Академия Зла, или сын для козла

Пролог. НАЧАЛО МУЧЕБНОГО ГОДА

Вы часто ругаете своего ребенка за то, что он ведет себя неправильно. А что такое неправильно? Вы когда-нибудь задумывались? Я готова перевернуть мир с ног на голову, чтобы рассказать вам историю про одного очаровательного демоненка, который собирается на первый курс Самой Темной Академии Демонов.

- … сейчас мы будем входить в девушку и выходить из нее! – послышался страстный голос преподавателя. – Но без прелюдии будет сложно овладеть девушкой. А мужчиной куда сложнее! Мужчины, обычно, сопротивляются сильнее, поэтому, если вы не можете спереди, то придется подкрасться сзади… Все записали?

Преподаватель погладил манекен по голове, чуть не уронив женский парик.

- То есть, искать обходные пути! Поэтому, чтобы овладеть человеком, нужна… прелюдия! – вздохнул преподаватель. И растянул губы в хищно-сладострастной улыбке.

На третьей парте первого ряда возле мрачного окна кто-то сосредоточенно скреб пером. На бумаге появился огромный цветок, похожий на лопух и ромашку одновременно. Детская рука тщательно штриховала середину, а глаза периодически поднимались на доску.

- Помните, перед тем, как входить должна быть прелюдия! Нельзя просто так входить в тело! Его нужно подготовить! – страстным шепотом продолжал преподаватель, обходя манекен вокруг, словно танцуя с ним.

Но мы вернемся на третью парту, где под покровом зевоты, одолевающей класс, творили ужасные, постыдные для любого приличного демона дела.

Над почти готовой ромашкой появился миленький котенок. Он смотрел умилительными бусинками глаз, вызывая детскую улыбку. Перо уже занялось пушистыми облачками. А детские глаза снова посмотрели на преподавателя. Тот обнимал пособие, словно собирался на нем жениться.

- Прелюдия – это важно! Нельзя вот так вот взять и вселиться в понравившееся тело! Для начала его нужно соблазнить! – голос преподавателя понизился до шепота. – Соблазнить человека проще простого!

По полу прошелестела длинная черная мантия. Роскошный хвост черной змеей скользил следом. С каменных ступеней шагнул дорогой сапог.

Тонкая бледная рука взяла склянку и откупорила ее. Из склянки пошел едкий ядовитый дымок, окутывая бледное лицо преподавателя.

- Ммм… Запах порока! Пока в человеке не поселятся порочные мысли, вы ничего с ним сделать не сможете! Запомните! Прочные порочные мысли! – прошептал преподаватель, опрокидывая в себя содержимое флакона.

- А если человек не хочет с…соблазняться? – спросил голосок с первой парты. – Может, оставить его в покое? Найти другого, порочного! Уже готового?

- Фу! Полуфабрикаты! Бе! – поморщился преподаватель. И сделал вид, словно отгребает рукой в воздухе. – Любой уважающий себя демон, не пользуется полуфабрикатами!

Преподаватель сокрушенно вздохнул, почесав переносицу.

- Как говорят, мученье – свет, а не мученье – нищета, пособие и «когда все это кончится!», - дьявольской улыбкой растекся преподаватель. – Поэтому сначала дарим ему букет неприятностей! Но неприятности должны быть изысканными! Утонченными!

Пальчики на третьей парте снова схватили перо и рядом с бабочкой нарисовали милый домик. На детских губах появилась увлеченная улыбка. Рука зависла над картинкой, думая, что еще нарисовать.

- Я называю это букетно-конфетный период! – улыбнулся преподаватель, прижимая к груди появившийся из ниоткуда букет цветов. – После букета идут конфеты. Эдакая неприятность – десерт! Контрольный выстрел! Например, девушка разбила машину, ее уволили с работы, ей нечем платить кредит, ее бросил муж… Это еще цветочки! Букет!

Преподаватель застыл, начиная широко улыбаться. Он подбросил букет. Тот шлепнулся, растекаясь змеями. Зато в руках у преподавателя невесть откуда появилась конфетка в цветной обертке.

- А теперь десерт! Она. Ломает. Ногть! – таинственным шепотом прошептал преподаватель, шурша фантиком. - Просто, как все гениальное! Просто ноготь! Последняя капля! Десерт! И вот! Она уже в отчаянии… Не уход мужа, не пустота в кошельке… Нет, все это она терпела, надеялась на лучшее. А тут такая мелочь стала последней каплей! Дальше мы начинаем провожать ее.

Конфета исчезла во рту у преподавателя.

- Мммм, - улыбнулся он, явно представляя себе какую-то мерзкую пакость.

- Провожаем до дома? – послышался голосок с задней парты. И кто-то усердно стал скрести пером.

- Обожаю ленивую и хитрую галерку, - умилился преподаватель. – Мы провожаем ее до ручки. Или до дурдома! И там, являемся во всей красе. И вот, настало время серьезных отношений!

Перед ним появился алтарь, цветочки и два кольца. Он обнял манекен, на котором тут же появилась фата.

- И в болезни, и в здравии, и в кредите, и в ипотеке… - бубнил какой-то разодетый старик с книгой. Он появился в один миг и встал перед «новобрачными».

- Да, я согласен! Я согласен исполнить твое заветное желание в обмен на твою душу, дорогая моя, - нежно заметил демон, одетый, как жених. И тут все сожрало пламя.

- Только договор подпиши! – послышался его страшный голос. Он, казалось, стал выше и страшнее. В его руках был кусок старого пергамента. – На десять лет! Через десять лет твоя душа будет принадлежать мне!

Глава первая. Демоняшка

Если в аду и есть ад, то это были его врата. Раньше здесь проводились торжественные казни, потом вечерние пытки. Чуть позже здесь мучились грешники, которые в свое время воровали деньги из бюджета, выделенные на дороги. Они каждый день перекладывали брусчатку. Поверьте, даже у самых стойких демонов иногда шевелилось что-то похожее на сердце, когда они слышали: «Фигня, переделывай!».

Но никогда еще центральная площадь не видела столько горя, слез, истерик и ненависти, как в тот день, когда на ней открылся школьный базар!

Вы когда-нибудь себе представляли школьный базар демонов? Если нет, то не пытайтесь! А то еще грешить перестанете, чтобы на него не попасть!

- Тетради с виселицей! Тетради с виселицей! – кричала бойкая демоница, тыча всем подряд тетради. – Так, раз в руках подержал, то плати! Трогать руками тоже платно! Вот, видите, ценник висит? Что значит, дороже, чем купить? Ну тогда покупайте!

- Сынок, - прошептала я, глядя на моего мальчика, который смотрел на все это разинув рот. Держи маму за руку!

- Тетради с виселицей! – тыкали мне в лицо. – Двадцать листов! Отличная бумага из кожи грешников! Всего десять душ за тетрадь! Женщина!

Это она мне!

- Все теперь вы обязаны купить! Вы ее потрогали! – рявкнула на меня торговка.

- Я не руками. Я хвостом. Про хвост ничего не написано! – ядовито заметила я, хвостом перебирая кучку тетрадей.

- Мам! Я хочу с котенком, - заметил сын, показывая пальцем на единственную белую тетрадку с каким-то котенком. Я прямо удивилась, как она сюда попала! – Вот эту!

- Эксклюзив! Сто тысяч душ! – гордо заметила торговка, стряхивая пыль с тетради. – Уникальное предложение! Такой ни у кого не будет!

- Фу, - скривилась я, глядя на котенка. – Вы что? Шутите? Какой котенок? Бе! Мой сын просто пошутил!

- Я очень люблю котят, - вздохнул сынок, расстроившись неимоверно.

- Мучить и измываться, - поправила я, присматриваясь к тетради с картинкой в виде адского пламени и грешников. – А вот эту можете показать? Дай-ка я присмотрюсь! Ну-ка… Тебе нравится?

