Академия Скат. Между нами космос

Пролог

За 4 года до основных событий

Эйелен Ашхен

Я стою у входа в Академию, с детским восторгом рассматривая расписные колонны, что иллюстрируют создание СКАТ. От начала времён и до сегодняшнего дня, движущиеся с определённой периодичностью картинки ненавязчиво видоизменяются согласно хронологии событий.

Несмотря на совет куратора наматывать хвост на локоть, мой продолжает свободно касаться земли, сканируя магнитуду спутника, на котором размещена Академия, и заодно считывая эмоциональный фон вокруг меня. Дурацкая привычка, согласна, но ничего не могу с собой поделать. Хотя на этот раз я настолько увлекаюсь созерцанием, что не замечаю, как подходят они.

— Эй, кэт, ничего не попутала? Помойка для котиков на заднем дворе.

Твою ж звезду. Морщась, оборачиваюсь, рассматривая утырка, что со мной заговорил. Его окрик привлекает внимание других кадетов, что спешат на пары. Боковым зрением примечаю, как многие с любопытством тормозят, прислушиваясь к разговору.

«Игнорируй, Йен. Пусть себе самоутверждаются, не опускайся до их уровня. Ты готовилась к этому, знала, что так будет. Ожидаемо».

Подхватив рюкзак с пожитками, наматываю хвост на руку.

— Эй, ты! Я с тобой разговариваю, кэт.

Волоски на хвосте встают дыбом, а по позвоночнику ползут его, пусть и едва уловимые, эмоции. Кадет хотел пихнуть меня в спину, но я вовремя разворачиваюсь, перехватывая ладонь, выворачиваю в болезненный захват. Тело двигается само по себе, хвост выскальзывает, агрессивно щёлкая вокруг меня по сторонам. Ноги приходят в движение, делая подсечку, пригибая парня на колени. Он взвывает, а на меня таращатся во все глаза его дружки. Нехорошо так.

Твою мать, ну не было у меня цели вот так отсвечивать с первых минут. Хотя, с другой стороны, если таким не давать отпор сразу, глотать оскорбления, они и дальше будут относиться ко мне как к рабыне недостойной и указывать место, которое, по их мнению, находится где-то на помойке цивилизации.

«Что ж… привыкай противостоять с первых минут, Йен».

— Запомни раз и навсегда, ещё раз попробуешь ткнуть в меня пальцем — сломаю все, по одному! — шиплю на ухо кадету.

— Ох и пожалеешь ты об этом, кэт, — цедит он.

Неожиданно кто-то резко дёргает меня за талию сзади. Кто-то высокий и сильный. Я рычу, молотя в воздухе ногами. Хвост оплетает нападавшему ногу, сдавливая её, словно удав жертву.

Стальные пальцы сжимаются на талии ещё сильнее.

— Не нарывайся, кисуля, — безэмоциональный голос раздаётся у самого уха, — а то вдруг пальцы судорогой сведёт — кости тебе ненароком переломаю.

Замираю в его руках, медленно поворачиваю голову.

Светло-голубые, холодные, просто ледяные глаза, тёмные волосы модно подстрижены. Убойное сочетание и признак высшей расы. Глаза сами по себе опускаются ниже, отмечая жёсткий подбородок и красиво очерченные губы с едва заметным, белёсым шрамом в уголке нижней, что придаёт им ещё больше чувственности.

Непроизвольно облизываю собственные. Его взгляд тут же отслеживает движение моего языка. Он нагло ухмыляется.

— Нравлюсь, да? Прости, животные не по моей части. Предпочитаю девушек, а не…

Договорить не даю.

— Запоминаю твои черты, закажу портрет и повешу вместо мишени. Буду меткость тренировать.

Ноль реакции. В глазах на долю секунды полыхают искры то ли злости, то ли раздражения и тут же гаснут.

— Выходит, правда, что кисонек стали принимать в СКАТ? В честь такого события дам тебе очень ценный совет, слушай внимательно. Тактика «нападаю первой» не прокатит. В ТВОЁМ случае лучше лишний раз не отсвечивать. Тебя теперь на всех тестах и отборах станут дружно валить, — он вновь ухмыляется, — ставлю две сотни тритонов (межальянсная валюта содружества Тритон. — Прим.авт.), что на межгалактической скорости вылетишь из Академии ещё до конца первого семестра.

— Да что ты? Серьёзно? — Делаю невинное лицо. У меня всегда получалось состроить подобную мину идеально.

Вот и он ведётся.

— Ясно как день. Пусть вашего брата и приняли в Союз на равных, ты-то куда лезешь бороться за права животных? Силёнок не хватит, киска.

