Алый Принцип

Глава 1. Фарфоровая ловушка

Глава 1. Фарфоровая ловушка

Ветер с Невы бился в панорамные окна, словно неприкаянная душа, жаждущая тепла. За стеклом, прошитая огнями ночных мостов и мокрым блеском брусчатки, лежал Санкт-Петербург. Не тот, что видят туристы - с позолотой дворцов и разудалыми гульбариями. Это был город-сфинкс, город-тень, где величие архитектуры скрывало подворотни, пахнущие кровью и деньгами. Город, которым ее семья правила так же давно и неоспоримо, как Романовы когда-то.

Алиса Волкова стояла неподвижно, вглядываясь в эту пульсирующую темноту. Ее отражение в стекле было идеальным и безжизненным, как манекен в витрине бутика на Итальянской. Платье - узкое, черное, без единого намека на легкомыслие. Волосы, цвета воронова крыла, убраны в строгую, безупречную гладь. Ни одной лишней детали. Ни одной слабости.

Ей только что исполнилось восемнадцать. Совершеннолетие. В их мире это означало не право голоса или покупку алкоголя. Это означало официальный выход на сцену, где главные роли отыгрывались до последнего вздоха. Подарком от отца стал не кабриолет или остров в океане, а небольшой, но смертельно важный пакет акций в одной из его многочисленных компаний-прокладок. И бриллиантовая брошь в виде волчьей головы - новый, усовершенствованный электрошокер. Элегантно и по делу.

«Поздравляю, Алиса. Теперь ты не просто моя кровь. Ты - мой партнер», - произнес тогда Виктор Волков, и в его голосе прозвучала неподдельная, леденящая душу гордость.

Партнер. Слово пахло старым пергаментом, порохом и холодной сталью.

В спальне, больше похожей на апартаменты пятизвездочного отеля, царил безупречный порядок. Ни одна вещь не лежала не на своем месте. Ни одна эмоция не должна была быть выставлена напоказ. Лишь у огромного мольберта, затянутого холстом, царил творческий хаос. Там, под плотной тканью, пряталась ее тайна. Ее исповедь. Яростные мазки ультрамарина и киновари, рождавшие не пейзажи и не портреты, а сгустки чистого чувства - ярости, тоски, отчаянной надежды. Это был ее крик, который никто и никогда не должен был услышать.

Раздался тихий, почтительный стук в дверь. Не отец. У Виктора Волкова был свой, особый ритм, по которому его узнавали за версту.

- Войдите, дядя Костя, - сказала Алиса, не оборачиваясь. Она узнала его шаги - тяжелые, уверенные, прошедшие сквозь грязь и асфальт бесчисленных улиц.

Дверь открылась беззвучно. Константин, мужчина с лицом старого боксера и глазами, видевшими слишком много, чтобы еще чему-то удивляться, вошел внутрь. Он был одет в безупречный, но простой костюм, скрывающий мощь его плеч и прижимавший к боку кобуру с вечным «Стечкиным».

- Алишенька, - его голос был низким, хрипловатым, словно просеянным через мелкий гравий. - Спускайся. Отец ждет в кабинете. Гости скоро будут.

- Какие на этот раз? - спросила она, наконец отрываясь от окна и поворачиваясь к нему. - Банкиры из Швейцарии? Политики, нуждающиеся в «спонсорской поддержке»? Или, может, артисты, жаждущие покровительства?

В ее голосе не было высокомерия. Лишь усталая констатация факта. Она была частью сделки, частью декораций. Юная, красивая, умная наследница. Идеальная витрина для империи, построенной на песке, бетоне и костях.

Костя покачал головой, и в его глазах мелькнула тень чего-то, что Алиса с детства читала как тревогу.

- Не угадала. Сегодня… особая встреча. - Он сделал паузу, подбирая слова. - Будь осторожна. И помни, стены не только слушают. Стены смотрят.

Это было странное предупреждение, даже для их мира. Алиса почувствовала, как по спине пробежал холодок. Она кивнула, выражая понимание, которого на самом деле не было.

- Я сейчас.

Костя задержался на пороге, его взгляд скользнул по затянутому холсту на мольберте.

- Рисуешь? - спросил он мягче.

- Пытаюсь, - ответила она, и это была единственная правда, которую она могла себе позволить в этот вечер.

Он кивнул и вышел, закрыв дверь.

Алиса подошла к мольберту и на мгновение прикоснулась к грубой ткани. Под ней скрывался портрет. Не ее отца, не дяди Кости, не кого-то из их свиты. Смутные, сбивчивые черты человека, которого не существовало. Мужчины с глазами, в которых была тишина и покой. Ее вымышленный спаситель. Ее потаенная тоска.

Потом она повернулась и вышла из комнаты, снова надев маску принцессы Волковых. Маску, которая с каждым днем все больше прирастала к коже.

Внизу, в бальном зале, уже слышались приглушенные голоса и звон хрусталя. Но Виктор Волков ждал ее не там. Его кабинет был святая святых, мозг и сердце всего предприятия. И встреча там не сулила ничего хорошего.

Она спускалась по мраморной лестнице, ее каблуки отбивали четкий, безжалостный ритм. Предчувствие, острое и холодное, как лезвие, сжимало ей горло. Что-то шло не так. Что-то должно было измениться. Навсегда.

«Будь осторожна», - сказал дядя Костя.

Она и была осторожна. Всю свою жизнь. Но сейчас ей показалось, что этой осторожности уже недостаточно. Игра начиналась новая. И правила ей были неизвестны.

Кабинет Виктора Волкова был царством контролируемой мощи. Здесь не было вычурной золотой лепнины или кричащих картин в золоченых рамах, как в других комнатах особняка. Стиль был строгим, почти спартанским: стены, обшитые темным дубом, приглушенное освещение, исходящее от бронзовых бра, и одинокий массивный стол из черного дерева, на котором стоял лишь современный моноблок и старинный письменный прибор из цельного куола обсидиана. Воздух был густым и тяжелым, пропахшим дорогим табаком, старыми книгами и безраздельной властью. В этом кабинете принимались решения, от которых зависели судьбы городов и биржевые курсы. Здесь рождались приказы, которые люди выполняли, не задавая вопросов.

Виктор Волков стоял спиной к двери, глядя на камин, где плясали живые языки пламени. Его фигура в идеально сидящем темно-сером костюме не нуждалась в лишних аксессуарах, чтобы демонстрировать силу. Он был ее воплощением.