Академия Драгонмира. В поисках василиска

Пролог.

Мир, ставший колыбелью для сотен народов, больше не был щедрым и любящим родителем для всех своих детей. Магия исчезала, пересыхали недавно полноводные реки силы в эфире. Угасали порталы, а смертные выжигали любую искру дара в своей крови бесконечно пылающими на всех площадях кострами.
Магия покидала мир. А вместе с ней, уходили и те, для кого она была вторым дыханием.

Замирали, покрываясь вечными льдами, изумрудно-зелëные долины фей. Гасли огни неприступных подводных дворцов. Навсегда закрывали хрустальные двери уходящие за горизонт Хозяева Холмов. Превращались в каменные пики высочайших гор облачные дома стригоев. Сон Хранителей лесов, озёр и гор становился вечным.
Были и те, кто покидал обжитые места, и брёл на восток, надеясь затеряться среди непроходимых лесов или выжить за счёт веры смертных, принимая сущность целого сонма мелких божков. Смерть страшила даже их, старших детей уставшего мира.
Но были и те, кто смиряться с неприглядной участью не собирался.
В середине весны, среди беглецов прошла волна разговоров, что в начале кветня собирались правители змеиных народов, да разговор вели об исходе.
Змеи жили долго и память хранили о многом. Даже о том, что мир имеет свои границы, а среди просторов великой ночи за этими границами, скрывается множество тайн.
- Драконы единственные, кто пришёл сюда, а не рождён здесь. - Говорил правитель драконов, один из древнейших живых, держа перед собой вытянутую ладонь. - За этими небесами дремлет покинутая звезда. Она не так богата магией, как был богат этот мир. Не так щедры её недра. Но она не сулит медленной гибели всем нам.
- А какова цена возвращения? - нахмурилась и без того морщинистая женщина со спящими змеями вместо волос. - Было бы легко и без опасных подводных камней, ты бы давно уже увёл своих. Как только смертные начали давить ваши кладки и охотиться за вашими головами.
- Не каждый из моего народа может дожить до открытия врат. Раз в тысячу лет, а когда и реже, в ночи летнего солнцестояния, в небе выстраиваются восемь звёзд. Мы зовём это звёздным мостом. И только в это время света всех звёзд хватает, чтобы увидеть землю Драгонмира. - Задумчиво рассматривал сгусток тумана над своей ладонью дракон.
Словно под этим взглядом туман всё уплотнялся и обретал чёткие очертания. Уже вскоре, все и без подсказок видели купающуюся в облаках и пронизанную голубыми нитками рек землю. Мир, в котором не осталось и следа ушедших драконов. Чем-то он напоминал одну из звёзд, светивших в небе. Может далеко расходящимися от центра пятью лучами.
- Вы ушли из-за недостатка магии. А сейчас ты предлагаешь вернуться? Но ведь сил этого мира не хватало даже для драконов. Поэтому вы и ушли из него. А сейчас ты предлагаешь туда вернуться не только драконам, но и горгонам, нагам, полозам и василискам. - Удивился совершенно седой старик со змеиным хвостом вместо ног.
- Потому и предлагает. - Опëрся на толстый посох лбом ещё один старик. - Единение магии и сил. Да, дракон?
- Да, полоз. Должно хватить на возвращение и на залог мира. Ведь только объединëнная сила всех пяти народов будет давать достаточно магии для всего Драгонмира. - Медленно кивнул дракон. - После единения, из нашей общей силы родится стрела, что пронзит пространство до того далёкого мира. След этого полёта станет тем самым путём, по которому наши народы смогут уйти отсюда в Драгонмир. Но не мы. Нам, древнейшим из своего народа, придётся открыть этот путь для остальных.
- Предлагаешь мне на старости лет вспомнить, что когда-то девкой была и как положено, на жертвенный алтарь? - скрипуче рассмеялась коронованная старуха, единственная из всех, открыто показывающая, что она правительница.
- Почему же сразу девкой? Прекрасной и обольстительной девой, при взгляде на которую, каменели слабые духом! Не дано смертным противостоять такой красоте! - совсем не старчески сверкнул золотом глаз дракон.
- Каменели они, потому что я василиск, а не от моей красоты. - Фыркнула старуха под смех горгоны. - Но всё же... Остатки наших жизней в обмен на спасение наших народов... А хватит ли? Там той жизни осталось не так чтобы вдоволь. Крохи, чтобы зятьям да снохам крови попортить.
- А мы, если жизни хватать не будет, яду добавим. У одной тебя на три дня пути хватит! - закряхтел полоз.

Глава 1.

574 год от переселения.

Ночь Змеева дня всегда была особенной для детей змеиных народов. Начиная со Змеева дня и до дня летнего солнцестояния шли змеиные свадьбы.

Везде и всюду слышался смех и музыка, бесконечно вились томные хороводы, видно и придуманные для того, чтобы девицы могли показать девичью стройность, а женщины особую, женскую стать. Мелким бисером рассыпались парочки. Стайками бегали девчонки к реке, спускать венки, перетянутые собственными поясами, на волну.

Хищниками рыскали вдоль берегов парни, да и мужики постарше. Судьбу испытывали. Дастся в руки или нет примеченный венок. Поймавший такой венок и снявший с него девичий пояс, мог с его хозяйки за его возвращение и ночь потребовать. Спрашивать про род да имя в эти дни было не принято. А если оказывалось, что девица после праздников в тягости, то ребёнка считали добрым знаком.

- Во славу змея! - выкрикивал обычно старший мужчина в семье и лил на крыльцо крепкое вино.

Верили, что сам Змей-прародитель принимал мужской облик в дни праздников от Змеева дня до дня солнцестояния. Оттого и звали таких детишек Змеевичами.

- Ваш отец будет очень недоволен, - пытался убедить молодого дракона пожилой мужчина.

- Говори прямо, Герберт. Взбесится отец до белых глаз, - чуть повернул голову в его сторону молодой дракон.

Ему были неинтересны все эти разговоры. Он весьма заинтересованно рассматривал через раскрытое окно трактира нескольких девушек, плетущих венки. Девушки что-то обсуждали приглушённым шёпотом. Отчего одна, с золотисто-русыми волосами, смущённо опускала взгляд.

- Ваше Высочество, завтра уже состоится совет правителей пяти народов. Вы знаете, что ситуация непростая. Ваш отец надеется на вас, - продолжал Гербер. - Время ли сейчас уподобляться безродным селянам и сверкать голым задом по кустам!

- Осторожнее, Герберт. А то как знать, не услышит ли кто? Представь себе только, доверенный секретарь короля драконов не уважает заветы змеиных народов и отзывается о них с пренебрежением! А ведь между прочим, именно так в своё время мой прадед встретил свою жену, будущую королеву Фелицию. Может это неуважение к королевской семье? - дразнил слугу и помощника отца принц Дарлин.

- Ваша прабабушка была истиной парой вашего прадедушки. Вы же знаете, что общепринятое не касается таких случаев. Это редкие исключения. - Снисходительно, как на маленького ребёнка, посмотрел на принца секретарь.

- Ну, вот я и проявлю уважение к традициям по которым живет народ, которым я когда-нибудь буду править. - Сегодня принц собирался развлекаться. - Кстати, если всё-таки соберёшься искать меня по кустам, то запомни, мой зад тот, на котором шрам в виде летящей птички. В детстве неудачно перелезал через лошадиную поилку.

Принц похлопал слугу по плечу и со строгим выражением на лице покивал головой. Правда, стоило ему переступить порог трактира и оказаться на улице, как молодой дракон не выдержал и рассмеялся. Разговор со слугой как и вероятное недовольство отца быстро выветрилось из его головы. У него сейчас были дела поважнее брюзжания двух стариков.

С десяток девушек сидели вдалеке от дорог и шумных танцев. Перед ними была целая охапка цветов и трав, из которой девушки выбирали то, что приглянëтся, и вплетали в свои венки. Принц решил, что девушки из одной деревни, ведь общались они свободно и припоминали что-то известное для всех.

Трое, судя по амулетам на шее были горгонами. А остальные... Не нагини, те не умели скрывать свои хвосты. И не василиски, те в драконьих землях были редкостью, предпочитая свои горы и бесконечные чаши пещер с водопадами. А те, что прибыли с королевой Руанной были закованы с ног до головы в свои пластинчатые доспехи, делавших их похожими на червей с недоразвитыми крыльями и петушиным гребнем. Королева, не смотря на почтенный, по мнению принца, возраст, передвигаться предпочитала налегке. Весь двор судачил, что сорокалетняя королева василисков прибыла с личной охраной и в доспехах. Зато без фрейлин и парадных платьев.

Так что либо девушки были драконницами, либо, что скорее всего, из полозов. Это те славились как зельевары и алхимики, и с травами были в особых отношениях.

Принц немного сбавил шаг, его тонкий слух уловил нечто весьма и весьма интересное для юного дракона. Девушки похоже участвовали в праздниках впервые. Точнее до сегодняшнего дня ограничивались дневной частью гуляний.

- Да неужели? Как интересно! - прошептал принц, разворачиваясь к ближайшему лотку.

Набрав сладостей он смело пошёл к девушкам.

- Ну и кто же сидит в праздники без угощения и в печали? - совершенно уверенный в себе подошёл к девушкам Дарлин.

- Пфф, стражникам перед праздникам жалование выдали что ли? - фыркнула темноволосая горгона.

- А если и так? - довольно улыбнулся принц.

Не зря он ушёл из дворца в старых штанах для верховой езды и потëртой куртке. Такие носили все, внезависимости от возраста и рода занятий. Имели значение только возраст самой куртки и степень её потёртости. Совсем уж поистаскавшиеся куртки забирали с мусорок попрошайки. Ну, или очень рачительные хозяева. Большая часть чучел в полях и садах прятала солому, которой из набивали, под такими же.

- Поберëг бы на утро, - хмыкнула девица.

К счастью высокомерная заноза Дарлина не интересовала. Его взгляд словно намертво приворожился к златовласке, смущённо закусывающей пухлую губку. Темноволосая горгона выдала ещё какую-то остроту, которую принц пропустил мимо ушей.

- Дайана! Ну зачем? - спросила её златовласка. - Вы извините, Дайана сегодня с утра не в настроении. И спасибо за угощение.

А Дарлин словно и забыл зачем пришёл, мгновенно утонув в удивительных глазах цвета бирюзы и изумруда.

- Угощение! - ехидно хмыкнула горгона. - лесные ягоды в сиропе и сливками внутри куска теста! И ладно булка бы была сытная, так нет. Корка одна.

- А мне нравится, - тихо ответила ей его златовласка.

Глава 2.

