Астра. Пси-переводчица по контракту

Глава 1. Контракт с подвохом

Я искренне верила, что устраиваюсь на самую скучную работу в галактике. Не в офис мечты, не в престижную корпорацию, не на борт исследовательского крейсера — а в крошечную лингвистическую контору на окраине третьего пояса спутников Терии. У них даже название было… ну, никакое. Просто "Вербаль". Без пафоса и даже без логотипа. Скромно, пыльно, надёжно.

Именно это мне и нужно было.

— Добро пожаловать, Астра Сорентайль, — сказала девушка за приёмным терминалом, когда я просканировала чип контракта. — Ваш отдел — на седьмом уровне, блок С, кабинет 712. Отдел специальных лингвистических ресурсов.

— Простите, чего? — опешила я. — Какой отдел?

— Отдел специальных… — она повторила, как будто всё было совершенно нормально. — Подразделение работает в главной структуре компании. Переговорные миссии, адаптивный перевод, кросс-культурный обмен.

Я моргнула.

— Погодите. Я подавалась на внутренние текстовые переводы. Ну… документы, инструкции, архивы, всё такое.

— Контракт подписан, — вежливо напомнила она. — Всё будет объяснено в офисе вашего отдела.

— Да вы издеваетесь? Вы что серьёзно? — спросила неверяще.

— Прошу вас подняться в 712 кабинет сектора С, ваш руководитель вас уже ожидает, – она вежливо мне улыбнулась, сбивая с толку. Видимо с ней этот вопрос не решить.

—Ну конечно. Всё будет объяснено потом, — бурчала я идя по коридорам. — Только это потом будет, когда уже будет поздно.

Я прошла через световой шлюз, поднялась на седьмой уровень, и где-то в груди начало холодеть. Что-то было не так. Здесь всё было слишком чисто, слишком вылизано. И слишком… дорого. Ни намёка на унылый офис-коворкинг. Гладкие панели, встроенные терминалы, мягкий приглушённый свет, подстраивающийся под твоё передвижение.

Кабинет 712 оказался стеклянным, с защитой от звука и внешнего шума. И с мужчиной в безупречном сером костюме, чьё лицо напоминало голограмму: гладкое, безэмоциональное.

— Астра Сорентайль? — спросил он.

— Она самая, — выдавила я. — Я… вы точно уверены, что это тот самый «Вербаль»? Просто... я думала, это небольшое локальное бюро, занимающееся переводами.

Он приподнял бровь. Видимо нечасто он слышит подобное, и только я оказалась настолько недальновидной, что не знала, куда иду.

— «Вербаль» — дочерняя структура Синтаксиса Альфы. А он, в свою очередь, входит в состав Альянса Прямого Диалога. Международный переговорный кластер. Главный офис на Илириуме, шестьдесят восемь филиалов. Мы занимаемся лингвистическим сопровождением миссий в нестабильных зонах, где необходим адаптивный нейро-перевод.

Охренеть, вот это я попала. Как я могла не поинтересоваться, в какую контору решила устроиться работать?

— А я думала, я буду переводить техдок на ржавых терминалах, — пробормотала я, понимая всю степень своего невезения.

Он не улыбнулся.

— Сожалею, что вы не были полностью ознакомлены с деталями. Однако вы идеально подходите для текущей миссии. Ваша специализация, языковой рейтинг, стрессоустойчивость — и… — он сделал паузу, — наличие скрытых параметров в вашем досье.

Я замерла.

— Что вы имеете в виду?

— Ваш допуск, — отрезал он. — Миссия стартует сегодня. У вас четыре часа на сборы. Транспорт — отсек 3. Набор экипировки и подробные инструкции вы получите на борту. Ваш руководитель в этой миссии Фрипер Коркинец.

— Простите. Что?

— Миссия одобрена Советом, уровень допуска – «Интерфаза-2». Отказ невозможен, так как в пункте 7.4 вашего контракта указано: в случае активации приоритетной миссии переводчик обязуется приступить к исполнению немедленно, с возможностью перемещения вне планеты базирования.

Я застыла.

Вот так вот, да? Пункт 7.4. Маленький шрифт, свернутый на третьем листе. А я, идиотка, радовалась, что быстро прошла скан и оформилась за один день.

— А если я… не поеду?

Он спокойно протянул мне голографическую панель с расчётом неустойки. Там было больше нулей, чем в моём банковском счёте за всю жизнь.

— А если я по дороге потеряюсь?

— Мы отправим вас с охраной.

— А если я скажу, что не перевожу устно?

Он наклонил голову.

— У вас два высших диплома, вы владеете восемью языками, включая две редкие формы интерфазной грамматики. И… — он снова сделал паузу, — ваша нейронная карта показывает аномально высокий коэффициент когнитивной эмпатии. Мы уверены, вы справитесь.

Конечно. Аномально высокий. Прекрасно.

Я вышла из офиса с ощущением, что на мою шею только что накинули невидимый ошейник.
Четыре часа на сборы. Четыре часа, чтобы попрощаться со своими планами. А они были простыми. До безобразия.

Я хотела затеряться. Раствориться в обыденности. Переводить старые технические документы, иногда рекламные слоганы. Копить деньги. Потом — один билет в дальнюю зону. На какой-нибудь малообитаемый спутник в Туманности Ларго, где законы мягкие, сканеров мало, и всем плевать, кто ты такая.

Глава 2. Начальник

Космодром «Край-Пять» гудел, как разозлённый улей.

Грузовые блоки ехали на гравиплатформах, в воздухе пахло горелым железом и адреналином, а люди — инженеры, пилоты, технари, охрана, — сновали по секторам, будто кто-то только что объявил тревогу, но все делали вид, что это рутинная загрузка.

Я стояла на платформе в зоне «С», зажав чемодан в руке, и пыталась не свернуть шею, уставившись на здоровенный шаттл. Он был чернее ночи и настолько гладкий, что, казалось, отражал саму тьму. Названия на борту не было — только маркировка: Л.ИСК—7Н—МП. Вообще-то, «МП» значило «миротворческая платформа», но выглядел он скорее как транспорт для спецопераций, чем для культурных диалогов.

— Мисс Сорентайль? — в воздухе зашипел голос. Масляный, тягучий, с такой интонацией, как будто его хозяин собирался продать мне что-то липкое, дорогое и бесполезное.

