Аргентин и Ямайка 0:0

Пролог

- Мить, ну, пожалуйста! - хнычу я, не отставая от важно вышагивающего впереди брата с футбольным мячом подмышкой. - Ну, возьми меня с собой...

- Мелкая, чё ты там делать будешь?! - бросает он на меня хмурый взгляд, - мы с пацанами в футбол зарубимся, ты ж со скуки там помрёшь...

- Не помру! - клятвенно обещаю я, заискивающе забегая перед ним, и складывая ладошки в умоляющем жесте. - Правда-правда! Я просто рядышком посижу, вам совсем мешать не буду...

- Нет... - уверенно отодвигает меня в сторону Димка, не купившись на огромные слезливые глазёнки младшей сестры.

- И что мне тогда делать? - зло топаю я ногой, буравя спину брата прожигающим взглядом.

- Иди с Эммой поиграй, в эти ваши дочки-матери ... - пожимает он плечами, хмуро посмотрев на меня из-за плеча.

- Эмму бабушка куда-то утащила. Когда вернется неизвестно! - объясняю я ему, вновь стараясь нагнать его тощую фигуру.

- Тогда иди домой! - не сдаётся упрямый Димка, доводя меня до белого каления.

- Там родители опять орут! - срываюсь я на крик, и брат резко останавливается.

Несколько секунд он проводит в раздумьях, а затем тяжело вздыхает и тихо произносит:

- К ребятам не лезть, характер не показывать, сидеть тихо в сторонке... - строгим тоном внушает он мне, загибая пальцы, и я, словно заведённая, согласно киваю головой на все его приказы. - Майка, опозоришь меня - узнаешь, чем он пахнет! - суёт он мне под самый нос свой кулак, и я наигранно пугаюсь.

Мне уже давно известно, что Митькин кулак ничем не пахнет, если он, конечно, не пробует за гаражами дедову приму... Вот тогда запах действительно вырви глаз, но история эта редкая, можно даже сказать исключительная.

Угроз старшего брата я отродясь не боюсь, какими бы страшными они мне не казались... Димка слишком добрый, чтобы обидеть слабого, тем более девчонку, и уж тем более свою младшую сестрёнку...

Тем временем мы доходим до пустыря, который местные ребята давно превратили в футбольное поле. Все Митькины друзья уже на месте, смотрят на меня с удивлением и нескрываемым глумливым превосходством.

- Ты сегодня с прицепом?! - острит длинноногий Толик, чьи оттопыренные уши смешно светятся в лучах полуденного солнца.

- Сам ты прицеп! - отвешивает ему подзатыльник брат, и я внутренне злорадствую глядя на ушастого недотёпу. - Мелкая в сторонке тихо посидит, мешать не будет! Поняла? - убедительно цедит он, обращаясь ко мне, и кивком головы указывает на узкую покосившуюся лавку сбоку пустыря.

- Поняла...- нехотя бормочу я, понуро плетясь в указанном направлении, бросив последний взгляд на того, кто уже давно волновал моё трепетное сердечко.

Генка Енин... Лучший друг моего брата, и по совместительству, моя первая настоящая любовь. Уже несколько лет все мои куклы носят только наши с ним имена... Стоит ли говорить, что, безусловно, все они счастливо женаты и воспитывают оравы детей?!

Сомнений в том, что и я через несколько лет стану Майей Ениной у меня нет абсолютно никаких...

До сих пор я помню момент, когда впервые увидела в нашем доме не по возрасту высокого юношу с непривычно смуглой для наших мест кожей. Шоколадные вихры его были в беспорядке и периодически спадали на глаза, что были необычайно каре-зелёного цвета.

Именно в тот момент я осознала, что влюбилась... Окончательно и бесповоротно... Но как истинная девушка о своих чувствах молчала, ожидая когда же Гена сам прозреет и осознает всю глубину питаемых в мою сторону любовных волнений.

- Ни одна уважающая себя девушка не признается первой в любви! - со знанием дела говорила я своей лучшей подруге Эмме, расчесывая длинные волосы потрёпанной барби.

- Откуда ты знаешь? - хмурилась она, не до конца понимая всего смысла сказанных мною слов.

- В одном фильме слышала... - пожимала я равнодушно плечами, вспоминая мелодраму, которую тайком от мамы смотрела по телевизору.

- Ну если в фильме...- пыталась спрятать улыбку Эмма, и спешила сменить тему разговору, так как о своём Генке я могла говорить часами напролёт.

Осознание, однако, пока к нему не приходило, заставляя меня изнывать в нетерпении...

Из мыслей меня выдёргивает счастливый победный рёв, и я с неподдельным интересом начинаю следить за игрой, считая голы, которые в большинстве своём летят в ворота от ловких ног Гены.

- Геныч, ну ты сила! - кричит в игровой запале Митька, когда его друг вновь результативно атакует ворота соперника.

- Красавец! - раздаётся неожиданно писклявый девичий голосок, и я испуганно перевожу взгляд на троицу, подошедшую к лавке.

- А ты что здесь забыла?! - брезгливо морщится одноклассница брата, хмуря криво подведённые чёрным карандашом брови. Её ярко-розовые глаза со слипшимися ресницами брезгливо осматривают меня с ног до головы, а глянцевые малиновые губы неприятно кривятся.

Лиза Висакова пользуется огромной популярностью у противоположного пола и слывет едва ли не звездой нашей школы, хотя по мне выглядит она вульгарно, некрасиво и дёшево... Но что эти мальчишки могут понимать?!

- Не твоё дело! - вспоминаю я все наказы брата и стараюсь не показывать свой характер. - Пошла ты в задницу, Висакова! - мысленно кричу я ей, отодвигаясь на самый край скамьи.

Дамочки недовольно фыркают и важно присаживаются рядом. Не проходит и пары минут, как они, не таясь, пускаются в обсуждения Енина... Моего Енина...

Тот же в свою очередь начинает еще активнее забивать голы, то и дело бросая игривые взгляды в нашу сторону и явно красуясь.

Ситуация не на шутку меня нервирует... Чувствую, что начинаю закипать подобно забытому на плите чайнику, поэтому, когда один из вратарей, в попытке поймать коварный мяч, подворачивает ногу и не может более продолжать игру, а никто из ребят не горит желанием занимать его место, я понимаю, что нужно действовать.

Вскакиваю со своего места и несусь к кучке парней, громко спорящих о решении данной проблемы.

