Аспирант

глава 1

Аспирант.

Глава 1.

Меня зовут Александр Солдатов, и я являюсь аспирантом первого года обучения кафедры Истории Нового и новейшего времени Величанского государственного университета. Родом я происхожу из Старо Петровска, районного центра Величанской области. Там, как говориться и родился, и крестился, пошел в детский сад, затем в Старо Петровскую среднюю школу №3. Окончив ее, я поскольку с детства увлекался историей, а затем и прочими общественными науками, подал документы на исторический факультет Величанского государственного университета. Однако судьба была совсем неблагосклонна ко мне тем летом, и сдав на отлично профилирующий предмет, я позорно срезался на сочинении.

Парень я крепкий, спортивный, имел второй юношеский разряд по боксу в среднем весе. В ожидании неизбежной повестки устроился рабочим на Старо Петровский электромеханический завод, где мой батя подвизался в должности заместителя главного инженера предприятия. Быстро пролетела осень, затем зима, настала весна и вот в одно майское утро остриженный под ноль с видавшим виды рюкзаком за плечами я переступил порог своего райвоенкомата. Так начались мои 730 дней в сапогах.

Эти дни протекали в погранвойсках. После полугода пребывания в учебной части я оказался в Закавказье на заставе, охранявшей участок советско - иранской границы. В принципе с местом службы все могло оказаться и похуже, есть же еще и Крайний Север и Средняя Азия или не очень спокойная граница с КНР.

Через полтора года я вернулся домой, в звании старшего сержанта. Поскольку на службе я помимо своих прямых обязанностей отличился еще и на ниве общественной комсомольской деятельности, то перед самым дембелем я был принят кандидатом в члены КПСС, что по моему разумению значительно повышало мои шансы на успех при поступлении в университет, да и в дальнейшем сулило не плохие перспективы для личностного роста.

В общем и целом, мои расчеты оправдались. На вчерашнего воина - пограничника, отличника боевой и политической подготовки, старшего сержанта и прочая, прочая, прочая, в приемной комиссии посмотрели весьма благожелательно. Кандидатская карточка КПСС увеличивала эту благожелательность еще сильнее. Так, что вступительные экзамены я сдал сам не заметив, как и вскоре узрел свою фамилию в списке зачисленных на исторический факультет Величанского государственного университета. Так началась пятилетка моей студенческой жизни.

За очень небольшим исключением я был старше своих однокурсников на целых три года. Когда тебе всего только 20 лет, три года — это очень большой отрезок времени и очень ощутимая разница в возрасте. Почти все мои однокурсники и однокурсницы были для меня еще детьми, каковыми по сути своей они еще и являлись. Кое-кто из них вырвавшись на свободу, из-под плотной родительской опеки горячо стремился вкусить плоды свободы, пускаясь во все тяжкие, остальные хотя и вели себя несравненно тише и спокойнее так же отличались изрядной порцией детства, игравшей у них в известном месте.

Я в свою очередь считал, что уже знаю, что хочу добиться в своей жизни и прикидывал какие усилия и в каком месте надо приложить для достижения поставленных перед собой целей. Обо всем этом у меня было достаточно времени поразмышлять еще в армии.

Еще находясь в рядах славных пограничных войск КГБ СССР, я пришел к твердому выводу, что наиболее оптимальным путем в своей жизни я для себя вижу путь научного работника. Продвижение по комсомольской, а затем и по партийной линии я вовсе для себя не исключал. Хотя, впрочем, не испытывал большого желания вступить на эту стезю. Наука казалась мне тогда куда более безопасной и комфортной средой, тем более что я с детства неподдельно и искренне любил историю и хотел бы посвятить музе Клио свою жизнь в науке.

Общественная активность, вступление в ряды кандидатов в члены КПСС все это должно было облегчить мое поступление в университет, а затем уже во время учебы в нем помочь в деле решения главной задачи, поступления в аспирантуру, для написания и последующей защиты кандидатской диссертации.

Я прекрасно понимал, что поскольку ни я лично, ни мои родители не имели никаких связей и нужных знакомств в среде руководства и преподавательского состава исторического факультета Величанского университета, то шансы сравнительно быстро достичь поставленной цели у меня не такие большие и, чтобы реализовать их мне придется приложить максимум усилий начиная с самого первого курса.

Именно с такими мыслями и намерениями я пришел 1 сентября 1978 года в свой первый учебный день, к зданию исторического факультета, в котором мне предстояло, провести ближайшие 5 лет.

