Америка и американцы

Предисловие

Что это за текст, откуда он взялся, зачем это тут?

Друзья и… не очень.

Те, кто читал «Все, что ты хотел спросить о сексе…» уже знают, какая я зануда-педант и как люблю систематизировать и каталогизировать все, что подворачивается под руку по интересующей меня в данный момент теме. К сожалению, не всегда этот интерес удерживается достаточно долго, чтоб создать серьезную книгу. Но случается.

История этого текста такова.

Однажды, теперь уже пять лет тому, в фб один из моих профессоров, весьма уважаемый в узких кругах, поднял тему, достаточно близкую мне, и слишком, как мне тогда показалось, восторженно. Ну а кто, скажите честно, не мечтает обойти своего же мэтра, обратить на себя его внимание и показать свои достижения? Каюсь. Я что-то ответила, и тут Остапа понесло… уже на обдумывании первых абзацев первой темы я поняла, что текст никак не уложится в рамки комента на фб. А к его концу – что и в отдельный пост тоже. Более того – что на фб такое публиковать нельзя.

Вернувшись из США двадцать лет назад, я никогда ничего не рассказывала. Просто понимала, что мне никто не поверит. Мышление так устроено, что сталкиваясь с новым и чужим, мы склонны оценивать его по аналогии: «это такое же, как и Х, только больше/меньше/лучше/хуже». А случается, что это новое не лучше и не хуже, оно другое. И это другое понять невозможно без погружения в среду (привет темам про нарциссов – никто не может понять ситуацию, не испытав ее изнутри, не пережив ее лично. Никогда никакие объяснения не помогают человеку постороннему осознать, что это такое).

И вот я взялась объяснять это другое и то, насколько другое, иное и отличное оно. Закономерно была забанена и вычеркнута из списка людей, возможно, недостаточно приличных, но все еще на испытательном сроке.

Сам текст пошел в лиру, мой любимый журнал евер. Люблю его за красоту оформления. И еще больше – за память о прошлом. И еще больше – за его покинутость, пустоту и умирание. Все важные тексты, не предназначенные для толп, можно безопасно выкладывать туда – там их никто не прочитает, кроме очень узкого круга именно вашего читателя. Впрочем, скоро такая же судьба ожидает и жж.

Сейчас, накануне новых перемен, подумалось мне, что текст был уж слишком хорош, чтоб умереть бесповоротно (не скрою, вспоминая о нем, я поражаюсь, какой умной была когда-то – до всех семейных стрессов). И будет жаль, если лиру умрет окончательно, прихватив с собой и это эссе, или текст забудется под весом новых, но уже намного более простых бытовых наблюдений.

Итак, что это?

Это суммирование впечатлений, анализ и выводы, сделанные по годам, проведенным в США в отношении тех тем, которые казались мне важными.

Здесь, и потом много раз в тексте, я предупреждаю, что это не США по состоянию на сейчас – эту страну я уже не знаю. Двадцать лет прошло. Мир изменился слишком стремительно, слишком сильно. Киев сегодня намного больше похож на то, что я описываю тут, чем на Киев 80-90хх. Мы, наконец, догнали цивилизацию, за которой так отчаянно бежали. А куда убежала эта цивилизация сейчас, я хз.

Структура

Я ничего не меняю в первоначальном тексте и выкладываю его так, как он был написан. Местами текст делает отсылки к источникам. К сожалению, ссылки пришлось удалить, но в оригинале текста они есть, можете найти там.

И еще раз

Это – НЕ художественный текст. Тут не будет ни золушек-попаданок для олигархов, ни принцесс-воинов, ни «как я уже почти спас мир на своем боевом драконе, но тут мама позвала меня чистить картошку».

А секс – секс будет.

Введение

Он: ну что, о чем поговорим?

Я: предлагай.

Он (с надеждой): Приветпашлиебаццасамадура?

Я (тоскливо): Блин, это так скучно. Может, о чем-то другом?

Он: А… о чем?

Я: Ну… геополитика, экономика, культура, искусство, религия… или, может, хоть власть поругаем…

Он: О! Экономика! Это я могу. Я такой умный. Щас все тебе расскажу.

Я: Здорово.

Он: В стране пиздец.

Я: Ага.

Он: А знаешь, почему?

Я: Почему?

Он: коммунизм, культурное наследие, комсомольцы во власти…

Я: а…. ммм…

Он: большевизм, комсомольцы, конституция…

Я (осторожно): А ничего, что разрушена промышленность, уничтожены торговые связи и нет инфраструктуры?

Он: То все фигня малята. Вот перепишем конституцию, уберем из нее слова про комсомол и выберем правильных соколов…

Я: И что, сразу восстановятся заводы, наладятся отношения и все отстроится взад?

Он: А нафига?

Я: мммм…. действительно, и нафига… извини, а кто ты по профессии?