Я обернулась и сразу пожалела. О вселенная.

Фигура, которую не спас бы даже экзоскелет: коренастый, пузатый, сантиметров сто шестьдесят с натяжкой. Пиджак — явно из дорогой ткани, подгонка — по каталогам десяти летней давности. На макушке — островок редких волос, обильно политый фиксирующим гелем, что придавал ему вид размокшей рептилии. Лицо... лицо было серо-розовым, блестящим, как будто его натирали воском. Губы влажные. А глаза — два жирных маслинки, глядящие снизу вверх, прожигая меня жадным интересом.

Он подкатил ко мне с такой уверенностью, будто мы давно знакомы.
И пах он… богами, он пах резким парфюмом с амброй, потом и чем-то кислым, возможно, пережаренной фасолью. Такой запах въедается в слизистую и вызывает у мозга желание эвакуироваться.

— Фрипер Коркинец, — пропел он с гордой интонацией, будто только что получил орден. — Руководитель лингвистической группы на борту, ваш непосредственный наставник. Рад, что вы с нами, милая!

Он протянул руку, и я, при всём внутреннем протесте, пожала её. Только чтобы не вызвать сцену. Его ладонь была влажной. Он сжал мою чуть дольше, чем нужно, а потом… да, провёл большим пальцем по тыльной стороне моей кисти. Не выругаться. Просто не выругаться вслух.

— Рад, что вы с нами. Очень рад, — он говорил голосом жирным, как подливка. — Пойдёмте, покажу вам вашу каюту. Ваша внешность — это, безусловно, бонус. С таким лицом любой конфликт можно разрулить без перевода. Ха-ха!

Он рассмеялся, довольно мерзко, и тронул меня под локоть, направляя внутрь шаттла. Я чуть отодвинулась вроде бы вежливо, но достаточно, чтобы он понял, что меня не нужно трогать.

— Благодарю, я сама, — сказала я сухо и пошла чуть впереди, стараясь дышать через нос.

И вот пока он шёл рядом, раскачивая живот и периодически посматривая на мой бок, я только об одном думала: Кто, чёрт возьми, доверил этому слизню руководство переводческой миссией? Он тот тип людей, кто не говорит прямо, только скользкие полуфразы, от которых хочется принять душ. И он, чёрт побери, мой начальник.

Может, он кто-то из «приближённых»? Пропихнули по блату? Или просто умеет подлизываться так же, как сейчас подлизывается ко мне? Я чувствовала, как у меня зудит в затылке — не от страха, от отвращения. Он даже двигался, как слизняк: не идёт, а будто скользит, едва касаясь пола, при этом громко сопит и слегка причмокивает после каждого предложения.

Внутри шаттла царила тишина и холодная роскошь. Отделка стен: матовый металл и органическое стекло, пол с шумопоглощающим покрытием, запах как в дорогом медцентре: стерильно, с лёгкой примесью озона.

Пока мы шли по коридору, я замечала камеры в каждом углу. Всё под контролем.
Каюта 4В оказалась в средней секции. Дверь открылась с тихим шипением, и я чуть не выдохнула от облегчения. Внутри всё было почти по-человечески: компактная кровать, встроенный стол, экран, полки, зеркало, санузел. Съёмные панели на стенах, нейросвет с тёплой настройкой. Мне доводилось летать на подобных. Не роскошь, но и не капсула, и на том спасибо.

— Надеюсь, вам понравится, — промурлыкал Фрипер и заглянул внутрь. — Уютно, не правда ли? Отличное место, чтобы отдохнуть… вместе.

— Простите? — я повернулась к нему, прищурившись.

Он улыбался. По-настоящему мерзко.

— Ну, у нас впереди длинный перелёт. Иногда приятно провести его в приятной компании. Только вы, я и пара бутылочек хмельного из синтезатора. Мы могли бы обсудить рабочие вопросы, ну, или просто… расслабиться.

Я стиснула зубы. Всё внутри меня хотело его послать, громко и с выражением. Но нельзя. Это мой «начальник», и я на шаттле, где меня могут списать за «неуравновешенность», «эмоциональную нестабильность» и «неподчинение». А учитывая мои способности, ещё и в два счёта признать угрозой.

Поэтому я сделала самое дипломатичное лицо, какое могла, и сказала спокойно:

— Фрипер, я очень ценю ваше внимание, но, боюсь, мне нужно время, чтобы адаптироваться. Я плохо переношу полёты, особенно после перегрузки. К тому же я до сих пор не ознакомлена с деталями миссии. Хотела бы изучить задание, чтобы быть полезной. Мы ведь не отдыхать летим?

Он моргнул. Один раз. Потом ещё раз. И снова заулыбался, уже не так широко.

— Конечно, конечно. Я совсем забыл, вы у нас из новеньких. Для вас всё впервые, столько стресса… — его голос стал приторно-сладким. — Давайте так. Я зайду к вам через часик, и мы вместе обсудим, что вас ждёт. Лично расскажу.

Глава 3. Неожиданность

Я изучала досье, как будто от этого зависела моя жизнь. Хотя, если быть честной, она, возможно, действительно от этого зависела.

Мягкий свет в каюте, шелест страниц на планшете и редкое гудение корпуса шаттла — всё это создаёт иллюзию спокойствия. Обманчивую. Потому что ровно через тридцать шесть часов я ступлю на планету Туамель. А там… культ женщины.

Они не просто уважают женщин, они возводят их в ранг божеств. При условии, что женщина красива, молода, и желательно незамужняя. Отлично, просто идеально. Прямо описание меня в трудовой книжке.

Я уткнулась в документ, пытаясь понять, кто вообще составлял план этой миссии. Кто одобрил список участников. Кто, мать его, решил, что отправить меня с моим лицом и моей фигурой на планету, где женщин обожествляют и считают священной собственностью, это нормальная идея?!

Информация о культурных особенностях Туамеля не была засекречена. Если есть желание, то спокойно можно понять, что туамельцы чтят женщин. Не как равных, не как партнёров. А как прекрасных трофеев, объект восхищения и… обладания.

Я захлопнула планшет. Сердце колотилось. Ладони вспотели.

