Ангел для госпожи. Эпизод 4. Боль и нежность

1

Отремонтированная комната Эштара выглядела одновременно знакомо и совсем иначе. Он стоял там, осматриваясь и радуясь, что комендант оставил его в покое, дав ему наконец спокойно осмотреться.

Крыша была починена на славу, не просто горизонтальные балки, уложенные на камень, её укрепили несколькими слоями обшивки, что обеспечивало хорошую защиту от мёрзлых ветров Внешней Бездны. Эштар понял, что больше не слышит их завываний, и от этого в комнате стало как будто ещё просторнее. Поэтому он подошёл к одному из витражных окон, выходивших во внутренний двор, и открыл их, предчувствуя, как они заскрипят или вовсе не откроются. Раньше ему никогда не удавалось их открыть. Он не особо-то и пытался. В конце концов, он не был лучником, ему не нужна была бойница, чтобы высунуть арбалет, и, очевидно, тот, кто обитал здесь до него, считал точно также.

Но они починили не только крышу. За одну ночь они поставили ему новую лестницу – он не видел её, когда работал в своём кабинете накануне – более прочную, с широкими ступенями, а не просто приставную стремянку, которой он пользовался раньше. Дверь, которую они поставили, имела укреплённая пружины и была тяжёлой, но легко открывалась, и это было хорошо, как раз подходило под его немалый вес. Она так же была обшита несколькими слоями древесины и запиралась изнутри, впервые в жизни предоставляя ему личное пространство, в которое никто не смог бы проникнуть.

Он уставился на засов, потом отодвинул его. Эшран не чувствовал себя в ловушке, но это было странно. В детстве ему не требовались замки на дверях. Когда он стал новобранцем, ему их не разрешали. Когда стал легионером Света, то должен был оставаться доступным в любое время. Даже став офицером он не мог уединиться, потому что кругом всегда было слишком много людей, которым он мог понадобиться.

- Что ж, - тихо сказал Эштар.

Полы были вымыты. Поверх камня постелили новые ковры в до боли знакомом деревенском стиле, сотканные из охры, коричневого и золотого цветов, вместо старых, потрёпанных красных ковриков, которые он нашёл в заброшенном замке и постелил просто в надежде, что с ними станет немного теплее.

Рядом с его вещевым сундуком, который он оставил пустым, когда съезжал, стоял ещё один, а рядом – пустая книжная полка. Удивительно, но возле неё оказалась вторая стойка для доспехов с его старой бронёй Небесного Воинства, которую он не надевал с тех пор, как оказался в Бездне.

Там даже был небольшой камин с дымоходом, решёткой и полочкой для дров. Каменная кладка была почти новой и… Камин?

Вспоминая последние пятнадцать минут, Эштар подозревал, что Тайрон ушёл так быстро, чтобы ему не пришлось объяснять ВСЕ изменения.

- Небеса. Всемогущие, - пробормотал Эштар. – Только не новая кровать.

Но это была она. Простая, крепкая, сделанная в срединном мире, больше, чем его старая. Прочные изножье и изголовье, матрас, который на ощупь оказался на удивление твёрдым. Неужели это то, что они дали бы ему в самом начале? Когда он спрятал заказ на работы под стопкой бумаг, а потом тихо сжёг его однажды вечером? Или это было результатом махинаций Мейры после того, как он отреагировал на то безвкусное уродство, которое они пытались заставить его использовать в главной башне?

Эштар снова опустился на матрас. Но его взгляд был прикован к пустому пространству между сундуками и кроватью. Там было пусто – поросли мха вычистили, - и Эштар мог думать только о том, что Анника, казалось, всегда намекала, что в комнате с кроватью они могли бы сделать гораздо больше. Это удовлетворило бы Аннику, верно? Эштар почувствовал, как напряглись и расслабились его плечи при мысли о том, что его снова будут бить той плетью – тяжёлой, звонкой.

Это даже не выглядело бы подозрительно. Большинство людей давно уже использовали его кабинет как проходную, и любой любопытствующий мог бы просто предположить, что они снова играют в шахматы в кладовой – особенно если бы он снял патрули с ближайшей части стены. Он потёр щетину на подбородке. Он перегибал палку. Эшран знал, что перегибает её.

