Глава 1

Пытаюсь сконцентрироваться на тексте, но шум в аудитории не даёт сосредоточиться, буквы просто плывут.

Громко цокаю и раздражённо оборачиваюсь на источник гама. Бесят!

Мои беззаботные одногруппницы громко хохочут и заигрывают с тестостероновыми восточными самцами, которых в этой академии полно.


Эта категория парней купается здесь во внимании и цены себе в базарный день не знает.

Возможно, я голодная, не успела позавтракать, но меня невыносимо раздражает этот детский сад. Они ещё и швыряются всякой фигнёй друг в друга.

Детям девятнадцать лет. М-да…
Делаю вдох и выдох и устремляю свой взгляд обратно в учебник.


Сегодня первая пара по государственным и муниципальным финансам у профессора Стрешинского, благодаря которому меня перевели из орловского филиала в Москву.


В прошлом семестре я прошла отбор на участие во всероссийской конференции, моим куратором был этот преподаватель, и по завершению меня перевели.


Я безмерно благодарна за такую возможность и не хочу его сегодня разочаровать, а потому уже практически наизусть вызубрила всю первую главу учебника.


Вчитываюсь в предложения, укладываю в голове материал, провожу аналогии, строю в голове примеры, если вдруг меня спросят, и вдруг с громким хлопком мне на учебник падает член под дикий ржач тех парней.


Бледно-розовый. Силиконовый. Мерзкий. Подрагивающий. Член.

Не успеваю я возмутиться, как на автомате хватаю это непотребство и отбрасываю.

Всё происходит как в замедленной съёмке…
Похабная игрушка летит в сторону кафедры, в этот момент в аудиторию входит преподаватель, а неприличный предмет попадает прямиком в интерактивную доску.


Упс.


Прикрываю глаза, боюсь смотреть на результат своего содеянного.


Жмурюсь так сильно, что голова начинает болеть.


Понимаю, что в аудитории сейчас оглушительная тишина.


И в этой тишине я слышу свой бешеный пульс. Наверное, он перевалил за двести ударов.
Ощущение, что сердце сейчас выпрыгнет.


— Овсянникова! Ты? — Слышу истеричный вскрик профессора и медленно раскрываю веки.


Он красный, как томат, лоб покрылся испариной.


Я два месяца дистанционно присутствовала на его семинарах и таким его ещё не видела.


— Сергей Иванович, я объясню!


Смотрю, как профессор медленно нагибается за игрушкой, и мой взгляд падает на доску.

Оу, чёрт…

Экран в пикселях. Я его разбила…

И что я объясню? Это конец…

— Не мне! Колесникову! В деканат! Срочно! — выплёвывает препод.


На ватных ногах встаю из-за парты, трясущимися руками собираю принадлежности, судорожно убираю в сумку и спускаюсь на выход.


Сергей Иванович что-то выкрикивает. Я не слышу, у меня в ушах гул. Только вижу его разъярённую мимику и как гигантский член трясётся в его руках. Он им грозит и мне, и всем одногруппникам.

Еле спускаюсь по порожкам, ноги подкашиваются.

— Вопиющий случай, — истошно кричит препод, когда я подхожу к нему ближе, и трясёт игрушечным органом перед моим носом.

Я смотрю на него и понимаю, что мне хана.

Вблизи рассматриваю доску, она совершенно точно не подлежит восстановлению. Это конец. Мне конец…

А он всё кричит и кричит. Слюни разлетаются по всей аудитории. Гадость.

Как по закону подлости в аудиторию заходит Эльдар Авербах.

Разве можно было опозориться ещё сильнее?


Смеряет нас с преподом надменным взглядом из-под своих густых чёрных ресниц и останавливается в шаге от меня, обдавая ароматом явно очень дорогого парфюма.


— Я могу пройти? Что-то случилось? — спрашивает таким тоном одногруппник, будто он здесь ректор.

— Случилось! — размахивает фаллосом Сергей Иванович теперь уже перед его носом, а затем указывает им же на доску. — Вопиющий случай! Ещё и доску разбили. Проходите, мы в деканат.

Чувствую, как меня прожигает чёрный жгучий взгляд, но проверить не решаюсь.

Устремив глаза в пол, выхожу за преподом из аудитории.

Иду, как на гильотину…

Блестяще, Ника, не смогла продержаться в академии и неделю!

Стрешинский с яростью раскрывает дверь в деканат, захожу за ним и решаюсь на смелый шаг.

— Ирина Валерьевна, я случайно разбила интерактивную доску в аудитории, я готова всё оплатить и компенсировать, — быстро выпаливаю сидящей передо мной замдекана.

— Это просто вопиющий случай! — Продолжает препод свой ор уже в деканате.

— Так, по очереди, пожалуйста. Сергей Иванович, сядьте, водички может?

— Не надо мне ничего! Ирина Валерьевна, впервые на моей практике такое непотребство! И эта девочка… Я в вас верил, Овсянникова, — зло и разочарованно выплевывает мне профессор и опять начинает махать передо мной членом.

Замечаю, как глаза замдекана округляются, когда она осознаёт, что за предмет у него в руках.

Ирина Валерьевна прокашливается, привлекая внимания к себе.

— Сергей Иванович, я боюсь у вас спросить, а что это? — Многозначительно смотрит на игрушку.

— Это? А это, Ирина Валерьевна, орудие, которым разбили имущество академии!

— Я объясню, — встряваю со своим робким голосом.


— Уж постарайтесь, Овсянникова, — строго смотрит на меня женщина.


— Я сидела на первой парте, готовилась к паре, и в меня швырнули этим с верхних рядов, я машинально откинула и попала в доску, — говорю всё как есть.


— Просто попали?


— Нет, она была включена, и стало понятно, что экран повреждён, сильно повреждён.


— Номер аудитории? — Строго спрашивает.


— Сто седьмая! Моя! Вопиющий случай!

Глава 2

— Как? — Выпаливаю.

Ко мне вернулся здравый смысл и вместе с ним осознание, что я теперь должна этому парню три миллиона рублей. Не полтора, а три!

Попадос…

— Голодная? — Будто игнорирует мой вопрос молодой человек, — к Стрешинскому мы всё равно не вернёмся, пойдём перекусим, там все темы обсудим.

Обсудим темы? Какие ещё темы?

Быстро перебираю ногами за своим спасителем или губителем. Я уже и не знаю, кто он.

Проходим мимо охранников, прикладываем пропуска. Это же прогул? Нам теперь вычтут баллы. Ему вообще всё равно?

Эльдар придерживает мне массивную дверь и пропускает вперёд.

— Не против «Сыроварни»?

— Чего? Сыроварни? — Переспрашиваю.

Господи, зачем он меня везёт на сыроварню? Ну хотя бы не притон, уже хорошо…

— Да тут недалеко, — небрежно бросает парень и идёт в сторону парковки.

Ну конечно, не на самокате же он в универ ездит, если с лёгкостью купил две доски.

Волнение возрастает с каждой секундой. Может, отказаться? По сути, я еду с совершенно незнакомым человеком непонятно куда. Сыроварня наверняка находится в промышленной зоне. Кто меня там найдёт вообще?

А как отказаться? Никак! Я же ему должна баснословную сумму.

Подходим к огромному чёрному внедорожнику. Ну супер. Именно на таких все бандиты и передвигаются. Всё понятно!

Он заставит меня раскидывать закладки. Где ещё можно три миллиона заработать? По статистике, восемьдесят процентов закладчиков попадается в первый месяц работы. Вот так они и вербуют отчаявшуюся молодёжь…

А выглядит-то как интеллигентно. Лицо с явным интеллектом, вычурные очки, пышная шевелюра. Аристократ вшивый…

Создал себе образ эрудита, а сам беспринципный барыга. Не удивлюсь, если и замдеканша с ним заодно.

Вышагивает так уверенно, походка победителя по жизни. Его крепкая фигура мне тоже не внушает доверия. Под тонким пуловером явно просматриваются очень мощные руки и раскачанная спина. Тело хищника, который вот-вот со мной расправится.

Что же делать? К кому обратиться за помощью?

— Эльдар, — предпринимаю жалкую попытку спастись, — я не голодна. Я, пожалуй, вернусь на пару.

— Садись, — опять делает вид, что не слышит моих слов и выжидающе на меня смотрит.

Робко дёргаю ручку его гробовозки, и ничего не происходит. Это знак. Ещё раз и ещё. Она заела, не работает. Даже эта машина не хочет меня везти.

Парень усмехается и не спеша обходит капот. Накрывает мою кисть своей, меня аж ошпаривает от этого прикосновения, и ручка поддаётся.

— Прости, надо было нажать на кнопку, — галантно подаёт мне руку и помогает забраться в высокую машину, а потом совсем не галантно захлопывает дверь, я аж подпрыгиваю на месте.

Внутри чёрной гробовозки ярко-жёлтый кожаный салон. Это он такой продвинутый бандит или всё-таки не бандит?

Хотя… это всё стереотипы. Почему у него не может быть жёлтого, ядовитого салона? Очень даже агрессивно.

Эльдар заводит машину, и я ёжусь от оглушительного звука. С каждой минутой всё страшнее и страшнее. Она будто разъярённый зверь предупреждает меня об опасности.
Ника, во что же ты ввязалась?

Трогаемся с места так резко, что меня вдавливает в спинку сидения, испуганно смотрю на одногруппника. Он замечает мой взгляд и поворачивается.

— Шесть и пять AMG, детка, — самодовольно улыбается.

И что это за набор букв и цифр? Я вообще не понимаю, что он говорит, что он хочет и что со мной теперь будет.

Киваю ему, типа понимаю, и отворачиваюсь.

Надо запоминать дорогу. Отмечаю, что он за мной не следит, достаю телефон и пишу своей соседке: «Алёнка, Авербах меня везёт на какую-то сыроварню. У него чёрный гелик с жёлтым салоном. Номера со всеми семёрками. Если я не приду на следующую пару, заяви. Плохое предчувствие».

Надеюсь, подружка меня не подведёт!

Прячу телефон в сумку и понимаю, что мы снова заезжаем под шлагбаум. Осматриваюсь. Я видела это здание, когда пользовалась метро. Мы в пятистах метрах от академии.
Заезжаем на территорию, и Авербах сразу паркуется. Выходит из машины, открывает мне дверь и подаёт руку. Какие манеры для губителя душ…

«Крёстного отца» насмотрелся, всё понятно.


Это ширма. Отполировал фасад и думает, что никто не догадается.

Не отпускает моей руки и тащит меня за собой в торговый центр. Осматриваю вывески, названия общепита, и среди них замечаю золотые буквы «Сыроварни».

Даже дышать легче становится. По крайней мере, это не притон, уже хорошо…

— Посидим на веранде? — Оборачивается и спрашивает так, что ответа не подразумевается, но для протокола я киваю.

Нас сажают за столик, утопающий в зелени и цветах, и дают меню.

— Я ничего не хочу, спасибо, — сразу же возвращаю меню официанту.

— Девушка перенервничала, — встревает Авербах, — поэтому она заслужила пирог с земляникой и раф, полагаю. А мне брускетту с крабом, люля-кебаб из баранины и бутылку «Сан Бенедетто». Нет. Две.

Полагает он…

Официант удаляется, и я больше не выдерживаю. Надо поставить все точки над i. Я не собираюсь нарушать закон и рушить жизни людей. Я отдам ему долг. У меня есть деньги, которые мама скопила мне на зимнюю одежду.


Разберусь.

— Эльдар, я тебе всё верну. Сейчас отдам сорок тысяч, а остальные позже, я пока не знаю как, но верну. Дай мне год, я что-нибудь придумаю.


Говорю это и сама не верю в эту чушь. Каким образом я заработаю три миллиона за год? Лучше бы с академией судилась…


— Я не даю в долг, это мой принцип, — обескураживает меня ещё больше этот загадочный парень.

Глава 3

Эскорт?


Господи… Не барыга, а сутенёр. Ещё лучше…


«Все темы обсудим», ну точно, «тема» — это «заказ» на их московском сленге. Я сериал про это смотрела. Там сутенёр точно на таком же гелике и ездил «на темы». Омерзительнейшее зрелище.


А мама ведь предупреждала!


Я же показывала ей видео из аккаунта московской академии. Какой тут кампус, общежитие новое, столовая модная, библиотека современная. Доски дорогие…


И заверяла, что всё будет хорошо. Что это академия с лучшей общественной жизнью, и она открывает огромные перспективы и новые горизонты. Открыла…


Теперь я торчу долбаные три миллиона мерзавцу!

Как он мог мне вообще понравиться? Стыдно как! Весь первый день на него пялилась. Я же таких парней и не видела никогда. Он так выгодно отличался от остальных аборигенов. Но те хотя бы не лицемерят.

Вот где вопиющий случай-то! Средь бела дня волк в овечьей шкуре прикидывается студентиком-интеллигентиком и развращает несчастных девчонок. И всё это с одобрения деканата.


Как вспомню её взгляд. Теперь-то мне понятно…


Папа всегда говорил не судить книгу по обложке, а я повелась на красивые картинки.

Нашли дурочку! Развод века, блин!