Так началась моя учеба в университете. Как иногороднему мне, разумеется, было предоставлено место в общежитии. В Величанске жили мои родственники по линии матери, однако я сразу предпочел отказаться от варианта своего постоянного присутствия на их жилплощади. Хотя моя родительница не однократно говорила мне о том, что она могла бы похлопотать за меня перед ними. Но я, честно говоря, не очень люблю быть кому-то обязанным, пусть даже это близкие родственники.

Надо сказать, что учеба в университете была для меня не очень трудной. Я любил историю, поступал уже имея достаточно солидный багаж знаний, довольно далеко выходящий за рамки школьной программы. Я очень быстро вошел в работу факультетского студенческого научного общества, постоянно выступал на общеуниверситетских научных конференциях, быстро обзавелся публикациями. Не забывал я и про стезю общественной работы. Тем более, что в самом начале второго курса я из кандидатов стал уже полноценным членом КПСС.

глава2.

Глава 2.

Я прислушался. За домами был слышны звуки автомобильных моторов, но здесь возле домов царила какая-то неестественная тишина, которую нарушал лишь шум ветра в кронах берез. Почему-то не было даже слышно обычных для этого времени криков играющих возле домов детей. Нет эта тишина казалась не только неестественной, но и слегка зловещей. Все представлялось каким-то не таким, словно преисполненным каких-то тайных знаков и непонятных мне намеков. И эта тишина, и отсутствие людей (не было даже обычных бабушек на скамейках возле подъездов), и словно с неба свалившаяся Заварзина.

- Точно перегрелся сегодня. Надо поменьше в библиотеке сидеть, а то так и до кондратия недолго досидеться. - подумал я и помотал головой. Затем улыбнувшись еще раз ответил Юлии:

- Сделаю все что в моих скромных силах. Только прикажите. Но позвольте узнать, что случилось? Какого рода услуга требуется вам так срочно?

Заварзина молчала. Я подошел к ней поближе. Она смотрела прямо на меня, и я вновь заметил, что ее лицо имеет какое-то странное выражение.

Наконец она прервала молчание:

- Знаете Александр у нас очень мало времени, чтобы попытаться предотвратить очень большую беду. Пообещайте мне, что вы не будете спрашивать откуда я узнала все это о чем расскажу вам сейчас. На это просто нет времени. Я хотела обойтись без посторонней помощи, но потерпела неудачу. Самонадеянность увы до добра не доводит.

- Да, что такое случилось честное слово! Вы меня интригуете, Юлия Сергеевна. - удивленно спросил я.

- Пока не случилось. Но может случиться вот, вот.

- Что же такого страшного может случиться вот, вот?

- Убийство. Вернее убийства. А еще точнее целых четыре убийства.

- Я ничего не понимаю, - удивленно произнес я, - целых четыре убийства! Откуда вам это стало известно? Юлия Сергеевна, вы что об читались детективов и решили заняться частным сыском?

- Александр, я же просила вас не задавать лишних вопросов. У нас совсем нет времени. Если вы захотите я постараюсь вам объяснить позже откуда и что я узнала. А сейчас главное предотвратить несчастье, - нетерпеливо ответила мне Юлия.

- Но я ничего не пойму!

- Тогда слушайте и запоминайте. Вон видите окна вот той квартиры на четвертом этаже? - Заварзина указала рукой вверх. - Там проживает семья из трех человек. Мать и две дочери. Старшой 29 лет, младшей на днях исполнилось двадцать. Старшая дочь четыре года назад развелась. Затем она встречалась с одним молодым человеком и даже собиралась выйти за него замуж. Но потом передумала и порвала с ним все отношения поскольку ее новый избранник оказался психопатом и садистом. Разрыв отношений сопровождался страшным скандалом, и ее неудавшийся жених обещал выследить и убить ее. Сегодня он собирается исполнить это свое обещание.

- Юлия Сергеевна, дорогая, но мало ли кто, что обещает тем более, когда рвутся отношения. Если бы все сдерживали свои обещания, которые давали в запале, в сердцах, да еще во время ссор, на Земле бы, наверное, не осталось бы уже живых существ, - попробовал возразить я.

