Анели. Битва за Землю

Пролог

Ничего долго не бывает хорошо. В этом весь смысл.

Анели

Недавно я умерла. Всерьез и по-настоящему. Когда-то думала, что на этом все и закончится, мечтала отдохнуть от ужасов родного мира – Адалора. Но я даже умереть не могу нормально. Ничего не закончилось. И никакого долгожданного покоя не наступило, как и воссоединения с погибшими родителями. Меня, кстати, зовут Анели. И мне четырнадцать. Почти пятнадцать лет, но все чаще мне кажется, что сто пятнадцать. Злоключений на мою долю выпало – хватит на несколько жизней.

Я очнулась от холода. Меня трясло, зубы отбивали нестройный ритм. Я лежала в пожухлой жесткой траве абсолютно голая. Вся в синяках и ссадинах. Болело все, что могло болеть. Но отчасти это даже радовало, ведь это было все еще мое тело.

Медленно, осторожно, опираясь ладонями на колючую сухую траву, я села и осмотрелась. Обняла себя руками за плечи, чтобы хоть как-то согреться, но это не помогло. Позади меня черным провалом зависла Брешь, что б ее! Кругом раскинулась степь. Серая. Предзимняя. Слева, по неестественно гладкой полосе земли, с шумом и на огромной скорости проносились странные животные на четырех круглых лапах. Они пугали меня, но почему-то не сходили с узкой полосы и это немного успокаивало. Я решила держаться от них подальше. Встала и побрела в другую сторону, внимательно оглядываясь вокруг, в надежде найти какую-нибудь тряпку, чтобы прикрыть наготу и спастись от холода.

Впереди возвышались большие коробки.  Выше деревьев и все, как на подбор, прямоугольные. Я больно прикусила нижнюю губу, страшная мысль билась в голове – я не на Адалоре*, я не в своем мире. Она пульсировала в висках и разгоняла другие мысли. Она стала плотным и жгучим страхом, разъедавшим меня изнутри. Где я, гэрт побери*? Серый чужой мир встречал ледяным ветром, редкой засохшей травой на обжигающей холодом земле и диким настороженным взглядом, который я будто бы ощущала на себе. Я еще раз обернулась на Брешь – та, словно непроглядно-черный  монстр зависла посреди степи и трепетала, испуская волны разрушительной энергии. Едва не уничтожив Адалор, она пришла в этот мир вслед за мной. «Что она сделает с ним? Какие монстры появятся здесь? И как скоро? – подумала я и снова оглянулась по сторонам, испугавшись новой мысли. – И какие здесь уже есть?»

Брешь появилась в моем мире случайно. Во время проведения опыта по синхронизации разноосновных заклинаний. Не спрашивайте, я и сама толком не понимаю, что это значит, не сильна в магии. Доподлинно ничего неизвестно, но большинство ученых пришло вроде к согласию, что это портал в некую реальность. Пока портал открыт, чуждая энергия течет из Бреши в мир, словно кровь. И меняет все вокруг. Когда наши светила это поняли, то изолировали ее с помощью какого-то барьера. Это помогло, лет на сорок. А потом Брешь взорвала преграду и Волной прокатилась повсюду, почти полностью уничтожив мой родной Шантах*. Многие погибли сразу, и это еще счастливчики – им повезло. Часть людей и животных переродились в монстров, даже некоторые растения быстро развились в плотоядных хищников. А оставшимся… Нам пришлось выживать в жутком новом мире. И далеко не всем из нас это удалось. Меня Брешь свела с ума. И хорошо еще, что я погибла прежде, чем превратилась в какую-нибудь кровожадную тварь.

______________________________________________________________________

*Адалор – родной мир Анели.

*Гэрт – бездонная беспросветная пропасть, где боги держат своих чудовищ и куда отправляют всех грешников.

*Шантах – страна в которой родилась и жила Анели.

***

Адалор. Некоторое время назад…

Пасмурное утро без единого луча Таноса вполне соответствовало разворачивающимся событиям. Безысходность, сквозившая в каждом порыве шквалистого ветра, не оставляла сомнений – сегодня прольется кровь.

Анели неслась по опустевшему лагерю, ловко перепрыгивая через разбросанную возле палаток утварь. Сил у нее было предостаточно, вот только взгляд светился безумным огнем. Девочка плохо соображала. Волны гнева подгоняли ее, и временами казалось, что она захлебнется в них. Ей хотелось рвать и крушить, защитить брата от неведомой, но почти осязаемой опасности. Она представлялась черной тучей, нависшей над единственным родным человеком. Анели не могла его потерять. Только не его. Злость на весь мир была сейчас опасной эмоцией, но такой приятной, дарила столько энергии и, казалось, делала всесильной.

Вдалеке Анели заприметила спины мужчин и поняла – она почти у цели. Но, подбежав ближе, заподозрила, что ошиблась. Здесь столпилось лишь около сотни мужчин, тогда как всего недовольных, судя по безлюдью кругом, должно быть в десятки раз больше. Где-то там впереди что-то громко обсуждали, но отсюда ничего не слышно. Анели остановилась. Люди сгрудились возле устья реки. Перегородили дорогу к подвесному мосту, ведущему на другой берег и к лагерю королевских военных.

Мужики сбились плотными рядами – не пройти. Из разговоров позади стоявших стало понятно, что они окружили отбившихся от своих солдат короля. Анели склонила голову, наблюдая, но нетерпение торопило ее – где-то там ее брат, и они все хотят причинить ему вред. Девочка не отдавала себе отчета откуда эта мысль взялась в голове, но не ставила ее под сомнение. Словно пылинку Анели подхватила темная сила и увлекала в неведомый водоворот, глубины которого не рассмотреть до тех пор, пока не окажется слишком поздно.

Потерев виски, Анели начала протискиваться сквозь толпу, помогая себе локтями. Поначалу у нее ловко получалось пробираться, но постепенно стало трудно дышать. Мужики совсем не сдвигались, в глазах потемнело, а в ногах появилась противная дрожь. Девочке стало страшно. Ей казалось, что она тонет в море потных людских тел и не может вынырнуть, дотянуться до света.

Глава 1

Сейчас…

От ледяных порывов ветра моя кожа посинела, но это полбеды – действительно плохо то, что она онемела. Меня трясло, но, несмотря на это, я умудрялась внимательно смотреть по сторонам, в отчаянной надежде найти одежду. Надежда, одежда… Сейчас для меня эти два слова слились в одно, по смыслу и по важности. Но вокруг кроме полуголой земли ничего не наблюдалось. Поэтому у меня не осталось выбора, хоть и жутко боялась идти в сторону огромных многоглазых монстров, но идти туда пришлось. Когда подошла ближе, то поняла, что они точно не живые, и это немножко порадовало. Насколько вообще можно радоваться в такой ситуации. Не очень-то, я вам скажу. Это были какие-то причудливые строения, они стояли рядами и часто уносились в небо выше деревьев. Ничего подобного в своем мире я никогда не видела. Прямо перед прямоугольными штуковинами расположились более знакомые огороды. Я поняла это по изгородям из веточек и по аккуратным грядкам внутри.

Какое-то время я пряталась и наблюдала из-за огородов. Деревья и сараи давали прекрасную возможность укрыться. Возле странных зданий изредка ходили люди, и бегали те странные животные на круглых лапах, которых я уже видела неподалеку от Бреши.

Я околела до такой степени, что едва не падала в обморок. Прижалась к стене одного из сараев, он немного защищал меня от ветра. Я безостановочно растирала себя руками, но это не помогало. От холода хотелось зареветь в голос, но страх все еще был сильнее. Быстро темнело. Именно этого я и дожидалась. Под покровом опустившейся ночи пробралась сквозь изгородь на огород. Обошла сарай, за которым пряталась, намереваясь укрыться в нем. Озираясь, прошмыгнула к двери и толкнула шершавое дерево плечом. Дверь не поддалась.