- Ваше Высочество! Вы не можете покинуть дворец! Совет вот-вот начнётся, и вашему отцу возможно понадобится ваше согласие в подтверждение его решений! - спешил за раздражённым принцем старик Герберт.
- Слушай сюда! - схватил его за грудки́ и прижал к стене принц. - Мне чихать дымом и пламенем на весь ваш совет и каждого его члена по отдельности! Если отцу важно моё согласие, передай ему, что я заранее согласен на всё! А если его престарелая нянька будет и дальше меня задерживать и путаться под ногами, то пусть заранее сообщит о желаемой степени прожарки трупа! Исчезни!
- Ну... Как так можно? - расстроенно протянул Герберт. - Вы же будущий король... А он на всё согласен!
Принцу Дарлину действительно сейчас было неинтересно всё происходящее вокруг. Он всё утро потратил, разыскивая красавицу Лайсу. Решив, что принцу это будет сделать проще, он вернулся во дворец переодеться и ни на что больше тратить время не собирался.
- Я эту змеюку... Змеищу, гадюку хитрую найду! Нигде не спрячется! Найду! Запру! В темнице! - зло говорил сам себе принц, сбегая по лестнице. - Хотя почему это в темнице? Нет, в своей спальне! К себе прикую. Так надёжнее. Да! А то сбежала она, я ей сбегу!
Само собой к принцу вернулось воспоминание, как он вчера увидел златовласую Лайсу, как повёл её к танцующим и до самой ночи не выпускал её тонкие пальчики из своих ладоней. Лёгкая, воздушная, гибкая, словно она и не из змеиного народа была, а одной из давно превратившихся в легенду фей. Отпустил он её только в полночь, когда девицы уходили к реке. Начиналась охота за венками.
Дарлин долго высматривал Лайсу среди девушек старающихся побыстрее отпустить снятые с головы венки, чтобы в толпе и не разобрать было где и чей венок. Но всё больше крепла уверенность, что Лайсы там нет.
Неведомая сила позвала принца за собой, потянула, как ведёт хищника запах крови его жертвы. Несколько близко растущих друг к другу плачущих ив так тесно переплели свои ветви, окунающиеся в воду, что получился настоящий шатёр. Совершенно неприметный и незаметный снаружи. Лайса сидела на одной из мощных веток, прячась среди листвы и прижимая к своей груди венок.
- А почему ты не со всеми? - крадучись подходил к девушке Дарлин.
- Боюсь. А вдруг не тот, кто нужно поймает? - искоса посмотрела на него Лайса.
- Это серьёзно. Тогда ведь можно самой отдать... Тому, кому нужно, - снял её с ветки принц. - Вот мне очень нужно!
Никогда ещё принц не чувствовал себя таким счастливым и довольным как в тот момент, когда стоял под густыми ветвями ивы и прижимал к себе совершенно смущённую девушку, сминая лепестки в зажатом между ними венке. Это была ночь, когда все преграды сгорали в самом ярком и яростном пламени, звёзды бесконечно падали с неба, а мир вокруг наполнялся ярчайшими красками.
Проснулся принц один. Заботливо прикрытый непонятно откуда взявшимся покрывалом и со свëртком своей одежды под головой в качестве подушки. Несколько часов беготни и розысков ситуации не изменили. Происходящее ночью на Змеев день, должно было остаться в ночи. И парень в обычной одежде, бегающий и ищущий девушку, с которой провёл ночь, вызывал только недоумение.
Но пусть попробуют сказать, что не знали и не видели принцу! Уверенность, что уж в столице собственного королевства от него ускользнуть никто не сможет, окрыляла. И мыслям о всяких там советах в голове места уже не оставалось.
А между тем, именно на совете сейчас чуть ли не сверкали молнии. Долгие годы напряжённости между народами требовали разрешения.
- Драконы бесконечно повышают пошлины на ввоз на их земли наших товаров, запрещают вывоз необходимого к нам, - возмущался наг.
- Редкие минералы, коренья и смолы быстро исчерпываются, а восстанавливаются очень долго. Иногда целыми поколениями. - Пожал плечами король драконов.
- Но для полозов таких ограничений нет. - Продолжал наг.
- Как и можно говорить, что отдельного государства полозов нет. Полозы сейчас уже фактически живут по законам драконов, служат в армии драконов, у них нет границ между землями. Осталось только налоги в драконью казну платить. - Фыркнула судя по амулету горгона.
- Как это делают горгоны? Из отдельного народа вы превратились в довесок к василискам, - ответил ей полоз.
- Василисков и горгон роднит дар и общая история. Наши народы всегда были родственными друг другу. Поэтому да, отношение к горгонам и отношение к остальным сильно различаются. Но василиски не стремятся поглотить братский народ и присвоить себе место правителя. - Строго и спокойно произнесла королева Руанна. И от её спокойствия словно прохладой повеяло в жарко натопленной комнате. - Василиски и горгоны малочисленны, по сравнению с остальными народами. И чтобы мы могли обеспечить своим народам достойное проживание и защиту, мы объединяемся. Но не сливаемся, теряя собственное лицо. Уже несколько поколений правителей наших народов растут вместе, учась работать сообща с юных лет.
- Отличное решение. Но я, как верховный правитель Драгонмира, предлагаю иное. - Встал король драконов.
- Верховный правитель? - переспросила его горгона.
- Драгонмир изначально был родиной драконов. Мы, драконы, привели сюда всех остальных. Мы обеспечиваем весь мир дорогими обогревающими артефактами, в основе которых лежит драконье дыхание. Мы же и освещаем этот мир. Можете мне назвать в какой области ваших земель нет нужды в драконьих светильниках? Тех самых, в сердечнике которых бьётся драконье пламя? - уверенно улыбался король драконов. - Пора посмотреть правде в глаза и признаться самим себе, что без драконов, вы все вымерли бы ещё до исхода. И не смогли бы выжить здесь. Залог счастливой жизни наших народов в единстве. Не будет столкновений, если не будет границ. Как и пошлин. Не будет споров, если законы едины.
- Но наши законы стоят на наших традициях и обычаях! Многие из них старше исхода! - возмутился наг.
- Многие законы происходят от особенностей магии народов и особых даров, - поддержала его королева василисков.
- Их неизменность сохраняет иерархию народов и спасает их от междоусобиц. Как например, мы, горгоны. Или наги. - Нахмурилась горгона.
- Всеобщее подчинение закону обеспечит сила драконьего оружия! - зло сощурился дракон.
- Вы собрались угрожать оружием народам? - рассмеялась королева Руанна. - А как быть например, с василисками? Где каждый это воин? И вы удивитесь, но наши мастера изготавливают оружие далеко превосходящее то, что есть у драконов. И давно уже в каждом доме можно найти целый арсенал! К тому же, василиски и горгоны сами по себе оружие.
- Значит, придётся разоружить. Иначе мир в Драгонмире не сохранить. Во все ваши иерархии нужно будет просто добавить одну ступень. Верхнюю. И займут её драконы. Которые и будут следить за соблюдением закона и порядка. - Озвучил давно рвущиеся мысли дракон.
- Нет! Народы в Драгонмире сосуществуют на равных правах. И если король драконов не забыл, то только объединённая сила народов, позволяет всем нам жить! - поднялась королева Руанна.
- Другого предложения не будет, - сложил руки на краю стола дракон.
Громко хлопнув дверями из зала совета вышли правительницы василисков и горгон, следом за ними покинул совет и наг. Уже через несколько часов отряды василисков и горгон покинули столицу драконов.
А на утро началась война.

Глава 3.

Год спустя.

Королева василисков Лайсара нежно убаюкивала дочь. Девочке было неполных три месяца. От матери она взяла золотисто-русые волосы и бирюзово-изумрудные глаза. А вот остальные черты...

Лайсара улыбнулась, вспомнив никому неизвестного парня, отца её дочери.

И характер такой... Заметный уже сейчас.

- Вырастишь будешь настоящей тираншей! Да, да! - смеялась юная королева. - Нет, мою корону тебе ещё рано, не смотри так. И не куксись! Да, жаль, что бабушка не увидела тебя, она бы тобой гордилась! Настоящая наследница, то клинок её манит, то корона.

Королева Руанна погибла в тяжёлых боях через полгода после судьбоносного совета. Вместе с ней ушла и Уриша, верная подруга и правительница горгон. Королева так и не взяла на руки внучку, рождения которой так ждала. Подарок новорождённой принцессе был готов, едва Руанна узнала о положении дочери. Тяжёлая броня артефактных доспехов была украшена извивающимся василиском и драгоценными камнями. Шлем-корона и целый арсенал клинков. И конечно, для девочки был готов именной перстень-печать.

Да и сейчас... Наги, василиски и горгоны проигрывали. Их оттеснили к самому краю земель, занятых когда-то их предками. И союзные войска готовились к решающему сражению недалеко от столицы василисков. Это был единственный шанс переломить ход войны.

Но прекрасно зная, что у каждого плана есть два исхода... Королева Лайсара прощалась с дочерью. За её спиной замки и магия надёжно сковывали двери. А за дверями стояли преданные с детства подруги. Если враг одержит победу и ворвётся во дворец, то найдёт он немногое. И уж точно не принцессу королевской крови василисков. Хранители престола знают, откуда забрать дитя.

Тёмными и узкими лестницами тайных ходов, королева уносила главное сокровище василисков из своих покоев. Здесь, небольшое пещерное озеро в окружавших дворец горах, создавало ощущение покоя. Лайсара сняла с шеи королевскую цепь с большим медальоном. Накалила магией поверхность своего кольца-печати и прижала к внутренней стороне бедра малышки. И тут же залила заживляющей эссенцией.

- Прости маленькая, - просила королева у дочери, зло хмурящей бровки. - Если... Если я не вернусь, то никто не сможет подменить королевское дитя. Ты наша последняя надежда. Я очень люблю тебя доченька!

Королева ещё раз поцеловала маленькие пальчики дочери, прикрепила к стенке люльки в виде небольшой лодочки обережный талисман, и бегом побежала обратно.

Главную часть королевских регалий она на всякий случай передала дочери. Вернётся, заберёт обратно. Нет... Что же, у василисков будет королева. Талисман не позволит девочке замёрзнуть, люльке-лодочке перевернуться, а воде перелиться через край. Да и с дурными мыслями никто не увидит её драгоценность. А если она останется хоть на секунду, то уже уйти не сможет. А она должна быть там, вместе с последним войском василисков.

Комната, пронизанная солнечным светом, и ещё недавно казавшаяся самым лучшим местом во дворце, сейчас словно наполнилась печалью. Как будто опустевшая колыбель в центре комнаты была сердцем, из которого ушла жизнь. Королева, услышала шум в коридоре за дверью, задëрнула вуаль, спрятав опустевшее уютное гнездышко, и вышла за дверь.

- Королева, дурные вести! - спешила к ней одна из подруг, теперь уже личная охрана королевы. - Наги не придут. Они опустили знамёна и сдают свои города.

- Трусливые черви! Оголяют нам бок. Дайана, отправь своих. Нужно обрушить опорные столбы. Я планировала сделать это, когда драконы втянуться в долину и увязнут в сражении. Но так мы защитим себя. Даже если наги встанут на сторону драконов в этом бою, наши позиции станут для них недосягаемы. Шанс ещё есть. - Быстро меняла в своих мыслях фигуры на доске предстоящего сражения королева василисков.

- Нет, - опустила голову, сжимая амулет на груди темноволосая Горгона. - Прости, но...

Та, что как и Лайсара, заняла место своей матери резко вскинула голову. Амулет больше не сдерживал силу горгоны. Её глаза вспыхнули фиолетовым цветом. Лайсара вскрикнула, едва удержавшись на ногах. Боевой доспех и похожий дар позволил ненадолго замедлить смерть.

- Почему? - экономя силы спросила она ту, что была ей ближе сестры.

- Прости, Лайса. - Сделала к ней шаг горгона. - Твоя голова, в обмен на жизнь моего народа.

- Глупая, вас не пощадят. Быть изгоями и рабами, вот ваша судьба в мире драконов. - Холод камня разливался от ног и живота. Королева знала, что её жизни осталось на пару минут, поэтому не отвлекаясь на шум сражения вокруг, когда вчерашние подруги уничтожали друг друга и магией, и клинками, она смотрела прямо в глаза предавшей.

- Я проклинаю тебя! Вся боль и горе, что ждут мой народ пусть будут тебе карой! Я заклинаю воздух моих земель, чтобы он стал огнём пожарищ и жёг тебя снаружи и изнутри. Я заклинаю даже пыль моей земли, стать острее клинков и ранить тебя за каждый шаг. Я заклинаю тебя жить как можно дольше, и чтобы каждый твой день, был страшнее любой пытки! - в каждое своё слово королева вкладывала всё, что у неё осталось, не оставляя и шанса избежать её кары.

- Ты не можешь... Нет! - поняла, на что решилась погибающая королева горгона.

- Per lo quale ennallumini la nocte e il giorno, - прошептала немеющими губами Лайсара на языке давно покинутого мира.

- Неееет! - завизжала горгона, чувствуя как образуются по всему её телу болезненные язвы.

В этот момент даже стены дворца вздрогнули, начали оседать вершины горных пиков, проваливаться под землю целые дома. Сама земля дрожала, теряя щедро питавшие её силы. Ведь единения народов больше не было.

Вздыбившиеся волны пещерного озера мягко подхватили люльку с младенцем и унесли в пролом, только что образовавшийся на месте стены. Горные потоки, что омывали дворец со всех сторон, радостно приняли дитя в свои воды, унося только им ведомыми путями далеко от рушащегося дворца.

Маленькая Дарлиса спала, убаюканная шёпотом воды за стенами своей деревянной крепости. А между тем, земли василисков оставались далеко позади.

Глава 4.

