Анестезия любви

Глава 1

— Зачем ты вообще меня туда притащил? — я со стуком захлопнула дверцу машины. — Чтобы очередной раз унизить перед своими родственниками?

— Не неси чушь, — муж скорчил недовольное лицо и завел двигатель.

— Это не чушь, Дима, не чушь! — сорвалась я. — Твоя мать бесконечно унижает меня, обзывая пустоцветом и дохлой кошкой. Отец отпускает идиотские шутки о том, где должно быть место женщины, сестра тоже только и умеет, что язвить. А ты никогда меня не защищаешь, еще и подыгрываешь им!

— Ты, как всегда, преувеличиваешь. Стала такой истеричной. Ты хоть на себя посмотри, — муж уже говорил сквозь зубы, цедя слова. — Дерганая, злая…

— Ну конечно, это я дерганая, — я нервно хохотнула. — А кто меня такой сделал?

Горло сдавило спазмом, на глаза навернулись слезы. Я действительно себя не узнавала в последнее время, вот только эти изменения произошли не от счастливой жизни.

— И маму можно понять, — продолжал муж. — Она ждет внуков от любимого сына, а ты…

— Опять я, все время я, — прошептала я с безумной горечью и отвернулась к окну.

Начался дождь, и по боковому стеклу бежали ручейки воды. Сквозь эту пелену город казался одним сплошным разноцветным пятном.

Что я вообще здесь делаю? В этой машине? С этим человеком?

Мы остановились на светофоре.

— Я хочу развода, — проговорила я тихо.

— Что? — муж, не расслышав, нахмурился.

Я повернулась к нему и произнесла отчетливее:

— Давай разведемся.

Дима демонстративно закатил глаза, как всегда не воспринимая мои слова всерьез.

— Я подаю на развод, — повторила я уже с нажимом.

— Точно с ума сошла, — прошипел муж.

— Нет, просто устала. От всего. И от тебя в том числе.

— Дома поговорим.

Но я не собиралась ждать. Дошла до той самой грани, когда чувствуешь: хуже уже не будет. Потому что «хуже» — это здесь и сейчас. Здесь и сейчас.

— Ну зачем я тебе, Дим? — спросила все так же устало. — Такая вот бесполезная. И детей тебе не родила, и хозяйка плохая, со слов твоей мамы.

— Свободы захотела? — недобро ухмыльнулся муж. — Да что ты без меня будешь делать? Жить на что будешь? Ты же без меня — никто. Ни работы, ни профессии.

«Да я же из-за тебя ничего этого не имею!» — чуть не крикнула я. После получения диплома едва год проработала, потому что «жена должна заниматься домом».

Ответить я не успела: завибрировал телефон, который муж положил перед собой на приборную панель. Дима потянулся было за ним, но тут машину тряхнуло на «спящем полицейском», и телефон соскочил с панели прямо мне на колени. На экране светилось сообщение от некой Даши: «Привет, мой слоненок. Соскучилась по твоему хоботку. Приедешь сегодня на ночь?»

— Слоненок? — мне почему-то стало смешно. До реальной истерики. Нет, я подозревала, что у него есть любовница, скорее всего, и не одна, но я никогда не рылась в его телефоне. Считала это ниже своего достоинства. А тут случайно глянула — и сразу в яблочко. Еще и этот «хоботок»…

— Отдай! — взревел муж.

Он дернулся ко мне, на миг выпустив руль из рук, и машину повело в сторону.

Я закричала.

— Дура! — рявкнул Дима, пытаясь выровнять автомобиль.

Но было уже поздно. Удар. Нас закрутило по проезжей части. Перед глазами все замелькало и затряслось. А потом еще удар, сильнее прежнего. Резкая боль во всем теле — и я отключилась.

***

Андрей Лавров

— Вы уже уходите? — окликнула Андрея медсестра Лина, стрельнув в него глазками.

— Почти, — ответил он, делая пометку в журнале.

— Устали, наверное? — она накрутила на пальчик рыжую порядку.

— Устал, — Андрей продолжал игнорировать ее уже неприкрытый флирт.

Он действительно до одури устал после почти двух суток дежурства, и взбодрить его, пожалуй, сейчас не смогло бы ничто и никто, не говоря уже о симпатичной медсестричке.

Еще пятнадцать минут, и можно идти домой. Спать.

— Андрей Александрович, нам везут женщину после аварии, тяжелую, — подбежала к ним еще одна медсестра. — Вы же уходите?

— Ухожу, — на автомате ответил тот.

Спать. Скорее спать.

