Ангелы на факультете контрразведки

ЧАСТЬ 1 Пролог

Пролог

— Вы напряжены, это никуда не годится! — возмутился подошедший ко мне Дарион Дар Корте, педагог по ряду весьма пикантных дисциплин, включающих в себя и нынешний урок-практикум под названием «раскрепощение». — Расстегните ещё одну пуговку на блузе. Во-о-от, хорошо. Теперь, откиньтесь на спинку стула, — понизил голос мужчина, и едва ощутимо надавил ладонью на моё плечо, вынуждая немного съехать вперёд по сиденью. — Вот та-а-ак… Чудесно! Можете, когда хотите, Анхе Даниса.

От его похвалы настрой сбился, и я опять напряглась. Тело так и норовит принять более приличное положение. То, что этот бесспорно обаятельный мужчина нависает надо мной — смущает, как и то, что в аудитории находятся ещё девять студентов, причём как девушек, так и парней.

— Ну же, покажите на что вы способны! — укоризненно добавляет, буквально поедая взглядом мою почти оголившуюся грудь.

Остальные студенты так же приняли раскрепощённые, скорее даже вульгарные позы, и в аудитории повисла тишина.

— В вашей будущей работе, как и в политике все средства хороши. Да, на деловых совещаниях придётся работать тоньше, но эти нюансы мы разберём позднее. Для начала, вы должны овладеть языком тела. Проявите фантазию, и дайте мне почувствовать, что я желанен.

— К-хм… К-хм… К-х… — закашлялся сидящий неподалёку от меня рыжеволосый демон.

— У вас какие-то проблемы Дар Салор? — переключил своё внимание на парня педагог.

— Но… Вы же мужчина! — воззрился на него студент.

— И что? — удивлённо приподнял брови Дарион Дар Корте. — У меня не может быть некой жизненно необходимой для вашего руководства информации?  Вы полагаете, что для достижения поставленных целей, достаточно пофлиртовать с симпатичным представителем противоположного пола, приятно провести время и всё будет преподнесено вам на блюдечке?

— Э-э-э… — заливаясь краской выдавил парень, а по аудитории пронеслись приглушённые ругательства.

— Запомните, в тех случаях, когда иные методы недейственны, ваша задача соблазнить, поставить в тупик, создать достойный внимания общественности компромат. Клиентом может оказаться как мужчина или женщина, так и старуха или старик, а возможно ни кто-то один, а целая группа. Язык вашего тела должен дать понять, что они желанны, привлечь несмотря на все жизненные взгляды и стереотипы. И! Не надо демонстрировать неудовлетворённость, и то, что вы хотите секса. Заставьте меня ощутить вашу притягательность, недоступность, скрытую страстность и желание отдаться именно мне, мою избранность.

Я в шоке слушала преподавателя, искренне сожалея о том, что с нашего факультета отчислиться или перевестись невозможно. Контракт заключён, и вне зависимости от нашего желания мы уже не вольны что-либо изменить в своей судьбе. И если бы у меня был выбор, ни за что бы не пошла в контрразведку.

— Но-о-о… — робко подала голос сидящая справа от меня блондинка, видимо тоже как я являющаяся ангелом.

— В случае возникновения каких-либо «но», в соответствии с заключённым с вами договором вас ждёт трибунал, лишение истинной сущности и ссылка на Землю без какой-либо материальной поддержки и возможности возвращения в родной мир, — педагог продекламировал один из пунктов опрометчиво подписанного нами контракта. — Итак, мы отвлеклись. Продемонстрируйте на что вы способны, покажите насколько я желанен.

Вот и что делать? Как это показать? С одной стороны, именно он, как мужчина вполне привлекателен. Высокий, широкоплечий, чёрные как смоль волосы ниспадают свободными волнами на плечи. Взгляд тёмных, почти чёрных глаз в обрамлении густых ресниц, затуманился, и манит, притягивает, не позволяя оторваться. В них кажется нет-нет да промелькнёт искорка плохо скрываемого желания. Смуглая кожа так и просится чтобы к ней прикоснулись, погладили. Губы… Вот бы ощутить их на своём теле…

Невольно облизнула свои, внезапно пересохшие губы. Моргнула, и… Наваждение спало, и пришло осознание того, что я всего-навсего сижу в непотребной позе в учебной аудитории, а передо мною стоит не некий вожделенный красавчик, а… педагог!

Хм… Это что же получается? Я сама только что едва не стала жертвой его чар? Этак непросто будет внушить ему что-то, если он сам такие финты выкидывает. Вообще-то так нечестно, мы же пока что совершенно неопытные, а он вот так!

Воспользовавшись тем, что педагог отвлёкся, наблюдая за кем-то из студентов, окинула взглядом товарищей по несчастью.

Какой-то парниша строит рожи, пытаясь что-то продемонстрировать, но, по-моему, получается не очень удачно. Поворачиваюсь в другую сторону. Хи! А рыжеволосый вовсю попал под обаяние педагога, вон, глаза расширены, ноздри раздуваются, рот приоткрыт, разве что слюна с подбородка не капает. Хм… Блондиночка не такой уж и ангелочек, едва ли не вывалила свой бюст на парту, ротик кокетливо приоткрыт, положила на нижнюю губку кончик указательного пальчика, и шаловливо играет с ним язычком, в тоже время испепеляя преподавателя многообещающим взглядом. Ещё одна девица вообще почти стриптиз устроила, хотя нет, это больше на самоудовлетворение смахивает. Смотрит на педагога исподлобья, прогнулась в спинке, выпятив вперёд не такую уж и большую грудь с вызывающе проступающими сквозь ткань блузы сосками. Одной рукой водит по коже в вырезе, то и дело открывая его все шире и шире, и кажется уже касается возбуждённо торчащих сосков. Второй рукой вцепилась в подол юбки, зажав её между бёдер и подозрительно ёрзает…

Глава 1 Странная практика

Полгода в академии, но я никак не могу привыкнуть к этому бешеному ритму жизни. Бесконечные вереницы лестниц, коридоров, и опять лестниц. Время поджимает. Опаздываю! Где же? Ну где же эта аудитория «666-С»?

Побольше бы здоровья, всем тем, кто поддержал затею с незапланированными индивидуальными расписаниями занятий для каждого студента факультета контрразведки, где меня угораздило учиться. Видите ли, так, не зная к чему именно надо готовиться, мы будем сразу выполнять все выданные на дом задания! Нет, в чём-то они безусловно правы, ведь выполняем, куда ж деваться? И всё же это жестоко.

И ещё столько же удачи, тому умнику, который решил, что для улучшения ориентации на местности, схема размещения аудиторий должна меняться, даже не каждый день, а после каждой лекции! С первыми звуками звонка все студенты галопом бегут к стенду, расположенному у выхода из кабинета. Ищут там своё имя, запоминают номер указанной аудитории и… несутся на её поиски, на ходу вычисляя очередную схему размещения кабинетов. Как итог, ни постоянных групп, как на других факультетах, ни друзей. Каждый сам за себя. Понимаю, что это специфика профессии, для кого-то самостоятельно, для кого-то добровольно-принудительно выбранной, но… Тяжело.

На этот раз мне не повезло, метаюсь от двери к двери, всматриваясь в небольшие таблички с номерами, ломаю голову, пытаясь выстроить некую логическую схему их расположения и, всё не то! Никакого алгоритма не вижу. Вернее, не так: какая-то система всё же существует, но на номер именно моей аудитории она явно не распространяется!

Спросить бы у кого, может видели? Понимаю, что это не по правилам, но если иначе не получается, то как быть? Прогулять? Не вариант, наказание не замедлит себя ждать. Спасибо, один раз я в карцере уже побывала, больше туда не хочу. Да и ограничится ли наказание карцером? За последние пару месяцев пропало семь студентов моего факультета. Куда они делись? Руководство академии не даёт никаких комментариев, вот мы и гадаем, то ли их отправили на какую-то практику в тартарары, или… Они уже где-то на Земле обживаются в роли простых смертных? Или их уже нет среди живых? Загадка. А может это очередная проверка, типа кто сможет распутать клубок этой тайны, тот получит некий бонус к экзамену по одной из дисциплин?..

Гадать можно до бесконечности. Озираюсь по сторонам, с мольбой во взгляде. Вот только все суетятся, им не до меня.

— Извините, вы не подскажете… — кидаюсь к спешащему куда-то демону… и мгновение спустя уже взираю на его спину.

Как же хочется высказаться! От души, с чувством, с толком и расстановкой акцентов! Но, увы, по праву рождения не положено даже мыслей дурных допускать, иначе… Эх… Порой очень жалею, что родилась ангелом, но это совсем другая история, сейчас не время для невесёлых воспоминаний о некогда светлом прошлом.

— Простите! — пытаюсь привлечь внимание ещё одного, то ли преподавателя, то ли студента, попробуй разбери, если форма одежды у нас свободная по большей части, а на вид ни тем, ни другим больше двадцати по человеческим меркам не дать.

Почему человеческим? Да потому что ни мы, ни демоны не старимся. После того как достойная душа найдена, мы появляемся на свет в виде младенцев, растём, а потом, наши тела остаются на одном и том же этапе развития до самой смерти. Хм… И — да, вопреки людскому мнению, мы не бессмертны, может и жили бы вечно, если бы не войны, но они есть, и все мы рано или поздно умираем. Но это опять же совсем другая история.

Люди… Забавные существа. Благодаря им, и ради них мы существуем. Хотя… Это звучит лицемерно, причина нашего трепетного отношения к обитателям Земли довольно меркантильна — без пополнения душ, наши расы рано или поздно прекратят существование. Потому-то мы за них и воюем. Спасая их, погибаем. Пытаемся исправить уже совершённые ими ошибки или предотвратить возникновение новых. Собственно, последним и занимаются выпускники моего факультета. А простые смертные живут себе и знать ничего не знают о происходящем вокруг. Да что уж там, они и о нас каких только небылиц не насочиняли!

Во-первых, нет ада и рая, мы все — люди, демоны и ангелы, живём на одной планете, именуемой нами — Террой, просто наши миры — Земля и Вира располагаются в различных энергетических планах.  Во-вторых, не существует чёткой градации светлых и тёмных. Есть те, кто рождены с магической предрасположенностью к свету или огню. Да-да, именно так, и ни каких тьма-свет. Ну и темперамент соответствующий, демоны — огневики, они страстные, пылкие, импульсивные, мы же — ангелы, наоборот, более спокойные, уравновешенные. Одно плохо, ругаться не можем от слова «вообще», пока не обретём статус падших, а как порой хочется! Нет, падшими становиться желания нет, уж слишком много боли и опасности несут такие перемены, а вот поругаться…

Ну и да, чтобы не перейти в ранг падших, требуется не переступать тонкую грань между такими понятиями как стимулирующая похвала и развращающая душу лесть, между стремлением помочь и гиперопекой, делающей подопечного слабее. Это в случае, если у тебя есть те самые — подопечные. А в остальном… Ангелы, вопреки человеческим досужим домыслам, прекрасно сосуществуют бок о бок с демонами, мы вместе живём, работаем, учимся, порою даже семьи создаём, хотя это скорее исключение нежели правило.