Надо думать. Нужно срочно… как-то обезопасить себя. Уйти в тень. Стать незаметной. Лучше — стать мужчиной. Пусть даже временно. Кстати, это отличная идея! Меня нужно превратить на время в мужчину!

Я встала и пошла к зеркалу. Включила проекцию. Убрала длинные волосы в пучок, уменьшила грудь в проекции, сузила бёдра, сделала скулы резче. Получился худощавый парень лет двадцати пяти. Немного женоподобный, но в мужской форме. Голос придётся маскировать, но это я смогу.

Главное — убедить руководство.

Я вышла в коридор и сразу вдохнула плотный воздух с привкусом рециркуляции. Шаттл был не таким уж и большим, так что найти Коркинца оказалось нетрудно.

Он плыл по коридору, покачивая животом, словно этот шаттл — его личная яхта. Влажные волосы прилипли к лысеющей голове, а из-под рукавов рубашки торчали липкие, вспотевшие запястья. Он заметил меня и расплылся в улыбке.

— Мисс Сорентайль! Какая приятная неожиданность… Уже соскучились? — Он подмигнул.

Что же за гадкий всё-таки тип…

— Нам нужно поговорить. Срочно, – отрезала, не дав ему вставить ещё что-либо. — Я изучила материалы по планете, и у меня есть серьёзные опасения.

Он закатил глаза.

— Неужели вы тоже поверили в эти сказки? Ну да, культ женщины, да, почитание. Это же прекрасно! Вас будут носить на руках!

— Это опасно. Я, насколько я поняла, единственная женщина в составе группы. Поскольку по списку, все остальные мужчины. А у туамельцев вполне может возникнуть… интерес. Особый. — Я сделала акцент. — Есть риск, что они поставят условие: оставить женщину на планете взамен на доступ к металлу.

— О, ну что вы! — Он рассмеялся. — Астра, вы преувеличиваете. Никто не отдаст вас, как мешок с золотом. Мы же цивилизованные люди.

Я остановилась.

— А если они поставят ультиматум?

— Разберёмся по ситуации, — отмахнулся он. — Не беспокойтесь, вы под защитой.

— Я хочу выступать на переговорах в мужском обличье. В маскировке. Это снизит риски, – выпалила, надеясь, что хоть сейчас он меня услышит.

Он засмеялся в ответ. И это был самый мерзкий смех, что я слышала: визгливый, фальшивый, обволакивающий, как слизь.

— Ну уж нет. Мы не будем играть в переодевания. Вы прекрасны такой, какая вы есть. Они должны видеть нас честно и открыто. Это политика.

Я почувствовала, как внутри поднимается гнев.

— Вы подставляете меня. И если что-то случится, ответственность будет на вас.

— Подумаешь, — он махнул рукой, — никто вас не тронет. Не нагоняйте драму, милая.

— Не называйте меня так, – вспылила я.

Мои пальцы сжались в кулак. Я уже собиралась взорваться, как вдруг…

— В чём дело?

Голос. Низкий, ровный, глубокий. Как бархат, натянутый на металл. Я вздрогнула, а кожа на шее покрылась мурашками.

Я обернулась. Из ближайшей боковой каюты вышел мужчина. Высокий. Очень. Он занимал собой всё пространство, просто стоя. Чёрная форма на идеально сложенной фигуре. Плечи — как у гвардейца, осанка как у хищника.

Он смотрел на нас спокойно, но в его взгляде сквозило напряжение. Как будто он уже понял суть разговора и оценил ситуацию.

Я застыла. Нет, меня не часто ставили в ступор. Но тут…

Он был красив. Невероятно. Не глянцево, не сладко. А по-настоящему: сильный подбородок, прямой нос, губы, в которых было что-то упрямое. Но главное, это его глаза. Тёмные, внимательные, с таким спокойствием, что внутри меня что-то дрогнуло.

— У нас обсуждение деталей миссии, — быстро бросил ему Коркинец.

— На повышенных тонах? — мужчина поднял бровь. — Я услышал последние фразы. Кажется, у вас есть сомнения, мисс…

— Сорентайль, — ответила я чуть тише, чем хотела. — Я переводчик. Только что изучила досье по планете и… у меня есть предложения по безопасности.

Глава 4. Решение

Через ровно час в дверь моей каюты тихо постучали. Не зуммер, не оповещение, а именно стук — вежливый, почти домашний. Я поднялась, рефлекторно пригладив волосы, и открыла.

На пороге стоял молодой человек в строгой форме с нашивкой экспедиционного корпуса. Статный, собранный.

— Мисс Сорентайль? Командир Рендериз просит вас пройти в переговорную.

— Переговорную? — переспросила я. — У нас есть переговорная?

— Да, мисс. Пожалуйста, следуйте за мной.

Я шагнула в коридор, прикрыв за собой дверь. Переговорная. Вот уж чего не ожидала на шаттле. Обычно всё решается в каютах, бывало в навигационной или в столовой, где под шум регенераторов обсуждаются самые сложные задачи. А тут прямо настоящая переговорная. Видимо, этот корабль действительно часто участвует в подобных миссиях. Предусмотрительно.

Пока мы шли по коридорам, я чувствовала, как с каждым шагом напряжение поднимается от живота к горлу. Думать ясно не получалось. Только обрывки: не запнуться, говорить чётко, не покраснеть. Легко сказать.

Мы остановились перед дверью с сенсорной панелью. Провожатый кивнул:

— Они уже ждут.

Я глубоко вдохнула и вошла.

Комната была относительно небольшой, но явно спроектирована для встреч: полукруглый стол, встроенные экраны, мягкое, рассеянное освещение. Мужчин было семеро. Все в форме или в полевой экипировке. Лица серьёзные, сосредоточенные.

Я сразу узнала Коркинца — он откинулся на спинку кресла, сложив руки на животе, глядя на меня с некой ленцой и досадой. А вот…

Он. Тот, кто услышал меня и собрал брифинг.

Стоял у главного терминала. Прямой, как копьё, в безупречно сидящей форме. Его взгляд скользнул по мне — спокойно, внимательно, не как у мужчины, а как у командира. Но всё равно… сердце у меня подпрыгнуло.

— Прошу, проходите, мисс Сорентайль, — сказал он. Голос — всё тот же: бархат с гранитной основой. — Мы как раз собирались начать.