Нутро раздирает когтями бешенства. Чистая ярость застит глаза и хочется банально вцепиться ему клыками туда, куда дотянусь, а в идеале дотянуться до кадыка, вырвать его зубами, чтобы и булькнуть больше ничего не смог.

— Так, может, наконец-то перестанешь меня тискать, бесчувственный ты наш, тот, что не по кискам, — говорю громко, чтобы слышали все, кто запоем наблюдает за этими странными обжимашками. На последнем слове играю бровями, намекая на нечто совершенно другое.

На бледном лице вспыхивают красные пятна, стальной капкан рук разжимается, и я, пользуясь моментом, отхожу на приличное расстояние, дёргаю хвост, который всё это время прекрасно себя чувствовал на его бедре.

— Спасибо за предупреждение, но, увы и ах, не побегу обживать тёмный, неприметный угол, трястись от страха, что пнула твоего дружка, который проглотил язык, и за него приходится отдуваться тебе.

Глава 1

Эйелен Ашхен

— В этот раз, кисонька, будешь лежать под моим FBOT до того, как разнесёшь полигон в щепки.

— Так уверен? — Не знаю, зачем он позвал меня сюда. Перед началом турнира предпочитаю всегда просмотреть логи предыдущих боёв, проанализировать собственные ошибки, сделать для себя пометки, где стоит уходить в глухую защиту, а где нападать. И теперь, вместо проведённого времени с пользой, торчу в полутёмной комнатушке, которой уже сто лет как никто не пользуется. Зато название-то какое — «турнирная переговорная». О чём можно вести беседы с соперником?!

— Давай признаем, что на четвертьотборе мы переборщили, — вздыхает Берг, — не хочу ОПЯТЬ попасть на тритоны и восстанавливать арену за свой счёт. Давай обсудим рамки.

— Я тоже оплатила свою часть!

— Да что ты? — Его бровь высокомерно изгибается. — Отработала натурой и потом щедро, как положено ручному питомцу, позволила брату покрыть все расходы, да? Ты в курсе, что сумма вышла до Айгара (самый высокий пик планеты. — Прим. авт.)? Даже не знаю, сколько пришлось отрабатывать. Губы-то не стёрлись, пока старалась?

— Да как ты смеешь?! — шиплю возмущённо.

— Как Я смею? — Он тоже заводится. — Кисонька, я знаю Идана лучше любого на этом свете. Поверь мне, — высокомерный взгляд обжигает тело, оценивая с ног до головы, — все эти годы его привлекали отнюдь не твои успехи в боёвке и даже не высокий балл по астрочастицам.

— Завидуешь? Что не тебе, — копирую интонацию и то прозвище, которым называет во всей Академии только он, — кисонька досталась?

Пауза.

Следом ожидаемо злое:

— Сложно завидовать, не зная, чего ради. Может, покажешь, где там у тебя мёдом намазано, что Идан так подсел? Какая тебе разница, перед кем из нас ноги раздвигать? Мы ведь даже похожи.

Моё рычание заглушает звонкий звук пощёчины. Я понимаю, что совершила кошмарную ошибку и нанесла непростительное оскорбление, поздно. У высших слишком быстрая реакция. Не успеваю отнять руку, как Берг, перехватив ладонь, дёргает на себя с силой. Застываем, глядя друг на друга… Льдистые, холодные глаза-озёра знакомо темнеют. Всегда так происходит, когда он в бешенстве. Внутри всё сжимается…

«От испуга или предвкушения, Йен?»

Всматриваемся в друг друга, как будто видим впервые. Его полуприкрытые, грозовые глаза, в которых пляшут молнии, жёсткие чёрные ресницы, волосы, что острижены всё в ту же модную причёску, совсем не по-кадетски. «Золотым» мальчикам позволено больше, как всегда, потому и нет коротко стриженного ёжика. Зато сейчас отчаянно хочется протянуть руку, запутаться пальцами в его волосах, сжать их на затылке, притянуть к себе… опускаю взгляд на покрасневшую от моей оплеухи щёку и бледные губы, сквозь которые с шумом вырывается дыхание. Не отрывая взгляд, он переплетает наши пальцы, заводит руку мне за спину, как будто бы готовится к болезненному захвату, но вместо этого подталкивает меня на себя.

— Что происходит? — шепчу тихо, растеряв всю воинственность разом. Нет её, слетела шелухой к ногам. Хвост-предатель, как обычно, ластится к нему, обвивая бедро, заставляет жмуриться от удовольствия.

— А ты не знаешь? — бормочет Ирвин, наклоняясь.

