Академия невест-попаданок. Дракон с того света - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Мара Вересень (самиздат)

Как и предполагалось

— Я не пойду, — мгновенно ощетинилась я, когда в комнату в сопровождении мад Хольген вкатился подталкиваемый магией манекен, накрытый тканевым чехлом. Из-под чехла нагло топорщилось что-то пышное цвета двухдневного синяка.

— Хогошо, не пойдете, — покладисто согласилась мад Хольген, чем окончательно выбила из колеи, а я услышала звук.

С этим звуком рушатся небеса и надежды, падают репутации и челюсти. Вдребезги. Как сервиз на шестнадцать персон прицельно пущенный в стену.

Чтобы Синяя Дама, второе после ректора Силберна лицо в Академии, согласилась с чьими-то возражениями?

Вдох-выдох, вдох…

— Тогда что это? — проговорила я.

— Платье, в котогом вы не пойдете, — невозмутимо продолжила мад Хольген, сдернула чехол и сложила его, шелковый и скользкий, как подтаявшая наледь, так ровно и аккуратно, что об уголки глаз выколоть — раз плюнуть.

Синяя Дама оставила сложенный чехол на кресле, вернулась к манекену, приподняла край своего форменного — синего — платья и, изящно пнув ножкой в синей же туфле, вытолкнула невидимую мне до этого пирамиду коробок.

Пирамида пошатнулась, как и сложившийся у меня в голове образ принципиальной, сухой, экстремально порядочной стервы: чулок под платьем был не синий, а развратно-красный.

Умереть и встать… Хорошо, что сижу.

— Платье, в котогом вы не пойдете, а также чулки, туфли и укгашения, котогые вы не наденете, — снова заговорила она и — контрольный в голову — улыбнулась.

Шок. Еще один подобный гвоздь в крышку моего шаткого мироздания, и меня отсюда ногами вперед вынесут, а «обожаемый» учитель с радостью прочтет над телом напутствие в непередаваемой язвительно-пофигистской манере.

В Академии Истинных Дев, а по-простому Академии невест-попаданок, не так много неизменных вещей: драконы, драконы, драконы и Синяя Дама. Было бы смертельно жаль лишиться последнего на фоне прочего, так что я старательно фокусировалась на привычно строгом синем платье мад Хольген и ее же манере произносить слова. Этот занятный околофранцузский «говогок» — ее изюминка.

Однако мад Хольген вновь удивила меня, да и всю Академию разом, явившись на семестровый бал в персиковом. Данью традициям были оставлены выражение лица, которое не спрятать под бархатной полумаской, и веер, который в руках Синей Дамы подобен револьверу: складывается, как выстрел, бьет без промаха.

Зачем маска? Потому что так положено на маскарадах.

С чего вдруг маскарад на семестровом балу, где драконы присматривают себе будущих жен? Потому что Академия празднует тысячелетний юбилей и этот бал тоже с круглой цифрой.

Откуда я в курсе про персиковое? Потому что сейчас я на том самом балу, на который не пошла.

Мад Хольген слов на ветер не бросает. Обещала, что я не пойду, я и не пошла — меня доставили. Обездвижили, нарядили и докатили до бального зала как олицетворение того, что правила в Академии не нарушаются.

Раз прописано, что студентка что-то обязана, значит, обязательно будет. Даже та, для которой стены древнейшего учебного заведения не более чем просторная, достаточно комфортная, но все же тюрьма.

Магия вне-жизни, дар о котором я не мечтала, сделал из меня преступницу. Меня обвинили и заперли здесь, потому что есть еще одно непреложное правило: если попала в Проходной мир через природный портал, значит ты потенциальная драконья невеста, твое место в Академии Истинных Дев, а выпускной — неизбежная свадьба с драконом. С каким? Здесь и начинается самое интересное. На мне метка, а ее хозяин мертв настолько давно, сколько стоит Академия.

Едва закрылись двери бального зала, я принялась озираться по сторонам в поисках альтернативных выходов с этого праздника жизни. Но у каждого окна и у каждой скрытой двери для слуг прохаживались преподаватели.

Самую перспективную для побега дверь за кадками с громадными разлапистыми фикусами охраняли даже двое: Малахитовый Сэр мист Виридан и его жена Дама Изумруд. Красивая пара. Оба в зеленом. Тут у каждого преподавателя свой цвет служебного платья. Виридан с женой так органично вписывались по тону, что я их сразу не заметила. Рванула к фикусам — а всё.

Осталось стоять и ничтожно радоваться, что пока мое бесчувственное тело наряжали, я в очередной раз опоздала к раздаче ручек и сердец, то есть к представлению студенток потенциальным женихам.

За моим регулярным опозданием на семестровые балы (это третий) чувствовалась твердая рука Синей Дамы. Ведь меня уже как бы выбрали, для других я не подхожу, потому она старалась, чтобы эти другие ко мне тоже не подходили, но правила соблюдала.

На первом балу были ужасно скользкие туфли. Едва не убилась, растянувшись на полу, когда вошла в зал, после чего меня оттранспортировали в целительский домик.

На втором подвело платье. Красивое, но из такой плотной ткани, что я чувствовала себя как в сауне, все время хотела пить, а мад Хольген случайно (да-да, мы верим) подала бокал со столика для гостей, откуда студенткам напитки брать нельзя. Радость пузырьками ударила в голову, и меня удалили с поля, чтоб не позорила Академию слишком широкой улыбкой.

Очень последовательная и методичная женщина. Маг порядка. Страшное дело. Страшнее только персональный конвоир и по совместительству учитель, который имеет непосредственное отношение к магии вне-жизни, мертвому, не-мертвому и тому, что я сама жива, умеренно здорова и относительно в своем уме.

Глава 1. На новом месте

1.1

Выбор был или\или. Или я сижу спокойно — зубы стучат так, что вокруг меня естественным образом образовывается свободное для любых маневров пространство; или я колочусь как припадочная, а со мной и вся кабинка фуникулера, зато тихо. Ну как тихо… Туристы нервно дышат, трос фуникулера трется-поскрипывает, в пропасти под и над нами снежная буря устроила разгуляй и бьется лбом в окна, как дурной мотыль в случайный уличный фонарь. Со стуком зубов было интереснее, но никто моего мнения не разделял, а я им не делилась, опасаясь ненароком нашинковать собственный язык.

Нала прошипела мне мозг, но что уж, ясамадуравиновата. Нужно было слушать, когда человек тутбывавший тебе впервыепоехавшей советует не выпендриваться и взять теплую куртку при исходных двадцати в плюсе и ясном небе.

— Кьяра, — зловеще завыла сестра, удивительно попав в тон с буря мглою.

— Яра, я — Яра. И не смей представлять меня этим дурацким мультяшным прозвищем своим друзьям, или я тебе больше не сестра, — вперемешку с не менее зловещим клацаньем выдала я.

Нала мне не очень-то сестра. Сводная. Моя мама удачно вышла замуж за иностранца, познакомившись с ним по переписке в сети. Дичь? Еще какая.

От нового маминого мужа, решительно меня удочерившего, мне досталась фамилия Соул и Нала. И ее многочисленные друзья, один из которых устраивал вечеринку в фамильном (у Налы полно странных друзей) замке в горах. Именно туда мы добирались вагончиком, когда случилась вся эта стихия.

— Ты же любишь разную готическую жуть, — уговаривала Нала, потащив меня выбирать костюмы. — Не понравится тусить, пойдешь по замку гулять, там полно стремных коридоров и пыльного барахла в винтажном стиле. Я специально попрошу, чтоб тебя пустили наверх. Как тебе? — Сестрица выдернула вешалку с чем-то корсетно-черным в заклепках, цепях и ассиметрично свисающих воланах.

Я сравнила ее карамельную внешность и предложенное и предложила положить, где взяла.

— Слишком мрачно.

— Это для тебя, — заявила Нала.

— Я не настолько люблю готическую жуть.

Когда дискуссия скатилась до «в этом я точно не пойду — а в чем пойдешь? — в своем», я поняла, что меня развели как трехлетку, таким образом выбив обещание пойти, а обещаний, данных в здравом и твердой, я не нарушала.

Когда мы явились на праздник, я все еще так клацала зубами, что меня пустили даже без костюма. Примерно с час я пробовала изображать веселье и согреться, затем Нала представила меня приятелю, затеявшему торжество. На нем отменно смотрелся стильный плащик с алым подбоем, а блестки на загадочно бледном лице придавали томного гламура.

Я потрясла парня за неожиданно твердую и уверенную руку, а он, притопывая не то в такт доносящимся бита́м, не то ритму моих зубов, дал мне массивный ключ от двери в другую половину замка.

— Только не тфогай там нифе… Тьфу… — Накладные виниры с внушительными клыками отправились в кармашек. — Только не трогай там ничего, — повторил парень, алчно кося подведенным глазом в богатое декольте сестры, — и не разбей, окей?

Я старательно покивала и слилась, прихватив бутылку газировки и поднос с канапешками, чтобы гулять было веселее.

Несмотря на то, что часть дома-замка, небольшого, действительно старого, но отреставрированного и ухоженного, была закрыта, там везде горел свет.

Я вдоволь налюбовалась картинами, доспехами, гобеленами и красивой мебелью, пристроила пустой поднос и бутылку на сервировочный столик на колесиках возле одной из дверей и совсем уж было подумала вернуться, как эта самая дверь приоткрылась.

За ней оказалась милая светлая комната с криповатым старым зеркалом в центре. Рядом с ним, на еще одном сервировочном столике, стояли пахнущие химией пузырьки, малюсенькие стеклянные мисочки вроде соусниц, валялись чистые и скомканные салфетки, лежали разнокалиберные кисточки, щипчики, скребочки и другой непонятный инвентарь.

Вещь не вязалась с обстановкой точно так же, как мои джинсы и толстовка среди ведьм, колдунов, вампиров и разной свежести мертвецов на танцполе, зато когда я подошла поближе, меня чудесатым образом перестало колотить. Даже слегка в жар бросило, но я списала это на то что перемерзла и наконец отхожу. Просто совпало.

Зеркало было с полторы меня ростом, а я далеко не гном. Толстая черная рама со стершейся позолотой и едва различимой витиеватой готической надписью поверху обрамляла овальное, припудренное пылью стекло, покрытое, как паутиной, сотнями мелких трещин, отчего мое неуверенное отражение было похоже на авангардную картину. В каждом осколочке небольшой кусочек меня. Ближе, дальше, левее, правее… Брр…

Что делает обычный, совершенно обычный человек, увидев необычную штуку, особенно если до этого его просили ничего не трогать? Лезет потрогать.

Когда стекло под пальцами вдруг с хрустом промялось внутрь, а подбитая в паническом отступлении массивная рама накренилась и рухнула на меня, не было никаких «вся жизнь пронеслась». Было «всё-таки разбила», «а ведь я не хотела никуда идти», больно, темно, до обидного страшно и страшно обидно, липко и снова холодно, а внутри мутной лавой поднималась… волна? звук?

Выше… Сейчас затопит…

«Ма-а-а!» — всем существом завопила я, пытаясь выгрести обратно, хлебнула липкую муть, сердце дернулось и… остановилось.

1.2

Я пришла в себя лежа на земле, из-под которой, как грибы на реактивной тяге, бодро лезли мертвецы разной степени сохранности. В лицо оскалилась гнилая башка, за ноги схватили…

От собственного вопля щелкнуло в ушах, вокруг зловеще и в полной тишине полыхнуло. Ближайшие твари замерли кривыми тенями и осыпались, у тех, что подальше, в глазах засветилось , когда до них добежали пляшущие по земле блеклые огонечки, всё, что осталось от вспышки. Загоралось вереницей, как лампочки на новогодней елке.

Всё ещё в тишине.

Покосившиеся надгробия, ямы, терпкий запах сырой земли, густой влажноватый воздух с привкусом хвои и моря, в небе драгоценным венцом крупные звезды, синеватая луна почти полная, а на ее фоне… горящий самолет?

В землю ударил поток пламени, резкий порыв раскаленного воздуха обжег лицо, я бросилась прочь, не разбирая дороги. Да и где было разобрать? Едва древесные кроны скрыли луну, я бежала почти в полной темноте, а потом, когда алые блики вспухающего позади огненного смерча перестали подсвечивать стволы, остановилась. Влепилась в дерево, обхватила его руками, с присвистом и хрипом дыша, сползла…

«Без паники… Без паники… Это какое-то кино? На мне 5D-очки? Там самолёт упал!!! Нужно вернуться, вдруг кто-то…»

За деревьями забрезжило. Словно кто-то шёл, подсвечивая себе фонариком…

«Телефон!»

Руки колотились, как у припадочной. Выдрала гаджет из кармана толстовки, нажала на пуск, картинка заставки, моё с Налой фото, зарябило красно-синими сполохами и замельтешило. Почти тут же стекло треснуло, руку обожгло, я с шипением отшвырнула телефон. Послышался хлопок, отвратно завоняло жженым пластиком.

«Запах… Я слышу запах… Это не сон. Это не сон?!»

— Эй! — срываясь на визг, заорала я, бросаясь навстречу мельтешащему уже гораздо ближе пятну света. — Эй! Помоги… гхи…

Слова застряли в горле. Прямо на меня, бесшумно перебирая лапами, надвигался огромный призрачный тигр, сияя такими же блеклыми зенками, как активированные зомби.

Я икнула и попятилась.

Почти в ту же секунду над головой промчалась еще одна призрачная теперь уже крылатая тень. Неслись прямиком ко мне, сигая в траве и между корнями и оставляя позади светящийся след, костлявые длиннохвостые мыши, из-за дерева, ковыляя, выбрался полуистлевший трехлапый волчий костяк с проросшим из глазницы цветочком…

Я снова бежала.

Лес вдруг кончился, меня вынесло на открытое место. К людям. Очень странным людям…

— Вон там, драг Сибэй! — рявкнул мужик в рыцарском доспехе.

Компашка бросилась, а один, без доспеха, закричал, чтоб ловили живьём, затем рукой махнул, будто что-то бросил, ноги заплелись, рыцари добежали.