Существует конечно и то немногое, о чём люди всё же знают: об охоте за человеческими душами, о наших крыльях и их цвете. Хотя людская молва и эту информацию умудрилась исказить. Ведь и мы, и демоны входим в состояние трансформации лишь в двух случаях — перед боем или спариванием, в остальное время нас внешне от тех самых людей отличить сложно. Разве что черты лица априори милы или красивы, тела гармонично развиты, и стариков среди нас не бывает. Но ведь и среди людей такие нередко встречаются. И… Возраст… Он порой за десятки тысячелетий переваливает, но внешне мы выглядим не старше сорока, ну может сорока пяти, и то, только в тех случаях, когда того требует конспирация. Но это опять же отдельная тема.

Глава 2 Неожиданный поворот

И тут же перед мысленным взором проносятся события двухмесячной давности: первый практикум по дисциплине «раскрепощение». И сидящий неподалёку от меня рыжеволосый демон, сначала возмутившийся тем, что надо соблазнить мужчину, а после развесивший слюни, глядя на педагога.

— Дар Салор, — прошептала я.

— Смотри-ка, братик, а она догадливая, — усмехнулся чернявый.

«Братик»? Я всмотрелась в лицо стоящего передо мною демона. Нет, как не старайся, а общих черт с повседневным обликом рыжего отыскать не удаётся, что собственно и не мудрено. И… Тут меня осенила жуткая догадка: те пропавшие студенты, кто они? Случаем, не присутствовавшие ли тогда на практике?

Мысли заметались в голове со скоростью молний. Вспомнились «личные дела» студентов, увиденные мной две недели назад во время вызова в кабинет ректора.

***

— Посмотрите Анхе Даниса, вы знали этих студентов? — поинтересовался хозяин кабинета, взглядом указав на стол.

Я послушно подошла, окинула взглядом изображения, одновременно невольно запоминая имена: Анхе Тара Лей, Дар Нартон, Дар Силур, Дар Голет, Дар Дилаг, Анхе Тенар Лоу, Дар Вальег. К слову сказать, Анхе и Дар или Дарэ это приставка означающая принадлежность к расе ангелов или демонов.

— Нет, — отозвалась, нервничая из-за того, что нелепо теряю время, которое стоило бы потратить на подготовку к занятиям, и как назло, именно сегодня нам задали столько, что поспать вряд ли удастся.

— Вы утверждаете, что прежде с ними не встречались?

— Бывало. На занятиях. Иногда, — пожимаю плечами.

— Больше вам добавить нечего? — уточняет ректор, на что я лишь головой покачала. — Можете быть свободны. Если что-то вспомните, сообщите моему секретарю, — завершил разговор он, и я умчалась к себе в комнату, готовить домашние задания.

Вечером того же дня, стоя в очереди перед душевой и анализируя только что прочитанный учебный материал, стала свидетельницей разговора нескольких девушек с другого факультета:

— Слышали, у контрры семеро студов пропало! — воскликнула одна из них, невольно выдёргивая меня из подсчётов и привлекая внимание.

— Да у них там вообще жесткач, небось в карцере, или сосланы куда-нибудь, — приглушенным шёпотом отозвалась её подружка.

— Говорят, они там все уголовники. А их факультет — исправительная колония!

— Кошмар! И мы вынуждены учиться и жить рядом с ними… — прошипела одна из девиц бросая в мою сторону пренебрежительный взгляд.

В этот момент, одна из кабинок в душевой освободилась, и я не желая выслушивать всякие гадости в свой адрес, скользнула туда.

Собственно, если бы не обидные слова последней высказавшейся девицы, наверное, я бы ещё тогда сумела сложить что к чему. Семеро пропали, семь личных карточек на столе ректора и вопрос видела ли я их в последнее время. Вот только в тот момент моя голова была забита совсем другим. Мне было безумно больно от жестокости брошенной напоследок фразы в невольно подслушанном разговоре.

У ангелов и демонов, как и у людей имеются семьи. С тем лишь отличием, что дети в них не рождаются. У нас, если члены семьи всё же умудряются найти в мире людей достойную душу, то после смерти физической оболочки, её забирают к нам, на Виру, где она, в ходе специального ритуала, воплощается в тело материализующегося в нашем мире годовалого младенца. Да и как иначе? Сложно себе представить беременную или кормящую грудью Анхе, например. Правда пополнение в семьях случается крайне редко, так как достойных душ невероятно мало.

К Анхе попадают чистые, добрые, светлые души. Демонами же, вопреки людским мнениям, становятся не заядлые грешники, маньяки и убийцы, коим уготованы вечные перерождения на Земле, а решительные, смелые, порою даже бесшабашно бесстрашные люди, оставившие значительный след в истории человечества, возможно не обнародованный, но для нас важнее факты, а не их огласка. Семьи, обрётшие счастье стать родителями, неимоверно пекутся о своих чадах, холя их и лелея, потакая малейшим капризам, будто этим можно сгладить тот факт, что в прошлой жизни эти души маялись на Земле.

И у меня даже был младший братик! Конечно же никому и в голову не приходило, что от него можно ожидать подлости — он же ангел и совсем ещё юный. Никто из близких не заметил, что он переступил опасную черту перейдя в ранг падших. Киарт, так звали брата, оказался неимоверно хитёр, водил за нос и меня, и родителей. Как уж так вышло? Ведь его душа изначально была чиста. Думаю, некто оказал на него негативное влияние. Но это в прошлом, а его, увы, не воротишь.

Как позднее выяснилось, брат принял активное участие в заговоре, поставившем под угрозу сам факт существования двух миров — Земли и Виры. Мы с родителями в своей любви к Киарту были слепы и недальновидны, потакая его невинным на первый взгляд капризам. Захотел мальчик на экскурсию на Землю? На тебе наш хороший денюшек, лети радость наша… Сделал… Попросил… Пригласил… Закрывается в своей комнате с новыми друзьями? Ну что же — взрослеет. Как-то так вышло, что вся наша семья против воли, пусть и косвенно, но оказалась вовлечена в бунт.

Глава 3 Не самый лучший день

Осознание случившегося обрушилось на меня тяжким грузом. Придавило. Но прошлого не вернёшь, да и так или иначе это случилось бы. Хотя безумно обидно из-за того, что я так глупо попалась на уловку. Поверила. И желая спасти душу… Стоп. Хватит убиваться по утерянной чести. Неужели было бы лучше, возьми они меня силой? Ведь не исключён и такой вариант. Нет, лучше уж так. И всё равно на душе остался неприятный осадок.

Мысли мыслями, а надо что-то делать. Время-то идёт. Благо, Дарион Дар Корте отвернулся, давая мне возможность хоть так взять себя в руки и перебороть смущение, а Дар Салор, к этому моменту уже успел убраться восвояси.

Завесила грудь волосами, встала со своего места, подхватив с пола обрывок ткани, некогда бывший частью моего платья, а позднее путами. Стыдливо опустив взгляд, обернула тряпицу вокруг бёдер. Не сказать, что многое прикрыла, но на душе как-то полегчало. Буквально на миг полегчало… А потом…

Потом моё внимание привлекла кровь на ногах. Это неизбежно в моей ситуации, но как идти в таком виде через всю вереницу лестниц, коридоров, академический двор, и потом по самому общежитию? Сделала пару робких шагов и замерла в нерешительности.

Подняла затравленный взгляд на педагога, который услышав мои шаги, обернулся.

— Ну что? — поджав губы, спрашивает.

Я лишь рукой повела, показывая на свои ноги.

— Анхе, они такие Анхе! — вздохнув, изрёк он, и видя, что я так ничего и не поняла, произнёс: — А крылья тебе на что?

Хм… У меня на такое фантазии бы не хватило, привыкла, что крылья выпускаю на время боя… Кстати, они же должны были… Озарённая идеей оглянулась назад.

— Вот же! — восклицаю.

— Вот же, — отзывается педагог, взглядом указывая на дверь.

Обернулась в крылья как в кокон, потупила взгляд и потопала к выходу. Выскользнула в коридор. На этом этаже никого не оказалось. Побрела к лестнице. Миновала ещё один коридор. С каждым поворотом вокруг становится всё оживлённее. Краснею, но иду, мысли мечутся в голове словно стайка мотыльков вокруг свечи. Так, в размышлениях, гораздо легче, хотя всё равно замечаю косые взгляды окружающих.

С крыльями я сглупила, ведь во время близости, если та свершается по доброй воле, ипостась сменяется сама по себе. Просто не заметила. Увлеклась. Забыла о том, о чём знала лишь в теории. В таком виде идти тоже стыдно, конечно, но не настолько, насколько было бы, топай я в одной узкой набедренной повязке и с красноречиво окровавленными ногами. Ещё и ощущения странные: между ног влажно от смеси наших с рыжеволосым соков и крови, прикосновение крыльев щекочет кожу, отчего по телу пробегают волны мурашек, осознание того, что я нагая смущает и… Да — возбуждает!

Чувствую, как от прикосновений к крыльям затвердели соски. Хочется остановиться, сжать руками набухшую и ставшую неимоверно чувствительной грудь, но сдерживаю это постыдное желание. И в тоже время, сгораю от стыда, не только из-за окружающих взглядов, охвативших тело ощущений и своих постыдных желаний, а от мысли о том, как теперь смотреть в глаза Салору и педагогу на последующих лекциях, и… Ведь впереди нас ждут невесть какого содержания практики. Брррр… Аж дрожь пробивает и мурашки по коже пробегают, а внизу живота разливается предательское тепло. Вот уж никогда не думала, что мне может настолько понравиться близость с демоном!

Как назло, тут же в памяти ожило всё то, что происходило в той странной аудитории «666-С». В малейших деталях предстал перед мысленным взором показавшийся вначале таким жутким половой орган рыжеволосого. Орган, доставивший мне как боль, так и наслаждение. Неожиданно стало интересно: какой он наощупь? Кожа на его кончике была такой тонкой и блестящей от напряжения. Сквозь неё виднелись мелкие сосудики… Она, наверное, очень нежная.

Вспомнились ощущения от касания горячих губ, языков, ласковые прикосновения рук к самым сокровенным частям моего тела…

Лицо уже полыхает от смущения, но картинки никак не желают уходить, возрождая не так давно пережитые чувства и эмоции. Что удивительно, напрочь забылись боль, пощёчины, пугающие слова, в памяти ожили лишь неимоверно нежные, будоражащие сознание сцены. Гоню прочь эти недостойные мысли, но тщетно. Иду, потупив взор, и пряча горящие от стыда щёки и уши за распущенными волосами, но кажется, все вокруг слышат мои мысли, знают, как низко я пала в своих потаённых желаниях.

Пытаясь отвлечься, сосредоточилась на вопросе о пропавших студентах. Они действительно не пережили практику?  Или я неправильно поняла слова педагога, и он имел ввиду выживание вообще? Мало ли дуэль какая-то? Или сложное и рискованное задание на практике по какой-то другой дисциплине? Опять же, если они пропали после того как не справились с какими-то заданиями, ректор знал бы об этом, и не вызывал бы меня к себе, задавая те вопросы. Выходит, либо педагог предпочёл умолчать о том, что они погибли в ходе практики, либо с ними случилось что-то ещё и Дарион Дар Корте к этому непричастен, либо… Может вызов к ректору — это часть своеобразного розыгрыша? И его цель моя моральная подготовка к этому практическому занятию? Ответа нет. И спрашивать бесполезно, никто не станет со мною разговаривать на эту тему. Но…

Но, хоть что-то выяснить я всё же в состоянии. Вот сейчас доберусь до общежития, приму душ, переоденусь, сбегаю к целителям, потом в столовую, а то после всех минувших треволнений есть хочется до умопомрачения. И на обратном пути наведаюсь в гости к комендантше. У неё просто обязаны быть списки студентов, проживающих в общежитии. Про ребят спрашивать бесполезно. Маловероятно, что нам могли дать некое совместное задание. По крайней мере такого на моей памяти не случалось, а вот с девушками пару раз бывало.

