Анастасия. Железная княжна

Пролог.

Первая книга серии Анастасия. Последняя княжна читать здесь

https://litnet.com/shrt/Snrl

Оговорка. Все совпадения с реально существовавшими людьми случайны. Всё в этой книге является фантазией автора.

Михаил Воронцов стоял в комнате спиной к зеркалу и во все глаза смотрел на нахальную драконью морду, которая ухмылялась ему с его же спины.

Дракон был небольшой, но Михаилу казалось, что это только начало. Потому как чесаться под лопаткой стало месяц назад, и периодически он пытался разглядеть что у него там, даже к доктору зашёл. Тот на него странно посмотрел и сказал, что после таких манипуляций всегда может почёсываться, когда кожа заживает.

Как назло, даже к прелестницам некогда было заглянуть, да и не с кем.

От отца пришло указание в срочном порядке подготовить боевые эскадры и часть передислоцировать на Северный флот.

А потом спустя две недели «шарахнуло» клятвой рода, которую отец принёс новой княжне. И тогда он впервые увидел её во сне.

Он стояла на корме его любимицы, самой быстрой шхуны. На ней было летящее какое-то лазурное платье. Он даже подумал сначала, что это морская дева, о которой моряки слагали легенды, выплыла со дна морского, чтоб погреться на солнышке. Здесь на Востоке даже зимой было тепло. Но сверкающие в солнечных лучах камни в короне и, свернувшаяся пушистым клубком у сердца клятва, подсказали молодому князю, что это и есть «железная» княжна. Хотя в его сне она больше была похожа на «воздушную» княжну.

Одно слово только сказала: «Жду»

И вот после этого, спустя неделю он впервые и увидел у себя на спине наглую драконью морду, которая по непонятным причинам постоянно перемещалась. То он видел её на правом плече, то на левом, а однажды, вообще, на спине остался виден только хвост, а сама голова укоризненно смотрела на Михаила Воронцова из-под мышки.

Михаил написал отцу, что ему нужно в Белояр. Но не мог оставить флот «без головы», просил прислать старшего брата. Для срочности пришлось отправить через ментальную почту. Понимал, что Горчаковы узнают, но вроде все двенадцать родов поддержали Анастасия Романову, или одиннадцать?

Что там за княжна? И зачем она его ждёт? А если ждёт, то почему во сне связалась? И глаза на него не смотрели, как будто она не знает кого зовёт

Дорогие мои! Рада приветствовать вас в продолжении этой истории про княжну Россимской империи.

В этой части истории будет больше прогрессорства и отношений, надеюсь, что вы не разочаруетесь

Для всех тех, кто читает эту историю первую неделю буду выкладывать промокоды на другие мои книги.

Спасибо вам, что остаётесь со мной и с героями истории!

С любовью, Ваша Адель

Промо на книгу "Тени белых ночей" (осторожно есть откровенные сцены 18+)

7aK6NqgD

Визуал к прологу

А вот и новый герой князь Воронцов Михаил Семёнович

Глава Восточного флота и возможно новый кандиат на дух дракона

К

Глава 1.

Белояр. За несколько часов до казни Дракона в Кремле.

От Горчаковых передали срочное письмо для княжны. Но княжна после бессонной ночи прилегла поспать пару часов. Всю ночь работала, получалось, что раздирали сейчас Россиму на несколько фронтов.

Поэтому несмотря на то, что сердце княжны рвалось вытащить сначала брата, всё-таки штурм Кремля, поставили первой задачей. Никита Урусов решил, что нельзя будить княжну, надо, чтобы хоть немного поспала. Пусть и называют «железная», но он то знает, что на самом деле хрупкая она и маленькая.

Но раз срочно, то решил прочитать. Кулак непроизвольно сжался.

— Сколько же можно? Свои же русские? Зачем?

Прикрылся от княжны. Она думает, что он не знает, что она каждого из Триады чувствует. Не говорила ему об этом, а он сразу после инициации понял, что одно целое она и он, конечно, раздражал Демидов, особенно когда она ему княжеский камень вручила. Да и дракон со своим чувством вины подбешивал. Но смерти ему он не желал.

И вот сейчас получил записку, где неизвестный доброжелатель написал, что сегодня ночью на рассвете, будет казнён князь Троекуров Фёдор Иванович.

До казни оставалось несколько часов, до штурма Кремля чуть больше. Стоит ли Дракон таких усилий? Всех отпустили с семьями попрощаться, последние часы дома побыть, а он сейчас всех выдернуть должен.

— Что с тобой, брат? — Иван Урусов безо всякой Триады брата чувствовал.

Никита показал брату письмо.

— Надо будить княжну, — сказал Иван

— Не надо, пусть поспит, она за последние две недели одну ночь из трёх спала.

Иван хохотнул было, хотел пошутить, что не зря в народе «железной» прозвали, но Никита так зыркнул, что Иван смешком своим подавился. Подумал: —«Эх, быстрее бы всё это закончилось, да княжна бы определилась, кто ей милее, а то брат, как и его дух, бешеным становится, когда рядом кого-то с княжной видит».

— А что собираешься делать? — Иван, как и все Урусовы был человеком действия, — штурм же назначен только на утро.

— Да, — с горечью в голосе сказал Никита, — а казнь на рассвете.

— Если ты княжне не скажешь она не простит, — сказал Иван

— А я ей живого дракона притащу, — с каким-то злым весельем в голосе сказал Никита, — и простит тогда.

— Ты что один собрался? — в голосе Ивана было возмущение

—Нет, возьму магов, человека три, кто знает, может вы к Кремлю подойдёте, а я вам ворота открою? — улыбнулся Никита

— А случись с тобой что? — спросил более рассудительный Иван, — перед штурмом оставишь княжну без медведя?

— Вот всегда ты, Ваня, найдёшь что-то эдакое, — возмутился Никита, — такой план мне сорвал, как я теперь пойду?

— Я пойду, — сказал Иван Урусов, — меня и не заметят бахи, только и надо что Троекурову портал передать.

— А сам как уйдёшь? — Никите явно не хотелось отпускать брата одного, — менталист нужен, давай я с кого-то из Голицыных попрошу.

Но Иван Урусов отказался.

— Нет, брат, я один ходил уже, бахи они же вообще ничего не видят, один пойду, — сказал он, покачав головой, — только жене ничего не говори, сам расскажу, когда вернусь.

— Только знаешь, что смущает, — произнёс напоследок Иван, — то, что мы не знаем кто княжне это письмецо отправил. Что за таинственный доброжелатель?

Промокод на книгу "Счастье на краю"

kHIXyPxI

Глава 1. Продолжение

Времени не было и Иван Урусов, взяв несколько «взрывных порталов», которыми в достаточных количествах их снабдили из Кравеца, несколько обычных, уже меньше, чем через час стоял в переулке, откуда открывался вид на площадь перед Кремлём.

На площади стояли, сидели, жгли костры бахи. Отдельное место на площади занимали хорошо одетые, видно, что хорошо вооружённые солдаты в форме Альянса.

«Неплохо подготовились к штурму», — подумал Иван Урусов, подавляя желание сразу ринуться обратно и рассказать, что здесь происходит внутри городских стен.

Он подозревал, что наверняка есть ещё линии обороны, и не одна.

Ладно, сначала дело, надо попытаться спасти Дракона, а потом уже об по-быстрому пробежится он по кольцам столицы, успеет.

Урусов прошёлся по переулкам, город казался вымершим. Конечно, была ночь, но раньше в центре столицы ночью тоже всё светилось, ездили экипажи.

Кто-то возвращался из гостей, кто-то с позднего ужина в ресторации. А сейчас будто бы и не было людей за тёмными провалами окон. Даже ни одно окно не светилось.

Вдруг к Урусову подбежала собака, очень страшная, тощая, рёбра торчат, шерсть свалялась. Подбежала, ткнулась лобастой головой, и посмотрела прямо Урусову в глаза, задрав голову. Глаза пса сверкнули красным и Урусову нехорошо стало, так ему собака напомнила демона из сказки, который принимал облик собаки и таким образом разносил болезни, Мерихим*, кажется его звали.

(*Мерихим предводитель духов, вызывающих заразные болезни, отнес1н к демонам.)

Урусов встряхнул головой: «Чего только ночью не покажется».

Урусову надо было пробраться к воротам в Кремль, он видел, что периодически во ворота либо въезжали автомобили, либо входили или выходили люди. И Урусов пошёл искать проход. Идти через толпу на площади казалось более безопасным, но Урусов знал, что это кажущаяся безопасность, на самом деле они там все друг друга знают, видно, что не первый день сидят, да и спать явно никто не собирается. Ждут штурма. Значит ли это, что кто-то их предупредил? Но кто?

Спустя какое-то время Урусову удалось всё-таки пробраться в Кремль. Плана никакого не было, только то, что с братом обсудили — найти Фёдора и передать ему портал.

Где держат Дракона он не знал, и стал пристраиваться к патрулям в надежде услышать, что кто-то будет обсуждать интересующий его вопрос.

Магия слушалась отлично, и он удивился почему дракон, который пересёк Северное море, не попытался использовать магию, чтобы уйти, когда почувствовал, что дело плохо.

—Может, потому что его держат в подвале Кремля, где камни блокируют магию альтов? — прозвучал в его голове ехидный голос князя Андрея Васильевича Голицына.

Урусов, чуть было не потерявший концентрацию, начал оглядываться.

— Хватит уже головой вертеть, — снова проговорил Андрей Василевич, — не увидишь меня, я у себя.

Урусов подумал о том, как он рад слышать князя.

— Конечно, — снова проворчал Голицын, — рад он, совсем вас одних, без пригляда, оставить нельзя, пацана прошляпили, Дракона и того, гляди скоро потеряете. Кто мне девочку защищать будет?

Голицын взял под контроль одного из бахов, который, видимо был не из простых бахов, потому как одет был в кожаную куртку, звезда у него на куртке была золотая, а не просто ленточка жёлтая.

Сообщил Урусову, что через пару часов этот бах поведёт на казнь Дракона и сказал, чтобы Урусов отдал баху взрывной артефакт переноса.

Дракон. Он же Фёдор Троекуров

В камере было тепло, пожалуй, единственный плюс, который давал горюч-камень, заложенный в основание Кремля. Этот камень специально использовали в местах, где надо было обеспечить блокировку магии. Дракону сколько он ни пытался использовать магию или пробудить в себе духа, так ничего и не получилось.

А вечером за ним пришли. Полоз с несколькими бахами.

Он взглянул в глаза Полоза.

— Всё, Дракон, отлетался ты, —сказал Полоз, улыбаясь своей ужасной улыбкой, — ничего личного, но нам не нужна ещё одна из Романовых, поэтому ты должен умереть, чтобы легче было справиться и с ней.

Дракон встал и Полоз стал связывать ему руки. И в последний момент вложил ему что-то в ладонь, тихо прошептал: — «Осторожнее, не сжимай, используй перед командой»

И сейчас Дракон стоял перед выстроившимися в ряд бахами, которые уже подняли ружья, и вытащив руки из слабо завязанной верёвки готовился активировать портал, который по какой-то причине передал ему Полоз.

Промокод на книгу История Ирэн 2. Гнев

doNchWAt

Визуал к главе

Князь Иван Урусов в столице Россимской империи. Размышляет, как пробраться в Кремль

Глава 1. Продолжение

Лестросса

Татьяну Демидов уговорил не ходить пока на работу, подозревая, что и её могут похитить. Зато приезжал сам мастер Фредерик Уорт и привёз мольберт, попросил Татьяну продолжать творить.

В доме Демидовых на верхнем мансардном этаже была прекрасная светлая комната, которую Варвара Васильевна отдала Татьяна под мастерскую.

Но у Татьяны не было настроения рисовать модные модели. Когда она садилась за мольберт всё что у неё получалось, это были лица. Несколько раз из-под карандаша выходил Алёша, на личико которого она смотрела и плакала, несколько раз сестра. А сегодня она уже два листа разорвала с лицом Константина.

Он так и не объявился. Демидовы собирались на церемонию похорон старого князя, а Татьяна отказалась ехать. Она подумала, что не сможет смотреть на Константина, который, наверняка будет стоять рядом со своей красивой невестой, принимая соболезнования.

И тогда ей Григорий Никитич сказал какую-то странную фразу, что «может оно и правильно», как примет решение новый князь, так и увидитесь.

Татьяна тогда не стала спрашивать Демидова что за решение должен принять новый князь, а теперь жалела.

На следующий день специально смотрела газету с фотографиями с похорон, но на всех фото Константин был с матерью, княгиней Паулиной фон Меттерних, еще не старой и даже сохранившей красоту женщиной, а вот невесты нигде видно не было.

Сам же новый правитель Лестроссы в этот момент как раз и ругался на газетчиков, которые непонятно откуда вытащили старую фотографию, когда у него ещё была невеста, и напечатали её в газете.

Когда к нему приехал Демидов с предложением от новой россимской императрицы, то Константин намеренно не стал спрашивать его про Татьяну, зачем давать девочке надежду, кто теперь ему позволит жениться на бедной родственнице россимского промышленника.

А вот теперь жалел. И ещё это дурацкое фото, которое Татьяна наверняка видела.

Сперва предложение из Россимы его шокировало, но постепенно он стал задумываться о том, что происходит. В Россиме у власти пока бахи революционеры, но флот и все князья поддержали «железную» княжну, как её сейчас называют. Правда императорские регалии ещё в захваченном бахами-революционерами Кремле, но, говорят, что «железная» княжна готовит штурм.

А сегодня утром пришло известие из Пеплоны, что какая-то местная террористическая организация взяла на себя ответственность за взрыв на ещё одном оружейном заводе. И за месяц это уже второй взрыв. Пока никого не поймали.

Константин понимал, что, если Россима и Альянс столкнутся, то Лестроссе вряд ли удастся отсидеться, просто объявив нейтралитет. Скорее всего это будет относительный нейтралитет, потому что Альянсу понадобятся средства, которые их банкиры предпочитают сейчас держать в банках Лестроссы.

А вот предложение княжны соблюсти нейтралитет не позволит, даже относительный.

Как же не вовремя погиб отец, как же без него тяжело.

Константин вспомнил тот единственный поцелуй, который у них был с Татьяной и тяжело вздохнув, открыл папку, которую принёс Демидов.

Промокод на книгу "Тени белых ночей" (Осторожно есть откровенные сцены 18+)

UGkSNWOd

Визуал к главе

А вот и новый князь Лестроссы Константин фон Меттерних

Не очень доволен тем, что пришлось стать князем, быть фотографом ему больше нравилось

Глава 2.

Белояр

Анастасия вскочила, сердце билось как сумасшедшее. Что-то случилось?

Алёша? Таня?

Настроилась, но нет. Алёша спокоен, спит. Она и днём проверяла, днём был раздражён, напряжён немного, переживал, что не может сам решить и вынужден ждать.

«Хороший император из него будет, — подумала Стася, — спокойный, но жёсткий, умный, а не хитрый, порядочный, а не справедливый.»

Таня? Расстроена, но не снова не страшно. Больше похоже на девичьи переживания.

Дракон?

Стася поняла, что не чувствует Фёдора. Где он? Закрылся? Куда влез в своём желании искупления? Дурак! Я же его уже простила!

Почему до сих пор не вернулся?

Посмотрела на часы – до утра, на которое был назначен штурм Острогарда оставалось два часа.

Княжна встала, подошла к окну, поёжилась.

За окном была настоящая зима. Белояр превратился в заснеженный сказочный город. Стася подумала, что через три недели будет Новый год. И она планирует встретить его в столице, в Кремле, и рассчитывает, что Алёша и Савва Демидов уже будут вызволены.

«Во что я влезла?» — очередной раз задала себе вопрос Стася. Из тренера по самозащите в императрицы. «Не по Сеньке шапка». Так, по-моему, раньше говорили.

Да ещё надо с мужчинами разобраться. Ладно Кирилл, у него явно первая чистая влюблённость. Ему уже хорошо, когда ей хорошо.

А вот Медведь… каждый раз оставаясь с ним наедине Стася ждала, что вот сейчас и закончится «мишкино терпение» и как он её… А вот, что он её, она даже думать боялась. И старалась с Медведем наедине не оставаться. Хотя и нравился он ей, но очень уж давил. Энергетика у Никиты Урусова была бешеная. Когда он был рядом Стасе казалось, что он занимает всё пространство.