- Главное заключается в том, что она находится сейчас дома не одна. Там же и младшая сестра, к которой пришли в гости две подруги. Следовательно, жертвой психопата станут еще и они, - словно не слыша меня продолжала Заварзина, - Вы понимаете Александр? Если не остановить этого маньяка, который уже идет сюда убивать свою бывшую невесту, то его жертвой станут еще три двадцатилетние девчонки, которые только начали жить. Он зверски зарежет троих, а четвертая вся израненная, истекая кровью спасаясь от разъяренного убийцы выпрыгнет с балкона четвертого этажа и через несколько дней умрет в больнице.

- Да откуда вы это взяли?

- Александр, я просила вас не задавать вопросов. Нет времени. Все возможные вопросы и ответы на них после.

- Хорошо, хорошо, не буду задавать вопросы. Кроме одного. От меня то, что вы хотите? - развел я руками.

- Помощи.

- Ну знаете Юлия Сергеевна, я вряд ли вам смогу быть полезным. Посудите сами вы рассказываете мне какую-то небывалую историю, которая к тому же еще не произошла. Все это напоминает плод вашего воображения. Вы просите меня остановить какого-то мужика, которого я в глаза не видел и который, по вашим словам, идет кого-то там убивать. Видимо каких-то ваших знакомых. Он что позвонил им и сообщил об этом своем намерении? Так вызовите милицию, пусть она разберется с этим как вы говорите психопатом, ну или пусть на крайний случай эти ваши знакомые покинут на время свою квартиру. Психопат никого не застанет, потопчется, потопчется, да и пойдет домой спать.

- Нет это не мои знакомые. Я никого из них раньше даже не видела, кроме...впрочем это не важно. Я пыталась их предупредить только что. Но они мне не поверили. А в милицию звонить уже поздно. Этот человек его зовут Михаил Афанасьев будет здесь с минуты на минуту. Он как раз должен выйти из той рощи, из которой только что вышли вы. - ответила мне Заварзина и прикусила губу.

Она замолчала, тряхнула головой и продолжила:

- Ладно я все поняла. Вы мне не помощник. Постараюсь справиться как - ни будь одна.

- Подождите, подождите. - я схватил Юлию за локоть. - Я не отказываюсь. Просто все это, что я сейчас слышу лично для меня звучит несколько странно. Положим все, что вы мне сейчас сказали чистая правда. Но как я опознаю этого мужика?

глава3.

Глава 3.

Проснувшись на следующее утро, я посмотрел на историю, произошедшую со мной вчера уже несколько иначе. Недаром говорят, что утро вечера мудренее. Все пережитое мною вчерашним вечером было настолько не обычным для меня, что, не много поразмыслив я стал подозревать во всем этом какой-то изощренный розыгрыш или инсценировку осуществленную Заварзиной. Правда, как я не ломал свою бедную головушку то, так и не смог найти более или менее достоверный мотив такого, мягко говоря, странного поведения Юлии. Все же на явно сумасшедшую она как-то не походила. Да и у мужика, которого я вчера нокаутировал в роще, было при себе два ножа.

А между тем наступали очередные выходные. Немного подумав и все взвесив я решил не ехать домой в Старо Петровск, а остаться в городе и посвятить свободное время поиску возможных ответов на возникшие у меня сегодня утром вопросы.

Для начала я направил свои стопы в областную библиотеку. В читальном зале я взял номера журнала “Иностранная литература” за этот год, чтобы ознакомится с романом американского писателя-фантаста, который вчера рекомендовала мне Юлия.

Оказалось, что роман Стивена Кинга “Мертвая зона” был напечатан в первых трех номерах за этот год. Я погрузился в чтение. Надо сказать, что история простого американца, который после нескольких лет пребывания в коме приобрел дар ясновидения, неожиданно захватила меня. Понравился мне и не обычный стиль Кинга. Во всяком случае ничего подобного я доселе не читал.

Время незаметно для меня шло и до наступления обеденного перерыва. Я сожалением отложил номера “Иностранной литературы” решив вернуться к ним чуть позже, а пока посвятить оставшееся время другому делу.

Наскоро перекусив в ближайшем кафе, я сел на автобус и после получаса езды на чадящем “Икарусе” вылез на той же самой остановке, вблизи которой был расположен тот дом, у подъезда которого я вчера так неожиданно встретил Заварзину.

Дом был хорошо и виден от остановки, и я быстро направился к нему. У знакомого подъезда на лавочках сидело несколько бабулек, которые увидев меня мигом прекратили свои разговоры и начали настороженно словно радарами ощупывать меня своими глазами.

