уж вы так настаиваете… Утолите мое любопытство. Зачем вам это?

— Обычная симпатия, магистр. — Невинно улыбнулась, как делала всегда, когда он начинал задавать ненужные вопросы. Вынула яблочко из корзинки и протянула ему. — Попробуете?

— Нет. Довольно. Я вам уже говорил: отношения между преподавателями и адептами запрещены.

Ага. И ни слова о том, что я ему просто безразлична. Ни разу. Это давало надежду, что стараюсь я не зря.

Решила брать на слабо.

— Вы что, испугались?

Оперлась на стол, сокращая расстояние. Между бровями ректора залегла складочка недовольства и замешательства одновременно.

Бинго. Я уже начала сбивать его с толку такими выпадами. Это определенно успех.

Подавляя разбушевавшуюся радость, продолжила напирать:

— Уверена, что такой сильный некромант и чернокнижник в одном лице с легкостью разобьет чары какой-то там чернокнижницы…

— Вы себя принижаете, — отметил ректор.

Не согласиться было трудно.

Приятно, что он видит во мне силу. Впрочем, стоит отдать ему должное: в отличие от моей родни он еще не позволил себе унизить меня и назвать недостойной своего дара.

— А вы попробуйте, и мы убедимся в этом. — Снова протянула ему яблоко, из-за чего он сильнее вжался в кресло.

Будет достаточно, если он его хотя бы надкусит. Больше нет сил терпеть его равнодушие.

— Диана, — прорычал этот злобный жук.

— О, мы перешли на имена. Это большой сдвиг в наших отношениях.

— У нас нет никаких отношений, кроме тех, что есть между студентом и его ректором.

— Как хорошо, Деймон, что я необычный студент.

— Это верно, — неожиданно заметил он и скользнул многозначительным взглядом по левой части моего лица.

Черт. На больное давит.

— Ну, хорошо. — Выпрямилась. — Я буду первой.

И впилась в сладкий плод под недоумевающим взглядом карих глаз.

Приторно. Чересчур. Колдовство ясно ощущается. Но это мое колдовство, так что на меня оно не подействует…

— Вы ведь в курсе, что чары соблазнения действуют и на своего создателя? — ректор уничтожил мою уверенность в пух и прах.

Я так и застыла с яблоком во рту. Проклятье!

— И думаю, вы также знаете, что объектом воздыхания становится первый встречный…

Губы мужчины растянулись в довольной улыбке. Каков черт, вы поглядите!

Если он прав, чары начали набирать силу, уже когда я вонзила зубы в яблоко. Я попалась на свою же удочку. Либо он блефует. В любом случае деваться некуда — откусила и проглотила.

— Вкусно, — и улыбнулась, будто улыбка была моим особым оружием.

Хотя он наверняка заметил, что я волнуюсь.

— Останьтесь-ка в кабинете, пока чары не выветрятся… — Он посерьезнел, недовольно качая головой. А после вдруг насторожился, метнул взгляд на дверь и добавил: — Проклятье.

Я ровным счетом ничего не успела осмыслить, как ректор махнул в мою сторону рукой и перед глазами все закружилось. Мир вдруг стал… увеличиваться. Или я — уменьшаться. Буквально.

Секунды две — и вот я на полу, погрязшая в своей же одежде, которая внезапно стала чрезвычайно велика. Хаос, что происходит?!

Запахло горелым. Твою же нежить! Моя форма начала гореть!

От нее не осталось и следа, даже пепла, когда в кабинет ворвалась деканша. Крайне злая, с раздутыми ноздрями. Настоящая фурия. Она частенько таковой была, не только в приступах ярости. Обычно из-за меня. Но, похоже, появился некто, кто тоже смог довести ее до точки кипения.

Что сказать… Браво.

— Что это? — вопросила удивленно, смотря на меня во все глаза. И гнев ее куда-то подевался. Ненадолго, наверное. Но, к слову, рядом с моим дражайшим Деймоном Бекфордом она млела, как кошка на солнышке. Влюбленная дурочка.

Глава 3. Личная забава. Диана

— Что случилось, мадам Тельтрейн? — беззаботно поинтересовался треклятый Темный, поднявшись из-за стола и…

… взяв меня на руки.

Боги! Сейчас его руки показались настоящими лапищами. Держал он меня, конечно, аккуратно, я бы даже сказала, нежно… Но это ничуть не унимало моей злости.

Он посмел превратить меня в кролика. В это маленькое пушистое создание. Это просто издевка! Настоящее издевательство, если принимать во внимание, что мое тотемное животное — кролик.

— Разве… разве вы интересуетесь разведением кроликов? — деканша едва не теряла дар речи.

Ректор положил меня в корзинку и погладил по голове, еле сдерживая глумливую улыбку.

— Это моя личная забава, мадам Тельтрейн. Не обращайте внимания. Так что вы хотели?

— Ну, там… — вторая ненавистная мной блондиночка с трудом вернула себе прежний вид грозной фурии. — Там адептка Дюамель. Она спустилась к озеру Лайдэрэн.

Во дает! Чтобы спуститься к заколдованному подземному озеру академии, нужно быть либо безумно смелым, либо просто безумным. Но отдам этой Дюамель должное: она нехило потрепала деканше нервы. Это дорогого стоит.

— Ясно. — На скулах ректора вздулись желваки. — Зовите.

Пока Тельтрейн ходила за провинившейся адепткой, мужчина глянул на меня, и на миг мне показалось, что он сейчас улыбнется.

Но он подавил улыбку, нежить этакая. Правда, в глазах продолжали блестеть искорки смеха.

Смешно ему, видите ли! Ха! Сейчас я ему устрою…

«Расколдуй немедленно», — рявкнула и хотела выпрыгнуть, но он накрыл меня ладонью, а затем почесал за ушком.

Хаос, что творит! А приятно-то как…

«Не юли, — раздался в голове его низкий бархатный голос, и я запоздало сообразила, что не могу говорить вслух. — Считай это наказанием за попытку совращения».

Проклятье.

А совращенной-то в итоге оказалась я!

Не особо вслушиваясь в выносимой адептке выговор, я сверлила сердитым взглядом ректора. Ситуация была мне знакома до чертиков: сейчас на бедняжку поворчат, деканша исполнит свой священный долг, изобразит подпевалу Бекфорда и покажет, что она важная мадам, поскольку является его заместителем; адептке назначат наказание, и в конце концов ее отпустят.

Такое случалось со мной хотя бы два раза в неделю. Деканша за последний месяц успела ко мне остыть. А тут счастье привалило: новая подушка для избиения. Тельтрейн, поди, рада поорать на кого-нибудь, помимо меня.

— … месяц исправительных работ! — вздыбилась она.

Такая громкая, что я не удержалась — высунула из корзинки свою любопытную кроличью мордашку. Ну вот, что и требовалось доказать: запугивать первокурсниц запретом на выход в город — любимое хобби мадам Тельтрейн.

Поймала взгляд адептки и тут же спряталась.

Интересно, облик кролика сам спадет или нужно ждать, когда ректор соизволит меня расколдовать?

Нет, ну он просто мерзкий Темный! Как только посмел?!

Глянула на него злобно, жаждая испепелить одним взглядом. Чего греха таить: иногда он меня раздражал, и я хотела плюнуть в него и сбежать из академии. Как можно дальше от долины чародеев и Академии Дивинат. Возможно, Лунные копи Цхельма, где обитают алхимики и изгнанные, — отличное место для такой, как я.

Но, к сожалению, я была не из тех, кто готов отказаться от того, что принадлежит ему по праву. Меня лишили самого дорогого, и я намеревалась это вернуть.

И единственное спасение видела в нем — в ректоре Академии Дивинат, лорде Деймоне Алларде Бекфорде, родном брате короля и владыке Ледяной Пустоши. Но он оказался непробиваемым и таким же ледяным, как его чертовы пустоши!

Договориться с таким мужчиной не представлялось возможным. Потому я решила, что легче стать его возлюбленной, для которой он и звезду с неба не побоится достать. Непонятно, чем я думала, когда принимала такое решение, но иных путей пока не отыскала.

Было бы гораздо легче, окажись он страшненьким и хилым. Но замухрышку крайне трудно представить во главе королевской академии. Нет, до замухрышки лорду Бекфорду как до луны.

Короткие черные волосы всегда уложены в идеальном художественном беспорядке, щетина на волевом подбородке ухожена, карие глаза пронзают и порой наповал. И даже шрам, рассекающий левый глаз, придавал ему больше харизмы, выглядел этакой изюминкой, нежели изъяном. Притягательный, как сам Хаос, высокий и широкоплечий, закаленный боями и жизнью мужик. Еще и рассудительный: из тех, кто сначала все выяснит, а потом уже голову отрубит. В общем, сражал не только внешностью, но и умом.

Девчонки сохли по нему, и почти каждая желала оказаться для него той самой. Уверена, что и за пределами академии девушки не оставляли его без внимания. Он определенно им упивался! Вешаются на него, как та же мадам Тельтрейн. И это в тысячу раз усложняло мне задачу. Я не такая уж красивая и больше вредная, чем милая, чтобы он стал за мной ухаживать.

Но попытка не пытка. Пусть и попыток у меня насчитывалось прилично…

Если считать с детства, лет так с тринадцати, когда меня начали интересовать мальчики, в частности, один-единственный — принц соседнего королевства, — то в числе моих попыток можно захлебнуться.

Глава 4. Разгрызу все к Хаосу! Диана

— Ох, Деймон, дети нынче совершенно неконтролируемые.

Наигранно страдальческий голос деканши вырвал из дум. Адептку отпустили подобру-поздорову, а вот мадам все никак не решалась покинуть вторую обитель ректора.

Ну конечно, ей за счастье провести с ним наедине пару минуточек. Прямо как мне. Только цели у нас разные. Я преследую материальную выгоду, а она искренне надеется завоевать любовь этой глыбы льда.

Пустое дело. Впрочем, у нее шансов побольше будет, если Бекфорд окажется падким на красивую внешность. Высокая, почти одним ростом с ним, стройная и молодая, невзирая на ее возраст. Ей… э-э-э… Без понятия, сколько ее уже терпит Хаос.

Блондинка с черными глазищами, без единого изъяна на скуластом лице, чего нельзя сказать обо мне. Подлинное искушение.

— Представить трудно, как ты терпишь их в своем кабинете изо дня в день, — продолжила свою игру хищница, оказавшись за креслом мужчины. Ладошки легли на его напряженные могучие плечи. — Столько забот на этих плечах…

— Кстати говоря, о заботах. — Магистр выпрямился, сбрасывая с себя ее коготки. — У тебя скоро начнется занятие, Элейна. Разве нет?

— Еще есть время. Выпьем чаю?

Фе, меня сейчас стошнит от ее старушечьего флирта. Даже знать не хочу, что она подразумевает под чаем.

«Я еще тут, если ты не забыл, — фыркнула мысленно, чем привлекла к себе внимание ректора. — Не дай мне увидеть то, что потом будет сниться в кошмарах».

Он хмыкнул и прикрыл глаза рукой, будто смутился. А на деле, видать, пытался не засмеяться.

— Что такое? — деканша явно удивилась такой реакции.

— У меня тоже занятие, Элейна. — Оставив ее вопрос без ответа, он поднялся и коснулся ручки корзинки. — Встретимся утром на собрании.

— Возьмешь кролика с собой?

«Ты потащишь меня на занятие в ТАКОМ виде?» — поддержала я недоумение мадам.

— Без меня она набедокурит.

— Я могла бы отнести его во двор. Уверена, там ему будет комфор…

— Это девочка, — неожиданно резко оборвал ее мужчина. Чересчур холодно. Не только деканша опешила, но и я. — И я уже сказал: это моя личная забава и забота. Не беспокойтесь.

— Странно, но она напоминает мне одну адептку, — не унималась она, брезгливо морщась. О, ну понятно. Помимо гнева, я вызываю у нее еще и чувство отвращения. — Эти глаза…

Она протянула ко мне руку, а я дернулась в ее сторону, желая укусить, из-за чего она тут же отшатнулась.

То-то же.

— Ах да. Фиолетовый и черный… — Бекфорд улыбнулся, взяв со стола корзинку и прижав ее к груди. — Шутка адептки Ла Ноэр. Она наслала на крольчиху свою внешность.

— Ла Ноэр, — повторила деканша с неподдельным презрением.

Казалось, одна моя фамилия была для нее жалом.

— Мне нужно закрыть кабинет, мадам Тельтрейн, — ректор максимально вежливо намекнул, что ей пора отчаливать.

Испытывать его терпение она не стала. И правильно: сюсюкаться он с ней явно не будет. Быстро вышла, а следом вышел и мужчина, все так же прижимая корзинку к груди.

«Не шути так. — Я начала всерьез нервничать. Одно дело, когда кроликом тебя видит один-два человека, и совсем другое, когда пялиться будет дюжина адептов. — Расколдуй».

— Вы продолжаете обращаться ко мне неформально, — заметил вслух, идя по пустому коридору.

«Фактически сейчас я не студент, а кролик. На мне даже формы нет благодаря твоим стараниям. Так что делаю, что хочу. Расколдуй!»

— Чары спадут к ночи.

«Это слишком долго. И слишком суровое наказание даже для тебя».

— Для вас, — мрачно поправил он.

«Я знаю, что вы сами в состоянии снять с меня чары».

— Но не стану этого делать, — продолжил парировать. — В таком облике меньше шансов, что ты… вы посмеете прогулять мое занятие.

«Я не прогуляла ни одного твоего занятия. А поверь, я могла, ведь они самое настоящее испытание».

И это было правдой. Все было правдой. Единственная дисциплина, которую я ни разу не прогуляла, — это общие темные искусства. Все потому, что их вел Бекфорд. И пусть сплошная практика должна была начаться со второго полугодия, а сейчас его занятия представляли из себя нудные лекции, на которых вырубало уже к середине, я продолжала мучить себя, чтобы как можно чаще мелькать у него перед глазами.

Что касается остальных дисциплин и преподавателей… Да, я была знатной прогульщицей. Бекфорд вписал меня в факультатив злыдни магистра Бертингера — как раз для таких лодырей. Но я и его прогуливала...

Удивительно, как меня еще не выперли из академии за такое поведение. Впрочем, вполне возможно, что это случится после моих первых экзаменов, которые я наверняка завалю.

Но я надеялась к этому времени вернуться домой. И не опозоренной, а такой, чтобы меня… приняли.

«И зачем так рано в класс приходить, а? — Высунулась из корзинки и оглядела пустой кабинет. — А-а-а… я все поняла. От фурии бежишь».

Глава 5. Гореть мне в Хаосе за такие желания. Деймон

Не прошло и десяти минут с начала занятия, как ушастая леди растянулась на моем столе и задремала. Адепты посмеивались и шептались некоторое время, после шум поутих, и все принялись отрабатывать самостоятельную работу. Все, кроме Дианы.