Губы опаляет поцелуем. Злым, колким, совершенно не нежным. Он наказывает нас двоих разом, нещадно, порочно и сладко.

Тело, само по себе, приходит в движение, как будто знает, как надо. Замерев на долю секунды, я расслабляюсь, прижимаясь к нему ещё сильнее. Да, я прошу, сама не знаю что, но уверена, только он может мне это дать. Сейчас. Немедленно.

Когда наши языки сплетаются, мы стонем одновременно и срываемся вместе. Этот стон как сигнал, словно звук выстрела на турнирной арене. Исступлённо срываем одежду. Тренировочные костюмы жалобно трещат швами от нетерпеливых пальцев, что слишком медленно оголяют тела друг для друга.

Если бы кто-то сказал мне, что я потеряю невинность в турнирной переговорной, — плюнула бы в лицо. Никогда даже подумать не могла, что всё произойдёт именно так. И уж тем более не могла подумать, что отношусь к тому сорту девушек, которые готовы броситься в объятья врага. Каждый, кто хоть немного знал меня и Ирвина, громко бы смеялся, крутя у виска пальцем за подобную мысль. Но всё же, вот они мы: вместо колких фраз — жалим друг друга поцелуями, вместо болезненных тумаков — нежные покусывания. Мы срываемся в пропасть вместе.

— Развернись, — звучит хриплый приказ, и Ирвин, намотав на кулак мои волосы, ведёт меня, словно в танце, послушную и покорённую, разворачивает к себе спиной. Оттягивает голову назад, укладывая на своё плечо. Шею опаляет голодный укус, отдающийся сладкой пульсацией между ног. Тяжело дыша, прикрываю глаза, вбирая в себя все эмоции, они как круги на воде, только не расходятся в стороны от эпицентра, а наоборот, жадно поглощаются голодной до новых ощущений воронкой. Я же ещё могу всё остановить. Просто уйти. На лбу проступает испарина от раздирающих противоречий.

«Оттолкнуть и выбежать на спасительный свет коридора — это просто, Йен».

Холодный рассудок почти побеждает плоть, но Берг не собирается останавливаться. Его рычание мне на ухо сбивает с ног мучительной жаждой, сметая запреты, оголяет нечто скрытое, глубинное.

Задерживаю дыхание, сквозь опущенные ресницы наблюдая, как его ладонь стягивает комбинезон до коленей, поглаживая бедро, возвращается вверх, ложась на кромку трусиков. Вселенная, сейчас он узнает, как сильно я возбуждена. Как легко ему удалось добиться этого. Пальцы дарят дразнящую ласку сквозь тонкое кружево.

Глава 2

Эйелен Ашхен

Моё преимущество — всего лишь несколько минут, необходимых Ирвину, чтобы поставить на ноги FBOT. Дальше начнётся жёсткая игра, которую так любят зрители и которую я вывожу с большим трудом. Немудрено: он представитель высшей расы, ему по праву крови и рождения положено быть быстрее, сильнее и выносливее всех. Это как дыхание — привычно и естественно. Мне же, девчонке-низшей, тем более кэттарианке, приходится изводить себя тренировками, чтобы тянуть подобные нагрузки.

На главный экран проецируют общий вид турнирной арены, где красным обозначены противники, синим — союзники. Из них точки покрупнее — капитаны команд.

Гипнотизирую самую жирную, самую мерзкую из всех точек. Ирвин Берг... это надо же Вселенной так поиздеваться и собрать в одном гуманоиде всё то, что меня раздражает в других существах!

Снобизм, исключительная вера в своё превосходство, злопамятность и уверенность в том, что рядом с ним каждый всенепременно должен падать оземь и бить челом об пол. Только потому, что повезло родиться представителем высшей расы, в семье советника.

К тому же он ни единого дня за все четыре года не пропустил, чтобы не ткнуть в моё происхождение и ошибочность учёбы в СКАТ.

Последний год выдался уж совсем тяжёлым в наших отношениях, всё потому, что Идан, его старший брат и мой парень, выпустился.

Такие похожие и разные одновременно братья...

Одного из них люблю, а второго ненавижу.

«Будешь лгать себе дальше, Йен? После всего, что произошло?»