Первое, что поразило меня, когда я оказался возле этого дома это совершенно иная отличная от вчерашней атмосфера, окутавшая его. Возле подъездов сидели старушки, вокруг галдели и сновали дети, ходили взрослые, с какого-то балкона неслись звуки мелодия песни “Поворот” в исполнении “Машины времени”, одним словом, напрочь отсутствовало то зловещее безлюдье, и тишина, которая так поразила меня здесь на этом месте вчера в момент встречи с Заварзиной.

Подивившись этому обстоятельству, я все же списал это на особенности субъективного восприятия действительности. Я был настолько удивлен тем обстоятельством, что встретил здесь у черта на куличках, свою коллегу, которая в довершении всего огорошила меня своей такой странной просьбой, что вполне возможно я как-то иначе стал воспринимать окружающую меня реальность.

Быстро пройдя мимо сидящих старушек, я вошел в подъезд и галопом поднялся на четвертый этаж. Отыскав квартиру за номером 49, я подошел к двери и нажал на кнопку звонка. Честно говоря, я с трудом представлял зачем я это делаю и что буду говорить, когда дверь откроется.

Однако сколько я не нажимал на кнопку дверь так и не открылась. Я стукнул по ней несколько раз кулаком, но все осталось без изменений. Очевидно, что хозяева либо отсутствовали дома, либо по каким-то причинам не желали открывать дверь. Я стукнул еще раз, затем прижался ухом к дерматину и прислушался. В квартире царила абсолютная тишина. Было очевидно, что звонить и стучать смысла больше нет. Все равно никто не откроет.

Делать было нечего, и я стал спускаться вниз. Выйдя из подъезда, я обратился к старушкам, сидящим на скамейке.

- Доброго дня, уважаемые! Я тут одного человечка разыскиваю, а адрес точно не знаю. Вернее, знаю номер квартиры сорок девятая, а вот номер дома подзабыл. То ли ваш, то ли следующий. Я в сорок девятую квартиру сейчас звонил, звонил, стучал, стучал, а никто не открыл. Помогите если не трудно.

- А кого разыскиваешь мил человек? - спросила могучего вида старуха.

- Девушку молодую. Татьяна Воронина зовут. Блондиночка такая. Не проживает здесь? Не видели?

- Нет не видели - ответила та же старуха. - В сорок девятой Валька Воробьева проживает с двумя дочерями, вдова, мужик у нее третий год как помер. А дочерей звать Надька да Светка. И темненькие они обе.

- И звонил ты им зря - влезла в разговор другая старуха. - Их нет никого. Вчера уже ночью Мишка бывший Надькин хахаль прибегал. Надька она, когда от мужа пьяницы ушла с этим Мишкой спуталась. А он похлеще ее мужа оказался. Пил тоже, а как напьется давай Надьку смертным боем лупить. И Вальке доставалось. Выгнали они его. А вчера он заявился с мордой разбитой и давай в дверь лупить, да матом орать. Открыли ему, а он на Вальку накинулся, бить ее взялся, потом и Надьке досталось, душить он ее начал. Тут такой ор стоял, я этажом выше живу, а все слышно было. Хорошо у соседей Авериных сынок только что из армии пришел, в десанте служил. Он то этого Мишку и успокоил. Потом другие мужики прибежали и скрутили его. Потом милицию да скорую помощь вызвали. Мишку заковали да в отделение и увезли. А Вальку и Надьку в больницу на скорой помощи. Вальку на носилках, а Надька хоть, и вся в крови, но на своих двоих до машины дошла. Светка сестра ее, наверное, в больницу к ним поехала. А Мишку идиота теперь в тюрьму посадят. Туда ему и дорога придурку чертовому!

глава4.

Глава 4.

В последующие дни происшествие в роще и вызванные им мои недоумения и вопросы под влиянием обыденной текучки несколько отошли на задний план.

Мне приходилось весьма напряженно работать по сбору и обработке материала необходимого для написания кандидатской диссертации поэтому времени для посторонних размышлений оставалось не так, чтобы много. Хотя роман Кинга “Мертвая Зона”, напечатанный в “Иностранной литературе” я все же дочитал. Сделав себе зарубку на память о том, что при первой возможности надо попробовать обсудить этот роман с Заварзиной, а затем в ходе разговора попытаться вытянуть из нее побольше информации о ее паранормальных способностях.

С Юлией мы пересекались несколько раз и на факультете, и на кафедре, но возможности поговорить подробнее не было пока ни у нее, ни у меня. Звонить же ей домой я, честно говоря, пока не решался.

