Актрисуля

ЧАСТЬ I. АЛИСА В ЗАКУЛИСЬЕ. Глава 1. Слабенькая

Many a true word is spoken in jest.

Часто правда говорится в шутливой форме.

ЧАСТЬ I. АЛИСА В ЗАКУЛИСЬЕ

Do in Rome as the Romans do.

Веди себя в Риме так же, как римляне. 

Слетев за борт яхты, она сразу захлебнулась тёплой солёной водой и стала тонуть, падая вниз, на дно залива, но вдруг встрепенулась и начала рваться наверх – туда, откуда шли яркие солнечные лучи, маня теплом и светом, но соль уже прорвалась в нос и в лёгкие, и солнце погасло…

Она проснулась и вздохнула. Столько лет прошло, всё давно пережито, и жизнь сложилась, а кошмар иногда будит среди ночи, отбрасывая в прошлое…   

Глава 1. Слабенькая

Больше того, что было, из мешка не вынешь. 

Nothing comes out of the sack, but what was in it.

Молодой мужчина сидел совсем один за столом в обычной маленькой кухне, пил и думал, думал и пил. Бутылка красного вина, высокий стакан, белая льняная салфетка, закатанные рукава белой рубашки в голубую полоску, мятая жилетка и трёхдневная щетина делали этого персонажа похожим на картину работы французских импрессионистов начала XX века.

Но если ему и было дело до искусства, то только до искусства выживания. Его жена, на которой он женился по известным обстоятельствам, умерла при родах – случай на сегодняшний день редкий, видимо, ему просто не повезло. И теперь он остался в съёмной квартире с новорождённой дочкой и кучей долгов на руках. У него не было никаких резервов и никаких связей. Они с ребёнком были совсем одни. Правда, у него была работа, но как на неё ходить, если не с кем оставлять малышку? И он снова наполнял стакан, словно пытаясь на его дне найти ответы…

Выручила его тёща. Она тоже осталась одна после смерти дочери и, хотя внучка стала для неё неожиданным сюрпризом, но она понимала, что мужик один дитё не подымет, а в детдом сдать ребёнка ей совесть не позволила. Так что она приехала и забрала малышку к себе – в сибирское крепкое село. При этом договорившись с папашей связь не терять и деньгами помогать. Он радостно кивнул.

Прошло одиннадцать лет. Девочка выросла, а бабушка умерла. Теперь уже он приехал в Сибирь и нехотя забрал дочь к себе. Так она снова оказалась в Москве.

За год совместной жизни с ребёнком он понял главное – что его дочь, как и его подружка, её мать, которую он уже почти не помнил, оказалась «слабенькой».

- Слабенькая она у вас, – говорил ему участковый врач, – иммунитет слабый, конституция нежная, хрупкая. Болеет хоть и редко, но тяжело. Беречься надо.

- Такая слабенькая девочка – ни отжаться, ни подтянуться, – сетовал физрук.

- Она девочка хорошая, но слабенькая. Интеллект не глубокий, только что память хорошая и образное мышление развито, а вот логика хромает, причинно-следственные связи не понимает, задачи решать не умеет. Она старается, конечно, но четвёрочки у неё совсем слабенькие, – говорили учителя. 

- Она старается, тянется за всеми, но способности слабые, не дотягивает, – говорила хореограф в детской танцевальной студии, в которую он её записал.

И они смирились – через голову всё равно не прыгнешь. Вот он тоже – и молодой, и красивый, и талантливый, а невезучий. Жена умерла, родители из рязанской глубинки тоже. В столице ни связей, ни престижной работы не нажил, жилья не приобрёл. С режиссёрским образованием работает в театре работником сцены. Выпивает, конечно, творческая натура. Но всё не пропил, о дочке помнит, иногда игрушки берёт, обувь там или платья – всё по сезону и по росту умудряется покупать, опять же каши сам варит, и её научил готовить и книжки вон купил.