«С таким недолго и себя потерять,» — думала княжна

Стася вспоминала, как с ним было спокойно, когда она с ним осталась в доме на хуторе, ещё перед его инициацией, когда он всё боялся, что его «цирковым мишкой сделают».

— Княжна, — раздался голос Никиты Урусова, — проснулась?

«Вспомни и появится, тоже что ли он её чувствует? Или она так «громко» думала?»

Подошёл со спины, встал близко, вплотную, проговорил, почти касаясь губами макушки

— Чего не спишь, ещё рано, отдохни, пара часов есть.

Стася стояла и думала: «Вот же хитрый, знает, что как только руки начнёт распускать, сразу и получит, а вот так вот, прижал к окну, и дышит»

А вслух сказала:

— Отойди, князь

— Не могу княжна, дай постою рядом немного, надо мне, — глухо произнёс Никита

Стася поняла, что князя надо чем-то отвлечь:

— А что от Фёдора не было вестей? Что-то тревожно мне.

Князь Урусов отступил. Княжне на прямой вопрос не ответить он не мог.

— В столице он, арестовали его бахи, Иван пошёл туда, он поможет.

Стася развернулась:

— Почему не разбудил?

— Тебе тоже отдыхать надо! Не железная же!

Сегодня промоподарок к книге "Дом быта госпожи попаданки"

lYXMIb13

Глава 2. Продолжение

Стася злилась. Если Никита думает, что, ограждая её от плохих новостей он проявляет заботу, то сильно заблуждается. Она бы могла приказать ему. Но не хотела посягать на свободу личности. Если бы они были в бою, тогда да, она бы воспользовалась своим правом лидера Триады, но вот так вот в личной жизни нет.

А он пытался управлять её личной жизнью. Что Стася и сказала князю:

— Никита, не надо пытаться управлять моей жизнью.

А он вместо ответа, шагнул ко ней и поцеловал. Обхватил своими ручищами так, что не вырваться. А у неё произошло раздвоение. С одной стороны её охватила эйфория. Целовал князь умело, твёрдо и вместе с тем нежно, осторожно и мягко проводя языком по губам, не оставляя и шанса не приоткрыться, и магия её стала отзываться, превращаясь в маленькие шипящие пузырьки, словно в бокале с шампанским поднимающиеся со дна на поверхность.

А, с другой стороны, на Стасю вдруг нахлынул тёмный ужас оттого, что она ничего не может сделать, что мужские руки крепко держат её, не оставляя шанса вырваться. И вот это двойственное чувство привело к тому, что тёмная половина смешалась с пузырьками и вышла на поверхность ударной волной, и отбросила князя прямо на противоположную сторону комнаты, туда, где находилась дверь. Которая именно в этот самый момент открылась и в неё вошли…Фёдор Троекуров и Иван Урусов, которые еле успели увернуться от падающего князя. За их спинами стоял Кирилл Демидов и осуждающе смотрел на Никиту Урусова, будто бы знал отчего у князя так горят глаза.

— А чего это вы здесь делаете? — удивлённо спросил Иван Урусов

— Не видишь, что ли, тренируемся, — как ни в чём ни бывало ответил Никита. Поднимаясь с пола.

«Вот же… медведь», — подумала Стася, с облегчением увидев, что с князем всё в порядке.

— Княжна, — выдохнул Троекуров, который выглядел так, словно выбирался откуда-то из оврага в лесу. В волосах его были какие-то выжившие после осени листочки, куртка была грязная, словно он вместо снега угодил в какую-то грязную яму, лицо расцарапано, рукав на куртке был порван, словно ему пришлось отбиваться от собак.

— Что с тобой произошло, Фёдор, — спросила Стася, — я тебе потеряла. Удалось ли договориться с бахами-революционерами?

Прежде, чем Фёдор ответил, Стася уже знала, что он скажет, но ей было неловко за всю эту ситуацию с медведем, который вопреки всему стоял со счастливой рожей и поэтому она спросила, просто, чтобы спросить.

Конечно, он не договорился, более того, в столице было организовано четыре кольца обороны: наружное, и три внутренних. На последнем кольце, возле Кремля вместе с бахами были силы Альянса, хорошо вооруженные, с приказом уничтожения Кремля, в случае потери позиций.

— Прости, княжна, — сказал Фёдор, — я не справился.

Стася вздохнула, понимая, что Дракон, наверное, никогда не избавится от этого чувства вины. Но он «большой мальчик», поэтому Стася не собиралась каждый раз говорить ему, что простила. Достаточно того, что один раз сказала, когда приняла в Триаду.

— Как они собираются уничтожить Кремль? — задала княжна вопрос, вместо того чтобы «погладить» дракона по голове.

—Заминированы все башни, — вместо Дракона ответил Иван Урусов

— Откуда узнали? — спросила княжна

— Андрей Васильевич Голицын рассказал, — чуть нахмурившись ответил Урусов, но на последней фразе морщинка меду бровей разгладилась и чуть улыбнувшись, сказал, —вам, просил передать привет

— Голицын? — удивилась Стася, — он с вами?

— К сожалению, нет — вздохнул Урусов, помог нам, но сам не приходил.

— Надо собирать князей, — сказала Стася, — срочно

— Будем менять время штурма? — спросил Никита Урусов

— Нет, —ответила Стася, — время менять не будем, а вот план изменим

Сегодня два промоподарка

История Ирэн 3. Принятие QyBHFOx6

История Ирэн 4. Выбор iM_r1KGf

Глава 2. Продолжение

Триада вышла, оставив Стасю одну. Надо было собираться, но что-то мешало, как будто бы забыла что-то или кого-то? Сон что ли снился.

Точно, во сне будто бы бежала за кем-то, звала, или её звали? Кто? Присела, сосредоточилась. Таня, Алёша…

Открыла глаза, напротив сидел Андрей Васильевич. Повертела головой. И вдруг услышала, как обычно это бывало, когда он связывался с ней по ментальной связи, сам вроде сидит молча, а голос слышно.

— Ну что головой вертишь? — прозвучало в обычной язвительной манере князя Голицына.

— Здрасти, — только и успела сказать Стася

— Здрасти, — ещё более язвительно произнёс Голицын, — чем голову свою забила, третий день пробиться не могу. Сколько говорил, утречком на пробежку, голова опустеет и мысли умные придут.

— Так, я…— попыталась сказать Стася, внутренне осознав, как ей не хватало этого язвительного тона Андрея Васильевича.

— Я, я… эх, «железная» значит, — язвительность сменилась на усталость в голосе:

— Стася, ситуация очень тяжёлая, мне осталось немного, знаешь, каждый выход стоит мне десятки лет, поэтому выходить не могу, а отсюда много мне сделать не получится. Сил много потратил пока Дракона твоего вытаскивал. Слушай внимательно. Бахи будут под зельем, Пеплона постаралась. Второй день им разливают. Боли не будут чувствовать, никакие убеждения не помогут. Только сила твоя и Триады сможет помочь. Плохо, что воды нет, получилось бы быстрее, но что есть, то есть. Смотри себя не выжги. Помни, у тебя вся сила двенадцати, распределяй как учил. И да, это не последняя битва, самое сложное впереди.

Лицо Голицына начало бледнеть. Стася крикнула: — как Кремль разминировать?

— Используй Триаду, — ответил Голицын, и уже исчезая прозвучало: — с Алёшей всё в порядке, слежу.

Стася открыла глаза. Вот же снова новые задачи. Собралась. Уже было не до этикета. Надела брюки, блузу, поверх тёплый жилет, взяла куртку. Волосы собрала в косу, заплела французскую, чтобы не растрепались быстро, и спустилась вниз.

Триада и все Урусовы уже были там, завтракали все вместе, только мужчины, детей и женщин не было, рано только начало светать. За столом Стася увидела незнакомого молодого человека. Кого-то он ей напоминал.

Все встали, приветствуя княжну.

Урусов старший, Алексей Никитич, обратился к ней:

— Анастасия Николаевна, позвольте представить вам главу Восточного флота, князя Воронцова Михаила Семёновича.

Князь Воронцов впился глазами в лицо княжны и чётко по-военному кивнул. Стася подошла близко и взглянула в сине-зелёные, цвета тёплого моря, глаза князя, словно что-то пытаясь найти. Отметила фамильное сходство с отцом и старшим братом. Краем уха услышала недовольное сопение Никиты Урусова за спиной.

Князь Воронцов младший, был также мощен, атлетичен и высок, как и остальные сыновья княжеских родов. Брюнет, высокий лоб, яркие сине-зелёного цвета глаза, яркость говорила о силе магии. И магия у князя была сильна. Стася покосилась на Дракона, его глаза тоже выдавали его магию, но, если у князя Троекурова глаза светились холодным оттенком синевы, то у Воронцова, цвет был тёплый. Крупный нос, чувственные полные губы.

«Красивый какой, — подумала Стася, — и не скажешь, что князь целым флотом командует». А вслух сказала:

— Добро пожаловать, князь Михаил Семёнович, рада, что и вы присоединились

Стася протянула руку, рассчитывая, что прикосновение даст понять, что привело князя, но ничего не почувствовала. Вот и думай, то ли он настолько силён, что прочитать его нельзя, то ли она после «разговора» с Голицыным ментально устала.

«Значит будем спрашивать», — решила Стася

Конечно, по этикету надо было дать всем время поесть, но Стася сама ела быстро, и полностью соблюдать этикет не было возможности, время военное.

— Какими судьбами к нам, Михаил Семёнович, — спросила Стася и не отдала, что князь Воронцов ответит настолько открыто при всех:

— Приснились вы мне, Анастасия Николаевна, и звать изволили.

Стася почувствовала волну негодования, пришедшую от Никиты Урусова.

— Вы бы, князь, про свои фантазии так громко не рассказывали, — высказался Медведь, не выдержав.

— Почему про фантазии? — спросил Воронцов, — я ничего предосудительного не увидел, Анастасия Николаевна стояла на палубе, и чётко совершенно сказала, что ждёт.

— Что-то странного ещё с вами не происходило? — спросила Стася, понимая, что возможно боги не оставили Россиму и полная Триада будет собрана

Воронцов поперхнулся, растерянно оглянулся на остальных, но увидев, что все смотрят выжидательно и серьёзно сказал:

— Не знаю, имеет ли это отношение к тому, что вы мне приснились, а только у меня появился знак.

— Кто? — подалась Стася вперёд

— Дракон, — словно камень упал, прозвучало в тишине, потому что никто уже не жевал, все взгляды были устремлены на Воронцова.

На несколько мгновений возникла напряжённая тишина.

Потом Урусов старший откашлялся и произнёс:

— Да, интересная ситуация получается

Стася заметила злой взгляд Троекурова и почти такой же взгляд Никиты Урусова на Воронцова.

Стася подумала, что вот ей только дуэлей в Триаде не хватало.

Встала, заставляя этим подняться и остальных, и произнесла, разбивая напряжение:

— Господа, со мной связался князь Голицын Андрей Васильевич, у нас в Острогарде большая проблема. Предлагаю все ваши вопросы к князю Воронцову перенести на потом. Сейчас поедем, хочу со всеми главами родов сразу обсудить.

И первая пошла на выход.

Промоподарок на книгу История Ирэн 2

9lJOBEf

Глава 3.

Лестросса

После изучения папки, которую передал ему Демидов, Константин долго сидел, задумавшись.

В папке Демидова был план… по разрушению существующего порядка. План был настолько грандиозный, что у Константина возникло чувство нереальности.

У кого настолько изощрённый ум, что он такое придумал. И если такие люди есть в Россимской империи, то он бы на месте Пеплоны, да и всего Альянса, двадцать пять раз подумал, прежде чем связываться с такой страной.

А ещё Константин подумал о том, что будет, если он откажется. Как быстро произойдёт смена династии в Лестроссе, учитывая, что у него нет наследника.

Недаром, ох, недаром Демидов сказал: —«Если не готовы, князь, папку лучше не открывайте. Закрыть потом вряд ли получится»

И вот теперь Константин сидел и смотрел на папку, понимая, что в одном права Россимская княжна. При такой ситуации, в которую империю поставил Альянс, годами подтачивая её основание и, вырастив целую когорту тех, для кого подчинение княжеской власти, просто устаревший атрибут, действительно «либо вы с нами, либо вы против нас».

И княжна даже была готова скрепить союз между странами браком.

Дверь в кабинет князя отворилась, он вскинул голову: «Кто посмел?». Но это оказалась матушка.

Паулина фон Меттерних сильно сдала после смерти князя. Конечно, чужим это было мало заметно, княгиня по-прежнему была красива, даже в своём возрасте, элегантна и ухожена. Вот только глаза потухли, не было в них прежнего задора, когда княгиня знала, что её Венцель поддержит пикировку, если княгине вдруг придёт в голову «поскандалить».

Константин захлопнул папку, не желая втягивать мать во всю эту историю. Но княгиня, прошла в кабинет, присела за стол и утвердительно произнесла:

— К тебе приезжал Демидов

Константин кивнул, ожидая, что дальше скажет княгиня.

— Ты знаешь, что его сын не только правая рука россимской княжны, но теперь и один из двенадцати князей ближнего круга?

— Да, матушка, я тоже получаю донесения от начальника разведки, — по-доброму усмехнулся Константин.

— Что она тебе предложила? — задала княгиня неожиданный вопрос

Константин удивлённо смотрел на мать, понимая, что, похоже, она гораздо глубже разбиралась в политике, чем все думали.

— Что ты так на меня смотришь, Коста, — назвала она его детским именем, — да, твой отец всегда советовался со мной и я до сих пор получаю донесения от разведки и министерств.

— Надеюсь, что не раньше, чем я, — пробурчал Константин, где-то в глубине души обрадовавшись, что он теперь не один, он может поделиться с матерью и вместе они найдут приемлемое решение для Лестроссы.

— Княжна предложила стать союзником и начать с того, чтобы помочь вызволить её брата, которого похитила Пеплона, и теперь выставляет немыслимые условия.

— Вот же змеи, — зло проговорила княгиня фон Меттерних, — никогда не гнушаются использовать самые грязные методы, ребёнка втянули. Сколько ему? Восемь?

Константин кивнул и внимательно посмотрел на мать и спросил:

— Означает ли это, что ты склоняешься к тому, чтобы принять предложение россимской княжны?

— Нет, — ответила княгиня Лестроссы, — я не склоняюсь, я рекомендую тебе принять предложение Россимы, потому что если медведя разбудить зимой и разозлить, то мало кто сможет с ним справиться.

Посмотрела на сына и задала совсем уже неожиданный вопрос:

— Коста, ты помнишь сказку про сердце мира?

— Конечно, — улыбнулся Константин, — ты же мне её и читала, очень хорошо помню.

— Так вот, — серьёзным тоном и не поддержав улыбку сына, сказала княгиня, — это не сказка, сердце мира действительно существует, и кто-то попытался его остановить. Именно поэтому и произошло землетрясение и другие катастрофы и те, кто этого не понимают, очень скоро исчезнут с карты мира.

Константин не мог поверить, что мать говорит серьёзно, но глядя на её лицо, и слушая голос, он понимал, что она не будет шутить такими вещами.

Константин протянул матери папку:

— Возьми, прочитай, но только здесь.

Спустя полчаса, когда княгиня закончила изучать документы, она вопросительно взглянула на сына.

—Я приму предложение княжны, по всем пунктам, кроме женитьбы, — в ответ на вопросительный взгляд матери, сказал Константин

— Она предложила тебе брак? — удивилась княгиня фон Меттерних

— Да, устно передала через Демидова, — ответил Константин

— Это большая удача, жениться на россимской княжне, сын

— Но, я люблю другую девушку, мама, — глухо проговорил Константин

— Люби, пока не женат, но помни, что Россима два раза не предлагает.

***

Пеплона

Во закрытом дворе загородной резиденции премьер-министра Пеплоны, Дэвида Ллойда, первого графа Дуйворта тренировались двое мальчишек. Один постарше, другой помладше. За ними с балкона террасы наблюдали дочери графа Дуйворта.

Дочерей Дэвид Ллойд любил. Сыновей ему бог не дал, но дочери это тоже было прекрасно. Одной девочке было четырнадцать, второй двенадцать. Юные графини всегда получали то, что хотели. «Каменное» сердце премьер-министра Пеплоны, начинало биться, когда он видел глаза дочерей.

