Алмазы в слезах

Пролог

– Ты что, с катушек съехала?

Я даже не обернулась – знала, что за спиной стоит муж с лицом разъярённого барана. Дмитрий Павлович Карташов, сорок два года, властелин нефтяных скважин и женских сердец.

Вот только моё сердце он потерял где-то между второй и третьей любовницей.

– С катушек съехала от чего именно? – спокойно поинтересовалась, ставя кружку на мраморную столешницу нашей кухни.

– От того, что ты наняла частного детектива!

Дмитрий швырнул на стол папку с фотографиями. Глянцевые снимки рассыпались веером: он и Виктория в ресторане, он и Виктория в машине, он и Виктория в номере гостиницы.

Я взяла одну фотографию, рассмотрела.

– Хорошие получились. Профессионально.

– Ты больна!

– Возможно. А ты здоров?

Тишина повисла между нами, как натянутая струна. Где-то в глубине дома тикали старинные часы – подарок свекрови на новоселье. "Пусть отсчитывают ваше счастье," – говорила тогда мама Димы.

Отсчитали. До секунды.

Дмитрий подошёл к окну, встал спиной. Широкие плечи в дорогом пиджаке напряглись. Серебряные запонки на манжетах поблёскивали в свете люстры.

– Я могу всё объяснить.

– Не надо.

– Оля, ну послушай...

– Не надо объяснять. Я всё понимаю.

Я встала со стула, подошла к мужу. Сзади он казался таким же красивым, как десять лет назад. Высокий, подтянутый, пахнет дорогим парфюмом и... чужими духами.

– Понимаешь? – обернулся Дмитрий.

– Конечно я всё понимаю. Ты крутишь шашни с секретаршей, потому что она молодая, глупая и восхищается тобой. А я умная и вижу тебя насквозь. Логично.????

Дмитрий поморщился, словно его ударили.

– Оля...

– Виктория Андреевна Яхонтова. Двадцать восемь лет, окончила МГУ с красным дипломом, работает у тебя полгода. Снимает однушку на Тверской, ездит на жёлтенькой Kia Rio, по выходным ходит в фитнес и к маникюрщице.

Лицо мужа побледнело.

– Откуда ты...

– Детектив хороший.

Я вернулась к столу, взяла кружку с остывшим чаем. Чай с бергамотом в холодном виде отвратителен, но сейчас это не важно.

– Сколько?

– Прости! Что сколько?

– Сколько тебе дать денег, чтобы ты забыла про детектива и фотографии?

Тишина. Даже часы перестали тикать. Или это у меня в ушах зазвенело от злости?

– Ты это серьёзно сейчас?

– Я всегда серьёзен в денежных вопросах.

– Значит, я для тебя денежный вопрос?

– Ты моя жена.!!! Скандалы мне не нужны.!!!

Я поставила кружку на стол. Слишком резко – чай расплескался.

– Понятно.

– Оля, я не хотел...

– Молчи.

– Что?

– Молчи, Дима. Просто молчи.

Дмитрий отступил на шаг. За десять лет брака он не слышал от меня таких интонаций. Я всегда была мягкой, покладистой. Идеальной женой успешного бизнесмена.

Идеальной дурочкой.

– Сколько раз? – тихо спросила я.

– Что?

– Сколько раз ты мне изменял? Ну давай, считай. У тебя же с математикой всё в порядке.

– Оля, не надо...

– Первый раз на корпоративе в Сочи три года назад? Та рыжая из маркетинга? Помнишь, ты вернулся и две недели цветы покупал?

Дмитрий молчал.

– Или Светка из бухгалтерии? Та, что потом уволилась и в Америку уехала? А может, та стюардесса?

– Хватит.

– Хватит? Мне хватит или тебе? Кому хватит?

Я подошла к мужу вплотную. Он был выше меня на голову, но сейчас казался каким-то маленьким.

– Знаешь, что самое обидное? Не то, что ты изменяешь. Не то, что врёшь. А то, что ты думаешь, будто я идиотка.

– Я так не думаю...

– Думаешь. Десять лет думаешь. "Олечка ничего не поймёт, Олечка наивная, Олечка будет сидеть дома и ждать."

Голос у меня стал тише, но от этого не менее опасным.