От типа без доспеха пыхало жаром, как от печки. Высокий, черноволосый, пронзительно синеглазый и похожий на хрестоматийного пирата, он, пройдясь с пяток до макушки странным алчным взглядом, грубо запихал меня в экипаж, толкнул на обитую бархатом скамью и уселся напротив.

Попытка заговорить не увенчалась успехом. Пират сверкнул глазами, сделал пальцами крендель, и мне словно скотчем залепило рот, а руки прижало к туловищу.

Снаружи невнятно, но возбужденно переговаривались, затем экипаж качнулся. Тронулись.

Я тронулась. Однозначно. Мертвецы, убийственный вопль, пышущий огнем… самолет, призрачные звери, мужики в латах и этот вот… Сибэй с серьгой в ухе.

«Драг — это имя?»

Смотрит, словно сожрать готов. Молча.

«Главное — не моргать. Моргну — вцепится, и тогда…»

Что именно «тогда», я додумать не успела. Зрачки пиратских глаз, вытянутые длинными ромбиками, как у рептилии, схлопнулись в нитку. Рука накрыла мои нервно стиснутые в комок пальцы и тут же отдернулась.

Болезненная судорога прошлась по костям и нервам. Вопить было никак, внутри меня что-то… волна? звук?

М-м-м…

За миг до вспышки на руках щелкнули кандалы, и всё пропало. Волна, звук… Будто свечку потушили. Ведром воды. По виску скатилась капля, нестерпимо зудела кожа на руке под браслетом наручника.

Ошарашенный вид Сибэя, разминающего пальцы, будто те враз онемели, был слабым утешением.

Толчок. Остановка. Дверца наружу. Выдающийся в море мыс и маяк, свернутый спиралью. Все те же мужики в латах. Верзила Сибэй с глазами голодного крокодила. Каменные стены. Дверь. Пинок в спину. Камера.

Дверь закрылась, по стенам, неровно выкрашенным до середины тошнотворно-желтой краской, промчалась рыжая огненная волна, обогнув по периметру помещение два на три. Тяжелые зловещего вида кандалы на руках сделали «щелк», между ними протянулась обманчиво тонкая цепочка, а стягивающая мои плечи и прижимающая локти к туловищу невидимая, но вполне ощутимая плёнка развеялась, как и та, что мешала открыть рот.

Я сделала два шага и села на жестковатую скамью.

События нескольких последних часов не укладывались в разумное и логичное. Самым разумным и логичным из всего было опрокинувшееся зеркало и мое утыканное осколками и истекающее кровью тело под ним.

Я помню, как остановилось сердце. Помню как умерла.

1.3

Место, где я оказалась, этот свернутый спиралью маяк, называлось Южный форпост. Находился он в Южном Пределе, в котором управлялся и командовал наглый, как целая пиратская шхуна, Сибэй. Пределов было четыре, по сторонам света, в каждом имелся вот такой или почти такой форпост, которым заведовал Страж Рубежа.

Тогда я не знала всех подробностей про Рубежи, зато узнала про пирата, имя которого было вовсе не Драг, как я поначалу решила, а Риверрайн. Он сам мне представился. Подошел ближе, в очередной раз взглядом на части (одежда отдельно, я отдельно) разобрал и сказал:

— Риверрайн Сибэй, Страж Южного Рубежа.

— Что значит «драг»? — Этот вопрос из комка, оказался ближе всех.

— Обращение к таким, как я.

— Стражам?

— Драконам.

— Драконов не бывает.

Пират расхохотался, потом сложился вдвое, нависая надо мной гальюнной фигурой. Он держал руки сцепленными за спиной, его исключительно синие глаза снова стали странными, как вчера в экипаже. Красивое мужественное лицо сделалось хищным, а тень за спиной раздалась в стороны. Крылатая тень. Подвижная. Слишком живая для тени.

— Тогда, мади, вас ждут удивительные открытия, — заверил меня драг, человек и… самолет?

И я как-то сразу прониклась, что логично после такого количества удивлений. Вот и не верь в приметы про разбитое зеркало и семь лет несчастий. Глобальность несчастья как-то влияет на срок?

Я задумалась, залипнув на сережку с синеньким в цвет глаз камнем в ухе Сибэя. Все же человек существо уникальное. Оказалась непонятно где непонятно как, а думает…

Мрак, немота в груди, волна, которая звук…

Нет. Не думает. Очень настойчиво не думает о…

— Одевайтесь. — Драг выпрямился, но руки по-прежнему держал за спиной.

— При вас?

— Если пожелаете, — синее сделалось ярче и пронзительнее, мои плечи под толстовкой и щиколотки усыпало мурашками, будто от сквозняка.

— Не… Кх… Не желаю. Снимете? — я приподняла закованные руки.

— Вам мало того что вы уже натворили? — выдал пират.

Мне дали время, осмыслить новое и переодеться. Кое-как справилась со вторым (спасибо Нале, ее странным друзьям и увлечениям странных друзей), а для первого было мало информации. Затем в дверь предупредительно грохнули.

Кофус. Продолжал злобно смотреть и тычками задавал ускорение. О причинах подобного отношения я могла только догадываться и весь недолгий путь — несколько метров коридора и пару витков по глухой, лишенной окон лестнице — спотыкалась, периодически наступая на край длинного платья, когда забывала его приподнимать.

Странное сооружение. Нерациональное в бытовом плане. От этажа до этажа несколько витков. Не похоже, что здесь, наверху, живут. Было чисто, но как-то… безжизненно, хотя стены и массивный центральный столб, вокруг которого заворачивалась лестница, будто бы дышали. Так бывает в старых домах, старинных замках и антикварных магазинах.

Мне кивком показали, где сесть (низкий чайный столик и глубокое удобное кресло с драконьимим головами на концах подлокотников), посоветовали съесть и выпить то, что на подносе.

В комнате в форме апельсиновой дольки был еще один стол, другие кресла, шкаф-витрина с темными стеклами, потемневшие от времени полотна с изображением битв и моря, вычурные светильники со свечами, другие красивости. Много синего и драконов. Интерьер спасали суровые каменные стены и арочные узкие окна с решетками. Я устала от оскаленных голов и приклеилась к окну.

Второе занимал драг Сибэй. Смотрел себе вдаль, руки держал за спиной и как-то не слишком приятно перебирал пальцами. Естественное дневное освещение сыграло против него — пират оказался значительно старше, чем я представляла. Не в морщинах дело. Было то же ощущение, что со стенами маяка. Сколько вообще живут драконы? Фольклор и масс-медиа утверждали, что гораздо дольше людей.

За решеткой вдаль и внизу пенилось, ворчало, перекатывалось, вздыхало, шипело и накатывало. Море. Галечный пляж. Пейзаж по южному сочный. Не помню где и когда, но видела картинку с маяком на мысе и усыпанным разноцветными камешками пляжем. Будь что-то подобное здесь, под ярким солнцем…

— Было бы красиво, — задумавшись произнесла я.

— Что красиво? — не отводя взгляда от панорамы за окном спросил Сибэй.

— Пляж из цветных камней. Мы кого-то ждем?

— Да. Чтобы решить, что с вами делать. И чтобы вам не пришлось повторять дважды одно и тоже, мади. А вот и… Проклятие.

Сказано было с такой интонацией, что я заметалась глазами, выискивая объект приложения, но успела заметить только стремительно несущуюся по пляжу тень. Мелькнул и пропал над козырьком окна серый в цвет скал шипованный как булава хвост, а спустя минут пять дверь толкнули.

— Стоун, — приветственно ощерил зубы пират. — Вы!

— Сибэй, — процедил вошедший. — Да, я.

Я сравнила Сибэя с голодным крокодилом? Беру слова обратно. Вот где натуральный крокодил. Этот не станет баловаться. Выждет, рванется и голову откусит, а остальное под воду… в пещеру… в…

1.4

— Когда я писал королю, я просил прислать кого-то компетентного из Драгсита или Академии, — раздраженно привлекал к своей особе внимание Сибэй, — менталиста, портальщика и кого-то, кто разбирается в магии вне-жизни. На крайний случай…

— Я и есть крайний случай. Из Дворца, из Академии.

— Вы были в Айскасл, — явно досадовал пират.

— Был. Вчера. Думаете, только у вас… с-с-случилось? — Шипит. Ух какой. За таким безопаснее с расстояния наблюдать, с балкона в бинокль. Волосы цвета топленой карамели, породистое лицо как монумент. Стоун. Ар-р…

Я подавилась очередным змеиным взглядом.

— Уж лучше бы Виридан…

— Тогда ему пришлось бы прихватить жену, — дернул краешком рта крокодил.

— Что же вы свою не прихватили? — со значением прищурился пират. — Хаос бы тоже не помешал.

— Вокруг вас и так вечно хаос, — отчеканил Стоун. — Поэтому здесь я.

Пока эти два альфа-самца отрабатывали обязательную, как мне показалось, программу павлиньих плясок (вежливые гиеньи улыбки — прямое доказательство, что им было что делить и есть за что друг дружку взаимно не уважать), я улиточкой сползла обратно в кресло и прикинулась обивкой. Вдруг про меня забудут и что-то полезное скажут, кроме как харизмами меряться. Зря надеялась.

— Сибэй, вы варвар, при всей вашей неуемной… кхм… могли бы хоть вымыться ей дать и переодеться, — с долей брезгливости поджал губы блондинистый крокодил.

— Я почистил ее магией, она переоделась, а ванн и купелей здесь нет. Это форпост, а не замок, — возразил пират. — Полагаете, у меня было время устраивать комфорт убийце?

У меня что-то похолодело и опустилось. Когда бы это я?.. Как? Сама едва ноги унесла… Или костяное воинство, до того как им прожарку устроили, успело где-то погулять, а я теперь крайняя?

— Что, таза с водой тоже не нашлось или море куда-то делось? Что с вашим лицом, мади?

Я вернула брови с затылка на лоб, подобрала челюсть. Возмущений было вагон, а как возмущаться, если ничего не понимаешь? Этим… Этому голословных воплей будет недостаточно, ему железобетонные аргументы подавай.

— А… А вы вообще кто? — Надо же с чего-то диалог начинать, а то ворвался, ни здрасьте, ни ручку поцеловать. Или что тут у них принято, раз драконы, экипажи и… камзолы? Кафтаны?

— Королевский инспектор Аркейн Стоун.

— Посадите?

Сибэй издал странный звук, резко заинтересовавшись видом за окном, желтоглазый прищурился, шагнул ближе и пригрозил:

— Хуже. Буду воспитывать.

— Сами? — промурашилась я, невольно вжимаясь в спинку кресла и частью себя переходя в состояние киселя. Ничего не могу с собой поделать. Нравятся блондины умеренной брутальности с ноткой сволочизма. Опасно, но интересно.

— Зачем сам? — добил сердцеед. — Отправлю в специальное заведение и буду надзирать за исполнением…

— Стоун! Это произвол!

— Это закон. Природный портал, девица, Академия.

— Вы не можете! — разошелся пират.

— Могу.

— Она виновна…

— Согласен, масштаб вины тянет не менее чем на Королевский суд, но чтобы начать расследование, обвиняемую нужно доставить в Драгсит немедленно. Вам нужно было доставить ее в Драгсит немедленно, вместо того чтобы устраивать ролевые игры, слать портальной почтой письма с воплями о конце мира и требовать прислать толпу народа, чтобы решить…

— Оставить мои земли после того, что она тут устроила?

— Я уже говорил, но у вас, Риверрайн, память как у девицы, которым вы уделяете чрезмерно много внимания в ущерб обязанностям. Не только у вас, в Южном Пределе случилось. Этот переход замкнул на себе стационарную портальную сеть, и волна прошла… Знаете, что бывает, если оставить на солнце коробку игристого, а потом встряхнуть?

От промораживающего своим спокойствием голоса выбравшееся было из пяток сердце заторопилось обратно. Драг Сибэй сделался на тон светлее, пошарил глазами по комнате, солдатиком направился к шкафу и принялся там греметь.

— Мне тоже, — бросив на него взгляд через плечо, сказал Стоун, рывком выдернул из-за стола кресло, развернул, вколотил ножками в пол и уселся напротив.

Глаза были крокодильи — зрачки в щелочки. На щеках паутинкой рисунок чешуи. И ощущение, что кто-то большой, крайне сердитый гневно дергает хвостом — шлеп-шлеп. И гребни дыбом.

— Гребни дыбом, — подтвердил Сибэй, вернувшись от шкафа с двумя бокалами из темного стекла, один из которых протянул…

Я не просила, но мне надо. Попить. Срочно.

Я даже не поняла, что там было. Три больших глотка ухнули как в бездну с нулевым эффектом.

Желтоглазый, но по-прежнему раскрашенный под фаберже, не дрогнув ни мускулом, молча взял у меня пустой бокал и вернул пирату, а потом молниеносно дернул цепочку моих кандалов на себя. Как тисками перехватил руку чуть повыше запястья, ковырнул загогулину на одном из браслетов…

Щелк…

— Вы в своем уме? — орнул Сибэй.

1.5

— Мади, это было на вас до демонстрации вами ваших убийственных возможностей или появилось после? Сразу после? Через время? — Сыпал вопросами королевский инспектор.

— Очешуенная шутка, — не сдержалась от шпильки я, улучив момент. Заодно руки выдернула. — Думаете, у меня была в запасе пара лишних минут, чтобы себя разглядывать? Я, на минуточку, чуть не умерла, оказалась непонятно где, затем зомби, пикирующие самолеты, призраки, драконы…

— Вы не на минуточку умерли, мади. Вы умерли насовсем для своего мира, когда попали в наш, но вам, при благоприятном стечении обстоятельств, расскажут об этом в другом месте. Да, прошу простить мою бестактность, как ваше имя?

— Я… Кх… Яра Соул.

— Кьяра Соул, — старательно повторил желтоглазый. — Будет невежливо хватать когтями незнакомку.

— Когтями? — Мой возмущенный вопль случился одновременно с вопросом поперхнувшегося Сибэя, который на некоторое время предпочел компанию продегустированного мною напитка.

— А как иначе, Риверрайн. Вы, хотя должны были, побрезговали сделать это сами, при том что едва ли не с первой минуты знакомства предлагаете подходящим мади полет…

— Так это подходящим! — перебил нахал. — С чего бы мне устраивать первый полет такой… сомнительной особе?