1.1 "Заголовки прошлого"

Дикая ярость сковывает меня подобно кольцам голодного питона. Хочется сделать вдох, чтобы успокоиться, но у меня это никак не получается. Словно раненый зверь я мечусь по крохотной кухонке своей молодожёнки, а в голове то и дело звучит ненавистный голос моего главного редактора Мотина:

- "Это не наш формат...!"

- Чёрт! - зло ударяю я по обеденному столу, на котором жалобно позвякивая, подпрыгивает моя утренняя чашка из под кофе.

В состоянии неконтролируемого гнева, меня даже не волнует чуткий сон маленького сына, которого я с таким трудом уложила на дневной сон всего лишь час назад.

Как моя статья может быть не форматом?!! Глупость какая-то... Неужели наша газета так и погрязнет в нескончаемых статьях о войнах соседей за парковочные места и благодарственных обращениях к чиновникам, наконец, выполнившим хоть какую-то часть своей работы?!

- Маразм... - вздыхаю я обречённо и сажусь на табуретку.

- Статья действительно стоящая... - рассуждаю я мысленно, задумчиво уставившись в окно. - И это можно утверждать уверенно, уж я-то для своих работ самый жёсткий критик. Да и Эмма, моя лучшая подруга, что была непосредственным участником всех описываемых событий, положительно отозвалась о ней и практически не вносила свои правки, что тоже говорит о многом... Уж, она-то как учитель русского языка и литературы, откровенную ересь и лабуду не одобрила бы, тем более если речь там идёт о ней... Хотя все имена и место действия я естественно благоразумно поменяла...

В конце концов, набираю по видеосвязи вышеупомянутую подругу детства, спеша поделиться с ней плохими новостями и услышать от неё хоть какой-нибудь дельный совет. Уж она-то в этом профи...

Длинные гудки начинают нервировать меня ещё больше, отчего я в нетерпении постукиваю пальцем по столу. Так и не дождавшись ответа, зло отшвыриваю от себя телефон и, тот с громким стуком отскочив от стола, падает на пол.

Квартиру оглашает недовольный крик ребёнка.

- Твою мать! - сквозь зубы цежу я и несусь в комнату к детской кроватке, где уже сидит пухлое, ревущее чудо.

- Тише-тише... - успокаиваю я его, прижимая к себе подрагивающее тельце. Ласково поглаживая сына по спинке, я цепляюсь взглядом за календарь, висящий над моим рабочим столом, и тихо обращаюсь к ребёнку. - Сегодня, Митюша, оказывается первое сентября... Вот почему твоя крёстная не отвечает, вся в заботах школьной жизни... А у мамы твоей тут карьера рушится и выговориться некому, кроме тебя... - целую я его лобик и улыбаюсь, начиная успокаиваться.

Неожиданно с кухни раздаётся громкая мелодия моего звонка и я спешу туда, чтобы принять вызов.

По ту сторону экрана на меня смотрит уставшая лучшая подруга с бокалом красного вина в руках. Ярость от несправедливости начальника снова начинает окутывать меня своим одеялом.

- Привет! - вымученно улыбается она, видя моё взвинченное состояние. - Что случилось?

- Ничего нового! - сама от себя не ожидая, громко кричу я, - этот гад отказался печатать статью! Это не наш формат... - кривлюсь я, изображая начальника. - Шовинист одноклеточный!

- Это было ожидаемо... - спокойно пожимает Эмма плечами, вновь делая глоток из бокала.

- Мне бы сейчас винишко тоже не помешало... - с завистью жадно взираю я на её напиток, но скосив взгляд на Митюшу, всё ещё сонно хлопающего глазками, отметаю эту идею. - Это просто недоразумение какое-то, а не главный редактор! Меня он, значит, чуть ли не с потрохами сожрать готов, зарубая на корню все мои идеи, а Виноградова своего едва ли не под хвост целует... А он, на минуточку, даже представления не имеет, что такое атрибуция[1] и верификация[2]. Пишет от балды, что в голову взбредёт... Серая посредственность! Ничего... Я ещё утру нос этому птеродактилю... Есть у меня один вариантик...

Неожиданный звонок в дверь квартиры Эммы прерывает поток моих претензий и планов мести. С удивлением я таращусь на подругу детства, и в ответ получаю точно такой же взгляд.

- Я перезвоню! - спустя несколько секунд замешательства говорит Эмка и отключается.

Еще какое-то время я растерянно смотрю на смартфон в своей руке и, хмурясь, откладываю его в сторону.

- Никому, Митюш, до нас нет дела... - горько жалуюсь я слюняво мусолящему кулачок сыну, и тот лишь согласно агукает на мою жалобу.

Спустя четверть часа я слегка успокаиваюсь в компании своего весело лепечущего малыша и решаю вновь поговорить с начальником.

Трясущимися пальцами набираю номер Мотина и с нетерпением вслушиваюсь в длинные гудки.

- Что, Кулешова? - с тяжелым вздохом раздаётся на другом конце провода, и я, стараясь быть предельно вежливой, пытаюсь достучаться до шефа.

- Аркадий Эфимович, - мирно начинаю я, - я понимаю, что тема моей статьи крайне сложная... Но, согласитесь, она несёт не только информативное, но и социальное значение.

- Да что ты?! - хмыкает начальник, начиная меня раздражать.

- Понимаете, - подавляю я в себе злость на этого непроходимого тупицу, - способов заманивания девушек в сети сексуального рабства великое множество. Я же в статье подробно описываю один из них, это может предупредить и обезопасить потенциальных жертв.

- Тебе бы сказки, Кулешова, писать, а ты всё в журналистику к серьёзным дядям лезешь...

- Что??? - моментально закипаю я, - вы что, думаете я всю эту историю выдумала?! Да в моей статье все данные досконально проверены, а все слова напрямую получены от участников тех событий...

- Ну-ну...

- А если бы твои дочери оказались в подобной ловушке?! - закипая, давлю я на его отцовские чувства.

- Мои дочери - не безголовые курицы, и по Турциям не разъезжают...

- Аркадий, какой же ты дурак! - делаю я глубокий вдох, забывая о своём намерении быть вежливой. - Мне кажется ты целенаправленно мне мстишь и на корню убиваешь все мои попытки написать хоть что-то стоящее...