— Нужно найти Бельского, не видели? Куда-то запропастился. Если увидите, передайте, чтобы он спускался. Скорая вот-вот будет.

Андрей кивнул и направился в ординаторскую — переодеваться. По пути достал телефон и набрал номер своего неуловимого друга Олега Бельского.

Внезапно трель знакомой мелодии раздалась из процедурной. Андрей дернул дверь — заперто. Тогда он стукнул кулаком и громко произнес:

— Белый, закругляйся! Тебе экстренного пациента везут. Белый, да чтоб тебя!

Глава 2

Я очнулась с чувством полной дезориентации. Горло пересохло и болело, тело ощущалось как один сплошной синяк, и что-то ужасно мешало дышать. С трудом удалось поднять руку и дотянуться до лица, но наткнулась на какую-то преграду. Меня накрыла паника.

— Тише, тише, — услышала я голос. Мужской. — Сейчас снимем маску, подожди.

Преграда исчезла, и я наконец смогла сделать нормальный вдох. Взгляд с трудом сфокусировался на человеке, склонившемся надо мной.

— Как ты? Голова кружится? В глазах двоится? — спросил он.

Я зажмурилась, а когда открыла глаза, картина стала четче. Мозг постепенно тоже начал включаться, и я поняла, что нахожусь в больничной палате, а мужчина рядом со мной — врач.

— Ульяна? — позвал он меня по имени, и мне удалось сконцентрироваться на его лице. — Ты узнаешь меня?

Узнаю ли я его? Неясные воспоминания стали вспыхивать в голове, как калейдоскоп. Светловолосый, зеленые глаза с веселыми лучиками-морщинками, улыбка… такая знакомая. И небольшой шрам над губой.

— Олег? — озарило меня. Олег Бельский. Это было так неожиданно, но уставший мозг едва мог переваривать эту информацию.

— Ну слава богу, — он усмехнулся. — Узнала. Какой сейчас месяц, помнишь?

— Март, — прошептала я.

— Отлично. А число?

— Двадцать… — я облизнула пересохшие губы. — Двадцать шестое… Кажется.

— Допустим, — кивнул он. — Принято. Ты помнишь, что случилось?

Я закрыла глаза, потом тоже кивнула.

— Машина… Кажется, мы во что-то врезались… Я была с мужем… Что с ним?

Олег замялся, прежде чем ответить. Но я уже и без того поняла, что он хотел сказать.

— Умер? — хрипло спросила я.

— Я сожалею, — вздохнул Олег.

Зато я ничего не почувствовала. Ни сожаления, ни горя. Пустота.

— Его даже не привозили к нам, он умер на месте, — продолжил Олег.

— Кто-то еще пострадал? Кроме нашей машины?

— Насколько я знаю, нет.

Хоть что-то хорошее.

— Со мной что? — поинтересовалась потом.

— Все лучше, чем могло быть. Из плохого — пришлось удалить тебе селезенку, но жить без нее можно. Если восстановление будет идти хорошо, то через недельку будешь если не бегать, то ходить бодрым шагом, — Олег было улыбнулся, но быстро посерьезнел. — Как ты себя сейчас чувствуешь? Болит что-то? Голова? Живот? Если болит, сделаем тебе еще укол обезболивающего.

— Не надо, пока терпимо, — отозвалась я.

— Руками, я видел, как ты шевелишь, а что с ногами? — Олег обошел койку и приподнял одеяло. — Давай проверим на всякий случай. Тоже можешь шевелить?

— Вроде, да, — в доказательство я слегка пошевелила пальцами ног.

— Тогда не буду тебе больше мешать. Сейчас подойдет медсестра, поменяет тебе капельницу. Если что-то будет надо, проси ее, не стесняйся. И поспи еще обязательно. Тебе надо восстанавливаться после операции, — Олег задержал на мне задумчивый взгляд. Потом рассеянно кивнул каким-то своим мыслям, повторил: — Отдыхай, — и вышел.

Какое-то время я лежала одна. Мысли были похожи на желе, вязкие и бесформенные.

Дима умер. Моего мужа больше нет. Как странно думать об этом. Я так хотела, чтобы он ушел из моей жизни насовсем. А он вообще ушел из жизни. Но самое страшное, что я ничего не чувствую.

Олег Бельский. Какое странное совпадение. Это было так давно… Я и он. Я была влюблена в него, как, наверное, больше ни в кого в своей жизни. Невероятно, но мысли о нем сейчас будоражили меня куда больше, чем о смерти мужа. Я, наверное, отвратительный человек.

