Алёнка в космической академии: всем А.Б.З.А.Ц.

Глава 1. Полный абзац

Я-то думала, что самым страшным в моей жизни будет защита диплома и лечение воспалившегося зуба, а тут...

– Ты станешь худшей ученицей в истории космической академии! – объявил папа тоном, не терпящим возражений. – Спаси человечество – покажи этим инопланетным цивилизациям всю силу и мощь русской лени!

Я открыла рот от удивления. Всю жизнь он требовал от меня высоких оценок и первых мест на олимпиадах и спортивных соревнованиях. А я – послушная папина доча, поэтому изо всех сил старалась его радовать. Но теперь он говорил совершенно противоположное!

– Испортишь им учебный процесс, сломаешь систему и разрушишь врага изнутри! – папа пафосно вскинул руки к потолку. Злодейского смеха только не хватало... Но его с лихвой заменило ехидство сидевшей в кресле бабули:

– Гранатки взять с собой не забудь. Немчуры «Катюшу» запомнили, а инопланетянцы ввек не забудут нашу Алёнушку!

Я тихонько хихикнула с дивана, а папа покачал головой:

– Нам нельзя открывать боевые действия. Только совершенно секретная операция под прикрытием.

– И лучшего агента, чем двадцатилетняя Алёнка-несмышлёнка во всей России не нашлось? – продолжала наседать бабуля. Я возмутилась:

– Лучшая студентка института, между прочим! Медалистка и круглая отличница, идущая на красный диплом.

– Спортсменка, комсомолка и просто красавица! – подтвердила бабуля.

– Но на носу у меня прыщик и сессия! Я не могу сейчас уехать... – я погрустнела.

– А папашка твой безголовый отправляет за тридевять земель, – бабуля согласно закивала. Папа как обычно огрызнулся:

– Не «земель», а «световых лет». И вообще! Шли бы вы, Агриппина Вениаминовна, носочки вязать.

– Для тебя, Захарушка, давно испанский сапог заготовила, – хмыкнула в ответ бабуля. В свои семьдесят с хвостиком, этот полутораметровый моторчик выглядел на умеренные шестьдесят. А по бодрости духа она вообще тянула лет на тридцать. И спицы такой боевой бабуле в руки лучше не давать – уколет похлеще, чем шуточкой. Вот кого надо отправлять на другую планету...

– Кстати, – вспомнила я, приложив палец к губам. – Если стану учиться в этой звёздной академии, то инопланетянкой там буду я.

– Не «если», а станешь! – папа едва не задымился от возмущения. – Твой золотой ум и здоровый скептицизм как нельзя кстати! К тому же, – глаза папы сверкнули вызовом: – Ещё никому не удавалось стать лучшей худшей ученицей! Кто, если не ты, покажешь всем класс?

Я почувствовала, как внутри что-то сжимается в тугой комок. Соревнование ради победы? Пф-ф-ф! Но вот бросить вызов самой себе – это совсем другое дело! Тем более, показать «класс» предстояло всей нашей необъятной Вселенной, ведь папа... то есть, Захар Юрьевич занимает секретный пост в секретной организации, которая защищает Землю от иных цивилизаций.

Кстати, чтобы вы понимали всю серьёзность ситуации – секретная организация настолько секретна, что даже сотрудники не знают её полного названия и наименования своих должностей. А человечество, засевшее в телефонах и ржущее над третьей рукой, нарисованной нейросетью, до сих пор воспринимает в шутку контакты с инопланетянами. Слишком занято, понимаешь ли.

– Русская красавица Алёнушка – экзотика на другой планете! – с важным видом заявила бабуля, поднимая указательный палец. – Найдёшь там себе инопланетянца с тентаклями, заведёте кучку тентаклят.

– Мама! – изумлённо воскликнула моя мама, до сих пор молча стоявшая у окна, а я покраснела, представив, откуда бабуля могла понабраться таких знаний... Так, а мамуля откуда знает?! Я с подозрением посмотрела в её сторону, но мама старательно изучала шторы.

– Что такое «тентакли»? – хмуро уточнил папа.

– Эх ты! – воскликнула бабуля. – В своей «Матрице» работаешь, а таких элементарных вещей не знаешь.

– В «МИБе» – «Man in black», – подсказала я. – «Матрица» – это про другое.

– Там тоже тентакли есть, только металлические, – отмахнулась бабуля.

У неё, как и у нас с мамой все представления о космосе ограничивались фильмами и книгами. Папа мало что мог рассказать из-за «повышенной секретности и отсутствия допуска к соответствующему уровню информации», хотя иногда мы с бабулей умудрялись подслушивать. Немного, конечно, – папа обычно тщательно следил за соблюдением всех правил. Тоже отличник...

– Пап, а, пару лет это всё не может подождать? – голос дрогнул, но уже не от тоски. Внутри вскипела ярость. Я всю свою жизнь впахивала, чтобы стать лучшей из лучших, чтобы папа мной гордился, а теперь мне предстоит от всего отказаться?! И ради чего?

– Не может! – отрезал папа. – Человечество в опасности!

В глазах потемнело, но мысль «А я – нет?!» так и осталась невысказанной, потому что снова влезла бабуля, вскидывая руки к потолку:

– Голактеко опасносте, а ты тут о каких-то глупостях, вроде своей жизни думаешь!

Визуалы героев

Давайте знакомиться с главными героями поближе!

Алёнка или Алёна Захаровна Тихонова
Возраст: 20 лет
Рост: 167 см
Статус: новенькая

Женька или Евгений Олегович Полозов
Возраст: 23 года
Рост: 175 см
Статус: студент А.Б.З.А.Ц.а

Витька или Виктор Семёнович Иволгин
Возраст: 22 года
Рост: 189 см
Статус: студент П.Ч.И.Х.Е.

Слизняка или Дисперидонтезондактангур
Возраст: сложно определяем
Рост: 98 см
Статус: студент А.Б.З.А.Ц.а

(появится во второй части, я просто не могла не показать этого очаровашку!)

Остальных персонажей буду представлять по мере их появления.

Глава 2. Будьте здоровы

Прежде чем поступать в А.Б.З.А.Ц. (ну и аббревиатуры у них, я вам скажу) и спасать человечество, мне предстояло пройти ускоренную подготовку, где бы вы думали?.. В самом настоящем П.Ч.И.Х.Е.! И я сейчас не чихала. П.Ч.И.Х.Е. – это подготовка человеческих индивидов к хаотичному единству. Ну, чтобы эти самые индивиды не сошли с ума упорядоченно при виде инопланетян. Только хаотично. И только все вместе! Иначе я никак не могу объяснить расшифровку П.Ч.И.Х.Е., а поговорить с тем, кто это придумал, мне не дали возможности. Но я бы очень хотела посмотреть в глаза этому человеку и пожать ему руку. Я была уверена, что подобное мог придумать только человек, причём русский...

Итак, П.Ч.И.Х.Е. – это целая планета, где людей готовят к путешествиям по бесконечной Вселенной и встречам с инопланетянами, ну, точнее, с внеземными цивилизациями (для которых, я очень надеялась, тоже найдутся какие-то смешные аббревиатуры, а пока буду звать их всех Чужими). Во время подготовки людей не только учат межгалактическому языку, рассказывают о других планетах с совершенно иными условиями для жизни, но ещё и показывают наиболее часто встречающиеся виды Чужих. И, конечно, способы взаимодействия с ними. Иногда это может быть только убийство...

Но в большинстве своём Чужие – мирные. То есть, мирно договариваются на М.У.С.И.К.е кого мирно обозначить слабой цивилизацией, а потом мирно обучают другие цивилизации, как мирно уничтожить слабых. И даже набирают в ученики представителей этих слабых цивилизаций. В общем, сами понимаете, как всё там у них мирно-чинно-прилично.

А находится П.Ч.И.Х.Е. в соседней галактике, куда попадают, как бы вы думали? На обычном человеческом... поезде! Только он идёт из подземки секретной организации и разгоняется до невообразимых скоростей, чтобы преодолеть силу земного притяжения и правильно войти в нуль-переход. Ну, по крайней мере я старалась себе это так объяснить, потому что со мной никто из секретных сотрудников не разговаривал. Даже папа.

Я бы тоже не стала с собой разговаривать – ведь я не прекращая истерически хихикала. Все секретные сотрудники ходили в тёмных костюмах и солнечных очках, периодически сталкиваясь друг с другом или какими-то препятствиями, потому что помещения в секретной организации были довольно плохо освещены. В меня тоже влетали пару раз, а когда я вежливо пыталась извиниться, тут же касались указательными пальцами своих губ и шипели. На меня в жизни столько не шипели, отчего я хихикала только сильнее.

Поезд был современным, чистым, даже каким-то нарядным, что ли. Перед тем, как посадить туда свою единственную кровиночку, папа крепко прижал меня, чмокнул в лоб и чуть ли не силком впихнул внутрь. А когда я повернулась, чтобы сказать: «Пока», он, как и все остальные секретные сотрудники, зашипел на меня. Я посчитала это родительским благословением, благо на дворе был год змеи, смахнула набежавшие слёзы и села возле окна – наблюдать, как папа делает вид, что не смотрит в мою сторону.

С мамой и бабулей я попрощалась дома, где мы уревелись на славу и посидели на дорожку, а папа тогда лишь сурово поджимал губы. Сейчас же я видела, как из-под нелепых очков медленно катилась скупая мужская слеза, отчего у меня защемило сердце. До этого момента я ни разу не уезжала из дома дальше, чем в институт, даже в детском лагере не была, поэтому не могла представить, как сильно буду скучать по семье. Вот уже скучаю! Я отвернулась от окна и вытерла слёзы. Постараюсь не думать о родных. Ведь мне предстоит тако-о-о-е-е-е...

А какое – я и сама не знала. Папа рассказывал только какие-то крохи сведений и то ему пришлось потрудиться, чтобы открыть для меня подходящий уровень допуска. Но он обещал держать со мной связь и присылать секретные инструкции по ходу дела. Всё равно в П.Ч.И.Х.Е. мне предстоит находиться целых полгода – и то это считалось ускоренной подготовкой. У человечества было слишком мало времени и слишком сильное желание жить, поэтому в бой отправили целую меня!

Наверное, можно было бы собой гордиться – спасаю землян как-никак! Но пока что я слабо представляла, что меня ждёт. Даже эта угроза истребления по решению М.У.С.И.К.а и подготовка в А.Б.З.А.Ц.е казалась какой-то карикатурной. Поэтому я испытывала лишь грусть от расставания с родными и предвкушение от предстоящей учёбы. Ведь в П.Ч.И.Х.Е. мне не нужно быть худшей из худших, это лишь промежуточный пункт моего далёкого пути. Поэтому покажу там себя с самой сильной стороны!

Воодушевившись таким образом, я не заметила, как задремала. Кстати, в поезде со мной ехало несколько секретных сотрудников, которые все дружно делали вид, что не замечают друг друга. А когда я открыла глаза, то никого уже не было. И поезд стоял.