- Тебе не кажется... - мерзко посмеивается в трубку начальник и я ошарашено выпаливаю:

1.2 "Заголовки прошлого"

Два года назад

- Кулешова! - кричит мне новоиспеченный коллега с какой-то фруктовой фамилией, вальяжно заходя в потрёпанный офис самой крупной газеты нашего города "Вестник ПЛЮС". - Тебя там главный к себе кличет...

- Что??? - отрываюсь я от пузатого монитора своего допотопного рабочего компьютера и непонимающе смотрю на мужчину, фамилию которого как не силюсь вспомнить не могу...

"Никита Иванович, а вот фамилия... Клубничкин он что ли?!.."

- Аркаша тебя зовёт... - словно малому дитя растолковывает старший коллега, и меня, наконец, озаряет - Виноградов... Точно...

- Зачем? - озадаченно хмурюсь я, мысленно вспоминая всё свои рабочие косяки и недоработки.

Их закономерно не находится, так как устроилась сюда я сравнительно недавно.

Каких-то три месяца назад я ещё писала статьи для вузовской газеты, а ныне являюсь журналистом еженедельного издания не самого маленького города нашей необъятной страны.

Да, не "Нью Йорк Таймс" или на худой конец "Аргументы и Факты", но всё же для вчерашней выпускницы филологического факультета педагогического вуза - огромный прорыв.

- Откуда мне знать?! - недовольно пожимает плечами Виноградов, ставя дымящийся стаканчик с пёстрым названием дорогущей кофейни на свой захламлённый стол. Офис наполняет умопомрачительный запах кофе... - Для салаги ты задаёшь слишком много вопросов... - бормочет он, вешая свой твидовый пиджак на спинку стула. - Ты ещё здесь?! - его наигранно грозный рык летит в мою сторону.

Проигнорировав ребяческий выпад великовозрастного детины, я спокойно допечатываю последний абзац своей статьи и, проверив сохранился ли документ, направляюсь в кабинет начальника.

Мотин Аркадий Ефимович - мой шеф и главный цензор, который мнит себя едва ли не главным редактором "Лё Фигаро", по факту проигрывая в профессионализме даже редактору нашей студенческой газеты. Конечно же, на мой сугубо субъективный взгляд...

- Ааа, Кулешова...- тянет он недовольно, окидывая меня беглым взглядом, едва я захожу в его берлогу с вечно царствующим там запахом мази для разогрева суставов. - Проходи, садись...

- Здравствуйте, Аркадий Эфимович! - любезно произношу я, располагаясь на истёртой замше старого стула.

До сих пор не могу привыкнуть, что в редакции все обращаются друг к другу по фамилиям... Для меня это звучит слишком строго и неприятно что ли... Стараюсь перевернуть ситуацию, обращаясь к коллегам по имени отчеству, но пока, честно сказать, ничего особо не меняется...

- Что-то случилось?- обеспокоенно спрашиваю я начальника, не спешащего озвучивать цель моего визита.

- А? - недоуменно смотрит на меня Аркадий, отрываясь от своего смартфона, - нет! - хмурит он кустистые седеющее брови и, наконец, произносит: - Для тебя есть очень важное дело!

- Какое? - наигранно удивляюсь я, не испытывая ни малейшего восторга по этому поводу.

В последний раз, когда я услышала точно такую же фразу, мне пришлось три дня торчать рядом с канализационным прорывом, "чтобы не упустить ни малейших деталей"...

А пахло там далеко не шоколадом, хоть цветом на него и походило...

- Крайне важное... - нагнетает старый интриган и, видя, что я не изнываю от нетерпения, недовольно причмокивает: - Тебе поручено написать статью о Геннадии Енине...

- О ком? - прошибает меня холодный пот от звука почти забытого имени лучшего друга моего брата и моей несчастной детской влюблённости.

После того памятного матча прозвища Аргентин и Ямайка прочно закрепились за нами, вызывая у меня чувство бессильной злости и негодования. Генке же, казалось, это даже нравилось...

К счастью, длились эти словесные выкрутасы недолго. Через пару месяцев Енина приняли в какую-то крутую спортивную школу, и он уехал покорять столицу, вычеркнув из своей жизни любые напоминания о прошлом...

Митька тогда долго не мог оправиться от "потери" лучшего друга, хоть вида и не подавал. Он единственный порой в сердцах называл меня Ямайкой, остальные же сделали вид будто и не бывало вовсе в наших жизнях ни разгромного футбольного позора, ни талантливого футболиста Генки Енина. Что мне было, безусловно, на руку...

Бередить старые раны и посыпать их солью я никогда не любила...

- Кулешова! - по-своему воспринимает моё выражение лица Аркадий Ефимович, - ты, конечно, профан еще... Но не до такой же степени! - причмокивая от удовольствия, что может ткнуть меня носом в профнепригодность, цедит шеф. - Не знать, кто такой Геннадий Енин в наше время - это не просто моветон, это катастрофа! Дважды чемпион Кубка России, трижды лучший футболист по версии "Спорт-Мотив" и "Футбол Тайм", самый результативный игрок года Российской Премьер-Лиги... И это только то, что я смог вспомнить из недавнего... Нельзя же, Маюша, быть настолько неосведомлённой... - качает он головой, притворно сожалея о моей непроходимой глупости, - ты же журналист! Ты должна знать всё и вся, начиная от технологических задач адронного коллайдера до любимого печенья бабы Зины, что каждую неделю пишет нам жалобы на ЖКХ...

Молчу, не стараясь разуверить начальника в своей осведомлённости о столь "значимой" личности российского спорта...Пусть выговорится... Ощущая своё превосходство, он частенько болтает лишнего, а мне полная картина сейчас не помешает...

- Хотя... - снисходительно качает он головой, - баба, она и в Африке баба... Что с тебя взять?! И чего они тебя выбрали?!..

- Выбрали? - цепляюсь я за последнее предложение. - В каком смысле?

- А ты что думала, я по своей воле на встречу к самому Енину какую-то недоучку отправлю?! - забавляясь, прыскает он, попутно орошая свой стол противными капельками тягучей слюны. - Ты, Кулешова, не зазнавайся! Профильного образования не имеешь... Обширными знаниями не обладаешь... В который раз тебе говорю, взяли тебя от безысходности, не оправдаешь мои ожидания, вылетишь отсюда быстрее пробки...

- Помню... - цежу я недовольно, стараясь запрятать глубоко внутри всё то, что рвётся с языка.

1.3 "Заголовки прошлого"

Два года назад

Делаю глубокий вдох и перевожу взгляд на циферблат своих любимых часов, которые на восемнадцатый день рождения подарил мне старший брат.