- Нет, хочу котенка, - вздохнул сынок.

- Никаких котят! Да чтобы я купила сыну тетрадь с котенком! Да вы с ума сошли! – рассмеялась я дьявольским смехом. – Бросьте!

И утерла кисточкой хвоста скупые слезы. «Насмешили!», - вздохнула я.

- Там еще со щенком я видел, - тихонько вздохнул ребенок, роняя слезы. – Я не хочу с оторванной рукой, с инквизиций я тоже не хочу!

Я низко наклонилась к тетради с костром инквизиции, повертела ее хвостом. Она лежала на самой вершине горки из тетрадей. Я наклонялась очень низко, словно плохо вижу, что на обложке.

- Устрой истерику, катайся по полу, - умоляла я, видя, как поступают другие демонята. Они визжали так, что было слышно даже на других кругах ада: «Купи!!! Хочу!!!».

Мой стоял, опустив голову.

- Ну, хорошо, мам, - вздохнул он, не пытаясь пнуть меня ногой. Родители пронесли мимо нас девочку. Она визжала так, что даже у меня заложило уши. Отец гордо смотрел на мать. Мать гордо смотрела на отца. Мол, смотрите, какое исчадье мы воспитали!

- Берем инквизицию! Просто мой сын очень увлекается историками! Помнишь, я тебе говорил: «А в кого ты вселишься, когда вырастешь?». И ты мне сказал, что в историка! – вздохнула я, платя деньги.

Мы отошли, а я выдохнула, глядя в глаза ребенку.

- На, держи своего котенка! – усмехнулась я, осторожно вытаскивая из-за пазухи вожделенную тетрадь. – Щенка я не успела! Вот если бы ты устроил истерику, как все нормальные дети…

- Спасибо! Мама! Можно я тебя поцелую? – на глазах ребенка выступили счастливые слезы. Я подставила щеку, аккуратно стягивая хвостом с прилавка зазевавшегося демона леденец.

- Черт! - закусила я губу, листая тетрадь. – Двадцать листов, говорила она! Четырнадцать! Эх! Кругом обман!

- Мам, а я хорошо капризничал? - спросил сынок, которому в руки упал леденец. - У меня получается?

Я смотрела на визгливого демоненка, который проклинал всех вокруг за то, что ему не купили пенал с мертвой головой.

- Да, ты молодец, - кисло заметила я. Ой! Что это? Так, я не поняла!

Я остановилась.

- Не может быть!

Рядом с огромной вывеской «Жаркие цены» толпился народ. Просто толпа без каких-то намеков на просвет. Я приложила хвост козырьком, пытаясь понять, что же там. Я решила попробовать протиснуться, но нас просто отпихнули. Я встала на цыпочки, пытаясь понять, на что тут налетели всем скопом!

Внезапно толпа отхлынула, а на прилавке осталась одна единственная книга: «Детишкам про души». И азбука для совсем крошек. «А – алчность, Б – безалаберность, В – властолюбие…».

И тут нам наперерез устремилась мамаша с дочуркой. Дочурка визжала и требовала купить ей тот пенал! Но мать держала ее хвостом, изредка гладя по маленьким рожкам.

- Последняя! – обрадовалась мать, пока я смотрела на ценник. И тут же схватила книгу.

- Ой, а можно я посмотрю, - заметила я, глядя демонице через плечо. – Ого! Ничего себе они тут заломили! За углом дешевле! Пойдем, сынок! Купим за углом! Там на тридцать пять душ дешевле! Пойдем!

Глава вторая. Меняю проигрыватель на выигрывать

Я превратилась в слух, пытаясь разобрать, о чем шепчутся незнакомцы. Осторожно я выглянула из-за прилавка, видя двух демониц, держащих за руки визжащие комки родительских нервов. Пока малыши пытались переорать и передразнить друг друга, мамы невозмутимо разговаривали.

- Надеюсь, нас никто не слышит? – прошептала одна демоница. Я тут же прикинулась глухонемой, прячась за витриной.

- Пойдем, там гадости намного интересней, - подтолкнула я сына, который смотрел на всякие взрывчатые пакеты. «Большой Пук!», - прочитала я на яркой упаковке. «Маленький Пук!», - мелькнула упаковка, пока я тянула сына в сторону стеллажа с отравами.

- … посудить, то с его-то внешностью любая была бы его! Стоит хвостом щелкнуть! – мечтательно заметил один голос. – Я тоже слышала эту сплетню, но не думала, что это – правда!

- Еще какая! Кто знает, что у него на уме. Мой муж работает в канцелярии. И он слышал, как Его Величество сам изъявил желание выбрать себе наследника из нынешних первокурсников. А что? Готовый маленький злодей! Никаких пеленок! – сплетничали мамы, пока дети уже бегали вокруг витрины, показывая друг другу языки.

- Ты ведь не поедешь в Академию? – с сомнением спросила демоница, уворачиваясь от «Среднего Пука».

- О, да никогда! С чего ты взяла? – удивилась вторая, отряхивая с себя «Зеленые сопли», которые щедро развесил маленький деспот. – У меня дел по горло! Тем более, что я жду мужа из командировки. Он был всего два месяца назад. Его экзорцист изгнал домой! Пожил буквально пару дней, а потом обратно вернулся.

- Ну, понятно, - вздохнула первая. И стали направляться в сторону выхода. – Давай, а то мне еще рожки полировать. Сегодня записалась! И после всего этого у меня гимнастика для хвоста. Так что, нам уже пора!

- А кто платить будет?! – послышалось возле входа.

- Ну, что-нибудь понравилось? – спросила я, пытаясь соблазнить жвачкой для волос. – Ты посмотри, как круто! Бамс! Кинул в волосы кому-нибудь и все! Только выстригать или магией? Ну?

Я вертела пачку и так и эдак, показывая рыдающего лохматого демоненка с лысиной после жвачки. А потом схватила соседнюю пачку «Успешный пук»! В ней было что-то коричневое. А на этикетке был нарисован плачущий демоненок, над которым все смеются.

- Мам, ну это же плохо, - вздохнул мой малыш, видя нарисованные слезы. – Ему же неприятно.

- Значит, мама возьмет себе! – сгребла я несколько пачек, интригуя яркими этикетками. – Мама будет делать гадости, а ты будешь смотреть! И мама будет делать гадости сама! И ни с кем гадостями не поделится! Смотри! Леденцы – взрывалки! Взрываются во рту! Тоже берем!

- Вот, посчитайте, - улыбнулась я, доставая кошелек из хищной сумки.

- С вас двести восемьдесят душ! – послышался голос продавца.

- Да-да, - согласилась я, расплачиваясь. Продавец пристально посмотрел на меня.

- Что-то вы уж слишком честная. Как для демона, - прищурился он, поглядывая на меня. – Это подозрительно – поразительно!

- Просто я уже наворовала в другом месте, - елейно заметила я. – Вся сумочка забита. Негде прятать!

Демон – продавец рассмеялся.

- Какой плохой мальчуган! - заметил он, глядя на наши рожки, торчащий из-за прилавка. – А глаза прямо хитрющие! Много пакостей сделал?

- Я не делаю пакости, - вздохнула моя кроха, почесав рога.

- Он делает страшные гадости! – тут же вмешалась я, строя глазки симпатичному продавцу. – Просто исчадье! Никакого покоя дома! Одни покойники! В комнату страшно заходить! А если отвернуться, то после этого можно обратно не поворачиваться! Соседи до сих пор заикаются. Держит в страхе всю улицу! Ни одного целого окна!

- Какая ты пакость маленькая, - с восхищением заметил продавец, пока мы вежливо прощались. – Ужасного дня!

- И вам отвратительного! – заметил продавец под мелодичную трель колокольчика.