Я заняла свободное место. Остальные уже смотрели на меня с интересом: кто с лёгким раздражением, кто с усталой иронией. Великолепно. Вся экспедиция считает, что я проблемная девица, чудно.

— Я, Вартен Рендериз, — начал он, когда я села, — начальник службы безопасности на этом судне и руководитель наземного взаимодействия в рамках миссии на Туамель. Позвольте представить остальной состав совета.

Он жестом указал на мужчину в очках с седеющими висками:

— Это Илар Монт, координатор по ресурсам. Рядом с ним — Сэл Виджер, главный инженер разведки.

Дальше он представил ещё трёх мужчин, фамилии которых тут же выветрились из головы, и наконец закончил:

— И, конечно, вы уже знакомы с господином Коркинцем, представителем дипломатического корпуса.

Тот криво улыбнулся, будто мы с ним были в сговоре, хотя я бы предпочла видеть его спиной.

— Теперь, — продолжил Вартен, — позвольте представить нашу переводчицу и лингвистического эксперта — Астру Сорентайль. У неё возникли опасения, касающиеся миссии. Прошу, мисс, расскажите.

Я почувствовала, как к щекам приливает кровь. Все взгляды были на мне. Я сглотнула и заставила себя говорить:

— Я изучала культурные особенности планеты Туамель. На это планете принят культ женщины. Женщина там не просто уважаемая фигура. Она объект поклонения, своеобразная икона. Но это не свобода. Это обладание.

— Мы в курсе, — буркнул инженер.

— Возможно, — кивнула я. — Но, насколько я вижу, в списке миссии я — единственная женщина. И это создаёт угрозу. Если в ходе переговоров туамельцы решат, что хотят оставить меня у себя в знак дружбы, или как условие этой сделки, кто меня защитит? Они ведь могут поставить ультиматум.

Наступила тишина. Потом кто-то нервно покашлял.

— У нас же был полный доступ к досье по культуре, — сказал один из офицеров. — Там что-то подобное упоминалось?

— Только вскользь, — подал голос Монт. — Что-то о почитании женщин, но без деталей.

— Поймите, это нельзя описать как несущественную часть их культуры или «вскользь», — сказала я. — Это ключевой элемент их социума.

— Почему этого не было в брифинге? — спросил Вартен, не глядя ни на кого конкретно.

Молчание.

— Значит, — подал голос Коркинец, — пусть она просто остаётся на борту. Переводит вживую, через передатчик. Делов-то.

— Нет, — вмешался Вартен. — Планета может быть нестабильна в плане сигнала. Слишком много ионизации. Мы не можем рисковать переговорами. Они должны проходить лично. Иначе высок риск провала.

Все снова замолчали. Я глубоко вдохнула.

— Тогда есть второй вариант, — сказала я. — Я могу переодеться мужчиной. Голос замаскирую. В маске, в мужской форме… если я не буду казаться женщиной, возможно, они просто не обратят на меня внимания.

Коркинец захохотал. Его смех казался особенно неуместным.

— Ну, это уже цирк! Мы что, в театре?

Глава 5. Вартен

— Я всегда держу своё слово, — тихо сказал он тогда.

Эта фраза не просто застряла в голове, она пульсировала, как тихий сигнал тревоги. Не потому что сказано громко. Наоборот, он произнёс это почти шёпотом, и у меня сложилось ощущение, что его слова словно въелись мне прямо мне под кожу. Я не знала, что именно он имел в виду — защитит, вмешается, спасёт, заберёт? — но в его голосе не было ни тени сомнений. И с этого момента именно он стал самым опасным элементом всей этой миссии.

Я закрыла за собой дверь и сделала несколько шагов вглубь каюты, прежде чем позволила себе сесть. Сердце билось с перебоями, будто где-то в груди сломался внутренний метроном. Ни тревоги, ни паники — просто накопившийся за день перетянутый узел, который вот-вот развалится. Я прислонилась затылком к стене. Холодная панель была почти утешительной.

Может, потому что внутри бушевал самый настоящий пожар.

Я не хотела чувствовать. Особенно сейчас. Всегда собранная, закрытая, рациональная, такой я была последние годы. Не потому, что так проще, а потому что иначе может быть опасно. Отношения тянут за собой открытость, открытость соответственно сближение, а сближение… Сближение раскрывает. А я не могу себе этого позволить. Никто не должен знать, кто я на самом деле. Каким даром обладаю, это слишком большой риск.

Я встала и вызвала голографическое зеркало. Запустила настройку проекционного костюма. Тот самый мужской облик, который собралась протестировать. Спокойный, среднестатистический силуэт. Облик без лица. Безголосый силуэт с чужими глазами. Идеальная маска. А значит, и защита.

Я изучала себя в отражении. Чужое лицо, узкая челюсть, прямой нос, холодный взгляд.
Безопасно. Безлично. Надёжно.

Я хотела раствориться. В этом образе, в этой миссии. Моя задача сейчас, это сделать свою работу, а потом можно и посмотреть как расторгнуть контракт. Они застали меня врасплох этой миссией и пунктом 7.4. контракта. Но есть юристы и наверняка можно оспорить и этот пункт и то, как меня вот так запросто, словно слепого котёнка, закинули в самое пекло, не убедившись в моей безопасности. В общем, завершить миссию и уйти.

Без привязанностей. Без связей. Без него. Но стоило только вспомнить голос Вартена низкий, глубокий, такой… уверенный, и всё внутри снова сдвигалось.

Я с силой выключила проекцию.

— Нет. Стоп! — дала команду своим мыслям, прогоняя образ мужчины из своей головы.

Внезапно раздался стук в дверь каюты. Я испуганно подскочила, будто меня застали врасплох. Машинально пригладила волосы и открыла дверь.

Вартен. У меня словно воздух из лёгких вышибло. Я только что запретила себе думать о нём и тут он… собственной персоной.

— Добрый вечер, — произнёс он своим чарующим голосом, лишающим воли.

— Здравствуйте, — выдохнула я, и тут же пожалела, что не сказала что-то менее… девчачье.

— Простите за вторжение, — он поднял руку, держа небольшой кейс, — я просто хотел передать вам маску. Настраиваемая модель, синхронизируется с образами в вашем нейроинтерфейсе. Учитывает мельчайшие мимические реакции.