Медленно потянувшись и с удовольствием зевнув, я поправила свою дамскую сумочку, взяла небольшой чемоданчик с багажной полки, и поспешила на выход. Папа сказал, что форму и всё необходимое для учёбы выдадут, поэтому мама с бабулей насобирали косметики и красивого белья. Ну, знаете, чтобы труп опознавать было не стыдно...

– Добро пожаловать на П.Ч.И.Х.Е.! – тут же поприветствовал меня какой-то низенький мужичок. Не то чтобы я сама была высокой – метр шестьдесят семь – но он оказался ниже меня на целую голову!

– Будьте здоровы, – вежливо заулыбалась я, надеясь сразить встречающего своим искромётным чувством юмора.

– А, русская... – с лица мужичка сползла улыбка и он поморщился. – Вон, иди, – он ткнул пальцем в сторону. Я посмотрела туда и обомлела. Да я же на другой планете!

Вокзал был похож на обычный земной, однако чувствовалась в нём мощь инопланетных технологий. Поезда на два-три вагона постоянно прибывали и убывали, почти из всех выходило по паре человек, и они тут же куда-то шли по своим делам. Секретные агенты приехали только со мной, остальные выглядели самыми обычными, земными, хотя встречались и азиаты, и арабы, и даже африканцы с дредами. Пол под ногами был прозрачным, поэтому я могла видеть, что далеко вниз простирается множество уровней перрона – и там тоже туда-сюда проносились поезда. Мне очень хотелось увидеть, как выглядит нуль-переход или его аналог, но везде были вполне себе типичные земные тоннели.

Глава 3. Гадский хам

Яркий свет и не думал рассеиваться, поэтому я прикрыла глаза рукой и осмотрелась. Практически сразу возле лифта стоял стол, а на нём была та самая лампа, которая меня ослепляла. Подойдя поближе, я одним движением отвернула плафон от себя, и огляделась. За столом, развалившись на стуле, сидел небритый парень с короткой стрижкой чёрных волос, одетый в коричневую куртку. Какой-то весь из себя невыразительный и слишком обычный для места, где я оказалась. Да ещё и в взгляде, обращённом на меня, разливалось целое озерцо презрения.

– Ну? – хмыкнул парень. – Стыдно признать, что я прав, иножёнка?

Получив секретное задание от секретной службы, я даже не смогла прочитать свою легенду, из-за неподходящего уровня допуска, а папа заверил, что во всём сама разберусь на месте. Если честно, то эта секретность откровенно бесила! Поэтому я представления не имела, что ему отвечать, чтобы не выдать свою неосведомлённость. Однако чувствовала – он явно издевается, а подобного стерпеть не могла. Я представила, как отреагировала бы бабуля, которая отвечала остроумно всем и на всё.

– А что тут такого? – я подбоченилась. – Женщины во все времена стремились к продолжению потомства с сильным мужчиной, а не с... – я не договорила, одарив парня презрительным цыком. Он помрачнел, но не остановился.

– Ну да, у тебя есть, что предложить, – парень весьма выразительно прошёлся взглядом по моему телу, останавливаясь везде, где только можно было. Хотя я была одета весьма строго – в брючный костюм бирюзового цвета и белый топ с неглубоким вырезом – парень умудрился меня смутить, и я почувствовала, что краснею. На ум снова пришла бабуля.

– Ох, – я помахала рукой у лица. – Ну зачем же так откровенно раздевать глазами? Или это единственное, что тебе остаётся в жизни?

– Ты не такая уж и тупая, как обычные иножёнки, – проворчал парень, отводя взгляд. – Явно будешь пользоваться успехом, да ещё и за счёт широты... – он похабно усмехнулся, кивая на нижнюю часть моего тела. Я стиснула кулаки. Вот же неугомонный поганец!

А этот гад с ухмылочкой закончил:

– ...Твоей русской души!

И пока я хватала ртом воздух от возмущения, прикидывая сильно ли пострадает моя секретная миссия спасения человечества, если я придушу одного представителя прямо сейчас, он спросил уже куда серьёзнее:

– Как звать? Э-э-эй! Иножёнка? Уже мечтаешь о тентаклях? Ладно, сам найду...

Я скосила глаза вниз – на столе перед поганцем стоял компактный ноутбук, в который этот гад уткнулся.

– Так... Тихонова Алёна Захаровна, – забормотал он, пощёлкав по клавишам. – Возраст: двадцать лет, рост: метр шестьдесят семь, вес...

На этом моменте я подскочила и хлопнула крышкой ноутбука. Гадёныш едва успел пальцы убрать (а жаль) и удивлённо присвистнул:

– Да ты опасная для своих... цати килограмм!

– И лучше тебе не проверять насколько, – хмуро перебила я, показывая кулак.

– А как там у девушек говорят? – внезапно заинтересовался этот хам. – Про возраст – восемнадцать, а про вес?

– Девушки весят «лучше тебе навсегда забыть эту цифру» килограмм! – отрезала я.

Злость во мне так и бурлила! В последнее время я была поглощена подготовкой к сессии, поэтому совсем забыла про нормальную еду и обходилась перекусами, да горстями шоколада. Из-за этого набрала больше своей нормы, обзавелась жирком на животе и целлюлитом на попе. Меня утешала только мысль о том, что после экзаменов я бы быстро привела себя в форму. Но пока сильно страдала из-за своего веса, поэтому не рассказывала никому, даже маме. А эти гады из секретной службы каким-то образом всё выяснили! Да ещё и в открытом доступе выложили, где каждый встречный поганец может посмотреть...

– Слуша-а-ай, – с гаденькой усмешкой позвал этот негодяй. – Как же здорово получилось, а? Алёнка-иножёнка! Даже прозвище придумывать не надо.

Я сжала зубы. Не знаю, кто ты такой, гадский небритый хам, но теперь тебе абзац!

В тему вспомнился разговор с бабулей, наставляющей меня перед поездкой.

– Помни, внуча: мы никогда не сдаёмся!

– Мы – русские? – уточнила я. Бабуля покачала головой:

– Мы – бабы! Мужики куда слабее и держатся за свою эту мужественность, как будто за яй... – тут она деликатно закашлялась, но суть мудрости я уловила.

– Слуша-а-ай, – вторила я гадскому хаму, ухмыляясь не менее погано, чем он. – Я же тут новенькая совсем, – я принялась старательно крутить локон на палец. – Может подскажешь мне, кого из инопланетян лучше кадрить? Я чувствую, ты опытный в этом деле! Всех уже попробовал, небось?

Таки добилась! Гадский хам в гневе подскочил со стула, уронив его и сдвинув стол вперёд, отчего я вздрогнула, однако взгляд не отвела. Хотя передо мной вырос настоящий гигант – высокий, широкоплечий и обозлённый. Но между нами был стол, где-то сзади стоял мой чемодан, в котором точно лежал газовый баллончик, а за спиной на меня надеялось всё человечество, даже не зная об этом!

А пока он хмурил брови и бурно раздувал ноздри, я, трясясь от злости, пыталась придумать очередной язвительный укол (всё-таки, я – не моя бабушка, и процесс занимал время). И в этот момент рядом с нами появилась девушка.

Глава 4. Только бы не Слизерин!

Девушка расхохоталась, услышав мой вопрос. А я сообразила, что вряд ли бы препод и уж тем более ректор сидел бы и встречал новеньких, подменяя молоденькую ассистентку.

– Ой, да ну нет! – отмахнулась она, поднимая стул с пола и плюхаясь на него. Кивнула мне на второй, который я благополучно не замечала до сих пор и выдала: – Ладно, проехали. Кстати, я Гуля. Ты же не фотала тут ничего?

Я открыла рот, чтобы спросить, где потерялась её логика, но решила не ссориться ещё с кем-то так сразу. И, сев на стул, покачала головой. Какой там фотать? Из-за этого гадского хама я забыла, где оказалась, поэтому даже не смотрела по сторонам после лифта. Что сейчас и исправила. Стол стоял в небольшом ничем непримечательном холле, из которого шло несколько деревянных дверей без указательных знаков. Наверху светили обычные лампочки. Окон, другой мебели и даже людей не было. Куда зашёл гадский хам, я не успела заметить, а ведь мне не туда! Я уверена!

– Фотать – запрещено! – строго сказала Гуля, возвращая меня на Зем... П.Ч.И.Х.Е. – Смартфоны и фотики забирают на месте и проверяют – если там хоть что-то есть, хотя бы намёк на фотку, сделанную по приезду, то их разбивают при тебе же.

– «По приезде», – пробормотала я, задумавшись о здешних порядках. Впрочем, если бы отсюда утекла какая-то необычная фотка, то на Земле все бы сочли её выходцем нейросетей максимум. Да и до сих пор чего-то сверх удивительного я не встречала.

– Тут как бы и нечего фотать, – я развела руками. Гуля понимающе закивала:

– Ну, так это специально. Иначе новичков пришлось бы откачивать прямо на перроне от шока.

– Ах, да, перрон! – вспомнила я и заулыбалась: – Я вообще сначала думала, что надо будет разбегаться в стену, чтобы попасть на поезд.

– Зачем это? – удивилась Гуля. – Не надо себя калечить...

– Э-э-э... Ну там, платформа девять и три четверти? Гарри Поттер? – я попыталась намекнуть, чтобы не объяснять свою шутку, однако Гуля так и смотрела на меня с подозрением. Я решила, что шутить здесь – себе дороже, поэтому быстро перевела тему: – Так что там с телефонами? Ой! Я же маме не написала, что доехала! – спохватилась я.

– Ну, здесь земная связь не действует, – строго сказала Гуля. Я хмыкнула:

– Ох уж эти операторы! А говорили, что зона покрытия просто космическая!

Гуля смотрела уже с прищуром, а я мысленно хлопнула себя по лбу – ну зареклась же шутить...

– Сейчас всё сделаем, – она открыла ноутбук, постучала по клавишам, и принялась говорить, что печатает: – «Мамулик, я доехала до места, всё хорошо. Меня встретила чудесная девушка, думаю, мы с ней подружимся. Сейчас она проведёт мне экскурсию. Скоро обед, говорит, что кормят вкусно. Ребята приветливые, улыбаются, здороваются. Напишу сразу, как смогу. Люблю, целую»... Как-то подписываешься? – Гуля подняла голову. Я с восхищением прицокнула:

– Как будто я сама писала! Нет, я не подписываюсь.

Она только отмахнулась:

– Знала бы ты, сколько я уже тут сижу... Так. Отправлено, – Гуля нажала на кнопку, а я даже не стала спрашивать, откуда она знает номер моей мамы. Если уж там вес указан...

– А мы с милой девушкой подружимся? – уточнила я.

– Ну, это вряд ли, – хмыкнула Гуля. – Мне нельзя уходить, а ты сюда придёшь только во время поездки на Землю.