Одни якобы хулиганят и подставляют, а эта ушлая парочка набирает себе отчаявшихся девочек. Да это самая настоящая организованная преступность!


— Эскорт тебе нужен? — Перехожу в наступление. — Эльдар, я всё поняла! Я буду писать в Минобразования на вас жалобу! Это подстава!

Парень смотрит на меня претенциозно и небрежным жестом показывает, чтобы я угомонилась, потому что к нам подходит официант. Ставит на стол воду и кофе с моим пирогом.


Живот сразу начинает предательски урчать. Земляника в сентябре? Свежая? Я даже чувствую её неповторимый сладкий аромат, который переносит меня в июньский лес. Маленькая собираю с папой ягоду, точнее, он собирает маме на варенье, а я ем её с куста.


Папочка, был бы ты живой, ты бы не допустил такого отношения ко мне…


Так больно становится, обидно. Еле сдерживаю слёзы.


Ну за что мне это? Мало мне что ли горя в жизни было?


— Вернёмся к разговору, — говорит этот чванливый индюк своим столичным говором.

Официант подходит второй раз, приносит Эльдару какой-то бутерброд с цветочками и разливает воду по стаканам, пользуюсь моментом, хватаю свою сумку, резко вскакиваю и убегаю.


Подбегаю к девушке-администратору и спрашиваю, где выход, она мне указывает направление, и я бегу туда. В спину доносится раскатистый смех пижона.

— И куда ты, Золушка? — Кричит мне вдогонку, а я как назло спотыкаюсь в этот момент об порожек и падаю на асфальт.


Ко мне подлетает охранник и помогает встать. Ладони и колени больно саднят от соприкосновения с жёстким покрытием. С жалостью смотрю на ссадины и сломанный каблук. Утро было недостаточно херовым. Получай ещё!


— Девушка, вы в порядке? — Участливо интересуется охранник и с сочувствием глядит на меня, вызывая у меня ещё большую жалость к себе.


Хочется орать во весь голос на всю эту проклятую Москву!


Киваю с благодарностью и чувствую, как меня прихватывают сзади за плечи. По аромату богатого мужика я уже понимаю, что мышке убежать от кошки не удалось. Миссия провалена.


— Девушка будет в порядке. Моя признательность, — протягивает тысячу охраннику, и тот радостно возвращается на свой пост.


В уме щёлкает счётчик. Три миллиона одна тысяча рублей.


— Тебе больно? Дай посмотрю, — не дожидаясь, пока я покажу ему руку и вообще как-либо отреагирую, парень берёт мои ладони и осматривает, а потом и вовсе присаживается на корточки и смотрит на мои колени. Хорошо, ноги утром побрила…


Стоп. Ника! Плохо! Эскортницы же должны быть ухоженными. И без ссадин! Вот и отсрочка.


Вариант! А ещё скажу, что у меня венера.


— Подожди, я возьму аптечку в машине, надо обработать, — ласково говорит парень.


Эльдар встаёт и убегает в сторону своей гробовозки.


В том сериале сутенёр тоже лечил своих девочек. Не обольщайся, Ника!


Меньше чем через минуту возвращается и ведёт меня обратно на веранду. Ковыляю на своём сломанном каблуке. Единственные туфли...


К чёрту! Съем пирог. Достало всё. Такая я ему точно сейчас не нужна, а там что-нибудь придумаю.


В крайнем случае сбегу в Мценск. Вряд ли он захочет пачкать свои бежевые черевички в нашей пыли.

Усаживает на диван и опять садится передо мной на корточки. Осматривает с какой-то иронией и начинает обрабатывать ссадины.


Щиплет жутко, но виду не показываю.


— Расскажешь, почему сбежала? — Насмешливо ухмыляется.

— Я не буду эскортить для тебя! Ауч! — Шиплю от боли. Левая коленка пострадала сильнее.


— Эскортить? — Дует мне на кожу и запускает табун мурашек, что не ускользает от его внимания.


Ёжусь и отвожу взгляд.


— Не буду ездить на твои темы и зарабатывать для тебя деньги! Рабство отменили! Ты не сможешь меня заставить!

Опять начинает смеяться. Что весёлого? Придурошный!


— Ника, ты за кого меня принимаешь? — Вдруг строго спрашивает, — я, по-твоему, сводник?


— А что? Просто клиент? Так зачем тебе я? Найми профессионалку!

У него ещё и уязвлённый вид. Вы посмотрите на него.

Теперь и ладони мне обрабатывает с видом, что одолжение делает.


— Ещё лучше… Я похож на того, кому требуются проститутки? — Надменно смеряет меня колючим взглядом из-под своих густых ресниц, — Ника, что такое эскорт?


— Ну… э…


— Эскорт — это сопровождение с целью оказания охраны или почестей.


Что он несёт своим заумным тоном? Совсем за дуру меня принимает?


— То есть тебе, — он наконец встаёт с колен и выпрямляется на все свои гордые сто девяносто, и я указываю рукой на него, — нужна охрана от меня? Ты издеваешься?

Визуалы

Мои хорошие, я к вам с визуалами для полного погружения в историю.
Давайте посмотрим на кампус, где будут происходить действия романа, на гробовозку, злосчастную "Сыроварню" и "Божественный пирог"
А ещё я припрятала промокод на свой роман "Он Мной Одержим Навеки", Эльдар там мелькает)

Глава 4

Такая, как я? Это какая? Мне вот очень хочется вдаться в подробности.

И вообще всё это попахивает разводом. Слишком заманчиво. Три миллиона ни за что…

— Просто футбол и знакомство с родителями? В чём подвох?


— Ни в чём, — говорит вполне убедительно, — ну разве что ты, как и все девчонки, ненавидишь футбол и для тебя это будет пыткой.


Как раз-таки наоборот. Футбол — мой способ общения с папой. Мы мечтали с ним посетить каждый город чемпионата мира по футболу, но он не дожил до него. И я так и не сходила ни на один матч. Я даже мечтала, что у меня появится парень и я буду с ним ходить. Домечталась.


Нет, я не буду грустить. Я буду сильной девочкой.


— На футбол я пойду с радостью, скажи, пожалуйста, зачем это тебе, — может, он вообще и родителей своих развести хочет, это неприемлемо. Родители — святое.


— Оукей, — говорит вроде привычное всем слово, но как у него оно классно выходит, — мне просто жизненно необходимо съехать от родителей. Но я жил десять лет в Англии, плюс они переживают, что я не туда сверну, поэтому без хорошей девочки-зефирки меня не отпустят. Портить отношения не в моих интересах.


Ааа, в Англии он десять лет жил. Вот и оукей. Везунчик.


Стоп. Кто? Зефирка? С какого?


— А почему тебе жизненно необходимо съехать?


Может, у него аллергия на мамину чихуахуа и он боится ей об этом сказать?


— Да ты универсалка, Ника, — ухмыляется и буравит меня своими чёрными глазами, — студентка-комсомолка, эскортница, охранница, теперь ещё и психоаналитик. Нет, если мне понадобится консультация, обращусь к профессионалу.


Вот и найми профессионала на роль девушки, индюк! Даже Юра Борисов получает двести пятьдесят тысяч за съёмочный день, а он мне три миллиона за такую ерунду предлагает? Не вяжется!


— Про эскорт ты сам сказал! — Закипаю.


— Я извинился. Просто убедился, что ты действительно зефирка.


Что это, блин, значит? Надо будет у Джипити спросить. Лишь бы не забыть…


— То есть я схожу на футбол и к тебе в гости и всё? И действительно не будет эскорта? Ты не будешь посягать на меня?


— Посягать? — Парень беззвучно смеётся и скользит по мне ироничным взглядом, — посягать я на тебя не буду, Ника. Ты не мой типаж.


А вот это было обидно…

Не то чтобы я хотела быть его типажом, но неприятно. Мог бы и промолчать. А какой у него типаж?


— То есть никаких сексуальных контактов? Ты не будешь меня целовать? Лапать при всех? Зажимать? Лезть ко мне в лифчик?


— Ты от дилдо перевозбудилась? — Начинает ржать на весь ресторан, — какая фиксация на сексе и эскорте. Складывается ощущение, что ты даже разочарована моим невинным предложением.


— Что? Нет! Мне нужны гарантии!

Я разочарована? Да что он о себе возомнил? Я бы на месте его родителей вообще его из Англии не возвращала. Пусть там бы и сидел. Нашёлся принц Эльдариум!


— Например?


— Вот табличка «Нотариус» висит, — киваю головой на соседнее здание, — пойдём заверим, что ты не будешь иметь ко мне никаких претензий и не будешь на меня посягать!


— О, да ты хваткая. Далеко пойдёшь! Но нет, так это не работает. Но если тебе будет спокойнее, я проконсультируюсь со своим юристом. Но уверяю тебя, это просто фан для тебя.


— Просто фан? — Не верю я в веселье этой затеи. — И твои еврейские родители меня не будут обижать? — Думаю, в этом и загвоздка. Что-то не договаривает…


— Еврейские?


— А ты не еврей? — спрашиваю и тут же жалею. Наверное, это не тактичные вопросы. Но он же хочет, чтобы я подписалась на это сомнительное предложение. Потерпит.


— Я русский! Моя кровь от отца, — начинает громко петь Шамана на весь ресторан этот на первый взгляд приличный молодой человек. Какой кринж. Боже… Официантки так и поплыли и жеманно подхихикивают.


— Это было ужасно! Больше никогда так не делай! — Искренне прошу, когда он наконец замолкает.


— А мне говорили, что я хорошо пою, — задорно смеётся. Да он от себя в восторге.


Отрицательно мотаю головой.


— Ладно, мой дед еврей, но это не считается. А второй дед по маме из древнего черкесского княжеского рода. А бабушки русские. Я метис. Красивый же получился?


— Не знаю. Не мой типаж.


Смотрит на меня, будто я сморозила чушь. Да, его это задело. Удовлетворённая его реакцией доедаю последнюю вилочку божественного пирога. Я буду сюда каждый день приходить. Это крышеснос.


— Так что? Согласна? — Возвращает себе серьёзность после своего кринж-концерта.


— Я скоро вернусь, — встаю и ухожу по своим делам.


Официантка мне подсказывает, как пройти.

Долго умываюсь. Надо на холодную голову всё обдумать.

В голове не укладывается, как он простит мне три миллиона за такую фигню. У богатых свои причуды…

Ладно, была не была.


Возвращаюсь на веранду и вдруг вижу витрину с пирогами. Надо моей Алёнке купить такой. Подхожу. Любуюсь этими ягодными красавчиками. С малиной, с голубикой, с клубникой и мой любимчик. Хочется попробовать все.


И тут мой взгляд падает на цену. Чегоооо?


Это за один кусок? Они рехнулись в своей Москве?


Почти четыре тысячи за кусок пирога? Мама родная!

Прости, Алён, я не миллионер.

Мне теперь стыдно, что я его съела.


Возмутительно просто.

Ошарашенная возвращаюсь к Эльдару.

— У тебя всё хорошо? — Спрашивает парень. — Ты побледнела.


— Всё в порядке. Я согласна. А на какой матч мы пойдём? И зачем? — спрашиваю, чтобы отвлечь себя от мыслей о цене пирога.


— Согласна? Супер! Ты меня очень выручишь! Можно пойти на ближайший ФК МСК и Краснодар. Чтобы мой папа нас там сам увидел и изъявил желание с тобой познакомиться. Навязываться не будем.

Глава 5

— Ник, — останавливает меня Эльдар перед входом в академию, — не обращай внимания на нападки одногруппников. И ты всегда можешь подойти ко мне. Оукей?


— А будут нападки?


— Вероятно. Ты теперь знаменитость, — подхихикивает надо мной.

Боже... Надеюсь, слухи не дойдут до моего филиала. Мои бывшие сокурсники просто с ума сойдут от счастья.


— Этого мне ещё не хватало, — раздражённо выдыхаю.


— Оставь мне свой тг, будем на связи, — достаёт айфон и выжидающе смотрит.


Почему я сейчас думаю о том, что у меня в телеге дурацкая аватарка, которую надо сменить, а не о паре по эконометрике…


Показываю ему свой ник, жду, когда напишет, разворачиваюсь и ухожу.


— Ника? — окликает своим бархатным голосом.


— Да?


— Не убегай больше от меня, береги колени, — насмешливо ухмыляется.


— Эльдар! Я думала, ты отправишь меня в Дубай к шейхам! — Неужели не понимает своих приколов. Да я чуть не поседела с ним утром, а он шуточки отпускать изволил.


— Если только в Оман, — начинает ржать непонятно над чем и интригующе улыбается, — есть у меня там один любитель зефирок…


Треплет меня по голове и довольный уходит в сторону столовой. Мы же только что ели…

Открываю камеру на телефоне и смотрю на своё гнездно после его лапищ! И таким манерам учат в Англии?

Так, всё. Я пошла к Алёне, может хотя бы она мне расскажет, кто такие зефирки.

Нахожу в аудитории подружку, машу ей и бегу скорее на её ряд.


— Ну что там? Рассказывай! Тебе пипец? — Спрашивает Алёнка.

