Алекс. Девочка из моего прошлого

Пролог

АЛЕКС. ДЕВОЧКА ИЗ МОЕГО ПРОШЛОГО

— Зачем ты ребенка привела на работу, Алина? — жестко чеканит Алекс. — Какого черта ты творишь?

— Не твое дело, кого я с собой привожу. Свои права качай перед своими подчиненными! — огрызаюсь в ответ, поднимая на руки дочку, которая во все глаза смотрит на своего отца. И понимаю, что она его узнала. Сестра показывала ей фотографию, не задумываясь о том, что когда-то наши пути снова могут пересечься. А я пыталась все забыть и не вспоминать.

— Чтобы я больше не видел ее здесь! — бросает безэмоционально, разворачивается и уходит. Но малышка в последний момент кричит ему:

— Папа! Папа, а ты меня не любишь? Ты опять нас бросаешь?

​​​​

Пролог

Большие глаза, наполненные слезами и ужасом. Они смотрели на меня с надеждой, что я не стану давить и тянуть то, что Алина так упорно пыталась скрыть от меня много лет. А если вернее, то скрыла. Четыре гребаных года ее не было в моей жизни точно так же, как и моей дочери, о которой я узнал считанные часы назад.

Я не любитель долгих отношений. У меня никогда их не было, если не учитывать то, что мы прожили с Алиной. Ее ошибка лишила нас шанса на будущее, на что-то очень серьезное. Мы разошлись очень плохо, ненавидя друг друга. Не без моего участия, естественно.

И я решил, что эту жизнь надо прожить достойно. Нужно наслаждаться каждым днем, кайфовать. Жить с женщиной, а когда потеряется к ней интерес, находить новую. Так и прошли последние три года. Да и все было замечательно, пока не появилась ОНА.

Девочка из моего прошлого.

Невинно хлопая длинными ресничками, она повела себя так, будто вовсе меня не знает. Вела себя самоуверенно, не замечая перед собой никого. Будто долгое время занимается компанией и ничьей заслуги в том, что она такая успешная, кроме нее, нет.

Та тихая Алина, которую я знал в прошлом, испарилась, изчезла. Вместо нее появилась совсем другая. Дикая кошка, которая шипит мне в лицо при первой возможности, показывает зубки и когти.

Вроде бы сидел в клубе после долгого рабочего дня и искал глазами, с кем могу провести эту бесконечную ночь. Не сводил глаз с яркой брюнетки в красном, облегающем стройное тело платье. Но как вспомнил маленькую девочку, которая кричала: «Папа, а ты меня не любишь?» — так все внутри перевернулось вверх дном.

Папа... Мало того, что я уже являюсь отцом девочки, которой скоро четыре года исполнится, так еще и такой кретин в ее глазах... Сколько всего ей Алина наговорила, что малышка считает, что я ее не люблю? Да знал бы я, что у меня есть дочь, на конец света за ней отправился бы! Но я, черт побери, не знал!

Брюнетка сидит рядом, гладит меня по плечу. Что-то шепчет, просит меня увезти ее домой. Домой — это, скорее всего, ко мне. Размечталась ты, женщина. В свой дом я левых баб не вожу, в своей кровати ни с кем не сплю.

В клубе горит тусклый свет, музыка ревет. Брюнетка ведет рукой по моему бедру, дотрагивается до ширинки. Да только почему-то я уже потерял к ней интерес. Слишком легкодоступная, ни разу не сказала «нет» или же «так быстро». А зря.

Достав из кармана портмоне, вытаскиваю пару купюр и бросаю рядом с ней. Сам же встаю и уверенной походкой иду к выходу, слыша за спиной ругательство. Извини, женщина, сегодня ты обойдешься без меня. Другого ты найдешь без проблем. Желаю удачи!

Набираю номер Алины, выруливая на трассу. Раздаются оглушительные раскаты грома, а дождь льет сплошной стеной. Настроения нет совсем.

Захарова не отвечает на мой звонок, чем злит меня еще больше. Но я не стану скрываться, ждать, когда она сама решится рассказать всем своим родственникам, кто является отцом ее дочери. Все ее эти страхи... Она и тогда, несколько лет назад, скрыла от меня, кем является на самом деле. И эта ложь довела наши отношения до того, что мы разошлись, всем сердцем ненавидя друг друга. Не осталось ни капли желания искать Алину, попробовать простить, снова стать пусть не любящей парой, но хотя бы друзьями. Она свалила в другую страну. А я стал вот таким человеком, который не думает ни о чем, кроме своей выгоды и кайфа.

— Да, — наконец слышится ее голос в трубке. — Саш, я не могу сейчас говорить. Да и не хочу. Чего тебе надо? Зачем позвонил? Давай хотя бы завтра все обсудим? Сегодня я сама не своя. Мое сердце просто не выдержит столько переживаний.

Саша... И опять же, кроме нее и моей матери, меня почти никто так не называет. Тихий мягкий голос срывает башню. За последние годы никогда не реагировал на женщину так остро, никогда не сходил с ума от злости и ярости одновременно. Хочется прикоснуться к ней, а лучше придушить за то, что скрыла от меня моего ребенка. Что столько лет не вспоминала, не задумалась над тем, что малышке нужен отец. Но вместо этого Алина рассказывала ей всякую ерунду. Да такую, что дочь меня возненавидела. И считает, что я ее вовсе не люблю. И никогда не любил, раз бросил.

— Я у вашего дома, — жестко бросаю, притормозив у огромных высоких ворот. — Выходи, поговорим. Или ты хочешь, чтобы я постучался в вашу дверь? Поверь, я это сделаю с удовольствием.

Повисает пауза, а следом глубокий вздох. Алина молчит, я же терпеливо жду, любуясь, как льет дождь.

— Давай завтра днем обсудим все интересующие тебя вопросы, хорошо? — мягко, я бы даже сказал, вкрадчиво просит она. Но я в этот раз на твои ласки не поведусь, Захарова.

— Нет, мы поговорим сегодня. Прямо сейчас. Идешь или мне... — покидаю салон автомобиля и захлопываю дверь так, чтобы Алина услышала.

Глава 1

— Располагайся и чувствуй себя как дома, — говорит отец, едва мы оказываемся в кабинете. В моем кабинете, который выделили специально для меня и где я буду работать до конца своей жизни, как выразился мой папа.

— Ты меня балуешь, — с нескрываемым восхищением я рассматриваю просторное помещение. Сняв с себя кожанку, бросаю на диван и сажусь в кресло, действительно чувствуя себя уже состоявшейся бизнес-леди. — Но очень тебя прошу, не дави на меня. Справлюсь я отлично, даже не сомневайся. Но... Ты знаешь, о чем я.

Я безумно счастлива, что папа не стал углубляться и расспрашивать, кто же отец моей дочери. Разговор идет уже несколько дней. Как только родитель общается с Айсель, так у него крыша съезжает. Нет, я прекрасно понимаю, почему он так себя ведет. Но это не выход. Его наезды ему ничего не дадут. Не заставит он меня признаться, с кем у меня был роман в прошлом.

— Я просто хочу знать... — начинает отец, но не продолжает, замечая, как я злюсь. — Ладно, ухожу я. К тебе сейчас девушка придет. Документы изучи и скажи, какие косяки найдешь. Окей?

— Угу, — пробормотав, я улыбаюсь. Хотя на душе кошки скребут.

Я сегодня впервые за долгое время могу увидеть его. Парня из своего прошлого. Того, кто разбил мне сердце. Того, кого я не смогла забыть за все эти годы своей жизни.

Если верить словам отца, то Саша стал успешным человеком. В компании никто не сомневается в нем и каждый уверен, что он справится с любой задачей. Молодец какой. А понять, что четыре с половиной года назад перед ним стояла совсем другая девушка, а не я, он не смог.

Ладно, все это не важно. Но важно то, как отреагирует Александр Чернов при виде меня. А еще... Ведь эту компанию будем вести теперь мы вдвоем. Наши родители решили положиться на нас. Это на словах так. А на самом деле я более чем уверена, что они каждую неделю будут тут проверку устраивать.

Папа уходит, я же включаю ноутбук и стараюсь немного ввести свой мозг в курс дела. Изучив пару файлов, я встаю со своего уютного места и иду к окну, откуда виден весь город. Картина превосходная. Осень пришла, а я уже мечтаю о зиме. Любим мы с дочкой снег.

Набираю номер Наталии Сергеевны и спрашиваю, как обстоят дела. Как ведет себя Айсель. Девочка она очень активная. Я два раза успела поменять садик, потому что моя дочка не очень умеет строить отношения. И если ей какой-то ребенок не понравился, то ссора между ними неизбежна. А я ненавижу, когда кто-то жалуется на Айсель.

— Не волнуйтесь вы так, Алина Тимуровна! — звонко восклицает женщина, едва я спрашиваю, смогла ли она уложить спать мою дочь. — Мы с Айсель весь день гуляли. А потом дома нашли чем заняться. Девочка настолько устала, что сразу уснула.

Вот в то, что она «сразу уснула», я не верю от слова совсем. Просто эта чудесная женщина совсем не любит жаловаться и безумно любит мою дочь. Наверняка Айсель потрепала нервы Наталии Сергеевне и уснула как минимум за час. Да и по голосу женщины понятно, что она сама дико устала.

— Хорошо. Возможно, я задержусь на работе. У вас нет на сегодня планов?

— Нет, конечно. Не волнуйтесь, милая Алина. Я подожду вас.

Поблагодарив женщину, я отключаю звонок и возвращаюсь на свое место. Вздыхаю, понимая, что жизнь не такая уж несправедливая. У меня есть все: дочь, работа, жилье, деньги. Нет только любви. И не было на протяжении долгих лет. Милена права: я должна думать о себе. Найти в себе силы дать шанс какому-нибудь мужчине, который появится на моем пути. Но нет такого... Нет такого человека, кому я могла бы довериться и постараться строить отношения.