Стрелка плавно разрезает золотую цифру двенадцать и я, натянув дежурную улыбку, открываю дверь одного из самых дорогих ресторанов города.

"Миленько..." - окидываю я взглядом окружающее меня пространство, неожиданно споткнувшись о презрение на лице смазливой хостес.

- Добрый вечер! Вас ожидают? - слащавая улыбка будто приклеена на её неестественно пухлых губах, в глазах же отчетливо мерцает уничижительная бегущая строка.

- Да! - высокомерно задрав левую бровь, кидаю я чванливой кукле.

Согласна, что выгляжу не совсем презентабельно для заведения такого уровня...

Всё-таки мои потёртые джинсы и кислотно-зелёный свитер с броскими английскими надписями - не то, в чём обычно щеголяет местная публика. Но мчаться домой и переодеваться во что-то более знакомое местным харям, увы, времени не было... Агент у Енина - дама с зубами, назначила встречу буквально через час после моего звонка... И ведь не отвертишься...

- Столик на имя Тамары Богуславской... - цежу я местной распорядительнице, заметив как кислая мина отчётливо проступает на её мастерски заштукатуренном лице.

- Пройдёмте, я вас провожу! - неискренней любезностью сочится её голос, но меня это уже мало заботит, легкое волнение начинает покалывать кончики пальцев, и я сжимаю их в кулак, чтобы побороть в себе дурацкую робость.

- Прошу... - вяло улыбнувшись, указывает мне рукой хостес на неприметный столик, уединённо окруженный обильной тропической растительностью.

- Благодарю! - с неменьшей долей презрения отвечаю я ей и прохожу вперёд, чтобы тут же едва ли не споткнуться...

Енин...

Геннадий Енин...

Моя первая любовь и первое любовное разочарование...

Сидит за столиком с видом сытого кота, в компании двух сочащихся богатством и роскошью женщин...

Не ожидала, что сам "Великий Гена" придёт со мной на встречу, в моих представлениях я обсуждаю все детали нашего дела лишь с его агентом.

Сделав глубокий вдох, беру себя в руки и с профессиональной холодностью делаю вид, что мы незнакомы, и его присутствие меня нисколько не тревожит.

Может он меня за столько лет и забыл вовсе?!

- Добрый вечер! - улыбаюсь я присутствующим и присаживаюсь на мягкий диванчик. - Майя Кулешова...

- Очень приятно... - вежливо отвечает мне женщина средних лет, чья сумочка стоит больше чем мой годовой заработок в газете (даже с учетом ежемесячных премий). - Тамара...

Выглядит она восхитительно. Светлые волосы, гладко зачёсанные в строгий пучок, подчеркивают её высокие скулы и огромные голубые глаза. Пухлые, четко-очерченные губы, вежливо улыбаясь,тянутся уголками к ушам, в которых скромно поблёскивают золотые серьги с россыпью прозрачных камешков... И что-то мне подсказывает, что это явно не фианиты. Чёрное платье из последней коллекции Диор (спасибо стоматологической клинике с грудой разномастных журналов у стойки ожидания), выгодно обрисовывают пышную грудь и тонкую талию.

"Небось у ноги от ушей...", - с долей легкой зависти тяну я про себя, на мгновение почувствовав свою серость, что мне совсем не свойственно.

Стряхиваю с себя гадкое чувство самоуничижения и, гордо выпрямив спину, перевожу взгляд на Енина, что буравит меня тёмным взглядом всё это время.

- Это Геннадий... - представляет мне его холёная дама, - но думаю, он в представлениях не нуждается....

"Ещё бы?!" - мысленно ухмыляюсь я.

- А это Мия, - поворачивается Тамара к девушке, сидящей слева от неё, - наш имиджмейкер.

-Очень приятно... - не стараюсь я скрыть своего удивления, услышав профессию симпатичной брюнетки.

Выглядит она тоже сногсшибательно, хоть и проигрывает в лоске своей спутнице. Тонкий носик, явно отрихтованный каким-то супер известным хирургом, подкачанные красные губы и умело выделенные макияжем карие глаза. Небрежные локоны в наигранном беспорядке обрамляют милое личико, а ярко-розовый костюм в стиле Шанель завершает её образ великосветской дамы.

"Куда я попала?!" - внутренне глумлюсь я над самой собой, скосив взгляд на вычурную надпись своего свитера "Fashion"...

"Мда, это точно не мой профэшн..."

- Подпишем в начале некоторые документы... - вырывает меня из пучины самобичевания уверенный голос, и передо мной на стол ложится увесистая стопка бумаги.

- Договор о неразглашении... - читаю я вслух, то что жирно напечатано сверху.

- Именно... - мило лыбится мне Мия, - вы же понимаете, какого масштаба фигура Геннадия Енина... - словно кошка кидает она голодный взгляд на мужчину, но он, кажется, этого и не замечает.

- Конечно... - не вчитываясь в детали, чиркаю я свою роспись во всех нужных местах и, отодвинув от себя бумаги, вопросительно смотрю на Тамару.

- Теперь можно всё подробно и обсудить... - проверив договор, улыбается мне агент Енина. - Понимаете, Майя, могу я вас так называть?

- Конечно... - слегка теряюсь я от её любезности.

- Геннадий сейчас на пике свой формы... - кидает она гордый взгляд на своего подопечного, который от этого слегка морщится. - В наших ближайших планах подписание контракта с одной из ведущих европейских футбольных команд...

- Прекрасно... - всё еще не понимая, чего они от меня хотят, хмурюсь я.

- Думаю, для вас не секрет, что европейцы сейчас придают огромное внимание не только и не столько высокому профессионализму игрока, сколько его социальному облику... Тому посылу, что он несёт миру... Именно, потому мы и прибегли к помощи Мии, опытнее её в создании благоприятного образа в России не сыщешь...

- Спасибо... - растекается от удовольствия девушка, хитро скосив глаза на футболиста.

- В рамках большой пиар-компании мы запланировали огромное количество социально-значимых проектов, - продолжает важная дама, - там и открытие спортивных школ, стадионов, различные благотворительные акции... И естественно всё это нужно освещать в правильном ключе... Мы отобрали несколько местных журналистов в тех областях, где Геннадий так или иначе будет, скажем так, светиться... Поэтому-то вы и здесь. Причем ваша миссия огромна... Это родной город Гены, соответственно, освещать вам придётся многое... За достойную плату, конечно же...