— Ты читала вообще моё сообщение? — с возмущением спрашиваю.


— Не, труба села.


— Алёна, блин! Меня могли сдать в рабство! Короче, хорошая новость – меня не отчислят. Плохая новость – я теперь в долговой кабале перед Эльдаром Авербахом.


— В смысле?


— Я ему должна больше трёх миллионов рублей. И я буду отрабатывать, — шёпотом говорю подружке.


— Три лимона? Что? И как ты отработаешь? — вытаращивает и без того огромные глаза Алёнка.


— Да, он пообещал деканату купить две доски. А мне придётся притворяться его девушкой!


— Нифигасе! — изумляется Алёна, — да были бы у меня три ляма, я бы ему и доплатила за такое сама!

— Ну не знаю, не знаю. Он такой напыщенный, просто кошмар. Думает, что пуп земли.


— Ника, блин! Он и есть пуп земли! А зачем ему это вообще?


— Говорит, что ему надо съехать от родаков. А они якобы его только с девушкой отпустят. С такой, как я, чтобы это не значило. А ещё он называет меня зефиркой. Это как?


— Без понятия, — пожимает плечами, — мутно что-то. Надо у Марго спросить.


— Про зефирку?


— Про Авербаха твоего. Они общались в том году. Напиши ей. Позови в столовку на перемене, а то она опять в фуд-холл смоется.


— Я там была сегодня. Ела пирог за четыре тыщи!


— Ни фига се!


Пишу Марго, что она нам очень нужна с Алёнкой, и раскладываю принадлежности.

Рой мыслей мешает слушать и записывать лекцию, а спокойный голос препода только усугубляет мою рассеянность.

Получается, мне нужно будет притворяться весь третий семестр? Только перед родителями? Мы правда всего лишь пару раз встретимся? А зачем он мне четыре пары обуви купил? Он меня не подпустил даже к кассе, и я не знаю, сколько ещё ему должна, несмотря на его принцип.

— Никусик, что делаешь после пар? — наклоняется ко мне с вышестоящего ряда одногруппник, чьего имени я даже не знаю. Так плотоядно улыбается, что я одним взглядом даю ему понять, чтобы не лез, и встречаюсь глазами с Авербахом, который сидит ещё выше и усмехается в своей фирменной манере.

Отворачиваюсь и продолжаю записывать.

— Абашкин сразу нет, — шепчет Алёнка.


Киваю ей. Тут вообще без вариантов.

В столовой беру только чай, после утренних изысков не хочется перебивать вкус.


Постоянно осматриваюсь в поисках Маргоши.
И наконец вижу, как она заходит в столовую, машу ей и подзываю к нам.


— Кушать будешь? — Спрашивает Алёна.


— Алёна, есть, а не кушать! Нет, у меня периодическое голодание, надо к соревнованиям сбросить полтора килограмма. Что у вас за срочность, выкладывайте!


— Рири, ты читала подслушку сегодня?


— Нет! Мы с Марком ссоримся с ночи, мне вообще не до новостей, а что там?


— Ника сегодня в доску запульнула дилдо на глазах у Стрешинского. Разбила её. Эпично было!


— Ошалеть! И что теперь? — Поворачивается Рита ко мне и хватает за руку.


— Ирина Валерьевна грозилась отчислением, дисциплинаркой и полицией, но пришёл Авербах и спас меня. Купил две доски, и я ему теперь три ляма торчу.


— Авербааааах? — Тянет Рири и накручивает пшеничный локон на маникюренный пальчик, — и что он хочет от тебя теперь?


— Чтобы мы изобразили пару перед его родителями. Он хочет съехать.


— Молодец. Правильное решение. Ну и сыграй, что ты? Авербаша хороший, — задумчиво улыбается.


— Алёнка сказала, что ты с ним общалась.


— Да, мы трахались весь второй семестр, — говорит Рири, а я давлюсь чаем, и даже Алёнины похлопывания не помогают. Вот так сейчас и помру.

Прихожу в себя и смотрю на Маргариту. И она так спокойно говорит, что он хороший?


— В смысле? Ты встречалась в том году с Эльдаром? — Наконец спрашиваю.


— Ника, где я сказала, что мы встречались? Мы трахались, залечивали друг другу раны сердечные, — объясняет мне, как первокласснице прописные истины, — а потом я вернулась к Марку. А Авербаша мне на прощание даже гвоздь подарил.

— Четыреста штук, — говорит Алёнка, пока Рита нам демонстрирует золотой браслет.


Сумасшедший! С другой стороны, может, для него и в правду доска не проблема? Ну и баловень...

Глава 6

— Надо поговорить, — облокачивается на мою парту Авербах перед началом лекции, — пообедаешь со мной, зефирка?

Три дня даже не здоровался со мной, да что там не здоровался, даже не смотрел в мою сторону, а теперь его высочество принц Эльдариум обедать изволил. Ага, сейчас!

Боюсь представить, что у него там за обед. Я только отошла от его угощений и смогла взглянуть на Алёнкино творожное кольцо.


— Говори, у меня нет времени. Мне в библиотеку надо.


— Оукей, зайду в библиотеку после второй. Захватить тебе пирожка, зефирка? — Хитро прищуривается.


— Нет! — выкрикиваю я.


Ещё чего не хватало. Когда Алёнка увидела четыре коробки обуви, она сразу полезла чек искать.
Я теперь даже боюсь дышать при нём, одно лишнее движение, и мой долг растёт даже не в геометрической прогрессии. Я пас!


— Ты чего так бурно реагируешь? — Кладёт ладонь поверх моей, — ты хорошо себя чувствуешь?


— Очень хорошо.


Пристально смотрю на него и на его руку, на него и снова на руку, и наконец он её убирает.


— Тогда до встречи, — снова треплет меня по голове и поднимается на самый верх.


Да что за привычка копаться в голове у посторонних людей. Совсем что ли отбитый! Пусть Марго потреплет.


В голове всплывают её рассказы о том, как он её за хвост хватал, да ещё и картинки сразу предстают перед глазами.
Встряхиваю головой, избавляясь от наваждения. Зачем мне только вся эта информация… ужас.
Вот Маргариту бы и попросил подыграть ему, раз они такие близкие друзья. Но нет, ему почему-то понадобилась именно я!


Причёсываюсь руками и улавливаю от них его аромат. Подношу к себе и вдыхаю. Роскошество какое-то. Блин, и как перестать нюхать теперь.


— Ты чего там вынюхиваешь? — Плюхается рядом Алёна. Протягиваю ей руку и тоже даю понюхать.

— О, кайф. Пахнет дубайскими мужиками.


— Это как?


— Не знаю, заметила, что они там все так пахнут. Авербах что ли опять нарисовался?


Алёна начинает сканировать взглядом по рядам и наконец его находит.
Зачем-то смотрю вместе с ней и встречаюсь с ним взглядом. Он так насмешливо качает головой, да ещё и будто с укором, что я с ужасом понимаю, что он мог видеть, как я Алёнке дала руку понюхать. Позорище…
Скорее отворачиваюсь.


— Да, ему о чём-то вздумалось поговорить, звал пообедать, но я пас!


— А я бы сходила, может опять в рандеву тебя заведёт и скупит полмагазина. Ты, если что, и тридцать восьмого для меня что-нибудь захвати!


— Алён! Не смешно! Можешь ему предложить себя на мою роль, сделаешь мне одолжение! Мне учиться надо, а не спектакли разыгрывать!


— Да я бы с радостью. Но с моей проблемой, — Алёна показывает на своё лицо с акне, — боюсь, мне не светит даже «привет». Не ценишь ты свою удачу, зефирка!


Ну вот, прицепилось!


В аудиторию заходит препод, и Алёна замолкает.


— Не переживай, — шепчу ей, — ты очень классная!


— Ага, только парня в Москве никогда себе не найду с таким фейсом! Марго меня даже на движи не зовёт.


— Хватит болтать, ты меня сбиваешь!


— Всё. Последнее и замолкаю, — шепчет, прикрыв рукой рот, — сходишь в Авеню со мной после пар? Надо что-то прикупить, и я сразу на электричку прыгну. Поеду домой на выхи. С Сашкой свидание.


Развожу руками, я пока не знаю, какие у меня планы. От моего кредитора зависит.
Радуюсь, что на выходные останусь одна в квартире. Смогу спокойно убраться, позаниматься и высплюсь, а то вечно Алёна трещит до двух ночи.


После второй пары иду в библиотеку. Нахожу нужный учебник и усаживаюсь на шезлонг у окна с видом на внутренний двор.


Делаю маме фотографию, всё-таки здесь очень классно. Совершенно другая атмосфера. Если не замечать дурацкую компашку одногруппников, которые даже не извинились передо мной, и напыщенного индюка Эльдара, то академия превзошла все мои ожидания.


Здесь целая своя жизнь, насыщенная и интересная. Постоянные мероприятия, заряженные на успех студенты и продуманные пространства.
Всё сделано для нашего комфорта и желания учиться.
Адаптируюсь и найду себе дополнительные занятия. На следующей неделе семинар у Стрешинского, надеюсь, он успокоится и возьмёт меня в свой смарт-клуб.


— Ника, вот ты где! — Подходит ко мне Эльдар, заваливается на мой же шезлонг и протягивает стаканчик с кофе, — угощайся. Хычин с тыквой хочешь?


— Нет, спасибо! — Отказываюсь от греха подальше.

Парень что-то бурчит и достаёт из картонного контейнера жирные лепёшки. Пахнут вкусно, выглядят аппетитно, но я очень переживаю, что он сейчас капнет маслом на свои светлые брюки или на рубашку. Как потом выводить…


В данный момент я беспокоюсь за его вещи больше, чем за предстоящий тест.


— Точно не будешь? — Сворачивает лепёшку пополам и откусывает, глотаю образовавшуюся слюну, ему надо рекламировать эти хычины, — завтра пойдём на матч, ты не забыла?


Такое забудешь…


— Нет. Я помню. Уже посмотрела, как доехать.


— Зачем? — Изумлённо на меня смотрит, — я заеду за тобой. Будь готова к трём.


— Хорошо. Это всё?


— Да.


— Ты мог это написать и не отнимать моё время. Мне надо учиться!


— Какая усердная! Мне скучно, не с кем поесть.


— Марго бы позвал!


Чёрт, проболталась. Язык мой — враг мой! Блин, блин, блин!


— Ты знаешь Марго? — вскидывает бровь, — она не ест ничего. И ей запрещают со мной общаться, — говорит абсолютно невозмутимо и продолжает уничтожать эти лепёшки. Замечаю, что там уже другие начинки, и жалею, что отказалась.


— Знаю. Она вроде как дружит с моей соседкой по общежитию. С Алёной Рыбаковой.

Глава 7

— Шутка! Ты похож на заносчивого павлина!

— Мой сладкий зефиркин! — Опять этот бесячий сюсюкающий тон, — такая смешная, когда пыхтишь!

Я пыхчу? Я? Ничего я не смешная.


— За дорогой следи!

Вместо этого он меня треплет за щёку, как малого ребёнка.


— Аморе, — весело рычит.

Не понимаю, что у него за приступ веселья начался.

— Мы вроде договаривались, что ты меня не трогаешь, — делаю ему замечание, — а ты уже не вылезаешь из моей головы, а теперь и на лицо покусился! Мне это не нравится!

— Из головы не вылезаю? — Усмехается и вскидывает бровью.

— Ты понял! Не трогай мои волосы!


— Оукей, аморе! — Смеётся и делает вид, что сдаётся, аж руль отпускает.

Ещё и лихачит за рулём своей гробовозки.

Пишу Алёнке сообщение, что он меня бесит ещё сильнее и я уже готова сдаться.

В конце концов я могу выиграть бизнес-грант и получить миллион. И не быть его игрушкой. Относится ко мне, как к щеночку. Лакомство принёс, потрепал, пошутил. А родители поверили, что он ответственный. Может, он так себе хочет бизнес выпросить или саму квартиру?

Перевожу на него взгляд и пристально смотрю. Что же ты задумал, Эльдар Авербах?

— Вот мы и приехали, — нарушает тишину Эльдар спустя долгую паузу в дороге.

Прилипаю к окну и с замиранием сердца смотрю на стадион в форме ватрушки. Яркие интерактивные панели сообщают о сегодняшнем матче.

Моя маленькая мечта сбылась, хоть и не с папой, хоть и совсем не так, как я представляла, но сбылась же.

Поворачиваюсь к Эльдару и улыбаюсь. Прошло всё раздражение к нему. Ничего, потерплю, ради мечты потерплю.

— Я в восторге! — Искренне признаюсь.

— Я рад, аморе!

А я рада, что я больше не зефирка. Аморе даже как-то оригинально. Ну и красиво.

Заезжаем на подземную парковку, глаза разбегаются. Я такое изобилие тачек только в «Форсаже» видела. Суперкары всех цветов радуги, какие-то дорогущие внедорожники.

— Это машины футболистов?

— Да. Познакомить?

— Ты серьёзно? А можно?

— Можно всё, аморе. И к бровке выйти можно.