У нее же лапки…

Не видел еще ничего и никого милее Дианы в обличье кролика. Она и человеком вызывала неоднозначные чувства, но сейчас ее хотелось коснуться сильнее обычного. Погладить по мягкой шерстке вдоль всего тела, с наслаждением понаблюдать, как она млеет от таких поглаживаний.

Черт. Гореть мне в Хаосе за такие желания.

К слову, несколько месяцев назад таких желаний и в помине не было, как и мыслей плевать на запрет на отношения преподавателей и студентов и взять эту наглую девчонку прямо в кабинете, на этом столе. Так, чтобы она ходить весь день не могла.

Единственная мера наказания, которую я хотел к ней применить. И боги, она сама на нее напрашивалась.

Повышенный интерес к моей важной персоне возник после ее первой недели обучения. Вначале я не обращал на это внимания: мне всегда казалось, что Ла Ноэр неровно ко мне дышит. Пристальные взгляды я начал замечать задолго до ее зачисления в академию, на балах, общих встречах, которые устраивали мой брат и ее родители.

Но ее влюбленности я не придавал значения. Она была юной, еще ничего не знающей о жизни принцессой. До поры до времени.

Ее отец — король Дерил-де-Лоя — сослал ее в мою академию. Иначе говоря, сбросил всю ответственность на меня, ведь ему его дочь уже была без надобности. Тогда-то я и увидел перед собой не ту забитую девочку, которая шугалась собственной тени, а уверенную в себе, дерзкую и целеустремленною девушку.

Но ее целеустремленность никоим образом не проявлялась в учебе. Хуже студента у меня еще не было. Прогульщица какой свет и тьма не видывали, даже факультатив Бертингера прогуливает, в который я запихнул ее как раз-таки из-за прогулов.

Не прогуливала она только мои занятия. Похвально, конечно, но я знал, что она приходит не из-за знаний, а исключительно из-за меня.

Сверлит взглядом в течение всей лекции, не давая сосредоточиться, вздыхает еле слышно, отчего меня передергивает, а воображение начинает рисовать пошлые картинки, как она издает те же звуки, но в разы громче, находясь не за партой, а подо мной.

Маленькая невыносимая искусительница.

Своим чрезмерным вниманием она загнала меня в угол, из которого я начал замечать только ее.

И большие глаза — один яркий фиолетовый, как ее магия, а второй черный, утративший свой цвет вследствие травмы. Два шрама рассекали левую часть лица, проходя от брови, через глаз и небрежно заканчиваясь у скулы. Я видел только ее хрупкую, но тем не менее сильную фигурку в этой обтягивающей все прелести темной форме, которую нестерпимо хотелось сорвать к Хаосу. Длинные черные волосы, волнами струящиеся вдоль спины, — она никогда не собирала их в прическу. Я еще не замечал. Может, поэтому так желал намотать их на кулак?..

Тьма, упаси меня от того, о чем я буду жалеть. Я не должен пренебрегать правилами. Не должен забывать о своих обязанностях. Не должен желать эту девчонку, как целебный эликсир после битвы с умертвиями на кладбище…

Я честно и мужественно боролся со своими хотелками. Все четыре месяца. И было бы гораздо легче, если бы она оставила меня в покое, переключила свое внимание с меня на что-то другое. Или даже на кого-то другого.

Но нет. Она продолжала ходить за мной тенью, преследовать и в жизни, и в мыслях. Продолжала испытывать мое терпение. Прицепилась мертвой хваткой, как кровосос.

Такой интерес выглядел несколько безумным, ненормальным, ведь я не раз намекал ей, что между нами ничего не может быть в силу установленных правил.

Но на что я надеялся? Бунтарке чхать на правила.

И клянусь своими должностью и титулом: такими темпами скоро и мне станет на все чхать, и я претворю все сны с ней в реальность.

«Таким серьезным и задумчивым ты мне нравишься больше, — ворвался в голову ее мягкий издевательский голосок. — Но о чем ты думаешь, сверля взглядом мою попку?»

Боги, она сведет меня с ума.

Впрочем, мой взгляд и правда сверлил ее пушистый задок, но это вышло совершенно случайно.

Унимая жар в груди, выдал мысленный ответ:

«О том, что вас следует выпороть розгами. Быть может, жестокость — язык, который вы понимаете?»

Ее носик вдруг задергался, выдавая испуг. Ушки вытянулись.

«Дурак», — сказала всего лишь и положила голову на лапки.

Обиделась? В самом деле?

Обычно трудно было добиться от нее такой реакции. Так остро она еще точно не реагировала.

«Я пошутил, — произнес мягче и все же отважился погладить ее по голове. — Я не приемлю жестокое обращение, и в академии такие меры наказания недопустимы».

«Поэтому это место мне нравится чуточку больше, чем Дерил-де-Лой».

Я понял ее мысль сразу же, но предпочел промолчать.

Уж не знаю, как и чем наказывали ее дома, но тема с розгами и прочими не увеселительными инструментами для порки отныне под запретом.

Глава 6. Маленький кусь. Диана

Не видела еще ничего и никого сексуальнее ректора в облегающей черной рубахе с закатанными рукавами, полностью увлеченного своей дисциплиной.

Я проторчала с ним в кабинете до самого вечера под насмешливыми и удивленными взглядами адептов. Наслушалась разного материала на занятиях первокурсников и лекциях третьего и четвертого курсов. Но вся информация мгновенно вылетала из головы. В основном я, как большинство студенток, пялилась на сильные руки магистра. Мышцы напрягались, когда он усердно выводил закорючки на доске. Хмурился, внимательно выслушивая вопросы адептов, и эту складочку между бровями жутко хотелось разгладить.

Реальная мечта, а не мужчина. Но я уже выросла из того возраста, когда он мне по-настоящему нравился и я желала стать его женой. Теперь он был нужен мне для иной цели.

Остальное время, не посвященное наблюдению за секси-шмекси ректором, я проспала. За исключением тех минут, когда студенточки облепляли стол Бекфорда, чтобы рассмотреть милашку-кролика. Кое-кто даже принес лакомства и угостил меня. Но парня, который тыкал в меня своей морковкой, ректор в гневе отогнал.

В очередной раз разлепив веки, потянулась и сладко зевнула. Ректора в кабинете не было, как и студентов. Осталась одна-одинешенька, а он, поди, ужинать пошел. Мерзавец.

Без толпы адептов в классе стало холодно. За окном уже было темно, в стекло ударяли большие снежные хлопья.

Глянула на напольные часы. Десять часов вечера. А я все в кроличьем обличье.

Зараза. Когда ж я стану собой?

Взгляд вдруг зацепился за щель между стеной и книжным шкафом, и я шустро спрыгнула на пол. Любопытненько. Тайный проход, значит? И куда ведет?

Будь я хоть немного похожей на свою соседку по комнате — прилежную Агнесс Тилл, которая и одно слово обидчикам боялась сказать, — осталась бы сидеть на месте и спокойно дожидалась бы ректора. Но я не была похожа на Агнесс. И меня ни один из профессоров ни под каким предлогом не назвал бы прилежной.

Увы и ах, бунтарство во мне неискоренимо.

Не мучаясь сомнениями, я с легкостью протиснулась в щель и оказалась в маленьком темном проходе перед винтовой лестницей, ведущей во тьму. Я не боялась темноты в отличие от Агнесс, но сейчас даже меня одолели колкие мурашки. Воздух тут был спертым, лестница наверняка вела в подземелье.

Но страшилась я вовсе не того, что могу застать внизу. Это было больше волнением, нежели страхом. Волнением перед открытием чужой тайны.

Слыша, как громко стучит сердечко, я принялась спускаться. И чем ниже оказывалась, тем ближе становился теплый свет свечей.

На последней ступеньке помедлила, вся сжалась, заметив ректора. Он стоял спиной ко мне у захламленного круглого стола и что-то… резал. Глухой стук ножа дрожью отдавался в моем кроличьем теле.

Я была права. Это подвал. Маленькая комната походила на лабораторию: всюду склянки, раскрытые книжки, образцы и части тела разных существ в банках. М-да. Некроманты такие некроманты.

— Почему вы прячетесь, Ла Ноэр? — не оборачиваясь, спрашивает магистр.

О боги, это первый раз, когда меня передернуло от неожиданности рядом с ним. На самом деле сейчас он выглядел пугающе. В этом подвале, с ножом в руках и штанах, перепачканных кровью…

«Потому что вдруг это ваша личная лаборатория и вы ставите здесь какие-нибудь страшные опыты».

Осмелев, я приблизилась к нему и обнаружила свисающую со стола руку умертвия.

Гадость.

Меня бы стошнило, если бы я уже не успела к ним привыкнуть. Все-таки я учусь на факультете Черной магии, Хаоса и Некромантии. Самый жуткий факультет. На занятиях, особенно практических, можно существ и пострашнее нежити повстречать.

— А вы сгодились бы за подопытную, — Бекфорд скосил на меня многозначительный взгляд.

Обалдел, что ли?

«Знайте: если вы меня сейчас убьете, то политического конфликта вам и вашему брату не избежать».

— Как знать. — Он равнодушно пожал плечами и продолжил что-то аккуратно выковыривать ножичком. — Иногда любопытно, что творится в вашем мозгу. Что вас толкает на безумства, на грубость и откровенное хамство. Думаю, я мог бы многое узнать, если бы осмотрел вас… изнутри.

Он говорил все это таким серьезным тоном, что я начала опасаться, как бы он не решил запульнуть в меня ножом. Бекфорд с оружием — страшный Бекфорд.

Немного отошла, скользнув взглядом по его широкой спине и круглой, наверное, твердой как орешек… эм-м… филейной части тела. Из кармашка торчало заветное письмо.

Бинго.

Допрыгнуть я не надеялась: он чересчур высокий для крольчихи. Пока он не додумался обратить на меня внимание, торопливо забралась на ближайший табурет, прыгнула и ка-а-ак впилась в этот роскошный зад.

— Твою нежить, ты что творишь?!

Деймон дернулся, но нож из руки не выбросил, лишь сильнее сжал рукоять — я заметила, как напряглись мышцы.

Хаос! Я чуть-чуть не достала до конверта.

— Диана!

Он попытался схватить меня, но я задергалась, ударив лапой по его руке. Острый слух уловил странный звук… Как будто ткань рвется.

Глава 7. Одно условие. Деймон

— Отвернись! — рявкнула адептка, выплюнув изо рта кусок ткани.

Я не шелохнулся, хотя должен был. Залившись густой краской, она впопыхах наколдовала себе дымчатую одежду, которая скрыла все до колен, грудь спину и шею.

Но чего греха таить… Я успел исследовать едва ли не каждый дюйм ее кожи и даже заметил шрамы на плечах, шее и бедрах.

Запоздало сообразив, отвернулся. Сжал переносицу в попытке успокоить разбушевавшееся сердце. И непонятно, отчего оно бушевало: из-за вида нагой ученицы, сошедшей прямо из снов, или из-за того, что она впилась в мой зад и порвала штаны.

— Придурок, — бросила злобно, и я тотчас почувствовал, как ее пальчики скользнули по моим ягодицам. Да что ж такое?! — Надо было сразу отдать его мне!

Повернулся и застал ее за чтением письма. Какого…

— Отдай. — Потянулся к бумаге, но она отпрянула. — Ла Ноэр!

Мой выкрик не произвел никакого эффекта. Я следовал за ней, а она от меня ускользала. Все быстрее и быстрее. Черт ее сожри! Гонка по лаборатории в мое расписание не входила.

— Адептка, живо верни его!

Я схватил ее у стола, а она ударила меня бедром прямо по причинному месту. Прижалась спиной к груди, вжимая в стол и ни на миг не отрываясь от письма.

Не могу поверить, но я просто замер. И дышать перестал. Тепло женского тела обожгло мгновенно, и я почувствовал ее кожу сквозь дымчатую одежду. К слову, этот дым — обычный морок, он нереален. Потому я ощущал ее тело таким, каким оно было на самом деле, — обнаженным.

— Диана, — выдохнул глухо. — Лучше… отойди.

Она не обратила внимания ни на мою просьбу, ни на сквозившее предупреждение в голосе, ни на то, что я был чертовски напряжен.

Главное, сохранять спокойствие. Думать, о чем угодно, только не о ее мягких ягодицах, упирающихся в меня. Не о странном сочетании хрупкости и силы, сводящем с ума. Не о ее запахе…

Черт. Не устоял перед соблазном — втянул в себя сладкий аромат ее волос и тела. Это, кажется, вишня?.. Идеально ей подходит. Вкусная.

— Она выходит замуж?! — вскричала вдруг и сильнее сжала бумагу. — Это мелкая чертовка выходит замуж! За него! За моего жениха!

Ее злость на миг отрезвила. Читать дальше ей точно нельзя.

Резко развернул ее, обхватил за бедра и усадил на стол. Не успел вырвать из пальцев письмо: она вздернула руку, а после перебросила пергамент в другую.

— Не трогай! Я должна дочитать.

— Не должна, — ответил в тон ей и щелкнул пальцами. Бумага тут же вспыхнула, и Диана, шикнув, выронила ее. Это треклятое письмо обратилось в пепел, не достигнув пола.

Почему я не додумался сжечь его раньше?

— Какого хрена ты творишь?! — стукнула кулаками по груди, а я в ответ лишь сильнее прижал ее к себе. — Что было написано в конце? Почему приглашение пришло тебе, а не мне?

— Потому что я буду гостем, а ты член семьи. Принцессу и без приглашения пустят на свадьбу.

Спокойный ответ в один миг остудил ее пыл. Казалось, она даже начала соображать, в каком положении находится.

— Но меня не поставили в известность, — произнесла гораздо тише. — Я не получала письма. Почему?

Было три вещи, перед которым я не мог устоять.

Первое — яблоки в карамели. Наисладчайший вкус…

Второе — тренировочный бой с Винстаном, моим другом, товарищем и спасителем. Никогда нельзя было предугадать, кто из нас одержит победу.

И третье — печальный взгляд. Жалость просыпалась и проглатывала меня целиком, стоило мне узреть слезы или печаль на лице женщин.

Сейчас оказалось в разы сложнее. Грустное выражение лица было у девушки, сводящей меня с ума.

— Я не хочу расстраивать тебя ответом, — произнес настолько мягко, насколько мог. Осторожно провел пальцами от ее плеча до локтя, с каким-то нездоровым наслаждением чувствуя, как она вздрагивает от моих касаний. — Но ты и сама его знаешь.

— Тогда ты солгал, — шепнула она, и этот шепот — Хаос, такой соблазнительный! — едва не снес крышу. — Меня не пустят на свадьбу, потому что не ждут. Даже несмотря на то, что я член семьи.

Проклятье. От ее поникшего голоса сердце просто разрывается в клочья. Сгораю от желания и жалости одновременно. Что за больная реакция?