— Как вы, милая? — в палату зашла пожилая круглолицая медсестра, она улыбалась, и на ее полных щеках играли симпатичные ямочки. — Олег Николаевич сказал, вы пришли в себя.

— Нормально, — почти беззвучно отозвалась я.

— Показатели у вас хорошие, — она взглянула на мониторы, — это радует. Сейчас поменяем капельницу, сделаем укол, и будете спать дальше.

— Попить можно? — попросила я.

— Нет, милая, пока нет, но я принесла вам немного воды, чтобы смочить губы, — и женщина проворно провела несколько раз по моим губам чем-то влажным. — Но скоро уже сможете пить, потерпите немного.

— Который сейчас час? — поинтересовалась я, пока она меняла пакет с лекарствами на штативе.

— Еще пять утра, милая. Точно ничего больше не нужно?

— Нет, спасибо.

— Тогда отдыхайте. Вот кнопочка, — она положила мне под руку какую-то коробочку, — для экстренного вызова.

Вскоре ушла и она. Мысли снова стали путаться и ускользать от меня. Кажется, вместе с прочими лекарствами, мне добавили еще и успокоительное. Веки отяжелели, и я опять провалилась в небытие.

***

Андрей Лавров

Глава 3

Андрей Лавров

Ульяна не узнала его.

В первое мгновение Андрей испытал укол знакомого разочарования, который сопровождал его долгое время, пока они с Ульяной были в одной компании. Пока она была девушкой его лучшего друга. Но потом Андрей отогнал от себя эти отголоски прошлого: то, что важно было тогда, сейчас не имело никакого значения. Именно поэтому он и решил не говорить ей первым о том, что они знакомы. Скоро это непременно вскроется, а пока у Ульяны есть другие заботы и переживания.

Ему очень хотелось задержаться, не оставлять Ульяну наедине с бывшей женой, как бы глупо это не звучало. Но разум взял вверх, и он все же ушел.

Вита сама нашла его через минут пятнадцать. Он как раз вышел на крыльцо выкурить сигарету под стаканчик кофе из автомата (тот, что имелся у них в ординаторской, заваривать было лень). Кофе этот, кстати, оказался дрянной, с привкусом пережжености, который не мог замаскировать даже сахар.

— Она была беременной, вы оказались правы, — Вита стала рядом и помахала рукой, отгоняя от себя сигаретный дым.

— Как она? — спросил Андрей, выдержав паузу.

— Расстроена. Сказала, что у них с мужем пять лет не получалось завести ребенка, хотя у нее со здоровьем было все в порядке. А тут вот как вышло… — Вита с задумчивым прищуром смотрела куда-то вдаль.

— Плачет?

Она пожала плечами.

— Когда я уходила, не плакала, но выглядела подавленной. А почему тебя это так волнует, Лавров? — Вита взяла у него стаканчик с кофе и сделала глоток. Поморщилась. — Гадость какая.

Андрей молча забрал кофе.

— Это какая-то твоя знакомая, да? — продолжала бывшая жена.

— Знакомая, да, — нехотя ответил Андрей. — Со студенческих времен.

— А она тебя не узнала, что ль? — Вита нервно хохотнула. — Спрашивала твою фамилию. А когда я назвала ее, она прямо в лице изменилась.

Сердце Андрея дернулось, но вида он не подал.

— Мы не виделись почти десять лет, так что не удивительно, — ответил он как можно равнодушнее.

— Но зато теперь она знает, кто ты, — Вита криво улыбнулась.

— О, вот вы где! — к ним присоединился Олег, на ходу тоже закуривая. — Сегодня дурдом какой-то, а не утро, — он тоже выхватил у Андрея стаканчик, хлебнул и скривился. — Дрянь какая. Как ты это пьешь?

— Уже не пью, — стаканчик с недопитым кофе полетел в урну. — Вита осмотрела Ульяну.

— О, и что? — встрепенулся Олег.

— Все подтвердилось.

— Хреново, — Олег вздохнул. — Последствия?

— Ничего критичного, во всяком случае пока, — ответила Вита.

— Ну и отлично. Ладно, побежал, Валикину нужно опять брать в операционную, похоже на перитонит, — Олег выбросил сигарету и ушел.

— Я тоже пойду, сыро здесь, — Вита поежилась, бросив взгляд на струи непрекращающегося дождя, и исчезла в дверях.

Андрей докурил и также вернулся в отделение.

— Пока все спокойно, — сказала ему дежурная медсестра Лина. — Привезли одного с переломом, но его уже забрал Агиев.

— А родственники Ульяны Миртовой не звонили? — поинтересовался Андрей.