Стоун пропустил сказанное мимо ушей и продолжил отчитывать:

— Видите здесь хоть одного желающего, достаточно сумасшедшего, чтобы организовать прямой портал в Драгсит при том, что случилось со стационарной сетью?

Сибэй не успел ничего сказать, как дверь открылась, и в комнате стало еще больше красоты. Сначала вошел харизматичный брюнет в темно-зеленом, чье лицо однозначно украшал опасный шрам, пролегший через бровь к глазу. Затем пожилой мужчина в широкой мантии, которая делала его похожим на сказочного волшебника. Последней, с некоторой неохотой, из-за спин показалась девушка. Красивая сдержанной неброской красотой и так же сдержанно одетая, разве что в волосах мерцал драгоценными камнями изящный ободок диадемы.

— Эр… Ваше высочество, — тут же поприветствовал удивленный Стоун и его моментально выдуло из кресла. — Виридан… Фирис…

При ближайшем рассмотрении у новоприбывшего красавца (уже перебор красоты на квадратный метр, даже обидно, что восприятие притупилось) оказались глаза в цвет костюма. Тени под ними, будто прошедшая ночь прошла без сна, придавали взгляду особенную глубину. Смотрела бы и смотрела…

А что происходит?

Вся компашка дружно таращилась на зеленоглазого Виридана, а тот — на меня. Насквозь, как под рентгеном встать. Глаза сделались ярче… Мне стало неловко.

На породистом лице Стоуна последовательно обозначились ожидание, разочарование и… светлая мысль? Скорее темная. Правая бровь приподнялась, затем обе нахмурились, обозначив суровую складочку на лбу.

— Ничего, — вынес вердикт переглядкам зеленоглазка. — Она либо ваша родственница, Аркейн. Либо в шкафу еще один дракон, которому мади успела… с которым обручена по всем правилам.

Слегка захмелевший Сибэй — видно было по развязной улыбке — напоказ распахнул дверцу шкафа. Там действительно нашелся дракон — длинный, очень по-родному китайский, связанный хитрым узлом и держащий в пасти пучеглазую мышь. Довольно крупная статуэтка. То ли бронзовая с налетом патины, то ли керамическая, покрашенная под благородно состарившийся металл. Все остальное пространство редких полок занимали разной формы бутылки.

Стоун нахмурился сильнее, бросил взгляд мне на руки.

— В Драгсите обошлось? Раз вы здесь? — спросил Стоун у прибывших. В основном у зеленоглазого.

Девушка старательно пряталась за пожилым… Фирисом, только любопытные карие глаза поблескивали. Надо же — высочество!

— Да, — ответил Виридан. — обошлось. Относительно мест, куда помощь успела уже после волны. Когда случился последний глобальный сбой, была установлена защита, отсекающая главный терминал от местной сети порталов, а драконов для устранения последствий в столице достаточно. Его величество решил, что просьбу драга Сибэя все же стоит выполнить в более расширенной версии и отправить нас вам вдогонку, Стоун. Я здесь как менталист, а ее высочество Эрмира любезно предложила помочь с переходом, пока его высочество Самайн…

У меня внутри как-то подозрительно шевельнулось. Не дернуло и не обрушилось, а словно… зашуршало. Тихо и вкрадчиво — ш-шурх, ш-шурх. В тишине.

— …приглядывает за Первым порталом, — насторожившись, будто сделавший стойку пес продолжил зеленоглазый, снова пристально вглядываясь в меня, просунувшей палец между широким браслетом кандалов и сосредоточенно скребущей странную татушку.

Все остальные тоже таращились. И молчали. Я прекратила чесаться

— Сейчас мист Фирис осмотрит мади и можно забирать, — завершил Виридан.

— Куда? — жалко пискнула я.

В голове уже выстраивались версии одна печальнее другой и загадочная Академия, где меня по словам Стоуна, будут воспитывать, выглядела ничуть не привлекательнее камеры, в которой я провела прошлую ночь.

Не верилось мне лично в такую, как складывалось из услышанного, мою лично глобальную разрушительность, хоть убей. Разве один человек способен столько за раз натворить?

Глава 2. Разное

2.1

Портальный переход к воротам Академии с гербом и всеми прилагающимися финтифлюшками — невероятное для меня чудо — оставил на коже зуд, в желудке легкую тошноту, а в ушах фантомное эхо. Сам переход занял от силы пару секунд, а отголоски носились, пока за мной не захлопнулись кованые створки. Подспудно хотелось хвост поджать, пусть его у меня нет и быть не может. Чтобы не прищемило.

Драг Сибэй остался в маяке, целитель Фирис и ее высочество Эрмира — за воротами. На территорию уважаемого учебного заведения со странным названием меня под прекрасным и мужественным конвоем сопровождали зеленоглазка Виридан и сердитка Стоун. А дурашливое настроение и желание передвигаться вприпрыжку в пику серьезным лицам сопровождающих я списывала на совокупный эффект от случайного бокала и пузырьков, которыми меня вместо завтрака по самую макушку напичкал пожилой мист Фирис.

А-а, в Драгсите горы вот такой вышины. А-а, Академия Истинных дев и ее территория вот такой ширины. А-а…

Драг Стоун одарил очередным гранитным взглядом, и я смогла дернуть подбирающуюся истерику за вожжи.

Цвет настроения… как по нотам. В пику прочим цветам спектра, от которых в глазах рябило после знакомства с преподавательским составом, синий был представлен дамой настолько ошеломительной, что вся прекрасная (другие дамы и господа) и драконья (сопровождение) рать моментально померкла.

— Мад Гогда Хольген, мади, — строго сказала ОНА и, прищелкнув костяшками веера, будто в упор из револьвера пальнула, добавила: — Заместитель гектога Академии Истинных дев, пгеподаватель этикета и изобгазительных искусств и ваш кугатог.

Рот сжат суровой ниткой, настолько суровой, что такую испугались бы даже опытные паковальщики посылок. Каждая морщинка на лице со значением и характером, каждый волосок в прическе как офицер на параде — ни миллиметра в сторону. Подбородок твердый, нос прямой, брови союзны, взгляд как у главбуха на пенсии или заслуженного педагога всех стран. А сами глаза… Не синие. Безобга… Ой. О чем я? Всё синее (платье, туфли, узкая лента в волосах, записная книжка на поясе, другое разное), а глаза вдруг нет. Серые. И какие-то такие… вот если бы сексапильного крокодилодракона Аркейна Стоуна слегка состарить и женщиной изобразить, получится как раз нужный образ. Они случайно не родственники?

— Не родственники, — шепнул конвоирующий мое левое плечо Виридан, занимающий в Академии, как стало теперь известно, должность преподавателя придворных манер и танцев. — И я вас не читаю. У вас лицо выразительное и взгляды. Мад Хольген, как и драг Стоун, маг порядка.

— А вы — менталист, драг?

— Да. Не совсем. В Академии имеет право находиться постоянно только один дракон. Это ректор Силберн.

— Эмегайд! — одернула словоохотливого преподавателя Синяя Дама. Она все это время говорила, а я на красивое отвлекаюсь и разлагаю дисциплину, впрочем, замечание было адресовано не мне…

— Пояснил мади некоторые нюансы.

— Вам что-то непонятно, мади Соул?

— Все, — брякнула я. — Э… В смысле… Все понятно. Теперь.

Черт. Будто первоклашка у доски. Меня не так местный мужской генофонд поразил, как эта дама. Стою, запинаюсь, даже, кажется, краснею от стыда, хотя пока вроде не за что.

Меня-студентку представляли в конференц-зале преподавателям учебного заведения — вещь совершенно невозможная. Впрочем, есть вариант, что это не их мне представляли, а меня им показывали.

Черт и еще черт. Меня продолжают называть Кьярой, несмотря на возражения. Даже предложили порадоваться этому факту, поскольку здесь принято переименовывать новоприбывших по-местному. Мол, раз через портал сиганула (читай: в своем мире умерла, в новом возродилась), то и имя нужно новое. А вместо фамилии — месяц прибытия.

Это они не подумали. В классах наверняка полно однофамилиц. Другое дело, что учениц тут может быть не слишком много и всех легко запомнить по именам. Скоро узнаю, как только закончится «вписка».

С расселением вышел казус. Куда поселить — было, только обстоятельства не располагали располагать обвиняемых в массовой гибели населения преступниц под одной крышей с ученицами, поэтому меня определили к преподавателям. В башню.

— Отдельные апагтаменты. Несколько исключительно ваших комнат в шаговой доступности от места обучения, библиотеки, столовой…

Я кивала, изображала насквозь фальшивое согласие, поскольку прекрасно понимала, что за моими шагами отсюда проследить будет в разы проще, чем из одного из мельком виденных двухэтажных домиков.

— Ваши вещи ского доставят.

— У меня нет вещей, — огрызнулась я.

Истерическая веселость испарилась, теперь меня неумолимо накрывало волной тоски, уныния и безнадеги. А когда я унылая, я — злобная. Мне дали другое платье и туфли перед отправкой в Академию. Как и упомянутый Стоуном таз с водой, ароматное мыло, полотенце, занятную штуку, чтобы волосы высушить (ею же я, приложив смекалку, высушила выстиранное белье), расческу, шпильки и час времени. А мои джинсы и толстовку с кроссовками изъяли.

— Коголевский дом Дгагсит и Академия обеспечивают студенток необходимым, опекуны — всем остальным.

— Если всем остальным — опекуны, где мои? Почему у меня опекунов нет? Или это Стоун и Виридан?

2.2

Проходной мир — плоский. Точка.

Мой мозг долго обдумывал это и решил, что не думать будет спокойнее для психики. Даже с учетом факта искусственного создания мира восемью драконами и одной барышней — спокойнее. Список создателей отложился только потому, что удивительным образом совпадал с календарем кельтских праздников. На Самайне меня коротнуло. Не удивительно, поскольку знаменовал в моем мире наступление темных времен, а я кто? Вот именно.

Понятия не имею, почему я не послала мад Хольген со всеми теперь моими вещами и грудой книжек подальше. Скорее всего, не хотела думать о том, что будет. И по этой же причине забралась с одной из книжек в такие дебри академского парка, где садовники не хаживали, наверное, с момента постройки самой Академии, а случилось это без ерунды тысячу лет назад.

Найти меня как пить дать найдут, но не сразу. Им нужно меня в Королевский суд доставить, пусть ищут. Я лично туда не тороплюсь.

— Миры первого порядка делятся на Истинные, либо Изначальные, и Подобные. Миры второго порядка называются Отраженными. Подобные бывают магические и немагические, а Отраженные — колеблющиеся и постоянные, — речитативом бубнила я, валяясь на траве без всякого пиетета к приличиям и порядку.

Платье давно и безнадежно измялось, заросли, через которые я продиралась в этот никем не тронутый уголок природы, оставили на память клочки кру́жева с нижней юбки, на верхней, которую я использовала как покрывало, расстелив, чтобы не лежать на земле голыми лопатками, наверняка полно следов от травы.

— Среди Отраженных существуют изначально отраженные и подобно отраженные миры. Отдельно выделяют Проходной мир и мир Блужда… — Я лизнула палец и перевернула страницу. — …ющий.

Про Проходной мир — мир-перекресток, в который можно попасть из любого мира или отправиться в любой, кроме того, из которого выбросило природным порталом, потому что это происходит в момент физической гибели, я уже знала, поэтому пробежала кусок текста по диагонали. А Блуждающий мир оказался миром-вампиром, который живет за счет энергии других миров и по одной из версий, погубил родной мир драконов. Почуяв, что запахло армагеддоном, драконы быстро прикинули хвост к носу и вычудили себе новый дом. А в нем — Академию Истинных дев.

Зачем? Чтобы собрать потенциальных невест в одном месте, а не шарахаться от одного края мира в другой в поисках единственной. Хотя, как я вычитала, природный портал выбрасывает будущую условно счастливую новобрачную куда-нибудь поближе к подходящей паре. Внимание, нюанс: Истинная может быть одна и для одного, подходящая — для нескольких. Дракон просто чует подходящую пару. Если понимает, что рядом есть и другие желающие, срабатывает охотничий инстинкт, и тут уже кто первый успел, а дальше работает «правило трех “П”»: приязнь, поцелуй, полет.

Расшифровка каждого «П» была настолько туманной, обтекаемой и изобиловала не менее туманными метафорами, что я решила подождать до начала обучения и начать приставать с вопросами к — я сверилась со своим собственным синим блокнотом — Желтой Даме мад Гельб (расы и народы, психология двуликих) и Алой Даме мад Редрик (брачные ритуалы, бытовая магия и хозяйство).

Обучение на самом деле уже шло, но меня до оглашения окончательного вердикта Королевского суда к «нормальным» не пускали. От «нормальных» меня отличал не только мой убийственный дар, который надежно блокировали путем регулярного вливания в меня настоек разной степени приятности, но и маленькая лингвистическая тайна. Я умела читать по-местному.

Оказывается, автопереводчик включается в момент перехода через портал, а остальным способам коммуникации вроде чтения и письма нужно учиться заново. С письмом у меня так и вышло, а чтение как-то само работало. Мелковатый бонус при глобальной подставе с даром, но что есть.

Вместе с книжками Синяя Дама прислала Серого Сэра миста Гри, местного библиотекаря. Он должен был научить меня азбуке и письму. Я зачем-то смолчала, что прекрасно понимаю написанное, старательно училась выводить закорючки (печатное и рукописное отличалось начертанием), дала мисту Гри почувствовать себя прекрасным учителем и заодно получила право беспрепятственно шариться по полкам в библиотеке, даже в отделе для преподавателей и секции с раритетами. На будущее. Пока что мне хватало что изучать, чтобы не отстать от однокашниц.

Мне следовало быть сейчас как раз в библиотеке с мистом Гри, сидеть в небольшой комнатке в окружении тумб-картотек за крохотным, на один локоть, столом и марать бумагу, отрабатывая изящный почерк. Но солнце приятно грело, листва перешептывалась, птички попискивали, гудя вертолетом, пролетел здоровенный изумрудный жук. Я уронила книгу на лицо и скорбно сложила руки на груди. Всё. Я в домике.