Наклонившись и присмотревшись, я увидела, что внутрь меня не пускает большой замок. Я так расстроилась, что застонала в голос и тут же прикусила губу. Заледеневшими пальцами потрясла замок, но он был крепким. Справиться с ним можно даже и не пытаться. Дверь ходила ходуном. Я несколько раз подряд ударила в нее плечом, но она отклонялась внутрь слишком мало, в такой зазор не пролезть. Оставалось окно. Маленькое, но зато не слишком высоко расположенное. Я нашла камень и оглянулась по сторонам – никого. Подошла к окну и один раз сильно и резко ударила. С печальным звоном, который показался мне слишком громким, стекло рассыпалось. Я осторожно убрала оставшиеся кусочки. Обдирая кожу до крови, с трудом пробралась внутрь сарая. Там, в безветренной темноте я впервые вздохнула свободнее. Мне хотелось сейчас превратиться в мышь. Иметь теплую шерстку и возможность надежно спрятаться среди хлама вокруг, а еще лучше – поглубже закопаться в нору.

Мечтая о более простой мышиной судьбе, я на ощупь исследовала содержимое сарая. Мне срочно нужна какая-нибудь одежда – здесь тоже холодно. Это только сначала показалось, что тепло – отсутствие ветра создало такую иллюзию, но спустя несколько минут я вновь ощутила нестерпимый холод. Сквозь окно почти не проникал свет. Я шарила кругом, как слепая, и в руки попадались только какие-то деревяшки и железки. Но не оставляла попыток, упорно обыскивая все полки, углы и закутки, и, наконец, мне повезло. Сразу возле двери, на крючке, я нашла куртку. Тут же схватила ее и натянула на себя. Почти упала на деревянный пол и подтянула к себе заледеневшие ноги, укрывая их полностью. А потом потеряла счет времени и долго сидела так, просто наслаждаясь тем, как согревается тело, как кровь начинается бежать по жилам. Какое же это удовольствие быть в тепле.

Я едва не заснула. Но когда меня сморило и захотелось прилечь – поняла, что придется вытащить ноги, и они снова замерзнут. Тяжело вздохнула и поднялась, чтобы снова отправиться на поиски чего-нибудь спасительно-тряпочного.

В самом темном углу я нашла целую гору какого-то тряпья и несколько старых одеял. Никогда бы не подумала, что буду так радоваться грязным тряпкам. Я схватила целую стопку и потащила ближе к окну, чтобы рассмотреть в тусклом свете нет ли там какой одежды. Нашла мужские рабочие штаны и тут же натянула на себя. Они оказались слишком велики и спадали с пояса, а ремня в них не было. Тогда я примотала их к талии старой футболкой, найденной тут же. А еще разжилась дырявым свитером. От штанов толку, как выяснилось, мало – они тонкие, грубые и совсем не грели. Но это все же лучше чем разгуливать голышом, подумала я. Намного лучше. И вдруг почувствовала – у меня больше нет ни на что сил, сейчас просто свалюсь без сознания. Собрав последние крохи выдержки в кулак, я добрела до горы тряпья и, разворошив несколько одеял, закопалась в них поглубже. А уже спустя пару минут, разомлевшая от тепла и невероятной усталости, уснула.

Разбудил меня резкий, каркающий окрик. Я подскочила в своем самодельном гнезде и завертела головой. Прямо передо мной, против света, стоял старик. Он что-то кричал, но я ничего не понимала. Как и следовало ожидать, язык местных жителей для меня оказался неведом. Однако не нужно было ничего знать, чтобы понять – это хозяин сарая, и он крайне недоволен вторжением на свою собственность. Я не знала какие здесь люди и что мне грозит за такую провинность, а потому испугалась не на шутку. Подключила всю свою ловкость и проворство и в несколько прыжков достигла выхода. Когда показалось, что воля уже рядом, твердая  рука схватила меня за шкирку.

Сердитый дед в мохнатой шапке, нахлобученной на лоб,  приподнял меня, как нашкодившего котенка, и внимательно рассматривал. Я могла сбежать, но для этого пришлось бы выскользнуть из теплого ватника и спасаться без него. Прикинув цену свободы, я решила, что не хочу снова оказаться на улице без теплой одежды. Хватит уже того, что я босая. А у них тут, кажется, зима.*

Дед, тем временем,  продолжая ругаться, потащил меня к прямоугольному строению, которое так пугало вчера. Я собрала все свои душевные и физические силы для решающего рывка, извернулась и стала брыкаться, как бешеная. После всего, что мне пришлось пережить, возможно, это не так уж далеко от правды. Одновременно рвалась в разные стороны, чтобы сбежать вместе с теплой добычей в виде куртки. Дед оказался тоже не промах, и крепкий для своих лет. Он перехватил меня двумя руками и прижал к себе, не оставляя ни шанса. Сказал:

Глава 2

Я бродила по городу, меж прямоугольных коробок и ничего не могла придумать. Люди меня пугали, старалась держаться от них подальше. Никогда не знаешь чего от них ждать… Они, слава Богам, не обращали на меня внимания. Деловито, опустив глаза под нос, сновали по своим делам. Спасибо деду, одежда была теплой, но через несколько часов я все равно начала замерзать, а еще мне жутко захотелось пить. Но я не могла понять этот мир. Как он устроен? Все здесь мне совершенно невдомек. Где, например, колодцы? Вообще, где все эти люди берут воду? Не могут же они, в конце концов, жить без воды? Или мы с ними настолько разные? С виду одинаковые…

Я затравленно оглядывалась по сторонам, а думала только о том, чтобы забиться в угол и долго там рыдать. Но продолжала идти. Слева и справа от меня стояли длинные дома. В каждом из них по несколько дверей, перед некоторыми стояли лавочки. Когда дома заканчивались между ними обычно стояли сараи, а потом снова дома. Голые деревья казались чем-то инородным, и только полоска неба над головой дарила мне хоть какое-то ощущение реальности. Тело ныло после путешествия сквозь Брешь. Ко всему прочему, когда я вчера пробиралась в сарай, то разодрала бедро и локоть. Теперь при ходьбе одежда терлась о ранки, и они  сильно болели.

Наконец, дома закончились. Передо мной  протянулась гладкая полоса земли, а сразу за ней другие строения, с почти полностью стеклянными стенами. Или это такие огромные окна? Я хотела пойти туда, но как только приблизилась, откуда ни возьмись, выскочил огромный зверь на круглых лапах и с рычанием пронесся мимо. Я перепугалась, отскочила назад к домам, и больше не решалась приблизиться к звериной тропе. Повернула влево и пошла туда, держась ближе к домам и на почтительном расстоянии от гладкой ленты. Каково же было мое удивление, когда одна из этих зверюг бесшумно подкралась ко мне при переходе от одного дома к другому. Я обернулась, увидела существо и застыла, не в силах пошевелиться. Оно стояло совсем рядом и тихо рычало. А внутри, внутри него я увидела человека. Гэртова бездна, он сожрал человека?

Но тогда почему этот мужчина выглядит таким живым? Зверюга пронзительно завизжала и я, подскочив, бросилась прочь. А тварь зарычала и побежала дальше по своим делам. Едва успокоившись, я вышла к огромной широченной гладкой полосе. По ней бегало множество подобных тварей разных цветов, и все они жутко рычали на множество голосов.

Я замерла, спряталась за широким, растущим здесь деревом, и стала наблюдать. Справа, где была тонкая гладкая полоска совершенно спокойно сидели несколько зверей. Они не шевелились. Я продолжила наблюдать за ними. Через несколько минут к ним подошел человек. Что-то пикнуло и он дернул рукой, а зверь махнул своей… Не знаю… Не знаю даже что это было. Больше всего похоже на крыло, и человек залез внутрь зверя. А потом тварь зарычала и куда-то убежала.

Я совершенно не понимала что происходит. Потом увидела как из другой подбежавшей твари снова вылез человек. Живой и нормальный, он пошел куда-то по своим делам, и я начала догадываться, что звери неживые. Они как лодки или корабли, только на суше, как… Телеги? Только почему-то рычат. И бегают сами, без лошадей. Как такое возможно? Магия! Я увидела, что люди, которые не сидят внутри зверей, ходят по улицам и все время уступают им дорогу. И стала копировать их поведение. Пропустив мимо себя парочку зверей, перебежала через гладкую полоску на другую сторону. И даже немного порадовалась – у меня получилось.

