Академия магического стриптиза

Пролог

В камине сухо потрескивали дрова.

Электрический свет в комнате не горел. Огонь выхватывал из тьмы лишь мягкий диван в стиле барокко, на взгляд эстета, пожалуй, чересчур вычурный. Но среди постояльцев мотелей редко встретишь настоящего эстета.

На диванчике напротив камина полулежала красивая рыжая женщина. Она нервно затягивалась сигаретой в длинном мундштуке. Блики огня играли на светлой коже. Огонь отражался в прищуренных глазах. На лбу залегла суровая складка.

Маленькое черное платье — последний писк моды и  обязательный атрибут каждой уважающей себя дамы — висело на спинке кресла, такого же вычурного. Женщина совершенно не стеснялась своей наготы.

Она поправила рыжие волосы, длинные и густые, совсем не по моде. Мода предписывала дамам стричься коротко и укладываться гладко. Но эта женщина могла себе позволить не слушать ее предписаний — яркая, диковатая красота никого не оставляла равнодушным.

— Они идут… Завтра... Думаю, завтра они нас настигнут, — ее низкий хрипловатый голос прозвучал в тишине как предвестие беды.

Из темноты вышел мужчина, укутанный в черный шелковый халат с диковинными огненными зверями. Он был хорош собой.

— Ты уверена? — он обнял ее за плечи, и в этом простом жесте было так много: нежность, страсть, желание защитить. И обреченность.

Женщина аккуратно положила сигарету на столик и прижалась губами к его губам.

Это был долгий поцелуй. Словно прощальный. Последний. В череде таких же — последних. Она с неохотой оторвалась от его губ:

— Нам и так удавалось скрываться слишком долго. Время вышло. Теперь пора.

Он сжал ее в объятиях еще крепче, словно не желая отпускать. Новый поцелуй был еще дольше и нежнее предыдущего, если только это возможно. Но все когда-нибудь заканчивается.

— Я готов, — тихо сказал он.

Женщина мягко поднялась с дивана, взяла с каминной полки старинную книгу с потрепанными страницами и начала читать вслух на неизвестном языке, выкрикивая слова гортанно и низко.

-1-

— Но я не хочу в стрипклуб!

Маша сопротивлялась довольно вяло. Она понимала, что проиграла уже заранее. Когда у твоей лучшей подруги день рождения, а она влюблена в стриптизера, шансы на то, что этот день рождения будет отпразднован в тихом семейном кругу или в каком-нибудь небольшом кафе, минимальны.

И правда, что может быть лучшим подарком, чем узреть любимого? Тем более что зрелище это не очень-то и дешевое.

— Ну пожалуйста, — жалобно затянула Рая из телефонной трубки. — Это же один разочек! Мы долго не будем, — впрочем, умоляющие нотки быстро пропали и девушка перешла в наступление: — и вообще ты совершенно не интересуешься моей личной жизнью! Ты его даже ни разу не видела, а я в него уже две недели как влюблена!

Маша вздохнула: с предыдущими влюбленностями подруги все было гораздо проще. Сначала она страдала по Михееву из набившего всем оскомину реалити-шоу. Включай телевизор да любуйся! Но потом Михеев что-то такое выкинул совсем уж неподобающее и вылетел из шоу как пробка из шампанского. И почти сразу же был лишен теплого местечка в Раином сердце.

Потом началась эпоха страданий по преподавателю «зарубежки» из их университета. Тут тоже далеко ходить не надо было. Он являлся пред светлы очи студенток строго по расписанию. Эта любовь закончилась еще быстрее: на экзамене, когда бессовестный препод влепил девушке «трояк».

А вот со стриптизером вышла незадача: злачные места Маша не любила. Даже кофе предпочитала пить дома, а не в студенческом кафе. Дома она сама моет кружки, и поэтому уверена в их чистоте. И кофе варит сама из тех зерен, что сама покупает и сама смалывает. А посуда в общественных местах не вызывает у нее ничего кроме брезгливости.

Так это в обычных общественных местах, где светло и, по крайней мере, видно, что на твоей кружке нет чужой губной помады! А ночной клуб — это прежде всего темнота. Так что единственный способ пережить это мероприятие, не получив инфаркта, — ничего там не есть и не пить. А еще лучше ни на что не садиться и ни к чему не прикасаться.

Стриптиз!

Может быть, кто-то другой, думая о разгоряченных мужских телах, и представляет себе что-то эротическое, а Маше на ум идут только пот и микробы. Ну и, пожалуй, ЗППП, но они воздушно-капельным не передаются.

Только разве можно отказать подруге, когда у нее практически юбилей — исполняется двадцать один. И не спрашивайте, почему двадцать один — это юбилей. Рая так сказала, и точка.

Единственное, что радовало, — после университета можно было успеть выспаться, убрать в квартире, устроить постирушку и только потом начинать краситься. Раньше 22:00 в ночном клубе появляться нет смысла. Да и насчет подарка можно особо не переживать: достаточно оплатить приватный танец Раиного возлюбленного, и та будет на седьмом небе от счастья.

Маша вздохнула: все-таки это неправильно. Но «юбилей» у Раисы, так что ей и решать.

— Хорошо-хорошо, — согласилась она. — Куда и во сколько?

— Ой, за это не переживай, — радостно защебетала Рая. — Ко мне сестра приехала, троюродная, или что-то вроде того. Она нас и в клуб завезет, и там с нами потусит, я ей культурную программу обещала.

Маша хотела сказать, что культурная программа — это скорее музеи, театры и осмотр достопримечательностей, но промолчала. В конце концов, у каждого может быть свой взгляд на такие вещи.

Ладно, раз уж времени вагон, нужно хоть открытку сделать, чтобы у Раи после этого вечера осталась не только головная боль и усталость, а еще и несколько теплых слов на память. Скрапбукинг — наше все.

***

К подруге при всей ее взбалмошности Маша всегда относилась с определенной нежностью. Как к младшей сестре, которой у нее никогда не было. И то, что они ровесницы, на это никак не влияло.

Они вместе выросли, вместе ходили в школу, вместе поступили на филфак и вообще всегда были вместе. Сорвиголова и вертихвостка Рая и серьезная, вечно занятая учебой Маша.

Родители поначалу надеялись, что они как-то будут друг на друга влиять: Рая станет посерьезнее, а Маша, наоборот, чаще будет бывать в компаниях и не закончит жизнь старой девой. Но девчонки продолжали дружить и оставаться при этом сами собой, более того, на фоне друг друга становились еще более разными…

С открыткой Маша провозилась долго. Что поделать, привыкла вкладывать душу во все, чем занимается. В общем, когда открытка была закончена, времени на сборы осталось всего ничего.

