Ангел

1

Это случилось осенью. Холодной поздней осенью. Почти все листья уже опали и начали гнить, распространяя вокруг терпкий осенний запах сырости.

Я помню — в тот день резко похолодало. Так резко, что казалось — вот-вот пойдёт снег. Но снега не было. Впрочем, не было и дождя. Ничего не было, кроме пронизывающего до самых лёгких ветра.

Дым от моей сигареты поднимался вверх, к небу, и медленно растворялся в его серости. Я наблюдала за этим процессом, делая затяжку за затяжкой. Рядом сновали знакомые и незнакомые люди — они спешили в университет, на занятия. Мне не было до них никакого дела — точно так же, как им было плевать на меня.

Как часто это случается, верно? Мир, полный людей, которым плевать на тебя.

— Эй, Ника! — крикнул кто-то. — Ты идёшь?

Я пожала плечами, выкинула сигарету и достала ещё одну.

— Так тебе место не занимать? — опять спросил кто-то.

— Не, не надо, — ответила я, еле ворочая языком.

За пять секунд почти вся улица опустела.

Я стояла и пыталась вспомнить, что у нас сейчас по расписанию. Вспомнить не могла. Да и какая, в сущности, разница?

— Я думал, ты не куришь.

Голос ворвался в мои мысли и резко опустил с серых небес на чёрную землю.

— А, привет, Руслан.

— Виделись, — усмехнулся он, глядя на меня внимательными тёмными глазами. — Что с тобой, Вера?

Какой хороший вопрос…

Я проигнорировала его, пустив дым в лицо собеседнику. Руслан поморщился, но не отошёл.

— Тебе это, — он кивнул на сигарету, зажатую в пальцах, — не идёт. Слишком вульгарно.

— Ну да, — я рассмеялась, — а ты считаешь меня примерной девочкой и отличницей, верно?

Знал бы он, на что иногда бывают способны примерные девочки… Вульгарность — малый грех по сравнению с тем, что я сделала.

— Не в этом дело. Просто…

— Ладно, — перебила я Руслана, отбрасывая сигарету в сторону, и продолжила, взглянув ему в глаза: — Пойдём.

— Куда?

Конечно, он всё ещё ничего не понимал. Я ведь примерная девочка…

— На пару пойдём?

— Нет. К тебе.

Несколько мучительно долгих секунд Руслан молчал.

— Куда? — переспросил шёпотом, глядя на меня так, словно сомневался в собственном рассудке.

— К тебе, — повторила я терпеливо. — В прошлом году на новогодней вечеринке ты говорил, что хочешь меня. Или передумал?

В глазах его по-прежнему было непонимание.

— Я не знал, что ты слышала…

Я не слышала — мне рассказали. Но это было неважно.

— Пойдём? — вновь спросила я, протягивая ему руку. Руслан взял её, притянул меня к себе, вглядываясь в глаза.

Я знала, что он не может увидеть там ничего, кроме пронизывающего ветра, поэтому повторила ещё раз:

— Пойдём.

Руслан кивнул, сжимая мою ладонь.

А ветер всё усиливался… Он был уже настолько холодным, что пальцы той руки, которую не держал Руслан, казалось, скоро покроются коркой льда.

Когда же пойдёт снег?..

.

Я всегда воспринимала Руслана как очень светлого человека, но квартира у него оказалась мрачная, тёмная. И картины на стенах вызывали какую-то непонятную тоску.

Зачем он вообще их повесил…

Руслан провёл меня на кухню, усадил на табурет и… полез за чашками.

— Я сейчас чаю сделаю. Или кофе? Ты что любишь?

Я усмехнулась и облизнула пересохшие губы. Да, пить хотелось, но…

— Ничего.

Он обернулся, застыв посреди кухни с двумя кружками в руках.

— В смысле?

— Я же не за кофе сюда пришла. — Я встала и провела ладонью по его груди. — Посмотри на меня, Руслан. Ты думаешь, я в состоянии пить кофе? Пожалуйста, пожалуйста, ты ведь сам этого хотел… И теперь я здесь.

Руслан покачал головой.

— Я хотел не этого. Я не хочу, чтобы это было жертвой с твоей стороны. Давай лучше пока посидим, попьём кофе, ты расскажешь, что случилось…

— Ничего! — закричала я, стукнув его по твёрдой, как камень, груди. — Ничего не случилось! И не разыгрывай из себя благородство, чёрт возьми! Подумай о себе, а не обо мне!

Я по глазам видела — он не мог.

— Я подумал. Давай… потом.

Я чуть не рассмеялась.

— Потом? — прошептала, обвивая руками его шею и прижимаясь всем телом. — Нет, Руслан… Сейчас… Ты ведь по-прежнему хочешь, правда? — Я скользнула губами по губам. — Я чувствую, хочешь… Только сейчас, сейчас или никогда… Я никогда больше не приду, Руслан, если ты…

Он не дослушал, целуя меня крепче.

