Алгоритм приговора

Костя редко задерживался на работе. К концу рабочего дня он словно торопился сбросить с себя бремя офисной рутины: отправить письма поставщикам, скомпоновать отчёт по закупкам и отправить его "наверх". Ровно в 19:00 гас монитор, вслед за ним и настольная лампа, и в 19:02, с неизменным портфелем из экокожи в руке, его худощавая фигура, облачённая в серый пиджак, уже скользила вдоль бесконечного строя рабочих столов к лифту. Сослуживцы, как по негласному сигналу, провожали его взглядом, исподволь поглядывая на часы. Его молчаливое дезертирство служило верным знаком: рабочий день официально завершён.

Но сегодня, перед самым окончанием работы, неожиданно на мониторе компьютера загорелся значок уведомления. Новое письмо. Из "Добрых Услуг".

"Наверное, опять по поводу пенсионных отчислений", – лениво подумал Костя. За последнее время он не припомнил от них писем иного рода.

Однако заголовок письма заставил его насторожиться:

"Уведомление о возбуждении уголовного дела по статье УК № 345.4 "Передача секретов государственной важности иностранным резидентам"".

"Что за бред?" – пронеслось в голове у Кости. Он судорожно открыл письмо.

"Уважаемый Коковыхин Константин Николаевич, настоящим уведомляем Вас о возбуждении в отношении Вас уголовного дела по статье УК 345.4 "Передача секретов государственной важности иностранным резидентам, государственная измена".

Разбирательство по Вашему делу будет проведено с помощью Алгоритма ИИ в ближайшее время. О результатах следствия и судебного заседания Вы будете уведомлены дополнительно. До окончания разбирательства Вам запрещён выезд за пределы страны.

Данное письмо сформировано автоматически и не предполагает ответа.

"Добрые Услуги" – мы делаем жизнь проще".

"Ошибка какая-то, не иначе", – попытался успокоить себя Костя. Он перечитал письмо ещё раз, словно надеясь, что буквы расплывутся и исчезнут, затем закрыл почту. – "Завтра утром напишу или позвоню, выясню".

Костя погасил компьютер, забрал портфель и направился к лифтам. Спустившись в просторный холл, искрящийся огнями, он присоединился к людскому потоку, стремившемуся к выходу. Приложив пропуск к турникету, услышав дежурный писк одобрения и кивнув охраннику, он шагнул в объятия шумного города.

Офис, в котором работал Костя, располагался в одном из небоскрёбов делового центра. К этому времени толпа офисного планктона, извергнутая из стеклянных дверей, бурлящим потоком устремлялась к метро. Косте оставалось лишь подчиниться течению. За годы он привык к этой вечерней стихии и чувствовал себя в ней, как рыба в воде. Пройдя через стеклянные двери, он заранее достал проездной. Скорость людского потока замедлилась, и Костя, перебирая ногами в тесном строю, постепенно приближался к турникету. Лёгкое касание пропуска – и вот уже створки из оргстекла гостеприимно распахнулись, пропуская его в метрополитен.

Но, сделав всего несколько шагов, он вновь упёрся в плотную стену из человеческих тел. Ему пришлось сбавить шаг, двигаясь к эскалатору, уносящему пассажиров в глубь подземки. Пока он стоял на движущихся ступенях, он обратил внимание, как меняются лица его попутчиков. Ещё на улице они были напряжёнными, – в них читалась решимость и целеустремлённость. Но по мере прохождения своеобразных "порталов", состоящих из нескольких этапов, черты лиц постепенно смягчались, принимая более расслабленное выражение. Первый портал – турникеты на входе. Второй – эскалаторы. Третий – перрон. Если наверху лица напоминали застывшие маски конькобежцев на старте, то в вагоне поезда они всё больше походили на размороженную рыбу из супермаркета.

Внизу эскалатора людской ручей распадался на множество отдельных струек, образуя, казалось бы, хаотичное движение. Но, присмотревшись, можно было заметить, что все эти отдельные "молекулы" находятся в невидимой гармонии. Пассажиры, ведомые лишь им известными маршрутами, уверенно двигались к перрону. Костя, словно запрограммированный, быстрым шагом направился в сторону хвоста состава – так ему удобнее переходить на другую станцию. Сердце колотилось в предвкушении прибытия поезда.

Добравшись до нужной точки, он увидел тесную группу таких же ожидающих, как и он сам. Поезд остановился, и в воздухе повисла секундная пауза. Затем двери вагона одновременно распахнулись, словно по команде, и наружу хлынул поток выходящих пассажиров.

В тот самый момент, когда последние из них ещё не успели покинуть вагон, в динамиках раздался женский голос: "Осторожно, двери закрываются!". Эта фраза послужила сигналом для тех, кто стоял на перроне по обе стороны дверей. Толпа начала вливаться внутрь, а последние выходящие отчаянно пробивались сквозь встречный поток, затягивающий их обратно.

Костя никогда не видел, чтобы хоть один пассажир не успел выбраться из вагона, несмотря на яростный натиск. Даже самый последний из них умудрялся выскочить в тот самый миг, когда двери начинали смыкаться. В этом тоже чувствовалась какая-то особая гармония.

Ещё ему нравилось наблюдать, как людская масса распределяется по вагону. Неважно, сколько людей находилось внутри, они каким-то непостижимым образом распределялись так, чтобы между ними оставалось одинаковое расстояние. Сейчас Костя, держась за поручень, чувствовал, как упирается в чей-то пиджак. В то же время он ощущал, как его с трёх сторон тесно подпирают другие пассажиры. Но как только поезд начинал удаляться от центра, и людей становилось меньше, пространство между пассажирами словно по волшебству расширялось, и всем становилось просторнее. Это напоминало ему коробку с гайками: как ни тряси её, гайки рано или поздно равномерно распределятся по дну.

Костя взглянул на часы – сегодня он на минуту опережает свой обычный график. Отлично!