И это был явный просчет, потому что одежды, в которой обычно ходят в клубы, у Маши просто не было. А если она натянет на себя свою привычную юбку-карандаш и что-то белое сверху, да еще и заколет рыжие волосы в пучок или заплетет косу, ее того гляди примут за свою: решат, что пришла исполнять номер «Строгая училка у шеста».

Маша покопалась в шкафу, извлекла из него джинсы и короткий белый топик. Да здравствует демократичная одежда, в которой можно и в колхоз с группой съездить, и в дорогой ночной клуб сходить! Меняешь кроссовки на лодочки — и вуаля! Вечерний образ готов.

Она чуть тронула тушью ресницы — и больше ничего сделать не успела. Пока искала, куда же запропастился блеск для губ, под окном уже засигналили, а громкий Раин голос на весь двор оповестил соседей об их сегодняшних планах:

-2-

Приватный кабинет выглядел, как и все остальное в этом зале: приглушенный свет, мягкие диванчики, столик, на котором одиноко ютилась бутылка пива — наверняка Вита позаботилась.

Маша плюхнулась на диван и приготовилась встречать в дверях мужчину, который ей точно не понравится. В том, что не понравится, она ни капельки не сомневалась.

Во-первых, что это за работа для мужика — голым задом трясти! Уже по одной этой причине,  как бы он ни выглядел, впечатление на Машу ему не произвести. А во-вторых… Она снова вспомнила полный список недостатков стрипклубов, и «негигиенично» встречалось там несколько раз, и все время красными буквами.

Дверь приоткрылась.

Парень, который застыл на пороге, отвращения не вызывал. По крайней мере, он не блестел, волосы у него были светлые и короткие, и насколько можно было судить при этом тусклом свете, все-таки вымытые. А еще на нем была одежда. Нельзя сказать чтобы много: шорты до колена, что-то вроде курточки, в руках — учебник физики. И очки на носу. Парень явно изображал ботаника…

Маша нервно хихикнула. Вита, видимо решила, что скромная зубрилка примет его за своего и не будет очень уж шарахаться.

Не то чтобы это сработало. Но уже то, что парень не светил тоненькой полоской стрингов, как-то успокаивало.

Зазвучала музыка. Что-то из современного — постоянно крутят по радио. Стриптизер подошел к ней поближе, и она предостерегающе выставила руку:

— Не прикасайся, —  она старалась говорить строго, весомо, чтобы у него и мысли не было ослушаться, — и вообще держись подальше. Лучше там! — кивок в сторону дальнего угла.

Кажется, прозвучало не строго и весомо, а испуганно и беспомощно.

Парень удивился:

— А зачем ты тогда меня сюда позвала?

Маша вздохнула: если бы она знала.

— Да я не звала…  Это вроде как подарок.

Да уж. На деньги, которые были заплачены за этот «вроде как подарок», можно было стопку книг купить. Или хороший альбом с репродукциями. Причем действительно хороший. Или... Да какая разница, что, если вместо горы полезных вещей ей досталось пятнадцать минут с этим… Она бросила короткий взгляд на парня… С этим вполне симпатичным и воспитанным молодым человеком.

— Бывает, — понимающе улыбнулся стриптизер.

Улыбка у него была приятная, обычная. Не такая глупо-соблазнительная, как у остальных его коллег по цеху.

Неужели она проспорила, и этот парень действительно не вызывает у нее никакого отвращения? Ну тем лучше. Проще будет пережить отведенные на подарок минуты.

Она улыбнулась в ответ:

— Можешь считать, что у тебя кратковременный отпуск. Танцы танцевать мне не надо.

Он легко согласился, прошел вглубь кабинета, уселся на диван, кивнул в сторону пива.

— Твое?

Маша пожала плечами:

— Вроде бы да, но бери, если хочешь.

— Нет, мне на работе нельзя, — он опять улыбался, и эта его улыбка так и норовила распространиться на все вокруг и угнездиться на ее лице тоже.

Они помолчали недолго. Странно, но Маша не чувствовала неловкости. Ей было… Пожалуй, интересно. Только она собиралась что-то спросить, заговорил он:

— Ну начинай!

— Что начинать? — не поняла Маша.

Он продолжал улыбаться:

— Как же, расспрашивать, как я докатился до жизни такой!

— И в мыслях не было, — буркнула она.

Ей вдруг стало неловко, потому что он, кажется, угадал. Она собиралась спросить что-то похожее, просто он ее опередил.

— Было-было, — он опять улыбнулся. — И вообще тебе все здесь не нравится.

А теперь она рассердилась:

— А ты ясновидящий? Гадаешь по выражению лица?

Почему она стала задирать стриптизера, она и сама не поняла. Может, потому что его догадка оказалась неверна. Вообще-то ей тут уже почти нравилось.

После появления в картине этого вечера пива в безопасных бутылках, все здесь стало если не симпатичным, то, по крайней мере, сносным. А когда в кабинке нарисовался он, такой… человеческий что ли, ей даже стало любопытно. На какое-то короткое время. Очень короткое. Потому что он все испортил!

— Нам ведь необязательно разговаривать, да?— сказала она парню. — Если ты просто помолчишь... сколько там осталось времени?.. будет очень здорово.

Что-то в его глазах промелькнуло такое, что Маша тут же пожалела о своих словах.

Да и вообще, что это она? Нормальный парень. Ну работа у него такая. Да, Маше не нравится, но в конце концов это не ее дело!

И вообще, он вошел в положение, развлекает тут ее. Все для клиента. Не хочешь танцев — давай разговаривать… То есть ведет себя очень даже прилично… а вот она хамит.

У Маши у самой отвращение вызывали люди, которые не слишком вежливы с официантами, продавцами, уборщицами в присутственных местах. Казалось бы, человек работает для того, чтобы тебе было комфортно и уютно — так поблагодари, а не делай вид, будто ты пуп земли!

А теперь получается, что она сама та самая хамка… Некрасиво.

Маша уже набрала воздуха, чтобы извиниться, но не успела: парень поднялся с диванчика:

— А знаете, я передумал, — тон был уже не таким дружелюбным, а еще этот резкий переход на «вы»… — У нас по программе приватный танец, так что приватный танец и будет. А уж как он вам достался, нужен ли — это вы с тем, кто вам такие подарки делает, обсуждайте! Мое дело маленькое: заказ получен, должен быть отработан.