Я слонялась уже много часов, но никак не могла понять здешнюю жизнь. Этот мрачный шумный город с гигантскими зданиями мне не нравился. Ему же было на меня плевать. Так, еще одна мелкая букашка, снующая туда-сюда. Это меня и радовало и пугало одновременно.

Уже начало темнеть, а я так и не нашла нигде ни капли воды. Ну, что это за люди такие, которые живут без воды? Ни одного прудика, ни одного фонтана. Ни одного колодца, наконец. Ну, как же так? Я видела на улицах кошек и собак. Они ведь тоже не могут выжить без воды. Где же они ее прячут? Где-то же быть она должна?

Опустились сумерки, и поднялся холодный злой ветер. А передо мной встала еще одна проблема, не менее важная, чем жажда – где переночевать? В такую погоду нельзя свернуться клубочком где-нибудь в укромном уголке – замерзнешь. Неужели снова придется вламываться в чей-то сарай. Во второй раз мне может так не повезти, как в первый.

Я в отчаянии брела по улицам, внимательно оглядывая все вокруг, в надежде как-то устроиться в этом мире. Найти хоть какую-то возможность здесь выжить. Стемнело окончательно. Правда, вдоль гладких полосок, по которым бегали звери, которые не звери, зажгли фонари. Очень странные неуклюжие высоченные фонари, но они давали много света. К сожалению, мне пришлось от них уйти, потому что возле этих трактов мне ловить было нечего.

Постепенно я забрела в совсем малоосвещенный район и, увидев между домами большое скопление сараев, направилась к ним. Ничего лучше, чем снова забраться внутрь, я так и не придумала. Но в этот раз мне не повезло. Они все, как на подбор, были с крепкими стенами, надежными замками и без окон. А когда я проверяла очередной сарай на меня вдруг начал орать мужик и даже кинулся в мою сторону. Я поспешила сбежать. Потом еще долго брела в темноте, рукавом вытирая слезы и сетуя на то, что трачу драгоценную влагу впустую. Пить хотелось нестерпимо. Во рту пересохло, а душу погребло под бездной отчаяния.

Я подняла голову к ночному небу – желтый маленький комочек давал больше света, чем наш Байнок или Ария. Но свет этот был холодный, желтый. Не то, что теплые фиолетовые переливы от Байнока, или потрясающий алый свет от Арии осенью или зимой. Как будто обидевшись на меня за такие мысли, и этот маленький спутник скрылся за тучами. Оставил меня в кромешной темноте под порывами обжигающего ветра в чужом враждебном мире. Хотя враждебность это не то, что я чувствовала от него, скорее отчужденность. Здесь я ощутила себя одинокой, какой не чувствовала нигде и никогда. Мир, способный внушить такое одиночество, от которого враз перехочется жить, впечатлял.

Глава 3

Довольно быстро я заснула, видно уже начала привыкать к бродяжнической жизни. Но спала чутко, и когда дверь снова открылась, сразу подняла голову. На пороге стояла уже знакомая бабка. Рукой она указывала на меня и что-то рассказывала пришедшим с ней людям противным скрипучим голосом. С ней было двое мужчин. Они вошли, схватили меня под руки и буквально выволокли из моего убежища, хотя я и пыталась упираться. Вытащили на улицу и засунули в большого черного зверя. И тоже забрались внутрь. Бабка все время крутилась рядом и что-то бурчала.

Зверь зарычал и побежал вперед. Я выдохнула и осмотрелась. Здесь было тепло и мягко. Теперь понятно, почему людям так нравится внутри зверей. «Куда везут меня эти двое?» – думала я, кусая губу. Они сидели чуть впереди, постоянно переговаривались между собой и иногда что-то спрашивали у меня. Но я не понимала, что именно и потому молчала. Меня привезли в какое-то ярко-освещенное здание, завели в комнату. Там усадили на стул и снова начали что-то спрашивать. Примерно через четверть часа мне надоели эти бессмысленные допросы, и я сказала им на своем языке:

– Да что ж вы от меня хотите? Я не понимаю вас. Отвяжитесь от меня, наконец. Лучше бы дали попить.

После этого они немного обалдели и временно отстали от меня. А потом действительно принесли попить, жаль, правда, что не расщедрились на ужин. Вскоре отвели в другую комнату, указали на диван и оставили в покое на всю ночь. Я примостилась на диване и быстро заснула. А утром началось невообразимое. Меня водили из кабинета в кабинет, передо мной возникало множество лиц и все пытались со мной разговаривать. Меня несколько раз куда-то возили, там тоже показывали каким-то людям. Они говорили со мной, я им даже иногда отвечала, что не понимаю их. И неизменно каждый раз, как я открывала рот, лица незнакомцев вытягивались от удивления. Думаю, они не понимали на каком языке я говорю и пытались его определить, но ничего не выходило. Трижды меня ослепляли какой-то яркой вспышкой. Но это было не больно. Стоило проморгаться и зрение восстанавливалось. В конце концов, я так устала, что перестала на что-либо реагировать. Просто отворачивалась от людей и смотрела куда-нибудь в стену.

Вечером меня снова посадили в большого зверя и куда-то повезли. Пока мы ехали, на улице пошел снег. Он причудливо переливался, падая в мягком свете фонарей, и быстро таял, едва касался земли. Перед этим меня покормили, так что я была сыта, мне было тепло, и мне нравился снег. Я была не то, чтобы счастлива, но спокойна. Как оказалось совершенно напрасно. Если я чему и научилась, так это тому, что расслабляться не стоит. Следующая хрень твоей жизни уже ждет за поворотом. А, плевать на хрень, мне так нравилось кататься на звере и смотреть в окно на падающий там первый снег. К сожалению, поездка закончилась слишком быстро. Мужчина, что ехал со мной, вышел и распахнул передо мной крыло зверя. Я выпрыгнула на улицу. Белые пушинки уже выстелили на земле тонкий слой и едва ощутимо похрустывали под ногами. Мне хотелось погулять, но мужчина крепко взял меня за руку и повел к большому зданию неподалеку.

Мы подошли ко входу, и мой спутник нажал маленькую кнопочку справа от двери. Что бы это значило? – подумала я. Вскоре нам открыла маленькая полная женщина с сердитым лицом. Она что-то сказала мужчине и махнула рукой вдоль длинного полутемного коридора внутри здания. Мужчина кивнул, что-то ответил и осторожно подтолкнул меня внутрь. А потом повел в ту сторону, куда указала женщина. Я завертела головой. Здесь было очень странно, неуютно. Большие полутемные помещения с высокими потолками, крашеные в отвратительный голубой цвет стены. Мы дошли до конца коридора и вошли в одну из дверей.

В комнате сидела немолодая женщина со светлыми волосами, стянутыми в тугой пучок на затылке. При виде нас она встала из-за письменного стола, как будто уже ждала. Подошла к моему спутнику и заговорила с ним елейным голоском, расплываясь в приторной улыбке. Я знавала таких особ, они мне почему-то всегда казались неприятными и даже опасными. Почему-то мне думается, что под такой слащавой маской всегда кроется очень гнилое нутро. Хотя… Судить с ходу, конечно, нельзя. Меня тетка только окинула оценивающим взглядом, не сказать, чтобы добрым. Я сглотнула и занервничала. Не нравилось мне все это.

Какое-то время они мило ворковали, а я искоса поглядывала по сторонам, продумывая пути отхода. Потом женщина взяла маленькую плоскую коробочку со стола, что-то на ней понажимала, приложила к уху и начала говорить. Но не мне или мужчине, а в нее, совсем как тот дед в начале моего путешествия по этому миру. Ненормальные они тут что ли все?

Вскоре в дверь постучали. В комнату вошла худая, среднего роста женщина с темными, слегка растрепавшимися волосами и нервными движениями. Взгляд у нее был тяжелым, а черты лица грубыми, как и голос. Когда она заговорила, я поняла, что с такой шутки плохи. И именно ей меня и отдали.