Глава 4 Планы, грёзы и шальные мысли

Пробуждение было не из приятных: каждая клеточка моего измученного организма молила о пощаде. Да, целители в чувства меня привели, покалеченные после пощёчин губы — подлатали, и ребра, не вынесшие общения с истинной ипостасью разъярённой демоницы — срастили. Но побочный эффект от долгого пребывания в состоянии трансформации никакие лекари снять не смогут, придётся несколько дней помучиться, прежде чем всё само собой пройдёт. Остаётся надеяться, что в ближайшие дни на мою измученную тушку не свалится подарок судьбы в виде занятий по самообороне или физической подготовке, не говоря уж про очередные встречи с ревнивой демоницей. Я же умру от первого удара или на начальных этапах полосы препятствий.

Как же раздражает это беспомощное состояние! Лежу. Есть хочется безумно, а сил… Да что уж там сил — смелости на то, чтобы пойти в столовую — нет. Ведь столкнись я опять с той полоумной демоницей и ни за что не отобьюсь. Спрашивается: вот и откуда она успела узнать про меня и Салора? Следила? Не-ет… В таком случае, она не сдержалась бы и напала ещё там, в учебном корпусе. Не похоже, что эта девица способна вынашивать длительные планы и поджидать удобного момента для мести, слишком уж импульсивна. Значит, кто-то доложил. Кто? Сам Салор? Вряд ли. Дарион Дар Корте? Исключено. Зачем педагогу стравливать между собой студентов? Хотя… Эти его слова: «…выживают сильнейшие…» Очередной тест? Бр-р-р-р…

Ломать голову можно до бесконечности, и все предположения останутся не более чем догадками. Самое обидное в данной ситуации то, что вины я за собой не чувствую. Вот ни на миг, ни капельки! Не моя это инициатива, я не давала ему повода, не навязывала своего общества, и уж тем более не предлагала ему своё тело и невинность. Да и вообще, произошедшее на практике до сих разрывает моё сознание на части.

С одной стороны, злит что не разглядела хитроумную ложь — повелась наивно на обман, ведь не исключено, что не сдайся я по доброй воле ничего бы и не было. Жила бы дальше в ожидании встречи с единственным и неповторимым Анхе, ощущая себя невинным, чистым ангелом. И рано или поздно это обязательно случилось бы, появился бы в моей жизни именно мой мужчина.

А с другой, пусть то, что произошло между мной и Салором очень смущает, но это было… Феерично. Да, теперь я чувствую себя опороченной, сгораю от стыда из-за проснувшихся тогда желаний, в ушах отдаются эхом собственные стоны, кои не в силах была сдержать, тая в объятиях демонов. Да и тело упорно не желает забывать чужие ласки, прикосновения к самым сокровенным местам, нет-нет да возрождая отголоски былой страсти, отзываясь жаром внизу живота, отчего соски становятся неимоверно чувствительными, а всё внизу, между ног, набухают и сочится от накатывающего возбуждения.

Ох, не зря среди ангелов бытует мнение, что демоны величайшие соблазнители. У них, в отличии от нас нет ограничений на эту тему и, практиковаться они начинают, едва достигая половозрелого возраста. Отсюда вытекает новый вопрос: смогу ли я после испытанного, получить удовольствие от связи с невинным Анхе? Не покажусь ли ему излишне раскрепощённой, испорченной? Можно конечно притвориться, это не претит принципам Анхе, но… Захочу ли делать вид, будто неопытна и якобы мне всё нравится, зная, как это может быть окажись я в тот миг в объятиях искушённого демона? Дилемма…

Наверное, моя душа уже опускается в бездну разврата, приближаясь к опасной грани, за которой мой ранг перейдёт в статус падших. Страшно и… Так соблазнительно. Подвернётся ещё один шанс испытать подобное и смогу ли сохранив остатки чести устоять перед соблазном? Спорно.

В животе уже не просто урчит, там словно военные действия ведутся. И подташнивать от голода начинает. Может перебороть боль и страх, спуститься вниз, добрести до столовой?..

Ага, и пасть смертью глупых от рук неуравновешенной темнокрылой. Обидно, что демоница винит во всём именно меня. Разве это была моя инициатива? Это же практика! Почему в роли моего соблазнителя выступал рыжеволосый? Ни малейшего понятия не имею. И эта девица лучше уж разбиралась бы со “своим” как она высказалась — Салором, чего ко мне-то лезть? Этак весь поток перебить можно…

Стоп! Хм… А мог он присутствовать на практическом занятии у той же Анхе Тары Лей, к примеру? Эта мысль меня словно ледяным душем окатила. Ответ мне не нравился, но как не криви душой, всё равно приходит понимание очевидного — мог.

Внезапно необъяснимая тоска сжала сердце, в носу защипало, а окружающее пространство поплыло перед глазами. Неприятно осознавать, что тот, кто подарил тебе небывалое блаженство, делал это неоднократно с другими. Нет, я понимаю, что демоны априори не монахи и целибат не для них. К тому же опыт у Салора на лицо. Вернее, на язык, руки и иные, более интимные части тела. Но одно дело смириться с существованием неких гипотетических соперниц…

Упс! Дожилась. Уже всех его партнёрш своими соперницами считаю. Он мне не пара. Ну было раз, и что? Для меня это безусловно важно и незабываемо. Но для него… Связь в рамках учебной программы, это не в счёт. К сожалению. Моему.

Бр-р-р… Что-то я совсем не о том думаю. Итак, не исключено, что практику Тара пережила, а встречу с ревнивой демоницей — нет. И это не стоит упускать из вида. Но к ректору с такими выводами бежать глупо. Доказательств у меня нет.

Далее, мог Салор присутствовать на практическом занятии у остальных шестерых ребят?

Глава 5 Сладкие муки лечения

Обратный путь преодолела в разы легче как ни странно. И вот она, та самая, ещё недавно показавшаяся мне неимоверно тяжёлой дверь, а сейчас «упс», и она уже позади! Чудеса да и только! Самое интересное, что идти действительно стало легче, будто отступил на второй план давивший на сознание страх перед вполне вероятной встречей с той демоницей, или может это случайное столкновение с Салором так сказалось? Не знаю. Но полегчало — это однозначно.

Не успела подойти ко входу в обиталище смотрительницы за местным правопорядком, как дверь распахнулась, и на меня удивлённо уставилась комендантша:

— Быстро ты, — произносит. — Или так и не дошла?

— Однокурсника встретила, — вполне честно отвечаю. — Обещал сам всё принести.

— А-а-а… — протянула та. — Ну хорошо, что предупредила, а то не пустила бы. Ох! — всплеснула руками она и метнулась куда-то за небольшую дверцу, расположенную в дальней стене её каморки. — Ты входи, входи! — кричит оттуда. — Как раз всё готово!

Вхожу. Помещение раза в два больше моей комнатушки, вот только свободного места не так и много. У дальней стены, возле той самой дверки, за которой скрылась женщина, приютилась узкая кровать, над ней небольшое окошко, рядом со входом столик совмещающий в себе и столовый, и рабочий, полки с какими-то журналами. Одну из стен полностью занял стеллаж с бесчисленным количеством аккуратно сложенных подушек, одеял, постельных принадлежностей, и последняя стенка представляет собой один большой встроенный шкаф. При этом всё как-то строго функционально, никакого отпечатка личности: ни цветов в горшочках, ни вазочек, или вязанных салфеток. Всё это странно для далеко уже немолодой обладательницы этого помещения, очевидно исполняющего не только роль рабочего места, но и жилища.

Тут же вспомнилась наша сегодняшняя встреча, там, на моём этаже. Не каждый Анхе осмелится высказаться, а уж тем более начать командовать находящимся в своей истинной ипостаси демоном, но она не побоялась. Почему? Так ли проста наша комендантша? Что скрывается в её прошлом? А кстати, может ли здесь работать простой ангел? Ведь четверть из студентов, занимающих ни много ни мало три этажа, это учащиеся факультета контрразведки. Так кто же она? Контрразведчица в отставке? Или же при исполнении? Ведь в чём-то та девица возле душевой была права, не все, но многие из моих сокурсников — бывшие преступники, а значит, не каждый сумеет совладать с их… Как бы мягче сказать? Пусть будет — привычками и характерами.

— Вот, выпей-ка, — выдёргивая меня из размышлений, произносит вернувшаяся хозяйка каморки, протягивая глиняную кружку, от которой исходит пар и пахнет какими-то травами. — Не бойся, проверенное средство, — говорит.

— А от чего оно? — робко принимая подношение, интересуюсь.

— От того, что тебе сейчас и надо, — уклончиво отвечает.

— Вы видели? — заливаясь краской стыда, вспоминаю свои похождения по всему учебному корпусу, а потом и академическому двору под прикрытием одной лишь набедренной повязки и крыльев.

— Да, — кивает в сторону окна. — А потом и тех девиц тоже. Кстати, в ближайшую неделю они тебя не потревожат.

— Думаете? — с сомнением спрашиваю, делая первый глоток, и с удивлением отмечая, что это нечто непонятное совершенно не обжигает.

— Сложно это сделать сидя в карцере. А вот потом… Потом, будь осторожна. Пей давай, пока не остыло.

Сказано пить — выпила. Ни то, чтобы отвар оказался таким уж противным — ни горечи, ни кислоты, ни неприятного запаха, но в горло не лезет, так и норовит наружу выйти, уж больно густое варево. Тянется. Бр-р-р… Кажется, ты его не пьёшь, а что-то цельное глотать пытаешься.

— Густеет? — заметив моё выражение лица, интересуется комендантша. — Допивай быстрее.

— Обязательно всё? — спрашиваю, не без труда подавляя рвотный рефлекс после очередного глотка.

— Да, это нужная норма, давай… — произносит, и кончиками пальцев подталкивает кружку вверх, заставляя меня продолжить глотать становящуюся всё более вязкой субстанцию.

Схватилась за горло, словно это может остановить рвущуюся в обратном направлении мерзкую микстуру. Сдержалась. Выдохнула с облегчением и вдруг осознала — боль уходит. Вот прямо ощущаю, как она растворяется, прекращая мучить моё тело, лишь в области лопаток немного ломает, но это ничто в сравнении с тем, что я ощущала прежде. Даже не верится, эти мучения наконец-то позади. Странно что лекари ничего подобного сделать не смогли.

— Поотпустило? — окидывая меня внимательным взглядом, констатирует комендантша, и я киваю. — Вот и хорошо. Утром, ровно за полчаса перед занятиями зайди, ещё выпьешь разок и хватит, думаю, — а меня передёргивает от мысли о том, что опять придётся запихивать в себя эту гадость. — Это не к тебе ли, случаем? — спрашивает, кивая в сторону окна.

Взглянула. Солнце почти зашло, во дворе то тут то там зажглись фонари, и на фоне их, в сторону общежития идёт Салор с подносом в руках.