1.4 "Заголовки прошлого"

Два года назад

- Ну, привет, Ямайка!.. - сочный шёпот разрезает тишину, повисшую за столом, а тяжёлый взгляд мужчины прожигает меня насквозь.

Кажется, он совсем не изменился за прошедшие годы. Всё те же темные вихры, в беспорядке торчащие в разные стороны, только теперь это кажется дело рук первоклассного стилиста, нежели озорного, летнего ветерка.

Карие глаза с зёлеными узорчатыми вкраплениями смотрят до крайности серьёзно, и в то же время в их глубине можно заметить лукавые, смешливые искорки.

Смуглая кожа, кажется, стала еще темнее... Интересно, это вина его профессиональной деятельности или дорогущего солярия...

Смотрю на него и не узнаю того парня, в которого когда-то по наивной глупости влюбилась. Вроде бы всё как и прежде, и в то же время разительный контраст.

- Меня зовут Майя...- нагло улыбаюсь я ему и начинаю подниматься из-за стола. - Вы что-то перепутали...

- Да брось... - хмыкает Гена, хватая меня за руку и вновь утягивая на диван. - Не собираешься же ты несколько месяцев делать вид, что не знаешь меня...

- А я вас знаю?! - продолжаю я строить из себя дуру и, невинно хлопая глазами, таращусь на звёзду российского футбола.

"Хорош, зараза! - мелькает нежданная мысль, - не даром входит в список самых завидных женихов страны. Деньги, внешность и известность - вкусная наживка для ушлых силиконовых рыбёшек..."

- Май... - устало вздыхает он, прерывая поток моих размышлений о его холостой жизни. - Глупо делать вид, что мы незнакомы...

- Не жди, что буду звать тебя Аргентином! - сдаюсь я, - и на прозвище Ямайка я не откликаюсь...

- Замётано! - искренне улыбается мне герой моих детских фантазий, - и я с опозданием, но все же хотел бы извиниться. За тот позорный матч... Мозги в моей черепушке тогда затуманил неожиданно начавшийся пубертат...

- А сейчас туман, значит, рассеялся?! - глумливо тяну я, внимательно следя за его реакцией.

- Без следа... - разводит руки в стороны Енин и подмигивает мне, - Дурак в прошлом...

- Рада слышать... - пожимаю я плечами, и всё-таки поднимаюсь из-за стола, - значит, работа с тобой пройдёт гладко и продуктивно. Это ты? - озаряет меня неожиданная мысль и я замираю, уставившись на нахмурившегося спортсмена.

- О чём ты? - выдыхает он и слегка подаётся вперёд.

- Из-за тебя Мия остановила свой выбор на мне? - поясняю я свою догадку, - журналистов в городе полно, почему именно я?! Пытаешься так загладить свою вину?

- Хотел бы я сказать, что это так... - расслабляется Гена и откидывается на спинку дивана. - Я был крайне удивлён, увидев тебя сегодня здесь... Ты совсем не изменилась... Стала только красивее... - моментально исправляется он, - да и имя твоё нечасто встречается... Так что можешь быть спокойна, пригласили тебя не по блату, а лишь за высокие профессиональные качества.

- Лесть тебе не идёт, но спасибо! - стараюсь я не растечься от его комплиментов. Получается из рук вон плохо...

- Постой! - останавливает меня его голос, когда я всё же направляюсь к выходу. - Я... - мнется нерешительно Геннадий, подбирая слова. - Я хотел бы увидеться с Митькой, можешь с этим помочь?

Видя моё удивление и сомнение на лице, он спешит объясниться:

- Я понимаю, что поступил тогда, как последний козёл... Свинтил в Москву и ни слуху, ни духу... Представляю, что думает обо мне Митька, и он, конечно же, во всём прав. Я тогда был просто малолетний идиот. Думал, что любые привязанности - чепуха, которая лишь мешает мне строить спортивную карьеру. А сейчас понимаю, что такого друга как Митька, у меня никогда не было и, наверное, уже не будет. Я осознаю, что наша встреча вряд ли вернёт былые отношения, но, честно сказать, мне очень хочется его увидеть...

- Это вряд ли...- пребывая в шоке от его длинного монолога, выпаливаю я.

- Я понимаю... - поникнув, но стараясь выдавить из себя улыбку, бормочет Енин. - Он никогда не прощал предателей...

- Дело не в этом... - пожимаю я плечами, опустив взгляд в пол, и стараюсь подобрать слова, которые уже несколько лет царапают глотку. - Митька погиб... Пять лет назад... Опоздал ты, Аргентин, со своим покаянием... Тебя там твои женщины заждались... - не обращая ни малейшего внимания на его разом побледневшее лицо и потухший взгляд, я на ватных ногах выхожу в прохладу весеннего вечера.

Бреду на автомате, даже не разбирая дороги. Разговор о старшем брате, а точнее о его смерти до сих пор выбивает меня из колеи. Хоть за пять лет боль слегка и притупилась...

Не замечаю, как спустя сорок минут оказываюсь возле здания редакции "Вестник ПЛЮС". Скинув с себя паутину печали и тоски, прохожу сквозь железные двери, чтобы передать полученную информацию Аркадию Эфимовичу.

- Ага... - причмокивает довольно Мотин, слушая мой рассказ. Естественно без подробностей. Последствия нарушения договора о неразглашении мне известны. - То есть несколько месяцев Енин будет периодически тусоваться в нашем городе, и ты будешь это освещать...

- Примерно так...- опустив детали, соглашаюсь я с главным редактором.

- Отлично... - довольно хлопает он себя по круглому пузу, обтянутому хлопком лавандовой рубашки. Бедные пуговички держатся из последних сил, но не ровен час и их способности иссякнут.

Чуть отодвинувшись в сторону с возможной траектории полёта изможденных пуговиц, я вновь обращаю свой взор на Мотина.

- Ты молодец! - впервые за всё время хвалит меня начальник, и я удивлённо таращусь на него в ответ. - Все статьи о Енине приносишь лично мне на проверку, если возникнут сложности с футбольными реалиями: терминами, правилами и тому подобное, тоже ко мне...Или к Виноградову на худой конец...Без самодеятельности! - грозит он мне мясистым пальцем, и я согласно ему киваю.

- Вот и ладненько! Статья про стаю собак на промзоне готова? - резко переключается он на другую тему, грозно буравя меня своим взглядом.