Лина на секунду задумалась, потом покачала головой:

— Нет, не звонил никто. Вчера я лично связывалась, кажется, с сестрой мужа, она сказала, что им сейчас не до Миртовой. Мол, жива и хорошо. У матери с сердцем плохо из-за смерти брата, ну и все в таком духе. И я не стала их больше беспокоить.

— А родители Миртовой? — Андрей нахмурился.

— Телефон матери недоступен и, вообще, кажется, там номер не наш, а какой-то иностранный.

— Ясно, — Андрей задумался. — Лина, можно тебя попросить кое о чем?

— Конечно, Андрей Александрович, — та сразу приосанилась, глаза загорелись.

И Андрей передумал. Нет, не стоит ее в это вмешивать.

— Хотя не надо пока, — сказал он. — Может, позже.

На лице Лины проскочила досада. Но тут позвонили из приемного:

— Андрей Александрович, привезли пациента, множественные порезы и ожоги паром. Говорят, чайник со стеклянной колбой взорвался.

Андрей потер переносицу:

— Иду, пусть везут в свободную смотровую.

***

Я была раздавлена, теперь еще морально. Мысли путались, на сердце камнем лежала тоска. И чувство глубокого одиночества.

— Вы уже проснулись? — в палату вошла та самая улыбчивая пожилая медсестра. — Вот и хорошо. Что-то надо? Водичку уже можно попить. Может, по нужде хотите?

— Нет, спасибо, — тихо ответила я. — И попить мне уже дали. Андрей… Александрович.

— Это хорошо. Сейчас капельницу сниму, побудете немного без всех этих трубок и лекарств, — усмехнулась женщина. — А скоро обед. Думаю, супчик вам можно будет похлебать. Родственники ваши не приходили, передачки не приносили, случаем?

Глава 4

Мне не терпелось поскорее переодеться, но Вера Петровна настояла подождать до завтра, когда меня переведут в обычную палату.

— Я утром выйду на смену и помогу, — пообещала она.

Олег с Андреем вечером тоже ушли домой, на ночном дежурстве сегодня оставался другой врач. Перед уходом каждый из них заглянул ко мне попрощаться и пожелать спокойной ночи. Я попыталась задать им наводящие вопросы, чтобы вычислить, кто же из них совершил тот широкий жест, но никто из них не прокололся. Похоже, потом придется спрашивать прямо, иначе меня замучает любопытство и чувство вины. В конце концов, надо же мне поблагодарить за помощь своего «рыцаря», как выразилась Вера Петровна?

Ночью спала плохо. Снились кошмары, связанные с аварией, покойный муж, с которым мы опять ругались. После одного из таких снов я проснулась в слезах и потом не смогла обратно заснуть почти до самого утра. Но только снова задремала, как появилась молоденькая медсестра, чтобы снять показания с приборов, измерить мне температуру и сделать очередные инъекции обезболивающего и антибиотика.

В девять наконец пришла Вера Петровна, принесла завтрак.

— Ну как вы сегодня, милая? — поинтересовалась она.

— Немного лучше, — ответила я.

— Сейчас позавтракаете, и я отвезу вас на перевязку. Олег Николаевич как раз скоро освободится.

— А Андрей Александрович? — сама не знаю, почему спросила еще и о нем.

Олег, как я успела понять, числился моим лечащим врачом, а Андрей, вроде как, не имел ко мне прямого отношения. Не считая нашего знакомства, конечно.

— Он пришел, но его сразу вызвали на срочную операцию, — сказала Вера Петровна. — Что-то вы плохо едите, не вкусно?

— Нет, просто нет аппетита, — призналась я.

Медсестра сочувственно вздохнула:

— Понимаю, но надо хоть немного поесть. Заставить себя, чтобы скорее выздороветь.

Я кое-как съела половину порции гречневой каши, запила сладким чаем, и Вера Петровна унесла посуду. Вернулась она уже с креслом-каталкой и помогла мне подняться, чтобы пересесть на него.

Когда мы проезжали мимо стеклянных дверей, я поймала в них свое отражение и ужаснулась: бледная, с синяками и ссадинами, волосы спутаны и похожи на солому. Мне срочно нужны зеркало и расческа!

— Привет! — Олег, увидев меня, радостно улыбнулся, словно не замечал моего жалкого вида.

Раньше после расставания я много раз представляла нашу встречу спустя годы, но и подумать не могла, что она будет такой.

— Привет, — я тоже выдавила из себя улыбку.

— Как прошла ночь? — он сам помог мне переместиться с кресла на кушетку. — Не скучала?

— Не скучала, — усмехнулась я. — Спала.