- Мама, ты правильно все сделала! – обрадовалось мое «исчадье», беря меня за руку. – Ты даже расплатилась! Полностью! И даже никого не обманула!

- Никого, совсем никого, - вздохнула я, вытаскивая из капюшона моего сына еще столько же товара. Честно украденного мной!

Ну вот что мне с ним делать? Вот как его отдавать в Академию Зла? Тем более, если туда, судя по слухам, едет Его Величество! Надеюсь, что об этом еще никто не зна…

Не успела я договорить, как увидела свежие нули на ценниках. «Хорошая тетрадь за тыщу душ!», - кричала торговка, пока я протирала хвостом глаза.

- Берите самую лучшую! – кричали родители, сражаясь за тетради по тысяче. Они же двадцать минут назад стоили сто! На школьном базаре царило нечто невообразимое.

- Ты что? Собираешься покупать будущему владыке тьмы эту ужасную горящую руку?! – визжала демоница. – Наш мальчик станет принцем!

- Быстрее! Нам нужно успеть купить самый дорогой костюм! Чтобы Его Величество сразу понял, кто истинный наследник! – пронеслась мимо меня семейка демонов, таща хвостами обалдевших детей.

- Отличные перья для будущего принца или принцессы! – прорывался сквозь гул крик. – Королевская роскошь для будущего наследника! Всего за десять тысяч!

Глава третья. Маму сдавали в багаж!

То, что я обязана присутствовать в Академии – не подвергалось никакому сомнению! Пока все родители будут бороться за то, чтобы именно их сын стал наследником, моему сынишке придется несладко! На что только не пойдут демоны, чтобы заполучить свое!

Я собиралась открыть створку старинного шкафа, как вдруг увидела, что меня вызывает магическая печать.

- Ужасного времени суток! Надеюсь, что ужасно отвлекаю вас от чего-то очень важного! Мы предлагаем вам работу! – послышался приятный голос. – Нашей конторе «Это какой-то писец!» срочно нужен специалист по сломанным ногтям! В его обязанности входят внезапно сломанные ногти перед свиданием, совещанием, деловой встречей, а так же организация очередей на маникюр! Оплата сдельно – премиальная.

- Отвяньте! – отмахнулась я. Зовут меня на ногти постоянно. И не только меня! Раньше про колготки звонили. Бюро порванных колготок, кажется. Платят мало, так что постоянно требуются специалисты!

Я распахнула шкаф, видя, как из него вылетают летучие мыши. И на меня высыпается целая груда одежды.

- Тьфу! – выбралась я, раскидывая ее по сторонам.

- Я недавно прибиралась! – усмехнулась я, доставая огромный чемодан. Чемодан тут же разогнул паучьи лапы и резко подскочил на месте. Пошатавшись, словно пьяный, он завалился на один бок. А потом на другой. Сделав круг по комнате, он поскользнулся на полу и растянулся.

- Мам, а зачем тебе чемодан? – спросил сынок, гладя котенка. – Я с таким большим чемоданом поеду в Академию?

- Мерзость моя маленькая, - ласково заметила я. – Мама сейчас все соберет. Чтобы мы ничего не забыли! А теперь иди спать!

Другой бы демон на его месте заупрямился и закапризничал. Даже топнул бы ногой и что-нибудь разбил, но мой послушно поплелся в свою комнату. И даже не хлопнул дверью! Я подкралась к двери, в надежде услышать, как он играет всякими гадостями, которые я заманчиво разложила на столе. Но в комнате было тихо.

И вот как его отпускать одного в Академию? Я оттащила чемодан в спальню и стала складывать в него книги, перья и тетрадки. Сверху легла одежда и белье.

- Ну, - подбодрила себя, пытаясь влезть в чемодан. Паучьи лапы разъехались, намекая, что кто-то слишком много ест!

Мужчины часто говорили, что я хорошо сложена и что у меня прекрасное телосложение! О, как они ошибались! Чемодан тому свидетель! Согнувшись в три погибели, я пыталась застегнуть чемодан, но он не застегивался.

- Ай! – прищемила я хвост, который тут же втянула. Вместе с хвостом мне пришлось втянуть живот, в надежде, что чемодан сможет меня унести.

Я попыталась еще раз, но чемодан снова захрустел по швам, снеся и перевернув столик.

- Так, нужно сбросить лишний вес! – заметила я, вылезая на волю. Я подошла к шкафчику и стала доставать зелья.

- Ну-с, начали! – выдохнула я, глотая первое. С пару секунд меня крутило в воздухе, а потом уронило на пол. Результат был почти незаметен, из-за сильно выпирающей груди.

- Так, пробуем следующее! – вздохнула я, откупоривая зубами пробку. Через мгновенье в зеркале отразилась огромная попа.

- Везде обман! Кругом сплошной обман! – вздохнула я, убирая все эффекты. Я еще раз полезла в чемодан, понимая, что не хватает самой малости! Еще чуть-чуть и он застегнется!

Из-под кровати я извлекла пыльный тренажер и завязала волосы.

- Сейчас будем худеть по старинке! Не хватало, чтобы меня расплющило прямо в чемодане! – закусила я губу. Тренажер назывался «С жиру бесимся!». И представлял собой беговую дорожку, только вместо ленты на ней были адские раскаленные угли.

- Ничего, к утру мама похудеет! – заметила я, сплевывая выбившуюся прядь волос. – А иначе никак!

Через мгновенье я сидела на полу, обливаясь потом и обдувая обожженные о раскаленные угли ступни. Тяжело дыша, я чувствовала себя так, словно сделала круг по всему нашему кругу ада.

- Вы пробежали десять метров, жиробасина! – противным голосом заметил тренажер. Я устало посмотрела на тренажер, залезая хвостом под кровать. Там лежал гель для обертываний «Инквизиция». Я выдохнула и всхлипнула, открывая зловещий флакон. Оттуда пошел едкий дымок, окутывая меня.

- Ааааа! – бесшумно орала я, конвульсивно дергая хвостом. – Аааа!

И это я еще не начала. Просто воспоминания нахлынули внезапно.

«Одобрено ассоциацией палачей и мазохистов. Рекомендовано для пыток грешников», - прочитала я на упаковке. Это было то самое средство, которое обычно не подводило. Не смотря на то, что его осталось ровно половина флакона, я рискнула использовать его только один раз! Зато у нас в шестой раз поменялись любопытные соседи.

Я стала натираться гадостью, похожей на кипящую лаву.

«Для улучшения эффекта зафиксируйте жертву», - прочитала я, растирая это все по животу и бокам. – «Для этого отлично подойдут любые кандалы».

- Ыыыыы! – бесшумно взвыла я, чувствуя, что еще немного и в Академию поедет маленький сирота!

Через полчаса со слезами на глазах, я размотала талию, видя, что не особо подействовало. Так, слегка.

- Ну, хорошо! – бросила я флакон в сумку. На случай, если соседи в Академии нас не устроят. В борьбе за трон все средства хороши!

Глава четвертая.  А поезд чух-чух-чух!

Дьявольский поезд, напоминающий готический собор на колесах, уже был подан.

Каждый вагон украшали жуткие крылатые горгульи в позе «я не просто сижу, я какаю!». Зловещая пасть черепа, внутри которой горело адское пламя, украшала сам черный паровоз.

- Пшшшш! – выпустил клубы ядовитых паров поезд, отгоняя нас подальше. Он всячески намекал, что никого не хочет видеть в своих мрачных вагонах.

Родительская головная боль уже занимала кроваво-бархатные сидения и корчила родителям рожи сквозь мутноватое стекло. Кто–то из родительских кошмаров умудрился снять штанишки и показать свое истинное лицо с хвостом.

- Талант, - переглянулись родители, будучи несомненно горды! Ведь никто до этого не додумался раньше их маленького нервотрепателя. – Весь в меня!