– Значит, обеда и экскурсии тоже не будет? – пригорюнилась я, чувствуя, что поесть бы уже не отказалась. Интересно, а едят тут каких-то жареных инопланетных млекопитающих?

– Ну, не со мной – это точно, – махнула рукой моя несостоявшаяся подружка. И ладно! О чём нам говорить, если она «Гарри Поттера» не читала? – Так, – Гуля снова заглянула в ноут. – Алёна, ну, ты уже выбрала факультет? Тут ничего не указано.

– Только бы не Слизерин! – само собой вырвалось у меня. Как Гуля ещё пальцем у виска не покрутила, я не знаю, но судя по её взгляду, ещё одно подобное высказывание с моей стороны, и это произойдёт.

А что мне отвечать-то? Дурацкая секретная организация с её уровнями допуска! Могу ли я сразу сказать про А.Б.З.А.Ц. или нет? Или это не имеет отношения к факультету? У меня же сначала подготовка – или на ней тоже есть факультеты? Ох, как тяжело...

Я помялась, потупила глазки и аккуратно спросила:

– Гу-у-уль, а вот ты на какой факультет мечтала попасть?

Кажется, она не поняла, с чего вдруг мне интересоваться её мечтами, и принялась рассказывать:

– Ой, ну, знаешь, я сначала хотела пойти к путешественникам. Ну, не исследователи, а те, кто курорты инопланетные смотрит, подходят ли они, – Гуля взглянула на меня, а я закивала с умным видом. Она продолжила: – Но там сто-о-о-олько желающих было, что я просто не прошла отбор... – она погрустнела. – Пришлось пробиваться в кулинары, а там только в дегустаторах места остались. Ну, я не рискнула и осталась тут.

Так, уже что-то. Есть несколько факультетов на П.Ч.И.Х.Е., выпускники которых отправляются дальше в космос или работают здесь. Судя по тому, что я мельком узнала про А.Б.З.А.Ц. – кто-то шёл учиться, а если исходить из слов Гули, то кто-то сразу работать отправлялся. И как эта информация мне поможет сейчас?..

– Слушай, а гадский... – я поморщилась, вспоминая имя хама. – Женька этот где учится?

Глава 5. Что я несу

Услышав вопрос Гули, я какое-то время сидела, тупо глядя перед собой, а потом меня прорвало.

– Втулка упаси! – надрывалась я от хохота, стуча ладонью по столу и старательно не замечая очень странного взгляда моей собеседницы. – Втулка!.. Божечки-кошечки, втулка! Втулка упаси! Бедный Ктулху, так его ещё никто не оскорблял!

– Мне кажется, тебе уже пора, – сухо бросила Гуля, с раздражением закрывая ноутбук. – Поезд скоро уедет. Он там один, не заблудишься.

– Да-да, прости, пожалуйста, – тяжело дыша, попросила я и принялась обмахивать лицо ладонями, пытаясь прийти в себя. А Гуля молча ткнула в крайнюю дверь справа и отвернулась, скрещивая руки на груди. Ну вот! Я не хотела никого обижать, но выяснять отношения, тем более с той, кто не понимает меня и не собирается продолжать общение, не намерена.

– Спасибо за встречу. Пока, Гуля, – я улыбнулась одними губами, боясь снова неприлично расхохотаться, и встала. Взяв за ручку свой чемодан, я покатила его в сторону указанной двери.

Мне очень хотелось узнать про поезд, да и в целом ещё задать миллион вопросов, однако выслушивать их теперь будет явно кто-то другой. Правда вслед мне донеслось унылое «Пока, Алёна», отчего я приободрилась. Не всё так плохо! Впереди меня ждёт П.Ч.И.Х.Е., а следом А.Б.З.А.Ц. и, надеюсь, безо всяких абзацев. И гадских хамов...

За дверью оказался (кто бы мог подумать?) снова перрон. Только там уже не было информационных табло, да и помещался на нём всего один поезд с одним вагоном. Перед ним стояло человек двадцать, явно ожидая отправления. Все они выглядели самыми обычными молодыми людьми из России, даже корейца, которых передо мной заходил в лифт, не было видно. Молодёжь стояла налегке – ни дамских сумочек, ни рюкзаков, как будто студенты только что вышли из вуза подышать на перемене.

На меня никто не обратил внимания, поэтому я встала в сторонке и принялась разглядывать остальных, пытаясь определить тех, к кому можно подойти познакомиться. Курящих я отмела сразу – не выношу запах дыма. Гоповатого вида парни меня не впечатлили, а вот группа из четырёх весело хохочущих девчонок без вычурного макияжа и в простой одежде показалась интересной. У блондинки, выглядевшей центром компании, волосы были закручены в две круглые шишечки, совсем как у моей любимой Сэйлор Мун. Подойдя поближе, я разглядела ещё и золотое кольцо на цепочке, которое блондинка беспрестанно теребила, – ну точно Фродо! С такой мы легко найдём общий язык.

– Привет! А ты несёшь возмездие во имя луны или кольцо Всевластия к Ородруину? – бодрым голосом спросила я, заранее улыбаясь, чтобы показать, какая я очаровательная шутница. Но из-за недоумённо вытянувшегося лица блондинки и настороженных взглядов остальных девчонок, моя улыбка моментально померкла, и я пробормотала в сторону:

– Очевидно, это я тут несу чушь... – и уже громче полувопросительно добавила: – «Властелин колец»? «Сэйлор Мун»?

– Корейцы в другую дверь заходят, – неуверенно ответила блондинка, сжимая кольцо в кулаке. Прямо как Фродо! Да что с ними не так? Или со мной...

Я сухо поблагодарила и отошла подальше. Никаких шуток. Больше никаких шуток! Никогда в жиз... Мой взгляд среди толпы выцепил гадского хама, а мне как раз требовался кто-то, чтобы смачно поругаться. С силой сжав ручку чемодана, я пошла в его сторону.

А гадский хам обворожительно улыбался и вовсю флиртовал, даже не подозревая, какая опасность приближается. Я присмотрелась к его пассии – высокая стройная блондинка, очень красивая, с кукольной внешностью, огромной шарообразной грудью, обтянутой модным топиком, и длиннющими ногами, почти не скрываемыми ультракороткой юбчонкой. Теперь понятно, какие девушки нравятся гадскому хаму. Да и блондиночка явно была рада его обществу. Ненадолго.

Я разозлилась не на шутку! Пусть Гуля и не такая модница, и выглядит куда проще, чем блондинистая красотка, но ведь это не повод, чтобы внаглую обманывать девушку, обещая с ней связаться! Неужели нельзя прямым текстом сказать, что Гуля не нравится? Ну я ему устрою сейчас...

– Ах, Женечка! – пропела я, хватая гадского хама под локоть, и пока его мозг пытался перебраться из штанов обратно на место, я продолжила своё недоброе дело: – Как мы славно провели время, правда? И Гулечке очень понравилось. Когда повторим? А это ещё что за швабра? – я окинула презрительным взглядом блондинку и скривилась: – Ты же говорил, что любишь мандаринки, а не арбузы... Женечка, ну так не пойдёт! – я надула губы и стукнула его по плечу. – Тебя едва хватает на пару минут, куда нам ещё третью?

– Ой, а у меня аллергия на мандарины! – внезапно выдала блондинка, закрывая рот ладонью. Я с трудом удержалась, чтобы не засмеяться, но, услышав со стороны гадского хама смешок, всё-таки фыркнула. Однако караван моих мыслей наконец-то дошёл до колодца сознания блондинки, поэтому она неожиданно разозлилась:

– Так ты с этой жирухой Гулькой, что ли?!

– «Жирухой»?! – оскорбилась я. Гуля была намного полнее нас обеих вместе взятых, но я даже и подумать не могла, чтобы так её назвать! Это некрасиво...

А пока я пыталась придумать достойный ответ, внезапно вмешался гадский хам. Высвободив свою руку, он похлопал меня по плечу и хмыкнул:

– Зря стараешься. Она как рыбка с памятью в три секунды.

Сделав шаг к блондинке, гадский хам заулыбался:

– Аллергия на мандарины говоришь? У меня тоже, хотя апельсины я люблю, – с язвительной усмешкой он бросил прицельный взгляд на мою грудь, а потом посмотрел в глаза, чтобы убедиться, что я точно поняла о чём речь. Я, от возмущения хватая ртом воздух, быстро запахнула полы пиджака, пытаясь спрятаться там, как в палатке.

Глава 6. Сражение проиграно, но бой продолжается

Никто вокруг не обращал внимания на происходящее с Женей, но я уже приготовилась кричать, пытаясь на взгляд определить, смогу ли сама оказать первую помощь. Однако этот гадский хам совершенно подло и с абсолютно здоровым видом расхохотался мне в лицо:

– Какая ты забавная, Апельсинка! На меня неожиданно свалилась благодать – твоё молчание, вот я и не выдержал удара!

– Придурок!.. – с облегчением выдохнула я, стукнув его кулаком в плечо. Сил злиться уже не осталось, главное, что никто не собирался умирать у меня на руках...

Гадский хам продолжал смеяться, правда теперь уже потирая место удара:

– Больно же, злая Апельсинка!

– И ещё сейчас врежу, – заявила я, сурово хмуря брови и показывая кулак. – Чтоб неповадно было шутить подобным...

Он резво отскочил в сторону и выставил ладони вверх:

– Ладно тебе, не злись. И вообще ты же вроде не хотела со мной больше разговаривать?

Руки прямо зачесались снова ударить гадского хама, но я только погрозила кулаком и двинулась в сторону поезда. Ну его в пень! Точно пойду в иножёнки, лишь бы не пересекаться больше...

Когда мне вслед донеслось: «Чемодан забыла», я заскрипела зубами, и хотела уже ответить, чтобы забирал себе, но потом вспомнила, что именно туда положили бабуля с мамой, поэтому пришлось позорно возвращаться. Гордо вскинув голову, я прошествовала мимо гадского хама, который видимо специально встал поближе, и схватила чемодан за ручку. Однако зацепила только воздух... Гадский хам, внимательно наблюдавший за мной, усмехнулся:

– Ниже и левее.

– «Ниже и левее», – передразнила я, последовав совету. Наконец-то заполучив свою собственность, я всё-таки пошла в поезд, по дороге продолжая говорить мерзким голосом: – Здравствуйте, я тут главный придурок, обожающий арбузы, издёвки и тентакли. Специалист по утешению инопланетянцев и наставлению юных девушек. По мне плачет театр драмы и несчастная Гуля...

Я слышала, как он смеялся. А потом ещё и крикнул вслед: «До встречи, смешная Апельсинка». И да, я понимала – этот раунд проигран вчистую. Увы, я – не моя бабуля, мне очень далеко до боевой Агриппины Вениаминовны, которая уже одним именем может выбить несколько очков. Ну, ничего, гадский хам. Зато ты остался без своей блондинки! Обхаживай кого-то другого...