— Но я… Извини… — забормотала Маша, но было поздно.

-3-

Вначале была только темнота и тишина, потом сквозь тишину начали прорезаться звуки. Даже не просто звуки, а голоса. Мужские.

Один незнакомый и насмешливый:

— Что ты сюда приволок? Ты, может, неправильно понял задание? Нужно собирать энергию от озабоченных дамочек, а не притаскивать сюда их самих.

— Очень смешно, — мрачно отвечал второй. И этот голос был Маше знаком.

Стриптизер в ученической курточке, а потом уже и без, а потом… Воспоминания накатили на Машу: приватный кабинет стрипклуба, яркий свет и рассыпавшаяся мебель.

Где она? Почему-то открывать глаза и выяснять это не хотелось, и она продолжала лежать (да, кажется, она лежит) и прислушиваться.

— Как ты вообще ее сюда перетянул? — спрашивал первый.

— Если бы я знал! Все вроде шло по плану, а потом раз… И переход. Причем такой резкий и жесткий.

— Да ладно, — в насмешливом голосе недоверие, — переход полдня настраивать нужно. А уж на двоих!..

— Я не шучу. Приватка просто рассыпалась, развалилась, а девчонка уцепилась за меня. И вот что с ней теперь делать?

Маша замерла, стараясь не дышать. Этот вопрос ее волновал больше любого другого.

— А может, того? Стукнем ее, пока никто не видел, да прикопаем тут.

Маша сжалась от ужаса. Ничего себе, куда же она попала? Но говоривший такие страшные вещи вдруг расхохотался.

— Дурак, — сказал ему «ее» стриптизер. — Я серьезно спрашиваю.

— Да откуда я знаю, если серьезно. А давай оставим ее здесь, сделаем вид, что вообще ни при чем. Мало ли, откуда она здесь могла появиться!

Нет, этот вариант, конечно, был лучше, чем «стукнем и прикопаем», но Машу тоже не устраивал.

Только она собиралась открыть глаза и дать понять, что она уже в сознании, как к этим двум голосам присоединился третий — густой и строгий. Он явно принадлежал мужчине постарше.

— Что здесь происходит? — мужчина был недоволен. — Почему вы не на практике? Кто это?

Маша сразу передумала открывать глаза, лучше уж поваляться, прикинувшись бездыханной, и получить как можно больше информации. Кто знает, что здесь может пригодиться.

— Я уже все сделал, досрочно, — радостно отрекомендовал первый, тот, который предлагал ее стукнуть и прикопать. — А вот у Мориса, похоже, какие-то проблемы.

— Я не понимаю, как это вышло, — неуверенно залепетал «ее» стриптизер. — Я отрабатывал номер, все шло вроде бы неплохо, по крайней мере, энергия была, собиралась… а потом раз… и я здесь, и девушка тоже.

Маше захотелось подскочить и уличить его в бессовестной лжи. Что значит, «все шло вроде бы неплохо»? Все шло очень плохо! Какая там была энергия и куда она собиралась, сказать трудно, но без этих его танцев Маша бы точно обошлась.

— Девушка, поднимайтесь, — заговорил строгий и взрослый. — Прекращайте притворяться, я же вижу, что вы уже давно пришли в себя и слушаете, о чем мы тут говорим… Не нужно лежать на холодном.

После такого заявления продолжать валяться было попросту глупо.

Маша  открыла глаза и осмотрелась. Итак, она лежит на ступеньках какого-то здания. Здание вроде как старинное, белоснежное, с колоннами, ступени мраморные и достаточно широкие, чтобы на одной она поместилась практически полностью.

Она украдкой взглянула на собравшихся мужчин.

Первого она уже знала: стриптизер в образе ботаника. Он стоял в тех самых шортах и в очках. Вид имел крайне растерянный.

Рядом с ним улыбался явно его коллега — брюнет с голым торсом, как положено, в бицепсах и «кубиках». Тот, похоже, был не в сценическом образе — в обычных джинсах да кроссовках. Хотя в сценических образах стриптизеров она не очень разбирается.

Красивый! Оба красивые!

О чем она думает! Тут происходит какая-то чертовщина, а она не придумала ничего лучше, чем пялиться на стриптизеров.

Маша перевела взгляд на третьего мужчину – того, что подошел позже и вывел притворщицу на чистую воду. Этот на стриптизера был совсем не похож. Лет сорока, в мантии, со стопкой книг в руках… Скорее он тянул на преподавателя. Хотя — кто знает — может, единственное предназначение этой мантии — легко сниматься, обнажая мускулистое тело.

Маша поднялась.

Все трое разглядывали ее, будто какое-то диковинное существо. Они явно были удивлены ее присутствием на этих мраморных ступенях. Впрочем, сама она была этому удивлена не меньше.

— Где я и как я сюда попала?

Собственно, в этой ситуации вопросы понятные, логичные. И в принципе можно было рассчитывать, что на них ответят, если, конечно, не выберут вариант «стукнуть и прикопать».

— Добро пожаловать в Академию магического стриптиза, — торжественно проговорил главный. — А как вы сюда попали, нам еще предстоит понять.

— Кому это «вам»?

Возможно, прозвучало и грубовато, но в этой ситуации вряд ли кто-нибудь смог бы сохранить безупречную вежливость.

— Прежде всего, мне. Разрешите представиться: Лестар — ректор этого учебного заведения. А сейчас давайте пройдем ко мне в кабинет и попробуем выяснить, что именно произошло.

-4-

Академия.

Магического.

Стриптиза.

Магического стриптиза!

Нет, они серьезно? Магического стриптиза?

Маша несколько раз повторила это про себя в надежде, что все-таки она ослышалась.

Магический стриптиз. Рядом с этим нелепым словосочетанием даже солидное слово «академия» смотрелось уже не так странно.

Ректор учтиво показал ей на дверь здания с колоннами. Маша, быстро рассудив, что выбора особенно не остается, вошла в эту дверь. Затем прошла вслед за мужчиной в мантии по коридору, пока наконец они не остановились перед дверью с огромной надписью «Кабинет ректора», а внизу помельче «Без веских причин не беспокоить».

Каким будет убранство кабинета ректора такого специфического заведения, Маша представляла с трудом. Неужели софиты, шесты и мягкие диваны? Однако она ошиблась. Кабинет оказался вполне консервативным: большой дубовый стол, полки с книгами, на столе — бумаги. Ничего экзотического, никаких стрингов на люстре.