— Ко мне, — отозвалась я, ощущая, что опять начинаю краснеть.

Глава 6 На пути к открытиям

Пробуждение вызвало массу противоречивых чувств. Было ещё довольно рано, и я позволила себе понежиться в кровати. Уж слишком хорошо мне было, и совершенно не хотелось вставать, напрягаться. А буквально миг спустя пришли воспоминания о вчерашнем дне: практика, поход под прикрытием крыльев до общежития, потасовка с демоницей…

Кстати, кто она? Та самая безымянная, присутствовавшая на практике, но не вошедшая в список пропавших, что я видела в кабинете ректора.  А вот вторая… Не с нашего курса явно, ведь все мы рано или поздно пересекаемся хотя бы несколько раз на тех или иных лекциях или практических занятиях, но я эту девицу ни разу не видела. Возможно в коридорах или столовой пересекались, но там я ни на кого не обращаю внимания. Если учесть то, что посторонние на территорию академии попасть не в состоянии, то напрашивается вывод: либо это некто из старшекурсников, либо с параллельных факультетов, либо вообще из педагогов. Скорее всего один из первых двух вариантов, если вспомнить как уверенно вела себя комендантша, и насколько безропотно подчинились девицы. Опять же слова о том, что они в карцере.

Кстати, о комендантше… Вчера я с ней так и не поговорила. Ведь собиралась же зайти и разузнать о Таре Лей, а вместо этого заснула. И даже там, во сне, привиделось будто я пошла в столовую, встретила по пути Салора, вернулась, выпила странного зелья… Внизу живота начало разливаться приятное тепло вызванное воспоминанием о минувшем сне. Пожалуй, сегодня стоит пойти на занятия пораньше, попробую заглянуть к комендантше, вдруг удастся всё же что-то выяснить и о пропавших студентах, и о том, как звали напавшую на меня девицу. Что даст мне это знание? Не знаю. Но почему-то это кажется важным. В конце концов можно будет поинтересоваться у Салора, что их связывает?

Салор… У-у-у… Стоило вспомнить о демоне, и я невольно заёрзала в постели. После той практики мне приснился такой чудесный сон. Хм… Сон ли? Я нырнула рукой под прикрывающее меня покрывало, провела ладонью по обнажённому телу, скользнула между ног. Там… Оказалось слишком уж влажно. И да, у меня почти ничего не болит! О, не-е-ет… Болит. Просто я до тех пор не пошевелилась.

— Это был не сон, — констатировала я, обращаясь сама к себе, и с ужасом уставилась в потолок.

Выходит, я действительно вчера была у комендантши, и сегодня мне надо не опоздать и выпить то ужасно противное, но чудодейственное средство. И вопрос: почему Салор вчера пошёл в столовую, почему принёс меня сюда, почему делал массаж и всё прочее? Чувство вины? За что? Он уже знал о нападении? Или так «зализывал» в прямом смысле слова свою вину за случившееся во время практического занятия? Интересно, он так перед всеми извиняется? Или…

Эх… Жаль, что у нас нет той магии, кою люди любят приписывать ангелам. Магия вообще весьма скользкая тема.

Есть некие редкие виды её проявления, выходящие за рамки обыденного, а так… Кто-то способен лечить, но это трудно вообще отнести к конкретному виду магического искусства, ведь по большей части это знахарство — то есть знание как правильно приготовить то или иное лекарство из каких-либо растений и минералов. Точное соблюдение пропорций, температурных режимов, условий хранения и приёма — вот и вся наука, магия разве что в том, что лекари умеют диагностировать состояние пациента. Как это действует? Никто до сих пор объяснить не может. Просто у кого-то есть к этому предрасположенность и всё. Таких демонов или ангелов вычисляют и стараются развить открывшуюся способность.

В остальном же, магия демонов — это огонь, то есть самая настоящая магия, способная помочь и в быту, и в бою. А вот у ангелов… Свет. Ну да, дорогу подсветить мы в состоянии, и ещё ослепить врага на непродолжительное время, давая себе возможность либо обезвредить противника, либо бежать прочь без оглядки в надежде что тебя не догонят. Вот и вся магия. Никаких телепортаций, чтения мыслей, предвиденья, появления каких-либо предметов из ниоткуда по одному лишь щелчку пальцев и прочих приписываемых нам возможностей.

Ах да, люди не видят нашу истинную ипостась. Вернее, даже не так, пребывая в оной мы как бы существуем и не существуем в энергетическом плане Земли. Мы видим, но не чувствуем, слышим, но не можем что-либо сказать или сделать. Существуют специальные методики, позволяющие нам являться в истинном обличии и полноценно существовать в нём на протяжении некоторого времени, но на это требуется получение лицензии, которую выбить очень сложно. Возможно только взаимодействие с себе подобными, но не с коренными жителями Земли. Ну и конечно же люди этого всего не знают, наивно полагая, что мы по собственному желанию можем явить им свой лик, помочь и прочее. Увы, но и тут они не правы.

В общем, как это не печально, но не в силах мы узнать, что творится у другого в голове. А потому, наши жизни и поступки так же не идеальны, мы совершаем ошибки, что-то не поняв, что-то истолковав превратно. И так же как и простые смертные ломаем голову над извечным вопросом: что двигало тем или другим в тот или иной момент. Вот и сейчас, я сгорая от смущения вспоминаю прошлый вечер и не могу понять — зачем ему всё это? Не могу сказать, что я против и мне не понравилось, но хочется понять, чтобы иметь хоть малейшее представление о том, чего ждать дальше от Салора.

Взгляд упал на настенные часы, и я буквально взлетела с постели, тут же застонав от пронзившей всё тело боли. Не такой режущей как вчера, ноги и руки вообще прекрасно себя чувствуют, если не считать отголосков кратковременного укола боли, а вот спина и плечи…

Глава 7 Новая жизнь

— День прошёл не без приключений? — ни столько спросила, сколько констатировала всевидящая Анхе. — Вот, ознакомься, — протягивает мне пару листов бумаги и какой-то конверт. — И побыстрее. Согласия твоего уже не требуется, вопрос лишь в том, справишься ли? Если — да, получишь доступ к интересующей информации и примешь непосредственное участие в операции, нет, так… — и женщина лишь вздохнула, поджав губы.

Условия разрыва договора я прекрасно помнила, они полностью соответствовали последствиям отчисления из академии: лишение истинной сущности и ссылка на Землю. Отступать поздно. Да и чем я по сути рискую? Многим, но тем же рискую ежедневно учась здесь. А с учётом моего запятнанного прошлого, работу впоследствии найти будет затруднительно. Стандартное распределение загонит на самое дно, и скорее всего, я буду прозябать на всё той же Земле, прикидываясь простой смертной, не в качестве наказания, а по работе, до первого глобального прокола, коими нас то и дело пугают на лекциях. Каково это, вечно бояться завтрашнего дня, маясь в жутких условиях, зная, что могла жить на Вире, что могла…

Ай! Мечтать можно до бесконечности. Этот договор — мой путь в будущее. Возможность доказать, что я чего-то стою, войти в ряды сотрудников тайной канцелярии. Жалеть не о чём. Договор подписан, ничего не изменить. Но остался неприятный осадок: я-то надеялась, что сразу что-то узнаю, получу некое задание, ан нет, здесь чётко прописан срок — пять месяцев на сдачу всех требуемых экзаменов и нормативов.

К основному документу прилагался чёткий график сдачи дисциплин, пронумерованных в виде ни о чём не говорящих мне цифровых кодов, с пометкой о том, что имеется документ с расшифровкой. Это уже плюс, думаю, так будет легче, в отличии от нашей повседневной учёбы, когда ты не знаешь какая лекция следующая и где будет проходить. Главное не умереть от любопытства, в ожидании того момента, когда мне хоть что-то поведают о происходящем.

Требования же… Представляют собой запечатанный конверт. Увесистый стоит заметить, и это несколько пугает.

— Открывай, — поторапливает Анхе Рамила Бокс. — Время теперь на вес вирия, — произносит, и упоминание самого редкого и неимоверно дорогого минерала, меня подгоняет.

Сказано открывать — открываю. Кошмар… Это всё, что могу сказать. На протяжении пяти месяцев меня ожидает сдача кучи экзаменов, это я поняла и из списка непонятных кодов, но думала это будут промежуточные тесты! Как же!

В их число входят: нормативы на полосе препятствий, рукопашный бой, метание холодного оружия разных видов, стрельба из лука, арбалета, пистолета?! Винтовки? Автовождение категорий А-С, управление маломерными плав-средствами, основы управления частными самолётами и… Вертолётами?! Прыжки с парашютом?! Ориентирование на местности в условиях мегаполиса, гор, пустыни, тропических, хвойных, смешанных лесов. Знание английского, русского, немецкого, итальянского, французского на уровне носителя, включая диалекты. История, политология, экономика, юрисдикция, психология, религия Земных стран и государств… В общем, сдача теоретической и практической (!) части учебной программы за все пять лет обучения в академии!

Оторвав взгляд от листка бумаги, я уставилась на Анхе:

— Вот это всё за пять месяцев?!

— Не ты первая сдаёшь всё экстерном, — отозвалась та.

— Экстерн… — повторяю незнакомое слово. — Не сталкивалась с таким понятием, — признаюсь, гадая, может это магия какая-то, позволяющая ускорить усвоение знаний, вернее, её восприятие, то есть, скорость чтения.

— Метод самостоятельного изучения материала, — поясняет женщина.

— А что за пункт — пробуждение огня? — совсем опешив интересуюсь.

— Вот, — коротко произносит комендантша и вытягивает вперёд руку, над которой прямо на глазах возникает немалых размеров огненный шар.

— Но как?! — воззрилась я на Анхе.

Та как-то странно повела плечами. Но меня такой ответ не удовлетворил. Всем ведь известно, что ангелы априори не в состоянии подчинить себе магию огня, это стихия демонов и только демонов!

— Как? — не отступаюсь я.

— В ходе обучения узнаешь, — уклончиво отвечает, и тут же добавляет: — И это будет нелегко сделать.

Ну что тут скажешь? Обрадовала, так обрадовала. Мне и так уже не верится, что реально осилить всё что описано в списке за столь краткий срок.

— Если вопросов больше нет, то поторапливайся, — выдернула меня из размышлений женщина. — Уже ведутся работы по расширению занимаемой тобой комнаты, доставка необходимой учебной литературы и оборудования.

— Я возьму это? — спрашиваю, показывая на бумаги.

— Только график сдачи и вложения, основной договор останется у меня, — ответила она, тут же подхватив часть бумаг и спрятав их в какую-то папку. — Готова?

— Угу, — отозвалась я, понимая, что ввязалась в заранее проигрышное дело, но и сдаваться так сразу не хочу, ведь если другие смогли, то возможно и мне повезёт?

Глава 8 Бред, сон или реальность?

Читая, просматривая картинки и видеоролики не заметила, как подкрался рассвет. Невзирая на то, что глаза уже начинают слипаться, залюбовалась открывающимся за моими окнами видом. Раньше-то оценить его возможности не было, окошко было крохотным и под самым потолком, хочешь не хочешь, а выглянуть не удавалось, да и с момента преображения моей комнаты на улице царила непроглядная тьма. И вот сейчас, оказалось, что мои окна выходят в сторону парка! Никогда прежде не задумывалась над вопросом — что за пределами стен моей комнаты. По бокам комнатушки соседок, это ясно, а с этой стороны? А тут по утрам оказывается такая красота! Из-за крон деревьев пробиваются первые лучики восходящего солнца, искрятся на слегка подёрнутой рябью поверхности небольшого озерца…

Хорошо всё же, что теперь нет необходимости вскакивать ни свет ни заря и нестись на занятия. Можно самостоятельно планировать свой день. Хотя… Не уверена, что спать вообще стоит, слишком много заданий. Придётся к целителям наведаться, попросить каких-нибудь настоек бодрящих и укрепляющих. Вот пойду в столовую и на обратном пути обязательно загляну в целительский корпус. А пока, не выдержала и распахнула створку одного из окон. В комнату тут же ворвался освежающе-прохладный ветерок, трели птиц и аромат цветущих в парке цветов.

Увы, долго наслаждаться красотами это непозволительная роскошь. Перевела взгляд на экран монитора. Сказать, что я в шоке от прочитанного, равносильно тому что не сказать ничего! Мне предстоит искать чувственные точки на собственном теле, наблюдать за самостоятельными и обоюдными ласками мужчин и женщин, учиться лёгкими прикосновениями доводить партнёров до высочайшей стадии возбуждения… Причём не только мужчин, но и женщин! Да, что уж там, одни только последние строки чего стоят: «…не стоит скрывать естественных потребностей организма. Дайте понять мужчине, что всецело открылись ему. Нужда заставляет вас сходить в туалет? Сделайте это в его присутствии…»

Вот прямо сижу и вижу, как гуляя по парку, или сидя в столовой, или лёжа в постели меня прижимает справить естественные надобности, и я прямо там начинаю это делать! Красиво-о-о, просто неописуемо! Или именно, что описуемо! Или же, мне надо будет схватить его за руку и, несмотря на удивлённые взгляды окружающих, потащить за собой в туалет, где со словами «смотри!», удовлетворить физиологические потребности организма?! Думается, восторг будет обеспечен. Почему-то в этот миг перед мысленным взором появилось исполненное удивления и омерзения лицо Салора.

— Бр-р-р… Ну и ерунда в голову лезет… — бурчу.

Нет, ну а если не по малой нужде прижмёт, то что? Последующие картины заставили меня передёрнуть плечами от омерзения, и я тут же приглушённо застонала. Всё же последствия прогулки в истинной ипостаси, всё ещё дают о себе знать. Надо бы ещё разок попросить у Анхе Рамилы её чудодейственного зелья. Или отловить где-нибудь Салора и намекнуть, что мне всё ещё нездоровится? А он сделал бы мне массаж… Хм… М-да, теперь это так называется, ага…

— М-м-м… — протянула я, прикусив губку от вмиг нахлынувших воспоминаний, отчего внизу живота сладко заныло, а грудь налилась, став неимоверно чувствительной.

Тряхнула головой отгоняя несвоевременные фантазии, и попыталась сосредоточиться на чтении.

«…Мужчин это возбуждает…»

— Автор ты болен? — восклицаю, искренне недоумевая: как находясь в здравом уме можно написать такой бред?

«…Но сделайте это правильно — не зажимаясь от смущения, а давая ему понять, что он становится свидетелем таинства, что он избранный! Сделайте это красиво!»

Напоминает первую практику по обольщению, и слова Дариона Дар Корте на тему «покажите мне, что вы недоступны, но готовы отдаться именно мне, потому что я избранный…» Ну там ещё как-то можно было понять, что от меня требуют, но вот это?! Вот как можно справить естественные надобности красиво? Присесть особо изящно? Оттопырить ножку в эротичном жесте? Или вообще сделать это в процессе выполнения некоего «па», орошая всё вокруг?!

Было бы смешно, если бы не было так грустно, ведь это чтиво мне подсунули не шутки ради, а значит, рано или поздно всё это реально придётся проделать!

Сгорая от стыда продолжила чтение и ощутила, что волосы на всём теле встают дыбом!

«Звук изливаемой из уретры жидкости должен не просто напоминать весёлое журчание весеннего ручейка, он должен звучать как симфония! В нём должны переливаться птичьи трели, слышаться приглушённые нежные отзвуки саксофона…»

— Что?!

Я в очередной раз в шоке уставилась на вид за окном, даже ущипнула себя, в надежде что сплю. Увы. Не сплю. Перевела взгляд на текст: «Достичь этого можно выполняя специальные упражнения и регулярно, при каждом мочеиспускании тренируя мышцы…»

— Не-е-е… — выдохнула я, понимая, что вот прямо сейчас ЭТО читать не в состоянии. — Спать! — приказала сама себе и даже не потрудившись выключить компьютер побрела к своей новой неимоверно огромной кровати.

Зато под впечатлением от чтива какой мне привиделся сон! М-м-м… А потом… Потом, меня разбудил какой-то шорох.

Глава 9 Нежданные перемены

Пообещав вводную часть, Дарион Дар Корте на время умолк, будто собираясь с мыслями. Сижу, из-под ресниц слежу за собравшимися. Девять студентов и педагог. На занятиях редко присутствовало большее количество народу, но что-то странное чудится мне в нашей компании.

Взять ту же Дарэ Кирану, что-то сомнения меня мучают, относительно того, что всех отпускают из карцера на практику. Помнится, когда сама там оказалась, то все три дня, вне зависимости от дисциплин в расписании, я просидела под арестом. И быть того не может, чтобы три дня подряд не было практик! Обязательно или «физкультура», или «стрельба из лука», или тот же «этикет», «танцы», «владение холодным оружием», всякие виды боя, ну и опять же то же «раскрепощение». Каждый день, у нас имеется хоть одно практическое занятие, но никто меня на них не выпускал во время отбывания срока наказания. Это, во-первых.

Во-вторых, удивляет тот факт, что мой новый статус от них не скрывают. И ведь ёжику понятно, что рядовая студентка не может обладать такими апартаментами, опять же наличие тренажёров, компьютера и прочего, всё это должно навести на какие-то мысли. Удивить в конце-то концов! Но никто и бровью не повёл, лишь побывавший здесь всего лишь сутки назад Салор констатировал произошедшие перемены.

— Начнём с вопроса о стойкости. Всё банально, — вырвав меня из размышлений, начал объяснения Дарион Дар Корте, кивнув в сторону стоящих возле окна Салора и неизвестную мне Анхе. — Они, вопреки подписанному договору посмели проявить чувства к кому-то из присутствующих.

Салор проявил чувства? Где-то в глубине души на миг стало так хорошо… Так тепло… А потом… Оглянулась, желая посмотреть на своего демона, и тут же столкнулась с исполненным превосходства взглядом Дарэ Кираны. И былая радость вмиг растаяла, сменившись странным щемящим чувством в груди, и едва слёзы на глаза не навернулись.

— Не мне вам рассказывать о том, что это грубейшее нарушение правил факультета, и о грозящих этим двоим наказаниях, — продолжал вещать педагог, и я вздрогнула, осознав возможные последствия. — Руководство академии пошло навстречу, дав им шанс доказать, что личные симпатии ни коим образом не отразятся на их будущей работе, — произносит он и выдерживает многозначительную паузу, видимо давая нам возможность оценить широту жеста, и глобальность возникшей проблемы, для этих двоих.

А я, не веря своим ушам, в шоке уставилась на Дариона Дар Корте. Дали шанс? Разве подобное возможно? Может это навязчивая идея, но мне всё больше кажется, что здесь собрались не рядовые студенты. Тем-то, точно никаких послаблений бы не было. А это значит…

— Поэтому их задача несмотря ни на что остаться непристрастными, и не сбиваться, задавая вопросы и проверяя ваши знания по истории. Вопросы они придумывать будут сами, им даны лишь инструкции в рамках каких исторических периодов следует опрашивать. Повторение одних и тех же вопросов не допускается. Проявление каких-либо эмоций не допускается. За этим я прослежу лично. А сдержать эмоции будет непросто, ведь второе их задание — следить за вашими успехами по дисциплинам «Раскрепощение» и «Сексуальная жизнь».

Это что же выходит? Мы тут прелюбодействовать будем, а вот эти двое смотреть? От одной этой мысли я залилась краской стыда. Одно дело, когда мы все в аудитории пытались изобразить нечто, в конце концов ласкать себя добиваясь определённого состояния, но ведь в это время мы были сосредоточены исключительно на собственных ощущениях! Опять же, если вспомнить недавнюю практику, во время которой я лишилась невинности, то там Салор принимал самое деятельное участие, а не тупо наблюдал стоя истуканом. Кошмар!

Преподаватель прошёлся по комнате, подошёл к компьютеру, сел в кресло, задев при этом мышку. Экран монитора мгновенно вспыхнул, открывая его взору недочитанный мной документ. Мужчина на миг сосредоточился на его содержимом, и я ещё сильнее зарделась от смущения, осознавая, что он теперь знает, о чём именно я читала! Понимаю, что для него это наверняка не секрет, но…

— Вот такая у Дар Салора и Анхе Годен «русская рулетка», — как ни в чём не бывало промолвил педагог, и тут же встрепенулся: — А вы знаете, что означает словосочетание «русская рулетка»?

Я напрягла память, но вспомнить ничего не успела, несколько студентов мгновенно подняли руки, привлекая к себе внимание, в их число входила и моя недавняя знакомая.

— Ваша версия Дарэ Кирана? — словно мне назло именно у неё поинтересовался педагог.

— Это такая экстремальная азартная игра с летальным исходом, — выпалила девица.

— Почти правильно, но вернее сказать, с вероятностным детальным исходом. А теперь, расскажите поподробнее для тех, кто не в курсе, — произносит Дарион Дар Корте.

Кирана попыталась подняться со своего места, но была остановлена жестом преподавателя.

— По правилам игры в пустой барабан шестизарядного револьвера заряжается подряд от одного до пяти патронов, после чего барабан несколько раз прокручивается так, чтобы игроки не знали, где именно располагаются патроны. После этого игроки по очереди подносят ствол револьвера к собственному виску и нажимают на спусковой крючок. Кто выжил, тот и выиграл. В случае, если выживают оба игрока, объявляется ничья, — выпалила она, и тут же воззрилась на педагога: — Они, что стреляться будут?

Глава 10 Визит высоких гостей

Стоит ли говорить, что и во дворе академии царило столпотворение? Конечно же, первыми построились именно студенты факультета контрразведки, прочие гуманитарии, кои учились в соседних учебных корпусах, к дисциплине видимо не особо-то были приучены. Вот и сейчас, они толкались, будучи не в состоянии даже построиться. Педагоги, пытаясь навести хоть какое-то подобие порядка, повышали голос, но это не особо-то возымело действие, скорее, наоборот, напуганные студенты превратились в нечто неуправляемое, напоминающее стадо животных.

Но это их проблемы. А я с любопытством косилась по сторонам, по сути, впервые за полгода обучения увидев всех своих коллег, и запоминая их лица. Было нас не так уж и много в отличие от прочих факультетов. Первый и пятый курс. Причём моих однокурсников набралось порядка сотни — четыре ряда по двадцать пять студентов в каждом, а вот старшекурсников всего-то пятнадцать. Как это понимать? Неужели тот самый естественный отбор, о котором не раз упоминали педагоги, говоря, что в нашем деле выживают лишь сильнейшие?

Стоит заметить, что обычно в академии не набирают параллельно несколько курсов на наш факультет. Следующий поток абитуриентов получает шанс начать обучаться на факультете лишь после выпуска своих предшественников. Этот год исключение. Чем оно вызвано? Остаётся лишь гадать. Но думается, что причина кроется в минувшем бунте, пусть сорвавшемся, но кто знает, какие последствия он возымел? Не исключено, что посеянная ранее смута, позволила прорости где-то росткам недовольства существующей системой. И для их искоренения нас и набрали в таком количестве? Опять же, некоторых, как и меня очевидно помиловали на условиях обучения здесь.

Наконец-то гуманитариев хоть как-то упорядочили и утихомирили. Построение завершилось. На невесть откуда появившуюся возле входа в административный корпус платформу взошёл ректор академии.

— Приветствую студентов Вирской академии магии! — воскликнул он и все мы отозвались троекратным «Вира!». — Сегодняшний день станет особенным для многих из вас, и безусловно запомнится всем без исключения! — патетично изрёк он. — И причиной тому послужит личный визит Его Величества Императора всея Виры Деронэя Седьмого! Поприветствуем высокого гостя!

— Да здравствует император! Вира! Вира! Вира! — раздалось со всех сторон, и я, с замиранием сердца уставилась на импровизированную сцену, ожидая появления самого таинственного и могущественного создания этого мира.

Следом за представлением на возвышение поднялся облачённый в шикарную алую с позолотой мантию мужчина, лет сорока на вид. Ну что сказать? В целом, я ожидала чего-то большего от внешнего вида императора, и сейчас ощущала себя как-то некомфортно в своих обманутых ожиданиях. Потому что… Кроме мантии ничто не привлекало внимания в этом создании. Всегда почему-то сохранялось в тайне, к какой именно расе относится императорская ветвь. Вот и сейчас, смотрю, гадаю и никаких предположений у меня нет. Какой-то он усреднённый. На демона не тянет. Те яркие, эффектные, безоговорочно красивые. На ангела тоже, мы характерны нежной, чувственной, изысканной красотой.

Стоящий же на постаменте мужчина однозначно высок ростом, о телосложении под мантией судить сложно, а в остальном? Какое-то по-человечески простоватое лицо, черты вроде бы и правильные, но какие-то… Никакие. Русые волосы, невзрачные будто выцветшие брови и ресницы, из-под которых, по нашим рядам скользит усталый взгляд серых глаз. Сразу видно, что это мероприятие ему явно в тягость. Но он здесь. А это означает лишь одно — существует некая необходимость, ради которой, Его Величество лично нанёс визит в нашу академию.

— Приветствую педагогов и студентов Вирской академии магии, — начал монарх. — Ныне настали смутные времена. На Вире, как известно бунт подавлен, но на Земле до сих пор не удаётся предотвратить все запущенные бунтовщиками процессы. Меня беспокоит сложившаяся ситуация. Интриги, шантаж, заказные убийства, теракты… Эти акции по большей части прогнозируемы, но… Не все. В этом году ваша академия провела дополнительный набор на факультет контрразведчиков. Именно из них, уже сейчас, отбираются лучшие, те, кто сумеет постоять за наше будущее. Но я прибыл сюда не для того чтобы разводить политесы. Руководству академии предоставлены дополнительные материалы для корректировки программ подготовки групп быстрого реагирования, а также агентов для внедрения, — продолжает вещать высокопоставленный гость, и меня резануло упоминание слова «группа». — Народ Виры искренне верит в непогрешимость ваших принципов и способность добиваться поставленных целей…

Император говорил что-то ещё о выпавшей нам чести и тому подобном, но я уже слушала в пол-уха. Покоробила фраза о непогрешимости принципов — что он имел в виду? Представляет ли как низко вынуждены падать и на что должны идти студенты и выпускники моего факультета, во имя тех самых высоких целей? Как-то даже противно стало. Мы должны быть готовы умереть, вступить в близость для достижения тех самых, якобы высоких целей, но не имеем права даже на проявление чувств! Ещё слишком жив в памяти фрагмент вводной части пока ещё предстоящего практикума. Лишний раз приходит понимание: сегодня мы им нужны, нам воспевают дифирамбы, выставляя героями, а завтра, ситуация стабилизируется, и мы будем забыты, а кем-то, едва ли не оплёваны, как было тогда, в общежитии, возле душевых. А выдуманные ими законы останутся…

Кажется, уже и во мне зреет будущий бунтовщик. Но ничего не могу поделать с охватившим всё моё существо возмущением. От всего этого пафоса остаётся неприятный осадок. Нужно было откорректировать программу обучения? Могли это сделать не афишируя. Зачем привлекать излишнее внимание других студентов? Наш факультет и так недолюбливают, а после такого представления из зависти и злости совсем прохода не будут давать. Или император и его советники всерьёз считают, что явление Его Величества возвысит наш боевой дух? Бред.

Глава 11 Перемены

За то время пока проходило собрание, погода буквально на глазах начала быстро портиться — только что сияло солнышко, а тут уже поднялся ветер, небо тучами заволокло, словно они вторили моему внутреннему состоянию.

Ко входу в столовую, мы с нашей группой подлетели практически одновременно.

— Поторопитесь, — уже в дверях, напутствовал Дарион Дар Корте.

Подхватив с линии раздачи поднос, не глядя по сторонам плюхнулась за первый же свободный столик. В голове полный сумбур, а внутри всё трепещет в ожидании и надежде, что Салор составит компанию. Ан нет. Даже не глянув в мою сторону, сел отдельно, а спустя считанные секунды рядом с ним оказалась Кирана. Рад ли он её появлению? Не знаю. На спине как-то затруднительно прочитать какие-либо эмоции, а вот лицо девицы так и светится довольством: улыбка на пол-лица, глаза сияют.

Не желая демонстрировать тот факт, что расстроена, уткнулась носом в тарелку. Сижу, не глядя по сторонам и ускоренно работаю ложкой, обдумывая сложившуюся ситуацию.

Этот контракт с Тайной канцелярией уже не кажется случайно заключённым. Скорее всего, меня умело подвели к тому, чтобы я его подписала. Кто? Кому это надо? Да кому угодно, и без участия руководства академии тут явно не обошлось. Что им понадобилось от меня? Я обладаю какими-то особенными способностями? Прежде за собой ничего подобного не замечала, но они профи, им виднее.

Настораживает и странное поведение преподавателя перед сигналом общего сбора. Складывается ощущение, что Дарион Дар Корте, знал о предстоящем собрании, потому-то и тянул время, чтобы мы успели в числе первых оказаться на месте. Отличиться. А ведь так и вышло. Наша группа, опередила всех. Кто-то следил и фиксировал скорость прибытия на точку сбора? Не исключено. Но это ведь нечестно. В смысле не то, что фиксировались результаты, а то, что наш педагог дал нам фору, выставив в более выигрышном свете на фоне прочих учащихся.

И кстати… О группе. Она ведь тоже неслучайно подобрана. Мало того, что мы с разных курсов, как я ранее и заметила — почему-то никого из ребят не удивила обстановка моей комнаты, а значит, либо у них такая же, либо они с подобным уже встречались… Но это не всё. Что-то ещё не так. Что-то ускользает, не давая ощутить полноту картины происходящих событий. Как там обмолвился император: группы быстрого реагирования? Скорее всего, наша компания одна из них. Что мне известно о таких группах? Увы, слишком мало, ведь я проучилась всего каких-то полгода.

Гипотетически, мы будем вместе выполнять некие задания, прикрывая друг друга, доверяя свою спину. Да уж, ситуация ещё та, смогу ли я довериться той же Киране? И педагог, и ректор, в курсе о наших разногласиях, но при этом мы вместе. Чем объяснить столь странный состав? Возможно, у каждого имеются некие полезные и дополняющие группу способности или пока ещё нераскрытые таланты. Какие? Неизвестно.

И тут, мой взгляд упал на сидящую неподалёку Анхе, которая во время сорвавшейся практики стояла рядом с Салором возле окна. Как ни странно, но на построении её не было в рядах нашего факультета. Не явилась? Не-е-е-ет… Быть такого не может, я помню, как она вместе с нами выскочила из здания общежития, и потом, одновременно оказалась у входа в столовую. Значит, на собрании была. Выходит, она не с нашего факультета? Но почему тогда ей предъявлена претензия относительно проявления чувств? Неужели это правило распространяется на всех студентов академии? Сомнительно.

Я вызвала в памяти визуальное восприятие окружающего пространства во время собрания. Благо память у нас абсолютная, всё что хоть раз увидел или услышал, потом можно воспроизвести в воспоминаниях с точностью до мельчайшего шороха или едва уловимого зрением движения. Хм. Вот же она, стояла неподалёку, вместе с… Кто это? Лекари? Выходит, она будущий лекарь? Но почему оказалась с нами в одной группе? Разве они проходят такие дисциплины как «Раскрепощение», «Сексуальная жизнь», да и «История России» им зачем? Или есть те, кто обучается по смешанной программе? Будущие контрразведчики, ранее проявившие некий дар и осваивающие его на соответствующем факультете? Опять же, целительский дар крайне редок, а ей грозили стиранием памяти и лишением сущности, как такое возможно? Странно, это мягко сказано, и однозначно — запутано и непонятно.

Ещё интересен не сам факт визита в академию столь высокопоставленной фигуры как император, сколько те пространные речи, что он вёл. Будто опять же давая что-то понять, и в тоже время оттягивая время перед… Чем? И снова — неизвестно. Ну, про группы сообщил, но это могли сделать педагоги или руководство академии. Об изменении программы вообще не было смысла говорить, мы и так не знаем, что нас ждёт через час, и из его пространной речи понимания не добавилось, в отличие от вопросов. Или таким образом нам желали внушить дополнительный пиетет перед задачами, что ожидают нас в будущем? Так у нас и без того стимулов хватает. Либо я что-то упустила, либо это действительно был отвлекающий манёвр? Или агитационная работа для студентов иных профилей? А может, попытка заманить в контрразведку народ с других факультетов?

Сам император тоже странная личность. Если бы кто-то описал его словами, я бы не поверила, что он такой… Никакой. Не производит он впечатления лидера. Хотя, кто знает какими талантами обладает это существо. Возможно в его роду проявляется способность предвидеть будущее? Слыхала, что этот дар имеет место быть, он крайне редок, но безусловно полезен для правителя. И конечно же о подобном не станут кричать направо и налево.

Глава 12 Операция

«Внимание! Это не практика, а реальная операция по освобождению заложников. Проводят инструктаж и координируют дальнейшие действия руководители групп. До выхода на позицию двадцать пять минут», — продолжал вещать голос.

Я в шоке уставилась на застывших в ожидании дальнейших распоряжений ребят, перевела взгляд на Дариона Дар Корте. Мужчина повёл плечами, несколько раз полуприсел, попрыгал на месте, словно проверяя всё ли достаточно прочно закреплено. Мы невольно повторили его действия. Впрочем, кое-что и вправду пришлось подправить, подтянуть.

— Семь, — произнёс Дарион Дар Корте. — «Проверим работу оборудования, — донёсся сразу отовсюду голос педагога. — Все меня слышат?»

— Да… — отозвались эхом присутствующие, но звук был обычным, в отличие от того, как слышался голос преподавателя.

— Семь, — произнёс он. — «Хорошо, — опять прозвучало снаружи и в тоже время будто в самой голове. — Это последние разработки наших учёных. С этого момента с жетоном и ушными вкладками не расстаётесь даже во сне. Диапазон их действия неограничен, ни только расстоянием, но и мирами. Вслух желательно не говорить в целях конспирации, достаточно мысленного посыла. Поясняю: семь-один-один — мой полный позывной. Чтобы обратиться лично ко мне, достаточно произнести мысленно — один-один. Расшифровываю общую схему на примере прошлых модификаций связи: номер группы — седьмой, подгруппы — первый, личный номер в подгруппе — первый. Ваши идентификаторы на жетонах. Вы должны знать номера всех членов группы. Начиная сеанс связи, раньше требовалось сначала назвать последние две цифры того, к кому обращаетесь, иначе вас не услышали бы, теперь достаточно мысленно визуализировать своего абонента, что существенно экономит время. Если счёт идёт ни на доли секунды, то обязательно мысленно озвучиваете свой личный код. Например, если я говорю или думаю: семь, я один-один, то активируется обращение ко всей группе. Если — один, я один-один, то ко всей первой подгруппе». Если один-два, я один-один, то… — на этот раз звук прозвучал иначе — извне.

— Ко мне, — отозвался Салор, но его голос слышался обычно, а не через эту странную систему связи.

— Как надо было ответить?

— Один-один, я один-два. Вы обращались ко мне.

— Уже лучше, — кивнул Дарион Дар Корте. — А теперь всё тоже, но ко всей группе и мысленно.

Салор сосредоточился на миг, и тут же я услышала его голос у себя в голове: «Я один-два, обращаюсь ко всей группе. Меня слышно?»

Я тоже попыталась ответить мысленно, уж очень интересно было: получится ли? Судя по брошенному в мою сторону мимолётному взгляду — получилось.

«Никакой посторонней информации в общем эфире не допускается. Если что-то касается кого-то конкретного, обращайтесь к нему. Проведём перекличку, запоминайте коды», — произнёс педагог.

Запомнить было несложно, всего-то две подгруппы по пять человек, включая педагога. Хуже было то, что мы совершенно не знали друг друга, не представляли у кого какие слабые или наоборот сильные стороны, таланты или способности. А тут не просто практика, а реальная операция. Вопрос: почему на неё отправляют студентов? У нас ведь опыта совершенно нет!

«Ну что, пошепчемся?» — тут же, раздался в моей голове женский голос, и я без каких-либо опознавательных кодов, прекрасно поняла кому он принадлежит.

«Не время для выяснения отношений», — отозвалась я.

«Значит, позднее пошепчемся», — оставила за собой последнее слово демоница.

«А если нужно сразу к двоим или троим обратиться, а не к одному или всем?» — раздался в голове чей-то мужской голос, явно обращавшийся ко всем сразу, а не ко мне лично.

«Правильный вопрос. Как я уже упомянул, в этой модели, номера абонента озвучивать необязательно, достаточно мысленно представить к кому именно обращаетесь. Но если обращение к группе или подгруппе, то проще использовать номера: семь, семь-один или семь-два. Свой код называть желательно. У вас попросту не будет времени на то, чтобы гадать кто именно говорит, — пояснил Дарион Дар Корте. — Высказывайтесь чётко, кратко и по существу».

Взглянула на часы, десять минут отведённого на инструктаж времени позади, а что нас ждёт так и не ясно.

«Капсулы… Проглотить. Они вживляются в стенки желудка и остаются там навсегда. Их функция: мгновенный перенос на базу, — продолжил пояснения Дарион Дар Корте. — Использовать исключительно в безвыходных ситуациях: когда грозит смерть или задача выполнена и срочно надо уходить под угрозой разоблачения или уничтожения. Управление мысленным приказом «На базу» с визуализацией места. Злоупотреблять не рекомендую. Образец опытный. Отрабатывает свою задачу на сто процентов, но имеет побочный эффект: несколько часов сильной головной боли».

«То есть, нам на пожизненно бракованные образцы всучают?» — возмутилась Кирана.

«Позднее будет доработан так называемый патч, исправляющий все недоработки капсулы, а пока придётся потерпеть, — спокойно отозвался Дарион Дар Корте. — О вашей задаче. Захват террористов, если это невозможно, то уничтожение, но это крайняя мера. Освобождение заложников. И! — педагог выделил это слово. — Первостепенная задача — любой ценой изъять у захватчиков дипломат. Время истекает. На выход! — скомандовал руководитель и распахнул ту самую дверь, что ведёт на Землю и в которую я так и не успела до сих пор заглянуть».

Глава 13 Возвращение в реальность

Пришла в себя. Тишина. Огляделась. Палата лекарского корпуса. За окном темно. То ли ночь, то ли поздний вечер?

Если я тут, значит, наши выбрались. Это уже хорошо. Вот только все ли? Дипломат я добыла, но эта совершенно несвоевременная отключка… Чем всё закончилось? Спросить бы. Да не у кого. Хотя…

Пошевелила руками, ногами. Всё на месте. Всё двигается. Коснулась ушной раковины, проверяя наличие наушника — на месте.

«Один-два, это один-три, меня слышно?» — произношу и ответом мне служит тишина, от которой не по себе становится: почему Салор не отвечает?

«Один-четыре, это один-три, меня слышно?»

Итог прежний. Из своей подгруппы остались лишь Дарион Дар Корте и Кирана, но с ними общаться без совсем уж крайней необходимости желания нет.

«Два-один, это один-три… Два-два… Два-три… Два-четыре…»

— Они там вымерли все, что ли?! — приглушённо восклицаю и тут же пугаюсь собственных слов.

Как бы ни было, но я решилась на разговор с Кираной:

«Один-пять, это один-три», — произношу и тут же эфир разрезает витиеватый поток брани, из которого я узнаю немало нового о себе, но это такие мелочи по сравнению с остальными новостями.

Как выяснилось, к противнику откуда-то сверху подоспело подкрепление. Наша группа поддержки потерпела поражение и была вырезана подчистую. Дариону Дар Корте дали приказ к отступлению. А Салор, додумался обменять моё бесчувственное тело, оказавшееся под прицелом, на тот самый, доставшийся мне с таким трудом дипломат! Как ему удалось это провернуть в обход брата? Не знаю. Разозлиться бы, но как? Он это сделал ради спасения моей жизни, не думая о последствиях для себя, для мира. А ведь в том дипломате находились ни много ни мало коды доступа к управлению ядерными ракетными установками!

Как итог, операция провалена: заложники не освобождены, террористы не захвачены, дипломат не отбили, один педагог и двенадцать студентов из восемнадцати — погибли, трое, включая меня, в тяжёлом состоянии в госпитале, Дариону Дар Корте объявили выговор, а Салор в карцере ожидает трибунала.

Кирана продолжает плеваться ядом и сквернословить, но я её уже не слышу. Все её слова проносятся мимо сознания этаким фоном. В голове не укладывается: как демон решился на такую жертву?! Он не мог не понимать, что за такой поступок придётся дорого заплатить собственной душой. Но он это сделал, а значит… Значит, та, к кому Салор проявил чувства — это я?

Внутри всё сжалось от боли и тоски. Ещё недавно я и помыслить не могла, что мне может понравиться демон. Потом эта практика, в ходе которой, пусть и в следствии хитроумно расставленной ловушки, я сама заставила себя возжелать близости. Но это вначале, позднее, моё тело плавилось в его объятиях. Да, позже, когда узнала, что это был не более чем обманный манёвр, пришла обида. На себя, на педагога, на Салора принявшего участие во всём этом непотребстве. Ещё бы немного времени, и возможно навалилось бы отвращение к самой себе за проявленную слабость, за то, что предала все свои прежние мечты и идеалы. Вот только не заставившее себя ждать следующее задание напрочь выбило из головы все мысли, вынудив вновь сгорать от стыда и думать лишь о том, как добраться до своей комнаты. Затем, меня всю ломало и корёжило после долгого пребывания в истинной ипостаси. И опять же появился Салор… Не знаю, что его заставило прийти, но ведь мне стало легче после того, что он сделал с моим телом. Он стал моим наваждением. Кто знает, чем бы всё закончилось, если бы не стремительно развивающиеся события, из-за которых мне так и не удалось до конца разобраться с собственными чувствами и эмоциями.

И вот теперь, я лежу в палате, живая и вполне здоровая, а он… Он ждёт решения трибунала!

Кирана давно уже умолкла, видимо растеряв весь запал или осознав, что её всё равно никто не слушает. А у меня вся жизнь перед глазами раз за разом прокручивается.

Детство. Наш большой уютный дом с огромным садом, где постоянно что-то цвело и плодоносило. Смех, веселье. Улыбчивое лицо мамы, серьёзное, но добродушное и понимающее — отца, заливистый смех братишки, его мелкие шкоды. Эта часть воспоминаний была тёплая, насыщенная яркими и светлыми чувствами и эмоциями, а на смену им приходил арест родных. Трибунал. Жестокий вердикт…

Счастливая жизнь в один миг оборвалась, все надежды, мечты и планы рухнули. Казалось я вот-вот сойду с ума. От этой грани отделяло лишь желание выяснить: кто всему виной? И стремление отомстить, пусть даже ценой собственной души. А ещё, безумно хотелось разыскать родителей, взять над ними опекунство и забрать их души обратно. Учёба была очень кстати. Она повышала шансы на удачное воплощение в жизнь моих планов. Но то, что произошло с Салором, словно вырвало из меня внутренний стержень. Надежда умерла. Вера в себя тоже. И всё потеряло смысл.

До утра я так и не сомкнула глаз. Плакала, злилась, ломала голову над тем, как же мы упустили переломный момент в судьбе брата. Потом всплывали воспоминания о наших с Салором немногочисленных встречах. Представляла, что можно было изменить, если бы существовала возможность вернуть былое. Понимала, что это нереально, но вот так, раз за разом проигрывая в воображении альтернативные варианты развития событий, хоть на миг, но отвлекалась от суровой реальности. А потом, вновь возвращалась в неё. Снова и снова.

Глава 14 Последнее желание

До момента исполнения последней воли осуждённого меня отправили обратно в академию. Напрочь позабыв про учёбу, метаюсь по комнате, гадая: что может пригодиться? Но отметаю эту мысль. Вряд ли мне позволят что-либо пронести в помещение, где нас оставят наедине. Столь же сомнительно, что нам удастся как-либо повлиять на уже вынесенный приговор.

Тогда зачем всё это? Неужели он просто хочет проститься? Ни с родными, ни с братом, а со мной? Той, кто, пусть и косвенно, но стала виновницей его непредусмотрительного поступка? И вдруг… Захотелось быть красивой, отдать ему то, что в моих силах: тепло души, нежность… Любовь. Пусть даже зная, что он забудет обо всём после лишения сущности…

Остаток дня провела выбирая одежду, прихорашиваясь и прокручивая в голове сцены грядущей встречи. Стараясь думать только о предстоящей ночи, а не о том, что будет после. Представляла, что буду говорить или делать, пытаясь предугадать его ответы и реакцию. От одних этих фантазий возбудилась так, что внизу живота полыхает костёр, а между ног всё набухло и сочится.