Войдя внутрь вагона, я огляделась. Справа от двери было четыре отсека, в каждом из которых находилось по четыре сидения, расположенных друг напротив друга – по два отсека вдоль стен, разделённых между собой проходом. Левая часть вагона зеркалила правую. Тут-то я и нашла сумки и рюкзаки тех, кто стоял на улице – они лежали на сидениях или наверху, на багажных полках. Почти все места оказались уже заняты, некоторые даже людьми, в том числе и блондинкой (хотя закрадывались сомнения по поводу её человечности, точнее разумности), но целых два в самом начале вагона словно ждали меня.

Я подкатила свой чемодан и посмотрела на багажную полку – слишком высоко, сама я явно не справлюсь. А под сидением места оказалось недостаточно, и я решила дождаться своих попутчиков, чтобы попросить помощи. Пока что в вагоне сидели одни девушки.

Сначала я подумала снова попытать удачи, но последняя стычка с гадским хамом выбила меня из колеи, поэтому я уселась подальше от прохода и тупо уставилась в окно поезда. Правда там была лишь чёрная стена – под стать моему настроению. Зато сидение оказалось очень мягким и удобным, а до того, которое располагалось напротив, можно было спокойно вытянуть ноги, что я и сделала. Всё равно пока там восседал лишь чёрный мужской рюкзак с брелочком Пикачу. Я улыбнулась. Ну надо же! Наверное, его владелец – весёлый парень. Хотя бы будет нескучно по дороге. К тому же, на соседнем сидении лежала кепка с эмблемой щита Капитана Америки.

– О, приветик! – раздался бодрый мужской голос. – Чё такая красавица делает тут совсем одна?

Я подняла голову и увидела симпатичного парня, который с улыбкой меня разглядывал. В вагон стали заходить люди, конечно же, включая гадского хама. Который, ну, конечно же, шёл именно ко мне!

– Ждёт помощи настоящего мужчины! – пропела я, заметив, как помрачнел гадский хам, увидев нас.

– Я – Генка, – представился мой новый лучший друг. – Как тя звать? Чем помочь?

– А я – Алёна. Очень приятно! – заулыбалась я и потупилась: – Поможешь с чемоданом?

Тем временем все уже расселись по местам, кроме Генки, занявшего собой проход, и стоявшего за ним гадского хама. Я поняла, что поезд скоро отправится, и почувствовала, как сердце забилось быстрее. Ну наконец-то я увижу сам П.Ч.И.Х.Е., где мне предстоит жить ближайшие полгода и готовиться к поступлению в А.Б.З.А.Ц.!

Генка взялся за чемодан и, красуясь передо мной, поднял его над головой. Но перестарался и чуть не выронил мою собственность на голову гадского хама. Я почувствовала разочарование. Однако Женька так красиво подхватил чемодан и так ловко закинул его на багажную полку, что вызвал прилив восхищения. И аплодисменты от тех, кто наблюдал за представлением. Исключая меня, конечно же.

– Спасибо, Геночка! – защебетала я, прикладывая руки к груди, и взгляд Генки тут же сместился туда. – Настоящий мужчина! Что бы я без тебя делала?

Мой новый лучший друг, который сначала было растерялся от случившегося, сразу расцвёл, а вот хмурый гадский хам бросил на меня неодобрительный взгляд. Прямо бальзам на душу! Они сели. Я с удивлением узнала, что привлёкший моё внимание рюкзак с Пикачу принадлежал гадскому хаму.

Глава 7. Книги, пальцы и окно

– Никуда я не вбегал, – сказал Генка, пока я старательно выбирала, как мне реагировать на шутку. А гадский хам реакции и не ждал – он снова уставился в окно, буркнув себе под нос:

– Книги читать надо...

– Будто у меня дел поважнее нет! – расхохотался Генка, хлопнув ладонями по коленям. – Скажи, Алён?

Я открыла рот, чтобы поддержать Женьку, но внезапно этот гадский хам посмотрел на меня с таким презрением, что я тут же почувствовала себя глупейшим ничтожеством, крошечной песчинкой в бесконечной жестокой пустыне, пылью под ногами бездушной толпы людей в мегаполисе, каплей воды в... Так он ещё и добил, обращаясь при этом к Генке!

– Да разве такая, как она, понимает с какой стороны книгу открывать?

– Чё там книги? Кому нужны вообще? – вторил гадскому хаму Генка. – Главное для таких – ноги открывать!

– «Для таких» – это для каких? – с лёгкой улыбкой уточнила я, рукой нащупывая ремни безопасности и прикидывая, как мне надо привстать, чтобы носком туфли достать до подбородка Генки. В крайнем случае я и швырнуть её могла, но не хотела оставаться без обуви. Хотя слова гадского хама меня тоже задели, однако второй урод перешёл все допустимые пределы, и терпеть подобное я не собиралась!

– Таких красивых! – одновременно выдали оба парня. Переглянувшись с Генкой, гадский хам скривился и снова отвернулся к окну. Далось же оно!

А я сидела в полнейшем изумлении, позабыв о своих планах... Если урод сказал это с мерзкой ухмылочкой, сопроводив слова похотливым взглядом на мою грудь, то Женька говорил с грустью, будто бы сожалея о выбранном мною пути. Мне показалось, что на самом деле у него не ко мне претензия, а к какой-то другой девушке, которая пошла в иножёнки, тем самым настроив Женьку против всех остальных. И как на это прикажете реагировать?!

Внутри образовалась странная смесь чувств. Да, он назвал меня красивой, и неожиданно это оказалось очень приятно. Однако... Сожаление затмило эту приятность, ведь Женька... да, шутил про платформу из «Гарри Поттера», да, носил брелок Пикачу, да, призывал читать, но... сам судил книгу по обложке!

Сколько раз я это уже слышала? Почему-то моя внешность для многих шла вразрез с моим умом и достижениями. Если я красивая, то получила победу через постель (даже когда мне было семь лет!), а если заучка, то обязательно должна быть страшненькой забитой мышкой, которая не следит за собой. Дилемму «к умным или к красивым» я решила просто. И никто, кроме моей семьи, этого не понимал. Выходит, гадский хам такой же? Впрочем, с чего бы ему быть другим?

Разочарование захлестнуло меня, и я не сразу заметила, что Генка успел отстегнуть свои ремни безопасности и пересесть на сидение рядом. Но этого ему было мало! Урод положил руку мне на колено и принялся наглаживать! Противной влажной ладонью!

– Ну чё, крошка? Как приедем на П.Ч.И.Х.Е., завалимся к тебе?

Губы сами собой растянулись в ядовитой ухмылке – урод подошёл ближе!

– Ты же знаешь, что крошка может встать поперёк горла? – почти ласково спросила я, резко схватив Генку за указательный палец и заломив его вверх. Да, я маленькая и слабая, но папа научил меня множеству «подлых» приёмов, подходящих для самообороны как раз таким, как я.

Генка завыл от боли на весь вагон! А я краем глаза отметила, что гадский хам садится обратно. Зачем он вставал?..

– Больше ты ко мне не лезешь, понял? – суровым тоном скомандовала я Генке, заламывая палец сильнее. – И не вздумай меня касаться.

Тот быстро закивал, продолжая выть. Слабо верилось, однако мучить его дальше я не хотела, тем более что он мог сообразить воспользоваться второй свободной рукой. А вообще я против насилия, но кто бы моего мнения спрашивал? Особенно такие вот уроды, понимающие только язык силы...

Отпустив палец Генки, я расстегнула ремни безопасности и напряглась, готовая вскочить в любой момент – наши силы были не равны, поэтому спасаться можно только отважным бегством. Момент настал очень скоро. Генка, перестав ласкать свой больной палец, зарычал и потянулся ко мне. Заметив это, я рванула вперёд, на секунду опередив Женьку, который теперь оказался между мной и Генкой. Так он вставал, чтобы меня защитить?.. Или?..

Я двигалась быстро, однако гадский хам оказался куда быстрее, и, чтобы избежать столкновения лоб в лоб, он повернул корпус и придал мне направление, отчего я едва коснулась Женьки и неловко плюхнулась на его сидение.

– Иди сюда, су... – закричал Генка, протягивая руки в мою сторону. Я невольно сжалась в комочек, выставив ногу вперёд, готовая пинаться до последнего. Но Женька резко толкнул Генку в грудь, да так сильно, что тот, упав на сидение, аж закашлялся.

– Ну-ка пристегнулся! – гаркнул гадский хам на весь вагон. Генка вжал голову в плечи и последовал указаниям. Я, испугавшись, тоже на всякий случай пристегнулась. Пульс подскочил так, словно я пробежала стометровку, сердце стучало быстрее дятла Вуди и руки тряслись, поэтому я не попадала защёлкой куда нужно. Женька и тут пришёл на помощь. Когда он случайно коснулся моей руки, я резко её отдёрнула, отчего гадский хам вздрогнул и усмехнулся:

– Это мне нужно бояться за свои пальцы.

Застегнув мой ремень, Женька сел на соседнее сидение, где раньше был Генка, и тоже пристегнулся.

– С-спасибо... – тихо выдавила я, почему-то засмущавшись. Видимо, так сильно он меня напугал...

Словарик

Как вы заметили, в книге присутствует множество странных аббревиатур, поэтому я решила сделать словарик по уже упомянутым. По мере появления новых буду обновлять словарик.

А.Б.З.А.Ц. – Академия боевых захватчиков аутентичных цивилизаций

Космическая академия, в которой готовят команды боевых захватчиков, уничтожающих целые цивилизации. Тут Алёнке предстоит учиться, спать худшей из худших, чтобы спасти человечество.

Первое упоминание в тексте:

– Я буду звонить по возможности, – поспешила я успокоить маму. – Возможность же будет? – тут я посмотрела на папу. Он важно кивнул:

– Будет. Академия боевых захватчиков аутентичных цивилизаций оборудована новейшими изобретениями.

– Академия боевых... – начала было повторять я, а потом расхохоталась: – А.Б.З.А.Ц., короче! А чего уж не П.И.С.Е.Ц. тогда?

– Правоустроительный институт соседствующих единичных цивилизаций не собирается уничтожать землян, – папа вмиг посуровел.

– Писец! – хором выдала женская часть нашей семьи. Папа простонал:

– Да, не П.И.С.Е.Ц., а А.Б.З.А.Ц.! В общем, собирайся, Алёнка. Тебя ждёт А.Б.З.А.Ц.

– Полный абзац! – согласилась я.

П.Ч.И.Х.Е. – Подготовка человеческих индивидов к хаотичному единству

Космическая академия, где землян учат общаться с внеземными цивилизациями на межгалактическом языке и готовят к особенностям жизни на других планетах. Чтобы попасть в А.Б.З.А.Ц. Алёнке сначала нужно пройти подготовку на П.Ч.И.Х.Е.