Новенькая уставилась на меня и что-то сказала, но это больше смахивало на выкрик. Я, конечно же, ничего не поняла, только растерянно заморгала в ответ. Мне хотелось сбежать отсюда. Какое-то чутье подсказывало, что я вляпалась в неприятности, и всем этим людям доверять не стоит. Ох, как не стоит. Тяжелой поступью темноволосая подошла ко мне и мертвой хваткой вцепилась в руку чуть пониже локтя, дернула за собой. Женщина с пучком на голове и мужчина продолжали мило переговариваться у меня за спиной.

Я выскочила в коридор вслед за темноволосой, едва не упала, споткнувшись о порог на выходе. Но тетка даже не замедлила хода. Мы быстро пошли по темному коридору, свернули налево и поднялись на второй этаж по широкой лестнице. Там заглянули в маленькую комнатку, где женщина взяла какие-то тряпки, перекинула их через руку. Снова схватила меня и потащила дальше. Открыла новую дверь и грубо впихнула меня внутрь. Мы оказались в небольшом помещении, пол и стены которого выложены маленькими гладкими квадратиками. Они показались ужасно скользкими, и я зашаркала ногами, боясь упасть. Тетка бросила тряпки на деревянную тумбочку и повернулась ко мне.

Глава 4

Я втянула голову в плечи, ожидая удара. Но мальчишка только плюнул в мою тарелку, развернулся и, громко ругаясь, пошел прочь. Его стая последовала за ним.

Я едва успела выдохнуть, подняла глаза и увидела, что ко мне идет надзирательница. Когда кажется, что хуже уже быть не может, всегда выясняется, что может быть еще хуже. Девчонка которая привела меня сюда, села рядом и поставила на стол два стакана с чаем. Да… Ужин явно не задался. Надзирательница остановилась возле меня и рассматривала как диковинную зверушку. Под ее тяжелым взглядом я напрочь забыла про еду. Темноволосая заговорила со мной, как будто до нее никак не могло дойти что я не понимаю ни слова.

– Освоилась? Поняла наши порядки? Ну что? Как тут дела с этой ненормальной? – спросила она, скосив глаза на девочку рядом. Та ответила:

– Она вполне нормальная, просто не понимает нас и…

– Что и? Говори нормально, не мямли! – каркнула надзирательница.

– Я думаю, она нас боится, Ирина Александровна, – тихо добавила девочка и опустила взгляд.

– Что за чушь ты несешь? Чего нас бояться? Мы ее приютили, дали крышу над головой. Она шарахалась по подъездам. Еду… – тут надзирательница заметила что я не ем, подвинула ко мне тарелку и приказала. – Ешь, давай.

Я ее поняла. Но не была настолько голодна, чтобы есть еду, в которую плюнул тот пацан. В конце концов, уже сегодня обедала. Я покраснела и уставилась в стол, стиснув зубы. Вся столовая глазела на нас. Я кожей чувствовала все эти пристальные взгляды. И сказать, что мне было не по себе это ничего не сказать.

– Ешь, я сказала! – прикрикнула надзирательница и повернула голову к девчонке рядом. – Я думаю, она просто тупая!

– Но Сашка плюнул в ее еду! – возразила девочка.

– И что теперь? Теперь, может, прикажешь выкинуть хорошую еду? Из-за того что вы идиоты поссорились? Она должна пожрать. Нечего мне тут голодовки устраивать!

Надзирательница обошла стол, встала сбоку и подтолкнула мою голову к тарелке. Я дернулась, вырываясь. Тетка ловко переставила руку и прижала меня к столу, норовя воткнуть носом в еду. Я задела кашу лицом и только тогда смогла вырваться, соскользнув со стула. Отовсюду доносились смешки. Вытерла нос и злобно уставилась на надзирательницу. Я взбесилась. Ярость во мне клокотала и придавала столько силы, что мне казалось могу щелчком пальцев взорвать этот мир. Но вместо этого схватила тарелку с кашей и запустила в ненавистную тетку. Попала ей прямо в грудь. Содержимое частично прилипло к ее кофте, а остальное упало на пол вместе с тарелкой, которая остро звякнула и разлетелась на кусочки.

Сила сразу куда-то исчезла, вместе с яростью, уступив место едкому отупляющему страху. Сразу повисла тишина. Мир, словно замер, ужаснувшись моему деянию. Как будто это я повела себя неадекватно. Как будто это я ненормальная. Как будто это не надо мной издевались и унижали прилюдно. Люди такие лицемерные твари в большинстве своем. Им так хорошо удается играть этот отвратный спектакль, в котором кому-то дозволено все, а кому-то ничего, что невольно начинаешь сомневаться в своей адекватности и думаешь, а не перегнул ли ты палку.

Я поняла, что теперь и вовсе поплачусь. Но немного-то я и потеряла. Ведь со мной и до этого не обращались по-человечески. Надзирательница ударила меня по лицу наотмашь. Я только успела чуть отвернуть голову в сторону, что смягчило удар. Меня за всю жизнь столько не били, сколько в этом мире за несколько дней. Надзирательница схватила меня за волосы и потащила через весь зал к выходу. Я пыталась вырваться. Пыталась изо всех сил, но все мои попытки оказались бесполезными. Она была намного сильнее и управлялась со мной как кошка с мышкой. Так мы и покинули столовую под многочисленными взглядами детей. Это было унизительно.

Моя гордость пострадала сегодня уже так сильно, что мне хотелось умереть. Но перед этим еще убить эту тварь, которая тащила меня по коридору. И орала на меня. Как можно быть такой злобной мразью? Что я ей сделала, в конце концов?

Надзирательница притащила меня в маленькую комнатку без окон, втолкнула туда и захлопнула дверь. Я осталась в полной темноте, взаперти. Но если это наказание, то она просчиталась, сейчас такое уединение меня только порадовало. Я села на пол и оперлась спиной о холодную стену. Судя по всему, это была кладовка. Я пыталась думать, но мысли разбегались, отказываясь собираться в стройный план побега, например. Меня душили эмоции пережитого. Перед внутренним взором мелькали картины сегодняшних унижений. Одна за одной они сменяли друг друга причиняя невыносимую душевную боль, от которой невозможно сбежать, как не пытайся. Я винила себя. За то, что оказалась слишком слабой, слишком трусливой и не смогла ничего противопоставить своим обидчикам, не смогла дать им отпор. Вот там, можно было поставить ему подножку. Вот тут, можно было схватить стул и запустить в надзирательницу. Картинки того как я могла прожить этот день намного успешнее долго мучили меня. Пока я, вдоволь наревевшись, не заснула обессиленная, свернувшись клубочком прямо на полу.

Меня разбудил тихий скрежет отодвигаемого снаружи засова. Все-таки спать чутко я научилась давно. Этому быстро учишься, когда хочешь выжить и постоянно чего-то боишься. Точнее кого-то. Дверь приоткрылась, а я уже стояла, прижавшись к стене, готовая ко всему. В комнату вошла та девочка, что пыталась еще недавно помочь мне, и я немножко расслабилась. Ночная гостья оставила дверь приоткрытой и мне удалось ее рассмотреть в слабом свете льющемся из коридора. К тому же мои глаза привыкли к темноте. Девочка же никак не могла меня разглядеть. Раздался щелчок и маленькая штуковина у нее в руках взорвалась ярким светом, лучом ударившим в стену рядом. Девчонка повела рукой и луч света переместился, ослепив меня. Она приложила палец к губам и прошептала:

– Не пугайся, я хочу помочь тебе.

И повторила тоже самое жестами. Указала пальцем на себя, на меня, а потом сложила из двух пальцев ножки убегающего человечка.

Глава 5

Утро наступило прекрасное. Меня разбудили ласковые лучи незнакомой звезды, пробравшиеся в комнату через окно. Я все еще была больна, но чувствовала себя отдохнувшей. Сердце защемило от мысли, что сейчас мне придется уйти. Я долго лежала в постели – не хотела вставать и выходить из комнаты, стараясь оттянуть неизбежный момент. Перевернулась на другой бок и натянула одеяло до подбородка, наслаждаясь теплом и мягкостью. Кажется, я снова задремала.