— Спасибо. Очень вовремя. Я как раз… тестировала. — Я взяла кейс обеими руками, будто он весил тонну. — Стараюсь привыкнуть к мысли, что завтра буду кем-то другим.

Он кивнул.

— Понимаю, что это непросто. Особенно при таких обстоятельствах.

Я опустила взгляд. Он не уходил.

— Вы хотели ещё что-то?

Пауза. Едва заметная. Он словно что-то взвешивал.

— Хотел убедиться, что вы в порядке, — сказал он спокойно. — После брифинга. Это было непросто, я понимаю.

Я посмотрела на него и снова поймала себя на этой странной реакции. Сердце сжимается. Мышцы будто тянут к нему. Как будто его присутствие якорь, а я давно уже дрейфую.

Я не знала, что сказать. А потом всё-таки произнесла

— Я просто… не рассчитывала на такое. На всё это. На миссию, на ситуацию. Я же только устроилась. Подписала документы, и мне говорят, что через 4 часа вылет. Контракт, приказ, угроза неустойки. Я ведь понимаю, что мной заткнули образовавшуюся дырку в штате. Что, кстати говоря, очень странно. Как в такой огромной компании не нашлось переводчика мужчины с подходящей квалификацией для этой миссии.

Он кивнул.

— Возможно, так и есть. Пока не готов ответить на этот вопрос, но я обязательно разберусь с этим. И ещё… вы не должны проходить через это в одиночку.

Я фыркнула.

— Я привыкла разбираться со своими проблемами самостоятельно, вроде уже большая девочка, – горько усмехнулась.

— Но это не всегда правильно.

Он говорил тихо, но каждое его слово будто пробивало щит, который я таскала годами.

— Я не позволю, чтобы с вами что-то случилось на этой планете. Ни с кем из группы, конечно, — добавил он, уже жёстче, — но особенно с вами.

От его слов сердце зашлось в бешеном ритме.

— Особенно? — я не хотела, чтобы голос дрогнул, но он всё равно дрогнул.

Он посмотрел прямо в глаза. И я вдруг поняла, что он всё понял.

Глава 6. Туамель

Спуск оказался обманчиво плавным. Я сидела пристёгнутая, сжала пальцы в кулаки, взгляд упёрт в мутное стекло иллюминатора. Под нами медленно раскрывалась Туамель: зелёная, как весенний сон. Леса тянулись вдоль холмов, перемежаясь яркими полосами мха и сияющих озёр. Даже с орбиты они светились. На горизонте каньоны, оплетённые лианами, мерцающими в такт дыханию планеты. Между ними белые купола, прозрачные, как капли росы. Слишком красиво. А значит, небезопасно. Туамель выглядел как мир, в котором можно раствориться. И не вернуться.

Мир, где женщина не просто человек. Женщина — культ. Священный объект. Предмет обожания. Поклонения. И собственности. И это пугало, ведь мне сейчас предстояло туда спуститься.

Я в этом мире ошибка. Или угроза. Или дар.

На мне мужская голограмма. Тело скрыто, черты лица изменены, голос отфильтрован, осанка мужская. Всё просчитано. Но мне до ужаса страшно, что что-то может пойти не так.

Не дыши слишком глубоко. Не моргай. Забудь о том, что ты женщина, это игра, это твоя роль и ты должна её выполнить, – повторяла про себя раз за разом.

А внутри всё сжималось от ужаса.

— Тридцать секунд до касания, — бросил пилот.

Рядом сидел Вартен Рендериз. Спокойный. Резкий профиль, статная осанка, холодный взгляд. Ни одного лишнего движения. Он не просто наблюдал, он сканировал. Контролировал. Если всё пойдёт наперекосяк он встанет первым. Я знала это. И всё равно понимала: он не сможет закрыть меня от всего.

Корабль мягко сел. Шлюз раскрылся, впуская сухой, горячий воздух. Без запаха, но с вибрацией будто сама атмосфера звучала.

— Готовность через минуту, — отозвался техник. — Принимающая сторона уже на месте.

— Без импровизаций, — сказал Вартен. — Работаем по сценарию. Никто не действует в одиночку.

Все согласно кивнули. Перед вылетом Вартен ещё раз собрал всех вместе, и мы прогоняли сценарии нашей работы, обговаривали форс-мажоры и наши действия при них.

Мы вышли.

Свет ударил в глаза. Тёплый, золотистый. Под ногами — белый камень. По краям площадки стелющиеся растения, похожие на шёлковую изморозь. Красиво. И чуждо.

У подножия нас ждала делегация. Высокие, почти невесомые. Кожа светлая, с золотисто-зелёным отливом. Волосы тонкие, текучие, цвета мха или древесной пыли. Глаза большие, миндалевидные. Черты бесполые, без возраста. Необычная внешность, но я видела их на картинках во время обучения, поэтому была готова увидеть их вживую.

В них не было агрессии. Но и доверия не возникло. Их спокойствие было странным. Как у хищника, уверенного, что добыча уже в ловушке.

Они двигались плавно, будто не касались земли. Голоса певучие, многослойные, словно говорили в нескольких тональностях сразу. Это не речь, это будто звук входил прямо в сознание.

— Приветствуем вас, представители Альянса, — произнёс их лидер. Голос — скользящий, музыкальный. — Мир Туамеля открыт для диалога.

Я шагнула вперёд. Мысленно активировала голосовой фильтр:

— Делегация благодарит за приём и выражает готовность к сотрудничеству.

Всё было под контролем. До того момента, пока не дрогнула проекция. Раз и почти незаметный сбой. Кожа пошла мурашками. Потом снова. Мир перед глазами зарябил, как от жара.

«Нет. Только не сейчас!» – пронеслась паническая мысль в голове.

Мысленно вбила команду сброса. Попыталась вручную стабилизировать маску. Но было поздно. Следующее предложение я произносила без фильтра. Своим голосом. Женским.

Туамельцы замерли. Один наклонил голову. Другой сделал шаг нам навстречу. Их глаза вспыхнули. Не с враждой. С восторгом. Словно они увидели святыню.

Я застыла. Горло пересохло.

— Бэри-хи ана тарем дира! — раздалось сбоку.