Едва мир вокруг перестал дрожать и рассыпаться, на большой королевский балкон приземлился огромный дракон чёрно- золотого цвета. Очертания зверя тут же поплыли. Словно кто-то опрокинул на балкон ведро с туманом. Из клубов которого уверенно вышел принц Дарлин.

По коридорам дворца василисков он шёл уверенно, словно по собственной резиденции. И дело было даже не в десятке воинов, приземлившихся следом.

Принц был воином. Его доспехи были прочнее любых из тех, что могли изготовить мастера остальных народов. Просто мастера не драконы, не могли себе позволить закалку своих изделий в драконьем пламени.

Что же касается природного оружия... Горгоны, для которых нужно было лишь сорвать ограничитель с шеи, чтобы превратить любого в камень, предали своих вечных союзников. А василиски могли обращать в камень только в истинном облике.

Следы последней схватки принц увидел ещё издали.

- Покои королевы прямо напротив балкона? Серьёзно? А почему не сразу напротив парадного входа? - засмеялся он.

Но чем ближе он подходил, тем быстрее стекала с его лица улыбка и тем бледнее становился он сам. Последние метры до своего последнего врага он почти пробежал и замер. Принц сам словно окаменел. Перед ним, в доспехах и короне василисков, сияющей на каменных волосах, была его потеря.

- Лайса... - протянул он. - Лайсара!

И вдруг словно весь воздух вокруг исчез, одним ударом вышибло из груди дыхание. Зашумела в ушах кровь.

Он ведь знал, знал, что недавно ставшая королевой дочь Руанны, пару-тройку месяцев назад подарила своему народу будущую королеву.

- О! Стражник, - хрипло засмеялась рыжая василиск, в которой принц узнал Марику, ту что лучше всех танцевала в тот Змеев день. - А ты оказывается принц! Что доволен? Купил предательством голову собственной пары!

- Что? - прохрипел принц, хотя и сам знал, что та девушка, которую он искал...

Через несколько дней после дня солнцестояния, когда войска уже выходили из города, а он в почти невменяемом состоянии рыскал по городу, на его руке появилась обвившая руку ивовая ветвь. Чтобы значит не сомневался, где пару встретил и что от той встречи есть плод. Оттого и знали, что драконы, что полозы, если дрогнут, пропустят врага не земли полозов, где предположительно скрылась пара принца, то дрожать будут потом остальные, слыша рассказы о том, что с ними сделает принц.

Он осторожно провёл по кончику ветвей, таких же как и на его коже, выглядывающих из-под каменного налокотника.

Марика видно пыталась обернуться, но рана и удар горгон помешал. Медленно, но живая плоть уступала камню. Словно изморозь бежала по окровавленным доспехам.

- Дитя... - с трудом оторвался от погибшей королевы принц.

Он распахнул двери за её спиной и ворвался в комнату. Вид колыбели, такой мирной, показался осколком из другой жизни. Боясь напугать дочь принц подошёл к колыбели на цыпочках, стараясь не допустить лишнего шума.

- Сколько она простояла здесь, - спросил он сам у себя, осторожно откинул вуаль и обнаружил, что ребёнка нет.

- Где? Моя? Дочь? - вылетел он из комнаты и накинулся на Марику. - Ты ещё жива, и присяга своей королеве для тебя не пустой звук! Ты обязана помочь спасти и защитить свою королеву!

- Этого никто не знает, стражник. - Прохрипела Марика с явным усилием. - Тайна убежища королевской крови известна только королевам и Хранителям, что должны в случае беды унести и воспитать дитя. Но кто они, не знает никто. Если девочка пережила дрожь земли...

Договорить верная стражница не смогла. Несколько секунд и она тоже стала статуей, как её королева.

- Я найду и верну нашу дочь, Лайса. - Разглядывал окаменевшие черты принц.

- Ваше... Ваше высочество, прошу, добейте. Один удар. Проявите милосердие, - в сапог принца вцепилась рука, покрытая струпьями.

За недолгое время от красавицы Дайаны не осталось ничего. Признать в этом заживо гниющем теле дерзкую горгону не смог бы никто.

- И тем самым отменить кару, что назначила тебе моя пара? Нет. Доживай свой век, наслаждаясь плодами своих дел. Предатели никогда не вызывают сочувствия. Ни у кого. - Принц брезгливо отпихнул заскулившую горгону.

Думал он недолго. Рывок силы от самого сердца, всегда лёгкий как само дыхание, сейчас прошёл с тянущей болью. Но принцу было всё равно. Драконьи когти, способные смять как кусок тонкой фольги боевого коня вместе со всадником, сейчас немыслимо бережно обхватили каменную фигурку королевы василисков. Мощные крылья распахнулись, разнося в мелкие обломки вазы, рамы, стëкла. Остатки люстр осыпались хрустальным градом на мрамор полов.

Война закончилась. Но победителей в ней не было. Да и сложно было назвать происходящее победой. Дрожь земли принесла с собой огромные разрушения. Весь мир наполнился эхом зовущих своих голосов. Змеи используя врождённые способности искали кровников, и рыдали. Кто-то от облегчения, услышав отклик на посланный зов. А кто-то от отчаяния, что посланный зов натыкался лишь на тишину.

Драконы, что король, что принц молчали. Василиски просто исчезли. Искать их в их же горах? Самоубийц не было. Тайные подземные города на то тайными и были, что разговоров о них ходило много, и все один другого страшнее.

Но неведомыми путями воля последней королевы уже была известна всем. Предательство горгон, остальные посчитали тем самым преступлением, из-за которого Драгонмир наказал всех своей дрожью. Оттого горгон возненавидели. И если василиски стали непобеждёнными, то на горгон началась настоящая охота.

Нагам, заключившим сепаратный мир за спиной бывших союзников, отказывали в помощи, запрещали проезд по своей земле, а если что-то и продавали, то требовали цену в несколько раз выше, чем для остальных.

Принц-дракон, обвившись вокруг статуи Лайсары, словно веря в то, что сможет её отогреть, ни на что не реагировал. Следы копоти на дверях, красноречиво намекали на его нежелание видеть кого-либо. Даже отчаянный зов сородича только раздражал. Кузен Лорри, был наследником младшей ветви королевского рода и настолько дальней роднёй, что приставка кузен использовалась скорее для простоты определения кто он вообще. Принц игнорировал его зов сколько мог, но хорошо ощутимый страх за кого-то, всё-таки заставил его оторваться от своей статуи и взлететь.

Глава 5.

Несколько дней, прошедших со дня внезапного окончания войны, для Дайаны Леграсси слились в бесконечной тьме боли. Верный клинок не помог. И хотя она знала, что проклятые не могут оборвать свою жизнь, она пыталась. Но только добавила себе мук.
Идти она не могла, гнойные язвы превращали её тело в гнилую тряпку. Ноги отказывали, подтягиваясь на дрожащих руках, она с такой силой закусила губу, что почувствовала, как рот наполняется собственной кровью. На какую-то невероятно счастливую минуту она обрела надежду. Та, кого она предала... Вернее одна из тех, кто пал жертвой её предательства, всё ещё была здесь.

Марика. Одна из тех, кто делил с Лайсой и Дайаной и тяжесть занятий, и радость детских шалостей. Та, что считалась обеим едва ли не сестрой.
Окаменевшее тело верной стражницы навсегда сохранило её в момент полуоборота. Половина тела всё ещё была человеческой, а половина уже напоминала змеиный или драконий хвост.
Дайана стремилась к ней, надеясь, что рука той, что пострадала от её решения, рука уже не живой, сможет прекратить её муки. Ведь как и всё василиски, Марика считала, что достойная смерть или в родах, давая жизнь следующему поколению, либо с оружием в руках. Даже старики, умирающие в окружении детей, внуков и правнуков, умирали, сжимая в руках последний клинок, боевой нож с широким треугольным лезвием.
Дайана положила голову на каменный живот Марики, собираясь с силами и пытаясь хоть немного отдышаться. Простое вроде для неё дело, проползти несколько шагов, подтягиваясь на руках, вдруг превратилось в испытание. Взгляд туманился от слëз, лицо заливало потом от усилий. А у неё будет только один шанс.
Зажатый в окаменевшей руке нож, стоял вертикально. Острой вершиной строго вверх. Подчиняясь магии горгон, он, как и всё, что было единым с Марикой, тоже окаменел.
- Прости, я верила, что так сохраню хотя бы остатки горгон. - Положила она свою ладонь поверх пальцев подруги, зажимавших открытую рану в живот. - Я не планировала жить после этого сама. И я не знала, что он пара Лайсы. Иначе сама бы прибежала к нему. Этот дракон был для всех нас шансом вернуть мир. Но мы этого не знали.
Горгоне было важно выговориться, груз сделанного давил изнутри, жёг, не позволяя выдохнуть. Но Марика смотрела куда-то вверх, словно и после смерти не хотела встречаться взглядом с предательницей. Дайана приподнялась на руках, опираясь на пол по обе стороны от клинка подруги. Подняла голову чуть вверх, чтобы каменный нож вошёл точно под нижнюю челюсть в незащищённое горло и вышел сзади, перерубая основание шеи.
Горгона закрыла глаза, вспоминая десятки счастливых моментов сразу. В её мыслях замок василисков ещё не был покрыт копотью, и всё вокруг не носило и следа разрушений. Водопады взбивали водяную пену, а земля вокруг расстилалась луговым разнотравьем. Там, в этих лугах, смеялись радостно и беззаботно её подруги. Бегая за бабочками и широко раскидывая руки, любовались облаками в небесах. Там не было только её, Дайаны.
- Подождите меня, - тихо попросила она и резко подняла руки, падая горлом на нож.
Сумасшедший, дикий и болезненный вой, казалось, заставил содрогнуться даже стены дворца. Клинок больно ударил, разодрал кожу, а потом рассыпался мелкой крошкой. Дайана рыдала от боли и безнадёжности, свернувшись калачиком и обхватив собственные ноги. Плач превратился в тихий скулёж, а потом и вовсе распался на редкие всхлипы.
Вдруг горгона села, её глаза опасно вспыхнули в темноте.
- Скоро полночь... - протянула она и посмотрела в сторону детской колыбели, что была видна в так и оставленные открытыми двери. - Лайса умерла. Я убила её. Но дочь сестры жива! И рано или поздно, как и все василиски, она вернётся в родной дом! И кто-то должен сохранить для неё дворец и трон. Я до сих пор связана кровной клятвой с василисками, как и моя мать до меня, и бабка. Я лишена возможности умереть проклятием Лайсы. И я прикована к этому месту, как к месту произнесения проклятия. Не иначе боль совсем затуманила разум...
Она вспоминала так любимые Лайсой сказки и легенды, сохранившиеся ещё со времён исхода змеиных народов, о великих и могущественных хранителях заповедных и тайных мест. Они же тогда докопались и до ритуалов, и до условий. Хранителем становился либо "заклад", тот, кого умерщвляли особым образом, либо "сторож", тот, кто добровольно проходил ритуал, отдавая свою жизнь в обмен на силу и вечную службу.
Она вспоминала, она забыла о боли. Ей нужно было восстановить, всё до мельчайших подробностей. Вот старая книга, размером с целый стол. Вот Лайса, ведущая кончиком пальца по рукописным строчкам. Вот Марика, в чьей руке дрожит переносной фонарь. Сама Дайана игралась родовым кинжалом Лайсы. Тем самым, что приравнивался к печати и служил доказательством того, что предъявитель этого кинжала, действует с согласия королевы.
Дайана начала судорожно обыскивать сама себя. Потом внимательно осматривать пол вокруг. Не обращая внимания на темноту кругом и терзающую её боль, она буквально ощупывала каждый кусочек пола, и счастливо разрыдалась, когда заветный теперь кинжал оказался в её руке. Дальше её путь лежал вниз, в пещеры под дворцом.
Вырезанные в камне ступеньки били по уже и без того изломанному телу, сдирая мягкую и пористую сейчас кожу. Лопались волдыри, выплëскивая на ступени смесь сукровицы с какой-то тёмной жижей. Горгона настойчиво ползла вниз. Скатываясь, ударяясь, тяжело преодолевая каждый новый пролёт вниз. Словно вдруг превратилась в огромного слизня.
Наконец она достигла цели своего пути. Белый кусок редкого гранита был окружён водой, словно кусок сахара положили посреди блюда. Дайана знала, что озеро неглубокое, едва достигнет колен. Да и камень в центре, кроме нанесённых на него рун ничем не отличался от любого другого. Вот только... Это был камень из основания последней крепости василисков в прошлом мире.
Горгона из последних сил забралась на камень. Как только она ощутила под спиной его твёрдость, кажется, даже боль отступила. Как будто этот камень всё знал. И о её делах, и о её решении. И соглашался с её выбором. За каждый грех должно быть достойное искупление!
Дайана глубоко вздохнула, рука воина не дрогнув направила клинок прямо в сердце, пробивая грудную клетку. Остриё пронзило её сердце на вдохе... Мир замер, как и сама горгона на грани. Она вспомнила, что с последним выдохом, закончится её смертная жизнь. Именно поэтому последнее дыхание имеет такую силу.
И умирающий может сам этой силой распорядиться. Горгона вспомнила, как держала маленькую Дарлису на руках. Внимательный взгляд удивительных бирюзово-изумрудных глаз...
- Пусть мой последний вздох хранит тебя, моя королева! Пусть его сила послужит тебе щитом. - Немеющими губами произнесла горгона, принимая вечную присягу.
Уже в следующее мгновение, на камне замерла окаменевшая горгона с кинжалом в груди. Лицо Дайаны было безмятежно.
Волны осторожно подхватили небольшую лодочку-колыбель с уже давно недовольно ворчащим от голода и сырости младенцем и поднесли к густым зарослям у берега, где, прячась от случайных взглядов, горько рыдала девушка-полоз лет двадцати на вид.