Вот и сейчас, наблюдая за россимскими заложниками, и глядя на то, с каким восхищением старшая дочь смотрит на высокого и плечистого Савву Демидова, он не мог пойти и отправить дочерей заниматься вместо того, чтобы тратить время на созерцание.

Он и пленников сюда привёз для того, чтобы, дочери были в безопасности. Ну не будут же россимцы подрывать дом, где находится их цесаревич. Поэтому граф Дуйворт и не скрывал, что «принимает» у себя гостей из Россимы.

В Пеплоне практически парализована оружейная промышленность, только за последние две недели были теракты на трёх из шести заводов, причём подрывали не те заводы, из которых выходила конечная продукция, а те, на которых изготавливались мелкие детали, сложные компоненты, без которых большие ружья и пистолеты, оставались только красивыми игрушками.

Глава 3. Продолжение

Когда Стася вошла в зал заседаний все князья были уже там, некоторые пришли с сыновьями. Морского князья Воронцова Семёна Михайловича не было, он со старшим сыном отправился обратно в Архангельск, но сегодня все с удивлением увидели, что прибыл младший, второй сын князя, глава Восточного флота Воронцов Михаил Семёнович, названный в честь своего героического деда, героя Персидских войн.

Многие удивились и тому, что прибыл молодой князь вместе с Урусовыми и княжной, которая пока так и продолжала проживать в их доме.

Княжна вошла, встала посередине. По сравнению с князьями, княжна была небольшого роста, но все чувствовали, силища от княжны шла великая. Захоти Стася и склонятся головы. Но нельзя было императорскую власть так использовать, основой власти императора в Россиме было доверие.

А доверие штука сложная, разрушить легко, создать тяжело. И пока не было у Стаси возможности доказать всем, что ей можно доверять, что не зря все раскрылись, дали клятву, поэтому сейчас надо быть предельно честной, делиться с князьями всей информацией, не утаивая.

Княжна попросила Ивана Урусова рассказать, что происходит в Острогарде, потом дополнила тем, что узнала от Голицына.

После чего обвела глазами стоявших князей, даже старик Вяземский встал, и сказала:

— Князья, через два часа назначен штурм столицы, но план будем менять и прошу не злиться на меня, но я разобью вас на группы, и каждая группа будет знать только то, что ей надобно сделать.

Стася ожидала, что буду недовольные, что кто-то скажет, что «мол, княжна не доверяет нам», но удивительно, что все приняли это как данность.

Княжна не думала, что кто-то из князей предаёт намеренно, но вдруг, случайно слово обронил, а кто-то нечистоплотный услышал и передал, а может где-то в домах защита ослабла. Всё же не проверишь.

Вон Петя Репнин стоит, старается же, глаза горят желанием служения, а говорят давеча, его в увеселительном доме видели, тётка Стасина плакала. А Петя он такой, может выпил шипучего и ляпнул что-то лишнее.

Разбила Стася князей на группы по магии, Урусовы, кроме Медведя, и Юсуповы, были в группе, чья задача была обезопасить Кремль, к ним Стася добавила Троекуровых, кроме Дракона, лёд, конечно, не чистая вода, но со взрывчаткой должно было помочь.

Воронцов рвался, но его Стася хотела попробовать задействовать в другом. Голицын ей сказал, что бахи будут под зельем, а Воронцовы сильные маги воды, причём солёной. А что такое кровь? Тот же состав, что и морская вода, похожий, вот и решила Стася, что Воронцом Михаил попробует очистить кровь бахов от отравы.

Горчаковы, Голицыны – как ментальные маги, должны были работать вместе с Воронцовым, и, если тому удастся очистить кровь бахов, то надо было сразу убирать нанесённую отравой агрессию.

Черкасские и Путятины вошли в группу нападения, огонь и воздух, страшное сочетание. Туда же Стася поставила и Репниных. Их магия иллюзии должна была создавать отвлекающие моменты.

Больше проблем ждали от войска Альянса. Скорее всего они были вооружены не только оружием против магов, но и артефактами.

Вяземские должны были обеспечить тыл, и исцелять раненых.

Стася с Триадой была везде, она пока не хотела задействовать божественную силу Триады, боялась последствий. Кто его знает, вдруг и камня на камне не останется. Никита Урусов должен был поддержать работу земляных, Демидов нападение, а Дракон прикрывать Стасю и контролировать всю ситуацию битвы. Он должен был стать глазами Стаси.

И каждая группа начинала в разное время.

Близился новый одна тысяча девятьсот восемнадцатый год. И встречать его Стася хотела в Кремле в кругу семьи. А вот с семьёй пока всё было непросто. Алёшу надо было вызволять, но пока не сядет в Кремле, не задействует родовой камень, становясь истинной императрицей, не получится говорить с позиции силы.

Но Стася готовилась в этому разговору, и Демидов, находящийся в Лестроссе ей помогал.

***

Лестросса

А в это время Демидов снова встречался с князем Лестроссы, передавая тому клише, для изготовления фальшивых денег.

Намечалась диверсия государственных масштабов. Восемьдесят процентов денег Альянса хранилось в банках Лестроссы, и теперь все эти деньги будут заменены на новые, только что напечатанные. Артефактные станки за ночь произвели купюр на сумму более двадцати миллионов, поделив между валютами основных стран Альянса, Пеплоной и Фрулессией. Половину из напечатанных денег предполагалось вбросить в страны, используя мгновенную лотерею. Таким образом, быстро ввести в оборот огромные суммы ничем не обеспеченных купюр.

Лотерейные киоски, в которые спешно переделывались уличные лотки, уже начали свою работу. Демидов знал, как настроить процесс так, чтобы всё работало. И ничего не подозревающие пеплонцы и фрулезы радостно меняли деньги на разноцветные бумажки, которые сразу и обналичивали в филиалах банков, куда были доставлены деньги из Лестроссы. Задача стояла сложная — «раздать» двадцать миллионов фунтов и франков за два дня.

Демидов Григорий Никитич решил, что если не будет успевать, то наймёт дирижабль и просто сбросит остатки на города. Теперь он точно знал, зачем покинул Россиму. Его боги послали сюда в центр Европы, чтобы сегодня он начал вести свою борьбу.

«Держись, сынок, — думал Демидов, имея в виду и Кирилла и Савву, — батька поможет»

Князь Лестроссы удивительно быстро принял предложение, которое накануне Демидов передал ему и устно, и в виде документов. Только на предложение о браке между домами Романовых и фон Меттерних, новый князь пока молчал. Но честно сделал своё дело, подключил всех имеющихся в стране магов, задействовал все возможности и за сутки обеспечил Демидова «деньгами».

И хотел бы ему Демидов сказать про Татьяну, да княжна Анастасия Николаевна не велела. Прежде сама хотела с сестрой переговорить.

Татьяна же с каждым днём становилась всё грустнее и грустнее. Ей казалось, что все что-то делают полезное, и только она ни с чем не справилась, никому не помогла, даже Алёшу не сумела сохранить.

Глава 3. Продолжение

Татьяна Романова

Удивительно, но Татьяна без проблем добралась до вокзала и купила билеты. Поезд шёл до портового города, а оттуда надо было пересаживаться на паром, потому что последнее землетрясение, обернувшееся в Пеплоне цунами, почти полностью разрушило железнодорожный мост между островным государством и материком.

Людей на вокзале было много, но все в основном приезжали в Лестроссу, а не уезжали из неё.

Татьяна подошла к кассе, наклонилась к окошку и постаралась твёрдым голосом произнести:

— Один билет до Бреста.

Кассирша, немолодая уже женщина, внимательно посмотрела на девушку и спросила:

— Вы потом на паром хотите? В Пеплону?

Таня кивнула, не понимая, чем вызван такой вопрос.

— Сейчас все поезда переполнены обратно, вы точно хотите ехать туда? Вы читали новости?

Таня к стыду своему осознала, что кроме новостей о Константине она ничего не читала.

— Нет, не читала, а что там? — спросила она кассиршу

Той, видимо было интересно немного поболтать, пока никого не было в очереди:

— Ну как же, говорят, что в Пеплоне находится россимский цесаревич, и теперь все боятся гнева новой императрицы. О ней ходят разные слухи.

Здесь кассирша понизила голос:

— Говорят даже землетрясение, это её рук дело.

Кассирша вздохнула:

— Только я про землетрясение не верю, не может один человек так, какой бы он маг ни был.

А Таня вспомнила сестру и подумала, что Анастасия и не такое может, но промолчала.

За спиной Татьяны встала пожилая пара и кассирша, заметив, что подошли ещё люди, всё-таки пробила Тане билет до Бреста и тепло ей улыбнулась, когда Таня её поблагодарила, не став забирать несколько монет сдачи.

Поезд уходил через полчаса, а это означало, что состав уже подали и можно было идти грузится.

Таня купила купе второго класса, сидячее. Во втором классе не было разделения на мужские и женские купе, поэтому Таня решила купить ещё и газет, чтобы в случае неудобного соседства прикрывать лицо газетой, делая вид, что читаешь. Ну и заодно исправить упущение, что до сих пор она газет не читала.

Когда Татьяна села в купе, там кроме неё никого не было и она уже обрадовалась, но в самую последнюю минуту в купе забежал молодой человек, в шляпе котелке. Таня ещё подумала, что он, вероятно, какой-то клерк. В руках у него был небольшой прямоугольный чемоданчик, и тоже несколько газет, которые он прижимал к себе локтем.

Он торопливо поздоровался и уселся в угол, подальше от окна. Танино же место как раз было у окна, на лавке напротив.

Таня подумала, что не очень хорошо, если они будут вдвоем в купе, и решила попросить проводника подыскать ей место в другом купе, где есть женщины.

Но когда поезд тронулся, то дверь в купе приоткрылась, и проводник ввел ещё пассажиров. Это была та самая пожилая пара, которая подошла к кассе, когда Татьяна болтала с кассиршей.

Таня ещё с благодарностью подумала, что, наверное, кассирша, узнав, что пожилая пара тоже едет в Брест специально оформила им билеты в одно с Татьяной купе, чтобы Таня как раз избежала таких вот неловких ситуаций.

«Значит я всё делаю правильно», — решила Татьяна.

Она поздоровалась с парой. Он сами были из Пеплоны, а в Лестроссу приезжали к дочери. Мистер и миссис Лойсворд занимались тем, что издавали книги. У них было небольшое издательство, которое обеспечивало им небольшой, но стабильный доход.

— Пока люди буду читать, — сказала миссис Лойсворд, — нам будет чем заниматься.

Миссис Лойсворд с удовольствием рассказывала про новости книгоиздания. Так Таня узнала, что сейчас высоко ценятся книги россимских авторов, особенно тех, кто не уехал в нейтральные страны, чтобы переждать сложные времена, а тех, кто находится там в Россиме, где творится история.

А когда миссис Лойсворд узнала, что Таня сама из Россимы, то стала её спрашивать с кем из авторов Таня знакома лично и Татьяна к стыду своему поняла, что и с авторами она никогда лично не встречалась.

Но читала Татьяна много, поэтому разговор сам собой перешёл на литературные темы. Мистер Лойсворд задремал, а молодой человек, куда вышел, но потом вернулся со свёртком, в котором оказал фрулезская булка, которую он съел, запив чаем.

Тане показалось, что выходил молодой человек с чемоданчиком, а вернулся без. Или быть может он его припрятал на верхнюю багажную полку, а Таня и не заметила? Во всяком случает Тане стало неловко спрашивать.

А через несколько остановок он сошёл с поезда, как-то странно взглянув на Таню, или ей снова показалось.

В любом случае без него стало как-то легче в купе. Таня и чета Лойсворд вместе пообедали, в их билеты входил обед, что порадовало Татьяну, потому как она не задумалась о том, что надо взять с собой еды, а после обеда они задремали.

Проснулась Таня оттого, что раздался страшный грохот, поезд резко затормозил и Таня поняла, что не может ни за что уцепится и её кинуло прямо на окно. Она вытянула вперёд руки и зажмурилась.

Дорогие мои! Простите, задержала проду сегодня.

Но подарки принесла

Промо на книгу (не) Любимая для демона

UclMc0Gy

И промо на книгу "Вторая жизнь доктора Лейлы"

jAM0gc0j

Глава 4.

Время замерло. Татьяна открыла глаза, оказалось, что стоит она посреди полного хаоса, вокруг неё разбросаны какие-то вещи, вагон, перевёрнутый колёсами, вверх лежал почти рядом с ней. Колёса ещё вращались, осмотревшись Таня увидела, что неподалёку, наполовину под вагоном лежат её новые знакомые.

Она зажала рот ладонями, чтобы не закричать. Они все были мёртвыми. И только Таня стояла посреди всего этого ужаса и на ней не было ни царапины. И вскоре Таня поняла, потому как, когда она попыталась сделать шаг, то не смогла пройти, она вся была окружена прозрачной упругой «плёнкой», как будто в шаре.

Единственное, что болело, была голова, и Таня, ощупав лоб, поняла, что на лбу у неё большая шишка. А ещё она попыталась вспомнить зачем она здесь и… не смогла.

Так она стояла какое-то время, а потом у неё закружилась голова и она упала.

Как сквозь вату слышала: — Сюда, сюда, здесь живая девушка

Потом её куда-то несли, всё было как в тумане. Таня испытывала какую-то страшную слабость, очень хотелось есть и пить, но не было сил даже открыть глаза.

Пришла в себя она в светлой, похожей на больничную палате. Эта и правда была больница. Кроме неё в палате находилось ещё несколько человек. Пожилая санитарка с добрым лицом поднесла ей воды.

— Пей деточка, — сказала он по-французски.

Помогла подняться, сесть на кровати, подложила ей подушку под спину и принесла небольшой поднос, на котором стояли тарелка с кашей. Таня так проголодалась, что эта каша показалась ей самой вкусной. Будто бы ничего в своей жизни вкуснее она не ела.

— Спасибо большое, — произнесла Таня

— Ты же в рубашке родилась, — продолжала говорить санитарка.

—А что случилось? — спросила Таня

— Да, говорят, теракт, — поджав губы ответила санитарка, — чего делают, сволочи, никого не жалеют. Столько людей погибло. Святая Мария, прости меня,

И санитарка перекрестилась.

— А…— Татьяна вспомнила пожилую пару, который видела до того, как сама лишилась чувств.

Но санитарка сказала, убирая пустую тарелку:

— Тс-ссс, сейчас доктор придёт, он всё расскажет лучше, деточка, отдохни, пока. Тебе как, оставить так или приляжешь?

Таня кивнула: — Останусь так

— Ну ладно, ладно, — покачала головой санитарка и, поправив одеяло, вышла

Пока ждала доктора, Таня задремала и снился ей почему-то какой-то красивый мужчина.

— Ну вот, и порозовела, — разбудил её громкий весёлый мужской голос.

Таня открыла глаза. Напротив кровати стоял крупный, высокий, мужчина в белом халате, на голове вместо врачебной шапки была шапка лохматых чёрных волос, на крупном лице, прямо на переносице висели маленькие очки.

«Пенсне кажется,» — вспомнила Татьяна.

Доктор тоже разговаривал по-французски.

— Вы у нас под счастливой звездой родились, красавица. Кроме шишки на голове, ни одного синячка. Я вас даже готов сегодня отпустить. Давайте знакомиться. Я доктор Кюрсе, а как ваше имя?

Татьяна хотела назвать, но вдруг оказалось, что она не помнит.

Она задумалась, нахмурилась, даже стало больно. Имя у неё точно было, но оно будто бы ускользало.

Промучившись минуту, Татьяна взглянула на доктора глазами полными слёз и выговорила:

— Я не помню

— Так, — доктор махнул рукой, сопровождавшему его мужчине и тот поднёс стул, доктор Кюрсе сел напротив Тани, — а куда вы ехали?

И это тоже Таня не смогла вспомнить, откуда она сама и почему оказалась в этом поезде, она тоже не помнила. Единственные кого она помнила, это была пожилая пара. Доктор всё записал и ушёл.

А спустя пару часов пришёл господин в каком-то казённом костюме и тоже задавал такие же вопросы, как и доктор. И пообещал обязательно найти её родных. Ещё задал интересный вопрос о пожилой паре:

— Так может быть это были ваши родители?