Папа злится на меня вдвойне. Не только из-за того, что я почти четыре года скрывала от них, что родила ребенка. Да, это огромная ошибка, которую я совершила. Вторая ошибка за всю жизнь. Но я знала, как отреагирует отец. Если бы я все рассказала еще тогда, когда только узнала о своей беременности, папа сразу нашел бы того, кто со мной так поступил. И вот тогда действительно все перевернулось бы. И, возможно, этой компании не стало бы. А сейчас у каждого есть своя жизнь. Прошлое забыто. С Сашей мы будем иметь лишь рабочие отношения, не более. И не думаю, что он догадается...

Несколько коротких стуков, и дверь приоткрывается.

— Можно? — тихо спрашивает девушка, одетая в юбку-карандаш и белоснежную рубашку. Волосы собраны в аккуратный пучок. Выглядит идеально. Но я на миг застываю, как и сама она. Потому что мы узнаем друг друга. Я будто возвращаюсь в прошлое и снова переживаю ту сцену, когда целая толпа ребят смеялась надо мной, считая легкомысленной особой.

— А-Алина? — ее брови ползут вверх от удивления.

— Я, Майя. Я. Как же тесен мир, верно?

Майя, та самая яркая девушка со светлыми глазами... Та самая, которая ненавидела меня всем сердцем со дня нашей встречи. Стоит передо мной серой мышкой, внимательно разглядывает мое лицо. Будто все еще не верит, что эта та Алина, которую прилюдно унизила их компашка. В первую очередь ее же парень Артур.

— Если память мне не изменяет, то ты вроде была из обеспеченной семьи. Что тут делаешь? — киваю на диван, сама же откидываюсь на спинку и не могу отвести взгляда от девушки. — Присаживайся.

Пару секунд она так и стоит, словно замороженная. Потом, втянув носом воздух, заполняет легкие кислородом и делает шаг за шагом вперед. Аккуратно садится. На меня уже не смотрит, ломает себе ногти.

— Нет, Алин. После потери семьи я осталась ни с чем, — говорит она настолько тихо, что я еле разбираю слова. Становится слишком больно. Потому что не представляю, как можно жить, потеряв всех родных. Но и эту тему трогать не хочу.

— А как же твой парень? — иронично выгибаю бровь, постукивая пальцами по столу.

— Тебе все с самого начала? Или именно ответить на данные вопросы? — без капли злости выдает Майя, заглядывая в мои глаза пристальным взглядом. Лицо у нее бледное, как у мертвеца. И худая очень. — Давай лучше с самого начала. Чтобы все ясно стало. Возможно, это к лучшему. Давно хочу с кем-то поговорить, но не было такого человека, чтобы... — грустно усмехаясь, она разглядывает все вещи на столе, но на меня уже не смотрит.

Глава 2

Нервно сглотнув, я стараюсь отдышаться. Слишком много информации за считаные минуты. Мозг отказывается соображать.

— Ты вышла замуж в итоге? — тихо уточняю я, впиваясь в девушку заинтересованным и немного грустным взглядом.

Если да, то она на самом деле большая умница. Раз после всех испытаний, предательств друзей смогла стойко стоять на ногах и устроила свою жизнь. Новую жизнь, с совсем другим человеком. Но почему-то мне кажется, что нет у нее отношений. Она выглядит слишком измученной и уставшей. Знакомо мне это состояние.

— Нет, — улыбнувшись сквозь слезы, она повторяет: — Нет, Алин.

Девушка вытирает влагу с лица и нервно кусает губы.

— Я немного запуталась. Есть предположение, но мне даже озвучивать страшно. Совсем не хотелось бы, чтобы это было правдой.

— Так и есть, — кивнув, вздергивает подбородок. — Я не считаю, что сделала что-то очень плохое. Влюбилась, встречалась с парнем, любила его безумно, хоть и был он изначально самодовольным козлом. Но сердцу не прикажешь, ведь верно? Думала, мы никогда не расстанемся. Я забеременела. Потом трагедия с родителями... Я все рассказала Артуру, однако единственное, что он мне дал, так это деньги на аборт. Командовать начал, что если я не избавлюсь, то рано или поздно убьет малыша. Господи...

Слезы опять текут по ее щекам. Я в ужасе слушаю ее речь и на секунду ставлю себя на место Майи. Не дай бог, если бы Саша мне такое сказал, я бы, скорее всего, прикончила его там же, несмотря на то, что все считают меня тихой и не умеющей отстаивать свои права девушкой. Ради своего ребенка я готова уничтожить каждого, кто его обидит!

— Когда Артур увидел меня с животом, так чуть не придушил в университете. Опять же Алекс заступился. Глупо было, конечно, но сказал, что мы в отношениях. И что я от него беременна. После этого тот кретин, отец моей Маши, раз и навсегда отстал от меня, а напоследок наорал, что я продажная баба. В то мгновение я так сильно ощутила, что ты испытала в тот день, когда на тебя все накинулись с обвинениями. Даже Алексу сказала, что карма все-таки существует.

— Карма, — усмехаюсь я. — Нет, я так не считаю.

Не считаю, потому что Алекс никак не расплатился за свои ошибки. Я же родила крошечную малышку, с которой три месяца провела в больнице. Айсель появилась на свет семимесячной. Я даже не могла прикоснуться к дочке, которая весила-то всего пару килограммов. Настолько маленькой была, что я боялась причинить ей боль. Плакала, билась в истерике. Больше всего было страшно потерять дочь. Но мой ангел, моя Милена была со мной. Крепко держала за руку, гладила по голове в трудные минуты, успокаивала. Она столько всего для нас с дочкой сделала, что я всю жизнь буду ей должна.

— Нет, Алин, — разводит она руками. — Ты на меня посмотри, — усмехается невесело. — Отец моей дочери Артур. Который скоро женится. Угадай, кто его любимая девушка? — кривит она рот и морщится, словно от боли.

— Понятия не имею. Я же не со многими из университета поддерживала отношения. Но так понимаю, та самая оттуда?

— Ну да. Твоя подружка. Оля.

— Оххх, — срывается с губ, затем из горла вырывается истерический смех. — Господи... Так ты сказала, что тебя Артур бросил из-за денег. А у Оли они разве есть? Кстати, никакая она мне не подруга. Еще в тот день показала свое истинное лицо.

— Верно, меня бросил, потому что я осталась без копейки. А ее... А черт знает, Алин, каким таким образом она сумела его околдовать. Мне таким странным все это кажется. Но почему-то я уверена, что до свадьбы дело не дойдет, хоть ребята уже и готовятся к торжеству.

— Не думай о нем, — серьезно заявляю я, умом понимая, что это невозможно, когда в доме бегает копия человека, который засел в мозгах и в сердце еще много лет назад. И никак выбросить его оттуда не можешь. — Несколько лет ты без него справляешься на ура. Нафиг тебе такой мужик, Майя?

Девушка пару минут молча смотрит на меня, не издает ни звука. Задумывается.

— Сказать легко. Ты сумела забыть Алекса?

Опять ох! Следовало ожидать этого вопроса, конечно. Но ей знать ответ незачем. Потому что с Сашей у них хорошие отношения. Еще не хватало, чтобы рассказала ему о нашем разговоре.

— Забыла, — киваю и улыбаюсь широко. — Время лечит раны, Майя.

Время совсем не лечит раны, просто привыкаешь жить с той болью, со шрамом. Постепенно становится легче, но... Я не представляю, что почувствую, встретившись лицом к лицу с Сашей.

По выражению лица девушки отчетливо ясно, что она мне не верит. Но не задает лишних вопросов.

— А дочь твоя как? В садик ходит? — спрашиваю как бы невзначай.

— Ходит, — улыбается она. Глаза начинают блестеть от счастья. — Машка у меня умница такая. Маму не обижает, ведет себя спокойно.

— Вот видишь. Жизнь непредсказуемая штука, однако есть и положительные моменты. Так что... Жаловаться не нужно, Майя. Документы отдала, а теперь иди. Приступай к своей работе.

Девушка снова замирает и смотрит на меня ошарашенно.

— Я думала... Ты меня уволишь, — шепчет.

— Уволю, — киваю. — Обязательно уволю, если увижу косяки. А за прошлые ошибки... Это будет глупо, Майя. Только ты язык за зубами держи, чтобы мой папа ничего не узнал. Ну и дядя Рамиль тоже. Надеюсь, ты поняла меня?

— Конечно, — встав, поправляет подол юбки, улыбаясь, направляется к двери. — Спасибо, Алин. Ты просто ангел.

Ага. Ангел, черт возьми! Вообще-то я всегда такой была.

До самого вечера застреваю в компании. Мне нравится изучать документы, запоминать какие-то нюансы и вносить их в отдельный блокнот, чтобы потом обсудить с отцом.

Прежде чем уйти, звоню няньке и спрашиваю, все ли в порядке дома. Она утверждает, что Айсель ведет себя очень даже хорошо, хоть я и сомневаюсь в этом. Сбросив звонок, я жду обещанное сообщение от Наталии Сергеевны, куда она прикрепляет фотографию моей доченьки. Она качается на качелях, улыбается в камеру. Прямо копия Милены, ей-богу. Любительница позировать.

Глава 3

Милена всегда говорила, что я сильная девушка, несмотря на мои истерики. Бывало, я просто не могла контролировать свои эмоции и психовала. Вспоминая слова сестры, я гордо вздергиваю подбородок и смотрю на Сашу так, будто удивлена встрече со своим другом детства. А о том, что между нами были серьезные отношения, я вовсе предпочитаю забыть.

— Рада тебя видеть, Саш. Спустя столько лет, — говорю как можно тверже. На самом деле голос подрагивает, и, заметив в глазах парня из своего прошлого тоску и боль, я сразу же поворачиваюсь к отцу и нервно сглатываю. — Пап, что-то важное хотел сказать? А то поздно. Мне бы домой поехать.