В последний раз я видел ее настолько грустной года три назад, на балу во дворце ее отца. Она умудрилась разбить башню из бокалов. Сколько шуму-то было. А отец влепил ей мощную пощечину на глазах у сотни людей.

Тогда я ощутил лишь жалость. Но теперь… вспоминая это, я ощущал бесконечную ненависть и гнев.

С тех пор я не замечал в ней ни грусти, ни страха. Обычно она не показывает слабости, и не стану таить: я искренне восхищаюсь ее несокрушимой силой воли. И сейчас продолжаю восхищаться, но уже тем, что она осмеливается показывать свою слабость мне.

Сознание пронзила дурная мысль, и я сразу постарался от нее отмахнуться, но…

Великий Хаос! Я просто не могу видеть ее такой.

Глава 8. Небольшая плата. Диана

Исключение прогулов из моего учебного плана казалось небольшой платой. Взамен меня ждало нечто более ценное.

Бекфорд сопроводит меня на свадьбу моей недальновидной сестры. О большем я пока не могла и помыслить. Впрочем, я в любом случае заявилась бы на мероприятие, сопровождал бы меня кто-нибудь или нет — неважно. Но с Деймоном вероятность, что меня выгонят в первую же секунду, исчерпалась. Никто не посмеет выставить пару принца Эрисфейла за дверь и тем самым опозорить его. Меня опозорить могут запросто, но если бы я была одна. С ним я буду как за каменной стеной. Идеально.

Уже предвкушаю, как вытянутся в удивлении лица маменьки и сестрички, как только они завидят меня под руку с Бекфордом. О, он в триллион раз лучше партии моей сестры, и о таком муже можно только грезить.

Я и грезила раньше, когда была обручена с герцогом Ролландом Дерионом Лирром. Он старше меня на тридцать лет, обручили нас сразу после того, как мне исполнилось четырнадцать. Хуже мужа и представить сложно. Но я готова была выйти за него во благо королевства. И вышла бы, если бы…

Если бы по прихоти брата я не лишилась красивого личика. Ничто так не ценилось в королевстве Дерил-де-Лой, как безупречная красота. По крайней мере, в тех местах, которые не скрыты одеждой.

За любой изъян на видном месте из двора выпирали. И это ни капельки не шутка, а суровая реальность, которой упиваются аристократы-чернокнижники.

Брат разукрасил кинжалом мое лицо, и что-то удалось вылечить лекарям, но что-то и осталось. Радужка левого глаза почернела, будто вобрала в себя всю ту тьму, с какой меня покалечил Теодор. Осталось два шрама, уродливо рассекающих бровь и глаз.

Я стала посмешищем. Меня перестали замечать, забыли, кто я и кем была. Ни о какой свадьбе теперь не могло идти и речи. От меня чудом не избавлялись шесть лет. Но я все же иссушила чашу терпения отца, и он сослал свою старшую дочь-урода в академию Дивинат. Подальше от королевства, туда, где из меня должны были выбить дурь.

Никто не навестил меня за это время, никто не написал и маленького письма. О грядущем событии и то узнала через Бекфорда.

Похоже, Далина заняла мое место. Теперь она будущая жена герцога. И не скажу, что я расстроилась из-за потери жениха…

Пф-ф, нет, конечно! Меня бы стошнило в первую нашу брачную ночь от вида его дохлого, старого голого тела. Он самым настоящим образом напоминал нежить. Пусть его обществом упивается сестра.

Куда больше меня расстраивало, что этой дуре достанется все, что должно было достаться мне. Слава, внимание, сила… Власть.

Моя власть, к которой я готовилась с рождения. Пока сестрица и брат играли в куклы и капризничали, я училась. Пока их баловали и водили, куда они пожелают, я из кожи вон лезла на занятиях с королевскими учителями. Меня готовили к престолу, который увели из-под моего носа буквально за один вечер. За два шрама и черный глаз.

Я их всех ненавидела за то, что они со мной сотворили. Всю свою меркантильную и фанатичную семейку. Они совершили ошибку, вычеркнув меня из семейного древа. И я ни за что не прощу им этой оплошности.

— Поразительно, — выдернул из гнусных мыслей язвительный голосок деканши. — Я что, сплю? Только во сне в мой класс могла заявиться сама Ла Ноэр.

Боги, на ее яд мне было начхать. За четыре дня я так умаялась, что с утра до вечера думала о том, как бы поскорее оказаться в постели и чуток поспать.

Да, к условию ректора я отнеслась со всей серьезностью. Стойко выдержала четыре дня без прогулов. И каждый преподаватель дивился, как и мадам Тельтрейн, когда я показывалась среди студентов.

Мне было сложно. Очень сложно. Я не усвоила материал, который они проходили с сентября, потому большую часть занятия тупо моргала и пыталась списать у соседки по парте. Я, конечно, не из глупых и кое-что смыслила, но на вопросы преподавателей в большинстве случаев ответить не могла. Их недовольно поджатые губы и неодобрительное покачивание головой начали сниться мне в кошмарах.

Но стоит признать, никто еще не отважился настучать на меня ректору. А за что, собственно? На занятия-то я прихожу. Успеваемость — отдельный разговор. И наживное дело.

— Сегодня пойдет дождь из нежити, — так и не дождавшись ответа, продолжила пускать яд деканша и сложила руки на пышной груди. — Или вы просто ошиблись дверью?

— Извините за опоздание. — Пропустила мимо ушей ее пафосное поведение. И постаралась не обращать внимания на любопытные взгляды адептов и их перешептывания. — Я была в библиотеке, искала учебник.

В доказательство приподняла руку, в которой держала книгу по наведению порчи. Вот уж в самом деле подходящий для такой язвы предмет — мадам Тельтрейн вела сглаз и порчу. Поэтому в некотором роде ее стоило опасаться. Она ж меня взглядом удавит, если только узнает, сколько времени я провожу с ее любовью всей жизни.

— Долго же вы его искали. Аж четыре месяца.

Кто-то прыснул со смеху от колкости деканши, а мне это представление уже порядком надоело. Никто из преподавателей не отреагировал на мое появление так же остро, как мадам Тельтрейн. Она отдельный вид существ, таких в природе больше не существует. Гибрид из фурии Хаоса и самой ядовитой змеи — пятнистой кобры.

— Можно пройти? — спросила, подавив негодование.

Глава 9. Стихийник. Диана

— Задержитесь, адептка Ла Ноэр, — остановила меня фурия прямо у выхода.

Проклятье! Я еле высидела полтора часа, слушая ее нудный голос. Еще несколько минут не вынесу.

— Удачи, — Лиам улыбнулся и быстренько скрылся за дверью.

Мы с деканшой остались наедине. Хуже кошмара просто быть не может.

— Да, мадам Тельтрейн?

Обернулась к ней, крепко стиснув пальцами тетрадь.

— Ты многое пропустила, Диана, — сказала она с поразительным спокойствием и уселась за стол. — Как понимаю, решила наконец-то взяться за ум. Или это был разовый приход?

Острый взгляд темных глаз впился в мое лицо.

Бр-р, меня от нее реально в дрожь бросает.

— Нет, я намерена посещать каждое ваше занятие, как и занятия других преподавателей, до конца полугодия. А после сдать экзамен.

— Ну, прежде всего нужно получить допуск… — как бы невзначай заметила она и открыла журнал. — А у вас его нет и пока что не предвидится. До недели выходных вы вряд ли успеете усвоить хотя бы половину пройденного материала. Но мне нужно увидеть результаты, Ла Ноэр.

Деканша посмотрела на меня так внимательно, словно собиралась содрать с меня шелуху и глянуть, что там за ней: тупость или все-таки есть что-то обнадеживающее.

— На следующий день после Снежного бала я жду вас на дополнительном занятии, — отчеканила она.

Чего-чего? Что это вообще значит?

— Проверю, на что вы способны. Если результат меня не порадует, я дам вам неделю, которую вы проведете за зубрежкой. Это как раз будут выходные. После вы напишете контрольную и несколько докладов, чтобы набрать хотя бы минимальные баллы. Есть вопросы?

Уйма!

От «На кой черт мне это надо?» до «Вы действительно думаете, что я буду себя так мучить?»

Но я ничего не спрошу. Естественно мне все понятно, и поблажек от преподавателей я не ожидала. Но я не думала, что учеба поглотит меня до такой степени, что я забуду о ректоре. Забуду о главной цели.

— Нет, мадам. Вопросов нет.

— Прекрасно. — Ее губы растянулись в довольной улыбке. — Не разочаруйте меня и своих родителей, Ла Ноэр. Свободны.

Из аудитории я вылетела стрелой и в паршивом настроении. Оно и так было дурным, но ухудшилось в разы сразу после упоминания родителей.

Не разочаровать, значит? Ха! Я разочаровала их уже тем, что осталась жива.

Треклятый Бекфорд. А получше условие придумать не мог? Он же самым наглым образом подписал меня на каждодневные пытки. Уж лучше бы изволил заняться со мной сексом. Это хотя бы принесло удовольствие не только ему, но и мне. Явно побольше удовольствия, чем зубрежка материала, который мне в жизни не понадобится!

— От тебя искры летят, — прозвучал за спиной насмешливый голос, и кто-то с осторожностью придержал меня за запястье.

Я замерла у окна, чувствуя, как пыл утихает.

— Тельтрейн нагрузила? — спросил Лиам — я наконец поняла, что это он.

Какое странное чувство легкости вдруг омыло грудь. Будто ветром сдуло все проблемы. Это было похоже на… магию.

— Ты это делаешь?

— Что? — Лиам удивленно приподнял брови.

— Забудь… — Махнула рукой, усаживаясь на подоконник. Лиам последовал моему примеру. — Да, фурия решила изничтожить меня до экзаменов. Еще и после бала назначила дополнительное занятие…

— Знаешь, — парень неожиданно ехидно заулыбался, — а ты акцентируй внимание на ее родинке чуть выше бровей, когда разговариваешь с ней. Это помогает избегать ее прямого недовольного взгляда.

Понятия не имею, что удивило больше: его откровение или скрытое коварство, выставленное в данный момент в наиглупейшем виде. Я не удержалась от улыбки.

— Ты что, уже так делал?

— Конечно. Частенько, — признался он, усмехнувшись. — Мне страшно от ее взгляда, так что я стараюсь смотреть на эту родинку.

— Это рискованное дело. Я бы не отважилась не смотреть на нее, когда она смотрит в упор.

— Что ж, мне приятно знать, что перед Тельтрейн дрожишь даже ты.

Он сделал акцент на последних словах, из-за чего я не удержалась от вопроса:

— Даже я? И что же во мне такого?

— Ну… — Его взгляд резко изменился на более сосредоточенный. Сосредоточенный на мне. — Ты чистокровная чернокнижница. Наследница.

— Уже нет, — выдохнула мрачно. — И не говори, что ты не знаешь о ситуации в Дерил-де-Лое. О ней знают все. Мои шрамы, — я показательно провела пальцем по рубцам на лице, — мое клеймо.

— А на мой взгляд, они тебя только красят.

Я не могла назвать себя той, кто смущался от присутствия мужчин. Или от одного лишь комплимента. Но эта похвала была крайне неожиданной. Еще никто не говорил, что мои шрамы — мой шарм. В основном едва ли не помидорами закидывали…

Потому я и смутилась. В самом деле смутилась. Почувствовала, как лицо заливает краска, и, улыбаясь, увела взгляд.

Глава 10. Отработка. Деймон

Сорвался. Вот так глупо… При виде ее раскрасневшихся щек и смущенной улыбки, посвященной этому плутоватому стихийнику.

А ведь так стойко держался… эм-м… четыре дня. Это был успех.

Адептку я практически не видел. Пару раз попадалась на глаза в столовой и библиотеке. Изредка замечал издалека, как она мчится по галерее, явно спеша на урок. Она с максимальной для нее серьезностью подошла к нашему уговору. Хотя я был уверен, что на занятиях она больше дремала, чем слушала. Но все же присутствовала.

В какой-то степени я был этому рад. Исключительно потому, что она меньше стала мелькать перед глазами и отвлекать меня от своих непосредственных обязанностей. Глубоко в душе я надеялся, что она наконец-то заведет полезные знакомства, переключит свое внимание с меня на других.

И по сути так и случилось. Она разговаривала с другим. Смеялась. Посвящала ему свою улыбку.

Я должен был выдохнуть с облегчением. Но — сволота такая — облегчением и не пахло!

Все, что чувствовал, это сильное жжение в груди. Как будто меня облапошили. Как будто увели мое прямо у меня из-под носа.

Проклятье. Я что, ревную?

Нет. Я ведь готов был уйти сразу, как заметил ее. Да, с бушевавшей внутри злостью. Да, с желанием разрубить надвое тренировочный манекен, представляя на его месте треклятого Даррена. Но все-таки намеревался уйти и оставить себя и ее в покое.

А она смутилась — пожри ее, Хаос, — и удерживающая меня цепь рассыпалась прахом.

И что мне теперь с ней делать? Нет, есть, конечно, пара вариантов… Но я запер их во тьме и зарекся даже не думать об этом.

Какая к черту отработка? Единственное, что она должна была сделать, это отдраить туалеты. Но вроде как с этим справилась адептка Эдельте… Уверен, Диана заставила ее в одиночку вылизать туалетные комнаты до блеска. Не знаю, каким образом и какими угрозами она этого от нее добилась, но туалеты были чисты и наказание себя исчерпало.

И сейчас на ее счету — что просто поразительно! — не было ни одного промаха, за который можно было назначить отработку. Ну, если не учитывать старые грешки…

— За что я должна отработать? — подала она голос, когда мы вошли в аудиторию.

Черт его знает за что.

Но не могу же я отпустить ее после того, как с таким остервенением вырвал из лап адепта? Вообще не могу.

— Покажите мне конспекты, которые вы вели на моих занятиях, — сказал решительно, повернувшись к ней.

И чуть не обомлел от сверлящих меня глазищ и от того, как она с задумчиво-хмурым видом покусывает нижнюю губу. Так и захотелось дотронуться до этих розоватых губ, слегка оттянуть и услышать свое имя…

Заложил руки за спину. На всякий случай.

— Конспекты? — уточнила, переплетя между собой пальцы. — Я не вела…

— Отлично! — выдал с энтузиазмом. Она аж отшатнулась, округлив и без того большие глаза.

Взял со стола записи одного из адептов, бросил на парту и добавил:

— Перепишите все термины, определения и формулы. Здесь и сейчас. Тетради оставьте на столе, аудитория закроется сама после вашего ухода.

Я уже хотел выскочить, бросив ее наедине с конспектом и проклятиями, которые она наверняка произносила мысленно по отношению ко мне.

Но она задержала, нагло перегородив путь своей маленькой фигуркой.

— Это обязательно, магистр? — улыбнулась в своей манере.

Это обезоруживало. Абсолютно всегда. Я ощущал себя голым перед ней и лишенным магии, стоило улыбке озарить это хитрое личико.