– А я ждала. Ждала, когда ты перестанешь искать приключения на стороне. Когда поймёшь, что дом – это не гостиница, а жена – не прислуга. Когда....

– Оля...

– Знаешь, чем твоя Виктория от остальных отличается?

– Чем?

– Ничем. Абсолютно ничем. Очередная глупая девочка, которая думает, что отобьёт женатого мужика и заживёт счастливо. Как в кино.!!!

Я засмеялась. Тихо, почти беззвучно.

– Хочешь, расскажу, чем это закончится? Через полгода она начнёт ныть про официальные отношения. Через год – ультиматумы выставлять. А ещё через полгода ты её выгонишь и найдёшь новую.

– Это не так...

– Конечно, не так. Эта особенная. Эта другая. Эта тебя понимает.!!!!

В кармане халата завибрировал телефон. Я достала, взглянула на экран.

– Ой, смотри. Твоя особенная звонит.!!!

На дисплее светилось: "В. Яхонтова".

– Не бери.

– А что, секрет?

Я нажала зелёную кнопку.

– Алло?

– Ольга Сергеевна? – растерянный голос в трубке. – Извините, я... то есть... я Дмитрия Павловича искала...

– А он здесь. Стоит рядом и молчит. Передать что-нибудь?

Пауза.

– Я... нет... я позже перезвоню...

– Вика послушайте меня!! Не надо перезванивать. Дмитрий Павлович сегодня занят. И завтра тоже. И вообще, он теперь всегда занят.

– Я не понимаю...

– А я понимаю. Всё понимаю.

Я отключилась, убрала телефон в карман.

Дмитрий стоял как статуя. Только челюсть напряглась.

– Ты что творишь?

– А что я творю?

– Она ни в чём не виновата!

– Конечно. Она жертва. Бедная девочка, которую злой дядя соблазнил.

– Оля, ты не понимаешь...

– Я всё понимаю, Дима. Лучше, чем ты думаешь.

Я подошла к холодильнику, достала бутылку воды.

– Будешь ужинать?

– Что?

– Ужин. Мария Петровна борщ сварила. Будешь?

Дмитрий смотрел на меня как на сумасшедшую.

– Оля, мы же разговариваем...

– Поговорили уже. Ты изменяешь, я знаю. Что ещё обсуждать?

– Что дальше?

– А что дальше? Ты будешь ужинать или нет?

– Я спрашиваю про нас!

– Ты мой муж, я твоя жена. Живём в красивом доме, ездим на дорогих машинах, ходим на светские приёмы. По-моему идеальная картинка.!!

Глава 1

– Ольга Сергеевна, завтрак подавать?

Мария Петровна стояла в дверях моей спальни с подносом в руках и смотрела на меня с осторожностью сапёра на минном поле. Женщина работала в нашем доме пять лет – научилась читать настроения Карташовых по едва заметным деталям.

Я сидела на краю кровати в шёлковом халате персикового цвета и разглядывала обручальное кольцо на пальце. Платина с бриллиантом – подарок мужа десять лет назад. Тогда казалось символом вечной любви. Сейчас – просто дорогой железкой.

– Не надо завтрак.

– Совсем не надо?

– Совсем.

– Может, чай хотя бы?

– Чай принесите.

Мария Петровна кивнула и исчезла так же тихо, как появилась. Умная женщина – лишних вопросов не задавала. Хотя наверняка заметила пустую постель и отсутствие мужских вещей в спальне.

Не спала всю ночь – лежала и думала о том, как десять лет моей жизни превратились в спектакль.

Хороший спектакль, надо признать. С декорациями, костюмами, репетициями. "Счастливая семья Карташовых" – театр одного актёра. Я играла роль любящей жены, а зрители аплодировали: "Какая идеальная пара!"

Только вчера спектакль закончился. Занавес упал, актёры разошлись по домам.

Телефон на тумбочке молчал с вечера. Выключенный намертво. Интересно, сколько пропущенных звонков накопилось? Дмитрий точно звонил – такие мужчины не привыкли, чтобы их игнорировали. Виктория небось тоже названивала – хотела объясниться.

Объясняться не с чем. Всё и так ясно.

Стук в дверь прервал размышления.

– Войдите.

Мария Петровна вернулась с подносом. Фарфоровый сервиз, серебряные ложечки, салфетки из льна. Красивая сервировка для разбитой жизни.