В том, что отец не станет говорить о моей дочери здесь, при Саше, я уверена. И задерживать меня на рабочем месте тоже. А это означает лишь одно: коротко даст о чем-то знать и отпустит домой. Возможно, конечно, что сам подвезет и снова начнет ругаться, что я поступила неправильно, отказавшись жить в его особняке. Да только он не понимает, что я свое решение не изменю.

— Хотел сказать, что теперь вы с Саней должны быть начеку и ждать подвоха от всех и везде. Как я уже говорил, через некоторое время мы с Рамилем окончательно уйдем отсюда. А это значит, что судьба компании будет зависеть от вас. Много лет мы пашем, с чистой совестью хотим продолжить жить без бизнеса. Не подведите нас.

Саша подозрительно молчит. Но я вижу, как он напряжен. Крепко сжимает в руке телефон, не отводит взгляда от моего отца.

— Я тоже рад тебя видеть, Алина. Спустя столько лет, — парирует Саша и сразу же поворачивается к отцу: — Папа, конечно, говорил, что меня ждет сюрприз. Но чтобы такой... Настолько приятный, — улыбается он. — Дядь Тимур, ты в детстве в штыки принимал, когда мы с Алиной играли и иногда «терялись». Неожиданный жест с твоей стороны. Я думал, ты всю жизнь будешь против, чтобы наши пути хоть где-то пересеклись.

Господи. Мне визжать в голос хочется и ударить Сашу, желательно чем-нибудь тяжелым. Что он несет? Чего добивается, черт возьми?!

Отец усмехается. Потирает чуть заросший щетиной подбородок. Буквально сканирует то меня, то Чернова пристальным взглядом. Еще чуть-чуть — и я просто сбегу отсюда, как последняя трусиха. И от той сильной Алины, о которой постоянно говорит Милена, ни следа не останется. Стресс, который я пережила за сегодняшний день, намного больше, чем за последний год.

— Вы взрослые люди, Саня. Когда мелкий пацан пропадает с четырехлетней девчонкой, родители, естественно, волнуются. Тем более родители девчонки. Я смотрю, ты сейчас повзрослел, стал успешным, нам с Черновым клыки показывать начинаешь. Такие дела, да, Сань?

— Ну какие там клыки, дядь Тимур? Я просто вопрос задал и получил ответ, — поднимает руки вверх. — Хорошо, я понял тебя. Бизнес никуда от нас с Алиной не денется и не провалится. И более того, мы добьемся успехов, которых вы с моим отцом не добивались почти тридцать лет, — самодовольно ухмыляется парень. — Да, Алин? — поворачиваясь ко мне, гипнотизирует вопросительным взглядом. Благо, я быстро отмираю и киваю несколько раз в знак согласия.

Хитрый мерзавец. Таким образом пытается смягчить моего папу? Ведь видит же, что не понравился ему вопрос, который Саша задал.

— Все будет хорошо, — заверяю я отца и встаю, поправляя подол платья. — До завтра тогда?

— Я тебя подвезу, — папа встает следом. — Или ты на своей машине приехала?

— На своей, — улыбаюсь его заботе. — Пап, не волнуйся ты за меня. Субботу и воскресенье будем у вас, обещаю.

Отец лишь кивает. Попрощавшись с ним и Сашей, я выхожу из кабинета и, прислонившись к стене, глубоко вздыхаю. В висках стучит от напряжения, в горле застревает ком. Впервые за долгое время мне хочется спрятаться от всех и выть в подушку. Господи, что за день такой сумасшедший?

Створки лифта почти закрываются, как чья-то нога оказывается между ними, и они снова раздвигаются. Чернов Александр собственной персоной. Стоит напротив меня и смотрит так, будто придушить готов.

— И какие у тебя планы сейчас, Алина? Вернулась, чтобы опять все перевернуть вверх дном и свалить, оставить весь сломанный мир позади?

Как говорится, лучшая защита — нападение. Вот сейчас Саша нападает на меня, лишь бы себя обелить? И это выглядит так подло со стороны. Потому что мы оба знаем, что виновата не только я. Что разошлись наши пути не только из-за меня.

— Что за чушь ты несешь? — подаю я голос.

Нужно держать себя в руках и вести себя спокойно. Не обращать внимания на его попытки вывести меня на эмоции. Я умею их контролировать, ведь верно?

Саша заходит и, едва лифт трогается с места, нажимает на кнопку «стоп». Я что-то бормочу себе под нос. И очень стараюсь не злиться и не повышать голос. И только бог знает, каких усилий мне это стоит.

— Чушь? — усмехается уголками губ. Глаза черные-черные. Разглядывает меня так, будто сто лет не видел. Впрочем, так и есть. — Зачем ты вернулась, Алина?

Огромная фигура нависает надо мной. Я делаю шаг за шагом назад до тех пор, пока не прижимаюсь спиной к стене. Саша упирается руками по обе стороны от моей головы, наклоняется настолько близко, что горячее дыхание обжигает висок. Я замираю. Перестаю дышать. Лишь вздергиваю подбородок и упрямо смотрю ему в глаза.

— Чтобы работать? — выдаю я твердо. — Чтобы устроить себе новую жизнь, быть может? Без тебя! Идеальную жизнь! Где не будет человека, который не узнает девушку, которую, по его же словам, безумно любил? Я в компании своего отца, Саша. Кто ты такой, чтобы рычать на меня и какие-то там права качать? Ты вообще случайно с катушек не слетел? Отойди от меня! Немедленно!

Я говорю быстро-быстро. На одном дыхании! Воздуха катастрофически не хватает. Я чувствую исходящее от Саши тепло. Чувствую его дыхание и стук своего сердца. Оно вот-вот выскочит из груди. Господи, пусть он отойдет от меня. Пожалуйста.

— С катушек я еще не слетел. Но слечу, если ты весь день будешь торчать перед моими глазами. Где же ты была все эти годы, милая Алина? Парней как перчатки меняла? Что тебя вынудило вернуться? Неужели и там чье-то сердце разбила, а потом решила избавиться от него и отправиться далеко-далеко?

Глава 4

Едва я выруливаю на трассу и оказываюсь далеко от Саши и его шатенки, даю волю слезам. Плачу, всхлипывая, шмыгаю носом. Боже, как же больно. Будто мне пощечину наотмашь влепили. Будто в спину нож воткнули. Дышать очень трудно. Как втягиваю носом воздух в легкие, так грудь начинает ныть. Слишком много стресса за один день. Ощущение, будто я прямо сейчас провалюсь в обморок, не доживу до завтра. Однако мне нужно держаться. Хотя бы ради дочери.

В глазах Саши было столько боли и ненависти, что мне с трудом верится... Мы не сможем работать вместе. Не сможем. Будем орать друг на друга каждый день. Вот так унижать, как это случилось несколько минут назад. Так бизнес не ведется. Наши отцы столько лет пашут, чтобы поднять компанию. А мы... Мы просто разнесем все в пух и прах.

Не знаю, как оказываюсь у нашего дома. Даже как поднимаюсь на девятый этаж, не помню. Дрожащими руками пытаюсь найти в сумочке ключи, но их нет. Нажимаю на дверной звонок и жду, когда мне откроют. Терпения нет. Хочется скорее под прохладный душ, хотя на улице достаточно холодно.

Милена ошарашенно смотрит на меня. Понимает, что что-то не так, однако вопросов не задает, лишь жестом руки указывает в гостиную.

— Мама! Ты мне шоколадку купила?

Айсель бежит в мои объятия. Опускаюсь на корточки, обнимаю, целую в темную макушку, затем в лоб. Когда ребенку каждый день что-то покупаешь, то он привыкает. И думает, что так будет продолжаться всегда. Но я настолько запарилась сегодня, что даже не додумалась заехать в магазин. В итоге пришла с пустыми руками, на что и удивляется дочка.

Она выразительно хмурится, я же готова разреветься. День был слишком тяжелым. На меня столько всего навалилось, Господи... Не выдержу, если и Айсель обидится.

— Купила, конечно. Разве твоя мамочка может без шоколадки домой приехать? — говорит Милена, протягивая малышу белый Сникерс. — Как раз то, что ты любишь.

Я оборачиваюсь к сестре и взглядом ее благодарю. Мой ангел-хранитель. Мой спаситель. Человек, который всегда за спиной. Защитит, выручит в любую минуту, при любом раскладе.

— Спасибо, мама! — дочь обнимает меня за шею, несколько раз целует в щеку.

— Задушишь маму, Айсель, — смеется сестра. — Мамочка сегодня сильно устала. Отпусти ее, пусть в ванную сходит. Давай ты съешь шоколадку, и мы пойдем мультики смотреть. А потом спать.

— Хорошо, — удивительно быстро соглашается малышка.

Провожу под струями воды час, не меньше. Вспоминаю слова Саши, его гневный взгляд. Как же он разозлился, узнав, что у меня есть ребенок. Почему так остро отреагировал? Неужели он тоже все еще что-то чувствует ко мне? Ну глупость какая. Он меня не искал даже за все те годы... Не старался найти. Зато у него есть красивая девушка. От которой он явно без ума. А у меня никого нет. И никогда не было.

Натянув на себя банный халат, выхожу наружу. Иду прямо на кухню, сажусь за стол. Меня уже ждет кружка кофе.

— Айсель что делает? — тихо спрашиваю.

— Айсель спит, — сообщает сестра, присаживаясь напротив. — Алин, ты почему в таком состоянии? Давно я тебя такой растерянной и расстроенной не видела. Расскажешь? Неужели он гадостей тебе наговорил?

— Так быстро уснула? — отвечаю вопросом на вопрос, игнорируя последние слова сестры. — Удивительно.

— Алина, — Милена трогает меня за плечо, слегка встряхивает. — Я начинаю переживать. Мне что, снова тебя с собой в Америку взять? Я тебя в таком виде оставить тут не смогу. Ты понимаешь меня?