Вскоре из кухни донеслись вкусные запахи. Один из них – терпкий, глубокий и бархатистый не был похож ни на какую знакомую мне еду. Но его хотелось вдыхать бесконечно. В дверь постучали, и я услышала голос Антона:

– Вставай, спящая красавица, пора завтракать.

Я вздохнула и выбралась из кровати. Медленно вышла из комнаты и прошла по коридору на кухню.

– Привет, – подмигнул мне Антон. – Ты сегодня выглядишь лучше. Кофе?

Последнее слово прозвучало вопросом, и я развела руки в стороны, показывая, что не поняла его. Тогда парень усмехнулся, отвернулся и погремел посудой, а потом поставил передо мной небольшую чашку с обжигающим напитком. Это именно его запах так понравился мне, когда еще лежала в постели. В предвкушении чего-то невероятного вкусного я сделала глоток и скривилась. Напиток горчил и на вкус совсем не соответствовал запаху. Антон рассмеялся, проследив за моей мимикой. Достал из прямоугольной белой коробки пакет и плеснул из него в чашку что-то белое, очень похожее на молоко.

– Ничего, ты привыкнешь. Со сливками будет вкуснее. Откуда же ты взялась, что никогда не пробовала кофе? С другой планеты что ли свалилась?

Я пожала плечами. Что он снова там болтает?

– Кофе, – сказал он и указал пальцем на чашку, а скорее на напиток. – Понимаешь?

Я кивнула.

– Кофе, – повторила я и добавила на шантахском. – Эта горькая гадость – кофе.

За время завтрака Антон научил меня еще нескольким словам, а после оделся, подошел к дверям и собрался уходить. Я окончательно убедилась в этом, когда он стал обувать ботинки. При этом парень не сказал одеваться мне, не сказал уходить и вообще ничего вразумительного по поводу моих дальнейших действий не сказал. Я нерешительно переминалась с ноги на ногу рядом с ним в коридоре. Он обулся, стряхнул упавшую на лоб прядь волнистых волос и подмигнул мне:

– Не скучай, я на работу. Еды на кухне полно, холодильник я тебе показал. Разберешься, девочка взрослая, – он повернулся ко мне спиной и толкнул дверь, но вдруг замер и обернулся. Внимательно и серьезно посмотрел на меня и добавил. – И не вздумай сбежать. Серьезно, нечего тебе там делать на холоде, одной в целом мире.

Антон протянул руку и слегка сжал мое плечо.

– Отдыхай и выздоравливай, – улыбнулся он и вышел за дверь.

Я так и стояла, растерянно уставившись ему вслед, а потом долго бродила по комнатам, которых было три, не считая кухни. Что мне делать дальше? Неужели этот парень решил помочь мне? И мне можно остаться здесь? Я боялась в это поверить, слишком горьким оказалось бы разочарование, доведись ошибиться.

Помучившись такими мыслями, я почувствовала сильную слабость. Видимо из-за болезни. Ко всему прочему у меня начался насморк. Да и кашель душил приступами. Я пошла на кухню, выпила две чашки горячего чая и пошла снова спать. Чайником пользоваться меня Антон успел научить. Учиться было особенно и нечему, если отбросить мое удивление по поводу внешнего вида самого чайника, то оставалось нажать разок на одну кнопку. Горячий напиток помог на некоторое время приглушить кашель, и я смогла уснуть. А проснулась уже после обеда. Антон все еще не вернулся.

Заняться мне было нечем, и я стала изучать окружающую обстановку. Все здесь казалось странным, совершенно не похожим на вещи моего мира. Ну, допустим не все, это я привираю. Кастрюли и чашки, например, в целом такие же. Разве что не понятно из чего они здесь сделаны… Диваны, кровати, шкафы, в принципе тоже знакомых очертаний. Но некоторые штуковины так и остались за гранью моего понимания. Например, большая плоская с черной полузеркальной поверхностью. Сколько я не крутилась вокруг нее так и не поняла для чего она. Еще я так и не поняла, как чайник греет воду без огня. Хотя, чему я удивляюсь? Магия и не на такое способна. Удивительно только – я ни разу не видела, чтобы кто-то из здешних людей колдовал, а вот магия на бытовом уровне у них, судя по всему, развита. Еще я не могла не восхищаться этой маленькой комнаткой, где из железных штуковин течет вода, стоит только повернуть кран. Да еще и течет сразу горячая, если захочешь!

У Антона было несколько книжных шкафов. Умный, наверное, парень, подумала я и прониклась к нему еще большей симпатией. Полистала книги, хорошо бы выучить их язык, мне надоела невозможность нормального общения. Но книги ни чем не смогли мне в этом помочь. Я видела перед собой лишь череду незнакомых букв. Одна из книг оказалась больше всех остальных, тем и привлекла мое внимание. Я заглянула внутрь и ахнула. Там были рисунки людей, но такие правдоподобные, просто точь-в-точь, не отличить от живых людей. Я взяла фолиант в руки и, усевшись в кресло, долго рассматривала. На большинстве картинок был нарисован Антон. Странно. Может это у него знакомый художник? Такой талантливый!

Дверь тихо щелкнула, и я замерла, затаив дыхание. Отодвинула книгу и выскочила в коридор. Антон помахал мне рукой, скидывая ботинки.

– Привет, Анели. Как ты тут? – спросил он и тут же добавил. – Я чертовски устал.

В этот момент мне отчаянно захотелось понимать его.

– Я хочу выучить ваш язык, – сказала я.

Теперь он непонимающе уставился на меня. Я растерялась, придумывая как бы показать это на пальцах. Показала на себя, потом на свои губы, на его. Пошевелила губами и окончательно растерялась, смущенно улыбнувшись.

Антон оказался очень догадливым. Он рассмеялся и кивнул головой.

– Я тебя понял. Сейчас поужинаем и подумаем что с этим можно сделать. Погуглим как можно научить человека языку с нуля. Чую, придется нам начинать с букваря.

Глава 6

А утром началось. Я вышла на балкон, взглянуть на погоду, и сначала даже не поняла что происходит. По воздуху, всюду, куда доставал взгляд, шла едва различимая белесая рябь. Я застыла. И такая жуть на меня накатила, поднялась откуда-то из желудка и замерла комом в горле. Началось. Я с трудом взяла себя в руки, приоткрыла дверь балкона и позвала:

– Антон. Антон, иди сюда.

Он вышел, широко улыбнулся мне и глубоко вдохнул холодный утренний воздух.

– Что такое?

– А ты не видишь? – выдохнула я и махнула рукой в неопределенном направлении. – Повсюду вокруг, присмотрись.

Антон пожал плечами и огляделся, а потом заметил. Я прочла страх и непонимание в его мыслях. Да и выражение лица изменилось, он вмиг стал серьезным, нахмурил брови.

– Теперь ты мне веришь? – спросила я, но уже прочитала ответ в его мыслях. Не верит. Но сомневается.

К вечеру к нам в гости пришли друзья Антона: Стас и Леха. Чуть позже заглянула и Лера с таким плоским пирогом. Как же он называется? А, кажется, пица, или пицца, язык сломаешь.  Весь город гудел одной новостью: что-то происходит, с воздухом что-то не так. Все, наконец, обратили внимание на странную базу вокруг Бреши. Стена там выросла до небес, стала в два раза выше, чем сначала. Местные журналисты даже сняли про это сюжет, и мы все вместе смотрели его в интернете. Там была масса предположений о том, что проводят запрещенные исследования, построили завод и проводят опыты на людях, или ведут военные разработки. Что это странные монстры под названием рептилоиды или инопланетяне хотят нас всех убить. И все такое и прочее.