- Еще в обед скинула вам на почту... - поднимаюсь я из-за стола. Устала дико, единственное желание - добраться до дома и опуститься в наполненную душистым жаром ванну.

1.5 "Заголовки прошлого"

Два года назад

Ровно в пять часов вечера следующего дня я переступаю порог одного из самых старых кафе нашего городка.

В далеком детстве Митька привёл меня сюда за чашечкой вкуснейшего горячего шоколада. С тех пор почти каждые выходные я таскала сюда подругу Эмму за порцией ароматного наслаждения, которое мы из экономии всегда делили на двоих.

От былых времён, правда, тут мало что осталось... Прежний хозяин, дядя Боря, давно продал бизнес и уехал в глухую деревеньку доживать свой век, попутно увезя и атмосферу уюта и тепла из этого места.

- Привет! - моментально нахожу я взглядом широкоплечую фигуру Енина за одним из столиков, - шифруешься? - киваю я на его шпионский прикид: солнцезащитные очки и чёрную бейсболку, и плюхаюсь на жёсткий стул напротив.

- Ага... - хмыкает он, снимая очки, всё же оставаясь в головном уборе. - Думал, здесь как и раньше не протолкнуться, но видимо ошибся... - обводит он многозначительным взглядом полупустое заведение.

- Да, - пожимаю я плечами, - тут уже давно не столь многолюдно... Честно, даже не помню, когда была здесь в последний раз... Наверное, перед самым отъездом дяди Бори...

- Он уехал? - удивляется Енин, сразу же вспоминая добродушного усача, который всегда с лучезарной улыбкой приветствовал своих посетителей.

- Много лет уже прошло... - киваю я и изумлённо хмыкаю, заглянув в меню, - надо же! Они всё еще подают здесь горячий шоколад... Молодой человек! - подзываю я, проходящего мимо официанта, который нехотя подходит к нам и, обреченно выдохнув, выдавливает из себя абсолютно неискреннюю улыбку.

- Готовы сделать заказ?

- Конечно, - игнорирую я его флегматичное настроение,- горячий шоколад, пожалуйста! Два! - добавляю я, бросив вопросительный взгляд на Енина.

- Пару минут... - облегченно выдыхает местный работник, поняв что ему не придётся сильно потеть, принимая наш заказ, и растворяется за барной стойкой.

- Я сначала подумал, что заблудился... - признается Гена, обводя взглядом изменившийся интерьер.

На смену домашнему уюту и душевности пришли яркие цвета и сверхсовременные предметы интерьера.

- От прежней "Арфы" здесь, пожалуй, осталось только название... - пожимаю я плечами, внимательно смотря на того, кто в детстве отчаянно разбил мне сердце. - Так к чему это всё?

- Хотел тебя увидеть... - хитро смотрит на меня один из самых завидных холостяков нашей страны, подмигивая. - Разве это преступление?!

- Бога ради... - не ведусь я на его лесть. - Прибереги своё красноречие на кого-то другого, мне оно не к чему... И если это всё, что ты хотел, то я, пожалуй, пойду. Я по твоей милости с работы раньше времени сбежала, а у меня статья не дописана для завтрашнего номера...

- Подожди! - прерывает меня Енин и замолкает, увидев спешащего к нам офицанта с двумя дымящимися чашками.

- Гадость... - отпиваю я из одной, когда парнишка чуть ли не вприпрыжку бежит от нашего стола, отдав скудный заказ. - От прежнего заведения здесь, действительно, осталось только название...

- Мда... - соглашается со мной Геннадий, отодвинув от себя слишком сладкий шоколад с песочным послевкусием. - Дерьмо редкостное!

- Так что хотел? - возвращаю я его к теме нашего разговора.

- Вчера ты сказала, что Митька погиб... - помолчав несколько секунд выпаливает друг брата. - Я хочу знать все подробности...

- Зачем? - хмурюсь я, не понимая его любопытства.

-Для меня это важно... - пожимает он плечами. - Понимаешь, я столько лет тешил себя мыслью, что рано или поздно мы с Митькой встретимся и как в старые добрые времена поговорим по душам, что твоя новость меня сломала. Я сегодня всю ночь не спал... Не могу поверить, что его больше нет...

- Не один ты... - едва слышно бормочу я, - мне до сих пор, кажется, что он вот-вот позвонит и скажет: "Мелкая, ну как ты? Всё еще дуешься?"... - горькая улыбка прорезается на моём лице, и я спешно её стираю, - но, увы, уже пять лет его номер вне зоны доступа...

- Как это случилось? Авария? - откидывается Гена на спинку стула, внимательно смотря на меня.

- Нет... - усмехаюсь я, - Митька так и не отучился на права. Всё собирался, но то одно, то другое... - замолкаю я, сглатывая горький ком потери, застрявший в горле, перед тем как продолжить. - Его убили, зарезали в лифте нашего дома...

Мои слова заставляют Енина резко податься вперёд. Зло сжав руку в кулак, он в упор таращиться на меня, грозно сведя к переносице свои чёрные брови.

- Как? - свистящий мужской шёпот, врезается в меня, заставляя вновь окунуться в черные воспоминания своей прошлой жизни.

- У Митьки был очень сложный переходный возраст... - начинаю я издалека, после некоторого молчания. - От нас тогда отец ушёл к молодой любовнице... Мама стала невыносимой... У неё и прежде характер был не сахар, а после развода и вовсе испоганился... Она к бутылке частенько прикладываться стала... И по пьяни во всех своих неудачах брата обвиняла: и в его рождении, из-за которого родители, как оказалось, поженились... И в его ужасной внешней схожести с отцом... И в его несдержанном характере, уж очень часто он перед уходом отца с ним спорил... Ненавидел, как папаша нас с матерью обижал... В общем нам тогда тяжко было... Особенно ему... И Митька начал сбегать... Сначала по несколько дней дома не появлялся, а потом и месяцами мог где-то пропадать... Мы с мамой пытались его вразумить... Мать даже пару раз пить бросала, только ненадолго... - усмехаюсь я, сглотнув горький комок мешающий говорить.

- А отец? - прищуривается Генка и скрещивает руки на груди.

- Ему было всё равно...- пожимаю я плечами, - ушёл и забыл о прежней жизни. Митька всегда говорил, что он освободил нас от себя... Я тогда не особо эту фразу понимала, но потом осознала всю её мудрость... Лет пять эта бесконечная беготня продолжалась... Месяцы отсутствия, а потом счастливое возвращение блудного сына с полными карманами денег...