В голове тут же, вихрем, несутся воспоминания: мои пальцы, цепляющиеся за его широкие, мускулистые плечи. Под мягкой, невероятно горячей кожей перекатываются стальные мышцы. Я впиваюсь в них короткими коготками и знаю, что, несмотря на ускоренную регенерацию, лунообразные следы ещё некоторое время будут напоминать ему о нашей ошибке. Как и след от укуса на шее. Нет, ничего сакрального, просто инстинкты... наверное. Кому скажи, что о близости я знала лишь понаслышке и лишилась невинности в турнирной переговорной, — засмеют. А уж если кто узнает, с кем... Если узнает Идан…

— Звезду ему в одно место! — шиплю под нос. — Это так ты меня ненавидишь, что аж тра…

На коммутатор приходит входящий сигнал. Зашифрованная линия связи. Хвост почему-то сворачивается кольцами. Хм-м, странно...

Включаю динамик, даже не уточняя, кто там. Откуда-то я ЗНАЮ, что он.

— Чего тебе?

— Забыл сказать, тебе братец привет передавал. Вот, звонил перед турниром. Просил быть с тобой помягче. Не стал ему говорить, каким нежным Я был.

— Берг, то, что ты идиот, я знала с самой первой нашей встречи. Но всё же надеялась, что у тебя не настолько ровные мозговые извилины. То, что случилось, — ошибка, наша общая. В наших ОБЩИХ, — делаю ударение на последнем слове, — интересах забыть о случившемся. Тебя же не интересуют кисоньки, я запомнила.

Отключаюсь от связи.

«Сконцентрируйся, Йен. Он же намеренно тебя дразнит, выводит из себя! Провоцирует. Ни за какие тритоны не сдаст Идану».

— Эйелен, — в динамике вновь Кэм. — На восемь часов, основная трасса. Похоже, третья и пятая команды решили объединиться. Работают в связке.

— Квазар! Там ведь Тирион Шакс?

— Именно.

А ведь это ему я чуть не сломала пальцы на первом курсе. С тех пор Шакс спит и видит, как выкинуть меня из Академии. Надо же, но именно вражда с младшим Бергом, а не отношения со старшим держат его в узде хоть немного. Ирвин назначил меня своим персональным врагом номер один, и только ему позволено надо мной измываться. Сомнительный иммунитет, конечно, но даже он не действует на турнирах. Здесь жёсткие правила, и Тирион обязательно этим воспользуется.

— Похоже, хотят взять тебя в клещи, там узкая Y-зона, думаю, врубят «маятник» с «рубакой». Есть вероятность тяжёлых травм, Йен.

Всё верно. «Рубака» — известное издревле препятствие. Раньше его называли «маятник», но с появлением мехкостюмов модернизировали, усилив раскачивающийся элемент.

— Дай расчёт амплитуды движения и время задержки между махами.

— Полетишь напролом?

— Если сброшу их на «рубаке», получим дополнительные очки… Где Берг?

— За тобой несётся.

Ухмыляюсь. Нет, его сбросить в колодец, под монотонно опускающиеся лезвия — не вариант. В первые два года я и правда пыталась и чаще всего там оказывалась сама. Он слишком силён и манёвренен. Уклонение прокачано на все сто.

— Что дальше заявлено? — спрашиваю, мимоходом отбивая от себя рискнувшего напасть игрока шестой команды.

— «Аквариум», «морозилка», пески, гора и на закуску — арена.

Если дойдем с ним до арены — проиграю точно. Мой шанс уложить его где-то по дороге. В рукопашке я его никогда не сделаю. В голове проносятся флешбеки… его сжимающие с силой руки на моих бёдрах, зубы, впивающиеся в шею...

— Звезду тебе в одно место, Берг! — отчаянно шепчу, сверяя показатели курса на голоэкране.

Маршрут и карту препятствий нам подгружает ИИ только в момент старта, так что контрольные точки и сами локации — всегда неожиданность. Хорошо, что сегодня нет болот, там я вязну, а хвост не работает вовсе.

Глава 3

Эйелен Ашхен

— Да-а, — кричит в динамик Кэмэрин, радуясь непонятно чему. Орёт очень эмоционально, что совершенно несвойственно её расе. — Мы сделали это, Йен! Сделали! Ублюдок Шакс, жри пыль арены и получай ненависть проигравших ставки.

Не успеваю и слова сказать, как мы получаем то, чего я жду на интуитивном уровне. Квазаров Берг, врубая ускорители и прыжковые движки, несётся ко второй позиции!

— Ну и кто здесь пыль арены теперь жрёт, Кэм?!

Надеясь на минимальный разрыв во времени, порываюсь мчать следом, но над головой взрывается световая бомба, нещадно слепя, а в небо взмывает третий на моноколесе. Это последнее, что я успеваю отметить.

— Твою звезду, когда они сменили допы? — ворчу в динамик.

— В системе не было информации о модернизации костюма. — Ну вот, теперь узнаю Кэм. Предельно собрана и внимательна. — Моноколесо? Решили пожертвовать ногами ради скорости?