— С ума сойти, — вздыхаю. Как жаль, что папы со мной нет.

Одноклассникам расскажу, не поверят.

— Не сходи. Ты мне нужна в ясном уме и с твёрдой памятью.


— А можно со Смоловым сфотографироваться?

— Да чем он вам всем так нравится? — Смеётся, — думаю, да. Почему нет.

Тем, что красивый и умный. А кто нам должен нравиться? Принц Эльдариум? Ага…

Эльдар открывает мне дверь, помогает выбраться и вручает пропуск. Вешаю себе на шею и рассматриваю. Пропуск сотрудника, видимо, с ним я и могу ходить где угодно. Здорово!

Достаёт с заднего сидения толстовку и наконец одевается и не раздражает меня своими мышцами и венами. Теперь он огромный чёрный шкаф. Как-то в академии он выглядит респектабельнее. Если бы он в таком виде меня потащил в сыроварню, я бы точно коньки отбросила.

Девушки на входе ему так улыбаются, что мне даже неловко стоять рядом. Как будто я им мешаю. Меня смеряют презрительным взглядом и переглядываются.

Попала в змеиный кружок…

Поднимаемся на лифте наверх и выходим в коридор. Я уже слышу гул толпы, и меня пробирает от атмосферы.

— Жаль гимна Лиги чемпионов не будет, — делюсь с Эльдаром.

— Да, — улыбается и берёт меня за руку, — ты же не против? Для виду.

— Не против, — ладонь у него сухая, горячая и крепкая. Чего мне быть против?

— А на Лигу чемпионов можем сходить, аморе.

— Так у нас её нет.

— На «Ювентус» сходим. А может и на «Ливерпуль», как вести себя будешь.

— Сходим? Слетаем?

Он сейчас серьёзно? Да я готова за него курсач написать, все тесты решить, лишь бы «Ливерпуль» увидеть. Он же шутит?

— Ну да. У тебя есть загран? Виза?

— Нет, — с досадой говорю.

Чёрт, Ника, опомнись. Какие матчи на Лиге чемпионов? Да тебе пожизненно его девушку отыгрывать придётся.

— Сделаем. Пригодится, — подталкивает меня в помещение со стеклянными дверьми.

Наверное, это и есть вип-ложа. За большим стеклом выход на балконы, а здесь царит атмосфера праздника.

Все взгляды обращены ко мне. Взгляды клонов. Все как на подбор. Те самые фигуристые брюнетки-сучки с опахалами на глазах и раздутыми варениками. Смотрят на меня, как на какую-то шутку. Эльдар, не выпуская моей руки, заводит меня внутрь и прижимает к себе.

Проходит мимо девиц и сажает меня на диван.
Располагается рядом и обнимает по-свойски.

— Тут нет твоего папы? — Шепчу, осматривая присутствующих мужчин.

— Нет, ты его сразу узнаешь, — шепчет в волосы.

Обдаёт своим парфюмом и дыханием. Ладно, есть плюсы в его нарциссичной натуре, я хотя бы в объятиях вкусно пахнущего красивого парня, а не потного жирдяя. А мог ведь и такой на помощь в деканат прийти…

— А зачем ты тогда меня обнимаешь? Из-за этих девиц?

— Каких? — Кивает головой в сторону кучки клонов, — этих?

— Других я тут не наблюдаю…

— А они тут причём?

— Марго сказала, что это твой типаж. Сучки-брюнетки.

— Сучки-брюнетки? — Склоняется ко мне и шепчет с хрипотцой в своей ленивой манере, — мне разные сучки нравятся, Ника. И не сучки нравятся. Зачем себя загонять в рамки? М?

Господи…

Представляю, как мы выглядим со стороны… Как будто он мне что-то абсолютно непристойное предлагает. А я ещё и румянцем заливаюсь. Непонятно от чего…

— Ясно! Дегустатор…

Глава 8

— Тебе нравится, аморе? — С воодушевлением смотрит на меня Эльдар.


Он возвышается огромной тенью за мной в отражении и ждёт ответа.

А я смотрю на себя и не узнаю. Нет, мне очень-очень нравится, я бы увидела такую девушку на улице и с сожалением подумала, что хочу быть на неё похожей, но это так странно…


Я ещё не могу привыкнуть к своей стрижке, новой длине и этому роскошному блонду с естественными бликами у лица. Как будто мне вернули мой детский цвет волос. Если бы мои девочки из Мценска меня увидели, упали в обморок.


Да что там девочки, Алёнка сегодня вернётся и не узнает меня.


— Нравится, но я не могу себе всё это позволить, Эльдар. А от тебя я больше ничего брать не хочу. Это неправильно.

— То есть ты хочешь сказать, что я просто так потратил час своего времени, чтобы всё это выбрать?


Спрашивает с таким наездом, что я сквозь землю провалиться готова. Нашёлся тут эксперт «Модного приговора». Ну и гонор…


— Эльдар, ну… это дорого, — наконец выдавливаю из себя.


— Аморе, — обнимает меня сзади, скрещивая на мне свои ручищи, — всё относительно. Считай, что это представительские расходы на нашу с тобой затею. Да и я хочу, чтобы ты чувствовала себя комфортно, а не как вчера.


— А как я вчера себя чувствовала? — с вызовом спрашиваю.


— Неуверенно?


— А что, уверенность от шмоток зависит? Эльдар, кто из тех девочек может похвастаться президентской стипендией? Может, кого-то из них перевели из регионального филиала в центральный по личному распоряжению ректора? Сомневаюсь.


Авербах смотрит на меня с уважением. Именно его я вижу в его взгляде. Больше нет этой снисходительной усмешки. И кивает.


— Тогда тем более, Ника. Ты ещё всех порвёшь, мой маленький зефиркин! В конце концов отец должен увидеть, что я о тебе забочусь, несу ответственность, как мужчина, вкладываюсь.


— Только для Романа Эдуардовича? — почему-то при его упоминании я опять улыбаюсь и еле сдерживаю смешок. Эта борода, очки, улыбка. Ой, кадр…


— Только, — серьёзно заверяет.


— Ладно. Но только этот комплект и всё.


— Оукей, аморе!

Выхожу из примерочной и вижу Эльдара с огромными пакетами. Понимаю, что он нагло нарушил своё слово. И вот как с ним можно договариваться?

Надо было к нотариусу всё-таки идти.


— Мы же договорились, Эльдар!


— Аморе, на следующей неделе холодно, это банальная предусмотрительность.


Чегооо? Как с ним общаться вообще? Деловой…


— Мужчина должен держать слово! — Стыжу его, — куда теперь?


— Смешная ты, аморе, — улыбается, — теперь искать компромисс в парфюмерный.

Я смотрю на загруженного пакетами Эльдара и радуюсь, что он теперь прекратит меня везде за руку таскать, как ребёнка.


Удивительно, конечно, как он стойко ходит по магазинам, я уже устала, у меня замылился глаз, и я больше глазела по сторонам.

Этот торговый центр не похож на наши, да даже на огромный «Авеню» рядом с нашей академией не похож. Тут как-то очень модно. Не пафосно, не заносчиво, а круто.


Музыка классная играет, тусуются стильные молодые люди, здесь каждую деталь и каждого посетителя хочется рассматривать. И заглянуть в каждый магазин хочется.


Эльдар говорит, что здесь самые модные российские бренды и дизайнеры. Он разбирается и любит это. Когда он мне подбирал образы, я вспомнила, как играла в «Симс». Хотя… с таким гламурным папой это совсем неудивительно.


— Послушай, — протягивает мне блоттер Эльдар, — мне кажется, тебе он очень пойдёт.


Вдыхаю аромат. Цветочный, сладкий, но очень нежный. Приятный, не навязчивый. Киваю в знак согласия.


— Он такой солнечный, как ты. Да? Жасмин, мандарин, нероли. Ваниль, мёд в базе. Да, однозначно. Чистый. Это твой, — ещё раз втягивается Эльдар.


Шарит парень. Для меня это просто приятный аромат, а он вон как…


— Всё? Можем идти? Мне ещё заниматься надо.


— Можем, скоро поедем. Но я уже умираю от голода. Пиццу хочешь?


— Можно я её оплачу? Мне правда уже неудобно.


— Ника, ну не беси меня, а, — раздражённо говорит Эльдар.


— А то что? Найдёшь новую куклу для папы?


— Не испытывай меня, аморе, — наклоняется и шепчет таким жёстким тоном, что я шарахаюсь и отхожу от него. Глаза почернели. Неадекват что ли?


Ну на фиг…
Пусть сам свою пиццу покупает. У него, судя по всему, ненормальность в базе.

****


— Нифигася! — восклицает Алёна, когда входит в комнату, — Это что такое, я не поняла!

Встаю и довольная кручусь перед ней. Конечно, когда я вернулась к себе, я всё перемерила и не могла отвести от себя взгляд.

Залипла у зеркала, как какая-то нарциссиха, и не могла налюбоваться собой.

— Ваш Оувербах сказал, что по мне должно быть видно, что я его девушка, — развожу руками.

— Да ты теперь столичная соска! Блииин, Ника! Вот это метнула член! Почему он не мне на парту упал? — Ржёт Алёнка.

— Алён! Ты можешь не вспоминать это? — Злюсь. Почему им всем смешно, как будто это шалость какая-то, а не пятно на репутации и жуткий стресс.

— Ой, духовка! А с матчем-то что?

— Я видела Смолова, — показываю ей фото, — но самое главное впечатление — это Авербах-старший. Я в шоке, Алён. Просто челюсть отвисла, когда его увидела.


— А что там? Жесткий тип?

— Жёсткий — не то слово… Алён, представь Киркорова с характером Прохора Шаляпина и идеальной бородой Тимати. Добавь сюда ещё бабушкин шёлковый платочек и очки сварщика. Вот это Роман Эдуардович.

— Не поняла…


— И не поймёшь. Это надо один раз увидеть. И он так мне улыбался, будто я восьмое чудо света. Серьёзно, я в шоке.

Глава 9

— Чао, аморе! — Плюхается рядом со мной Авербах в коворкинге.

— Ты здороваешься со мной только, когда тебе что-то надо. Так что давай к делу, — строго ему отвечаю.

Мне порядком надоело, что он меня не замечает на парах, как будто я не существую вообще. Это же элементарная вежливость…

Четыре дня мороза и здравствуйте.

— Обиделась, зефирка? — внимательно смотрит.

— Нет. Просто я была уверена, что у тебя хорошее воспитание!

— Оукей. А кто тебе мешал поздороваться со мной первой?

Вот ещё… Чтобы девочки подумали, что я к нему навязываюсь? Слухи в академии распространяются быстрее гиперзвука.

— Ты что-то хотел?

— Да, аморе, сегодня у нас с тобой день икс, — говорит с большим апломбом.

— Семейный ужин?

— Йеп! — Сокращает между нами расстояние и приближается слишком близко ко мне.

— Во сколько?

— Я заеду за тобой в половину шестого. Надеюсь, не все пробки соберём.

— Хорошо. Что от меня требуется? Приготовить что-то? Купить? Как одеться?

— Как угодно. Просто надень что-то из того, что купили. Кстати, ты отлично выглядишь! Налюбоваться не могу. Я молодец.

Налюбоваться не может? Правда?

Или он меня как работу свою оценивает? И не разберёшь по тону.

— Спасибо! Мне все делают комплименты.

— Вот видишь! А что ты про приготовить говорила? Ты можешь?

— Конечно. Я с десяти лет готовлю.

— О, аморе. Это будет разрыв! Папа с ума сойдёт! Давай!

— А что приготовить? — С опасением спрашиваю. Я же не знаю, что у них принято есть. Мало ли…

— Что-нибудь своё фирменное. Семейное. Удиви!

— Хорошо, — прикидываю, сколько у меня останется времени после пар на готовку.

— Чао, аморе! Наберу! — Наклоняется и чмокает в щёку без спроса, — ммм, вкусно пахнешь!

Какой-то он сегодня не такой. Слишком довольный и лёгкий. Нет этого надменного тяжёлого взгляда. Воодушевлён явно.

Наверное, предвкушает скорый переезд и радуется. Будет вписки у себя устраивать и спать до обеда.

Марго постоянно рассказывает о тусовках местных мажоров. Такая вакханалия там творится, слушать тошно.

Видимо, сувенир с такой вечеринки и свёл меня с этим индюком.

Одно хорошо, у меня теперь высокая мотивация выиграть бизнес-грант.

***

Выбираю правильный качан капусты, покупаю лук, печень, сметану. Приготовлю Роману Эдуардовичу наше фирменное блюдо – голубцы по-Мценски.

Звоню маме, чтобы уточнить детали, но она не берёт трубку.

Долгие гудки остаются без ответа и потом сбрасываются.

По времени она как раз должна идти после школы в музыкалку. Я всегда ей звоню в эти часы.

Убираю телефон и беру оставшиеся необходимые продукты.

С голубцами я справилась достаточно быстро, Алёнка дала мне симпатичный контейнер, и я их аккуратно разложила ровными рядами.

Я собой довольна.

Эльдар написал, что скоро будет, и я ношусь по комнате, определяясь с одеждой.