— Разумеется, — произнес слегка глухим, но по-прежнему твердым голосом.

Однако ей этого хватило. Всего лишь одного шаткого, неуверенного звука в моем голосе, выдавшего меня с потрохами. Вряд ли она догадывается о слабости, которую я к ней питаю, но знает точно, что может вывести меня из равновесия. И нахально этим пользуется.

— Может, лучше выпьем чаю?

Чай? Где-то я уже слышал это.

Не успел разбить ее замыслы в пух и прах: она безжалостно приблизилась, деря своим ароматом ноздри. Близко. Опасно близко.

Втянул в себя воздух, пропитанный ее особым запахом, и чуть не сорвался. Чуть не прижал ее к себе. Чуть не потянулся к губам. Чуть не забыл про все на свете и не решил выпить с этой искусительницей чертов чай.

Вовремя остановил: ткнул ей пальцем в лоб, не давая стать еще ближе. Ее это изумило, а меня покоробило. Палец, серьезно? Я с ужасающей ясностью осознал, что могу позволить себе коснуться ее только пальцем. Но этого могло быть достаточно, чтобы свести меня с ума. И ее, возможно, тоже…

Резко отшатнулся, дернулся к двери, выдав:

— У вас много работы, адептка.

— У меня же окно! — воскликнула возмущенно. Кажется, первый план по совращению ректора-идиота провалился, и она решила одержать победу иным способом. — Почему я должна делать это прямо сейчас?

Сколько же усилий понадобилось, чтобы подавить желание показать, за что и почему она должна была это сделать. И хотя я смутно понимал, что она не виновата в том, что меня к ней тянет (хотя это наглая ложь, еще как виновата), я все равно желал схватить ее, усадить на стол, сорвать одежду и…

Глава 11. Гадание на ромашке. Деймон

— Ты сегодня удивительно жесток, — прокомментировал мой очередной выпад Винстан.

Мы уже около получаса боролись на заднем дворе академии. Довели себя до такого состояния, что с нас бежал пот — рубахи можно было руками выжимать. Лютый мороз, сплошные сугробы, еще и небо хмурится, а мне жарко до такой степени, что я готов нырнуть в снег нагишом.

— В твоей пылкости виновна Диана? — неожиданно выдал Винс, и я стремительно скрестил с ним клинки.

Он не помогает. Совершенно. А обычно бывает наоборот. Любой бой с Бертингером уносил ярость прочь.

— Не надо, — процедил сквозь зубы.

— Да брось, — улыбнулся он, отталкивая меня от себя. — Я давно догадался о твоем тайном увлечении.

— Не понимаю, о чем ты.

— Лгать ты не умеешь. В особенности мне.

— Ну и? — Я отошел на безопасное от него расстояние. — Что ты хочешь услышать?

— Правду, разумеется.

— Например, о том, что ты флиртуешь с адепткой Лидс в свободное от занятий время?

Такой выпад ему пришелся не по вкусу.

В глазах друга вспыхнуло пламя — наичистейшее и пропитанное злобой.

— Не стану отрицать, — он пожал плечами, но злость никуда не делась. Похоже, не один я страдаю вниманием к студентке. — Но что в этом зазорного?

— Ты шутишь? — Искренне удивившись, я даже забыл о своем гневе. Но на его месте возник иной, и пусть был не таким сильным, как предыдущий, я уверенно двинулся на противника. — Что в этом зазорного? Ты нарушаешь устав академии.

Резко выбросил меч, но Винс избежал удара.

— Еще и втягиваешь в это девчонку, — рыкнул, обернувшись.

— Все гораздо безобиднее, чем ты думаешь.

— Обидно будет, когда ее исключат, а тебя сошлют преподавать в какую-нибудь школу на окраине королевства.

— Но ты же этого не допустишь? — весело сказал Винстан и в знак примирения вогнал меч в снег.

Этот жест выбил из моей груди вздох. А вместе с ним и гнев.

Конечно, я не допустил бы этого. Куда бы ни завела Винса увлеченность адепткой, я с готовностью встану на его защиту. Он мой друг. Мы прошли огонь, воду и поле, усеянное нежитью. Прикрывали друг друга, спасали. И за свои грешки оба оказались в академии Дивинат.

Во мне нет такой тьмы, которая толкнула бы меня предать его доверие. И я не был ни в чем так уверен, как в том, что и Винс придет мне на помощь в любой момент.

— Слушай, она же тебе нравится… — начал он, когда мы оба уселись на снег.

— Не нравится, — возразил сразу.

— Нравится.

— Не нравится.

— Да нравится же.

— Она мне не нравится.

— Мы что, на ромашке гадаем?

Винс глубоко вздохнул. Я явно выводил его из себя, но ничего не мог с этим поделать. Признаться в этом самому себе? Ничего сложнее в моей жизни еще не было.

— Если не нравится, тогда ты просто редкостный мерзавец, которому вздумалось воткнуть свой жезл в бедную адептку.

— Хаос, заткнись! — Толкнул его в плечо, за что словил издевательский смех. — И не упоминай эти жезлы. Хватает того, что ты везде таскаешься со своим посохом.

Пока он не начал возмущаться, я кивнул на элегантную палку, вонзенную в снег. Винс подавил возмущение, оправдания — все то, что он хотел выдать в отместку.

— Думаю, ты тоже ей нравишься, — сказал он спустя недолгое молчание. После его слов с неба посыпались первые хлопья снега. Кажется, будет метель. — Нет, по-моему, она одержима тобой.

— Может быть, — нехотя кивнул.

Одержимость Ла Ноэр была явной, но она проявляла ее только наедине. В остальных случаях вела себя сдержанно. Но люди не слепые — рано или поздно все обо всем узнают.

— Тогда в чем проблема? — несколько изумленно спросил Винс. — Вас обоих тянет друг к другу. Исключи ее уже, и будет вам счастье. Она не очень-то рвется ко всей этой некромантской чепухе, видно же. А если она перестанет быть студенткой, то теоретически между вами не будет никаких запретов и преград.

— Будут.

Они были, есть и будут. Диана совсем не та принцесса, которую одобрит мой брат. И я не та партия, которую примут ее родители. Конечно, король и королева Дерил-де-Лоя в нынешних обстоятельствах не очень беспокоятся о благополучии своей дочери. Но если я предстану в роли суженого принцессы и дам хоть малейший повод для слухов, между королевствами возникнет раздор.

Больше Диана не наследница. И не может ею стать всего-то из-за каких-то шрамов. Все это знают.

Но со мной у нее может появиться шанс и реальная надежда.

Глава 12. Отбросы. Диана

День начался отвратительно. Мало того, что я просидела вчера до позднего вечера в аудитории, пока все не переписала и у меня на пальцах не появились мозоли. Так еще рано утром меня разбудила моя соседка Агнесс, в панике сообщив, что у нас внеплановое практическое занятие на кладбище.

Я ее удавить хотела. Или выбросить из окна. Но вовремя себя остановила. Понятное дело, что соседка не виновата; я сама попросила ее будить меня и заодно предупреждать об изменениях в расписании.

Как итог: я не выспалась, не поела, потому что случайно уснула в ванной, чистя зубы, и Агнесс пришлось будить меня во второй раз. Ко всему прочему на практику заявилась мадам Тельтрейн, хотя некромантию у нас ведет ректор. Но у того возникли неотложные дела, на замену пришла его правая рука, бла-бла-бла…

В общем-то, это к лучшему. Видеть его в данный момент совсем не хотелось. Я еще от вчерашнего внезапного наказания не отошла, да и выглядела сейчас не лучше умертвия, которое откопали адепты.

— Осторожнее с черепом, Тейлин! — рявкнула деканша, стоя, к слову, у дерева, подальше от раскопанной могилы. — Выронишь и повредишь мозг — будешь объясняться с ректором!

Адепт виновато поджал губы и уже с предельной осторожностью придержал голову нежити, пока еще пара студентов вытаскивала из ямы остальное тело.

Больше всего в практике я ненавидела как раз таки такие раскопки. От вони мертвецов скручивало желудок, потому никто не решался принимать пищу перед занятием. Благо я не успела позавтракать.

Не знаю, кем был этот откопанный бедолага до того, как пополнил ряды мертвецов на кладбище за академией, но после смерти он определенно стал более значимым, чем до всего этого.

Дело в том, что вся нежить в земле — это люди, которые при жизни были без дома и родных; «отбросы» или «бесхозный мусор», как порой выражались адепты. Люди, которым просто не повезло и их настигла смерть. А также животные. Благодаря специальным артефактам, созданным ребятами с факультета Артефакторики и Тотемной магии, юные некроманты с легкостью отыскивали трупы, а после закапывали на кладбище академии.

Обычно нужно около двух-четырех лет, чтобы произошло скелетирование трупа, но земля здесь пропитана магией, поэтому процесс разложения происходит гораздо быстрее. Однако не всегда некромантам требуются скелеты: в основном кости нужны для усиления оружия. Особую ценность представляют несильно разложившиеся мертвецы. Уже вроде бы и нежить, но человека напоминает.

Жидкость, получаемая некромантами из нежити, необходима для создания мощных эликсиров и зелий. В особенности это помогает целителям и жрецам — они могут создать лекарство практически от всех болезней.

Удивительно, каким полезным становится человек после смерти, даже если до нее он был никем.

Пожалуй, это одна из немногих дисциплин, в которой я смыслила. Опять же из-за Бекфорда: его занятия я вообще не пропускала. Ну, и спать тут не получится, нужно всегда быть начеку. Нежить не такая уж и мертвая — очнуться и напасть может в любой момент. Но такое случалось редко. В этом году мне не повезло первой: мертвый медведь очухался, как только мы его раскопали, и чуть не разорвал меня на куски. Ректор успел его испепелить. А потом расстроенный и разгневанный ходил… Такой экземпляр уничтожили!

— Адептка Ла Ноэр, вам выдать особое приглашение к могиле? — деканша нагло оторвала меня от наблюдения за студентами и сканирования трупа. — Не стойте, помогайте. Это командная работа, но вашу часть никто делать не будет.

Говорила она уже слегка охрипшим голосом. А нечего глотку рвать на морозе.

Правда, жалко ее было. Ну, немножко. Она не тратила магию на то, чтобы согреть себя, а берегла на случай непредвиденных ситуаций. Поэтому стояла укутанная в меховой плащ и дрожала.

А вот нам не холодно, кровь бурлит, грешным делом занимаемся — могилы раскапываем. Хотя у некромантов в данном случае слово «грех» утрачивает свою силу.

— Ла Ноэр! — вскипела мадам. — На могилу! Бегом!

А нет… Беру свои слова назад. Не жаль мне ее. Вообще не жаль.

Закатив глаза так, чтобы она это увидела, я закончила подпирать дерево и, схватив лопату, прошла к уже почти раскопанной могиле.

Понадобилось немного времени, чтобы закончить раскопку, и я умудрилась привыкнуть к смраду, которым, поди, уже пропиталась до кончиков ногтей. Жутко хотелось принять горячую ванну, потому я ускорилась по максимуму. Но из-за спешки чуть не оторвала умертвию ногу, когда мы с парочкой адептов вытаскивали его.

— Осторожнее, — шикнул на меня один из них. — Мадам тебе потом твою ногу оторвет. Или даже ректор.

О нет, Бекфорд мне вряд ли что-то оторвет. Он меня и пальцем тронуть боится. Устав академии, все дела… Все страшится, что я его съем.

— Эй, у него глаза двигаются, — выпалил второй и замер.

— Не говори ерунды. Тяни уже, а! В туалет хочется, жуть.

Парни продолжили тянуть вверх, а я подталкивать снизу, но нежить вдруг самым нахальным образом ожила. Вскинула руки, и эти балбесы от неожиданности отпустили ее. Мертвец заехал мне ногой по лицу, отчего я свалилась прямо в яму.

Проклятье!

Поясницу тут же пронзила тупая боль, лицо зажгло. Коснулась щеки, размазывая кровь. Черт. Этот проклятый расцарапал мне скулу своими когтями на ноге. Чудом в глаз не попал.

Глава 13. Мое пламя. Диана

Я не видела, что за возня происходит наверху. Но первым, что показалось, было лицо мертвеца. Перекошенное от злости, со страшными пастью и зубами. Некогда стеклянные глаза полыхали зеленым огнем.

Я и встать-то не успела, как этот урод спрыгнул в яму и двинулся на меня. Хотела испепелить его, но мадам Тельтрейн опередила. Тело умертвия обволокло ярким изумрудным пламенем, и он издал дикий, нечеловеческий вопль.

Жуть. Их ничто не брало, кроме огня.

— Вылезай! — Деканша протянула мне руку, и я без промедления ее обхватила. — Ты в порядке? — спросила, когда я вылезла, и, не дожидаясь ответа, схватила за подбородок. Внимательно осмотрела рану. — Иди к мадам Джослин. Сейчас же.

— Все нор…

Я осеклась, как только за спиной мадам возникло другое умертвие, и резко ее оттолкнула. Сама не увернулась — нежить ударила когтистой рукой прямо по груди, и я свалилась наземь.

— Еще один! — раздался женский крик.

Хаос, что происходит?!

Еле отползла от нацелившегося на меня мертвеца, с ужасом заметив, что все — абсолютно все — откопанные умертвия ожили. А их шестнадцать штук!

— Не подходите близко! Сжигайте! — закричала Тельтрейн, вскочив на ноги.

Она хотела было наслать огонь на нежить, но он с рыком столкнул ее в яму. Послышался отвратительный хруст. О боги…

На кладбище начался настоящий хаос. Адепты пытались сжечь восставших, но не все в достаточной мере владели стихийной магией, да и многие уродцы с поразительной изворотливостью избегали ударов.

Я едва умудрилась встать, прежде чем нежить вспорола бы мне лицо. Вскинула руку, желая бросить огненный шар, но тот даже не появился.

Черт. Черт, черт, черт! Как же не вовремя меня начала подводить магия.

Не придумала ничего лучше, чем бежать. Хотя сейчас это было лучшим решением!

Уродец нагнал меня у ворот и повалил в снег. Острые зубы тотчас вонзились в ногу, и я не сдержала болезненного крика.

— Пошел прочь! — оттолкнула его ногой.

Наконец источник забурлил от магии. Подскочила и врезала кулаком, объятым фиолетовым огнем, по изуродованному лицу нежити.

Тот завопил, и почему-то от этого вопля все его мертвые товарищи замерли и повернули к нам головы. Всего секунда их ступора — и они бросаются в мою сторону.

Твою же мать!

Я и сдвинуться не смогла: покалеченный мной мертвец с новыми силами накинулся на меня. Вонзил когти в плечи, раздирая и китель, и кожу. От испуга обхватила его лицо, не давая ему приблизиться.