От страниц пахло книжной пылью и лавандой — мист Гри любил расставлять вазочки с лиловыми соцветиями в самых неожиданных местах. Рукам на груди было высоко — корсет такая штука, что даже из условного ничего изобразит величие. Ногам свободно — в процессе чтения я то закидывала ногу на ногу, то вытягивала, и нижние юбки задрались, по ощущениям, до самых подвязок.

Над головой зашебуршелось, я настороженно выглянула из домика и уставилась на проявившую активность растительность.

— Ух ты, какие яблочки! — восхитился куст, потрясенно потряс листьями, я бодро сдвинула книгу на «яблочки» и дрыгнула ногами, чтобы юбка сползла ниже, на колени, но добилась обратного. Теперь были видны не только подвязки, но и пояс. Села. Куст выжидательно молчал.

2.3

Я думала Стоуна удар хватит прямо на месте. Прямо видела как у него под черепом вскипело. И дело было даже не в моем помято-пожеванном виде, украшенном зеленью, а в том, что мад Хольген на полном серьезе заявила, что все норм и меня можно транспортировать к месту назначения.

— Горда, — очень проникновенно, но сквозь зубы и с покрывающим позвоночник мурашками шипением произнес драг инспектор, — Королевс-ский с-суд не виверятник. Вы с-считаете, что я повезу ЭТО по городу?

— У вас ведь закгытый экипаж, дгаг Стоун? В пготивном случае вы гискуете опоздать, — не дрогнув ни ресничкой, заявила Синяя Дама.

Расстояние от парадного крыльца Академии до площадки перед воротами, где останавливались экипажи и омнибусы, я проделала в рекордные сроки. Ускорение в виде раздраженного крокодило-дракона, даже в раздражении кошмарно привлекательного, все равно что гоночный болид оседлать.

Прежде чем втолкнуть меня внутрь стильной черной кареты с гербами на дверцах, Стоун приукрасил меня антимагической бижутерией. Браслеты с тонкой длинной цепочкой были не такими массивным, как те, что на меня Сибэй надевал, но действовали так же. Зелья миста Фириса оставляли хоть какой-то годящийся для бытовых нужд минимум (мелкое пятно свести, волосы высушить, подтянуть предмет в пределах видимости), браслеты глушили и это.

Боевой задор тут же увял корнями, но я тянула его за уши, стараясь держаться максимально независимо. Мне было совсем не плевать на вердикт, но бесконечно бояться, мусоля проблему, — только хуже делать. Особенно в ситуации, где от тебя ничего не зависит.

Раздраженный перспективой явиться на слушание с чучелом дракон забыл опустить шторки на окнах, и я, хоть катаюсь по городу не в первый раз, в третий, если быть точной, наконец смогу хоть одним глазком посмотреть на то, что видела только на картинках.

Самой перспективной в плане знакомства с драконьей столицей оказалась не детальная энциклопедия, а простая, как два, брошюрка-путеводитель для туристов. На развороте сложенной внутрь себя глянцевой бумаге был изображен Драгсит с высоты. Контур города напоминал дракона с полуразвернутыми крыльями.

Сначала мы промчались по окруженной рощицами широкой, забирающей влево дороге, в отдалении за деревьями мелькали небольшие скопления домиков на манер хуторов. Академия находилась за городом, над Головой, где почти смыкаются шипы согнутых Крыльев.

Голова — королевский дворец и квартал приближенных к королю семей. Сам дворец, хотя видела я его меньше минуты и в отдалении, меня потряс. Величественно, монументально и очень красиво. Особенный шарм придавали мелькающие в небе драконьи силуэты.

Хребет — проспекты, скверы, торговые павильоны, театры, манежи, ресторации и кафе и прочие общественные места. Мы сейчас двигались по центральному проспекту к внушительному перекрестку. От перекрестка в стороны разбегались два проспекта поменьше, ведущие к Левому и Правому Крыльям — месту обитания умеренно богатых и средних слоев общества. Внушающее трепет здание Королевского Суда находилось у основания Крыльев и сурово смотрело через проспект на Университет прикладной магии.

Между Крыльями и Хребтом, согласно путеводителю, находились две обширные зеленые зоны. Одна — этакое место отдыха для пикников и прогулок, в другой размещен Главный портальный терминал Драгсита. Надеюсь, что мне удастся там побывать. Очень уж таинственно звучало, да и обстоятельства моего появления в Проходном мире способствовали.

Был еще Хвост со всевозможными мастерскими, райончиками для простых смертных и злачными местечками, куда туристам соваться не рекомендовали, но несколько популярных заведений перечислили. Наверняка в Хвосте любопытнее, чем на вылизанных до блеска улицах Хребта.

Каково же было мое удивление, когда здание суда мелькнуло мимо! Я отвесила челюсть и издала невнятно вопросительный звук, хотя старательно всю дорогу молчала, чтобы Стоуна не нервировать и не лишиться обзорной экскурсии.

Да, он что-то цедил сквозь зубы вознице, пока я упаковывалась в салон, наступив на оторванную оборку и едва не украсив пол ковриком из себя, но думала, что это шипение о «как можно скорее».

— Ни звука, — предупредил инспектор, опасно сузив медовые глазищи, выдернув меня из кареты как репку.

Вывеска над помпезно-гламурным входом мелькнула слишком быстро, чтобы я успела прочесть, но это было и неважно. Обстановка внутри ясно дала понять — пытки начнутся еще до приговора. Стоун привез меня в модный салон. Диванчики, буклеты, манекены, вешалки, витрины, тонкий аромат парфюма, лоска и денег. Нале бы понравилось.

Нам навстречу, сияя улыбкой, рванулся… тролль. Натуральный тролль с зеленоватой кожей, чуть выступающими клыками, в одном из которых поблескивал камушек, и с подведенными золотой краской веками.

— Двадцать минут, чтобы привести ЭТО в полностью приличный вид, — отчеканил драг, не тратясь на приветствия.

— Это бессовестно мало! — воскликнул жеманным голосом притормозивший тролль, и радость от вида клиента сменилась замешательством.

— Тогда я по адресу, — Стоун кивнул на вывеску над стойкой.

«Модный дом “Бессовестно”» — значилось там. Тролль не нашелся с аргументами, развернул плечи, оглядел меня с профессиональным прищуром и уточнил: — Куда отправляется мади?

— В Королевский суд.

Глава 3. Первый раз криво

3.1

Как начинается утро в Академии? Да как везде, думаю. Мое началось с нервов. Кто бы подумал, что я стану так психовать, поддавшись синдрому «Первое сентября», внезапно нагнавшему в чужом мире и решившему отомстить за стойкое игнорирование все те годы, когда полагалось нервничать или хоть капельку волноваться.

Вчера, когда занудно-прекрасный инспектор Стоун доставил меня обратно, Синяя Дама, поджав губы скупой скобкой на внештатное обновление гардероба и выслушав краткий (неприлично краткий, как по мне, всего в одно слово) ответ Стоуна, выделила крохотулечку драгоценного замректорского времени и проводила в комнату. Наверняка чтобы удостовериться, что я опять не полезу заросли исследовать и юбки драть, пусть даже Академия на мои теперешние не тратилась. Разве что щепетильный дракон выставит счет.

В комнатах мне было категоричным тоном велено:

а) переодеться — «Мади негистало газгуливать днем в вечегнем туалете, даже если он относительно соответствует пгиличиям»;

б) готовиться. Без комментариев.

Когда я робко (надеюсь) проблеяла свое уточняющее «к чему?», меня смерили взглядом и витиевато сообщили, что халява и отпуск закончились и меня ждет большой и прекрасный (ну-ну) мир академических достижений. Прям завтра. Прям с утра.

— И что я буду делать?

На меня посмотрели как на недалекую. Ладно, вопрос был не ах, но что делать, если я перед этой железной леди как подросток перед кумиром: и страшно, и вычудить хочется так, чтоб сразу на первую полосу всем лицом.

Есть ли тут вообще газеты или что-то вроде? Письма доставляются разными способами: скучным, раз — и возникло в строго определенном месте, и как в Академии, волшебным, с помощью разной собственноручно наколдованной мелочи, вроде бабочек, птичек и прочей милой крылатой и шебуршащейся прелести. Однажды порхающий цветок видела.

Последний способ годился для переписки на короткие расстояния и был, по сравнению с первым, прост как табуретка. Всего делов — пальцы определенным образом скрестить и представить адресата.

У меня ничего не вышло. И хотя писать некому, не драгу же Сибэю в Южный форпост или неведомым голосам из кустов, упорствовала долго.

Армию мертвецов могу, а летучего посланца нет? Хоть мух с комарами или саранчу, раз уж я такая тьмой испорченная!

Бдыщ.

Невнятный чмых с эффектом дыма я сочла за успех. Во-первых, сам дым (про запашок умолчим). Во-вторых, у меня часть шпилек куда-то делась. В-третьих, за мной пришли, а я экспериментам предаюсь с утра пораньше.

Выскочила навстречу, прихватив подготовленную с вечера сумку, а на лестнице, в переходе между преподавательской башней и учебным корпусом, вспомнила, что так и не опустошила положенную норму жидкостей от целителя.

Пузырьки появлялись каждое утро в деревянном ларце в ванной комнате. Я сама его туда определила. Опрокидывала и корчила зеркалу рожи злобные, изображая темную властелинку. Пустые после опрокидывания флакончики, поставленные обратно в ларец, мерцали как изображение в старом телевизоре, пропадали, а на их месте на следующее утро появлялись такие же полные. Процесс явления и послужил толчком почтовых экспериментов. Я увлеклась, отвлеклась… А тут посланница рока в цвет настроения.

В общем, идем. Вниз по лестнице покорять вершины.

— Мади Соул, если вы будете замигать на каждой ступеньке, день закончится пгежде, чем мы дойдем до класса, — возвестила правильная женщина со взглядом цербера и так прищелкнула веером, что Вер, местное божество, свидетель, язык, собирающийся признаться, узлом завязало. Надеюсь, подвалы Академии не кишат мертвецами, скелеты в местных шкафах сплошь покладистые, а меня не доведут до «пограничного эмоционального состояния». Так целитель Фирис говорил.

Лучше бы за мной очаровашка мист Виридан явился. Или его жена, Дама Изумруд. Она интересная, всегда так смотрит, будто что-то спросить хочет, и близкое в ней что-то чуется.

Мы с мад Хольген прошли через арку, коридор, холл, свернули, мимо величаво проплыла доска с БРР. Это не мне холодно, это здешний подсчет звездности такой — Брачный рейтинг называется. Напротив каждой ученицы строчка с баллами. Чем меньше балл — тем шикарнее. И меня в этой гонке не было. Сначала. Теперь мое имя скромненько жалось в самом низу списка — Кьяра Соул. Очередное «брр». С прочерком. Даже 666 не выглядело бы так мрачно, как эта однозначная полоса.

В класс вошли ровно по звуку гонга. У Дамы было красное платье, у девиц за крошечными партами — разные. Они почти синхронно, будто репетировали до звонка, поднялись и изобразили книксен. Меня скоренько представили по типу «эта такая-то будет учиться с вами в подгруппе целителей, что вы застыли, мади, кыш на место» и бросили в рассаднике гордости и предубеждений.

Испытав секундное желание вцепиться Синей Даме в юбку, как пятилетка в кабинете медсестры, я шумно взгромоздилась за парту, которую в класс пристраивали по остаточному принципу. Так что я оказалась в последнем ряду ближе всех к выходу — плюс, в промежутке между двумя внушительными стеллажами — минус. Если к парте подойти организованной группой, сбежать из угла не выйдет.

До меня в простенке долго жили какие-то внушительные вазы, на полу остались характерные следы. За спиной висела картина с морским пейзажем и видом на закрученный спиралью маяк. Тот или не тот, где я была, не понятно, мне не дали сполна насладиться окрестными видами, а кроме Южного на побережье располагался еще и Восточный форпост, Западный и Северный в горах.

3.2

Случился визг, ор, топот, суматоха. Атакованную насекомыми (бабочки принялись виться вокруг и довольно агрессивно бросаться в лицо) увели в полувменяемом от паники состоянии. Вернувшаяся Алая Дама, судя по выражению лица, не нашла для меня приличных слов, а неприличными аппелировать было непедагогично. Она упаковала потрепанных в процессе, но все еще мерзко дергающихся на полу насекомых в магическую авоську и тоже ушла, а я осталась.

Не одна, как ни удивительно.

Со своей парты (предпоследний, если мой считать, ряд у окна) на меня заинтересованно смотрела мад Хольген версии лайт.

— Мило. Но зря.

— Я не хотела, — запоздало повинилась я и даже точно знала, отчего случился казус. Допей я все зелья, мы бы с Аной Коррик, так эта ультраблондинистая фифа представилась до начала наезда, поупражнялись бы лишь в острословии.

— А это ещё более зря. Хуже провалившейся запланированной мести может быть только месть случайная. Ламфель Штур. Это мое имя, но не надейся, что я стану с тобой, — она скривилась, как от внезапно попавшей на язык гадости, — дружить и общаться.

— Ха. Ты уже это делаешь. Общаешься.

Я собрала вещи.

— Совет еще не общение. И да. Мад Хольген моя родственница. Ведь именно этот вопрос вертится на твоем языке.

Выходит библиотечные слухи правдивы. Стоп. Но разве это место не для попаданок? Я развернулась, будучи почти у выхода.

— Вне конкурса, — опередила вопрос мади Штур, демонстрируя подиумную походку и идеальную осанку (военную выправку, блин!) — По особому распоряжению ректора.

Да уж. Я тут тоже. По-особому.

Экая эта Ламфель язва — прелесть просто. Зря она так про дружбу. Мне кажется, если не дружба, то некая форма приятельствования у нас бы получилась.

Или нет… Поганка мелкая. Подрезала меня кринолином — вроде так эта конструкция зовется? — реактивно, не меняя скорости, совершила книксен в коридоре, а я осталась с носом и, дрогнув поджилками, попятилась.

Возмездие надвигалось грозной тучей, за молнии были огневеющий взор и нечто, сжатое в кулаке. Сквозь пальцы Синей Дамы, словно тревожная лампочка, полыхало угрожающе оранжевым. Позади был кто-то еще в лиловом — я припомнила свою шпаргалку — мист Альфер Колто.