Я поднимаю голову и встречаюсь с взволнованным взглядом сестренки. Она такая бледная и даже испуганная.

— У него есть девушка. Ему давно плевать на Алину. А еще легкомысленной меня назвал, когда узнал, что у меня ребенок есть. Он услышал наш с тобой телефонный разговор. Еще никогда мне не было больно из-за нескольких слов.

— Давай я тебе отвечу поочередно, дорогая. Саша взрослый человек, и наличие девушки в его жизни — это естественно, ведь верно? И если он тебе наговорил всякой ерунды, значит, что все еще неравнодушен к тебе.

— Он высказал мне в лицо чушь прямо перед своей куколкой! Это было так неприятно... И очень больно!

— Ну вот. Что и следовало доказать. Если бы он ее любил, милая, подошел бы к тебе без нее. Ты понимаешь, о чем я, родная? Значит, она просто временная. Не нужно все воспринимать всерьез. Но в любом случае я не понимаю, почему ты так переживаешь. Сама же говорила, что тебе абсолютно плевать на Сашу. Что ничего общего с ним иметь не хочешь. Разве нет? Что-то изменилось после сегодняшней вашей встречи?

Ничего не изменилось! Он лишь доказал, как сильно меня ненавидит. И нам будет крайне сложно найти общий язык.

— Не хочу говорить о нем. Я дико устала, — честно признаюсь.

Милена лишь берет меня за руку и сжимает ее в знак поддержки.

— Не забывай, что я всегда рядом, сестренка. Звони сразу же, как только почувствуешь какой-то подвох. Я примчусь, не задумываясь. Сегодня пришлось маме соврать. Она так тонко проникла ко мне, что я чуть ли не оговорилась. Благо, успела вовремя опомниться. Я сказала, что ты в Штатах забеременела.

— Хорошо, — вздыхаю я. — Буду знать.

— И еще, Алин. Мама сказала, что скоро день рождения Любы, и его будут отмечать в ресторане. Ей, походу, двадцать лет исполняется. Мы тоже приглашены. Что думаешь по этому поводу?

Из горла вырывается нервный смешок. Я запрокидываю голову и хохочу как ненормальная. Нервы окончательно сдали.

— Я никуда не поеду, — выдаю, немного успокоившись. — Мы детство Саши не помним, но тетя Лера вполне может узнать в Айсель своего сына. Не знаю почему, но я это чувствую. Дочка ничуть в меня не пошла. Даже глаза такие же темные, как у ее отца. Ресницы длинные. Постоянно довольная собой. Характер точь-в-точь.

Милена молчит некоторое время. А потом говорит то, чего я от нее совсем не ожидала:

— Может, ты подумаешь над тем, чтобы рассказать Саше правду? Алин, вы уже не те дети, которыми были несколько лет назад. А взрослые люди. Родители! Я столько времени пытаюсь тебя образумить. Поверь, милая, Чернов имеет право знать о дочери. Тем более сейчас, когда они так близко друг от друга. Находятся в одном городе! Сядете с Сашей и обсудите эту тему. Может, и выход из ситуации найдете. Подумай хорошенько, родная.

Глава 5

Мое сердце безудержно колотится. Колени дрожат, как и пальцы, которыми я сжимаю телефон. Меня охватывает паника. Но в следующее мгновение я понимаю, что зря так боюсь, зря переживаю.

Что он может узнать? Больше всего мне страшно от мысли, что Саша узнает о дочери. Но это невозможно, потому что в этой жизни только два человека в курсе, кто отец Айсель. Я и Милена. Ну а мы Чернову, естественно, ничего не рассказывали. Значит, он о чем-то другом.

Глубоко вздохнув, медленно выдыхаю.

— О чем ты? — тихо уточняю я. — С ума сошел? Какого черта звонишь мне, Саша? У меня и без того голова разболелась после твоего сегодняшнего наезда. Ведешь себя как маленький обиженный мальчик.

— Кого ты родила? Пацана? Стопудово пацана, — из трубки доносится глубокий вздох. — Сколько ему лет, Алина?

Кусаю губу до крови. Интересно, почему ему кажется, что у меня родился именно сын?

— Это не твое дело, Чернов! Ты ради этого позвонил, что ли? Почему ты думаешь, что в любой момент можешь звонить мне и нести всякую ересь? Кто тебе вообще дает право вмешиваться в мою личную жизнь, черт возьми?!

Дыхание сбивается. Я даже замираю и дышать перестаю, потому из трубки снова доносится вздох. Некоторое время мы просто молчим. Минуты две, возможно, даже больше.

Милена смотрит вопросительным взглядом, на что я прижимаю указательный палец к губам. Мол, молчи.

— Мне просто интересно, когда ты успела завести отношения. Такие отношения, что сразу решила выйти замуж. Хотел бы я увидеть отца твоего сына. Да и самого пацана тоже. Так скажешь? Сколько лет мальчишке?

Да Господи! Ну кем он себя вообще возомнил!? Пусть я его сейчас придушить готова, однако при каждом упоминании ребенка из уст Саши у меня сильно колотится сердце. Потому что внутри меня не перестает бушевать чувство, что он очень хотел бы стать отцом моего малыша. Но в то же время...

Не искал, не интересовался, где там Алина и что с ней произошло после нашего разрыва. Он продолжал жить и сейчас кайфует, я так понимаю, встречаясь с несколькими девушками в месяц. Не удивляюсь, конечно, даже, что он их как перчатки меняет.

— У меня нет сына, — тихо выдаю я, проглотив стоявший поперек горла колючий ком. — Пожалуйста, Саша, не звони мне больше. Выходи на связь, если это касается работы. Ты понял меня? Свою личную жизнь я с тобой обсуждать не собираюсь. Потому что ты мне никто и зовут тебя никак. Не заставляй меня жаловаться твоему отцу.

Саша вдруг начинает смеяться. Настолько громко, что я отвожу телефон от уха на несколько сантиметров, чтобы не оглохнуть. Раздражает... Его хриплый смех меня бесит!

— На радость, Алина. Жалуйся, сколько душа твоя пожелает. А потом еще и расскажи ему, как мы с тобой были близки. Уснуть ночами не могли, не увидев друг друга. А еще расскажи, какие бурные у нас ночи были. Помнишь, да?

На глаза наворачиваются слезы. Потому что я все помню. Потому что каждый день вижу перед собой Айсель — и в голове сразу проносятся все те счастливые дни, которые мы провели с Черновым. Вследствие которых я забеременела.

— Ма-ма, — доносится за спиной сонный лепет дочери. — Мам, я хочу воды.

Милена реагирует моментально. Бесшумно встает и берет из шкафа стаканчик. Дочь пьет воду и, потерев сонные глаза, идет обратно в свою спальню, не сказав мне ни слова.

Милена пожимает мое плечо, отправляется следом за малышкой. Я прикрываю веки, совсем позабыв о том, что я не вырубила звонок и Саша наверняка все услышал.

— У тебя дочь, — говорит он глухо, подтверждая мои догадки. И в его голосе столько боли, что опять же моя совесть просыпается не вовремя. — Сколько ей лет, Алина?

Чернов будто чувствует, что я вполне могла бы родить от него. Поэтому так настаивает и хочет узнать возраст моей малышки? Без сомнений.

— Саш, какое тебе дело до моей дочки? — выдаю я, не задумавшись и моментально хватаясь за сердце. Господи, как же больно... Ощущаю себя стервой, которая разлучила отца с дочерью. Впрочем, я и есть настоящая стерва. — Пожалуйста, больше не звони мне и не лезь в душу. Ты мне столько боли причинил, что ничего общего с тобой я иметь не хочу.

— Но у нас есть общая компания, — опять хриплый вымученный голос. — И ты обязана общаться со мной. У нас еще много чего будет общим, Алина.

— Саш, — я буквально шепчу. — Завтра в офисе встретимся. А теперь спокойной ночи. Я дико устала и хочу спать.

Я отключаюсь и, поставив телефон на абсолютно беззвучный режим, прячу его в карман. Даже вибрировать мобильник не будет, если вдруг Чернов решит перезвонить.

Иду в спальню и улыбаюсь, наблюдая за тем, как Милена гладит по макушке Айсель и шепчет ей ласковые слова. Они лежат в кровати. Сестра переводит на меня грустный взгляд. Тихо встает и подходит ко мне.

— Меня каждый раз совесть мучает, когда я на Айсель смотрю, — шепчет она подрагивающим голосом. — Лучше бы мы тогда все всем рассказали. Хотели сделать так, чтобы родители врагами не стали... Но, Алин... Настоящая война начнется тогда, когда все узнают, что Сашка — отец Айсель. Отец малышки, о которой он не знал и которую никогда не видел. Четыре года! Господи... Мы совершили огромную ошибку.

Я и сама понимаю все. Но что случилось, то случилось. Не хочу усложнять ситуацию. Нет, я не могу Саше рассказать о дочери.

Никак не комментирую слова сестры. Она обнимает меня. Крепко-крепко.

— Останься со мной, пожалуйста, — прошу я ее, на что она кивает.

Натянув на себя ночную сорочку, ложусь в огромную кровать, где спит Айсель. Справа от дочки я, слева Милена. В последний момент беру мобильник с тумбочки, куда его положила пару минут назад, и замечаю на экране сообщение:

«Я рано или поздно все разузнаю, Алина. Даже не сомневайся».

——————————

Уснула я поздно. В голове все крутились слова из сообщения Саши. Что он узнает, Господи? Пусть занимается своей жизнью и… девушкой. А ко мне… К нам не лезет.