1.6 "Заголовки прошлого"

Два года назад

- Ты что? – удивлённо выдыхает моя лучшая подруга Эмма, сидя на маленькой кухоньке, куда она приехала сразу же после уроков, отведённых в школе. И моего телефонного звонка, конечно же…

- Да, мы переспали… - говорю я ей и нахмурившись опускаю глаза в пол, сама пока не могу уложить этот факт в голове… Слишком он нереальный что ли…

- Как это случилось? - изумлённо таращится она на моё виноватое лицо.

- Я не знаю… - отворачиваюсь я от её немигающего взгляда и устало бормочу, - сама удивляюсь… Всё было будто бы в трансе: сначала тяжелые воспоминания из прошлого, которые просто выбили меня из колеи..., потом эта треклятая буква «Ф», которая чуть не размозжила мою черепушку… И всё казалось таким нереальным, таким странным… - уношусь я мысленно вновь в свои воспоминания. - Вот он отдёргивает меня с места падения буквы, смотрит так внимательно, с таким искренним волнением за моё благополучие… И меня накрыло… Дикая истерика, мне было так страшно и смешно одновременно… Просто чушь!

- Звучит именно так... - фыркает Эмма, продолжая внимать моей исповеди.

- А потом он просто потряс меня за плечи, - не обращаю я внимания на слова подруги, - и я снова разрыдалась… В жизни столько слёз не лила, а тут… Будто шлюз какой открылся… Я понимаю, что всё что я сейчас несу - какая-то дикая несуразность… Если бы кто-то рассказал мне подобную историю, я подумала бы что у него шизофрения… Но в тот момент мне было на всё плевать, я не могла с собой ничего поделать…

- Никак не возьму в толк… - перебила меня Эмка, - в какой момент вы всё-таки оказались в постели… Не на улице же, право слово, вы с ним прелюбодействовали…

- Скажешь тоже… - фыркаю я недовольно, - Он просто опустил взгляд на мои ноги и, знаешь, юбка до колен - явно не лучшая защита от острых пластиковых осколков… - вытягиваю я из-под халата свою голую ногу, демонстрируя подруге уже подсохшие раны. – А Енин взял и просто подхватил меня на руки… Так неожиданно, но, чёрт возьми, дико приятно… Я, кажется, впервые в жизни почувствовала в мужчине опору… А дальше всё как в тумане… Вот мы стоим возле «Арфы», а вот мы уже в его номере отеля, где он нежно обрабатывает мои порезы… А потом… - прерываюсь я, сглатывая острой ком, застрявший в горле.

- Что? – нетерпеливо цокает подруга, когда я замолкаю, погрузившись в воспоминания.

- Он поцеловал мои колени… - хрипло выдавливаю я из себя, слегка стесняясь подобных откровений.

-Чего?! - хмурится Эмма, сведя брови к переносице, - зачем?

- Откуда мне знать?! – раздражённо отмахиваюсь я от её вопроса, - просто взял и поцеловал колени… Никто и никогда прежде такого не делал, и это просто размазало меня… Я растеклась перед ним, как какая-то девственница! У меня не было ни шанса… Будто бы это решение приняла не я, а кто-то абсолютно другой… Какая-то дикая кошка в моём теле, которая как безумная срывала с него одежду… Всё закрутилось словно дикий ураган: его жадные руки, вкрадчивый шёпот и наглые губы…

- О, пожалуйста, избавь от подробностей… - закатывает глаза подруга детства, и я действительно прекращаю свои откровения.

- Это было очень странно и в тоже время настолько сногсшибательно, что у меня до сих пор все дрожит внутри при одном только воспоминании…

- Не думала, что спустя такое короткое время ты подпустишь его к себе… - качает головой Эмма, будто бы не веря в мой рассказ.

- Я и сама никогда бы не могла подумать, что окажусь в постели с Ениным! Думала, что детская влюблённость давным-давно прошла, и нас больше ничего не связывает… Ну, только работа…

- И что дальше делать будешь? – задаёт она вопрос, на которой я со страхом не могу ответить самой себе. – Надеюсь, ты не хочешь отказаться от их предложения только лишь из-за того, что позволила чувствам взять верх над разумом?! – как всегда высокопарно изъясняется Эмма, учитель русского языка и литературы как никак…

- Нет, конечно! - в шоке разворачиваюсь я, уставившись на немой вопрос глазах подруги. - Сделаю вид, что ничего не было. Да, мы переспали, но с кем не бывает?! Подумаешь! Хоть это и было феерически и крышесносно, но повторять это я больше не намерена! А значит наши профессиональные отношения в безопасности.

- А если он будет не согласен с таким раскладом? – прищуривается девушка, задумчиво глядя в окно.

- Да брось! Может лет в семь я ещё и верила в большую и чистую, но сейчас грезить о том, что Енин расценит наш секс как нечто большее… Я же не идиотка! Да у него таких связей, поди, по несколько раз на дню случается… Я не записываю себя в категорию особенных и единственных… - убеждаю я в первую очередь саму себя, но горечь почему-то всё же разливается на языке.

- Может зря?! – встревает Эмма, как всегда слишком романтично смотрящая на жизнь сквозь свои книжно-розовые очки.

- Такое бывает только в книжках и фильмах… - щёлкаю я её по носу и добавляю, - в любом случае через несколько месяцев он уедет отсюда в Европу, и мы больше с ним никогда не встретимся… Не считаю нужным больше застрять на этом внимание…

- Только будь осторожна! - серьёзно смотрит на меня подруга, - не позволяй ему снова делать тебе больно…

- Эм, - усмехаюсь я, ставя перед ней на стол кружку с дымящимся кофе, - мне не семь! Я уже давно знакома с более страшными сторонами нашей жизни. Это был всего лишь секс… Секс с мужчиной, в которого я была влюблена ещё в детстве… Скажем так: я просто сняла пробу и теперь могу двигаться дальше, вычеркнув этот пунктик из своего списка новогодних желаний…

Однако, как оказалось, вычеркнуть Енина из своей памяти не так-то просто… Горячие воспоминания то и дело вспыхивают в моей памяти и заставляют мурашки бежать по телу.

«Да пошёл ты к чёрту, Енин!» - как заклинание повторяю я про себя, но оно так и не срабатывает…

1.7 "Заголовки прошлого"

Два года назад

Спустя неделю терзаний и попыток забыть всё, что связывает меня с Геннадием Ениным, я выезжаю на место, где он презентует открытие нового футбольного стадиона.