— Очевидно… вернее, мне не очень. Срок действия засвета?

— Пять минут.

— Долго. На десять часов, Йен, идёт на разворот. У него в руках топор.

Поставить «танка» на колёса — это… мощно. Решение рисковое, конечно, обычно неповоротливые и тяжёлые, они лишены манёвренности. Но и ноги FBOT в их модификации важны. На моноколесе особо не удержать защиту. Зато теперь он может шустро двигаться и наносить урон.

— Отключаю визоры. Максималку на слух перевожу. Ведёшь меня, Кэм.

— Есть.

Костюм послушно переключается на другой режим взаимодействия. Только Берговская техника на это способна, в этом моё преимущество. И пусть сперва я жутко комплексовала, когда в мою сторону летели подколки о том, за какие-такие заслуги получила подарок, сейчас я рада, что всё же решила его принять. Даже все мои накопления и финансовая помощь родителей не помогли бы мне обзавестись таким чудом.

В полной темноте слушаю вибрацию арены и даже улавливаю тихое дыхание Кэм в динамике.

— Юго-запад, топор в правой руке, левая… возможно, шокер, контакт через… три, два, один.

И без её счёта чувствую его приближение, спасибо хвосту. Град ударов обрушивается на FBOT, большинство из которых мне удаётся блокировать.

— Ищу уязвимое место, — бормочет Кэмэрин. — Держись, судя по расчётам и моторике движений, попробует перерезать топором горло.

Конечно, это не буквально. Никто мне голову не отсечёт, но покалечить может. И, главное, испортит FBOT.

— Врубаю «ошейник».

— Уверена?!

— Да.

Вокруг шеи, вытягиваясь из неприметных пазов в противоположные друг от друга стороны, начинают двигаться обручи, жадно молотя воздух острыми как бритва лезвиями.

Его смертоносный захват принимаю сама, открывая шею для более удобного удара.

— Иди ко мне, малыш, — шепчу плотоядно.

Третий понимает о ловушке слишком поздно.

Ловлю его руку, прижимаю к шее подбородком и фиксирую второй рукой. Арена ревёт ошалелой толпой, ведущий, как всегда, в полном восторге! Визоры окрашиваются кровью третьего, а топор летит на пол арены.

— Пусти! — хрипит он. — Ты почти до кости достала, квазарова сучка!

— Сейчас пойдёт отдача, отпускай, — вторит ему Кэмэрин.

Всем хорош «ошейник», но не зря он так называется.

Отпускаю третьего, он хватается за травмированную руку, балансируя на моноколесе, баюкает её, скуля. В те секунды, что ещё стою на ногах, подхватываю его же топор, отсекая от единственного возможного способа передвижения. Оставить его — прямая угроза. Третий вновь истошно орёт, и я вместе с ним. Обручи встраиваются назад в мехкостюм, прошивая тело разрядами тока. Падаю на четвереньки, пропарывая стоптанную землю когтями.

— Ещё минута, — в голосе Кэм стужа льдистых гор. Высшая степень сострадания с её стороны. — Порядок?

— Где Берг? — шиплю в ответ.

— Почти у аквариума.

— Магнитар ему в зад, не дам пройти! — рычу диким зверем, подрываясь с земли.

— Откат же, Йен.

— Сейчас пройдёт. — Пошатываясь, начинаю движение. FBOT слушается, но меня покачивает, словно выпила настойку из тритоновых водорослей. Отдаю ИИ короткие команды по очистке сканеров от крови и налипшей пыли.

— По данным системы, «ошейник» на месте. Ты как?

— Не настолько хреново, как могло быть. Дай расчёт максимального пути, чтобы я могла его догнать.

— Прыжками, от точки пятнадцать сразу на двадцатую позицию, если выйдет, на тридцатой отметке догонишь.

— Принято, действуем.

— Вы только посмотрите на эту разъярённую девчонку! Честное слово, не завидую Идану Бергу, когда она в гневе! Восемь из двенадцати FBOT отправляются если не на свалку, то на капитальный ремонт! Слышите, приспешники Шакса, вас сделала девчонка! — почти что умирающий от восторгав диктор расходится не на шутку. — Уф, мне жаль ваши кошельки, если вы поставили не на первую или вторую команду. А те, кто молодец… хе-хе-хе, ставки возросли, не так ли? Борьба за первое и второе место! Кто в этот раз зажжёт факел победы? Напоминаю, две прошлых арены остались за командой Ашхен. Чёрные дыры мне в одно место, чую, будет и третья!