Кайлан Даркериан, наш дипломат, как бы невзначай шагнул вперёд, закрывая меня собой. Ему это достаточно легко удалось. Он высоченный два с чем-то метра ростом и широкие плечи. Голос громкий, живой. Замахал руками как дирижёр, переводя всё внимание на себя. И, это сработало. Туамельцы отвлеклись.

— Говори, — шепнул мне Вартен вдруг мгновенно оказавшийся рядом со мной. — Переводи. Маска возвращается.

Я выскочила из-за его спины и перехватила речь:

— Даркериан благодарит за честь присутствовать. Он предлагает церемонию знакомства в рамках ваших обычаев...

Маска стабилизировалась. Голос снова стал мужским. Дрожь ушла. Но внутри я уже трещала по швам.

— Всё под контролем, — шепнул Кайлан. — Ты справилась.

Я кивнула. Едва. А потом почувствовала взгляд. Чужой. Скользящий, как игла по коже. Я обернулась. И встретилась с глазами Фрипера Коркинца. Он стоял самым последним из нашей делегации. Лицо словно заставшая маска. Но глаза чёрные, густые, как нефть. В них была не просто внимательность. Там была фиксация. Он видел. Всё. И не отвёл взгляда. Меня тряхнуло. Я отвернулась.

Мы прошли в купольный зал, оформленный для переговоров. Плиты стеклянные. Воздух напряжённый. Делегаты обменялись жестами, дарами. А дальше начались переговоры. Долгие несколько часов я работала в поте лица, переводя речь.

Глава 7. Нападение

Тяжелый первый день переговоров, постоянная необходимость удерживать на себе маску и всё контролировать вымотали меня окончательно. Не думала, что так получится, но, по-моему, я отрубилась, стоило только моей голове коснуться подушки.

Сны были тревожными и тяжёлыми. Тело будто провалилось в жидкий мрак, тяжёлый и липкий. Где-то в самом дне сознания мелькнула мысль: «Что-то не так». Но и она потонула.

Я никак не могла проснуться. Хотя умом понимала, что происходит что-то странное. Сознание то уплывало, то возвращалось ко мне.

И тут вдруг как будто пространство над грудной клеткой уплотнилось и тепло чужого тела обрушивается сверху.

Воздух вдруг стал влажным. Горячим. Отвратительно живым. Я не могла понять, проснулась ли. Или это кошмар.

Вдруг запахло резко и терпко. Запах врезался прямо в нос: смесь амбры, несвежего тела и… чего-то приторного, как несвежий одеколон, которым кто-то пытался прикрыть гниль. Липкий, как сироп, этот аромат лез внутрь, разъедал сознание. Мутил.

Я попыталась пошевелиться и не смогла. Странно, но тело меня не слушалось. Руки словно чужие. Я хотела поднять голову, но шея будто налилась свинцом. Тело дёрнулось только внутри как слабый импульс в глубине мышц. Ничего не двигалось. Всё будто затекло, слиплось.

— …м-м, — я попробовала издать звук. Получилось что-то слабое, больше похожее на хрип.

Что происходит? Что со мной? Какой жуткий кошмар…

Голова гудела. Мысли… нет, осколки мыслей плавали где-то за пределами. Как будто между сном и реальностью стояла толстая стеклянная стена.

Я снова попыталась дышать. Резче. Но лёгкие будто не хотели наполняться. Грудная клетка была зажата. Тяжело. Слишком большое и неподъёмное давление.

И тогда я услышала голос.

Шёпот. Липкий, скользкий, вкрадчивый. Где-то у самого уха. Настолько близко, что я почувствовала на коже его влажное дыхание.

— Ну наконец-то… — промурлыкал кто-то. — Ты такая тёплая, милая…

Мир затрясся. Меня перевернуло изнутри.

Нет.

НЕТ.

Этот голос. Коркинец!

Сквозь мутное, леденящее сознание прострелила жуткая первая мысль: «как он оказался в моей каюте?».

Мозг стал посылать панические сигналы, но тело не подчиняется. Оно совсем меня не слушалось. Я не могла пошевелиться. И ничего не могла сделать. Я не могла себя защитить.

Это неправильно.

Так не должно быть.

Я не хочу.

Я словно застряла внутри себя, в ловушке собственного тела. Я попыталась что-то сказать, но язык прилип к нёбу. Мои губы еле шевелились.

— Н-н… — звук сорвался. Я даже не узнала свой голос. Словно чужой рот говорил за меня.

— Тихо, — прошептал он. — Я же знаю, ты тоже хотела. Ты даже не заперлась, милая. Сама меня позвала к себе и я пришёл…

Сознание металось в голове от ужаса происходящего. Я кричала, вот только вслух не произнесла и звука. Лишь хрип.

Он тронул мою щёку. Его пальцы такие мягкие, жирные и липкие. Мерзость. Я содрогнулась.

— Не дергайся, — шептал он. — Всё хорошо. Всё как надо. Мы же вдвоём. Я буду бережным с тобой, поверь мне девочка, тебе понравится, всем всегда нравится…

Я изо всех сил пыталась вырваться. Пальцы дрожали. Я напрягала всё, что могла. Но мышцы были ватными. Всё словно затоплено тяжёлым гелем.

О господи, ну почему я так себя чувствую? Что происходит? Он чем-то меня накачал?

Он погладил мою руку. Провёл пальцем по предплечью, затем по ключице, и следом горлу.

Я снова задышала резко. Сухо и судорожно. Мозг рвался из этого кошмара, как зверь из клетки. Я чувствовала панический прилив крови к вискам. Слёзы брызнули из глаз не от боли. От ужаса. От унижения. От бессилия.

— Это было бы так просто, если бы ты не сопротивлялась, — цокнул он. — Не строй из себя недотрогу. Ты ведь знаешь, как устроен этот мир. Ты мой подарок. И я твой командир. Не зря ведь я сделал так, чтобы ты сюда попала…

Он начал наклоняться. Лицо его было совсем рядом. Губы. Мокрые. Жирные. Я попыталась отвернуться и не смогла. Он впился в мои губы своими, а на меня накатила волна отвращения и тошноты от испуга и ужаса.

Всё тело пронизала судорога.

— А ты крепче, чем кажешься… — усмехнулся он, отстранившись. — Другие не могли сопротивляться, видимо я неправильно рассчитал дозу лекарства.

Я изо всех сил попыталась что-то сказать. Хрип. Давление в горле.

— Н-н-не-е-ет… — выкрикнула что есть сил.

И вдруг дверь моей комнаты будто слетела с петель. Раздался треск, как будто сам металл взвыл. Свет хлынул в каюту. Тень метнулась вперёд. Рёв как из недр двигателя, злой:

— Отойди от неё, тварь!

Кайлан. Я не видела, но узнала его по голосу.

Он влетел, как удар молнии. Коркинец не успел даже вскрикнуть, как был отшвырнут от меня вбок, с глухим грохотом. Я не видела удара, но услышала. Мясистый звук кулака по телу. Ещё один. Хруст. Визг. Я всё ещё лежала, дрожа. Мир качался. Тело по прежнему не слушалось. Но я видела смутно, словно через туман как Кайлан поднял Коркинца за воротник. Метнул его в стену.

Глава 8. От Лица Кайлана

Эта миссия с самого начала пошла не так гладко, как мы рассчитывали. Проблемы начались ещё на этапе подготовки — никак не могли найти переводчика с Туамельского. Казалось бы, очевидная задача, но по каким-то причинам всё затягивалось.

В итоге на миссию прикомандировали Коркинца — жирного таракана с вечно дёргающимися глазёнками. Чем они там «наверху» обкурились, раз приняли такое решение, ума не приложу. Но что дали, с тем и работаем.

Одна радость — основная команда у нас сработанная. Ребята проверенные, каждый знает своё дело. Если и случится какая-то фигня — вывезем. Надеюсь, до этого не дойдёт.

Особенно успокаивает Вартен. Настоящая скала. Бывший военный, прошёл через столько всего, что даже не хочется знать, через что именно. У него глаз алмаз и реакция, как у зверя. Если он спокоен — значит, всё под контролем.

До старта оставалось два часа. Все были заняты: проверяли оборудование, настраивали интерфейсы, сновали туда-сюда. Всё шло по плану, пока вдруг не прилетела новость — переводчик найден, и его уже направили к нам. Старт откладывается на три часа.

Окей. Подождём. Мы привыкли к таким «сюрпризам».

Через три часа к нам на борт поднялась… нереальная малышка. Миниатюрная. Ростом мне подмышку. Хрупкая, как тоненький стебелёк. Ярко-розовые волосы, милое личико и такой нежный голос — словно куколка.

Сказать, что я офигел — ничего не сказать. Руководство будто шатает из крайности в крайность. Сначала — жирный боров, теперь — юная девчонка среди отряда мужиков. Но, буду честным, она мне понравилась намного больше. В ней была какая-то внутренняя стойкость. Не смотря на внешнюю хрупкость, взгляд у неё был живой, цепкий. Умный. С характером.

Мы, конечно, надеялись, что Коркинец останется на базе, но нет, каким-то образом этот слизняк тоже оказался с нами на борту. Мало того, он тут же начал нагло клеиться к девчонке. Без стыда, без меры. Это раздражало. Сильно. Ни один из наших парней не позволил бы себе перейти грань в отношении напарника, тем более — новой и явно уязвимой. А этот… вёл себя так, будто на прогулке в кабаке.

Вартен провёл разговор с командой. Попросил быть начеку. Чтобы никто не отпускал ситуацию. Все были согласны. Мы не хотели неприятностей, но если они будут — мы их решим.

И вот… это случилось.

Я делал вечерний обход. Комнаты были распределены заранее, каждая отмечена. Шёл по коридору, как вдруг услышал знакомый голос Коркинца — глухой, прерывистый. Он доносился из комнаты Астры. Я уже собирался пройти мимо, подумав, что мне показалось. Но прислушался и потом услышал её голос.

— Н-нет…

Не просто слово. Крик. Протяжный, отчаянный, надломленный.

Что произошло дальше, я вспоминаю, как через туман. Будто перед глазами опустилась кровавая пелена. Не знаю, как это произошло, всё случилось за долю секунды. Я выломал дверь, даже не осознав, как. Просто внезапно понял, что держу её в одной руке, как щит. А вторая — сжатая в кулак, тяжёлая, будто налитая свинцом, уже врезалась в грудь Коркинца. Он не ожидал. Его отбросило от кровати, как мешок с костями, и он рухнул на пол с глухим, мокрым звуком. И даже этого показалось мало. Внутри всё кипело. Больше не существовало правил, регламентов и процедур. Остался только гнев: первобытный, холодный, сосредоточенный. Он посмел прикоснуться к нашей девочке. Он посмел…

Я шагнул к нему, перехватывая дыхание. Всё внутри сжалось в один горячий сгусток ярости. Удар. Второй. Третий — в живот. Он захрипел, захрюкал. Я ударил по лицу. С хрустом. Потом ещё раз, в скулу, в рёбра, по горлу. Он скулил, пытался закрыться, но мне было плевать.

Он тронул нашу девочку.

Я прижал его к стене, вдавил кулаком в грудь, навис, как хищник над добычей.

— Ты чёртов ублюдок, — прошипел сквозь зубы. — За это ты заплатишь.

Плюнул ему в лицо, бросил у стены, обтекать. И пошёл к Астре.

Она лежала на постели, укрытая одеялом. Лицо белое, как бумага. Взгляд стеклянный. Я быстро осмотрел комнату. На полу валялся использованный шприц. Глаза у неё были расширены, дыхание — сбивчивое.

Она под наркотиком. Но одежда цела. Он не успел. Не успел.

Я выдохнул. Подсел рядом, опустился на колено.

— Астра… девочка… ты в порядке? — спросил тихо, почти шёпотом.

Она с трудом повернула ко мне голову. Губы дрожали. В голосе ни звука. Только глаза — полные слёз.

— Я с тобой. Сейчас помогут. Обещаю.

Я поднялся, схватил этого слизняка за шкирку и поволок наружу. В коридоре стоял Вартен, уже настороженный.

— Медбокс. Быстро. К Астре, — коротко бросил ему.

Он сразу всё понял. Глаза сузились, губы сжались в тонкую полоску. В ту же секунду он метнулся обратно.

Остальная команда уже высыпала в коридор. Все смотрели на Коркинца. Я молча кивнул. Лицо было каменное. Этого было достаточно.