В руках преподавателя стихосложения мерцало морозными искрами нечто вроде готовой к выбрасыванию ловчей сети. Следующее по расписанию занятие должно было быть как раз у него. Вот так первое знакомство с миром словесности…

Без близких контактов всё же обошлось. Мад Хольген поняла, что спасать от меня никого уже не надо, а меня саму обуздывать, и отпустила воинственного литератора. Тот развеял свое лассо даже с некоторым сожалением. Я отстраненно подумала, что ему наверняка нечасто случается показывать тайные умения.

— Пр-рошу за мной, мади Соул, — произнесла Синяя Дама.

Я выпала в осадок. Куда делся дефект речи? И откуда этот едва не драконий рык? Кажется, моя шпаргалка (обещала, значит расскажу!) основательно пополнится сегодня не только новыми фактами, но и вопросами.

Ошеломившись, я молча пошла навстречу судьбе. Так же молча пристроилась в кильватер и следовала заданным курсом без вопросов. Нас никто любопытными взглядами не провожал. Начался следующий урок и коридоры и холл были пусты.

Неведомая штука в сжатой руке Синей Дамы из оранжевой превратилась в красную, когда мы ступили на дорожку, ведущую к целительскому домику. В просветы между растениями стала видна площадка для подвижных игр, а на ней Дама Изумруд с классом.

Девушки, одетые в свободные костюмы из свободной блузки и широких брюк спиной к нам выполняли разминку, элегантная мад Арлинд (вообще-то Виридан, а девичья фамилия, чтоб не путаться) в бриджах, куда более провокационных по местным меркам, стояла лицом и, отвлекшись от учениц, следила за нами. Мне на миг померещилась белесая дымка за ее спиной. Или тень? В форме дракона.

Я озадаченно моргнула и споткнулась о задравшийся камешек на дорожке. Чертыхнулась. Потом исправила земную нечисть на местного Вера и его жернова, потому что деревья закрыли обзор, а когда замаячил новый просвет…

— Так и знала, что будут пгроблемы с вами, мади Соул. Но лучше бы я вела угроки, чем… — мад Хольген не договорила. Словно за язык себя поймала. Будто случайно озвучила мысли, озвучивать которые не собиралась.

К ней почти вернулась особенность речи. Это знак, что она слегка успокоилась? В крайнем волнении люди на многое способны: на подвиги, глупости, что почти то же самое, и даже говорить правильно. Если я правильно выводы делаю.

Да и свет из штучки в руке Синей Дамы уже не выглядел таким угрожающе ярким как в холле, когда из оранжевого стал красным, потому я, решилась спросить, зачем мы к целителям.

— Попытаться испгавить вашу глупость, — ответила мад и посмотрела как обвинитель. — Вы сознательно не выпили все зелья?

— Нет. Волновалась, отвлеклась, — принялась каяться я, — затем вы пришли.

Целительский домик был уже вот — до крыльца меньше десяти метров.

— Для вашего сведения, мади. И учтите, что я иду некотогым обгазом на нагушение, сообщая вам детали, но для безопасности окгужающих и собственного блага… Больше. Так. Не делайте. Несколько подобных случаев и стены Академии очень вегоятно могут смениться на дгугие, а щадящие снадобья на антимагические оковы. Пги случае поинтегесуйтесь, какими бывают последствия от их постоянного ношения.

3.3

Из разговора целителя с Синей Дамой я так же узнала, что снадобья, которые я принимаю, готовит вовсе не Фирис, а королевский целитель с забавной фамилией Атц, а Фирис только отмеряет нужную дозировку по флакончикам из доставленных из дворца емкостей.

Нет, он не знает пропорций. Это разработка целителя Атца и была специально создана для его высочества, когда тот едва не лишился жизни, подхватив драконянку. Заблокировав магию и частично связь с драконьей ипостасью, наследнику сохранили жизнь. И мади (мне) несказанно повезло, что она оказалась отзывчива на секретный ингредиент, иначе…

Часть прослушала. Фирис назвал принца по имени, и я ощутила противоестественный зуд под кожей, звуковые глюки тоже были. Зашуршало. Тихо-тихо, будто с крыши черепица ползет. Медленно, неотвратимо соскальзывает — «с-с-са», балансирует на краю, срывается — «маа-а-а», и вдребезги со звонким «айн-н-н».

Я подхватилась с кушетки, сбросив камушек со лба, а дверь в комнатку открылась. Фирис снова меня просветил целительским взором, пощупал виски, проверил пульс, поводил сложенными одна на другую ладонями перед грудью, отчего мои ребра и комок сердца, жмущийся в объятиях легких стали смутно видны, как на мониторе продвинутого узи — та еще картинка. Затем Синяя Дама действительно организовала мне досуг в спокойном, максимально ограниченном от магии месте. Хорошо сумку с учебными принадлежностями не отобрала, а еще лучше — не стала ее инспектировать.

Место было кухней. Не той, где готовили для всех, а совершенно особенной. Для одного единственного обитателя Академии — ректора Силберна, у которого оказалась непереносимость пищи, приготовленной с помощью магии. Никакой магии вообще. Даже плита в кухне грелась сжиганием спрессованных брикетов в хитрой печи.

Всё это мне сообщила приятная невысокая мад Кинкуш, велевшая звать себя Миленией. В ее небольшом хозяйстве царил идеальный порядок и так уютно пахло домом, что я, как сытая кошка, невольно щурилась от одного этого ощущения. Прикрытые от удовольствия веки не мешали мне помешивать в кастрюльке.

— Вы, мади, главное не останавливайтесь, а то подгорит. Я быстро вернусь. Потом можете к себе идти. Мад Хольген мне вас на весь день в помощь отдала, но мне весь день не нужен.

— Я там в кладовке не закончила.

— И пусть на нее, — махнула на меня салфеткой Миления, быстренько избавилась от фартука и выкатилась за дверь колобком.

Ага, пусть… Лучше уж я там закончу, чем выслушивать порядочный монолог в синих тонах. Из сказанного мне неизбежно требовалось сделать вывод и его же озвучить, но морали в моей голове не оседали, разве что удачные пассажи. И вроде слова обычные, но Синяя Дама так ловко их складывает. Вигтуозно!

Суп густел, ложка размеренно шла по кругу. Я сменила вращающую руку, и в какой-то момент появились сомнения, что я не в ту сторону помешиваю, но какая разница супу?

Миления действительно вернулась довольно быстро. В награду одарила меня обедом, запретила самой тарелки мыть и выставила.

— Кыш, нечего в подвале сидеть, и так зеленая.

Я вернулась в кладовку, где мне велено было навести порядок — презент от мад Хольген, она любит порядок наводить — и развесить ярлычки, где что лежит. Новые ящички для сыпучих продуктов и маринадов подготовили, а заменить ими старые всё никак, а тут я удачно со своим косяком. И без магии, хотя быстрее и проще было служанку отправить, если самой Милении времени нет.

До просьбы немного помешать я справилась с большей половиной полок. Занятые руки вопреки мнению мад Хольген совсем не помогали упорядочить заодно и мысли.

Воображение рождало гипотезы, теории заговоров и рассаживало по неприметным должностям шпионов и соглядатаев. Мне едва не воочию виделся пухлый список провинившихся и такой же список соответствующих, тщательно подобранных для каждого наказаний на страницах синего блокнота Синей Дамы. Я вспомнила, что собиралась дописать детальки в радужное досье. Скатилась с лесенки-подставки, достала из сумки блокнот и принялась строчить. Не отвлекшись, я успела бы закончить до визита на кухню.

Мне в любом случае пришлось бы заглянуть в кладовку — я оставила там вещи, — а начатое все же следовало закончить. Потому что мад Хольген, некрасиво, и я вроде как обещала…

— Мышь!

Не боюсь, нет, удивилась просто. А кто бы не удивился, увидев, как серый длиннохвостый красноглазый комок с розовыми ушами-ракушками волочет в угол карамельку в золотистой фольге, оставив взамен насмерть загрызенный карандаш. Карамельку я нашла в кустах, где сидел ясновидец-собиратель похабени. Коробку целую, полную фантиков, и одну на всю коробку конфетку. Я положила ее в сумку как талисман. Пропал трофей…

Мышь сиганула прочь так шустро, словно в воздухе размазалась, оставив за собой трассирующий след. Я было бросилась за ней, но вовремя притормозила, соотнеся размер щели и своей руки. Вот умора была бы, застрянь я тут. Так что я капельку посокрушалась, что так и не слопала находку, захлопнула свой блокнот с заметками и вернулась к коробкам.

Итак, радужное досье. Родилось оно от моего желания по-быстрому запомнить академских Дам и Сэров. Я раскрасила страницы в служебные цвета, подписала имена и предметы*. Хорошо, что студенческая предусмотрительность и житейская смекалка отвела каждому не по одной страничке, поскольку я повадилась вписывать туда помимо учебной информации еще и личную, почерпнутую из подслушанного в библиотеке во время уроков чистописания.

Глава 4. Со мной

4.1

— Почему здесь нет никого, когда я в гневе? — сурово спросил властный голос.

Я притихла в кладовке, как вороватая мышь. И кто бы выскочил при таких исходных? Но визитер никуда не думал исчезать, даже открыл на пробу пару дверей. Поэтому я вышла. С вещами.

— Сэр? — осторожно спросила я широкую спину в сером, на которой вольготно разлеглась многопрядная серебряная коса.

— Драг Силберн! — воскликнула появившаяся вслед за мной Миления.

— Мади… Соул, мад Кинкуш… — обернулся дракон разглядывавший кастрюлю всю в выпуклых живописных... потеках. Больше не на что смотреть было. — Кто из вас объяснит, почему поданный к обеду суп отрастил щупальца и попытался сбежать из тарелки?

Вопрос ректор задал обеим, смотрел на меня.

— Удачно? — ляпнула я, подавляясь под взглядом и краем глаза заметила, как приподнятая над кастрюлькой за счет содержимого крышка медленно опускается втягивая ложноножки, притворявшиеся потеками.

— Столовое серебро не метательные кинжалы, но…

Брякнуло.

— Упокоился с миром? — продолжало нести меня.

— Дрыгался, когда я уходил, посему у меня вопрос…

— Мад Хольген, — хором вступили мы с Миленией и умолкли. Ректор обладал способностью подавлять взглядом не только студенток, но и обслуживающий персонал.

— Еще и мад Хольген, — задумчиво заключил дракон. — Дивно. Идемте со мной.

Мы с Миленией ринулись в коридор, закупорили дверь, переглянулись, распутались…

— Только мади Соул, — уточнил драг Силберн и его взгляд не сулил ничего приятного.

Дракон всея Академии играл желваками, иногда подергивал плечом и лопатками шевелил, будто ему за шиворот опилок насыпали. На щеках начали проступать розоватые крапчатые пятна… Вот засада, ректор успел попробовать суп-беглец, а у него аллергия на магическую еду

Едва вышли в учебную часть, Силберн резким взмахом руки выбросил в воздух отряд среброкрылых колибри. Птахи рванули врассыпную, одна свернула за ближайший угол, откуда в брызгах и сиянии явилась Синяя Дама с квадратиком бумаги.

— Сгочное совещание? Мади Соул! Опять?

— Я не специально!

— Опять? — нахмурился Силберн, но его брови вновь пришли в движение, забираясь на лоб, от движения мад Хольген в мою сторону.

Абзац. Ниндзя в рюшах.

Кандалы были изящнее, но весили никак не меньше тех, в которых я щеголяла на маяке.

— А не слишком?.. — засомневался ректор

Несмотря на ситуацию и суровые взгляды, я прониклась. Не такой он и суровый, ромашки опять же…

— В самый газ, — заключила Синяя Дама, подхватывая меня под локоть. — Я должна убедиться, что мади отпгавилась к себе.

— Поторопитесь. Ситуация, как мне видится, неоднозначная. Стоун всякий раз сам себя превосходит в умении делать сюрпризы. Сегодня с легкой руки «сюрприза» суп сбежал, завтра мертвая саранча налетит, а там и до воцарения хаоса… Простите, читал вчера перед сном дочкам орочьи сказки.

Мад проводила меня до лестницы в преподавательскую башню, там к ней навстречу, рискуя свернуть шею, так быстро мчалась, бросилась помощница мад Эсмер. Не лично Синей Дамы помощница, а общая. На случай если преподавателю нужно срочно выйти по служебной надобности во время урока.

— Мад Хольген, меня вызвали одновременно трое преподавателей! Куда бежать?

— Обойдите классы и сообщите, что занятия на сегодня закончены, а затем сбегайте к целителям за сгедством от пгиступа аллергии для дгага Силбегна. На всякий случай. Нет, стойте. Я сама обойду классы, а вы к целителям. Мади Соул, что вы стоите столбом? Немедленно ступайте к себе и не смейте носа высунуть за пгеделы комнат без моего позволения.

Я брела наверх, изображая раскаяние не только лицом, но и спиной, хотя всё внутри едва не бурлило от возмущения. Почему я должна расплачиваться свободой за то, что все эти маго-драконы понятия не имеют, что делать с проявлениями моего дара, и при любой случайной оплошности норовят запереть, будто проблема исчезнет, если ее не видеть?

Попробовали бы сами ежедневно запихивать в себя зелья, от которых то мутит, то огнем жжет, то в груди будто дыра или на вкус как плесневелый чай. Почти пол-литра жидкости едва не за один присест. Или вот в кандалах ходить. От них кости ломит, как у разбитой ревматизмом бабки, и вообще… Что это еще за собрание, посвященное мне, но без меня?

Я остановилась. И пошла обратно. Шмыгнула под лестницу, пережидая, пока радостно галдящая по случаю досрочного завершения занятий толпа девчонок не выплеснется наружу. Ждать пришлось прилично. Но недостаточно, чтобы отказаться от гнусного и недостойного решения пойти и подслушать.