— Сон — это хорошо, — Олег принялся осторожно избавлять меня от старых бинтов. — Я тоже сегодня спал как убитый после ночного дежурства. Ну что сказать, шов красивый, заживает отлично, к вечеру, наверное, можно будет снять дренаж. Надо передать Андрею, он сегодня на ночном дежурстве будет. Вера Петровна!

— Да, Олег Николаевич? — сразу бодро откликнулась она.

— Переводим Ульяну из реанимации в обычную палату. Можете пока передать на посту, а я сам сменю повязку.

— Как скажете, Олег Николаевич, — усмехнулась медсестра и оставила нас одних.

— Олег… — позвала я.

— Да? — он оторвался от обработки моего шва и поднял на меня глаза.

— Спасибо за то, что ты вчера для меня сделал. Мне очень приятно, — прямо про покупки я все же не решилась спросить, но надеялась, что и такой жирный намек будет понятен ему.

— Э-м-м… Не за что, — Олег улыбнулся. — Мне самому приятно было это сделать.

Значит, я не ошиблась. Это он.

— Я потом, когда выпишусь, верну или отблагодарю…

— Какая благодарность? — он нахмурился, но тут вернулась Вера Петровна.

— Олег Николаевич, все готово, — и она посмотрела на меня. — Прямо отсюда можно переезжать в новую палату.

— Отлично, у меня тоже уже все готово, — Олег ловко закрепил свежую повязку.

— Скоро зайду к тебе, — сказал он мне, уже провожая нас до двери.

Я кивнула ему с ответной улыбкой.

У дежурного поста нас остановила медсестра.

— Это ведь ваш? — спросила она, показывая мой телефон. — Вам кто-то долго звонил.

— Спасибо, — я забрала свой мобильный и взглянула на экран, где висело сообщение о неотвеченном вызове. Это была свекровь.

Я не спешила перезванивать сразу, на этот разговор мне нужно было настроиться. К тому же меня привезли уже в новую палату, и пришлось переключить внимание на обустройство там.

Помимо меня в палате обитали еще трое: совсем молоденькая девушка с фиксатором на шее и гипсом на ноге, пожилая худенькая женщина с повязкой на руке и среднего возраста дама с ярким макияжем и рыжим начесом. Как оказалось позже, последняя сегодня готовилась к выписке.

Глава 5

Нина Евгеньевна радовалась, как ребенок. Она стояла у окна и махала своему мужу. Сегодня ее наконец выписывали, и муж пришел встречать ее вместе с Тусенькой. Тусенька оказалась премилой таксой, которая так же радостно скакала вокруг хозяина и виляла хвостиком.

Рядом с Ниной Евгеньевной в кресле-каталке сидела, облокотившись о подоконник, девушка Настя и тоже с улыбкой наблюдала за Тусей.

Прошло три дня, как мы делили с ними одну палату, и за это время успели даже подружиться и обменяться номера телефонов. Вечерами Нина Евгеньевна втихую доставала кипятильник и делала всем нам чай, Настя открывала очередную шоколадку или пачку вафель, которые ей нескончаемым потоком несли родственники, и мы болтали обо всем на свете, пока не приходила медсестра и не напоминала об отбое. Мне казалось, что за эти три дня я получила приятного общения и участия столько, сколько не получала за последние три года, а может и больше. А ведь была еще медсестра Вера Петровна, которая не переставала проявлять свою бескорыстную заботу, ну и, конечно, Олег с Андреем с их поддержкой и позитивным настроем. Иногда казалось, что я попала в какую-то другую реальность, где все живее, теплее и ярче.

Я почти не думала о своем муже и его родне, за что, наверное, кто-то мог меня и осудить. Но я не могла выдавливать жалость из сердца, которое онемело и покрылось корочкой льда. Еще мне все реже снились кошмары, и я ловила себя на желании подольше оставаться здесь, в больнице.

— Нина Евгеньевна, выписка готова, — сообщила медсестра, заглянувшая в палату.

— Ох, как замечательно! Как же хорошо! — сразу засуетилась та. — Значит, я могу идти?

— Можете, — улыбнулась медсестра. — Все рекомендации Андрей Александрович вам написал. И не забудьте в понедельник показаться своему хирургу по месту прописки.

— Не забуду, не забуду, — с жаром заверила ее Нина Евгеньевна и повернулась уже к нам с Настей. — Ну что, девочки, давайте прощаться! Хотя нет, не прощаемся, просто говорим «до новой встречи»!

— И при других обстоятельствах, — пошутила Настя.