Он сидел на краю кровати, чувствуя себя так, словно вторгся в чужое пространство. Между отчётами, которые он получал из доменов и мыслями о том, что противостояние с домом Нашайр приближалось с каждой минутой, он понимал, что ищет, чем бы себя занять. Молитвы и тренировки помогали не так сильно, как встречи с Анникой. Даже их игры в шахматы помогали.

Эштар также знал, что он в долгу перед Анникой за что-то, и был почти уверен, что знает, за что именно. Эштар хотел порки больше, чем секса. Он был уверен, что Анника хотела секса больше, чем порки. Эштар прекрасно знал, что такое компромисс, хотя и беспокоился о том, что Анника может подумать о его неопытности.

Болезнь притупила его вкусовые рецепторы, и вкусы теперь не ощущались такими насыщенными. Она разъедала его обоняние, и запахи всегда имели неуловимый привкус. Потеря связи затронула даже его нервные окончания, из-за чего его руки стали холоднее, чем у большинство окружающих, иногда слишком холодными, чтобы работать. Просто подрочить стало сложнее, но после Свода ему вообще с трудом удавалось удерживать возбуждение в течение того времени, которое требовалось, чтобы кончить. Он пытался и только разочаровывался в своём теле и его реакциях, теряя доступ к одной из тех немногих вещей, которой пользовались в любом войске, чтобы снять раздражение и напряжение. Если у него не получалось добиться результата, то он больше не видел смысла пытаться. Слишком быстро, лучшим, на что он мог рассчитывать, была пара минут снятия стресса. Через какое-то время он просто перестал думать о себе как о мужчине, способном испытывать сексуальное удовольствие.

И хотя это было неправдой, это также означало, что он долгое время оставался нетронутым. Ещё дольше он оставался нетронутым кем-то другим.

Но были и другие вещи, которые он мог сделать, предложить, которые не зависели от его собственного возбуждения. То, о чём он знал, что видел в тёмных коридорах, что слышал из грязных уст своих товарищей. И это казалось тем, что могло понравиться Аннике.

2

- Ладно. Ты предупреждала, что тебе нравится смотреть, как я корчусь, - сказал Эштар, будучи уверенным, что его щёки никогда не были такими малиновыми. Его холодные пальцы сейчас ощущались блаженным облегчением на коже.

- Если хочешь знать моё мнение, я бы отдала приз твоим розовым щёчкам за глубину цвета, - сказала Анника, продолжая хихикать.

- Ты безжалостна.

- Да, - демоница сверкнула глазами. – Да, когда мне это нужно.

- И тебе это нужно СЕЙЧАС?

- Да, - Анника наклонила голову на бок. – Ты же пугливый, помнишь?

- А, точно…. Ну… - Эштар потёр затылок. Он пылал, Эштар чувствовал его жар на своей ладони. – Это интересный способ справиться с этим. Послушай, клянусь, я собирался просто… – он неопределённо взмахнул другой рукой. – Это должно было быть проще.

- Чего ты хочешь?

- Чего ТЫ хочешь? – Эштар умоляюще смотрел на неё.

Анника смотрела на него тем оценивающим взглядом, от которого Эштару казалось, что она видит не только выражение его лица, но и мысли, которые проносятся у него в голове. Не помогло и то, что Анника кивнула сама себе, как будто Эштар сказал гораздо больше, чем эти четыре слова. Эштар не хотел говорить что-то вроде «Я не знаю, что делаю», потому что Анника уже ЗНАЛА это. Как вообще должна была выглядеть передача контроля? Эштар просто хотел расплатиться с долгами. Это не было обременительной мыслью, но он не был уверен, чего хочет, пока не узнал больше о том, что ему предлагают. Он не знал, что ему понравится та первая плеть, которой пользовалась Анника, пока не попробовал её.

- Хм, - сказала Анника, с любопытством оглядывая комнату, а затем опуская взгляд на мешок у своих ног. – Думаю, я хочу немного полежать. И я думаю, что сейчас пора выбрать игрушки.