Но Тане почему-то казалось, что её родители не могут быть такими пожилыми и вдруг вспомнила, что она племянница. Точно!

Так она и сказала господину. И он пообещал всё выяснить.

А Таню оставили в больнице ещё на ночь.

***

Россима

Всё было готово к штурму. Выходы порталов рассчитаны так, что все группы выходили в разные места.

Стася одевалась, когда к ней в спальню зашёл Никита Урусов. И вот уже в течение получаса она выслушивала почему она не должна идти на штурм столицы.

Стася еле держалась, чтобы не «послать» Никиту. Судя по всему, Никита Урусов не оставлял надежды уговорить княжну остаться в Белояре.

А она вообще сегодня была нервная. На душе «скребли кошки» и Стася не могла понять почему. То ли что-то нехорошее должно было произойти при штурме столицы, то ли с кем-то из близких что-то случилось.

А здесь ещё Медведь, давит и давит.

И ругаться с ним не хочется. Но после того, как она примет власть, надо бы всё обсудить. Стася знает, что он хочет. Каждую ночь видит, если не успеет закрыться раньше.

И днём тоже, Никита всегда пытался встать максимально близко, так, что жар его тела чувствовался даже через толстую куртку. И когда говорил, то смотрел на губы так, что у Стаси губы будто бы распухали.

А сейчас не до любви, столица всё еще в руках бахов, Алёша в Пеплоне, Таня… Таня? С Таней вроде бы должно быть всё порядке. Но сердце неспокойно

«После штурма схожу в Лестроссу, — подумала Стася, — всё равно надо с этим Константином поговорить.» И как только решила, сразу стало спокойнее.

— Никита, не вынуждай меня применять принуждение, я не хочу тебе приказывать, — сказала Стася, — я пойду на штурм и буду там, где захочу.

— А ты, — и здесь, Стася впервые пожалела, что княжна маленького роста по сравнению с этими рослыми князьями, но всё равно вытянулась насколько могла и ткнула указательным пальцем куда дотянулась, — будешь прикрывать меня, понял?

Непробиваемый Урусов улыбнулся, поймал княжну за руку, прижал к губам и сверкнул глазами:

— Понял

Глава 4. Продолжение

Урусовы, Троекуровы и средний князь Юсупов пошли в этой группе. Чтобы ни случилось, Кремль не должен был быть повреждён. Хотя и говорили о том, что нельзя просто так разрушить стены. После большого пожара, Кремль, тогда ещё деревянный выгорел полностью. И повелел император выстроить стены заново.

Строили быстро, а потом маги укрепили стены магией. И хоронили в стенах самых сильных магов, чтобы даже после смерти они держали стены древнего святилища. Поэтому, говорят, что ничего не страшно этим стенам. Правда и подобраться к ним никто не мог раньше, особенно если со злым умыслом. Но Стася не хотела проверять.

Теперь надо было ждать. Как только придёт сигнал, что Кремль в безопасности, пойдёт ментальная группа вместе с Воронцовым, им в поддержку пойдёт и группа нападения.

Черкасские стояли, сверкая чёрными глазами. Их было пятнадцать человек, самая многочисленная семья. Рядом стояли Путятины, у этих наоборот глаза были голубые, прозрачные, но не «рыбьи», а словно летнее небо, когда нет ни облачка.

Отдельной группой застыли в ожидании Репнины. Стася обратила внимание, что даже Пётр выглядел серьёзным.

Самое сложное это ждать. Стася прикрыла глаза… и очутилась в доме Голицына.

Андрей Васильевич сидел напротив.

— Плохо всё Стася, Иван Урусов ранен, Роман Троекуров и Борис Юсупов обездвижены, в ловушку они попали.

— Андрей Васильевич, а взрывчатку-то обезвредили? — спросила Стася

И хотя Голицын сидел с закрытыми глазами, как и обычно общаясь на ментальном уровне, Стася больше «увидела», чем услышала, как князь хмыкнул.

— Вот и стала ты больше правительницей, чем девицею.

Стася и сама поняла, что ещё недавно она сперва спросила бы, как там князья, а сегодня вот, про дело в первую очередь интересуется.

— Взрывчатку обезвредили, — сказал князь, и Стася уже обрадовалась, но Голицын добавил, — но не везде. В последнем месте не получилось, там ловушка была, а они от радости, что закончили и не заметили её. Так Урусов получил ранение, а Троекуров лежит на взрывчатке, держит, чтобы не взорвалась. Юсупова пленили раньше.

— А магия? — не выдержала Стася

— Не работает там магия Стася, то была последняя закладка, прямо под главной башней.

— Так можно нам идти? — Стася подумала, что, если бы не Голицын, то она бы уже отдала приказ на штурм. Ждать дальше было невыносимо.

— Идите, выхода другого нет, — сказал Голицын

И Стася открыла глаза.

Все стояли, напряжённо глядя на неё.

— Пора, — сказала Стася, вверх взмыл сноп искр, и в порталы пошли менталисты и боевики.

— С Голицыным встречалась? — хмуро спросил Никита

— Да, — коротко ответила Стася

— Что-то с Иваном? — задал ещё вопрос Никита Урусов.

Конечно, они братья, — подумала Стася, — чувствуют друг друга. А я не могу ему сказать…

Так ничего и не сказала Никите про то, что брат в ловушке:

— Взрывчатку в Кремле обезвредили, так что они молодцы.

Стася внимательно посмотрела на Фёдора Троекурова. Тот ответил ей понимающим взглядом, но ничего не сказал и не спросил.

«Знает про брата, — поняла Стася, — но принял»

И князья Триады, прикрывая свою княжну, тоже вошли в открывшийся портал.

Они стояли в начале улицы, с которой были видны дым и огонь, вылетающий над шапками храмов в центре столицы. Но звука не было. Значит «закрыли» столицу маги. Никто не войдёт, и никто не выйдет.

Первым ощущением Стаси, после того как она вышла из портала было, что она попала в космический корабль, который взлетает с поверхности земли и все сидящие в нём испытывают колоссальные перегрузки. Стасю словно бы придавило огромной бетонной плитой, она даже вдохнуть смогла не сразу.

—Что происходит? — спросила она, глядя на то, как почти точно также пытаются справиться с давлением князья.

Первым, как обычно, справился Урусов, глядя на Стасю глазами, белки в которых медленно исчезали, хрипло сказал:

— Купол. Наши придавили.

И положил свою руку на плечо княжны.

Фёдор, неожиданно блеснув вертикальными зрачками, произнёс:

— Земля с водой. Сила морская с земной соединилась.

И положил руку на другое плечо

Кирилл Демидов выпрямился, будто крылья расправил, янтарём блеснули пожелтевшие глаза, молча встал за спиной.

И сразу полегчало Стасе, дышать стало легче, гири с ног исчезли и Стасе вдруг показалось, что подпрыгни она сейчас, и взлетит.

— Вперёд, в Кремль, — сказала княжна и они пошли.

Они шли по улице, по обочинам которой лежали или сидели, кого как настигла волна купола, люди. Здесь в основном были бахи, солдат в форме альянса Стася не видела.

—Они живы? — спросила

Ответил Фёдор:

— Живы

И переглянулся с Никитой. Для бахов такое воздействие было очень болезненным и, если купол в ближайшее время не снять, то у многих просто не выдержит сердце, кто-то не сможет вздохнуть и задохнётся. Но пока-то многие были ещё живы, а княжну перед решающей битвой лучше не волновать, девица всё-таки.

Кирилл заметил их переглядывания и усмехнулся. Вот же князья урождённые, никак не поймут, что княжна посильнее многих будет. А узнает, что недосказали или скрыли, может и не простить.

Стася не видела, что происходило у неё за спиной, она шла. Родовой камень звал её, он пел ей песню, он тосковал, ему было трудно, холодно одному, он ждал и теперь, когда та, кто вскоре поделится с ним силой и заберёт силу у него близко, он стал звать. И зов этот был такой силы что Стася почти ничего больше не слышала, почти оглушённая зовом.

Никита сжал плечо и Стася посмотрела на князя.

— Не спеши, — хрипло сказал Урусов, — скоро второе кольцо. Там уже могут быть артефакты.

Здесь на втором кольце тоже повсюду лежали бахи, некоторые сидели, держась за голову. Вдруг из-за угла большого, выкрашенного в жёлтый цвет дома с оружием в руках медленно, словно на параде вышла целая группа солдат. Это совершенно точно были бахи, не очень новые шинели, потёртые сапоги. Сзади этой группы шёл человек, который был одет в кожаную куртку, на груди у него была золотая звезда. И вроде бы тоже бах, пусть повыше рангом, но выправка и новая одежда указывали на то, что скорее всего бахом он не был.

Глава 4. Продолжение

Многие князья впервые видели, как работает Триада. Особенно молодые с завистью глядели в небо. И только Никита Урусов, которому тоже хотелось покрасоваться, но пока княжна не давала команды, хмыкнул:

— Дракончик что-то у нас не больно больше беркута

Но получив укоризненный взгляд от княжны, пристыженно замолк.

Вернулись беркут с драконом быстро, Троекуров доложил княжне:

— Там непонятное что-то происходит. В центре всего Репнин, он зачем-то держит иллюзию для бахов и солдат Альянса. Они из неё не могут вырваться.

Демидов добавил:

— Логики нет, это бессмысленно то, что он делает. Он просто выгорит скоро и всё.

Все переглянулись, а Стася подумала, что Петя мог решить стать героем и сделать что-то нелогичное. В то, что он делает что-то против, Стася не верила, после принятия клятв от родов она знала, как к ней относится любой род. Предателей не было среди князей.

Нужны были менталисты и Стася вместе с Никитой и Горчаковыми сама пошла в сторону «сада».

Они шли мимо марширующих на месте бахов, мимо стоящих будто бы на параде солдат Альянса, те их не замечали. Стася даже поразилась, насколько сильная иллюзия, что столько людей в неё погружены.

Сквозь иллюзию могли видеть беркут и дракон, пока находились в ипостаси духа, Никита, который с самого начала штурма смотрел на всё «медвежьими» глазами, и Стася, которую с двух сторон поддерживали маги разума.

Сам Пётр Репнин действительно стоял в центре и был словно погружён в стазис.

— Вы можете «прочитать», что с ним случилось, Дмитрий Петрович? — спросила Стася князя Горчакова.

Старший князь Горчаков отпустил руку княжны, которую держал, пока они шли по иллюзии и подошёл у Петру Репнину. Через минуту вернулся и позвал сына:

— Миша, помоги, закрылся Пётр, боюсь навредить

— Анастасия Николаевна, — сказал Михаил Горчаков, — сейчас я вас отпущу, не удивляйтесь, того, что вы увидите на самом деле не существует.

Стася кивнула и Горчаком младший отпустил ей руку, пошёл к отцу.

А для Стаси всё тотчас же изменилось. Вместо пасмурной, с затоптанным сапогами и кострами снегом главной площади Острогарда, вокруг было …лето, ну или поздняя весна. Стояли столики, за которыми сидели солдаты Альянса, а бахи все в кожаных куртках куда-то шли с песней. И бахи с солдатами Альянса словно бы не пересекались. Словно одни находились в одной реальности, а вторые в совершенно другой.

Стася вздрогнула, когда снова всё изменилось. Горчаковы стояли рядом, вновь держа её за руки.

— Что удалось узнать? — спросила Стася, увидев на лицах менталистов озабоченность.

— Кто-то, с помощью неизвестной химии вмешался в сознание князя Репнина, — сказал старший князь Горчаков

— Очень похоже на кодирование, — добавил Михаил Горчаков, — но по состоянию князя могу сказать, что он не выполнил то, на что его кодировали.

— Да, — подхватил Горчаков старший, — кто-то не учёл силу сопротивляемости альтов. И князь Репнин «заменил» кодирование на своё действие. Именно поэтому оно кажется бессмысленным. Но для него это имеет смысл.

— Снять кодировку сможете? — спросил Никита Урусов

— В этих условиях вряд ли удастся сохранить князю разум, — горько улыбнувшись, сказал Пётр Дмитриевич

— Ну, я так понимаю, что, если в ближайшее время князь не остановится, то он потеряет магию, а может быть даже жизнь верно? — резюмировал Никита

— А что можно сделать, чтобы вывести князя из этого состояния? — спросила Стася

Пётр Дмитриевич Горчаков посмотрел на сына, потом перевёл взгляд на Стасю и сказал:

— Убить, если только.

Стася достала пистолет, посмотрела на Урусова, глаза которого расширились от удивления, коротко сказала:

— Предупреди остальных, что сейчас надо приготовиться к нейтрализации бахов.

И выстрелила в Петра Репнина, целилась так, чтобы пуля не задела ничего важного, но было больно.

Князья смотрели на неё во все глаза. Не вязался у них образ княжны с этой вот «железной» девой, которая достала пистолет и без тени сомнений выстрелила в человека.

И тотчас же всё пришло в движение. Никита Урусов подхватил княжну и увёл её с линии «огня». В дело пошла боевая группа, убирая тех, на кого не действовали менталисты.

Уже через несколько минут площадь была свободна. Не было ни иллюзии, ни лишних людей, и альты во главе со своей княжной пошли в Кремль.

Петра Репнина передали порталом Вяземским, рану подлечат, а потом и с головой разберутся. Кто князя закодировал, когда и на что.

Впереди шли менталисты, Горчаковы, к ним присоединились Голицыны. В Кремле были люди, Стася хотела, чтобы было меньше крови, потому не жалела магии.

Они уже были на территории Кремля, когда наткнулись на тело князя Бориса Юсупова, который был в группе с Иваном Урусовым и Романом Троекуровым, старшими братьями членов её Триады.

Князь был ещё жив, но находился без сознания. Повезло князю, что на камни упал, род Юсуповых силу от камней и земли получал, вот и протянул князь до прихода своих.

Внезапно от Никиты Урусова прозвучало:

— Брата не чувствую

Посмотрел на Фёдора Троекурова и спросил:

— А ты, Фёдор, чувствуешь бората?

Дракон опустил глаза

— Что? — вскричал Урусов, — ты что-то знаешь?

Вдруг установилась тишина и Стася увидела, что возле входа в подвал главной башни Кремля застыли менталисты

Никита Урусов первым прошёл внутрь, Стася пошла за ним.

Когда они вошли, то увидели страшную в своей необратимости картину.

Посередине помещения под башней возвышалась хрустальная пирамида, в которой навечно застыли Иван Урусов и Роман Троекуров. Князья ценой жизни «закрыли» последнюю ловушку, заключив взрыв в камень, отдав всю магию, так, что изо льда и земли, двух стихий вырос хрустальный саркофаг.

— Брат! — взревел Никита Урусов, — брат!

Он стал бить кулаками по прозрачной стене хрусталя.

Потом повернулся к Стасе и Фёдору Троекурову, который тоже, сжав зубы, чтобы не закричать, смотрел на брата, оставшегося там внутри.

Глава 5.

Стася вздохнула.

Обвела взглядом стоящих вокруг князей.

— Вечная память героям, — сказала тихо, но все услышали, кроме Никиты, который вышел и шёл по Кремлю в надежде, что ему встретятся по пути бахи и он сможет выплеснуть всю свою ненависть и злость.

Слёзы стояли в горле у Стаси. Никакая она не «железная» и ей может больше, чем Никите хотелось бросится на эту скалу хрустальную, и, ломая ногти, царапать её, чтобы вытащить князей, жизни своей не пожалевших, чтобы выполнить задачу. Но, если она сейчас так сделает, как остальные смогут ей доверить свои жизни?

Поэтому и стояла княжна, стараясь «проглотить» комок, застрявший в горле. Вдруг полегчало, почувствовала, как положил ей руку на плечо князь Горчаков с одной стороны, дракон встал с другой стороны, спину прикрыл Демидов. Все стояли молча.

Стася справилась и уже обычным, может только чуть хриплым произнесла:

— Мы отомстим.

И все присутствующие поверили. Их княжна слова на ветер не бросала.

И княжна развернулась, чтобы пойти в Кремль, камень звал её.

— Княжна, — вдруг раздался крик

Стася обернулась и увидела, что к ней бежит кто-то из Черкасских

— Княжна, там, — и Черкасский махнул рукой в сторону Соборной площади Кремля

— Что там, княжич? — спросила княжна

— Там Никита Урусов, взбесился, — выговорил боевик

— Быстро, туда, — сказала княжна и сама быстро пошла в сторону Соборной площади.