Надеваю жакет с воротничком и модными брюками. Я похожа на хорошую девочку, на стильную хорошую девочку.

Надо отдать должное, у него есть вкус и стиль.
И он будто почувствовал мой, который мне, по правде говоря, развить сложно из-за отсутствия бюджета и насмотренности. Так сказала Маргарита.

Насмотренность — залог успеха.

Раздаётся звонок. Мама.

— Мамуля, привет!

— Привет, солнышко! Как у тебя дела? — голос мамы ласковый, но расстроенный.

— У меня всё хорошо. Мам, случилось что-то? — спрашиваю с опасением.

— Да… Не бери в голову. Упала сегодня в школе. Полы скользкие были, неудачно, — мама старается звучать бодро, но я слышу, что голос дрожит и пропитан болью. Теперь мне это понятно.

— Мамуль… Как же так? Подвернула?

Мама начинает всхлипывать, как маленькая.

— Мамуль, сломала? Мам? — Пытаюсь докричаться через её плач. Сердце кровью обливается. Если она сломала ногу, кто ей поможет.

— Ник, ты только не переживай сильно. Вот сейчас прочту заключение, — собирается мама, — разрыв мениска коленного сустава и повреждение связок коленного сустава.

Звучит не очень. Но я не разбираюсь в этом.

— Мам? А это серьёзно? Гипс у тебя? Очень больно?

— Нет, Никусь, нет гипса. Посоветовали в Орёл ехать. Но как я сейчас поеду? Римма Владимировна хорошо довела меня, помогла подняться. Но у меня лежачий режим. Будет навещать меня, помогать. Сама-то я спуститься и подняться на пятый этаж не могу. Прописали лечение, посмотрим.

— Надолго?

— Пока больничный дали на две недели. Ника, только не вздумай приезжать, тебе надо учиться.

— Мам!

— Никусик, я тебя очень прошу, учись! Я справлюсь!

Слышу уведомление, отстраняю дисплей — Эльдар. Как не вовремя этот ужин.

— Хорошо, мам. Я тебе перезвоню попозже, поправляйся! — Заверяю маму, что не приеду. А сама уже думаю, что придумать, чтобы вырваться к ней.

Спускаюсь в удручённом настроении и даже с удовольствием хлопаю этой тяжёлой дверью в его гробовозке.

— Красивая! Молодец, — оценивает меня Эльдар, — а чем это пахнет? Капустой?

Он так брезгливо морщится, что у меня весь аппетит и гордость за ровненькие голубчики испаряются.

— Капустой. Я приготовила голубцы.

— Серьёзно? Не-е-ет, ну это вообще! Батя в осадок выпадет! Красотка, — Эльдар безудержно смеётся, запрокидывая голову и хлопая от радости по рулю.

Я его веселье абсолютно не разделяю и смотрю, как на дурака. Смех без причины — признак дурачины.

— Серьёзно, да.

Глава 10

— И ты каждый день столько ездишь до академии?

Я не понимаю этих московских расстояний. Это же как в другой город поехать. Он три часа тратит на дорогу ежедневно?


— Да, аморе.


— Когда же ты занимаешься? А во сколько ты встаёшь?


— В шесть. Ник, все так живут. А из-за города ещё дольше. Нормально. Сейчас пробки. Днём я и за сорок минут доехать могу.


— А если выгорит, то ты будешь ближе к учёбе жить?


— Да, существенно ближе. Минут двадцать.


— Так бы сразу и сказал. Неужели родители не понимают, что это нерационально — столько времени в дороге проводить?


— Мой заботливый зефиркин, — опять включает этот сюсюкающий тон, — дело не в этом вообще.


— А в чём? — Задаю вопрос в лоб.


— Смотри, — переключает моё внимание, — слева живописный мост. Видела его? Если погода хорошая будет, можем на катере здесь прокатиться.

Авербах обращает моё внимание на необычный красный мост, словно парящий над Москва-рекой. Хотелось бы мне его рассмотреть поближе.

Мне нравится здесь, много воды и зелени.

Авербах заезжает через шлагбаум в лесной массив, и я понимаю, что мы, видимо, уже за городом. А где был МКАД? Не заметила. Так много всего нового, глаза разбегаются.

Здесь стоят дома за очень высокими заборами, среди вековых сосен.

— Это и есть ваша знаменитая Рублёвка?

— Нет, мы в Москве. Это Серебряный бор. Слышала?

— Нет, — мотаю головой.

— Здесь был построен судоходный канал, и получился полуостров, который начал застраиваться дачами советской партийной элиты.

Я смотрю по сторонам, у некоторых домов покосившиеся заборы, где-то видно действительно советские дачи. Есть и коттеджи, и современные дома. Хотела бы я погулять и поразглядывать их. В сумерках не очень понятно.

— А вы как сюда попали?


— Здесь можно купить участок и дом, Ника. Но вообще мой дед был министром в Советском Союзе.


— Правда? Чего?


— Догадайся с одного раза, — хохочет и заезжает под ещё один шлагбаум.


Мы оказываемся в очень красивом месте, я как будто в кино попала американское. Здесь нет заборов, и все дома в едином стиле.


— Спорта?


— Бинго, зефирка!


Ну понятно. Приватизировали стадион, а теперь терроризируют бедных студенток.


— Теперь понятно, откуда клуб и стадион.


— Но-но-но, — возражает, — клуб папа купил не так давно. А стадион — новострой. Дед тут ни при чём, это папина мечта была. У отца была сеть первых супермаркетов в Москве. Продал и решил на пенсии спортом заняться.


— Ясно, Эльдар. С золотой ложкой во рту родился.


— Я не выбирал, аморе, — говорит серьёзно. — Но не жалуюсь, — опять чрезмерно бурно проявляет своё веселье.


Мы останавливаемся у дома в классическом английском стиле из состаренного кирпича. С большими белыми окнами, эркерами и балкончиками. Да… Реально принц Эльдариум.


Рядом с нами припаркован роскошный автомобиль насыщенно-изумрудного цвета. Чей это, наверное, можно даже не спрашивать.


Мы идём по витиеватой дорожке из брусчатки, я осматриваю сад с идеально подстриженными растениями, обилием цветов, любуюсь домом и понимаю, что буду ужасно глупо смотреться со своими голубчиками.


На двери нас встречает огромный золотой лев с кольцом в пасти, Эльдар берёт его в руку и стучит.


Нам открывает очаровательная женщина и пропускает нас внутрь.


— Что это за прекрасное создание, Дарик? — Интересуется женщина.

— Татьяна Михайловна, это Ника — моя девушка.

— Ой, Ника, какая ты красавица! Я так рада!


— Взаимно, Татьяна Михайловна! — Улыбаюсь искренне женщине.

— Раздевайтесь. Я побегу, у меня почти всё готово!

Такая воздушная, добрая. От неё просто веет гостеприимством и любовью. Теперь я понимаю, почему Роман Эдуардович такой позитивный. С такой женой иначе никак.

По всему дому чувствуется запах выпечки. Боже… Как я по бабушке соскучилась, у неё в доме тоже так пахнет.

— У тебя такая милая мачеха! Тебе повезло.

— Ты про Татьяну Михайловну? — Эльдар начинает угорать. — Это экономка, Ника.

Экономка. Вот богатеи!

Эльдар не может остановиться ржать.

Что в этом такого смешного? Она же без белого фартучка была. Просто женщина в элегантном костюме. Он же не сказал, кто она…

— Я же не знаю. Всё равно очень милая. Где я могу помыть руки?

Эльдар указывает мне на ближайшую дверь, и я захожу в красивущий санузел. Он, наверное, отделан мрамором. Только хочу потрогать покрытие, как Эльдар заходит за мной и вжимает меня в раковину, тоже споласкивая руки.

Улыбается мне в отражении зеркала и делает вид, что это в порядке вещей. Надо было ему и гувернантку в детстве нанять. Воспитания ноль.


Выныриваю из его ловушки, благо с моим ростом это сделать легко, и покидаю его.


Осматриваю дом, который больше похож на дом-усадьбу или музей.

Как же здесь всё красиво. Каждая деталь. Сразу понятно, что здесь живёт Роман Эдуардович.


Подхожу к лаковой консоли и с интересом рассматриваю фигурки на ней, вазочки.


Везде картины, напольные большие скульптуры, лепнина на потолке. Люстра бронзовая. Но это не вычурно, а интеллигентно.

Здесь хочется рассмотреть каждую деталь.


— Идём, — берёт меня за руку Эльдар и тащит вглубь дома, — Роман Эдуардович, мы дома!


А почему он к папе так обращается?


— О, неужели это наяву? Дождался, — ослепляет Авербах старший меня своей фирменной улыбкой и подходит с распростертыми объятиями, — Ника, чрезмерно рад! Танечка, подавай горячее!

— И я очень рада, Роман Эдуардович, это вам! — Вручаю контейнер с голубцами.


— Ой, — охает папа Эльдара и открывает с интересом контейнер, — это что, голубцы?

Глава 11

— Никусь, скажи честно маме, у тебя появился мужчина? Он всё спонсирует? Взрослый, да? — Спрашивает мама шёпотом, когда официант отходит от нас.

Я не смогла удержаться и даже не чувствую угрызений совести за то, что потрачу столько денег, и повела маму в ресторан. Ей предстоит операция через месяц, и сейчас необходимо будет беречь колено, соблюдать режим и избегать всего, что может привести к травме. Это давит морально и в целом тяжело.

Поэтому я решила, что и мамочке нужен этот божественный пирог, и привезла ее в сыроварню. Заодно и покажу из окна такси свою академию, весь кампус и общежитие.

Разумеется, мама в шоке от условий, которые её окружают. От больницы, от отношения к ней, отеля и того, что мы везде ездим на дорогом такси, как миллионеры.

Я всё отвергала сначала, но Эльдар смог меня убедить в том, что маме нужен сейчас хоть какой-то комфорт в её состоянии. Сказал, что я, не получившая в жизни ни одной травмы, даже представить не могу, как ей тяжело даётся каждый шаг. Рассказал, как люди боятся упасть, и настоял на своём.

В конце концов я ему за это благодарна безмерно.

— Мамуль, не говори ерунды. Ты же сама подала документы на квоту, и врач сказала, что всё оплатит государство. Какой ещё спонсор?

— Ну как какой? Эльдар этот, якобы одногруппник. Я что, не знаю, как мальчики в твоём возрасте разговаривают, какие голоса. Он женат?

— Мам, Эльдар мой ровесник. Не якобы, а действительно мой одногруппник. И он никакой не спонсор, он просто связан с футболом. Я ему могу с тестом помочь, мне это ничего не стоит, а ему ничего не стоит связать тебя с хирургом.

— Хорошо, хорошо, — успокаивает меня мама, — только не заводись. Ты чего? Я думала, что ты влюблена, с таким восторгом о его помоще рассказывала, — смягчает меня мама.


— Мам, ну а как иначе? Разумеется, я ему безумно благодарна. Ты бы сама даже до Орла не доехала.

— Ой, не доехала бы, Никусь. Мне Тамара Фёдоровна сказала, что операция чуть ли не миллион стоит, а в очереди на квоту надо три года стоять. А Ольга Сергеевна, что большинство и не ходит после неё.

— Мамуль, футболисты через полтора месяца уже играют. Пусть они свои страшилки оставят для кого-то другого. Всё будет хорошо. Мне очень понравилась твоя врач.

— Мне показалась резковатой, — с волнением говорит мама.

— Мамуль, она конкретная. Чёткая. Я лично в восторге.

— Хорошо, Никусь. Ты права. Ой, знал бы папа, какая у него дочь выросла. О маме уже заботится, — всхлипывает мамуля и смотрит на меня с нежностью.

— Мамусичка, — пересаживаюсь к ней, — я всё для тебя сделаю, всё. Не плачь, пожалуйста! Весной будем с тобой ещё подошвы стаптывать по Москве. Обещаю!

— Никусь, а как ты отель оплатила? Такси? А одежда твоя? Волосы? Точно нет женатого мужчины? Я так переживаю за тебя, солнце!

— Мам, ну что ты такое говоришь? Мне учиться надо. Олимпиады ещё, общественная деятельность. Выкинь эти дурные мысли из головы. Ты же сама мне дала денег на Москву.

— И ты всё потратила уже? А куртка зимняя? Сапоги?

— Мам, не переживай. Напишу ещё курсовую за мою новую подружку. Разберусь.

— Ох, Ника, Ника. Всё равно сердце не на месте за тебя, — вздыхает, — А Эльдар этот симпатичный?

— Мам! Обычный!

Да что же она так к этому индюку прицепилась. Я его имя сегодня чаще своего слышу.

— Покажи. Вы же все в этих своих телеграмах сидите. Каждый шаг выкладываете, — хитро всматривается в меня мама.

— Мам, да я даже не знаю, есть ли у него профиль.

— Ника! Мама не успокоится. Ты что-то мне не договариваешь!

Вздыхаю, открываю профиль Эльдара и протягиваю маме. Пусть посмотрит, какой он позер, и убедится, чтобы больше меня не донимать.