В этом не было особого смысла. Анника сунула руку в мешок, вытащила тонкую полоску чёрной ткани и прикусила её, чтобы та не выскользнула, пока она отстёгивает ремни. Она осторожно положила её на пол, а затем подошла к кровати, поправила подушки и легла на матрас. Она положила голову на стопку подушек, и Эштар внезапно заметил, что кончики её рогов упираются в дерево.

Эштар не помнил, когда у неё появились рога. Как часто у неё были рога во время их встреч? Он точно помнил, что в первую встречу их не было, иначе бы он никогда…

Тем временем, пока Эштар молча смотрел на неё, Анника потянулась и повязала полоску ткани себе на глаза.

- Как в первый раз, когда мы это сделали, - сказала она. – Ты можешь прикасаться ко мне, если хочешь. Делай что угодно. Ну… В пределах разумного. Не втыкай в меня нож. Или ещё что-нибудь твёрдое. И я тоже могу сказать «Саванна».

- Я… - Эштар откашлялся. – Как… Ты сказала, что я должен отказаться от контроля.

- Да, - ответила Анника и улыбнулась ему. – Иногда это проще, если кто-то другой сделает это первым. Помнишь?

Эштар действительно помнил. Его руки дрогнули. Воспоминание о том, как дыхание Анники касалось кончиков его пальцев, вернулось с новой силой, хотя с тех пор прошло уже несколько недель. Когда он стоял рядом с Анникой, и она разрешила ему прикоснуться к её лицу, он гадал, каковы на вкус её губы.

- Хорошо, - тихо сказал Эштар, отстёгивая пояс и ножны с мечом. Обычно он держал их у кровати, но сейчас решил прислонить к почти пустой книжной полке, прежде чем наклониться, чтобы снять сапоги.

- У тебя был хороший день? – спросила Анника, и Эштар моргнув, уставился на ковёр на полу.

- В некотором роде, - сказал он. – А у тебя?

- Да, - тепло отозвалась Анника. – Кажется Мейра освоила приём, коорый я ей показала. А Диора в восторге от некоторых артефактов, к которым у неё теперь есть доступ, и говорит о том, чтобы перегнать какое-то дерьмо и… измельчить что-то. Не знаю, какие-то драгоценные камни? Магические редкости? Она хочет сделать из них пудру для ноча? Честно говоря, мне абсолютно всё равно, но приятно видеть её такой воодушевлённой.

- Понятно, - сказал Эштар, улыбаясь и представляя самую пафосную чародейку в замке пудрящей носик. Он снял сапоги, аккуратно поставил их в сторону и посмотрел на Аннику, которая так комфортно развалилась на его кровати, что Эштар мог бы поклясться, что та всё время ходит с завязанными глазами. – Мейра – отличная девчонка. Ты правда пытаешься чему-то её учить? Я думал это просто прикрытие, чтобы она жила здесь.

- Да, - откликнулась Анника, когда Эштар подошёл к кровати. Он не чувствовал никакого возбуждения, но не был уверен, как должно быть. Эштар сел на край своего матарса, а затем вытянул ноги на кровать. Несмотря на то, что кровать была большой, в присутствии Анники она казалась намного меньше. Эштар посмотрел на её рога, на то, сколько места они занимали.

- Ты уверена? – спросил он, оглядывая тело демоницы и поднимая правую руку только чтобы замешкаться. – У меня холодные пальцы.

- Я знаю, - сказала Анника. – Тебя это беспокоит?

- Тебя это беспокоит? – отзеркалил он.

- Не-а, - отозвалась Анника и улыбнулась. – Это прикрытие, но Мейра просто… Она не прошла полного обучения у себя дома. Ей не хватает теории. Она больше привыкла работать кинжалами, чем магией. Она кое-что усвоила, и она усердна, но если не заставлять её заниматься упражнениями без остановки – а это не то, на что есть время в нашем доме – то просто…. Однажды она взорвёт всех нас открывая портал.

- Ты могла бы попросить Диору, у неё точно нет проблем с теорией.

- Да, Диора… - сказала Анника и замолчала, когда Эштар положил руку ей на бок. Ладонью вниз. Почувствовал кожу, ощутил, какая она тёплая. Эштар снова сглотнул, слегка согнул пальцы. Возможно, более уверенный в себе мужчина просто просунул бы руку между ног Анники, под её невозможное красное платье. Он бы просто крепко сжал её там и всё понял. К этому привыкла Анника?

Эштару просто хотелось прикоснуться к ней.

- В любом случае, - сказала Анника, когда Эштар начал прослеживать контуры её груди, поднимаясь к плечу, а не спускаясь. – Диора пыталась. Она заметила то же, что и я. Мейра нихрена не просчитывает побочки. Она слишком долго провела среди простых бандитов и слишком привыкла к их проклятой наступательной тактике.

3

Рука, сжимавшая запястье Эштара, напряглась, и Эштар моргнул, подумав, что где-то потерял контроль, хотя и не понимал, как именно.

- Значит, ты воображаешь, что знаешь об этом всё, да? – сказал Эштар, поднимая взгляд от груди Анники и думая, что это очень опасная территория.

- Я этого не говорила, - сказала Анника, но ещё сильнее вдавила кончик большого пальца в ладонь Эштара, и Эштар поморщился. Его ноздри раздулись. Возможно, другой человек попытался бы отстраниться. Резкая боль в океане постоянной, ноющей. Но Эштару нравилось, как она растекается по его руке, нравилось, что он даже чувствует её в напряжении своего плеча.

Он наклонился и снова прижался открытым ртом к груди Анники. Он сделал несколько вдохов, потому что боль была невыносимой, и он подумал, что Анника проверяет его, смотрит, что он выдержит. Или это было что-то другое? Но боль стала терпимой, и он снова провёл языком по коже Анники. Она была немного не такой, как он ожидал, более шершавой и бархатистой.

Сосок Анники уже затвердел, когда Эштар отвёл в сторону лиф блузки. Когда Эштар пососал его, Анника издала низкий звук, совсем не похожий на смех, и Эштар схватил её за плечо другой рукой, почувствовав, как по телу пробежала волна жара. Он хотел, чтобы Анника издавала больше таких звуков. Хотел, чтобы эти признаки говорили о том, что у него всё хорошо получается.

- Слишком много одежды, - сказала Анника, отпуская запястье Эштара и хватая его за рубашку. – Раздевайся.

- Я думал, что это я всё контролирую, - сказал Эштар, прижавшись к коже Анники.

- Да, но всё меняется, - философски отозвалась демоница. – Нужно принимать удары судьбы и…

- Хорошо, я понял, - сказал Эштар и наклонился, чтобы снять рубашку, но рука на его плече сжалась, и Эштар зашипел. Кончики пальцев впились в кожу так глубоко, что остались синяки.

- Тебе ведь НРАВИТСЯ перебивать меня, да? – сказала Анника, и на её лице снова появилась озорная улыбка. – Даже когда я просила тебя не делать этого.

- Мне нравится прерывать всякую чушь, когда я её слышу, - сказал Эштар, отводя плечо в сторону и поправляя рубашку.

- Знаешь, когда ты попал сюда, люди предупреждали меня о тебе. Я слышала, что ты не любишь болтовню. Но никто не говорил мне, что ты такой дерзкий придурок.

Эштар покачал головой, но в груди и во рту у него было странное тепло – отголосок кожи Анники. Вкус тоже остался, и стягивая через голову рубашку, он облизнул нёбо. После этого он наклонился вперёд и замер, когда ему в грудь упёрлась ладонь.

- Я что-то нашла, - сказала Анника.

- Это не то, что ты ДУМАЕШЬ, - сказал Эштар, опуская руки на свои брюки и задерживаясь там, где она что-то «нашла».

- Но я чувствую, - медленно произнесла Анника. – И я хочу, чтобы ты разделся. В твоей комнате достаточно тепло. Потом можешь командовать сколько душе угодно, Эштар. А сейчас делай, что говорю.

Эштару хотелось пробормотать кое-что неприличное себе под нос, но Анника всё равно бы услышала, поэтому он просто соскользнул с кровати и быстро снял штаны и нижнее бельё. Он хотел оставить их, но ему хотелось и снова почувствовать вкус кожи Анники. Его запястье пульсировало. Он посмотрел на кожу.

- Эм, - сказал он откашливаясь. – Ты оставила мне синяк? На моём запястье?

- Ага.

- Я думаю…

- Есть такая удивительная штука, как эльфийские травы, - сказала Анника, широко улыбаясь. – Слышал о ней?

- Ты делаешь это нарочно, клянусь, - пробормотал Эштар, забираясь обратно на кровать и кладя руку на грудь Анники, в то время как Анника обхватила его за спину и потянула на себя. Эштар неловко упал, их груди соприкоснулись, и ангел подумал, что Анника была просто… слишком сильной для женщины, и что ему это не нравилось, особенно когда Анника так раздражала его.

Но затем рука, лежавшая у него на спине, поднялась и обхватила его за шею, а потом пальцы зарылись в его волосы, и Эштар склонил голову и прикусил губу. Его мысли разбегались. Он должен был сделать что-то ещё… Но он не мог вспомнить, что именно.

Рука Анники, лежавшая на его волосах надавила на его голову сбоку, слегка подтолкнув Эштара, и он повернулся, чтобы посмотреть в ту сторону, куда его толкала Анника.

- О.

- Ложись, - приказала она.

После этого ощущение, что Эштар вообще хоть что-то контролирует, начало исчезать – даже если повязку на глазах носила Анника. И Эштар поддался её прикосновению, потому что он действительно пришёл сюда, чтобы дать Аннике что-то, сделать то, чего она хотела. И если Анника хотела этого, то в конце концов, он уже делал это, хоть и был тогда пьян. Хотя какая-то его часть хотела бы выпить и теперь, чтобы стало «проще».

Когда Эштар почувствовал, что его прижимают к промежности Анники, он опёрся одной рукой о её бедро, другой – о своё. Бёдра Анники обтягивали плотные кожаные штаны, настолько узкие, что казалось, он мог разглядеть каждую складочку под ними. Он переместил руку с бедра Анники на то место, где они проступали, а затем оставил пальцы там, думая, что уже выставляет себя дураком.

- Я отсюда слышу, как ты думаешь, - сказала Анника.

- Я, с другой стороны, вообще не слышу от тебя никаких мыслей, - рассеяно отозвался Эштар.

- Ох.

Эштар провёл кончиками пальцев по поясу брюк Анники. Предполагалось, что это будет ПРОЩЕ. Но, с другой стороны, Анника тоже была заметно возбуждена, так что, возможно, ей нравилась неопытность?

«Источник, нет! Я не могу думать об этом!»

Он почувствовал, как его собственный мягкий член между стал неопровержимым доказательством того, что он каким-то образом не отдаёт достаточно. Он должен был больше. Намного больше. Голос в его голове начал твердить, что ему просто нужно стянуть штаны с Анники, схватить её и приступить к работе. Он выкрикивал в голове метафоры и аналогии с копьями и прочими боевыми штуками. Суставы Эштара онемели, и когда он почувствовал пальцы в своих волосах, этого было недостаточно, чтобы заставить его двигаться.

4

Эштар открыл рот, радуясь, что теперь он ЗНАЕТ, ЧТО ДЕЛАТЬ. А затем указательный палец Анники властно скользнул ему в рот, и дыхание Эштара сбилось, а член начал наливаться кровью. Палец Анники был настойчив, он скользил между губами и зубами Эштара, протискивался между щекой и коренными зубами, проникал под язык и надавливал, прежде чем выскользнуть, оставляя за собой нитку слюны. Эштар сглотнул, собираясь закрыть рот, и Анника хмыкнула.

- Нет, - сказала она. – Оставь его открытым.