Ректор уселся за тот самый стол, а ей предложил разместиться в кресле.

— Как тебя зовут? — начал он с вполне понятного вопроса.

— Маша, — ответила она. Вряд ли стоило врать по мелочам, тем более что этот дядечка, похоже, единственный, кто в состоянии ей помочь. И собирается помочь. Кажется.

Услышав ее имя, ректор поморщился:

— Маша? Ну нет, это никуда не годится. Будешь Мадлена, — он подумал мгновение. —  Хотя нет, Мадлена у нас есть. Будешь Джессика.

Маша вспыхнула:

— Я не собираюсь быть никакой Джессикой или Мадленой. Я хочу отсюда уйти как можно быстрее. У меня, между прочим, дела.

О том, что единственным ее делом на данный момент было вручить подруге хэнд-мейд открытку, которая так и осталась валяться в сумочке, она говорить не стала. Лестар вздохнул:

— Вообще-то тебя здесь быть не должно. То, что ты тут оказалась, неправильно. И с этим мы разберемся, как следует, и накажем кого попало…

А дядя, оказывается, знаток бородатых шуточек, — недовольно отметила про себя Маша.

— Разбирайтесь как угодно, мне все равно, только верните меня домой.

— Хорошо, — серьезно кивнул дядечка и дал ей в руки предмет, похожий на теннисный мячик, только гладкий и холодный, будто бы он только что из холодильника.

— Постарайся его нагреть руками, — сказал он.

— И что, если получится, я попаду домой? — уточнила Маша.

— Ну как тебе сказать… Если убрать кое-какие промежуточные этапы, то да, — ответил хозяин кабинета.

Про промежуточные этапы Маше не понравилось, но выбора не было, и она начала согревать шарик руками.

Сначала пальцы занемели от холода, но потом она почувствовала, что эта штука в ее руках постепенно нагревается и даже начинает светиться желтым. Ректор смотрел на ее старания с любопытством. Когда шар засветился, он сказал:

— Достаточно. Дай сюда.

Маша с неохотой протянула ему сияющий мячик. Отдавать его почему-то не хотелось.

— Думаю, я понимаю, что получилось. Этот недотепа танцевал для тебя?

Маша кивнула, залившись краской. Почему-то это было очень стыдно.

— И вообще-то он тебе понравился… — продолжал высказывать предположения ректор.

Маша отрицательно замотала головой: вот ни капельки! Но этот ее жест был проигнорирован.

— Думаю, вы с ним даже поссорились. В общем, искрило там еще как! Морис начал собирать энергию, затем явление резонанса — и вот ты здесь.

Из этого объяснения Маша не поняла ничего. Да собственно она не очень-то и хотела знать, как она сюда попала и кого за это накажут.

Намного больше ее волновал другой вопрос:

— Как мне отсюда выбраться? — произнесла она почти с угрозой.

— Понимаешь ли, Джессика…

Маша хотела возразить, но ректор не оставил паузы, для того чтобы она успела это сделать и продолжил рассказывать:

— Тебе, конечно, преподаватели будут говорить, что учиться в Академии магического стриптиза почетно, что волшебство — в танце и прочую, прочую чушь. Они должны это говорить: работа такая. На самом деле наша академия — далеко не самое престижное учебное заведение. Это что-то в роде вашего ПТУ, худшего ПТУ в городе, а может, и во всей республике. Сюда поступают либо совершеннейшие бездари и лентяи, у которых магических способностей кот наплакал, либо шалопаи, которых пристраивают родители, либо те, у кого нет денег на учебу в нормальном вузе, а чтобы поступить на бюджет, не хватило баллов. В общем, раньше студенты бежали отсюда пачками. Ужасно неудобно, в начале года набираешь курс, а в конце из него никого не остается... И теперь это заведение закрытого типа.

— Что значит «закрытого»? — спросила Маша, хотя все еще не могла понять, какое к ней все это имеет отношение.

— Под академию создали отдельный мир, такой вот кусочек параллельного пространства, и уйти отсюда, не сдав танцевальный и магический минимум, невозможно, как бы мы этого ни хотели. Я понимаю, тебе это не нравится, мне это не нравится тоже. Но тебе придется здесь учиться и сдавать экзамены.

— А если я откажусь? Я же имею право отказаться, — вовсе не собиралась она учиться какому-то там стриптизу, — и вы меня не заставите!

— Конечно-конечно, — согласился ректор, — кто же может тебя заставить. На самом деле я совершенно не настаиваю на том, чтобы ты становилась студенткой. Здесь есть немало тех, кто не смог сдать минимум и вернуться в большой мир. Кто-то же должен убирать аудитории, готовить еду, стирать опять же. Здесь можно неплохо устроиться. Конечно, скучновато, но сытно и безопасно, — он поворошил бумаги на столе и достал из них какую-то карточку. — Вот сейчас как раз требуется этажный комендант в общежитие. Ты можешь попробовать получить эту должность.

-5-

В кабинет вошла девушка. Судя по одежде и папке в руках, секретарь. Хотя судя по внешности, вполне могла бы оказаться и моделью. Или стриптизершей, что в этом месте куда более вероятно. Когда ректор успел ее вызвать, Маша  так и не поняла.

Взгляд, которым одарила ее вошедшая, был весьма недружелюбный. Мягко говоря.

— Покажите Джессике ее комнату, — кратко отдал распоряжение ректор и углубился в бумаги, давая понять, что с ней он уже закончил.

Ректору красавица ослепительно улыбнулась.

Маша покорно пошла за секретарем.

Раз уж она физически не может отсюда выбраться, оставаться спать на мраморных ступеньках было бы глупо. В животе заурчало. А ведь действительно, с тех пор как она ужинала, времени прошло уже достаточно.

Интересно, студентов тут кормят? И вообще в этот мир она явилась в джинсах и маечке, даже без расчески. А без зубной щетки, шампуня и сменного белья своего дальнейшего существования она здесь не представляла.

Однако вряд ли неприветливая секретарь — именно тот человек, который ответит на все эти вопросы. Почему-то Маше казалось, что от нее скорее стоит ждать неприятностей, чем помощи.

Они обошли белокаменное здание, зашли в другое, поскоромнее — общежитие. Комендант на входе остановил их, но буквально на минуту.

— Джессика, комната 202, — громко объявил он — Комната на двоих. Твоя соседка сейчас дома. В общежитии запрещено курить и распивать спиртные напитки, — почему-то заметил он.

Ага, так и мечтала, только заехать в общежитие и начать распивать спиртные напитки.