Глава 6.

Глава 6.
Даринка возвращалась домой, на Змеев хутор, из города. До деревни она дошла вместе с сельским обозом, что раз в неделю ездил на воскресную ярмарку. И ещё четыре дня ей предстояло идти пешком. При обозе она улыбалась, держала себя спокойно. Несла тяжёлую корзину, никому не доверяя и даже не ставя её на телегу.
А когда осталась одна, то спряталась ото всех и дала себе волю. Возвращалась она к матери и средней сестре, что оставались на хуторе. Сама Даринка жила со старшей сестрой в городе. Любава была удачливым зельеваром даже по меркам полозов, где в каждой семье были свои секретные зелья. Да и вообще на землях полозов никого не удивляла девушка, что-то ищущая на краю болота или посреди поля, или в чаще, куда и зайти можно было только сильно заблудившись.
Матушка и средняя сестра собирали редкие травы, минералы и мхи. Гордяна и вовсе малахитовую поганку как-то добыть смогла. Потом передавали в город, либо Даринка ехала домой, либо Гордяна отправлялась к сёстрам. Так и жили, только на зиму собирались сëстры в материнском доме.
Но дрожь земли, что прокатилась по всему Драгонмиру, прошлась и по этой семье. Едва почувствовав первый толчок, Любава зашипела и кинулась в подвал, где стояли перегонные кубы. Исчезнувшая магия привела к тому, что вся защита оказалась бесполезна. Охранные периметры отключились. Реакции во многих опасных зельях пошли бесконтрольно. Старшая полоз всё прекрасно поняла. Быстро собрала самое ценное, вручила сестре корзину и отправила зов матери, чтобы встречали сестру.
- Беги, Даринка. Здесь хватит, чтобы прокормить семью года три. Особенно сейчас. Храни вас Змей. - Любава крепко обняла сестру и отправила её наверх. - Обними маму и Гордяну за меня.
Полоз ещё раз тряхнула длинной косой и, решительно сжав в руке пузырёк с гасящим всё зельем, вернулась обратно в свою мастерскую. Вскоре над домиком, где жили сëстры, непробиваемым куполом встала защита последнего шанса, удерживая внутри беснующееся разноцветное пламя. А когда купол растворился, на месте домика остался только выжженный пустырь. И таких пустырей на улице зельеваров было много.
И вот только сейчас Дарина смогла дать себе волю и оплакать сестру. Тем более, что время было. Мать и сестра должны были уже подойти. А в том, что они её найдут, Даринка не сомневалась.
Вытирая в очередной раз мокрые глаза, Дарина подняла голову и начала оглядываться по сторонам. Прямо рядом с ней на волнах качалась детская колыбель.
- Откуда? - удивилась девушка.
Она вышла из под ветвей и оглянулась, но никого рядом не было. Только на дороге, что шла выше по берегу, показались две знакомые фигуры.
Дарина замерла, стоя на виду, и ждала, когда мать и Гордяна спустятся к ней.
- Девочка моя, - обняла её старшая из женщин.
- Мама, тут что-то странное, - тихо произнесла Дарина.
- Ну, пойдём на это твоё странное посмотрим, - кивнула ей Заряна, мать и наставница.
Все три женщины скользнули под тень ветвей. Люлька-лодочка по-прежнему была на том же месте, где её оставила Даринка. Гордяна ловко подобрала юбки и зашла в воду. Осмотрела внимательно находку и чуть нахмурившись, вынесла её на берег.
- Как ты ловко! - не удержала восхищения младшая сестра. - Даже юбок не намочила! Ой! А что же нам теперь делать?
Девушки внимательно рассматривали младенца внутри люльки, осторожно стянув испачканные пелёнки.
- Что делать... Воспитывать. Мир забрал у меня дочь, но вот, подарил внучку. - Протянула руки к девочке Заряна. - Миром дана, а значит, и быть тебе деточка, Мирандой. Красивое имя, на местные не похожее. И пойдём-ка, моя хорошая, приведём тебя в порядок. Придётся потерпеть, хотя вода сейчас и к ночи нехолодная.
- Матушка, - позвала мать Дарина. - Дитя-то не простое. Тут в люльке медальон, как на картинах, где королев и королей прошлого изображают.
- А тут печать стоит. Королевская. - Принесла уже отмытую девочку Заряна. - Видишь, на ножке? Странно... Печать королевы Руанны немного другая. Это, наверное, уже Лайсара ставила.
- И что делать? - подпëрла щëку кулаком Гордяна. - Узнают про то, что здесь и без защиты дочь королевы василисков... Притопят от греха. Или злость и свою боль сорвут на ребёнке.
- Ну, почему без защиты? А мы на что? - посмотрела на дочерей Заряна и улыбнулась.
Хороших она дочерей вырастила. Старшая Любава, была плодом их с мужем любви. Средняя - родительской гордостью с первых дней. А младшая... Муж у Заряны с охоты не вернулся живым. А уж после похорон Заряна и узнала, что в тягости. Младшая, последний дар от мужа. Девочки красавицы и умницы, и злобы, от которой яд появляется, что всю душу разъедает, ни у одной нет.

Оттого и пусто было сейчас на душе у матери. Знала она, что многие погибли, когда магия исчезла. Зельевары не позволили своим составам отравить всё вокруг. Цену отдали непомерную. Но ту, о которой знали все, кто вставал к котлу.
- А как мы объясним, откуда девочка взялась? - хмурилась Гордяна.
- Мы с сестрой жили тихо, Любава из дому почти не выходила. Скажем, что её. А отец... Змеевна она. - Скороговоркой выпалила Даринка, принимая у матери Миранду.
- По возрасту похоже, - кивнула Гордяна. - Ты когда шла, корзину кому отдавала?
- Нет, на руках несла. И спала рядом. В кустики и то с ней ходила. - Тут же ответила Дарина. - Там зелья и сборы редкие. Любава сказала, что семье на три года. Как же я кому-то доверю?
- Значит, содержимое корзины по сумкам переложим. Дитя в корзину. Мол, так и было. А что с медальоном делать? - быстро соображала Гордяна.
- На шее законной хозяйки спрячем. А её от любых поисков спрячем, в круг семьи на место Любавы впишем. - Тихо произнесла, наблюдавшая за дочерьми мать. - Завтра пик полнолуния, а в половине дня пути отсюда место силы. Талисман, что на люльке, нужно забрать. Пусть хранит Миранду и дальше. А вот люльку лучше сжечь.
- У меня тут кое-что лучше огня есть, - хитро улыбнулась Дарина, показав матери и сестре колбу с сиреневыми кристалликами. - Даже углей не останется.
Чуть позже, мать, с приметной корзинкой в руках, и две сестры появились на пороге местного постоялого двора.
- О, Заряна Всеславовна, младшенькая ваша всю дорогу эту корзину обнимала, теперь вы с рук не спускаете. Неужели змеев клад нашли? - окликнул женщину кто-то из знакомых.
- Кое-что подороже, - улыбнулась Заряна.
В общем зале постоялого двора было много тех, кто шёл из города с обозом, а потом решил передохнуть. Да и деревенские здесь собирались. А лучшего способа сохранить секрет, чем спрятать его за "вся деревня знает" Заряна не знала.
- Нам бы сбитня горячего, - обратилась к подавальщице Гордяна. - Два на меду, и один с рябиновым соком для мамы. И... Матушка?
- Молока тёплого сейчас. И жидкий-жидкий овсяный кисель в дорогу. - Подсказала дочери Заряна, ставя корзину на лавку и откидывая, закрывающий её полог.
- Ох ты ж... - присвистнул любопытный знакомый. - Никак память о Змеевой ночи! Эт Любавы?
- Теперь уже наша, - взяла на руки девочку Заряна. - Миранда Змеевна, бабушкина радость. Утешение мне на старость.

Глава 7.