По одному стеклу уже стекало что-то коричневое. Пакости начались!

- Веди себя ужасно! – кричали родители, усаживая свои головные боли на поезд. – Но хвост в окно не высовывай!

Мне было страшно отпускать моего малыша. Чемодан попытался убежать, но я умудрилась ухватить его, протянув по земле. Он рвался, перебирал косолапыми паучьими лапками, падал. А я целовала сына в макушку, переворачивала его воротник и лохматила волосы.

- Смотри! Вот тебе пакости! Заходишь, сразу кидай дымовую завесу. И пока все кашляют, как перед смертью, выбирай лучшее место! Понял? – вздыхала я, видя краем глаза, как родственники собрались на перроне в полном составе.

- Мам, ты точно со мной не поедешь? – тихо спросил малыш, сжимая мою руку. Он говорил шепотом. В глазах у него стояли слезы.

- Так, слезы вытер и сопли пустил! Мажешь их об сидение и соседей! - приводила я ребенка я порядок. Даже карманы вывернула наизнанку. И штанину испачкала, чтобы видно было, какой у меня хулиган и сорванец.

- Точно не поедешь? – послышался голосок.

Я смотрела на других родителей. Они махали своим детям, умиляясь, как быстро летит время. Огромные чемоданы были свалены на перроне. Перед самой отправкой их отнесут в грузовые вагоны.

- Как мама учила сопли мазать? – осматривалась я по сторонам. – Правильно, восьмерочкой! Рисуем соплей восьмерочки. И… Чуть не забыла! Обязательно, как сядешь, вытри ноги о сидение напротив. Понял?

- Да, мам, - дрогнул голосок. – А ты будешь мне писать?

- Конечно! Всякий гадости! Каждый день! – обняла я сына, делая вид, что он больно наступил мне на ногу. – Ай! Сынок! Ты что делаешь! Это же мамины новые туфли! Хулиган! Испортил маме дорогие туфли! Ну не ребенок, а исчадье!

Туфли из драконьей кожи на тонкой и острой шпильке я носила уже целую вечность. Когда я их покупала, мне сказали, что сноса им не будет. И правда! Как прокляли! Как только я их купила, у меня на пять лет закончились деньги! Поскольку у меня не было денег на новые, я всем рассказывала, как горячо их люблю.

Я жадно смотрела на то, как мой малыш забирается по крутым и опасным ступенькам поезда и проходит вдоль творящегося безобразия. Визги, вопли, крики и всякие гадости, которые летали по салону, иногда намертво прилипали к стеклам, - ничуть не волновали его.

- Ну как же так! – поджала я губы, показывая на дымовую завесу, спрятанную мамой в левом кармане. Надо же! Забыл!

Мой сын скромно сел в уголочке возле окошечка, пока на заднем фоне мелькала кавалькада сорвиголов, сносящих все на своем пути. Скромность – это не лучшее украшение для демона. Зато отличное украшение для подарка нелюбимым родственникам.

Пока все демонята сходили с ума, громя вагон, мой скромно рисовал что-то на оконном стекле, изредка поднимая грустные глаза.

На нас уже начинали смотреть косо. И даже посмеиваться.

- Главное, чтобы вагон не взорвал, - громко заметила я, глядя на пальчик, скользящий по стеклу. – Просто я с утра отобрала у него книгу «Как взорвать поезда при помощи магической печати, нарисованной на окне». Надеюсь, что он не все успел запомнить!

Издевательские улыбки тут же померкли.

Невнятный голос произнес на весь вокзал: «Ымым… ссажиры… ом-ном-ном… отходит… через ом-ном-ном! Ммм! Где еще один отвратительно-вкусный пирожок? Куда я его положила?».

Поезд дал низкий гудок, сообщая, что собирается позорно сбежать из этого ада.

Я внимательно следила за родителями. Сейчас поезд сдвинется. И начнется погрузка багажа. Но до этого нужно не упустить момент…

- С багажом все ужасно, - лениво ковылял демон – ревизор по перрону. В глазу у него было какое-то стеклышко, которым он внимательно сканировал каждый чемодан. – Отвратительно… Следующий!

Я честно предъявила ему наши чемоданы. Один, правда, решил покончить свою чемоданную жизнь, бросившись под поезд. Он рвался, словно конь ретивый, пока я держала его хвостом в надежде, что он устанет раньше, чем я.

- Псссссс! – послышался звук.

Поезд дернулся. Откуда-то из-под поезда повалил густой и вонючий пар. Он окутал все вокруг. Не было видно ни силуэта поезда, ни вокзала, ни соседей.

Словно по невидимой команде, я выбрасывала ненужные вещи из второго чемодана, забиралась в него, тут же застегивая молнию магией.

Глава пятая. «Радители» от слова «радость»

Каждый уважающий себя демон мечтает сделать в своей жизни великую пакость. Или изобрести нечто такое, о чем потом пожалеют миллионы.

Например, пластиковые одноразовые вилочки. Да-да, те самые, которые ломаются под натиском особо упоротой котлеты. Те самые, которые оставляют свои зубчики в котлете. Или унитазы, которые в ответственный момент обдают тебя холодными, внезапными и очень негигиеничными брызгами. На худой конец – пакеты из гипермаркетов, в которые внезапно рвутся, заставляя тебя ползать по асфальту и собирать покупки.

Каждый демон – родитель, отправляя ребенка в Академию Зла, искренне надеется, что именно его чадо станет автором пакета от сока, в котором остается как минимум «невыливаемая и невыпиваемая» четверть. Или автором спутанных проводов для наушников.

Я была не исключением. И тоже грезила, что мой мальчик пока тихий, тихий, а потом как изобретет что-нибудь эдакое! Так бывает со всеми злыми гениями. Я читала.

- А что? Любовницу можно было брать? – возмутился женский голос с непередаваемыми нотками сожаления. – Надо было брать своих любовников!

- Дорогая моя, - послышался слегка озадаченный голос мужа. – У тебя что? Любовники?!

- Ну, вот так всегда, - в женском голосе звучала смертельная обида. – А ты прям, как моя мать! Она мне запрещала заводить кота! А ты запрещаешь заводить любовника!

- А долго еще? – донеслось тревожное сверху. – А то терплю уже сколько!

- Что? Мочи нет? – ехидно заметил кто-то снизу.

- Вот она-то как раз и есть! – огрызнулся кто-то наверху. - И много!

- Он нас не замочит? – спросил подозрительный женский голос справа.

- Вылезу всех замочу! - рявкнул чей-то дед, пока поезд уносил нас в Академию. Мне было ужасно неудобно. Бальзам решил, что стандарт его больше не интересует. Он требовал большего. А пока что пытался намекнуть, что на следующем повороте он таки- добьется своего.

- У меня уже все затекло! – простонал мужской голос сверху.

- Я еще даже не начинал! – донесся голос «нетерпеливого старичка». – Ыыыы! Надо было сходить на дорожку!

- Могли бы сделать это на вокзале! – послышался жующий конфеты голос. – Там вход бесплатный!

- Зато выход платный! А дольше трех минут там не смог находится никто! – рявкнул дед сверху, продолжая поскуливать.

Поезд набрал скорость, а я пыталась взять себя в руки. У меня это получилось. В той позе, в которой я лежала, я могла взять уши в ноги и хвост в рот. Я думала, что дорисовала Камасутру в свои прошлые отношения. Но нет! Сейчас я, видимо, ее переиздаю!

Внезапно откуда-то сбоку послышался протяжный вой.

- Вы что? Собаку с собой взяли? – зашуршали чемоданы по протяжное и унылое: «Ауууууу!».

- Нет, это наш младшенький репетирует! У него по расписанию занятия игре на волынке! – послышался раздраженный ответ. – Три часа подряд!

