Aromata ad gustum

– С вами Серёга Ржевский, и сейчас мы узнаем, почему богатеи жить не могут без этого рестика, – невысокий худощавый парень в чёрной футболке активно махал руками, указывая то в камеру, то на заведение с вывеской “Aromata ad gustum”, – Знали бы вы, сколько я отвалил бабла за один столик, задушили бы меня вместе с жабой. Ждал месяц! Но теперь-то мы попробуем на зубок этот ароматный густум. Ты снял? Пойдём уже ко входу.

Олег кивнул и опустил камеру:

– Серёг, ты хоть читал их правила? У нас сейчас опять камеру отберут или разобьют. Я уже задолбался новые объективы покупать.

– Конечно, заберут. Поэтому я взял с собой часы с камерой ночного видения, там ещё режим фото есть. Не снимем, там пофоткаем, – Ржевский подмигнул другу и помахал рукой с часами, – Да и совсем без камеры для блогера моего уровня как-то несолидно приходить, я же всё-таки борец за права потребителя и, как там его, общественный деятель!

Серёга сделал изысканный реверанс. Олег прыснул.

Они подошли ко входу в ресторан, расположенному в самом центре города рядом с местной телекомпанией, театром и огромным торговым центром. Какие-то девчонки, столпившиеся у входа в ожидании звёздных посетителей, взвизгнули при виде Сергея. Одна из них подошла за автографом.

– Погоди, детка, – отмахнулся он, – Давай уже на выходе? Может быть, я принесу оттуда таракана лично для тебя.

Вход в заведение загораживал мужик размером с Николая Валуева.

– Мы по спискам, фамилия – Ржевский, – кинул ему блогер.

Тот посмотрел исподлобья:

– С камерами и смартфонами нельзя. Сдавайте аппаратуру. Внутри запрещена любая съёмка.

Олег понуро подчинился и выразительно посмотрел на друга. Тот усмехнулся, кинул свой телефон верзиле и вошёл внутрь. В приятной полутьме их встретила девушка-хостес, представившаяся Мариной:

– Дорогие гости, просим вас пройти небольшой экспресс-тест на наличие вирусных заболеваний. Наш шеф-повар, господин Луи де Муффа, очень трепетно относится к эпидемиологической обстановке и тщательно следит за соблюдением всех санитарных норм.

Она осторожно взяла образец слюны Серёги, а потом Олега.

– Я уверена, что всё будет в порядке. Вернусь через секунду, пока вы можете выбрать блюда, – Марина протянула меню и растворилась в темноте коридора.

Меню поставило в тупик обоих молодых людей: в нём напрочь отсутствовали описания состава блюд, а по их названиям было абсолютно ничего не понятно.

– Эльфийский? – сыронизировал Ржевский.

– Скорее орочий, – подхватил Олег.

– В любом случае это нарушение, их меню никуда не годится. Не писать состав блюд – это детский сад, конечно, особенно с их конскими ценами на вход. Короче, я тупо выберу самое дорогое и самое дешёвое, надеюсь, смогу отличить одно от другого.

На этих словах вернулась Марина, приняла заказы и пригласила в соседний зал, к забронированному Серёгой столику. Как только они попали внутрь, их обволокла абсолютная темнота.

– Наш уважаемый господин Луи де Муффа считает, что именно в темноте по-настоящему раскрывается вкус приготовленных им блюд, – прокомментировала Марина, – Пожалуйста, садитесь. Нужно будет совсем немного подождать, и ваш заказ будет готов.

Не имея возможности хоть что-то увидеть, Ржевский начал прислушиваться к звукам, которые его окружали. За столиком справа, судя по всему, ели в тишине: был слышен только звук столовых приборов и чей-то хруст. А вот у соседей справа была жаркая дискуссия о новомодной меловой диете. Тонкий женский голос доказывал, что при поедании мела основной упор нужно делать на вечерний приём пищи, а грубый мужской голос возражал, что самое главное - обильно завтракать. “Они там все рехнулись, что ли? Кто вообще будет в здравом уме жрать мел?”, – подумал Серёга и прислушался ещё сильнее, надеясь узнать голоса посетителей и продать потом эту информацию какому-нибудь сайту со светской хроникой или упомянуть в своём блоге. Но вычислить гостей заведения не получалось.

Через какое-то время подали заказанные блюда. В темноте было сложно понять, что именно это было, но оно приятно хрустело и крошилось, а вкус был божественным – все блюда, которые ели Серёга и Олег когда-либо в жизни, и в подмётки не годились кулинарным шедеврам от Луи де Муффа.

– Не, ну это стоило того, – пришлось признать Ржевскому, – Мне, конечно, жаль, что они не облажались, но не настолько, чтобы не взять ещё кусочек этого… Кстати, надо отснять материал, чтобы вообще понять, что это.

Он активировал на своих часах режим записи, но вместо этого послышался звук переключения камеры в фото-режим, а затем все увидели яркую вспышку.

– Чёрт! Перепутал! Грёбанная темень!

Секунду спустя Ржевский услышал, как в его сторону бросились сотрудники ресторана, и буквально почувствовал, как закатывает глаза Олег. Не теряя время зря, он начал неистово фотографировать всё, что попадалось в обзор его часов. Не было времени объяснять, нужно было действовать.

Из ресторана их выкидывали пинками под звонкий девичий смех. Девчонка, просившая автограф ещё полчаса назад, снимала их на камеру смартфона и кричала, что это шоу куда лучше обещанного таракана.

Полный ярости, Ржевский поехал домой. Там он начал судорожно проверять отснятые часами кадры. На них попало всё на свете: паркетный пол, глаз Олега, скривившаяся губа Марины, платье одной из посетительниц, а также частичка блюда на тарелке - небольшой брусок, похожий на школьный мел, политый каким-то экзотическим соусом. Серёга задумался. Ему очень хотелось испортить репутацию этому ресторану за такое позорное выкидывание их на улицу.

Он начал гуглить любую информацию про господина Луи де Муффа, но находил только то, что уже знал: шеф-повар был признан гением кулинарии, он презирает антисанитарию и заставляет всех следовать самым строгим санитарным нормам. С фотографии на него глядел обаятельный пожилой мужчина с широкой улыбкой, но от снимка у Серёги оставалось какое-то еле уловимое ощущение неестественности. Ржевский прогнал это изображение по всем возможным базам и пришёл к выводу, что с 99% вероятностью оно было сгенерировано нейросетью.