Почему никто не говорил, что умертвия настолько сильные?! Я с трудом удерживала его. Все тело ныло, в особенности раны. Сердце чуть из груди не выпрыгивало, а горло обжигала желчь. Худший в моей жизни день! Самый худший!

Ну где же мой огонь, когда он так нужен?..

Я пыталась его нащупать, отыскать хоть нить, которая поможет избежать несущейся на меня толпы мертвецов.

Надежда чуть не покинула сознание. В последний момент кровь сильнее забурлила в венах, и я ощутила, как все тело изнутри и снаружи охватывает поистине адским пламенем. Ярко-фиолетовый огонь вырвался из рук, обжег лицо урода. А следом вырвалась и темная субстанция, мгновенно увеличилась в размерах и ударной волной обдала едва не накинувшуюся на меня нежить.

Языки пламени коснулись каждого. Я оттолкнула от себя мертвеца, с каким-то нездоровым наслаждением наблюдая, как они все вопят и падают вокруг меня на колени. Воистину впечатляющее зрелище. Я видела только свое пламя, слышала только страдания мертвых. Они кричали от боли, и мне это... нравилось.

Крики быстро прекратились. Нагрянула звонкая тишина. Но огонь продолжал до костей вылизывать тела.

Почему-то странное удовольствие от представшей картины никуда не девалось. Я прямо-таки упивалась чужой болью. И в то же время чувствовала себя такой злой и такой сильной…

Подняла взгляд, встретилась с испуганными глазами Агнесс. Да и остальные тоже смотрели в мою сторону. Со страхом и глубоким изумлением.

Поначалу почудилось, что они напуганы тем, что произошло… Но нет. Они смотрели на меня, на мое лицо. И боялись.

Удивленно осмотрела свои пылающие руки, а затем и ноги, живот… Не знаю, в какой момент и как это произошло, но мое пламя сожгло всю одежду и окутало меня полностью. Я ощущала себя им — своим огнем. Казалось, что целиком состою из него.

Великий Хаос! И отчего же я испытываю такой дикий восторг, горю от ярости и не чувствую ни капли страха?..

Глава 14. Одуряющий. Диана

— До свадьбы заживет, — заключила лекарь, мадам Джослин.

«Не скоро, значит», — подумала я.

Ну правда, что за глупое крылатое выражение? Заживет гораздо раньше, а свадьбы не предвидится. И хвала богам!

— Мажь этим, — она поставила на тумбочку небольшую круглую баночку, — пока от укуса не останется и следа.

— А что это?

Я уселась на койке поудобнее, взяла баночку. Открутила и…

Твою же нежить! Фу!

Пахнет в принципе так же, как и нежить.

— Какая гадость. — Брезгливо закрыла и отставила чудо-лекарство подальше от себя под насмешливым взглядом целительницы. — И сколько раз в день?

— Одного достаточно.

М-да. С таким запашком меня за версту будут обходить.

— Тебе еще повезло, — как бы невзначай произнесла мадам и аккуратно подложила мне под спину подушку. — Мисс Дюллен нежить укусила в руку, и слюна успела смешаться с кровью. Господину ректору удалось избавить ее тело от яда, но уже слишком поздно. Бедняжку увели на ампутацию. Ректор сам все сделает, магией, безболезненно, как уверили адептку…

Она тяжело вздохнула, а я поджала губы, пытаясь заглушить в себе чувство вины. Если бы не моя медлительность, если бы я чуточку раньше вынудила огонь подчиниться мне, многих адептов не покалечили бы. Быть может, и рука ученицы была бы цела.

Но я все проворонила. И теперь лазарет был забит юными некромантами. Кто-то отделался легкими ушибами, кто-то обрел быстро затягивающиеся раны, а кто-то — в данном случае адептка Дюллен — лишился руки.

Я тоже могла сказать своей ноге «До свидания, мы с тобой больше не увидимся». Нежить укусила меня в икру, но каким-то чудеснейшим образом, по словам мадам Джослин, слюна не попала в кровь. Но я знала, что это не так. Никакого чуда не было. Просто мой огонь очистил всю кровь, и от желчи умертвия ничего не осталось.

Правда, рана от укуса была глубокой и жутко болела. Вообще укусы нежити пережить сложно. Если повезет, можно просто лишиться части тела, как Дюллен, а если не повезет — яд убьет за пару минут.

Но наученные некроманты всегда готовы к таким внезапностям: годы совместной жизни с умертвиями научили их выкручиваться из любых непредвиденных ситуаций, даже из самого пекла. Это мы — адепты — еще оболтусы необразованные. Но тем не менее никто из одногруппников не струсил и не сбежал. В силу своих возможностей сжигали уродцев.

Хоть мне и улыбнулась удача, от раны придется долго избавляться. Да и на плечах и на лице ссадины быстро не пройдут. Ко всему прочему ходить я нормально не могу. Хромой недосолдат. Временно.

— Не переживай так, — вдруг сказала лекарь, кажется, заметив мой удрученный вид. — Мы нарастим ей новую руку. На это понадобится немало времени... Но по итогу она будет целая.

Весьма воодушевляет.

— Я проверю мадам Тельтрейн. Отдыхай, — сказала женщина, перед тем как оставить меня в одиночестве за ширмой.

Фурии тоже сильно досталось. Упав в яму, она сломала шею и едва не погибла. Мадам Джослин, Бертингер и Бекфорд чуть ли не с того света ее достали. И пусть она весьма неприятная личность и раздражает меня своими речами, я рада, что она выжила.

Чью-то смерть я не вынесла бы. С пониманием, что я могла всех спасти, точно не вынесла бы. Груз вины и так не давал покоя, а в случае летального исхода он бы меня задушил.

Но думаю, вина не самое страшное. Хуже всего то, что теперь меня боятся. Даже мадам Джослин, наслушавшись рассказов адептов о том, что я пылала как солнце, обходилась со мной предельно осторожно и вежливо.

А я этого почти не помню. Не помню, что была окутана огнем, как одеялом. В памяти сохранилось только бесконечное, отравляющее все существо чувство ярости.

После того как я сожгла всех умертвий, я просто отключилась. А проснулась в лазарете в одном лишь кителе, любезно одолженным кем-то из адептов. Не знаю, сколько я здесь проторчала, но за окном уже потемнело, а отпускать меня никто не собирался. По крайней мере, до тех пор, пока не придет ректор и не осмотрит меня своим вопиюще пронзительным взглядом. Но сейчас он ампутирует адептке руку, так что мне не остается ничего, кроме как ждать.

Ходить без помощи я не могу, увы. А ползти до комнаты казалось незавлекательной идеей.

— К тебе можно?

Мысли неожиданно переворошил негромкий голос Лиама. Его светлая голова показалась из-за ширмы.

— Узнал, что произошло… — Не дождавшись моего позволения, он прошел к койке. — Мне очень жаль. Как ты себя чувствуешь?

— Я в порядке.

Ответ вышел сухим, но Лиам улыбнулся, то ли не заметив моей черствости, то ли сделав вид, что не заметил. А мне, может, и хотелось улыбнуться ему, только сил на это не было.

— Я принес тебе немного вкусного. — Он протянул небольшую коробочку. — Это будет послаще всяких лекарств...

Внутри коробки я обнаружила несколько больших шоколадных конфет. Пахло вкусно. Слишком. Я аж чутка оттаяла.

— Спасибо, — шепнула в ответ, но все же закрыла коробку и поставила на тумбочку. Это подождет. Все равно сейчас мне хотелось слопать чего-нибудь жареного и мясного, и конфеты в хотелках не проскальзывали.

Глава 15. Одуряющая. Деймон

Зря, очень зря я отмахнулся с утра от плохого предчувствия. У меня все тело зудело, а сердце вопило, что я непременно должен остаться в академии.

Но кто я такой, чтобы перечить воле короля? Он пожелал встретиться, чтобы обсудить нечто важное, но не сообщил, что за дело требует моего немедленного появления во дворце.

Я отправил Элейну заменить меня на занятиях, но предчувствие все равно грызло горло. Горько больше оттого, что встретиться с братом у меня так и не получилось. Он уехал на встречу, а я, как оболтус, проторчал в замке полдня и в итоге оказался поставлен в известность, что короля не будет на месте еще два дня.

Иногда хочется просто по-человечески забыть, что он важная шишка, и надавать тумаков, как в детстве. Жаль. Крайне жаль, что он король.

Но, как оказалось, это не худшее, что произошло сегодня…

Жизнь научила меня многому, а я так и не усвоил один-единственный урок: всегда обращать внимание на шестое чувство.

Ну почему высший крах происходит именно тогда, когда я отсутствую? Ну почему нельзя оставить адептов без присмотра хотя бы на денек? И самое главное — пожри меня, Хаос, — почему Диана оказалась в центре адовой ситуации?!

Проще говоря, в академию я вернулся злой, голодный и раздраженный. Правда, вернись я немного раньше, удалось бы многое предотвратить. К примеру, после массового пробуждения нежити адептка не лишилась бы руки, Диана не запылала бы, как пламя Хаоса, поставив всю академию на уши; адепты были бы невредимы и уже разделывали бы в лаборатории умертвий. И Тельтрейн не разревелась бы, оставшись со мной наедине, и не говорила бы глупостей, что это она во всем виновата.

Ее я не винил. Никого не винил, кроме себя. Мне следовало предвидеть подобное и остаться хотя бы на практику. Да, заставлять ждать короля — моветон. Но бросать адептов — тех, за кого я в ответе, — равносильно самоубийству.

Хаос пощадил меня, и в конце концов все закончилось не так плачевно, как могло бы. Все студенты остались живы, отделавшись несколькими царапинами. Адептке безболезненно ампутировали руку, но мадам Джослин в обязательном порядке нарастит ей новую. А Диана…

О боги, за что же вы наслали на меня такое наказание?..

Я еле держался, пока возился с ампутацией, чтобы не бросить все к Хаосу и не рвануть к ней. Даже несмотря на то, что мадам Джослин уверила, что остальные адепты в порядке и она уже всех подлатала…

Я должен был убедиться сам, увидеть, что она действительно жива, здорова и невредима.

Но она была… не в порядке.

И не только из-за раны — та не представляет угрозы ее жизни и в скором времени затянется. Больше меня беспокоило ее эмоциональное состояние. Она выглядела подавленной, но с усилием пыталась это скрыть. Хотя только сухарь и идиот, вроде адепта Даррена, не мог заметить, как ее грызет изнутри вина. Прямо как меня.

Руки чесались завернуть эту проблемную мерзавку в теплое одеяло и исполнить все ее желания. Все, что угодно, лишь бы на ее лице вместо мнимого негодования появилась искренняя улыбка. Все, что пожелает, лишь бы испепелить отравляющего ей сердце червяка.

Черт возьми. Неужели эти мысли в самом деле принадлежат мне? Неужели я готов ради нее на что-то из ряда вон выходящее?

Нет.

Возможно.

Проклятье… Какого тогда умертвия я прямо сейчас мысленно плюю на все видимые и невидимые границы и заворачиваю в совсем не тот коридор, который вывел бы нас к комнате адептки?

— Магистр... — шепчет, стараясь лишний раз не шевелиться на моих руках.

Она так близко. Чрезвычайно. Все, что чувствую, — ее запах. Легкий, нежный и в то же время терпкий. Свежий аромат цветущей вишни, навевающий воспоминания о весне и первых теплых деньках.

Вкусная. До одури.

— Моя комната не там…

Не там.

Конечно, она не там, и я прекрасно это осознавал. Ну не могу же я оставить раненую студентку без присмотра? Рана серьезная. Очень. А вдруг ее одолеет лихорадка? В таком состоянии за ней нужен глаз да глаз…

Она моя адептка, и я несу за нее ответственность. Не в моих привычках оставлять учеников в беде.

Вот. Вопрос исчерпан, проблема решена. И пусть я всего лишь нашел оправдание, жалеть обо всем буду завтра. Когда наконец успокоюсь. Если успокоюсь.

Ко всему прочему мне нужно кое-что узнать. Уже стало ясно, что из Дианы не вытянешь необходимую информацию: она всегда начеку и не позволяет копошиться в своей голове. Но сейчас она слаба. Выглядит отстраненной.

Еще одной такой возможности, когда я могу добиться от нее правды, может не представиться.

Глава 16. За тайны. Деймон

— Магистр… — адептка снова подает голос, как только я замираю напротив двери в свою комнату.

Больше ничего не говорит, но я чувствую, как она напряжена. Всем телом. От макушки до голых пяточек.

Я больной извращенец, но мне это нравится. Убейте, боги, но мне правда нравится ее робость. То редкое состояние, когда она не знает, куда себя деть. Все маски слетают, и в такие моменты она совершенно чиста и невинна. Безупречно красива вопреки всем словам злопыхателей.

Молча зашел в комнату и усадил ее на стул, упрямо не бросая взгляд в сторону кровати. Понятое дело, что усадить я ее хотел вовсе не на этот чертов стул, но мои грязные желания сейчас излишни.

— Поужинаем? — сказал просто и без прикрас.

Никогда бы не подумал, что такой невинный вопрос повергнет ее в шок, будто я предложил ей заняться сексом. Видно, мое поведение совершенно сбило с толку эту очаровательную, обычно непоколебимую искусительницу. Конечно. Ведь я тоже не ожидал, что в один чудной день она окажется в моей комнате.

Признаюсь: мечтал об этом, но не планировал и не обнадеживал себя никоим образом.

— Магистр, у вас все хорошо? — неожиданно спросила она.

Нет. И причина этому — ты.

Но вслух я ответил иначе…

— Разумеется. Я в полном порядке. Просто… разве ты не голодна?

— Голодна, — призналась сразу.

— Тогда подожди всего минуту.

Не дожидаясь реакции, растворился прямо у нее на глазах, красочно представив перед собой кухню. Телепортировался в темное помещение, наложил в тарелки тушеной говядины с картофелем, схватил вилки и спешно вернулся обратно.

Первое, что увидел, это ее округлившиеся от глубокого удивления глаза.

— Магия перемещений! — воскликнула с нескрываемым возмущением. — А как же Устав? Нам ведь запрещено телепортироваться в стенах академии.

— Вам — адептам — да, — ответил невозмутимо и поставил на стол тарелки. — А мне, как и остальным преподавателям, нет.

— Это нечестно, — бросила обиженно, но уже спустя секунду переключила внимание на говядину. Придвинулась поближе и с наслаждением вдохнула запах. — Боги, как же я голодна…

— Я тоже.

Слова вырвались быстрее, чем я успел их обмозговать. Прозвучало чертовски двусмысленно, иначе она не посмотрела бы на меня с лукавой улыбкой на таких соблазнительных в этот миг губах.

Прежде чем она что-нибудь ляпнула бы и тем самым сломала бы удерживающую меня цепь, я прошел к стеллажу, достал два бокала и бутылку подарочного вина.