Беззаботно шелестящий листвой вдоль дороги лес заметно менялся с каждым шагом вглубь.
- У змеиного камня совсем дремучим станет, - предупредила дочерей Заряна.
- Да вроде пускает лес, тропы не путает, ветками проход не заслоняет, - осмотрелась Гордяна.
- Так лес же! Чувствует, что не душегубство задумали, вот и не мешает. - Ответила ей Дарина.
- Я вот смотрю, трава спадает, а мха всё больше, вон уже и на ветках проглядывает. Да и воздух становится влажный, тяжёлый. - Чувствовала изменения Гордяна. - Странно, так близко у дороги болота и никто не знает?
- Да не близко. Это лес оберегает и на заветную тропу выводит. Мир он же сам по себе не живёт, он жизнь любит. Чтобы суета кругом, - мягко улыбалась Заряна. - Вон и подарочек наш кряхтит, лежать не желает. Ну, давайте, Миранда Змеевна, понесу вас, чтоб вы по сторонам смотреть могли.
Девчушка словно только того и ждала. Всё ей было интересно, на каждый шорох оборачивалась. Заряна только улыбалась, подстраховывая ещё слабую детскую шейку.
Уже скоро полозы добрались до странного места. Среди мхов, мягким бархатом сверкала зеленью свежая трава, словно только-только проросла по весне. Спиралью к этому островку травы вели неизвестно кем выложенные камни. Словно и впрямь огромный белый змей задремал на пригорке среди травы. Голову этого змея заменял большой треугольный камень. На него-то Заряна и опустила миром подаренную внучку.
Малышка тут же перевернулась на животик и, сощурив глазки, зло зашипела на притихшую с краю ящерку.
- Правильно, нечего всяким ящерицам при змеиных обрядах хвостом вертеть, - хмыкнула Дарина. - А то можно и без хвоста остаться.
Малышка словно поняла слова тётки и старательно потянулась к непонимающей, что вообще происходит, ящерице. Только в последнюю минуту ящерка смогла сбежать, оставив в детских пальчиках часть своего хвоста. Но Миранде этого показалось мало.
- Смотрите, - кивнула на неё Дарина. - Зельевар растёт. Хвост ящерицы, лист папоротника... Похоже на "Легкий след".
- Или на " Хвост ящерицы, запечённый с травами". И тогда внучка у меня повар. - Скинула плащ Заряна.
- Смотря какая ящерица лишилась хвоста. А то и на рецепт "Каменного сна" похоже. Хороший яд, основательный. - Задумалась вслух Гордяна.
- Всё это, девочки, лишь ручьи от одного истока, - покивала головой Заряна. - Луна скоро в пик силы войдёт, некогда нам разговоры вести. А ты ползунья, возвращайся-ка на место!
Миранда бабушку послушалась, но хвост ящерицы и папоротник сжала в кулачках крепко накрепко, и отдавать отказывалась наотрез. Даже сверкающий медальон на витой цепочке, который Заряна надела на детскую шейку, не отвлёк внимания от самолично добытых первых ингредиентов.
Девочку уложили на пелëнку в центр камня. Гордяна осторожно налила на один из углов воды.
- Ничего себе! - не сдержалась Даринка.
Вода потекла узкой струйкой, как будто по желобку. Сначала из одного угла, потом вокруг ребёнка, а потом одновременно в два оставшихся угла.
У одной из вершин треугольного камня встала по слову матери Дарина. Сама ещё совсем юная, она олицетворяла сейчас собой рождение и юность.
Место у второй заняла Гордяна. Женская зрелость, пора выбора и материнства.
Заряна, вставшая у оставшегося угла, это была старость, опыт и мудрость.
Единство рождения, жизни и смерти. Три вершины змеева узла.
Не было сложных фраз на мёртвом языке, не применяли полозы и особых зелий. Просто старшая из женщин просила покровительства у Луны, что трижды меняет свой облик во время цикла. Утаить, сберечь, скрыть от беды и происков невинное дитя. А хранителями становились она сама и её дочери. Порукой за взятые на себя обязанности, должна была стать объединённая кровь, а закладом за жизнь юной принцессы Заряна оставляла самое дорогое, что у неё было. Жизнь. Свою и своих дочерей.
Свет луны, свободно льющийся вокруг, собрался в яркий сгусток прямо над малышкой. Яркий протуберанец лунного света медленно превращался в бутон. Пять длинных острых лепестков лунной лилии застыли лишь на мгновение. Потом каждый из них острым росчерком мелькнул в воздухе.
Заряна чуть согнула ладонь, позволяя набраться крови из распоротой лунным лепестком ладони.
- Да будет так, - произнесла она и перевернула ладонь, позволяя своей крови упасть на камень.
- Да будет так! - повторили за матерью и обе дочери.
Зло заплакала маленькая Миранда, пачкая сжатым кулачком камень вокруг себя. Королевский медальон василисков вспыхнул, впитывая в себя последний лепесток, засиял белой вязью на коже ребёнка и исчез, словно его и не было.
- В час, что будет предназначен для того, чтобы явить истину, тайное станет явным, - произнесла Заряна, беря ребёнка на руки. – Ну. будет тебе, будет. Да, поранила ручку?
- Вы лучше посмотрите, что стало с хвостом ящерицы и папоротником. Первый раз такое вижу, а уж Любава наша что только не делала! - осторожно разжимала Дарина детский кулачок, стараясь не просыпать ни крошки. - И что с этим делать?
- У меня медальон-хран есть, - улыбнулась Гордяна. - Пусть хранит. А то вдруг понадобятся? А тут ингредиенты смешанные с королевской кровью да изменённые лунной магией. Ты пойди ещё такие найди! А так если и почует кто магию на шее Миранды, то легко будет списать на хран.
Через день путниц нагнала попутная телега.
- Заряна Всеславовна, слышал вы и с грустью, и радостью домой идёте? - окликнул старшую из женщин мужик-работник с соседнего хутора. - А я до развилки порожним еду. Давайте подвезу. Глядишь, может будущую подружайку хозяйкину везу?
- А у вас на хуторе откуда приплод? Вроде у хозяев дочерей нет. Или Ирвин невестку успел привезти? Так он вроде на войну уходил год назад, - удивилась Заряна.
- Да нет. Пришёл мрачнее тучи, словно на десять лет постарел. - Вздохнул возница. - Драконы за службу одарили без обид. Только он, что тот коршун над цыплёнком, над дитём вьётся. Девчушку приволок, говорит, слюбился в прошлом году с девкой из воительниц. Да та дурища и с пузом в драку лезла. Родила до срока, и в родовой горячке сгинула. Дочь только раз на руки и взяла. Да и нарекла сама, Ирвиной. Видно крепко ей наш младший хозяин в душу запал.
- Ох, бедняга. Сиротская доля не сладкая, даже при любящей родне. А оженится Ирвин? Как мачеха ещё примет? - покачала головой Заряна.
- Да не, - отмахнулся возница. - Дед с бабкой кровиночку забижать не дадут. Там у девки только глаза материны, каре-медовые. А во всём остальном один в один Ирвин. Даже на головëнке волос синий.

Глава 8.

Жаркое и тягучее солнце полудня щедро разливалось над хутором. Даже тень большого и сильного сада не спасала от жары и духоты.

- Ох, травы в лесу стоят совсем вялые. Хоть собирай, хоть нет. Силы в них пшик, на собственные семена едва хватает. - Делилась с Заряной пожилая полоз с соседнего хутора, чью голубую шевелюру щедро разбавила седина. - Гриба и вовсе нет. А Ирвинка наша грибы обожает, даже когда жар мучает, и то ест с аппетитом. Вон, уже канючить начала. " Баби, где супа". Где ж я ей грибов на суп найду? Хоть ты с лейкой в лес ходи!

- Да гроза идёт, Васена Гордеевна. Ужи вон третий день струной вытягиваются. - Улыбнулась Заряна. - Гордяна с утра три боровика принесла, да горсть лисичек. И где только нашла? Я всё думала, куда приспособить. А вот и ответ. На что-то серьёзное не хватит, а похлёбки для двух девчонок за глаза. Оставляйте внучку у нас, тётя Васена, вечером в баню свожу, да спать уложу. А после бани и супа поедят. Всё девчонкам радость.

- Да девчонки и так на два хутора растут, куда уж оставлять? - махнула рукой Васена.

- Ну, Ирвинка много места не займет, так что нас не потеснит. А девчонки одногодки, им вдвоём всяко интереснее, чем с нами. Вон смотрите, - кивнула на двух что-то рассматривающих под деревом пятилеток Заряна.

- Да травинку какую поди нашли, или жук дурной вовремя не спрятался. - Усмехнулась Васена Гордеевна. - Тут уж ничего не поделаешь, полозы же!

- Неет, - протянула Заряна. - Ящерица забежала, а моя Миранда их с младенчества не жалует.

- Да кто их жалует, этих ящеров? Только и гонору, что мир их родной. А так, один разлад от них. Что тогда, что сейчас. Слышала поди, опять с василисками воюют! - нахмурилась Васена. - Говорят, те свою принцессу нашли. Вот и решились за корону биться.

- Да кто-то решил пустующий престол к рукам прибрать. Вот и выдаёт чужое дитя за дочь королевы. И не жалко же девку! Все же знают, что родовые артефакты жестоко покарают самозванку! А она разве виновата? Своей шеей бы рисковали, дитя-то чего в петлю совать? - возмутилась Заряна.

- Ох, Заряна, ты мать. Оттого и не ведаешь, как жадности до власти совесть молчать заставляет. И кажется, что всё вокруг вдруг и медяшки не стоит. Чего уж жизнь чужой сироты ценить. - Вздохнула Васена. - Вон, к Ирвину одна в жëны метила, а он всё отнекивался, мол дитë есть и ладно. Так не побоялась же дрянь яду кожного в детское масло добавить. Приметила, что во время линьки кожу мажу малой, чтобы не зудела. Хорошо, что я прежде чем пальцы куда-то совать, проверяю всё.

- Эта та, что ты с обожжённой мордой за порог выставила и сказала, что ещё раз на хутор явится, на вилы поднимешь? - прищурилась Заряна.

- Она самая. Работы в сезон на хуторе много. Вот работниц и нанимаем. А эта прижиться решила, да не с того начала! - фыркнула Васена.

К вечеру небо посерело, облака набухли, заклубились и превратились в тяжёлые грозовые тучи. Воздух застыл в напряжении, ожидая первых капель. Накупанные и растëртые до порозовевшей кожи, Миранда и Ирвина, весело стучали ложками по мискам, наперегонки доедая грибной суп. А вот липовый отвар с медовыми коврижками выпросились пить на крыльцо.

- Я пригляжу, - улыбнулась Гордяна.

Где-то за тучами загрохотали подковами по небу кони, запряжённые в повозку хозяина дождей. Две малышки вытянулись, что те ужи в тенистом углу, и взялись за руки. Ливень начался внезапно, только вот не было ничего, а уже стена тугих водяных струй. Воздух наполнился запахом прибитой пыли и травы. Глазки у малышек неожиданно и ярко сверкнули. Гордяна и охнуть не успела, а с крыльца в ближайшую лужу скользнули небольшая, пока ещё с сажень, змейка и василиск.

- Ой, ой мамочки! - сжала ладонями щеки Гордяна. - Мама!

На крик девушки выбежала и мать, и сестра. И застыли. В быстро набравшейся луже весело свивались кольцами обернувшиеся девчонки. Но напугал женщин не ранний оборот, а значит и пробудившиеся немалые силы, и не то, что у них перед крыльцом черпала крыльями грязь маленькая василиск. А окрас чешуи её подруги. Золотые, словно чеканные чешуйки, сверкали расплавленным янтарём даже сейчас. Только начиналась тонкой стрелкой между глаз и уходила на спину широкая голубая полоса.

- Златень, - прошептала Дарина. - Последняя небось. А говорили, что Ирвин с наëмницей слюбился. Не проста видать та девка была. Ой, мама! Что же теперь делать?

- А ничего. - Сложила руки на груди Заряна. - Ждать, когда две эти свинюшки в грязи в волю накувыркаются. А потом вылавливать, да нести обратно в баню. Не знаю, как оно у Миранды выйдет, а чешую первого оборота все полозы скидывают уже к утру. А утром и Весяна Гордеевна за внучкой пожалует. Я её потихоньку и предупрежу, что растёт у неё не из простых змеица, да и в невестках сама хозяйка наших земель ходила. Пусть и недолго. Да кто же знал, думали что Златени уже и повымерли все. А там уже и решим.

Василиск и полоз бесились ещё где-то около часа. А потом уже и устали, вытянулись посреди лужи, сплетя хвосты и прикрыли глаза.

Гордяна с Дариной еле смогли их подхватить и потянули обратно в баню. Следом с широкими толстыми полотенцами, да с варежками из грубого мочала зашла Заряна. Она знала, что сейчас, когда начнётся линька, Ирвина будет испытывать жуткий зуд.

И действительно, едва василиска и полоза отмыли от грязи, чешуя Ирвины начала тускнеть и лопаться в некоторых местах. Дарина тут же начала активно растирать змейку специальным масляным зельем. Василиск наоборот, забилась на самую верхнюю полку и с явным удовольствием дышала горячим паром.

Но внимание родных, сейчас сосредоточенное на подруге, тоже хотелось разделить. Поэтому Миранда соскользнула поближе к Гордяне и подставила ей свою спину, широко расставив небольшие крылышки и подняв гребень. Гордяна только рассмеялась и тоже начала втирать зелье в чешую мелкой ревнивецы. А когда и у Миранды начала отслаиваться чешуя, все поняли, что первая линька после оборота общая черта и у василисков, и у полозов.

Глава 9.