— Обычный? — вскрикивает мама, соседние столики даже оборачиваются на нас, — Ника! Да он же артист какой-то! Вот это фактура! И он в тебя влюблён? Ой, Ника…

Смотрю на мою маму и понять не могу, от чего такие восторги. Ну да, высокий. Вроде симпатичный, мне даже красивым в первый день показался, но он же несносный абсолютно.

Как вспомню, как он меня отчитывал после чудесного ужина. Какой приятный у него папа и какой противный Эльдар. Я бы на месте родителей его выперла первым делом. С таким заносчивым индюком жить, никаких нервов не хватит.

«Ника, не думал, что ты на такой элементарной задаче проколишься. Ника, надо контролировать каждое твоё слово. Аморе, это эпик фейл» бу-бу-бу.

— Мам, да не влюблён он. Мы можем о нём больше не говорить вообще?

— Ну понятно, — ухмыляется мама с таким видом, будто всё знает лучше меня, и возвращает телефон.

Никогда не думала, что так приятно кормить любимого человека. Мама так восторгается всему, что меня накрывает счастьем с головой.
Когда я мечтала ещё в Мценске о том, как добьюсь успеха и буду баловать маму, у меня не было чётких представлений.

Думала о ремонте, о том, что буду ей перечислять какую-то сумму, чтобы ей жилось легче, но сейчас всё совсем иначе. Я прямо сейчас чувствую эту радость от её наслаждения.

Пункт номер три в мотивационный список – баловство мамочки.

На такси мы объезжаем по кругу наш кампус, я всё рассказываю и показываю. Мама под большим впечатлением от всего. Но жалуется, что обилие машин, людей и высоких зданий её уже утомили. Прекрасно её понимаю, особенно в таком состоянии. Все куда-то несутся, спешат.

— Мамусичка, — обнимаю маму на прощание в её купе, — береги себя, пожалуйста. Я жду тебя через месяц!


— Ника, мне точно не надо никакие анализы сдавать? — Напоследок уточняет мама.


— Не нужно, мамуль. Ты ляжешь в больницу за три дня до операции, и там всё сделают! Люблю тебя! Напиши, как приедешь!

Глава 12

Эльдар ведёт меня за руку к небольшому особняку на Арбате.

— Аморе, добро пожаловать в «Художественный», это старейший кинотеатр Москвы и мира, кстати, тоже, — с излишним официозом произносит Эльдар, чем меня очень забавляет. Из него получился бы неплохой экскурсовод.

Вхожу за ним в вестибюль и ахаю от красоты. Я ожидала обычный кинотеатр с завешенными на всю стену афишами. Картонными фигурками киногероев, а здесь так величественно и торжественно. Чувствуется сразу дух истории.

Огромная хрустальная люстра свисает с потолка, лестница винтовая, мрамор, роспись на стенах. Вот это да…

— Как здесь красиво, Эльдар! — Кручусь вокруг своей оси и не стесняюсь рассматривать каждую деталь.

— Красивым девочкам — красивое кино. Какой попкорн любишь?


— Не знаю даже. Солёный больше, думаю.

— Зачем выбирать, когда можно не выбирать? — Весело спрашивает Эльдар. У него опять довольный вид, и он меня ведёт дальше.

Я иногда даже останавливаюсь и торможу его, чтобы рассмотреть повнимательнее бар, лобби, какую-то экспозицию с зеленью. Обязательно приведу сюда мамочку, когда она пройдёт реабилитацию. Ей должно понравиться.

— А что мы будем смотреть?

— «Партенопу» Соррентино. Любишь его?

— Кого? — Мне не стыдно ему признаться, что я первый раз слышу эти названия.

— Паоло Соррентино. Этот фильм призёр Каннского кинофестиваля. Не смотрела «Великую красоту»? «Молодость»? «Руку бога»? Может, молодого Папу?

— Нет, не смотрела.

— Уверен, тебе понравится, аморе!

Не знаю, что сейчас идёт в кино, но мне казалось, что парни предпочитают боевики, комедии, ужастики. Но это же принц Эльдариум, естественно, он выбрал что-то необычное. И, естественно, итальянское.

Интересно, ему правда нравится или он в образе?

— Мы что, будем одни в зале?

— Я купил только два билета, как получится, — подмигивает и занимает место в первом ряду.

А в Москве все такие кинотеатры или это что-то для випов? С удивлением рассматриваю небольшой тёмный зал с каминными креслами, красивыми столиками с торшерами и бра на стенах.

Официантка заносит нам попкорн, лимонад в стеклянных бокалах, никаких пластиковых стаканов с трубочками, как будто мы опять у Эльдара в гостях.

Пробую попкорн и не понимаю, что за вкус. Вроде вкусно, но запах такой специфичный. Неужели и в таком месте могут несвежий подать? Он же всё-таки тёплый.

— Эльдар, попробуй попкорн, вкус какой-то странный. Он не испорченный?

— Отличный попкорн, Ника. Не переживай, — уверенно заявляет, попробовав пару штук.

— Но на него как будто бензин вылили.

— Ха, — издаёт коротким смешок, — бензин вылили. Такая ты забавная, аморе. Он с трюфелем. Распробуй и наслаждайся.

С тем самым трюфелем, что ли? Ох, баловень.

— Вкусный, да. Я просто не поняла, отчего такой запах, — смело запускаю руку в коробку и наслаждаюсь, как и призвал Эльдар.

Кино оказывается на итальянском с субтитрами. Два часа мелодичной речи, даже если будет неинтересно, я получу удовольствие.

С энтузиазмом начинаю просмотр, но всё очень странно. Мы действительно будем смотреть на роды?!

Ну и вкусы у интеллигентов, да уж. Лучше бы ужастик посмотрели.

Какие нелепые диалоги. Режиссер правда думает, что кто-то так разговаривает?

Томная девушка, какое убогое соблазнение. Как она им может всем нравиться? Чем?

Единственное, виды красивые и одеты элегантно все. Вот Эльдариум себя и представляет, наверное, там, очень даже вписывается своей павлиньей напыщенностью.

Очень интересно, конечно, смотреть, как какой-то парень нюхает купальник, в котором купалась эта выпендрежница.

Авербах реально от этого прётся?

Я бы сейчас позанималась, подготовилась как следует к семинару, а вынуждена смотреть эту ерунду. Богатым вообще заняться нечем, как смотреть странное кино про таких же богатых и чудных?

— Тебе нравится, Аморе? — склоняется ко мне Эльдар и шепчет томно.

— Пока мне нравится только картинка. Италия очень красивая. Мечтаю там побывать.

— Я услышал, Аморе. Будет тебе Италия.

Не понимаю, зачем он себя так ведёт? Зачем уже третий раз обещает мне исполнить какую-то мою мечту? Любая девушка от такого растает, и даже я, адекватно оценивающая ситуацию, нет-нет, да и хочу верить. Как сопротивляться его речам, когда они такие искушающие?

Появился прекрасный принц и понимает каждый намёк и даже видит его там, где нет, и сразу обещает исполнить. Надо брать себя в руки. Срочно.

— Эльдар, а тебе нравятся такие девушки, как Партенопа?

— Что-то в ней есть, однозначно, — отвечает с лукавым взглядом, — но сейчас мои мысли заняты другой.

На экране в этот момент звучит слово «Amore», и я улыбаюсь. Забавно. Эльдар берет мою ладонь, подносит к губам и едва касается её.

Зависаю, не могу вырвать руку, не могу отвести взгляда от его потемневших глаз. Он играет со мной? Или открыто говорит, что я в его мыслях?

Эльдар кладёт мою руку на подлокотник и нежно водит подушечкой пальца по ней. На экране ночь, обволакивающая чувственная музыка, обольщающие итальянские голоса, всё это меня чарует.

Смотрю то кино, то на своего спутника, он будто полностью увлечён действием этой странной, но всё же пленительной картины и продолжает свою невинную ласку.

Ласку, которую, мне кажется, я никогда не забуду. Прикрываю глаза, искренне наслаждаюсь красивым саундтреком и позволяю себе чувствовать. Хоть ненадолго, но хочется, чтобы это было взаправду.

— Ты что-то понимаешь? — спрашиваю на очередной затяжной сцене в фильме.

— Понимаю, — мягко улыбается, — Партенопа — это сирена. Она бросилась в море от отчаяния, когда её песни не смогли соблазнить Одиссея. А море её выбросило на берег Неаполя. Поэтому эта картина — признание в любви городу. Она лишь символ. Соррентино подражает Феллини. Заметила эту замедленность, тихие диалоги, все эти инструменты погружают тебя в тягучую дрёму. Он о красоте жизни, о мимолётности прекрасного, — я уже не слушаю Эльдара, хотя его размышления мне интересны, и я понимаю, что он, наверное, умнее, чем кажется, но я сосредоточена на своём мимолётном прекрасном.

Глава 13

Алёна тут же вылезает из кровати, садится на одеяло и хлопает ладошкой рядом с собой.


— Выкладывай!


— Ну что ты думаешь? Сегодня я такая встревоженная и уставшая провожала мамочку, вышла из вагона, и тут звонит Эльдар. Говорит, мол, я на парковке, подходи. Представляешь?


— Приехал забрать тебя на вокзал? — Округляет глаза. — И что? А я думаю, куда ты пропала. На сообщения не отвечаешь. Решила, что с мамой в отеле заночевала.


— Да. Спросил, устала ли я, голодная ли, и позвал в кино.


— А я говорила, поплыл, — ликует Алёнка и потирает ладошки.


— Алён, ты бы видела этот кинотеатр, зал, фильм такой атмосферный итальянский, я такие и не смотрела никогда. Эльдар мне гладил руку так нежно, а я просто улетела от кайфа. Потом прокатил по ночной Москве. Ну, я не могу. Заботливый, внимательный, умный. Такой эрудированный, это вообще. Но где я и где он?

— Да ты что такое несёшь? Ты себя видела? Свои сиськи видела? Улыбку? Умница и красавица! И он это прекрасно знает, вот и влюбился. И потому так балует тебя! — Алёнка активно жестикулирует, убеждая меня.


— Не знаю, — вздыхаю, — не уверена. Он обронил фразу, мол, ему надо было выйти вечером из дома, а то родители удивляются, что он с девушкой время не проводит.


— Тем более. Значит, ему никто не интересен. С пацанами по кальянкам девок не снимает. Он запал. Ника, зуб даю, запал!


— Ох, Алёнка, а какой у него профиль. Пахнет как, я не могу. Вот дурында, — начинаю хныкать, — я его вообще не понимаю, не понимаю, зачем он это всё затеял. У меня нет логического объяснения. Ещё и за три миллиона! Да какие три, он уже столько потратил.

— Маленькая моя, — гладит меня соседка, — всё будет хорошо. Ещё салатиков на вашей свадьбе поем. Или чо там богатеи на свадьбах жуют?


— Алён, — пихаю её в бок, ишь куда убежала в мыслях уже, — какая свадьба?! Ещё Маргоша с этой историей про разбитое сердце и брюнеток.


— Всё, ложись спать. Ставим будильник на половину седьмого. Моешь голову, я тебе соображу укладку, открываешь своё богатство, — кивает на грудь, — и идёшь в бой!


— Да, мой капитан, — отдаю Алёнке честь, хихикаю и готовлюсь ко сну.


Долго не могу уснуть, в голове играют саундтреки из фильма, такие манящие, соблазнительные, и я чувствую фантомное скольжение пальца по ладони.


Конечно, у меня нет совершенно никакого опыта в отношениях, но этот невинный жест будто пробудил во мне желание попробовать. Испытать всё то, о чём с таким восторгом говорят девчонки и что до этого вечера меня не интересовало совсем. Что там интересовало? Скорее, я даже отторгала это.


Подношу руку к лицу и пытаюсь уловить его аромат, он едва слышится и оттого кажется ещё желаннее.


Складываю ладошки под голову и так и засыпаю с его неуловимым присутствием.

«Ты холодный снежный принц
Внутри твоей груди красные языки
И, отбившись от всех птиц, стрелы летят в меня
Я падаю — лови»

начинает слишком громко играть над моим ухом, я открываю глаза и сразу замечаю танцующую под песню Тоси Чайкиной Алёнку с расчёской.


Комната залита сентябрьским солнцем, и пробуждение даётся проще. Мощной лавиной на меня обрушиваются воспоминания предыдущего дня, я им даже смущаюсь, но встречаю с радостью.


С трепетом и волнением вылезаю из постели и бегу в душ приводить себя в порядок. За ночь настрой никуда не делся, а значит, надо действовать.

Не знаю, как Алёна справится с укладкой, не могу сказать, что себе она делает что-то красивое, скорее сносное, но выбора нет. Я с брашингом вообще не умею работать.


К своему удивлению, через сорок минут Алёнка делает мне эффектную объёмную укладку, практически повторяя ту, которая была после салона.


Остался последний штрих — образ. Раскладываем на кровати все покупки Эльдара и мои лучшие вещи и соображаем.


— Во-первых, эти джинсы, это же пушка-бомба, — тыкает Алёна в предельно облегающую пару-клёш, — ты и выше сразу будешь казаться. О, и эти ботильоны.


