Ангел и Феникс

Пролог

В особняке воцарился переполох. Слуги метались по мраморным залам, голоса срывались на шёпот, а из парадной гостиной уже тянуло холодом и чем-то металлическим, терпким — запахом крови. Глава семьи, барон Деве́ро, был убит на глазах у жены и сына.

Баронесса, бледная как полотно, крепко сжала руку мальчика и почти потащила его наверх по лестнице, где тени от канделябров плясали, словно в насмешку. Она втолкнула его в кабинет убитого мужа и усадила под стол.

— Сынок… не плачь, прошу… всё будет хорошо. — её шёпот был едва слышен. — Сиди здесь. Не выходи. Ни за что.

Юный Феликс не мог остановить рыдания. Они сотрясали его маленькое тело, вырывались наружу прерывистыми всхлипами. Мир, ещё утром такой прочный и ясный, раскололся на осколки.

— Мама! Не уходи! Не бросай меня! — его крик, вначале просто громкий, сорвался в животный вопль. — Мама!

Но баронесса уже не обернулась. Лишь на мгновение она замерла в дверном проёме — тёмный силуэт на фоне тусклого света коридора. Её плечи дёрнулись от приглушённого вздоха, сдавленного всхлипа. Потом дверь тихо, но неумолимо закрылась, щёлкнул замок, оставив его в полной, давящей темноте, наедине со страхом.

Он просидел так несколько часов — не плакал уже, а просто дрожал, прижавшись лбом к коленям, закусив губу до крови, чтобы не кричать снова. Нашла его няня – прекрасная старушка Аме́лия, чьё морщинистое лицо было мокрым от слёз. Мальчик сидел, свернувшись в крошечный, беззащитный комочек. Из его груди вырывалось лишь бессвязное лепетанье:

— Мама… вернись… мамочка…

Сердце старой женщины разрывалось на части. Она, не говоря ни слова, подняла его и прижала к своему плечу и понесла прочь, укутывая краем шали, стараясь уберечь, закрыть от ужаса этой ночи, что уже навсегда впитался в стены особняка.

Родителей не было. Исчезло не просто «папа» и «мама» — исчезло всё, что когда-то делало его счастливым. Погасла надежда, что мама снова позовёт к обеду своим смеющимся голосом, что отец, смеясь, поправит его неумелую стойку в зале для фехтования и снова возьмёт с собой в лес, где пахнет хвоей и свободой.

Страшная новость разнеслась по спящему городу А́урис быстрее ночного ветра. Её передавали шёпотом через заборы, обсуждали за закрытыми ставнями, крестясь от ужаса. Смерть барона и его прекрасной супруги казалась немыслимой, кощунственной. И с той самой, самой тёмной ночи в городе началась череда загадочных убийств — тихих, изощрённых, необъяснимых.

А для Феликса та ночь так и не закончилась. Она стала вечным кошмаром, тенью, что легла на всю его оставшуюся жизнь — тихим эхом крика в пустом коридоре и запахом старых книг из кабинета отца, смешанным с запахом крови.