В один из дней я пришел на кафедру для встречи с научным руководителем коим как известно у меня числился доктор исторических наук, профессор Дмитрий Олегович Пашкевич.

Пашкевича еще не было. Зато я узрел Заварзину которая сидела в кресле у окна и читала свежий номер “Огонька”. Я подошел к ней, поздоровался, а затем наклонившись сказал вполголоса:

- Надо поговорить. Когда тебе удобно?

Юлия бросила взгляд на свои изящные золотые часики и сказала:

- У меня сейчас пара, семинар. Но после него я в принципе свободна.

— Вот и замечательно. Я тут побеседую с Пашкевичем и подожду тебя на кафедре. Идет?

- Хорошо, - ответила мне Заварзина и тут открылась дверь и на кафедру вошел Пашкевич.

- Здравствуйте коллеги! с порога, широко улыбаясь произнес Пашкевич, - здравствуйте Юленька! Вы как всегда прекрасны! Здравствуйте Саша! Всегда приятно видеть молодежь! - Пашкевич смотрел на Заварзину и масляно улыбался при этом.

Через полтора часа я наконец дождался окончания пары и прихода Юлии. Мы переглянулись, я вполголоса сказал Заварзиной, что подожду ее на улице и попрощавшись с коллегами покинул кафедру.

Минут через двадцать Юлия вышла из здания факультета. Я подошел к ней и кивнув головой на снующих по факультетскому двору людей произнес.

- Слушай, здесь по - моему не очень удобно говорить. Пойдем в сквер. Там и поговорим.

Заварзина утвердительно кивнула мне головой, мы вышли со двора, перешли улицу и направились к расположенному неподалеку большому скверу с фонтаном. По пути я купил два пломбира, один протянул Заварзиной, она, взяв его кивнула головой в знак благодарности.

В сквере несмотря на будний день было довольно много народа причем не только пенсионного возраста. Тем не менее свободная лавочка нашлась, причем стояла она немного на отшибе, что безусловно было мне только на руку.

Юлия села на лавочку, лизнула пломбир и произнесла томным голосом, - мм..самое вкусное в мире мороженное! И тут же без паузы спросила меня, - так, о чем Саша, ты хотел поговорить со мной?

Я присел рядом и спросил несколько недоуменно:

- А почему это мороженное самое вкусное в мире?

- Не обращай внимания. Просто поток сознания. Так какой разговор у тебя ко мне?

Знаешь, а я прочитал роман Кинга. Ну тот который в “Иностранной литературе” напечатали.

- “Мертвую Зону?” Ну и как тебе Кинг?

- Знаешь интересно. Во всяком случае я раньше ничего подобного не читал. И наводит на некоторые мысли.

- Да Кинг очень талантливый писатель. Полагаю, что скоро у нас его будут издавать больше. Но ты что же позвал меня сюда, чтобы обсудить, так сказать, тет- а- тет творчество Стивена Кинга?

- Нет. Вернее не только.

- А зачем тогда?

- Ну начнем с того, что мне показалось, что тогда ты не случайно в разговоре со мной упомянула этот роман. Ты упомянула его со смыслом.

- И с каким же? - Юлия с иронией посмотрела на меня. - По-моему, Саша, ты ищешь скрытый смысл там, где его нет и быть не может. Мне просто понравилась эта книга и при случае я рекомендовала ее тебе. Какой тут может быть скрытый смысл?

- Действительно никакого. - Я повернулся к ней лицом и посмотрел прямо в ее глаза. - Никакого. Если сбросить со счетов всю ту не очень обычную ситуацию, в которой мы находились тогда.

- Ах ты об этом! В принципе ты прав. Ситуация действительно была не очень обычная. По крайней мере для тебя.

- А для тебя?

- Ну знаешь, - Заварзина сделала не определенный жест рукой, - поскольку такие вещи происходят все же не каждый день, то привыкнуть к ним вряд ли получится. По крайней мере для этого нужно время. Может быть значительное.

- Знаешь, на следующее утро, после того странного происшествия в котором мы оба приняли участие, я подумал, что все это было каким-то изощренным розыгрышем или инсценировкой, организованной тобою с не понятными для меня целями. Я понимаю мысль совершенно нелепая, но и твое объяснение того, что произошло с нами, в чем по твоей просьбе я принял участие было немногим лучше. Я даже съездил туда к тому дому, поднялся на четвертый этаж, стучал и звонил в сорок девятую квартиру, мне правда никто не открыл, потом расспросил бабушек у подъезда...