– Ставьте на столик у окна.

– Ольга Сергеевна...

– Да?

– Дмитрий Павлович звонил на домашний телефон. Час назад.

– И что сказал?

– Что задерживается на работе. Придёт к вечеру.

Я усмехнулась. Дмитрий всегда был мастером красивых отступлений. "Задерживается на работе" звучало лучше, чем "ночевал у любовницы".

– Понятно.

– Ещё передал, чтобы вы включили мобильный.

– Передайте Дмитрию Павловичу – мобильный сломался.

Мария Петровна кивнула, но взгляд у неё стал ещё более осторожным.

– Ольга Сергеевна, если что-то случилось...

– Ничего не случилось. Всё прекрасно.

– Хорошо.

*********

В кармане халата завибрировал мобильный. Я всё-таки включила его. На экране высветилось: "Мама".

Чёрт. Мы же договаривались встретиться сегодня на обеде. Мама небось волнуется.

– Алло?

– Олечка, наконец-то! Я уже беспокоиться начала.

Голос мамы – тёплый, родной. Анна Михайловна Орлова, шестьдесят три года, бывшая учительница литературы. Мама всю жизнь верила в настоящую любовь....

– Привет, мам.

– Ты хорошо звучишь. А я переживала – не отвечала на звонки.

– Телефон разрядился.

– Понятно. Олечка, мы же сегодня встречаемся? В час дня в "Литературном кафе"?

О да. "Литературное кафе" – наше традиционное место встреч. Туда ходили ещё когда я была студенткой. Уютно, тихо, можно поговорить по душам.

– Конечно встречаемся.

– Прекрасно! Димочка с тобой будет?

Димочка. Мама всегда любила зятя. "Такой красивый, успешный, заботливый!" Если бы знала, насколько заботливый.

– Дима работает.

– Жаль. Я хотела поблагодарить его за цветы.

– За какие цветы?

– Как за какие? За те, что он вчера прислал. Шикарный букет белых роз. С запиской: "Дорогой Анне Михайловне от благодарного зятя."

Я чуть не поперхнулась чаем. Белые розы? Вчера? Значит, пока мы с Димой выясняли отношения, он успел заказать цветы тёще?

– Мам, а во сколько цветы привезли?

– В районе девяти вечера. Я как раз чай пила, смотрела новости.

Девять вечера. Как раз после того, как Дмитрий хлопнул дверью и ушёл из дома. Поехал к Виктории, но не забыл отправить извинения тёще.

Профессиональный лжец. Даже в момент семейного кризиса думает о репутации.

– Очень мило с его стороны.

– Конечно! У тебя золотой муж, Олечка. Береги его.

"Золотой муж", который крутит романы с секретаршами. Береги его, Олечка. Не упусти такого сокровища.

– Обязательно поберегу, мам.

– Ну всё, увидимся в час. Жду не дождусь – давно не болтали по душам.

– До встречи.

Я отключилась и уставилась на телефон. Дмитрий прислал тёще цветы через час после разрыва. Предусмотрительный. Если жена подаст на развод, свекровь будет на стороне зятя: "Олечка, ты что! Такой внимательный муж!"

Хитро придумано.

Телефон снова завибрировал. На этот раз звонила Марина – подруга с института.

– Привет, подруга!

Марина всегда говорила слишком громко – привычка рекламщика.

– Привет.

– Слушай, я вчера звонила, но ты не отвечала. Всё в порядке?

– В порядке.

– Точно? А то голос какой-то...

– Какой?

– Усталый. Ты не заболела часом?

– Не заболела.

– Олька, что случилось? Я тебя сто лет знаю – чувствую, что дело нечисто.

Марина всегда была слишком проницательной. В институте первая угадывала, кто с кем встречается, кто с кем расстаётся, кто кому изменяет.

– Марин, поговорим при встрече.

– Когда встретимся?

– Не знаю пока.

– Олька, может, кофе попьём сегодня? У меня как раз окно после обеда.

– Сегодня не могу. С мамой встречаюсь.

– А завтра?

– Посмотрим.

– Ладно. Но если что – звони сразу. В любое время дня и ночи.

– Спасибо.

– Олька...

– Да?

– С Димкой всё хорошо?

Вопрос прозвучал слишком осторожно. Словно Марина что-то знала.