Со скепсисом смотрю на её шпильки и думаю, как отвертеться. Чего доброго, опять завалюсь.


— Хорошо, а наверх что? — Спрашиваю неуверенно. Всё-таки мы с Алёнкой вообще не сечём, как сказала Марго.


— Вот это боди, — подаёт мне Алёна верх с таким глубоким декольте, что в таком даже на пляж выйти неприлично.

— Ты рехнулась, подруга? Меня выпрут из Академии, и никакой Авербах больше не поможет.


— Да за такое декольте весь поток вступится, — хохочет Алёна, — не парься, сверху накинь кардиган этот и кожанку. Она просто шик.


Примеряю свой образ и нерешительно подхожу к зеркалу. Если не двигаться, то прилично, но малейшее движение, и это просто порнуха какая-то. Я сгорю от стыда.


Но Алёна сыплет столькими комплиментами, заверяет, что это ключ к успеху, и я, Ника Овсянникова, лучшая студентка курса, соглашаюсь на эту провокацию. Что с моим мозгом натворил Авербах, он стремительно утекает в неизвестном направлении.


Натыкаюсь на баску, совершенно мне непонятную, но Эльдар её взял, значит, ему нравится, и надеваю тоже. Сразу смотрюсь не пошло, а необычно. Она и внимание на себя перетягивает. Удовлетворённая конечным результатом, думаю, что я ещё и модницей могу стать.

Для настроения и уверенности всё оставшееся свободное время мы танцуем, громко поём и дурачимся с Алёной. Наполненная хорошими эмоциями иду с уверенностью и предвкушением в наш корпус.

Прихожу за полчаса до пар и сажусь в вестибюле на самую просматриваемую со всех сторон скамью. Эльдар не сможет меня не заметить.

Достаю свою тетрадку для естественности и жду. Никогда не думала, что соблазнение парня настолько сложное мероприятие. Бедные женщины, сколько же нам приходится прикладывать усилий для своего счастья.

Глава 14

— О, у королевишны нашей дэрэ, вынарядилась-то как. Ой, только посмотрите! — слышу Алёнкин голос с нотками язвительности за спиной.

Оборачиваюсь и вижу своих девчонок, таращащихся на Эльдара с девушкой.
Они совершенно не стесняются и увлечены процессом больше меня.

— Королевишны? Кто это? Ри, Эльдар с ней расстался, да? — Обращаюсь к Марго.

— Ты чего? Это же жена его лучшего друга – Аня. Ты её не знаешь?


От облегчения я даже зависаю. Не девушка. Не сучка-брюнетка. Жена друга.


Меня снова накрывает эйфорией, и на моей выжженной поляне расцветают цветы. Вот это русские горки.

Второе хреновое утро с Авербахом. Это уже становится традицией.


— Нет. Откуда? Я только перевелась. И про друга он ничего не говорил.

Осознаю, что он мне особо вообще ничего не говорил о своей жизни. О себе — да, но всё очень дозированными порциями.


— Ой, темень, — вздыхает Маргарита, — Влад Ананьевский. Сын того самого.

— У которого здесь фонд Ананьевского с бизнес-грантами?


— Да. Владелец «Севрустали». Самая богатая семья России. Можешь воочию наблюдать, — указывает на них Марго, как на объект всемирного наследия ЮНЕСКО.


— И что он в ней нашёл? Она же на рыбу похожа. Губищи эти, глаза прозрачные, — язвит Алёна.


— А мне она кажется очень красивой. Как модель, высокая такая, необычная, — вздыхаю.


— И я думаю, что она охрененная. Я, кстати, ни одного плохого коммента ей не оставила, всегда защищала, — поддерживает меня Марго.

— От кого ты её защищала? — Интересуюсь.


В этот момент к девушке и Эльдару подходит
огромный молодой человек, целует девушку в висок и здоровается с Эльдаром. Я думала, что Авербах большой, но этот… Раздавит же.


— О, а вот и он. Влад Ананьевский, — поясняет Марго. — Да её гнобили все, потому что она его сдеанонила и ему пришлось бросить учёбу, а потом они встречаться начали. Ну и все завидовали ей жёстко. Сама посуди, у его бати восемьдесят ярдов, такой лакомый сын у нас учился, никто не знал. Она его слила, да еще и замутила. Кто-то говорил, что она специально его так, чтобы внимание обратить, — тараторит Маргарита, выдывая всю информацию, — Ну и молодец, я считаю. А она в том году по началу была такой забитой, мрачной. А потом как расцвела, все и ошалели. И начали её буллить.

— Серьёзно? Бедная…


— Бедная тут только ты, — прыскает Алёнка, — ну и я.


— Ну а Влад этот её так баловал прилюдно, что всем рты позакрывал. У вас в подслушке не было репостов? Не видела вообще ничего? — Спрашивает с удивлением Марго.


Они правда в Москве думают, что нам больше заняться нечем, как следить за их сплетнями? У нас своя подслушка и свои герои, хоть и не такие яркие.


— Неа. Первый раз слышу.


— И как предложение ей сделал на матче не видела?


— Ааааа. Это они? — ахаю, — я видела! Точно! Это же у Эльдара на стадионе было, — наконец доходит до меня.


— Конечно, а ты думала? И его идея была. Мечта, короче.


— Всё равно она страшная каланча, — не сдаётся Алёна, — есть намного интереснее девушки.


— Ага. Алёна Рыбакова, как же её Влад пропустил? Не завидуй, а. Тебе не идёт, — остужает Марго заведённую подружку.

— Не завидую. По факту. Ник, а ты будешь полной дурой, если не зацепишься в этой компании, — заключает Алёнка, — по сути, с такими друзьями жизнь не может не удаться. При любых раскладах.

В этот момент Эльдар на меня оборачивается и машет, подзывая к себе.

Оборачиваюсь с опаской на девочек, они буквально выталкивают меня на встречу с этими небожителями, и на ватных ногах я следую к ним. Постоянно поправляю куртку, жалея, что так вынарядилась. Как же я нелепо буду смотреться. Зачем только Алёну слушала.

Подхожу к Авербаху и его друзьям и смущённо на них смотрю снизу вверх. Чувствую себя хоббитом, и это я ещё шпильки надела.

— Это Ника, я вам о ней рассказывал, — представляет меня Эльдар своим высоченным друзьям, — это Влад и его жена Аня.

— Привет, Ника! — Дежурно здоровается девушка.

Нет, она не смеряет меня презренным взглядом, как девушки на футболе, скорее я ей просто неинтересна. Она сразу возвращает свой взор на переростка-мужа. Сколько же в него растишки ввалили предки в детстве? Наверное, завод купили.

— Привет! — Здоровается со мной дружелюбно великан, — это он у меня позаимствовал идею ваших отношений, Ника, — заразительно смеётся и похлопывает Эльдара по спине.

Какую идею? В чём шутка?

— Ммм, — мычу, будто понимаю, — привет! Приятно познакомиться! С днём рождения, кстати! — выпаливаю как на автомате.

Мне некомфортно даже стоять рядом с этой троицей. Гималайские вершины, а не люди.

— Спасибо, — девушка будто оттаивает и одаривает меня очаровательной искренней улыбкой.

— Аня с Владом просто в том году вынужденно изображали пару, — обращается ко мне Эльдар, — ну и да, когда ты предложила отблагодарить меня, я сразу вспомнил их и понял, что надо провернуть этот фокус снова.

— Вы изображали пару? — переспрашиваю.

Я вообще не понимаю, что у них тут за приколы. То спят по дружбе, то фиктивные отношения заводят. Совсем что ли богатым детям больше заняться нечем?

— Ровно полчаса, пока… — Парень замолкает и смотрит на девушку с обожанием.

— Какие полчаса, Ананьевский? Я месяц тебя терпела, — осаживает его девушка, видимо, в шутку, так как она вся сияет от счастья. Неужели Алёна не видит этого.

Ясно, что они не с нами разговор поддерживают, а просто надышаться друг другом не могут, а мы так… реквизит.

Глава 15

Занимаю место, как всегда, в первом ряду. У нас сегодня общая лекция со всем потоком. Аудитория гигантская, но все стремятся сесть повыше, чтобы поболтать и спокойно заниматься своими делами.


Алёна всегда на такие лекции наряжается и приходит при полном параде, надеясь обратить на себя внимание кого-нибудь из сокурсников.


Сажусь вполоборота и аккуратно подсматриваю за Эльдаром. Он смеётся с Аней, они активно болтают, что-то скролля в телефоне. А может, он был влюблён в девушку лучшего друга и от этого страдал?


Да нет, бред.

Понятно, что они близкие друзья. Слишком непринуждённо держатся друг с другом. Никакого намёка на что-то большее.


При ближайшем рассмотрении понятно, что она и не брюнетка вовсе, просто тонированная, и уж тем более никакая не сучка, а очень милая. Просто с посторонними холодно себя ведёт. Полезный навык, который я только начинаю приобретать.


— Вот ты и попалась, сладкая, — звучит сбоку насмешливый голос, оборачиваюсь и вижу брата этой девушки, — полагаю, ты не мутишь всё-таки с Авером, раз он с моей бро сидит, а не с тобой.


Парень теперь абсолютно без стеснения меня рассматривает и всячески показывает свой интерес, а вот какого рода — мне пока не ясно.


С удивлением наблюдаю, как он садится рядом и раскладывает свои принадлежности.


— Привет ещё раз, — выдаю ему сухо на его весьма дерзкое появление.


— Буду краток, как наш президент, — широко улыбается парень, — я запал жёстко. Давай потусим. Ты мне правда очень понравилась. Прям бааах.


Парень хватается за сердце и смотрит на меня выжидающе с лукавым блеском в глазах.


Я к такой прямоте не привыкла, а он аж с порога открывается.


Интересно, а как Эльдар отреагирует, если я соглашусь. И тут меня осеняет, что Аня же о своём брате рассказывала, когда предложила родителей позлить непотребством в доме.


Видимо, парень типичный плейбой, так что нет.

— Даниил, я не тусуюсь, — отказываю симпатяге с зелёно-голубыми глазами сразу.


— Как официально, Ника. Что же, тогда позвольте пригласить Вас в музей русского импрессионизма, уверен, Вы его любите. Там сейчас представлена действительно достойная экспозиция, — предельно вежливо продолжает пытаться парень.


У меня сейчас разрыв шаблона в голове происходит. Он меня при первой встрече назвал даже стесняюсь в голове произнести как, а сам может быть и таким. Интересно, все мажоры такие дуальные?


Моя любознательная натура подмывает согласиться и узнать парня получше. В конце концов, это просто культурный выход, а границы я уже смогу выстроить.


— Хорошо. В субботу можно. Я не против.


— А-е! — Открыто показывает парень свою радость от моего согласия, — но до субботы я сойду с ума. Может, согласишься со мной выпить кофе сегодня? Или всё, что захочешь.


Хочу я, естественно, земляничный пирог, но так я рискую прослыть тарелочницей*.

*«Тарелочница» — это девушка, которая ходит на свидание исключительно с целью бесплатно поесть в ресторане(Прим.автора)


— Хорошо. На большой перемене.

— Как скажешь, — сияет парень и подсаживается ко мне ближе. — Знаешь, я думаю, это судьба. Я смотрел на свою сестру с её буржуем, ты не подумай, я за них рад, но мне одиноко. И я явно чувствовал, что где-то мой соулмейт затерялся. И тут ты.

*Soulmate — родственная душа (англ.)

Он прикалывается? Он решил, что я его судьба? Мне отчего-то кажется, что он будет самым классным другом. Прямой, открытый, ироничный. Посмотрим.

— Даниил, не делай скоропалительных выводов, — стараюсь немного поумерить его пыл.

— Слушаюсь и повинуюсь, прекрасная Ника.

Я сдаюсь и позволяю себе короткий смешок. Не могу спокойно реагировать на него. Всё в нём мне повышает настроение. Смахиваю прядь, и взгляд случайно падает на Авербаха. Он не сводит с меня чёрного взгляда, несмотря на то, что активно болтает с подругой.

К нашему ряду подходят Алёна с Маргаритой и смотрят на меня с интересом, взглядом вопрошая, можно ли сесть или занять другие места.

— О, моя любовь, привет! — Оборачивается Даня и непонятно кому из них бросает эту фразу, обе девочки заливаются румянцем.

— Привет, пусибой*, — чмокает его Маргарита и садится рядом, пропуская Алёнку ко мне.

*Pusyboy — в американском сленге так чаще всего называют женственных мальчиков. Но некоторые рэперы так заявляют о любви к женским кискам. В российском сленге предпочтительнее второй вариант.

Кажется, Маргарита знает всех.

— В какой малине я сегодня буду учиться, кайф. Как думаете, если загадать желание между двумя блондинками, оно сбудется?

— Сбудется, — отвечает Алёна, она явно хочет привлечь к себе внимание, — нифигася у тебя поклонник. С такими родственничками, как у него, можно горы свернуть, — шепчет мне на ухо подруга.

Интересно, она вообще не видит в них во всех людей? Только статус и возможности?