Первое упоминание в тексте:

Прежде чем поступать в А.Б.З.А.Ц. (ну и аббревиатуры у них, я вам скажу) и спасать человечество, мне предстояло пройти ускоренную подготовку, где бы вы думали?.. В самом настоящем П.Ч.И.Х.Е.! И я сейчас не чихала. П.Ч.И.Х.Е. – это подготовка человеческих индивидов к хаотичному единству. Ну, чтобы эти самые индивиды не сошли с ума упорядоченно при виде инопланетян. Только хаотично. И только все вместе! Иначе я никак не могу объяснить расшифровку П.Ч.И.Х.Е., а поговорить с тем, кто это придумал, мне не дали возможности. Но я бы очень хотела посмотреть в глаза этому человеку и пожать ему руку. Я была уверена, что подобное мог придумать только человек, причём русский...

М.У.С.И.К. – Межгалактический управленческий совет исключительного конгломерата

Именно М.У.С.И.К. принимает решение о том, какую цивилизацию обозначить слабой и подлежащей уничтожению. Алёнка до него не доберётся пока что.

Первое упоминание в тексте:

Можете себе представить? Межгалактический управленческий совет исключительного конгломерата (сокращённо М.У.С.И.К.) на сверхсекретном заседании принял решение о том, что человечество является слабой цивилизацией, подлежащей уничтожению. И новость об этом сверхсекретном заседании моментально достигла секретной папиной организации. Они тут же разработали мирный план противодействия – развалить академию, которая будет готовить истребителей, изнутри. Ведь М.У.С.И.К. не знал, как правильно уничтожить слабую цивилизацию, которая не подозревала о своей судьбе и никак не могла её избежать, поэтому разработал целую образовательную программу! Которую мне предстоит освоить...

П.И.С.Е.Ц. – Правоустроительный институт соседствующих единичных цивилизаций

Здесь учатся будущие межгалактические юристы. На сюжет не влияет, в тексте появляется всего пару раз.

Б.Д.У.М.С. – Боевое содружество уничтожения маргинальных сущностей

Организация, уничтожающая врагов М.У.С.И.К.а

Первое упоминание в тексте:

Если кто-то в М.У.С.И.К.е или А.Б.З.А.Ц.е узнает об этом, то на тебя откроет охоту Б.Д.У.М.С.! – он смолк с трагическим видом. А я только вздохнула:

– А Б.Д.У.М.С. – это?..

– Да, прости, милая, – встрепенулся папа. – Всё время забываю, что для тебя эти термины в новинку. Б.Д.У.М.С. – это Боевое содружество уничтожения маргинальных сущностей. Они вступают в дело, когда кто-то идёт наперекор решению М.У.С.И.К.

– М.У.С.И.К. устроит Б.Д.У.М.С. и мне наступит А.Б.З.А.Ц., – нервно хихикнула я. – Спасибо, что не П.И.С.Е.Ц.

Предлагайте свои варианты расшифровок или абрревиатур, которые вы бы хотели увидеть в тексте.

Глава 8. Добро пожаловать на П.Ч.И.Х.Е.

– Добро пожаловать на П.Ч.И.Х.Е.! – поприветствовал механический голос, стоило только мне последней выйти из поезда.

– Будьте здоро-о-овы! – дружным хором протянули пассажиры, ехавшие со мной. Они весело рассмеялись и захлопали в ладоши, а я поджала губы – почему во мне это выдавало новенькую, а в них нет?

Перрон тоже был небольшим, как и предыдущий, но вместо дверей стояли стеклянные перегородки, через которые тонкой струйкой просачивались студенты. Процесс шёл медленно, что-то там происходило, однако мой рост не позволял мне разглядеть за спинами других, даже если я вставала на цыпочки.

Нахмурившись, я взялась за ручку чемодана и придвинулась поближе к гадскому хаму. Общаться с ним не хотелось – мало того, что Женька узнал мой вес, постоянно издевался, так ещё теперь и мои слёзы видел! Гад такой... хамский... А я просто по родным соскучилась, вот и всё. Но рядом с ним я чувствовала себя... ну, не знаю... защищённой что ли?.. Наверное, потому что он был единственным, с кем я успела хоть как-то познакомиться. Генка уже прошёл вперёд, и это меня порадовало. Такой тип, как он, явно будет мстить, поэтому придётся всё время оставаться настороже.

Когда до стеклянных перегородок оставалось всего несколько человек, я начала различать тихий мужской голос. Очень-очень унылый и меланхоличный. Говоривший то ли находился в глубокой депрессии, то ли просто устал от тягот взрослой суровой жизни. Спустя ещё пару минут передо мной предстал обладатель этого голоса – молодой симпатичный парень с печатью беспробудной тоски и родинкой на лице. Он был одет в тёмно-синюю форму и, очевидно, выполнял функцию таможенника. Я стала с интересом наблюдать за процессом.

Вот очередной прибывший подошёл к стеклянной двери, она открылась, пропуская его внутрь, и закрылась следом. В этой кабинке располагалось несколько полочек: на одну студент положил телефон, на вторую свою барсетку, на самую большую – спортивную сумку. Все ящички задвинулись в прозрачную стенку, где зажглись лазерные лучи, проходящие сквозь вещи. Таможенник своим убитым голосом возвестил:

– Проносить материалы сексуального характера, не предназначенные для лиц младше восемнадцати лет, запрещено.

– Нет, Толяныч, пожалуйста! – взмолился студент. – Там всего лишь фотка моей девушки с Земли!

Таможенник, без выражения повторив фразу, нажал на какую-то кнопку на панели, расположенной перед ним. Стенка тут же засветилась красным, и Толяныч прошелестел:

– Добро пожаловать на П.Ч.И.Х.Е.

– Сердца у тебя нет, – буркнул студент, доставая свои вещи из выдвинутых ящичков. Я не поняла, как происходило изъятие или уничтожение предмета, поэтому во все глаза продолжала изучать стенку.

У следующей девушки Толяныч обнаружил фотографии, сделанные на перроне. Но никакого разбивания телефона, как говорила Гуля, не последовало – только очередная кнопка и уже синий свет. На напитки свет был жёлтым.

Я искренне восхитилась:

– Без цветовой дифференциации запрещённых предметов у таможни нет работы!

– Что? – удивился стоявший рядом гадский хам, о котором я благополучно забыла. Он сощурился: – «Ку»?

Со вздохом я подтвердила:

– Два раза «Ку», если жёлтые штаны. А это андроид? – я кивнула на Толяныча. Уж больно механически он двигался, а от грустного голоса слёзы на глаза наворачивались и сердце сжималось.

– Ага, – усмехнулся гадский хам и с ехидной улыбочкой добавил: – Не айфон же.

Я презрительно бросила ругательство из «Кин-дза-дза»:

– Кю!

Он только хмыкнул. Отодвинувшись подальше от этого шутника, я продолжила наблюдать. Те студенты, которые прошли досмотр, далеко от стеклянных дверей не отходили – собирались в группки, примерно так же, как и на перроне. Там я и Генку увидела, и блондинку, с которой гадский хам общался, и компанию девчонок с «недо-Сэйлор-Мун» во главе.

– Отстёгивать ремни во время движения электропоезда запрещено. Применять грубую физическую силу запрещено, – прошелестел унылый голос Толяныча, когда в стеклянной будке оказался гадский хам. Я зажала рот руками. Неужели и его сейчас осветят цветным лазером?! И что случится? Женьку уничтожат?

– Полозов Евгений Олегович, – тем временем продолжал меланхоличный таможенник. – Уровень допуска разрешает озвученные действия. Штрафные баллы не начисляются. Добро пожаловать на П.Ч.И.Х.Е.

Интересненько. Кто же такой этот Полозов Евгений Олегович? Явно не обычный студентик. А Генке, кстати, начислили штрафные баллы? Но я не успела поразмышлять – подошла моя очередь проходить досмотр.

Невольно сглотнув, я сделала шаг вперёд. Когда за спиной закрылись стеклянные двери, я почувствовала, как накатывает приступ лёгкой паники. Вот же вроде никогда клаустрофобией не страдала, а тут чего? Случайно посмотрев на гадского хама, я увидела, как он изображает повешенного, накидывая невидимую петлю себе на шею и высовывая язык. Я недоуменно вскинула брови, а он потыкал в мою сторону пальцем и сообщил:

– В гроб краше кладут... Расслабься, Апельсинка! И давай, не тормози, а то нас отсюда не выпустят.

Я скрестила руки на груди, пытаясь гневным взглядом прожечь дыру в этом гадском хаме, но он только ехидно улыбался, жестами советуя мне пошевелиться, даже постучал пальцем по запястью.

Глава 9. Обезьяна с гранатой

Теперь на меня смотрели с вытаращенными глазами все студенты. А я сглотнула и пожала плечами ещё более небрежно, чем раньше. Не объяснять же им, что у меня бабуля за словом или гранатой в карман не лезет. А вот мне подкидывает... И лучше бы это были слова...

– Добро пожаловать на П.Ч.И.Х.Е., – прошелестел унылый Толяныч, выпуская меня на противоположную сторону стеклянных дверей.

– Граната? Серьёзно? – не поверил гадский хам. Я кивнула:

– Пилочки уже не в моде, – пусть голос звучал весело, но ноги подкашивались. Всё это время я таскалась с настоящей гранатой! А если бы чемодан упал на голову гадскому хаму? Или как там они взрываются?.. Ах, да, чека...

– Обезьяна с гранатой! – загоготал на весь перрон Генка, вылезший откуда-то из-за спин остальных. Студенты принялись хихикать и шептаться, поглядывая на меня. Я расслышала, как кто-то повторил слова этого урода.

– Унижать честь и достоинство другого лица запрещено. Симонов Геннадий Сергеевич. Десять штрафных баллов, – сообщил депрессивный голос. Ха! Значит, у Генки нет нужного уровня допуска? Так ему и надо!

Гадский хам смотрел на меня в ожидании, словно говоря своим видом, что готов вступиться, если я сама не захочу ответить. А я хотела.

– Ге-е-еночка-а-а! – позвала я ласково, подходя поближе. – Ты уж прости меня, – я сделала самое невинное выражение лица, на какое только была способна. – Но не мог бы ты больше так не говорить?

– Ха! Неприятно, да? – Генка скорчился. – А вот будешь знать, как пальцы ломать, овца!

– Унижать честь и достоинство другого лица запрещено. Симонов Геннадий Сергеевич. Десять штрафных баллов, – послышался унылый голос Толяныча.

Я улыбнулась ещё шире, подошла к уроду вплотную, положила руку на футболку, вторую на его плечо. Генка стих и снисходительно смотрел на меня сверху вниз. Моя улыбка вмиг исчезла. Одним резким движением я схватила его за руку, развернулась и перекинула через себя. Этот урод грохнулся спиной на пол и, вытаращив глаза от удивления, принялся хватать ртом воздух. Я поставила колено ему на горло, но даже давить не потребовалось – Генка захныкал и запросил прощения.