Неудивительно, что утром глаза совсем не открываются. Будильник еще не прозвенел, но я чувствую прикосновение маленького пальчика к щеке и слышу ласковое:

Глава 6

— Ни черта я не понял, — шепчет прямо в губы. Обхватывает мой затылок и не дает ни единого шанса отстраниться. Запах, исходящий от него, действует на меня странным образом. То ли голова кружится, то ли от мысли, что это немного смахивает на женский парфюм, заставляет отрезвиться. — Буду говорить по телефону там, где захочу. Буду общаться с девушками прямо здесь, и ты даже протестовать не сможешь. Вбей это себе в голову. Да и мне не нужно тебя испытывать. Стоишь и от злости трясешься. Только потому, что ревнуешь. Разве не так, мелочь?

Мне бы сейчас пощечину ему влепить, но я гордо вздергиваю подбородок и смотрю в темные глаза с вызовом. Я не боюсь его. Но я боюсь своих чувств, которые испытываю к нему. Я боюсь им поддаться. Ведь уверена: сделай я шаг вперед, Сашу остановить будет невозможно. И между нами произойдет то, после чего назад дороги не будет. Мы вместе полетим на самое дно. Пусть он говорит, что есть у него девушка. Пусть он злит меня, сколько ему влезет, однако я чувствую, что он испытывает аналогичное ко мне.

— А не пошли бы вы, Александр Рамилевич, лесом? Желательно как можно скорее? Я не потерплю в своем кабинете такого беспредела. Считаешь себя Биг-боссом? Опустись на землю, мелочь. Ты имеешь тут точно такие же права, какие имею я. Так что хорош вести себя как самодовольный индюк, который возомнил себя пупом земли. Вообще, знаешь что? Проваливай из моего кабинета и оставь меня в покое...

Повисает короткая пауза. Но не проходит и пяти секунд, как Сашка начинает громко смеяться, запрокинув голову. Мне сейчас действительно хочется взять что-то тяжелое и треснуть им по голове этого придурка, от пристального взгляда которого у меня коленки подкашиваются.

Я не знаю, когда руки парня оказываются на моих плечах. Он сжимает их так, что становится больно. Но он делает это не специально. Пусть он смеется, все же нет в его глазах какой-либо радости. Наоборот. Там только тоска и сожаление.

— Алин, ну если честно, — Чернов перестает смеяться. — Меня удивляет то, что ты начала так язвить. Такая Алина мне нравится больше. Но все же... С кем и где общаться — буду решать я сам, мелочь. Кстати, — он смотрит на наручные часы. — Ладно, сегодня не получится с тобой заняться. Меня уже наверняка ждет моя... Кхм... — замолкает, смотрит в упор, будто ждет от меня какой-то реакции. Но я кусаю губу изнутри, прекрасно понимая, что он выдаст. — Девушка заждалась. Не до тебя сейчас. Ближе к вечеру приду за твоей подписью.

— Приятного развлечения, Саша. Надеюсь, у тебя не останется сил заглянуть ко мне. Подвези свою... Кхм... Девушку домой. Останься с ней, — говорю с натянутой улыбкой на лице. — И забудь обо мне. Пожалуйста, — складываю руки в умоляющем жесте.

— Ну уж нет. Не зря же судьба нас заставила пересечься вновь.

— Судьба... Саш, я не понимаю, чего ты хочешь? — на миг я забываю свои же слова, сказанные секунды назад. Становлюсь серьезной и почти рычу сквозь стиснутые зубы. — Сам говоришь, что у тебя девушка есть. Сам же к ней вроде бы спешишь. А тут начинаешь про какую-то судьбу. Я вообще-то от тебя никогда не пряталась. Захотел бы, давно нашел. Но ты не хотел, не искал и ничего подобного. А сейчас стоишь передо мной и... Черт... — я потираю лицо ладонью, умом понимая, что эмоции взяли вверх и я ляпнула слишком много лишнего. Потеряла над собой контроль. — Короче, уходи, — тычу указательным пальцем в дверь.

— Не пряталась, говоришь? — хмурится Чернов. — Зачем тогда свалила в другую страну, Алин?

— Я три месяца после нашего разрыва была в этом же городе! — неосознанно повышаю голос. — Три месяца!

— А я к черту отправился! В командировку вместо отца улетел и больше полугода в другой стране находился! Когда приехал обратно, от тебя ни слуху ни духу, — разводит он руками. — Потом дошли слухи, что ты карьеру устроила и мужика себе нашла. Что планы у тебя серьезные. Что я должен был сделать?

На самом деле ничего подобного не было. Но мне пришлось придумать, чтобы в случае беременности родители подумали, что отец Айсель — иностранец. Но чтобы они поделились такими вещами с семьей Черновых... Неожиданный поворот.

И сейчас, когда Саша таким тоскливым взглядом смотрит на меня, я действительно чувствую себя больше виноватой во всей этой истории, нежели Чернов. Совесть начинает мучить с новой силой. Даже хочется сесть и поговорить с ним как взрослые люди. Но опять же... При таком раскладе последствий не избежать. Наши семьи станут врагами. Да и непонятно, как отреагирует Саша на то, что у него есть дочь, которую я больше четырех лет скрываю от него.

Но в то же время... Как вспомню прошлое, так выгнать его хочется и не думать о том, что когда-то я по уши была влюблена в этого парня.

— Ничего, — тихо отвечаю я. — Эти разговоры... Они ни к чему, Саш. Столько лет прошло. Давай не будем усложнять себе жизнь. У тебя она своя, у меня — своя. У тебя есть любимая девушка, у меня — дочка. Нас ничего, кроме работы, не связывает. Прошлое осталось в прошлом, сейчас же нам надо смотреть вперед. А ведем себя как дети, — качаю головой и отвожу взгляд. — Пожалуйста, перестань каждый раз наезжать и напоминать мне что-либо. Я хочу просто работать. Работать и достойно воспитать своего малыша.

Саша будто задумывается. У меня такое ощущение, словно он даже не дышит. Просто смотрит в мои глаза и кивает своим мыслям.

Он хочет ответить, но не успевает. Раздается короткий стук в дверь, и парень автоматически отстраняется от меня, плюхается обратно на диван. Я же бегу к своему месту.

— Заходите, — говорю, поудобнее располагаясь в своем кресле.

Я даже не удивляюсь, когда в кабинет заходит мой папа. Зато его брови почему-то ползут вверх, когда его вопросительный взгляд останавливается на Саше.

— Я, кажется, не вовремя, — усмехаясь, бросает он. — Но это даже к лучшему, что вы оба здесь, — выражение лица серьезное. Я бы даже сказала, что злобное. Папа из-за чего-то расстроен. — Зайдите ко мне через час. Есть важный разговор.

Глава 7

Мне не нравится поведение этого человека. Между прочим, прошло столько лет. Саше вроде бы двадцать шесть уж точно есть, но четыре года назад он вел себя куда адекватнее, чем сейчас.

В темных глазах загоряются хитрые огоньки, не предвещающие ничего хорошего. Я же складываю руки на груди и смотрю в упор, с любопытством ожидая, что он выдаст дальше. Ну, как я и ожидала, Чернов наклоняется к моему уху. Как только горячее дыхание касается кожи, так по телу пробегаются мурашки. И я моментально вскидываю ладони вперёд, упираюсь к твердую грудь и пытаюсь оттолкнуть его. Да только Саша, кажется, вообще не в этом мире, где мы находимся. А в том, где он уже раздел меня и оценивает со всех сторон. Пьяный взгляд проходится по моему лицу, опускается ниже — к блузке, две верхние пуговицы которой растегнуты.

— Извращенец! Отошёл от меня! Немедленно! — прорычав, дрожащими пальцами пытаюсь протолкнуть пуговицу через петлю. — Чего пялишься? Тебя, кажется, твоя та накрашенная куколка не устраивает?!

— Устраивает, — хрипло выдает он, упираюсь руками в стену по обе стороны от моей головы. — Да только почему-то клинит на тебе. Вот мне очень интересно... Зачем ты это сделал, Алин? Ведь не просто так дядя Тимур сделал мне замечание. Он ни разу...

— Значит, ты очень часто приводишь сюда своих... — запинаюсь, не знаю, как выразиться. На самом деле я не люблю материться, однако сейчас в голову кроме мата ничего не приходит, что очень удивительно.

— Да вроде бы нет.

— Так ты сам ответил на свой вопрос. Не приводил — не получал от моего отца по заслугам. А как привел, так получил. Поверь, если бы я обнималась или же позволяла кому-то целовать меня при всех работниках, дядя Рамиль точно так же позвал меня к себе и учил бы уму-разуму. Мне абсолютно плевать на то, с кем ты и чем занимаешься. Не вижу смысла доносить отцу. Он не слепой, как ты уже убедился.

— Мой отец не такой, как дядя Тимур.

— Вот оно как?! И какой же твой отец? Окей, я завтра приду со своим мужчиной и буду при всех облизывать его. И обязательно, чтобы дядя Рамиль увидел. Уж очень хочу его реакцию проверить.

— А ты только посмей, — вдруг выдает он угрожающим тоном. — Все кости ему поломаю и покажу дорогу в лес...

— Я твоей дамочке, между прочим, не показывала никуда дорогу! Ты какого черта в мою личную жизнь вмешиваешься? Отойди от меня, Саша! Это уже не смешно! Если ты каждый раз будешь так делать, — я развожу руками. — То я просто перестану пользоваться лифтом. Ты меня достал потому что! Отойди, черт возьми! Не слышишь...

Договорить не успеваю, потому что Чернов уж слишком резко обнимает меня за талию и прижимает к себе. Впивается в губы с таким напором, что даже возмутиться не успеваю. Лишь цепляюсь за его плечи и пытаюсь! Очень пытаюсь отстраниться, однако тщетно.

Голова начинает кружиться, а по телу разливается тепло. Я не могу позволить ему так поступать со мной. Не могу отвечать, не могу углублять все это безумие. Но и остановить Чернова — выше моих сил.