- Если вы сейчас не заткнете вашу волынку, я достану свою волыну! – зашипел кто-то из моих соседей.

- Мы ее не доставали. Это он пропевает! – огрызнулись в ответ.

Я сморщилась, сплюнув свой затекший хвост, и зажала уши коленями. Не то, чтобы я ничего не слышала. Но хотя бы не так громко.

- Кто проковырял себе глазок! Умоляю, вычислите этот чемодан! – послышался мужской голос.

Потом вой стал хриплым. И под конец вообще прекратился. Воцарилась тишина.

- Ты что? Прямо здесь хочешь? Да? – послышался встревоженный женский голос. – Нас могут услышать! Прекрати!

- Ничего страшного, занимайтесь! Мы еще советы дадим! С высоты своего опыта! – послышались зловещие смешки со всех сторон. – Давай, мужик! Поднажми! Слышишь, как она стонет!

- Мы, вообще-то, собирались обсудить внутренние семейные проблемы! – обиделся женский голос. – По поводу его зарплаты! Она у него упала!

- Может, она на тебя упала? У моего мужа на меня зарплата регулярно поднимается! – ехидно заметил другой женский голос. – Как приятно, когда у мужа на тебя поднимается зарплата!

- Ой, не могу-у-у! – послышался голос деда сверху. – Внучок, хана твоим учебникам!

- Он встал! – послышался радостный мужской голос.

- Поздравляем! Это надо отметить! Сейчас найду календарь и отмечу красненьким! Полусладким! – послышался ядовитый голос бабки. - Эх! И почему это меня на вокзале не украли!

- Поезд встал, - гневно оборвали бабку, которая зашевелилась. – Слышите?

- Слышим, - прислушались голоса, тихо шурша по чемоданам. – Встал! Мы приехали? Что? Уже?

Поезд действительно стоял. «Вы прибыли в Академию Зла! Убедительная просьба убрать за собой шелуху от семечек, огрызки и трупы!», - послышался бодрый голос. Детские голоса взорвали перрон. Их было слышно даже здесь.

- Господа и дамы, отцы и мамы! – прокашлялся чей-то отец. – Давайте договоримся! Ни звука! Это понятно? Под угрозой будущее и ваших детей!

- Ну, разумеется, конечно, а как иначе? – послышалось со всех сторон.

У демонов всегда был свой этикет. Весьма гибкий и своеобразный. Не смотря на любовь к пакостям, хамству, грубости и ядовитым подколкам, демоны могли вести себя вполне солидно. Еще ни один смертный не припомнил демона, явившегося ему на зов в грязном костюме и вопросом: «Че надо?». Такое поведение считалось недопустимым и навсегда перечеркнуло бы поток душ, бесконечно поступающих в ад. Поэтому если какой-то демон вдруг чувствовал свою выгоду, то он тут же превращался в то, что люди называют вежливым и приятным человеком.

Глава шестая.  Грызуны гранита науки.

Если вы хоть раз были в мире демонов, то можете себе представить место, откуда доносятся самые страшные крики, вопли и стоны. Нет, здесь не мучают грешников, не кипят котлы. Здесь грызут гранит науки маленькие рогатые грызуны.

Ректор Академии всегда намекает на то, что стены самой Академии сделаны из гранита. И другого гранита нет. И грызут бедные детки именно его.

Поэтому регулярно собирает на ремонт изгрызенных гранитных стен сумму, за которую можно построить рядом еще две такие Академии, но уже с кокетками и шахматами.

Ректор тут же приобрел солидный вид, как и подобает ректору. Он стряхнул с себя недавнее поражение, словно пыль. И тут же красноречивым взглядом принялся намекать, что нам пора исчезнуть с глаз его долой вместе с нашим багажом.

- Не вздумайте попадаться на глаза Его Величеству! – предупредил ректор, пока мы сгребали вещи.

Мы клятвенно обещали разбегаться, как тараканы, едва завидеть сияние золотой короны.

Сборы были недолгими. Похватав чемоданы, мы устремились дружной толпой в сторону черного хода, который гостеприимно ждал нас за наши же деньги.

Враждебной толпой мы продвигались в сторону потайного входа. «Деда не забыли? Почему я только одну ногу вижу? – возмущалась бабка, таща бульдозером все чемоданы.

- Так его же уволили! За то, что пришел на работу «на рогах»! – заметил женский голос. – Ну все, спалила контору, да?

- Спасибо за столь ценную информацию, - прокашлялся еще один женский голос. – Можно я буду называть тебя: «Отчет»?

- Это почему же «Отчет?», - возмутилась любовница, неся два чемодана.

- Отчет Сверхурочновна Командировская! – заметила жена, неся в руках три чемодана. – Просто каждый раз говорить: «Она для меня ничего не значит, так интрижка на стороне!» слишком долго!

- Тогда я буду называть тебя Мегера Неспимвместевна Разведусь, - парировала любовница. – Потому как «Мне домой возвращаться неохота, потому что там эта дура. Я обязательно разведусь, когда сын подрастет», тоже слишком длинно звучит.

Меня обогнал демон, неся в руках легонький чемоданчик. Он толкнул меня перед самой дверью, пытаясь зайти в нее раньше. Мой чемодан вырвался из рук и ловко дал деру в кусты.

Был бы он мужик, я бы отпустила его. Но в нем лежали тетрадки, учебники и много чего полезного! Поэтому я бросилась за ним в погоню.

Тонкие паучьи лапки дали стрекача, заставив меня отбиться от стада родственников.

- Тык-дык! – делал чемодан, весело покачиваясь на ходу. Видимо, носить в нем кирпичи, было не самой лучшей идеей.

- Тебя какая моль укусила! – шипела я, чувствуя, что вот-вот настигну заклинанием веселую «стреконожку».

И тут я вспомнила! В чемодане лежит кошелек.

Еще раз! В чемодане лежит кошелек!

Наверное, вы не поняли, в чем дело, но я сейчас постараюсь объяснить!

Производители чемоданов категорически не рекомендуют класть кошельки в карманы чемодана. Поэтому специально пошили карман для кошелька, снабдив его всеми удобствами. Стоит только положить в чемодан кошелек, он поймет, что достаточно вырос, растянулся и теперь может позволить себе жить отдельно! Благо, финансы теперь это позволят! Поэтому опытные пользователи чемоданов никогда не кладут в них кошельки.

- Там ничего нет! Пять мелких душ! – я уговаривала чемодан одуматься. – Ты цены видел? Что ты собираешься купить за пять душ?

Несмотря на мои доводы, чемодан улепетывал со всех ног. Я подыскивала аргумент поувесистей, чтобы запустить его в чемодан. Но под рукой был только уровень инфляции. Но даже это не сбило чемодан с ног. Поэтому я решила озвучить предварительный прогноз на будущий год. Но даже это не убедило чемодан остановиться. Он слишком долго лежал в шкафу, поэтому был уверен, что за пять душ можно снять королевский номер отеля вместе с прислугой. Пожизненно!

- Да где ты такие цены видел? – возмущалась я, пытаясь нагнать проворную бестолочь.

Чемодан резво скакал по кустам, бодая ручкой ветки. А потом решил залезть на дерево. Он карабкался, обхватывая его всеми лапами. Я уже догнала и пыталась снять хвостом и руками, но чемодан был слишком высоко.

Шпилька врезалась в дерево, хвост зацепился за ветку. Я карабкалась следом, пытаясь схватить чемодан за одну из тонких паучьих лап. Юбка рвалась о ветки, дерево шуршало, роняя листву, но я, сплевывая волосы, лезла все выше и выше.

Чемодан бежал по ветке, задорно подпрыгивая. Я ползла за ним следом, натужно кряхтя и перехватываясь хвостом за верхние ветки, чтобы не упасть.