Выпрямившись, я окинула всех суровым взглядом – студенты молча отворачивались или прятали глаза. Лишь гадский хам медленно похлопал в ладоши, а когда я, сжав кулаки, шагнула к нему, Женька провёл пальцем по губам, изображая замок, закрывающий рот. Я сощурилась, но не поверила, что он больше не будет. А вообще, мне повезло – если бы Генка не расслабился, то я бы в жизнь не справилась с такой тушей. Хотя, конечно, папины уроки не прошли даром, за что я была ему очень благодарна.

Толяныч не остался в стороне:

– Применять грубую физическую силу запрещено. Тихонова Алёна Захаровна. Уровень допуска разрешает озвученные действия. Штрафные баллы не начисляются.

– А если тут будут убивать, он вмешается? – озадачилась я. Гадский хам пожал плечами:

– По регламенту не положено.

– Толяныч, выпускай нас уже! – взмолился кто-то. Таможенник нажал на несколько кнопок на панели и возвестил:

– Семьдесят штрафных баллов начисляются на группу из-за поведения Симонова Геннадия Сергеевича, – возвестил депрессивный голос. – По три балла на каждого члена группы, шестнадцать на Симонова Геннадия Сергеевича. Добро пожаловать на П.Ч.И.Х.Е.

Одновременно с металлическим лязгом со всех сторон послышались стоны. А я поморщилась. Не успела прибыть в академию, как уже получила штрафные баллы...

– Но мой уровень допуска?.. – начала было спрашивать я, как гадский хам перебил:

– Даже мой уровень допуска не защищает от групповых нарушений. Кстати, я и не догадывался, что ты тут по блату.

Ну вот опять! В голосе Женьки презрение. Что бы я не делала – всё ему не так! Тут я увидела, как Генка начал со стоном вставать. А сейчас самое время вспомнить урок, которому меня научила бабушка.

Боевая и острая на язык Агриппина Вениаминовна всю жизнь была хрупкой невысокой девушкой, да и папа её не работал в секретной организации, поэтому бабуля в случае, если не могла справиться с хулиганами, отважно убегала. В прямом смысле! Она и меня приучила к спорту, мы даже несколько раз с ней участвовали в семейных марафонах.

Увидев, каким взглядом смотрит на меня Генка, я схватила свой чемодан, показала язык гадскому хаму, и рванула к выходу. Даже расталкивать никого не пришлось – все и так расступались. Ну и пусть! Хочу уже встретить кого-то нормального, с кем можно подружиться и пообщаться с подколками и без презрения.

Выйдя на улицу, я начала оглядываться, не сбавляя быстрого шага. Территория П.Ч.И.Х.Е. была громадной и вся покрыта зелёной травкой. Вдалеке виднелись разные здания: одно похожее на дом, другое – на крытый стадион, третье – на башню без окон, четвёртое ещё на что-то... Все они выглядели земными, да и никакого необычного транспорта тоже не наблюдалось, отчего я разочарованно выдохнула. Но потом вспомнила, что на П.Ч.И.Х.Е. как раз и должна подготовиться ко всяким инопланетным штукам.

– А ну стой, овца! – прорычал сзади Генка. Я резко развернулась, предпочитая встретить врага лицом к лицу. Очень-очень рассерженному лицу... Ему оставалось всего несколько шагов, поэтому я катнула свой чемодан навстречу, сама же отпрыгнула назад. Генка, споткнувшись, с дикими воплями полетел лицом в траву, а я врезалась в кого-то и... земля упорхнула у меня из-под ног!

Глава 10. Принц и... не-принц

У высокого Витеньки шаг был гигантский, а Викуленька шла на каблуках, поэтому мне пришлось тащиться медленно, чтобы быть рядом с ней. Гадский хам сначала порывался пойти вперёд, но я не отпускала, вцепившись в его руку изо всех сил. Почему я одна должна страдать? Хотя, он не больно-то и старался отстраниться – легко мог вырваться или сказать гадость. Правда я чувствовала, что медленно ходить Женька не привык, поэтому втихаря злорадствовала.

Брат с сестрой о чём-то говорили, хотя в основном это Викуленька рассказывала, что делала на Земле, а Витенька только охал и ахал, услышав про новые «туфельки, кофточки, сумочки» и так далее по очень длинному списку. Вскоре я заскучала, тем более виды вокруг не сильно-то и менялись, ничего интересного не появлялось, даже студенты, проходившие мимо, выглядели совсем обычными. Поэтому я переключилась на Женьку, задав мучавший меня вопрос:

– А что происходит с запрещёнными предметами?

– Сканеры их находят, а специальные лазерные лучи расщепляют, – ответил гадский хам, поглядывая на меня снисходительно. Я восхищённо прицокнула языком:

– Надо же! А как далеко её можно запрятать? А совсем любая вещь может быть расщеплена? А человек? А если вещь в человеке? Это наши технологии или от Чужих достались?

Он заулыбался:

– От Чужих. Прикольно, надо запомнить, – Женька посерьезнел: – Расщепляется любая не-органика, плюс добавлены параметры, чтобы некоторые органические запрещённые элементы, типа яиц Чужих, нельзя было проносить. Человеку эти лазеры не повредят. А для Чужих настроены отдельные входы – к Толянычу они даже не попадут. Но если человек несёт запрещённую вещь внутри себя, то его арестуют на месте и перевезут на другую планету для допроса.

Всё это было так захватывающе интересно, что я какое-то время просто переваривала информацию, чуть ли не визжа от восторга. Как же здорово, что Женька не работает в секретной организации и может делиться со мной такими деталями!

– Апельсинка, а ты заметила, что в поезде не было камер и все сели, куда хотели, но даже про расстёгнутые ремни стало известно? – спросил Женька, не дождавшись новых вопросов. Я кивнула. Это меня тоже сильно заинтересовало, однако бабулина граната перекрыла всё. И как достала только?..

– Тоже от Чужих, – с затаённой гордостью сообщил гадский хам, будто сам имел к этому отношение. – На перроне, где ты садилась, сканируются полностью все твои параметры, включая вес...

Тут я высвободила левую руку, которой держала Викуленьку, и стукнула Женьку по плечу, отчего он ойкнул и проворчал:

– Злая Апельсинка... Я навсегда забыл эту цифру вообще-то... А вот сканеры – нет. Все параметры вносятся в специальную базу. Сканеры стоят повсюду, они настроены на определённые изменения, например, смена положения в пространстве или взаимодействие с другим объектом... Хм... Не слишком умные слова? – хмыкнул он, очевидно заметив, как я приоткрыла рот.

Но я всё-всё понимала, просто была в восторге от того, что наконец-то встретила технологии Чужих (и вес мой не дома подсмотрели, а на перроне узнали)! Сердце билось часто-часто, везде чесалось и пекло – так сильно мне хотелось узнать как можно больше нового. Ведь учиться я просто обожала! А тут столько возможностей! Да и Женька объясняет просто и понятно.

– Эй, Апельсинка! – позвал он, снова не дождавшись ответа. – Ты зависла, что ли? Перезагрузка нужна?

– Я ж не андроид, – хмыкнула я. – Ой, кстати?..

Женька понял вопрос с полуфразы и загадочно прошептал:

– Кто знает. Может, ты с ним уже общаешься?

Я улыбнулась самой милой из своих улыбок, глядя в его небесно-голубые глаза, отчего он тоже внезапно заулыбался. Как-то слишком уж очаровательно! И непохоже на гадского хама. Я, почувствовала странное волнение, а Женька будто бы перестал дышать. Или это у меня дыхание перехватило, когда мир внезапно замедлился, сузившись до его лица?..

От этих странных ощущений, я едва не забыла, что собиралась сделать. Но не забыла. Поэтому со всей силы снова стукнула Женьку по плечу.

– А-а-ай! – закричал гадский хам, потирая место удара. – Больно же!

– Ой! – я свободной рукой прикрыла рот. – Не андроид, гляди-ка... А как похож был...

– Ну ты и зараза! – восхитился Женька, а потом проворчал: – Может, у меня чувствительный внешний покров или встроенное восприятие боли?

Распираемая гордостью от его восхищения, я ехидно заметила:

– Значит, стоит тебя разобрать! – с этими словами я левой рукой нырнула ему под куртку и пальцем принялась «дырявить» бок, вызывая щекотку и хихикая сама. Женька, нервно хохотнув, схватил моё запястье и потянул его вверх, отчего я невольно развернулась и оказалась прямо перед ним. Я ещё продолжала смеяться, а он смотрел так серьёзно, но в тоже время очень нежно, отчего моё веселье вмиг испарилось. Зато ожил дятел в сердце... И я почувствовала, как внутри всё затрепетало. Его горячая рука и такой обжигающий взгляд! От пылающего чем-то невероятно сильным Женьки, жар распространился по всему телу и осел на щеках. Я сглотнула, не в силах оторваться от его глаз. А он смотрел на мои губы...

– Алёнушка? – раздался голос принца Витеньки. – Вы идёте?

Тряхнув головой, я моргнула несколько раз, возвращаясь на землю. Ах, да...

Глава 11. Код три-двадцать-три

Я в ужасе смотрела на гадского хама. Это же шутка была? Не собирается же он и правда воплощать в жизнь свою угрозу? Или?.. Собирается?!

Женька, загадочно улыбаясь, приблизился ко мне, а я, зажав рот руками, отскочила от него как ошпаренная.

– Куда же ты, Апельсинка? – язвительно хмыкнул гадский хам, придвигаясь. Я промычала что-то невразумительное и спряталась за широченную спину Витеньки, закричав оттуда:

– Не подходи!

Женька, конечно, слушать не стал. Он угрожающе медленным шагом двинулся в мою сторону, а я стала обходить принца так, чтобы тот всегда оставался между нами. Витенька, быстро устав от наших «догонялок» пошёл дальше. Гадский хам веселился вовсю – звал меня, просил подождать, смеялся и всячески подначивал, пока я с тихим воем носилась от него вокруг принца.

Таким вот странным образом мы добрались до какого-то здания. Я уже совсем выдохлась – попробуйте поспеть за быстрым шагом Витеньки, убегая от Женьки, да ещё и зажав при этом рот... Мой принц сказал: «До встречи, Алёнушка», и, взлетев по ступенькам, скрылся в здании! У меня аж руки опустились от такого предательства. К тому же на табличке я рассмотрела надпись «Мужское общежитие» – мне-то явно туда дорога заказана...

И тут я почувствовала, что сзади ко мне подошёл Женька, и ощутила его дыхание на своих волосах. От этой близости у меня мурашки побежали по спине. Стоять вот так, зная, что рядом надёжный, хотя и гадский хам, было очень приятно... Я хотела отклониться назад, прижаться к Жене, чтобы он обнял меня крепко-крепко...

Внезапно я увидела, как в общежитие входит парень с большой сумкой, и ахнула:

– Мой чемодан!