Парни засучили рукава. Ни слова. Просто вышли из своих комнат и двинулись за мной. В полном молчании. Мы не разговаривали, всё уже и так было решено.

Ребята не спрашивали. Не разговаривали. Мы встали единой комнадой на защиту нашей девочки. Не потому что геройствуют. Не потому что хотят кого-то наказать. А потому что Коркинец знал, кого тронуть. Не стал бы он тянуть руки к Вартену или ко мне – побоялся бы. Не полез бы ни к кому из членов комнаты. Он знал, что Астра не сможет дать отпор. Что хрупкая девчонка не встанет, не ударит, не сломает ему нос. Он выбрал жертву. По слабости. По уязвимости. Потому что трус. Потому что слизь, которая мнит себя охотником.

Глава 9. Предательство

Проснулась я неожиданно легко. Будто выспалась впервые за тысячу лет. Разбудил меня какой-то брякающий звук. Я резко села — в голове звенело, тело не слушалось. Не сразу поняла, что Кайлан стоит у кровати.

— Астра, доброе утро, — улыбнулся мне мужчина, ставя поднос с едой и кофе на тумбочку рядом с кроватью. Его взгляд — такой спокойный, будто говорит: «всё под контролем».

— Доброе, — ответила ему рассеянно.

«Что он тут делает?»

Взглядом пробежалась по комнате и с ужасом обнаружила, что в моей комнате отсутствует входная дверь. Воспоминания лавиной накатили на меня. Горло сжал болезненный спазм. То, что произошло ночью, — это не было сном: Коркинец приставал ко мне. Хуже… он чем-то меня опоил.

— Так… маленькая, смотри на меня, — сказал Кайлан, подходя ближе и опускаясь на колено рядом с моей кроватью.

Я встретилась с ним взглядом. Испуганно.

— Он больше ничего тебе не сделает, слышишь меня? Ты можешь его не опасаться. Мало того — скорее всего, ты его больше не увидишь.

Я посмотрела на него удивлённо.

— Кхм… в общем, ему досталось. Он восстанавливается в регенерационной камере. На шаттле.

Я в ужасе распахнула глаза. Неужели? Они избили его?

Может быть, я должна была бы почувствовать что-то… Жалость? Смущение? Сожаление?

Нет.
И ещё раз — нет.

Он не пожалел меня. Он собирался меня изнасиловать. А такое нельзя оставлять безнаказанным. Он даже бормотал тогда что-то — что никто раньше не жаловался. А если я… не первая?

— Мы своих в обиду не даём, — сказал Кайлан жёстко, будто ставя жирную точку.

Я молча кивнула.

— Вот и умница. А сейчас тебе нужно поесть, привести себя в порядок и собраться. Нашу миссию никто не отменял. Впереди — несколько дней тяжёлых переговоров. Я очень надеюсь, что ты нас не подведёшь.

— Не подведу, — ответила ему тихонько. — И спасибо за то, что спас меня.

На мгновение на лице Кайлана пробежала тень.

— На самом деле, я считаю себя виноватым.

— Чего? — посмотрела на него ошарашенно.

— Мы с самого первого момента предполагали, что Коркинец с гнильцой и может выкинуть что-то подобное. Каждый из членов нашей команды приглядывал за тобой. И вот… не уследили.

— Глупости не говори. Вы не могли залезть в голову этого придурка.

— Не могли, но должны были, — отрезал он зло.

Я тяжело вздохнула. Зачем ворошить и без того болезненное прошлое? Чем больше я об этом говорю, тем больше я вспоминаю, насколько беспомощной была. Тем больнее мне становится. Тряхнула головой, прогоняя ужасные видения.

— Кайлан, я признательна тебе за то, что ты спас меня. И я не очень хочу сейчас вспоминать произошедшее. Ты прав — мне нужно настроиться на работу.

Есть не хотелось совершенно. Даже ароматная еда вызывала отвращение. А вот кофе я выпила с удовольствием. Он бодрил, упорядочивал мысли и позволил мне немного встряхнуться.

— Я побуду снаружи, посмотрю, чтобы никто не болтался мимо. Ты можешь привести себя в порядок и собраться, — сказал Кайлан, выходя из моей комнаты.

Долго не раздумывая, быстро соскочила с постели, прихватив с собой чистые вещи и полотенце, отправилась в душ. Минут десять я с каким-то ожесточением отмывала себя губкой, словно пыталась смыть ужасные прикосновения Коркинца. Понимая, что это особо не помогает, в течение минуты устроила себе резкий контрастный душ. Я вытерлась, оделась и вернулась в комнату.

Там был не только Кайлан. Вартен тоже.

— Готова? Отлично! Надеюсь, у тебя боевой настрой — эти туамельцы будут торговаться до последнего, — улыбнулся Вартен.

— Всё хорошо. Я готова к работе, — ответила ему сосредоточенно.

— Вот и чудесно. Единственный момент. Вечером мне нужно будет, чтобы ты рассказала всё, что ты помнишь, в подробностях. Необходимо записать это на кристалл для трибунала. Ты сможешь это сделать?

Я кивнула. Что ещё я могла сказать? Но внутри всё сжималось в комок. Словно мне снова придётся вернуться туда, в эту ночь. Прожить всё ещё раз. Говорить вслух — значит признать, что это было. Что это случилось со мной.

— Думаю, что да, — ответила, заранее содрогаясь от предстоящей перспективы.

— Нам нужно передать запись руководству. То, что произошло здесь, не должно остаться без внимания. Коркинец должен понести заслуженное наказание.

— Я поняла. Если надо — значит, сделаю.

Следующие несколько дней проходили в тяжёлых переговорах. Каждый раз, когда я возвращалась обратно в свою комнату, я просто падала без сил и тут же вырубалась. Кроме первого дня, когда я рассказала о произошедшем на запись.

Сегодня — последний, финальный день переговоров. Соглашение по всем пунктам договора уже достигнуто. Сегодня должны всё подписать — и мы, наконец-то, сможем вернуться обратно.

Всё это время я не видела Коркинца. Поэтому, когда мы собрались в зале для подписи договора, и я увидела своего шефа — я замерла.

«Господи, что он тут делает? Зачем он здесь?» — проносились мысли в голове.