— Это точно! — засмеялась Нина Евгеньевна и обняла вначале ее, а потом меня. — Поправляйтесь скорее и больше сюда не попадайте. Настя, тебя это в первую очередь касается! Скажи своему жениху, чтобы не гонял, хорошо?

— Хорошо, — заулыбалась девушка.

— Я спущусь с вами, куплю воды в буфете, — сказала я Нине Евгеньевне.

Со вчерашнего дня я начала увеличивать расстояния для хождения и больше не ограничивалась одним отделением стационара, и даже удачно «проложила» маршрут до буфета на первом этаже, где уже без посторонней помощи могла купить себе что-нибудь на перекус или попить.

Однако в этот раз мне далеко уйти не вышло. Я только миновала дежурный пост, направляясь к лифтам, когда дверь одного из них раскрылась, явив мою свекровь и золовку. В это мгновение у меня пропал и дар речи, и, кажется, сердцебиение. А потом я заметила у них большой чемодан, тот самый, который мы с Димой использовали для дальних поездок.

— О, гляньте, а вот и она! — воскликнула свекровь, увидев меня. — Значит, вот так мы болеем? Дефилируем уже по коридорам больницы в коротком халатике?

— Что вы здесь делаете? — я проигнорировала ее выпад в свою сторону. Слишком типично это было для нее.

— Быстро же ты, смотрю, оправилась после операции. По тебе и не скажешь, что она была, — свекровь поправила траурный платок на голове и поджала губы. Золовка все это время молчала, лениво изучая стены коридора, словно ее это все не касалось.

— Вам шов показать? — холодно уточнила я.

— Упаси бог меня от такого зрелища, будешь из одежек выскакивать перед кем-нибудь другим, — свекровь скривилась. — Для меня и так уже все ясно. Вот, держи свой чемодан, собрала тут все твои вещички, чтобы ты сама за ними не приезжала. И замки я в квартире сына поменяла, так что не вздумай там появляться. Она больше не твоя.

Я так опешила от этой наглости, что не сразу нашлась, как достойно ответить.

— Вы с ума сошли? — выдохнула лишь возмущенно. — Это и моя квартира!

— Не раскатывай губу, ничего от нашей семьи ты не получишь. С чем пришла, с тем и уйдешь, ясно? — выплюнула свекровь.

— Что здесь происходит? — за моей спиной вырос Андрей, а следом за ним и Олег.

И мне стало вдвойне стыдно за эту сцену.

— Женщина, вы кто? — спросил ее Олег, изогнув бровь. — Это вам не базар, а больница. Немедленно покиньте отделение.

— А я и не собиралась здесь задерживаться, — свекровь со злостью пнула мой чемодан, и тот, падая, раскрылся. Из него прямо на пол посыпались мои скомканные вещи.

Во взгляде свекрови промелькнуло злорадство.

— Я тебя предупредила, — бросила она мне и, развернувшись на каблуках, вошла в лифт, который все еще стоял на этом этаже. Золовка, так и не промолвив и слова, поспешила за ней.

Двери лифта захлопнулись, и я попыталась наклониться к чемодану, но меня остановил Андрей.

— Тебе нельзя, — коротко сказал он и стал сам собирать вещи. К нему присоединился Олег, а следом и одна молоденькая медсестричка по имени Таня.

Глава 6

Андрей Лавров

Это было ошибкой, сюда прийти. Андрей понял это сразу, переступив порог квартиры бывшего тестя и тещи. Он долго колебался идти или не идти на юбилей, но все же уважение к тестю, Леониду Семеновичу, перебороло нежелание очередной раз видеться с родней бывшей жены.

Его встретили как самого дорогого гостя, и это уже вызывало определенную неловкость. А потом посадили рядом с нарядной Витой, точно как в старые добрые времена. Теща, Наталья Егоровна, хлопотала вокруг Андрея больше, чем около именинника, предлагая то одно, то второе блюдо.

— Смотри, Андрюша, это твой любимый салатик, специально для тебя делала. А вот курочка запеченная, и картошечки бери побольше, не стесняйся…

— Спасибо, мне хватит, Нина Егоровна, я сам все положу себе, не беспокойтесь, — отвечал Андрей, а сам понимал, что ему кусок в горло не лезет.

— Я рада, что ты пришел, — наклонившись к нему, тихо сказала Вита. Ее духи показались ему удушающе сладкими. — Спасибо тебе.

Андрей на это лишь смазанно кивнул.

— Как у вас дела в больнице, Андрей? — поинтересовался Леонид Семенович.

Он сам был в прошлом хирург-офтальмолог, но после пережитого инсульта не смог вернуться к практике, и теперь вел лишь консультативные приемы больных.