Как-то даже обидно становится за ребят. Да, у них своя реальность, но по факту-то чем они так разительно отличаются от нас? Также влюбляются, переживают, дружат.

Маргарита тоже девочка непростая, Алёна же к ней так не относится. Или относится? В задумчивости и пристальном наблюдении я даже не заметила, как в аудиторию зашёл профессор.

Вздрогнув от его приветствия, сразу переключаюсь и открываю тетрадь, готовая внимать и записывать.

Всю лекцию невольно ловлю взгляды Дани, блуждающие в моём декольте. Как я ни стараюсь незаметно поправить кардиган или закрыться курткой, всё равно при письме всё открывается.

От Алёны сей момент не ускользает, и она мне даже пишет сообщение, что он там и утонул.

Глава 16

— Идём? — улыбается мне Даня своей очаровательной улыбкой, встречая в холле после второй пары.


Он как луч света, на него невозможно строго смотреть, невозможно молча любоваться, как Авербахом, он такой искрящийся, что озаряет светом всё вокруг.


— Пойдём, — улыбаюсь ему в ответ.


Проходя мимо зеркала, отмечаю, что мы классно смотримся друг с другом. Он тоже в стильной косухе и серо-чёрных джинсах.


Ему то и дело все машут, салютуют и посылают воздушные поцелуи. Да, он либо местный Казанова, либо просто душа компании.

— Ника! Овсянникова! Ника! Подожди!


Я оборачиваюсь и вижу девочку, работающую на кафедре у Стрешинского, сразу напрягаюсь, что же ей от меня так срочно понадобилось.


— Привет, Кать! — Иду к девушке навстречу, — что такое?


— Ника! Твою кандидатуру одобрили! Тебя взяли в клуб молодых парламентариев. Надо заполнить срочно документы, мне нужно отправить их. Ничего, что украду твою перемену? Извини, в запаре была и забыла написать.


— Конечно! — Стараюсь сдержать свою радость и не запрыгать от счастья, — Даня, прости, пожалуйста, я не смогу.


— Всё нормально! Поздравляю, ты ещё и умная! Вообще круто! Тогда после пар? Я не отстану, — улыбается, переминаясь с ноги на ногу.


— Хорошо. У меня сегодня четыре, а у тебя?


— Да не важно. Тоже четыре будет, — смеётся, — я напишу, сладкая!

Улыбается и уходит в сторону турникетов. А как он мне напишет? Мы же не обменивались номерами. Ладно, не до этого.


Иду с Катей на кафедру и не могу поверить, что Стрешинский меня всё-таки и в этот клуб отрекомендовал. Если всё получится, то летом я получу стажировку в Общественной палате РФ, а может и в Государственной думе. Это отличная возможность.


В конце четвёртой пары мне приходит сообщение от неизвестного абонента: «Как освободишься, подходи к центральным воротам. Только напиши минут за пять. Д».

Я не знаю почему, но чувствую за этот невинный кофе с Даней вину перед Эльдаром. Оборачиваюсь и ищу его на всякий случай в аудитории, но его нет. Он только первую лекцию, походу, и посетил. Обычно он так много не прогуливает, странно.


Выхожу из академии с чувством, что совершаю преступление. Сама себя виню за этот бред. Вот влюбилась на свою голову. Дурочка. Нет, так нельзя. Утром я думала, что мой морок прошёл, но это было кратковременное заблуждение. Понимаю, что раз Эльдар даже не целовал Марго, то у него, скорее всего, какие-то проблемы с привязанностью, а следовательно, мне надо переключиться.


Так что музей и кофе — отличная идея, тем более я так никуда и не дошла ещё, кроме стадиона. Живу в Москве и не пользуюсь её привилегиями, а сама мечтала каждый день что-то посещать.


Выхожу из ворот и осматриваюсь по сторонам в поисках Дани.


— Прыгай, сладкая, — останавливается рядом со мной купе лазурного цвета.


Даня полная противоположность Эльдара, и даже его машина полная противоположность гробовозки. Она настолько яркая, да ещё и в цвет глаз её обладателя, что привлекает всеобщее внимание, а красивым цветом поднимает настроение.


— У тебя очень красивая машина, цвет такой необычный, — искренне делаю комплимент Дане, если похвалу цвету машины можно за него счесть.


— А я красивый? — Парень наигранно кокетливо хлопает своими длинными ресницами, обрамляющими бездонные глаза.


Какой же он забавный. Даже эти уловки ему идут.


— И ты тоже ничего, — смеюсь от его гримас на лице.


— Вот так всегда, каким бы я красавчиком ни был, а мой Порш для вас красивее. Что же, такова моя несчастная доля, — теперь он наигранно изображает печаль. Вот артист, — это тебе, юный парламентарий!


Даня протягивает мне милый букетик роз в небольшой коробочке. И там действительно карточка с поздравлениями по поводу избрания в клуб. Это так трогательно, что я его совершенно искренне обнимаю в порыве благодарности.


— Спасибо большое! Так неожиданно!


— Ты заслужила. И вообще ум — это новая сексуальность, — о, врубил режим Казановы.


— Ага, — смущаюсь, — а куда мы поедем?


— Я думал тебя до дома подвезти и куда-то заехать по пути. Тебе куда?


— Я в общежитии живу, — указываю ему на здание, — считай, мы уже приехали.


— А, я не знал. Ты знаешь местность? Район?


— Нет, — улыбаюсь, — я здесь три недели, хожу от общежития до нашего корпуса и всё. Ну вот в «Авеню» могу с соседкой зайти.


— Ясно. А я тут недалеко живу, точнее жил, хочешь покажу тебе парк в десяти минутах ходьбы? Если интересно, конечно. Я не жмот, можем поехать хоть в «Турандот», просто решил, что, возможно, стоит тебя познакомить с новым местом обитания.

Он так забавно оправдывается, как будто я цаца какая-то.

— Покажи мне парк, я как раз переживала, что мне некуда сходить.

— Супер! Погнали! На, выбери что-нибудь, пока доедем, курьер подвезёт, — Даня протягивает мне свой телефон с открытым приложением доставки и наконец трогается.

Да, его малышка ревёт не меньше, чем гробовозка Авербаха. Мне кажется, я буду каждый раз вздрагивать от этого.

Я заказываю по совету Дани нам круассаны с фисташками и кофе, пока он мне рассказывает о важных для себя местах. Удивительная экскурсия, конечно. Просто места боевой славы. Где он первый раз покурил, в каком супермаркете ему всегда продавали алкоголь, в каком торговом центре прогуливал школу, где занимался теннисом.

Но он так смешно всё это рассказывает, что я не перестаю смеяться. Он искренний и очень открытый.

Мы встречаем курьера на парковке, забираем свой заказ и направляемся к входу в парк.

— Это парк Олимпийской деревни. Здесь проходила Олимпиада. Ничего особенного, но я здесь вырос и его люблю. Вон мой дом, — показывает на дома на другом конце парка.

Глава 17

— Проходи, дома никого. Ещё часа два мы точно будем одни, — приглашает меня Авербах внутрь.


— А где Татьяна Михайловна?


— Она же здесь не живёт. Вечером уходит, а сегодня мероприятие, так что раньше ушла. Расслабься.


Ага, легко сказать. Я бы посмотрела, как бы он расслабился в такой ситуации. Ника просто мастер перевоплощений. Утром прилежная студентка, член смарт-клуба и клуба молодых парламентариев, а вечером актриса погорелого театра с сомнительной ролью.


Эльдар подхватывает пакеты с едой и уверенной походкой направляется в гостиную, я же неуверенно следую за ним. Оставляет меня одну в этой колыбели роскоши и уходит переодеться.


Я сажусь на стул и даже боюсь пошевелиться. Так и дожидаюсь его возвращения.


Помогаю ему всё распаковать и переложить на тарелки. В этот раз всего лишь с тонкой серебряной каёмкой, никаких вычурных узоров.


Наверное, Эльдар думает, что раз мы едим из относительно простого фарфора, сидим на дорогущем ковре, а не на роскошном диване, то у нас расслабленная или, как он говорит, чилловая атмосфера, отнюдь.


Меня даже шёлковые кисточки на дверцах мебели заставляют испытывать неловкость. Чтобы наконец перестать чувствовать себя бедной родственницей, решаюсь задать давно интересующий вопрос.


— Эльдар, — даже мой голос становится менее звонким, — я могу спросить, для чего этот наш план, если у тебя нереально классный папа. Он же топит за любовь и романтику, ты не мог просто ему сказать, что хочешь жить отдельно?


— Аморе, — Авербах ставит свою тарелку на журнальный столик и пристально на меня смотрит, — отец совершенно не такой белый и пушистый, каким кажется. Это его новый образ, я уже говорил. Был бы он таким простым, ничего бы не добился и мама бы от него не сбежала.


— Твоя мама сбежала от папы? — Выпаливаю, шокированная его откровением.


— Не буквально. Но умоляла о разводе. Он очень авторитарный. Мама обвинила его в том, что он разрушил семью, сослав меня в Англию, и теперь у него идея фикс доказать ей, что это не так и мы прекрасная полная семья. Я не злюсь на него, не таю обиду, не подумай. Просто трезво оцениваю обстановку.


— Понимаю, — тихо говорю. На самом деле я нифига не понимаю.


— А мне его семья так называемая совершенно не сдалась. Я привык жить один, меня в восемь лет оторвали от мамы. Вот она мне только сказки на ночь читала, а на следующий день я уже жил в маленькой неотапливаемой каморке с холодной водой и соседом-арабом. Потом я только узнал, что это принц, но не суть. Там суровые условия, кадетский корпус просто люкс, если сравнить.


— А я думала, с вас там пылинки сдували.


— Нет. Влад там вообще в голодный обморок от голода упал на третий день. Ему даже не сообщили, где столовая, он съел все сладости, которые привёз с собой в первый день, а потом два дня голодал. Так и познакомились, когда ему разбитую голову самостоятельно перевязывали.


— Ничего себе!

Я в шоке. Я представить себе не могла такого.


— И папа якобы компенсирует мне своё отсутствие сейчас. Смешно. Когда я заикнулся, что не хочу ему мешать с его новой женщиной, — на этих словах Эльдар весь натягивается, — он намекнул на неприятный для меня исход. Но я знаю его слабость и намерен ей воспользоваться.

— Любовь к романтике? — усмехаюсь, — а какой исход?


Да, правильно говорят, чтобы не разочароваться, не надо очаровываться. Не могу сказать, что Роман Эдуардович монстр, но осадочек есть.


— Я тебе вскользь говорил, что я спортивный агент. У меня есть несколько перспективных игроков, и ещё мы с корешами развиваем медиа-команду. Ну, наверное, слышала, там играют блогеры, известные ребята.


— Да-да, конечно, — киваю.


— Ну вот. Если отец захочет, мои начинания накроются медным тазом. А я искренне не хочу ни провала в своём деле, ни портить отношения с отцом. Он у меня такой, какой есть, и я его, естественно, люблю и уважаю. Плюс у него два месяца назад инфаркт был. Не надо расстраивать, пусть думает, что у меня любовь к моей аморе.


Я молча доедаю свой салат, переваривая информацию. Теперь всё логично и понятно. Мне импонирует его отношение к отцу. Я на него новыми глазами взглянула. Оказывается, он совсем не разбалованный барчук, да ещё и великодушный. Я знала, как он помог мне, маме, но здесь другое. И я благодарна ему за откровенность.


Нет, я не могу с ним целоваться, никак. Я бы очень хотела, чтобы мой первый поцелуй был с ним. С сожалением кидаю на него взгляд и даже вздыхаю, но нет, не так.


Тем более я не могу себя до сих пор пересилить…


Раз он откровенно мне всё рассказал, то и я честно его попрошу не лезть ко мне с поцелуями.


— Эльдар, я не могу тебя поцеловать. Давай что-нибудь другое придумаем, очень тебя прошу!


— Аморе, — смотрит на меня непонимающими глазами, — ты чего такая взволнованная? Смотри, мы просто ляжем сюда и начнём целоваться, только когда услышим их шаги. Ну секунд тридцать, и всё. Я что, настолько тебе противен?


— Нет, Эльдар! Дело совсем не в этом. Я… я просто никогда не целовалась, — признаюсь, опустив глаза на ковёр и рассматривая узор.


— Ты гонишь? — слышу насмешливый тон Эльдара, — тебе сколько лет, ангел? Ну что за развод, — вздыхает даже с раздражением, мне кажется.


— Эльдар, я клянусь тебе. Никогда. И я не хочу, чтобы мой первый поцелуй был игрой на публику. Пожалуйста!


Поднимаю на него полные мольбы глаза и смотрю в его чёрные непроницаемые омуты.
Он будто сканирует меня, видно, как напряжён, челюсти сведены, и он не разрывает этот контакт.


Вдруг я вижу, как его лицо освещается сквозь тюль фарами.


— Чёрт, — сразу же реагирует Эльдар, — приехали. Боевая готовность!


Авербах хватает меня за руки, подхватывает как пушинку и несёт к кушетке. Укладывает, как куклу, и одним рывком снимает с себя футболку.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги