Ангел хранитель

Глава 1

Центральный городской рынок, место работяг, перекупов и микробов. А еще всякой нечисти в виде алкашей, ворюг и наркоманов. Я опаздываю на работу, в руках пакет с новым, только что сшитым медицинским костюмом. Прошлый уже не подлежал восстановлению, да и черт с ним.

Серость, грязь вокруг, еще и моросит сверху. Конец ноября, погода отвратная, и я уже просто задубел.

Осматриваюсь по сторонам: парковка, там моя машина и спасение. Каких-то двести шагов, и я смоюсь из этого ада.

Телефон гудит, игнорирую. Пусть хоть поубивают там друг друга, у меня смена, и вообще, должна же быть хоть какая-то личная жизнь? Которой нет. Ладно.

— О господи боже…

— Доктора сюда, быстрее!

Слышу голоса впереди, люди сбились в кучу.

— Врача! Кто-нибудь, скорую вызывайте!

— Да она пьяная! Надо же допиться до такого.

Опускаю голову, ускоряю шаг. Это меня не касается, в отделении куча пациентов, сегодня еще сверху две операции.

Просто смотри вперед, а не влево, где я уже вижу девушку. Молодая, юная даже. Она лежит на ледяном асфальте и не двигается.

Пьяная? Нет, конечно, вы не видели реальных алкашей, которых порой к нам привозит скорая. Сине-красные, как фломастеры чертовы. Вот это пьяные, они еще и матерятся, когда пытаешься им помочь.

— Да пошли, Вер! Ну ее, сама виновата, пить надо меньше! Развелось тут алкашей, что за время, ужас какой!

Поджимаю губы. Пройти мимо уже не выйдет. Я так не могу, клятву давал, ну и так дальше.

— Отойдите. Дайте пройти, я врач! – повышаю голос, все расступаются, и я приседаю напротив нее. — Эй, девочка, что такое?

Она похожа на фарфоровую куклу. Вытянутая мордашка, высокие скулы, бледные губы, тонкий маленький нос. На щеках густая россыпь рыжеватых веснушек. И эти волосы – темные кудри с медным отливом.

Беру ее за руку, считаю пульс на бледном запястье. Бьется, тарахтит, как у мышонка.

— Ну что, померла?

— Живая. Эй, приходи в себя!

Хлопаю ее по щекам, и она открывает глаза. Яркие, точно как у кошки, серо-голубые.

— Вы кто?

— Доктор. Где болит? Покажи.

— Здесь. Дышать тяжело, – говорит тихо, а после прикладывает ладонь к груди. Тахикардия, аритмия? На глаз не скажешь, но вообще-то похоже на сердечную недостаточность.

— Ладно, лежи. Сейчас скорая приедет.

— Мне страшно.

— Не бойся. Отойдите, дайте воздух, человеку плохо, никогда подобного не видели?! – рычу, постепенно все расходятся.

Я сижу рядом с ней минут пять, а после приезжает скорая. Девочку забирают, а я сажусь в машину и еду на работу. Новый костюм сидит на мне прекрасно, но, переодевшись, я понимаю, что у меня нет кошелька. И телефона. И даже ключей от квартиры.

Где я мог их посеять? Как…

Усмехаюсь: спектакль одного актера.

Каких-то пять минут ей хватило, чтобы она обчистила меня под ноль.

— Вот сучка!

Глава 2

Его руки. Они такие теплые и сильные. Я даже не ожидала, что сегодня первой моей добычей будет молодой красавчик в дорогом пальто. И все бы ничего, если бы он не оказался реальным врачом, так что стараться пришлось сильнее.

Я работаю на рынке, точнее, я работаю везде, где только можно. На площади, в магазинах (желательно подороже) и, конечно, в автобусах. Правда, в последних улов всегда мизерный. У пенсионеров денег нет, у рабочих и то копейки. Кризис, бедность и разруха, но я живу. По крайней мере, пытаюсь.

У него красивые синие глаза, шатенистые волосы. Весь из себя, высокий, ухоженный и пахнет приятно. Принц прям – правда, без коня. А может, он дома его оставил, мне дела нет вообще, я тут на хлеб заработать пытаюсь, но этот доктор реально красавчик. Вот уж повезет кому, но я не завидую. Эту привычку у меня отбили уже давно.

Скорая приехала быстрее обычного, спасибо дяде-доктору, но к тому моменту я уже успела обобрать его до нитки. И пока он так внимательно считал мне пульс, я уже мысленно прикидывала, сколько у такого может быть деньжат.

Нет, я не исчадие ада и не преступница, я просто не ела уже три дня, и это больно. Когда живот прилипает к спине, тогда тошнит от голодухи. Этому пижону в пальто не понять, никому не понять, к черту.

Едва до больницы меня довезли, я смылась, они даже опомниться не успели. Да, это было рискованно, но игра определенно стоила свеч. В кошельке у дока было много денег. Мне хватило на палку колбасы, хороший кусок сыра, хлеб, и даже деньги еще остались на ночлег.

Я еще стащила ключи от его хаты. Не знаю зачем, честно. Руки сами не смогли остановиться, и еще телефон. Доктору постоянно кто-то звонил, но я не брала.

Был вариант подогнать Андрюхе мобилу, но я не сделала этого. Не знаю, мне хотелось, чтобы у меня был телефон. Звонить мне некому, но все равно.

Сам факт наличия этой дорогой штуки меня радовал, так что мысленно я посылала поцелуи тому доброму доктору Айболиту.

***

Новый кошелек, мобильник и ключи от квартиры. Инцидент забыт, чтоб она там провалилось куда-то. У меня прием, пациенты и операции. Еще Валерка звонит, переживает за Крутого. Я тоже переживаю, ну так он сам виноват.
Еще подлянка: машина сломалась, так что иду домой пешком, да и прогулка не помешает. Сегодня праздник, салюты, артисты в центре. Какое-то сборище, до которого дела мне нет, пока я снова не слышу это:

— Помогите, девушке плохо!

— Помирает, видать!

Первая мысль: да быть не может, а вторая: сейчас может быть все. Гляну чисто ради интереса.

Ускоряю шаг, чтобы увидеть картину маслом: та же куртка, те же ботинки, длинная юбка до пят и фальшивая умирающая на асфальте. На этот раз она дергается, точно в припадке, вызывая у прохожих сочувствующие ахи.

— Помогите, врача!

— Я врач. Отойдите.

От моего голоса умирающая тут же открывает глаза, и судороги ее проходят.

Приседаю рядом, готов удавить ее на месте.

— Доктор?!

— Ага. Кошелек мой верни, воровка!

— Я не воровка!

Дело секунды, эта лиса тут же вскакивает, но я успеваю схватить ее за руку, и тогда она орет – так громко, что я офигеваю:

— А-а, НАСИЛУЮТ!

Кричит просто во все горло, и я отпускаю руку. И пока на меня все глазеют, эта сучка скрывается в толпе, но я не я буду, если и на этот раз позволю ей скрыться. Она же здесь работает, именно здесь обирает людей.

— Стой! Стой, кому сказал!

Воровка бегает быстро, но неловко. Сегодня мороз ударил, и она поскальзывается на одной из луж , плюхается своей хитренькой мордочкой вниз. Подхожу и хватаю ее за шкирку, отрываю от земли.

— Попалась!

— О боже, помогите, помогите, спасите меня!

— Мужчина, да отпустите девочку!

— Она не девочка, это воровка!

Достаю телефон, набираю ментам. Не люблю нахальство, а из нее оно, как я вижу, так и прет. Девчонка за руку меня хватает, вцепляется в нее просто как клещ.

— Доктор, не отдавайте! Я хорошая, я все вам верну!

— Ключи, кошелек, мобильник мой. Живо!

Она поджимает губы и быстро протягивает мой телефон.

— Остальное.

— Больше ничего нет. Простите…

Качаю головой, все же вызываю ментов. Из-за таких, как она, люди последнего лишаются.

— Как вас зовут?

— Игорь Юрьевич.

— Игорь, отпусти! Прошу, у меня маленькие дети дома!

— Смеешься? Прекрати брыкаться!

— Ты хороший врач, хороший человек, я вижу, ты добрый! Отпусти, менты побьют меня, они жестокие и изнасиловать могут!

Закатываю глаза: театр по ней плачет.

— Во-первых — не тыкай мне. Во-вторых — стой уже смирно. Сама виновата.

— Я не виновата, что жизнь такая! Ты хоть раз засыпал голодным? Ты знаешь, что это такое?! Пожалуйста, пусти!

Колотится, точно птичка, но я крепко ее держу. Не отвертится.

— Ментам расскажешь свою сказку и как до жизни такой дошла.

— Игорь, пожалуйста, отпустите!

Трепыхается, и волосы ее кудрявые бьют по моим рукам. И не грязная она, не бродяжка, финиками пахнет. Это все чертов костюм, развод лохов, она нормальная, просто играет роль.

Менты приезжают быстро. Два бугая, при виде которых девочка затихает и прячется у меня за спиной.

— Что тут, граждане?

— Воровство. Второй раз уже ловлю. Кошелек мой стащила, и думаю, не только мой. Профессионально работает.

— Воруем, значит? Документы предъяви.

— Нет документов.

— Ясно. Как тебя звать, чудо?

Делаю шаг в сторону, и она гордо вскидывает голову. Больше не помирает, и судороги все давно прошли.

— Я Фенек!

— Ну поехали, Фенек, в отдел. Выяснять будем, сколько и у кого ты воровала.

И они забирают девочку. Она на прощание показывает мне прекрасный фак, я отвечаю ей тем же.