— Мм… это свидание, Деймон? — довольно протянула чертовка и откинулась на спинку стула, не сводя с меня насмехающихся глаз. — Обстановка, конечно, не благоприятствует страсти. Впрочем…

Она посмотрела мне за спину — сосредоточенно и слегка гипнотически. Что-то зацепила взглядом. Обернулся и обнаружил, как по воздуху плывут свечи, до этого стоявшие на полке. Плавным движением руки она опустила их на стол и щелкнула пальцами. Фитили вспыхнули одновременно аккуратным пламенем. Свет свечей разогнал полумрак, погружая комнату в обилие холодных фиолетовых оттенков.

— Другое дело, — улыбнулась адептка. — А теперь можешь продолжать.

Черт. Она слишком быстро пришла в себя. Даже я не способен столь скоро оправиться после ее натисков. А она… словно нашла некую выгоду в моем поведении и во всем, что сейчас происходит.

На что я, собственно, надеялся? Эта девушка не похожа на ту, кто будет постоянно млеть и таять. Я знаю ее натуру. Не так хорошо, как хотелось бы, но все же я догадывался, что она будет играть по своим правилам.

Лишь бы поводья не перехватила. А то это удается ей с впечатляющей легкостью…

— Я хочу расслабиться, — сказал ровно и спокойно, но сердце дрожало и намеревалось выдать меня в удобный момент. Непонятно, для кого он будет удобным. — Этот день был чрезвычайно дерьмовым. Я устал, и мне необходимо отдохнуть, а ты нужна мне для компании. Если не учитывать еще и то, что я должен за тобой присматривать.

— Расслабиться, значит.

Вот и надо было ей зацепиться за это треклятое слово? Порой клешнями вцепляется во что-то, что может привести ее к победе, — и не оторвать. Не извернуться. Почти невозможно устоять.

— Да.

Кивнул, наполнил бокалы, а затем придвинул стул и сел.

— В таком случае моя компания действительно необходима. Кто, как не я, способен помочь тебе расслабиться…

Произнесла это с такой невозмутимостью, что я не сразу разобрал подтекста. А когда дошло, она уже взяла вилку и переключилась на еду.

Ну что за девушка? Выводит из равновесия одними словами. Касаниями — сносит крышу. Шепотом — убивает.

Наверняка в прошлой жизни я знатно нагрешил. Иначе я не могу объяснить, почему сейчас вынужден страдать от чувств и держать себя в рамках…

Сломать бы эти рамки. Раз и навсегда. Но это не закончится на одной лишь страсти. Не оборвется после одной ночи и мимолетного удовольствия. Она утянет за собой в водоворот, и неясно, куда все это нас приведет.

Глава 17. Единственный шанс. Деймон

За тайны.

За них, да… Но беда в том, что мой организм чересчур быстро усваивает алкоголь. Иначе говоря, я не могу опьянеть. Никогда. Вообще. Эйфория бывает недолгой, даже мимолетной, но этого не всегда достаточно, чтобы забыть о насущных делах.

Так что мой план по расслаблению изначально выглядел провальным. А чтобы расслабиться телом, мне нужно вначале расслабиться душой… Думаю, лишь будучи в беспечном состоянии я поддамся чарам Дианы. Наверное.

— А что насчет мадам Тельтрейн? — заговорила снова, незаметно выпив вино.

— А что насчет нее?

Подлил еще напитка, а она дерзко выхватила бутылку и наполнила свой бокал до краев.

— Вас что-то связывает или связывало? Это же не секрет?

Подняла на меня любопытные глаза. Можно было подумать, что она начала пьянеть. Но ее взгляд был шибко острым и пронзительным, чтобы допустить хоть одну мысль, что она способна опьянеть всего от двух бокалов.

Нет. Этого явно недостаточно.

— Нас ничего не связывает, кроме дружбы. Мы не пара, если тебя интересует именно это.

— Именно это меня и интересует, — она кивнула без капли притворства. Выпила. И снова налила. — Значит, твое сердце свободно.

Не спрашивает. Утверждает.

Но не знает, что это не так.

— Возможно, — пожал плечами.

А она в ответ нахмурилась, моментально вводя такой реакцией в замешательство.

— Что значит «возможно»? Естественно оно свободно! Я намерена завладеть им, так что пусть оно побудет свободным еще чуть-чуть…

Твою же нежить…

Такие речи опасно сладки, чтобы не пасть перед ними.

Интересно, она говорит серьезно или издевается? Сложно понять. Взгляд ее по-прежнему внимателен, разве что движения выглядят расслабленными, капельку вальяжными.

За ней всегда приятно наблюдать. Но еще приятнее смотреть на вот такую — спокойную, думающую обо мне.

Боги, зачем я привел ее к себе? Зачем опаиваю и сам пью? Какая же глупость. О каком умиротворении может идти речь, когда она нагло провоцирует меня? И ведь дождется — сорвусь. И я дождусь… Сорвусь и не пожалею.

Ни о чем.

— Я не нравлюсь тебе? — в ее голосе внезапно прорезались обиженные нотки, а в глазах почудилась грусть. — Ни капельки?

Бутылка самым неожиданным образом опустела. И когда только успела?

Хмельная Диана — это что-то новенькое. И до дрожи притягательное.

— Ну не молчи, — буркнула, придвигая ко мне стул.

Не смог сдержать улыбку — она наползла на лицо от одного ее жалобного вида. В это мгновение адептка походила на ребенка, канючащего конфетку.

— Нравлюсь или нет? Отвечай.

Вдруг хватает за ворот и безжалостно дергает к себе.

Задержал дыхание, не находя в себе никаких сил, никакого мужества, чтобы отпрянуть. Чтобы перестать смотреть в ее глаза, слегка затянутые пеленой будоражащих чувств. Чтобы прекратить все прямо сейчас, не доводя до точки невозврата…

А может, это она и есть — точка, от которой невозможно повернуть назад.

— Нравишься, — выдохнул на удивление легко.

— Правда?

— Да.

Ее хватка ослабла. Она затаила на миг дыхание, но не отпрянула. Продолжила тревожить сознание близостью и запахом, который я чувствовал крайне остро.

— Тогда в чем проблема? — Мягко коснулась моей ладони, вложила в нее пальцы. Теплая кожа. Безумно приятная. — Почему отстраняешься и держишься тупой глыбой льда?

— Потому что последствия будут сложными и необратимыми.

— Сложнее, чем мои шрамы? — спросила тотчас.

И сглотнула. Нервно. Выдавая себя с потрохами.

Волнуется. Не меньше, чем я.

— В твоих шрамах нет ничего сложного. Зря ты стыдишься их, — ответил спокойно, с трудом подавляя желание прикоснуться к ее лицу, показать, а не только сказать, что эти раны — не более, чем просто раны. Они не портят ее. Не меняют. Скорее, придают сил.

— Мне за них не стыдно. Но я многое отдала бы, чтобы избавиться от них.

Она качнула головой, невольно — или намеренно — придвинувшись ближе. Лбы соприкоснулись. Мы смотрели на наши переплетенные пальцы и дышали… Глубоко, шумно. Почти на грани.

— Ты знаешь, что их невозможно ни спрятать, ни убрать бесследно? Так же, как и твой шрам. Да?

Догадалась. Давно ли?

— Нас ранили одинаковым оружием — клинком, выкованным в черном пламени, — продолжила, похоже, приняв мое молчание за согласие. — Раны от такого клинка не затягиваются. Правда, тебе повезло больше: твой шрам не делает тебя уродом перед лицом королевства.

— Как и тебя.

— Это не так. Не ври. — Она немного отодвинулась, заглядывая в глаза. — Ты хотел узнать, почему я остаюсь в академии. Почему не сбегаю, когда родителям плевать на мою судьбу... Ты прав: я могла бы начать жизнь заново. Где-нибудь далеко отсюда, свободной от всего.

Глава 18. Гаденькое чувство. Диана

Меня разбудило еле слышное сопение.

Обычно моя соседка не издает ни звука во сне и не слышит ни звука — спит как убитая. Но это была не соседка. И вообще я находилась не в своей комнате, не на своей кровати… Моя не такая мягкая.

Голова почему-то раскалывалась, будто я выпила бочонок пива. Хотя как знать — может, так и было. Вспомнить никак не получалось.

Разомкнула тяжелые веки и тут же затаила дыхание.

Великий Хаос! Я либо все еще сплю, либо сделала что-то феноменальное. К примеру, вырубила ректора магией. Иных объяснений, почему он лежит так близко, почти нос к носу, на ум не приходило.

Что же произошло?.. В голове словно образовалась дыра, в которую утекли все последние воспоминания. Когда я успела столкнуться с ним? Что сказала? Что натворила, и что мне за это будет?..

Быть может, все и правда сон. Настолько реальный, что меня бросает в дрожь от одного звука мужского дыхания. А от безмятежности на его лице — такой, какой я еще не видела, — в груди скапливается жар, с каждым мгновением становящийся все невыносимее и невыносимее.

О нет. Хаос, избавь меня от этого гаденького чувства. Пусть это будет сном. Простым сном…

Идя наперекор моему желанию, мужчина — как назло! — зашевелился, переворачиваясь на спину, и неожиданно обхватил меня своими лапищами. Сгреб в охапку так, что моя голова очутилась на его груди.

Он задышал размеренно, все еще пребывая во сне, а я даже пошевелиться боялась. Широкая грудь медленно вздымалась и опадала, тревожа сознание этой чертовой медлительностью.

Какой к Хаосу сон, когда я чувствую все, как наяву?! Он слишком теплый для иллюзии. Слишком спокойный. Слишком близко.

И руки его, обнимающие нежно, слишком ясно ощущаются на теле…

— Спи, Ди, — выдохнул вдруг, вынуждая вздрогнуть. Голос был хриплым, сонным, а вот руки вялыми не показались — обняли еще сильнее. — Подумаешь завтра.

Что, простите?

— Чего это ты начал называть меня Ди? — сорвалось с уст. Мой голос тоже вышел сиплым, потому слова прозвучали больше обиженно, нежели возмущенно.

— Я всегда называл тебя так. Означает «дикарка».

Что?!

Вслух возмутиться не успела: он как-то недовольно рыкнул и подтянул меня выше, лишая этим действием дыхания.

Черт. А оказывается, я совсем не была готова к тому, что мы будем лежать в одной постели, пусть и знала, что такое может произойти. Я ведь все это время намеренно подводила его к точке невозврата. А у всякого рано или поздно кончается терпение.

Конечно, между нами ничего не произошло… Наверное… Но…

… даже безобидные объятия чересчур сильно влияют на меня. Просто сносят крышу. А что будет, если…

Нет. Не будет.

— Я скажу все завтра, во время бала, — лениво шепнул Деймон. Боги, клянусь, меня еще никогда так больно не пронзали мурашки от обычного шепота! — Жди меня на балконе после объявления короля и королевы бала.

Жди меня на балконе.

Не знаю, какой силой обладали эти слова, но после них меня буквально вырубило. С ними я и проснулась. С ними и жуткой головной болью.

В своей комнате, в своей постели. Все так же не помня, что было до того, как мы с ректором оказались так непозволительно близко друг к другу.

А было ли вообще все это?.. Спали ли мы вместе или это безумные игры воображения?

Внутри заскребло мучительное сомнение. Мне все еще казалось, что я чувствую его запах, но голос разума вопил, что я сбрендила.

Проклятье. Возможно, так на меня влияет укус нежити. Может, мой огонь не полностью очистил кровь от яда? Потому мне начало мерещиться всякое. Галлюцинации — штука серьезная…

Как бы там ни было, дальше валяться в кровати я не смогла. У меня, конечно, было дикое желание завернуться в одеяло и сбежать от реальности, но суета, которую навела в комнате Агнесс, не давала расслабиться. Дорогая соседушка вовсю готовилась к балу. Перерыла весь свой шкаф, а когда я вышла из ванной, уже примеряла — если не ошибаюсь — десятое платье.

Я не хотела идти на бал. Не было у меня такого же восторга, как у Агнесс. К тому же будет жутко странно, если я в платье допрыгаю на одной ноге до зала, как прыгала все утро от ванны до шкафа, от комнаты до столовки и обратно.

Мадам Джослин принесла мне костыль, когда увидела, как я мучаюсь на одной ноге в столовой. Но я упрямо отказалась от него и в гордом одиночестве допрыгала до комнаты. Наверное, зря…

Зря, потому что в конечном итоге я решила пойти на бал. Не ради веселья, а ради утоления треклятого любопытства. Если не пойду, так и не узнаю, есть ли еще возможность не свихнуться и закончить начатое, или все действительно было сном.

Глава 19. Дурная реакция. Диана

В отличие от соседки я готовилась недолго. И так получилось, что собралась за несколько минут до начала бала. Напялила одно из немногих вечерних платьев — длинное, черное, наглухо закрытое, не считая небольшого выреза под воротом. Если бы не золотые узоры на шее и рукавах, выглядела бы я совсем тоскливо. Но выделяться за счет пестроты не хотелось, поэтому черный наряд — идеальный вариант.

Оставив волосы распущенными, лишь заколов сзади пару прядей позолоченной заколкой, откопала в шкафу палку, одну из тех, что применяли адепты в бою на первом курсе. Без понятия, как она там оказалась — вероятно, принадлежала Агнесс, — но отмахиваться я от нее не стала. Придала ей изящный вид магией иллюзии, обратив в золотую трость, и с внезапно нахлынувшей уверенностью двинулась к Залу Стихий.

Шагала я медленно, опираясь на трость и аккуратно наступая на больную ногу. В зале своей хромотой привлекла несколько взглядов, но студенты быстро забыли обо мне — хвала Хаосу — и обратили взоры к племянничку ректора и его партнерше, вошедшим в зал следом за мной.

Плюхнувшись на софу подальше от всех, я не удержалась и тоже проследила за юным Бекфордом. Неудивительно, что он привлекал много внимания: красивый чертяга, подтянутый и прославившийся своими впечатляющими некромантскими способностями. Ко всему прочему наследник трона.

По правде говоря, изначально именно он был моей мишенью. Кто, как не наследник Эрисфейла, привел бы меня к желанному? Если бы он не варился в котле популярности, с ним я добилась бы своей цели гораздо быстрее, чем с его дядей.

Но увы, мы с Адрианом Бекфордом были из абсолютно разных миров. Да и общение у нас не заладилось с первых минут: крутящаяся вокруг него Лизабет начала доставать меня сразу после того, как я впервые с ним заговорила. Не давала приблизиться, сторожила его, как дракон принцессу. В общем, я быстро отступилась от него, поняв, что зря потрачу время. И не жалею об этом: Бекфорд был себе на уме, даже Хаос его не поймет.

Другое дело его дядя… Они, конечно, оба те еще бараны, но добиться внимания второго оказалось проще. Всего-то и нужно было без устали косячить, чтобы как можно чаще присутствовать в его кабинете.