Запах, который исходит от этого человека... Я пьянею от этого аромата. На миг даже приоткрываю рот, чем Саша пользуется моментально и углубляет поцелуй, да только я отворачиваюсь. Я отскакиваю в сторону. И впервые в жизни умом понимаю, что... Если бы он вернулся тогда, попросил прощения... Если бы мы поговорили по-человечески четыре года назад... Я бы его простила. Наша ситуация так не усложнилась бы. Мы поступили по-детски. Совершили слишком много ошибок. Но я не жалею. Иначе Айсель в моей жизни не стало бы.

— Идиот! — не узнаю свой голос. — Не трогай меня! Немедленно запусти лифт! Отойди! Черт! — меня буквально трясет. Если я сейчас же не выйду отсюда, просто упаду в обморок от стресса и острых ощущений, которых давно не испытывала.

Саша медлит. Не сводит с меня взгляда, смотрит задумчиво. Что-то размышляет в своей голове. Он запускает лифт, я же поспешно поправляю одежду.

— Мы поговорим с тобой в тихой обстановке. Не здесь, — серьезный тон врезается в сознание. — Есть о чем.

Он будто отбросил свое детское поведение в сторону и сейчас говорит со мной, как с самым сильным конкурентом. Ни улыбки, ни усмешки. Сама серьезность.

— Иди со своей девушкой разговаривай в тихой обстановке, Саша. Я здесь всего несколько дней, но уже успела устать от твоих наездов. Если ты делаешь это специально и тем самым хочешь отстранить меня отсюда, то зря стараешься. У тебя ни хрена не получится.

— Наоборот, Захарова. Я сделаю так, чтобы ты никогда в жизни из этой компании... Из этой страны смыться не смогла. Как смылась несколько лет назад.

— Ты мне угрожаешь? И какая тебе разница, останусь я тут или уеду? У каждого своя жизнь.

— Ставлю перед фактом, Алина.

Створки лифта расходятся и Саша ждёт, когда я выйду, сам же идёт следом.

— Что опять? — спрашиваю, когда он вместе со мной заходит в кабинет. В мой, между прочим!

— Я вчера тут документы оставлял. Их заберу. Не рычи, — вот теперь уголки его приподнимаются, изображая ухмылку. — Ты так дрожишь, когда я к тебе подхожу. Хочешь ведь... Прикоснуться, например. Но почему-то упорно отталкиваешь. Не поможет, мелочь. Ты от меня никуда не денешься.

— Ага, блин. Никуда не денусь. Это я уже поняла. Все нервы мне вымотал за три дня.

Чернов никак не комментирует мои слова. Он смотрит на наручные часы, хмурится.

— Я приеду к тебе вечером. Хочу дочку увидеть. Возможно, не только твою, Алина. Что-то мне подсказывает, что ты от меня скрываешь очень важную вещь. И я не остановлюсь, не убедившись полностью…

Отворачиваюсь и молчу, надеясь, что Саша не услышит грохот моего бедного сердца, которое, кажется, вот-вот прорвет грудную клетку. А что мне ответить? Никакие слова здесь не помогут. Вот же упертый!

Но нельзя, чтобы он приезжал ко мне, а в родительский дом тем более.

— Саш, — устало говорю, — хватит. Не надо этого… всего, — неопределенно веду рукой.

— Почему в глаза не смотришь, Алина? — его голос раздается прямо за моей спиной, дыхание даже шею щекочет.

Глава 8

Черт! Мысленно влепив себе пощечину, я встаю с места и зову к себе дочурку. Милена следует за мной, что-то шепчет, но я разобрать никак не могу сквозь шум в голове. «Хочу увидеть дочь», — это предложение убивает меня. Передёргивает от мысли, что Саша все узнает и тогда мне действительно не жить. Или же жить, но с ещё бо'льшим угрызением совести.

Сестра вместе с Айсель присаживается на заднее сиденье, я же за руль. Мама снова пытается меня уговорить, но тщетно. Знала бы она, что у меня внутри творится. Какой ураган бушует. Мне сейчас больше всего необходим душ, чтобы прийти в себя. Однако при любом раскладе я не успокоюсь, потому что меня ждёт важный разговор с отцом моей дочери.

Милена не задаёт вопросов. Остановившись у нашего здания, я выхожу наружу, беру на руки дочку. Я думала сестра поднимется, но она отрицательно качает головой.

— Я приехала, потому что не смогла бы сидеть и ждать от тебя новости, что ты доехала до дома. Такой бледной была. И раз вы в целости и сохранности уже тут, значит, мне пора возвращаться, — улыбается она, чмокая Айсель в лоб. Малышка уже засыпает в моих руках.

— Давай лучше ты поднимешься? Завтра утром вернёшься. Нельзя? — говорю я умоляющим шепотом.

— Нет, нельзя, — снова она качает головой, тем самым даёт понять, что категорически против. — Вам давно пора серьезно поговорить, Алина. Не смей избегать его. Ты поняла меня? Вы уже не те дети, а взрослые люди, у которых есть общий ребенок. Давайте, идите домой. А я такси вызову.

А у меня от предстоящего разговора все внутри вибрирует. Через минут пять мы уже находимся в квартире и в нос сразу же ударяет запах мыла Айсель. У меня складывается ощущение, что она трёт им обои.

— Душ принять не хочешь? — спрашиваю у малышки.

— Спать хочу, — отзывается она в ответ. — Душ завтра приму.

— Хорошо, — соглашаюсь я широко улыбаясь. Помогаю одеть пижаму и укладываю дочь в кровать. Отворачиваясь, она тянет одеяло до самого горла и снова засыпает. Настоящий ангел.

Сама же отправляюсь в душ. Уже одиннадцатый час, а Саши все нет и нет. Покинув ванную, я направляюсь в спальню и натягиваю на себя домашнее платье. Собираю влажные волосы в пучок и иду в кухню, чтобы сварить кофе. Как раз в этот момент слышу короткие и негромкие стуки в дверь.

Александр Чернов стоит на пороге моей квартиры с букетом роз и большой плюшевой игрушкой. Одет в джинсы и кожанку, что немного непривычно.

— Спит? — первое, что спрашивает он. — Я, конечно, догадывался, что ребенок до полуночи вряд ли будет бегать по дому, но все же надеялся... И решил, что будет лучше, если я приеду не с пустыми руками. Ведь это наша первая встреча. А она уже, оказывается, спит. Жаль.

В голосе столько боли, что меня опять начинает клинить. Больно, черт возьми! Как же больно смотреть на него и ничего не говорить в ответ. А ведь он действительно имеет права знать, да только как ему признаться?

Саша сейчас не тот, который в компании. Там он настоящий зануда, цепяющийся за все, за что только можно, чтобы наехать на меня. Сейчас он тот самый парнишка, каким был несколько лет назад, который делал все, лишь бы найти свободное время и встретиться. От тех воспоминаний становится ещё паршивее.

— Спасибо, — забираю подарки, которые он мне протягивает и киваю внутрь. — Заходи.

Чернов идёт за мной на кухню и внимательно наблюдает, как я ставлю цветы в вазу. Игрушку же нужно в комнату дочери...

— Пойдем, увидишь дочь.

Не говорю «мою», потому что она не только моя. Саша открывает рот, чтобы что-то сказать, но он лишь кивает и опять же следует за мной.

Я ставлю мишку на тумбочку, а Чернов... Он застывает у двери и хмуро разглядывает Айсель. Не углубляется, не моргает, лишь смотрит, сдвинув брови к переносице.

— Не проснется, если я подойду? — спрашивает шепотом.

— Нет, конечно, — так же тихо отвечаю я.

Чернов подходит к кровати и, опустившись на корточки, наклоняется к дочери, втягивает аромат ее волос. От этой картины все внутри леденеет. На глаза наворачиваются слезы и на миг я чувствую себя настоящей стервой, которая не только скрыла дочь от человека, имеющего права знать о своем ребенке, но и разлучила малышку от отца.

— Красивая, — заключает Саша, поднимаясь на ноги. — Прямо ангелочек. Темненькая такая, совсем на тебя не похожа.

«Зато на тебя очень даже похожа», — хочется застонать в ответ, но я нахожу в себе силы лишь моргнуть несколько раз в знак согласия. На большее меня не хватает.

— Кофе хочешь? — спрашиваю едва слышно. — Если ты налюбоваться дочерью, конечно.

К моему счастью Саша не задаёт вопросов, я же не трогаю тему Айсель. Мы возвращаемся в кухню. Варю кофе, ставлю кружку перед Черновым, сама же сажусь напротив. Не знаю, о чем с ним говорить. Мне так плохо... Стыдно смотреть в темные глаза, зная, что я скрываю от этого человека немаленькую тайну, которая, возможно, перевернет наши жизни вверх дном, когда раскроется.

— Ты почему трясешься? — Саша касается тёплыми пальцами моей оледеневшей руки, от чего я вздрагиваю и чуть ли не разливаю кофе. — Алин...

— Все в порядке. Я просто устала.

Саша вздыхает, не отводит от меня взгляда. В воздухе повисает напряжённая тишина.

— Сколько лет девочке? — вопрос, который я ждала больше всего, выбивает меня из колеи. Не знаю я, признаться честно или же сказать правду.

— Три с половиной, — почти не вру.

Чернов хмурится. Явно прикидывает в голове, когда мы с ним расстались, когда у нас в последний раз была близость. Но все напрасно. Потому что забеременела я через месяц после того, как мы начали с ним встречаться. А родила я на седьмом месяце беременности. При любом раскладе даты не совпадут.

— Где же отец девочки? — наконец выдает он.

— Бросил нас, — отвечаю почти равнодушно. — Бросил, посчитав меня «не той женщиной, о которой он мечтал». А если я ему не нужна, то ребенок уж тем более. Пришлось забыть и продолжить жить дальше.

Глава 9

День никак не получается провести спокойно. Я и спать нормально не могу, поэтому и просыпаюсь невыспанная. Все валится из рук.

Мы вчера, можно сказать, не поговорили с Черновым, хоть и я ждала, что он начнет углубляться и добьется от меня признания. Разговор никак не клеился. И он, выпив кофе, просто ушел, пожелав спокойной ночи. Но перед тем как уйти снова зашёл в комнату Айсель и одарил ее грустным взглядом.