Она вообще на эти разговоры мало обращала внимания. Её интересовали не слова, а люди, которые их произносят, – как они говорят, смотрят, двигаются, как одеты и причёсаны, какие жесты и мимику, какие интонации используют, какие у них украшения или детали одежды. Все они казались ей очень интересными.

Из всех игрушек она очень любила играть в куклы. Она их переодевала, красила, стригла, даже меняла им пол и возраст, чтобы они могли представлять разных людей, а вот задушевным и любимым другом у неё был плюшевый пёс с одним ухом – второе оторвалось и потерялось, и Дружок так и остался одноухим.

С ним она спала и ему жаловалась на свои маленькие девчачьи горести.

Впрочем, жаловаться она не любила – что толку-то? Всё равно никто не поможет. Это она усвоила очень рано и привыкла всегда и во всём рассчитывать только на себя. Когда встал вопрос о выборе профессии, они с отцом решили, что ей стоит поступать в театральное училище – ни в какой другой колледж её бы не взяли из-за слабого аттестата и здоровья.  

- Давай, Лисёнок, поступай в Щукинское училище, – сказал отец, – сам бог велел, раз уж меня в театр Вахтангова приняли.

Отца действительно приняли недавно в знаменитый театр осветителем, тем более, что отец, забрав дочь из Сибири, стал меньше пить и закончил компьютерные курсы создания спецэффектов и курсы пиротехники.

Глава 2. Из служанок в принцессы

  If you dance, you must pay the fiddler.

Если танцуешь, то и скрипачу платить должен.

Последний год её учёбы отец только и делал, что капал на мозги всем в театре, кто мог повлиять на приём новой актрисы. И её взяли. Он просто всех допёк. Девчонке дали полдюжины ролей с парой реплик – служанок, торговок, соседок. И вот тут ей на помощь пришло бабушкино сибирское воспитание. Она не стала ныть и нервничать, таскаться по ресторанам с мальчиками из «золотой молодёжи», ловивших актрисок у служебного выхода. Она учила все спектакли наизусть, репетируя дома все роли, включая мужские. «Нет плохих работ, есть плохие работники», - говорила ей бабушка, - «ни один труд не может считаться позорным, если он выполняется честно», - добавляла она.

Так что Алиса спокойно играла служанок, танцевала в кордебалете, участвовала в массовых сценах. При этом она всю первую зарплату оставила за кулисами – устроила небольшой фуршет для тех, кто её готовил, кто с ней играл, кто её принял, расположив к себе и труппу, и технический цех. Она со всеми была вежлива и всем улыбалась. Она никогда не опаздывала на репетиции и не ругалась с гримёрами и костюмерами. Её восприняли как серого мотылька и не травили, потому что она казалась милой и забавной. В театре вообще царила дружественная атмосфера слаженного коллектива, но как семью она театральный коллектив не воспринимала – семьёй был отец. А театр – это театр!

Как она любила это старинное здание с колоннами на Арбате! Подходя к нему, она заранее выпрямляла спину и переходила на спокойную царственную походку, даже если нужно было спешить. Войдя в гримёрку, всегда вздыхала с облегчением. Алиса поняла, что здесь тебя всегда погладят по шерстке, и шепнут: мол, всё у тебя нормально, главное, не опускай руки. В этом театре очень мало кто был способен по злой воле испортить кому-то настроение, испортить актёрскую судьбу, создать интригу, подставить подножку, навести порчу и так далее.

Привычка учить роли вывела её однажды из тени на свет. Актриса, игравшая разбойницу в спектакле-сказке «Али-Баба и сорок разбойников» заболела.

Все метались в панике, когда её с высоченной температурой увезли на скорой. И Алиса рискнула – подошла и предложила свою кандидатуру.

У режиссера не было выбора. Она отлично сыграла разбойницу Красноглазую Айю. Её рыжие волосы великолепно смотрелись в свете рампы. И очевидно запали в душу режиссёра. Её стали ставить в спектакли не только с репликами – с образами. Она за два года сыграла Фиу в спектакле «Дама без камелий», Машку в «Левше», Клариче в постановке «Король-олень» и Проню в спектакле «За двумя зайцами».

 Спектакль «За двумя зайцами» зрители посещали по несколько раз, с родными и близкими, друзьями и коллегами. Яркая красочная постановка вкупе с незатейливой, известной по одноименному фильму, историей стала настоящим праздником для зрителей – москвичей и гостей столицы.

Обедневший киевский цирюльник Свирид Петрович Голохвастов, мечтающий поправить свое положение, собирается жениться на некрасивой дочери богатых родителей — Проне Прокоповне Серковой, представляя себе, какая шикарная жизнь начнется на невестины деньги. Однако, в историю вмешивается тетка Прони, желающая выдать замуж свою дочку Галю, за представляющегося всем богатым паном Голохвастова. Исполняя роль Прони Прокоповны, Алиса была совершенно неподражаема и составляла достойную компанию неудачливому альфонсу Голохвастову в исполнении своего именитого партнёра. Отличный актерский состав, декорации, передающие украинский быт, песни и танцы стали компонентами успеха спектакля, а летящие мыльные пузыри в финале действия, как оригинальное завершение великолепной красочной феерии.

Чтобы не чувствовать себя таким мыльным пузырём, она много читала из истории искусств и совершенствовала своё знание обеденного и делового этикета.

После каждой новой роли она не забывала разделять свой успех с коллегами и с ребятами из технического цеха, с костюмерами и гримёрами, и с музыкантами.

- Наш человек! – говорили техники её отцу, - отличная девчонка. И знает, что успех актрисы – успех коллективный, тут одного дара мало. Твоя принцессу из себя не корчит, а играет действительно неплохо. Далеко пойдёт твоя Алиска!

Весной девяноста седьмого года её стали узнавать на улицах, и тогда-то её жизнь круто изменилась, закружив её в вихре любви, приключений и потерь. В свои двадцать три года она была к этому совершенно и абсолютно не готова…

Глава 3. Прекрасный принц

Iron hand in a velvet glove.

Железная рука в бархатной перчатке.

Алиса жила с отцом на съёмных квартирах, которые часто меняли, так что особых друзей или подруг у неё не было – некуда было их приглашать. То же было и на личном фронте – фронт был, а личности мужского пола не было. Ни она ни на кого не обращала внимание, ни на неё никто. Но роли разбойницы и Прони всё изменили, люди стали приходить в театр на неё. И однажды пришёл он – герой её романа, её прекрасный принц. Он пришёл в театр в компании молодых людей в очень взрослой и дорогой одежде и в наглую припёрся за кулисы после спектакля. Она выставила его и заперлась изнутри. Но на выходе он её поймал и не отставал до автобусной остановки. Увидев, что она собирается сесть в общественный транспорт, пал перед ней на колени и умолял позволить ему довезти её до дома на личном авто. Она не позволила и уехала в автобусе. С этого дня он объявил ей осаду и добивался внимания и свидания около месяца. И она рискнула – сходила с ним в кафе, съездила на Воробьёвы горы, прогулялась по Арбату с букетом роз. Первый раз он поцеловал её через эти розы и поцарапал себе нос.

- А ты колючая! – констатировал он, потирая нос и улыбаясь.

- А ты наглючий, - ответила она в той же манере.

Пётр посмотрел на неё и ухмыльнулся. Она таяла от его улыбки, особенно от того, что он умел улыбаться одними своими голубыми глазами, от его сильных объятий и горячих поцелуев, когда его светло-русые волосы щекотали ей щёки, от его глубокого бархатного голоса. За пару месяцев они стали близки как родные и уже не представляли себе жизни друг без друга. Он привёл её в семью.

Алиса, конечно, понимала, что парень он не простой, что он москвич из состоятельной семьи, но она и представить себе не могла, из какой именно. В управлении делами президента России в Главном управлении международного сотрудничества его отец возглавлял отдел протокольных мероприятий и обслуживания делегаций, и Николая Петровича называли Королём этикета. А его мать, Анна Фёдоровна, была живым воплощением этого самого этикета.

Представ перед светлые очи его маменьки, Алиса моментально ощутила себя дворовой девушкой перед барыней.

- Как приятно, милая! Проходите. Не стоит, не разувайтесь, просто протрите туфли, дорогая. Какой ретро-стиль, просто очаровательно…

- Как вас зовут? Алиса? Так вы из Страны чудес? Вот почему Петруша так восторженно о вас отзывался – он всё ещё не вырос из детских сказок…

- Где вы служите? В театре? Актрисой? Как замечательно! Волшебный мир кулис! Наверно, у вас много поклонников, готовых на всё ради вашего внимания…

- А кто ваши родители? Так вы сирота! Как жаль! Но это же замечательно, что папа работает с вами за кулисами – это ведь так вас поддерживает, правда?..

- А где вы живёте? А где это? Впрочем, не важно. Что вам какая-то прописка и адрес?! Вы ведь живёте на Олимпе искусства, среди служителей Мельпомены!..

- Кстати, а что вы окончили? Ну, конечно, училище! Да, театральное, ясно…

С каждой репликой царственной родительницы своего возлюбленного Алиса понимала, что, хотя Пётр и был настроен решительно, шансы стать невесткой этой дамы у неё минимальные, ничтожные по доле их вероятности.

При этом очевидно было, что решение о браке сына будет принимать именно она. Его отец точно жил головой среди небожителей и оставлял жене право решать мелкие земные проблемы – от обстановки гостиной и выбора места семейного отдыха, до женитьбы единственного сына и замужества дочери.

Алиса листала предложенный ей фотоальбом. Сплошные президенты и атташе разных стран, политические и культурные деятели, герои спорта. А вот и президент России, и королева Англии. Она украдкой вздохнула и, скосив глаза на Анну Фёдоровну, тихонько вытерла о старые брючки потные ладошки.

За столом Алиса справилась достойно – всё-таки в Щукинском дают основы этикета, да и она сама уделяла много времени тому, чтобы научиться красиво есть и непринуждённо чувствовать себя за столом в любом обществе. Но она в любом случае не вписывалась в это общество и в социальный статус семьи любимого.

Перед уходом она ещё раз оглядела беглым взглядом гостиную Петра. Во всём, в каждой детали, чувствовался вкус и стиль его матери, железной рукой держащей в узде всю семью. Всё добротное, крепкое, тяжеловесное, смягчённое разнообразным текстилем. Алиса вспомнила, как он её добивался, и вздохнула…

Глава 4. Вся королевская рать

When the word is out, it belongs to another.

Когда слово сказано, оно уже тебе не принадлежит.

Лето у Алисы прошло в гастролях и репетициях, а у Петра в ссорах с матерью. Как и предполагала Алиса, её в семью не хотели категорически.

- Не сходи с ума, Петруша. Это просто смешно! Кто ты, и кто эта девочка? Начинающий дипломат, работающий в управлении делами президента страны, готовящийся занять в будущем место отца, и какая-то актрисуля из провинции.

- Мама!

- Что, мама? Нет, сын, я понимаю, девочка очаровательная, и это вполне в духе гусарских традиций, когда золотая молодёжь бросала под ноги актрисам и балеринам драгоценности и целые состояния. Это всегда было. Но на этих девушках никто не женился. Никто и никогда! Это было не принято тогда и не принято сейчас. И я никогда не приму её в семью. Об этом не может быть и речи! Да бог знает с кем была раньше эта девица? Ты хочешь потом находить скелеты в её шкафу? Испортить имидж семьи? Поставить ваши с отцом карьеры под удар?

- Я был у неё первым мужчиной мама! И дал слово, что не причиню ей вреда, а, наоборот, женюсь на ней и сделаю её счастливой.

- Слово? Как мог ты дать ей слово, не поговорив со мной, с папой? Николенька! Родной, ты слышал? Да она уже верёвки из него вьёт! Слова берёт!

- Не могу не признать, сын, что мама во многом права, а ты поторопился, –подал голос глава семьи, откладывая газету – французскую, между прочим.

- А, по-моему, это круто – иметь в семье актрису! – воскликнула младшая сестра Петра, смешливая кудрявая Полина – светловолосый голубоглазый ангел восемнадцати лет, студентка-первокурсница филологического факультета МГУ.

- «Круто»! И это говорит будущий филолог! – воскликнула мать, – дети, вы меня разочаровываете! Вы оба поддаётесь влиянию упрощённого менталитета провинциалов! У вас так много возможностей, а вы вляпываетесь во что попало!

- Мама, осторожно. Я не хочу, чтобы ты отзывалась об Алисе в подобном тоне и в подобных выражениях. Эта девушка – моя невеста, и я на ней женюсь.     

Слово прозвучало и повисло в воздухе, а затем упало посреди гостиной, намертво придавив её хозяйку. Пётр усадил мать в кресло и взглянул на отца.

- Эта девушка мне подходит, папа. Она красивая, умная, талантливая. Очень чистая и честная. Я уверен, что она быстро всему научится и станет, как мама.

- Дай мне воды, подлиза, – ворчливо сказала мать, – как я! Никогда ей не быть, как я! И как ты только с ней познакомился? Вы же из разных миров.

- Вот мам, выпей, – сказал он, наливая матери воды и подавая её таблетки от давления, – ничего мы не из разных миров, не драматизируй. Я же не принц крови.

- Принц! – упрямо воскликнула мать.

Отец и сын переглянулись и улыбнулись. Отец пожал плечами. Сын воспринял это как разрешение к дальнейшим шагам…

Они бродили по салонам свадебной одежды вторую неделю и никак не могли сделать выбор платья – Алисе всё не нравилось. Отец только вздыхал.

- Всё равно ты не купишь в обычном салоне платье, которое бы устроило эту семью. Лучше бы с будущей свекровью ходила, – ворчал он.

- Ага! Так она со мной и пошла. Выбор платья – это экзамен, и она надеется, что я его завалю. А мне нужно твоё профессиональное мнение, как платье будет смотреться в свете люстр.

- Это, смотря каких люстр и в каком зале, – заметил отец.

Алиса назвала, и он присвистнул. Они снова вышли из салона ни с чем…

Анна Фёдоровна убеждала мужа и сына, но убедить не могла. Она вызвала на помощь сестру мужа – ярую поборницу равных браков. Нина Петровна – тучная дама неопределённого возраста и невероятно элегантная для своего телосложения – пришла к ним на ужин и поговорила с любимым племянником.

- Вся королевская рать собралась меня от брака удержать, – насмешливо процитировал Пётр, – браво! Отличная попытка. Но я дал ей слово и женюсь в любом случае, тем более, что я влюблён до безумия.

- Так может, лучше к врачу, братик? – поддела его сестрёнка.

- Не вмешивайся Полина! Я посмотрю на тебя, когда они тебя женят без твоего ведома, – отмахнулся он, – кстати, тётя, вы ещё не нашли ей какого-нибудь завалящего атташе или министра? – спросил он, – или сразу наследника престола?

- И найдём, и выдадим, и выйдет, – отрезала тётя, – а ты ещё наплачешься!

Несмотря на противостояние всей семьи он назначил дату свадьбы…

Глава 5. Король умер, да здравствует король!

Borrowed garments never fit well.

Заимствованная одежда никогда хорошо не сидит.