Витенька забрал его с собой, как и чемодан Викуленьки. Я повернулась к гадскому хаму и умоляюще посмотрела на него, даже сложила ладони лодочкой для убедительности.

Женька вздохнул и отвёл взгляд:

– Ну что с тобой делать? Подожди, сейчас принесу.

– Уи-и-и! – взвизгнула я. – А ты, оказывается, не всегда такой против... – я осеклась, заметив, как он нахмурился, и быстро исправилась: – Ты всегда такой добрый, такой хороший, такой сильный!

Гадский хам засмеялся и вошёл в общежитие. Я же выдохнула с облегчением и попыталась понять, что вообще происходит. Он заигрывал со мной?! Да нет, не может быть... Просто издевался над новенькой, ничего больше. Ему же арбузы нравятся – куда мне с моими апельсинками до Викуленьки? Даже надеяться нечего. Я хлопнула себя ладонями по щеками, вызвав удивлённые взгляды входящих и выходящих из общежития парней. Какой ещё «надеяться»?! Что за дурацкие мысли лезут в голову?

Я не успела развить их (или избавиться) – Женька вернулся с моим чемоданом в руке.

– Пойдём, Апельсинка, – позвал он, предложив мне локоть. Очень осторожно, словно боясь обжечься, я взялась кончиками пальцев за его куртку, и гадский хам повёл меня в обход мужского общежития.

Как-то внезапно нам стало не о чем разговаривать, и мы оба молчали. Я боялась смотреть в его сторону, но ещё больше меня пугали мысли, особенно те, которые крутились вокруг угрозы Женьки. И я изо всех сил боролась с желанием взять его за руку, скрестить пальцы, почувствовать его силу и свою хрупкость...

– Ну вот мы и пришли, Апельсинка, – с какой-то грустью в голосе сообщил Женька спустя минут десять нашего пути. Я даже не смотрела по сторонам и не успела понять, как мы сюда попали. – Это женское общежитие. Забрось чемодан и иди на встречу с куратором. Тебе там на ресепшене всё объяснят.

Какие-то новые вводные. Я настороженно вскинула голову. Удивительно, что гадский хам знал больше меня о том, что нужно делать. Но его очаровательные голубые глаза мешали сосредоточиться на этих мыслях.

– Не хочешь меня поблагодарить? – хмыкнул гадский хам. Я кивнула:

– Спасибо тебе большое, Жень. Я очень благодарна за помощь...

– Этого мало, – он подошёл ближе и, взяв меня за подбородок... коснулся губами моих губ!

Сначала аккуратно, будто пробуя, наблюдая за реакцией, а потом поцеловал, очень нежно и чувственно. Меня словно пронзил разряд электрического тока! Из-за этого внутри появился пучок молний, который стал разрастаться, наполняя меня особым волнительным ощущением. Я приоткрыла рот и подалась вперёд, боясь потерять источник этой вдохновляющей силы. Женя застонал, сквозь поцелуй, и, положив горячую ладонь мне на талию, притянул меня ближе, а я, ощутив странное томление внизу живота, закинула руки ему на шею.

Мне казалось, что я могу простоять в его объятиях целую вечность, но из сладкой дрёмы нас вырвал механический голос.

– Внимание! Код три-двадцать-три. Повторяю! Код три-двадцать-три.

– Ох... – Женя резко отстранился. – Как невовремя... Прости, родная, мне надо бежать, это срочно, – он неловко коснулся губами моего лба и улыбнулся: – До скорой встречи, Апельсинка.

В полнейшем отупении я провожала его взглядом, пока он не скрылся из виду. Мне потребовалось ещё несколько минут, чтобы прийти в себя и начать соображать. А когда до меня дошло, что сейчас случилось, я зажала рот руками, боясь закричать. Ведь это был мой первый поцелуй! И он... И он... Он оказался таким потрясающим! Кажется, я покраснела. Кажется, я улыбалась, как дурочка. Кажется, как влюблённая... В ненаглядного гадского хама...

Глава 12. Куратор Настя

Я растерянно захлопала ресницами, не зная, как реагировать. Настя расхохоталась:

– Ну, поздравляю тебя! Ты первая абитуриентка П.Ч.И.Х.Е., кто притащил с собой гранату. Ты же понимаешь, что это за новость?

– «Пушка-бомба», – сконфуженно пробормотала я, опуская глаза. Куратор подтвердила:

– Именно! Тебя теперь запомнят навсегда, поверь мне, – а, заметив, как я поникла и расстроилась, Настя поспешила утешить: – Что ты? Бомба – не такое уж и плохое прозвище. Бывало и похуже, – она придвинулась на край кресла и дружелюбно погладила меня по плечу. Я с благодарностью кивнула и призналась:

– Не так я хотела прославиться, конечно...

– Ну... – Настя развела руками и построжела, отчего я тоже собралась. – Ладно, шутки в сторону. Это всё не так важно. Прежде всего хочу сразу сказать, что я – андроид, поэтому не удивляйся странностям в моём поведении.

Я подняла бровь и посмотрела скептически. Настя сидела неподвижно в своей белой футболке и джинсах, изредка моргая и глядя прямо на меня. Видимо, у них тут прикол такой с новенькими. Но уже наученная горьким опытом, я с невинной улыбкой дотянулась до неё и ущипнула за руку.

– Ай! – вскрикнула Настя, отодвигаясь от меня подальше. – Ты чего?

– А у тебя чувствительный внешний покров или встроенное восприятие боли? – вежливо поинтересовалась я. Куратор закатила глаза, поправляя чёлку:

– Полозов опять опередил...

Моё сердце пропустило удар. Я и не думала, что так отреагирую на его упоминание. Настя хмыкнула:

– Не красней. На П.Ч.И.Х.Е. разрешены романтические отношения между студентами.

– Что?! – я задохнулась от возмущения. – Какие ещё?.. – но из меня внезапно будто выпустили воздух, и я без сил откинулась на спинку дивана.

Кого я обманываю? Я влюбилась в этого гадского хама ещё до поцелуя, а мои ощущения во время только подтвердили это. Женя касался меня так нежно и так страстно, что его чувства тоже были понятны. Мы, конечно, совсем не успели это обсудить, но я уверена – одним поцелуем дело не ограничится. И у меня теперь появился парень. Смутившись, я прижала ладони к щекам. Горят.

– Главное, чтобы это не помешало твоей миссии, – строго начала Настя.

Я остолбенела на мгновение и постаралась как можно равнодушнее бросить:

– Какой ещё миссии? И как ты про нас с Женькой узнала?

Настя начала рассказывать.

Каждый новенький абитуриент, прибывающий на П.Ч.И.Х.Е., попадал к персональному куратору. У куратора хранилась абсолютна вся информация, которая только была собрана и появится в дальнейшем на новичка, включая связь с секретной организацией. Куратор помогал освоиться, выбрать факультет и нужные учебные программы, контролировал, следил за успеваемостью и помогал с миссиями по мере своих возможностей. Сами миссии кураторам не разглашались, поэтому студент мог сказать, что ему что-то нужно для выполнения, и куратор должен был постараться это сделать. Агенты секретной организации обычно своим положением не пользовались, чтобы не выделяться среди остальных студентов, ведь миссии всегда были тайными и персональными.

Так Настя за месяц до моего прибытия уже знала обо мне всё, хотя я о своём задания ещё даже не подозревала. У куратора был специальный планшет, на котором выводились данные для всех подопечных, а также специальные очки, которые позволяли видеть засекреченную информацию (или табло для выбора напитка на шкафе-пенале). Причём любой другой человек (и не-человек), если наденет очки и возьмёт в руки планшет, то он ничего там не увидит – все приборы настраивались индивидуально и закреплялись по ДНК. Пожизненно.

Настя ждала меня на перроне, но её отвлёк другой подопечный по срочному делу, поэтому мы с ней разминулись, и она стала искать меня по данным сканеров, расположенных на всей территории П.Ч.И.Х.Е. Я обнаружилась в крайне возбуждённом состоянии с повышением параметров организма, поэтому встревоженная куратор проверила, кто в этот момент находился рядом и в каком положении располагались наши тела. Так она и узнала о поцелуе, о Женьке, о моих чувствах...

– Я твой куратор, Алён, – просто сказала Настя и сдула свою непослушную чёлку. – Если с тобой хоть что-то случится, то мне прилетит со страшной силой, тем более что ты – агент секретной организации, а не просто девушка с Земли. Я подписываю документы по каждому своему подопечному, где обязуюсь хранить конфиденциальную информацию. И всё, что касается тебя, включая твои параметры и чувства – всё это строго конфиденциально. Я не сплетничаю, не осуждаю и не обсуждаю это с тобой, если только ты сама не захочешь об этом поговорить. Кураторы, которые нарушают договор, здесь не работают. Но конкретно сейчас ты можешь вообще никак на это не реагировать и ничего не говорить. Когда твой уровень допуска повысят – с тобой свяжутся из секретной организации и подтвердят мои слова.

Я внимательно слушала и запоминала. Настя не выглядела той, кто будет обманывать, но раз уж она сама говорит, чтобы я дождалась разговора с папой, тем лучше. Единственное, я решила спросить:

– Как кто-то узнает, что куратор нарушил договор? Ведь не всё тайное становится явным. Да и потом – вдруг это подопечный сам разболтал?

– Сканеры, – Настя криво усмехнулась. – Сканеры считывают информацию, а при выдаче секретов, даже в виде переписки, сразу повышаются параметры. За этим следят проверяющие, которые... тоже знают. И проверяющие проверяющих...

Глава 13. Не приятного аппетита

– Бабник? Чужой? Андроид? По мальчикам? – вскинулась я, готовая защищать Женьку до последнего, хотя ответ уже чувствовала. – Смертельно болен? Агент секретной организации? Куратор враждующего общежития? Местный псих? Курьер, прикидывающийся преподом?

Настя расхохоталась:

– Ну и фантазия у тебя!

Я пожала плечами. Эта тема была мне неприятна, но я хотела знать, что собиралась сказать куратор, поэтому попросила продолжить.

– Полозов – он... – вздохнула Настя. – Парень видный, сразу выделяется – лучший студент П.Ч.И.Х.Е. как-никак. Его ещё никто по баллам не переплюнул.

В этот момент я насторожилась. Несмотря на мои вновь возникшие чувства, страсть к науке и желание быть первой в учёбе никуда не делись.

– Звучит как вызов, – хмыкнула я. Куратор покачала головой, чем ещё больше настроила меня на победу:

– Ты не сможешь его обойти. К тому же, Полозов ещё наставник по боёвке и стрельбе. Его все на П.Ч.И.Х.Е. знают. И все знают, что... – Настя поджала губы, отчего мне показалось, что ей неприятно это говорить. – На него новенькие пачками вешаются, а он и не против. Особенно не против блондинок, хотя и хорошеньких шатенок, вроде тебя, стороной не обходит. Спит ли Полозов с ними или просто обхаживает – я не лезу, – Настя выставила ладони вверх. – Но постоянной девушки у него не было за все пять лет, что я его знаю. Я уже работала тут, когда он пришёл студентом на П.Ч.И.Х.Е. – была не его куратором, а тех девчонок, которые ночами рыдали в подушку, заметив его с другой.