Примечаю его издали в окружении парочки восхищенных ребят в детской футбольной форме. Выглядит он как всегда сногсшибательно: свободная хлопковая рубашка цвета пасмурного неба гармонично оттеняет глубокую синеву его классических брюк. Накинутый на плечи светло-голубой джемпер придаёт образу ребяческую лёгкость и небрежность, однако, я точно знаю, что весь его облик, от замшевых мысков серых кроссовок до невзначай растрёпанных тёмных волос, досконально продуман персональными стилистами и лично одобрен Мией и Тамарой.

- Привет… - говорю ему, нехотя подходя к ближе. Всеми силами души стараюсь сделать вид, что нас ничего не связывает кроме профессиональных отношений. – Что-то тут немноголюдно… - обвожу я взглядом присутствующих, цепляясь за лысоватого мужичка, довольно взирающего на волнующихся детей с шариками в руках. Мэр, конечно же, тут как тут…

- А нам больше никто не нужен… - язвительно улыбается мне Мия, появляясь будто бы из ниоткуда. Енин, желающий было что-то мне сказать, резко захлопывает рот. – Все необходимые люди здесь… - не переставая ухмыляться показывает она пальцем на присутствующих, – мэр, видеооператор, журналистка с местного канала, фотограф… Он потом скинет тебе фото для статьи… Ну и детишки для милого антуража… - абсолютно неискренне подмигивает она мне, - ждем только губернатора и можем начинать…

- Отлично… - не зная, что ей на это сказать бормочу я. – Пойду осмотрюсь, пожалуй… - выдавливаю из себя вежливую отговорку, чтобы поскорее покинуть общество Енинского имиджмейкера. Отчего-то она жутко раздражает меня, так и хочется кинуть в неё какую-то гадость… Конечно же, словесную…

Спешно ретируюсь, с пристальным вниманием оценивая внешний облик спортивного сооружения.

«А Енин не поскупился…» - мысленно хмыкаю я, оценивая изящную архитектуру здания.

Внешне стадион напоминает большую летающую тарелку, настолько футуристично он выглядит.

Резко начавшаяся суета отвлекает меня от созерцания «спортивного монстра», и я оборачиваюсь, уже догадываясь, кто стал виновником сего оживления.

Из темной машины представительского класса выходит губернатор нашей области. Важно окидывая взглядом всех присутствующих, он, наконец, расплывается в улыбке.

- Геннадий… - протягивает он футболисту руку для рукопожатия, - прошу простить моё опоздание… Сами понимаете, дела-дела…

Что отвечает ему Енин я не слышу, так как спешно стараюсь вытащить из недр своей сумки записную книжку и ручку. Для своих статей я всегда по старинке делаю пометки на бумаге, так мне привычнее…

- Не спи!.. – шипит мне на ухо Мия, ощутимо толкая в бок.

"Откуда она получила сверхспособность так незаметно подкрадываться?! Не иначе как у своих предков – змей…"

- Не сплю… - кривлюсь я, наблюдая как она подобострастно щерится сильным мира нашего города и, конечно же, Енину.

- Пройдёмте, господа! Мы и так уже задержались… - нежным голоском тянет брюнетка, протягивая им золотые изящные ножницы для перерезания красной ленточки.

- Позёрша! – невольно вырывается у меня злой шёпот, но я стараюсь выкинуть о ней все мысли из головы и настроиться на рабочий лад.

Хоть раньше бывать на открытии стадиона мне и не приходилось, думаю, что все они проходят крайне стандартно: перерезанная красная ленточка, довольные, лоснящиеся лица местных чиновников, благодарственные речи спонсорам и, конечно же, хвалебные оды только что открытому сооружению.

Презентация Енинского стадиона «Буран» проходит точно по такому же сценарию, я с вниманием слежу за всем происходящим, чтобы не упустить ни малейших деталей в своей статье. После лаконичной речи Геннадия, он исчезает из моего поля зрения, но я стараюсь не думать об этом, усиленно вслушиваясь в долгую речь мэра.

- Сегодня у всего нашего города по-настоящему большой праздник – долгожданный и желанный, потому как именно такого спортивного сооружения, нацеленного главным образом на развитие футбола как самого массового вида спорта в стране, мы ждали очень долго…

- Почему не отвечаешь на мои звонки и сообщения? – раздаётся над ухом шёпот Енина, и я от неожиданности вздрагиваю. Ясно у кого он брал уроки внезапных появлений…

С осторожностью обвожу взглядом присутствующих, гадая, не стали ли мы объектом их интереса. Слава Богу, пока нет…

- Не привлекай ко мне ненужного внимания. Мне не нужны глупые слухи и косые взгляды. Да и твой цербер не одобрит… - саркастично выдаю я, переводя взгляд на Мию, которая с неподдельным интересом внимает всем словам мэра.

- Ответь на вопрос… - не сдаётся моя экс-первая любовь.

- Они не касаются нашей работы, а обсуждать личное я не намерена…

- Кажется, ты была вполне не против обсудить «личное» несколько дней назад… - нахально возвращает он мне мои слова, наделяя их скрытым подтекстом.

- Это была ошибка! – строго произношу я, стараясь уследить за витиеватыми оборотами главы города. – Я раскисла и искала утешения…, и я его нашла… Не более того…

- Я так не думаю… - от мужского шёпота мурашки бегут вдоль позвоночника, но я всеми силами гоню их прочь.

- Меня это мало волнует… - отрезаю я, как мне кажется высокомерно, но предательские нотки волнения всё же проскальзывают в голосе.

- Сегодня в девять в ресторане моего отеля. Там кормят куда лучше, чем в Арфе… Да и буквы на фасаде держаться крепче…

- Рассказывай это кому-нибудь другому… Я не приду!

- Буду ждать тебя в девять… - настойчиво шепчет Енин, проводя большим пальцем по моей шее. – Не придёшь, я сам к тебя наведаюсь… В офис… И буду это делать, пока ты не согласишься пойти со мной на свидание…

- Ты в своём уме?! – в ужасе вспыхиваю я, желая как можно сильнее ударить этого самодовольного хлыща. Но он, видимо, предчувствуя опасность быстро ретируется. Поравнявшись со своим имиджмейкером, он что-то начинает с ней тихо обсуждать.