Моя рука, которая еще бы чуть – чуть дотянулась до чемодана, застыла. Снизу, под деревом, слышались голоса. Рассмотреть, что там происходит, я не могла из-за густой листвы. Мой хвост обвился об ветку, чтобы не потерять равновесие.

- … все ужасно, как и полагается, ваше величество! - произнес ректор, а сквозь листву мелькнула его рогатая голова. – Студенты уже прибыли. Их ровно шестьдесят шесть! Тридцать три мальчика, и тридцать две девочки. И одно еще не определилось.

Чемодан вместо того, чтобы остановиться, стал подпрыгивать на ветке, пытаясь улететь. Говорят, что осенью все чемоданы мечтают улететь на юг. И, поскольку, в последний раз я была в отпуске на юге примерно с середины никогдабря до конца нифигюля, чемодан решил улететь в отпуск без меня. Видимо, потому что профессиональная чемоданья гордость не позволяла ему молча сидеть, сложа лапы в пыльном шкафу.

Глава седьмая.  Мама в Академии к беде!

Я, не помня себя, смотрела на свою тень, застывшую отдельно от меня и дрожащую под натиском чужого когтя, упирающегося в подбородок. Его тень, словно рассматривала меня. А я не могла отвести взгляд от этой картинки. Зато обладатель тени, преспокойно улыбнулся мне со всей вежливостью, от которой мне стало страшно.

- Тогда будьте впредь осторожны, - мягко и вежливо сообщил голос. А коготь исчез от моей тени. – Не стану я посвящать время столь незначительной персоне. О чем мы с вами говорили? Напомните мне, пожалуйста.

На траве еще оставались книги, флаконы и белье, которое я собирала и трамбовала в чемодан. На меня не обращали никакого внимания. Ректор снова размахивал руками, рассказывая о том, что вовсе не против, если Его Величество будет присутствовать на каждом уроке.

Тень ректора сжалась в рогатый комочек, с ужасом косясь на огромную тень, которая медленно приближалась к моей тени. Моя тень собирала чемодан, опасливо косясь в сторону огромной тени, живущей своей жизнью.

Я бросилась бежать, неся чемодан. И уже через пару мгновений спряталась за черной колонной Академии. Немного отдышавшись, я направилась к маленькой тайной двери. Она открылась с таким скрипом, что тут же перестала быть тайной.

Винтовая лестница вела куда-то наверх. Чемодан тащил меня куда-то вниз. Это я во всем виновата. Однажды я пнула его. И ему, видимо, это очень понравилось!

- Да давай уже! – возмущалась я, затаскивая упирающийся чемодан наверх. Комнаты студентов располагались в башне. И я стала искать нашу. Сначала я нагло открыла одну. На меня посмотрело мрачное семейство. Везде горели черные свечи, а на полу лежали останки. На меня посмотрели угрюмо, а я от души захлопнула дверь.

Стоило мне нагло открыть еще одну дверь, как я увидела моего малыша. Он бросился ко мне с криком: «Мама!». И повис, как сопля.

- Все, прекращай телячьи нежности! – возмущалась я, видя счастливую «соплю». «Нужно воспитывать в нем злого и беспринципного демона!», - уговаривала себя я.

- Ты уже взрослый демон, - продолжала я, сдаваясь при виде макушки, уткнувшейся мне в грудь. – Ты обязан быть подлым, эгоистичным, беспринципным… и…

Ладно, побудь малышом еще чуть-чуть…

Я обняла его и поцеловала. В шкафчике лежали аккуратно сложенные вещи. Уголок к уголку… Брррр!

- Ну что ж ты так! – расстроилась я, вытряхивая все из чемодана на пол!

- Смотри и учись! – улыбнулась я. И тут же помрачнела. – Пока я жива.

Чувствую, что осталось мне совсем недолго! Но если не попадаться на глаза, то вполне возможно я еще и внуков понянчу!

Настроение тут же поднялось! Я потерла руки и стала раскладывать вещи. Носки я забросила на люстру. Очень удобно, между прочим! Они всегда теряются, а тут постоянно на виду.

Вещи были разбросаны по комнате, на люстре висели носки. Вещи комом были затолканы на шкаф, который едва закрылся с ноги.

- Так, - заметила я, осматривая комнату и почесывая подбородок. – Никуда не годится! Ты бы видел мою комнату через час, после того, как я в нее въехала! А ну быстренько неси фломастеры! Будем писать пахабные надписи! Что за комната юного демона без пахабных словечек? Итак, какие нехорошие словечки ты знаешь? Ну…

- Какашка, - послышался робкий голосок, и в уголке появилась малюсенькая надпись. Словно проползла муха, съевшая что-то не то…

- Моя гадость, надпись должна быть такой, чтобы тот, кто прочитал ее – покраснел! И потерял дар речи! - вздохнула я, прищуриваясь к каракулям. – А тут покраснеют разве что те, у кого хорошее зрение!

Нет, это никуда не пойдет! Разве это – комната демона?

- Ну, вперед! Вот тебе несмываемые маркеры, - вручила я упаковку в ручки сыну, а сама занялась наведением беспорядка. Я проковыряла в диване дырку, достала из сумки пачку «Мусор для разбрасывания. Без запаха! Рекомендован демонам от одного года до трех тысячелетий. Одобрен НИИкому не нужно».

- Эх, надо было с запахом брать! – пожалела я, рассыпая по полу бумажки и прочую дребедень. Я на всякий случай понюхала мусор. Нет, не пахнет!

Пока я ногой забивала его под диван, мой взгляд с надеждой смотрел на мое чадо. Сын с удовольствием что-то рисовал на стене, высунув язык от усердия.

Все равно мало! По соседству слышался грохот, крики и вопли.

- Сынок, ну не так же! Тебе же еще здесь жить! - слышались перепуганные крики. Бдзем! Бабах! Бумс! Тумс!

Ничего себе! У нас с потолка сыпалась штукатурка, а я нахмурилась. Прибираются, значит!

- Одну минутку, - выдала я, разминая пальцы и хвост. – Эх, тряхнем стариной!

Я разгрызла упаковку «Волшебный кирпич», который возвращается и запустила его в стекло! Но мне это показалось мало. Я оборвала шторы, стала пинать диван.

- Сыночек, прекрати! – нарочито громко кричала я, собственноручно ударяя кресло об стену. – Сыночек, я прошу тебя! Пощади хотя бы кресло! Должен же куда-то упасть господин ректор, когда придет проверить, как ты устроился?

Мне казалось, что это – катастрофически мало! Я стала метаться по комнате, создавая грохот и шум. А потом почувствовала, что у меня давление.

Глава восьмая. Домашнее задолбание

В каждой комнате собрался целый семейный штаб. Штаб по завоеванию черствого сердца Его Величества.

Поэтому проснулась я от криков.

- На урок пора! На первый урок! – бегал и визжал по комнате кто-то. – Несите форму!

Судя по звукам, кто-то сбился с ног. Я резко открыла глаза, видя, что моего малыша в комнате нет. Зато мама была накрыта одеялом.

- Демон должен опаздывать! – паниковал кто-то, пока я сонно смотрела на часы. Урок начался пять минут назад.

- Не-е-ет! – взвыла я, слетая с кровати. – Прийти вовремя в первый день занятий?! Нет, только не это! Позор на мою крашеную в красный голову!

- Бархатный костюмчик! – слышался старческий голос. – Его еще дедушка носил!

- В Академию? – спросил женский голос, чем-то шурша и грюкая.

- Нет, на похороны! На свои! – паниковала бабка, топая как стадо пьяных дедушек. – Чтоб прямо в трауре!