– А что должно быть не хорошо?

– Да так, спрашиваю. Мужики сейчас все странные стали.

– В каком смысле?

– Да ты знаешь... кризис среднего возраста, поиски приключений на стороне.

Я замерла с чашкой у губ.

– Марина, ты что-то конкретное знаешь?

Глава 2

– Олечка! Ты похудела!

Мама встретила меня у входа с распростёртыми объятиями и тревогой в глазах. Всегда чувствовала настроения близких людей – педагогический опыт тридцати лет не прошёл даром.

Я обняла маму, вдохнула знакомый аромат французских духов. Дорого, изящно, немного старомодно. Как и сама мама.

– Привет, мамуль.

– Доченька, ты действительно похудела. И бледная какая-то.

Мама отстранилась, придирчиво осмотрела меня с головы до ног. Я была одета просто – тёмно-синие джинсы, кашемировый свитер песочного цвета, длинный шарф в клетку. Никаких украшений, кроме обручального кольца.

– Может, простудилась? Или диету держишь?

– Не держу диету, мам.

– Тогда что? Работа заела?

Я усмехнулась. Какая работа? Я не работала пять лет – с тех пор, как Дмитрий заявил, что жена успешного бизнесмена должна заниматься домом и светской жизнью.

– Пройдём внутрь?

За столиком у окна – наше традиционное место – мама устроилась с видом хозяйки.

– Что будем заказывать? Помнишь, здесь делают прекрасный чай?

– Помню.

Я села напротив мамы, положила сумочку на стул. За окном торопились прохожие – кто-то с зонтиками, кто-то под капюшонами.

– А я возьму кофе. И пирожное "Наполеон" – давно себя не баловала.

Мама всегда заказывала "Наполеон" в особенных случаях. Или когда нервничала.

– Здравствуйте! Что будете заказывать?

– Кофе американо и пирожное "Наполеон". А дочери чай с лимоном.

– Что-нибудь из выпечки к чаю?

Я покачала головой.

– Только чай.

Официантка ушла, и мама тут же наклонилась ко мне.

– Олечка, что случилось?

– Ничего не случилось.

– Доченька, я тебя тридцать пять лет знаю. Вижу – что-то не так.

Мама была права. Что-то действительно было не так. Вся жизнь была не так.

– Мам, спасибо Диме за цветы сказала?

– Конечно! Такой внимательный зять. Не каждый мужчина помнит про тёщу.

Внимательный зять. Который помнит про тёщу, но забывает про жену.

– А он часто тебе цветы дарит?

– Не очень часто. На день рождения обязательно, на Восьмое марта. А вчера просто так прислал – от благодарного зятя, написано было.

– За что благодарного?

Мама пожала плечами.

– Не знаю. Наверное, за то, что хорошую дочку воспитала.

Или за то, что скоро станет бывшей тёщей и больше не будет влиять на семейную жизнь.

Официантка принесла заказ. Кофе ароматный, пирожное свежее. Чай в изящной фарфоровой чашке – точно такой же, как дома.

– Ну рассказывай, что у вас новенького? Как дела у Димочки?

– У Димочки всё хорошо.

– А у вас как отношения? Давно вас вместе не видела.

– Нормально.

Мама прищурилась – верный признак того, что она почувствовала фальшь.

– Олечка, ты на меня не сердишься за что-то?

– Нет, мам. Почему?

– Говоришь как-то... односложно. Раньше рассказывала про Диму с такой любовью!

Раньше. Когда верила в сказки про большую любовь и вечную верность.

– Мам, а ты считаешь Диму идеальным мужем?

Анна Михайловна отставила чашку с кофе.

– А разве нет? Красивый, умный, успешный. Тебя обожает, балует подарками.

– И этого достаточно?

– А чего ещё надо?

– Честности, например.

Мама нахмурилась.

– Что ты имеешь в виду?

Вот оно. Момент истины. Сейчас рухнет ещё одна иллюзия – мамина вера в идеального зятя.

– Дима мне изменяет.

Тишина. Даже звуки кафе словно затихли.

– Что?

– Ты слышала.

– Олечка, что за глупости! Дима тебя любит!

– Любит. По-своему.

Мама отставила чашку, наклонилась ко мне.

– Доченька, откуда такие мысли? Может, тебе показалось?