— Комнату сама найдешь? — недовольно спросила секретарша.

Такая ничем не объяснимая неприязнь Машу раздражала, как и любое другое непонятное явление.

— Найду, — резче чем следовало сказала она.

— Вот и хорошо, — красотка развернулась и ушла. От этого Маше стало легче дышать.

Комнату 202 она нашла быстро, как выяснилось, на это ее умственных способностей вполне хватило.

Всякий, кто когда-нибудь видел комнату в студенческом общежитии, приблизительно знает, где оказалась Маша. Ничего особенного: обшарпанные обои, шкаф, две кровати, стол, стулья. Одна кровать — заправленная, наверняка ждет ее.

А другая — разворошенная, с грудой вещей, сумочек, журналов… На кровати посреди всего этого бедлама, а также подушек и одеял сидела длинноногая девушка в коротеньких шортах и гетрах и хлопала огромными голубыми глазами с длинными ресницами. Длинные светлые волосы собраны в два хвоста. Минимум одежды легко позволяет рассмотреть: фигура у девушки совершенно безупречная. Ни тебе лишней жиринки, ни пятнышка, ни точечки — просто картинка с обложки журнала!

— О, Джесс, привет, — эта девушка говорила вполне дружелюбно. И очень быстро. — Будем жить вместе, это здорово. А ты у нас знаменитость. Скоро все начнут собираться посмотреть на новую подружку Мориса. Так что не пугайся.

— Я ему вовсе не подружка, — возразила она.

Но девушка только отмахнулась:

— Это ты уже никому не докажешь. Он тебя притащил с большой земли — это круче, чем предложение руки и сердца.

— Как тебя зовут? — кажется, знакомиться начинают с этого.

— Тина.

Для Маши это имя ассоциировалось исключительно с голливудскими звездами.

— Что, на самом деле?

— На самом деле Валя. Но где ты видела, чтобы стриптизершу звали Валя? Это же крушение всех эротических фантазий, — она улыбалась так заразительно, что Маша не смогла не улыбнуться в ответ.

— Ладно, все это ерунда. Ты лучше вот что скажи. Каким цветом светился?

Где светился, кто светился? Маша поняла не сразу. А потом вспомнила о холодном шарике. Явно речь шла о нем.

— Желтым.

Девушка заметно напряглась:

— Ближе к лимонному? Оранжевому? — спросила она.

— Ну… золотистый такой, — ответила Маша.

Ее новая приятельница покачала головой.

— Ладно, тебе же вакансия не нужна. Может быть, как-нибудь доживешь до выпуска.

— А что могу и не дожить?

Маша не очень понимала: шутит ее соседка или говорит серьезно. Та вздохнула:

— Слушай сюда. Важная информация, которую тебе здесь никто не скажет. Наша академия — самое отстойное место в магическом мире. Для ее выпускников перспективы практически нулевые. Впрочем, у кого богатые папики — тому без разницы. Если честно, тут почти всем без разницы. Но не всем. Есть тут и те, кто поступил с прицелом на будущее. Дело в том, что каждый год трем лучшим ученикам академии дают возможность без экзаменов перевестись в Академию настоящей магии. И вот за эти места тут идет серьезная войнушка, почти такая же, как за ректора. Но если ректора скорее всего никто не получит, то места кому-нибудь да достанутся. И как только наши зубрилки поймут, что ты на одно из этих мест претендуешь, твоя жизнь сильно осложнится.

«Ага, — подумала про себя Маша, — а сейчас она совсем простая».

— А за ректора-то что воевать? — спросила она.

Ей этот дядечка не показался слишком привлекательным. С чего бы таким красоткам из-за него беспокоиться.

— О, наш ректор — личность загадочная и примечательная. Начнем с того, что это маг четвертой категории, — Тина посмотрела на нее многозначительно, но для Маши заявление о категориях было пустым звуком.

— А всего категорий сколько?

— Всего пять, но пятая за всю историю магии хорошо если у десятка человек была. Недостижима.

Ого! Да он и правда крут!

— И что такой серьезный дядечка делает в этой богом забытой дыре?

-6-

— Меня зовут Виола, я ваш куратор. Если будут возникать проблемы, обращайтесь ко мне, но лучше бы их не возникало.

Она выглядела слишком невозмутимой. Невозможно быть такой хорошей актрисой! Маша начинала верить, что преподавательница и вправду видит ее в первый раз. Хорошо, что не поддалась первому порыву и не устроила скандальчик.

Ее студенческий опыт был невелик — всего-то один курс позади. Но зависимость между тем, какие у тебя отношения с преподами, и тем, насколько удачно ты сдаешь экзамены, она обнаружить успела.

А этот экзамен ей просто необходимо сдать!

— Пройдемте, — вежливо, но холодно сказала Виола и открыла дверь.

Они оказались в огромной аудитории. Интересно, сколько же тут студентов, если понадобилось столько места!

— Класс стриптизера, — без предисловий начала говорить Виола, — определяется двумя вещами: фактурой и харизмой. Все остальное можно подшлифовать освещением или костюмом. Если тебе будут говорить, что требуются какие-то особенные хореографические способности и умения, не слушай. Держи в уме только то, что я сейчас сказала. Фактура и харизма. Это для обычных людей. В нашем случае харизма легко заменяется магией. А вот с фактурой мы сейчас будем работать. — Виола окинула ее оценивающим взглядом. — Тут в принципе работать есть с чем.

Несколько неуловимых движений пальцами — куратор легко пробежалась по ее волосам, лицу, затем по спине, и присев, по бедрам и по лодыжкам. Ощущение от этих прикосновений было странное. Что-то с Машей происходило, но что — она понять не могла.

— Понимаешь, дорогуша, у нас нет времени загонять вас в тренажерные залы, заниматься вашей формой и в течение нескольких месяцев приводить вас в порядок. Поэтому форма выдается вам в подарок. Но не думай, что так будет всегда. Ежедневный бассейн, полтора часа в тренажерном зале — и это все, не считая занятий по специальности. Пропускать категорически не советую. Потеряешь форму — танцевальный минимум не сдашь ни за что. А второй раз тебе форму никто возвращать не будет. Так что посмотри в зеркало, восхитись, попрыгай от радости и приготовься пахать.

Из всего этого монолога Маша уловила только слово «бассейн».

— Я не смогу в бассейн, — пролепетала она, — там плавают другие люди. Они там… Пожалуйста, можно что-то другое, только не бассейн?

Виола посмотрела на нее строго:

— Если бы было можно, я бы тебе так и сказала. Поблажек не будет!