Васена Гордеевна внимательно посмотрела на Заряну.
- Видать разговор долгий будет, - прищурилась она.
Просто так в свой дом полозы не звали. Знакомые, соседи, ещё какие гости незваные обходились крыльцом. Для того его таким широким и делали. А уж за порог перейти не каждому позволялось. Ирвинка-то мелкая змейка, кто же дитя обидит. А со взрослыми полозами уклад был совсем иным.
- А как все сплетни в недолгий уложить? - улыбнулась Заряна, заметив, что возница с телеги, на которой приехала Васена уши навострил.
- Назар, ты меня тогда не жди, время не теряй. Тучи вон того и гляди небо закроют, и опять потоп стеной встанет. - Строго давала указания Васена любопытному вознице. - Батраков на поля нужно везти, смотреть, чтобы вода гряды не залила, если что и отводить. А вновь гроза налетит, так и обратно везти. Так что каждая телега на счету. Я-то внученьку по грязи пешком забирать не хотела, а раз Заряна зовёт посидеть по-соседски, да побеседовать, я здесь и побуду. Как дела закончатся, кому из моих сыновей передай, чтоб забирать ехали. Заряна Всеславовна, ты скажи, мы ж не за пустым столом сидеть будем?
- Обижаете, Васена Гордеевна! Ну какие же разговоры, да женские, да без всего? Тебе что больше по душе вишнëвочка стоялая или яблоневое вино молодое? - заиграла ямочками на щеках Васена.
На лице возницы сразу отразилось разочарование. Оно и правда, хутор чисто бабский. Ни сама Заряна замуж больше не пошла, хоть и многие сватов засылали. Ни девки её женихов не поваживали.
- У полозов век долгий, чего без души к венчальному камню бежать? - отмахивалась Гордяна.
- Не встретила я ещё того, кто бы сердечное желание у меня вызвал, пока только ручное да ножное. Руками по загривку надавать и бежать ногами да куда подальше! - смеялась Дарина.
Вот поди от скуки и зазывает хозяйку соседнего хутора в гости, что ж непонятного?
- Ты присаживайся, Васена Гордеевна. Да и угощайся. Утрений клёв после грозы дивно хорош был. Я вон нажарила с утра побаловаться рыбкой. Да и девчонки проснуться голодные, а рыбку обе любят не меньше грибов. - Предложила Заряна соседке, едва та прошла в большую светлицу.
- Неужто и впрямь не с кем по душам поговорить под наливочку? - прищурилась Васена.
- Да для душевных бесед у меня дочери есть, а о женском пожалиться вон рябина под окном, - махнула Заряна. - Тут дело такое... Обернулись вчера девчонки наши. Как гроза началась, так и взгляд янтарём затянуло.
- Ох, - только и всплеснула руками Васена.
- Ещё рано охать, Васена, - продолжила Заряна. - Девочек мы повторно в бане отмыли, обратно они почти сразу перекинулись. И линька первая хорошо прошла. Вот, как и положено. Высушила и сохранила. Рубашка-то почти целая.
- Ой, Зарянушка! Спасибо! Ох, кто б знал! Пять годков всего нашим змейкам, рано-то как! - позволила выплеснуться волнению Васена.
- Васена Гордеевна, ты шкурку-то всё же разверни, - намекнула Заряна со вздохом.
- Ох твой же Змей! - вырвалось у пожилой полоз.
- Так что ты говоришь предпочитаешь? Вишнёвую настойку или яблоневого нести с подпола? - с пониманием покивала головой Заряна.
- А покрепче ничего нет? - спросила Васена, потирая подбородок.
- Есть, как не быть. Я сама вчера тройного перегону на мху рюмку одним глотком опрокинула, - призналась Заряна.
- Вот и мне того же успокоительного пожалуй, - попросила Васена, разглядывая золотистую даже сейчас шкурку с голубой стрелкой на голове.
Обе женщины понимали, что рано обернувшиеся девчушки обещают скорый конец спокойствию не только на хуторах, но и в округе. Сила змеева, что даром оборачивается, чем больше и ярче, тем раньше на свободу рвётся, наружу просятся. Ни Васена, ни Заряна не могли припомнить никого, кто на их памяти оборачивался раньше семи лет, да и тех по пальцам одной руки на двоих.
- Не к добру это! Сила из мира как начала, после дрожи земли уходить, так и не перестала. - Напомнила о всем известной печали Заряна. - Разговоры дурные ходят.
- Что сманивают тех, кто посильнее, а иногда и вовсе пропадают одарённые. Слышала. - Мрачно кивнула Васена. - Беда у нас получается общая, Заряна.
- Общая, Васена Гордеевна. Девочки друг за дружкой вьются, как ниточка за иголочкой. Не думаю, что одну минует, то что другую коснулось. Да и обернулись они вместе. - Согласилась с соседкой Заряна. - Прямо дрожали, как струна, пока первые раскаты не пошли. А как ливень начался, так в первой же луже и свились!
- О! Это мне знакомо. Ирвин тоже обернулся у нас в бурю. Отец его два дня потом по всем лужам ловил. - Усмехнулась, вспомнив детство своего ребёнка и такие дорогие материнскому сердцу тревоги. - А скажи мне Заряна, правду ли говорят, что малахитовое зелье твоей Гордяны, всё что хочешь в малахит красит?
- Правда. И не смывается. И оборот выдерживает, покраска сохраняется. Вот после линьки уже нет, чешуя родной цвет возвращает. - Поняла намёк Заряна. - Дочери на себе пробывали.
- А хватит ли на целую змейку да такую блестючую? - спросила Васена.
- Хватит, ещё и на пару льняных занавесей останется, - кивнула на зелёные занавески на окнах Заряна. - Как раз с утра решили нашей мелкой комнату освежить.
- Бабушка? Бабушка! - раздалось сверху, а потом по лестнице пробарабанили маленькие ножки, и на шее Васены Гордеевны повисла кареглазая малышка с голубыми волосами.
- Ирвина, солнышко моё, ты говорят теперь совсем-совсем взрослая? Можешь уже и змейкой обернуться? - мягко улыбаясь спросила Васена.
- Ага! - радостно закивала малышка.
Одна вспышка и вот на полу извивается золотой полоз.
- Как легко в оборот входит, - застыла улыбка у Васены.
И не смотря на возраст, в одиночку понесла обернувшуюся внучку в баню, идя следом за Заряной.
В корыто с разведённой краской змейка соскользнула без дополнительных уговоров. И с удовольствием заныривала поглубже.
- А Ирви теперь так и будет зелëненькая? - спросила скромно сидящая на лавочке у стены Миранда. - Я тоже хочу.
- Иди сюда, - поманила её Заряна. - Давай-ка возьмём пряди вот здесь, у самого лица. И немного подержим. Вот, а теперь смываем. Смотри, какая красота!
- О! Ирвина теперь голубенькая, а я зелёненькая, да? - довольно рассматривала себя в небольшом зеркале Миранда.
Две бабушки переглянулись и улыбнулись. А вот приехавшему за матерью и дочерью Ирвину улыбок не досталось. Васена Гордеевна в сердцах, да за пережитые сегодня тревоги, ухватила с перил крыльца сушащееся полотенце, да и протянула пару раз по шее.
- Мааам... А за что? - настороженно косясь на мать, Ирвин сделал пару шагов в обратную от неё сторону.
- За память девичью, непонятно откуда у мужика появившуюся! - ответила ему Васена. - Ты мне когда собирался сказать с кем слюбился?
- Да может и сам не знал? - попыталась сказать слово в защиту Ирвина Заряна.
- Да как же! Или ты не позабыла как змей со змеицей женятся? - бушевала Васена.
- Поняла? Любиться это что-то стыдное. Вон, как бабушка на папу осерчала! - донёсся до всех громкий шёпот. - Вот если я влюблюсь, то никому не скажу! Никогда!

Глава 10.

Неспокойно было и в далёких от хутора землях драконов и василисков. Бушевала наверху гроза, да так, что и без того неспокойные речки горных просторов королевства василисков словно обезумели и набрасывались на каменные берега яростно и безжалостно. Разгул стихии звучал даже в глубоких кавернах. Волновались и всегда спокойные и зеркально гладкие подземные озера.
- Погодка наверху, - отряхнулся только что спустившийся дозорный. - Что тебе та бабская истерика!
- Это не истерика, - мрачно ответил ему воин, смотрящий куда-то вглубь озера. - Это небо по нам слëзы льёт.
- Мерик! Что ты как ворон, сидишь и каркаешь, сидишь и каркаешь! - обернулся кто-то от костра.
- Нас всего пять сотен воинов, и мы идём захватывать королевский дворец василисков, который кишит драконами, как гнилое мясо опарышем, - нахмурился Мерик, старший из рода Даргенов. - Драконы пять лет восстанавливали и укрепляли дворец, превращая его в эту свою академию. Возвели оборонную стену. Сейчас любой дракон знает о замке наших королев больше любого василиска. Давайте смотреть правде в глаза, мы идём не отвоёвывать трон василисков для законной наследницы. Мы идём погибнуть достойно своих имён! Даже если мы захватим замок, наша победа будет недолгой, да и ту, увидят немногие из нас.
- Жалеешь, что откликнулся на зов? - спросил его уже седовласый василиск.
- Нет, Моррис, моя душа и сердце согласны с моим выбором. Да и погибнуть в бою я не боюсь. - Ответил Мерик Дарген. - Но жалею, что не настоял на том, чтобы принцессу Миасею не отправили в самые надёжные наши убежища. Её судьба меня тревожит куда больше моей собственной.
- Мерик, наши королевы всегда были воительницами, и всегда вели воинов за собой, - ответил ему Моррис.
- Но она же ещё дитя, - покачал головой Мерик.
- Тише вы, вороньë престарелое! Разбудите девочку! - прошипел один из молодых василисков, осторожно поправляя тёплый плащ на меху, на вроде задремавшей девочке.
Малышке было не больше пяти лет. Тонкая, почти прозрачная кожа была так бледна, что казалась пропитанной лунным светом. Бело-золотистые волосы лишь на концах вились змеиными хвостами. А под густыми ресницами прятались светло-серые глаза. Девочка и правда была словно ожившим лунным лучиком, даже губы больше походили на розовый жемчуг. Самыми яркими её чертами были тёмные брови вразлëт и ресницы.
И девочка не спала. С ранних лет привыкнув к тому, что её скрывают, она не знала другой жизни, кроме как быть постоянно в пути.
Отряд воинов василисков пять лет назад, сразу после мировой дрожи, нашёл недалеко от дворца место столкновения нескольких василисков и драконов. Живых не осталось, кроме тихо плачущего младенца. Девочка была завëрнута в дорогие, расшитые золотом пелëнки, а на шейке был медальон с золотистым локоном и датой рождения, полностью совпадающей с датой рождения последней принцессы королевского дома. Да и локон по цвету напоминал волосы королевы Лайсары.
Ребенка нарекли Миасеей, скрывая данное матерью имя. Василиски передавали девочку из рук в руки, путая следы. За свои пять лет жизни маленькая принцесса уже успела побывать во всех частях королевства василисков. И она помнила почти всех, кто хранил её жизнь. И скучала. Детское сердце щедро откликалось на любовь и заботу. Даже не смотря на то, что её учили, что она принцесса, и вокруг только её подданные и верные слуги.
Василиски давно уснули, только у костра сидели двое. Но рано проснувшегося дара принцессы хватило, чтобы усыпить и их. Тихо и осторожно Миасея обошла каждого из верных клятвам, что давали своей королеве, василисков. И с каждым попрощалась. Неслышно отступила принцесса в тень подземных коридоров, ведущих на поверхность. Она услышала главное. Все те, кто был добр к ней, и кого она считала своей большой семьёй, готовы погибнуть из-за неё. Не будет её, и им не придётся идти в это опасное место, академию.
Шум дождя и раскаты грома она услышала ещё издали. Как и звон стали. На секунду замерев, как иной раз застывает белка на ветке, она сорвалась вперёд со всей скоростью, на которую был способен пятилетний ребёнок. Она уже видела одно сражение, и до сих пор переживала тот момент вновь и вновь в дурных снах.
- Стойте! - детский крик перекрыл даже раскат грома. - Не убивайте его!
Дозорный не успел подать сигнал тревоги. Его быстро оттеснили к противоположным скалам. Сейчас он стоял, прижавшись спиной к камню, а в его горло упирался клинок высокого черноволосого дракона.
- Я знаю, что вам нужна я, принцесса Миасея. Ваш король наверняка даст вам за меня много золота. Отпустите Васиса. - Сцепила пальчики в замок, чтобы никто не заметил, как они дрожат от страха девочка.
- Хмм... Обычный василиск, даже не из родовитых. Ты что же, всех по именам знаешь? - обратился к девочке дракон, та только кивнула в ответ.
- Бегите, принцесса! - рванулся было дозорный, и только реакция дракона сохранила его жизнь.
- Идиот! Чуть не напоролся на мой клинок. - Отвесил молодому василиску подзатыльник дракон. - Свяжите его, пока мы беседуем. Итак, ты принцесса василисков, правильно?
- Да, так говорят, - кивнула принцесса.
- И верные тебе василиски... - присел рядом с малышкой дракон.
- Хотят умереть, чтобы ненадолго завоевать королевский замок, в котором драконы развели свою академию. - Добавила Миасея. - А я не хочу, чтобы кто-то из них умирал. Я сама.
- Что сама? - осторожно спросил девочку дракон.
- Ваше... - обратился к нему сухощавый старик.
- Герберт, подожди немного. Я беседую с её высочеством, - перебил его Дарлин.
- Боюсь, ваше величество, что вот те уважаемые воины тоже хотят помешать вашему разговору. - Указал старый секретарь дракону.
Юная Миасея усыпила лишь двоих дежурных, а остальные почуяли неясную тревогу, едва малышка ушла, и уже вскоре проснулись. Сейчас воины василисков ощетинились оружием и от нападения их удерживала только девочка в опасной близости от дракона.
- Прежде чем вы наделаете глупостей, предлагаю вам посмотреть по сторонам внимательно, - серьёзно предупредил василисков дракон.
Некоторые последовали его совету, и заметили и других драконов, что сейчас не скрывались.
- Мы вас нашли, окружили и готовы жестоко покарать за бунт в и так неспокойное время. Урока пятилетней давности вам мало? - спросил всех сразу король Дарлин.
- Раз вы чтите уроки пятилетней давности, ваше величество, - выступил вперёд Мерик. - То верните её высочеству то, что принадлежит ей по праву!
- С радостью! - оскалился вдруг дракон. - И ещё и от себя добавлю. Сомневаешься? Я могу под личную гарантию жизни взять любого, кому вы верите и позволить ему увидеть статую вашей королевы. Руку Лайсары украшает знак обретения истинной пары. Это случилось в Змеев день за год до войны, когда она сопровождала свою мать, королеву Руанну, на совет. Вот такой знак, как у меня. Понимаете, что это значит?
Василиски понимали, гул удивления и недоверия поднялся среди них.
- Значит, для вас, ваше величество, принцесса важна не меньше, чем для нас? - сделал вывод седовласый Моррис.
- Уверен, что гораздо важнее, - кивнул король драконов. - Для вас она всего лишь королева, для меня дочь... Маленькая, это артефакт. Вот об эту иголочку нужно уколоть пальчик. Как я сейчас. Хорошо?
Внимательно слушавшая разговоры взрослых девочка кивнула. Её жест повторили и многие из василисков, хотя их никто не спрашивал.
- Видно крепко вас прижало, ваше величество, раз повсюду с нашим же артефактом ходите, - хмыкнул Моррис.
- Василиски всегда славились как артефакторы. А полозам нет равных в зельеварении. Наги мастера сочетать природные свойства камней и различные магические явления, увеличивая свою силу и арсенал. Глупо не признавать сильных сторон других народов. Тем более, если ты король. - Ответил ему Герберт, как и все, наблюдавший за королём.
Дарлин дождался, когда кровь Миасеи смешается с его собственной, и закрыл прозрачную крышку артефакта. Он так пристально наблюдал за изменениями внутри, что казалось он гипнотизирует артефакт. Артефакт вспыхнул, извещая всех, что ответ дан. Мрачный, как тучи на небе король поднял артефакт за цепочку показывая всем ответ.
- Как вы определили что она принцесса? - явно сдерживая злость и разочарование спросил Дарлин.
Василиски не скрывали того, как они обрели свою принцессу. Не стали молчать и сейчас.
- Даже я знаю, что девочку должны были забрать Хранители престола и унести в безопасное место, где она должна была вырасти. А ещё, наверное это и вовсе стоит объявить, у неё при себе должен быть королевский медальон. - Мрачно говорил дракон.
- Что прикажете делать, ваше величество? Ведь девочка получается самозванка, а эти василиски бунтари, а бунт должен быть подавлен, участники наказаны... - напомнил о сложной ситуации секретарь покойного короля.
- Она в любом случае похоже, что знатного рода и чья-то наследница, - сжал подбородок так, словно у него разом заныли все зубы, Дарлин. - Да и о том, что она не та принцесса, знаем только мы. Значит, для всех остальных василисков, их принцесса будет расти в королевском дворце драконов. И оснований для бунтов больше не будет. А то Лжедарлисы будут плодится как грибы после дождя. А так, может, вырастит и замуж выйдет, решив проблему. У меня по дворцу вон, сразу два жениха бегает. Выбирай, не хочу. А вот что делать с бунтовщиками...
- Бунтовщики с боем прорвуться в академию, - прищурился Мерик. - С территории Академии выдачи нет!
- И что? Учиться будете? - ехидно спросил король драконов.
- Почему учиться? - оскалился в ответ Моррис. - Учить.
- Гееерберт, - довольно протянул дракон. - Можешь записать для истории, что бунт был жестоко подавлен, а выжившие понесли страшное наказание!
- А те, кто не могут учить? - осторожно спросил связанный дозорный.
- Будут охранять, заведовать обеспечением, строить и восстанавливать. А в окружении замечательных деток, вы ещё все сами на каторгу проситься будете! Но учтите, помилования не будет! - аж чешуёй начал покрываться от самодовольства дракон.