Но я то знала, что там происходит. Они исследуют. Исследуют Брешь, и это выйдет им боком. Это выйдет боком всем нам. А эти вибрации в воздухе… Я уже видела нечто подобное, когда-то по моему миру прокатилась одна такая же, но более мощная волна. И она изменила его, изменила вмиг. Кого не убила – превратила в чудовищ. Кого не убила и не превратила в чудовищ, поставила на грань выживания. А здесь очень похожие волны, только маленькие. Наверное, и изменения будут чуть помедленнее. Мне снова стало до ужаса страшно. Я схватила Антона за руку.

– Надо бежать! – не выдержала я. – Надо немедленно бежать отсюда.

Антон сочувственно посмотрел на меня, увел на кухню и стал успокаивать. Это только разозлило меня, но зато отодвинуло на второй план страх. Они все не представляли что происходит. Что вот-вот произойдет.

Анели чмокнула деда в щеку и, не обращая внимания на недовольное бормотание, выскочила за калитку. Она привыкла, по утрам дедушка всегда такой, и знала – к вечеру подобреет. Девочка быстро зашагала по улице. Скользящей походкой, словно сейчас взлетит. Такая поступь бывает только в юности. С годами забывается ощущение парящей легкости во всем теле и его с трудом можно припомнить, даже глядя на молодых.

Анели улыбалась мыслям. Спешила, но успевала смотреть по сторонам. Азирон чудесен в весенней свежести. Девчонка родилась здесь и не представляла, что где-то может быть место лучше родного города. Да и не могло быть ничего лучше процветающей столицы Шантаха – самого сильного и просвещенного государства мира. Ухоженные улочки, вымощенные камнем; клумбы с цветами; парки и щебечущие в них пташки – все это наполняло душу радостью. Той самой радостью, какая бывает только весной – дерзкой и пронзительной, заставляющей торопиться жить.

Большая оранжевая звезда в небе щедро делилась по-весеннему теплыми лучами. Жители этого мира – Адалора, испокон веков называли светило Таносом. Некоторые даже считали его проявлением божественной силы и поклонялись одноименному богу. Правда, культ Таноса в последние десятилетия потерял былой размах, вытесненный новыми религиозными придумками. Дедушка Анели всегда высмеивал эту мысль, что Танос – бог. Вот Вея-мать, по его словам, заслуживала уважения. Она добрая и справедливая богиня. Благодаря ей родится все живое, но главное – только она умеет взмахом полупрозрачной руки зажечь в сердцах людей любовь.

Воздушная и худенькая, с длинными соломенными волосами и совсем светлыми голубыми глазами, Анели казалась видением. Это имя очень ей подходило, такое же ласковое, как и она сама. Мать девочки – Лорити, часто звала ее котенком именно за милую внешность и нежный нрав. Четырнадцатилетняя девочка только начинала превращаться в молодую кошечку, но превращение это обещало быть впечатляющим. Хрупкое телосложение и изящную грацию она унаследовала от матери, впрочем, как и все остальное, включая характер. Об отце у нее остались только воспоминания, наполненные скорее не образами, а глубокой грустью. Его не стало, когда девочка была совсем малышкой. Иногда, по ночам Анели пыталась вспомнить его, как выглядел, что говорил. Получалось плохо, и она не знала, что из воспоминаний правда, а что игра воображения.

Анели хотелось бежать вприпрыжку и смеяться в голос, настолько радостно на душе: ведь сегодня вечером она увидит брата. Он военный. И только вчера вернулся в город после долгого отсутствия.  А сейчас девочка торопилась к матери на рынок.

Азирон начинал оживать. Люди спешили по делам, открывались лавки. Свернув на узкую улицу, ведущую к рыночной площади, Анели почуяла запах свежевыпеченной сдобы. Она, как всегда, заскочила в лавку к пекарю и купила несколько булочек. Сглотнув слюну, так вкусно пахла выпечка, и бережно сжимая ее в руках, заторопилась дальше. Сейчас Анели придет к маме, и они вместе позавтракают, пока покупателей не так много. Жизнь текла своим чередом, и никто в городе не ожидал беды. А она приближалась стремительной волной, круша по пути человеческие судьбы.

Анели не почувствовала приближения Волны, но услышала отдаленный грохот и крики людей. Остановилась, замерла посреди дороги, испуганно всматриваясь вдаль. Зрачки ее расширились, а голубые глаза потемнели. С другого конца улицы на нее неслось что-то непонятное. Взбесившаяся сила вырывала деревья, разрушала дома, швыряла людей и животных. Анели спряталась за ближайший дом. Прижалась к холодной стене, все еще сжимая в руках выпечку. Зажмурилась, ожидая удара. Прозрачная Волна неизвестной магии пронеслась мимо, разрушив половину улицы, но не причинила ей вреда.

Глава 7

Утро наступило слишком быстро, хоть мы и не спали. Мы молча собирались, каждое движение гулко отзывалось в сером свете едва зарождающегося дня. Время для меня будто растянулось и замедлилось. Я смотрела на этих ребят, словно видела в последний раз. Острое, жуткое предчувствие во мне вопило, что так и есть. Что у них нет ни шанса. О себе я не думала. За себя я устала бояться. Когда Антон встал перед выходом, мне хотелось закричать от ужаса. Я была почти уверена – стоит ему открыть дверь и несметные полчища ворлоков бросятся внутрь. Серое цунами погребет нас под ворохом тел и заполнит здесь все, каждый уголок квартиры.

Оглушительно щелкнул замок. Я стиснула зубы и до боли в пальцах сжала рукоять ножа. Антон приоткрыл дверь и осторожно выглянул на лестничную площадку. Мне хотелось завизжать и втянуть его назад. Замуровать здесь, в безопасности, и никому не отдавать. Вместо этого я закусила нижнюю губу и постаралась что-нибудь разглядеть из-за его плеча.

Антон обернулся и знаком показал, что путь свободен. Распахнул дверь и шагнул за порог. Страх неприятной волной прокатился по телу, вызвав легкую слабость в ногах, но я поспешила за ним. Миша чуть отстранил меня, не позволив пойти впереди него.

Мы молчали и старались ступать бесшумно. Этажом ниже лежал труп ворлока. Вдвое меньше обычного. Михаил прислонился к стене и сам весь посерел. А я догадалась, что это существо было еще недавно его братом. Антон сжал его плечо и перешагнул через ворлока. Я увидела, как тварь вскочила и вцепилась ему в ногу, но это оказалось всего лишь моим разыгравшимся воображением. Ворлоку, судя по всему, кто-то свернул шею.

Я с опаской косилась на двери квартир, в любой из них могли скрываться серые. Но пока нам везло. Ни один звук не нарушал мертвую тишину, кроме наших тихих шагов. Здесь воняло смертью. На последнем пролете Антон остановился. Я подошла к нему вплотную, чуть приобняла за спину и взглянула вниз. Там, лицом к закрытой двери подъезда, стояла женщина. Сзади я не могла понять ворлок ли она. Седые волосы стянуты в растрепавшийся куль на затылке, шеи не видно, а руки она держала перед собой. Но было что-то жуткое в том, как она стояла. Неподвижно, впритык к двери, и не шевелилась.

Антон погрозил мне указательным пальцем. Я прочитала его мысленный приказ не геройствовать и оставаться на месте. А сам шагнул вперед. Ступенька, вторая, и вот женщина внизу услышала его шаги. Она развернулась, слишком резко для человека, и с мерзким бульканьем вор-лок бросилась на Антона. Он просто стоял и ждал пока она подбежит. Что же он творит? Я кинулась к нему на помощь, перепрыгивая по четыре ступеньки за раз. Ворлок вцепился в Антона, а он рухнул вниз  и ударил тварь по ногам. Серая потеряла равновесие и упала на парня сверху. Прямо на предусмотрительно выставленный перед собой нож.

Антон отбросил труп прочь и поднялся. Я выдохнула и одобрительно усмехнулась. Этот парень не промах. Может быть, я слишком рано списала его со счетов? У меня сладко заныло где-то в груди, успех сделал его еще привлекательнее в моих глазах. Но это быстро прошло, страх мастак разгонять романтические порывы. Сзади хлопнула дверь. Я едва не подпрыгнула.