Маша тяжело вздохнула. Кажется, они уже не подружатся. Ну тогда она ничего не теряет.

— А Рая и правда ваша сестра? — ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы выговорить эти простые в общем-то слова.

— Какая еще Рая? — недовольно спросила Виола.

— Моя подруга, мы вчера были в стриптиз-клубе. И вы… или не вы… но как вы… и тоже Вита… Там… И это все из-за вас…

— Так, стоп, — остановила ее преподавательница. — Сейчас ты выдыхаешь и внятно пересказываешь мне все, что хотела сказать. Внятно и по порядку!

Кажется, строгая преподавательница не собиралась злиться.

И это придало Маше храбрости. Она довольно связно пересказала события вчерашнего вечера, и ту ее часть, которая касалась близнеца и тезки Виолетты.

Когда рассказ закончился, куратор какое-то время раздумывала.

— Ты хочешь сказать, что кто-то, похожий на меня, назвался моим именем и фактически подстроил то, что ты оказалась здесь, — строго спросила Виола.

Маша напряглась. Теперь получалось, что она обвинила строгую даму непонятно в чем… Плохо! Но менять что-то уже поздно.

 И она обреченно кивнула.

— Это очень неприятная история, — сказала преподавательница. — Но не думаю, что ею стоит с кем-нибудь делиться. Давай оставим это между нами, а я обещаю разобраться с тем, как такое могло случиться.

Маша с облегчением вздохнула. Значит, репрессий не будет.

— Конечно, я никому... —  затараторила она и начала потихонечку отступать к выходу.

— Стой! — снова окрик преподавательницы.

Маша вздрогнула и остановилась. Или все-таки будут репрессии?

— В шесть утра в бассейне меняют воду. Студенты подтягиваются только к семи. Так что если научишься вставать пораньше…

— Спасибо, спасибо вам огромное! — заулыбалась Маша.

Теперь она готова была расцеловать преподавательницу. Но наткнувшись на строгий взгляд, решила, что все-таки это не нужно делать, и скрылась за дверью.

***

Она вышла из класса и облегченно вздохнула. Вроде бы все идет не так уж и плохо.

Хотя, конечно, предстоящий бассейн плюс полтора часа тренажерки, плюс занятия по специальности (а это наверняка и вовсе полный кошмар!) вряд ли можно назвать хорошей новостью. Но чувствовала она себя хорошо, так хорошо, как никогда. Даже голод, который совсем недавно ее мучил, ощущался уже не так сильно. Интересно, в чем тут дело?

Маша проходила возле большого зеркала. Зеркала тут были везде — словно нет для студентов занятия важнее, чем себя рассматривать. Она бросила в него короткий взгляд и вскрикнула, не поверив своим глазам.

Остановилась. Всмотрелась в свое отражение и поняла, что поверить все-таки придется. Девушка в зеркале выглядела потрясающе. Она была ничем не хуже всех этих моделей, которые населяли ее общежитие, а может, даже и лучше.

Так вот что Виола имела в виду, когда говорила про идеальную форму! Трудно сказать, что там с харизмой, но форма была просто потрясающей!

 Маша отошла от зеркала. Сделала несколько шагов. Прислушалась к себе. Невероятно! Новое тело она и ощущает иначе, и ведет себя в нем по-другому.

-7-

— У меня открылся дар ясновидца-а, — заунывным голосом провыла Тина, как только Маша переступила порог. — Вижу, ты встретила прекрасного принца-а и так им увлеклась, что забыла купить зубную щетку.

Маша чертыхнулась. А ведь и правда забыла.

— Не боись, я не настолько ясновидец, так что можешь сколько угодно зажиматься со своим красавчиком по углам, подглядывать не буду. Просто ты пришла к общаге с Морисом и без пакетов.

— Да я… ничего такого. Он просто… — попыталась объяснить Маша, но соседка ее остановила.

— Мне можешь не рассказывать. Я на него не претендую, в отличие от десятка-другого местных див. Но вообще, может, и зря ничего такого. Он нормальный парень. И трудяга еще тот. Тебе ректор про пчелок уже задвигал?

— Угу…

Воспоминание о ректоре было неприятным. Почему — она и сама не могла сказать. Вроде бы все ей рассказал, чем мог — помог. Надо бы благодарить. Но было с ним что-то не так.

— Так вот Морис — не из пчелок. Он умница и талант. Далеко пойдет.

— Ну и пусть идет. Мне бы выбраться отсюда домой…

— Ну как скажешь… — Тина улыбнулась, словно знала Машу лучше, чем она сама. — Дай-ка я на тебя взгляну!

Она подлетела к Маше и осмотрела ее со всех сторон.

— Ну что тебе сказать… Виола неплохо поработала. Она волшебница, верно?

— Да, — выдохнула Маша.

Вот тут она была с соседкой полностью согласна.

— Между прочим, пока ты бродила и кружила голову прекрасным и перспективным молодым человекам, я о тебе позаботилась, — Тина указала на столик. Там стоял дымящийся чайник, горкой валялись пакетики с кофе, а на блюдечке лежало несколько бутербродов.

В животе у Маши заурчало. Она была готова записать Тину в лучшие подруги прямо сейчас и не исключать ее оттуда, даже если та отобьет у нее всех возможных кавалеров и испортит лучшую блузку, взяв ее без спросу.

— Жуй быстрее, и пойдем осматривать наши магазины. А то, боюсь, пусти тебя одну, опять вместо покупок подцепишь какого-нибудь красавчика.

Вообще-то Маша не пьет растворимый кофе, и бутерброды с подсохшим сыром — далеко не любимое ее блюдо. Но сейчас эта еда показалась ей бесподобной. Пристальный осмотр чашки показал: она чистая. Во всяком случае, следов помады на ней точно нет.

— Вот что хотела спросить, — разговаривать с набитым ртом было не очень удобно, но Маша справлялась, — почему здесь день? И вообще, который сейчас час?

— Шесть вечера, — ответила Тина.

— Ну вот, а из ночного клуба мы провалились, когда было уже далеко за полночь. Как такое может быть?

— Ну у нас же параллельный мир, его специально под это заведение и создавали. Вот сдвинули время чуть-чуть, делов-то. Говорят, раньше было синхронно с Землей, но потом профсоюзы возмутились: почему студенты работают по ночам. А с профсоюзами воевать бесполезно, проще время сдвинуть. Вот и получается, что отсюда наши уходят на практику днем, а там в это время ночь.