4.2

Дорогу в административное крыло я нашла безошибочно. Это моя, как говорила Нала, суперспособность: достаточно где-то один раз пройти, чтобы больше не плутать. И зрительная память у меня как сканер. Это порой мешает, потому что встречаются вещи, которые развидеть хочется, а все. Обилие драконьих украшений в интерьерах было из этой оперы. Барельефы, картины, статуи всех калибров, мозаика, обои, лепнина на потолке… Одна надежда, что скоро вся эта красота настолько примелькается, что я перестану замечать.

Ох… Я забыла, что этот страх такой… страшный.

У лестницы, ведущей в административную часть посреди чахлой клумбы сидел дракономонстр. Будто скульптор свой детский ночной кошмар материализовал. Оно тут нарочно, чтобы жути нагнать перед визитом к ректору или кому-то из его заместителей по разным частям? А цветочки не мешало бы полить.

В администрации (налево) я была всего раз, а вот преподавательским входом в библиотеку (направо) пользовалась не единожды. И постоянно вздрагивала, пробегая мимо жутика. Создавалось впечатление, что страх за мной следит. А еще ученые мужи с портретов в нишах-арках. Исключительно мужи и драконы. Хотя… вон и мист Виридан глаза щурит. Он дракон?! Или просто исключительно ученый и муж? Этот его стек…

Нервно хихикнула, прижала рот руками. Браслеты мад Хольген были без цепочки, но какое-то поле мешало особенно резко руками размахивать. Разведи пошире — тут же обратно тянет.

Услышала торопливые шаги, шелест ткани. Мад Эсмер. Наверное лекарство ректору понесла.

Я юркнула в одну из ниш. Тут освещение под старину, в виде факелов с дрожащими магическими огоньками, имитирующими живое пламя, потому тени такие, что отряд шпионов спрятать можно.

Лично я пряталась у портрета Силберна. Ох и суров. Стоп, что это за штука у него за спиной, похожая на каббалистический рунный круг? Светильники дрогнули, и всё пропало. Вот снова… Теми же блеклыми и, как бы странно ни звучало, прозрачными линиями. Браслетики мад Хольген с брачком? Я вижу магию даже в них или все дело в освещении?

А один из знаков внутри круга похож на мое клеймо…

Шаги затихли, эхо донесло из ведущего в администрацию коридора звуки говорящих одновременно голосов. Но я не бросилась следом, еще столкнусь, когда Эсмер возвращаться будет.

Проскакала вдоль стен и ниш с портретами. Рунический круг был на каждом. Где-то мой знак был виден частично, где-то закрывался изображенной на портрете фигурой. Малахитовый Сэр единственный стоял так, что я убедилась — знак действительно тот же.

Ладно, Вер с ним, портреты никуда не денутся, а вот ценную информацию о себе и своей участи могу пропустить.

Возвращается...

Пришлось снова ждать. На сей раз в нише под хитрым взглядом миста Виридана. Затем я взбежала по лесенке, свернула и на цыпочках, придерживая платье, чтобы не шуршало, прокралась к двустворчатой двери в небольшой зал для совещаний.

Дверь на мое счастье оказалась приоткрыта. На щелочку, едва иголку просунуть. Но мне хватило, чтобы ухо приклеить.

Говорили много и почти одновременно. Не совещание, а балаган. Что странно, я не слышала среди голосов Синей Дамы.

Обсуждение сводилось к следующему: меня опасно учить со всеми, меня нужно держать взаперти и подальше, мне не место среди нормальных.

Подозрительно, времени прошло прилично, а преподаватели все еще перемывают мне косточки. Непродуктивно как-то.

И тут вдруг:

— Это ее пегвый учебный день, досадное недогазумение. Девочка пегеволновалась.

Удивление от услышанного можно было пощупать. Она меня выгораживает?

— Первый день и такое! — этот мерзкий говорок, кажется, принадлежит Даме Оранж. — Мади Коррик…

— Вас там не было, Бегрика, а мади Ана Когрик повела себя не лучшим образом.

— Вас там тоже не было, Горда.

Вот же язва рыжая.

За меня, поддержав Синюю Даму, вступился мист Колто, а следом прозвучал приятный голос Изумрудного Сэра Виридана:

— Действительно. Рано выводы делать. Всего один день и одно занятие. Никто серьезно не пострадал и не умер, скорее, в некотором роде, наоборот. А сбежавший суп скорее анекдот, чем инцидент. — Раздались смешки. — Случались в стенах Академии вещи и пострашнее.

— Вам трупы нужны, как три года назад, Эмерайд? — А Даму Оранж просто трясет. Голос едва на крик не срывается. — Она некромантка!

— Маг внежизни, — дуэтом поправили два голоса. Один принадлежал мад Хольген, второй не определила.

Щелка позволяла только слушать, а я не настолько наглая, чтобы пробовать еще и подсмотреть, открыв дверь пошире. Интересно тут живут… Трупы случаются, скандалы… А с виду приличное место.

— Можно держать ее в антимагических оковах, раз зелья не работают, — предложил женский голос.

— Зелья габотают, а оковы — мега вгеменная и опасная.

— Мы не можем держать девушку в оковах, это действительно опасно. Раз она здесь, значит предназначена кому-то, а оковы не дадут связи проявиться, — заговорил ректор.

— Предназначена? — воскликнула Дама Орнж. — Эта… Это… Она виновна в смерти!..

4.3

— Эльф! — заорала я, некультурно тыча пальцем в явление.

Одновременно с моим воплем в дверь влепилось несколько магических сетей-ловушек, водяная бомбочка и зеленая полужидкая клякса. Все это добро имело целью как раз явление. Но оно, катастрофически златовласое, стройное, изящное, шебутное, зеленоглазое и вида совершенно несерьезного, хотя лет ему было…

Ушел. Колобком. На полшага в сторону. Только тонкие косички в гриве хвостиками махнули.

Мой очередной (уже запоздавший) предостерегающий выкрик был численно подавлен хоровыми звуками возмущения.

Во первых — я, кошмагный кошмаг, как можно подслушивать под двегями и вламываться, куда не пгиглашали, во-вторых эльф, конкретный эльф, с конкретным запретом на посещение академии до конца времен, что можно было интерпретировать очень и очень интересно с привязкой к концу.

Сети-ловушки тихо угасали. По полу расползалась внушительного вида лужа, подбираясь отростками ручейков к ректорским сапогам. Зеленая клякса чуточку загустела и явственно проела полотно двери. Не насквозь, но фигурная резьба пропала, а ручка оплавилась, будто восковая.

— Что нашел? — умудрившись преодолеть неконструктивный шум спросил Виридан

— Некроманта! Настоящего! Вам же нужен? — жизнерадостно сообщил пришелец.

Все разом заткнулись и снова посмотрели на меня. Уж лучше бы с осуждением, чем на потенциальную жертву возможного эксперимента.

— Откуда здесь некромант? — Ректор, с опаской.

— Как и в тот раз, порталом. Только в тот он ушел, а в этот не вышел. — Эльф. А голос-то знакомый. Ну привет, коллекционер.

— Мист Холин снова здесь? — Дама Изумруд, с мечтательной улыбкой. Виридан тоже улыбается, но, кажется, закипает. И… не его ли исполнения та зеленая плюха?

— Говорю же — не вышел. — Словно трехлеткам эльф, и на меня покосился заговорщически, будто я самолично этого настоящего не вышла, а эльф как бы по-дружески меня не сдает.

— Любопытно, — снова Силберн. — Очень любопытно…

— Нужно две кучи денег, — авторитетно заявил ушастик.

— Всего две? — хмыкнул Виридан.

— Но большие.

— Зачем ему столько денег? Он беден? — удивилась Алая Дама.

— Нет, скорее наоборот, — пояснил эльф и вперед вышел, почти спрятав меня от взглядов присутствующих.

— Тогда зачем? — Теперь Желтая. Она вообще все собрание молчала, этот нудный тембр я бы не спутала, а тут заинтересовалась.

— Из принципа. Главное сразу предложить побольше, иначе обидится. Вы когда-нибудь видели недовольного некроманта?

— Мага внежизни! — настойчиво поправила Синяя Дама.

— Видим неуправляемого с перспективой на ежедневные казусы. — Это ректор.

Все почему-то снова посмотрели на меня, а я подумала, что если бы меня кучами денег мотивировали гадкие зелья пить, может, они не были такими уж гадкими.

Эльф тоже посмотрел, я ощутила непреодолимое желание свинтить и… свинтила. Благо дверь была рядом, открылась от пинка, а бросаться магией в меня не стали. Убежала, правда, недалеко. После лестницы, у статуи со страшным драконом, ноги заплелись. Ощутив тягу присесть, а лучше прилечь, я забилась в нишу в тени и действительно присела, пережидая хоровод пятен перед глазами и звон в ушах.

Нужно было в библиотеку бежать, а через нее — в парк, на воздух. А всё перспективы. Существовала некая ничтожная вероятность, что найденный эльфом тип на две одинокие кучи денег не поведется, но ведь с присутствующих станется вскладчину ему заплатить.

Некромант… Брр… Даже если это каким-то чудом будет романтично-книжный вариант, сути не меняет. Скверный характер, келья с пыльными фолиантами в стиле хоррор до ночи и копать, пока солнце не встанет. А от него небось еще и попахивает…

— Р-райд, а что это было такое… красивое? — донеслось до меня сквозь помехи в ушах.

— Смесь для дубления кожи, — невозмутимо ответствовал Малахитовый Сэр.

— Смесь для дубления кожи?

— У меня достаточно причин желать, чтобы эта остроухая язва покрылась язвами или хотя бы местами облезла и зашелушилась.

— Много у кого причины. Давно придумал?

— Еще когда благодаря Алданэлевым штучкам лежал чувствительным местом кверху в лазарете и прекрасно знал, что Фирис покатывается от смеха, несмотря на профессионально нейтральное выражение лица и вежливый тон.

— У тебя случаев его отблагодарить было выше гребней.

— Как-то неловко бросаться магией в того, с чьими детьми твой ребенок играет, а тут удачно совпало. Ллин, р-радость моя, — как-то очень по-драконьи выдал Виридан после короткой паузы, — откуда ты знаешь этого настоящего некроманта настолько, что в курсе, как его зовут?

Дальше не слышала. Зато поняла, что пока тут сижу, все разошлись, меня наверняка ищут. Я даже уже не особенно против, чтобы нашли, и даже не против, если это будет мад Хольген, потому что слабость не отступала. Уже без пятен и шума, но ноги все еще плохо слушались и воздуха не хватало. Кажется, зря я сбежала.

4.4

Меня обнаружил библиотекарь. Я мирно посапывала, лежа лицом на картинке с маяком и подобрав под себя конечности, как сморенный на полпути важной миссии кот. Это мист Гри рассказал по секрету. Разбудить на месте не удалось, поэтому наверх меня тащил выловленный в коридоре Малахитовый Сэр, а я во сне так доверчиво к нему прижималась и обнимала, что пару дней слухи ходили.

Дама Изумруд по этому поводу немножко зверствовала, устроив состязание на полигоне для выгула лошадей для первого курса. Эти, по ее словам, особенно старались со слухами, а она пустой болтовни не любит. Обозвала безобразие «эстафета» и поизмывалась, заставив прыгать в мешках от овса, носить вареные яйца в ложках и бегать с книгами на голове. Подозрительно. Среди преподавателей тоже есть нездешние?

Мад Эрхт, заместитель ректора по воспитанию, так воодушевилась зрелищем, что бегала к Силберну с проектом ежегодных задорных игр. Ректор ее начинания завернул, сказав, что ему задора и игр во время семестровых балов за глаза хватает, но обещал устраивать эту вот «эстафету» в воспитательных целях всем поголовно, если порядка не будет. Он с супругой повздорил тем утром, потому был беспощадно справедлив и неумолимо грозен. После завтрака, правда, смягчился, но пока завтрак подали, ректор успел по Академии пробежать и раздать всем милостей в лучших традициях королевского инспектора Стоуна.

Следующие два дня все ходили серьезные и занимались исключительно делом. Девицы вели себя скромно и учились, преподаватели учили, служащие и слуги служили. Кусты постригли даже там, где никогда не стригли, и лестницы вымыли, не забыв про Хозяйственную башню, до которой никогда руки толком не доходили. В библиотеку мист Гри никого не пустил, хотя пыль не любит со страшной силой. К целителям сам никто не пошел, очень уж радушно мист Фирис к себе приглашал.

Синяя Дама блаженствовала, радуясь образцовому порядку. Отмечала в своем синем блокноте галочками выполненные пункты в списке поставленных Силберном задач и улыбалась, будто это ее личный план в жизнь воплощается, что тоже не способствовало душевному равновесию.

Как произошедшее повлияло на меня? А никак. Я спала. И виновата была только в том, что запустила всю эту цепочку невероятных вероятностей.

Не помню, что мне снилось и снилось ли вообще. Были моменты, когда я вроде бы немного выплывала. Видела целителя или Синюю Даму, одну из девушек, что у Фириса работали, иногда мади Штур, что удивительно, ведь дружба в ее планы категорически не входила. Даже златоглазого драга Стоуна однажды.

Меня чем-то поили и оставляли в покое. И, знаете, я, наверное, впервые за все пребывание в этом мире как следует выспалась. А это очень существенно влияет на восприятие. Немного смущал факт, что я проспала четыре дня, зато каким насыщенным на новости выдался пятый! И несколько следующих.

На меня по-прежнему косились, но во взглядах нет-нет да проскальзывало сочувствие и местами восхищение. Шпильки случались, но не особо задевали, а моя парта, отделенная от прочих расстоянием, обзавелась зловещего вида рунным кругом. В каждом классе. Этакий островок безопасности в стиле ловушки для демонов.

Некоторые особенно остроумные пытались проводить аналогии с загонами и животными, на что им было сказано, что в случае чего (рухнет потолок, случится землетрясение, безумный дракон плюнет или соседка) мои шансы выжить в этом кругу гораздо больше. Старательные однокурсницы, особенно старалась Ана Коррик, приняв к сведению теорию, приступили к практике. Но не буду утверждать, что заклинание «горячие руки», одинаково пригодное как для завивки волос, так и для подогрева чайника с чаем, сорвалось по злому умыслу. Вместе с подогретым до состояния кипятка чаем.