- Мама, да засуньте свой бархатный костюмчик обратно в гроб! Чего вы с ним пристали! – возмутился женский голос. – Мама! Ну что вы стоите без дела! Курите и окуривайте костюм! Да так, чтобы насквозь! Дед! Ну, то есть, папа! Понимаю, что вас вчера воскресили! Но быстро топчитесь по ботинкам! Чтобы было видно, что он что-то пинал! Или кого-то! Мама! Ну, куда ж вы курите! Курите на костюм! Вдох – выдох! А ты чего встал! Быстро сделал сыну завтрак! Нет, не справляемся! Нужно звать на помощь!

Я смотрела на часы, потом на потолок. Оттуда слышались еще более ужасающие крики.

- Быстрее! Да не так!

Тык-дык, тык-дык!

- Ты чего стоишь, как истукан! Пачкай штаны! Или я все сама буду делать?

Тык-дык! Тык-дык!

- Несите жвачку! Жвачку! Она в третьем кармане шестого чемодана! Ты что? Не знаешь, где шестой чемодан?

Тык-дык! Тык-дык!

- А трусы на изнанку ему выворачивать? – спросил мужской голос. – Или рано еще!

Тык-дык! Тык-дык!

Немного оклемавшись, я едва не разревелась. Это же такой позор! В первый день не опоздать! Вовремя прийти, мать его итить! Вовремя!

Демон должен опаздывать! Обязан! Пунктуальный демон – это представитель банка! Демон должен помучать жертву ожиданием. Получится или не получится? А вдруг я что-то неправильно делаю? Мне кажется, это все напрасно! Чувствую себя идиотом… О! А! Неужели получилось! З-з-здравствуйте, а вы точно д-д-демон?

Я расстроилась окончательно. Психологи советуют при расстройстве принимать ванну! Ванну спиртного! Но я решила просто поваляться в ванной, чтобы хоть как-то прийти в себя. Затопив соседей, я погрузилась в пену и достала косметичку.

- Аааа! – округлила глаза я, перерывая свои запасы красоты. – Я не взяла шампунь, маску и бальзам для кисточки хвоста!

Это была катастрофа. На всякий случай я еще перерыла все свои вещи, но так и не нашла.

- Нет, ну а что? Я буду мыть ее обычным шампунем? – всхлипнула я, доставая флаконы.

Пока я лежала в ванной и рисовала мокрой кисточкой хвоста узоры на запотевшей плитке, за стенкой слышались уже другие голоса.

- Не хочу-у-у с трусами! Хочу без трусов! – выло маленькое исчадье за стенкой. – Без трусо-о-ов!

Я почувствовала укол зависти! Ничего себе! Первый день и без трусов! А мы… Мы пришли вовремя!

- Да что вы за родители! – послышался возмущенный женский голос. – Ребенка сюда!

- Ты, вообще – то любовница! – возмутился второй женский голос.

- Ребенка сюда! Вот! И вот! И вот так! Сейчас пойдем в комнату, и я тебе оставлю чмок помады на воротнике! Пусть знают, что ты рано начал встречаться с девочками!

- Тетя Любовница, - заметил голос. – А вы что делаете?!!

- Делаю тебя ловеласом! И хулиганом! – ответила «тетя Любовница». - На меня смотри! Чмок! И трусы в правый карман засунь! Вот эти бери! Они у меня самые маленькие! Пусть вот так висят! Его величество должен видеть, что ты готов подарить ему внуков! Эй, горе родители! Булавку несите! Сейчас трусы прикалывать будем! А то выпадают! И трусы другие несите! Красные! Которые ты мне дарил!

- Не хочу! Не буду! Ыыыыы! – послышался детский взрыв.

- Слушай, что тебе говорит Тетя Любовница! – хором ответили родители. Я заворачивалась в полотенце, расплескивая воду везде.

Прошло не меньше часа, пока я вся извелась, расхаживая по комнате. Даже никто снизу не пришел ругаться, что я их затопила!

Завинтив бесполезный кран и хлюпая по воде, я выбралась в комнату и улеглась на диван.

- Мама! Я вернулся! – послышался голосок. Я вздрогнула и поднялась, видя чистенького и опрятного сына. Он прижимал к груди черную тетрадку и перо.

- Представляешь, нам рассказывали про великих демонов! – сообщил мне мой малыш. Он бережно положил тетрадь на стол.

- Надеюсь, ты вертелся? Плевался? Донимал соседей? И ничего не записал? – спросила я, но без особой надежды.

- Я все записал! - ответил мой ребенок, показывая аккуратные каракули.- Нам задали домашнее задание! Вот! Я его тоже записал!

Глава девятая. Мама идет на урок!

- Что? Что такое? – переполошилась я, оторвавшись от размышлений: « Как быстро время летит! Скоро вселится в первую девушку! Или старушку! А ведь совсем недавно он был такой крошечкой, таким маленьким рогаликом, который угукал в пеленках и если гадил, то только на маму.

- Ма-а-ам! – бросились ко мне, обнимая меня изо всех сил. Маленькое тельце вжималось в меня, красноречиво намекая, что все пропало. Хвост нервно подергивался. И теперь уже у меня!

- Ну, тише, - прошептала я, хвостом закрывая двери. – Что случилось? Опять задали учить про смерть мамы?

- Нет, - всхлипнул малыш, глядя на меня. – Они … меня… Мам! Я больше не пойду на урок! Они дразнят меня и швыряют мой портфель… Я просто сказал, что люблю котиков… Когда его величество спросил меня… И тут все начали смеяться… Его величество улыбнулся. А потом, после урока они меня подождали и….

Я смотрела на огромную дыру в портфеле, прожжённую заклинанием.

- Так-так-так, - прищурилась я, глядя в заплаканные глаза. – Милый, ты уже взрослый демон! Еще немного и тебя вызывать будут! А ну быстро успокоился!

Так, мне срочно нужен экзорцист, чтобы изгнать детские слезы и сопли.

- Я не пойду на урок, - всхлипнул малыш, пока я смотрела на свежие ссадины. Настоящие, а не нарисованные! – Не пойду!

- А когда у нас следующий урок? – спросила я, глядя на часы. Совесть будет спать примерно еще четыре часа.

Если совесть принимается вас мучить и грызть по ночам – не беда. Спите днем!

- Ч-ч-через полчаса, - всхлипнул мой малыш, пока я рылась в сумках. Где-то у меня было кое-что припасено!

- Мам, а что ты делаешь? – спросил голосок, когда я уже доедала себя мыслью, что оставила заветный флакон дома.

- Ничего, мой хороший, - отозвалась я, мурча себе под нос и придерживая чемодан хвостом. – Ищу одно зельице. Мама раньше работала в салоне временной красоты… Вот оно!

В моих руках сверкнула увесистая колба, в которой переливалась мутная коричневая жидкость.

- Ха! Месячный абонемент красоты! – вздохнула я, срывая с головы сына несколько волосинок и добавляя свои. Внезапно моя печать вспыхнула.

- Занята! – рявкнула я, дернув плечом. Пока я возилась с зельем, печать снова загорелась.

Печать еще раз вспыхнула. Я закатила глаза и щелкнула хвостом. Бывают отношения, как самолет. Вроде бы и тошнит, но выйти некуда!

- Чем бы дитя не тешилось, - вздохнула я, глядя на затухающую печать. – Лишь бы руками!

- Что ты сказала, мам? – спросил голосок, на который я тут же обернулась.

- Да так, ничего, - улыбнулась я, тут же опрокидывая в себя зелье. – Эх! Ух! Ой!

Меня тут же скрутило в дугу, а кисточка на хвосте встала дыбом.

- Уффф! – округлила глаза я, хватаясь за живот и доползая до дивана. – Ай!

Вот она, старость! Если раньше после зелья чужого облика ты весело бежала на свиданку с понравившимся демоном, звонко цокая каблучками. Но сейчас лежишь безжизненным блинчиком и смотришь куда-то в потолок, пока в животе сражаются ни на жизнь, а на смерть злобные бифидобактерии.