Когда они вышли на площадь, княжна поняла, что они опоздали, ни одного живого баха не осталось.

— Князь, остановись, — закричала княжна, но Урусов будто бы её не слышал и тогда Стася решилась применить принуждение, властью, данную ей богами

И это почувствовала вся Триада. Урусов вдруг застыл, повернулся, и взглянул на княжну больными глазами, как будто хотел сказать что-то. Но княжне не надо было, чтобы он говорил. Она приказала ему прекратить и возвращаться домой. И не выходить из дома.

Урусов ещё раз взглянул на княжну и активировал портальный артефакт.

***

Память к Татьяне так и не вернулась. Вместе с доктором они обнаружили, что Таня, как на родном, говорит на нескольких языках, русский, британский, французский и итальянский. Возможно, что ещё на каких-то, но доктор Кюрсе больше никаких не знал.

Ещё доктор ей рассказал, что у неё есть магия, очень сильная, направленная на защиту. Она её и спасла, Таня словно завернулась в кокон и не пострадала. Но использовала Таня её в очень большом количестве от чего и обессилела.

Доктор даже высказал предположение, что магия дремала и только в момент крушения проснулась, этим возможно и объяснялось то, что Таня не помогла своим родителям или родственникам.

Как писали в газетах поезд взорвали, в вагоне первого класса ехал какой-то чиновник из Фрулессии и его-то как раз и подорвали.

Таня была в ужасе, сколько людей погибло.

Доктор через полицейских выяснил, что у пожилой пары была дочь и она как раз жила в Лестроссе. В общем Тане оформили новые документы на имя Алисы Лойсворд, полицейские отдали ей деньги, которые идентифицировали как принадлежащие чете Лойсворд, Танины вещи и сумку так и не нашли, и доктор сам её посадил на паром, идущий в Пеплону.

Татьяна пыталась сказать, что совсем не помнит, чтобы это были её родители, но доктор ей сказал:

— Милая, моя, поверь, так будет лучше всего, иначе я буду вынужден тебя поместить в больницу, где живут «потерянные» люди, а ты совсем этого не заслуживаешь, тем более что у «твоих родителей» есть небольшое издательство и книжный магазин.

И как только доктор произнёс про издательство, Татьяна вспомнила, что да, это она знает, что они это обсуждали. Доктор обрадовался и улыбнувшись проговорил:

— Вот видишь, так постепенно всё и вспомнишь, езжай, может в отчем доме и память вернётся.

Почему-то имя Алиса тоже откликалось в Татьяне, будто бы было ей знакомо и теперь она стояла на пароме, и махала рукой, оставшемуся на берегу доктору Кюрсе.

Через несколько часов Татьяна-Алиса сходила на берег в Пеплоне. Из портового города, который, кажется, назывался Портсмут, ей надо было добраться почти до столицы, в пригороде которой был расположен дом семьи Лойсворд, а также и сама типография с магазином.

Говорят, что это был достаточно зажиточный район и там даже недалеко располагался дом самого премьер-министра Пеплоны графа Дуйворта.

В городок под названием Кейтерем, Татьяна прибыла уже глубокой ночью, но несмотря на это её встретили на вокзале, довезли до дома и открыв дверь, отдали ключи. Татьяна с благодарностью подумала о докторе Кюрсе, благодаря которому всё так и произошло.

Она вошла в дом, но к сожалению чуда не произошло, Татьяна ничего не узнала, всё было незнакомым, возможно сказывалось, что света было мало, и Таня решила ещё раз всё посмотреть с утра.

***

Пеплона Столичный дом заседаний. В день штурма Кремля

Заседание шло в рабочем кабинете премьер-министра Пеплоны, Дэвида Ллойда. Выступал министр финансов.

— Рост инфляции составил катастрофическую цифру. Почти шестьдесят процентов. Основная причина рост денежной массы. Мы не в силах это остановить.

Министр оглянулся на руководителя службы безопасности и продолжил:

— Кто-то постоянно вливает в экономику деньги и это не мы

— То есть, как это не мы? — Давид Ллойд начать сереть, а это был очень плохой признак

— Это значит, что у нас в стране много фальшивых денег, похоже, что почти такое же количество, что и настоящих.

— Так изымите их! — раздражённо воскликнул премьер, — в чём сложность?

— Сложность в том, что, они очень высокого качества и неотличимы от настоящих

Премьер-министр перевёл взгляд на министра внутренней безопасности:

— И что вы молчите?

— Мы работаем, сэр, — ответил министр, стараясь не опускать глаза. На самом деле все службы министерства находились в полном недоумении, они изъяли крупную партию, но на следующий день в оборот был введено в два раза больше.

Глава 6.

Таня проснулась утром. За окном было пасмурно. Она так ничего и не узнавала. Походила по дому в надежде, что хоть что-то покажется ей знакомым. Но из знакомого была только фотография пожилой пары, которых она помнила, но не помнила, кто они ей.

Она знала, что поезд ехал из Лестроссы, пожилая пара по купленным билетам, как и она, тоже ехали из Лестроссы, поэтому, когда за ней пришёл констебль и сопроводил её к нотариусу именно это она и сказала.

Мужчина показал документы, которые ей зачитали, как наследнице. На всякий случай она поделилась с нотариусом, что точно не помнит, что чета Лойсворд её родители, в ответ на это нотариус предъявил ей фото, на котором была… она.

Тёмные волосы, слегка восточный тип лица, карие глаза.

— У меня нет сомнений, — сообщил нотариус, и Татьяна подумала, что мужчине, вероятно, не хочется возиться с поисками наследников, когда она так удачно подвернулась. И как оказалось, по копии метрики, возраст дочери Лойсвордов был двадцать три года, что в целом соответствовало тому, как выглядела Татьяна.

Так Татьяна официально стала Алисой Лойсворд, владелицей небольшого издательства со своей типографией и книжного магазина, а также дома в зажиточном пригороде столицы Пеплоны.

Вместе с нотариусом они съездили в издательство, где Татьяну представили, как владелицу. Никто там никогда не видел Алису Лойсворд.

Потом тот же нотариус помог Татьяне с организацией похорон. Оказалось, что доставили урны с прахом, и Татьяне, как дочери надо было провести церемонию захоронения родителей.

День прошёл в суматохе, но Татьяна с удивлением обнаружила, что ей даже понравилось вот так, быть всё время в движении. Пока она действовала, у неё не было времени размышлять, и голова не болела оттого, что она никак не могла ничего вспомнить.

Единственный момент, о котором она умолчала, и сделала это намеренно по просьбе доктора Кюрсе, который даже подарил ей браслет-ограничитель, это то, что у неё открылась магия.

У Алисы Лойсворд не могло быть магии, потому что Лойсворды были зажиточными горожанами, но не относились к аристократии, которая, хоть и выродившаяся в Европе, периодически «полыхала» рождением талантливых в магии детей. Но у горожан, даже зажиточных, как и у бахов, магии не могло быть.

Но в больницу к сумасшедшим не хотелось, и Татьяна последовала совету доктора Кюрсе и умолчала.

После того, как прошла церемония захоронения, Татьяна начала живо интересоваться делами издательства и обнаружила, что ей это нравится, и она понимает, что надо делать, чтобы улучшить положение дел.

Издательство специализировалось на издании литературы для женщин, но это были в основном романы и сборники стихов, но Татьяне пришло в голову расширить ассортимент, издавая кулинарные книги и привлечь к сотрудничеству женские журналы, а возможно даже создать свой.

Почему-то при мысли об этом у Татьяны от затаённого радостного предвкушения сжималось сердце, когда она себе представляла, что будет издавать журнал, посвящённый моде. Она даже подумывала о том, чтобы делать в журнале вставки с выкройками наиболее интересных моделей, она была уверена, что такой журнал женщины будут расхватывать.

***

Лестросса

Несколько недель назад. Примерно спустя сутки после исчезновения Татьяны.

— Гриша, — голос Татьяны Васильевны Демидовой срывался, — Татьяна сегодня не ночевала дома, я думала, что она просто не выходит из комнаты, снова в меланхолии, но кровать застелена, нет сумки и документов.

— Еду, — отрывисто сказал Демидов в переговорник.

Он уже неделю почти не жил дома, мотался, выполняя задание своей княжны. Сейчас они готовили огромную банковскую диверсию в Пеплоне и Фрулессии.

Демидов удивлялся, откуда Анастасия Николаевна такие вещи может знать, но по всему выходило, что знает, и последствия просчитала. Пока всё, что не начали делать, всё приводило к тем результатам, которые она и предрекала.

Лотереи эти, обеспечили быстрое распространение фальшивых денег. Хорошо, что он сам всё перевёл в золото, а то облигации, да бумажные купюры, в таком количестве появились, что цены начали расти, как на дрожжах, а стоимость бумажных денег резко стала падать.

А теперь вот княжна приказала, чтобы вкладчики одного крупного и известного пеплонского банка пришли и затребовали свои вклады. Сразу и все. Ему, Демидову ужом пришлось вертеться, но вроде получилось, и на днях это должно произойти. Княжна говорит, что это повлечёт за собой «цепную реакцию». Придумала же. Но, ежели и другие начнут приходить в банки, то фраза эта весьма подходящая.

И здесь этот звонок. Татьяна пропала. Неужели и её выкрали?

Что же он, отец первого в роду Демидовых князя, императорских детей не смог уберечь?!

Уже будучи дома Демидов поднял своих безопасников, привлёк и лестросских. Как уж выяснили неизвестно, а только следы Татьяны вели на железнодорожную станцию.

Демидов посмотрел на часы. Успеем нагнать. Не в Бресте, так в Пеплоне. Пока Анастасии Романовне решил не сообщать, у неё там военные действия. Может и обойдётся всё.

Демидов и с ним двое безопасников прибыли на железнодорожную станцию Берна, а там … хаос. Поезда не отправляются, заплаканные люди. Оказалось, что произошла серия терактов, в том числе пострадали и пассажирские поезда. Один из поездов направлялся из Берна в Брест.

Выяснили что последней Татьяну видела кассирша на железнодорожной станции. Таня покупала билеты до Бреста, чтобы потом ехать на пароме в Пеплону. Поезд, который взорвали и был тем, на котором ехала Татьяна.

У Демидова заболело сердце. Он срочно ехал к дому, сидел в машине, рядом лежала обгоревшая сумка с документами Татьяны и деньгами, которую ему передали на станции, трупы должны привезти для опознания ночью.

Демидов потёр грудь, которая болела всё сильнее.

Подумал и взмолился про себя: — «Ой, нельзя мне сейчас, помирать, никак нельзя, единый, дай ещё маленечко, не могу подвести, княжну ещё больше. Вот справимся с супостатами и потом можно.»

Глава 7.

У Стаси возле сердца образовалась пустота. Тяжёлая, давящая дыра, через которую уходил воздух, и Стася никак не могла вдохнуть столько, чтобы ей хватило.

Умом она понимала, что это чисто на уровне ощущений, что на самом деле никакой дыры нет, что воздух, как обычно, через лёгкие попадает в организм в нужном объёме, но чувство потери не проходило.

И нет, это не было так будто бы что-то плохое произошло с Таней или с Алёшей, это было на уровне женского начала. И Стася знала, что это Никита Урусов. С того самого момента, как она, применив силу, отдала ему приказ, и образовалась эта дыра.

Медведь «закрылся». Почему он так реагирует? Как же ей не хватает Андрея Васильевича Голицына. Ну хотя бы с кем-то посоветоваться, никто же толком про эту Триаду не знает. Во всех книгах, что для Стася нашли князья в фамильных библиотеках, глава Триалы всегда был мужчина. И таких проблем, как у Стаси с её Триадой, у них не было.

Столицу они заняли, Кремль не пострадал, да, дорогую цену заплатили они. Два наследника остались замурованными в хрустальной скале, продолжая держать огонь, который полыхнул, но остался навеки внутри хрустального саркофага.

Говорят, своих бывших соратников из Кремля выводил Дракон, Стася не видела, как это было.

Никто не погиб, кроме обезумевшего баха, наглотавшегося какой-то химической дряни из Пеплоны. Дракон назвал его Полозом. А вот знаменитый бах Барсук, чья подпись была на всех документах по уничтожению императорской семьи, да на бумагах по отправке россимского золота в Европу, плакал, просил сохранить ему жизнь, говорил, что у него скоро будет ребёнок.

Барсука Дракон хотел пристрелить, единственного из всех, кого вывел из Кремля. Но Стася не позволила.

— Будем судить, — сказала она, — по суду наказание определим.

«Надо идти, — заставила себя Стася. Все ждали только её. И камень ждал. Интересно примет он её с одиннадцатью князьями?»

Дверь в хранилище с родовым камнем распахнулась сразу, как будто бы только и ждала, когда, наконец, наследница появится.

Но Стася не спешила. «Вот соберутся князья, тогда и попробую принять силу.»

Постояла рядом, посмотрела, как светится оттенками, неба, огня, травы, моря, большой, размером в половину человеческого роста, гладкий, будто бы отполированный камень. Какого он на самом деле цвета трудно было сказать, но Стасе показалось, что он белый.

И да, она видела камни всех родов, ни у одного рода не было такого большого камня.

«Сможет ли она принять силу? Надо ли, чтобы Триада её страховала? Больно было и когда сила шла от небольших камней, а здесь такой огромный. Но, делать нечего, всё равно уже всё предрешено. Она к этому несколько месяцев шла. И примет силу, несмотря ни на что».

В Кремле почти везде было грязно, только в одном крыле, где, видимо, заседали бывшие соратники Дракона, более-менее было чисто. Конечно, картин в длинных коридорах дворца, как и ковровых дорожек не было.

Стася ещё подумала: — «Чем бахам революционерам ковровые дорожки помешали?» А потом сообразила, что, наверное, от грязи стали попахивать, ну и их, скорее всего, утилизировали.

Подошедший Фёдор подтвердил, что Стася сейчас сидит в бывшем кабинете баха Барсука, а вот Стасе пришло воспоминание, что это был малый кабинет Его императорского Величества. Это она и сказала, и сразу же пожалела. Потому как Дракон, с его непрекращающимся чувством вины, сразу потемнел лицом и попросился на улицы столицы, проверить всё ли там «зачистили».

Стася не стала его задерживать, отпустила, оставшись с Кириллом. Вот кто был надёжен как скала. Никаких сомнений ни в своей княжне, ни в своих чувствах. Как же жаль, что как раз его-то Стася и воспринимала как младшего брата, просто возрастом постарше Алёши.

Через одного из Горчаковых Стася передала, что все главы родов должны к вечеру собраться в Кремле.

«Начнём с камня, — сказала княжна Дмитрию Петровичу Горчакову, главе рода, — а дальше будем столицу восстанавливать, пусть князья возвращаются с родовыми камнями. Здесь их место, в центре Россимы, негоже нам более по углам прятаться.»

Но всё снова пошло не так, как планировала. Пока старший князь Горчаков передавал информацию по ментальной сети для князей, младший принёс переговорный артефакт, которым в Россиме ещё пользовались очень немногие, предпочитая проверенный дедами способ.

Потому Стася сразу поняла, то это из Европы.

Так и было, звонил Демидов. Голос у промышленника был странный, но ничего такого странного не сказал. Передал информацию от князя фон Меттерних, что тот готов принять предложение княжны.

«А вот и двенадцатый,» — пришла мысль и по тому, как изменилось звучание зова родового камня, Стася ещё раз поняла, что именно этого камень и хотел.

Стася не стала звать Дракона, пытаться достучаться до Медведя, взяла с собой Демидова, и, активировав «портальный артефакт», они «шагнули» в Лестроссу. Дракона и Медведя попросила предупредить Горчакова. Что она нянька им что ли, бегать носы подтирать. Они выше неё в два раза и старше, ну по крайней мере той Анастасии, пусть приучаются, нянькаться с ними она не будет.

В доме Демидовых Стасе показалось пусто.

Подумала: — «Как там Алёшка, Савва» — и сразу ощутила, что с Алёшей точно всё в порядке, даже как будто бы веселится.

В комнату, куда перешли порталом Стася и Кирилл, вошли Варвара Васильевна и Григорий Никитич. Мрачные и молчаливые. Даже сына не обняли.

— Что произошло? — спросила Стася

— Таня…— попытался сказать Григорий Никитич, но что-то у него будто в горле перехватило, он прокашлялся, — Таня погибла

Стася тут же потянулась к Тане. «Да нет, жива, даже довольная, радостная»

А вслух спросила:

— Откуда сведения?

Демидов рассказал, что им удалось обнаружить по какому маршруту ушла Татьяна, что произошло с поездом и где терялись следы.

— Сегодня привезут … трупы на опознание, но там говорят по … кускам собирали, — Демидов больше всего боялся это говорить, но сейчас глядя на невозмутимую княжну, и недоумевал, и радовался одновременно, что правительница не впадает в истерику или ярость, потому как неизвестно, что она с силой Триады натворить может.

Глава 8.

Демидов сжал челюсти так, что Стася испугалась, что у Григория Никитича раскрошатся зубы.

Сын отца защищать не спешил, хотя было видно, что лицо Кирилла тоже потемнело, на себя часть вины принял.

— Разбирайтесь со своими агентами, Григорий Никитич, а что же князь Лестроссы, тоже никаких следов не смог найти?

Стася была безжалостна.

— А вы говорили, что у них с Таней вроде как отношения

— Так не знает князь, что Таня ваша сестра, она же под артефактом изменения личины здесь жила, как и Алёша

В голосе Демидова звучала обида:

— И только вчера узнали-то.

Стася взглянула на главу рода. У Кирилла сжались кулаки

— Княжна, дай нам несколько часов, — попросил молодой князь, — мы найдём Татьяну.

— Даю, — коротко сказала Стася. Но когда оба Демидова, старший и младший двинулись на выход из гостиной, остановила старшего.

— Григорий Никитич, останьтесь, пусть глава рода разбирается, а вы позовите сюда князя лестросского.

Кирилл ушёл. Старший Демидов достал переговорник и вызвал князя Константина.

«Силён, — с уважением подумала Стася, правителя страны напрямую по переговорнику дёргает. Ой непрост ты Демидов, и, выходит, не зря от меня взбучку получил. Можешь больше, значит делай.»

— Князь Константин сейчас подъедет, княжна, — поклонившись произнёс Демидов.

Стася пригляделась, но не заметила в том поклоне ёрничанья, всё было сделано от сердца с уважением.

Князь Константин подъехал через полчаса.

Быстро он, — подумала Стася, приготовившаяся ждать пару часов не меньше

— Поздравляю с взятием столицы, — с достоинством поклонившись поздравил князь Лестроссы россимскую княжну

Стася внимательно взглянула на князя.

Подумала, что слишком уж красив, нужен ли Танюшке такой?

Ну да ладно, это ей решать. А вслух сказала:

—Спасибо, князь, ты через Григория Никитича, — Стася взглянула на молчаливо замершего Демидова, — передал, что подумал над моим предложением. Я здесь.

Константин фон Меттерних упрямо сжал губы и, как показалось Стасе, зло посмотрел на неё, перевёл взгляд на Демидова.

— Я согласен на ваше предложение, Анастасия Николаевна, — с кривой усмешкой на лице сообщил он

— На все условия согласны, князь? Помните, что это только ваш выбор, даже, если вам кажется, что выбор без выбора.

Да, Стася поставила князя перед таким выбором, или княжество входит в состав россимской империи со своим князем, или… тоже входит, но без него.

А что до альтернативы, так работал же князь фотографом и весьма успешно.

— Я жду, — поторопила князя Стася

Снова усмешка, больше похожая на гримасу, скривила красивое лицо князя.

— А если я вашей сестре не понравлюсь? Или у неё тоже нет выбора?

— Выбор, есть всегда, — отрезала Стася, — кому как не вам это знать, князь.

Стася посмотрела на князя, которого сама судьба назначила стать одним из двенадцати, но он всё ещё сопротивлялся, полагая, что можно что-то изменить.

— Итак, князь фон Меттерних, ваше решение, — в голосе княжны была сталь.

— Я согласен, — на лице князя была боль, да, он не только человек, он ещё и правитель.

— Времени мало, на подготовку к ритуалу даю вам три дня

Стася улыбнулась:

— Полноте князь, иногда судьба дарит нам подарки, а провидение делает так, что мы сами не понимаем, как получается даже лучше того, что мы хотели.

Князь уехал, ничего не сказал ни Стася, ни проводившему его до ворот Демидову.

— Круто вы с ним, Анастасия Николаевна. И про Таню ничего не сказали, — угрюмо проурчал Григорий Никитич.

Так он же будущий князь Россимы, один из двенадцати, что я с ним сюсюкаться должна? — Стася снова вспомнила своего тренера, который примерно то же самое и говорил, когда у девчонок слёзы на глазах появлялись и казалось, что нет больше сил. Зато потом забирали все первые места. Никто не мог их победить.

***

Князь Меттерних ехал обратно к себе в княжеский дворец, из-под колёс его спортивной машины летела щебёнка, которой были щедро посыпаны дороги на подъезде к городу. Князь злился, злость мешала думать, но в то же время помогала жить.

«Она дала мне три дня, я минимум рассчитывал на месяц. Но силища в этой россимской княжне такая, что кажется, топнет ножкой и расколется мир напополам.

А если и сестрица такая же?

Таня, Танечка, Танюша, любимая, как же так? Зачем злая судьба нас разлучила, это всё моя вина, князем стал и не успел, так и не успел ни подумать, ни сказать.

И вот стоял перед россимской княжной, а через три дня стану россимским князем, одним из тех, кто мир держит. А как целый мир-то держать, когда радость из жизни ушла, да и надежды, похоже, лишился.»

***

— Круто ты с ним, — вдруг прозвучал в голове княжны долгожданный ехидный голос князя Голицына Андрея Васильевича.

— Андрей Василич, и вы туда же, — нарочито обиженно произнесла княжна, поддержав мысленный диалог, — вы же знаете каждый день на счету, да что там, каждый час, — в голосе Стаси было искреннее беспокойство, перемешанное с радостью оттого, что наставник снова проявил себя

— Спрашивай, — произнёс Андрей Васильевич

— Что делать с Урусовым? Он после того, как я ему «приказала», совсем в себя ушёл, — княжна не знала, сможет ли в таким вопросах Голицын ей помочь, но другой попытки спросить могло и не представится.

Князь усмехнулся:

— Трудно князю Урусову, во-первых, ты выбор никак не сделаешь, во-вторых, доверия меду вами нет, ну, и в-третьих, гордый он очень. Силы много, вот и хорохорится. Ну да ничего, впереди у вас большая битва…

Стася возмущённо прервала старика:

— Какая большая битва? Разве мы не взяли столицу. Все родовые камни у нас. Сейчас введу двенадцатого князя и более никто к нам сунуться не посмеет.

— Слышала про левиафана? — вдруг спросил князь Голицын.

Глава 9.

Пеплона. Резиденция премьер-министра

—Эта княжна Романофф совсем обнаглела, — еле сдерживая гнев, о чем свидетельствовала серая дымка вокруг кистей рук, сквозь зубы цедил Дэвид Ллойд, первый граф Дуйворт, премьер-министр Пеплоны, вскочив из-за стола и мечась по своему кабинету в домашней резиденции.

—Она что думает это пустые угрозы? Я пришлю ей голову мальчишки, если она не примет наши требования, — мужчина замер, словно бы что-то обдумывая, на лице его возникла странная ухмылка, сделавшая его похожим на сумасшедшего, — а начнём мы с его ближника Саввы Демидова. Цесаревич нам ещё пригодится живой, а этого не жалко.

Сидевший напротив премьер-министра высокий мужчина с неприметным лицом спросил голосом человека постоянного болеющего горлом:

—Когда?

—Давай завтра, пусть думает, что победила, дам ей сутки на ответ, а потом порталом кинешь труп мальчишки прямо на её Красную площадь, пусть полюбуется, — странная ухмылка, как приклеенная, оставалась на лице премьер-министра Пеплоны

Но ни сам граф Дуйворт, ни тот, с кем он говорил, не заметили, что у их разговора был свидетель.

Старшая дочь премьер-министра, четырнадцатилетняя Сара, переживающая свою первую влюблённость, объектом которой был Савва Демидов, уже некоторое время стояла около не до конца прикрытой двери в папин кабинет и, обмирая от ужаса слушала страшный разговор о том, что её возлюбленного Савву собираются убить.

—Я спасу тебя, любимый, - пылая от гнева пообещала Сара, — я не позволю им убить тебя подло, если ты и погибнешь когда-нибудь, то в честном бою, сражаясь за прекрасную даму.

В роли прекрасной дамы Сара всегда представляла только себя. Сара очень любила читать, и читала в основном фруллезские ромнаы о прекрасных леди и благородных рыцарях. И прекрасные леди тоже спасали своих возлюбленных, не жалея себя.

Девушка еле утерпела, чтобы не побежать в покои, где жили пленники и, когда прошёл ужин и все отправились на вечернюю прогулку в саду резиденции, Сара подошла к Савве и предложила ему пройтись по дорожкам сада. Сад был расположен таким образом, что в нём не было укромных уголков и поэтому чинно прогуливавшиеся подростки не вызывали ни у кого вопросов.

—Дорогой друг, - Саре очень нравилось это обращение, казалось, что так она становится взрослее, - я узнала ужасную вещь, Сара остановилась и взглянула Савва в глаза, в героини в романах всегда так делали.

И прошептала:

—Вас собираются убить. Вам надо бежать, причём срочно. Я знаю, как это сделать, и помогу вам.

Сара не зря была любимицей своего отца, умная, и, несмотря на всю свою романтичность, по-житейски хитрая, она всегда могла просчитать ситуацию на несколько шагов вперёд, и вот сейчас она уже все продумала:

—Надо в два часа ночи, когда будет часовой пересменок в охране, спуститься в кухню и по бытовым помещениям выйти через чёрный ход. Охранники ленятся его проверять и у нас есть шанс проскочить.

Сара видела, что сейчас в глазах Саввы есть то восхищение, какого она и хотела. Она хотела, чтобы объект её влюблённости восхищался ей.

Саре ещё понравилось, что Савва ей сразу поверил

—Вы пойдёте один? - Сара ещё не успела задать вопрос, а уже поняла, что сглупила

Лицо Саввы буквально закаменело.

—Простите, меня, я не подумала, - Сара сложила в молитвенном жесте руки на груди и глаза её наполнились слезами,

"Какая же я глупая! Такой мужчина никогда не оставит друга или подопечного в беде!»

—Ничего Сара, не расстраивайтесь, я вам очень благодарен, - и посмотрел так, что у девушки быстро-быстро застучало сердце

Сара поведала Савве свой план. К сожалению, после того, как они выйдут из дома, дальше она не знала куда Савва с Алексеем пойдут, её план заканчивался на выходе из дома.

Но Сара была уверена, что такой как Савва обязательно что-нибудь придумает

—У меня есть немного денег, - сказала Сара и увидела, как на щеках Саввы заиграли желваки.

Савва кивнул:

—Ваша помощь бесценна, не сомневайтесь, я все верну

— Не обижайте меня, Савва, — теперь уже Сара решила обидеться

И в конце концов они рассмеялись, особенно когда Сара заявила:

— Ну что мы как дети

То, что на самом деле они и есть дети, которым пришлось сегодня принимать взрослые решения, они забыли

***

У фон Шнафта в жилую резиденцию премьер-министра Пеплоны были внедрены двое людей, один в охрану резиденции, а другой, вернее другая, в состав обслуживающего персонала

И фон Шнафт тоже получил от Стаси распоряжение подготовить и организовать побег мальчиков, но у него не было той информации, что сегодня услышала Сара, и поэтому побег планировался через два дня, когда прибудут Российские князья на розыски Тани, чтобы вместе с ними и переправить мальчиков домой.

Как раз сегодня служанка должна была передать Савве о том, что скоро побег, чтобы ребята были готовы.

Служанка справилась и передала записку, и Савва её даже прочитал, и понял, что они не одни, что их не бросили, просто у своих нет той информации, что он сегодня получил от дочери графа Дуйворта.

Он попытался найти служанку, но так и не смог. Записку ей оставлять побоялся.

"Ну что же, встретимся в городе"— подумал Савва, нам просто надо как-то продержаться пару дней.
Савва уже обсудил побег с Алёшей и в очередной раз поразился силе воли маленького мальчика и его способности быстро анализировать ситуацию, Савве даже показалось, что Алёша «увидел» в информации о побеге гораздо больше, чем он.

Савва и цесаревич не спали, когда дверь отворилась и в проёме появилась Сара. Девочка была одета в одежду тёмных цветов, как и мальчишки

Комнату пленников не охраняли, премьер-министр не хотел превращать свою домашнюю резиденцию в тюрьму.

Трое ребят действительно совершенно спокойно прошли по коридорам резиденции, спустились в кухню. Там горел свет, похоже работа слуг не прекращалась круглый сутки, Сара прошла вперёд, чтобы в случае чего отвлечь, если вдруг кто-то выйдет им навстречу.

Глава 10.

Россима.

Второй день бился в горячке княжич Михаил Воронцов. Два лекаря только руками разводили, Фёдор Троекуров сам прошедший сложную инициацию вспоминал, что только мысли о княжне помогли ему вырваться из плена иллюзий, из мира духов, через который проходили все члены Триады. Об этом не принято было говорить, но между собой они обсуждали.

Никита Урусов, хоть и обиженным на княжну ходил, да продолжал ревновать нещадно, но по-мужски сочувствовал Воронцову, одновременно подтрунивая над Троекуровым:

— Видать большой силы дракон у Миши будет, смотри, как мается.

Фёдор видел, что Никита нарывается на хорошую драку, специально упоминая силу дракона, но считал, что драка сейчас не к месту, а поведение медведя осуждал:

— Ты бы Никита Алексеевич, чем дурью маяться, лучше бы делом занялся, проверил, как распоряжение княжны выполняется

Стася перед тем, как переместиться в Лестроссу, попросила князей собраться и обсудить план, кто какой кусок Европы себе заберёт. Одному всё отдавать не хотелось. Князья хоть по силе и разные были, а вот только всё равно друг с другом сравнивались.

Фёдор вспомнил, что как только княжна озвучила своё желание обезопасить границы таким вот интересным способом, отодвинув их, создав «буферную», как она выразилась зону, князь Вяземский, выражая мнение старейшин, заявил:

— Не бывало такого, чтобы Россима чужие земли захватывала

Княжна тогда непонятно как-то взглянула на старого князя и проговорила:

— Верно говоришь, князь! С памятью у тебя я погляжу всё в порядке.

Князь Вяземский приосанился, даже выглядеть вдруг стал значительнее, а княжна возьми да скажи:

—А бывало такое, чтобы князья клятву верности принесшие, бросили государя своего с малыми детьми на растерзание?

Тут-то и сник князь Вяземский. Ответить-то нечего. Бросили они императора своего, жизнь за них отдавшего.

Княжна тогда встала, поглядела на всех и горько так спросила:

— Есть ли у кого-то ещё возражения, князья?

Подождала несколько мгновений и, когда стало понятно, что никто больше ничего не скажет, произнесла:

— Нам с вами землю нашу так охранять надобно, чтобы ни один пёс шелудивый, ни одна шавка, в нашу с вами сторону посмотреть не могла.

Потом посмотрела на князя Вяземского и, улыбнувшись, сказала:

— А вам Александр Алексеевич поручаю проверить по всем областям и губерниям, как дела у бахов и дать мне предложения по законам, которые уравнивают бахов в правах с альтами, но не влияют на изначальный баланс силы.

Раздала княжна задания, а сама ушла в Лестроссу. Ну понятное дело, не разорвёшься.

У Фёдора душа разрывалась, когда он глядел на тоненькую фигурку княжны. Ему казалось, что она стала ещё тоньше с того момента, когда он её впервые увидел, вцепившейся в поручни вагона.

Живёт на разрыв, себя не жалея. А тут ещё Урусов ей нервы трепет. И засияли ледяной магией глаза Дракона. А Урусов снова возьми, да и скажи:

— А тебя, дракон, наша княжна ещё плясать не заставляла? А то смотрю, что-то ты больно дрессированный.

Здесь, конечно, Фёдор уже не выдержал, от души размахнулся и кулаком прямо в лицо князю Урусову и ударил.

А тот радостно в ответ, ну и пошло дело.

И когда дверь распахнулась и в проёме появилась Стася, князья уже по полу валялись.

— Это что такое господа? — раздался удивлённый голос княжны, никак не ожидавшей увидеть такую картину.

Князья, заметили княжну и сразу же прекратили потасовку. Встали, помогая друг другу.

Стася еле сдержалась, чтобы не расхохотаться, настолько забавно они выглядели. Морды у обоих разбитые, рубахи порванные, глаза что у одного, что у второго горят. Только у дракона синим, а у медведя почти что красным.

Стася посмотрела на «красавцев» долгим взглядом, но ничего не сказала, только спросила:

— Где князь Воронцов?

Князь оказался в смежной комнате. Стася зашла, дракон с медведем прошли за ней.

Князь Михаил Воронцов лежал, разметавшись на кровати, рядом с которой сидела женщина-сиделка, которая периодически влажной тряпкой вытирала пот со лба князя. Чёрные кудри Воронцова слиплись, нос заострился, тяжёлое хриплое дыхание вырывалось из лёгких. Стася даже не поняла, а почувствовала, князь уходит.

— Давно он так? — развернувшись к князьям, спросила Стася

— Да уже третий день, — ответил Фёдор, немного шепелявя разбитыми губами.

— Какой у него знак? — Стася подошла ближе к кровати, в нос ударило едким запахом мужского пота.

На это раз ответил Никита, и судя по «произношению», ему досталось не меньше, чем Троекурову:

— Дракон у него, Анастасия Николаевна

— Подержишь его? — Стася подняла глаза на Никиту

— Негоже юной девушке на мужскую спину пялиться

Стася подумала, что Урусов, как всегда, выражал своё мнение, как ей надо поступать, и вдруг поняла, почему князья дрались и, что сейчас она сама кулаком ему в лицо ударит.

Стася перевела взгляд на Фёдора:

— Федя, помоги

Троекуров без лишних вопросов, осторожно перевернул на бок Михаила Воронцова и приподнял мокрую от пота рубаху.

Спина князя была полностью покрыта чешуёй. Стася присела на кровать и положила ладонь на спину Михаила.

Урусов поморщился, прикрывая глаза, как будто бы ему было больно смотреть на это.

Неожиданно дыхание князя Воронцова стало выравниваться. Стася провела рукой по спине раз, другой.

Сиделка, замершая возле кровати, радостно произнесла:

— Смотрите, легче князюшке, дышит уже лучше, жар спал, наверное

Стася и сама ощутила, как под её рукой спина Михаила расслабилась, а там, где лежала её ладонь, на месте чешуек снова появилась кожа.

Решение пришло не сразу, но в какой-то момент Стася поняла, что убери она руку сейчас и через пять минут князь снова вернётся в состояние умирающего. Надо было что-то большее. И она решилась.

— Уходите, — глухо сказала Стася князьям, между бровей у неё появилась вертикальная морщинка. Сиделка вздрогнула.

Глава 11.

Пеплона.

Таня проснулась рано, она в принципе всегда просыпалась рано, хотя на работу ходила к десяти часам. Она не очень разбиралась в том, что необходимо делать с точки зрения процесса издательства, поэтому предпочитала не мешаться на рабочих планёрках.

Она была вдохновителем. Управляющий не мог нарадоваться тому, что новая владелица привнесла свежие идеи. Была напечатана первая партия женского журнала. Осторожно напечатали пятьсот экземпляров, и… получили больше пяти тысяч гневных писем от женщин, которым не хватило.

Таня сидела возле окна, которое выходило на тихую улочку Кейтерем. На улице обычно никогда ничего не происходило, но не сегодня. Таня услышала крики обычно спокойного соседа, мистера Гривса, и приподнялась, чтобы выглянуть в окно, получше рассмотреть, что там происходит.

На улице её благообразный толстый и всегда спокойный сосед … крепко держал за плечо маленького мальчика, которого у него… отбивал подросток. Мальчики были прилично одеты, одежда выглядела немного помятой, как у людей, которые не снимали её на ночь.

У Тани сердце странным образом сбилось ритма. Она не поняла почему, не смогла вспомнить, но ей надо было помочь этим ребятам, потому что так было надо, так было правильно.

Таня выскочила из дома и из палисадника, закричала:

— Мистер Гривс, мистер Гривс

Татьяна подбежала к соседу, который обернулся и, увидев девушку, выпустил мальчика, который вместо того, чтобы бежать, застыл на месте, изумлённо глядя на Таню, которую почему-то мистер Гривс назвал Алиса.

— Мистер Гривс, — Татьяна улыбнулась и протянула руку к мальчику, который сразу же ухватился за неё, а мальчик постарше, повернувшись и обнаружив, что его подопечный держит за руку девушку, тоже изумлённо застыл, хотел было что-то сказать, но наткнулся на предупреждающий взгляд малыша, и прикрыл рот до того, как из него вылетели слова.

— Элис, позовите немедленно констебля, чтобы он забрал этих оборвышей, — несколько задыхаясь от возмущения, о чём свидетельствовали красные пятна на потном лице, проговорил мужчина.

— Мистер Гривс, — Татьяна внезапно изменила тон и лицо у неё стало выглядеть строже, — почему вы, не разобравшись, накинулись на молодых людей?

Мистер Гривс, не ожидавший, что всегда приветливая соседка вдруг начнёт его отчитывать, замолчал.

Татьяна даже не знала, что откуда взялось и, как она сумела так грамотно осадить мужчину, который был в три раза толще и на голову выше её.

— Это мои гости, мистер Гривс, — всё таким же строгим тоном проговорила Татьяна, — просто я ждала их с утра, а они приехали ночью и ошиблись домом.

Мистер Гривс возмущённо заявил:

— Но они забрались в мой сарай?!

— А у вас был открыт дом? — Татьяна на холодно взглянула на мужчину

Тот потупился, перед этим коротко ответив, что нет.

Татьяна взглянула на мальчика, чья рука так необычно привычно лежала в её ладони, мальчик смотрел на неё с надеждой и радостью, и Таня решила закончить разговор с соседом, который, похоже уже и сам был не рад, что устроил такой скандал

— Мистер Гривс, у вас что-то пропало? — Откуда-то Татьяна была уверена, что мальчики никакие не оборвыши или тем более воришки, поэтому голос у неё стал ещё холоднее

Мистер Гривс помотал головой.

— Ну вот и отлично, — резюмировала Татьяна, — всего хорошего, мистер Гривс

Татьяна снова посмотрела в глаза малыша, которого держала за руку:

— Пойдём?

Мальчик улыбнулся и кивнул, и уже сам посмотрел в сторону подростка:

— Савва, пойдёмте

И Татьяна вместе с мальчиками прошли в дом.

Как только за ними закрылась дверь, Алёша, прижался к Татьяне, уткнувшись лицом ей в живот и его плечики начали вздрагивать.

«Испугался малыш, — подумала Татьяна, погладила мальчишку по склонённой голове, и отчего-то появилась злость на соседа — вот же толстый боров этот мистер Гривс, напал на такого малыша»

— Татьяна, откуда вы здесь? Как вы попали сюда? Вы одна? — начал задавать непонятные вопросы подросток, которого малыш назвал Савва.

Татьяна непонимающе посмотрела на молодого человека, и сначала хотела сказать, что она не Татьяна, но потом решила, что она точно не знает, как её на самом деле зовут и спросила совсем другое:

— Почему вы назвали меня Татьяной?

Здесь уже у парнишки на лице появилось удивлённое выражение, а мальчик, который всё это время стоял и обнимал Таню, поднял заплаканное лицо на девушку и тихо сказал:

— Потому что ты Татьяна, моя сестра

Таня замолчала. Каким-то образом она чувствовала, что мальчики не обманывают, что они действительно верят в то, что она Татьяна. И, вероятно они её знали, но она ни одного из них так и не вспомнила.

Установилась неловка пауза и Татьяна вдруг решила, что на работу сегодня можно и не ходить и весело сказала:

— Пойдёмте пить чай

Но чаем дело не ограничилось, мальчишки были голодными, а пока Татьяна готовила плотный нехитрый завтрак, они пошли умываться и вскоре уже сидели с влажными волосами, одетые в ту одежду, которую Татьяна нашла в шкафах. Мальчик постарше был одет в мужскую рубашку и брюки, которые были ему несколько велики и принадлежали, видимо, предыдущему хозяину дома, а для малыша Таня подобрала одежду из своих вещей.

Уже за чаем, после того как мальчишки поели, Татьяна снова вернулась к тому разговору, который состоялся возле входной двери.

— Расскажите мне, — Татьяна грустно улыбнулась и призналась, — ничего о себе не помню, и вас не помню, но отчего-то верю, что вы говорите мне правду.

И мальчики рассказали ей то, что звучало для девушки невероятно. Мальчики были из Россимы, и название страны теплом откликнулось в душе. Но и она тоже была из Россимы и звали её Татьяна и она была не просто Таней из Россимы, она была одной из великих княжон, а мальчик, которого звали Алёша, был её родным братом, цесаревичем.

Савва, был сыном промышленника Демидова, который в данный момент проживал вместе с семьёй в нейтральной Лестроссе, и она с Алёшей тоже проживала в Лестроссе в доме промышленника. Но почти месяц назад Алёшу и Савву похитили и переправили Пеплону, а теперь им удалось сбежать.

Глава 12.

Россима.

Это было очень необычно выныривать из воспоминаний, в которых переплелись прошлое, будущее, её, Фёдора, Никиты, что было, чего ещё не было.

Стася посмотрела на лица князей.

Лицо Никиты было полно мрачной решимости, на лице Фёдора отражалось принятие.

Внезапно Никита вдохнул, и всё так же мрачно глядя на Стасю, произнёс:

— Я останусь с тобой.

Стася испуганно посмотрела на огромного князя. Она знала, как сложно бывает его остановить, когда огненная натура начинает брать вверх

— Я тоже остаюсь, — произнёс Фёдор, и улыбнулся Стасе, — мы пройдём через это вместе.

Стася посмотрела на мужчин, каждый из них был ей дорог, теперь они это точно знали, и она знала, что дорога каждому.

«Дракон сможет уравновесить медведя, — вдруг подумалось Стасе, — ну а то, что ситуация странная, так у неё всё странное, начиная с того, как она здесь оказалась и заканчивая этой Триадой, которая грозила перерасти в Тетраду*.»

(*Тетра́да (греч. τετράδα – группа из четырёх)

Стася надеялась, что на этом «волшебном» числе рост количества мужчин вокруг неё, обладающих божественными духами остановится.

Теперь и Никита, и Фёдор смотрели на Стасю с вызовом.

— Я не против, — устало произнесла княжна и тихо попросила, — отвернитесь.

Мужчины дружно отвернулись и Стася попыталась снять верхнее платье. Без горничной получалось плохо. Нет, она не собиралась совсем раздеваться, но ей нужно было максимально возможное количество обнажённой поверхности тела, которым она сможет прижаться к Воронцову и помочь заблудившемуся дракону.

Горничную звать не хотелось, и так уже слухами земля полнится, что мол новая императрица живёт с тремя мужчинами. Конечно, это враги нашёптывают, и ей, Стасе, на это наплевать, но всё равно неприятно.

— Фёдор, — позвала Стася и буквально ощутила, как закаменел стоящий рядом с драконом Никита, — помоги мне верхнее платье расстегнуть

Троекуров спокойно помог княжне и расстегнуть и избавится от верхнего платья. Княжна направилась к кровати, на которой лежал князь Михаил Воронцов. Глаза его были закрыты, и двигались под прикрытыми веками, как будто князь бежал или ехал куда-то, и явно там, где он сейчас себя осознавал, что-то происходило.

— Помоги мне, — глухим голосом попросила княжна Троекурова. И Фёдор, откинул одеяло, обнажив вытянувшегося в струну Михаила Воронцова, который был в исподнем, только рубаха у него задралась.

Стася прилегла, придвинувшись под бок Воронцова. От мужчины остро пахло потом, бельё было влажное. Обернувшийся в этом момент Никита Урусов уловил напряжение на лице у княжны и понял, что все его переживания напрасны.

Это не было ничем похоже на то, что испытывают между собой мужчина и женщина, это был очередной бой. Её бой со смертью. И на этот раз она билась одна за всех.

Княжна наконец-то легла, вытянулась, и при помощи Фёдора, которой развернул неподвижного Воронцова, прижалась к князю, прямо к драконьей морде, обнимая Воронцова за мощный торс.

Троекуров где-то раздобыл сухое полотно, прикрыв княжну, сел рядом, чтобы она могла откинуться на него, если руки устанут обнимать покрытое холодным потом тело Воронцова. Никита Урусов сел рядом с Фёдором.

И в этот момент взошедшая на небо большая и круглая луна заглянула в окно спальни, и увидела странную картину. На большой кровати, на боку лежал и хрипло дышал крупный мужчина, за его спиной притулилась хрупкая девушка, а двое мужчин сидели, повернувшись спиной и смотрели перед собой, о чём думали никто не знает, наверное, каждый о своём.

Луна скептически помигала белым светом и стыдливо прикрылась тучкой. Люди странные существа, чего только не происходит под луной.

***

Пеплона

Кириллу показалось, что он увидел княжну Татьяну Романову, или это просто была девушка, похожая на Татьяну под артефактом изменения?

Конечно, если бы Татьяна была без артефакта, внешность россимской княжны была уникальной и ошибки точно бы не было.

Кирилл Демидов с другими князьями только ночью тайно прибыли в Пеплону. Разместились по всей столице, сам он выбрал место рядом с резиденцией премьер-министра Пеплоны, где по информации от фон Шнафта держали цесаревича и Савву.

Он как раз направлялся к месту встречи со связным, когда увидел девушку, показавшуюся ему похожей на Таню.

Но девушка шла спокойно, словно была местной жительницей и прожила здесь много лет, периодически здоровалась с попадающимися навстречу людьми. И когда она свернула к зданию типографии, Кирилл решил, что ошибся, хотя внутри сохранился какой-то странный зуд, и он решил, что вернётся и узнает получше, а сейчас надо было спешить на встречу с человеком фон Шнафта.

Встреча произошла в небольшом кафе. Как и договаривались, Кирилл присел за столик и, улыбнувшись приветливой официантке, заказал черничного пирога.

Вскоре ему принесли пирог и кофе, и почти сразу же в кафе зашёл молодой человек, который увидев Кирилла, радостно воскликнул:

— Друг мой! Ну наконец-то!

— Джон! — в тон ему воскликнул Кирилл, — я так рад!

И молодые люди обнялись, словно старые друзья.

Кирилл махнул официантке, но его «друг» отказался от пирога и попросил только кофе. Это и было заключительной частью пароля.

— Мальчики сбежали, — всё так же радостно улыбаясь, но глаза были серьёзными, тихо произнёс «Джон»

— Сами? — неверующе спросил Кирилл

«Джон» кивнул.

Кирилла взяла гордость за брата, он и не сомневался, что Савва, как старший, непременно проявил смекалку и храбрость.

Пытаясь сохранить на лице радостное выражение, Кирилл спросил:

— Есть какие-нибудь мысли, где их искать?

— Скорее всего они продолжают оставаться в этом районе, — вот у кого не было проблем с удержанием радостной улыбки, — мы ищем

Кирилл раздумывал сказать или нет про Татьяну. Вроде бы фон Шнафт сказал, что его агенту можно верить, как ему.

Глава 13.

Россима

Стася была на болотах, недалеко от Ганиной Ямы, там, где когда-то Фёдор не смог принять дракона.

Снова горел костёр, около костра сидели двое, мужчина и женщина. Мужчина был в белых исподних штанах, он сидел с закрытыми глазами. Стася молча смотрела на него. Князь был красив. Хотя, если так посмотреть, некрасивых князей не было, магия любила своих детей и давала им многое, но много и спрашивала.

Князь Воронцов открыл синие глаза. С удивлением уставился на костёр, протянул руку, поводил над пламенем и удостоверившись, что пламя горячее, отдёрнул.

Потом заметил Стасю. Судя по выражению лица удивился ещё больше:

— Княжна?

— Здравствуй, князь, как ты? — спросила Стася

Но князь будто бы не услышал её вопроса, оглянувшись, спросил:

— А где мы?

— Не знаю точно, — подала плечами Стася, — так-то похоже на болота под Ганиной ямой, а на самом деле, где-то в мире духов мы с тобой, князь

— Я умер? — Воронцов напоминал человека, который проспал долгое время и теперь ничего не понимает.

— У тебя, князь, — проговорила Стася, — началась инициация, ты избранный духами. И сейчас твоя задача, духа, который твой, принять.

Стася намеренно не стала говорить про клятву, она помнила, что каждый прошедший инициацию сам принимал решение, получив знания духа.

На лице Михаила Воронцова начало появляться понимание:

— Я слышал об этом. Я завидовал Триаде. Но … спасибо, княжна, я не подведу.

Стася усмехнулась и уже хотела сказать, что не от неё зависит, что это сами духи, выбирают себе носителя.

И вдруг заметила, что огонь больше не дрожит, а застыл словно фигурный янтарь, да и Воронцов тоже застыл с приоткрытым ртом, так и не договорив слово, и всё вокруг словно бы остановилось и замерло.

Стася прикрыла глаза, а когда открыла, напротив неё сидел князь Андрей Васильевич Голицын. Стася поразилась, как постарел князь. Когда она его в первый раз увидела, он был почти молодой, только седина в волосах и выдавала возраст. А сейчас перед ней сидел глубокий старик.

— Андрей Васильевич, — обрадованно воскликнула Стася

— Не даёте вы старику помереть спокойно, — голос князя Голицына остался молодым, и снова в тоне звучала знакомая ехидца, — тебе зачем четвёртый в Триаде?

Стася даже опешила. Такого вопроса она не ожидала.

— Да он же сам, — неуверенным тоном произнесла девушка

— Что он сам? — князь Голицын нахмурился, — кто переживал, что дракон слабый?

Стася тоже нахмурилась:

— Я не просила ни о чём

Голицын тяжело вздохнул:

— Да когда ты поймешь-то, что тебе не надо просить, тебе достаточно только поделать. Эта земля даст тебе всё. Надо быть осторожней.

— А что же теперь делать-то, Андрей Васильевич? — растерянно спросила Стася

— Ну, лучшим выходом было бы, если бы ты не стала помогать парню проходить инициацию, — лицо Голицына было серьёзное, Стася видела, что князь не шутит.

— А худшим, но приемлемым, что будет? — Стася знала, что она не сдастся и не бросит своих в беде

Голицын молча посмотрел на Стасю, пожевал губу:

— Два дракона тебе не нужны, выбери одного.

Стася обрадованно воскликнула:

— Значит я могу передать кому-то одному силу духа Дракона?

— Можешь, — мрачно произнёс Голицын

И Стасе не понравилось, как он это сказал:

— А что будет со вторым?

— Ты знаешь, — всё так же мрачно ответил старый князь

— Нет, — Стася даже вскочила, — я не могу потерять Фёдора

Посмотрела на замершего Михаила Воронцова. И закрыв лицо руками произнесла:

— Но и Михаила Воронова я не хочу потерять

Подошла к сидящему на бревне Голицыну, села рядом:

— Андрей Василевич, миленький, ну что можно сделать, я не смогу потерять кого-то из них.

— Одна не потянешь, надобно разделить, — таким серьёзным Голицына Стася не видела никогда, в его голосе всегда была доля ехидства, но не сейчас.

— С кем? — Стася почему-то подумала о других князьях, но всё оказалось гораздо прозаичнее

— Со своей кровью, — коротко сказал Голицын

— Но Алёша ещё слишком мал, — возмущённо воскликнула Стася

А князь размеренно произнёс:

— У тебя есть сестра, пусть возьмёт на себя немного твоей ноши, а как битва состоится, там глядишь и образуется всё, и Триада может снова станет легендой.

Стася помрачнела:

— Не нашли ещё Таню, а Михаил сгорит в инициации, если обряд прямо сейчас не провести.

И здесь Голицын вскинулся:

— Нет, вы посмотрите на неё, то, что сама сгореть может, не справившись с силой, это ничего, а Миша сгорит это, конечно, трагедия.

Стася с вызовом посмотрела на Голицына:

— Я не могу свою жизнь сохранять за счёт других.

— Анастасия Николаевна, — вдруг Голицын назвал Стасю по имени-отчеству, запомни, ты себе не принадлежишь. Потому что если погибнет Михаил Воронцов на его место встанет другой Воронцов, а если погибнешь ты, сейчас, когда нет на твоё место сильного наследника, то погибнет вся Россима.

— Но что же делать, — Стася снова вскочила и начала метаться по поляне, словно раненая волчица.

— Принимай, но сестру надо найти за два дня. Больше времени у тебя не будет. Не найдешь, должна будешь отказаться от одного из них — Голицын кивнул в сторону Воронцова, но Стася поняла, что он имел в виду и Фёдора Троекурова тоже.

Глава 14.

В Пеплоне сегодня обсуждалось только две новости, первая это неожиданное банкротство двух самых крупных банков.

И вторая новость, свадьба князя Лестроссы с россимской княжной.

Таня обычно новости узнавала от своего помощника в типографии, но сегодня на работу задержалась, всё-таки даже очень самостоятельные дети требовали немного больше внимания. И Таня решила сегодня на работу не ходить, она и так каждый день оставляла мальчишек одних.

Кирилл Демидов, с утра прогуливавшийся возле типографии так и не дождался княжны. И решился прогуляться по соседним улицам между аккуратным домиков в викторианском стиле.

Шёл и размышлял: —«Что зима у них странная, всё зелёное, хотя вечером довольно холодно, а вот снега так и нет, и люди такие же. Вроде, как у них, а что-то внутри не то, будто бы их чем-то не тем кормят. Духа в них нет что ли, мелкие какие-то, дальше своей улицы и не мыслят»

Вот понимал умом, что нельзя так о людях, а не мог иначе. Рыба же она с головы гниёт, и, если у них здесь правитель такой, что детьми готов прикрываться, значит что-то у них здесь не так.

— Киря, — вдруг раздалось неожиданно до боли знакомое родным голосом

Кирилл резко развернулся:

— Брат! — не сдерживаясь по-русски воскликнул и бросился обнимать какого-то повзрослевшего, посерьёзневшего Савву, который был в смешной шляпе, и если бы не блеснувшие из-под шляпы знакомые мамины глаза, ни за что бы не признал.

Хорошо ещё они находились на довольно безлюдной улочке жилой части Кейтерема.

— Ты откуда здесь, Киря? — на лице Саввы отражалось сразу множество чувств: неверие, радость, удивление и облегчение.

— Да вот, ищу кое-кого, — счастливо улыбнулся Кирилл, для которого видеть брата живым и здоровым уже означало, что удача улыбается ему широкой улыбкой.

Братья пошли по улице, стараясь говорить тихо, чтобы не привлекать внимания.

— Ну рассказывай, что и как, —Кириллу хотелось обнять брата и не отпускать, пока тот ему всё-всё, как в детстве не расскажет.

Савва, начал рассказывать, с того момента, как глупо они с цесаревичем попались и до того момента, как им удалось выбраться из дома премьер-министра. О роли романтической дочери премьера Савва попытался умолчать, но Кирилл сразу уловил фальшивые нотки в голосе брата и, задавая вопросы «вывел того на чистую воду».

Савва смущался, думая, что Кирилл станет над ним насмехаться. Но Кирилл Демидов, один из легендарной Триады, сам безнадёжно и безответно влюблённый в свою княжну, не стал насмехаться над чистыми чувствами.

В воздухе запахло жареной картошкой, и Савва произнёс:

— Эх, сейчас бы картошечки, как дома

Кирилл улыбнулся, он бы с радостью повёл брата в то маленькое кафе, где совсем недавно встречался со связным, но Савва ещё не всё рассказал, а там слишком много лишних ушей.

— Мы у Татьяны живём, — как-то уж слишком обыденно проговорил Савва, а вот Кирилл замер, в изумлении глядя на брата. Ещё раз поражаясь тому, как неисповедимы пути духов, охраняющих царскую семью.

Всех собрали в одном месте. Вопрос только — зачем?

Савва на какую долю мгновения замолчал.

Кирилл ждал, понимая, что, то, что он сейчас услышит не будет приятным, иначе бы брат не пытался подобрать нужные слова.

— Татьяна не помнит ничего и никого, — наконец-то проговорил Савва, и Кирилл подумал, что брат сильно переживает и не может смириться с этим

Между тем, Савва продолжил:

— Она считает, что её зовут Алиса Лойсворд, её родители погибли в железнодорожной катастрофе, оставив ей в наследство типографию и дом, в котором она нса и приютила.

Теперь настала очередь Кирилла изумляться, он несколько нервно вздохнул, план, который он уже тщательно выстроил в голове, рушился словно карточный домик.

— А как она вас приютила, если не узнала? — всё ещё надеясь, что всё не так уж и безнадёжно, спросил Кирилл

— Пожалела, — просто ответил Савва.

И Кирилл понял, что да, не узнала, но увидела двух испуганных мальчишек, и пожалела. Татьяна могла.

— Вы ей рассказали? — Кирилл не сомневался в мальчиках, он наоборот был уверен, что и Савва, и даже маленький цесаревич сделали всё, чтобы Таня вспомнила их и себя, но не спросить не мог.

Савва грустно кивнул:

— Рассказали, но она нам не очень-то поверила, так мне кажется.

Кирилл ещё попытался порасспрашивать брата, но по-всякому выходило, что у Татьяны потеря памяти. И теперь, если память вдруг к ней не вернётся, придётся девушку уговаривать уйти с ними в Россиму.

Кирилл принял решение собрать остальных князей, которые сейчас находились в других частях города и посоветоваться.

Проговорив, братья стали возвращаться по улице к дому Лойсвордов. Поравнявшись с домом, Савва спросил брата:

— Зайдёшь?

А Кирилл, представив себе реакцию девушки на то, что к ней в дом зайдёт здоровенный взрослый мужчина, решил пока не показываться. У него в голове возникла идея.

Он достал из кармана газету, купленную сегодня утром на перекрёстке, и дал брату:

— Там на первой странице княжна Анастасия и князь Лестроссы, попробуй дать Татьяне, вдруг увидит их и «щёлкнет» что-то.

— А если не сработает? — немного устало спросил Савва, которому не хотелось расставаться с братом.

— Если не сработает, будем переправлять вас в Россиму, — уверенно ответил Кирилл

Савва хотел задать ещё вопрос, но Кирилл понял, что брат тянет, просто, чтобы не расставаться и немного сухо сказал:

— Савва, твоё дело сейчас попробовать вернуть в себя нашу княжну, а мы с тобой ещё пообщаемся. Иди.

Савва тяжело вздохнул, но брату подчинился. Прошёл в дом, держа в руках газету, и не обернулся.

Глава 15.

Россима

Дракон всё же вышел. Огромный, переливающийся. Михаил восторженно смотрел на духа. Стася знала, что будет дальше, но не предполагала, что в этот раз ей будет так больно.

Боль была странная, Стася совершенно точно знала, что здесь на этой поляне её нет, вернее нет её физического тела. Но боль была совершенно реальной. Она ощущалась в груди, внутри, как будто кто-то заполз к ней в грудную клетку и теперь не мог там уместиться. Отчего кости расходились в стороны, внутренние органы смещались, воздух в лёгкие не попадал, а сердце не могло биться в нормальном ритме.

Стася поймала себя на том, что сильно сжала зубы и зажмурила глаза. Через некоторое время приоткрыв глаза, увидела напряжённую фигуру Михаила, он стоял, раскинув руки, как будто бы собирался обнять огромного духа, лицо у Воронцова было напряжённое, но было непонятно, больно ему или нет, а вот самого дракона уже было не видно. Но вокруг Стаси и Михаила разливалось лазоревое марево и в воздухе разливался какой-то свежий аромат, который Стася никак не могла вспомнить

— Морем пахнет, открытым, — вдруг заговорил Воронцов, открыв глаза, — когда далеко от берега, там есть такой ветер Мистраль, друг для моряков.

Стася вдруг поняла, что боли больше нет, но было ощущение чего жаркого внутри, как будто бы кто-то другой поселился в теле Стаси и пока прислушивался, ничего не предпринимая.

Воронцов подошёл к княжне, опустился на колени и Стася приняла служение ещё одного дракона.

Часы начали отсчёт.

А в Острогарде в то же самое время очнулся Михаил Воронцов, с изумлением обнаружив, что рядом с ним лежит полураздетая княжна, а на полу возле кровати уронив кудрявую голову спит князь Фёдор Троекуров, рядом с ним князь Никита Урусов, и голова князя Урусова лежит на плече Троекурова.

Михаил пошевелился, понимая, что надо бы освежиться, потому что запах от него шёл, будто бы он неделю в походе сухопутном находился с марш-броском без остановок и смены белья, а лучше бы в баньку.

Резко, словно его толкнули проснулся Никита Урусов, обнаружил, что голова его на плече Троекурова, выругался и разбудил всех остальных.

Князья вышли из спальни.

В окно пробивался тусклый свет хмурого зимнего утра.

«А в Ганиной яме осень была,» — подумал про себя Воронцов, — и сразу же получил в ответ усмешку Урусова:

— А там всегда осень, отчего-то княжне так нравится

— Или память так её сохранила, — прозвучало со стороны Троекурова.

— Да вы что мысли мои читаете? — удивился Воронцов

— И не только мы, — усмехнулся Никита, — княжна тоже.

Воронцов возмущённо посмотрел на князей:

— А почему я ваши мысли не слышу?

Но вместо ответа Фёдор Троекуров вдруг нахмурился:

— Ты дракона принял?

— Да, — Воронцов блаженно зажмурился, вспоминая, — огромный морской змей.

Урусов встревоженно посмотрел на засветившиеся глаза Троекурова и решил, что парней надо бы развести пока «по разным углам»:

— Ладно, Миша, пережил инициацию и хорошо, пошли, приведём тебя в порядок.

Посмотрел на Троекурова и кивнув на дверь спальни, сказал:

— А ты здесь, Федя, подожди что княжна скажет

Троекурову тоже хотелось «привести себя в порядок» и он уже хотел возмутиться, чего это медведь рекомендовался, но что-то вспомнил и нахально улыбнувшись, произнёс:

— Идите, я за княжной присмотрю

Огромный кулак медведя тут же оказался под носом Троекурова, а вышедшая в этот момент из дверей спальни, переодевшаяся в домашнее платье княжна, укоризненно покачала головой:

— Идите все, сама здесь справлюсь, горничную мне пришлите

Через пару часов вся Триада, кроме Кирилла Демидова, который всё ещё был в Пеплоне, собралась в малой гостиной Кремля.

— Вы должны знать, — сказала княжна, — я приняла силы больше, чем могла, теперь у меня есть два дня чтобы разделись силу со своей кровью. Срочно надо искать Таню

— А если не найдём? — спросил Фёдор, снова чувствуя вину за то, что княжне приходится переживать испытание за испытанием

Княжна посмотрела на него нечитаемым взглядом, понимая, чтобы она ни сказала сейчас, князь Троекуров всё примет на свой счёт и снова согнётся под чувством вины, поэтому уверенно проговорила:

— Найдём, Федя

Но и через два дня Демидов не вышел на связь, а Стася начала «гореть».

Стася знала это состояние, а вот юная княжна, которая в своей жизни не знала, что такое физическая близость, знать это состояние не могла. Насилие, которое пережило тело княжны, не считалось, Стася, к счастью, и не помнила, как это было.

Стасю «сжигал» жар желания. Это началось к вечеру второго дня, она попросила приготовить ей успокаивающий отвар, на некоторое время полегчало. Ночью, Стася переодевшись, вышла из здания и побежала, через два часа бега, она была готова упасть, но как только она останавливалась всё начиналось сначала, жар желания возвращался.

В какой-то момент она перестала себя контролировать, и вся Триада моментально ощутила то, что чувствовала сейчас княжна.

Стася уже не видела куда бежит, бежала, механически переставляя ноги, и на одном из поворотов перед ней кто-то встал. Она вдохнула, запах был родным, этого оказалось достаточно, чтобы Стася «отпустила» себя.

Тёмные провалы окон старых кремлёвских построек молча наблюдали, как крупный мужчина несёт на руках прижавшуюся к нему хрупкую девушку.

Сегодня ночью, луне снова пришлось стыдливо прятаться за тучку.