2

Поздно вечером я ушла. Мне было нужно вернуться домой. Хотя бы для того, чтобы подумать, как я и обещала Руслану.

Тишина… гнетущая тишина, в которой я жила с восемнадцати лет — с тех пор, как родители развелись и завели каждый собственную семью, — вдруг начала тяготить. Могильным камнем ложилась на грудь, свинцовой цепью — на шею.

Жила же раньше так. Почему вдруг стало невыносимо? Почему вдруг стало плохо? Почему начало казаться, что в каждом углу скопилось горе, у которого есть глаза и руки — и оно смотрит на меня своими глазами, хватает своими руками и тащит, тащит… в уныние.

За три месяца до развода родителей я узнала, что они, оказывается, последние десять лет жили вместе только ради меня и ждали, пока я вырасту. У папы уже давно была другая семья, и его новая «жена» ждала ребёнка. А мама… несколько лет втихаря встречалась с мужчиной, к которому и перебежала сразу после развода. Принимать в своём доме ещё и её взрослую дочь он не захотел.

«Ну ты же большая девочка, Никуся… — сказала тогда мама. — Ты ведь хочешь жить одна, правда?»

Хотела ли я? Нет.

Они просто не оставили мне выбора.

Уж лучше бы развелись, когда мне было восемь. Узнать в восемнадцать лет, что вся твоя жизнь, всё твоё детство — один сплошной обман… Это очень больно. Это слишком больно.

Но с тех пор прошло три года, и я давно перестала звонить им обоим. Сама, первая. Мама вспоминала обо мне раз в неделю, папа — и того реже.

И я привыкла к тишине… Точнее, мне казалось, что привыкла.

Как же нам иногда хочется, чтобы нас любили!

Но что делать, если никто не любит?..

Никто.

Кроме Руслана.

.

В понедельник я встретила его в одном из институтских коридоров. Он сразу взял меня за руку.

Я посмотрела на наши ладони: его была теплой и смуглой, моя — белой и холодной, словно принадлежала трупу.

— Переезжай ко мне, — повторил Руслан.

Где-то рядом кто-то рассмеялся. И этот звук был настолько чужд происходящему в моей душе, что я вздрогнула.

— Не обманывай себя, — прошептала я. — Мне всё равно. Но ты… Ты будешь счастлив, если я просто буду рядом?

Руслан сильнее сжал мою руку.

— Счастье — расплывчатое понятие. Переезжай, не думай ни о чем. Уйдёшь, когда захочешь. Я обещаю, что отпущу тебя.

Мне вдруг захотелось крикнуть: нет! Не надо! Не отпускай меня. Держи, держи изо всех сил! Меня уже отпускали… Все — мать, отец, он…

А ты — держи. Держи! Кто-то ведь должен держать…

Чтобы мне было, за кого держаться.

— Хорошо. Я перееду.

Его улыбкой можно было топить лёд и поворачивать реки вспять.

Никто и никогда не улыбался мне настолько радостно.

.

Как жаль, что первый снег всегда быстро тает. Час назад он ещё лежал, а теперь вместо него на улицах были огромные лужи — словно грязные моря посреди асфальта.

Пока я собиралась, Руслан ждал на улице. Стоял возле одной из луж и разговаривал с кем-то по телефону. Поза его была напряжённой.

Я взяла с собой очень мало вещей. Не потому, что не собиралась задерживаться надолго, нет. Просто мне не хотелось ничего брать. Все вещи были так или иначе связаны с прошлым, а прошлое причиняло мне боль.

Единственное, что я по-настоящему хотела взять с собой — это Агнешку, мою кошку. Но она умерла год назад, а новое животное я так и не завела. Сначала не хотела, а потом оказалось, что у него аллергия на кошек.

Увидев единственную коробку с вещами, которую я сама легко вынесла из дома, Руслан очень удивился.

— Это всё?..

— Да, — я кивнула. Улыбнулась его поражённому взгляду и объяснила: — Не хочу тащить прошлое за собой.

Теперь взгляд наполнился пониманием. А ещё — сочувствием, от которого мне вдруг стало неловко.

Хотя Руслан совсем ничего не знал обо мне. Откуда вдруг сочувствие? Нет, конечно, он знал, что я живу одна, что родители в разводе. Но это ведь просто факт и больше ничего. Руслан не знал, как первый месяц после того, как уехала мама, я плакала в подушку по ночам. Не знал, как сходила с ума от тишины. Не знал, как я надеялась, что она вернётся.

И про него Руслан тоже не знал. И никогда не узнает.

— Пойдём? — спросила я, вручая ему коробку. Он кивнул, забрал её, и мы пошли прочь от места, которое я когда-то называла своим домом.

Я ни разу не оглянулась. Зачем?

.

— А что за картины у тебя на стенах? — спросила я, как только мы вошли в квартиру Руслана.

Странно, что я вспомнила об этом только сейчас. Меня ведь с самого начала напрягали эти мрачные полотна.

— Мои.

От удивления я запуталась в тапочках.

— Твои?..