На блестящей свадьбе великолепной пары присутствовала самая изысканная публика. Молодой дипломат, стажирующийся в управлении делами президента, и начинающая актриса из театра Вахтангова принимали поздравления от более чем трёхсот человек, никого из которых невеста раньше и не знала, и не видела. Зато все взоры были устремлены на неё. Пышное белое платье с открытыми плечами и серебряной паутиной тончайшего кружева облегало стройную фигурку, которую постоянно обнимала рука жениха в жемчужно-сером смокинге, рыжие волосы уложены в элегантную причёску, длинная фата скрадывает шаги. Она казалась феей, и всем очевидны были причины выбора её в жёны молодым человеком.

Всем, но не его матери. Анна Фёдоровна проклинала тот день, когда её сын встретил девчонку и впервые встал перед ней на колени. «Похоже, она поставит его на колени на всю оставшуюся жизнь, и нас всех вместе с ним!»

Она ещё раз оглядела себя в зеркало. Причёска, макияж, маникюр, обувь – всё безупречно. Вот только платье сидит как-то тесно. Всё же стоило надеть другое. Впрочем, другие тоже ей не нравились. В своей прошлой жизни она вообще не носила никаких платьев, мотаясь с отцом по горам и лесам в ватниках и свитерах с рюкзаком за плечами в составе геолого-разведывательной группы. В Москве случайно в ресторане познакомилась с парнем – налетела на него при выходе из туалета и чуть не умерла от смущения. Его это позабавило, и он отвёл её к столику, а потом и до дома проводил. Бог ты мой! Она тогда ела тушёнку ножом из банки, и даже не знала о существовании капроновых колготок.

Брак её сына на этой девчонке из сибирской деревни – это шаг назад! Она надеялась на дочь дипломатов, или профессоров, возможно, на иностранку благородных кровей, а теперь её мечты в руинах под белой юбкой рыжей бестии. 

Кстати, интересно, откуда у них с отцом деньги на платье, которое стоит как отечественный автомобиль? Поди напрокат взяли! То-то девчонка ничего не ест – заляпать боится, точно. И папаша её в смокинге смотрится как бык под седлом.

Поймав робкую вежливую улыбку свата, она поморщилась.

В этой семейной парочке папы и дочки ни лоска, ни достоинства, только фарс и фиглярство. Всё придётся делать самой. Жаль, жаль, что она не смогла противостоять сыну и мужу. Если бы у неё было больше времени, этой свадьбы не было бы. Но теперь придётся делать хорошую мину при плохой игре.

Анна Фёдоровна нацепила улыбку и шагнула к гостям…

На второй день после бракосочетания, когда молодые и семья отдышались от чинного торжества, произошли два трагических события – умер от инфаркта отец новобрачного и разбилась на машине ведущая актриса театра Вахтангова.

Медовый месяц пришлось отложить на сорок дней. Пётр Николаевич занялся делами отца и семейными финансовыми вопросами, а Алисе было предложено в срочном порядке учить новый репертуар. Июль и половина августа пролетели грустной серой дымкой в делах и заботах. Наконец, к ним в дом пришёл сослуживец покойного Короля этикета. В помпезной гостиной Анны Фёдоровны он сообщил, что человек, назначенный на место покойного распорядителя приёмов, совершенно не того уровня, и многие уже поговаривают о его замене, а на замену прочат единственного достойного преемника – единственного сына и ученика Николая Петровича – Петра Николаевича.

- Не по плечу ему оказалась такая должность, нет в нём того шика и достоинства, как у вашего супруга, – говорил гость, – так что он на ней временно.

- Что же нам делать? – воскликнула Анна Фёдоровна.

- Срочно уезжать в свадебное путешествие. Чтобы со стороны не могло показаться, что вы ждёте эту должность. Срок траура прошёл, ехать уже можно. А мы пока будем доносить эту мысль до нужных ушей. Начнут искать вас, а вас и нет – улетели с молодой супругой в отложенный свадебный отпуск – семьянин.

Так и решили. Алиса еле выпросила в театре отпуск на неделю – сезон уже открыли, но ей положен был отдых, и кое-как они собрались и улетели в Италию. Свекровь, измученная похоронами и переживаниями, увязалась с молодыми – отдохнуть от всех тяжёлых событий и потрясений…