Из квартиры выскочил крупный ворлок и запрыгнул на Михаила. Сбил парня с ног и повалил на бок. Топорик для рубки мяса, которым до этого вооружился Миша, звякнул об пол. Только этого не хватало, мысленно перепугалась я. Этот парень еще после вчерашнего не пришел в себя. Ворлок его добьет! Я одним прыжком оказалась рядом и с размаху всадила нож в ухо, увлекшейся своей жертвой твари. Лезвие вошло с натужным сопротивлением и тихо хлюпнуло. Я задержала дыхание и сглотнула, сдерживая рвотный позыв. Как противно. В нос ударил затхлый трупный запах ворлока, и я поспешила подняться и убрать свой нос подальше от поверженной твари.

В дверь той же квартиры, из которой выскочил первый ворлок, что-то стукнулось. Точнее кто-то. Еще одна серая тварь. Дверь под тяжестью тела захлопнулась плотнее, но тут же раскрылась. Лерка лаской метнулась туда и успела схватиться за ручку. Потянула дверь на себя и уперлась ногой в стену для надежности. Изнутри ворлоки продолжали ломиться в дверь. Гэрт побери, сейчас на шум сбегутся монстры отовсюду.

Антон подошел, наступил на дохлого ворлока и выдернул мой нож из его головы. Вытер лезвие об одежду трупа и протянул мне. Нахмурил брови и тихо сказал:

– Лера, по моей команде бросаешь дверь, и все бегите на улицу. Слева припаркована газель, – Антон достал из кармана ключи и бросил Мише. Тот поймал связку на лету. – Ты бежишь первым. Откроешь машину. Но место водилы не занимай. Поведу я. Все понятно?

– А что будешь делать ты? – спросила Лера.

Он прикроет, прочитала я в его мыслях.

– Я прикрою. Все, погнали!

– А кто прикроет тебя, если они сожрут тебя? – поднялась я на цыпочки и шепнула Антону на ухо.

– Если сожрут, то это будет не нужно. Анели, не спорь.

Я следовала по пятам за Мишей. Не оборачивалась. Итак знала, что с Антоном пока все в порядке. Лера бросила дверь, но твари внутри квартиры еще не выбрались, придавливали створку собственными телами. Все-таки хорошо, что они тупые. Тьфу-тьфу, лишь бы не сглазить, мысленно сплюнула я. Дверь подъезда распахнулась, выпуская Михаила, и в глаза мне ударил холодный свет почти бесцветного ноябрьского утра.

– Лера, дверь сбоку! – крикнул Миша.

Лера схватила меня за руку и увлекла за собой. Пока Михаил возился с ключами я оглянулась на Антона. Он привалился к двери подъезда и ждал, пока мы погрузимся. Изнутри уже ломились ворлоки. Я слышала, как они бьются. Но слава богам, что Антон сумел выбраться, большего пока и не надо. Покрутила головой по сторонам – вроде чисто. Лера открыла машину и подтолкнула меня внутрь. Я легко запрыгнула в зверя. Сидений внутри не было – газель грузовая. Лера вскочила следом и закрылась изнутри. Миша завел машину и перебрался на пассажирское сидение, оставив водительскую дверь открытой.

Глава 8

Мы ждали, а ворлоки снаружи никак не хотели угомониться. Ломились в дверь уже не так активно, но скреблись с завидным упорством. Я немного восстановила силы, прикорнув на куче товаров. Сон – лучшее средство от ворлоков. Теперь, по крайней мере, меня не шатало при ходьбе. Парни тоже отдыхали, а Лера не могла успокоиться ни на минуту. Все время так и прошагала из угла в угол. В ее мысли я старалась даже не заглядывать – и так на душе муторно. Впрочем, не только в ее мысли. В мыслях Михаила все еще была убийственная боль из-за судьбы своей семьи, а от Антона несло виной. Он переживал, что повез нас сюда, вместо того, чтобы поступить как просила Лера. Телепатия внезапно открылась мне с другой стороны, как крайне неприятная и угнетающая штука. Вот так, ничего не бывает полностью хорошим, всегда есть темная сторона.

– Можно просидеть тут хоть год, но они никуда не уйдут, – остановилась посреди комнаты Лера и уставилась на Антона. – Будь это наверху, был бы какой-то шанс, что они разбредутся по магазину, но по лестнице они подниматься не станут. Ждать бесполезно.

Антон опустил голову. А я спросила:

– И что ты предлагаешь? Впустить их сюда?

Лера промолчала и отвернулась к стене. Я успела увидеть, что на глазах у нее блеснули слезы. Бедняжка была близка к истерике. Я ее понимала, сидеть здесь и ждать чего-то, когда там гибнут твои близкие, самые родные на свете люди. Но что же нам делать? Что мы можем поделать? И Антон ни в чем не виноват. Он правильно сделал, что привез нас сюда, без оружия мы вряд ли продержались бы дольше пары часов.

– Она права, – сказал Антон, до этого внимательно рассматривающий узоры на полу, и поднял голову. – У меня есть идея.

– Это уже интересно, – я подсела к нему поближе. Мне до смерти надоело находиться тут в атмосфере страха и горя. До одури хотелось вырваться. – Рассказывай.

– Мы пристрелили нескольких, когда отступали. Есть шанс, что их там не больше десятка, а у нас полно оружия. Построим баррикады вокруг двери, чтобы перегородить им свободный проход. Потом откроем дверь и перестреляем гадов, как в тире, – выложил свой план Антон.

– Заодно и девчонок стрелять поучим, – согласился с ним Миша и подмигнул мне. – Ты же хотела?

Я кивнула, состроив гримаску преувеличенной готовности. На самом деле этот план внушал мне ужас, хоть и выглядел разумным. Но впустить сюда толпу монстров… Ну, знаете, такое себе удовольствие.

– Все согласны? – спросил Антон, поглядев по очереди на нас с Лерой. – Это опасно. Что-то может пойти не так.

Мы согласно закивали:

– Конечно.

– В моей жизни вечно что-то идет не так, удивил, – пробурчала я себе под нос. – Старайся, не старайся, все равно апокалипсис…

Здесь не было недостатка в шкафах, ящиках и товарах в самых разнообразных упаковках. Так что мы выстроили баррикаду повыше, чтобы ворлоки не смогли через нее перепрыгнуть. А вот в ее прочности мы не были столь уверенны. Оставалось надеяться, что им не удастся ее завалить быстрее, чем мы завалим их. От этой нехитрой вещи – развалится, не развалится – сейчас зависели наши жизни. Парни еще раз показали нам с Лерой как целиться и стрелять, вроде бы не самая сложная наука. Особенно, когда хочешь выжить.

Я затаила дыхание – Лера пошла открывать дверь. Мы решили, что это будет она, так как ребята стрелки получше и сразу же приступят к делу. А меня не пустили, сказали, что хватит с меня на сегодня приключений. Не особо настаивала – мне не терпелось пострелять. Да, было страшно, но человек ко всему привыкает, вот и я уже привыкла к страху. Научилась жить с ним и его контролировать. Второй апокалипсис, как-никак, на моем счету. Кто может таким похвастаться?

Лера открыла дверь и бросилась назад, на свою позицию в середине комнаты. Узкий проход, по которому она прошла, перегородила открытая створка – серым здесь не пройти. Ворлоки не заставили себя ждать, поперли внутрь. Парни сразу открыли огонь, и я оглохла на оба уха. Из-за этого мне сложно стало целиться, как будто слух как-то в этом процессе задействован. Видимо грохот выстрелов меня дезориентировал. А, может, это я оправдываюсь, но мазала нещадно. Даже не могла понять куда попадают мои пули, но те ворлоки, в которых целилась, продолжали резвехонько бегать.

Я настолько растерялась, что полностью перестала соображать. Не знаю, что получалось в этот момент у остальных. Только пыталась целиться и стреляла, стиснув зубы, повторяла себе: учись. Не получается – учись, пока есть возможность. Сзади Антон сложил запасное оружие, чтобы нам не приходилось терять время на перезарядку. Я взяла новое и разрядила все патроны. Наконец наметился какой-то прогресс – я почти уверена, что ранила одного из ворлоков в руку. Толку от этого не много, но хоть что-то. Немножко пришла в себя и снова начала понимать, что происходит.

