Альтерверс

Глава 1

В альтернативной вселенной очень похожей на нашу…

Глава 1

Матвей стоял возле массивной дубовой двери, затерянной среди множества схожих в коридоре на одном из этажей НИИ на Профсоюзной улице в Москве. За дверью ему предстояло впервые встретить Кашалотова — человека уникального и своеобразного, образ которого у новичка в оперативной работе вызывал волнение, так как ещё во время учёбы в академии при Службе контроля альтернативных реальностей старшекурсники рассказывали о Кашалотове не самые приятные слухи. Однажды Игорь Сергеевич Кашалотов запер своего подопечного на складе в подвале здания НИИ на девять с лишним часов, мотивируя свой поступок необходимостью изучения рабочего инвентаря. Довести новичка до состояния, близкого к нервному срыву, не составляло для Кашалотова труда, а сотрудницы Службы контроля альтернативных реальностей не раз жаловались на пошлые шуточки Игоря Сергеевича и его неуместные сексистские комментарии. Тем не менее руководство СКАР закрывало глаза на поведение Кашалотова и игнорировало жалобы, так как Игорь Сергеевич являлся лучшим аналитиком и сценаристом за последние два десятилетия, а отдел, который он возглавлял, вытащил не одного оперативника из сложных рабочих ситуаций.

Матвей сделал несколько шагов от двери, посмотрел на красную папку в своих руках. Каллиграфическим почерком на стикере в правом верхнем углу выведено: «Дело 7.217/01», а ниже — «Рекомендуемый исполнитель: Фёдоров М. Е.». Пытаясь побороть волнение, Матвей не заметил, как к кабинету Кашалотова подошёл невысокого роста молодой человек с взъерошенными волосами.

— Простите, — извинился молодой человек, — у вас на двенадцать?

— Да, — растерянно произнёс Матвей, — но я могу вас пропустить.

— Что вы, — молодой человек поправил очки в толстой оправе, — Игорь Сергеевич терпеть не может, когда что-то идёт не по плану. Я сразу за вами.

— Да уж, — согласился Матвей, — сценарист.

Молодой человек улыбнулся уголком рта и протянул Матвею руку.

— Арсений Сапрыкин. Стажёр в отделе аналитики.

— Матвей Фёдоров. Оперативник.

— Ого, — искренне восхитился Арсений. — Ваше первое задание?

— Так заметно?

— Не обижайтесь, издержки профессии. Я, признаться, очень завидую оперативникам. Отправляться… ну, знаете… туда. Смотреть вживую на то, что мы изучаем лишь по документам.

— Аналитики, как я слышал, частенько совершают переходы. Изучают на месте, так сказать. Разве нет?

— Нет, — расстроенно произнёс Сапрыкин, — обычно это делают разведчики. Мы же обрабатываем данные, делаем предположения для сценаристов.

— Мне кажется, это очень непростая и интересная работа, — поддержал нового знакомого Матвей.

— Спасибо. Но давайте будем честны: что может быть интереснее оперативной работы? И простой её точно не назовёшь.

— Ну, — замялся Матвей, — мне кажется, что если бы не труд сценаристов на основе баз данных аналитиков, наша работа была бы безуспешной. Вы — наши проводники там. Без вас мы — всего лишь обученные выполнять базовые задачи служащие, многие из которых не способны импровизировать. А вы — те, кто помогает балансу быть достигнутым.

— Спасибо, Матвей. Очень приятно слышать. Ой, — молодой человек посмотрел на часы. — Скорей! Вам пора. Кашалотов терпеть не может опаздывающих.

— Да, — нехотя признал молодой оперативник. — Вы правы.

— Удачи. Пусть всё пройдёт по сценарию.

Матвей пожал руку стажёру на прощание, выдохнул и постучал в массивную дубовую дверь. Не услышав разрешения войти, он аккуратно приоткрыл её и просунул голову внутрь, питая себя ложной надеждой, что, если Кашалотов его заметит, он сможет резко дать назад и скрыться прочь.