Глава 11.

Летние грозы сменялись листопадами, а те в свой черëд вьюгами и метелями. Но и время льдов не тянулось бесконечно, и звонкая весенняя капель громко возвещала об очередном наступлении всеобщего пробуждения и цветения. В этой круговерти крепли деревья и вырастали города, ветшали дороги и вновь прокладывались.

Давно уже не осталось следов мировой дрожи, только кое-где на запретных территориях, либо совсем в глуши, да в памяти народной. Уже народились змеята, которых только бабушки да деды пугали рассказами о гневе Драгонмира на народы. Все уже ощущали, что сила покидает мир. Магические чудеса мельчали, и уже только в рассказах старших упоминались огненные цветы в небесах, высыхающие по воле чародея болота или пути, что прокладывали маги сквозь непроходимые скалы. Магия перестала быть подвластной всем и всё больше становилась уделом избранных.

Что впрочем самим избранным счастья и покоя это не добавляло. Похищения и браки по принуждению с целью сохранить силу в роду, уже никого не удивляли. И по прежнему, как отголосок отзвучавшей войны, сохранялось особое отношение к горгонам и нагам. И те и другие сталкивались с притеснениями повсеместно. Только к нагам относились с недоверием, а к горгонам с презрением.

И словно последним оплотом для тех кто нуждался в защите и уже успел отчаяться, стала Академия Драгонмира. И она же была убежищем для тех, кто оказался по ту сторону закона.

В самом начале, когда Академия только открыла свои двери, и ещё даже молва не успела разнести по всему Драгонмиру весть о ней, когда один из сторожевых отрядов василисков наткнулся на израненного беглеца. Наги, устав от повсеместного ущемления, решили задобрить остальные народы, выдав им головы тех, кто принял решение о заключении мира с драконами, тайком от василисков. От рода старейшины правящего нагами к тому моменту осталось только двое. Старейшина Басхем, которому было чуть больше шестидесяти, для нагов, что называется едва сам перестал считаться змеëнышем. И его племянник, Ассур. Мальчишке и вовсе было лет десять. Басхем отправил Ассура с лично ему преданными воинами в древний заброшенный город.

Ещё во времена переселения наги выбрали болотистые и жаркие территории, где росли огромные древовидные грибы, вскоре ставшие символами городов нагов. Среди труднопроходимых топей наги из рода старейшины нашли остатки крепостных стен и домов. Именно эти руины и стали первым и древнейшим городом нагов Драгонмира, откуда и началось освоение новых земель. Город получил название Драшшесмар, змеиная колыбель. Но позднее наги покинули его, потому что добираться до города в сердце болот было очень опасно и требовало огромных усилий и физических, и магических. А так как нужды в обороне своих границ наги не видели, то начали строить свои города в куда более простых и доступных местах.

Вот только как-то упустили один момент. Змеи живут гнёздами, гнездо подчиняется основателю. Тому, кто тратил и силы, и кровь, создавая будущий дом. Для Драшшесмара таким основателем и родоначальником стал старейшина, прямыми потомками которого и были Басхем и Ассур. И именно им будут подчиняться все защитные плетения города. Именно их город будет охранять, как своих хозяев. И только на это и надеялся Басхем, отправляя туда племянника. А сам увёл за собой погоню. Он старался выиграть время, чтобы отряд, в котором был Ассур, успел достигнуть отныне неприступных для остальных границ Драшшесмара. И свою задачу он выполнил. В тот момент, когда Ассур оказался за надёжными стенами, Басхем ощутил колкую дрожь по всему телу, словно на пару секунд покрылся инеем.

И резко развернулся к своим преследователям. Сейчас, когда последний змей его рода был в безопасности, ему уже нечего было бояться и незачем было изображать бессильную жертву. Его род был сильнейшим среди нагов, поэтому и правил с незапамятных времён. Раны уже не имели значения. Как и то, что его род столько поколений оберегал тех, кто сейчас загонял его как дикого зверя. Сила его рода обернулась против его же соплеменников. Басхем хотел, чтобы бой за его голову запомнился нагам надолго.

Неравная схватка продолжалась несколько часов погибающих и уже погибших нагов было очень много. Их тела были везде, куда только падал взгляд. Но и для Басхема этот бой не прошёл даром. Из-за покрывших его ран уже не было видно ни кожи, ни цвета чешуи. Дыхание вырывалось со свистом и кровавой пеной изо рта. Но последний удар он хотел встретить в сознании. Один из преследователей поднялся над камнем и поднял лук.

- Даже не думай, - раздалось откуда-то из-за головы Басхема. - Или на один камень здесь станет больше.

Воины в узнаваемых гребенчатых доспехах появлялись со всех сторон.

- Васссилиски? - бил по воздуху раздвоенным языком один из главарей погони.

- А ты кого думал увидеть чуть ли не в столице нашего королевства? - удивился беловолосый Мерик.

- Это преступник, народ нагов приговорил род старейшины к казни за соглашение с драконами! - ответил ему наг. - Его голову мы преподнесём принцессе василисков в качестве просьбы о прощении.

- Голову мёртвого нага пятилетнему ребёнку? - переспросил Мерик. - Да и как я посмотрю, ваш... Хммм юный старейшина против преподнесения своей головы кому бы там не было.

- Значит, когда покидали военные рубежи, оголяя наши фланги, и открывали ворота своих городов драконам, всех всё устраивало. А как пришло время пожинать плоды, решили мальчишку обвинить во всём и убить? И с вас вроде всё, взятки гладки? - сплюнул седовласый Моррис. - А ведь Басхем Аш-Шариас был одним из немногих, кто не отвёл своих воинов с позиций.

- Сначала предали нас, а теперь дожили до того, что предали собственных правителей! - фыркнул кто-то из воинов василисков. - Ну и гнильё же! Ползли бы вы обратно в свои болота!

- Я должен вам жизнь, - прошипел из последних сил Басхем, когда его соплеменники покинули поляну.

- У тебя теперь, как и у каждого из нас, два пути. Первый, остаться изгоем, которому нигде не будет покоя. Или... Академия. - Присел рядом с нагом Моррис.

Глава 12.

Не замерло время и на далёких от суеты город хуторах. Годы летели, принося с собой новые открытия и разочарования. Главным из которых было осознание Миранды, что она василиск, а не полоз. Девочкам исполнилось едва по шесть лет, когда собирая лесную малину недалеко от хутора Заряны, они столкнулись нос к носу с медведем. После секундной заминки Миранда и Ирвина кинулись бежать. Но Ирвина споткнулась и упала, а бросившаяся к подружке Миранда решила отпугнуть зверя шипением и обернулась. В минуту опасности сработал дар василисков. Медведь так и застыл навсегда с занесённой для удара лапой и оскаленной пастью. Василиск несколько раз опползла каменного медведя, а потом поползла к небольшому лесному пруду, где её и нашла Ирвина.

- Мииир, - позвала голубоволосая змейка подружку. - Мир, ты там чего?

- Я страшная, - донеслось до Ирвины сквозь рыдания. - Я такая страшная! Хотела посмотреть, что я за диво такое, что медведи каменеют. Посмотрела, теперь сама ночью спать не буду!

- И ничего ты не страшная! - села рядом на корточки Ирвина и заглянула в лицо подружке. - Ты такая красивая, такая... Что аж жуть берёт. Немножко. И то не всех. Я вот не боюсь. Я ещё думала, а почему у меня гребешка нет? Красиво же!

- И что? Я теперь всё в камень превращать буду, да? - то ли испугалась, то ли разозлилась на саму себя Миранда.

- Так мы уже с прошлого лета оборачиваемся! И ничего. А медведь сам виноват, чего он нас от малинника погнал? - возмутилась Ирвина. - Жалко конечно, медведь вон какой большой. Бабушке на шубу бы к зиме хватило. А знаешь что? Мы же полозы! Придумаем зелье, да такое, чтоб камень обратно в живое превращало!