«А что изящно, — подумала Маша про себя, — не такие они тут и дураки, даром что стриптизеры».

— А какое у нас расписание?

— Утром бассейн, потом занятия, потом опять бассейн, но это уже для тех, кто не любит плавать утром, а вечером тренажерка по расписанию. Сегодня  можешь не ходить, а вот завтра уже надо будет явиться. Ну что, готова к покупкам?

Маша дожевала последний бутерброд, запила его последним глотком кофе:

— Пойдем.

Найти гигиенические принадлежности, труда не составило. С этим они справились быстро.

А вот с одеждой возникли определенные трудности. Кругом были сплошные топики, маечки, туфли на стеклянной платформе, короткие шортики и почти незаметные юбочки... Даже с учетом того что зимой здесь и не пахло, все это смотрелось очень уж открытым… На тканях изготовители этой одежды хорошо так сэкономили.

Маше с трудом удалось найти две пары обычных джинсов, правда, изорванных так, будто они уже побывали в употреблении, а их прежняя хозяйка неудачно выгуливала газонокосилку.

Но это ничего! В местном киоске обнаружились нитки и иголки. Эта находка вдохновила Машу, и поэтому к джинсам было прикуплено несколько топиков, а также четыре майки из тянущейся ткани, которые на ценнике почему-то гордо назывались платьями.

Маша прикинула, что из этой красоты, если обрезать пайетки и выдрать стразики, можно изготовить вполне приличную одежду.

Она уже покупала ножницы (к счастью, здесь были не только маникюрные) и одним глазком приглядывала себе белье, когда в магазин вошла весьма примечательная особа. Высокая, на полголовы выше Маши, с огромной копной черных волос, в которых мелькали алые пряди.

Нет, тут все девушки были хороши собой, но эта была сногсшибательна. Даже в тех самых туфлях на прозрачной подошве, в которых любая будет смотреться дешево и вульгарно, она выглядела потрясающе. Даже короткое платье, которое и майкой называть можно с натяжкой, делало ее не жалкой, а невероятной.

Краем глаза Маша успела заметить, что Тина переменилась в лице. Их ждут какие-то неприятности? Не хотелось бы.

— Это ты у нас золотая? А на вид так и не скажешь.

Маша промолчала. А что тут ответишь? Она была полностью с нею согласна. Даже после изменений, которые внесла в ее внешность Виола, тягаться с этой красоткой было бессмысленно.

Да она и не собиралась.

— Не советую тебе… — зашипела девушка, но договорить не успела.

— Мадлена, не дури. Получишь штрафной балл. И ради чего?

За спиной красотки нарисовался брюнет, который не больше часа назад и сам пытался сделать что-то похожее. Как-то быстро он переменил свое мнение, и теперь вроде как взял на себя роль Мориса.

-8-

Столовая была просторной и чистой. Действительно чистой! Но не только это отличало ее от обычной студенческой столовой. Еще здесь не было длинной вереницы стеллажей, где можно выбрать себе салатик по вкусу, и тетки-раздатчицы, наливающей большим черпаком горячее, тоже не было.

В наличии имелось лишь одно окошко, к которому подходили все по очереди.

Посреди столовой был нарисован многоугольник со странными заковыристыми знаками. Маша представляла, что именно так должны выглядеть письмена для вызова демонов, но демонов не было. Тина смело прошла и стала в центр этого круга. Странная пентаграмма (ну или что-то похожее на пентаграмму) вспыхнула синим буквально на несколько секунд. Никто из присутствующих не обратил на странное явление никакого внимания. Похоже, здесь это было обычной процедурой.

Тина вышла из круга, направилась к Маше, сделала приглашающий жест рукой, вроде как давая понять, что и ей нужно пройти в эту штуку.

— Что это? — лезть «туда, не знаю куда» ей совсем не хотелось.

— Счетчик калорий, не бойся.

До сегодняшнего дня Маша представляла себе счетчик калорий иначе, но кажется в этом мире многое поставлено с ног на голову, а поводов не доверять себе Тина до сих пор не давала. Так что в центр круга Маша шла без особых опасений.

Короткая вспышка на ее здоровье никак не отразилась. Ни холода, ни тепла — ничего такого Маша не почувствовала.

Вышла из круга, поискала глазами подругу, та уже стояла в очереди к окошку. Маша последовала за ней.

Судя по всему, странный счетчик выдавал результаты прямо раздатчице. Она тоже не была похожа на привычную «столовскую» служащую – крепкая, высокая, но совсем не полная. Видимо, в этом заведении с лишним весом борются официально и бескомпромиссно.

Женщина протянула Маше поднос, на котором стояла тарелка чего-то горячего, мисочка салата и высокий бокал с напитком шоколадного цвета.

— Что это? — Маша спросила у Тины.

— Тушеные овощи, салат и протеиновый коктейль с шоколадным вкусом. Отличная штука, между прочим. Такое чувство, что действительно ешь что-то сладкое.

Они прошли за столик.

— А хлеба что ли не дадут? — спросила Маша у подруги, хотя ответ уже угадывала.

Тина хохотнула:

— Я бы на это особенно не рассчитывала.

— И что и в магазинах его не купишь?

— А ты видела здесь продуктовые магазины? — снова усмехнулась Тина.

— Погоди, а те бутерброды, что ты мне…

Подруга посмотрела на нее страшным взглядом  и Маша быстро замолчала. Тина воровато оглянулась по сторонам: не слышал ли кто этого крамольного заявления. Потом наклонилась и заговорила шепотом:

— Это я из клуба притащила, с практики. Вообще-то это контрабанда — строго запрещено. Будешь что-то приносить — не вздумай класть в сумочку. Могут обыскать. Шоколадки не бери: чертов счетчик калорий мигом учует. Орешки, чипсы можно,  но есть по чуть-чуть… Впрочем, — заговорила она уже своим нормальным голосом, — не забивай этим голову сейчас, перед практикой все подобно расскажу.

Маша на секунду опешила.  Но не потому что бутерброды с сыром оказались под запретом.

— А в чем ты их протащила? Если в сумочке нельзя…

Она не была уверена, что хочет знать ответ.

— В лифчике, конечно, — пожала плечами Тина. Видимо, заметив, как переменилась Маша в лице, добавила: — Да не волнуйся ты, они в салфетку были завернуты.

На это Маша не нашла, что ответить, сделала над собой усилие и стала есть овощи.

Как ни странно, еда оказалась вкусной, несмотря на то, что полезная. А вилки и ложки (Маша их пристально осмотрела) были чистыми. В общем, сытой жизни у нее не будет, но и с голоду не умрет.

— Объясни мне, — обратилась она к Тине, — что значат все эти «золото», «не-золото»? За что меня ненавидят?

— Магическая сила определяется по свечению магомера.

— Это та белая круглая штука?

— Ну да, можно сказать и так, белая круглая штука. У обычных людей она так белой и остается. Немножко магических способностей есть у всех. Но прибор настроен так, чтобы незначительные колебания не улавливать. Поэтому остается холодным. А дальше зависит от силы. Самое слабое свечение — голубое, с ним в маги не берут. Только намучаешься, а толку никакого не будет. Зеленое — куда ни шло: больших высот не достигнешь, но простейшие заклинания будут получаться. Весь спектр красного — это уже очень хорошо, прямо совсем хорошо. Если оттенок ближе к оранжевому, можно считать, что ты со всех сторон молодец, и для тебя открыты многие двери. Да ладно, многие, почти все. Ну а уж золотой — верх мечтаний. Тут, честно говоря, с таким и не было никого.

— А есть еще лучше? — спросила Маша. — Или и правда это верх?

— Есть. Серебряное или белое свечение. Чистая магия, — Тина вздохнула. — Встречается в основном в сказках и легендах.

— Ясно, — сказала Маша. — А темные? У них какое свечение?

Тина снова оглянулась. Новенькая задавала слишком много вопросов.

— Темные — это не свечение и не цвет. Это, как бы тебе сказать, образ жизни. Добро и зло, тьма и свет, ну и все дела... Связываться с ними не стоит, даже с теми, кто уверяет, будто уже и никакой не темный.

Тина сразу дала понять, что разгадала ее хитрость. Маша вздохнула: она и правда завела этот разговор в надежде узнать больше о том самом таинственном брюнете.

— А какого цвета свечение у этих троих? Ну у Мориса, Рафаэля и Мадлены? — зашла она с другой стороны.

— Алое. У Рафаэля ближе к оранжевому, — Тина спохватилась, заметив, что назвала запретное имя. — Я по-прежнему не советую тебе им интересоваться.

-9-

Маша шла по темным коридорам. Ей было страшно. Здание академии пустовало. Ничего удивительного: кто будет здесь торчать в такое позднее время! 

И зачем ректору понадобилось вызывать ее к себе чуть ли не ночью? Зачем ректору вообще понадобилось ее к себе вызывать? 

Вроде все рассказал, объяснил, она даже почти влилась в учебный процесс, по крайней мере, села на диету и обрела чуть ли не идеальную форму. Или вообще идеальную.

Ей пришлось изрядно поплутать по этажам, прежде чем она нашла нужную дверь.

 И — сюрприз! Дверь оказалась заперта.

Что это еще за шутки? Зачем кому-то понадобилось вытаскивать ее из комнаты и приводить сюда?

Сейчас она вернется и с пристрастием допросит симпатичную брюнетку, которая организовала ей эту бесполезную и неприятную во всех отношениях экскурсию по этажам. Маша развернулась, чтобы отправиться восвояси.

И вдруг на нее накатила слабость. Голова закружилась, и Маша вмиг обмякла. Прежде чем упасть в обморок, она успела прислониться к стенке, по которой и съехала на пол. И только убедившись, что упала она аккуратно, ничего себе не повредила, Маша со спокойной душой отключилась.

***

Первое, что она почувствовала, когда пришла в себя, — сырость. Спертый влажный воздух. Она в подвале.

— Зачем ты ее сюда приволокла? — услышала она громкий недовольный шепот. Это становится какой-то неприятной традицией. Кто-то ее куда-то приволакивает и кому-то это не нравится… — Зачем ты вообще вызывала ее к ректору?

Судя по всему, разговаривают две девушки, потому что шепот похож на женский.

— К ректору — это же гениально! До утра ее никто не хватится. Только будут сплетничать да предположения строить, зачем ее ректор позвал. Локти себе кусать. А мы за это время вот…

— Что вот?..

Маша услышала, как шуршат страницы.

— Заклинания чернокнижников, ритуал отбора силы. У меня все есть, не волнуйся. Восемь черных свечей, лягушечьи лапки, дохлая мышь и даже вот…

— Ты с ума сошла! — перебила специалиста по странным штукам строгая собеседница.

— Я все продумала. Даже если это откроется… На нас не подумают. Все решат, что это Рафаэль. Он же у нас из темных. Мы ничем не рискуем. А если повезет, еще и Рафаэля уберем. С его оранжевым пусть держится подальше от вакансий.

— А тебе-то что за дело до вакансий? Тоже хочешь попытать счастья? — в шепоте говорившей чувствовалась угроза.

— Нет, что ты! Мне-то зачем, я только чтобы помочь… — испуганно заговорила вторая.

Ладно. Пора прекращать этот балаган.

— Кто здесь? Сейчас же отпустите меня!

Судя по всему убивать ее не собираются. А раз уж она пришла в сознание и для ритуала отбора силы не очень годится, должны отпустить… Ну это было бы логично.

Жаль только, что ее похитительницам так не казалось.

Они встретили это заявление гробовым молчанием. Сначала в подвале — или куда там ее притащили — повисла напряженная тишина. А потом эхо разнесло по коридорам торопливые удаляющиеся шаги.

Прелестно!

Лучше бы лежала и молчала. Провели бы девушки свой ритуал, пусть бы и отобрали силу… Ей эта сила — вообще до лампочки. Ни магиней, ни стриптизершей она становиться не собиралась.

А теперь она одна посреди темноты и антисанитарии…

Маша попыталась подняться. Да только ничего у нее не вышло. Будто привязана, хотя никаких цепей или веревок не чувствует.

Черт бы побрал этих магов! Обычные веревки хоть развязать можно. Во всяком случае, в фильмах развязывают. А что делать с этой неведомой магической фигнёй, она даже не представляла.

А вдруг тут крысы? — пришла в голову новая нерадостная мысль. И вот уже Маше кажется, что рядом шуршат десятки мелких лапок.

Так, отставить панику и мнительность, а иначе можно с ума сойти еще до того как несуществующие крысы примутся ею обедать. Или ужинать…

Ее обязательно найдут. Ночь в подвале — это не самое страшное, что может приключиться, и никакие крысы тут не ходят!

Маша еще раз прислушалась. Нет. Всё-таки странный шорох — это не плод ее воображения. Тут действительно что-то двигалось и, кажется, даже приближалось к ней. От накатившего страха у Маши выступили слезы на глазах.