На практику, где предполагалось использование магии, я могла с чистой совестью не ходить. Какая практика, когда внутри пол-литра блокирующих зелий ежедневно? У меня даже было разрешение от мад Хольген. Но первые занятия посетила. Интересно же. А еще оказалось, что я со своим бессистемным самостоятельным чтением по некоторым предметам значительно опережаю программу. Что касается указанного в личном деле профиля — целительства… Никогда не хотела заниматься ничем таким. На лекциях, их читал Фирис или заменявшая его серьезная молодая мад Алма Аур, было уныло, а с практикой и так всё ясно.

— У меня достаточно сиделок, мади Соул, а ничего другого я вам поручить не могу, сами понимаете, вы ведь далеко не глупая девушка, — ответил целитель, чуть виновато отводя взгляд, когда я задала ему прямой вопрос. — Вы, мади Соул, неразрешимая дилемма. Вас нужно учить, чтобы вы могли контролировать дар, но вас нельзя учить. Некому. Целители используют магию внежизни, многие, вот только магов внежизни самих по себе, владеющих только этой способностью, в нашем мире нет, а маг из другого мира… Не думаю, что кого-то станут приглашать специально для вас, учитывая ваше неопределенное положение.

И мне бы вновь впасть в уныние, но я помнила собрание, эльфа, задумчивые взгляды преподавателей во главе с ректором Силберном и… они договорились.

В Академию прибудет настоящий некромант.

Глава 5. Без меня

5.1

Олицетворение зла и скверны (не мое мнение) вошло на территорию Академии ясным воскресным утром, теплым и ласковым.

Убойной харизмы брюнет сочного возраста в строгом, любопытного кроя черном костюме шел вальяжно, хозяином.

Первое впечатление было неоднозначным, но в нем однозначно преобладали «обооже», «мойгосподин» и «помогите», последнее сиплым голосом с трусливым отползанием на тот берег моря. Не потому что страшно, а от греха подальше на всякий случай.

Из всех академических Дам самой стойкой оказалась Дама Изумруд. По той простой причине, что они (тут «обооже») были откуда-то знакомы. Длительность знакомства роли не играла, только факт. И факт этот уже изогнул рассеченную шрамом бровь миста Виридана.

Новоприбывший с ехидным снисходительным прищуром обозревал первую линию делегации по встрече, застывшую в состоянии «мойгосподин». Супруги в зеленом (вторая линия) беззвучно, но выразительно препирались, используя взгляды, брови и мимические мышцы. Я же с тем самым «помогите», пока все отвлеклись, тишком пятилась обратно в Академию и уже совсем почти, как на сцену явились припозднившиеся среброволосый ректор-дракон и его и.о.

И, о чудо, я одномоментно обрела способность к неуправляемому полету. А как им управлять, если ускорение вам задала дверь, распахнутая сильной рукой Аделмейра Силберна?

Раскорячившись одиноким голубем, я протаранила шелковый барьер из юбок цвета апельсина и задорно-желтого, успела подумать, что лестница парадного крыльца еще ни разу не была устлана таким невыразительным ковриком, как время остановилось, а скука, начавшая одолевать гостя, мгновенно выветрилась.

Крепко подозреваю, что поймать меня у самой земли с помощью эфемерной, но плотной черной ленты было своего рода позерством — куда проще руку протянуть. Но руки к этому моменту были сунуты в карманы большими пальцами наружу, а меня по позвоночнику наждачкой продрало от взгляда.

— Ты.

— Я, — выдавила я и уточнила: — Яра.

— Мрак, — муркнуло зло и тоже уточнило: — Север Мрак… Коралин, рад вас видеть. Снова. — Красивые губы дрогнули в улыбке. Едва заметный кивок. — Дамы.

— Господин Холин, я полагаю? — сурово произнес ректор Силберн, вышедший вперед, но оставшийся на ступеньках. Гость, и так уступающий ректору в росте и размахе плеч, намек понял, но исправляться не торопился, а исправить — исправил:

— Магистр. Магистр Холин. Можно мастер. Или маджен. Так принято в моем родном мире.

— Вы не в вашем мире. А к преподавателям Академии обращаются «Сэр».

— Я не преподаватель вашей Академии, Сэр.

— Драг. Драг Силберн. И вы согласились…

— …посмотреть, — ловко перебил Холин, качнувшись с пяток на мыски и обратно, на губах вновь обозначилась улыбка, а у меня начали волоски на коже дыбом вставать.

И туманная удавка, которая, кстати, ослабла, стекла вниз и, прикидываясь тенью, медленно втягивалась куда-то за Холина, в его собственную тень, лежащую на дорожке совсем не там, где положено приличной тени. Да и вообще за небрежно расслабленной фигурой настоящего некроманта было как-то сумрачно и призрачно, как сквозь исполосованное паутиной пыльное стекло смотреть. Парк слегка поблек, и золотящийся свет выцвел.

— Вы приняли оплату.

— Как благодарность за помощь в ликвидации темного всплеска, что кстати, поскольку я оказался обидно стеснен в средствах, застряв у вас, — улыбка стала шире и радушнее.

— Но вы здесь.

— Потому что сам хотел. Посмотреть.

Посмотрел. Стылый сквозняк пробрался под платье и лизнул голые щиколотки. На чулки времени не было, да и кто там под юбкой разберет…

Неужели они не видят? Не понимают, какой он на самом деле под всеми этими улыбками, взглядами, лоском?

Палец Холина коснулся губ, намекая на молчание. Проглоченные впопыхах зелья, кроме которых в желудок ничего не попало, так как завтрак я тоже проигнорировала, робко попросились наружу. Может, еще не поздно попроситься в тюрьму? Где-то в комнате была карточка инспектора Стоуна с вложенным на экстренный случай заклинанием связи.

— Вас должны были встретить в гостинице и проводить, — сказал ректор.

— Встречали, предпочитаю гулять один, это продуктивнее и не смазывает впечатлений.

— И как впечатления? — поинтересовался Виридан. Глаза Малахитового Сэра были пронзительно зеленые, яркие, заметные даже с разделяющего меня и его расстояния.

— Разные, — блеснув синей искрой во взоре, ответил Холин. — Столько любопытного… Ваш противоестественно органичный полисимбиоз с условно-немертвой сущностью как раз из таких, м-м… Сэр Виридан? — Холин небрежно коснулся виска и бросил лукавый взгляд в сторону Дамы Изумруд. — Я не ошибся, Ллин?

Мад Арлинд качнула головой, Виридан держал лицо монументом, особенно монументально смотрелись стиснутые челюсти.

— Думаю, знакомство следует считать состоявшимся, а вас готовым выслушать условия вашего пребывания, м-м… маджен, — произнес Силберн.

— Готовым озвучить условия. Ведь это вы нуждаетесь в моих услугах. Список небольшой, но весомый. Обсудить могу, вряд ли пойду на уступки.

5.2

Немного до. Центр Драгсита

Коралин Арлинд-Виридан, Дама Изумруд

Когда с утра кутерьма, можно собственное имя забыть, не то что…

Любимый… Гор-р-рячо любимый супруг смылся до всего, няня опаздывала, дочь капризничала, и сама Коралин уже тоже опаздывала. А когда наконец выбралась из дома, сообразила, что виноваты не все вокруг (Эмерайд, убравший артефакт-будильник, и опоздавшая няня), а сама Коралин, перепутавшая дни. Ей не нужно было в Академию сегодня. Потому исчез будильник и няня не торопилась. Зачем торопиться в законный выходной?

Коралин тоже не стала торопиться. Ни в Академию, ни обратно домой. У нее уже кошмарно давно не случалось свободного времени. Свободного от всего и от всех. А няне она потом компенсирует.

Навестить любимый магазин? Потом кофе? Взять навынос и посидеть в парке? Поболтаться по городу… Ощущение, что случится что-то волшебное, не отпускало, стоило выйти на проспект и свернуть к «Бесстыдно»...

Такой подлости от мироздания Коралин не ждала. И хотя в конечном итоге ожидания оправдались, но подача!

Дверью в лоб, звезды пополам со слезами из глаз, со звоном сотрясшиеся мозги (или это был колокольчик над дверью?) и… уверенные мужские руки, прервавшие падение. Очень уверенные, очень мужские, очень… От невнятно ругнувшегося голоса веяло сладостной жутью. Знакомой такой… И главное, сразу захотелось кофе. Прилечь тоже. Или присесть. Но и кофе.

Совершенно сногсшибательный мужик. На такого даже обижаться как-то неудобно, если пришибет. Мм… Мрак?

— Можно Север, Холин. Но если вам нравится…

Точно. Мрак. И Север. Так он ей представился в прошлый раз.

— Это были вы! — воскликнула Коралин, получив первую помощь от шишек и сотрясений от виновника, а поймав озадаченный взгляд, уточнила: — Тот, кто помог в Главном терминале, когда случилось… это.

— Темный всплеск? Да. Сущности вроде меня, увы, меня давно сложно назвать человеком, появляются именно тогда, когда требуется. Так считают.

— Очень вовремя, — заметила Коралин.

Ночь происшествия дала о себе знать волной озноба по спине. Беснующийся дракон… Коралин помнила рвущий душу ужас, белое лицо Эмерайда… Он запретил выходить, а сам ушел. Отсветы драконьего пламени на улицах, выцветшее небо и тьма. От драконьих крыльев и так… сама по себе. И ожидание…

Чтобы отделаться от неприятных воспоминаний, Коралин принялась беззастенчиво разглядывать знакомца.

Настоящий некромант, немного бледный, что придавало шарма, щурился на утреннее солнце, развалившись на скамейке, как на диване в модном салоне. На нем был костюм такого темного зеленого цвета, что его легко было принять за черный. Брюки, жилет, рубашка с острым воротничком, длинный жакет, почти пальто, и странный цветок в петлице.

— Знаете место, где отлично готовят кофе? — с намеком спросил Мрак.

— Знаю, но… Будет неправильно пойти туда с вами, вообще с любым другим мужчиной, так что я вам скажу, и вы сами туда сходите. Но если готовы снизойти до хорошего или просто пристойного кофе в моей компании, можно в ближайшее кафе.

— В вашей согласен даже на паршивый.

Коралин посмотрела с сомнением, а Мрак рассмеялся, признавая, что слегка перегнул с кокетством, и подал руку.

— Я угощаю. Плата за шишки и сорванный акт транжирства. Или вернетесь в магазин?

— Тоже станете угощать? — поддела Коралин, и теперь была ее очередь смеяться. Слишком уж выразительным было лицо: отказать — значит выставить себя скрягой и грубияном, а согласиться — плюнуть на приличия. Да и цены в «Бесстыдно»...

К пристойному кофе был прекрасный завтрак в небольшой ресторации рядом. И разговоры. Кажется, как раз некроманту (магу внежизни, да-да) был нужен разговор, а Коралин утолила любопытство. И даже почти все поняла.

— Мир очень молодой и только начал разворачивать грани. Изнанка почти оформилась, но она тонка, поскольку энергетически насыщенных немертвых сущностей ничтожно мало. В силу образования, особенностей дара и профессии я воспринимаю всё это несколько иначе. Чтоб вы понимали... Грани не просто субреальности, тени отражений. Они своего рода защитная скорлупа. Сейчас этот мир защищен от хаоса барьером Рубежа. Уникальная система, такая же уникальная, как сам этот мир. Но мир растет, старая скорлупа трещит… Недавний всплеск при всей его трагичности для живых пошел миру на пользу. Именно благодаря ему Изнанка уплотнилась. Хорошо для мира, не очень хорошо для меня. Пришлось потратиться, а восстанавливаться… сложно.

В голосе прибавилось воркующих ноток, а в глазах магнетических искр. Синих. Их танец завораживал.

— Сложно, потому что мир молодой и энергетически насыщенных немертвых сущностей ничтожно мало?

— Вроде того, — хмыкнул некромант. — Хотя способов достаточно. Например, еда, общение с… кем-то вроде вас, близким по энергетике. Поделитесь?

Мрак потянулся, взял за руку и взглядом тоже разрешения спросил. Коралин кивнула. Было любопытно и… щекотно, а Эмерайд… Ему не повредит немного взбодриться. Мог бы сам куда-нибудь пригласить, хоть на прогулку, хоть на кофе, др-р-ракон.

5.3

Академия. Кабинет ректора

Некромант и другие

Север успел устать от суеты, плотоядно-любопытных взглядов, шепотков и шуршания и был несказанно рад, когда Силберн кышнул на свое пестрое воинство. Затем пришлось преодолеть несколько лестниц и стало почти хорошо. Тихо.

Куда девчонку дели, он заметить не успел, но девчонка за время недолгого знакомства, заметить успела ровно то, что он собирался показать, несмотря на (брр, даже вспоминать гадко) методично подавляемую зельями энергетику. Зря что ли цирк устраивал? Устрашилась, впечатлилась, дерзить пыталась, отступала грамотно, лицом к противнику… И имя хорошее — Яра.

В переходе между приемной и кабинетом оказалось зеркало. Странно было видеть себя молодым, но ничего не поделаешь — мир решает. Однако чуялся в этом подвох, прямо как в предсказании о непыльной работе за две кучи денег. Академия-то для девиц в возрасте, когда любовное томление способно заменить ум, честь и совесть. Младшая как раз в таком. Хоть привязывай.

Все расселись: ректор — за внушительный, красивый стол темного дерева (жаба внутри шевельнулась), Синяя Дама мад Хольген в кресло в углу. Северу предложили стул стоящий боком к столу.

Без долгих предисловий он предъявил список. Готовился же. Пришлось коридорного просить под диктовку писать. С чтением проблем не было, а с письмом… Ерунда. Не велика наука.

Мад Хольген на поданный список одобрительно (показалось?) шевельнула бровью. Силберн читал. Вслух, выхватывая самую суть. И с каждым требованием стрелка-морщинка между бровей становилась всё отчетливее. Дочитал. Поиграл желваками.

— Допишете кое-что? Поверх списка? Могу и сам, но вам будет непонятно. — Силберн медленно потянулся к письменному набору (так же хорош, как и стол), выдернул ручку. Рука застыла над листком, острое перо будто не в бумагу целилось, а в чей-то глаз.

Понять можно. Вперся на его территорию не пойми кто и условия ставит…

— Никаких ваших блокираторов, — подсказал Север. — «Ваших» не пишите.