— Не ожидал, что ты придешь, — знакомый голос оторвал от наблюдения за принцем и его пассией с ярко-пурпурной шевелюрой. Странный выбор оттенка для волос…

Подавив интерес, встретилась взглядом с Лиамом. Как ему удается всегда выглядеть таким… свежим? Это все из-за того, что он стихийник? Или он в отличие от некоторых не шастает по комнатам преподавателей и ложится спать вовремя?..

— Решила развеяться? — произнес осторожно в попытке завязать разговор и присел рядом со мной.

— Просто стало любопытно.

И лжи тут нет. Любопытство — единственная причина. А вся эта показуха и иллюзия веселья, создаваемая преподавателями и адептами, — не для меня.

— Честно говоря, я хотел пригласить тебя вчера, но подумал, что ты в итоге не решишься.

И правильно подумал. Впрочем, если бы он меня пригласил, я бы все равно отказалась.

С виду Лиам хороший парень — не хочется обнадеживать его. Сейчас мне не до отношений. По крайней мере, не до отношений с Лиамом…

— Тебе принести чего-нибудь выпить? — спросил он, а я заметила, как его взгляд время от времени скользит по залу и замирает на одной из девчонок. Та тоже старалась незаметно поглядывать в нашу сторону.

Ох, Лиам, что творишь-то? Пригласил одну, кинул, а теперь пытаешься угодить второй…

— Нет. Я сама, если вдруг захочу, — сказала сухо и поднялась, опершись на трость. — А ты лучше угости свою партнершу. Ей наверняка неприятно, что ты забыл про нее…

Я заставила себя улыбнуться ему, чтобы хоть как-то сгладить свои холодные слова, и направилась к буфетному столу. Успев схватить последний черничный кексик, доковыляла до колонны и прислонилась к ней плечом.

Лиам, как и ожидалось, вернулся к девушке и вскоре утянул ее на танцпол. Многие пары так же принялись танцевать. Не знаю, сколько я так простояла, тупо наблюдая за всеми, но очнулась, только когда заметила ректора и преследующую его мадам Тельтрейн. Она бегала за ним, как ручная собачонка, хихикала, в то время как у Деймона было каменное выражение лица.

Понятия не имею, кого мне было жаль в этот момент: деканшу, страдающую от неразделенной любви, или моего Бекфорда, которого уже замучила эта навязчивая любовь.

Правда, легкая улыбка все же коснулась его губ, когда наши взгляды встретились на жалкое мгновение. Но этого мгновения хватило, чтобы меня с головы до ног пробрали дрожь и совершенно неуместное смущение.

Проклятье. Что за дурная реакция?

Я мучилась от жара в груди все то время, пока ректор и Тельтрейн объявляли короля и королеву бала. Все смотрела на него и с усилием подавляла трепет, который стремительно увеличился до размеров предвкушения.

Я забылась. Сильно. Что-то было не так. С моим сознанием, телом… Они странно откликались на голос и взгляд мужчины.

Что-то похожее было и раньше. В последнее время я все чаще стала ловить себя на том, что едва ли не млею рядом с ним. Но сейчас все было немного иначе. Держать чувства и эмоции под контролем удавалось с большим трудом.

В попытке отвлечься вернулась к буфетному столу, съела парочку пирожных, запила прохладным соком. И на миг показалось, что это помогло. Но стоило вернуть взгляд к сцене и не увидеть Деймона, как меня захлестнуло волной жестокого волнения.

Глава 20. Твое спасение. Диана

— Все в порядке? — Ректор вскинул брови, но при этом невозможно было не заметить искорки смеха в его глазах. — Выглядишь слегка… нервной.

— Я в порядке.

Кивнула в подтверждение своих слов и сразу же, как только его губы изогнулись в улыбке, судорожно сглотнула. Это не укрылось от его внимательного взгляда.

Хаос побери! Да что ж такое?!

— Уверена? — сделал шаг ко мне. — Кажется, эффект вина еще не выветрился.

— Вина? — повторила, окончательно растерявшись, когда он уверенно двинулся ко мне. — Не выветрился…

Мозг, до этого будучи в отключке, принялся усиленно работать. Провалы в памяти восстанавливались с ужасающей скоростью, я даже не успевала удивляться, как одно воспоминание затмевало другое.

Вино! Ах он жук проклятый!

— Ты опоил меня! — воскликнула вслух, в то время как он навис надо мной. Не знаю, с какой целью я взмахнула рукой — видать, хотела смачно врезать ему, от души, — но он ее ловко перехватил и несильно сжал запястье. — Кто так вообще делает?

— А кто позволяет себе всевозможными средствами — допустимыми и недопустимыми — соблазнять ректора? — отпарировал он.

— Не понимаю, о чем вы говорите. — Вырвала из его пальцев запястье. И тотчас осознала, что мне этого вовсе не хотелось — лишаться мужского тепла. — У вас нет доказательств.

— Неужели? — За лукавой усмешкой последовало совершенно неожиданное действие: мужчина схватил меня за руку и резко прижал ладонь к своей груди. — А это тогда что?

Сильнее вдавил ладонь в ткань парадного кителя. Я уже хотела дернуться, но вдруг отчетливо различила стук сердца. Торопливый. Яростный. Такой безумный, что стало страшно... Как бы не выпрыгнуло.

— Если я не перестану смотреть на тебя, оно пробьет мне ребра. Вот каков результат твоих стараний.

Ошарашенно уставилась на него, вообще не понимая, как реагировать на подобные слова, которые очень походили на… признание.

Впрочем, он мне еще вчера признался в симпатии, когда я настойчиво потребовала ответа. Воспоминание об этом нещадно обожгло изнутри грудь. Но тогда, стало быть, я почти у цели?..

Нет. Напротив, меня хорошенько так отбросило назад. Я ведь выдала ему все свои намерения под действием зачарованного вина! Он знает абсолютно все. Ну, или почти все… Самое важное, по крайней мере, и то, о чем ему ни в коем случае нельзя было узнать.

Но если он в курсе, что я использую его, почему так спокоен? Почему снова признается и никак не упрекает меня в безграничном эгоизме?

Из-за этого мне жуть как стыдно… Уверена, что упрекни он меня хоть разочек, стыдно бы так не было.

— Тогда тебе лучше не смотреть на меня, — шепнула осторожно и первая увела взгляд.

Вслед за этим раздался смешок, и мою руку наконец отпустили.

— Извини меня за такой метод выбивания правды, — сказал спокойным тоном, что не вязалось с сумасшедшими ударами его сердца. — Я не удержался. Единственный раз. Такого больше не повторится, но… на тот момент мне показалось это последней возможностью узнать все нюансы твоей странной одержимости.

Он еще и извиняется… Удумал сжечь меня с помощью пламени стыда? Что ж. У него это отлично получается!

Посмотреть на него никак не решалась. Проклятье. Веду себя, как влюбленная девчонка. Или как лишнее?..

Нет. Не-е-ет… Вот не надо мне этого. Никаких чувств. Только холодный расчет.

— Ну узнал ты правду… И что с того?

Шагнула в сторону, а после и вовсе прошла к перилам, не опираясь на трость. Хотелось выглядеть уверенной в его глазах, но отчего-то я не сомневалась, что хожу и выгляжу, как подстреленная.

Подставила лицо ночному ветру и тихо выдохнула.

— Отправишь меня в Дерил-де-Лой? Расскажешь о моем плане родителям?

— Ты принимаешь меня за монстра? — удивился вдруг.

Удивление вышло, к слову, искренним.

— Нет, просто… — Не оборачиваясь, сглотнула и, еле как взяв себя в руки, продолжила: — Теперь мне в академии делать нечего. Ты обо всем узнал, мой план с треском провалился — шанс вернуть трон вновь беспощадно ускользнул от меня. Возможно, пора перейти к запасному плану.

— Сбежать? — уточнил этот догадливый черт.

— Ага.

— Блефуешь, — раздалось за спиной. Близко. Но я все равно не обернулась. — Никогда в жизни не поверю, что ты так просто сдашься. Ты кошмарила меня четыре месяца и не отступала, даже когда я усиленно делал вид, что мне безразлично твое внимание. Можешь закопать меня — но я уверен, что ты продолжишь идти к желаемому.

Не понимаю, отчего именно с чудовищной силой затрепетало мое сердце? Оттого, что он еще раз намекнул на свои чувства, или из-за его лестных слов, ублажающих мое эго?

— Какие чары ты наложил на вино, помимо тех, что вынудили меня бессовестно рассказать тебе правду? — резко перевела тему.

Я готова была поговорить о чем угодно, лишь бы больше не думать о том, что я проиграла.

Глава 21. Его слабость. Диана

— Ты шутишь?

Отодвинулась, ловя его серьезный взгляд.

От такого нежданного предложения я утратила способность нормально соображать. Мозг буквально отказывался переваривать брошенные ректором слова, приняв их за какие-то чужеродные.

Нет, ну это же немыслимо! Он наверняка издевается. Я даже не думала о таком. Ни разу. Я не хотела выходить за него. Мне всего-то нужно было заполучить одну вещицу, которой обладает королевская семья…

— Не шучу, — мужчина разбил мою надежду, что я ослышалась, в пух и прах. — Со мной и моей поддержкой твои шансы взойти на трон возрастут в несколько раз. И шрамы не будут тому помехой.

— Нет.

Я отшатнулась, но едва не упала, вдруг не ощутив под ногами опоры. Ректор дернул на себя, а затем плавно перенес нас на плоскую крышу одной из башен замка. Очутившись на твердой поверхности, шарахнулась от него, будто он был переносчиком самой страшной болезни во всем мире, но не отвела от его лица ошалелых глаз.

Надо же… Как сильно меня выбило из колеи предложение руки и, возможно, сердца.

— Если я выйду за тебя, мы оба обзаведемся множеством проблем, — произнесла на удивление твердым голосом и оперлась на каменное ограждение, чувствуя, как тело наливается тяжестью. Рана вновь заныла.

— Эти проблемы решаемы.

— Они могут нас погубить, — перебила сразу.

Хаос! Да он хоть осознает масштаб трагедии, которая может ожидать нас после одной новости о нашей помолвке? Я же самым наглым образом загублю ему жизнь.

Да, он принц, и в каком-то смысле у него есть право распоряжаться своей жизнью так, как он пожелает, принимать решения самостоятельно, не заботясь о мнении других… Но это не отменят того факта, что он подчиняется королю. А тот в свою очередь, несмотря на всю братскую любовь, ни за что не одобрит брак с изгнанной из собственного королевства принцессой. С той, над кем повис злой рок.

Я стала посмешищем, но Деймона не должна коснуться та же участь. Он… не заслуживает такого.

— Если мы будем осторожны, — упрямо продолжил он, — беды можно избежать. Главное — показать всем серьезность нашего намерения. Эта глупость со шрамами исчерпает себя.

— Нет, — качнула головой, не до конца веря ни в его предложение, ни в то, что я от него отказываюсь. — Эти правила корнями уходят в прошлое. Изъяны на теле недопустимы среди чернокнижников-аристократов, и ни ты, ни я никакими силами не сможем изменить этих порядков.

— Ты думаешь, что проще изменить себя и подстроиться под всех, чем изменить то, что на тебя влияет, — произнес с мягкой улыбкой, на пару мгновений растопившей мою холодность. Приблизился, подавая руку, чтобы я на нее оперлась. — Это будет сложно, но не невозможно.

Если бы это действительно было так… Тогда бы я без раздумий приняла его предложение. И не только для того, чтобы вернуть трон, а потому, что он… ну совсем немножко начал мне симпатизировать…

Ну ладно. Множко.

— Почему ты это делаешь? — Взялась за протянутую руку и подпрыгнула, оказываясь ближе к нему.

— Я думал, ты хочешь именно этого.

— Это не ответ.

Он сглотнул. И я с ужасом осознала, что впервые вижу его таким решительным и в то же время слегка растерянным. Но терялся он из-за того, что я дала заднюю, а вовсе не потому, что удумал жениться.

— Я не знаю, — выдохнул тяжело. Его вторая рука дернулась вверх, с явным намерением прикоснуться ко мне, но он тотчас отдернул себя и сжал кулак. — Я хочу помочь тебе. Правда. Но не уверен, что способен на это.

Способен вообще-то. Но просить его достать средство, которое спасет меня, я уже что-то не решаюсь…

— Если не замужество, то чего ты хотела? — спросил, точно прочитав мои мысли.

Я покачала головой.

— Это уже неважно.

И правда неважно. После такого у меня язык не повернется просить его о помощи.

Черт. И почему же он оказался именно ТАКИМ? Было бы гораздо проще воспользоваться им, будь он мерзким человеком, а не душкой, готовой разрушить свою жизнь в попытке помочь непутевой принцессе…

Сегодня поистине день невероятных открытий. Я увидела ректора с совершенно другой стороны. Конечно, он всегда мчался на помощь адептам, но пойти на такую жертву ради взбалмошной девчонки… Тут нужно быть либо безгранично глупым, либо по-настоящему влюбленным идиотом.

Хотя это почти одно и то же.

— Вы нагло лжете мне, адептка Ла Ноэр, — усмехнулся мужчина, смело притягивая меня за талию. — Не вынуждайте снова насылать на вас чары.

— Эй! — стукнула его по груди, но недостаточно сильно, чтобы он отпустил. Да и не хотелось, чтобы он отпускал, откровенно говоря. — Ты обещал, что это было в последний раз.

— Обещал, — кивнул. — Не волнуйся: я умею держать свои обещания.

— А я свои, увы, нет.

— Кто бы сомневался.

Он тихо засмеялся, и от его бархатного и одновременно мужественного смеха мое сердце припустило вскачь.

Глава 22. Я не отпущу тебя. Деймон

Появилась еще одна вещь, перед которой я не могу устоять.

Ее просьбы. Особенно те, что так поразительно четко соотносятся с моими желаниями.

Поцеловать?.. Да хоть сто раз. Беспрестанно. В это мгновение я готов был расцеловать каждый дюйм ее кожи за еще один такой вопрос.

Похоже, чары до сих пор действуют и оказывают влияние не только на нее… Но она ошибочно подумала, что я соблазнил ее. Упаси Хаос использовать по отношению к ней ее же методы. Не было в вине чар соблазнения. Нет, конечно. Лишь чары, схожие по действию с сывороткой правды, но в отличие от нее имеющие один странный побочный эффект: они усиливают чувства, которые зачарованный испытывает к создателю чар, будь то ненависть, отвращение или же влюбленность.

Влюбленность.

А ведь я тоже поспешно решил, что она ничего ко мне не испытывает…

Не передать словами, как я рад и огорчен одновременно, что она неравнодушна ко мне. Но уж лучше бы была равнодушна. Тогда бы я не столь сильно жаждал утащить мерзавку в комнату и избавить ее от этого наряда — слишком соблазнительно смотрящегося на ней, невзирая на всю монашескую закрытость.

— Дей, — шепчет прямо в губы, прерывая поцелуй.