Он (гордо): Я целый преподаватель ВУЗа!

Я: гы…. А по какому предмету?

Он (еще гордее): Философия!

Я: непередаваемая игра слов на редком диалекте

Он: Ну извини, что разрушил твои иллюзии и показал тебе прекрасный новый мир и иную реальность!

И к чему это я. Неосторожно пообещала рассказать про Америку и американцев (образца 00х, какими я их знала) в фб. Там не поместится, поэтому я сделаю это тут, а тему «других» пока задвину. Вот только закончу текущий 70-стр. заказ и хотя бы начну следующий 90-стр.

Пы.Сы. Вышеприведенный диалог, к сожалению, имел место в реальности и не взят с потолка.

1. Психофизиология

Я жила в США с 2001 по 2004, многие вещи, которые я буду описывать, вероятно, уже устарели. Многие сейчас будут нам более понятны и близки, чем, если бы я описывала их сразу, в 00х. Их не было у нас тогда, но есть сейчас – полностью или частично. Жила я в маленьком городе на севере, как раз посреди «ладони» между Великих Озер, на границе земель резерваций – как называла это моя подруга: “in the middle of nothing”. Бывала, проездом или несколько дней-недель - в LA (и округа), NY (и пригородный горный резорт), Чикаго, Детройте (и пригород), Анн-Арбор +/- мелкие места по пути. Общалась с американцами, европейцами, индийцами, африканцами, тайцами и жителями Балкан; студентами, фермерами, профессорами, реднеками, мелкими предпринимателями, чиновниками, художниками, музыкантами, социальными работниками, работниками машиностроительных заводов, столовскими, охранниками в тюрьме, психологами; имеющими официальный статус, гражданами и живущими незаконно и работающими undertable. Отрабатывая стипендию, я работала на 2 (1 семестр - на 3) кафедрах и в столовой, выполняя разные функции: анализ результатов экспериментов, расчет первичных данных в синтаксисе SPSS, контроль лабораторной техники, мойка посуды, салаты, гамбургеры, рецепшн; также однажды работала undertable. Ходила в бары, рестораны, клубы, спортцентр, но больше всего, конечно, зависала в нашей библиотеке. Однажды я даже спела со сцены какую-то украинскую песню под сопровождение мексиканской гитары перед парой сотен людей на International Night. Все это – чтоб описать базу, откуда я брала информацию.

Психофизиология.

Это только те симптомы, которые я могу сейчас вспомнить. Кажется, что они разрозненные. Но, по крайней мере, первые 3 связываются вместе железно. И это было замечено еще Конрадом Лоренцом много десятилетий назад. В его “Агрессия. Восемь смертных грехов цивилизованного человечества” есть мимолетный эпизод о том, как некий приятель-профессор из Америки приехал к нему в гости в Европу, и с каким содроганием рассказывал о детях в США, т.о. о принятой в США системе воспитания детей. Лоренц называет таких детей “бесфрустрационными” или “нефрустрированными”.

Что он имел в виду. В США запрещено применять запретительную систему к детям. Любую и в любой форме, и закрепелено это на законодательном уровне вплоть до отнятия ребенка из семьи и отправки родителей в тюрьму. Родитель не может шлепнуть ребенка (не то, что бы это не делалось в бедных слоях, где никто не проверяет – и шлепают, и избивают, и убивают), повысить голос или даже запретить ребенку что-либо. Он может только договариваться с ребенком. И это только на первый взгляд “а ну и что?” Родитель может потерять ребенка навсегда или сесть в тюрьму (или оба) уже если ребенок споткнется, поставит себе синяк, и не сможет внятно и логично объяснить в школе, откуда этот синяк взялся. Если ребенок не захочет учиться, устроит скандал и упомянет об этом в школе (принуждение). Если родитель оставит ребенка (до 14 лет) в собственном доме одного, выйдя на несколько минут по делам. Если ребенок раскричится и расхулиганится, и родитель шлепнет того по попе, чтоб утихомирить – и при этом будут свидетели. Все, тут лучше сразу ложиться на землю и руки за спину. Т.е. запрещено вообще все, что может вызвать неудовольствие ребенка. Но насколько это выполнимо?

Понятно, что договориться, расписать правила поведения и логично доказать необходимость, например, играть на той же скрипочке, мыть руки, читать, писать, не кричать, убирать, сосредотачиваться и приглушать активность мелкому, у которого (вспоминаем возрастную психологию) еще не развиты:

а) системы торможения

б) не установлено внимание, которое скачет каждые несколько секунд, и не может сфокусироваться и имеет очень узкое поле

в) ненатренирована память

г) не отработана моторика, не только мелкая (шитье, вышивание, рисование), но моторика вообще. А следовательно, и не установлены связи между конечностями и мозгом, не получили развитие зоны, связанные со счетом, геометрией и восприятием цвета, формы