Эштар тяжело выдохнул, а затем этот палец вернулся с его собственной остывшей слюной на нём, скользнул по его языку и проник глубже, и Эштар слишком сильно сжал пальцы там, на складочках Анники, где они всё ещё оставались, но Анника не сказала про это ни слова.

Тупой кончик пальца коснулся задней стенки его горла, и Эштар дёрнулся, поперхнувшись. Но Анника продолжала держать палец там, где было чувствительно, щекотно и угрожающе, и Эштар изо всех сил старался держать рот открытым, хотя тот быстро наполнялся слюной, хотя он хотел закрыть рот и сглотнуть. Но он не двигался назад, не шевелился, прислушиваясь к руке на затылке, которая удерживала его на месте. Прислушавшись к нарастающей боли в члене, хотя его ноздри раздувались.

- Ты будешь толкать его назад кончиком языка, держать рот открытым и глотать, - глухо скомандовала Анника, и сейчас Эштар остро ощутил, что с ним говорит Госпожа.

Эштар так и сделал, едва не вызвав у себя рвотный рефлекс. Высунув язык, он не стал закрывать рот, чтобы сглотнуть, и ему удалось сдержать слюну во рту.

- Ещё раз, - сказала Анника.

Эштар снова сглотнул, и Анника продвинула палец дальше, следуя за движением горла Эштара. Глаза Эштара распахнулись, он шумно вдохнул, а затем резко отстранился, закашлявшись, в то время как рука Анники опустилась к члену ангела, который Эшран всё ещё крепко сжимал, и погладила его, пока Эштар не разжал пальцы.

- Бездна, да… - выдохнула Анника, и Эштар издал низкий, беспомощный стон, его бёдра хотели к чему-то прижаться. – Снова открой рот. Шире. Позволь мне войти в тебя.

Даже уши Эштара горели, хотя он открыл рот, ещё больше растянув челюсть, когда пальцы Анники зацепились за его нижние зубы и сильно потянули. Его рот болел ещё до того, как Анника потянула его и заставила уткнуться ртом себе между ног. И теперь Эштар крепко сжимал бёдра демоницы, задирая ткань её блузки, стараясь не поцарапать её зубами и понимая, что если бы он чуть прикрыл рот, практически «пожирая» её, стало бы намного легче.

Пальцы прошлись по его затылку, и Эштар подался к ней, автоматически посасывая и думая, что до этого момента он не осознавал, насколько переступил черту. До того момента, когда он вдруг представил, как Анника сидит в таверне «Воющее Пламя» с кружкой эля в руке и рассказывает о том, как главе ангельского легиона нравится лизать её киску.

- Это идеально, - прошептала Анника у него над ухом благоговейно, искренне и совсем не так, как если бы она собиралась насмехаться над ним позже. Эштар почувствовал, как расслабились его плечи. Он ведь мог бы хорошо справиться с этим, не так ли? А если нет… то, по крайней мере, мог бы попытаться. Он издал тихий прерывистый звук в глубине горла, заставляя себя опуститься ниже, и пальцы Анники замерли в его волосах, а затем опустились и коснулись его растянутых губ.

Эштар хмыкнул, его бёдра дёрнулись вперёд без его участия, хотя в том положении, в котором они находились, его собственный член не встретил ничего, кроме воздуха. Блузка Анники уже промокла от пота в том месте, где он слишком сильно сжимал ткань.

- Поднимись на секунду, - сказала Анника, и Эштар не хотел этого делать, сопротивлялся пальцам, которые легли ему на подбородок и приподняли его, а затем не стал смотреть, когда губы Анники замаячили перед его лицом, просто прикрыл глаза. – Что? – удивлённо спросила Анника. – Ты собираешься бороться со мной за это?

- Нет, - отозвался Эштар, вытирая рот тыльной стороной ладони. – Но если ты дашь мне больше тридцати секунд, я уверен…

- Я дам тебе гораздо больше, чем тридцать бездновых секунд, - промурлыкала Анника. – Но ты не в том положении, чтобы продолжать. Сядь мне на ногу.