— Ну ма-а-ам, — тянет дочь, не желая завтракать. — Я не хочу кашу!

— Надо, — настаиваю я. — Нельзя постоянно на шоколаде. Сладости нужно есть в меру, родная. Иначе без зубов останешься, да и для здоровья вредно.

— Ну хорошо, — сдавшись, Айсель открывает рот.

Накормив малыша, я одеваюсь. Мысленно ругаю дочку, чтобы она не просыпалась так рано. Тамара Владиславовна ещё не появилась и будет она через час, а я хотела сегодня пораньше на работу отправиться. Со вчерашнего дня остались некоторые документы, которые я не смогла изучить и проанализировать. Как бы Саша снова не стал орать из-за этого...

Забираю со стола мобильник и уже хочу набрать номер няньки, как замечаю несколько пропущенных звонков. Два из них от Ника — друга и коллеги Милены. Он проявлял мне знаки внимания, будучи ещё в Америке, однако мне было совсем не до новых отношений. Я не знаю, как все воспримет дочь, не знаю, как отреагирует. Но явно будет брать в штыки моего ухажёра, кем бы тот не являлся.

— Тамара Владиславовна, — говорю, едва она принимает звонок. — Доброе утро. Вы скоро приедете? Мне бы на работу пораньше...

— Доброе, Алиночка Тимуровна. Буду через пять минут. Я почти доехала.

— Замечательно, — улыбнувшись, отключаюсь и в этот раз набираю Ника. Он не спит — в этом я уверена. Трудоголик он настоящий и работает по графику. В семь ноль-ноль подъем. — Доброе утро.

— Good morning (доброе утро), — весело отозвавшись на английском, продолжает с лёгким акцентом. — А я соскучился. И решил навестить тебя, пока нахожусь в России. Ты не против? Через три дня возвращаюсь в штаты.

— Не против, конечно. В компанию можешь приехать. Как раз папу моего тоже увидишь. Он у Милены про тебя расспрашивал в прошлый раз. И хвалил, кстати, тоже. Уж о чем вы там поговорили месяц назад, когда отец в Америку приехал, я не знаю. Но он от тебя в восторге.

— Ещё бы тот восторг в тебе вызвать, Aline, — снова он начинает на английском.

На самом деле вгоняет меня в ступор, потому что так откровенно он никогда не давал мне понять, как я ему нравлюсь. А сейчас я прямо удивляюсь, конечно. Приятно, но лишнее. Потому что наши чувства не взаимные.

— Ник, а давай-ка мы без шуток будем общаться? А ведь я ни в коем случае не Милена, — пытаюсь сказать шутливо, чтобы не обидеть человека. — Так что, тебя ждать в компании?

— Естественно. Говорю же, соскучился.

Попрощавшись с парнем, я зажмуриваюсь. Спать хочется дико, а не думать о каких-то там мужчинах. Но сейчас меня больше волнует Саша. Его реакция на дочь, та боль в его глазах... Не понимаю, почему он так себя вел. Неужели так хочет, чтобы Айсель была его ребенком?

Я слышу звук подвернувшегося ключа. Дочка реагирует шустрее меня и бежит к двери, встречает няньку. Быстро собравшись, я целую малышку в обе щеки и выхожу из дома.

Вроде бы вчера Саша немного смягчился. И я очень надеюсь, что он больше не станет орать на меня при первой же возможности. Хотя... Не знаю я. От него чего угодно ожидаю. Он любит меня злить, брать в штыки все, что он считает неправильным. Но почему я, собственно говоря, должна об этом думать? Он мне не босс, да и не намерена я действовать по его приказам.

На парковке столько автомобилей с раннего утра, что еле нахожу место для своего. Заблокировав двери, иду вперёд. Но останавливаюсь, когда меня кто-то откликает сзади.

— Алина!

Я плавно оборачиваюсь. И до последнего не желаю верить, что это именно она. Та шатенка, которая в рот Саши лезла и, которая даже сейчас успела переборщить с косметикой.

— Доброе утро, — киваю я ей. — Я вас слушаю. Вы что-то хотели?

Я стараюсь быть как можно вежливой. В конце концов эта дамочка мне ничего плохого не сделала. И, судя по ее самодовольному выражению лица, она явно скажет что-то лишнее.

— Я узнала, кто ты, — наконец выдает она, не очень-то доброжелательным тоном. — Вы с Алексом встречались несколько лет назад. Спасибо друзьям, кто учился с тобой в одном курсе. Они мне подробно дали понять, какая ты змея. Репутация у тебя так себе, — одаряет меня прищуренным взглядом с ног до головы. — Надеюсь, ты уже забыла прошлое. Сейчас Алекс — мой. И я не намерена его кому бы то ни было отдавать. Ясно тебе?

— Он разве игрушка? Ну, чтобы отдавать, а потом забирать... — язвлю в ответ. — И вообще, кто ты такая, чтобы о моей репутации говорить? Кто ты такая, что смеешь обо мне что-то там узнавать? И да, я змея. В этом ты права. Лучше со мной не играть, иначе жизнь твою вверх дном переверну. Поверь, я не из тех, кто бросает слова на ветер.

Не понимаю, когда я успела так разозлиться. Удивляюсь своей агрессии и мысленно влепляю себе пощечину, чтобы очнуться. Что, черт возьми, со мной происходит? Ну типичная девушка, которая боится упустить обеспеченного мажора, остаться ни с чем. Хотя... Я почему-то думаю, что эта дамочка тоже из богатенькой семьи, раз смеет со мной так разговаривать.

Я уже оборачиваюсь и хочу уйти, как эта самодовольная ящерица снова что-то там ворчит:

— Я тоже не бросаю слова на ветер. Превращу твою жизнь в ад. Лучше бы ты не бросала мне вызов.

Мне бы ответить ей, но я хмыкаю, и стуча каблуками, отдаляюсь от нее.

Черт! Ну ты, Алина, даёшь! Какого хрена вообще ей так ответила — огромный вопрос. Меня просто вывели из себя слова шатенки: «Сейчас Алекс — мой». Интересно, откуда такая уверенность? Вообще-то, как мне показалось, Саша сейчас девушек меняет как перчатки. И не думаю, что он давал этой ящерице слова верности. Хотя... Ну черт его знает, какие у них там отношения. При любом раскладе — они не пара.

Глава 10

Как я и предполагала, ну никак не могу сконцентрировать свое внимание на работе. То думаю о Саше, о том, как он смотрел на Айсель. То о том, с какой ненавистью выплёвывала свои ядовитые слова та шатенка. Это же вроде та самая девушка, которая позвонила Чернову в тот день, когда он меня уму-разуму учил в моем же кабинете. И, если я не ошибаюсь, то Юлей он ее назвал.

— Черт, — раздражённо стукнув себя в лоб, потираю виски пальцами и вымученно выдыхаю.

Нет, так не может продолжаться. Ведь мы не дети. Взрослые люди и у каждого своя голова на плечах. Надо сесть и поговорить, как бы тяжело мне ни было. Не знаю, что случится дальше. Но одно понимаю точно: Чернов все должен узнать от меня. Если он когда-то решит снова увидеть Айсель, то она его уж точно узнает.

И вместк решить, как поступить дальше. Я очень боюаьс реакции наших родителей. А как сам Саша отреагирует — тоже важный вопрос.

Короткий стук в дверь и ручка сразу же опускается. Чернов заходит в кабинет. И снова у него стопка бумаг в руке. Ставит их на стол и, перед тем как высказаться, разглядывает меня так, будто впервые видит.

— В некоторых документах нужна твоя подпись, Алина. Ты работать собираешься или я должен каждый раз об этом тебя предупреждать? Припоминать?

— И тебе привет, Саш, — игнорирую его слова. — Спасибо. Чуть позже я все верну тебе в целости и сохранности. Плюс, будет тебе моя подпись.

— Ты прямо одолжение делаешь, — ворчит он недовольно. — Что у тебя с настроением?

— А что с ним? Не выспалась просто и все. Да и ты как начальник приходишь, когда в голову что-то взбредёт, и начинаешь орать и права качать. Ну неужели нельзя спокойно, по-человечески? Я не твоя секретарша. Чтобы с требованиями не являлся больше!

— Ого, — широко улыбается Чернов, потирая свой подбородок, покрытый лёгкой щетиной. Кстати, ему очень даже идёт. — Какие мы дерзкие. Ладно, ухожу я. Не забудь к вечеру вернуть все. У меня планы на ночь, не хочу торчать тут до утра из-за твоего косяка. Договорились?

— Ага, — закатываю глаза. — Всего хорошего, — и киваю на дверь.

Изучить получается не все документы, и соответственно подпись ставлю тоже не на все. Потому что я не могу не проверив это сделать. Мало ли, что в голове у Чернова. Паранойя, ей богу. Он любит командовать надо мной, но не всегда может себе позволить. Поэтому я жду от него подвоха. Вдруг я подпишу документы, где соглашусь стать его добровольной рабыней?

Ближе к обеду понимаю, что действительно этот день не мой. По всем фронтам. Потому что сначала звонит папа и сообщает, что Ник здесь и он хочет увидеть меня. И как только я собираюсь покинуть кабинет, так телефон снова оживляется и в этот раз звонит Тамара Владиславовна. Она же сообщает, что Айсель плохо себя чувствует, капризничает. У нее поднялась температура, а лекарства принимать отказывается. Кушать тоже не хочет.

Вся на нервах отправляюсь к папе. Увижу Ника, скажу, что дочка приболела и поеду домой. Пусть отец будет в курсе и не думает, что я прихожу в компанию и ухожу, когда мне захочется.

— Куда спешишь, мелочь? — следом за мной в лифт заходит Саша.

— К папе. Меня там ждут.

— Замечательно. Мне туда же, — быркает он, нажимая на нужную кнопку. — Ты почему бледная?