— Здравствуйте, могу войти?

— Давай резче, — послышался раскатистый бас. — Не к доктору пришёл. Сядь.

Матвей прошёл в заставленный книжными шкафами и столами с мониторами кабинет, отодвинул один из деревянных стульев и сел напротив Игоря Сергеевича. В нос ударил запах дешёвого табака и продуктов быстрого питания, сам Кашалотов не отрывал прищуренных глаз от большого жидкокристаллического монитора с множеством графиков и алгоритмических схем. Сердце Матвея застучало быстрее, захотелось поскорей уйти, но он старался не показывать волнения.

— Да не ссы ты, — моментально расколол его Кашалотов. — Фамилия?

— Фёдоров.

Игорь Сергеевич отвлёкся от монитора и посмотрел на Матвея так, что молодой человек, не будучи ни в чём виноватым, стал готов признаться во всём.

— Тот самый, что ли? — Глаза Кашалотова превратились в две подозрительные ниточки.

— Я, простите, не очень понимаю, — соврал Матвей. Он прекрасно понимал, что имел в виду руководитель отдела аналитики и разработки сценариев.

— Сынок, значит? — Кашалотов отодвинулся от стола и закурил сигарету.

— Да, — нехотя признался молодой оперативник.

— Ну, я тебе вот что скажу, принцесса. Во-первых, мне насрать, кто твой папочка. Он может хоть самому Раскалову готовить яичницу по утрам — мне плевать. Здесь ты будешь играть по нашим правилам, усёк? А во-вторых, скажи ему спасибо. За твоей работой, девочка моя, мы будем наблюдать с пристальным вниманием.

— Понимаю, — Матвей старался держать голос ровно. — Я вас не подведу.

— Не подведёт он. Ты пойми, милашка, то, чем тебя дрючили в академии, — это так, цветочки. Здесь есть ряд правил. Правил, которые нарушать нельзя. А нарушишь

— погубишь всё дело. Понимаешь?

— Да.

— Ни хера ты не понимаешь, — прикрикнул Кашалотов, и сигарета его выпала на стол. — Понимает он. Ты знаешь, сколько таких, как ты, приходит каждый год? А сколько мы теряем оперативников, потому что какой-нибудь самодовольный болван считает себя специалистом? Понимает он. Ты ничего пока не понял. А когда поймёшь, придёшь ко мне и скажешь, что понял — я тебе всё равно отвечу, что ты ни хера не понимаешь. Знаешь почему?

— Почему?

— Потому что ты ни хера не понимаешь! Я здесь полжизни работаю и сам не всё понимаю. А ты только нарисовался. Понял?

Глава 2

В лесу слышался сильный запах озона, словно после сильной грозы. Правда, лес на объекте К7-217 не видел гроз уже несколько десятилетий, а те редкие дожди, которые выпадали, из-за повышенного уровня кислотности и радиации оставляли после себя непоправимые следы.

Могучие сосны и ели выцветшими наконечниками протыкали желтоватого оттенка небо. Укрытые зелёно-коричневым мхом пни и коряги вместе с высокой травой создавали ощущение нетронутой природы, будто нога человека не ступала в этих местах десятки лет.

На небольшой полянке, затерянной где-то в лесу, в воздухе появились четыре голубые точки. От каждой растекалась навстречу друг к другу голубого цвета пелена, образовывая прямоугольник, сквозь который из другого объекта один за другим промчались два старых мотоцикла.

Они остановились, в целях экономии заглушили двигатели.

Матвей, переведя дыхание, посмотрел на квантовый туннельный переход. Его первый переход. Вот как перемещение выглядит в реальности. Он слышал множество баек в академии о том, что переход может закрыться раньше времени и человека разрезать пополам, про то, что настройки вводят некорректно, и оперативник оказывается совершенно в другом объекте или на высоте в несколько метров. Но это всего лишь байки. Оперативник просто проехал сквозь голубую пелену, которая на долю секунды затмила всё перед глазами. Матвей обернулся, посмотрел в исчезающий прямоугольник, за которым виднелся расплывчатый силуэт Харитонова. Тот помахал оперативникам рукой и пропал из вида. Переход закрылся.