Это изрядно бьет по моему самообладанию.

Не хочу принимать ее отказов. Не хочу останавливаться. Не сейчас, когда она впервые зашла чуть дальше невинного флирта.

Не даю больше сказать ни слова: касаюсь лица по-собственнически, не утаивая ни капли желания. Прижимаюсь губами к губам — дразнящим всякий раз, когда она начинает говорить. Жутко манящим. Мягким. До беспамятства вкусным.

Она несмело обвивает мою шею руками, в ответ я сильнее прижимаю к себе. Обычно смелая и дерзкая — а сейчас осторожная и податливая, едва ли не спрашивает разрешения аккуратными касаниями.

Это пленит. Так сильно, что я не вижу границ. Никаких.

Целую требовательно, жестко, с диким наслаждением чувствуя, как она дрожит в моих руках. Как кусает в отместку губы. Как ее робость сменяется такой же сумасшедшей смелостью.

Неожиданно отстраняется, скрещивает со мной свой томный взгляд — и, о боги, я вижу, какая жажда плещется в этих завораживающих глазах. Все это смахивает на безжалостные игры воображения.

Но ее запах чересчур острый, а близость пьянит, чтобы все это было неправдой.

Припухлые губки вдруг припадают к щеке, оставляют поцелуй. А затем на линии подбородка, шее…

Чертовка ловко и даже грациозно перехватывает поводья, чем не только вводит в замешательство, но и заставляет кровь вскипеть. Никто еще так нахально не пробуждал во мне азарт.

Ухватил ее за подбородок, заставляя посмотреть в глаза. Приблизился, касаясь ее губ своими. Совсем немного, но очень маняще. Так, что она затаила дыхание в ожидании.

— Не сомневайся: мне нравится твоя уверенность. Но позволь мне вести.

Реакции на слова долго ждать не пришлось. Она выдохнула, обжигая дыханием, тело ощутимо вздрогнуло.

На это моментально отреагировало и мое тело. Мышцы налились тяжестью, в штанах стало до неприличия тесно. И лишь боги знают, что за силы удерживали меня от желания повалить ее прямо здесь и сейчас. Сделать своей навечно. Показать, сколько усилий я прикладывал все это время, скрывая нестерпимый зуд, усмиряя влечение. Наказать. До несдержанных стонов. До безумной дрожи.

— Это странно, что я хочу тебя? — шепчет, и кажется, что невинно, но в голосе слышна издевка.

Нет. Нет, нет, нет.

Хаос, останови эту девушку! Это нельзя продолжать. Нельзя ей испытывать мое терпение. Дразнить без зазрения совести, прекрасно зная о последствиях.

Но я не в силах остановиться первым.

Целую в губы. И еще раз. Еще… Словно ее уста — источник силы. Последняя возможность дышать. Обхватываю за ягодицы, резко поднимаю, выбивая из ее груди вздох, и усаживаю на ограждение.

— Уронишь — и я тебя убью, — шипит злобно, впиваясь пальцами в плечи.

И дышит… Хаос, как же соблазнительно она дышит.

— Не надейся. Я не смогу тебя отпустить. — Смотрю прямо в глаза, ясно ощущаю, как она задерживает дыхание, как вдыхает и выдыхает. Ясно ощущаю чуть ли не все ее существо. Мешает только чертова одежда. — Я не отпущу тебя.

Она хочет что-то сказать, что-то важное — я вижу по глазам. Но ее останавливает оглушительный хлопок.

Испуганно дернулась, прижалась ко мне, и мое сердце едва не пробило в груди дыру. Но в этот раз не из-за ее близости, а от неожиданности.

Миг молчим, не отрываясь друг от друга, а затем раздается очередной хлопок, приводя нас в чувства. Ночное небо и наши лица озарили яркие вспышки фейерверка. Сияющие искры смешались с редкими снежными хлопьями и медленно растворились в воздухе, оставляя после себя приторный вкус волшебства.

— Красиво, — шепнула Диана, не уводя взгляда от неба, будто в надежде еще раз застать разноцветные огни. — Я забыла, что будет салют. Наверное, все собрались во дворе…

— Пора возвращаться, — заканчиваю за нее потревожившую нас мысль.

Глава 23. Госпожа Ла Ноэр. Деймон

Не было еще в моей жизни ночи опаснее и труднее сегодняшней. Я не знал, кого следует благодарить за то, что не давал мне сорваться и ломануться к моей адептке. Но вместе с благодарностью я вылил бы на этого шутника ведро проклятий.

Отвлечься на работу, книги, выпивку, горячую ванну и сон упрямо не давали мысли о Диане. Она все же добилась своего: свела меня с ума.

Стоило немного распробовать этот запретный плод, как мой мозг перезагрузился и принялся доставать меня непристойными мыслями и образами. Такая реакция пугала. Изрядно. Что за силой обладает эта девушка, раз оказалась единственной, кто довел меня до такого влюбленного и безумного состояния?

В последнее время меня стали посещать сомнения насчет того, что это простая влюбленность. Не может от нее ломать все мое существо. Точно не может.

Каким-то образом умудрившись поспать часок перед рабочим днем, я проснулся разбитым и крайне недовольным. Радовало, что мыслей о страстно желанной девушке поубавилось.

Ненадолго.

В столовой я не смог отдать еде должного внимания и все выискивал ее взглядом. Но на завтраке она не появилась. Подумалось, что эта лентяйка вовсю готовится к встрече с мадам Тельтрейн, не забывая о своей части соглашения — не пропускать занятий. Хотя я не отбрасывал вариант, что она всего лишь спит. Сон — ее хобби.

В любом случае шанс столкнуться с ней был чрезвычайно мал. Если она у Тельтрейн, то та не отпустит ее до вечера. Можно сказать, она попала в логово жадного до золота дракона, представ перед ним в виде блестяшки. А если спит, то…

В общем, это долгое дело, которое Диана обычно выполняла на «отлично» во время уроков.

Так что увидеть ее сегодня я не надеялся. Наверное, поэтому приятно удивился, когда ближе к вечеру, торча в кабинете с кипой бумаг, почувствовал знакомую энергию. Магия забурлила внутри, смешиваясь с кровью, словно бы во всю глотку вопя о приближении предмета моего воздыхания.

Я выскочил из-за стола, проклиная себя за такую тошнотворную несдержанность, которую Диана наверняка заметит. Но мне было плевать на ее реакцию, в каком бы виде она ни предстала — смехом, смущением или осуждающими словами. Мне просто нестерпимо хотелось увидеть ее.

— Что ты… — распахнул дверь и мгновенно осекся.

Передо мной стояла Ла Ноэр, но, к великому сожалению, не моя.

— Госпожа Ла Ноэр, — выдохнул растерянно, но тут же взял себя в руки. Женщина смерила меня взглядом холодных черных глаз, удерживая на четко очерченных губах улыбку. — Не ожидал вас увидеть.

— Отчего же? — Она вскинула брови и без приглашения прошла в кабинет. Мне оставалось только закрыть за ней дверь, подавляя нагрянувшее с ее приходом раздражение. — Сегодня же родительский день. Я пришла увидеться с дочерью, как и остальные родители прибыли, чтобы увидеться со своими детьми…

В ее елейном голосе зазвучали шибко различимые нотки важности.

Скажи мне кто-либо, что в академию заявится сама королева Дерил-де-Лоя — и не когда-нибудь, а в родительский день! — я без малейшего притворства покрутил бы у виска пальцем.

Не встречал еще более равнодушной к своему ребенку женщины. Церрия Эрла Ла Ноэр отличалась от многих могущественных чернокнижниц не столько своей утонченностью и острым умом, сколько жестокостью и кровожадностью. Единственная в своем роде и во всех объединенных королевствах, кто не гнушался бить слуг и до отчаянной мольбы пытать заговорщиков.

На общих встречах мой брат предпочитал вести переговоры с ее мужем, чем с ней, находя его менее бездушным. Но это не уничтожало того факта, что в Дерил-де-Лое царит матриархат.

— К слову, о Диане… — Равнодушный взгляд скользнул по кабинету — то ли намеренно, то ли из чистого любопытства. — Я не встретила ее во дворе. И в комнате тоже. Все избегают моего вопроса, где я могу найти ее. Даже соседка невозмутимо пожала плечами. — Она оправила длинные рукава обсидианового платья как-то излишне жестко. — Не затруднит ли вас поставить меня в известность, где моя дочь?

Ее взор вновь метнулся в мою сторону — так резко, что меж лопаток деранул мороз.

Не скажу, что боюсь эту женщину. Да и она больше кичится своим статусом, чем способностями, но…

В некоторой степени мне следовало быть с ней осторожным. Она далеко не слабый чернокнижник и в любой момент может пробить мою защиту, пробраться в голову и переворошить мысли и воспоминания. Вряд ли ей понравятся те, что связаны с ее дочерью. И нет никакой гарантии, что она станет придерживаться хороших манер. Хоть и королеве непристойно опускаться до такого, Церрия с невообразимой легкостью на минуточку забудет о своем авторитете и побудет обычным чернокнижником, которому не в падлу вторгаться в головы других людей.

— Я поищу ее, — выдал с улыбкой. — Пока можете подождать в Зале Стихий. Уверен, остальным родителям будет в радость пообщаться с вами.

— Не заставляйте меня долго ждать, ректор Бекфорд, — произнесла четко и грубо, похоже, специально обратившись ко мне как к ректору, а не как к господину, чего требовало формальное общение и мой статус, который был куда выше ее.

Да, она королева, а я принц. Но она королева определенной территории, а сейчас мы находимся на землях, принадлежащих правящей династии Бекфордов. Она значима как в своем королевстве, так и во всем Эрисфейле, но выше моего брата и меня ей не прыгнуть.

Глава 24. Прогульщица. Диана

— Налей еще!

Мой выкрик затмил стоящий в пабе гам, но в следующий миг посетители, состоящие исключительно из мужчин, продолжили пить, общаться и флиртовать с продажными красотками.

— Тебе не кажется, что уже достаточно?

Самый занудный во всем мире бармен смерил меня слегка осуждающим взглядом.

В действительности Перилла — моя давняя знакомая и немного подружка, с которой мы просидели за одной партой всю начальную школу, — умела порой быть классной, смешной и не сверлящей меня вот таким раздражающим взглядом. Но то было редко. В основном, когда подруга не работала и не пренебрегала выпивкой.

— Скоро на ногах не сможешь стоять, — отзывается на мое фырканье.

— Я и так с трудом стою. Рана приличная — еле до тебя, родная, добралась. Да и вообще! — выдаю громко, во всю ширь распахнув глаза. — Мне плева… Ой... — Икота перебивает меня, но я упрямо заканчиваю: — Плевать мне. Все равно в академию не вернусь. Сегодня. Вот.

Широко улыбнулась и со всей дури стукнула пустой кружкой по столешнице.

— Ну не буянь! — шикнула Перилла. — Я совсем недавно за новую стойку расплатилась...

Отобрала у меня кружку, быстро наполнила ее до краев.

— Н-на. Только больше ничего не порть… — Задумчиво почесав подбородок, она оперлась на столешницу. — А почему в академию-то не вернешься? Не боишься получить нагоняй?

Пф-ф! Сегодня там меня ждет кое-что похуже нагоняя. Кое-кто.

— Уж лучше выговор от ректора, чем встреча с фурией.

— Ты про Церрию?

— В яблочко.

— Боги, да когда же ты перестанешь держать обиду? — устало выдохнула девушка, как и многие, не зная о том, какая у меня на самом деле подлая семейка.

У Периллы была своя версия возникновения моих шрамов, отчасти правдивая, но не полная. Я никогда не была откровенна с ней в этом вопросе. Ни с кем не была откровенна.

— Не искала способов помириться с матерью?

— Помириться? — выпалила на удивление четко и отрывисто. Едва не протрезвела от этого бреда. — С такими не мирятся. Она... ужасна. Все они. Я их ненавижу.

— Не они же виноваты в твоих шрамах, — заметила подруга.

Вот, собственно, о чем я и говорила. Она убеждена, что мои шрамы — настоящая случайность и недоразумение. Но даже если бы это было недоразумением, моя жизнь все равно разделилась бы на не самое хорошее «до» и мрачное «после».

Но знать об этом кому-то, помимо меня и моей семьи, незачем. Особенно изгнанным чернокнижникам, одним из которых являлась Перилла.

— Не виноваты, да... — с усилием заставила себя кивнуть. — Но на их счету немало грехов.

Ай, надоели мне эти разговоры. Не получается у меня сегодня что-то излить душу бармену, а у той — выслушать, как раньше, и в силу своих возможностей поддержать. Так-то я никогда не значилась у Периллы завсегдатаем, да и плакаться не люблю. Просто она была единственной за пределами академии — а быть может, и во всем Эрисфейле, — с кем я могла непринужденно поболтать, забыв о хлопотах и преследуемой цели.

Но в этот вечер и у нее, и у меня было паршивое настроение. Легкой беседой между нами не пахло. Потому сейчас лучшим решением было закончить разговор и снять комнату, как я изначально задумывала.

Хочу остаться наедине с собой в эту ночь, далеко от академии и ждущей меня там матери, и сбежать от мыслей о Деймоне.

— Дай мне ключ, — говорю тихо и капельку утомленно. — Спать пойду.

— Обожди. Пиво отнесу.

Подруга упархивает с двумя кружками в руках, а я провожаю ее взглядом до тех пор, пока она не скрывается за деревянной колонной. Взгляд скользит по полному залу, ни на ком и ни на чем не задерживаясь, и самым неожиданным образом встречается со злыми карими глазами, которые я не ожидала увидеть минимум до утра.

Быть того не может!

Крепко зажмурилась, ни в какую не желая верить собственным глазам, а когда несмело приоткрыла веки, ректора в зале уже не было.

Легок на помине, называется.

Ох, привидится же такое... И почему в пьяном состоянии я увидела именно его? Что, больше мужиков в памяти нет?

Да я была бы больше рада сторожу из будки у ворот академии, чем ректору. Хватило мне того, что я всю ночь промучилась, сгорая со стыда. Хотя — на минуточку! — ничего постыдного я не сделала. А если бы и сделала, не в моих привычках о таком беспокоиться.

Из-за мыслей о нем я так и не смогла сосредоточиться на учебнике. В итоге ничегошеньки не выучила, даже не запомнила банальные определения, потому утром согласилась со своим внутренним демоненком, что мы к Тельтрейн не пойдем…

Да-а… Я нарушила наш с ректором уговор, но мне уже было, откровенно говоря, фиолетово. Ну не сопроводит он меня на свадьбу сестры — и что с того? Я вообще еще подумаю, возвращаться ли мне в Дерил-де-Лой или нет. Пора вспомнить об иных целях. О другой жизни. Где-нибудь в глуши, подальше от чернокнижников. Или лучше на берегу реки в маленьком уютном домике. Красота-а-а…