- Мам, тебе плохо? – спросил голосок, а меня погладили по щеке. – Мам! Ну, скажи хоть что-нибудь!

- Ух! – потрясла головой я, видя, как уменьшаются мои руки и ноги.

- Раздевайся! – усмехнулась я, глядя на свое чахлое тельце и хвостик. «Тырьям, тырьям!», - помотала я бедрами возле зеркала, рассматривая то, что однажды сделает меня бабушкой.

- Мам?! – удивился ребенок, который тут же стал со мной одного роста. – Мам! Ты что? Превратилась в меня? Ты хочешь пойти на урок вместо меня?

- Нет, что ты! Как ты мог такое подумать? – удивилась я, беря трусы и штаны. – На какой еще урок? Разве это будет урок, если мама придет туда?

Я натянула рубашку, взъерошила волосы и лихо схватила парочку книг.

- Мам, но там урок вызова… - растерянно произнес мой малыш, осматривая меня со всех сторон.

- Гадость моя ненаглядная, - усмехнулась я, вытряхивая из портфеля все. – Мама один раз показывает, как правильно собирать портфель! Смотри и учись, пока я жива! Книга – это не только неудобная шпаргалка, которую нигде не спрячешь! Но и три – четыре килограмма легкоусвояемых успокоительных для соседа по парте, которые вводятся прицельным ударом по голове.

- Мам, но эти книги нам пока не нужны… Они будут потом, - удивился мой малыш, пока я выбирала из книг самую увесистую. Пока что победила книга «Введение в женщину», но и «введение в мужчину» тоже не отставало. На обложках были печати вселения, а типография уверяла, что обложки из настоящей кожи грешника.

- Никакая это не кожа, - вздохнула я, поковыряв ногтем печать. – Так, грешникозаменитель…

Обе книги полетели в портфель. Следом я положила в него перо.

- Перо нужно иметь для того, чтобы шкрябать по парте! – пояснила я. – Если на парте нет ни одной плохой надписи, считай, что тебя не было на уроке. Обязательно возьми тетради! Тебе же нужно из чего-то делать самолетики во время урока. Так, жвачку я взяла? У тебя под партой много жвачки приклеено?

Глава десятая. Мама сейчас кому-то сдаст на шторы!

Ситуация была, мягко говоря, неприятная. Жизненный опыт подсказывал, что драться мы будем вовсе не лопатками в песочнице.

Меня обступали со всех сторон. Кто-то из «деток» разминал пальцы перед заклинанием. Кто-то усмехался, глядя на меня снисходительно.

- А кто у нас тут такой? – произнес женским голосом мальчик, шмыгнув носом. Его портфель с грохотом упал на пол. – Чтобы кровью не запачкать! А то знаешь, сколько он стоит!

- Еще скажи, что ты копила на него полгода! – ехидно заметил голос сзади.

- И взяла три кредита! – поддакнул кто-то рядом. Я рылась в кармане, в поисках того, что у меня осталось.

- Тоже мне фаворит выискался! Как на счет поболеть немного? А? – злорадно-участливо поинтересовались у меня.

Я с удовольствием поболею! Выдайте мне флажок! Эх, придется тряхнуть стариной!

- Мне мама не разрешает драться со взрослыми тетями и дядями, - детским голоском заметила я, подсчитывая глазами количество противников.

Все переглянулись, одобрительно кивая и хихикая.

- Мама не разрешает! Ути-пути! Пару месяцев со сломанным хвостом в лазарете! – подал идею кто-то из задних рядов. – Чтобы под ногами не путался, да все планы нам не мешал! А то я смотрю, что он у нас одеяло на себя перетягивает!

- Надаем ему по рогам! – хрустнула костяшками пальцев очень странная девочка, рассматривая свою юбку. – Как бабы в таком ходят? Это же сплошная вентиляция! Теперь понимаю, почему ветер в голове у них и откуда он поддувает!

Мои глаза бегали от противника к противнику. Пусть все мы ростом были в два вершка, но в детских ручонках горели взрослые заклинания.

- Так, портфели уберите, - шикнул кто-то из родителей.

- Да-да-да! – загалдели все. – И подальше! А то, как вспомню цены, так вздрогну!

- Зато на уроки ходить не придется! Да, фаворитик? – рассмеялся белобрысый мальчик женским голосом, разминая костяшки пальцев. Это что ж получается? Все дети сидят по комнатам, а тут орудуют их родственники, принявшие их облик!

Я сплюнула по привычке прядь волос. Хоть и пряди никакой не было, но я все равно сплюнула, беря покрепче свой портфель в руку.

- Нынче драться портфелями – очень дорогое удовольствие, малыш, - усмехнулся старческим голосом чернявый мальчик. – Хочешь, чтобы родители…

Договорить он не успел.

Академия Зла научила меня. Если драки не избежать – бей первой. Поэтому я прицельно ударила его портфелем наотмашь. Пусть думают, что мы – очень богатые! Что мы можем позволить себе покупать портфели каждую неделю!

В нынешних реалиях и при нынешних ценах драться портфелями – это удовольствие для богачей. Наверное, где-то при роскошном королевском дворе, теперь вместо заклинаний, чтобы впечатлить кого-то дерутся школьными портфелями.

И все ахают и охают, чувствуя, как обливаются кровью сердца. «Это вам!», - вручают красавице пенал. Она трясущимися руками принимает подарок, а подруги завистливо скрипят зубами: «Ничего себе, какой дорогой подарок!». А прокатится на портфеле с горки равносильно … эм… как это у людей? Проехать на Мазератти! О, вспомнила!

- Бей его! – завопил кто-то, но я тут же мотнула портфелем так, что сбила с ног сразу двоих. Еще бы! У нас есть второй! Мама его удачно сперла!

Заклинания угрожающе вспыхнули. Я пригнулась, тут же бросая под ноги на пол едкую вонючку в стеклянной банке. Ядовитый, зеленый дым окутал детские силуэты и сброшенные в кучу портфели. В моей руке вспыхнуло заклинание, которое я отправила наугад. Крика боли не последовало. Я упала на пол, прячась за свой портфель. Надо мной крошилась стена, и свистели заклинания.

В меня полетела книга, просвистев над головой. А потом вспыхнула и разорвалась на части огненным салютом.

- Ах так? – сплюнула я несуществующие волосы. – Сейчас!

Я залепила искусственной какашкой лицо одному из демонов, заставив отплевываться и визжать. А потом выхватила из портфеля учебник, отбивая заклинание в колону и желание его пускать у умника.

- Это не ребенок! – завизжал кто-то, над ухом. – Это взрослый! Тоже взрослый!

- Да?! – переглянулись все. И тут же бросились с новой силой.

Вот так я резко выросла в глазах нападающих! Отдышавшись, я выбросила кусок обгоревшей книги, видя, как едкий дым рассеивается, а сама книга рассыпается пеплом.

- Тиш-тиш-тиш! – зашуршали внезапно все, поднимая голову на потолок. Девочка хлопнула какого-то мальчика по руке с заклинанием.

Мы на секунду замерли, прекратив битву, вглядываясь в трещину на потолке.

- Фу-у-ух! – выдохнули мы, успокоившись, что потолок не обвалится.

- Нет, ну нифига себе! У меня чуть сердце не встало! Это ж сколько придется на ремонт скидываться! - выдыхали мы.

- Держи его! – взвизгнул кто-то, отправляя в меня заклинание. Я ловко отскочила, тряхнув стариной. И у меня тут же заклинило спину! Хотела тряхнуть стариной, а случайно вытряхнула ее! Ой-ой-ой! Мамочки!

- Кхе! Кхе! – прокашлялся голос рядом, когда я бросила еще один пузырек на пол, раздавив его ногой. Ой, ну и вонь! – Кхе!