Анника откинулась на подушки и развела бёдра, А Эштар пошевелился, перекинул ногу через её колено и постарался не думать о том, что теперь ему будет обо что потереться, потому что всё это было не для него. Он искоса глянул на Аннику, пытаясь собраться с мыслями. Это было не… Он не пытался угодить ради собственного удовлетворения, он пытался ДАТЬ что-то. Неужели он даже это не мог сделать правильно? Ему просто нужно было больше ВРЕМЕНИ. Но когда он двинулся вперёд, снова наклонившись, его остановила рука, прижатая к груди.

- Что теперь? – раздражённо спросил Эштар.

Анника рассмеялась, низким бархатистым смехом и этот звук мурашками прокатился по телу Эштара. Она просунула руку под мышку свего сенешаля и потянула его на себя, наклонив голову и едва не коснувшись губами губ Эштара. Затем Анника прижалась губами к его губам, медленно и глубоко проникая языком в рот Эштара, и издала довольное урчание. Слюна Анники оказалась более горькой на вкус, чем он ожидал, и пикантной, но всё равно хорошей, и Эштар покачнулся вперёд, расставил колени по обе стороны от её бедра, одной рукой обнял её за талию, другой продолжая комкать блузку.

Прошла минута, затем другая, а Анника и не думала продолжать. Она робко лизнула нижнюю губу Эштара, а затем, когда Эштар приоткрыл рот, Анника укусила его, и эта короткая вспышка боли была головокружительной и желанной. Вскоре Эштар уже тяжело дышал и пытался следовать примеру Анники. У него не было большого опыта в поцелуях, но Аннике, похоже, было всё равно, что Эштар не поспевает за ней или что он сбивает их ритм. И когда их движения синхронизировались, Эштар забыл дышать, потерявшись в жаре и страсти.

Когда Анника наконец откинула голову назад, Эштар подался вперёд, опираясь на её руку, желая большего.

5

Одна рука Анники лежала на затылке Эштара, не то чтобы надавливая, но уверенно удерживая на месте. Другой рукой она потирала руку Эштара, которую тот вытянул, чтобы опереться. Запястье Эштара всё ещё пульсировало. На нём наливался синяк. То место, за которое Анника раньше схватила его, по-прежнему болело. Боль в челюсти, когда он опустился ниже, была ещё одним ощущением в череде других, которые не давали ему полностью осознать происходящее.

Это было грязно и трудно. Проглатывая слюну, он прижимал язык к её телу, что сопровождалось одобрительным стоном. Но он понятия не имел, как люди координируют дыхание, делая подобное. Его голова двигалась вверх-вниз, и в конце концов он протянул руку и помог себе пальцами, проникнув ими в лоно Госпожи. Но Анника, похоже, не возражала.

Теперь он ощущал ещё больше её вкуса. Язык старательно двигался, и он лишь смутно осознавал, что раскачивает бёдрами, потираясь о ногу Анники. Медленно, размеренно, достаточно, чтобы оставаться твёрдым, хотя более сильное возбуждение ускользало от него. Это всё равно было больше, чем он чувствовал, когда делал это один, не считая самых страшных снов, и эта мысль пронеслась сквозь него, оставив в смятении и растерянности.

Бёдра Анники задвигались навстречу, сначала понемногу, а потом всё быстрее и быстрее. Эштар рассеяно отстранился и моргнул, когда давление на его шею усилилось, удерживая его на месте.

- Ты позволишь мне, - тепло сказала Анника. – Да? Ты знаешь, что делать, если станет чересчур. Или если тебе нужен будет перерыв.

Бёдра Эштара двигались независимо от него, сильно прижимаясь, и его щёки вспыхнули, когда Анника прижалась сильнее к его рту, и Эштару пришлось подавить приступ паники, который возник из-за того, что он не знал, справится ли с этим. Слова «слишком много» крутились у него в голове, даже когда он с каждой секундой доказывал, что это не так.

- Да, - прошептала Анника. – Видишь, я знала, что тебе это нужно. – Анника надавила ещё сильнее, так что Эштар ещё больше прижался к ней ртом, пока единственным выходом не оказалось запустить язык внутрь неё, пока его спина не выгнулась, и он не издал потрясённый, задыхающийся звук. – Двигай бёдрами вниз. Сильнее.