— Не слишком ли много вы просите, магистр Холин? — спросил дракон, правда, сначала дописал.

Взгляд держит. Разве что иногда в сторону двери поглядывает и будто прислушивается.

— Я в своем праве, драг Силберн. С вашей Академией или без нее, но что-то мне подсказывает, что пока я здесь, мои услуги наверняка потребуются. Кого-то ждем?

Дверь распахнулась без стука. Дама Хольген взглянула неодобрительно. Откровенно говоря, Север удивлялся, отчего не она — ректор. Впрочем, было в этой женщине нечто, напоминающее инквизиторов, а те предпочитают руководить из тени.

Вошедший — дракон — был смутно знаком. Еще по первому визиту в Проходной мир. Разве что выглядел он сейчас далеко не так блистательно и важно.

— Силберн, — уронил он, кивнул мад Хольген, уставился на Севера и застыл, будто уснул с открытыми глазами. Вот так, стоя.

— Стоун, вы… Всё в порядке?

Моргнул.

— Терпимо. Рубеж. Ничего серьезного, но сдвиги всё чаще, и это… выматывает. Соглашайтесь.

— Что?

— Король велел соглашаться на всё, что бы он ни попросил.

— Пояснения будут?

— Приказ. Без пояснений. Где Виридан? Внизу?

Силберн кивнул. Стоун кивнул тоже. Оставил на столе конверт с внушительной печатью и ушел. Сделалось как-то неуютно, Север еще когда увидел девушку, сообразил, что затеянная от скуки ради авантюра перестает быть развлечением, а теперь и вовсе… Зарекался учеников брать, но… испортят ведь. Он отсюда уйдет, а девочка вряд ли. Но есть ли у него несколько лет на пристойное обучение азам? Сколько у него вообще есть времени? И как учить здесь, в мире, где некроманты и восставшие — не более чем сказки. Были.

— Оптимально, если вы выделите мне место для сна в Академии, рядом с комнатами мади Соул. Идеально, если вместе с ней. Я понимаю, мад Хольген, звучит не очень, но я также куда лучше вас всех понимаю, что такое бесконтрольно развивающийся ничем не ограниченный темный дар у носителя с поздним обретением, не имеющего понятия о контроле, — сказал Север.

— Почему это ничем не огганиченный?

— Первый пункт. Тот первый, который драг Силберн дописал. Прекратите мучить ребенка. Никаких блокирующих зелий. Хотите повторения Ночи Восставших внутри Академии?

Мад Хольген скривилась. На название. Севера тоже всегда коробило человеческое желание давать имена катастрофам.

— Но как же окгужающие? Это может быть опасно.

— Я помог с выбросом на портальной станции, считаете, не справлюсь с необученной девчонкой?

— Горда… — Силберн на пару секунд прикрыл глаза, но конверт с королевским оттиском никуда не делся, как и список условий. Холин поймал себя на мысли, что сочувствует. Они ведь и правда понятия не имеют, что со всем этим делать. Никто? Или кто-то все же что-то… Но способностью видеть сквозь зачарованные от чужих глаз конверты Север не обладал.

— Комнаты гядом с комнатами мади свободны. И всё-таки это…

— Горда…

Глава 6. Хвост

6.1

Я старательно прислушивалась к звукам в коридоре, расплющив ухо о дверь до состояния блина, но сила прижатия на качество не влияла, кажется, наоборот даже – к шагам и болтовне добавился романтичный шум прибоя, словно я к этому уху ракушку приложила.

Прятаться в собственной комнате, где меня станут искать в первую очередь – глупость несусветная, а с другой стороны с территории Академии мне никуда, нашли бы. ЭТОТ бы и нашел.

Когда он меня лентой держал, чувство было, что попробовал и измерил. Ага, мерки снял. Для гроба… Кровать отберет и спать в нем заставит, а по ночам могилы рыть. Ложкой. Отчего некромантия у меня в голове намертво (ха-ха!) спаялась с инженерной подготовкой солдат-новобранцев да еще в таком изощренном виде?

В коридоре вдруг стало тихо-тихо. Я попятилась, держась рукой за разгоревшееся ухо.

Дверь открывалась ме-е-едленно.

И тут бы самое время спецэффектам: туман по полу, клубящаяся тьма, шевелящиеся змеями темные ленты и монстр в плаще из мрака с ухмыляющимся синеватым черепом — но нет. Ни-че-го. Коридор, мигающий светильник (он давно мигал сам по себе) и мужик в костюме чуть выше среднего роста. Обычный, можно сказать… Но у меня все равно язык к нёбу присох.

ЭТОТ поглядел, как в старых фантастических фильмах сканер на всё туловище изображали — с макушки до пяток и обратно, потом сказал:

— Годится. Идем.

Я и пошла. На мне то самое платье, в котором я по болтливым кустам пряталась, зеленоватое, будто подспудно заранее знала, что захочу бежать и прятаться, и рука на плоском горячем ухе.

— Болит? — равнодушно спросил ЭТОТ.

— Подслушивала, — зачем-то призналась я.

— Боишься?

— Да.

— Молодец.

За что похвалил: за подслушивание или что боюсь?

— А вы меня куда?

— В подвал. — Усмехнулся. У меня екнуло и оборвалось. — Гля… Зараза. Чем тут ругаются?

— Вером и жерновами. — Отлегло, сообразила, что новоявленный наставник собирался пошутить. — Еще хаосом, бездной… Вам бы с собирателем похабени по поводу ругательств поболтать. Белобрысый, рожа смазливая, хитрая, уши лопухами…

А у меня язык помелом и в голове туман. Это от нервов. Но как же ЭТОТ ловко разговор на другую тему переключил, а куда ведет, так и не сказал.

Мы спустились, вышли в холл, а потом наружу и, не особенно придерживаясь дорожек, направились к воротам. Некромант танком, я тележкой, где по дорожкам, где поперек.

Торопится и обходить времени нет?

По сторонам не смотрела, прикипела глазами к щегольским ботинкам некроманта и к некромантской же тени, которая снова вела себя не как тень. Потому я, держась позади, старалась на нее не наступать. Воображалось, что если вдруг задену — с головой ухну в… куда-нибудь, откуда Вера с два добудут.

Тень тоже моих ног избегала. Когда некромант остановился, вовсе в сторону шарахнулась. Жуть…

За воротами ждал открытый экипаж с поднятым ракушкообразным тентом. Тот самый, что некроманта сюда привез? Возница, треугольный крепыш, уже весь извертелся от ожидания и вокруг лошади тропу протоптал по мелкому гравию, а увидев нас прямо воссиял, будто ему как такси за время ожидания копейка капала.

— Полезай, — велел ЭТОТ.

Полезла. И спиной почувствовала, как он глаза закатил, когда я мимо ступеньки промахнулась. Шлепнулась на скамейку клуша-клушей: юбка мятая, на краю след от пыли, вон и пятнышки от травы с прошлого раза, так и не вывелись, ухо всё ещё красное.

Некромант устроился рядом, из-под ресниц глянул снисходительно и вознице:

— Скажите, уважаемый, где здесь можно безделушки по приятной стоимости и без выпендрежа приобрести. Артефакты, украшения…

— На Мелочном рынке в Хвосте, — хором отозвались я и возница.

У меня словесное недержание, мужик просто удивился, а некромант спросил:

— Бывала?

— Эльф, — брякнула я и зубы сжала. Так себе объяснение, но ЭТОТ, по лицу видно, сразу понял. И возница понял, потому что мы уже ехали.

Сначала до Драгсита, а не доезжая центра, свернули. Затем некромант отпустил экипаж, выспросив у возницы, куда ходить, а куда не стоит, щедро отблагодарил, а мне сказал: «Рядом». Прошел с пару метров, ругнулся по-своему, помечтал, пальцами пощелкал, и костюм из черного стал пыльно-багровым, будто кровавую лужу пудрой присыпали.

— Кхм, — озадачился. Потрогал себя за рукав, дернул плечом, двинулся дальше по улице, я рядом, как велено. Мой невыразительно-зеленый наряд странным образом гармонировал с припыленным бордо некроманта. Как же его… Марк? Мрак? И что-то на «Х». Представлялся же. Переспрашивать неудобно. Подожду, пока его кто-нибудь при мне назовет. Главное, всё это «Х» мне. Нет бы хорошее…

Прохожие больше не разбегались. Все же в черном тут никому кроме королевского рода нельзя. Мелькнула подлая мыслишка разбежаться самой, но некромант как почуял. Взглядом упреждающе посигналил, как проблесковый маячок на полицейской машине. Синий. И ведь красивый же мужик, объективно и так, по-женски. У Налы от подобных типажей вообще мозг разгружался до первичных реакций, а у меня… Меня болтать тянет с непреодолимой силой и чем больше сдерживаюсь, тем страшнее тянет.

6.2

Не съест, ага. Сам, может, и нет, а черепушка скалится. Как я вижу обе картинки разом — ума не приложу. Стоит сфокусироваться на одной — другая блекнет, отползая на задний план. Брр…

И ощущение взгляда. В спину почему-то. Будто позади дверь в сырой погреб приоткрылась, а оттуда смотрят, холодом тянет по ногам, лопаткам… Поежилась.

— Я так. Без руки. У меня от вас… все нервы дыбом, — призналась я, и сразу полегчало. Непонятно только, от признания или некромант что-то сделал. Безудержно болтать, к слову, тоже перехотелось, но вопросы были. — Что это всё же со мной произошло вот сейчас?

— Естественная реакция на мощный стабильный темный источник. Притягивает, вызывает легкое чувство эйфории.

— Потому что вы сильнее?

— Потому что опытнее.

Архитектура и атмосфера Хвоста, простонародной части Драгсита, оказалась в разы проще, чем в аристократическом Центре. Здесь было меньше лощеной публики и туристов, больше искренних улыбок и цветов.

Почти у каждого выходящего на улицу окна, крыльца, витрины и прилавка стояли, висели и крепились разного рода горшки и вазы с разноцветными петуньями, виолами и маргаритками. Пушился агератум, пламенели бархатцы, приветственно помахивали листьями папоротники, драпировал каменные стены плющ.

Некромант время от времени походя касался гибкими (ещё бы, так фигуры заворачивать!) пальцами лепестков, а у выглядывающей из щели между домами почти отцветшей бледно-лиловой сирени и вовсе притормозил и мечтательно улыбнулся, втянув носом воздух.

Очарованная умиротворенным видом, я подошла непозволительно близко. Сначала меня окутал душновато-сладкий аромат сирени, затем я ощутила собственный, исходящий от некроманта аромат — гвоздика с карамелью, а затем ЭТОТ коварно сцапал за руку. Вся его отстраненность оказалась фикцией чистой воды, а отказ взять за руку его и непроизвольное выдерживание дистанции в полшага пришелся не по вкусу. Подманил и изловил.

— Рядом, значит рядом.

Глаза холодно блеснули, морок на костюме некроманта мигнул, поплыл, я почувствовала покалывание на коже, и мое платье из зеленого сделалось черным. Как и костюм.

— Глядь, — мы сказали это хором, но смутился почему-то некромант.

— Лучше бы вы рекомендации выполняли так же, как ругательства подбираете.

Он отпустил меня, и морок с платья сбежал, а костюм снова стал невнятно-бордовым. Попробовали наоборот: я взяла озадаченного некроманта под локоть — и снова фокусы.

— Ладно, тьма с ним, с мороком, просто постарайся не потеряться. Не хватало, чтобы тебя здесь фанаты-линчеватели нечаянно без присмотра обнаружили. Процесс был закрытым, но слухи такая вещь…

Заботливый тон настораживал. Темная личность… Такому только доверься. Но про слухи он прав на все сто. К тому же ощущение взгляда в спину никуда не делось. Смазывалось, делалось менее заметным, но исчезать не собиралось.

Шумное место приближалось, и вскоре мы вклинились в снующих вдоль лотков покупателей и любопытствующих. Больше всего это место походило на развал, блошиный рынок. Старьевщики, антиквары, прочие личности невнятного занятия с физиономиями прописных плутов.

Некромант изобразил что-то пальцами и будто побрызгал сначала на себя, а потом и на меня.

— Зачем?..

— От карманников. Всё же мы слишком на приезжих похожи, — пояснил он, не дослушав, и снова заставил меня пальцы свернуть. — Ужас… Но это дело практики. Пока активационный знак запоминай, силу вкладывать потом покажу, как и сколько. «Голос совести», кое-где запрещенный как чрезмерно подавляющий волю. Создано на основе части управляющей схемы для конструк… зомби. Украдет и сразу вернет с извинениями.

— Зачем мы сюда, ма… Сэр.

— «Ма» в виде мастера или магистра можно оставить. Но если «Сэр» тебе привычнее… А сюда мы за альтернативой зельям, которыми тебя пичкают. Я, конечно же, сам погляжу-попробую, с целителем, который их тебе выдает, побеседую, но и увиденным при знакомстве и объяснениями мад Хольген достаточно впечатлен. Откуда знаешь про это место? Непохоже, чтобы тебя пускали гулять.

— Эльф, — снова пояснила я. — В культурной, по его словам, версии это звучало как «злой, вы мечтаете познакомиться, очень впечатлены и горите желанием продемонстрировать на мне все свои умения». Затем велел снять браслеты, потому что мне не идет, а подходящие, чтоб вы на Мелочном рынке в Хвосте поискали. Поэтому, когда вы у возницы спросили…

— Достаточно. Я понял. Все еще не отпустило?

— Отпустило, но… Вы меня потрогали, и оно опять.

Я почувствовала, что краснею, но некромант вовремя отвлекся и целенаправленно двинулся поперек потока к череде самопальных лотков и прилавков на другой стороне прохода, по которому мы неспешно двигались.

Товар, кажется, был вывален кучей, а потом равномерно распределен по поверхности шаткого стола на разнокалиберных ножках. Я с удивлением обнаружила в залежах пластиковую зажигалку, фигурку тролля с пучком фиолетовых искусственных волос и смартфон с разбитым экраном. Уголки неровно застеленного выгоревшего бархатного покрывала, на котором покоилось добро, были кое-где надгрызены не то молью, не то мышами, не то и теми и другими.