— Все нормально, — натягиваю улыбку, чтобы избежать лишних вопросов.

Ник сидит в кресле и, увидев меня, сразу же поднимается. Подходит, приобнимает и даже в щеку целует. Но отстраняется быстро, ибо отец начнет его подкалывать. Ник прекрасно знает характер моего папы. Поэтому не станет рисковать и говорить лишние слова рядом с ним.

— Будто сто лет тебя не видел.

— Не переборщай, — смеюсь я, замечая странные, даже злобные взгляды со стороны Чернова. Он наблюдает за нами. — С тобой, конечно, хорошо. Но...

— Дядь Тимур, — выдает Саша серьезным тоном. Вернее, обрывает мою речь. — Вообще-то ты ругал меня в прошлый раз за такие поступки, — кивает он на меня с Ником и сразу же раздражённо качает головой. — Ладно, неважно. Я это принес, ты просил.

Поставив две черные папки на стол, Саша широкими шагами выходит из кабинета. Мне даже кажется, что он слишком громко захлопывает дверь.

— Ник, прости, — вздыхаю я. — Пап, ты тоже, но мне срочно надо бежать. Мне нянька звонила, сказала, что Айсель приболела. Хоть и утром все было нормально. Ещё успеем увидеться, — говорю я уже парню. — Ты же несколько дней здесь?

— Yes, of course (Да, конечно), — отвечает он и сразу же добавляет: — Что с малышкой? Давай хотя бы до дома подвезу.

— Нет, Ник, я на своей машине. До завтра, Окей?

— Окей, — немного расстроенно произносит он.

Папа говорит, что приедет за нами после работы и увезет к себе. Я же соглашаюсь, лишь бы он не стал настаивать, потому что я теряю время. Мне надо к дочери.

Домой буквально лечу. Наверное, я никогда не нажимала на газ до самого пола, тем более в такой погоде, когда всюду снег и я могу с лёгкостью не справиться с управлением. Однако не могу ползти как черепаха, волнуюсь за свою малышку.

Но оказавшись в квартире, я нахожу ее в своей комнате спящей. Температуры уже нет.

— Еле уговорила. Она не любит лекарства.

— Да кто же их любит, Тамара Владиславовна, — ворчу я, снимая с себя куртку. — Главное, что сейчас Айсель в порядке.

До вечера не отхожу от дочки. Ужинаем мы вместе, хотя она совсем этого не хочет. Приходится заставить, потому что уговорить тоже не могу. Слишком упрямая. Нельзя принимать лекарства на пустой желудок.

Телефон, лежащий на столе в гостиной, подаёт признаки жизни. Увидев на экране имя Саши я до крови кусаю нижнюю губу.

— Документы, — вымученно вздыхаю я. — Да, — решаю ответить, готовая к его недовольному ворчанию.

— Алина, я просил тебя документы до вечера подписать! Где они?! Мало того, что пропустила мои слова мимо ушей, так ещё и со своим... — бормочет что-то нецензурное. — Со своим ухажером смылась. Теперь, будь добра, возвращайся и займись работой. У меня планы. Я предупреждал!

Глава 11

Алекс

«Папа»

«А ты меня не любишь?»

«Снова бросаешь нас?»

Что это все значит? Эта девочка меня отцом назвала? Девочка, на которую я смотрел вчера и мечтал, чтобы она была моей?

Айсель...

Дочь Алины...

Она что, действительно и моя?

— Ч-ш-ш-ш, ты чего, малыш? — шепчет Захарова, целуя дочку в щеку.

Я же не знаю, как себя вести. Вроде бы ещё вчера пытался быть спокойным, не наезжать на Алину. Хотел, чтобы девочка не посчитала меня психом. Но сейчас выставил себя настоящим злодеем. Проворчал по полной программе. Потому что... Да потому что тот паренёк смотрел на Алину такими глазами... Что я выколоть те глаза хотел. Чтобы больше не смотрел на нее так, не распускал слюни.

— Привет, — выдаю слабым голосом. Даже подхожу к девчонкам и жестом даю понять Алине, чтобы она опустила дочь на пол. И она слушается. — Тебя как зовут? — спрашиваю, присаживаясь на корточки напротив нее. — И с чего ты решила, что я вас не люблю?

— Меня Айсель зовут, — тихий звонкий голос вышивает весь воздух из лёгких. Даже сглатываю. Но ком из горла не исчезает. — Потому что ты уехал по работе, а потом не вернулся.

Бросаю на Алину злобный взгляд. Сейчас бы ее затащить к кабинет и хорошенько отщлепать. Чтобы не несла всякую ерунду, не обманывала ребенка.

— Айсель, малыш, — зовёт малышку Алина и при этом на меня смотрит умоляющим взглядом. — Саш, нам бы завтра поговорить. Можем сделать так?

Я отрицательно качаю головой.

— Я вас не бросал, — гладя щеку малышки большим пальцем, заглядываю в ее темные глаза. — А сейчас уж тем более не брошу. Приеду завтра к вам. Обязательно. Хочешь?

— Конечно, хочу! — чуть ли не кричит дочь. Моя дочь. — И мама тоже хочет. Да, мам? — она поднимает голову и смотрит на свою мать, которая кивает в ответ, и при этом не сводит с меня взгляда.

— Прекрасно, — поднимаюсь на ноги и беру на руки Айсель. Непривычно так. Не могу поверить, что она моя. Что у меня есть дочка. Маленький ангелочек. — Поцелуешь папу? А папа тебя поцелует.

Малышка целует меня в обе щеки, а потом так крепко обнимает меня за шею, не отпускает некоторое время. Замечаю Майю и жестом даю ей понять, чтобы подошла.

— Майя, у меня в кабинете есть шоколадки. Отведи Айсель, пусть выбирает какую хочет. Выбора там много. А мы поговорим с ее мамочкой. Минут пять, не больше.

— Хорошо, — соглашается девушка, и сжав руку ребенка, они идут в сторону моего кабинета.

— Заходи, — киваю на дверь ближайшего кабинета. — Тут камер до хрена. Ты же вроде не хочешь попасться своему отцу? А я вот не хочу вообще, чтобы кто-то из сотрудников компании наш спектакль увидел. Еле держу эмоции под контролем, Алина. Иди куда я велю.

— Иду, — шепнув, отстраняется.

Захожу в кабинет следом за ней и сразу же закрываю дверь. На замок! Чтобы не сбежала, пока мы не закончим разговор.

Включаю свет. Алинины глаза уже сверкают от слез. Только этого не хватало для полного счастья. Куда же исчезла та дерзкая девушка? Куда исчезла дикая кошка?

— И сколько ты планировала все держать в тайне? — интересуюсь, наступая на нее. Алина пячется назад до тех пор, пока не упирается в стену спиной. Я нависаю над ней, упираясь ладонями в обе стороны от ее главы. Наклоняюсь. — Отвечай, Алина!

Бью кулаком в стену, от чего она начинает трястись ещё сильнее, зажмуривается. Даже руки вперёд вскидывает, будто боится, что ударю.

— Я не могла, — качает она головой все так же с закрытыми глазами. — Не могла. Ты не понимаешь, Саш. Просто не могла.

— Вот оно как?! Интересно, а твой ухажер в курсе, что ты обманула меня? То есть скрыла от отца дочери правду? Ему тоже всякую ересь наговорила, как и Айсель? Ты... Да ты вообще в своем уме? — кричу, потому что эмоции разрывают меня на части. — Алина! Черт возьми! Не молчи! Открой глаза и посмотри на меня!

Она слишком резко распахивает веки и смотрит с мольбой. Обхватывает мое лицо ладонями.

— Прости меня. Прости, Саш. Да, я знаю, что мне нет оправдания. Но и ты пойми... Я не горела желанием так поступать. Но иначе не могла. Я ждала тебя... Ждала несколько месяцев, да только ты не объявился. А когда живот начал... Когда он уже начал расти, я просто под дурацким предлогом свалила из России. Родители до недавних пор не знали о существовании внучки. Ты представь, что случится...

— Прекрати! — обрываю ее грубо. — Ты четыре года из-за своего страха испоганила не только нашу с тобой, но и жизнь нашей дочери! Она считает меня последним кретином. Как и твои родители! Ну конечно же они меня не примут! Меня! Того, кто бросил тебя и отказался от своего же ребенка! Ведь они именно так думают, Алина! Сууука! Сука!!!

Меня штормит. Я отхожу от Захаровой буквально на секунду. Не успевает она отреагировать, как снова нависаю над ней, не давая ни единого шанса отстраниться.

— Давай ты успокоишься и мы завтра с тобой поговорим? — просит тихо. — Пожалуйста, Саш. Не хочу, чтобы мы на эмоциях наговорили друг другу гадостей. Завтра сядем и обсудим эту тему. Поверь, без криков будет легче найти общий язык.

— Мне сейчас знаешь, чего хочется? — рычу в ответ, наклоняясь настолько близко, что вот-вот просто сожру Алину от злости. — Затащить тебя в свою квартиру и от...

Она краснеет на глазах, отводит взгляд. Губы ее опять начинают дрожать, как и подбородок. Да вообще все ее тело трясется, как осиновый лист, который вот-вот упадет за землю.

— Отойди, пожалуйста, от меня, — чуть ли не плачет.

— Обязательно, Алина. Мы с тобой обязательно завтра встретимся и поговорим. А сегодня мне нужно поехать в клуб. Найти какую-нибудь цыпочку и оторваться по полной. Выпустить пар. Иначе лопну. Взорвусь! Пойду с дочерью хотя бы попрощаюсь. Или ты против? — усмехаюсь.

— Я не против, — шепчет, я же вцепиться в ее горло хочу и придушить собственными руками.

И я умом понимаю, что вот тут Алина права. На эмоциях я даже убить ее готов. Поэтому, лучше по-хорошему свалить как можно дальше. Иначе прикончу от злости.