Марченко достал из рюкзака небольшой чёрный прибор, чем-то схожий с мобильным телефоном начала двухтысячных, только с тремя кнопками. Матвей узнал счётчик Гейгера-Мюллера. Прибор с лёгким потрескиванием вывел на экран цифру шестьдесят пять микрорентген в час. Марченко закрепил прибор на руле своего «ковровца», после чего достал из другого кармашка рюкзака компас.

— Нам в ту сторону, — сказал он уверенно, — поедем не быстро, минут за двадцать точно доберёмся. Повтори пока про себя легенду.

— Хорошо, — ответил Матвей, — я только…

Марченко поднял указательный палец вверх, требуя внимания и тишины. Он немного прищурил глаза, вслушиваясь в нетронутый лес. Ветер усилился, верхушки деревьев бились друг об друга под шелест высокой травы. Где-то слева, среди непроходимых зарослей, послышалось шуршание и треск сухих палок. Оперативники переглянулись, Марченко снял со спины свой АК, Матвей незамедлительно последовал примеру старшего товарища.

— Что там? — тихо спросил Фёдоров-младший.

Егор пожал плечами.

Треск становился громче, кто-то явно пробирался через заросли к полянке. Вначале еле слышный, а теперь нарастающий, переходящий в крик, рык приближался.

— Оружие готовь! — крикнул Марченко, спрыгнул с мотоцикла, прицеливаясь в сторону звука.

Матвей сел на одно колено рядом с Егором и тоже прицелился.

Звук становился ближе и громче, крик уже напоминал рёв. Матвею показалось, что схожий звук он уже слышал. Когда-то очень давно, только вот где? В средних классах школы, на летних каникулах, на даче. Он с друзьями играл в казаки-разбойники и забрался глубоко в лес, но услышав этот рёв, вся компания метнулась прочь, что есть сил. Кто-то из его друзей узнал этот звук.

— Это кабан! — крикнул Матвей, и в эту же секунду из леса на полянку вышло существо, которое когда-то было кабаном.

Больше стандартного в полтора раза, эта тварь тяжело дышала огромным пятаком, из которого сочилась гниль. Раздробленные копыта с каждым шагом приминали высокую траву, сквозь которую виднелись жёлтые глаза. Едва заметные зрачки монстра искали себе пропитание, а может, просто забаву.
Кабан встал ровно, уставившись на оперативников.

— Стреляй! — крикнул Марченко и сам нажал на курок.

Две короткие очереди направились в существо. Кабан, проигнорировав открытый по нему огонь, разогнался в сторону напарников.

Они отскочили. Один из мотоциклов оказался на пути у огромной твари, и от удара в момент превратился в металлолом. Марченко сделал кувырок, резко развернулся, пустил ещё одну очередь. Кабан издал истошный визг и резко затормозил. Мутант сдвинулся немного влево, выбрав своей целью старшего оперативника.

Матвей прицелился меж глаз огромной зверюги, решил, что, пока Марченко отвлекает эту тварь, у него есть шанс завалить их неожиданного противника. Он немного сдвинул прицел в сторону левого глаза кабана, нужен меткий выстрел. Сердце колотилось очень быстро, Матвей задержал дыхание, стон зверюги и команды Марченко ушли на второй план. Подловив момент между ударами сердца, Матвей направил быструю очередь в огромного мутанта. Зверь заревел, пошатнулся и упал замертво, словно у него выбило почву из-под копыт. Матвей опустил АК и нецензурно выругался.

— Охереть… — промычал Марченко. — Такого я точно никогда не видел…

— Я тоже… — сказал Матвей.

— Ты-то понятно, — дыхание Егора было сбито, — а вот я наивно думал, что меня уже ничем не удивить в седьмой.