Колено Анники приподнялось, сильнее надавливая на член Эштара, и Эштар хотел было ахнуть, но его рот был слишком занят, так что вместо этого он издал лишь приглушённый тонкий звук.

Он абсурдно подумал о ритме верховой езды. Но эта мысль исчезла под тяжестью ощущений и вкуса, руки, которая упиралась ему в затылок, того как другая снова скользнула по его губам, заставляя осознать, что у него потекла слюна, а он НЕ ХОТЕЛ, чтобы это произошло, но Аннике, похоже, было всё равно, насколько он грязный. Рука Эштара, которой он придерживал Аннику, проникая внутрь неё, не позволяла его голове прижаться слишком плотно, пока она не сдвинула её в сторону, чтобы получить больше доступа к его рту.

Прижаться плотнее казалось невозможным, у Эштара защипало в глазах, когда Анника уткнула его носом в свой бугорок, так что он потерял возможность дышать. Он резко оттолкнулся и выпрямился. Эштар хватал ртом холодный воздух, его трясло, грудь сдавило, и он чувствовал себя странно, как никогда, более дико, чем когда упирался руками в стену, чтобы не упасть от удара плети. Он тонул, и дело было не в том, что Анника находилась у него во рту.

Анника снова подтолкнула его вниз, ласково проведя пальцами по волосам Эштара, прежде чем надавить сильнее. Эштар ещё не успел перевести дыхание, когда снова оказался прижат к ней ртом.

Он чувствовал, что это своего рода испытание. Знал, что важно соответствовать ритму бёдер Анники, которые двигались быстрее и жёстче, чем раньше. Он забыл о себе, полностью сосредоточившись на том, что делал ртом. Это была череда мысленных проверок и балансировок. Он мог продолжать посасывать и лизать, мог игнорировать желание сделать вдох всякий раз, когда его нос оказался прижат к Аннике, он должен был справиться, а когда не получалось, он мог терпеть, потому что звуки, которые издавала Анника, когда это происходило, стоили того. Боль в челюсти, на опухших губах, она пронизывала его, заставляла желать большего, заставляла задаваться вопросом, понравилось бы ему это ещё больше, если бы он не был пьян.

Анника склонилась над ним, тяжело дыша, а затем закинула другую руку Эштару за спину и удержала его на месте, и Эштар, прикованный и встревоженный, сумел обхватить бёдра Анники, так что когда последовал последний мощный толчок, она прижалась к нему не так сильно, как, вероятно, хотела. Все мысли Эштара о том, как бы не дать себе утонуть в этих чувствах, как продолжить контролировать свои рефлексы, исчезли, когда Анника шумно выдохнула и обмякла. Эштар быстро заморгал, думая, что если и был способ сделать всё это с достоинством, то он его не нашёл.

Казалось, это уже не имело значения.

- Пламя, - сказала Анника, наклоняясь над ним, и её дыхание коснулось тонкого слоя пота на спине Эштара.

Эштар остался на месте, потому что Анника, казалось, хотела, чтобы он остался. Поэтому Эштар просто продолжал неуверенно посасывать, он хотел вытереть лицо, чувствовал, что в его сознании нет места для такого сильного впечатления. Он не был уверен, куда оно должно было привести. Как люди делают это непринуждённо? Как Анника делала это так часто, ни о чём не бесокоясь? Эштару казалось, что он что-то сломал внутри себя, всё ещё твёрдый и прижатый к ноге Анники, цепляющийся за неё, как будто падал с обрыва.

Когда рука, лежавшая у него на спине, и рука, державшая его за затылок, ослабила хватку, Эштар оттолкнулся и попытался поднести руку ко рту, чтобы вытереть его, но его снова потянули вверх. Её язык жадно облизнул губы, и Эштар судорожно вздохнул, когда Анника поставила его в нужное положение, не просто целуя, а практически вылизывая его.

Это было отвратительно, и Эштар, всё ещё переводя дыхание, широко раскрытыми глазами уставился на повязку на её глазах.