А ничего хорошего не происходило. Парни стреляли неплохо и положили уже немало ворлоков, но те не заканчивались, и некоторые перелезли через ограждение. Один бежал ко мне. Половина уродливой морды снесена выстрелом, а резвости это не убавило. Я успела прицелиться, но руки тряслись, и попала только в плечо. Хотя бы попала! Сейчас добью! В самый неподходящий момент у меня закончились патроны. Ворлок подбежал вплотную, и схватить новое я не успевала. Выхватила свои мачете из-за пояса. Ну что ж, дружочек, подходи ближе. Развернувшись боком, я приготовилась защищаться. Оглушительный бах заставил меня вздрогнуть всем телом – это Антон пристрелил тварь, и она свалилась на пол. Когда я перестану пугаться выстрелов? Я выдохнула и огляделась. Этот ворлок был последним. Да, если бы все были такими бойцами, как я, победа сейчас нам не светила.

– А теперь быстро наверх, – позвал Антон Михаила. – Нас, наверное, слышал весь город. Девчонки, ждите здесь.

Парни резво перелезли через порядком пострадавшую баррикаду и выскочили из подсобки. Мы с Лерой переглянулись: как бы не так. И поспешили за ними. Когда мир сошел с ума сидеть и ждать плохая стратегия.

Глава 9

Я проскользнула мимо Антона. Хотя мне хотелось прижаться носом к его груди. И попросить, чтобы он крепко обнял меня и долго гладил по голове. Тяжело вздохнув вслед этим мыслям, я вошла в комнату к Лере и ее сестре. Дело шло к полудню, и нам нужно было спешить, если мы хотели успеть в детский дом до темноты. Сейчас темнело рано.

– Как она? ­– спросила я, подходя к кровати и усердно избегая кровавых луж на полу.

– Также, – шепнула Лера, стараясь не разбудить задремавшую сестру. – Я думаю, она в шоке. Ей нужно время, чтобы прийти в себя.

– Ты не узнала откуда здесь кровь?

– Нет… Ринка не отвечает на мои вопросы. Она вообще не разговаривает, но главное, что жива. Хотя бы она…

– Извини, но нам нужно ехать. Давай разбудим ее и оденем во что-нибудь подходящее?

Лера встала, подошла к шкафу и достала черные штаны, футболку, свитер и последним пуховик.

– Это, думаю, подойдет. Марина, просыпайся, нам пора.

Пока мы возились с Мариной, парни осмотрели квартиру и собрали все, что могло нам пригодиться. Вскоре мы уже стояли в коридоре, готовые отправиться дальше. Рина молчала, но наши простые приказы выполняла, вроде сесть, подняться, идти. Что ж, и то хорошо.

– Выходим, тихо и быстро, – скомандовал Антон.

Миша открыл дверь и вышел первым, я за ним. Лера с сестрой последовали следом. Замыкал шествие Антон. Почему-то подъезды жилых домов с валявшимися в них трупами меня здорово пугали. Я нервно поежилась и поспешила за Мишкой, подспудно ожидая, что сейчас обязательно что-то произойдет. Оно и произошло.

Едва мы спустились на второй этаж, дверь одной из квартир распахнулась, громко ударившись о стену. Оттуда выскочил ворлок и бросился на нас. Выхватила мачете, но тело мое дернулось в попытке сбежать. И я прижалась спиной к стене. Ворлок резко затормозил, не успев добежать до нас, и с омерзительным бульканьем кинулся прочь. Быстро скрылся в квартире, а мы растерянно ждали его нового появления, но он так и не вернулся, и мы поспешили покинуть дом.

На улице было чисто. Мы резво загрузились в машину.

– Первый раз вижу ворлока, который убегает от людей, – выдохнула я, пока Антон заводился.

– Узнать бы что тому причиной, – сказал Михаил.

– Да, распугивать ворлоков одним только взглядом, об этом можно только мечтать, – улыбнулся Антон, набирая скорость и выезжая со дворов.

Я повернулась к Марине с надеждой, что ей известна причина странного поведения ворлоков, но в ее мыслях, кроме желания пить так ничего и не появилось.

– Напои ее, – кивнула я Лере. – Она умирает от жажды.

Добраться до детского дома оказалось сложнее, чем мы думали. На дорогах полно брошенных машин, кое-где между ними бродили ворлоки. Где могли мы объезжали по обочине, но часто приходилось разворачиваться и искать объездные пути. Перед нами возник очередной затор. От нескольких легковушек, перегородивших путь, к нам неслись три ворлока. Антон сдал назад и свернул в первый попавшийся переулок, надеясь объехать через дворы.

Мы успели расслабиться, когда Антон затормозил. Впереди дорогу перегородила старая ржавая машина. Антон начал сдавать назад, ища место где бы развернуться в узком дворе. Из ближайшего подъезда выскочил бритоголовый парень с битой в руках. Он бежал к нам и кричал на ходу:

– Эй, мужик, тормози!

За ним выскочили еще двое.

– Стой, братан. По-хорошему говорю, – крикнул другой: черноволосый, с крючковатым носом.

От нас их отделяла всего пара метров. Миша открыл окно и вскинул ружье:

– Гони отсюда, к чертям собачьим!

Антон сдал назад. Врезался в лавочку и резко вывернул влево, вдавив педаль газа до упора. Незнакомцы догнали нас и застучали по бортам газели. Но мы уже разогнались и постепенно отрывались от них. Вдогонку несся трехэтажный мат, но он быстро затих, после того как Миша закрыл окно.

– Люди! Вот тебе еще одна неожиданная опасность, – оглядываясь, сказал Михаил.

– Неожиданная? – удивился Антон. – По мне так самая предсказуемая. Без этого и быть не могло.

Я кивнула.

– Да, в моем мире некоторые люди оказались хуже монстров. Не думаю, что здесь будет как-то иначе.

– Люди такие люди, – усмехнулся Антон.

– Поосторожнее на поворотах, – взмолилась Лера, упираясь рукой в боковушку газели. – Не картошку везешь.

Рина спала, положив голову сестре на колени. Вот кому было действительно наплевать на все. Я даже немного позавидовала ее поразительной умиротворенности.

Антон не стал подъезжать к приюту. Припарковался в посадке неподалеку. В укромном месте, где машина не так сильно бросалась в глаза.

– Лера, останешься здесь. Маринку мы с собой взять не можем, так что будешь ее охранять. И машину.

– Хорошо, – кивнула Лера. – Только не задерживайтесь, а то я умру здесь от страха.

В мыслях Антона я прочла, что он и меня бы с удовольствием оставил здесь. Но только я знала, как выглядит Юля, поэтому он промолчал.

Мы вооружились до зубов и пошли пешком. На улице потеплело, хотя их маленькое Солнце ни разу не выглянуло из-за туч. Снег растаял, и земля под ногами стала мягкой, зато в воздухе пахло почти весной. Мы шли под деревьями, чтобы нас не было видно с дороги. Я внимательно приглядывалась к стволам и веткам, но они пока выглядели нормальными. В моем мире растения из-за Бреши тоже мутировали и запросто могли сожрать взрослого человека. Я очень надеялась, что здесь до такого не дойдет.

Мы подошли к детдому и немного понаблюдали за зданием. Издалека никаких признаков жизни не разглядели. Антон взглянул на меня и сказал:

– Идем.

Взял за руку, слегка пожал и добавил:

– Только, бога ради, держись поближе.

Я не сдержалась  и расплылась в улыбке:

– Не переживай, я живучая. К тому же, мне уже приходилось умирать. И ничего. Ничего особенного. Жить можно.

Мишка посмотрел на меня, как на умалишенную, но промолчал. Если будет время нужно рассказать ему мою историю. А Антон улыбнулся. Я не стала читать его мысли, чтобы не портить момент. Вдруг там опять недоверие.