— Да уж… — Матвей поднялся, отряхнулся и подошёл к напарнику.
— Вот сука, а? — прикрикнул Марченко, пнул ногой дохлого мутанта и плюнул на него. — Такой мотик угробил!

— Стоять! — послышался сзади громкий, поставленный голос. — Руки вверх! Не двигаться!

Напарники хотели повернуться, чтобы посмотреть, кто им угрожает, но после предупредительного выстрела в воздух решили не рисковать.

— Заберите у них сумки и оружие, — скомандовал голос.

Двое мужчин, один чуть за двадцать, второй явно старше, выполнили приказ.

— На колени, — приказал голос.

— Разрешите обратиться? — спросил Марченко.

— Так-так, — голос стал заинтересованным, — ну, обратись.

— Разрешите повернуться? Не привык стоять спиной к собеседнику.

— Вы на мушке. Так что имейте в виду: лишнее движение — вас пристрелят так же, как вы эту тварь.

Напарники медленно повернулись. Матвей насчитал шесть человек, из которых четверо держали самодельные автоматы. Явно не военные, но оружие держать умеют. Ещё двое — видимо, старшие. Один худой, одет в камуфляж на пару размеров больше, второй — в кожаной куртке, рваных брюках и кирзовых сапогах. Голос его. Видимо, командир — он.

Глава 3а

Холодный ночной ветерок пробился через открытое окно в спальню и беспардонно ударил Матвея в лицо. Резкий глоток свежести заставил юношу вылезти из тёплой постели и закрыть окно. Он бросил взгляд на электронные часы на комоде — до звонка будильника оставалось тридцать минут. Матвей решил, что ложиться, чтобы через полчаса проснуться ещё более разбитым, — бессмысленно.

Где-то за окном слышалось шарканье металла по асфальту. Звук, знакомый всем жителям города с детства: дворник убирает лопатой первый выпавший снег.

В Москве снег — всегда неожиданность, даже если выпадает тогда, когда должен. Водители выезжают на улицы города, не переобувшись в зимнюю резину, присоединяются к празднованию Дня жестянщика; студенты сетуют на замёрзшие ноги, решив, что в осенней обуви ещё нормально, да и что там — до метро добежать; офисные клерки сокрушаются по поводу неизбежного наступления короткого светового дня. Всё циклично. Ночь растворится, как только наступит утро. Холодная зима сменится воскресающей весной, переходящей в дарящее надежду лето, которое капитулирует перед дождливой осенью. Человек не влияет на эти процессы. Человеку остаётся лишь каждый раз удивляться выпавшему в середине ноября снегу.

С этими мыслями Матвей отправился в душ. Ещё не проснувшись, он включил воду, засунул в рот зубную щётку и встал под горячие струйки воды. Моментально всплыл в голове вчерашний разговор с отцом. Следом в памяти промелькнуло новое задание от Кашалотова. Мозг потихоньку возвращал Матвея в реальность из полусонного состояния.

В холодильнике оказался только десяток яиц и просроченное молоко. Зато на столе осталось печенье, которое привёз Фёдоров-старший — чем не отличный завтрак? Выпив кофе и закинув в рот пару печенек, Матвей решил не тянуть и набрал номер отца.

— Доброе утро, — послышался бодрый голос. — Как спалось?

— Привет, пап. Спасибо, отлично. Ты как?

— Сегодня спина что-то разболелась. Но Лиза за мной ухаживает. Тебе привет, кстати.

— Ей тоже, — Матвей сделал паузу. — Пап, по поводу нашего вчерашнего разговора...

Евгений Николаевич затих, ожидая новостей.

— Я помогу, — Матвей почувствовал, как старик улыбнулся, — но при одном условии.

— Говори, сынок. Всё, что хочешь.

— Ничего сверхъестественного. Но об этом после выполнения задания.

— То, что ты попросишь, будет в моей компетенции? — подозрительно спросил Фёдоров-старший.