— Все хорошо, все как обычно, — Андрей пожал плечами.

— Вита говорит, что ты чаще стал брать ночные смены. С деньгами какие-то проблемы, может?

— Нет, у меня нет никаких проблем с деньгами, — в его тоне появились ледяные нотки. Разговор ему категорически не нравился.

— Тогда зря ты так, береги свое здоровье, Андрей.

— Со здоровьем у меня тоже все в порядке, Леонид Семенович.

— Кстати, я слышал, что ваш Головченко на повышение идет, — вдруг сменил тот тему.

— Зав отделением? — уточнил Андрей.

— Он самый, — медленно кивнул тесть. — Вроде как главврачом хотят сделать вместо Шульгина, а тот ведь на пенсию уходит через несколько месяцев. Вот Головченко ваш в поисках своей замены. В первую очередь, естественно, присматривается к врачам отделения. Я замолвил за тебя словечко, если что.

Этого только еще не хватало.

— Спасибо, но не нужно было, — Андрей отложил вилку. Внутри него уже все бурлило. Он чувствовал себя вулканом, который вот-вот взорвется.

— Зря ты так, Андрей, зря, — в тяжелом вздохе тестя явно слышался упрек.

Андрей стиснул челюсти и, еле сдерживаясь, уставился взглядом в тарелку.

— А давай, папочка, выпьем за твое здоровье! — решила спасти ситуацию Вита, подхватывая бокал с шампанским. — Еще много-много тебе лет жизни!

Она говорила что-то еще, гости одобрительно кивали и поддакивали. Андрей на автомате чокнулся со всеми бокалами, но пить не стал.

— Прошу прощения, пойду покурю, — сказал он и встал из-за стола.

На балконе, открытом для таких целей, никого не было, и Андрей, затянувшись сигаретой, позволил себе расслабиться в этой долгожданной тишине. За окном уже стемнело, зажглись окна в домах напротив. Андрей глянул на часы: скоро девять. Время вполне годное для того, чтобы уйти.

— Не возражаешь? — его одиночество было нарушено появлением тестя. Он взял у Андрея пачку сигарет и достал одну.

— Вам нельзя курить, — заметил Андрей, внутренне вновь подбираясь.

— Никому нельзя курить, — отозвался Леонид Семенович. — И тебе тоже. Это добровольное потребление яда. Зависимость, на поводу которой мы идем. Кому как не нам знать это, — он чуть усмехнулся. — Только девчонкам моим не говори, изведут своими нотациями.

— И правильно сделают, — Андрей тоже усмехнулся.

— Ладно, ты мне вот что скажи, — тесть зажег сигарету. — У вас с Виткой точно все? Или все же есть шанс?

— Мы развелись полтора года назад, — сдержанно ответил Андрей. — Думаю, это и есть ответ на ваш вопрос.

— Значит, так и не смог простить ее, — Леонид Семенович вздохнул.

Андрей не посчитал нужным отвечать. И это молчание было красноречивее слов.

— И совсем уже не любишь ее? — продолжал тесть.

Андрей вначале затушил сигарету, бросил окурок в пепельницу и только тогда ответил, медленно и четко:

— Нет. Не люблю.

Теперь замолчал тесть, но Андрей не стал ждать продолжения этой напряженной для него беседы.

— Мне надо уходить, Леонид Семенович, — сказал он. — Спасибо за приглашение и за ужин, но у меня дела.

Тесть со вздохом кивнул и натянуто улыбнулся:

— И тебе спасибо за то, что пришел. Иди, конечно. Иди…

— Ты уже уходишь? — его в дверях остановила Вита.

— Да, — Андрей снял с вешалки куртку. — Передай маме извинения и попрощайся с гостями от меня. С Леонидом Семеновичем я уже сам попрощался.

— Что-то не так? — Вита прищурилась.

Глава 7

Остаток выходных я пребывала в воодушевленном настроении: так внезапно у меня нашлось, где жить после выписки! А если повезет, то и работать буду! Я не знала, как мне отблагодарить Андрея за участие, и каждый раз, когда я вспоминала о нем, в груди растекалось тепло и необъяснимый трепет. В тот субботний вечер мы долго пили чай и разговаривали о всяких посторонних вещах, потом пришли его коллеги, а я под покровом ночи пробралась в палату и даже не получила взбучку от дежурной медсестры. А ночью мне приснилось, как я работаю в приемном покое, отчего проснулась в еще лучшем настроении.

Теперь мне уже не терпелось поскорее выписаться из больницы и начать новую жизнь. С чистого листа!