– Не показалось. У меня есть доказательства.

– Какие доказательства?

Я достала телефон, нашла в галерее фотографии, которые присылал детектив. Дмитрий и Виктория в ресторане, в машине, у входа в гостиницу.

– Вот такие.

Мама взяла телефон, рассмотрела снимки. Лицо медленно бледнело.

– Это... это точно Дима?

– Точно.

– А эта девушка?

– Виктория Яхонтова. Его секретарша.

– Может, это деловая встреча?

– В гостинице? Поздно вечером?

Мама вернула мне телефон.

– Олечка, может, ты что-то не так поняла...

– Мам, я всё правильно поняла. Они встречаются уже давно.

Анна Михайловна откинулась на спинку стула.

– Признался?

– Да. Сказал, что это просто развлечение.

– Развлечение...

– Ага. Мужская потребность, понимаешь.

Мама молчала, крутила в руках серебряную ложечку.

– И что ты теперь будешь делать?

– Разводиться.

– Олечка!

– Что – Олечка?

– Может, не стоит торопиться? Поговорить с ним ещё раз?

– Мам, о чём говорить? Он изменил, врал полгода, а когда я узнала – сказал, что это ерунда.

– Мужчины иногда...

– Мам, не надо его оправдывать.

Анна Михайловна вздохнула.

– Доченька, я понимаю, тебе больно. Но развод – это серьёзный шаг.

– И что? Терпеть измены?

– Не терпеть. Но попытаться исправить ситуацию.

– Как?

– Ну... поговорить с ним. Выяснить, что его не устраивает в браке.

Я усмехнулась.

– Мам, его всё устраивает в браке. Красивая жена дома, молодая любовница на работе.

– Не говори так цинично!

– А как говорить? Романтично? "Мой муж ищет себя в объятиях других женщин"?

– Олечка!

– Мам, ты же умная женщина. Сама всю жизнь папе верна была. Разве можешь понять мужчину, который обманывает жену?

Анна Михайловна помолчала.

– Понять не могу. Но простить можно.

– Зачем?

– Ради семьи. Ради любви.

– Какой любви? Он меня не любит.

– Любит! Я вижу, как он на тебя смотрит!

– Он смотрит на красивую вещь из своей коллекции.

Мама поморщилась.

– Не говори ерунды!

Глава 3

– Ольга Сергеевна, вам помочь?

Мария Петровна стояла в дверях спальни с выражением лица человека, который видел много семейных драм. В руках домработницы дрожал поднос с нетронутым ужином.

Я сидела на полу возле открытого шкафа и складывала вещи в дорожную сумку. Свитера, джинсы, нижнее бельё – всё то, что покупала сама, а не получала в подарок от мужа.

– Не надо, Мария Петровна. Сама справлюсь.

– Дмитрий Павлович звонил. Просил передать, что едет домой.

Я кинула в сумку ещё один свитер. Кашемир сминался, но сейчас это не важно.

– Когда звонил?

– Полчаса назад. Сказал, будет через час.

Значит, у меня есть время. Час на то, чтобы собрать десять лет жизни в две сумки.

– Ольга Сергеевна, а куда вы?

– Пока не знаю.

– Может, к маме?

– Нет. К маме нельзя.

Мама сейчас переживала крушение иллюзий об идеальном зяте. Дочь со своими проблемами – лишняя нагрузка на материнскую психику.

– В гостиницу?

– Возможно.

Я достала из шкафа любимые сапоги – чёрные, на невысоком каблуке, удобные для долгих прогулок по городу. Дмитрий всегда морщился, когда я их надевала: "У тебя есть туфли от Лубутена, а ты в этих калошах ходишь."

Теперь можно ходить в чём угодно.

– Мария Петровна, у вас есть телефон хорошего юриста?

Домработница помолчала.

– Есть. Мой племянник работает в юридической фирме.

– Можете дать номер?

– Конечно. Только...

– Что?

– Он специализируется на разводах. Богатых клиентов.

– Тем лучше.

Мария Петровна записала номер на листочке, протянула мне.

– Андрей Викторович Морозов. Хороший мальчик, честный.

Я убрала бумажку в карман джинсов.

– Спасибо.

– Ольга Сергеевна...

– Да?

– Можно нескромный вопрос?

– Конечно.

– Вы точно решили?