Ближе к вечеру за мной прибыли всё те же четверо конвоиров. Окинули меня взглядом, как-то синхронно усмехнувшись, но ни слова не говоря сопроводили на улицу. Там опять похолодало, хотя ветра не ощущается и солнце вроде бы светит, или это моё разгорячённое излишне откровенными фантазиями тело так восприняло окружающую температуру? Не знаю. Да и далеко ли я уйду в таком состоянии, когда так и тянет поёрзать плотно сжав бёдра, чтобы хоть немного погасить полыхающий внутри огонь желания. Благо идти никуда не пришлось, меня точно так же, как и в прошлый раз, доставили на карете к зданию Трибунала.

Выхожу из кареты, смотрю на уходящее к горизонту солнце, и на глаза наворачиваются слёзы, а внутри всё разрывается от тоски и накрученной за минувший день нежности и желанию по отношению к поставившему мою жизнь превыше всего демону. Пытаюсь удержать себя в руках. Салору сейчас тяжело, не хватало ещё и моей заплаканной физиономии для полного ощущения «счастья».

Погрузившись в раздумья не заметила, как мы дошли до каких-то дверей. Подошла незнакомая Анхе, жестом приказала поднять руки, расставить ноги. Беглый обыск ничего не дал, и женщина ушла, оставив меня наедине с моими конвоирами.

— Время, — произнёс один из них и дверь, перед которой мы стояли, наконец-то распахнулась, пропуская меня внутрь небольшого, метра три на четыре, помещения.

Ожидала увидеть тут Салора. Ан нет. Серые каменные стены, стол, табурет, неширокая кровать с наброшенной на матрац простынёй и всё! Подушки и той нет, не говоря об одеяле. Оценив аскетичность обстановки, тут же ощутила себя нелепо в своём наряде. Хотя… Чего ещё было ожидать? Уж явно никто не выделил бы императорские апартаменты для осуждённого. Сразу вспомнились исполненные скептицизма ухмылки своих конвоиров. Ну и ладно! Зато всё это я сделала для него.

Время идёт, но никто не приходит. Нервно вышагиваю из угла в угол. Былое возбуждение к этому моменту как рукой сняло, что и не мудрено в такой-то обстановке. Мелькает пугливая мысль: вдруг, решение отменили? Вдруг, встреча не состоится, а Салор уже где-то на Земле и лишившись сущности, напрочь забыл о моём существовании? Отгоняю страхи прочь. Подобное невозможно — последнее желание осуждённого свято, если оно не наносит вреда окружающим или не приводит к помилованию.

Вроде бы ждала этого момента, а всё равно, стоило двери скрипнуть и вздрогнула, будто оказалась застигнута врасплох. Повернулась и… Утонула в горящем взгляде пока ещё моего демона.

— Сал… — начинаю заранее заготовленную речь и меня словно ураганом сносит с места.

Краткий миг и я уже прижата к стене. Губы обжигает исполненный страсти поцелуй. Сердце бешено бьётся в груди, так и норовя вырваться наружу. Желание накатывает новой волной. Руки гладят мускулистую спину, слышится треск ткани, а за спиною демона раскрываются крылья. Ну да, сейчас не время для ограничивающих трансформацию браслетов. Вспоминается вдруг, та капсула, которую мы проглотили перед злополучной операцией по освобождению заложников.

— Стой, та капсула, — шепчу, не без труда отрываясь от столь сладких, манящих губ.

— Сейчас не поможет, — произносит, и всё так же, прижимаясь ко мне всем телом, поднимает руки, взглядом указывая на свою правую кисть. — Запомни, — тихо говорит, и нажимает на то самое место между большим и указательным пальцами, где я ещё тогда, на практике, заметила странное тёмное пятно, напоминающее шрам. — Найди меня, — перемежая слова поцелуями, шепчет Салор.

— Найду, — так же тихо отзываюсь, ощущая, что у меня опять появляется смысл жизни, а за спиной расправляются крылья.

В следующий миг, я забыла все заготовленные заранее речи. Его руки скользят по моему телу, лаская и избавляя от одежды. И я не остаюсь в долгу, ведь это наша последняя близость при его памяти здесь и сейчас, но надеюсь всё ещё будет впереди, нужно лишь проявить смекалку и терпение. Тем временем, губы демона оставляют влажные дорожки на моей коже. Дыхание, то обжигает, то холодит, будоража кровь. То тут, то там нет-нет да пробегает волна мурашек, заставляя невольно ёжиться. Поцелуи опускаются всё ниже и ниже, чтобы в следующий миг вернуться к затвердевшим бугоркам ставших неимоверно чувствительными грудей, к жаждущим слияния губам. Тело плавится, горит словно в огне. Я задыхаюсь от охватившей меня страсти и желания не просто отдаться, а обладать!

Глава 15 Забытьё

Открываю глаза. Тело затекло от долгого пребывания в неудобной позе. Пытаюсь подняться с каменного пола. Не с первой попытки, но удаётся. Вокруг какая-то суета. Все гомонят, но звуки доносятся словно сквозь толщу воды. Слышатся отрывистые краткие фразы, напоминающие приказы, а на фоне этого, не давая ни на чём сосредоточиться, какой-то гул будто бы отовсюду исходит.

Голова идёт кругом, перед глазами всё плывёт, тело… Слегка ломает, на душе… Покой и пугающая пустота.

Что происходит? Что со мной? Где я? Кто все эти создания вокруг?

Вопросы мечутся в голове, словно загнанные в стеклянную банку мотыльки, бьются о стенки, ломая хрупкие лапки и сминая крылья, и рикошетя отскакивают обратно, чтобы возникнуть вновь. А ответов нет. Былой покой отступает, уступая место панике.

Словно загнанный в клетку зверь озираюсь по сторонам. Небольшое помещение с низким закопчённым потолком и такими близкими стенами, давит на сознание. Общей картины нет, удаётся рассмотреть лишь фрагменты, будто через трубу смотрю — вокруг всё плывёт и лишь небольшой участок изображения чёткий. Ещё и сфокусироваться на чём-то не удаётся, ясность проявляется то тут, то там. Наконец-то взгляд цепляется за открытый проём. Выход есть! Но плотное кольцо обступивших меня мужчин, женщин преграждает путь… Не пройти. Откуда-то приходит осознание — это военные, с ними связываться опасно. Все как-то слишком уж пристально смотрят на меня. Чего им нужно?

Воздух пропитан гарью. Трудно дышать. В горле першит. Какой-то мужчина, заглядывает мне в лицо и судя по интонации и выражению лица задаёт вопрос, но смысл слов ускользает. Протягивает ко мне руку, и тут же отскакивает прочь, с гримасой боли на лице, а его кисть прямо на глазах покрывается сочащимися сукровицей волдырями.

Ко мне подходит кажущаяся смутно знакомой женщина и жестами приглашает следовать за ней. Остальные расступаются. Покорно иду, гадая: кто она? Откуда я её знаю?

Не помню! Ничего не помню. Это неправильно. Так не должно быть. Ведь я… Кто я?

Опускаю взгляд: одежды нет. Невольно прикрываю рукою грудь и… Останавливаюсь, любуясь завораживающей игрой оранжево-жёлтых всполохов пламени, окутывающих узенькие запястья и тонкие длинные пальчики с аккуратными ноготками. Огонь не обжигает, ластится к коже, даруя приятное тепло. Однозначно — я женщина. Откуда-то приходят ассоциации: свет — ангел, огонь — демон. Значит, я демон? Ну что же, уже хоть что-то известно.

Пытаюсь хоть что-то вспомнить, и тут же, наслаиваясь на окружающую реальность, перед мысленным взором появляется искорёженный неведомыми вандалами лист бумаги. Грязный, словно истоптанный, с опалёнными кремово-буроватыми краями, а посередине привлекает внимание, почти выжженный коричнево-чёрный фрагмент, по форме напоминающий символическое изображение сердца. И больше ничего. Воспоминаний нет. Лишь этот «нечистый лист». Будто едва рождена, но уже опорочена.

Озираюсь по сторонам. Как-то само собой приходит понимание, что окно — это окно, а вот это — пол, потолок, тот мужчина — демон, а сопровождающая меня женщина — ангел. Что яркий свет, льющийся из окна, это солнечные лучи, и судя по их положению сейчас раннее утро. Откуда мне это известно? Не знаю.

Идём дальше. Встречающиеся на пути ангелы и демоны то ли почтительно, то ли опасливо уступают нам дорогу. Уже позади бесчисленные лестницы, коридоры, просторный холл. Выходим на улицу, и всполохи огня блекнут, теряя былую яркость, будто растворяясь в лучах небесного светила.

Головокружение наконец-то отступает, давая возможность сосредоточиться на голубом небе с редкими облачками, на нервно всхрапывающих и косящихся в мою сторону лошадях, на останавливающихся и изумлённо взирающих на меня редких прохожих. Отовсюду доносятся самые разнообразные запахи и тут же в сознании появляются ассоциации: конский пот, навоз, благоухание каких-то цветов, ароматы древесной смолы… Обегаю взглядом окружающее пространство находя источники запахов. Следом возвращается слух, а с ним пение птиц, шелест травы и листвы на деревьях, какие-то шуршание и шорохи, приглушённые голоса.

— Идём, Даниса, — оборачиваясь ко мне, произносит моя спутница. — Надо поскорее добраться до места.

Даниса… Вот значит, как меня зовут. Буду знать.

Хотела спросить — какого места? Но женщина, будучи уверенной в том, что я последую за ней, перешла на бег. Делать нечего, бегу. Лёгкий ветерок играет моими разметавшимися по плечам чёрными как смоль волосами. Солнце ласкает кожу. Мелкие камушки нет-нет да покалывают ступни. Улавливаю всё новые и новые звуки, запахи, картинки, и… Нет, ни то чтобы вспоминаю, просто откуда-то узнаю — что это.

Мимо проносятся здания, сады, парки, аллеи. Солнце в зените, в животе урчит от голода, а мы всё куда-то бежим и бежим. Или не куда-то, а от кого-то? Оглядываюсь. Никого, кроме прохожих, провожающих нас исполненными любопытства взглядами. Вот и чего уставились?

Миновав какие-то ворота, перешли на быстрый шаг. Впереди какая-то площадка, где в изобилии стоят, висят и раскачиваются странные предметы.

— Вперёд! — кивая на узкую дорожку, петляющую промежду этими препятствиями, скомандовала женщина.

Сама того не ожидая, бросаюсь к ним. Несусь словно ветер по узкой тропке, перепрыгиваю преграждающие путь брёвна… Пригибаюсь, избегая столкновения с раскачивающимся на уровне головы тараном. Взбираюсь по какой-то лесенке… Скатываюсь вниз… И вновь бегу. В считанных сантиметрах подо мной бурлит какая-то странная жижа, а я балансирую на верёвке, шаг за шагом приближаясь к виднеющейся впереди тропинке. Встаю на твёрдую почву и опять срываюсь на бег. Что-то внутри будто подгоняет меня. Путь преграждает странная путаница из натянутых верёвок, проскальзываю промеж ними, стараясь не коснуться. Откуда-то приходит понимание, они не простые, и стоит дотронуться — тело пронзит боль. Снова бегу… Падаю на землю и ползу, царапая кожу о грубый камень, коим застелен этот участок тропы. Перекатываюсь, уходя от падающего сверху мешка. Поднимаюсь и опять бегу.