О чем я поспешила сообщить Олегу, когда увидела его в понедельник утром в коридоре.

— Да, я уже слышал, что у вас, барышня, появились отдельные апартаменты, — усмехнулся он. — Понятно, что теперь мое предложение о совместном проживании звучит неактуально.

— В такой формулировке оно в любом случае звучит неактуально, — заметила я. — Ни о каком совместном проживании и речи не может быть. Даже не надейся.

— Не придирайся к словам, — хмыкнул Олег. — Мой дом все равно для тебя открыт.

— Спасибо, — я улыбнулась. — Так что с выпиской?

— Завтра выпишу тебя, так уж и быть. Сегодня сдашь все анализы, и если они в порядке, то отправлю на свободу.

— Надеюсь, так оно и будет.

— Всем доброго утра, — с нами поравнялся Андрей. — Ульяна, я заглянул в отдел кадров, как и обещал. С тобой хотят пообщаться, но от себя я дал самые лучшие рекомендации, — он усмехнулся.

— От себя я тоже дам, — подхватил Олег. — Неужели Ульяна будет работать с нами?

— Давай пока не будем загадывать, — я приложила ладони к потеплевшим щекам. — Спасибо, Андрей.

— Пока не за что, — он усмехнулся. — Ну и когда тебя этот жук выписывает? — Андрей толкнул плечом друга.

— Если все хорошо, то завтра, да? — я тоже посмотрела на Олега.

— И если будешь себя хорошо вести, — тот весело прищурился.

— А это уже шантаж, — в тон ему ответила я.

— Если не выпишет он, выпишу я, — подмигнул мне Андрей. — Ладно, я пошел, надо в лабораторию забежать. Очень жду анализа одного пациента.

— Я тоже пошел, увидимся, — Олег погладил меня по руке и направился в противоположную сторону.

Я вернулась в свою палату, но вскоре ко мне неожиданно зашла гинеколог и по совместительству бывшая Андрея — Виолетта Лаврова.

— Решила поинтересоваться, как вы себя чувствуете? — спросила она. — Кровянистые выделения еще есть? Ноющие боли внизу живота или в пояснице? Какие-то другие настораживающие симптомы?

— Нет, уже ничего нет, — ответила я. — Все в порядке. Только шов болит после операции.

— Ну это пока естественно, — Виолетта чуть улыбнулась. — Что ж, выздоравливайте. И рекомендую вам через недели две посетить своего гинеколога, сделать узи, посмотреть, как там состоянии матки.

— Хорошо, так и сделаю, — кивнула я.

Когда она вышла, я поняла, как была напряжена в ее присутствии. Но главное, от нее я тоже чувствовала ответное напряжение.

«Интересно, как она отреагирует, если у меня все же получится устроиться регистратором к ним в больницу?» — мелькнула мысль.

И как вообще мне будет здесь работаться?

Я вдруг с тоской вспомнила то непродолжительное время, когда работала по специальности, была врачом, и мне безудержно захотелось повернуть все эти годы вспять. Тогда я выбрала между любимым делом и мужем последнего, но, увы, прогорела во всем. В результате у меня ни семьи, ни карьеры.

Утро вторника я ждала с нетерпением. Анализы пришли хорошие, швы тоже выглядели хорошо, поэтому ничто не могло препятствовать моей выписке. Олег во время обхода сказал, что документы будут готовы к обеду, и я могу собираться.

Благодаря «дорогой» свекрови у меня теперь был чемодан с одеждой, хотя после поверхностной ревизии уже было видно, что многое из вещей она не удосужилась положить. Хорошо, что весеннюю куртку закинула, иначе пришлось бы мне ограничиться одним вязаным кардиганом.

За неделю с лишним, что я провела в больнице, джинсы стали мне свободными, водолазка тоже болталась. Похоже, придется или начать плотно питаться, или покупать новый гардероб.

— Ну что, улетает наша птичка на свободу? — Олег зашел в палату, когда я расчесывала волосы, чтобы собрать их в хвост.

— Отпускаешь? — усмехнулась я.

— Отпускаю, — улыбнулся он и протянул мне документы на выписку. — Но не прощаюсь. Уверен, еще увидимся.

— Если все сложится, как планировалось, то точно увидимся, — отозвалась я. — Андрея не видел?

— Переодевается. Скоро зайдет за тобой, — пообещал Олег. — Вы сразу в отдел кадров пойдете?

— Да, Андрей собирался сделать так, — я потерла ладонь о ладонь.

— Волнуешься? — понял он.

— Очень, — призналась я.