Я отложила ботинки, посмотрела на домработницу. Мария Петровна работала в доме пять лет, видела всё – и редкие моменты семейного счастья, и долгие периоды холодного молчания.

– Да. Точно решила.

– Понятно.

– Мария Петровна, а вы удивлены?

Женщина пожала плечами.

– Не очень. Последний год вы жили как соседи по коммуналке.

– А раньше?

– Раньше хотя бы разговаривали за ужином.

Я кивнула. Даже домработница замечала, как остывали наши отношения. А я сама делала вид, что всё нормально.

Телефон завибрировал на прикроватной тумбочке. Марина звонила – подруга чувствовала драматические моменты на расстоянии.

– Алло?

– Олька, как дела? Встретилась с мамой?

– Встретилась.

– И как прошло?

– По-разному.

Я не хотела рассказывать подробности по телефону. Марина любила пересказывать чужие драмы с художественными дополнениями.

– Олька, у тебя голос странный. Что случилось?

– Ничего особенного. Собираю вещи.

– Куда собираешь? В командировку?

– В новую жизнь.

Пауза. Марина переваривала информацию.

– Олька, ты серьёзно?

– Очень серьёзно.

– Развод?

– Развод.

– О господи! А что с Димкой?

– А что с ним? Живёт своей жизнью. Теперь и я буду жить своей.

– Олька, может, не стоит торопиться? Поговорите ещё раз...

– Марин, мы уже поговорили. Окончательно.

Я села на кровать, зажала телефон между плечом и ухом. Руки освободились – можно было складывать косметику.

– А где жить будешь?

– Пока не знаю. Сниму что-нибудь.

– Можешь ко мне! У нас есть диван в гостиной.

– Спасибо, но нет. Мне нужно побыть одной.

– Понимаю. Олька, а деньги есть?

– Есть немного. А потом разделим имущество.

– Димка не будет возражать?

Я вспомнила лицо мужа в кафе, его угрозы по поводу имущества.

– Будет. Но это его проблемы.

– Слушай, а может, я к тебе приеду? Помогу собраться?

– Не надо. Почти всё готово.

– Тогда завтра увидимся? Кофе попьём, поговорим?

– Хорошо. Только не в "Кофемании" – там всё время Димкины деловые партнёры.

– Знаю местечко на Петроградской. Тихое, уютное.

– Договорились.

Я отключилась, продолжила упаковку. Крема, шампуни, зубная щётка – мелочи, без которых не обойтись. В зеркале туалетного столика отражалась "другая Я" – растрёпанная, усталая, но со странным блеском в глазах.

Блеском свободы.

Звук ключей в замке прервал размышления. Дмитрий приехал раньше обещанного времени. Наверное, понял, что жена может сбежать.

Шаги по лестнице – тяжёлые, медленные. Он поднимался неохотно, словно шёл на казнь.

– Оля?

Голос из коридора – осторожный, почти просящий. Где делась вчерашняя уверенность?

– Здесь.

Дмитрий появился в дверях спальни. Без пиджака, галстук расстёгнут. Выглядел так, словно бежал марафон.

– Что ты делаешь?

– Собираюсь.

– Куда?

– Отсюда.

Он подошёл к кровати, сел на край. Пружины прогнулись под его весом.

– Оля, давай поговорим спокойно.

– Мы уже поговорили. В кафе.

– Там ты была не в себе...

– Я была в себе. Впервые за долгое время.

Я закрыла сумку с косметикой, взялась за следующую.

– Оля, я понимаю, ты злишься...

– Я не злюсь.

– Тогда почему уходишь?

– Потому что не вижу смысла оставаться.

Дима встал, начал ходить по спальне. Паркет поскрипывал под его ногами – даже дорогое дерево протестовало против напряжения.

– Мы можем начать сначала.

– Зачем?

– Чтобы спасти брак!

– Какой брак, Дим? У нас контракт был, не брак.

– Не говори ерунды!

– Ты мне – статус и деньги. Я тебе – красивую картинку для общества. Честная сделка.

– Это не так.

– Конечно, не так. Ты меня любишь. По-своему.

– Люблю! По-настоящему!

Я подняла голову от сумки.

– Дим, а ты знаешь, какой у меня любимый цвет?

– Что?

– Какой цвет я люблю больше всего?