— Более чем.

На том конце повисла недолгая тишина.

— Хорошо. Считай, что я дал тебе персональную гарантию.

— Отлично. Нам нужно обсудить детали.

— Приезжай сюда. Мансуров со своими людьми тоже приедут.

— Договорились. Скоро буду, — Матвей положил трубку.

Он посмотрел на своё заспанное отражение в зеркале и широко улыбнулся. Ему, кажется, удалось достичь компромисса с самим собой.

Такси приехало точно в обещанный срок, правда, таксист проехал мимо нужного подъезда и встал у мусорного контейнера. Матвей уже привык, и если первые несколько раз он высказывал водителям, что они проехали дальше, то сейчас просто шёл к контейнеру и молча садился в машину. Дорога на дачу Фёдорова-старшего заняла меньше получаса. Огромный плюс — ехать утром против потока автомобилей. В такую рань все, наоборот, торопятся в город, чтобы ни в коем случае не опоздать на работу. Матвей домчался до места с ветерком, искренне сочувствуя стоящим в пробке возле Московской кольцевой автодороги.

С лёгкостью Матвей открыл металлическую калитку, и причина больной спины отца стала очевидна — всё утро он раскидывал снег. Расчищенная дорожка вела к террасе, где в окне молодой человек заметил Лизу, возившуюся на кухне. Он прошёл к дому, постучал во входную дверь.

— Матвей! — радостно встретила его Лиза. — Привет, дорогой! Проходи скорей. Сегодня с обеда снег обещают. Наметёт, а твой отец опять попрётся чистить. Нет чтобы заплатить нашему дворнику. Сам. Всё сам. А потом — в лёжку.

— Лизонька, конечно, преувеличивает, — послышался голос из гостиной.

Женщина улыбнулась Матвею и подмигнула. У Лизы очень красивая улыбка, она никогда, конечно, не заменит улыбку матери, но это и не нужно. Для отца это новый этап в жизни, который Матвей когда-то принял и к которому отнёсся с уважением. Лиза же не стремилась стать Матвею мамой, но при необходимости всегда оказывала поддержку. То, что она младше Фёдорова-старшего на семнадцать лет, помогало иногда продавливать его в ситуациях, когда Евгений Николаевич забывал, что и сам был подростком.

Фёдоров-старший встретил сына в красном клетчатом халате поверх белой футболки. Большая вольность, учитывая, что вот-вот к нему пожалует министр обороны. Евгения Николаевича это не слишком волновало — в его возрасте и статусе он мог себе позволить носить то, что считает нужным. Тем более у себя дома.

— Ты завтракал? — спросила Лиза. — Я сделала шакшуку.

— Никогда не откажусь от твоей шакшуки, — обрадовался Матвей.

Фёдоров-старший сидел в своём кресле, просматривал новостные ленты на стареньком ноутбуке. Матвей прошёл в гостиную и приобнял отца. Тот снял очки и с благодарностью посмотрел на сына.

— Я рад, что ты согласился, — сказал он.

— Не вопрос, пап, — ответил Матвей, — разве я могу отказать? Думаешь, справлюсь?

— Конечно, справишься, — усмехнулся отец. — Что сложного? Поговорить со стариком и уговорить его сделать то, что нам нужно. Дел-то всего на четыре года.

— Не могу представить. Живёт человек, ходит на работу, хобби у него наверняка есть, и в один прекрасный день нарисовывается кто-то и просит...

Евгений Николаевич поднёс указательный палец к губам, давая понять, что не стоит этот вопрос обсуждать здесь, при Лизе. Матвей наклонил голову, признавая свою оплошность. Для Лизы, как для соседей и некоторого окружения, Евгений Николаевич Фёдоров — работник НИИ на пенсии. Ходили слухи, что его разработки как-то использовались Федеральной службой безопасности, но это всего лишь слухи. Сам он их никогда не подтверждал, но и не опровергал.