Что-то такое я подозревала, когда увидела Женьку, флиртующего с Гулей и Викуленькой, но времени обдумать всё это ещё не было, поэтому я просто заметила:

– Раз ты их куратор, то должна знать, спали они или нет.

Настя кивнула:

– Знаю, но не скажу. Это конфиденциально. А про слёзы почему рассказала – девчонки и на пары ходили опухшие, и скандалы с разборками при всех устраивали, даже драки были, тут уж не скроешь, – она смолкла, поправила свою чёлку, и закончила: – Всё, что я сказала легко проверяется, можешь даже у него спросить – Полозов и не скрывается никогда.

– Спасибо, я тебя услышала, – сухо ответила я. Мне нужно было время, чтобы разобраться в своих чувствах. – Я уже могу идти?

– Ты же голодная, наверное? – спросила Настя, на что я кивнула. Она улыбнулась: – Я сейчас закажу тебе ужин, его принесут в комнату. Обычно новеньких кормят в кафе общежития, но у тебя ускоренный курс, поэтому с завтрашнего дня ты питаешься в общей столовой, чтобы поскорее привыкнуть. Поверь, это жуткое зрелище...

– Да давай уже сегодня, – я махнула рукой. Что может быть хуже, чем узнать, что парень, в которого ты влюбилась, оказывается специалист по обхаживанию новеньких?..

– Уверена? – недоверчиво уточнила Настя. – И тебе не надо побыть одной?

– Не надо, – я покачала головой. Ну, подумаешь, разбитое сердце. Первый раз, что ли?..

– А, ты не поверила, – хмыкнула куратор, вставая с кресла. – Ну, я всё понимаю, думаешь, что перевоспитаешь и у него наконец-то появится девушка. Не ты первая, если что. Но я эту тему больше не трогаю.

Я не думала, я знала. Такие не перевоспитываются. Они только и умеют, что вытирать ноги о наивных дурочек. Знаем, плавали... И тонули... Слёз не было, только какая-то тупая пустота и разочарование. Значит, просто очередная новенькая? Горько это...

Однако на всякий случай спросила:

– Ты его любишь и ревнуешь?

Настя аж споткнулась на месте, услышав меня, и рассмеялась:

– Да он мелкий слишком! К тому же вот, – она показала безымянный палец с золотым кольцом. – Два года как на всяких Полозовых смотрю лишь как на подопечных.

Она выглядела вполне искренней, поэтому я ей сразу поверила, но заинтересовалась:

– А «мелкий» – это сколько? И сколько тебе лет?

– Мне тридцать, а ему двадцать три. Моему мужу тридцать два, если что. Мужик у меня, что надо, – она довольно заулыбалась.

– Ты выглядишь лет на двадцать пять максимум, – восхитилась я. Настя с благодарностью кивнула. Я подошла к шкафу-пеналу и принялась тыкать в панель чисто эксперимента ради. Куратор хмыкнула и показала на свои пальцы, явно показывая, что эта штука работает через отпечатки. Интересно...

Пока мы шли до столовой, она рассказала, что каждый питается в зависимости от факультета – на планетах разные режимы, разные часовые пояса и циклы; тип и даже способ питания отличались, поэтому на П.Ч.И.Х.Е. студенты заранее привыкали ко всему. Их готовили постепенно, чтобы не сильно травмировать, но у меня для этого времени не было. Медицинское обследование я тоже пройду в ближайшие дни.

Я всё никак не могла понять, почему же Настя так сильно переживает за мою психику (и пищеварительную систему), пока мы не зашли внутрь столовой. Разве может быть что-то страшное в еде? О, как же сильно я ошибалась...

Столовая оказалась поделена на зоны и там стояло очень мало обычных столов со стульями. Основное место занимали вертикальные капсулы, в которые заходили студенты с подносами. Реже – горизонтальные. Встречались кровати со стоявшими рядом капельницами, стойки, типа барных, только на одного человека, ещё какие-то совершенно непонятные приспособления, даже несколько беговых дорожек.

Глава 14. Сколько раз можно разбить одно сердце?

– Тупая ботанка! – закричал мой одноклассник.

– Оксюморон? Интересно... – пробормотала я, а потом получила портфелем по голове за странное оскорбление. Плача от боли и обиды я никак не могла понять, почему одноклассник назвал меня тупой, а сам не знал таких элементарных вещей... Так в первом классе началась моя непростая жизнь ботанки. Бабуле приходилось много раз вытирать мои слёзы, объясняя, что не все в мире такие идиоты, какие сконцентрировались в одном классе. И школе. И дворе...

В какой-то момент я научилась не поправлять учителей, не комментировать ошибки одноклассников и даже помогать с контрольной, если меня перестанут обзывать. Друзей сверстников завести так и не получилось – мне было с ними очень скучно... Пока девчонки моего возраста выли под песни звёздных красавчиков, обвешивая их плакатами свои комнаты, я с головой уходила в чтение. И читала я всё – от папиных газет и маминых дамских романов до бабулиной коллекции нестареющей классики, которую она собирала годами. «Танцульки гламурных мальчиков» меня не привлекали, а книги не привлекали всех остальных, поэтому нам было очень трудно говорить на одном языке.

С парнями всё обстояло ещё хуже. Первая в спорте и учёбе, победительница любых соревнований, лучшая из лучших во всех сферах их одновременно и влекла, и жутко пугала. Ко мне пытались клеиться, но я совершенно не умела флиртовать или кокетничать, поэтому высказывалась довольно резко и прямо. От помощи тоже отказывалась, ведь это скорее им нужна была моя. Или специалистов. Очень-очень хороших специалистов...

В общем, когда я в восьмом классе впервые влюбилась, мой мир перевернулся. Блондин с голубыми глазами... Игорь. Он казался мне таким умным, таким начитанным, а ещё безумно красивым! Познакомились мы в библиотеке, когда чуть не подрались из-за единственного экземпляра старой книги.

С Игорем было легко и весело. Мы обсуждали прочитанное, делились мнениями и додумывали сюжеты, которые нам не нравились. Иногда гуляли, держась за руки, но чаще читали, сидя рядышком. Моё сердце билось, как сумасшедшее, а щёки краснели, стоило Игорю взглянуть на меня своими глубокими голубыми глазами и улыбнуться. Я хотела, чтобы так оставалось всегда.

Где-то спустя месяц я стала замечать, что Игорь всё реже читает и всё больше просто смотрит. Его внимание было безумно приятно, но из-за этого я не могла сосредоточиться на прочитанном и постоянно отвлекалась; даже стала хуже учиться. А Игорь всё настойчивее касался меня – сначала это походило на волнительную случайность, от которой я чуть ли не в обморок падала, однако потом мой парень стал трогать меня за грудь и поглаживать колени уже специально.

Я жутко смущалась и убирала его руки – всё-таки нам было всего по четырнадцать лет, какие тут «взрослые игры»? Но Игорь не отставал, даже иногда проявляя грубость. Он не хотел меня слушать, не хотел ждать и терпеть. Слова «мне нужна только ты» казались сладким мёдом, который растекался по телу и сосредотачивался горячим комочком внизу живота. Только вот воспитание бабули не позволяло согласиться. И я не давала Игорю даже поцеловать себя, хотя безумно этого хотела.

Его терпение лопнуло. Когда мы в очередной раз остались одни в классе, чтобы почитать, Игорь попытался взять меня силой. Я тогда сломала ему руку, воспользовавшись одним из тех приёмов, что научил меня папа. В школе никто не поверил, что такой «хороший и воспитанный мальчик» начал приставать, особенно после того, как Игорь всем рассказал свою версию – я вешалась на него постоянно, а он отказывал. Тогда-то я решила показать истинное лицо. Многие ребята, которые пытались ко мне подкатить и получили отказ, подтвердили, что я всегда так поступаю. На моей стороне остались только родители и бабуля, поэтому школу пришлось сменить.

Столько я тогда рыдала – я не помню. Сердце просто разрывалось на куски. Было очень горько! Ведь мы так хорошо проводили время вместе... Наверное, дело во мне. Я слишком закрытая и отстранённая, холодная и безэмоциональная – так говорили все сверстники. Помню, бабуля своим неугасимым позитивом вытащила меня с самого дна ямы, в которую я попала из-за самокопания. Я доверяла ей безгранично, поэтому перестала считать себя белой вороной, но на противоположный пол стала смотреть с подозрением. И не зря.

В новой школе слава «заумной ледышки» быстро разлетелась, и внезапно парни решили устроить соревнование – от кого первого ледышка растает... Я сначала не могла понять, откуда ко мне такое повышенное внимание и ненависть со стороны девчонок, но потом... Потом я снова влюбилась. На этот раз уже «пошла от противного» – Рома, блондин с голубыми глазами, был спортсменом, который ненавидел книги. Рома попросил помочь ему подготовиться к экзаменам в девятом классе. Точно знал, чем меня можно увлечь...

Такому высоченному качну я бы не смогла ничего сломать, но не пришлось даже пытаться. Девчонки из нашего класса, до безумия влюблённые в Рому, рассказали про спор парней. Я, наивная дурочка, не поверила сразу, отмахнулась. И ещё какое-то время надеялась... Однако всё же решилась спросить прямо и Рома не стал увиливать. Он просто не умел врать, ведь для этого хоть какие-то мозги нужны... Хотя экзамены он всё-таки сдал – у него-то был хороший репетитор...

Я ещё больше закрылась, стала острить и снова начала поправлять учителей и одноклассников. Лучше оттолкнуть, пусть от этого становилось больно и одиноко. Но я боялась с кем-то сближаться после всего случившегося и на любовь стала смотреть с практической точки зрения. Толку от неё не было никакого, только лишние переживания и отвлечения от учёбы. Хотя бабуля убеждала, что настоящие мужчины ещё не перевелись на русской земле, да и мама верила в большую и чистую любовь.

Визуалы новых персонажей

Да, этого очаровашки ещё нет на страницах романа, но я не могу не поделиться счастливым Слизнякой 😁 (в приложении картинки и гифки могут не отображаться, лучше смотреть с компьютера или в браузере в телефоне, можно посмотреть в блоге https://litnet.com/shrt/gEg4)

Генка или Симонов Геннадий Сергеевич

Викуленька или Виктория Семёновна Иволгина

(блондинка, с которой флиртовал Женька, сестра Витеньки)

Толяныч или таможенник Анатолий

Крис или Кристина Михайловна Уварова

Настя или куратор Анастасия Александровна

Егор Чесноков

(ещё один подопечный куратора Насти)

(а кто это, узнаем в 40 главе)

Как вам визуал? Совпали представления с артами?