- Это ты полоз! - обиженно шмыгнула носом Миранда, но уже успокаиваясь.

- Вот я и придумаю! Обещаю, Мирка! - крепко обняла Миранду Ирвина.

И обещание свое не забыла. Васена Гордеевна велела даже дом отдельный в стороне от хутора поставить, поглубже в чаще. Да каменный, чтоб зелья внучкины от хутора только выжженной земли не оставили бы. С каждым годом ингридиенты для своих зелий Ирвина подбирала всё сложнее, всё дольше их искала, уходила иной раз и на несколько дней. И всегда её сопровождала Миранда. Да даже в каменном домике в лесной чаще, половина была отведена Миранде.

Зелья она варила хорошо, но без души. Не вспыхнуло у неё той особой искры, что отличала полозов-зельеваров. Творец в ней просыпался, когда нужно было соединить магию с различными свойствами внутри какой-нибудь привычной с виду вещи. В эти моменты весь мир переставал существовать и оставалась лишь Миранда и её Творение!

Впрочем, справедливо это было и по отношению к Ирвине. Она к своим зельям относилась так, словно каждое обладало разумом и характером. И бывало такое, что девушки совершенно теряли связь со временем и реальностью, погружаясь в свои опыты.

- С такими внучками, мы с тобой, Заряна, правнуков не дождёмся! - ворчала Васена Гордеевна.

- У меня вон дочери никак хвосты не сплетут, внучка пусть погуляет пока, - отшучивалась Заряна.

- Ирвинка! Ты хоть меня успокой, старая я стала, нервов никаких не осталось. Ты мне пообещай, что хоть в подоле принесëшь бабушке отраду! - кричала в открытое окно зельеварни Васена.

- А? - появлялась в окне взъерошенная девичья голове. - Чего принести?

- Оох, - только и вздыхала Васена Гордеевна. - Попить принеси.

- Да не переживайте вы за правнуков, Васена Гордеевна. Девчонки растут видные, - улыбалась Заряна.

- Тож мне, успокоила. Ты на Гордяну глянь на свою. Вот где змеища! И стать, и талию ладонями обхватить, и грудь, и на лицо царица, а не девка! А всё лю́бого не дождалась. Сердце у неё видишь ли не запело! - взмахивала руками руками бабушка Ирвины.

Но Заряна только улыбалась, сама проживя в любви с мужем, дочерей не неволила, внуков не требовала. В город правда часто посылала, но возле их хутора медведя можно было чаще встретить, чем свободного полоза. Волновало её другое. Миранда не скрывала, что просыпается у неё по весне странное беспокойство. Словно тянет что-то, будто зовут её. И давно, лет с пятнадцати. И с каждым годом всё сильнее и громче...

- А ты не слюбилась с кем? - тихо и оглядываясь спросила Миранду Ирвина, когда подружка впервые ей рассказала о непонятном зове.

- Пффф, я ей о серьёзных вещах! - фыркнула Миранда.

- Смотри у меня, получишь если что полотенцем! - предупредила её Ирвина.

А Заряна только качала головой и повторяла, что кровь не вода, и своё завещанное рано или поздно возьмёт. Перед последним походом за ингредиентами для очередного зелья Ирвины, Миранда установила на полку у очага большой камень.

- Это что? - поинтересовалась Дарина.

- Приду и расскажу. Вы только не выкидывайте, хорошо? - попросила Миранда.

А по возвращению с гордостью положила на стол странную коробочку. Под крышкой которой пряталась тонкая алая стрелка.

- Мы на пять дней пути от дома отошли! А она справилась! - с восторгом делилась Миранда. - Это стрелка путеводная. Куда бы я не пошла, она никогда не даст мне заблудиться и всегда будет показывать путь домой. Сюда.

- А здесь тебя всегда будут ждать. - Обняла девушку Заряна, а следом добавили свои объятия и Дарина с Гордяной.

Поэтому больше Миранда своего странного зова не боялась. А Заряна не переживала. Даже если кровь поманит её внучку по пути её судьбы, Миранда всегда будет знать, как вернуться обратно.

Начало лета радовало глаза разнотравьем и мягким солнцем. Две подружки по привычке валялись в траве на опушке рядом со своей зельеварней и мастерской. Зелья одной и артефакты другой стали хорошей помощью по хозяйству и подспорьем в доходе для обеих семей. Оттого им и не мешали.

- Я понимаю, почему у нас всё застопорилось, - задумчиво рассматривала облака, делясь мыслями Ирвина. - Сила зелья, всего лишь сумма сил составляющих. Принцип и пропорции мы нашли, теперь нужно во много раз расширить границы возможного!

Глава 13.

- Нууу, бабушка! - просительно ныла Ирвина, складывая руки в просительном жесте.
- Не понукай, не запрягла ещё! - просеивала муку Васена Гордеевна.
- Бабушка, отпусти! Змеев день ведь скоро! - напомнила ей Ирвина.
- Ой, а ты что ли за женихом собралась или за приплодом? - усмехнулась Васена Гордеевна. – Чой-то вдруг так резко озаботилась?
- Да сдались мне ваши женихи вместе с их приплодом! Ба, самая сила у трав же! - недовольно скривилась Ирвина, откинув голубую прядь со лба.
- Ну, хоть не врëшь. Всё равно не доросла ещё, чтоб меня смочь обвести. - Отчего-то довольно заулыбалась старая полоз. - А вот попробовать договориться можешь.
- Да? - заинтересованно сверкнула глазами Ирвина, присаживаясь у стола. - Бааа, я пришла договориться!
- Ты знаешь, чего я хочу! - склонила голову на бок Васена Гордеевна.
- Обещаю, если отпустишь, я на следующий Змеев день серьёзно подумаю о венке. О женихе не обещаю. - Выпрямилась Ирвина.
- Вот и славненько. В баню идите, я протопить велела, да краску Зарянину отнесла. Квасу в погребе возьми и мёда на бруснике. На утренней заре провожу, как раз и печево готово в дорогу будет. - Не смотря на возраст, Васена Гордеевна по-прежнему была в силе и главой семьи считалась не для виду.
А может дело было в особых настоях, что варила для неё внучка, да в мазях, рецепта которых, кроме Ирвины, и не знал никто. Варила их голубоволосая полоз немного, и не для продажи. А только для бабушки. И лежала потом каждый раз пластом. Видно много вливала и силы, и юной для полоза жизни.
Заряна и вовсе отпустила Миранду, помня о её зове. Такова была природа василисков, и кому как ни полозам, умеющим замечать самую суть даже у растений, понимать, что противостоять собственной природе невозможно. А во время таких отлучек, Миранде становилось легче. Словно дорога, что стелилась под девичьи ноги, была своеобразным снадобьем, заглушавшим настойчивый голос.
Вот и в этот раз, на утренней заре Васена Гордеевна провожала обеих девушек. Что собираются посетить развалины древнего замка, принадлежавшего одному из родичей самого короля-дракона, Ирвина с Мирандой благоразумно промолчали. Вот только у калитки их ждал неожиданный сюрприз.
- Неспокойно мне за вас в этот раз. С вами пойду, - мотнула толстенной косой Гордяна.
- От и славно! Вот оно и славненько. А мне-то как спокойно сразу на душе стало, словно лет дцать с чем-то скинула! - обрадовано всплеснула руками Васена Гордеевна. - Эй, Митроха! Тебя трижды что ли звать?
- Да никак нет, Васена Гордеевна, - вышел из-за угла молодой батрак с охапкой сена. - Кони-то вон, запряжëны. Телега у ворот стоит. Это я за сеном отлучился, чтоб мягче в дороге было.
- Ты смотри, какой заботливый! - усмехнулась Васена Гордеевна.
- Это ты кому? - с подозрением повернулась к ней Ирвина.
- В воздух, внученька. Тебе-то всё равно бесполезно! - засмеялась Васена Гордеевна.
Гордяна села в углу телеги, позволяя двум девушкам растянуться на душистой подстилке.
- Чего это вы обе носом клюёте? - улыбаясь спросила она.
- Да легли поздно, - ответила ей Ирвина.
- А заснуть смогли и того позднее. - Добавила Миранда. - Пока всё собрали, проверили, потом три раза перепроверили...
- Далёко, похоже, собрались, - подал голос батрак.
- Да отсюда не видать, - с прищуром уставилась ему в спину Ирвина. - Тебе бабушка велела выведать?
- Неа, Васена Гордеевна знает, что не выйдет, а пустых поручений она не даёт. Это я сам прижиться хочу. Может и придусь ко двору-то? - обернулся и подмигнул девушке парень. - Там у борта скатка лежит. Чистая, с утра с верёвок снял. Спите, пока до города едем. Я разбужу.
Уговаривать девушек не пришлось. По ещё детской привычке они подкатились, и, прижавшись друг к дружке спинами, закрыли глаза. Выровнившееся дыхание очень быстро подсказало, что Ирвина и Миранда уснули.
Солнечные лучи, пробиваясь сквозь листву переплетающихся над дорогой ветвей, раскрашивали лица девушек причудливыми тенями и солнечными зайчиками.
Наблюдавшая за ними Гордяна только усмехнулась, видно и правда всю ночь не спали, раз сейчас так сладко сопят. А значит волновались, боялись поди, что не отпустит Васена Гордеевна внучку.
- Что же вы такое задумали? - улыбнулась Гордяна, поправив нехорошо упавшую, поперёк шеи, косу Миранды.
Но и не удивилась, когда две подружки, начали путано объяснять, что им нужно идти дальше. Да и чему бы удивляться, если сама Гордяна иной раз и по неделе в пути была, когда искала необходимое? А вот чем дальше, тем больше любопытство брало своё. Как никак уже на драконьих землях были, а девчонки всё куда-то в глушь шли. Когда остановились в небольшом городке, скорее даже посёлке, Гордяне уже хоть самой с ними проситься было, настолько интересно ей стало, что же за ингредиенты такие редкие понадобились? Но обе девчонки намёков не понимали. Зато проверяли метательные ножи, кошки для обуви, верёвки с крюками.
В рюкзаки и напоясные сумки отправлялись не только серпы и скребки зельевара и небьющиеся колбы, но и какие-то странные кругляшки, напоминающие сдвоенные ракушки.
Ушли девочки почти на закате. Миранда поправила плотные кожаные нарукавники, защищавшие руки от мелких повреждений, а Ирвина от нетерпения сверкала золотом змеиных глаз.
Пробираясь по тропинкам к развалинам драконьего замка голубоволосая полоз словно сама превратилась одно сплошное чутьё. Даже воздух пробовала раздвоенным языком.
- Сначала нужно собрать чешшую! - шипела Ирвина. - А потом можно будет внимательно осмотреться. Явно же, что чешуя дракона здесь не единственная ценность. Да же?
- Наверняка, - кивнула ей Миранда, рассматривая вязь охранных рун на обломках. - Я уже кое-что нашла. Ты посмотри, какое странное и удивительное сочетание змеиных рун и охранных заклинаний драконов! Нет, это потрясающе!
- Потрясающе, что кожей ощущаю остаточную силу! - почти безумно рассмеялась Ирвина.
- Да? - хитро прищурилась Миранда, сжимая двумя специально изготовленными железными когтями крупную чёрную чешуйку.
- Какаааая прелесть! - восхищённо протянула Ирвина. - Собираем! Мы должны собрать всё, что сможем. Больше такую чешую добыть негде!
Дар, обострившийся в ночь Змеева дня, лучше любого поискового артефакта вёл полоза и василиска от одной чешуйки к другой. Мир вокруг перестал существовать. Был важен только этот, сейчас самый редкий, ингредиент для задуманного зелья. Каждую чешуйку находили, осторожно освобождали от земли и камней и бережно укладывали по колбам.
Миранда долго возилась с особенно крупной чешуйкой, стараясь ничем вообще её не задеть, чтобы даже случайно не повредить. И едва смогла освободить её, как заметила вторую, край которой кто-то придавил сапогом.
- Ноги лишшшние? - разъярённо зашипела она. - Не видишь, куда ставишь?
Девушка была так сосредоточена на сборе чешуи, что даже не поинтересовалась, кто это и зачем оказался в развалинах замка.